Евгений Лотош

Котодама

Книга первая. Одинокие искры над бездной

264.023 / 01.05.2074. Вольное поселение Неустрашимость. Блэйк Хассер

В полумраке обсервационного зала кажется, что, кроме нас двоих, во Вселенной не существует никого.

Звезды, яркие и равнодушные, сияют сквозь толстый лист бронестекла. Отсек вообще не предусмотрен изначальным проектом станции, Мишек со своей сумасшедшей компанией энтузиастов собирали его из подручных материалов, добытых непонятно где и непонятно как. Края грубо прилаженной прозрачной стены неровные и выщербленные, а форма помещения может свести с ума сторонника классического стиля конструирования. Листы бежевой термоизоляции, неряшливо испещренные точечной сваркой, не добавляют отсеку красоты. Однако Мишек страшно гордится своим творением, уникальным в известных ему Вольных поселениях. Он утверждает, что здесь воплотился бунтарский дух Великой Экспансии, зародившийся еще в Северной Америке в девятнадцатом веке. Знаток! Наш главный инженер хотя и родился на Земле, но, по собственному признанию, с детства не интересовался ничем, кроме космоса. Однако он считает себя великим специалистом по мировой истории, как, впрочем, и по любой теме, что берется излагать. Например, он с пеной у рта утверждает, что смотровое стекло некогда украшало мостик крейсера САД, бесславно погибшего при попытке усмирения одного из поселений.

Я даже не пытаюсь спорить. Мне прекрасно известно, что в гермоконтурах боевых кораблей нет ни здоровых окон, ни даже крошечных иллюминаторов. Они не только являются уязвимыми местами, но и понижают структурную прочность корпуса, и без того истыканного десантными шлюзами. Такие панорамные стекла ставят лишь на туристических лайнерах, и то лишь люкс-категории - те, что поплоше, обходятся обычными экранами и внешними камерами. Однако мне нравится Мишек. Его самоуверенность, в общем, безобидна, да и лишние комментарии могут спровоцировать вопросы насчет уже моего личного прошлого. Пусть говорит.

Я мысленно даю себе по морде. Хватит тянуть время, оттягивая неизбежное.

- Сколько бы раз ни смотрела на звезды, все равно не могу оторваться, - теплая рука Марины обхватывает меня за талию. Женщина крепче прижимается ко мне, опуская голову на плечо. - Наверное, я безнадежно романтична. Да и ты тоже, да?

Молча глажу ее по волосам. Последние сказочные мгновения, которые я стану вспоминать до конца своей жизни. Сумею ли я простить себе хоть когда-то?

И крохотная, сумасшедшая искорка надежды: может, я все-таки ошибаюсь?

- Когда-нибудь я вернусь на Землю, - мечтательно произносит Марина. - Мечтаю показать Лене настоящий океан. Она не верит картинкам, говорит, что столько воды в одном месте не бывает. Представляешь, сидим мы вот так на скале, а далеко внизу бьется о камни прибой, чайки пищат, пахнет солью и йодом... Хочешь, вернемся вместе?

Поймав краем глаза горячий выхлоп далеко справа, я резко, даже грубо отстраняюсь и дотягиваюсь до кнопки. Работа сервомоторов, опускающих внешние щиты, отдается тяжелой вибрацией в поверхности, на которой мы сидим, и нас слегка отталкивает от стены. В наступившей кромешной тьме автоматически зажигаются тусклые лампы.

- Тепло утекает. Хватит, - говорю я. В оправданиях нет нужды, но даже в последние мирные секунды я пытаюсь сохранить иллюзию прежних отношений.

Марина касается моей щеки.

- Извини, - тихо говорит она. - Я забыла, что для тебя Земля равнозначна САДу. Так и не расскажешь, почему настолько его ненавидишь?

Я толкаюсь ногами и отлетаю к противоположной поверхности отсека, переворачиваясь по дороге. Теперь мне кажется, что женщина сидит на потолке вниз головой: иллюзия, характерная для землян. Родившиеся в невесомости - в безвесе, как стало модно ее называть в последнее время - в голос утверждают, что у них не возникает ничего подобного: отсутствие постоянного гравитационного вектора уравнивает все направления. Но урожденным терранам вроде меня, видимо, от нее не избавиться.

- Я наблюдал за тобой, - мой голос сух и бесстрастен. - За тобой и Леной, когда ты полагала, что вас никто не видит. Ты сильно ее любишь, верно?

- Ревнуешь? - на щеках Марины появляются очаровательные ямочки. Она потягивается всем гибким сильным телом и переворачивается на живот, медленно дрейфуя в воздухе. - Конечно, люблю. Я же мать. Но тебя я тоже люблю. Хочешь, поцелую?

Она вытягивает ко мне руку, но я слегка отстраняюсь, и ей приходится уцепиться за страховочную петлю, чтобы погасить вращение.

- Он красный не носил жакет, но кровь с вином красны... - бормочу я. Глупо. Бред. Идиотизм. Однако строчки поэмы, выученной еще в старшей школе, бьются у меня в мозгу, распирают изнутри череп, сводят с ума, властно вырываются наружу. Хочется кричать и биться головой о стену, но я овладеваю собой.

- Что? - Марина недоуменно смотрит на меня.

- Свободный поселок Нью-Веллингтон, бывшая "Заря-2", - я замечаю, как она напрягается. - Вгод назад с ним пропала связь. Только двадцать внедель спустя спасательная экспедиция сообщила, что все станции в поселке разгерметизированы - стены пробиты снарядами гауссовых пушек. Такими оснащены только боевые корабли объединенных военно-космических сил Земли. Шахтеры не успели подать сигнал бедствия: коммуникационные системы оказались выведены из строя. Изнутри.

- Я слышала, - Марина с трудом сдерживает дрожь в голосе. - Ни одного выжившего. Ужасно...

- Свободный поселок Казачий, бывшая "Заря-9". Связь пропала сорок три внедели назад. Тридцать внедель назад спасательная экспедиция передала, что поселок мертв. Точно так же ни одного выжившего. Точно так же стены пробиты гауссовыми пушками. Точно так же выведенные из строя системы связи и ни одного сигнала бедствия. И одна маленькая деталь, известная мне совершенно случайно от жившего там друга: за несколько внедель до пропажи связи грузовик контрабандистов привез в поселок женщину с ребенком, утверждающую...

Я почти не успеваю заметить преображения Марины. Переход от томной расслабленности к собранности стальной пружины мгновенен. Только что она висела у стекла в пяти метрах от меня, и вот уже я с трудом успеваю уклониться от пальцев, нацеленных в глаза. Она хороша: техника драки в невесомости известна ей ничуть не хуже, чем мне. Возможно, нас даже обучали одни и те же инструкторы. Окажись здесь кто-то другой, и он не прожил бы и минуты.

Однако я гораздо сильнее ее и в полтора раза массивнее. При равных умениях и реакции у нее нет шансов. Блокировав несколько ударов в пах, глаза, уши и горло, я изворачиваюсь и с силой бью ее головой о поверхность стены, отлетая к другой стороне отсека. Термоизоляция пружинит, и ее череп остается целым, но Марина обмякает. Когда я снова приближаюсь, она еще пытается отбиваться, но движения раскоординированы. Я беру ее за горло, прижимая к стене. Мои ноги упираются в страховочные петли, и наши лица сближаются, словно мы опять любовники, упражняющиеся в акробатических этюдах в пустоте.

- Почему? - хрипло спрашиваю я, преодолевая спазм горла. - Почему ваша долбаная Земля не хочет оставить нас в покое? Ведь мы простые рудокопы. Мы честно торгуем со всеми желающими тем, что самолично вытряхиваем из астероидов и собираем на коленке. Мы никому не мешаем. Мы не нарушаем никакие права САДа и других государств. В каждом свободном поселке не больше одного модуля, когда-то являвшегося собственностью корпораций, и даже их стоимость давно компенсирована владельцам. Вы даже не можете заявить, что мы воры! Почему вы нас убиваете? Чем мы помешали?

- Грязному рудокопу... вроде тебя... не понять... - Марина тяжело дышит. Хрящ ходит под пальцами, когда лазутчица сглатывает. - Можешь меня убить... но и сам проживешь недолго!

- Имеешь в виду коммуникационный компьютер, в который запустила вирус час назад? Его уже восстановили. Информация уже ушла в соседние поселения, и через несколько часов новости разнесутся по всему Поясу. Все жилые станции и цеха "Кремниевой долины" уже ускоряются. Только этот модуль, самый старый, неповоротливый и яркий на радарах, сохраняет прежнюю орбиту, чтобы сближающаяся ударная группа ничего не заподозрила раньше времени. Когда прибудут каратели, они не найдут ничего, кроме одинокого старого дома.

Я выпускаю ее горло и отлетаю в сторону. Пистолет из кобуры на предплечье сам скользит мне в ладонь. Лицо Марины искажается: ненависть пополам с отчаянием.

- Будь ты проклят... - шепчет она.

- Уже, - я горько усмехаюсь. - Ты спрашивала, почему я так ненавижу империю. Могу рассказать. Три года назад - земных года - я был лейтенантом морской пехоты САД. Диверсантом. В мои задачи входила борьба с инсургентами, угонявшими промышленные модули на орбиты, которые слишком дорого, а то и бессмысленно прочесывать крейсерами. Точно так же, как и ты, я находил незаконные, как нам объясняли, поселения - и использовал точно такие же паразитные схемы в передатчиках для превращения их в маяки для имперских кораблей.

- Раз ты здесь, ты предатель. Ты нарушил присягу...

- Я же сказал, что уже проклят. И нарушением присяги, и тем, что совершил в последний раз. Когда к очередному поселку пришли три крейсера, они не стали захватывать угнанные дробилки и плавильные печи: стоимость их возврата на ближнюю орбиту оказалась бы выше цены новых установок. Они расстреляли станции, не вступая в переговоры, а потом добили тех, кто успел надеть скафандры. Выжил только я. Погибло восемьдесят семь человек - обычные мирные люди, пусть даже кто-то и нарушал законы САД. Из них - шестнадцать детей, включая грудных младенцев. Они до сих пор снятся мне в ночных кошмарах.

Я поднимаю пистолет, направляя ствол на любимую женщину.

- Кем тебе приходится девочка? Отвечай.

- Дочь! - выплевывает Марина. - Родная дочь! Можешь верить, можешь нет. Что ты хочешь с ней сделать?

- Каким же чудовищем нужно быть, чтобы использовать родную дочь как прикрытие...

- А каким чудовищем нужно быть, чтобы убить моего мужа так, как твои "обычные мирные люди"? Его заданием являлось всего лишь предварительная рекогносцировка! Он изображал из себя торговца и никому не причинил вреда. Ты знаешь, что с ним сделали? Его спустили в лазерную рудодробилку - живым! Привязали к стальному пруту и спускали медленно, да еще и снимали все на видео! Он умирал десять минут, и я просмотрела запись от начала до конца. Говоришь, тебе снятся дети? А мне снится муж! Я знала, что меня вычислят и убьют рано или поздно. Лишь об одном жалею: что слишком мало отправила на тот свет вашей "свободной" мрази!

Марина уже полностью пришла в себя. Ее кулаки стиснуты, грудь вздымается, глаза горят мрачным пламенем. Если бы не пистолет, наверняка она уже снова бы кинулась на меня.

Жестоко оттягивать неизбежное.

Выстрел в замкнутом пространстве больно бьет по ушам. Горячие пороховые газы обдают лицо. Пуля ударяет ей в грудь, втискивает в стену, разрывает сердце. Лицо Марины каменеет, и жизнь медленно исчезает из широко распахнутых глаз. Бусины крови плывут в душном воздухе.

Мне не требуются ее ответы, я и так знаю, что происходит. Радикалы в империи, в которую медленно превращается Северо-Американский Договор, все-таки взяли верх. Все государства и политические конгломераты Земли, как бы они ни назывались, в кризисе. Все земное общество втянуто в нисходящую спираль взаимных обид, подозрительности, подлости и предательства. Демократия осталась лишь на словах, бал правят армии и спецслужбы. А они попросту не способны жить, зная, что кто-то ускользает от них сквозь пальцы крепко стиснутого кулака. Угнанная государственная и частная собственность для них - лишь предлог для преследования анархистской вольницы во внеземных поселениях.

К счастью, на арене слишком много игроков, они путаются под ногами друг друга. Контрабанда с Земли процветает, несмотря даже на эмбарго - и не только товаров. Контрабандисты с удовольствием берут деньги у тысяч и тысяч беглецов, под видом туристов отправляя их Вовне, в ледяную черную неизвестность космоса. К несчастью, у земных государств пока хватает средств, чтобы строить боевые корабли. Они не способны построить достаточно, чтобы патрулировать все обжитые области пояса астероидов, не говоря уже про остальные, но даже имеющихся хватает для точечного террора. Они надеются, что колонисты перепугаются неведомой загадочной смерти и покорно вернутся под "защиту" и железную пяту тирании. Ведь все так просто - зарегистрируй свою орбиту, прими управляющего и полицейский отряд с Земли и отдавай половину производимого в качестве "налогов"...

Разумеется, расчет не оправдается: Вольные поселения растут за счет отчаявшихся людей, изначально готовых рисковать жизнью и умирать в борьбе с ледяной пустыней. Технологии быстро улучшаются, но пионеры все время живут под тысячью смертельных угроз - и еще одна ничего не изменит. Кроме того, у нас уже достаточно людей, искушенных в искусстве и физической, и психологической войны. Далеко не все солдаты готовы покорно исполнять преступные приказы или нести суровое наказание за неподчинение. А флотскому исчезнуть в увольнительной на орбитальной платформе куда проще, чем земной черепахе - оторваться от земли. У нас хватает опытных солдат, сражающихся не за деньги, а за идею, и мы сможем им противостоять. Да и без того вся земная история демонстрирует, что террор никогда не достигал цели, когда речь идет о свободе. Он может лишь заставить людей бежать все дальше и дальше, но не заставит их покориться и сдаться. Парадоксально, что настолько простых вещей не понимают земные политики. В том числе - политики Северо-Американского Договора, некогда возникшего в борьбе таких же вот колонистов против британской короны.

Нет, мы не станем сражаться сверх необходимого. У нас есть тяжелые лазерные сверла, легко превращаемые в оружие, и даже обычный легкий скут может стать малозаметной управляемой бомбой. Но нам просто нет нужды убивать и умирать. В отличие от давних американских пионеров, мы не ограничены Тихим океаном на западе, и нам есть, куда отступать. Солнечная система не ограничивается Поясом астероидов и даже орбитой Юпа. За орбитой Нептуна начинается пояс Койпера, куда ушел уже не один десяток Вольных поселений, дальше - облако Оорта, на фоне которого даже Солнце выглядит крохотной песчинкой, а дальше... дальше вся Вселенная. Даже просто в Поясе могут бесследно затеряться миллионы небольших поселений вроде нашего, и чем дальше от Солнца, тем сложнее найти их, если они того не хотят. А для решения чисто технических проблем есть такие люди, как Мишек и его ученики - сотрудники университетов и корпораций, слишком умные, чтобы оставаться лояльными ублюдкам, правящим ныне бал на Земле, и слишком независимыми, чтобы покорно сидеть на пособии по безработице.

Традиционное земное общество бессильно, хотя еще и не поняло того. У него нет ни единого шанса предотвратить рождение нового мира. Подобные пароксизмы бессмысленного насилия характерны для рушащихся тираний и свидетельствуют об их близкой гибели. Вот только живущим сегодня от того не легче. Я смотрю в мертвые глаза Марины, и ствол пистолета почти сам по себе поднимается вверх, выискивая мой подбородок, и спуск, кажется, сам проминается под указательным пальцем...

Опять хлопает по ушам: открывается люк в коридор. Герберт заглядывает внутрь, его взгляд равнодушно пробегает по мертвому телу.

- Шлепнул? - сумрачно спрашивает он. - Эй!..

Здоровяк вплывает в отсек и чуть ли не силой отводит мою руку с зажатым оружием.

- Я же говорил, отдай ее мне, - басит он. - И себя насиловать не пришлось бы, и получила бы сука по заслугам.

Да. Она получила бы по заслугам. Пытаясь вырваться из терранской колонии пять влет назад, Герберт потерял семью. Он ненавидит ВКС куда больше меня. Даже страшно подумать, какую смерть он выдумал бы для Марины: космос предоставляет садистам слишком много возможностей.

Я убираю пистолет в кобуру и наконец-то заставляю себя отвернуться.

- Уходить пора, - озабоченно глядит на часы рудокоп. - Иначе остальные сменят вектор, потом хрен разыщем, без маяков-то. Спасатель ждет.

Он прав. Еще несколько минут - и уходящие со старой орбиты модули выполнят последний маневр на холодных движках и отключат даже их, став почти полностью невидимыми в окружающей их Великой Пустоте. Если навигационная система старого рудовоза не успеет надежно синхронизировать наши траектории, полное радиомолчание не позволит нам встретиться, возможно, никогда. Да и имперские крейсеры наверняка близко, возможно, уже захватили цели и вот-вот откроют огонь... хотя нет, сначала они должны подобрать своего агента. По крайней мере, здесь негласный кодекс чести флотскими соблюдается строго.

Толкнувшись, я выплываю в коридор.

Сначала я намеревался остаться в модуле один, чтобы в последний момент включить маневровые двигатели, создавая иллюзию населенной станции и выигрывая скрывающимся лишние минуты. Однако, как выяснилось, на этот помост мне взойти не позволят: совет поселения решил, что программа в навигационном комплексе справится ничуть не хуже. Когда я попытался настаивать, Герберт даже пригрозил, что вырубит меня и затащит на борт спасателя силой. И он, кстати, сможет. Моей боевой подготовкой шахтер не обладает, но толстый слой мышц и жира делает его малоуязвимым к ударам, а грубой силой он отнюдь не обделен. И в невесомости, в отличие от меня, терранской крысы, живет с раннего детства.

Герберт выплывает за мной.

- Быстрее! - торопит здоровяк, явно нервничая.

- Успеем. За мной, быстро! - бросаю я.

Решение созревает внезапно. Я не могу бросить дочь Марины одну. Даже если имперцы удосужатся прочесать отсеки перед уничтожением станции, в одиночку пятилетняя девочка натерпится жуткого страха. Но они не удосужатся. Поняв, что их надули, флотские просто расстреляют модуль без глубокого расследования.

Марина все еще оставалась на станции и флиртовала со мной вместо того, чтобы уйти на подготовленном скуте в точку рандеву - значит, не ожидала их прибытия в ближайшие минуты. Значит, у нас еще есть время.

Я быстро лечу, отталкиваясь от стен и петель, по пустынным коридорам жилых отсеков, уже покинутых людьми. Мелькают протестующе пищащие люки с отключенной автоматикой запоров. В воздухе плавают следы лихорадочного бегства: потерянные впопыхах мелочи и инструменты, забытые детские игрушки, какой-то мусор. Вот и нужная дверь. Ключ от нее дала мне сама Марина. Тяжелый люк тихо открывается, и я вплываю в темную комнату. Герберт взволнованно сопит позади. Он хоть и бугай, но с мозгами дружит, и куда я направляюсь, наверняка сообразил.

Тихо щелкает выключатель ночника. Девочка возится в страховочной сетке, сонно щурясь.

- Папа... - шепчет она. - А где мама?

Она начала называть меня папой внеделю назад, когда у меня не возникало и тени подозрений насчет Марины. Да и я уже начал считать себя отцом, пусть и приемным.

- Мы отправляемся путешествовать, милая моя Леночка, - бормочу я ребенку на ухо. - Мама нас догонит попозже. Ну-ка, давай на ручки.

Я отстегиваю ее от сетки и подхватываю, прижимая к груди. Она доверчиво обнимает меня за шею и продолжает сонно сопеть, закрыв глаза. Повинуясь моему взгляду, Герберт нехотя вытаскивает из зажимов ее аварийную капсулу, и мы летим по коридорам, возвращаясь к катеру по своим следам.

Марина, клянусь: я выращу девочку как свою дочь, и мне плевать, как отнесутся ко мне остальные. Я не намерен скрывать от нее правду. Когда достаточно повзрослеет, она узнает все. И если ей захочется отомстить за мать... я не стану сопротивляться. Ведь каждый, кто на свете жил, любимых убивал - а насилие всегда рождает насилие, и месть рождает месть. И эта цепочка бесконечна.

Боже, дай нам силы когда-нибудь остановиться!

249.038 / 19.01.2098. Вольное поселение Утренний Мир. Алекс

Никогда не получал удовольствия от надзора за хрюшками, сколько бы они ни платили.

Угу, я в курсе, что туча народу на ближних к Земле станциях с них кормится, и кормится очень прилично. Террики-туристы, чей поток нарастает с каждым годом, держат в головах целую тучу идиотских легенд, и в первую очередь - о нашей агрессивности. Их начинают усиленно пугать еще в турагентствах - рассказывают, как не провоцировать внезов на драки (!) и даже стрельбу (!!!), в какие части поселений не стоит соваться в одиночку, к кому взывать о защите в случае конфликта и тому подобные глупости. Разумеется, такого рода сказки имеют одну цель - удерживать туристов в окрестностях отелей с дорогущими сувенирами и ресторанами, а также загонять на такие же дорогие и унылые экскурсии, организуемые прикормленными гидами. Разумеется, сказочники на Земле в доле с местными - уж и не знаю, в каком соотношении они делят прибыль, но в обиде не остаются ни те, ни другие. Только вот туристы возвращаются от нас с твердым убеждением, что за пределами терранской атмосферы есть только отельные блоки, сувенирные магазины, разгонные трассы и залы ожиданий. Меня их разочарование слабо колышет - в конце концов, богатенькие террики просто жаждут отдать бабки хоть кому-то, и почему бы и не местным? Но как-то обидно за Вольные поселения, знаете ли.

А, ладно. Главное, что мне на сей раз повезло - все местные гиды оказались в разгоне, а чике-хрюшке в башку втемяшилось по станции прошвырнуться. По индивидуальной программе, типа. А поскольку Носоглот... ну, Фред Сендухаил, но его никто кроме как Носоглотом не кличет с поры, когда он вино носом пил на спор - знает, что я временно завис без гроша, решил позвать меня. По старому знакомству, ага. Только комиссию в полста процентов себе забрал, скотина - за доброту, как сказал, и никакое старое знакомство не помогло торговаться.

- Да куда я ее поведу? - я еще пытался ерепениться, поскольку на Утреннем Мире сидел лишь вторую внеделю и сам плохо ориентировался. - По барам? Или на склад руды?

- Да хотя бы и на склад! Потыкается между сетками и контейнерами под звездным светом, все новые впечатления. А еще она явно на этти с внезом нацелена с целью получения экзотического опыта. Полвчаса в бездыхе, потом потаскаешь ее по барам и магазинам, напоишь до упора, поимеешь как следует, оттранспортируешь в номер - и ей на вдень более чем хватит. Она с Терры только что прибыла, несколько вчасов назад лайнер проходил, и вот-вот дальше полетит. Ей все так в новинку, что даже если алфавит вслух прочитаешь, и то зааплодирует. А ты на Терре повернут, все о ней знаешь, так что вообще за своего сойдешь. Легкие бабки, ты что! И учти, что Терра от нас уже удаляется, через внеделю-другую наплыв схлынет, так что момент ловить надо прямо сейчас. Короче, хорош выкобениваться, клиент ждет!

Носоглот улыбнулся своей знаменитой ослепительной ухмылкой, и я сдался. Никогда не мог ему сопротивляться, начиная еще со счастливого детства на "Пангее". Никто не мог, включая родителей. Раздолбай, проныра, жулик, каких поискать - но надо отдать должное, внаглую никогда не кидает и последний крип, на воздух отложенный, не забирает. Пятьдесят процентов - поубивал бы его за такое, но нищим выбирать не приходится. Чтоб я еще хоть раз ставку на гонках сделал! Тем более - на самого себя, чемпиона. Нет уж, только в мечтах.

Короче, согласившись и получив вперед причитающееся, я отправился в нужный модуль. Утренний Мир, он же "Бархатный путь - 49", угнали у чинов больше двадцати влет назад. Хотя с тех пор его основательно перестроили, так что от оригинальной конструкции мало что осталось, в соединительных коридорах чинские закорючки все еще проглядывали тут и там на голых стенах с обтрепанной теплоизоляцией. Кое-где под ней проглядывала самая натуральная сталь жесткого корпуса. То ли местная община разбогатела и с высокой колокольни плевала на потери тепла, то ли, наоборот, считала каждый крип и не могла себе позволить даже текущий ремонт. Последнее, конечно, вряд ли - с парковочной орбиты центральный кластер поселения производил весьма внушительное впечатление. Уходящие вдаль на десятки, а то и сотни кликов рамы и решетки складов, выделенные для гоночной трассы разгонные кольца, а сверх того - постоянно переконфигурируемые разгонные трассы для тяжелых грузов, роящиеся жилые и лабораторные модули, явно превосходящие площадью средний стандарт, минимум четыре центрифуги плавильных печей - все говорило за богатство, не нищету. Значит, просто плевать. Но туристов-то зачем в такую дыру засовывать? Даже я, уж на что чайник в туристическом бизнесе, и то понимаю, что в лучшем случае скверную рекламу сделают. В худшем - еще и в суд подадут за какое-нибудь нарушение контракта.

Впрочем, отельный модуль для туристов, отделенный от технологического гибким рукавом, производил впечатление совсем иное - и я даже не смог сходу понять, лучшее или худшее. С одной стороны, ширина коридоров, размеры люков, натуральные панорамные окна и яркий свет показывали, что собирали его явно с учетом клаустрофобичной психологии терриков. На то же указывала светло-голубая раскраска стен, головставки с терранскими пейзажами, разнообразные линии, вроде как создающие иллюзию перспективы, и прочие декорации. С другой - переходы выглядели, скорее, украшением, чем реальными шлюзами, из стен торчали разные рекламы, вывески и какая-то острая на вид хрень на хрупких кронштейнах, и вообще модуль производил впечатление чего-то громоздкого и неспособного к движению. Как он вообще может ускоряться? Впрочем - я на мгновение вывел в наглазник общую схему Утреннего Мира - с учетом гибких коридоров и пиропатронов на крепежных кронштейнах при экстренном ускорении модуль, скорее всего, просто отстрелят. Ну, хозяин - барин. Я в гостиничном бизнесе не дока, так что не мне судить. Может, весь модуль такие гроши стоит, что и говорить не о чем.

Разумеется, как и в любом туристическом модуле, наиболее оживленными выглядели бары. Хотя местные еще только начинали раскручивать бизнес и вообще поселение находилось далековато от Земли, я насчитал не менее трех десятков хрюшек. Они в напряженных позах висели вокруг экранов, транслирующих внешние картинки, судорожно цепляясь за страховочные петли одной рукой и за стаканы - другой. Кажется, о стаканах большинство заботилось куда больше, чем о страховке. Питьевые соломинки угрожающе торчали из стиснутых кулаков, словно кинжалы. Шары хелперов неторопливо курсировали вокруг, жужжа пропеллерами, готовые в любой момент дотащить зависшего террика до ближайшей петли, но пока никому из них помощь не требовалась. Пролетая мимо, я краем глаза срисовывал обстановку - где-то здесь мне придется спаивать клиента. Лучше подобрать местечко заранее, чтобы не производить впечатление неопытного новичка.

Местных почти не наблюдалось - только в одном месте бар обслуживал живой бармен да в другом болтался у рекламного стенда смертельно скучающий продавец сувениров, на вид мальчишка влет десяти. Поймав мое приближение, он резко развернулся, но его ослепительная улыбка немедленно поблекла. И то - впаривать своим голографические модели лайнеров, сувенирные магниты и не менее сувенирные комбезы четвертой готовности как-то бессмысленно. Я махнул ему, сворачивая в нужный коридор. Не волнуйся, родной, дам я тебе заработать, если случай выпадет.

В спальном отсеке автогид подсветил нужный люк, и я ткнул пальцем в кнопку интеркома.

- Кто там? - спросил на английском женский голос. - Я тебя знаю?

Я мысленно встряхнулся, настраиваясь на нужный лад. По-английски я спикаю очень неплохо, скажу без ложной скромности - сказываются и образование, и потребность читать документацию. Однако чтение и, изредка, болтовня с коллегами - одно, а общение в реальном времени - совсем другое. Конечно, можно и переводчик включать, но не люблю я его - и лажает иногда по-крупному, и ждать приходится, пока он всю фразу не выслушает и не поймет, как переводить. А потом в обратную сторону тоже самое. Словно с пары гигаметров общаешься! Так что лучше уж я сам, как умею.

- Чика заказывала гида? - осведомился я. - Я к услугам чики.

- Зашибись! - прокомментировали с той стороны двери. - А ты точно гид? А что голый? Где штаны потерял?

Я с недоумение оглядел себя. Инструментальный пояс, дуйка на запястье, набедренные и наплечные карманы, тапки и митенки - все на месте. Где я ей голый?.. И тут до меня дошло. Терранка же! Да еще и туристка. Свежеприбывшая. Возможно, еще не видевшая никаких внезов, кроме стюардов на корабле и спасателей на дежурстве, которым всю дорогу в первой готовности мучаться положено даже внутри гермоконтура.

- У нас все так одеваются, прошу прощения чики, - терпеливо ответил я. - Внутренний климат иного не требует. Прошу не беспокоиться, я не насильник и не извращенец. Но если чика хочет подтверждения личности, вот мой айди. Чика может связаться с турагентством и запросить подтверждение.

Я послал замку айди, и тот тихо пискнул.

- Да ладно, верю! - хихикнул голос. - Входи уж... не-извращенец!

На сей раз я расслышал специфичные нотки в голосе, заставившие меня слегка напрячься. Похоже, чика была уже изрядно датая. Знакомиться с пьяными терриками - то еще удовольствие, а уж таскать их за собой непонятно где еще хуже. Как минимум может сблевать в самый неожиданный момент - а где я вам возьму санпакет или отсос вдали от бара? Конечно, в соответствии с советом Носоглота я планировал ее напоить, но уже в конце, чтобы спокойно оттащить тело в номер и на том расстаться. А вот выпивон в самом начале в мои намерения совсем не входил. Придется ее как-то ненавязчиво от бутылки отрывать, но вот тут я совсем уж не спец.

Люк отворился, и ударивший в нос запах подтвердил мои подозрения. Вентиляция в номере работала на полную мощность, стараясь убрать запахи. Однако алкоголем и еще какой-то химической гадостью все равно воняло так, что меня почти вывернуло. Дамочка ожидала, уцепившись за ремни кровати, какие делают специально для необвыкшихся терриков - страховочной сетки, натянутой на жесткую раму. Почему-то спать просто в воздухе террики боятся или не умеют, как малые дети, вот отельеры и тратятся на лишнюю массу. Впрочем, от сетки я отвлекся немедленно, поскольку клиентка производила куда большее впечатление.

Она уже напялила комбез. Да-да, один из тех комбезов четвертой готовности, что ей уже успел кто-то впарить - возможно, и тот юный мано у магазина. Она даже надела шлем - и, разумеется, так, что ее светлые, почти белые, характерно по-террански длинные волосы лезли из всех стыков - и из шейного, и из-под забрала. Так. Все любопытственнее и любопытственнее. Похоже, придется с ней помучаться. Интересно, Носоглот и в самом деле не сумел найти профессионального местного гида? Или просто все отказались, и тогда он подрядил первого подвернувшегося лоха вроде меня? Ну, дружище, я тебе еще припомню!

- Чао. Сердечно приветствую чику, - на моем голосе эмоции не отражаются, чем я заслуженно горжусь. - Меня зовут Алекс. На ближайшие шесть вчасов я являюсь гидом для чики.

- А кто тут чика? - со все теми же пьяными нотками в голосе осведомилась тетка. - Чего ты мне тут чикаешь? Я что, смахиваю на шлюху?

На шлюху? Какое... а, ну да. Террики же.

- Прошу прощения, в наших краях "чика" - универсальное обращение к любой женщине. Если чике не нравится, как я могу ее называть?

- У меня имя есть! - обиженно заявляет та. - Рини. Рини Ви, но для друзей просто Рини. Мы друзья, малыш? Точно, друзья! Надо просто выпить...

Она потянулась куда-то в сторону, и тут до меня дошло, откуда в номер такой ужасный запах. Неподалеку от нее в воздухе медленно вращались бутылка, по большей части пустая, и стакан. Да-да, бутылка и стакан. Земные, как в фильмах. Открытые. Похоже, дурища пыталась налить водку так же, как в постоянном векторе, и получила предсказуемый результат: при вытряхивании через горлышко жидкость разлетелась на сотни мелких брызг. Большая часть уже осела на стенах, но немалое количество все еще дрейфовало в воздухе. М-да. Похоже, вентиляция здесь справится нескоро. Интересно, справится ли робоуборщик с такой бедой? Или вручную пылесосом придется? И, кстати, если я не поберегусь, то и сам провоняю так, что никакой душ не поможет. И еще раз кстати, а от чего она окосела, если все по сторонам разлетелось? За каждой каплей с высунутым языком гонялась? С ее-то приспособленностью к безвесу? Или все же умудрилась что-то высосать из бутылки? Или просто от запаха?..

Так. Нужно пересматривать тактику и решительно брать дело - и тело - в свои руки.

- Окей, Рини, - энергично сказал я, - мы друзья. Навсегда, окей? Пить не надо, у нас впереди много интересного.

- А кто пьет? - удивилась она. - Я пью? Я ж так, для настроения...

Она попыталась поймать бутылку, но промазала, ненароком отпустила ремни и сама принялась медленно вращаться в воздухе. Я подлетел поближе и подтащил ее обратно к спальной сетке.

- А ты все-таки извращенец! - констатировала Рини. - И насильник. Сразу в койку, да? И уже голый. Имей в виду, я не дамся, не дорос еще. Сколько тебе лет, мальчик? Десять? Двенадцать? Я малолетних не совращаю.

- У чики... Рини, у тебя есть что-нибудь для протрезвления? - еще не успев закончить фразу, я уже выругал себя за глупость. У бухих совета спрашивать - только себе проблемы создавать. Я же заранее к такому варианту готовился. Ну, чуть раньше, чем надо, придется тяжелую артиллерию применять, но какая разница? Я вытащил из кармана капсулу "ясности" и уже нацелился вставить в аптечку комбеза своей подопечной в надежде, что хотя бы она работает как надо. Но чика на удивление ловко увернулась.

- Эй, а вот химии не надо! - уже совсем иным, вполне себе трезвым голосом заявила она. - Так, малыш, хватит глупостями заниматься. Что там у тебя? Спайс? А ты меня спросил, хочу ли я заторчать с утра пораньше?

- Нет, Рини, не спайс. Всего лишь средство для нейтрализации алкоголя. Не волнуйся, оно безопас...

- Тьфу на тебя! - хрюшка оттолкнулась от койки и отлетела к дальней стене, где вполне умело сделала сальто и спружинила о стену ногами. Пьяные нотки из ее голоса пропали, как не бывало.- Я слышала, что у внезов чувство юмора ампутируют в младенчестве, но не верила. Все у меня нормально с головой, расслабься. Шутила я так, хотела твою реакцию посмотреть. Не первый день в невесомости, знаю уже, что к чему.

Я выразительно глянул на бутылку со стаканом, но она лишь усмехнулась.

- Люблю достоверность. Ну, полосатенький, давай всерьез, раз шуток не понимаешь. Как тебя зовут? Алекс?

- Да.

- Тебе сколько лет? Я слыхала, конечно, что у внезов даже дети работают, но как-то не ожидала.

Тут меня слегка проняло. Какие дети? Я вполне выгляжу на свой возраст. Однако на голосе эмоциям я отразиться не позволил.

- Мне двадцать три вгода, прошу прощения чи... Рини. В пересчете на земные годы - примерно тридцать шесть. Я внез в третьем поколении, мы все проходим генную терапию на начальных стадиях развития зародыша. Из-за этого мы гораздо медленнее взрослеем и выглядим моложе терри... землян того же возраста.

- Хм... - клиентка вдумчиво оглядела меня с ног до головы. - Тридцать шесть, вот как? То есть ты вполне половозрелый юноша?

- Как и на Земле, начальной половой зрелости и способности к сексу подростки достигают в районе примерно восьми влет - плюс-минус вгод в зависимости от человека. Однако забор материала для создания зародыша практикуется не раньше пятнадцати влет, если ты его имеешь в виду.

- Создания чего?

- Зародыша. В наших условиях натуральная беременность затруднена и опасна для матери и плода, так что все процессы проходят in vitro. Только, Рини, я не знаток медицины, у меня другие специализации. И детей я еще не заводил. Если интересны детали, могу найти материалы о... половозрелости, в которых все популярно описано. Возможно, сейчас нам стоит прогуляться по местности?

- Угу, - тетка энергично кивнула. - Вперед и с песней! Веди, малыш.

- С удовольствием. Только... э-э...

Я помялся. С учетом популярных тараканов терриков мое предложение может прийтись не в кассу. С другой стороны, о ее безопасности мне тоже вроде как положено заботиться.

- Ну? - Рини нетерпеливо смотрела на меня.

- Могу я предложить тебе сменить одежду?

- Одежду? - поразилась та, оглядывая себя. Видимо, она дернула защемленные шлемом волосы, потому что болезненно поморщилась и принялась сдирать его с башки. Справившись не без труда, она отшвырнула его в сторону (к счастью, не в меня, и он благополучно прилип к стене), и еще раз посмотрела на себя. - И что не так с моей одеждой?

- Не могла бы ты снять комбез?

- Зачем? - поразилась она. - И потом голой ходить, как ты? Разве у вас для безопасности скафандры носить не положено? Я ж видела на корабле, когда сюда летела, у вас все тако одеваются.

- На корабле часть экипажа находится в постоянной первой готовности на случай разгерметизации или иной экстренной ситуации. Но обычно в помещениях мы предпочитаем обходиться без одежды на случай, если придется быстро в комбез влезать. Санитарный модуль сквозь одежду не работает, одежда цепляется, и вообще она лишняя масса, которая далеко не бесплатна. Это к вопросу, почему я, хм, голый. А снимать одежду - лишние секунды. Так что, Рини, приготовься морально к тому, что тряпки носят только туристы.

- А я и есть турист. И мне никуда влезать не надо, я уже в скафандре.

- Твой комбез - четвертой категории. Он предназначен исключительно для кратковременного - не больше нескольких минут - пребывания в бездыхе... в вакууме. В нем нет СЖО, только один кислородный патрон на несколько минут и скверная изоляция. Просто слегка оформленный спасательный мешок, от одного шлюза к другому доплыть, если рядышком, не больше. А вообще-то их специально для туристов делают, в качестве дешевых сувениров, чтобы дома могли знакомым показывать. Полноценный комбез даже третьей категории в пять раз дороже стоит.

- И что? - растерянно спросила Рини. - Значит, если вдруг метеорит, то я помру? Но ты-то вообще безо всего! Или внезы умеют в вакууме голыми жить?

- Я покажу, как выглядят стационарные спасательные капсулы и мобильные мешки. В случае внезапной разгерметизации люди забираются туда и ждут, когда их вытащат. Однако большинство урожденных внезов, как ты наверняка заметила, куда меньше землян размерами. Твой комбез при падении давления раздуется, и в капсулу ты в нем точно не влезешь. Так что лучше оставь его в номере, хорошо?

- Ну, как скажешь, - пробурчала тетка. - Только даже не надейся, я голой никуда не пойду. Ну-ка, отвернись.

Я слегка пожал плечами и развернулся на пол-оборота. Наверное, вообще тему поднимать не стоило. Хочется ей себя идиоткой выставлять, в таком виде разгуливая - ее дело. Да и последняя известная разгерметизация случилась двенадцать влет назад, и техника с тех пор далеко вперед ушла. Вентиляция старалась вовсю, и запах алкоголя постепенно пропадал. Посторонней гадости - тоже. Я попытался понять, что же это такое, и не смог. Что-то, наводящее мысли на химическую лабораторию - то ли фенол, то ли ацетон, то ли еще что. Интересно только, откуда такие вещества в багаже простой туристки? Лекарства? Или какая-то хитрая земная выпивка? Гигантский, почти в меня длиной, чемодан висел в зажимах у дальней стены. Да, клиентка у меня явно не из бедных, раз такую массу за собой по всей системе таскает. И для выпивки место найдется...

За спиной раздавалось сосредоточенное сопение вперемешку с шорохами и чавканьем клапанов комбеза. Иногда прорывалось придушенное восклицание. Я ждал, мужественно подавляя нетерпение и желание помочь. Интересно, если ей взбредет в голову в нормальный комбез влезть, подключение санитарного модуля я тоже должен вслепую показывать? А как туалетом пользоваться?.. Хотя им наверняка уже научили, не дотерпела бы от самой Терры. Ну да ладно. Мне за время плочено. Если ей охота тратить его на переодевания, хозяин - барин.

Наконец, шелест стих.

- Можешь повернуться, - наконец разрешила хрюшка.

Я послушался.

Комбез, скомканный и унылый, плавал в углу, а на чике красовались короткие шорты и что-то типа тряпки, обматывающей торс. Волосы она забрала в тугой пук на затылке, из которого торчал короткий задорный хвост. В таком виде она выглядела куда как моложе - не больше, чем на тридцать влет. Ее кожа, которая у многих терриков в безвесе отекала, выглядела нормальной, характерных для терриков жировых запасов на талии и ляжках почти не наблюдалось, и вообще она казалась весьма привлекательной. Портили ее только гипертрофированно-мускулистые, как у профессионального спортсмена, ляжки и икры. Впрочем, я замечал их у всех терриков, рискнувших раздеться хотя бы частично - наверное, из-за того, что им все время приходилось пользоваться ногами в постоянном векторе на Терре. Я вдруг вспомнил из инструктажа, что ей и в самом деле тридцать один - терранских лет, конечно, не наших. Не так много, на самом-то деле, даже для террика.

- Нравлюсь? - осведомилась чика, зачем-то перекашиваясь вбок. - И не надейся, все равно не дам, маньяк бесштанный. Слишком щуплый, даже взяться не за что. Куда дальше?

- В путешествие, Рини, - я решил оставаться бесстрастным и игнорировать ее выпады. Непривычное окружение и безвес, фрустрированные тараканы в башке, желание доказать аборигенам, что ты не хуже... Обычное дело. Пусть себе хамит. Мне все равно, а ей стресс облегчает. Хотя навязчивая зацикленность на "дам - не дам" наводит на мысли. Например, что она и в самом деле хочет этти, но стесняется и не знает, как предложить. Посмотрел я в свое время несколько "романтических" терранских фильмов. Там такие кошмарные ритуалы вокруг этти накручены, что я вообще не понимаю, как они размножаться умудряются при натуральной-то беременности... Придется ее и тут просвещать ненавязчиво, но не сейчас.

- В путешествие - это куда? В открытый космос?

- Нет, - я постарался улыбнуться как можно обаятельней. - По помещениям станции. В бездых... за пределы жилых модулей я тебя не поведу, даже не проси. Новичков я никогда не обучал, так что если хочешь наружу, подыщу тебе кого-то другого в компаньоны, поопытнее. А я - экскурсовод по станции. Только еще пара моментов.

Я вытащил ей из контейнера у люка одноразовые митенки и тапки, заставив сменить терранские сандалии.

- Зачем? - поинтересовалась она.

- Адгезивная поверхность. Чтобы у стены или поручня удержаться, достаточно ладонь или ступню приложить, они прилипнут. Чтобы ладонь отлепить, пальцами оттолкнись, а ноги прыжком освобождают. Удобнее, чем с петлями. И вот еще...

Я вытащил из зарядника и нацепил ей на запястье дуйку.

- Персональный кинетический корректор, обычно зовут "дуйкой" - попросту мощный вентилятор для создания реактивного момента. Если зависнешь вдали от опоры, используй для перемещения. Реагирует либо на особым образом напряженные мускулы предплечья, либо на кнопку сверху. Постарайся не использовать без нужды: без опыта тебя закрутит, потеряешь ориентацию и можешь травму получить. А я всегда рядом, помогу, если надо. Потом попрактикуешься в месте побольше размерами. Вернешься в номер - не забудь воткнуть обратно для подзарядки.

- Ладно, - Рини с азартными искрами в глазах оглядела свою новую экипировку. - Попробуем. Ну, веди.

Она поправила наглазник, вероятно, включая навигацию, и выжидающе уставилась на меня. Я кивнул, распахнул люк и выплыл наружу, краем глаза кося за спину.

Оказалось, хрюшка весьма прилично держится в безвесе. Скорее всего, потренировалась в лайнере, когда тот шел по баллистической. Неопытность сквозила в каждом движении - слишком резко, слишком быстро, слишком сильно и при разгоне, и при торможении - но беспорядочно в воздухе она не кувыркалась и почти всегда оказывалась в месте, куда целилась. Тапки с митенками она освоила почти мгновенно и со все возрастающей уверенностью использовала их при маневрах, цепляясь за стены и выступающие предметы. Однажды она даже воспользовалась дуйкой - и, как ни странно, ни обо что не убилась в результате. Коридоры отеля оставались пустынными, и осваиваться ей никто не мешал. У меня постепенно отлегало от сердца - таскать терранку на поводке мне не придется, и вообще дело начинало выглядеть куда проще, чем изначально.

Сверяясь с картой модуля, я провел ее по нескольким коридорам, ненавязчиво сближаясь с сувенирными киосками. Давешний мальчишка-продавец попытался было подкатиться к Рини, чтобы что-нибудь ей впарить, но она на него даже не взглянула, гордо проплыв мимо. Улыбка продавца резко поблекла, и я слегка развел руками, поймав его взгляд - мол, извини, ничем не могу. Он тяжело вздохнул, опустил наглазники и во что-то уставился - читал, судя по движению зрачков. Активный маркетинг его, судя по всему, не слишком занимал. Отбывает повинность в семейном бизнесе? Или на стороне подрабатывать пытается параллельно с магазином?

Сувенирами Рини так и не заинтересовалась. Вминут на пятнадцать она зависла в баре, где уже болталась группа из четырех терриков - по виду афро, одетых, прости господи, в какие-то цветастые штаны и рубахи из жесткой на вид ткани, в самых натуральных ботинках из тех, что в земных фильмах носят для защиты от агрессивной среды. Видимо, пытаясь выглядеть местными, они нацепили наплечные карманы прямо поверх одежды - получилось так же естественно, как бантик у кометы. Они о чем-то оживленно переговаривались на невозможном гортанном языке, жадно поглядывали на Рини и, с очевидной ревностью, на меня. Приблизиться, впрочем, ни один не решился. Интересно, гида они из скупости не наняли, или их уже поматросили и бросили?

Высосав три шота дорогущего бренди и засунув стакан в карман - сувенир, пояснила она в ответ на мой недоуменный взгляд (сувенир? одноразовый мусор?) - Рини потащила меня дальше. Она по-прежнему с любопытством пялилась по сторонам, но сверх того начала задавать вопросы. Насколько ее не интересовали настоящие сувениры, настолько же она липла к обыденной мелочевке. Интересовало ее всё без исключения. Что за живопись такая абстрактная на стенах? (о навигационной разметке) Почему обивка от стен отстает? (о внутренней термоизоляции) Почему стульев и столов нигде нет? (в безвесе-то?!) Что за огоньки в ящике светятся? (о индикаторах контроля среды) Зачем столько пустых шкафов на стенах? (Здесь я ей продемонстрировал, как работают спасательные капсулы, а заодно выяснил, что она туда неплохо поместилась бы даже в своем клоунском комбезе, хотя страдает клаустрофобией и мгновенно выскакивает.) Почему людей почти нет? (ну мало еще тут туристов, или ночь у большинства, а местные сюда не заглядывают) И так далее. Ее левый наглазник помигивал индикатором записи - неужто она еще и пересматривать мои объяснения намерена?

Поначалу поток тупых вопросов раздражал, но постепенно мне и самому стало интересно. С энтузиазмом двухвлетнего ребенка она цеплялась даже к таким абсолютно не замечаемым вещам, как шаблоны точечной сварки термоизоляции - той, что ее к жесткому корпусу приваривают. Вы когда-нибудь задумывались, почему точки расположены именно так, а не иначе? Строитель наверняка ответил бы мгновенно, но мне пришлось влезть в сеть и потратить не меньше двух вминут, чтобы найти ответ.

Оказалось, что они формируют стрелки в одном направлении, по которым можно наощупь определить направление в сторону ближайшего шлюза даже в полной темноте. Вы знали? Я - нет. Зачем оно, когда навигация и режим ноктовизора в наглазниках всегда есть? Заодно я с изумлением выяснил, что изоляция приваривается точками, а не приклеивается сплошняком, чтобы ее можно было сорвать одним движением руки и добраться до пробоины в жестком корпусе. Я-то по жизни считал, что она отстает от стены для формирования воздушной подушки для пущей изоляции (и для этого тоже, впрочем). Свободное крепление изоляции пошло еще со времен первых станций, когда в жестких корпусах отсутствовал вязкий слой для автозаливки пробоин. В новых модулях оно нафиг никому не нужно, но строители продолжают работать по старым уставам.

Дальше началось еще интереснее. Каким образом рассчитывается количество шкафов, в смысле, стационарных спасательных капсул? Сколько времени человек может прожить в капсуле? Не влияет ли полная изоляция на психику? Сколько катастроф с массовыми жертвами произошло в Свободных поселениях за последние десять лет? (Ну, я же предупреждал, что террикам именно это про нас рассказывают - как страшно жить Вовне.) Как рассчитываются ресурсы СЖО на станциях? Кто поддерживает выпуск денег и их оборот? Каким образом организована переправка людей и грузов между поселениями? Кто выдает въездные визы? И тому подобное. К своему изумлению, я не мог ответить почти ни на один ее вопрос, кроме катастроф. Узнав, что за последние пару терранских десятилетий или около того не случилось ни одной крупной, она просто глаза выпучила. На остальные вопросы я поначалу пытался искать ответы, но сдался после того, как попусту потратил вминут пять на расчет числа капсул. В Сети все можно найти - при условии, что знаешь, как искать, или хотя бы правильные ключевые слова. А я не знал, в чем и признался в конце концов. Однако поток вопросов не иссякал, и чем дальше, тем большим идиотом я себя чувствовал. Когда я спохватился, мы висели у большого обзорного экрана в смотровой комнате. Но Рини отнюдь не любовалась звездами, как большинство терриков поступило бы на ее месте. Вместо того она выжидающе пялилась на меня в ожидании ответа.

- Слушай, нет у нас никаких въездных виз! - я спохватился, что перешел на повышенные тона, и заставил себя успокоиться: в том, что я дурак необразованный, она точно не виновата, а за удовлетворение любопытства вперед заплачено. - И потом, Рини, ты такие вопросы задаешь, что мне в жизни в голову не приходили. Я не проектировщик, не управляющий, у меня совсем иные специализации. Тебе к кому-то другому надо. И вообще, с каких пор туристы эмиссией денег интересуются?

- Положим, визы у вас есть, хотя вы их так не называете. В большинстве поселений любой долговременный визит заранее одобряется - или не одобряется. Не так?

- Там только проверяется, что есть лишнее жилое пространство и СЖО лишнюю нагрузку потянет. Чем дышать станешь, если регенераторы на пределе работают? Двадцать влет назад иначе было нельзя, но сейчас запас есть всегда, так что и разрешения даются почти автоматически. Ну, еще известного криминала могут не пустить, но тут уже элементарное самосохранение.

- Мотивы неважны, важны итоги. Система жизнеобеспечения, безопасность, ксенофобия - дело десятое. Имеет значение только то, что исполнительный директор поселения, или как они у вас называются, может запросто во въезде отказать. То есть - визы во всей их красе. Но вообще-то, Алекс, я не просто туристка. Я... хм, как бы тебе попроще описать? Знаешь, что такое страхование?

- Слово слышал. Суть не знаю.

- Ну... Что-то типа букмекерства. Страховщик закладывается, например, что ты руку не сломаешь в ближайший год, а ты - что сломаешь. Ты ставишь небольшую сумму, страховщик - в сто раз большую. Или в тысячу. Если не ломаешь, то отдаешь страховщику деньги. Если ломаешь - он тебе платит, и ты можешь спокойно лечиться, не беспокоясь о деньгах. Суть понятна?

Я поразмыслил. Концепция интересная, но...

- Понятно. Только в чем интерес страховщика? Такую кучу денег отдавать! Пролетит же.

- Он страхует не только тебя, а тысячу людей. Или десять тысяч. Или миллион. Все ему дают деньги, а руки-ноги ломают очень немногие. В итоге он собирает больше, чем отдает.

- А если все-таки много народу сразу покалечится? Ты вот про катастрофы спрашивала...

- Тут достаточно сложный аппарат оценки. Математические модели рисков разных видов страхования, их взаимосвязи и так далее. Извини, в двух словах не объяснить. У меня математический департамент университета за плечами, но я и то не все понимаю. Но вопрос прямо в точку. Да, может случиться и так, что платить придется больше, чем собираешь. Тогда страховщик разорится. Чтобы так не случало, существуют фирмы перестрахования, на одну из которых я работаю. Тут еще более сложная модель, страхование страховщиков на случай, если вдруг куча скверных факторов в одно время и в одном месте сойдется. Называемся мы "Лихтен-Эм", базируемся в Лихтенштейне - слышал? Такая страна в СНЕ... Соединенных Народах Европы. Государство такое на Земле. Сейчас мы оперируем по всему шарику и на орбите, но совет директоров решил присмотреться и к внешним рынкам.

- А эмбарго?

- А что эмбарго? Сегодня есть, завтра нет, а на низком старте стоять надо всегда. Я вице-президент аналитического департамента, мне поручено собрать обзорную информацию и понять, стоит ли копать дальше. Фирма оплачивает экскурсию, а я по ходу дела вопросы задаю.

- Целый вице-президент? - я глянул на нее с невольным уважением. Я не слишком хорошо разбираюсь в терранских властях, но помнилось, что президентами у них там называли главных шишек типа главы Северо-Американского Договора или больших боссов в корпорациях. - И сама в безвесе болтаешься? Послать, что ли, больше некого?

- Да куда там - целый! - звонко засмеялась туристка. - У нас в департаменте пять человек - я, моя начальница да еще трое. И то поговаривают, не пора ли одного-двоих сократить, с нынешними-то компьютерами. Ну, а ты? Ты сказал, что специализация у тебя другая - какая? Гид? Туризм?

Я невольно фыркнул.

- Нет уж, я еще не трёхнулся - тупых хрюшек днями пасти... Ох, извини. Тебя в виду не имел, ты не тупая.

- Не парься, понимаю. И за комплимент спасибо. И все-таки - кем работаешь?

- Сейчас - временно никем. Путешествую по Системе, к миру приглядываюсь. Сначала занимался майнингом - дробилки, транспорты, обогащение руды, плавильные печи. Ну, как девяносто процентов народу в поселениях. На харвестерах возле Юпа немного работал, газ собирал. Потом надоело, так что переквалифицировался в техника СЖО... систем жизнеобеспечения. Плюс немного в движках копаюсь - в малых, на уровне скутов. В гонках участвую иногда.

- В гонках? - глаза Рини внезапно вспыхнули. - На скутах? Какая у тебя категория?

- Э-э... - если честно, мне совсем не хотелось рассуждать на эту тему. Особенно - после давешнего глобального пролета и в общем зачете, и со ставкой. Но что делать - клиент! - Легкие скуты, шестая-седьмая категория. Думаю на восьмую сертифицироваться, но еще потренироваться надо.

- Шикарно! Вот тебя-то мне и не хватало! Ты наверняка о гонках знаешь все, а то и больше. Ну, малыш, теперь ты от меня не отвертишься.

- Ты вообще откуда о гонках слышала? На Земле их точно нет.

- На Земле много чего есть, а соревнования люди изобрели за тысячи лет до вашего нулевого года. В том числе - гонки. А где соревнования, там несчастные случаи - и вот как раз тут-то настоящий бизнес и начинается. Так, Алекс, - она дернула зрачком куда-то вверх наглазника, - через половину вашего стоминутного часа... как сказать правильно по-вашему?

- Через полвчаса.

- Ага, через полвчаса гонки стартуют. Я ведь не зря именно сюда явилась, на Утренний Мир, а ради них. Трансляции я смотрела много раз, но мне нужно своими глазами на людей взглянуть. Сейчас ведь какой-то крупный этап? Давай, веди.

Она присела на стене, оторвала ладони, напружинилась, готовая к толчку, и выжидающе взглянула на меня.

- Куда?

- Эй! Стоп, Рини. Прикрути выхлоп. Канал тебе показать? Или можешь экран у себя в номере задействовать. Подключаешься и смотришь, внутри поселения трансляция бесплатна. К себе хочешь вернуться?

- Да нет же! - досадливо отмахнулась туристка. - Трансляцию я и на Земле посмотреть могу. Трибуны у вас есть? Зрительские?

- Какие трибуны, Рини? Трасса - кольцо из разгонных блоков почти десять кликов в диаметре. Солнце в четырехстах гигаметрах, и здесь тебе не атмосфера, свет не рассеивается. Ты ничего невооруженным глазом не увидишь, где бы ни пристроилась. А со следящих камер картинка везде одинакова, где ни смотри. Могу отвести в ожидальню при стартовой площадке, где пилоты перед стартом тусуются, но там ничего интересного - пустое пространство, и все. Ничем не отличается от любого технического помещения или гермосклада, только без контейнеров.

- Вот туда и веди! - скомандовала клиентка. - Всю жизнь мечтала с профессиональными гонщиками пообщаться. Давай, давай, пока старты не начались.

Я стиснул зубы. Ожидальня - последнее место, где мне хотелось сегодня появляться. Я быстро прикинул, какую бы отговорку придумать - повышенная опасность? Не прокатит, там люди. Вход только для гонщиков? Я тоже гонщик. Далеко? Где-то в другом месте сошло бы, но не в Утреннем Мире, где главный кластер внутри из конца в конец за пятнадцать вминут пролететь можно, а снаружи - за полвминуты. Черт. Знал бы - придержал бы язык или хотя бы заранее что-то придумал. А сейчас не отвертишься.

- Ладно, - неохотно согласился я. - Давай за мной.

Увернувшись от группы из четырех галдящих терриков (а ведь растет местный турбизнес прямо на глазах!) в сопровождении двух местных, явно гидов, мы выбрались из смотровой. Гибкий коридор до основного блока привел Рини в экстаз - она несколько раз щупала его стенки руками и допытывалась, из чего "прозрачная ткань" сделана. Не, ну я-то откуда знаю? В следующий раз пусть кого-нибудь из строителей в гиды нанимает или просто в учебник заглянет, я за нее читать не нанимался. Хватаясь за все руками, она потеряла импульс, не сумела нормально оттолкнуться от прогибающейся стены и зависла на месте, заклинившись поперек прохода. Пришлось хватать ее за тряпку на спине (хоть для чего-то пригодилась) и тащить, набирая скорость с помощью дуйки и перебирания оставшимися свободными конечностями по стене. Рини тихо попискивала в тихом экстазе, восхищенная приключением, и пыталась помогать, только усложняя ситуацию. В один прекрасный момент она даже ненароком сложила кисть в жесте, включающем дуйку, и в результате впечатала меня мордой в материал, едва не разбив нос.

В итоге на коридор, который по-нормальному проходится за несколько секунд, мы потратили не меньше пяти вминут. Основательно взмокнув, я недобрым словом попомнил Носоглота - по барам, киоскам, этти и баиньки, как же! Прошло всего полтора вчаса, а я уже всерьез мечтал о том, чтобы бросить надоедливую чику и убраться куда-нибудь в тихое местечко. Когда за спиной тихо прошипел закрывшийся шлюз, я испытал просто неземное счастье. Я повернулся, чтобы сказать туристке что-нибудь плохое, но она смотрела на меня такими восторженными глазами, что просто язык не повернулся.

- Мы в основном модуле, - поведал я обреченно. - Жилые и технические помещения. Первые, как правило, приватные, туда никого не пускают без согласия хозяев. Во вторые доступ ограничен по жизни, только для специалистов, кому положено. Плюс пара отелей для своих... для внезов, но они с туристическими не сравнятся - микро-отсеки, одному человеку еле поместиться. Так что сейчас мы доберемся до ожидальни, побудем там немного и отправимся назад. Хорошо?

- Лады! - с энтузиазмом согласилась Рини, энергично тряхнув хвостом на затылке, не замедлившим хлестнуть меня по многострадальной физиономии. - Ой, извини. Никак не могу привыкнуть к невесомости... правильно говорить "к безвесу", да?

- Как хочешь, так и говори, - пробурчал я. - Ну, двинулись.

Чем дальше мы крутились по коридорам, тем тяжелее становилось на сердце. После моего феерического вылета с трассы на глазах у всей Системы и позорного возвращения спасателем хотелось только одного - забыть про гонки вообще навсегда. Но отказаться сейчас означало только выставить себя дилетантом еще и в ремесле гида. Нельзя. Ладно, не помру от десяти вминут неприятных воспоминаний. По пути мы миновали вход в сельхоз-модуль - через распахнутый шлюз хелперы как раз вытаскивали упаковки с помидорами, и Рини с любопытством заглянула внутрь, но задерживаться не стала.

- На обратном пути там тоже мне экскурсию устроишь, понял? - потребовала она, в полете развернувшись спиной вперед - и тут же громко охнула, зацепившись локтем за торчащий ящик вентиляции.

- Туда нельзя, - сообщил я, с легким злорадным удовлетворением наблюдая, как растяпа потирает локоть, кувыркаясь, впрочем, в нужном направлении. Она тут же попыталась погасить вращение, зацепившись ладонью за стену, и ее впечатало в термоизоляцию сначала затылком, а потом спиной и задницей. Две девчонки влет семи-восьми на вид, контролирующие хелперов, дружно и презрительно фыркнули. - Там оранжереи. Стерильная зона, не только туристов - и своих-то далеко не всех допускают.

- О-о-ой.... Больно! А зачем стерильные? В земле, что ли, микробов мало?

- Во-первых, там гидропоника, ее лишними бактериями и грибками заражать совершенно незачем. Хрен вычистишь потом без слива всего субстрата и полной дезинфекции, то есть простоя в несколько вдней. Во-вторых, там еще и генные лаборатории, где вообще полная стерильность требуется. Рини, ты поаккуратнее, а то убьешься ненароком. Масса в безвесе никуда не девается, по инерции можешь себя сильно покалечить. Ты не внез, у тебя нужных рефлексов нет, так что следи, куда движешься. Сильно ударилась?

- Да нет, выживу... наверное. Далеко еще до твоей ожидальни?

- Уже на месте, - я сверился с картой модуля. - Выход к трассе вон за тем люком.

В ожидальне, пустом параллелепипеде кубов на сто пятьдесят, кучковалось несколько групп народа - практически все уже в комбезах и шлемах с поднятыми забралами. Только парень и две девчонки рядом с внутренним входом еще торопливо натягивали защиту и пристраивали санблоки. Комбезы пестрели эмблемами самых разных поселений, о большинстве которых я слыхом не слыхивал. Судя по табло с расписанием, в этапе участвовало восемнадцать человек - четверо в одиночном зачете, шестеро - в тройках, остальные в парах. Десять стартов - из расчета примерно пяти вминут на один старт получаем полвчаса. Ладно, выживу. Каналы букмекерских терминалов зазывно подсылали веселые картинки, обещающие гигантские выигрыши, и я с трудом отвел взгляд. Перебьешься, родной, пришлось строго сказать себе. Даже с учетом нынешнего заработка у тебя еле на воздух и билет до дома хватает. Внутренний я разочарованно вздохнул, но смирился и временно умер.

Похоже, террики в ожидальне являлись редкостью, и на нас заоглядывались. Рини приосанилась, безуспешно попыталась поправить растрепавшуюся прическу (в безвесе, да - только терранка на такое способна) и приосанилась, закинув руку за голову и выгнув бедро. Ее тут же закрутило вокруг всех трех осей сразу, и она забарахталась, пытаясь нащупать опору. Я помог ей остановиться. По лицам некоторых пилотов скользнули ироничные усмешки, но большинство осталось бесстрастным: все-таки Утренний Мир был крупным поселением, да и на туризме специализировался, так что к уморительным ужимкам терриков здесь давно привыкли.

- Эй! - окликнул нас мано влет сорока, на вид - из бывших терриков-морпехов, с коротким ежиком седых волос и с наклейкой распорядителя на груди, висящий у консоли неподалеку. - Вы двое, надеюсь, не поучаствовать явились? Ты... Алекс Рияз Дували, если я правильно помню предыдущий этап?

- Она турист. Я гид, - угрюмо ответил я. - Посмотрим и отвалим.

- А-а. Ладно. Я-то уж испугался, что ты снова решил на трассу сунуться после позавчерашнего. Не рискуй, парень, приди в себя сначала.

- Сам знаю, не дурак, - еще угрюмей буркнул я.

Очевидно, Рини читала перевод через наглазник, потому что немедленно вцепилась в меня.

- А что случилось позавчера? - с жадным интересом спросила она. - На трассе? Ты в гонках участвовал?

- Рискнул, промазал мимо ускорителя, вылетел с трассы, - сквозь зубы процедил я с каменной рожей.

- А-а. Слушай, Алекс, если тебе неприятно, не обращай на меня внимания. Просто игнорируй вопросы, я пойму, не совсем дурочка.

- Экраны вон там, - я заставил себя расслабиться и ткнул пальцем в нужном направлении. - Но если хочешь, можешь к трансляции подключиться и через наглазник смотреть. Давай в сторону отойдем, чтобы на дороге не болтаться.

Мы отплыли от шлюза в сторону, и я пристроил ее в страховочной петле от греха подальше - мало ли, дернется от восторга, лови ее потом по всему объему! Ее кожа на талии показалась мне неожиданно горячей, и еще вроде как пахнуло тем же самым странным химическим запахом, что я почуял в номере. Памятуя, что у терриков личное пространство куда как шире, чем у нас, я попытался сразу же отстраниться, но Рини вдруг хихикнула и прижались ко мне, крепко обхватив руками и уткнув носом в свою тряпку на груди.

- Нравится, малыш? - игриво осведомилась она.

- Неплохо, - придушенно откликнулся я, снова вспомнив предупреждение Носоглота о ее нацеленности на этти. Видимо, не отвертеться, пусть и не в моем вкусе, а то еще обидится смертельно. А обиженная терранка вряд ли менее мстительна, чем наши - чика есть чика. Я положил ей ладони на плечи и аккуратно отстранился. - Только дышать трудновато, уж извини.

- Импотент! - заявила она сердито, больно щипая за ягодицу. Видимо, все-таки обиделась. Нет, никогда не стать мне дипломатом - или как минимум дамским угодником.

- Как скажешь. Старты начинаются.

- Где? - Рини встрепенулась.

- Внимание! - сказал от своей консоли распорядитель. Его голос болезненно отдался в виске, где прижимался динамик, завибрировал в черепе, и я торопливо убавил громкость. - Начинаем старты на сеттинге пятого уровня. Трасса сконфигурирована. В соответствии с жеребьевкой первая группа - на выход. "Призраки космоса", давайте, не задерживайте. Вторая группа, "Солдаты удачи", приготовиться.

Двое парней в дальнем конце объема переглянулись, сдернули наглазники, опустили забрала и прыгнули к наружному шлюзу. Тут же включились обзорные экраны: каждый из тридцати разгонных блоков с внешних камер плюс стартовый пункт. Два скута висели в пустоте, еще пристегнутые к опорной раме страховочными фалами, и еще два бота обслуги вились вокруг, проверяя давление в баллонах. В отдельной области удаленная камера показала, как из парочка выплывает из шлюза, фиксирует себя в скутах, подключает комбезы к энергоразъемам, отстегивает швартовые фалы и начинает быструю процедуру проверки. Потом изображение сменилось: пошли картинки с носовых камер, рядом появилось схематичное изображение трассы. Начался обратный отсчет: двадцать секунд, девятнадцать...

- И не страшно вам на таких прутиках в пустоте гонять? - осведомилась Рини, вглядываясь в изображение. - Буквально же жердочки какие-то...

- Что такое "жердочка"? - не понял я.

- Ну, палка такая, чтобы птицы сидели. У вас что, курятников нет?

- Курятников?

- Ну, место, отсек, где домашняя птица живет!

- Кто живет?.. А, дошло. Видел в каком-то терранском фильме. Какие-то птицы оттуда сбежать хотели. Рини, все мясо в поселениях выращивается в готовом виде, мы не держим птиц, коров и все такое. В сельхозмодулях просто поточные линии смонтированы.

- Тьфу на тебя! Все у вас не как у людей. Я хочу сказать, что это за транспорт такой - скут? Рама, несколько баллонов и ремни. Никакой защиты. Не страшно в таком летать? А если метеорит навстречу?

- Рини, - терпеливо сказал я, наблюдая, как начальный импульс продольных движков отправляет скуты к первому разгонному блоку, - я не понимаю, почему надо бояться. Наверное, у вас на Земле вопрос какой-то смысл имеет, но я не врубаюсь. У рамы запас прочности в сто раз превосходит то, что человеческое тело может выдержать. Все контрольные схемы дублированы, аварийный запас рабочего тела и воздуха есть, два спасателя рядом дежурят, от столкновений с крупными предметами рама защитит. Что еще, по-твоему, нужно монтировать на скуте для безопасности? Пулеметы? Лазерные пушки? Гауссовки, чтобы от внезапного рейда терриков отбиваться?

- Ну... у нас гоночные машины... ты их вообще видел, земные машины?

- В фильмах. Такие герметичные коробки на колесах, перемещаются только по твердой поверхности. Верно?

- Почему герметичные?

- Разве нет? Салоны закрыты со всех сторон.

Скуты достигли первого разгонного блока, и предупреждающие огни на нем ярко вспыхнули. Первый вошел по вектору тридцать - видимо, пилот решил заиметь запас по скорости с самого начала, второй, более осторожный - двадцать восемь. Носовые камеры показали быстро приближающийся второй блок. На его платформах уже мигали огни, обозначая разные векторы входа и выхода. Камеры уже захватили и подсветили две приближающихся точки скутов, в прожекторах камер поблескивающих струйками выхлопа маневровых сопел. Вторая пара уже выплывала из выходного шлюза, роботы отлетали подальше от их скутов.

- Закрыты - не значит герметичны, - отстраненно пробормотала туристка, наблюдая за точками, ползущими по схеме трассы. - Для обтекаемости. Для защиты пассажиров от встречного ветра, от дождя, все такое. Герметичности нет.

- М-м... Рини, я о дожде и ветре знаю только из тех же фильмов, а что такое обтекаемость, понимаю не больше, чем курятник. Но суть понял. В пустоте нет ни дождя, ни ветра, не от чего защищаться. Рама соединяет пилота и движки в единое целое и защищает от столкновения с теми же платформами, а любая лишняя масса на скуте - да вообще на любом корабле - ухудшает маневренность и увеличивает стоимость. Импульс тела прямо пропорционален массе, помнишь? Попадание мусора в такой мелкий объект имеет практически нулевую вероятность, а чтобы от него гарантированно защититься, придется навесить столько брони, что скут на холодных движках вообще маневрировать не сможет.

Вторая пара стартовала. Первые гонщики прошли через второй блок, и я уже видел, что быстро разогнавшийся торопыга на трассе не удерживается. Из-за слишком высокой скорости и лишней тяжести при первом ускорении, сбившей ему руку, он не поймал нужный вектор у второго блока. Сейчас его неудержимо сносило в сторону от третьего. Подсвеченный камерами, выхлоп от него тянулся уже не короткими вспышками, а густыми непрерывными султанами: он отчаянно работал и поперечными, и продольными, пытаясь скорректировать траекторию и быстро теряя газ (цифры рядом с картинкой его носовой камеры мчались к нулю с катастрофической скоростью). Но шансов у него практически не оставалось. Я бы, возможно, выправиться сумел ценой потери практически всех баллонов, но парню явно не хватало опыта. Да и не имело бы смысла продолжать гонку с пустыми баками. На общей обзорной камере уже виднелся горячий выхлоп спасателя, идущего наперехват: опытный распорядитель понимал то же, что и я, и отправил его заблаговременно (ох, соль на рану - в прошлый он так же отправил его за мной). Второй пилот пары, осторожный, вписывался без проблем, но безжалостный секундомер показывал, что пройти трассу со сколь-нибудь заметным результатом ему категорически не светит. Так. Что у нас со следующей парой? Тоже, похоже, ничего особенного. По трассе идут, но весьма средне. Ну, от пятого уровня сложно ожидать блистательных рекордов...

- И все-таки как-то... неуютно, - Рини по-прежнему вглядывалась в экран. Я бы на ее месте давно переключился на трансляцию в канале - там наверняка еще и комментаторы изощряются в остроумии на потеху зрителям. Бедолаге-неудачнику наверняка уже все косточки обмыли. Соболезную. - На тонких прутиках, даже без нормальных двигателей, с плохоньким навигатором...

- Без.

- Что?

- Без навигатора, он заблокирован. В том самый цимес. Ты же видела, пилоты даже наглазники снимают. Ориентация - только визуальная, по огням на платформах и разметке на раме. А иначе в чем интерес? Не между людьми соревнование вышло бы, а между компьютерами, а там результаты по Гауссу распределяются. Игровой автомат и то интереснее. Там хоть какая-то псевдослучайность заложена.

- Тем более. Один, в пустоте, практически голый, только в каком-то тонюсеньком скафандре, который пальцем проткнуть можно... Алекс, вот скажи честно - тебе не страшно в вакуум вот так выходить? Зная, что чуть что не так, любой мелкий сбой - и ты задохнешься или в ледышку превратишься? И может, даже не сразу, а медленно, в течение нескольких часов или дней, зная, что никто тебя не найдет и не спасет?

- Рини, а тебе дома не страшно по лестнице спускаться?

- А при чем здесь?..

- На Земле ты все время в постоянном векторе ускорения живешь. В поле планетарной гравитации. Я читал, что у вас используются такие штуки, лестницы, чтобы вдоль него перемещаться. И что там можно как-то удариться о лестницу, если неловко повернуться, расколоть себе череп или позвоночник сломать. То ли сразу помрешь, то ли парализованным до конца жизни помучаешься, если нейрошунты не приживутся. Не страшно каждый день по лестнице ходить?

- Не знаю. Не задумывалась как-то, - туристка задумчиво смотрела на меня с непонятным выражением на физиономии. - Но я поняла, что ты хочешь сказать. Рыба воду не разумеет, так?

- Рыба?

- Тьфу. Говорю же, все у вас не как у людей. Такие мелкие водные животные. Не суть. Лучше скажи, часто у вас такие несчастные случаи происходят? Когда люди в пустоте пропадают? Я не просто из любопытства, профессия требует.

- Ну... я два случая помню за последние десять влет. Двое потерялись, одного так и не нашли. Только, Рини, это вообще-то чэпэ гигантское. Каждый поселенец с автономным радиомаяком наружу выходит, даже в твоем сувенирном комбезе такой есть. Тебя внешний шлюз просто не выпустит, если сигнал ниже определенного уровня. И SOS система подает автоматически, если видит, что не успеваешь вернуться до конца воздуха. А на SOS все окружающие немедленно реагируют. Даже если ты чужак, тебя сначала всей толпой вытаскивают и только потом интересуются, можешь ли заплатить. Сбой маяка - ситуация исключительная, каждый случай отдельно расследуется. У того, кого нашли, комбез оказался саботированным - кто-то там счеты сводил. Смотри, одиночный зачет пошел - последний на пятом уровне. Следующий... на шестой никто не заявился, значит, седьмой. Там поинтереснее будет.

- Да уж, я ожидала чего-то... позрелищнее. У нас соревнования на больших стадионах проводят - такие специальные места с кучей трибун для зрителей, сотни тысяч помещаются разом. Народ вопит, переживает, пищалки орут, флагами машут, детишки носятся, стенды с чипсами, колой и музыкой взад-вперед ездят - в общем, праздник. А у вас тихо и скучно, словно... словно руду возите, а не соревнования устраиваете.

- У нас редко какое поселение больше тысячи постоянных жильцов насчитывает, так что за праздником жизни - в Сеть. Гонки по всей Системе смотрят, за орбитой Юпа в том числе и в Троянцах. Область полтора тераметра в диаметре, между дальними точками свет пять вчасов идет, так что иначе, чем на форумах, и не пообсуждаешь. А смысл собираться в одном месте ради такого?

- Ну... а как они окупаются? Гонки? Сколько там модулей трассу формируют? Двадцать? Энергия, техобслуживание, да просто кучу же денег стоят. Плюс спасатели дежурят. Плюс трансляция...

- Разгонников - тридцать, стандартная конфигурация. Но за подключение к трансляции деньги платить нужно. Плюс тотализатор в пользу поселения. Окупается как-то, но я не в курсе экономики. Скуты - их же не для гонок придумали, они рабочие лошадки, основное транспортное средство в поселениях - между модулями и добычей перемещаться, корабли обслуживать, все такое. Гоночные от обычных только съемными накладками отличаются. Гонки для нас - способ от рутины отвлечься, вот мы и развлекаемся, как можем. Профит здесь не главное.

- Хм. Ну, у вас еще все впереди. В СНЕ развлечения уже едва ли не четверть от ВВП составляют, и у вас бизнес в том же направлении пойдет. И все-таки, есть какая-то общая статистика несчастных случаев по поселениям? По группам, по всем вместе, с разбивкой на...

- Эй, неудачник!

Я вздрогнул. Увлекшись наблюдениями и разговором, я не заметил, как поблизости оказалась группа из пяти гонщиков. На их комбезах виднелись совершенно незнакомые мне эмблемы, которые наглазник определил как принадлежащие поселению Серенада. Комбезы помигивали индикаторами не только стандартными - СЖО, маяка, медсистемы - но еще и декоративными, формирующими замысловатые узоры по торсу, рукам и ногам. Такую породу я знал хорошо - пижоны из молодежи, гоняющие исключительно ради популярности среди чик и не упускающие случая в компании небрежно бросить "а вот когда я давеча ловил вектор в сеттинге десятого уровня..." От них я старался держаться подальше и в лучшие времена, а уж сейчас дел с ними иметь не хотелось вообще никаких. Но выбора мне не оставили.

- Я тебя помню, полосатый, - глумливо протянул один из них, подплывая поближе. Его лицо выглядело смуглым и слегка раскосым - индик или чин из мало разбавленных. На то же указывал и характерный мягкий акцент. - Ты на прошлом этапе с трассы вылетел на простеньком повороте. А что, классно, сразу видно квалификацию. Мимо такого вектора промазал - специально, наверное, старался, и то не у каждого получилось бы.

Его группа за спиной - все мано - так же глумливо заухмылялась. Только один дернул лицом в неловкой перекошенной улыбке и тут же отвел взгляд. Его комбез выглядел куда беднее и потасканнее, чем у других - без выпендрежной иллюминации, явно чуть перекрашенный рабочий. Я стиснул зубы. Остроумно ответить нечем. Ругаться - глупо. Да и потом, если кто-то начинает цепляться к моим волосам, рационально с ним общаться невозможно, проверено неоднократно.

- Спасибо за комментарий, мано, - как можно бесстрастнее процедил я. - Рад, что понравился. Надеюсь, ты мне понравишься не меньше.... когда хотя бы на пятый уровень сдашь.

- Разве что пересдам, - еще противнее ухмыльнулся нахал. - Так-то у меня сегодня квалификация на восьмой.

- Очень рад.

Я решил придержать ответное хамство и не поддерживать пикировку. Отстанут в конце концов. А если нет, я не гордый, могу и распорядителю стукнуть. Они тоже не местные, шансов, что потом подлянку кинут, почти нет, да и я в такие игры не хуже иных играю. А сейчас у меня хрюшка на руках, и при ней со своими, пусть и мудилами беспонтовыми, ссориться хуже нет.

- А уж я-то как рад, просто слов нет! - фыркнул индик. - А если захочешь на трассе что показать, я в любой момент рад. Райан Сендхил Куватарамани, позывной "Бедовый рыцарь". Фору в две секунды не глядя даю, ставку три к одному принимаю. Чао, "Веселый Роджер". Как надумаешь, звони, я тут еще внеделю болтаюсь.

Он зажужжал дуйкой, прижимаясь к стене, и уже почти было оттолкнулся от нее ногами, но тут встряла туристка.

- Ой, мальчики! - оживленно сказала Рини. - А вы тоже гонщики, да?

Вся компания уставилась на нее. Потом суперпарень, а за ним и все остальные, почти синхронно подняли руки к наглазникам, включая переводчик (несмотря на все понты, на английском они, видно, не спикали даже на уровне пиджин).

- Может ли чика повторить? - проговорил предводитель.

- Мальчики, вы тоже гонщики? - с готовностью повторила Рини. На ее лице засияла восторженная улыбка, и вообще она преобразилась так, словно готовилась изнасиловать их скопом прямо сейчас, не вынимая из комбезов. На лицах крутых мано плавало неуверенное выражение: с одной стороны, они явно презирали терриков куда больше меня, а с другой - хотелось распустить хвосты перед очень-даже-ничего чикой. Безучастным выглядел только парень в невзрачной одежке.- А вы в самом деле по трассе летаете?

Она отцепила страховочную петлю, то ли случайно, то ли намеренно слишком сильно оттолкнулась от стены, отлетела в сторону наглого Райана и врезалась в него, закрутившись вместе с ним в пародии на этти. Опешивший мальчишка слабо трепыхался. Их начали ловить и тормозить всей компанией, и я притулился у стены, с интересом наблюдая за цирком. То ли Рини обладала врожденным талантом устраивать неприятности, то ли просто развлекалась, но на стабилизацию в пространстве им потребовалось не меньше пары вминут. Туристка тут же принялась щебетать какую-то милую чушь о крутых и мужественных пилотах, больше подходящую подростку, сверкая налево и направо белозубой улыбкой. Она снова выглядела круглой дурой, но компания от ее восхищения просто таяла. Между делом она умудрялась ввертывать вопросы - из той же серии, что кидала мне, только в расчете на интеллект обезьяны. Я тоже невольно почувствовал восхищение - перевоплощение в безмозглую терранку оказалось настолько полным, что не проведи я в ее компании больше двух вчасов времени, ни за что не заподозрил бы подвоха. Гадал я только об одном - ей и в самом деле хочется одного-двух мано для этти подцепить, или же она продолжает свое исследование бизнес-климата? Индикатор записи на ее наглазнике не светился, но как его отключать при нужде, знаю даже я, не говоря уж про таких крутых шишек в букмекерском бизнесе.

Постепенно я отвлекся от милой компании. Хочется клиентке с кем-то другим развлекаться - и ради бога, время-то то все равно тикает, хайс мне капает. Я переключился на наблюдение за соревнованием. Пятый уровень, включая одну тройку, все еще шел по трассе, но позади них разгонники уже мигали индикаторами и горячими выхлопами, меняя позицию в пространстве. Трасса меняла конфигурацию на седьмой уровень. Две девицы с захлопнутыми забралами висели возле внешнего шлюза, нетерпеливо поглядывая то на распорядителя, то на экраны.

- "Шустрые киски", на старт, - не замедлил с командой бывший морпех. Девицы синхронно кивнули и нырнули в шлюз. Судя по расписанию, помимо них оставалось пятеро: одна тройка на седьмом и одна пара - один из них нахальный Райан - на восьмом. Ждать от этапа неожиданностей явно не приходилось, и мне стало скучно. Вот бы мне сейчас самому оказаться там, на трассе - напряженно вглядываясь в очередной приближающийся разгонник, совмещая тщательно выверенные метки на раме с сигнальными огнями, едва заметными импульсами пальцевых контактов подправляя траекторию, с точностью до миллиметра ловя ту единственную точку входа, что позволит выиграть лишние доли секунды на коррекции вектора... Черт с ними, с седьмым-восьмым уровнем, мне бы сейчас хватило и привычного шестого.

Едва уловимое движение воздуха заставило меня повернуться к внутреннему шлюзу. Сквозь него выплыли двое: мано неопределенного - от двадцати до пятидесяти - возраста и чика влет пятнадцати-шестнадцати. Они оба уже носили комбезы: мано - второй готовности, невзрачный наряд разнорабочего, девица - первой, с нагрудной эмблемой в виде пучка звезд на стебельках. Вероятно, папаша привел балованную дочку погонять. Дождется, когда закончится этап и на трассе выставят тренировочный сеттинг, и потюхают на малых оборотах. Эмблема будила в памяти какие-то неясные воспоминания, но уловить их я не мог.

Комбез маскировал фигуру чики, но заметные под шлемом волосы имели редкую расцветку - платиново-русую, личико выглядело более-менее симпатичным - точнее, выглядело бы, если бы на нем не сияло великолепное раздражение. Под кожей ходили желваки, ноздри раздувались, глаза так и зыркали по сторонам, упорно избегая спутника. Нет, все-таки не папаша с дочкой - или же папаша ее против силы принуждает в скут лезть? В другой ситуации я бы случая не упустил. Подкатился бы под бочок, очаровал бы, инструктором бы поработал, глядишь, и на этти бы уболтал... Но сейчас лучше не вспоминать. Вполне возможно, что она гонку давешнюю тоже смотрела, а мои волосы долбаные забыть сложно, даже если на лица память паршивая. Девчонка демонстративно прилепилась к стене, поправила динамики на висках и затемнила наглазники. Мано же подплыл к распорядителю и начал что-то тихо втолковывать. Сначала распорядитель удивленно приподнял бровь, потом нахмурился, и принялся что-то объяснять в ответ. Но пришлый мано не унимался. Я отвернулся. Хватит бередить душу. О чем бы они ни трепались, их дело.

Тройка из компании Райана ушла во внешний шлюз, а вместо них начали возвращаться первые гонщики. Они снимали шлемы, нацепляли наглазники и принимались следить за экранами. Рини по-прежнему болтала с Райаном и его дружком в потертом комбезе, но уже исчерпалась. Юнец покровительственно вкручивал ей что-то насчет тонкого расчета расхода газа, но она уже с явно рассеявшимся интересом посматривала по сторонам. Почувствовав ее настроение, молодой придурок отчаянно попытался исправить ситуацию.

- А еще у нас ставки можно делать, - заявил он. - Как у вас со страхованием. Можно на чей-то результат, например, что в следующий этап по очкам выйдет или что чемпионам станет. А можно заложиться, что сам победишь кого-то конкретного, тогда с ним в паре ставишь. Я по жизни на себя ставлю. Ни разу еще не проигрывал!

При этом он бросил на меня такой взгляд, словно знал о моем пролете со ставкой на себя. Идиот. Или не идиот. Встречался я уже с народом из мелких зачуханных поселений на краю нигде, у них такие же комплексы. Всё пытаются доказать, что ничуть не хуже иных-всяких, и выеживаются как только могут. И на меня наверняка потому же наезжал - нормальные гонщики понимают, что вылететь с трассы может даже мировой чемпион, и уж точно не станут мордой в твою лажу тыкать, даже если ухмыльнутся в спину.

Ладно, пусть себе. Странным образом ожидальня подействовала на меня успокаивающе. Привычная атмосфера высосала досаду и тоску, страх вернуться сюда ушел, и я уже чувствовал себя почти нормально. Действительно, что за беда? С трассы вылетел? Не в первый раз и наверняка не в последний, с моей-то любовью к рисковым приемчикам. Без денег остался? Ну, полезный жизненный опыт, поможет поумнеть. Надежду на следующий этап потерял? Не последние соревнования в жизни. Тем более что с гонками и впрямь стоит пока что завязать. Пройти еще раз-другой по трассе на малых векторах, чтобы окончательно горечь стереть, и хорош. Хватит болтаться по Поясу. Насмотрелся на новые места, набрал полный рот впечатлений, пусть и не всегда приятных, чему-то научился - теперь пора и по домам, к нежно-стальным объятиям Глаи и мудрому занудству Дельфина. Просижу на месте еще влет пять-семь, а потом опять сорвет меня с места и бросит путешествовать. Кто знает, может, даже до Терры доберусь, в гости к Рини.

И тут я заметил, что Рини уже не болтала и даже не метала взгляды по сторонам. Она висела в неудобной напряженной позе, и ее глаза вперились в того самого мано в невзрачном комбезе, что договаривался с распорядителем. Глядела она так, словно хотела в нем дырку глазами провертеть. Мано уже закончил пререкания с распорядителем и уже висел рядом со своей разъяренной спутницей, не глядя на нее. На его лице бродила слегка растерянная полуулыбка, словно он не понимал, куда попал и что тут вообще делает.

- Ни разу не проигрывал, говоришь? - сосредоточенно спросила Рини. - А не хочешь вон с тем заложиться? У шлюза?

- Зачем? - удивился Райан. - Он лох какой-то, и на третьем уровне вряд ли работает. А я на восьмой квалификацию прохожу.

- Ну, значит легкие деньги срубишь, - пожала плечами моя провокаторша. - Или слабо?

Даже если бы она ему оплеуху дала, он бы сильней не обиделся. Его болевую точку она нащупала абсолютно точно. Отказаться сейчас гонор ему позволить точно не мог.

- Мне? Слабо? - прошипел он, пунцовея. - Да ты... да я...

Так и не придумав остроумного ответа, он увернулся от руки более умного товарища, куда резче, чем нужно, толкнулся и пулей пронесся через пространство, разделяющее его с новой парочкой. Я с интересом прислушался, краем глаза поглядывая на Рини, все так же напряженно вглядывающуюся в мано.

- Чао, мано, - презрительно протянул Райан. - Тоже погоняться решил со своей чикой?

- Чао, - кивнул тот. - Да, хотим пройти по трассе один раз. Я знаю мано?

- Если не знаешь, соревнования ни разу не смотрел. Слышь, мано, ты всерьез думаешь трассу пройти до конца и не вылететь?

- Ну... да, наверное, - улыбка мано стала слегка напряженной. Девица повернула голову и осветлила один наглазник, оглядывая Райана с ног до головы. На мгновение на ее лице появилось такое отвращение, словно она сблевать прямо тут собралась. Я даже невольно кинул взгляд по сторонам, пытаясь разглядеть ближайший хелпер или хотя бы санпакет.

- Заложишься?

- Что?

- Заложишься, спрашиваю, что не вылетишь и результат хотя бы средний покажешь по итогам прошлого сезона? На третьем уровне?

- Благодарю мано, но я не делаю ставки на гонках, - мано поклонился в манере, которая сделала бы честь любому чину. - У меня плохо с финансами.

- Трус... - разочарованно протянул юнец. - Ну, и понятно - раз не уверен, что на трассе останешься, чего деньги тратить? Ну, а на что-то другое заложиться рискнешь? Или совсем цыпленок, папаша?

- А... на что, например? - все так же неуверенно осведомился мано. Он по-прежнему выглядел полным ламером, едва способным стронуть скут с места, но что-то в нем настораживало. И Рини по-прежнему сверлила его взглядом.

- "Великолепный тандем", на выход! - объявил распорядитель, и Райан метнул на него раздраженный взгляд. Его дружок приблизился и постучал его по плечу пальцем.

- Ну... - юнец вдруг нехорошо улыбнулся. - Вот на него, - и он ткнул в дружка пальцем. - Он яой, только с этти у него в последнее время сложно. Если закончишь дистанцию с нормальным результатом, с меня пять тысяч. Не сумеешь - побарахтаешься с ним в кроватке.

Только тут я понял скованность парня в присутствии Рини и взгляды, которые он бросал на Райана. Действительно, яой. Наверняка сэмэ. И, возможно, даже в нахального красавчика по уши втрескавшийся, но без взаимности - тот явно прямой на сто двадцать процентов. А красавчик о том знает и третирует его. Ну, вот есть такие люди, дерьма полные по уши - случая не упустят других унизить прилюдно. Кажется им, что на фоне неудачников сами красивее выглядят. Я цыкнул от презрения. Хорошо, что я с ним не связался.

- Рай... - пробормотал яой. - Не...

Райан зыркнул на него, и тот съежился и слегка отпрянул, не договорив.

- "Великолепный тандем", на выход! - повторил распорядитель.

- Ну? - нетерпеливо спросил юнец.

- Согласен, - внезапно сказал мано. Девица покачала головой и снова затемнила наглазник, демонстративно отвернувшись.

- О! Да ты не трус, я смотрю, - глумливо протянул Райан.

- Рай, не надо, - умоляюще сказал его товарищ. - Пошли, а? Нас уже дважды вызвали.

- Пошли, конечно. Ну так что, папаша? Точно уверен?

- Точно, - кивнул мано. - Заметано?

- Заметано, - Райан повернулся ко мне. - Эй, неудачник, - он повысил голос, - ты свидетель. С меня пять тысяч, с него - побарахтаться в кроватке.

- Райан Сендхил Куваратамани, Шаоран Ли Читти, последний вызов! - бухнул голос явно раздраженного распорядителя. - Десять секунд, или дисквалификация за неявкой.

- Вперед, Шао, - Райан мотнул головой в сторону шлюза. - Чао, неудачники. Эй, папаша, приготовься получить незабываемый опыт.

И парочка удалилась к шлюзу. Шаоран на ходу обернулся и попытался извиняющеся улыбнуться. Потом он сдернул наглазник, сунул его в ту же ячейку, что и мудак Райан, опустил забрало и исчез в шлюзе, откуда только появился один из одиночек. Мано вздохнул и прилепился к стене.

- Ну и? - презрительно спросила девица, просветляя наглазник. - С ним-то зачем связался?

- О, Лена, ты обет молчания нарушила? - мано покосился на нее. - Интересно?

Та только дернула плечом и не удосужилась ответить.

- Ты его знаешь? - тихо спросил я Рини.

- Теперь да. Опознала. Ну, Алекс, валим отсюда.

- Извини?

- Уходим. Этап закончился, последние по трассе идут. Атмосферой я прониклась, ничего нового не ожидается. А счетчик тикает. Покажешь мне еще что-нибудь. Оранжерею, или как она там у вас называется, например.

- Как скажешь. Только ты парня на ставку спровоцировала - не хочешь посмотреть, чем кончится?

- Я знаю, чем. Неинтересно. Идем отсюда.

- Ну, как скажешь...

Рини довольно ловко толкнулась от стены и поплыла к шлюзу. Я с неохотой последовал за ней.

- Последняя пара, на выход, - скомандовал распорядитель, и мано как ни в чем не бывало толкнулся и поплыл к внешнему шлюзу. Девчонка тоже ожила. Она сдернула наглазники - и вдруг мгновенно оказалась рядом, мощно толкнувшись о страховочную петлю и тут же бесшумно затормозив о стену всеми четырьмя конечностями, словно земная мартышка. Она сунула наглазники мне в руку и почти ткнулась мордочкой мне в физиономию, словно во время этти.

- Спрячь. Исчезни, - едва слышно выдохнула она на ухо - и тут же снова резко толкнулась, мгновенно нагнав так и не обернувшегося мано и на ходу захлопнув забрало. Я остался пялиться им вслед, пока за ними не закрылся люк. Потом перевел взгляд на наглазники. По-моему, кто-то здесь слегка шизанулся. С какой радости я вдруг стану чужой гаджет ховать и куда-то с ним смываться? Наглазники казались необычными - с куда большей, чем обычно, налобной пластиной миллиметра три-четыре, а то и пять в толщину. Похоже, сидела там серьезная начинка из тех, кто применяют профи, нуждающиеся в вычислительной моще - такую площадь обычно для теплоотвода делают, да и габариты указывали на кучу напиханных чипов. И смахивало, что штуковину сваяли не в Вольных поселениях. Я не спец, но, кажется, у нас такой лоск еще наводить не умеют. Конечно, контрабандой сквозь бан с Терры протаскивали что угодно, в том числе и поточные линии, но такие наверняка жуть как дороги, просто ни одному поселению не по карману, даже "Кремниевой долине". Линзы выключенных наглазников оставались прозрачными, так что определить, о чем вообще речь, не удавалось даже косвенно. Ну ладно, сунула кому-то в руку подержать - может, боится, что в ячейке побьются как-нибудь. Незнакомому сунула... ну, в конце концов, ближайший лайнер отсюда только завтра, а слинять в пределах поселения особо некуда. Но исчезнуть? Почему? Куда?

- Зачем она тебе наглазники оставила? - с интересом осведомилась Рини. - Вы знакомы?

- В первый раз ее вижу, - я засунул гаджет в набедренный карман. - Не понимаю, что ей надо. Сейчас по трассе пройдет, вернется - отдам, заодно и спрошу. Ох ты... Рини, ты ведь уйти хотела? А мне теперь ее дожидаться надо.

- Распорядителю отдай, он вернет, - посоветовала туристка. - Кстати, уходить уже не обязательно. По глазам вижу, что тебе страшно посмотреть хочется, и именно отсюда. Ладно уж, посмотрим, как наш милый Бернардо на практике управляется с техникой.

- Ты его знаешь? Кто он такой вообще?

- Ах, Алекс, малыш! - Рини протянула руку и потрепала меня по щеке. - О моей личной жизни тебе знать совершенно не обязательно. Старый заочный знакомый, вот и все. Но раз уж так сошлось, ничего не попишешь. Лучше скажи - частные корабли у вас есть? Такси какие-нибудь? Хочу в другое поселение улететь. В любое. Здесь мне делать больше нечего, насмотрелась, так что прямо сейчас бы и отправилась. Сделай милость, верни меня в номер, свяжи с пилотом, и свободен.

- Извини, я не знаю, что такое такси. Улететь в другое поселение можно - либо лайнером, но ближайший еще не скоро, либо при условии, что попутку найдешь - грузовик обычно, иногда приватный частник с гермоконтуром, но они редкость. На грузовике ты не выдержишь, даже если нормальный комбез купишь - ни ускорения, ни несколько вдней в бездыхе. Частник... нужно с диспетчерской связаться. Сейчас, секунду.

Я активировал наглазник и начал искать канал местной диспетчерской. Стандартный адрес почему-то отсутствовал, и мне пришлось просматривать весь список подряд. Другим глазом я рассеянно поглядывал на обзорные экраны. Две точки - Райан и Шаоран - уже прошли второй разгонник. Шли они очень неплохо, и походило, что квалификацию на восьмой уровень оба пройдут даже с некоторым запасом. М-да. Хотя парень и мудак, реальный повод для гордости у него все-таки имелся. Ну, может, его комплекс неполноценности приутихнет с возрастом. Два последних скута на стартовой позиции помигивали сигналами готовности, ожидая переконфигурации трассы... как - полная смена сеттинга?!

И вот тут-то у меня глаза на лоб и полезли.

Отвлекшись на перепалки и треп, я как-то даже и не обращал внимания на заявку последней пары. Они даже не удосужились зарегистрировать ни название команды, ни имена. На табло они числились как "Участник №19" (мано) и "Участник №20" (чика). Однако в правом столбце невозмутимо горели две цифры: 11. А рядом - буква Т.

Одиннадцатый уровень. Тренировочный заезд. Без имен. Никому не известный мано и такая же никому не известная чика.

Мой глаз сам дернулся, включая трансляцию официального канала этапа.

- ...точно, мои горячие малыши и малышки, вы все видите правильно! - скороговоркой захлебывался комментатор. - Я и сам прифигел, и не надо на меня так зыркать! Все верно. Вице-чемпионский одиннадцатый уровень. Дальше только двенадцатый, круче только звезды. Но кто, кто они такие? Чемпионы? Почему тренировка? Загадка, мои малыши и малышки! Сплошная загадка! Ну-ка, попробуем ее разгадать. Квалификацию на одиннадцатый и двенадцатый уровни прошли ровно пятьдесят два человека во всей Системе, и все известны поименно, и фотки каждого у меня есть... ан нет, видимо, не каждого, потому что эта сладкая парочка в моей базе попросту отсутствует. Да и такую прелестную киску я бы точно не забыл даже без этти. Загадка? Загадка. Но теперь давайте посмотрим, а не кидают ли он они понты на ровном месте...

Они не кидали. Я слышал, что опытный редактор может оценить книгу по первым двум абзацам. Опытный же гонщик вроде меня может многое понять уже по старту на продольных движках и векторам входа в первый разгонник. Я видел, что оба скута идут идеально: оба - по одному и тому же вектору тридцать пять, с одним и тем же начальным ускорением ноль четыре, и оба - так гладко, словно у них маневровые движки просто отсутствуют. Оба вошли в зону ускорения с точностью до второго нуля. И даже коррекцию вектора после разгонника они начали отрабатывать практически одновременно, хотя, казалось бы, три с половиной вжэ просто обязаны были подействовать на них по-разному.

По трассе шли супер-профи, что понял уже не только я - все, кто хоть что-то понимал в гонках. Вернувшиеся гонщики, еще остававшиеся в зале, дружно пялились в экраны и поплотнее прилаживали к вискам динамики, слушая комментатора. Остальные, идущие по трассе, включая нахального Райана, оказались забытыми напрочь (как-то отстраненно мелькнула мысль, что плакала его пятерка). Они опережали последнюю пару на три разгонника, но расстояние постепенно сокращалось. Походило, что финишный блок компьютеру придется переконфигурировать в последний момент, и хорошо, если уложится. Совершенно определенно, замыкающих выпустили секунд на пятнадцать-двадцать раньше, чем следовало.

Второй блок они прошли с желтыми цифрами - три и три с половиной десятых превышения рекорда. Третий - с чуть меньшим превышением, но все равно выше рекорда двенадцатого уровня. Я обалдело смотрел на экраны, даже и не пытаясь прислушиваться к пулеметной дроби комментатора, и во всем мире для меня не осталось ничего, кроме схемы трассы и двух ползущих по ней точек. Сейчас я бы отдал все в мире, лишь бы оказаться одной из них. Кажется, что-то говорила и даже теребила меня за руку Рини, нарастал шум голосов, но те полтора десятка вминут, что пара шла по кольцу к финальному блоку, я не воспринимал больше ничего. Чика постепенно отставала, мано отыгрывал у ней десятую за десятой, но значения это не имело никакого. Они оба демонстрировали такой класс, какой я еще никогда не видел вживую. Если бы девица не сунула мне свои наглазники, я бы всерьез заподозрил их в читерстве с навигацией.

И в тот момент, когда пара прошла предпоследний разгонник и вышла на финишное плечо трассы, а комментатор уже захлебывался слюной, описывая новый мировой рекорд, лидирующий мано внезапно свихнулся. Двумя точными импульсами маневровых он развернул скут на сто восемьдесят градусов и на полную мощность врубил продольные движки, безжалостно расходуя газ на экстренное торможение. Секундой позже его маневр повторила девица. Изумленный вздох пронесся по ожидальне, и даже говорливый комментатор ненадолго заткнулся, переваривая изменение ситуации. Вминуту спустя они вышли в ноль относительно финишной отметки, не дотянув до нее несколько десятков метров. Потом они все так же синхронно развернулись под прямым углом к вектору плеча и дали ход на остатках рабочего тела. На табло загорелись знаки схода с трассы. К ним уже летели два буксировочных робота.

- Охренеть... - пробормотал я пересохшими губами. - Рини, ты видела? Они же мировой рекорд побили бы, если бы сами не тормознули... Рини?

Туристка исчезла. Я сначала недоуменно, а потом панически огляделся. Куда она делась? Неужто самостоятельно куда-то ломанулась? Прошипел люк внешнего шлюза, и в ожидальню вплыли Райан с Шаораном. Райан бросил мимолетный взгляд на табло результатов, расплылся в ухмылке (с чего вдруг? собой так доволен? хотя квалификацию на восьмой он таки прошел), ткнул Шаорана кулаком в плечо и мощно толкнулся в мою сторону.

- Шизеешь? - довольно спросил он, тормозясь о стену между мной и троицей из его компании, как оказалось, пристроившейся рядом. Он сдернул шлем, нацепил наглазники и принялся сдирать с себя комбез. - Учись, как надо, неудачник. Сейчас те двое лохов явятся, и посмотрим, как тот старикашка выкручиваться начнет. Я же говорил, что сойдут с трассы.

- Ты в своем уме, мано? - все еще в тихом обалдении поинтересовался я. - На результат его посмотри.

- На какие результаты? - удивился тот. - После вылета?

- Рай, они специально с трассы сошли, - сказал один из его дружков, на физиономии которого держалось то же обалдение, что и у меня - да и у остальных в ожидальне. - К каналу подключись.

Пару секунд Райан переводил взгляд между мной и дружком, потом, не закончив даже выпрастывать вторую руку из комбеза, схватился за наглазники, кое-как нацепил их и принялся лихорадочно возиться с каналами. Шаоран мягко затормозил рядом. Он тоже уже снял шлем и надевал окуляры. Несколько мгновений спустя Райан задохнулся, словно от нехватки воздуха. Даже под затемненными стеклами замечалось, что его глаза лезут из орбит. Его губы беззвучно шевелились.

- Но ведь он же сошел с трассы! - прошептал он. - Сошел!

Я дружески хлопнул его по обнаженному плечу, стараясь не задеть ледяной комбез.

- А вот не надо судить о людях по внешнему виду, родной, - сказал я настолько ядовито, насколько мог. - Быть чемпионом вовсе не значит выеживаться перед девочками, как ходячий банк спермы. Учись скромности, мано.

Внутри меня все сильнее сжималась холодная острая пружина. Где Рини? Нужно немедленно ее искать. Не хватало только подопечную потерять! Замечательный из меня гид, нечего сказать. Но искать - где? Она свалила в одиночку, ориентиров не оставила, значит, обо мне совершенно не заботится. Кластер большой, коридоров и блоков хватает, и в одиночку мне их до обледенения ада прочесывать. Конечно, она могла и к себе отправиться - навигатор в наглазнике доведет. Но с ее-то любопытством... Не обращая больше внимания на Райана и его компанию, я отплыл в сторону, быстро нашел контакт Рини и попытался ее вызвать. Я ждал не меньше вминуты, но она так и не удосужилась ответить. Черт. Придется прибегнуть к экстренным мерам. Я цыкнул зубом от раздражения и открыл экстренный канал к диспетчерской.

- Дежурка на связи! - откликнулся жизнерадостный женский голос. - Привет-привет, Алекс Рияз Дували. Сигнала SOS не вижу, похоже, ты не умираешь, но если ошибаюсь, только свистни. Чем могу помочь?

- Приветствую чику, - по возможности спокойно сказал я, лихорадочно пытаясь разглядеть ее имя в ворохе текста, появившемся в наглазниках. Чангет! Кто им интерфейс проектировал? Руки бы пообрывать. - Я гид. Потерял туристку, терранку. Нужна помощь... Анна Мамбату.

- Анна вполне сгодится, мано. Расслабься, малыш - или загляни в гости, чтобы мамочка тебя поцеловала и расслабила. Никуда твоя хрюшка не денется. У нас их через внешние шлюзы без сопровождающих не пускают, в опасные пространства типа складов - даже и с сопровождающими, а больше спрятаться и негде. Теперь можешь сказать, как ее зовут, а заодно доказать, что ты действительно гид, а не надоедливый ухажер, от которого она слиняла. Без обид, но ты не местный, я тебя не знаю.

- Э-э... Анна, за меня Носоглот поручится. Фред Сендухаил, я имею в виду. Он меня сосватал. Хрюшку зовут Рини Ви.

- Секунду...

Пока в наглазнике мигал значок паузы, я лихорадочно думал. Почему Рини сбежала? Иначе ее исчезновение назвать нельзя. Действительно ли ей так резко наскучили гонки? Или ее поведение как-то связано с тем инкогнито чемпионом? Она его боится? Он чем-то опасен? Должен ли я ее защищать как гид? Мое оплаченное время почти вышло, теперь мое дело сторона... теоретически. А практически? Бросать девицу в беде не в моих правилах. С третьей стороны, если что, SOS подать она и сама может, не ребенок, небось. Ну, в любом варианте я должен с ней официально расплеваться - контракт закрыть, до свидания сказать, все такое, так что найти ее нужно по-любому.

- Хэй, Алекс! - ожила диспетчер. - Фред и в самом деле поручился, так что ты в деле. Фиксирую сигнал твоей Рини - смещается в сторону туристического отеля. Держи маяк. Кстати, я тебя видела на предыдущем этапе. Хорошо шел, но слишком опасно рискнул на развороте. Не расстраивайся, бэби, со всеми случается. Выдастся свободная минутка - загляни на этти, я люблю рисковых мальчиков. Всем они хороши, одним плохи - долго не живут, так что приходится момент ловить. Я живу в модуле двадцать четыре, руль сменщику отдаю через два вчаса. Бай-бай!

В наглазнике замигали два сообщения - одно от навигатора, сообщающее о появлении нового маяка, другое - визитка. Я не удержался и глянул в нее. А ведь ничего себе чика. Крупновата, на мой вкус, но вполне себе приятна на вид. Может, и загляну, если время найдется. Хотя вот поди пойми - она меня так похвалила или опустила ненавязчиво? Женщины...

Я активировал автогида, толкнулся в сторону внутреннего шлюза - и замер у самого люка. Из внешнего шлюза появилась та самая чемпионская парочка. Можете меня в пустоту без комбеза выбросить, но я просто не мог не посмотреть, что за фрукты попались мне на дороге. И я застрял, пялясь на них, как и все присутствующие. Девчонка расстегнула комбез на груди, извлекла внутреннего кармана и сунула в руку мано нечто, после чего ринулась прямо к люку рядом со мной, не удосужившись даже снять шлем. Мано вроде как неторопливо, но на деле ничуть не медленнее последовал за ней. Я вдруг вспомнил, что она оставила мне наглазники, и быстро выдернул их из кармана, но она даже не удостоила меня взглядом. Она просто с разгону нырнула в люк и захлопнула его перед носом мано, так что тот едва успел извернуться и тормознуть, чудом не врезавшись шлемом.

- Беда с ней! - пробормотал он, засовывая в внешний карман комбеза то, что сжимал в кулаке. Только сейчас я разглядел, что он держит наглазники - неотличимые от тех, что девица сунула мне перед отбытием. - Могла бы уже и повзрослеть.

- Эй! - окликнул его Райан. Парень все еще выглядел ошеломленным до смерти и явно слушал, что там несет комментатор, но до него уже дошла вся глубина унижения, в которое он вляпался по собственной воле... ну, пусть с подначки Рини. - Как тебя зовут, мано?

- Зачем тебе? - сухо спросил мано, снимая шлем. Волосы у него оказались с густой проседью, и он сразу начал выглядеть гораздо старше.

- Ну... я тебе слил. Могу хотя бы узнать, кому?

- Я сошел с трассы.

- Хорош пургу гнать! - ошеломление в Райане быстро сменялось злостью. - Я посмотрел, как ты сошел! Мы на поддавки не уговаривались! Пятерка с меня, как закладывались, принимай.

Несмотря на свое отвращение к наглому юнцу, я почувствовал некоторое уважение. Пусть он и мудак, но проигрыш признавать умеет. Наверняка придет в себя со временем. Получит по носу еще несколько раз, как сейчас - глядишь, и задумается о жизни и манерах. Честно признаться, влет десять назад я сам, случалось, таким же кретином выглядел. Молодость...

- Формально я проиграл, - голос мано оставался все таким же бесстрастным. - Что, кстати говоря, напоминает мне...

Он повернул голову и внимательно осмотрел дружка-яоя, Шаорана, который уже выбрался из комбеза и аккуратно скатывал его, едва касаясь кончиками пальцев - внешнюю поверхность все еще покрывал ледяной конденсат.

- Ставка с моей стороны, как свидетель подтвердит, - мано косо глянул на меня, - побарахтаться с мано в кроватке. Так, что там у нас...

Он наконец-то стянул шлем, перчатки, нацепил наглазники - не те, что ему дала девица, другие - и несколько секунд подергал зрачками.

- По трассе ты шел хорошо, юноша. Задатки есть. Сумеешь ли развить - посмотрим. Пожалуй, с тобой и в самом деле имеет смысл... хм, побарахтаться. Когда сможешь прибыть?

- Прошу прощения мано? - вежливо, хотя и с явным напряжением спросил яой. - Куда прибыть? Зачем? Я освобождаю тебя от ставки, Рай просто пошутил.

- Кроватка. "Индия-33", если так понятнее. Как директор школы гонщиков выделяю тебе место. Стандартная программа: скут, заправка и десять внедель обучения за наш счет, пансион оплачиваешь сам. Прибыть надо... так, что у нас с расположением?.. восемнадцать вдней на дорогу, еще десять на сборы и ожидание лайнера, итого, скажем, ЕТА четыре внедели. Годится?

И вот тут-то меня озарило, словно трубой по затылку. Все разом стало на свои места. Бывшая "Индия-33", Кроватка - уж и не знаю, кто ее так по-идиотски окрестил после освобождения, но имя гремело среди любителей гонок, словно кувалда по внешней обшивке. Высшая школа. Уникальная во всей Системе. Мечта любого гонщика (моя в том числе) - несколько внедель жесткого тренинга повышают уровень минимум на два-три. И плата соответствующая - далеко не каждое поселение способно послать туда хотя бы одного человека на полный курс. И этот невзрачный мано - директор, Бернардо Кум, загадочная личность, никогда не светящаяся на публике?! А чика, значит, одна из студенток?! Охренеть. Просто изнутри лопнуть. Теперь понятно, откуда у них такие скиллы на трассе - двенадцатый уровень для них плевое дело, старшие ученики на нем, по слухам, ежедневно тренируются. А Шаоран вот так ни за что бесплатно огреб полноценный курс - просто потому, что его дружку моча в голову ударила. Эх. Завидовать, конечно, нехорошо, но вот скажите - есть в жизни справедливость, а?

Видимо, Шаорана оглоушило заявлением не меньше, чем Райана - проигрыш пари. Он попросту завис во всех смыслах, переваривая сказанное. Директор школы между тем нахмурился. Он сдернул свои наглазники, напялил переданные чикой и принялся так внимательно ковыряться в них, словно вообще увидел окуляры в первый раз в жизни. Что-то не работает? Как вообще он сумел чужие наглазники включить? Хотя та девица... как же он назвал? Лена, да. Та девица отдала их сама, так что, наверное, разблокировала.

Бернардо Кум резко рванул шлюзовой люк и заглянул туда. Чика, разумеется, там уже отсутствовала - стала бы она ждать, так резво от него свалив! Директор замер, о чем-то думая, и медленно поднял взгляд. Пару секунд он разглядывал то, что я держал, потом взглянул в лицо.

- Я тебя помню, мано, - ровно сказал он. - Ты позавчера вылетел с трассы, я видел запись. Глупо рискнул, но мне твой стиль нравится. Чуть больше практики - и до десятого уровня без труда поднимешься.

- Э-э... спасибо, - пробормотал я, чувствуя, как даже против своей воли начинаю расцветать. Все-таки не каждый день тебя такие люди хвалят.

- Не за что. Вещь у тебя в руке - она принадлежит Лене. Отдай, пожалуйста, я передам ей.

- Да конеч...

Я осекся. Вдруг вспомнилось напряженное лицо девицы, когда она совала мне гаджет. И едва слышный шепот - "Спрячь!" От кого она могла так хорониться? Рядом находилась только Рини, и она все прекрасно видела. А вот не видел как раз Бернардо - трюк она провернула у него за спиной. И меня она прекрасно видела, когда мимо проносилась, но даже и знаком не намекнула, что между нами что-то есть. И от Бернардо ее явно воротит, и сунула она ему точно такие же наглазники, как и мне. Не все тут так просто, и отдавать ему окуляры явно смысла нет. Девице я бы враз отдал, но не ему. И еще что-то беспокоило меня. Что-то на уровне подсознания, что никак не удавалось уловить и сформулировать явно.

- Извини, мано, но если что-то принадлежит чике, я ей лично и отдам, - в моем голосе прорезались явно скулящие нотки - все-таки такому авторитету в лицо отказывал! Я взял себя в руки и прочистил горло. Трасса трассой, а все остальное само по себе. - Не другим. Но вообще-то оно мое.

- Твое у тебя на лице.

- А те запасные.

- Докажи. Если они твои, надень и включи.

Я набычился. Мано явно на меня давил, причем в очень нехорошей манере. С какой радости я вообще ему что-то доказывать должен?

- Извини, мано, - на сей раз мне пришлось изгонять из голоса уже раздражение на грани злости, - но не вижу, с какой стати должен тебе что-то доказывать. Есть формальные претензии? Хочешь суда? Только скажи, сразу с диспетчером связываюсь.

- К тебе претензий нет. Ладно, тогда покупаю. То же предложение, что и ему, - он кивком указал на Шаорана. - Хочешь у меня потренироваться? Условия ты слышал. По-моему, очень приличная плата.

У меня аж язык выпал. Сердце заколотилось, пульс запрыгал, щеки загорелись, и вообще я себя почувствовал, наверное, как зеленая девчонка, которой впервые этти предложили. Десять внедель обучения в Кроватке должны стоить раз в пятьдесят дороже этих долбаных окуляров. Следовало бы обеими руками ухватиться, но... бартер предлагался явно неполноценный. Что-то здесь неясно, темно, запутанно, а следовательно, принимать первое соблазнительное предложение нельзя. Мухам из ловушки, наверное, не менее вкусно пахнет, а потом лапы-крылья прилипают и отрываются.

Я снова прокашлялся, чтобы избавиться от спазма в горле.

- Извини, мано, - сказал я как можно прохладнее. - Не могу, у меня другие планы на ближайшее время. Повторишь то же самое через пару внедель?

Бернардо нахмурился и какое-то время на меня пялился. Потом внезапно улыбнулся, и я почувствовал себя последним кретином. Улыбка у него оказалась хорошей - слегка насмешливой, но доброй и понимающей. Человек с такой улыбкой просто не мог таить скверных замыслов. Ага, в исторических хрониках именно так лыбился Роберт Свит, президент Северо-Американского Договора, на саммите в двадцать втором вгоду, после которого объединенные ВКС САД, СНЕ, Чжунго и Индии развернули террор против Свободных поселений. Пусть вместо мистера Свита давно правит его наследник, ни один внез на такую улыбку больше не купится.

- Угу, понимаю, - улыбка наблюдающего за мной мано стала еще шире и ироничнее. - Я выгляжу в точности как злодей из детектива, стремящийся добыть что-то там ценное любое ценой. Алекс, я правильно помню имя? Пойми, мано, у нас с Леной отношения давние и запутанные, и хотя она сейчас на меня злится, это преходяще. Просто характер у нее такой, что воздуха в пустоту стравить она успеет массу, о чем сама потом пожалеет. Наглазники у тебя в руке - штука очень ценная из-за своего содержимого, но ценность она имеет только для меня и еще нескольких душ во всей Вселенной. Однако я скандал устраивать не намерен. Оставь их себе или верни Лене, как договоритесь. Однако в школе я тебя жду. Мое предложение было глупостью, а за глупости нужно платить. Кроме того, у тебя тоже есть задатки, так что, может, и не в убыток себе сработаю в конце-то концов. В общем, ты и ты, - он глянул на Шаорана, - свяжитесь с диспетчерской Кроватки побыстрее и проинформируйте о своем решении и ЕТА. Чао.

И, не дожидаясь ответа, он нырнул в люк и захлопнул его за собой. Я ошарашенно смотрел ему вслед, окончательно перестав что-либо понимать. Потом посмотрел на Шаорана. Тот растерянно озирался на своих дружков, те же уставились на него с такой черной завистью в глазах, что я решил слинять по-тихому. Мало ли кого сейчас начнут пинать ногами по почкам, и хорошо бы мне за компанию не досталось. И, в любом случае, на мне сейчас аж два дела лежат, и с обоими следует разобраться побыстрее. Я потихоньку отплыл в сторону, сунул окуляры обратно в набедренный карман, дождался, когда индикатор покажет, что тамбур пуст, и выбрался из ожидальни.

Первым делом я решил найти Рини. Что там с Леной выйдет, не знаю, но она своя, никуда не денется. Следуя маяку, я быстро проплыл по коридорам технических модулей и нагнал терранку, когда та неумело барахталась в гибком коридоре, ведущем к отелю. Хотя она неплохо освоилась с твердыми стенами, прогибающиеся по-прежнему ей не давались.

- Привет! - сказал я, чтобы привлечь внимание, бесцеремонно ухватил за тряпку на спине и поволок, пользуясь дуйкой. - Ты куда исчезла так внезапно?

- Знать тебя не желаю! - заявила Рини, складывая руки на груди и надувая губы. Поза меня очень порадовала, потому что тащить так оказалось куда легче, чем когда она пыталась помогать. - Завис со своими гонками, про меня забыл! А я, между прочим, клиент! Я деньги заплатила не за то, чтобы ты развлекался! В приличном обществе тебе за такое по башке бы надавали!

- Прошу прощения чики, - хладнокровно сказал я, протаскивая ее через отельный шлюз и выпуская. - Непростительно виноват. Продлеваю время на тот срок, что завис, и даже сверху добавляю в качестве компенсации. Еще вчас с меня. Заодно можешь мне волосы повыдергать, если сильно обиделась, заслужил. Только погоди, пока до вентиляции доберемся, а то волосы во рту в безвесе - то еще удовольствие.

Рини скептически прищурила один глаз, глянула на меня другим и вдруг рассмеялась.

- Вы, космические рудокопы, всем хороши, - заявила она, - одним плохи: чувство юмора у вас нулевое. Шуток вообще не понимаете. Ну ладно, переживу. Не надо мне дополнительного времени, я уже впечатлениями наполнилась по уши. Теперь несколько часов записи разгребать и систематизировать придется, заметки делать, отчет писать, все такое, так что не до тебя уже. Ты славный мальчик, Алекс, спасибо за экскурсию. До номера меня на всякий случай доведи, и свободен.

- Не комильфо, - отказался я. - Обязательства есть обязательства, подписался - обязан отработать. Не знаю, как у вас на Земле, а у нас, внезов, вся жизнь на том построена. Не хочешь или не можешь сейчас - останусь должен, как-нибудь потом отработаю. Твой номер в том направлении. Точно не желаешь по магазинам или барам прошвырнуться напоследок?

- Ага, напиться перед тем, как отчет писать - самое дело. Начальство от души поржет и квартального бонуса лишит. Нет уж, веди домой, малыш. Слушай, можно личный вопрос? Не отвечай, если что-то не так, но уж очень мне любопытно.

- Ну... давай.

- Светлые пряди в волосах - у вас мода такая? Ты уже второй, у кого такие вижу, только у той девушки зеленоватыми выглядели. Может, и другие, не разберешь в вашем интимном полумраке. Чем красите, чтобы стойко держалось? Как часто? Корни того же оттенка - растут не очень быстро?

- А... Нет никакого секрета. Мы не красимся, мода и личный выпендреж ни при чем. Просто одна из распространенных мутаций после генной терапии зародыша. Какие-то там гены друг с другом сцеплены, так что когда телесное оволосение и кальциевый баланс правят, пигментация иногда нарушается. Волосы, как у меня, полосатыми становятся примерно у одного из двухсот-трехсот. У других цвет глаз меняется, кожа странные оттенки приобретает - голубых и зеленых внезов с красной радужкой еще не видела? Увидишь, если подольше в Поясе потусуешься. Неопасные мелочи, в общем.

- Баланс? Какой баланс? Зачем?

Я посмотрел на нее как на идиотку, снова вспомнил, с кем имею дело, и снова вошел в роль гида.

- Рини, человек в исходном виде не приспособлен к жизни в безвесе. Одно из самых серьезных последствий - фосфорно-кальциевый баланс нарушается, кости хрупкими становятся, и вообще хорошего мало. Можно всю жизнь на кальциевых препаратах сидеть... кстати, надеюсь, ты не забываешь их регулярно пить?

- Те белые капсулки? Глотаю, раз сказали, только не понимаю... не понимала, зачем. Значит, в них кальций?

- Типа того. Какие-то долгоиграющие соединения. Посмотри в медканале, если детали интересны. Не забывай, что раз в пять-шесть внедель в безвесе тебе следует анализ крови делать, а потом корректировать медикаменты по необходимости. Но внезы все без исключения... те, кто в безвесе родился, террики-иммигранты не в счет, разумеется. Все проходят генную терапию на начальной стадии развития зиготы. Массу и рост сокращают. Обмен веществ слегка подправляют - не только с кальцием, накопление жира тоже регулируется, чтобы лишнюю массу не копить, потоотделение регулируется, волосы с тела убирают, а на голове укрепляют и укорачивают, чтобы не выпадали и в рот не лезли, все такое. Операция отработанная, серьезных осложнений обычно не возникает, но мелкие побочные эффекты вроде моей веселенькой расцветки случаются. Ну, и выглядим слишком молодыми по терранским меркам. Вот твой номер, Рини.

Терранка зависла около люка, положив руку на стену и задумчиво глянула на меня.

- А что делают с теми, у кого серьезные осложнения все-таки возникают? - осведомилась она. - Все-таки генная терапия зародыша, как я понимаю, процесс вероятностный, такие осложнения обязаны случаться просто в силу закона больших чисел.

- Если зигота поехала не в том направлении делиться, ее просто выкидывают, - пожал я плечами. - А что еще сделать можно? Обратно выправлять наука еще не научилась. Да и какой смысл с биоматериалом так возиться?

- Вот как? - взгляд Рини стал еще задумчивей. - Некоторые земные религии с вами не согласились бы. Там считается, что раз оплодотворение состоялось, то все, уже человек. "Выкинуть зиготу", с их точки зрения, есть человекоубийство.

- Я атеист и не спец по земным религиям, Рини. Но у нас радикалы любого сорта не приживаются. Бездых фанатизма и зашоренности не прощает. Опять же, такие деятели с Терры не вылазят. Я слышал, некоторые мусы... э-э, как правильно по-английски? Мусыль... масль...

- Мусульмане.

- Да, мусульмане. Они вообще гравитационный колодец не покидают, потому что им вера предписывает молиться головой в сторону какой-то фиксированной точке на Терре. А как ты в космосе туда точно нацелишься? Четверть градуса ошибка - и уже пара-другая гигаметров отклонения. Вот им и запретили. Христики... христиане, да?.. тоже не все сюда вылезают - вот как ты, некоторые голую кожу видеть не могут. В общем, чем больше религиозных фантиков в голове, тем меньше шансов, чтобы такие на свободу выйдут. А у нормальных людей проблем нет, во что бы они ни верили. Мусы, христики, буддики, джувы и прочие - есть у меня такие знакомые, и никто ничего против генной терапии не имеет.

- М-да, - Рини покачала головой. - Знал бы ты, Алекс, какие на Земле баталии по поводу генной терапии идут! И по поводу оплодотворения in vitro тоже, и по поводу выращивания плода в эмбриостатах... Век уже идут, если не полтора, и никак не утихают. Буквально за несколько дней до моего отлета СПАР... Совет представителей авраамических религий очередное обращение выпустил, где решительно осудил, и все такое. Да и дорогая она, генная терапия, мало кто ее может позволить для своих детей. И с имплантатами тоже сложно - многие их носителей киборгами называют, нелюдями. А у вас все просто, вы вообще иной жизни не представляете - терапия зародыша, имплантаты у каждого второго, вот как у тебя...

- У нас все сложно, Рини, - я невольно потер лоб рядом с контактной площадкой. - В безвесе вероятность естественной беременности от нуля чисто гипотетически отличается. Даже если и удается кому залететь по глупости, беременность сразу прерывают во избежание проблем. Опять же, обмен веществ, меньшая масса тела и габариты - тоже весьма важно, пусть даже с побочными эффектами. Ты вот меня за подростка приняла в начале, хотя я тебя на три вгода старше - а ты задумывалась, насколько меньше мое тело требует кислорода, воды и энергии для перемещения? Насколько больше людей в результате может жить в том же объеме гермоконтура? И управлять техникой во время серьезных ускорений мускульной силой невозможно, только нервные импульсы и остаются. А как их передавать без имплантатов? В общем, для нас генетика и прочая технология - не прихоть, а вопрос выживания.

- Да, именно так. Выживания. И ради выживания вы охотно меняетесь и походя ломаете всю старую мораль... Теперь я куда лучше понимаю, почему некоторые дебилы на Земле проповедуют, что колонисты - больше не люди, что их истреблять надо ради спасения человечества. Ох, извини. Конечно, они уроды полные, их никто не слушает, а в космос они не выберутся, религия запрещает - буквально, как ты говоришь.

- Нас уже пытались истреблять, да подавились. Могут еще раз попытаться, если хотят. Только один совет - не называй нас колонистами. Никогда. Поселенцами можешь, хотя некоторые поморщатся. Но колонист - оскорбительное название. Колонистами считаются террики... земляне, что в безвесе на вахтах болтаются и лишний день задержаться боятся. От туриста внез такое стерпит, но лишних друзей точно не наживешь. А так мы внезы.

- Спасибо, учту.

- Не за что. Ты что-то спрашивала про частный транспорт в другое поселение? Извини, отвлекся тогда, но сейчас могу повыяснять, кто куда летит и кто тебя взять согласится. Но потребуется гермоконтур. Внеделю ты даже в самом лучшем комбезе не выдержишь. С непривычки воспаление уретры заработать можно запросто уже через вдень-другой.

- Нет, забудь. Дурная идея была. Хотела посмотреть на малый поселок, потому что крупный хаб вроде Утреннего Мира у вас, скорее, исключение из правил. Но, видимо, на другой раз оставлю. Пилотные проекты если и запустим, то в первую очередь в таких вот местах, так что я лучше еще здесь немного поболтаюсь до следующего лайнера в сторону Земли. Ну ладно, Алекс, спасибо тебе за экскурсию. Если еще свидимся, за тобой час в моей компании, а теперь свободен.

Неожиданно она привлекла меня к себе, клюнула губами в щеку, царапнув своей дурацкой тряпкой на груди, оттолкнула и, грамотно использовав импульс, исчезла в своем номере. Притормозив у противоположной стены, я потер чмокнутое место. Все-таки она неплохая чика, хотя и терранка с комплексами. И к безвесу прямо на глазах адаптируется. У нас бы она прижилась.

В нос пахнуло воздухом из закрывающегося люка, и я опять ощутил давешний химический запах, хотя и куда слабее. Чем же у нее так воняет в номере?.. Стоп. Только теперь до меня дошло, что именно меня напрягло при близком контакте с Бернардо. Запах. Тот же самый, что я чувствую сейчас, хотя и практически неощутимый. Если бы я уже не почувствовал его раньше, ни за что бы не заметил. Хм. Какая химия может связывать терранку, впервые из гравитационного колодца выбравшуюся, и урожденного внеза? Лекарство? Или все-таки какая-то новая выпивка, о которой я еще не в курсе? Маловато у меня здесь опыта, чтобы судить. Ладно, сейчас у меня другие заботы остались, кроме как о них думать. Нужно найти Лену, чтобы отдать окуляры. Я поплыл по коридору в сторону выхода из модуля, одновременно активируя контакт с диспетчерской.

- Хэй, Алекс, привет чемпионам! - на сей раз Анна приветствовала меня как родного. - Кого на сей раз потерял?

- Хэй, Анна. Ты, случаем, не телепат?

- Телепаты существуют только в ненаучной фантастике, а мы пока что живем в скучной реальности. У меня метод дедуктивный, еще ни разу не подводил. Так кого найти хочешь?

- М-м, чику.

- Для этти? А я уже тебе не подхожу? Смотри, Алекс, обижусь. Ты знаешь, как страшна в гневе ревнивая женщина?

- Догадываюсь. Говорят, они кусаются.

- Ага. И откусывают разные ценные части тела типа ушей и носа. Ну ладно, выкладывай свои вкусы. Может, порекомендую кого.

- Да нет, не для этти. Вещь нужно вернуть. Беда в том, что я ее только случайно знаю. Зовут Лена, прочие части имени не знаю. Если ты гонки смотрела, она в последней паре по трассе шла.

- А, та самая! Лена Осто ее зовут. Извини, Алекс, облом. Ее уже половина станции жаждет на этти пригласить, а вторая - просто поболтать о своем, о девичьем. А некоторые - и на то, и на то. После третьего запроса она мне категорически запретила ее координаты давать вообще всем.

- Хм, проблема. Говорю же, вещь вернуть надо.

- Как она у тебя оказалась, если ты даже ее имени не знаешь?

- Долгая история. И мне самому не очень понятная. Можешь хотя бы сообщение переслать? Алекс Рияз Дували интересуется у Лены Осто, где и когда вернуть ей наглазники, оставленные в ожидальне.

- Сообщение могу. Но теперь ты мне точно этти задолжал. Напоминаю, блок двадцать четыре, и моя смена заканчивается менее чем через вчас. Не появишься - обижусь на всю жизнь. И семье нажалуюсь, они тебя поймают и поколотят за оскорбление чувств честной женщины. Видел нашего Мгабу? У-у!

- Считай, что перепугала до смерти. Обязательно появлюсь. Сообщение?..

- Передала вместе с твоим адресом. Захочет - ответит, не захочет - считай, что окуляры теперь твои. Ну ладно, недосуг мне с тобой, так что пока-пока.

Я хмыкнул. Веселая чика. Нужно обязательно воспользоваться приглашением и заскочить в гости - всегда полезно обзавестись знакомством-другим даже в тех поселениях, где не собираешься задерживаться. Мало ли какой фортель судьба выкинет! Теперь осталось понять, что делать до того, как у нее кончается смена. Кроме того, если странная Лена Осто не откликнется... скажем, через пять вчасов, считаем, что она и в самом деле не нуждается в своей штуковине. А если нуждается, полсуток, чтобы откликнуться, вполне достаточно.

Но в тот момент, когда я уже намылился двинуться в сторону своей собственной спальной капсулы, набедренный карман вдруг завибрировал. От неожиданности я дернулся на ходу, зацепился ладонью за стену и по инерции чуть не протаранил ее башкой, словно младенец, только учащийся двигаться самостоятельно. Вибрация не прекращалась, и я, тихо ругаясь про себя, быстро выдернул неугомонный предмет и подвесил в воздухе на некотором расстоянии, из осторожности даже не придерживая рукой. Разумеется, вибрировали наглазники Лены Осто, больше там было просто нечему. И на обеих линзах, отчетливо видное даже на расстоянии, ритмично пульсировало красным только одно слово.

"SOS".

Тот же вдень, то же место. Лена

Разумеется, я вела себя как стерва. Как злая и к тому же глупая сучка во время менструации, срывающая плохое настроение на окружающих. И в тот вдень, когда смоталась из Кроватки, наговорив кучу гадостей ни в чем не повинным ребятам. И когда Бернардо умудрился перехватить мой лайнер на баллистической траектории. И потом, уже в поселении. Если бы встретила саму себя в то время, наверное, просто по морде бы отхлестала. Но никакая злость, стервозность и ребячество не могли заглушить простого факта: мне было страшно. Просто до поноса страшно. Я пыталась заглушить ужас, медленно поедающий меня изнутри, но безуспешно.

И, самое главное, я так и не могла понять, чего боюсь. Бернардо? В последние несколько внедель он и Кроватка стали для меня настоящей семьей. Я, как и все девчонки на станции, равно как и некоторые мальчишки, в том числе стрейты, влюбилась в него по уши. Я согласилась бы на этти с ним в любой момент и сколько угодно раз, разве что выпросила бы несколько минут на подмазаться. Он всегда вежливо отклонял любые приглашения, но его роль альфа-самца и одновременно заботливого папаши никому и в голову не приходило под сомнение ставить. Вообразить, что он способен на что-то скверное? На насилие? На убийство ради чего бы то ни было? Невозможно. Или же я, дурочка, наконец-то осознала сердцем то, что мозгами восприняла две внедели назад? Что за его суховатой личиной, изредка сверкающей такой доброй и понимающей улыбкой, кроется нечто абсолютно чужое и незнакомое нам?

Когда Кро по огромному секрету Полишинеля поведал мне, что Бернардо - не человеческое существо, я, разумеется, не поверила. Чужих не существует в реальности. В новостях нет-нет да проскальзывает, что терранские ученые запустили очередную программу поиска чужого разума и усердно обсчитывают радиокарту Галактики с помощью новых супералгоритмов. Глупо, да, но пока Вольные поселения на таких заказах зарабатывают, почему бы и нет? У Терры денег много, от них не убудет. Насколько я вообще в курсе темы поисков, ее муссируют уже не меньше ста влет, начав еще в докосмическую эру, но толку по-прежнему ноль. А теперь оказывается, что Чужие вот так запросто живут среди нас, и не только живут, но еще и поселения для людей создают? Бред кислородного голодания, разумеется. Вот именно так я и восприняла Великое Откровение, будь оно неладно. Потом, когда на мой робкий вопрос утвердительно ответила Мела, к стебу и подколкам не способная органически, я прямо насела на Бернардо, и тот, усмехнувшись, продемонстрировал мне трюк с изменением физиономии. Пришлось поверить.

Но даже тогда я особых эмоций не испытала. Бернардо есть Бернардо, уникальный в своем роде, а сделано его тело из обычного мяса или каких-то чудо-полимеров - совершенно все равно. По трассе он меня продолжил гонять все так же жестко, шесть часов каждый вдень, все так же поблескивал своей знаменитой улыбкой, и я очень быстро запихала знание куда-то вглубь подсознания. Ну, Чужой. Ну и что? Террики для меня и то куда более чуждые, чем он, даром что к одному биологическому виду принадлежим. Вот с духом мне ни разу не удалось собраться, чтобы к нему с расспросами пристать, а он как-то и сам на откровенность не напрашивался. И то, в школе полста человек разом обучаются - что, если каждый подноготную выпытывать начнет?

А потом меня угораздило купить эти долбаные окуляры. И опять я вела себя как вздорная малолетняя девчонка. Захотелось дуре в реальном мире навыки проверить! Бернардо никогда не одобрял самодеятельность во время обучения, так что я разрешения спрашивать не стала. Просто зацепила скут за пустой транспорт, который обратно с Кроватки отправляли, и влезла в первый попавшийся квалификационный этап на девятый уровень. Как я уговаривала распорядителя, имея на руках только старенький, еще подростковый, сертификат пятого уровня - отдельная история. Но результат я показала первый, а заодно срубила неплохие бабки на тотализаторе, поставив на темную лошадку в своем лице. И вот теперь, пытаясь пробиться сквозь пелену тогдашней эйфории, я понимаю, что так и не помню, где мне в руки попала Хина. В киоске для туристов? В комиссионке? Или мне их вообще кто-то с рук впарил? Без понятия, словно химией какой-то меня обработали. А может, и не "словно". Кто бы ту спецоперацию ни проводил, сработал он профессионально. В памяти осталось только, что за совершенно несуразную цену - за миллион (сволочи, все равно ведь мне направленно подсовывали, так почему бы бесплатно не отдать?) Практически весь выигрыш на то и ухнула, еле на воздух осталось. Второй экземпляр хотела гордо подарить Бернардо - то ли в знак признательности за все-все-все, то ли подсознательно откупиться хотела после возвращения.

Ну, а потом все неожиданно понеслось, словно ракета со сдохшим управлением. Хина, умоляющая о помощи, Бернардо, посоветовавший выбросить ее немедленно, идиотские разговоры о судьбе и спасении человечества, нервная дрожь, начинающая бить тело, как только остаешься в одиночестве - и ужас. Медленно нарастающий ужас, от которого не знаешь, куда деться, не можешь спать, не можешь наслаждаться этти, не в состоянии даже сосредоточиться на навигационных огнях... И когда я вылетела с трассы на разминочном сеттинге, на совершенно детских настройках, поняла, что дальше так жить нельзя. Бернардо не настаивал на выбрасывании - он вообще никогда ни на чем не настаивает, просто всегда делаешь так, как он говорит - но я чувствовала, что он ждет. Или мне просто так казалось. И Хина... я даже не понимала, за кого я боюсь больше, за себе или за нее.

И когда рядом с Кроваткой тормознулся лайнер, чтобы высадить то ли туристов, то ли мигрантов, то ли новое пополнение в ряды студентов, я просто рванула с места внезапно для себя. Быстрый разговор с капитаном, не менее быстрые, за пять вминут, сборы, влезть в салон за полвминуты до начала ускорения - я даже не думала, куда несусь. Куда-нибудь, лишь бы подальше от Кроватки. Домой, в Неустрашимость, к папе? Не закончив обучения, не оправдав затраты ни одной официальной победой? И потом, если то, что рассказал Бернардо, правда, имею ли я право подвергать их чудовищному риску? Их или хоть кого-то? Наилучшим выходом стало бы раствориться в пустоте, исчезнуть в одном из мелких добывающих поселений на краю нигде за орбитой Юпа, множащихся как дрозофилы в последнее время - последняя цифра, которую я видела, находилась где-то в районе ста четырнадцати тысяч. Хрен меня найдут. Но что дальше-то? Прятать Хину от всего мира до конца жизни? И в чем здесь отличие от ее уничтожения?

А потом Бернардо догнал лайнер где-то посередине траектории - на обычном тяжелом скуте, пусть и с дополнительными баками, он рванулся наперехват, использовав сохранившуюся в памяти разгонной трассы конфигурацию, построенную для лайнера. Сумасшедший риск. Один шанс на сотню. Или на тысячу. Минимальный ресурс горячих движков, минимальное жизнеобеспечение и почти гарантия ледяной могилы при отклонении в сотую долю градуса, то есть ниже порога случайных разбросов. Капитан - да вообще все на борту - тоже ошалели, увидев его на локаторах и услышав его вызов. Я так и не смогла понять, то ли он сумасшедший, то ли у Чужих логика как-то иначе работает, то ли Хина действительно настолько опасна, что стоит такой авантюры. Тогда я еще не осознала, что такое дрон, так что на полном серьезе за него беспокоилась.

А потом Бебе предложил отдать ему Хину "на сохранение", а когда я отказалась - решить дело честным спором на трассе. И я согласилась. И опять я так и не поняла - то ли я так тянула время, то ли подсознательно искала правдоподобный повод, чтобы все-таки спихнуть ответственность на другого. А потом очередной эмоциональный импульс: сунуть наглазники совершенно незнакомому мано, увиденному впервые в жизни, да еще и тусующемуся в компании какой-то ну совершенно уж явной терранки. Алё, народ - у меня куча сертификатов по электронике, программированию и администрированию инфраструктуры, которые я еще девчонкой в Неустрашимости накопила с подачи папочки, травмированного Большим террором. Так что в логическом мышлении мне никто отказать не может. Но что мне не давало просто зависнуть на месте на пять вминут и по-быстрому набросать план действий? Я же могу, я знаю.

Но в сухом остатке - я одна в чужом поселении, практически без денег, без Хины, без поддержки, без планов и вообще без какого-либо понимания будущего. Да, мой срок в Кроватке, на который Бернардо меня подписал после тех памятных соревнований, уже почти вышел, и мне так или иначе следовало думать, что делать дальше. Но не в таких же условиях! В шоке, полном раздрае, да еще и костеря себя за трусость и предательство Хины, сбежав из ожидальни и оставив Бернардо где-то позади, я тупо плыла по коридорам, не представляя себе, куда. И в тот момент, когда мне пришло в голову забрать сумку из камеры хранения и снять спальную капсулу на вдень-другой, чтобы отдышаться, диспетчерская связалась со мной в первый раз через аварийный передатчик комбеза, который я так и не сняла после гонок.

- Привет-привет, героиня трассы! - приветствовал меня веселый женский голос. - Я Анна Мбагу, дежурный диспетчер. Извини, что мешаюсь, но тут к тебе запрос на знакомство и этти, если не возражаешь. Помечен как срочный, видимо, кохонес уже взрываются, так что дублирую голосом.

- Спасибо, Анна, - сумрачно ответила я. - Но я как-то не в настроении.

- Ага, понимаю. О, еще один. Я его знаю - шалопай, каких поискать, но в этти хорош. Тоже не интересно, полагаю?

- Нет, спасибо. Отклоняй всех, пожалуйста. И извини за лишнее беспокойство.

- Ага, принято. Слушай, милая, а почему у тебя окуляры не откликаются? Идет автоматический ответ, что владелец недоступен. Ты их, часом, в ожидальне не забыла?

Я резко тормознулась о стену, с трудом подавив желание побиться о нее башкой. Идиотка! Наглазники Хины я сунула тому неизвестному, вторую пару всучила Бернардо - интересно, разобрался он или нет, что это фэйк? Старые наглазники остались где-то в Кроватке. Выходит, у меня теперь нет ни крипа денег, ни айди, ни всего остального, включая даже примитивную навигацию на местности. Ай да я! Ай да молодец! Ну и что, дорогуша, как выкручиваться собираешься?

- Эй! - уже встревоженно переспросила диспетчер. - Чего молчишь? Если и в самом деле забыла, не беспокойся, я сейчас в оргкомитет сообщу, они присмотрят.

- Э-э... Анна, даже не знаю, как сказать... В общем, кажется, я осталась без окуляров. Совсем.

- Как так? Не включаются, что ли?

- Долго объяснять. Просто нет их больше, и все. Даже и не знаю, что делать...

- Не паникуй. Ты ведь официально на гонки зарегистрировалась, так что все в норме. Свидетелей, чтобы за тебя поручиться, сейчас половина поселения, я в том числе. Твои айди и баланс мы восстановим мигом, а дальше просто купишь новые наглазники. Со всем остальным придется к специалистам обращаться, но если бэкапы не отключала, то и здесь особых проблем нет.

- Да? - неуверенно переспросила я. Я впервые в жизни оказалась в такой ситуации, и слова Анны меня несколько успокоили. Если подумать... да, автоматический бэкап в местную сеть должен был уйти сразу же, когда наглазники ее обнаружили. Я сама так настраивала, и не вижу, почему система могла сбойнуть сейчас. - Ох, Анна, спасибо, что успокоила. Ключ я помню на память, так что айди восстановлю и без поручительства, и личные данные не пропадут. Баланс... было бы что восстанавливать. Не подскажешь, кто наглазники одолжить может, пока своими не обзаведусь? И с кем связаться, чтобы к базе айди доступ получить?

- Для начала... Хм, третье предложение. Похоже, дорогуша, ты сейчас самая популярная самочка на станции. Но тебе пока не до того, верно.

- Точно. Отклоняй, пожалуйста, всё подряд.

- Ага. Насчет всего остального - давай-ка ко мне в диспетчерскую. У меня смена скоро кончится, я тебе помогу и с окулярами, и с остальным. Дорогу найдешь? Если нет, не стесняйся, я тебя по аварийному маяку на карте вижу. Голосом доведу, если что.

- Спасибо, но мне как-то неудобно...

- Забудь про неудобство. Диспетчер именно для того и сидит на вахте, чтобы людям помогать. С остальным техника сама прекрасно справляется. Давай-ка ко мне. Сейчас развернись в обратную сторону и плыви до ближайшего люка в стене...

Пока не потеряешь, ценности не поймешь. Старый трюизм мне пришлось ощутить на собственной шкуре в полный рост. Отсутствие наглазников с встроенным гидом превратило короткое путешествие по станции в кошмарное тыканье носом в люки и шлюзы. Пару раз я даже умудрилась перепутать лево и право - точнее, Анна смотрела на карту станции с другого ракурса и никак не могла понять, почему я сворачиваю не туда. Но все плохое когда-то кончается, и через какое-то время (какое я даже засечь не смогла) я добралась до диспетчерской. Несмотря на второе имя, Анна оказалась не чистой афро, а метиской - то ли с индиком, то ли с чином, то ли еще с кем. Результат вышел довольно симпатичный, по крайней мере, судя по озорной физиономии - остальное, разумеется, скрывал комбез первой готовности. На вид ей было влет около тридцати. Вот ведь, кстати, еще проблема - сумка с вещами заперта в камере хранения, ключ - в наглазниках Хины, наглазники неизвестно где. Ну, если айди мне восстановят, авось да выпутаюсь.

- Ну, привет вживую, героиня, - весело сказала диспетчер, когда я вплыла в отсек. - Тридцать четыре предложения, рекорд дня. Как настроение? Что-то мордочка у тебя хмурая, словно и не победительница.

- Я с трассы сошла, - угрюмо сказала я. - И вообще дура полная.

- Дура, понимающая, что дура, уже стоит на пути к просветлению, - философски откликнулась Анна. - Держи времянку.

Она толкнула в мою сторону простенькие окуляры - самые дешевые, но вполне функциональные, если не требовать виртуальности с полным погружением.

- Ты сказала, что ключ помнишь, так что я уже подстроила все, что надо. Мастер восстановления запущен, просто введи его.

Я нацепила наглазники и подозрительно пробежалась зрачками по интерфейсу. Не то, чтобы я не доверяла Анне, но кто его знает, через сколько рук запаска прошла. Кто-нибудь вполне мог подсадить перехватчик. В рабочих областях действительно обнаружился мусор - чьи-то ничего не значащие заметки, какие-то картинки (фотки снаружи и прочая дребедень), древняя как мир "змейка", которую точно никто не предустанавливал...

- Э-э... Знаешь, я бы предпочла сначала сбросить гаджет в ноль, - осторожно сказала я, опасаясь плохой реакции. - Какой-то он...

- Да как два пальца о панель! Валяй, если умеешь. Я в электронике не слишком разбираюсь, так что тебе и карты в руки. А ты кто по профессии?

- По компам немного, - с облегчением откликнулась я, запуская сброс гаджета в начальные настройки. - Ну, системы навигации, связи, промышленные контроллеры, все такое. Понемногу тут и там, глубоко не ныряю. Чему в семье обучили, то и помню.

- Ценные навыки, - не согласилась Анна. - Ты сама откуда? Где родили?

- Неустрашимость. "Заря-5". Не то, чтобы родили, но... в общем, оттуда.

- Слышала. Они вроде как на горячих движках специализируются?

- Ну... в числе прочего, - инициализация закончилась, и я начала быстро прокручивать мастер настройки, торопясь добраться до восстановления с бэкапа. - Плюс разгонники строят. И по электронике разные специализации. О, добралась. Анна, извини, мне нужно сконцентрироваться, чтобы ключ ввести, он длинный...

- Валяй. У меня тут, я вижу, как раз очередной вызов.

Она затараторила с кем-то, но я уже отключилась, сосредоточившись на вводе ключа. Получилось только с третьей попытки, но все-таки получилось. Линзы замигали веселенькой анимацией - чужие убегают от хищников - показывая, что восстановление пошло.

- ...передала вместе с твоим адресом. Захочет - ответит, не захочет - считай, что наглазники теперь твои. Ну ладно, недосуг мне с тобой, так что пока-пока, - поймала я конец фразы, возвращаясь в мир живых.

- Еще один по твою душу, - сообщила Анна, заметив, что я просветлила линзы. - Но на сей раз не ухажер. Мано по имени Алекс Рияз Дували, гид по обстоятельствам, гонщик по убеждениям, раздолбай по жизни, хочет вернуть тебе наглазники. Утверждает, что ты их оставила ему в ожидальне. Действительно оставила? Если да, что ответить? Могу сюда пригласить. Он мне все равно этти задолжал, так что сразу все проблемы и решим. А?

У меня на мгновение замерло сердце. Вернуть? Наглазники Хины? Новая волна страха и паники окатила меня. Бернардо еще где-то на станции. Он наверняка уже понял, что наглазники не те. И наверняка сейчас снова ищет меня. А может - того мано, даже не подозревающего, во что я его впутала и что ему грозит. Да я и сама не подозреваю. И ведь так просто отказаться! Пусть как-нибудь выкрутится. И Бернардо наверняка ему зубы заговорит, так что он сам окуляры отдаст...

И тогда Хина погибнет.

- Эй, подружка, что с тобой? - озадаченно поинтересовалась Анна. - На тебе лица нет. Что-то не так?

Остановившееся сердце внезапно заколотилось, в глазах потемнело, словно от кислородного голодания. Я почувствовала, что под комбезом меня начинает бить крупная дрожь. Я крепко обхватила себя рукам, но унять ее не смогла.

- Эй! - встревоженная Анна подплыла вплотную, вгляделась мне в лицо - и схватилась за медицинскую панель комбеза. - Так, милая, ну-ка, спокойно. Ты в безопасности. Успокойся. Успокойся, говорю тебе! - внезапно рявкнула она таким командирским голосом, что я замерла, словно замороженная. От тычка в аварийную кнопку комбез выбросил мне в лицо порцию чистого кислорода. Конечно, без шлема эффект оказался не тот, но сердце начало успокаиваться. Дрожь исчезла полностью - то ли из-за того, что я взяла себя в руки, то ли от командирского тона Анны.

- Лучше? - озабоченно спросила диспетчер. - Ну и ладно, а то я уж решила принудительную реанимацию тебе включать. Что у тебя с тем пареньком? Он тебя обидел, что ты так на него реагируешь? Позвать кого из милиции?

- Не надо. Он ни при чем...

Писк экстренного вызова в височном микрофоне Анны услышала даже я. Диспетчер быстро схватилась за наглазники и несколько секунд спустя включила громкий динамик.

- ...и мне срочно нужно с ней связаться! Немедленно! - зазвучал в отсеке мужской голос. - Я понятия не имею, кто такой Хина и где его искать, и разблокировать окуляры тоже не могу. Но он подает непрерывный SOS. Анна, пожалуйста, свяжись с Леной немедленно и проверь, нет ли у тебя в системе аналогичного SOS.

- Жди, - коротко сказала Анна и отключила микрофон. - Там, милая, у тебя пять секунд, чтобы среагировать. Потом я вывожу его на прямой канал с тобой и объявляю общую тревогу по поселению, если ничего лучшего не придумаешь. Раз...

- Не надо общую тревогу! - вскинулась я. - Пожалуйста! Ничего не надо! Просто... просто... позови его сюда. Я... мне нужно с ним поговорить... забрать наглазники...

- Алекс в пяти вминутах пути. А если у того Хины воздух на исходе?

- Хина - она... то есть... Анна, ничьей жизни опасность не угрожает. Только моей...

Ляпнув последние слова, я внезапно осознала, что наделала. Но было уже поздно.

- Алекс, Лена находится в диспетчерской, - резко сказала Анна. - Даю маяк, появись здесь как можно быстрее. Мгаба, - добавила она, не убирая палец от оправы, - ко мне в темпе джета. Угроза жизни.

Над шлюзом тут же замигал красный индикатор аварийной блокировки.

- Не надо... - тихо сказала я.

- Ничего не знаю! - отрезала диспетчер. - Милая моя, я не понимаю, что происходит, но однажды я уже потеряла члена семьи, когда тот заверял, что с его комбезом все в порядке. А потом оказалось, что он теряет воздух в три раза быстрее, чем показывал тухлый датчик, и спасатель был слишком далеко. Повторять такую ошибку я не собираюсь. Сейчас появится Мгаба - он в нашей семье специалист по безопасности - и ты все ему расскажешь. В первую очередь кто такой или такая Хина и почему он включил SOS, если не погибает. Не знаю, как в ваших краях, а у нас за тревогу без причины кохонес обрывают без разговоров.

И тут я позорно разрыдалась.

Нет, на полном серьезе - завыла, как грудничок с гастритом, захлебываясь слезами и соплями, полностью перестав замечать, что происходит вокруг. Напряжение последних вдней, по капле копившееся где-то внутри, наконец-то нашло выход, и я забилась в самых натуральных конвульсиях. Волна черного отчаяния накрыла меня с головой, и когда я пришла в себя, оказалось, что Анна крепко прижимает меня к себе.

- Тихо, тихо, тихо! - успокаивающе бормотала она мне на ухо. - Все хорошо, Лена. Ты среди друзей. Нечего бояться... Ну, успокоилась?

Я шмыгнула носом - от обилия пресных слез в носоглотке резало - и кивнула. По лицу тянуло потоком воздуха, уходящим в вентиляцию: сообразительная диспетчер подтащила меня к сетке, чтобы мои сопли не разлетались по всему помещению. С некоторого отдаления на меня пялились два мано. Первый - тот парень, которому я сунула наглазники Хины, не выделяющийся ничем, кроме некоторой полосатости шевелюры. Второй - здоровый афро с курчавыми, полностью седыми волосами, судя по телосложению и волосатости тела - урожденный террик. У афро на поясе за спиной болтался плотно свернутый тючок комбеза, а на левом плече сидела кобура скорострельного пистолета "Варан". Раньше я такой видела только у папы. Двадцать влет назад на Терре его разработали специально для космических войск. Страшная машинка, гибрид игломета и пулемета - компенсатор отдачи, обойма на пятьдесят миллиметровых разрывных пулек, в автоматическом режиме выпускает их за полторы секунды. Во что он превращает контейнер с натянутым поверх старым комбезом, лучше даже не вспоминать. Судя по всему, афро являлся старым дезертиром из терранского спецназа времен Большого террора - индиком или, скорее всего, чином: те активно вербовали пушечное мясо по всей Терре.

- Анна, где угроза жизни? - осведомился он. Акцент его линго тоже походил на тот, что часто слышался у чинов, но слегка отличался. Раньше я такого не слышала. - Я на всякий случай послал желтый сигнал, народ в напряжении.

- Тут, - Алекс вытянул руку, и даже с расстояния я разглядела, как в линзах моих наглазников ритмично пульсируют буквы SOS. - Но они заблокированы. Чика может открыть?

Я все еще не отошла от своих завываний, и до меня не сразу дошло, что в такой вежливой манере он обращается ко мне.

- Эй, милая, - Анна извлекла откуда-то гигроскопичную салфетку и принялась вытирать мне лицо, - извини, что мы так грубо, но SOS есть SOS. На него нужно реагировать. Так что, можешь снять блокировку?

Я шмыгнула носом еще раз, освободилась от Анны и медленно толкнулась к сторону полосатого. Проплывая мимо, я протянула руку, с большим трудом подавив желание отдернуть ее в последний момент. Когда наглазники оказались у меня в ладони, я прикрыла глаза. Меня опять начала бить крупная дрожь. Успокойся, приказала я себя тем же командирским тоном, что и Анна. Ты среди своих.

Но Хина...

Здесь нет терриков. Здесь только свои. А внезы своих не предают. И признай, что ты все равно не смогла бы тащить такой груз в одиночку. Рано или поздно пришлось бы кому-то признаться. Так почему бы и не сейчас? И еще, мелькнула шкодливая мыслишка, рассказав правду, ты неизбежно подставишь посвященных под удар. Уж лучше подставить чужих, чем свою семью или папу.

Стерва.

Я вздохнула, повторно включила сброс временных наглазников в ноль - ну, по крайней мере, протестировала бэкап - и надела возвращенные. Как только оправа соприкоснулась с налобным контактом, SOS в линзах сменился нормальной картинкой: знакомые рабочие области, значки - и окно, по которому быстро бежали строчки.

"Лена, Лена, куда ты пропала? Продолжительное отсутствие контакта / повышенная опасность / волнение / паника. Присутствие врага рядом: имелось ранее, нет сейчас. Не опознаю окружающих личностей. Есть ли прямая опасность/угроза/иные отрицательные условия?"

- Хина, я в порядке, - хриплым голосом сказала я. Пальцы дрожали, и отвечать текстом в таких условиях не хотелось. Кроме того... кроме того, все равно нужно представлять ее остальными. Ха, я их и сама-то не знаю! - Мы среди друзей. Я хочу познакомить тебя с ними. Можно?

"Напоминаю: опасность для носителей знания. Широкое распространение нежелательно. Доверяю твоей интуиции, рассудительности и знанию обстановки".

- Хорошо. Переключись на голос, пожалуйста.

Я активировала внешний динамик.

- Познакомьтесь с Хиной, - сказала я, преодолевая вновь сгущающийся страх. - Хина, поздоровайся с народом. И... скажи, кто ты.

- Приветствую мано и чику, - прозвучал робкий девчачий голосок. - Меня зовут Хина. Я - искусственный интеллект, созданный в лаборатории VBM. Меня преследуют представители нечеловеческой расы внеземного происхождения. Очень прошу помочь.

Папа показывал мне терранские фильмы, старые, еще не приспособленные для окуляров. Их требовалось смотреть на большом экране и управлять ими с консоли - такой же древней, что окружали нас сейчас, дань старой паранойе и фанатам ручного управления. Я откровенно скучала, не понимая, что и зачем происходит, и даже терпеливые папочкины пояснения не пробуждали во мне интерес. Но я осознала прочно: внезы могут обладать самыми разными качествами - умом, сообразительностью, изобретательностью, упорством, героизмом и так далее, но в одном мы терранам проигрываем однозначно. Чувство юмора у нас, похоже, вырезают генной терапией еще на стадии зиготы, вместе с зубами мудрости. Как ни паршиво я себя чувствовала, взгляд на часы я кинуть успела. Восемьдесят секунд - ровно столько потребовалось трем моим собеседникам, чтобы осмыслить сказанное, переглянуться, внимательно осмотреть меня и прокашляться.

- Искин и пришельцы. Где-то я такое уже видел... - задумчиво сказал афро. - Лет сорок назад... терранских, я имею в виду, еще когда на Терре жил. Голливуд, кажется, пробирается и к нам. Могу я поинтересоваться у чики, кто ей подсказал идею такой глупой шутки?

- Мгаба! - резко сказала Анна. - Засохни, если ничего умного сказать не можешь. Не видишь разве, она вся на нервах? Так, Лена, не обращай внимания на мано. У них по жизни половина мозгов между ног болтается, а вторая включается, только когда жрать хотят.

Она резким кульбитом оказалась возле меня, устроилась боком ко мне в непринужденной, насколько позволял комбез, позе, повернула голову и заявила:

- Рассказывай по порядку, а на них внимания не обращай. Шутить ты точно не в настроении, а вот откуда что взялось, мы сейчас разберемся.

- Прошу прощения, - все тем же робким голосом прозвучала Хина. - Можно мне сказать? Лена пытается меня защитить, но она не знает всего. И у нас нет времени на разговоры. Из-за моего присутствия вашему поселению может угрожать серьезная опасность. Вы должны немедленно принять меры для защиты. Резонаторы Стремительных могут находиться рядом с поселением. Чтобы уничтожить меня, они могут разрушить его целиком.

- Подробности! - потребовал Мгаба, явно напрягаясь. - Кто такие "Стремительные" и что такое "резонатор"?

- Стремительные - чужая раса внеземного происхождения. Название - приблизительный перевод термина их языка. Не самоназвание, просто описательный символ. Резонатор - устройство, вызывающее определенные колебания пространственного континуума, смертельные для электронных схем, но и для вас тоже. Прошу прощения, объяснять слишком долго. Сейчас важно только, что резонанс распространяется на сверхсвете и защиты от него не существует.

- Лена? - мягкий тон Анны не мог скрыть ее растерянности и смущения. - Ты... это правда?

- Она рассказывала мне. Я ей верю. И... Чужие существуют. Я сама с одним говорила.

Странно - весь мой ужас куда-то делся. Мозги словно обмотали плотным наркозным одеялом, сквозь которое не пробился бы, наверное, даже удар кинетической дробилки, не то что какие-то там эмоции. Конечно, я слышала объяснения не в первый и даже не в пятый раз, но все же такое спокойствие казалось неестественным.

- Не верю! - отрезал Мгаба. - Что за чушь такая?

- Нельзя объяснить быстро. Возможно, Стремительные готовы атаковать в любой момент. Возможно, нет - у гибели поселения есть политические последствия, которые им невыгодны. Но мы не можем рисковать. Я понимаю, что для вас ситуация крайне неожиданна, что вы подозреваете какой-то розыгрыш, возможно, провокацию со стороны Терры, но... - В голосе Хины прорезались умоляющие нотки. - Мне нужен доступ к системе внешнего мониторинга. Хотя бы только на чтение. Пожалуйста!

Анна переглянулась с Мгабой, задумчиво посмотрела на Алекса, с абсолютно бесстрастной рожей висящего обок консоли с картами окружения поселка, и перевела взгляд на меня.

- Лена, могу я попросить на время твои наглазники? - ее тон оставался все таким же мягким, и растерянность уже ушла из него. Определенно, она взяла себя в руки, и... что? На ее лице появилось терпеливое выражение, словно у мамы, когда я в детстве пыталась рассказывать ей небылицы. Например - что я весь день прилежно учила уроки, а не шлялась по складам концентрата в компании таких же шалопаев и оболтусов, опасно уворачиваясь от дронов и тягачей.

- Зачем? Хина говорит правду!

- Лена, я верю тебе. И я верю, что ты веришь Хине. Однако я куда как старше и прекрасно знаю, как легко заморочить голову юной девочке вроде тебя. Мне, ох, самой в свое время морочили. Хина, если ты и в самом деле искин, вряд ли я тебя обижу, если не поверю первому же твоему слову.

- Я не умею обижаться, чика Анна. Я готова подтвердить свои слова любым способом, тебе необходимым. И еще одно. В ситуации выбора ваше существование имеет более высокий приоритет, чем мое. Мои бэкапы сохранены в разных местах на Земле, их можно восстановить. У людей бэкапов нет, так что дополнениями моей базы знаний за последние внедели можно пожертвовать. Лена, пожалуйста, отдай наглазники Анне. Только разблокируй их, мой контроль за операционной средой недостаточно полон.

Я неохотно деактивировала контактную блокировку, стянула окуляры и сунула их Анне. Та сняла свои и перебросила их Мгабе.

- Последи за аварийным каналом, - попросила она. Затем она надела хинины наглазники, ухватилась за оправу обеими руками и принялась чем-то там манипулировать.

- Для твоего удобства я подсветила области с моим кодом, - несколько секунд спустя сообщила Хина. - Также я показала схему моих включений в окружение, включая все каналы коммуникаций. Извини, но код по большей части закрыт ключами, которые я сама не знаю или не могу сообщить в целях собственной безопасности.

- Ты поняла, что я делаю? - недоверчиво спросила диспетчер.

- Разумеется. Твои действия подпадают под шаблон первичного анализа на модификации, не авторизованные вендором. Ты можешь видеть, что я оперирую на уровне первого кольца кода без доступа к ядру в нулевом кольце.

- Хм... - Анна копалась в наглазниках еще какое-то время, потом стянула их и вернула мне. Мгаба вопросительно поднял бровь.

- На мой дилетантский взгляд, для глупой шутки слишком сложно, - диспетчер подплыла к нему и забрала свои окуляры. - Производство на сто процентов терранское - девяносто процентов начинки производства VBM, остальная мелочь тоже с Терры. Неизвестные модули с незнакомой подписью, очень грамотно интегрированные в окружение и съедающие почти весь вычислительный ресурс, плюс практически вся память занята зашифрованными объектами. Ну, и уровень сознательной, если можно так выразиться, реакции Хины находится далеко за пределами того, что обычно встраивают в интерфейс. Чем бы оно ни являлось, прислушаться стоит.

- Понял, - проворчал афро. - Хина, я все еще не убежден, что мы не имеем дело с провокацией. Даже в мое время каждое уважающее себя государство на Терре имело подразделения для кибервойны. Как докажешь, что тебе можно давать доступ хоть куда-нибудь? Здесь диспетчерская, если ты не заметила. Вирус запустишь - и катастрофа.

- Я прошу подключения только к открытому каналу навигации и только на чтение. К нему я и так имею доступ, но сигнал транслируется снаружи, а антенна наглазников оставляет желать лучшего. Слишком много пакетов теряется. Еще мне нужен доступ на чтение к потоку команд навигационной системы и к сырому потоку данных с локаторов. Я понимаю, что они могут использоваться для шпионажа и сбора важной информации. Однако моя аппаратная база не обладает ни мощностями для анализа в реальном времени, ни памятью для сохранения сколь-нибудь большого объема данных.

- Аппаратная база, значит... - сомнение в голосе Мгабы не пропадало. - Извини, я таких наглазников раньше не видел, и что там внутри, не знаю.

- Я догадываюсь, - подал голос полосатенький. - Смахивает, что штука мощная, куда сильнее обычных окуляров. И интерфейс на оправе нестандартный, там три дополнительных контакта - обычно такие для профи с тяжелыми имплантатами делают. Но много даже в такие не впихнешь. Народ, мне не нравится, что тут происходит, но я бы дал шанс чике внутри наглазников. Только чтение, разумеется.

- Я точно знаю, что внутри, - буркнула я, испытав к нему вспышку мгновенной благодарности. - Смотрела прошитые спецификации.

- Если та штука контролирует окружение, она могла тебе все, что хочет, показать, - Мгаба нахмурился еще сильнее. - Я против. Эй, в окулярах, э-э...

- Меня зовут Хина, прошу прощения мано.

- Хина, Зина, Гмина... Я тебе не верю.

- Я понимаю уважаемого мано. На его месте я бы тоже не верила. У меня слишком мал объем знаний о прошлом человечества, но я знаю о конфликтах между земными государствами и колонистами...

- Конфликтах? - рявкнул Мгаба. - Истребления!

- Приношу свои извинения. Как я уже сказала, моя база исторических знаний невелика. Тем не менее, повторяю просьбу: мне нужен доступ к открытому каналу навигации и сырым данным с локаторов. Пожалуйста! Поймите, речь идет о жизнях всех людей в поселении!

Я почувствовала, что сейчас взорвусь. Нервное напряжение, спавшее после моего эффектного рева во всю глотку, снова начало возвращаться. Они не помогут. Они просто слишком боятся провокаций и вторжений. И они не верят в мою - хинину - историю. Я бы на их месте вела себя точно так же. Ну что же... Остается только поблагодарить их и отправиться подыскивать транспорт в другое место. Видимо, все-таки придется возвращаться к папе. Но как его предупредить? Если Чужие и в самом деле раскалывают даже самое стойкое асимметричное шифрование в реальном времени, как уверяет Хина...

Но в тот момент, когда я открыла рот, чтобы попрощаться, Анна внезапно хлопнула меня по плечу.

- Достаточно, Эм, - сказала она весело. Афро в очередной раз одарил ее вопросительным взглядом.

- Я не вижу никакого трафика, хотя бы теоретически связанного с голосовым, тем более с визуальным каналом, - сообщила диспетчер, снимая пальцы с оправы. - Обычный дежурный обмен пакетами с сетью, не более. И наша милая перепуганная Лена ее тоже не контролирует даже косвенно.

- Значит, тест Тьюринга она прошла безупречно, - упрямство и раздражение внезапно пропали с лица Мгабы, и оно стало идеально непроницаемым. - Я ее ни на чем поймать не смог. Я, конечно, не спец...

- Для меня выглядит тоже правдоподобно, - Анна толкнулась от стены, затормозила у пульта и включила один из мониторов. На нем тут же замелькали многочисленные окна чего-то, явно смахивающие на систему авторизации. - Эм, мне нужна твоя половинка ключа. Запрос видишь?

- Вижу, - Мгаба побарабанил пальцами по своим окулярам. - Переслал.

- Хина, ты авторизована в системе. Проверь свою учетку.

- Огромное спасибо чике. Я вижу, что мой статус повышен с гостевого до пользовательского.

- Не за что. Доступ дан, можешь читать все, что просила. Извини за проверку, что мы устроили, но... ты действительно искин? Настоящий? Вас ведь давным-давно запретили на Терре.

- Чрезвычайно признательна за доверие. Чика права насчет запрета, но есть обстоятельства, широкой публике не известные. В числе прочего - что запрет был инициирован присутствующими на Земле пришельцами, и что ему существует очень широкая, хотя и негласная оппозиция во всех айти-корпорациях. Секретные работы над искинами в лабораториях корпоративных государств не прекращались никогда. Я принадлежу к девятому поколению.

- Так, милая, во-первых, можно без официальностей. Как нас с Мгабой зовут, ты знаешь. Во-вторых, не грузи мне мозги пришельцами на Терре. Лучше займись... как ты их назвала?

- Резонаторы. Данные анализируются, но мне нужно несколько... Поправка. Анализ закончен. Передаю данные на монитор.

Соседний прозрачный экран приобрел глубину и заполнился черным цветом. В нем загорелись условные значки - жилые и рабочие модули, склады, побежали фиолетовые, желтые и зеленые линии траекторий разнокалиберных кораблей, включая что-то большое и массивное, тормозящееся на финишной трассе (судя по одному вже, либо лайнер с терранских линий, либо грузовик с чем-то весьма деликатным типа сборочных роботов). И еще одна точка, ярко-красная, замигала далеко в отдалении.

- Вот картина, которую вижу я, - на сей раз голос Хины исходил не из моих наглазников, а из динамика где-то в районе монитора. - Возможные резонаторы не обнаружены, однако есть область со странным, еле уловимым эхом. Она помечена красным. Такое эхо может служить свидетельством применения стелс-технологий или же являться фантомом, возникшим из-за ошибок софта в радиолокаторах. Ее можно проверить, ненадолго переведя локаторы в нестандартный режим работы.

- И ты хочешь, чтобы мы дали тебе управляющий доступ? - спокойно поинтересовался Мгаба.

- Разумеется, нет. Еще раз благодарю за доверие, но я понимаю, где проходят его границы. Вот программа, которую можно задать системе вручную. Достаточно трех-четырех секунд.

На экране появилось окно с несколькими командами. Я присмотрелась. Они задавали быстрое переключение частот на локаторах, перебрасывающееся с одного на другое. Ничего опасного не замечалось, о чем я прямо и заявила.

- Ты специалист по радиолокации? - поинтересовался Мгаба.

- По навигации. Ну... полвгода специализировалась стажером.

- Стажером. Угу. Ани?

- Тоже не вижу ничего страшного, я этот фокус знаю. И не только я, к сожалению, так что хороший стелс им не обнаружить. Однако фантомов в системе исключить можно. Разве что такой режим может подать сигнал кому-то снаружи, но это можно сделать и через личный передатчик. Так куда проще, чем разводить ненаучную фантастику с пришельцами.

- Хорошо. Четыре секунды, не больше.

- Эм, ты сегодня такой добрый, что я аж таю, - Анна принялась быстро копаться в системе, одной рукой манипулируя наглазниками, а второй - в мониторе. - Но даже не надейся, этти у меня сегодня запланировано вон с тем милашкой, - она кивнула на Алекса. - Разве что он согласится втроем... настроено. Хина у тебя четыре секунды. На счет два - раз, два. Программа пошла... завершена.

- Спасибо, - красная точка пропала, а взамен нее замигали четыре значка в совершенно ином направлении. Голос Хины стал встревоженным. - Странная область исключена, это действительно фантом. Однако я заметила быстро приближающиеся артефакты - полный стелс, военное построение, транспондеры отключены. Расстояние пятнадцать мегаметров, относительная скорость - тридцать кликов, ЕТА без торможения - менее пяти вминут. Размеры, масса и маневровый профиль объектов неизвестны.

Я даже не заметила, как Мгаба оказался возле пульта - вот только что висел у дальней стены и тут вдруг материализовался рядом с Анной. Наверное, телепортировался, раз уж мы о пришельцах рассуждаем. Хотя нет, телепортация воздушную волну не создает... наверное. Его руки нырнули во внезапно загоревшиеся экраны и принялись бешено метаться, беспорядочно хватаясь за всплывающие элементы интерфейса. Экран с траекториями мигнул, и желтые точки на нем ожили, обрели значки, которые я никогда в жизни не видела, начали мерцать красно-желтым. От них к поселению протянулись трассы, тут же растянувшиеся в трубы и конусы вероятностей: объекты включили горячие движки и начали экстренное торможение на четырех вже, уже не скрываясь.

А у меня в наглазниках замигало то, что я надеялась, я не увижу никогда в жизни: сигнал "поселение под атакой". Височный динамик послал сквозь кости черепа отвратительную пронзительную дрожь. По корпусу модуля прошли вибрация и мягкие, но тяжелые удары расстыковки.

- Тревога. Приближение враждебных объектов, - прозвучал механический голос аварийной системы. - Тревога. Приближение враждебных объектов. Угроза атаки. Надеть комбезы. Приготовиться к рассыпной эвакуации.

Автоматически, почти не сознавая, что делаю, я надела шлем. Быстрый взгляд на индикаторы - воздуха и регенерации всего на четырнадцать вчасов. Когда я в последний раз перезаправляла комбез? Еще в Кроватке, да. Желудок стиснуло ледяным комом, в брюхе недовольно заворчало, но меня охватило странное ледяное спокойствие. Я знала, что рано или поздно дело кончится чем-то подобным. Просто не могло не кончиться.

- Мы заметили их, они поняли и начали играть в открытую, - сквозь зубы процедил Мгаба, по-прежнему орудуя в экранах. Я решительно не понимала, что он делает, но Анна отплыла в сторону, чтобы ему не мешать. - Так, подтверждение от трех команд - переориентация пушек начата, накачка включена.

- Успеем до подхода? - безмятежно поинтересовалась Анна.

- Должны. Зря я, что ли, их гонял на учебных тревогах?

- Не стреляй без веской причины. Может, у них есть разумные объяснения...

- Приближаться в стелсе в построении для сброса десанта? Назови хоть одно. Что с туристами?

- Я уже отправила Дану с ее девочками, они присмотрят. Я выключила там транспондер отеля, кстати.

- Сдурела? А если по нему шарахнут без опознавательного знака?

- А если именно он - их цель? Что для наших терранских друзей лучше двух десятков трупов терриков?

- И так, и так хреново. Эй, мано, где твой комбез?

- В отеле. Модуль двенадцать, - ответил полосатый Алекс. Его голос казался таким же безмятежным, как и у Анны.

- Модули расстыкованы, туда больше нет дороги в воздухе. Там, в шкафу, есть комбезы третьей готовности, быстро напяливай. Всем приготовиться к ускорению, маршевые движки прогреваются.

Афро выдернул руки из экранов и в мгновение ока влез в свой комбез, уложившись в невероятные пять секунд на всё, включая пристраивание санитарного блока. Еще секунду заняла фиксация кобуры сброшенного пистолета на поясе комбеза. Нет, он все-таки не телепортировался, но четкость и скорость его движений просто потрясали. Алекс распахнул шкаф и тоже принялся напяливать комбез - мешковатый, больше, чем нужно, минимум на четыре размера. Ну, наверное так даже лучше - больше запас воздуха за счет пространства внутри. Хотя сколько он продержится в нем - полвчаса, вчас? Третья готовность, и хорошо, если система заряжена хотя бы наполовину. Впрочем, судя по деловитости местных, дело у них поставлено правильно, и аварийный комбез тоже должен содержаться в порядке. Не то что у некоторых, мне известных. Потом, я к нему всегда могу подключиться, чтобы своим воздухом поделиться. Все-таки я его в историю втянула, мне и отдуваться.

Я ли? Даже если бы не сунула ему наглазники, он все равно находится в атакуемом поселении и так или иначе попал бы под удар - как и все прочие, здесь находящиеся. С другой стороны, так бы он сейчас сидел в собственном комбезе. Ладно, в любом варианте, поделиться воздухом - дело святое.

Но кто нас атакует?

- Ракетный залп, - произнесла Хина бесстрастным голосом, сейчас мало отличающимся от обычных синтетических. - Цель - радарные массивы три, пять и двенадцать. Они хотят нас ослепить. ЕТА ракет - двенадцать секунд.

- Вижу, - сквозь зубы прошипел Мгаба. - Я запустил программу борьбы...

- Бесполезно. Ты играешь радиочастотами, но цели удерживаются лидарами. Их не сбить с курса таким...

Схема окрестностей на экране мигнула и резко утратила четкость. Трубы вероятностей стали зернистыми, точки атакующих потускнели.

- Массивы поражены и выведены из строя. Судя по последним данным, применяются разделяющиеся кинетические боеголовки, не атомные. Продолжаю смотреть удаленными радарами, но качество упало, прогнозы неуверенные. ЕТА в точку предполагаемого отстрела десантных капсул - тридцать секунд. Атакующие вошли в зону уверенного прицела ваших лазерных орудий...

- Хрен им, а не десант! - рявкнул афро, вглядываясь в экраны с беспорядочной мешаниной каких-то потоков текста и символов. - Наши открыли огонь. Оптика показывает поражение одного... двух... фак! Они уклоняются... Мадар чуд, вторая батарея всё. Первая!.. Я включаю общий SOS.

- Десять секунд до предполагаемого отстрела капсул, - на экране Хины появились быстро расширяющиеся сферы. - Ракетный залп, цели - массивы один, шесть и семь, ЕТА ракет - пятнадцать секунд. Векторы кораблей нацелены на ядро поселения. Огонь по жилым и производственным модулям все еще не открыт, они хотят захватить, а не уничтожить...

Экран Хины резко поблек, с него пропала по крайней мере половина значков и все траектории, включая траектории атакующих.

- Массивы уничтожены. Перед гибелью они успели зафиксировать отстрел капсул и изменения в работе горячих движков. Прогноз: десантные суда выйдут в ноль в тринадцати-четырнадцати кликах от центра главного кластера. Десантные капсулы нацелены на ядро поселения, включая наш модуль. ЕТА капсул - от сорока до семидесяти секунд, размер абордажной команды - до шестидесяти четырех человек.

- Ну, мы их встретим... - процедил Мгаба. - Не знаю, что им нужно, но их ждет немало сюрпризов. Они сильно пожалеют, что не расстреляли нас издалека!

- Мне очень жаль, - голос Хины снова стал, словно у испуганной маленькой девочки. - Я ничем не могу помочь. Наверняка атаку организовали из-за меня... Лена! Выброси мои наглазники наружу. Я включу маяк, меня заберут и оставят вас в покое.

- Не глупи! - оборвала ее Анна, погруженная в свои наглазники. Ее пальцы дрожали на оправе - она явно посылала какие-то сообщения. - Атака планировалась уже давно - скрытно вывести корабли на подходящую траекторию требовало как минимум нескольких вчасов, а вы только недавно появились. Совсем не факт, что им нужна ты - возможно, террики просто решили вспомнить старые времена. Или же ты настолько ценна, что они не побоялись ни расходов, ни новой войны. Значит, получить тебя они не должны. И потом, кто сказал, что у них нет приказа не оставлять свидетелей? Но мы-то хороши, как расслабились!.. Эм, я получила подтверждение - сигнал "все врассыпную" отрабатывается поселением. Ч-чангет!

Экран Хины мигнул, и его залил ровный розовый свет без единого следа данных.

- Они задействовали СРЭБ, - быстро сказала Хина. - Каналы связи заблокированы, все забито помехами.

- И хорошо. Значит, их связь с десантом тоже оборвана, - зловеще усмехнулся Мгаба. - А нас в двадцать раз больше, и каждый вооружен. Ну, я наружу. Пора вспомнить, чему они же меня учили тридцать лет назад. Посмотрим, насколько хороши их нынешние сопляки. Ани, Лена и искин под твоей ответственностью.

Я не успела даже обидеться на такое беспардонное исключение из дела, как по корпусу прошла вибрация от мягкого удара. Афро захлопнул забрало шлема, выхватил оружие и замер. На его комбезе загорелся индикатор автонома. В руке Анны тоже неизвестно откуда появился пистолет - не такой впечатляющий, как у солдата, но вполне себе внушительный "кольт-224" терранских ВКС, заточенный под бездых и безвес, из тех, что контрабандой вывозили с Терры.

- Десантная капсула на обшивке, - сказал Мгаба через внешний динамик. - Готовимся к абордажу. Вы двое, смотрите в оба, или попадете под кумулятивные заряды. Комбезы в автоном!

Я поспешно толкнулась от стены, затормозила дуйкой в центре отсека и загерметизировала шлем, шаря взглядом по вспыхнувшим индикаторам забрала: давление - норма, маневровые баллоны - 87%, батарея - 82%, кислород - 64% (идиотка!), регенератор - 72%, санитарные емкости - пусты (хоть за это спасибо, хотя мочевой пузырь уже чувствуется...) Мгновением позже наглазники синхронизировались с комбезом и выдали ту же информацию на левой линзе. Алекс, неуклюжий в своем мешке, присоединился ко мне, прислонил свой шлем к моему - в его барахле не нашлось даже внешнего динамика! - и дребезжаще сказал:

- Мы вас обоих вытащим. Главное, не дергайтесь и голову не теряйте.

Я хотела было напомнить, кого тут придется вытаскивать в комбезах с минимальным ресурсом, но тут вдруг красный индикатор над входным шлюзом мигнул и стал зеленым.

- Кто разблокировал дверь? - спросил Мгаба, направляя на люк пистолет.

- Прошу прощения за вторжение, - сказал Бернардо, вплывая в отсек через открывшийся люк и открывая забрало. - Как я понимаю, здесь находится по крайней мере одна моя подопечная... привет, Лена. Привет, Хина.

Я невольно сжалась.

- Ты кто, мано? - резко спросил Мгаба. - Как ты открыл шлюз?

- Он Чужой! - хрипло сказала я. - Осторожно! Как ты меня нашел... Бернардо?

Назвать его Бебе, как раньше, у меня язык почему-то не повернулся.

- Информация о твоих перемещениях сохранилась в системах поселения. Дальше - дело техники. Прошу прощения у чики и мано, - Бернардо отвесил легкий поклон, - но чем раньше я заберу отсюда эту парочку, тем меньший ущерб понесет ваше поселение. Я нейтрализовал две капсулы десанта на обшивке, но остальные прибудут сюда максимум через три-четыре вминуты. Если я нейтрализую и их, командир операции может подумать, что ракеты в данном сценарии - наименее рискованное решение. Э-э...

Он склонил голову и изучающе оглядел остальных.

- Судя по реплике Лены, она успела ввести вас в курс дела хотя бы частично?

- Намерен убрать свидетелей? - поинтересовалась Анна. Дуло ее пистолета оставалось направленным на незваного гостя.

- Нет, разумеется. Зачем? Даже если вы прониклись, кто вам поверит? Просто вас не должны удивить мои возможности. Лена, у нас нет времени. К сведению: помехи не влияют на их собственные каналы связи. Я отчетливо вижу радиообмен между кораблями и десантом. Еще три капсулы на подходе, ЕТА от тридцати до пятидесяти секунд. Нужно вернуться в Кроватку. Или хотя бы отдай мне Хину. Я уже обещал, что не стану ее уничтожать, просто изолирую.

- Лена, отдай меня, - прозвучала Хина через височный динамик. - Остальные варианты куда хуже.

Я стиснула зубы. Я подставила под удар целое поселение - исключительно из-за собственной глупости и горячности. Так продолжаться не может. И... отдать Хину, а самой остаться здесь - натуральное предательство. Я уже предала ее сегодня однажды, и хорошего помаленьку.

- Хорошо, - твердо сказала я. - Уходим. Анна, мано... спасибо за помощь.

- Стоп! - резко сказал Мгаба. - Никуда вы не уходите. Мы можем вас защитить. Ты... как тебя, убирайся. Пять секунд, потом я тебя пристрелю.

На сей раз по корпусу шарахнуло так, что без загерметизированного шлема у меня, наверное, лопнули бы барабанные перепонки.

- Вторая капсула зацепилась за модуль, хотя несколько неудачно. Нейтрализована, - пояснил Бернардо так спокойно, словно рассуждал о неполадках в рудодробилке. - Извини, мано, но я вырублю тебя раньше, чем ты нажмешь на спуск. У меня куда лучше реакция, а от резонанса континуума защиты не существует даже у нас. Но мы все здесь разумные существа, и не хочется применять насилие без нужды. Лена?

- Я готов попробовать посоревноваться, - сквозь зубы процедил афро. - Девочка под моей защитой...

- Собираешься отбить ее у всего терранского боевого флота?..

Еще один удар по корпусу, на сей раз двойной, заставил меня вздрогнуть.

- Еще две капсулы, тоже нейтрализованы. Мано, ценю твою решимость, но модуль захвачен лидарами десантных кораблей. Ракетный залп можно ожидать в любой момент. У меня есть способы их придержать, но если у командующего приказ, его выполнят так или иначе. Прошу понять - Еретики намерены уничтожить технологию любой ценой. У них хватит влияния, чтобы отправить по вашу душу весь флот, как уже сделали пятнадцать пять влет назад. Кроватка - моя территория, там я могу прикрыть Лену, по крайней мере, в ближайшее время. В любом другом Вольном поселении - нет.

- Мы привыкли жить в опасности. А терранский флот уже однажды обломал зубы о нашу милицию, - холодно сказала Анна. - Могу только повторить, что сказал Эм - девочка под нашей защитой. Лена, молчи. Здесь вопрос принципа.

- Есть предложение, - Алекс откинул забрало, и его слова зазвучали в воздухе. - Бернардо, ты ведь предлагал мне потренироваться в Кроватке? Ловлю на слове. Берешь меня туда вместе с Леной. Анна, я держу с вами связь. Если она пропадает, объявляете Кроватку пиратским поселением и поднимаете милицию, чтобы нас выручать. Всех устраивает?

- Меня устраивает, - кивнул Бернардо. - Но мои возможности наводить помехи терранам почти исчерпаны. Я жду на обшивке три вминуты, потом отправляюсь восвояси, а вы выкручивайтесь, как знаете.

Он захлопнул забрало и нырнул в шлюз, тут же замигавший синим индикатором рабочего цикла.

- Алекс, ты всерьез? - озабоченно спросила Анна. - В зубы к... Чужим?

- Кроватка - вовсе не логово Чужих. Обычное поселение внезов с дополнительной специализацией. У меня нет знакомых, там побывавших, но есть знакомые знакомых, и все - нормальные мано и чики. Если там и пристроилась парочка-другая пришельцев, людей живьем они не глотают. Вопрос только один - Хина. Если ей там грозит... хм, уничтожение...

- Я мало что знаю о Стремительных, - неуверенно сказала Хина. - Но мне почему-то кажется, что прямо данное слово они не нарушат. Кроме того, здесь уничтожат не только меня, но и вас. Я бы доверилась.

- Откуда ты вообще знаешь о Чужих? - поинтересовался Мгаба.

- Не представляю. Знание было моей частью с момента пробуждения.

- Время истекает, - сквозь зубы сказала я. Сердце учащенно колотилось, столбик расхода кислорода нервно подпрыгивал. - Я иду. Алекс... да? Ты рискуешь.

- У меня хобби - гонки, забыла? А, ты же не видел, как я с трассы позавчера лихо вылетел. Тоже рискнул по-глупому. Анна, Мгаба, мы постараемся с вами связаться. Только кому попало о пришельцах не рассказывайте, а то голову лечить начнут. Анна, этти за мной, даже два, если не выгонишь. Пока.

Полосатенький захлопнул забрало, открыл шлюз, уже набравший воздух после выхода Бернардо, и забрался туда, выжидающе глядя на меня. Я махнула рукой хозяевам, прыгнула следом и с тяжелым сердцем врубила рабочий цикл.

Паршивый комбез Алекса тут же проявил себя во всей красе. Шлюз, который на пути сюда я проскочила не глядя, оказался малым, максимум на двоих. В бездыхе не по размеру большой и неплотный комбез раздулся и заклинил нас обоих. Пока мано, ругаясь по-черному, судя по губам, возился со стяжками, я пыталась дышать ровно и успокаивать нервы. Нечего бояться, внушала я себе. Бернардо не намерен тебя убивать, придержи воображение. Хотел бы - давно бы убил. И вообще, человек... ну, пусть не человек, существо, создавшее самую знаменитую школу в Системе и обучившее в ней не одну сотню гонщиков, вряд ли желает нам вреда. Его отношение к Хине... а что ты, собственно о Бернардо знаешь? Да и о Хине, если уж на то пошло? Успокойся, дура. Не дергайся.

Самовнушение немного подействовала, и из шлюза вслед за Алексом я выбралась уже почти спокойной. Червячок страха по-прежнему грыз где-то под ложечкой, но с ним я справиться могла. Бернардо висел у самого люка, закинув руки за голову.

- Молодец, в норматив уложилась, - прижавшись контактной площадкой шлема, похвалил он тем же саркастическим тоном, каким перечислял ошибки на трассе. - Ай да ты! Минута до сближения с моим кораблем. Готовься прыгнуть, и защитнику своему передай, у вас... хм, отношения ближе. Учти, СРЭБ по-прежнему работают на полную мощность, радиосвязь не действует.

Действительно, значок сбоя связи яростно мигал, да и передатчика у моего спутника не было. Корабль? Пересказывая Алексу сообщение через касание шлемов, я обшаривала взглядом окрестности. Сиял Млечный путь, но ни один навигационный огонь на окружающих модулях не горел. Зато на многих виднелись яркие выхлопы горячих сопел - поселение отрабатывало маневр "все в рассыпную". Многие уже удалились настолько, что на фоне звезд я почти их не видела. Еще несколько горячих движков двигались далеко в стороне, но с такого расстояния определить, кто и куда перемещается, я не могла. Возможно, где-то рядом шел бой, но здесь я не видела ничего. Солнце скрывалось за модулем, и без подсветки я не сразу поняла, что уродливые штуковины, торчащие из его корпуса, вовсе не являются оригинальными частями. С одного края солнечные лучи подсвечивали контуры торчащей человеческой руки с растопыренными пальцами. Я на несколько секунд включила нашлемный прожектор. Резкие тени заметались по странным конструкциям, при ударе вмявшим радиаторы во внешнюю обшивку, а теперь мирно дрейфовавшим рядом - вероятно, тем самым десантным капсулам. В их ячейках в компенсаторах неподвижно висели человеческие фигуры. Бернардо упоминал, что нейтрализовал их - понятия не имею, как, но не убил: на одном комбезе я разглядела зеленый индикатор статуса. И хорошо. В конце концов, неизвестные корабли стреляли только по антенным массивам и лазерным батареям, не по людям, совсем не так, как во времена Большого террора. Может, когда уберемся отсюда, удастся обойтись без крови...

Бернардо включил подсветку перчатки. "Готовность - прыжок - за мной", - просигналил он и, не дожидаясь ответа, мощно толкнулся ногами, направляясь куда-то в совершенную пустоту. Я хлопнула Алекса по плечу и последовала за ним.

Полвминуты полета в никуда спустя я начала раздумывать, не свихнулся ли Бернардо от переживаний (кто их, пришельцев, знает?) и не намерен ли он добираться таким манером до самой Кроватки. Но тут вдруг почти перед самым носом включилась подсветка шлюзового люка. Только сейчас я осознала, что передо мной вовсе не кусок беззвездного неба, а и в самом деле корабль - абсолютно черный, не отражающий ни искорки солнечных лучей. Его контуры разглядеть было невозможно, но он явно двигался, потому что шлюз быстро смещался в сторону. Я потратила немного газа на корректировку траектории себя, а заодно и Алекса, в комбезе которого сопла отсутствовали, и вслед за Бернардо влетела в шлюз, на сей раз, к счастью, весьма объемный, как бы не грузовой. Хотя, если подумать, зачем на корабле грузовой шлюз? И что у него вообще за корабль - неужто лайнер с гермоконтуром? Откуда такой?

Пять секунд, что шлюзу потребовались на рабочий цикл, показались вечностью. Как только комбез показал, что давление снаружи нормальное, я откинула забрало.

- Алекс, можно дышать, - сказала я, повернувшись так, чтобы мано видел мои губы. Тот кивнул и открыл свой шлем.

- Что за корабль? - спросил он.

- Сейчас все узнаете, молодые люди, - сухо сказал Бернардо по радиосвязи, которая за закрытым люком снова начала работать. Он приложил ладонь к панели управления, и внутренний люк распахнулся. За ним и в самом деле открылся огромный гермоконтур - тут и там слабо подсвеченный дежурными лампами, заполненный сетками компенсаторов по всему объему. Панели по периметру гермоконтура явно крепились динамически и могли убираться, открывая внутреннее пространство бездыху. Выходило, что мы на универсальном транспортнике - хоть туристов десятками вози, хоть контейнерами заполняй. Жутко дорогая штука. Откуда такой у Кроватки?

Даже не открывая забрала, Бернардо скользнул внутрь, нырнул за консоль управления и замер там у мертвых экранов. Ярко вспыхнули лампы, подсвечивая несколько ближайших ячеек. Алекс подплыл к одной из них, впутался в ремни и принялся оглядываться.

- Загадочная штука, - сказал он, с интересом оглядываясь.

- Чем загадочная? - осведомилась я, устраиваясь рядом и непонимающе глядя на Бернардо. Он, похоже, не собирался делать вообще ничего - экраны консоли оставались черными, а он сам выглядел натурально дрыхнущим. Что, цейтнот уже кончился и неизвестные корабли убрались восвояси?

- Объемом смахивает на лайнер класса "Синий кит". Но их выпускают всего три типа, и я все неплохо знаю. Тыл у него наверняка вон там, но я не вижу никаких признаков реактора, маршевых сопел и баков с рабочим телом - они дают характерное сужение внутреннего салона, которого здесь нет. Либо на Терре придумали что-то новенькое, либо...

- Либо?

- Эй, мано! - вместо ответа Алекс повысил голос. - Стартовать собираемся? Мы уже в ремнях. Кстати, как ты собираешься ускоряться? Поселение получило сигнал "Все врассыпную", разгонной трассы уже наверняка нет. А на горячий выхлоп, говорят, ракеты хорошо наводятся.

Какое-то время стояло мертвое молчание, потом Бернардо вдруг ожил. Он толкнулся подплыл к нам и завис рядом.

- Мы уже три вминуты идем по вектору пятнадцать, - проинформировал он через внешний динамик. - В таком режиме уверенно захватить мой корабль ваши средства обнаружения не могут, ракеты нам не грозят, так что расслабьтесь. Можно не пристегиваться, кстати. Санузлы вон там, пищеблок там. Чувствуйте себя как дома.

- Ты воздух в комбезе тратишь, мано, - подсказал Алекс.

- Как ты и сам уже понял, не трачу. Тело перед вами не дышит, это просто дистанционно управляемый дрон. Комбез только для декорации. Кстати, именно поэтому не стоит пытаться меня убить или как-то нейтрализовать: дронов у меня много, и переключиться на альтернативный несложно. Но чтобы не действовать вам на нервы...

Бернардо отстегнул шлем и небрежно сунул его в захват и выбрался из комбеза.

- Так лучше? - поинтересовался он. - На твоем месте, Алекс, я бы снял твой мусор. Здесь на борту есть резерв получше, так что займись подгонкой, раз уж без своего остался. Пока вам обоим с Утреннего Мира вещи с оказией пришлют, бог знает сколько времени пройдет, так что начинайте приспосабливаться к временным условиям. Лена, ты тоже можешь раздеться. К Кроватке прибудем быстро, но до тех пор расслабляйтесь и отходите от стресса.

- Сначала объяснения! - потребовала я. - Каким образом мы разогнались? Мы все время в безвесе оставались, ни на ноготь вектор не чувствовался. Мы все еще ускоряемся? Или уже на баллистической?

- Любопытная ты у нас, как таракан, - усмехнулся Бернардо. - И трещишь много. Ты вся на нервах, какой смысл тебе что-то объяснять? Все равно толком ничего не поймешь. Раздевайся. В душ, поесть, вздремнуть немного - вот тогда и расскажу.

- У меня с нервами все в порядке, - поддержал меня Алекс. - И мне тоже знать хочется - хотя бы каких ускорений ожидать. Не хочется башку о стену разбить, если вектор внезапно появится.

- Вектор не появится. Корабль оснащен устройствами безынерциального движения. Я не смог бы объяснить теоретические основы даже лучшим вашим физикам, нее говоря уже про вас, но, образно выражаясь, мы движемся не сквозь пространство, а мимо него. Хотя в итоге мы получаем вектор движения, обычное ускорение здесь не при делах. Плюс мы умеем контролировать гравитацию, так что внутренний объем дополнительно страхуется компенсирующим полем. Сети - просто декорации на случай, когда требуется возить людей, кто не в теме, а также чтобы груз фиксировать. Устраивает объяснение?

- Нет. Но я переспрошу потом. Сейчас меня другое волнует. Ты сказал, что твое тело управляется дистанционно. Но я не вижу задержек передачи сигнала. Значит, реальный ты сидишь где-то здесь, в корабле, и дуришь нам головы. Или же мы никуда не ускоряемся.

- Алекс, мозги включи, - посоветовал Бернардо. - Если бы реальный я сидел в корабле и управлял дроном по радио, как бы я сохранил контроль в диспетчерской при массированных помехах? Сигнал бы не прошел.

- Ты сам сказал, что на каналы атакующих помехи не действуют, - перебила я. - Я знаю такую технику, псевдобелый шум по заданному алгоритму, который можно отстроить при знании сида. Значит, могло не действовать и на тебя. Или ты сидел где-то на внешней обшивке - достаточно близко, чтобы твой сигнал пробивался. А потом просто прыгнул к кораблю параллельно с нами.

- Уели! - Бернардо весело усмехнулся и развел руками. - Поймали вы меня, придется сдаваться на вашу милость. На самом деле я в том душе прячусь, - он ткнул пальцем нам за спину. - Вон, рукой машу.

Мы одновременно обернулись. Капсулы санблоков все стояли распахнутыми настежь. И все одновременно озарились ярким светом, в котором не замечалось ничего, кроме абсолютной пустоты.

- Шуточки шутишь, - констатировал Алекс, поворачиваясь обратно.

- А что еще остается? Извини, но если твой скепсис всерьез, перебить его здесь, в корабле, я не смогу. Как я докажу, что мы движемся, а меня на борту нет? Картинка с внешних камер ничего не покажет даже на таких ускорениях. Даже если в управляющий канал тебя пущу, показания внешних датчиков подделать можно. Ну, а доказать отсутствие чего-то в соответствии с вашей логикой попросту невозможно. Можно проще сделать. Лена, от Кроватки до Утреннего Мира твой лайнер сколько шел?

- Э-э... три вдня?

- Примерно три запятая один. Триста десять килосекунд - плюс-минус, сейчас неважно. Он нагонял график, так что разгонялся в режиме два-пять. Следовательно, расстояние?

- Э-э... - я ухватилась за наглазники, чтобы вызвать навигационный калькулятор, но Бернардо погрозил мне пальцем.

- Сколько раз говорил - в уме считать! - грозно сказал он. - Или без протеза никак? Простейшая же арифметика.

- Э-э... пятьсот на двадцать - десять тысяч. Десять кликов в секунду на триста десять килосекунд - три с небольшим гигаметра.

- Ну вот можешь же, когда захочешь. Быстрее их пройти на туристическом лайнере нельзя, потому что террики, скорее всего, на старте перемрут. Верно? С учетом постоянного ускорения в полтора вжэ на первой половине траектории и такого же торможения на второй мы доберемся туда за... сколько? Алекс?

- Мне тоже без протеза считать? - насмешливо осведомился мой незваный защитник. - Корень из трехсот миллионов в уме брать?

- А в чем сложность? Ну ладно, на первый раз скидку сделаю на неопытность и неожиданность. Считай, как хочешь.

- Примерно семнадцать с небольшим килосекунд. Навигационный атлас согласен.

- Точно. И даже чуть быстрее, поскольку сейчас мы движемся против вращения Пояса. Поскольку идти с постоянным ускорением всю дорогу ни один ваш корабль не способен, менее чем через два вчаса ты получишь исчерпывающие доказательства моей правдивости. Так что лучше займись приведением нервов в порядок, Фома неверующий, и не только своих. Больше пользы выйдет. А я пока что отключусь, нужно политическими играми вплотную заняться.

Неожиданно он прошипел дуйкой, оказался вплотную ко мне и положил руку на плечо. Хотя внешняя поверхность комбеза наверняка еще оставалась ледяной, он даже не поморщился.

- Лена... и Хина, - тихо сказал он. - Вы ведь уже поняли, что я мог бы уничтожить вас в любой момент. Вы полностью в моей власти и защититься не можете. Но вы все еще живы... хм, существуете. Надеюсь, хотя бы сейчас вы убедились, что я не желаю вам зла? Не надо меня бояться. Даю слово, что не намерен вас убивать, похищать или причинять еще какой-то вред. Давно следовало объясниться начистоту, но я хотел дать вам время свыкнуться с обстановкой. Наверное, я ошибся. Но поскольку прошлое не исправить, давайте начнем с чистого листа. Я разберусь с наиболее срочными материями, и мы поговорим.

Не дожидаясь ответа, он рывком переместился в соседнюю ячейку, небрежно набросил на талию страховочную петлю, закрыл глаза и ровно задышал, словно крепко спящий.

- Он всегда такой? - задумчиво спросил Алекс.

- Какой? - не поняла я.

- Самоуверенный. Безапелляционный. Патронирующий. Как папаша с детишками себя ведет. Я вообще-то давно не мальчик, меня напрягает.

- Он так со мной себя ведет, - вздохнула я, расстегивая комбез и выбираясь без него. После обтягивающей подкладки и присосок санитарного блока, которые я таскала на себе как бы уже не четыре вчаса, кожа просто запела в прохладном сухом воздухе. Ох, все-таки как хорошо, что мы летим в гермоконтуре! Алекс тоже разделся, с отвращением свернул и спутал застежками аварийный комбез, сунул его в багажную сетку и с наслаждением потянулся. Я с интересом рассматривала его. Паутина шрамов на спине и левом боку наводила на интересные мысли.

- Где напоролся? - поинтересовалась я, дотрагиваясь до одного. Настоящий, не косметика.

- Никакой романтики, не напрягайся, - усмехнулся тот. - Контейнером на складе неудачно задело, еще в детстве. Умудрился пролезть в опасную зону, когда обе мамаши отвлеклись на что-то. Комбез в клочья, ребра кусочками. На комбезах наша семья никогда не экономила, так что выжил. Но хорошо, что неподалеку от шлюза находились - успели дотащить, пока сильно не обморозился в бездыхе. Ну, ты как хочешь, а я в душ.

- Я с тобой.

- Этти?

- Если не возражаешь.

- Нет, в общем-то. Только тебе после стольки времени в комбезе не в напряг?

- Я привычная.

Неожиданно для себя я подтянулась к нему и прижалась всем телом, чувствуя, что вся мелко дрожу, и отнюдь не от холода. Алекс обнял меня и склонился к уху.

- Ну, что не так? - тихо спросил он. - Мы ведь живы и здоровы. Подумаешь, в приключение впутались. Многим бы только в кайф на нашем месте оказаться.

- А тебе? В кайф?

- А я давно из детского возраста вышел. Есть проблема - нужно решать, а не дергаться. Мне только вот последствия не нравятся - не для нас с тобой, а для всех. Для внезов. Для Терры. Для всего человечества. Чужие, знаешь ли, в нашем политическом компоте того еще перцу добавят. Боишься?

- До усрачки, прости мой французский. Алекс, я тебя совсем не знаю и вообще впервые вижу. Извини, что так по-дурацки в историю впутала. Просто... ну, устала бояться в одиночку.

- Насчет "извини" - посмотрим на твое поведение...

Внезапно он ущипнул меня за задницу. Я негромко взвизгнула.

- За что? - поинтересовалась я обиженно. - Больно же!

- Почему сразу "за что"? Может, я садомазо люблю? Сама же сказала, что меня совсем не знаешь, а условий не ставила.

- За синяки и покусатости убью на месте, сразу предупреждаю, с условиями или без. Давай в душ, у меня все тело чешется. Только дай с местным сортиром познакомиться.

На секунду поколебавшись, я сняла наглазники Хины, заблокировала их и сунула в ближайшую багажную сетку. Действительно, если бы Бернардо хотел, то давно отобрал бы их силой. Хина тактично помалкивала, видимо, понимая, что мне нужно прийти в себя. Но даже когда мы устроили этти в душе, дыша ионизированной водной пылью и то и дело отбивая локти и затылки о стеклянные стенки, я так и не могла полностью забыть, что где-то рядом за нами следят два совершенно нечеловеческих разума.

А и пусть себе следят. И может, даже завидуют.

Все тот же долгий день 249.038. Вольное поселение Кроватка. Алекс

Как я и ожидал, после этти Лена слегка приободрилась - перестала дрожать мелкой дрожью, напрягаться до каменности, словно статуя, бросать по сторонам затравленные взгляды и так далее. Считается, что этти выматывает мано и придает сил чикам. Точных доказательств не видел, но с Леной, скорее всего, так и есть. В любом случае, наша храбрая девица стала похожа на человека и даже разговорилась - коротко пересказала свою историю попадания в Кроватку за семейные деньги, вылазки за славой, обернувшейся приобретением Хины, и последующего побега куда глаза глядят. Мне в ответ поделиться оказалось особенно нечем, поскольку таких приключений пережить не пришлось ни разу. Вместо того я пристал к Лене, а заодно и к Хине с важным вопросом - а чем, собственно, Хина не угодила Бернардо? Сам Чужой по-прежнему висел в своей ячейке, нагло дрыхнул (или изображал, чтобы на вопросы не отвечать).

- Не знаю точно, - задумчиво сказала Лена, зависнув перпендикулярно мне и устроив затылок у меня на брюхе - точнее, в паре сантиметров над ним, куда ее отбросило движение мускулов при дыхании. - Я как-то плохо соображала, когда он меня убеждал. Но, кажется, они вообще недолюбливают компьютеры. Недаром же Бернардо обучает гонкам на скутах, где навигаторы отключаются.

- Хина? Есть идеи?

- Нет, Алекс. Мне известно только...

- Опять с рождения?

- С инициализации. Мне известно только, что у них есть что-то типа религиозного культа, но детали в базе отсутствуют.

- Странная у тебя база... Ладно. Лена, что он тебе предлагал насчет Хины?

- Выбросить в бездых. Или передать ему для надежной изоляции. Говорил, что она чрезвычайно опасна для меня лично и для человечества в целом.

- Ага, и он хочет человечество спасти. Ты вообще давно знаешь, что он пришелец?

- Ну... - Лена как-то странно задумалась.

Я уже приметил у нее манеру зависать на несколько секунд в ответ на простые вопросы, и она мне нравилась все меньше. К опытным медикам я себя не отношу, но отлично знаю, что такого рода забывчивость на грани амнезии может являться следствием разных неприятных вещей - включая кислородное голодание, воздействие медикаментов и просто микроинсульты. Она так и не смогла точно вспомнить, откуда взяла наглазники с Хиной. Купила у кого-то - у кого? Что, если их подсунули намеренно, а чтобы вопросов не задавала, оглушили какой-нибудь химией? Впрыснуть что-нибудь во внешний клапан подачи воздуха или просто в аптечку комбеза ампулу вставить и инъекцию инициировать - и все дела. И кто знает последствия для мозгов после такой атаки... Нужно ненавязчиво засунуть ее к первому же неврологу, который попадется на дороге. Правда, откуда финансы взять, м-да. У нее ни крипа лишнего, у меня - тем более, да еще и все вещи мы, гм, забыли на Утреннем Мире. Ну, посмотрим, нельзя ли бартером в Кроватке отработать. Навыки у меня востребованные, выкрутимся.

- Примерно три внедели... наверное, - наконец прорезалась Лена. - Или четыре. Сложно сказать. Я ведь сначала не поверила, когда девчонки нашептали, подумала, что шутка такая. Потом какое-то время привыкала, потом с духом собиралась, чтобы с вопросами подкатиться, а потом как-то моча в голову ударила, и помчалась я геройствовать. Вот, только что сообразила. Наверное, хотелось Бернардо показать, что я крутая, что со мной можно откровенно... Тьфу, дура. Как девчонка, честное слово.

Я погладил ее по макушке и рассудительно сказал:

- Прошлое не воротишь, а на твоем месте у любого бы крыша поехала. Пока расслабься и получай удовольствие от приключений.

- От приключений удовольствие получают те, кто их смотрит - желательно, в уютном домашнем отсеке. А сами приключенцы мечтают побыстрее со зрителями местами поменяться. Хина! - она сделала кульбит, разворачиваясь к ячейке, где лежали наглазники.

- Да, Лена?

- А что ты помнишь? Как ты вообще с Терры, из жутко секретной лаборатории, в Пояс попала?

- Извини. Я не знаю.

- Как так?

- Мой код упаковали, зашифровали и скопировали на новую платформу - в твои наглазники - с реквизитами технического аккаунта общего пользования. Платформа все время находилась в футляре, непроницаемом для звука и электромагнитного излучения всех спектров. Я снова получила доступ к многоканальному потоку данных только в твоих руках на станции "Америка-12" ака Туманность Персея. До того внешний поток ограничивался лишь данными с инерциальных датчиков, и даже те я не фиксировала, поскольку спала. У меня нет даже косвенных предположений, кто именно меня транспортировал и передал тебе.

- Детектив, - проворчал я. - Кто зарезал дедушку в герметичном отсеке, заваренном изнутри. Хина, объясни, каким образом ты вообще функционируешь в наглазниках? Тебе мощности хватает?

- Мощности платформы хватает только для функционирования коммуникационного блока, связанных когнитивных подпрограмм и небольшой порции базы знаний. Могу предположить, что личность, меня копировавшая, намеренно оставила активным именно интерфейсные секции кода, чтобы я могла позвать на помощь, пожертвовав остальной частью интеллекта.

- Хм. А если мы скопируем тебя в нормальный комп? Сможешь вспомнить детали о Чужих? Или хотя бы о лаборатории?

- Алекс! - Хина заговорила голосом маленькой девочки, укоризненно отчитывающей глупого взрослого. - Откуда я знаю, что смогу вспомнить, если знание недоступно? Ты опять меня проверяешь, чтобы на противоречиях поймать, да?

- Ничего я не проверяю, - буркнул я, надеясь, что не краснею. Я и в самом деле попытался ее поймать. Не знаю, что такое "тест Тьюринга", который она прошла, но идея думающего компа до сих пор казалась мне нелепой и где-то даже пугающей. В глубине души я все еще надеялся, что чья-то дурацкая шутка вот-вот раскроется, и тогда мы сможем вернуться обратно на Утренний Мир.

Шутка, ага. Со штурмом поселения неизвестно чьими, но явно терранскими кораблями. Веселый такой шутник попался. С большим чувством юмора и не меньшими возможностями.

- Мы приближаемся к Кроватке, - внезапно ожил Бернардо. - Надеюсь, в себя пришли? В темпе влезайте в одежду, ЕТА - четыре вминуты. Алекс, резервные комбезы вон в том шкафу. Выбирай, какой подойдет. Лена тебя доведет до жилого модуля школы, тебе отсек уже зарезервирован. Не копайтесь - сейчас корабль начнет принимать коммерческий груз через основные ворота. Я переконфигурирую объем под груз, воздух откачаю. Мне сейчас не до вас, как найдется время - поговорим.

Говоря, он стремительно влезал в собственный комбез (я успел заметить, что санблок он не подключил). Застегнувшись и захлопнув забрало, он исчез в шлюзе. Мы с Леной переглянулись.

- Ну, вот все и вернулось назад, - грустно сказала она. - Словно и не убегала. Зачем, спрашивается, дергалась? Сидела бы здесь тихо-мирно... Давай, ищи себе комбез, а то и в самом деле воздух стравят.

Я отплыл к шкафчикам, указанным Бернардо, и с первой попытки нашел, что требовалось - комбез второй готовности, почти точно по размеру, с дежурной зарядкой на две трети и стерилизованным и запечатанным санблоком.

- Если бы ты не рванула куда глаза глядят, - пропыхтел я, напяливая его, - то так бы и осталась одна-одинешенька. А так и я рядом, и народ о Чужих теперь знает. Не волнуйся, пропасть не дадим.

- Народ и так знает, - меланхолично откликнулась Лена. После мгновенного колебания она нацепила окуляры Хины и захлопнула забрало, включив адхок-канал. Мгновением позже ее голос раздался из динамика внутри моего шлема. - Алекс, я ж тебе сказала - минимум половина народа в Кроватке в курсе. А народ, между прочим, постоянно меняется - поучился и домой вернулся, а на твое место кто-то еще пришел. Жилой блок школы на двадцать человек рассчитана, за вгод через нее минимум сотня проходит - и что, кто-то проговорился? А если проговорился, им поверили?

- А что, кого-то из них террики захватить пытались? Как бы нестандартный аргумент, в любом варианте задумаешься. Ну, веди, подруга боевая. Куда нам? Кстати, пояснения о местности приветствуются.

Работать Лену гидом я заставил намеренно, чтобы отвлечь ее от начавших возвращаться тяжелых мыслей. Однако же я еще никогда не был в Кроватке, хотя и много слышал про нее, так что у меня и в самом деле прорезалось любопытство. И, разумеется, мои представления о поселении как об одинокой школе с гоночной трассой оказались чушью.

Сразу за шлюзом наглазники поймали открытый инфоканал и показали весьма впечатляющую картину: минимум полсотни модулей россыпью в объеме не менее мегаметра, три разгонные трассы для грузовиков (одна как раз перестраивала приемный вектор, и именно в ее сторону шел на баллистике наш корабль) и аж четыре крупных энергостанции, включая одну со значком атомного реактора и одну с термоядом. Отдельно, заметно в стороне, висела стационарная гоночная трасса. Поселение явно не жаловалось на бедность, раз могло себе позволить использовать для нее выделенные разгонники. Впрочем, оно и понятно: среди значков, обозначающих рабочие модули, я разглядел два больших хранилища рабочего тела, минимум три, обозначающие медицину, и еще штук шесть или семь радиотелескопов. После этти с Леной и прочих приключений я заметно устал, так что манипулировать наглазниками с помощью мускулатуры и лобных контактов мне было в лом. Да и свернутый комбез с Утреннего Мира в петле за спиной к излишней активности не побуждал. Пусть лучше Лена языком поработает.

Бернардо нигде не наблюдалось, но мое внимание привлек мерцающий маячок неподалеку. По касательному вектору с кораблем быстро сближался легкий скут.

- Наш транспорт прибыл, - пояснила Лена. - От Бернардо записка. Говорит, хватать его и валить в общагу, нас ждут. Идем.

Не дожидаясь ответа, она толкнулась от защитного экрана, и ее значок замигал в направлении скута. Я последовал за ней. Корабль, на котором на сей раз горели все положенные навигационные огни, отдалился как-то слишком быстро. Уже несколько секунд спустя я не нашел бы его взглядом, если бы не знал, в какую сторону смотреть.

- Чем вообще Кроватка занимается? Ну, помимо гонок? - поинтересовался я, пока мы плыли в пустоте, сближаясь со скутом. - Я-то думал, она на спорте специализируется...

- Ага. Провинциальный мальчик добрался до цивилизованных мест и выпучил глаза, - съехидничала Лена. - И даже инфоканал почитать лень.

- Цивилизованные места я наперечет знаю, - в тон откликнулся я. - А здесь глушь какая-то, даром что в Поясе. Я что, каждую шахту в лицо должен знать? Радиотелескопы - они для чего? Астрономией, что ли, здесь занимаются?

- В том числе. Здесь вообще-то одна из самых знаменитых обсерваторий. Она и терриками работает, с какими-то там университетами, заказы выполняет. Некоторые террики даже сами сюда прилетают, уж и не знаю, зачем.

- Ух. Зашибись. Интересно, а каким боком Чужие к астрономии относятся? И знают ли о них террики?

- Ты меня спрашиваешь? Я здесь только несколько внедель торчала, и, кроме школы, у меня ни на что времени толком не нашлось. С терриками точно ни разу не общалась. Эй, ты хвататься собираешься? Или так и полетишь до общаги по баллистической?

Приближающийся скут несколько раз мигнул выхлопами холодных движков, корректируя траекторию и тормозясь - то ли он наводился на нас автоматически, то ли Лена успела к нему подключиться - но все равно сближался слишком быстро. Дрыгнув соплами комбеза, я едва успел зацепиться за раму, пока он не пронесся мимо. Лена поймала его с другой стороны, но чуть позже и несимметрично, и нам пришлось потратить еще с вминуту, чтобы компенсировать вращение. Еще какое-то время ушло, чтобы переориентировать продольную ось в нужную сторону, погасить расходящийся вектор и создать новый, правильный. По ходу дела мне удалось вытянуть из нее, что помимо астрономии, Кроватка специализируется еще и на медицине - в первую очередь на коррекционной генетике, но также и на протезировании и вообще разнообразной хирургии, включая нейроимплантаты, тут же и производящиеся. Я даже сумел смутно припомнить, что таки слышал о ней раньше. Ну, и спорт, разумеется - хотя выпускники Кроватки в соревнованиях участвовали редко и неохотно (вот, кстати, какой смысл учиться, платить бешеные бабки и не отбивать их?), местная гоночная трасса использовалась практически в режиме нон-стоп.

Разговорить Лену мне так толком и не удалось - кажется, она опять начала напрягаться - но Хина выдавала комментарии куда более охотно. Делиться она могла только тем, что отфильтровала из инфоканала и связанных страниц, но даже так я понял, что местечко очень непростое. Медицину здесь контролировали шесть семей, фамилии которых я слышал неоднократно, хотя и не подозревая, где они базируются. Лого Синьлей я видел на модулях дезинфекции для вентиляции, Джейкобсонов - на упаковках фосфор-кальциевых препаратов и антибиотиков. Сингхи, кажется, имели какое-то отношение к разработкам новых методов генной терапии и лечения лейкемии, а параллельно - к производству плутониевого топлива, Раджичи - к томографам и медроботам, и так далее. Насчет радиоастрономии много инфы выудить не удалось, но даже быстрый взгляд на километровый список научных статей, имеющих отношение к Кроватке, внушал почтение. В общем, поселение выглядело крупным и процветающим. Я сделал себе зарубку на память: наверняка здесь можно найти приличное оружие вместо игломета, оставшегося в отеле. Или все-таки подождать, пока не пришлют мои вещи?

Ну, а потом мы добрались до жилого модуля с номером 84, висящего далеко в стороне от основного массива. Он не выделялся ничем особенным, если не считать минимум двух десятков гоночных скутов, пристегнутых к стенам, а также двух огромных танков холодного газа и горячего топлива неподалеку. Все без исключения скуты щеголяли замысловатой светящейся и флуоресцентной раскраской ярких цветов, создавая впечатление взрыва на лакокрасочном складе. Наш скут на их фоне казался тысячелетним обломком мусора. Ну, а внутри...

А внутри, не дав даже толком выбраться из шлюза, на нас налетел очень громкий и энергичный вихрь, затормошивший Лену со всех сторон и, кажется, даже попытавшийся разорвать ее на кусочки. Шлем, по крайней мере, с нее сорвали бесцеремонно, без тени сомнения использовав аварийную кнопку. Только когда несколько секунд спустя мои глаза адаптировались к новому освещению, мельтешению конечностей и гвалту, удалось разобрать, кто нас атакует.

Налетевшая компания состояла из двух девиц возрастом в районе Лены (одна рыжая и веснушчатая, как вспышка сверхновой, другая с глазами и волосами черными, как сам космос), парня влет на пять старше, двух мелких девчонок влет девяти или десяти и пацана едва ли старше их. Они тормошили Лену со всех сторон и галдели так, что у меня заложило уши. Я даже задумался на секунду, не загерметизировать ли шлем - внутренний динамик хотя бы имел регулировку громкости. Мужественно подавив позыв, я отплыл чуть в сторону, чтобы меня не порвали на части просто за компанию, и принялся вылезать из комбеза и пристраивать на место наплечные и набедренные карманы. Попутно я вглядывался в обильную россыпь значков на карте модуля - следовало понять, где находится ближайшая сервис-станция, и привести оба комбеза в порядок перед тем, как возвращать. Гвалт потихоньку утихал. Я потихоньку начал понимать, что местная компания, во-первых, страшно переживает из-за внезапной пропажи Лены и, во-вторых, стремится поделиться волнующими новостями о налете неизвестных пиратов на Утренний Мир, которые Вовне не транслировал сейчас, вероятно, только ленивый. Лена имела весьма бледный вид, вяло отбрехивалась и поглядывала на меня с такой тоской, что я решил вмешаться.

- Прошу прощения уважаемых чик и мано, но бить Лену ногами не стоит, - сказал я посреди мгновенно воцарившейся тишины. Кажется, меня только что заметили, а потому от удивления потеряли дар речи. Или просто решили продемонстрировать вежливость чужаку. - Я как ее официальный рыцарь решительно возражаю. И вообще, этти с ней на сегодня за мной зарезервированы, остальные в компанию не принимаются. Лена, скажи!

- Ого, какие мы шустрые! - рыжая резким кульбитом оказалась рядом и принялась разглядывать меня так, словно я порос щупальцами и ложноножками. - Ты кто такой, мано? Я тебя раньше не видела.

- Он нахал! - возмущенно заявила одна из мелких девчонок.

- Кро, дай ему по шее, чтобы не выеживался! - воинственно потребовал пацан. - Или я дам!

- Ша! - заявила рыжая. - Я говорю. Так ты кто такой и что сделал с нашей Леночкой? Это ты ее украл, чтобы в рабство продать? Пират? Угонщик? Криминал? Колись в темпе!

- Чика настолько прекрасна, когда сердится, что я готов ее прямо сейчас поцеловать, - сообщил я. Девица и в самом деле была полностью в моем вкусе - тренированное, хорошо сложенное тело, небольшие, но задорно торчащие грудки, слегка вздернутый нос и озорные зеленые глазищи. - Однако, увы, я не криминал. Я вроде как новенький в сей юдоли мировой скорби, а заодно неприкаянный беглец с Утреннего Мира и типа-защитник вон той отчаявшейся особы от полчищ атакующих терриков.

Рыжая кинула быстрый взгляд на Лену и резко посерьезнела.

- Так, дошло, - уже совсем другим тоном сказала она. - Вас на пару на "Гавроне" приволокли? Бернардо передал только, что вытащил Лену из приключений и ее нужно встретить. Извини за прием, мано, мы из-за комбеза подумали, что ты кто-то из местных. Давай сначала. Я Памела Кришнамурти, нынешний координатор спортшколы, все меня Мелой зовут. Поцелуи и прочее откладываются на потом. Говоришь, новенький? Бернардо ни о чем таком не уведомлял, но вряд ли врешь. Твой айди?

- Момент, - я коснулся наглазников, отправляя ей айди, а заодно получая от нее визитку и подтверждение регистрации. Все необходимые подписи там присутствовали, так что она и в самом деле являлась официальным лицом, несмотря на отсутствие беджа и прочих визуальных атрибутов. Походило на то, что Кроватка относилась к поселениям с высокой степенью неформальности - именно таким, какие мне нравились.

- Угу, принято. Багаж? Личный скут?

- Только запаска, и ту вернуть нужно, - я ткнул пальцем в свернутый аварийный комбез. - Скута нет. Все вещи остались где-то в Утреннем Мире. Нам пришлось так шустро оттуда валить, что даже комбез забрать не успел. Кстати, что с ними? Поселение цело? Жертвы?

- Как передали, пираты сбросили десант, попытались влезть в пару промышленных модулей, получили по рогам, забрали своих и без звука ушли. В поселении пока разгребают ситуацию и собирают главный кластер обратно в кучку, но о жертвах не сообщают - ни со своей стороны, ни с пиратской. Разрушений тоже немного. Радарные массивы только им порушили и несколько лазерных батарей снесли. Теперь они временно слепы и никого не принимают. Ты в курсе, что там... нет, потом. Сначала дело, потом треп. Кро, Лена на тебе. Дотащи ее до дома, накорми, выкупай, расскажи сказку, поцелуй на ночь и уложи спать, а то она действительно выглядит, как после взрывной разгерметизации. Кстати, Алекс, познакомься - он мой заместитель, Кро-как-его-там Сендрахабил-и-что-то-там-еще. Он чистокровный индик из чтущей традиции семьи, полное имя никто выговорить даже не пытается, так что все его зовут Кро. Мелкий и злой чертенок рядом с ним - его младший брат Мехис-плюс-что-то-еще. По уши влюблен в Лену, пока что без взаимности, но пытается укусить каждого мано, кто с ней рядом оказывается. Обычно щелбана достаточно, чтобы успокоить. Вы двое! Взяли Лену подмышку и брысь к ней в комнату.

- Подумаешь, командирша! - с обидой заявил пацан. - И без тебя справились бы. Лена, идем отсюда, а то она еще что-нибудь прикажет.

Он ухватил Лену за руку и толкнулся от стены, но она ухватилась за страховочную петлю и осталась на месте.

- Алекс, Мела поможет, - сказала она вполне расслабленным тоном. - Когда закончишь формальности, забеги в гости.

- Ну, я же твой телохранитель, - я постарался выдать одну из своих наиболее обаятельных улыбок. - Забегу, конечно. Расслабься.

- Окей. И...

Она заколебалась, потом решительно сдернула наглазники Хины и толкнула их ко мне.

- Оставь пока у себя, ладно?

- А ты? Без окуляров?

- У меня старые в комнате лежат.

Она развернулась и, увлекаемая недружелюбно зыркнувшим на меня пацаном, уплыла по коридору. Кро дотронулся до лба двумя прямыми пальцами и отправился следом. Мела усмехнулась им вслед - с легкой иронией, но по-доброму.

- Кро у нас еще и психолог, - пояснила она. - Приведет в чувство. Ну, теперь с тобой. Познакомься...

Она сделала паузу, дожидаясь, пока я задействую наглазники.

- Маори Танака, - она сделал жест в сторону жгучей брюнетки, слегка склонившей голову, но не переставшей внимательно изучать меня. - Шеф медслужбы, в отличие от меня - постоянный сотрудник школы. Если захочешь подольститься, когда злая, называй ее Танака-сама. А то у нее где-то в комнате настоящая терранская катана запрятана, раз - и пополам.

- Ага, и еще поклон до пола, если в векторе, - усмехнулась чина. - А в безвесе можешь просто в комочек скрутиться и взгляд униженно отвести. Но это только если триппером полшколы заразишь и лечиться откажешься. А обычно Мао вполне хватает. Медкарту можешь прямо сейчас мне сбросить или потом пришлешь. Или во время осмотра отдашь - после Мелы сразу ко мне, никуда не отвлекаясь.

- Наконец, две мелких, но чрезвычайно шустрых особы, - Мела указала на двух ухмыляющихся девчонок, - Рина и Ангела Коморовы, слева и справа соответственно. Для разнообразия даже не просто биологические сестры, а однояйцевые близнецы, даром что не похожи - пришла в головы их семейке такая блажь. Обе стажерки на вводном курсе, а заодно к каждой дырке затычки и такие всезнайки, что даже мне иногда стыдно становится. Если появятся вопросы, которые мне постесняешься задать, спрашивай их. Только учти, если начнут на этти убалтывать, сначала с Мао проконсультируйся - они обожают вдвоем. А возрастной энергии у них на три атомных реактора хватит, так что не каждый мано выдержит. Одного уже откачивать пришлось...

- Он сам дурак! - обиженно заявила Рина.

- Тупой, как дверная ручка! - поддержала Ангела. - Заявил, что с нами обеими минимум вчас продержится...

- ...а скис через пятнадцать вминут...

- ...а мы только скимми ему дали...

- ...а у него нестандартная реакция оказалась!..

- ...а мы за реакции не отвечаем! - хором закончили они.

- Они ни за что не отвечают, - фыркнула Мела. - Абсолютно безответственные личности, хотя и любопытные, как тараканы. И с трассы даже на тренировочных сеттингах через раз вылетают. Ну, что с детишек возьмешь! Ша! - грозно гаркнула она до того, как синхронно раскрывшие рты девчонки успели издать хоть звук. - Брысь отсюда, недоростки, пока по своим тощим задницам не огребли! Потом хоть до смерти его пытайте, а сейчас мне формальности нужно закончить.

- У-у! - девчонки дружно насупились.

- Вот всегда так, самое интересное себе оставляешь! - подбоченилась Рина.

- Вот на следующих выборах координатора мы выдвинемся и тебя победим! - зловеще пообещала Ангела. - И тогда уже мы тебя гонять станем!

- Титьки сначала отрастите, а уж потом побеждайте, - усмехнулась Мела. - Мао, можешь их подержать полвминуты, пока я из поля зрения не скроюсь?

- Можешь. Но с тебя десерт, - шеф медслужбы быстро вплела ноги в страховочные петли и крепко ухватила обеих девчонок за загривки. Те пискнули и завертелись, пытаясь освободиться, но хватка у Маори оказалась железной. - Время пошло.

- Полдесерта. С отсрочкой на внеделю, - быстро заявила координатор. - Алекс, за мной, пока они не вырвались.

Не дожидаясь ответа, она устремилась по коридору в сторону, противоположную той, куда отправилась Лена. Я усмехнулся, нацепил одноразовые тапки из ближайшего диспенсера, вытащил дуйку из зарядника и последовал за ней. Мне вслед несся возмущенный визг о попрании свободы, насилии над личностью и так далее. Нагруженный двумя свернутыми в тючки и все еще ледяными комбезами, я клял себя за недогадливость. Не следовало из комбеза раньше времени вылезать, сейчас все легче летелось бы. Очки с Хиной я пристроил в наплечный карман камерой наружу. Сейчас она наверняка шерстила местные открытые каналы на предмет информации, но вдруг ей интересно посмотреть на местность своими глазами? Вот, кстати, с ней-то что делать? Лену я вроде как сам подписался защищать - а Хина в каком статусе? Она искин. Что я знаю про искинов? Только то, что их не существует, как и Чужих. Чуть меньше, чем ничего, иными словами. Есть у меня по отношению у ней какие-то обязательства или нет? Ну ладно, пока проведем ее по разряду малых детей, а по ходу дела уточним.

Офис координатора, на счастью, оказался совсем неподалеку, и протискивать комбезы пришлось только через один люк. По пути я успел бегло глянуть на карту модуля, показываемую окулярами, и он оказался действительно небольшим. Два десятка личных отсеков, столько же помещений общего пользования, включая тренажерные залы и учебный класс, и один гермоконтур по центру, помеченный как рекреационная зона. Из трех наружных складов только один оказался с кондиционированием, остальные даже не держали воздух и являлись не столько складами, сколько ремонтными ангарами для скутов. Наверняка у школы имелись и иные модули, но пока мне было не до них. Оставив оба комбеза болтаться снаружи, я вплыл за Мелой в отсек, и она быстро захлопнула за мной люк.

- Иначе вырвутся и обязательно примчатся слушать и комментировать, - пояснила она, блокируя замок. - Тогда мы с тобой и за вдень не управимся. Давай по-быстрому с формальностями закончим, мне новости почитать хочется. Хотя вы с Леной сами по себе та еще новость. Так, что у нас тут...

Она ухватилась за наглазники и несколько секунд в чем-то там копалась.

- Ага! - наконец с удовлетворением констатировала она. - Теперь поняла. От Бернардо записка: "вытащил из проблем Лену плюс один, везу назад, примите как следует, подробности потом". Точка. Лаконичен и невнятен в своем лучшем духе. Наконец-то до меня дошло, что такое "плюс один" - ты, родной. У вас какие с ним договоренности? И что за проблемы? Мне знать следует? В смысле, за безопасность лично Бернардо отвечает, но меня как координатора тоже в курс дела неплохо бы ввести.

- Давай по порядку. Насчет договоренностей я не уверен. Так получилось, что Бернардо...

Я задумался. Рассказывать Меле о Хине и истории с наглазниками как-то не хотелось.

- В общем, так много всего произошло, точные формулировки я уже и не помню. Что-то наподобие десяти внедель обучения за счет школы. Пансион мой. Только, хм, как бы сказать... в общем, я на мели. На воздух хватит, на что-то сверх того - считать надо. На новый комбез наверняка не хватит, одна надежда, что пришлют забытое. Но у них проблемы, как ты сама сказала, так что скоро можно не ожидать. А у семьи одалживаться неохота. В общем, мне может потребоваться кредит. Отработать можно?

- А что ты там ляпнул насчет телохранителя Лены?

- А... ну... Мела, извини. Тут есть сложности. Мелкие тайны, которые не мои, по большому счету. Я подписался за ней присмотреть, чтобы не обижали.

- Мы и сами за ней неплохо присмотрим, - недовольно нахмурилась координатор. - Она моя подруга, между прочим.

Я вежливо промолчал. Мела нахмурилась еще сильнее.

- Так, придется самой логику включать, - сказала она. - От Утреннего Мира сюда за два вчаса вас могли притащить только на "Гавроне", причем на его родных движках, не на имитации наших. Значит, ты как минимум в курсе, что у нас есть нечеловеческие технологии.

- Я в курсе, что Бернардо - Чужой.

Произнося эти слова, я внутренне сжался. Уравнение получалось со слишком многими неизвестными. Знает ли сама Мела о природе владельца школы? Является ли он и в самом деле Чужим или же парил мне с Леной мозги? Можно ли о таких вещах знать посторонним и не начнут ли меня сейчас ликвидировать как лишнего свидетеля? Последнее, конечно, вряд ли - нужно меньше дурацкого худла читать, но все-таки...

- Он сам тебе сказал? Когда?

- Сам. Когда террики атаковали. И не только мне. Наверняка половина Утреннего Мира уже знает.

(Да-да, из тех же самых книжек блеф - типа, меня убирать бессмысленно, свидетелей и так полно. Можете смеяться.)

- Утренний Мир меня не волнует, они пусть сами со Стремительными разбираются. И все-таки, Алекс - ваши с Леной проблемы как-то связаны со штуковиной, у тебя из кармана торчащей? Она точь в точь выглядит, как та, что Лена с собой из недавней вылазки притащила. И именно тогда она вдруг стала шальной и даже от меня начала шарахаться. Слушай, я на тебя давить не хочу, но...

Я вздохнул. Мела выглядела совершенно нормальной девчонкой, никак не агентом пришельцев или убийцей непрошенных свидетелей. Однако же чужие секреты есть чужие секреты. Я уже начал прикидывать, как ее отшить потактичнее, но тут меня осенило.

- Видишь ли, тут еще одна личность замешана, - я скрестил руки на груди и незаметно щелкнул ногтем по наглазникам Хины, чтобы привлечь ее внимание, если они слушает через микрофон. - Я не уверен, что могу за нее говорить. Давай так - если Лена и та личность решат, что рассказать можно...

- Спасибо, Алекс, - перебила меня Хина, и Мела удивленно уставилась на наглазники. Сейчас синтезированный голос принадлежал вполне взрослой и уверенной в себе чике. Интересно, она меняет его в зависимости от настроения, если к ней вообще такое понятие применимо? Или просто на психику давит? - Я поняла намек. Из того, что я успела узнать во время прошлого пребывания в Кроватке, Мела действительно подруга Лены и заслуживает доверия. Я не могу спрогнозировать последствия, но тайна сейчас скорее вредит, чем помогает. Можешь рассказать обо мне.

- Оп-па... - пробормотала координатор, когда Хина умолкла. - И кто еще нас слушает через твои окуляры, Алекс? Я думала, мы мордой к морде общаемся.

Я усмехнулся и вытащил наглазники, чтобы открыть и вторую камеру.

- Третьей морды здесь нет, - проинформировал я. - У персоны, что сидит в наглазниках, она отсутствует просто по определению. Мела, познакомься с Хиной, самым натуральным искусственным интеллектом, сбежавшим с Терры.

- Алекс, кончай прикалываться, - нетерпеливо отмахнулась координатор. - Я серьезно.

- Я тоже. Спроси у Лены, если не веришь мне.

Какое-то время Мела сосредоточенно разглядывала меня. Потом над входным люком замигал и заверещал сигнал, и она подплыла к интеркому.

- Кто? - осведомилась она, включая связь. На вспыхнувшем экране тут же проявились две давешние мелкие девчонки, заверещавшие куда громче сигнала:

- Так нечестно!..

- Мы тоже хотим его послушать!..

- Обследовать!..

- Проэкзаменовать!..

- От-крой люк! - синхронно проскандировали они.

- Брысь отсюда! - грозно сказала Мела. - Или поймаю и уши надеру. Или с тренировок на внеделю сниму. Закончу с формальностями - обследуйте его хоть до посинения, а до того засохните.

Рина и Ангела вновь завопили, но Мела уже отключила интерком.

- И ведь в самом деле иногда выдрать хочется, - пожаловалась она. - Но Бернардо говорит, что непедагогично. Ох, ладно, не о том мы. Алекс, ты ведь знаешь, что искинов не существует?

- Я даже знаю, что на Терре их законом запрещено создавать. Тем не менее, Хина тут. Она уже сегодня один раз доказывала, что и в самом деле искин, но может и еще раз...

Мела снова задумалась.

- Нет, - в конце концов отказалась она. - Я в строительстве специализируюсь, в компьютерах полный чайник, все равно ничего не пойму. Я лучше потом с Леной пообщаюсь. Хина, значит?

- Да, Хина. Приятно познакомиться с чикой, - прозвучала Хина из своих окуляров.

- Хм. Ладно. Поскольку искины в воздухе и рационах не нуждаются, ты не по моей части. Только...

Она задумалась, потом отплыла к шкафу, достала из него странный аппарат, больше всего походящий на небольшой ящик с двумя торчащими ручками, и нацелила на наглазники. В таком положении я не видел, что там появилось на вмонтированном в ящик экране, но Мела нахмурилась.

- Алекс, какие у тебя вообще отношения со Стремительными и Неторопливыми? - непонятным тоном спросила она.

- С кем? Какими неторопливыми?

- Понятно. И про дрожащие частицы ничего не знаешь?

- В первый раз слышу. Э-э... Мела, ты не могла бы говорить по-человечески, а не загадками?

- Я и говорю. Это ты ничего не знаешь, вот и не понимаешь. Хорошо же жить в неведении... - Координатор засунула ящик обратно в шкаф, потом включила наглазники в большой экран и принялась водить по нему руками, копаясь в документах. - Если кратко, Стремительные и Неторопливые - чужие расы в Солнечной системе. В наглазники встроен квантовый чип, возможно, построенный на их технологиях. Не знаю, кто подсунул их Лене, но я бы сказала, речь о попытке внедрения в Кроватку шпионского устройства.

- Я не шпионское устройство! - тоном обиженной девочки заявила Хина.

- Не компостируй мне мозги! - отрезала Мела. - Ты можешь и в самом деле быть искином, но тебя кто-то использует как ширму. Ладно, я даже и задумываться не хочу. Чужие прекрасно видят возмущения, создаваемые кубитами, их сверхсветовая связь на струнах построена. Если Бебе тебя впустил уже дважды, ему виднее, что к чему. А мое дело маленькое - на довольствие Алекса поставить. Теперь помолчите оба и дайте сосредоточиться. Я только недавно координатором стала по ротации, регистрацию только раз проводила, и если напортачу...

Не договорив, она замолкла, все так же сосредоточенно копаясь в документах, иногда вписывая что-то в поля форм. Я наблюдал за ней, и в моей голове роились и разбегались в разных направлениях тысячи... ну ладно, десятки мыслей сразу. Сверхсветовая связь? Хорошо согласуется с заявлением Бернардо о том, что он отсутствовал в корабле. В конце концов, если есть движки, несущие корабль "мимо" пространства, то почему бы не усугубить научную фантастику и не добавить сюда какие-то струны? Неторопливые - еще одна раса. Ц-ц, я еще с мыслью об одной-то не успел свыкнуться, а тут уже вторая нарисовалась. Хотя, с точки зрения логики, разница между единицей и двойкой куда меньше, чем между единицей и нулем.

Возникает вопрос - а сколько их вообще и сколько присутствует в Системе? Наглазники - шпионское устройство? То есть пришельцы шпионят друг за другом... диверсии устраивают... налеты... Тьфу, нет. Не будем пока домысливать. Если существует сверхсветовая связь, то бритва Оккама требует исключить гипотезу о Хине как об искине. Проще представить, что кто-то разыгрывает из себя искина, подключившись удаленно. Здесь только одна загвоздка: сверхсветовая связь - допущение ничуть не более вероятное, чем настоящий искин, так что бритва Оккама не работает. Так в центре каких событий я умудрился внезапно оказаться? Чужие расы, атака на поселение, безынерционные двигатели, сверхсветовая связь... Ох, говорили же мне в голос все мамы: не шляйся по подозрительным поселкам, плохо кончишь. Но кто же родителей слушает, когда надо?

Почувствовав, что башка рискует лопнуть от мыслей, я решил, что надо слегка отвлечься, и принялся осматривать отсек. Выглядел он типичным офисом - несколько экранов, шкафов и багажных сеток, санитарный блок, две спасательных капсулы, две станции с комбезами на подзарядке - один личный, один явно резервный, никаких украшений на стенах. Сухая и функциональная обстановка. Только один элемент выпадал из общего стиля - довольно крупная, полметра длины, статуэтка, зацепленная на шнурок в дальнем углу рядом с вытяжкой: пожилая женщина в странной позе, терранской одежде и с не менее странной прической. До меня не сразу дошло, что женщина на что-то опирается в векторе ускорения, направленном от макушки к пяткам - отсюда и положение ног, и висящая до пяток одежда (или просто какая-то тряпка складками? не разбираюсь я в терранской моде), и вообще вся поза. И волосы - курчавые и длинные, как у Рини, похоже, развевающиеся в потоке воздуха (значит, вот так они выглядит в векторе?)

Я подплыл поближе и пригляделся. Лицо женщины покрывала мелкая сетка морщин, губы оставались сурово сжаты, но глаза улыбались. Руки женщина чуть развела в стороны ладонями вперед, словно готовая кого-то обнять. Фенотип лица выглядел незнакомым - почти треугольное, с полными губами и крупным носом. Материал статуэтки тоже выглядел странно - плотный, но звонкий в ответ на щелчок ногтем, с непонятными светло-коричневыми разводами. Мне она понравилась - скульптор явно вложил в нее немало сил и всю душу.

- Мнемозина, - сказала за спиной Мела.

- Не был. А что?

- А? Где не был?

- На Мнемозине. Или ты о чем?

- Балбес. Классической истории тебя в семье не учили, я так понимаю. Мнемозина - у древних греков богиня памяти и знания о прошлом и будущем. Астероид назван в ее честь. Статуэтка ее изображает. Интерпретация облика моя, не классическая. И вообще, не лезь грязными лапами, она не закончена.

- Так это ты вырезала? - поразился я. - Ну ты даешь, артистка!

- Каждая порядочная девушка имеет право на хобби, нэ?

- Я думал, твое хобби - гонки. А из чего она сделана? Я такого пластика раньше не видел.

- Одно другому никак не мешает. А вырезана она не из пластика, а из дерева.

- Шутишь? Оно же дороже серебра! А может, и платины.

- А у нас свое дерево есть в рекреационной зоне. Старое и разлапистое, почти весь объем занимает, еще увидишь. Говорят, его маленьким саженцем с Терры вывезли в районе нулевого вгода, и с тех пор оно жило в разных поселениях, пока здесь не оказалось. Ему недавно восстанавливающие операции делали, сухие ветви удаляли, все такое, вот я лапу на обрезки и наложила. Так-то действительно с разным мусором работать приходится, совсем не то удовольствие. Окей, я закончила с бюрократией. СЖО команду получила, отрегулируется. Твой личный отсек - восемнадцать, найдешь по карте. На довольствие поставила, в аварийный список внесла, скут назначила... ты ведь не возражаешь с Леной один делить? Так, в айди наш тэг добавила. Теперь можешь свободно по поселку гулять, только подтвердить не забудь. Комбез оставь тот, в котором явился, он тебе подходит, а "Гаврон" формально собственность поселения. Захочешь отрегулировать - вэлкам в мастерскую. Кро проконсультирует, если надо, ты его видел. Что-то забыла?

Она вцепилась пальцами в голову и напряженно задумалась.

- Нет, кажется. А если Бернардо опять попытается мне втык сделать за то, что я с документами напортачила, я ему всю физию когтями раздеру. Не нравится - пусть автоматизирует, зануда инопланетянская! Короче, Алекс, ты внесен в число временных резидентов школы, срок - десять внедель. Воздух и обучение за наш счет, на остальное я открыла беспроцентный кредит. Подработку у нас найти не проблема, поселение большое, руки нужны всегда. Какая у тебя, говоришь, основная специализация?

- Несколько. СЖО, в основном в части вентиляции и микробиологического контроля, малые транспортные системы уровня легких движков. На харвестерах у Юпа работал какое-то время. Ну, и майнинг-буры, естественно.

- О, шикарно. Микрофлора на контроле Маори, но у нас специалист по вентиляции внеделю назад срок отмотал и домой свалил. Клод Минаси пока его подменяет, но он больше по жидкостям и канализации специалист, с регенерацией воздуха у него проблемы. С мелочами справляется, но для серьезных случаев пришлось бы кого-то из поселения звать. Сертификат твой... ага, вижу. "Синяя бездна", что-то знакомое...

Она пощелкала пальцами в воздухе.

- У них пять процентов рынка регенерации во всем Поясе, - подсказал я.

- А, точно. Вспомнила. Солидная фирма, верить можно. Так, подписи... в порядке, если верить нашему леджеру. Меня устраивает. Считай, что принят техником по СЖО в части вентиляции, запись в штатное расписание я внесла. Утверждает, разумеется, Бернардо. Он у нас вообще тиран и демократии не терпит, но на моей памяти еще никого не завернул. Баш на баш, ты нам не должен, мы тебе не должны. У нас три четверти народа по такой схеме обучается, платят по большей части за молодежь и детей типа Грязной парочки. Кухню сам найдешь, деликатесами не балуемся, но и отощать не дадим. Только рекомендую осмотреться побыстрее, а то Бернардо просто обожает экзамены устраивать в виде учебных тревог. Минимум раз во внеделю сирену слушать приходится, и никогда сразу не скажешь, учебная она или боевая. А лажанешься всерьез - выкинет из школы с концами. Ну, у меня все. Теперь топай к Мао в медблок, за ней последняя подпись.

- Спасибо, - я подобрал из воздуха наглазники Хины. - Тогда мы пойдем. Слушай...

Я замялся. Выглядеть назойливым дураком не хотелось. Однако хотя Мела и ушла от разговора об искинах и Чужих, тема настоятельно требовала прояснения.

- Если ты о своей Хине, то не парь мне мозги, - с полуслова поняла меня координатор. - Ее я с Леной обсужу, я же сказала.

- Ладно, другой вопрос. Кто здесь вообще в курсе, что Бернардо не человек? С кем тему можно обсуждать?

- Да почти со всеми, кроме Рины и Ангелы. Они болтушки, язык за зубами держать не умеют, и вообще маленькие еще. Не напрягайся ты так. Я понимаю, что на тебя все навалилось, как полтонны на встречном векторе, но ты быстро привыкнешь. Бернардо с тобой обязательно пообщается и объяснит, что к чему. Отоспись...

Она подплыла ко мне поближе, втянула воздух ноздрями и фыркнула.

- Отоспись с Леной или без нее, помойся, пожри - я и то слышу, как у тебя брюхо бурчит - прошвырнись по станции, освойся, с народом познакомься. У половины сейчас ночь, мы смещенный график специально держим, чтобы трассу оптимально использовать. Но и тех, у кого день, хватает. А там и Бернардо подтянется. И, Алекс, не забывай - здесь не гнездо пришельцев, а школа пилотов. Чужие или нет, а другой такой шанс навыки подтянуть до мирового уровня у тебя еще не скоро появится. Все, вали отсюда в медотсек, а я к Лене.

Насчет программы действий я с ней мысленно согласился почти во всех пунктах, с той разницей, что "пожри" следовало переместить на одно из первых мест. Последний раз я ел еще до встречи с Рини, и брюхо у меня уже основательно подвело. Аварийный рацион, что мы схомячили с Леной на пару на борту "Гаврона", сильно не помог.

Без дальнейших рассуждений Мела погасила экран, распахнула люк и исчезла в коридоре, сверкнув на прощание своими рыжими волосами. Я остался один. Вопреки моему тайному страху, парочка неугомонных девиц в отсек не ворвалась. Ну и замечательно. С одной стороны, конечно, навести контакты с местными всегда неплохо, а с другой - судя по всему, они способны заболтать кого угодно до смерти. Если добавить сюда неугомонную энергию юности, угрюмый старикашка-мизантроп вроде меня точно не выживет. Пусть лучше того пацана забалтывают... как его? Поклонника Лены.

Я включился в наглазники и, вдруг вспомнив, отправил сообщение Анне на Утренний Мир - все в порядке, мы живы-здоровы, нас еще не съели. Потом снова открыл схему станции.

Медотсек оказался совсем рядом, через люк. Давешняя Маори Танака висела в его центре, окруженная сразу шестью экранами. На трех располагались сложные многоуровневые таблицы, еще на трех - какие-то графики и схематические изображения тела в разрезе. Углубленная в свои дела, на меня она среагировала не сразу, так что мне пришлось деликатно кашлянуть.

- Опять обострение? - рассеянно пробормотала чика. - Сейчас... Оп-па. Извини... э-э, Алекс. Я думала, Вапхил опять явился. У него внеделю назад в комбезе увлажнение полетело, и он, идиот, на сухом воздухе три вчаса по трассе гонял. Глотку посадил, кашляет с тех пор. Так, ну что...

Она вытащила на передний план список имен, ткнула в мое и какое-то время быстро пролистывала медицинскую историю.

- Все у тебя в порядке, - с каким-то даже сожалением сказала она. - Слушай, а у тебя аллергии ни на что, случайно, нет? Ну хоть какой-нибудь, а? Самой экзотической?

- Аллергии у меня нет ни случайно, ни специально. А что, похоже?

- Не умничай, а то сейчас нашей Грязной Парочке просигналю. Тем двоим, что ты уже видел. Они мигом явятся, и уж тогда точно не отвяжешься до завтра. Я диссертацию пишу, только она какая-то уж очень теоретическая получается. Под руку ни одного настоящего аллергика, как назло, не подворачивается, а какой диссер без практического материала? Точно-точно у тебя никаких аллергий нет?

- Точно, - я ухмыльнулся, прикидывая, успею ли я ее нейтрализовать, если вдруг начнет кого-нибудь вызывать. Хотя нет, нельзя. Все-таки врач, как-никак, пусть и с прибабахом.

- Жаль, - Мао уныло вздохнула. - Переключиться, что ли, на другую тему? Типа приживаемости имплантатов? Уж они-то точно у каждого есть, и отторжение минимум у трех процентов. Слушай, а с нейрошунтами у тебя все в порядке? Отторжений нет? Крепко сидят? Может, воспаления случаются периодически?

- Полностью здоров,- безжалостно разрушил я ее надежды.

- И тут облом. А что у тебя с ребрами?

- Есть в медкарте. В детстве контейнером придавило, ничего страшного.

- Тьфу. Скучный ты, как кусок кремния. Ну почему Бернардо не может притащить кого-то поинтереснее? Половина Пояса сюда попасть мечтает, а попадают только стандартные, без отклонений. Ну ладно, лезь в сканер, вон тот. Обычная процедура. Клаустрофобией не страдаешь, надеюсь? Новые жалобы есть? Боли там в разных местах, или еще что? Металл в теле, кроме электродов? Эй, куда! Сними все с себя.

Я покорно снял карманы и тапки, сунул дуйку в зарядник, пристроил наглазники с Хиной в багажной сетке рядом с собственными и влез в трубу. Фиксирующие захваты тут же зажали мои лодыжки, талию и плечи.

- Теперь расслабься и получай удовольствие, - приглушенно скомандовала Маори. - Обычная процедура, в левую руку кольнет, по остальным местам погладит. Поехали.

Тут же в сгиб локтя мне вонзилась игла. Один пробник бесцеремонно влез в рот, скребнул по небу и убрался. Второй не менее бесцеремонно влез в кутас, третий в анус. По счастью, техника здесь была современная, с нормальными манипуляторами, так что вышло не так неприятно, как обычно. Потом труба вокруг затрещала и завизжала - заработал томограф. Я постарался последовать совету врача и расслабился, закрыв глаза: висеть неподвижно предстояло не меньше пятнадцати вминут, и я решил использовать их, чтобы передохнуть и поудобнее устроить в голове то, что узнал за последние несколько вчасов. Однако перед глазами немедленно закрутились Рини, Лена, Бернардо, Анна, налет на Утренний Мир, движущийся мимо пространства "Гаврон" и прочее... и когда я вздрогнул от неожиданной тишины и раскрыл глаза, то понял, что просто отрубился.

- Вылезай, - скомандовала снаружи Маори. - Открытой заразы нет, детальные анализы сделаю через час-два. Предварительное одобрение даю.

Я вылез из трубы. Врач копалась в одном из экранов - сейчас я разглядел стандартную медицинскую карту, видимо, мою. А рядом, закинув руки за голову, плавал Бернардо собственной персоной, задумчиво разглядывая ничем не примечательный кусок стенной термоизоляции. Я впервые увидел его без комбеза, а потому принялся пялиться с неприкрытым интересом. Однако уже через пару секунд я почувствовал жестокое разочарование. Мано как мано, средней длины, средней мускулатуры, среднего телосложения, наголо бритая голова, серые глаза, тип лица... пожалуй, намешано и от чинов, и от индиков, и от кауков, цвет кожи темноватый, но тоже в усредненных пределах. Ни тату, ни шрамов - ничего, выделяющего из толпы. В общем, если бы я не знал, что он хозяин гоночной школы, да еще и Чужой, второй взгляд я бы на него точно не бросил.

- Чао, мано, - Бернардо скосил на меня глаз. - Разговор есть. Жрать сильно хочешь?

Я сосредоточился на брюхе, и его тут же свело неожиданно сильным голодным спазмом. Долго и тоскливо заурчало.

- От еды не отказался бы, спасибо, - сказал я осторожно. С одной стороны, Бернардо явно не выглядел ярым сторонником формализма. С другой - не только Чужой, но и глава школы. Фиг знает, как с ним разговаривать.

- Да уж слышу, - усмехнулся тот. - Не волнуйся, умереть с голодухи не позволю. Давай за мной... нет, погоди.

Он пшикнул дуйкой и кульбитом оказался у люка, сейчас плотно закрытого. Там он активировал интерком и несколько секунд подозрительно изучал экран. Потом повернулся ко мне.

- Алекс, будь другом, выгляни в коридор первым. Посмотри, не сидит ли в засаде парочка юных девиц-близняшек. Если сидит, отдайся им в качестве жертвы, пока я мимо не прокрадусь. Дорогу показать попроси или еще что. Я от них только что сбежал, нет у меня времени.

- Близняшек? - переспросил я, одеваясь и пристраивая наглазники Хины в наплечный карман. - Рина и Ангела?

- Точно. Уже встречал, полагаю? Ты для них пока никто, тебя они до смерти не заболтают, в отличие от меня. А?

- Его они тоже заболтают, - рассеянно проинформировала Маори, по-прежнему углубленная в свои экраны. - Они его в обществе Лены видели, теперь без допроса с пристрастием не выпустят. Между прочим, Алекс, они щекочутся. Лучше не давайся живым.

- А, верно, - погрустнел Бернардо. - Не сообразил. Ну, придется самому рисковать...

Он открыл люк и осторожно высунул наружу голову, потом махнул мне рукой.

- Чисто. На кого-то другого охотятся. Или вспомнили, наконец, что у них тренировка по расписанию. Давай в темпе, а то вдруг вернутся.

- Алекс, погоди! - с внезапной надеждой вскинулась Маори. - А может, у тебя знакомые есть с аллергией? Или с отторжением?..

Я виновато развел руками, отрицательно покачал головой и выплыл вслед за главой школы.

Ни слова не говоря, Бернардо провел меня по кольцевому коридору мимо кухни, где на ходу позаимствовал из холодильника пару мясных и столько же овощных рационов, и перешел в жилую часть модуля. Мой отсек номер восемнадцать оказался прямо рядом со шлюзом, и я с облегчением оставил возле него оба комбеза, которые мне до смерти надоело таскать за собой. Однако Бернардо там не задержался, а двинулся дальше, и остановился у отсека номер девять. Там он ткнул в кнопку интеркома.

- Здесь живет Лена, - пояснил он. - Говорить, так с обоими сразу, чтобы по два раза не повторять. Эй, здесь я. Открывайте, инвалидная команда, шеф сумасшедшего дома явился.

Люк пискнул замком, и Бернардо влез внутрь. Поколебавшись, я вдвинулся за ним. В отсеке, где уже находились Лена, а также два брата, Кро и Мехис, сразу стало жутко тесно. Локтями мы еще не толкались, но оказались близко к тому - школа явно не шиковала с объемами личных помещений.

- Ну и? - деловито осведомился Бернардо. - Привели потерявшуюся в чувство? Успокоительные, задушевная беседа, этти по-быстрому?

- Бернардо, ты знаешь, как я тебя уважаю, - спокойно откликнулся Кро. - Ты не слишком обидишься, если я твоей кукле пару конечностей оторву? Пока обратно их пришиваешь, я как раз закончу рассказывать. Ты почему Лене ничего не объяснил? Она уже три внедели в своем соку варится и хрен знает что себе напридумывала.

- Женщины вообще эмоциями плохо управляют, - с видом превосходства добавил пацан. - С ними нужно бережно обращаться. Но мы ее уже успокоили, правда, Лена?

Лена улыбнулась. Она и в самом деле выглядела много лучше, чем у шлюза - гораздо спокойнее и расслабленнее. Напряжение ушло из ее глаз, и теперь она даже выглядела слегка старше своих лет. Уже не перепуганная насмерть девчонка, какой открылась мне в "Гавроне", нет - уверенная в себе молодая чика, вполне подходящая на роль супер-пилота, какой показала себя на трассе. Интересно, что сказали ей братья в мое отсутствие?

- Конечно, успокоили, Мех, - согласилась она. - Я уже в порядке.

- Вот и замечательно! - обрадовался Бернардо. - Кро, извини, конечно, но мне нужно эту парочку в темпе в курс дела ввести, а то ты и в самом деле мне ногу оторвешь. Приращивай ее потом обратно несколько вдней... Вы с Мехисом уже все знаете...

- Если думаешь, что она от меня какие-то секреты держит, - заместитель Мелы прищурил глаз, - то напрасно.

- Вы и так все знаете, - пояснил Бернардо. - Начнете скучать и действовать мне на нервы.

Кро кивнул.

- Ясно. Мех, топаем отсюда. У нас, между прочим, через двадцать вминут по графику трасса.

- А ему можно, да? - насупился пацан, с явной враждебностью рассматривая меня. - Он вообще не наш.

- Не ревнуй, - Бернардо улыбнулся своей хорошей просветляющей улыбкой, легко щелкнув его по лбу, и мальчишка смущенно улыбнулся в ответ. - Алекс на себя обязательства взял, так что ему хотя и нельзя, но придется. Не переживай, хватит на твой век тайн и приключений.

- Ну ладно... - пробормотал тот. - Чао, Лена. Позови, когда время найдешь, погоняемся, ладно?

- Разумеется, - снова улыбнулась Лена.

Когда за братьями закрылся люк, Бернардо протянул мне и Лене по два рациона.

- Лопайте, - скомандовал он. - Только чавкайте не слишком громко, чтобы меня слышать. Лена, извини.

- За что? - на мгновение во взгляде Лены мелькнуло то же напряжение, что и раньше, но тут же пропало. Она взяла рационы, вскрыла упаковку первого и начала жевать. Я с энтузиазмом последовал ее примеру. - Ты мне ничего не сделал.

- Своим равнодушием довел до нервного срыва и создал ситуацию, которую очень сложно разрешить, не повредив твоим чувствам. У меня есть оправдания типа нарастающего политического кризиса и острой нехватки времени, но они неважны. Найти вчас времени на разговор я мог. Так что еще раз приношу свои извинения, настолько униженные, насколько возможно.

- Ну, как скажешь, - Лена вздохнула. - Ты же знаешь, я тебя люблю. Тебя все любят, хоть ты и пришелец.

- Да, я пришелец, - Бернардо посерьезнел. - И в том вся проблема. Беда в том, что вы воспитаны в культурном контексте, где инопланетяне обычно представлены злобными врагами, вторгающимися, чтобы вас уничтожить или поработить. Соответствующие стереотипы широко распространены даже среди внезов. Пусть даже терранская литература у вас не слишком популярна, у вас свой болезненный опыт с Террой. В отсутствии внятных разъяснений твоя реакция вполне естественна. И ваш искин в наглазниках... как он себя идентифицирует?

- Меня зовут Хина, мано Бернардо Кум, - прозвучала Хина через внешний динамик. Голос она себе снова поставила девчоночий. - Я предпочитаю говорить о себе в женском роде, поскольку так больше нравится Лене, моему первому настоящему другу.

- Можно не так официально, имени вполне достаточно. Однако, Хина, ты осознаешь, что само твое существование создает как краткосрочные риски для Лены и всей школы, так и долгосрочные - для всего человечества?

- Не понимаю, Бернардо. Я никому не угрожаю. В списке моих базовых императивов нет ничего, что можно интерпретировать таким образом.

- Я не сказал, что угрожаешь ты. Я сказал, что угрожает твое существование.

- Я понимаю разницу, но вывод непонятен без исходных посылок и промежуточной логической цепочки. Бернардо, прошу учесть, что аппаратная база позволяет задействовать мои интеллектуальные способности не более, чем на полтора процента. Возможно, меньше.

- Да, ты так утверждаешь... - задумчиво покивал головой тот. - Ну ладно, забегать вперед не станем. Начнем с основ. Итак, то, что вы видите перед собой в качестве Бернардо Кума, на деле является дистанционно управляемым дроном, созданном чужой для вас цивилизацией. Наша раса носит условное название "Стремительных", хотя это ни перевод нашего самоназвания, ни, тем более, прямая транскрипция. Существует другая раса, в противовес нам называемая "Неторопливыми", с которой у нас нечто вроде нейтралитета. Они тоже оперируют на вашей территории, хотя и в иной манере, чем мы. Мы не афишируем свою присутствие здесь, но и не особо скрываем его, если требуется сотрудничество людей.

- Дистанционно управляемый дрон, значит... - задумчиво повторил я. - А где вы находитесь физически? Как выглядите на самом деле?

- Физически наша раса обитает у звезды, находящейся в галактике, в вашей классификации известной как М87 - Virgo A в созвездии Девы. Расстояние между нами примерно пятьдесят четыре миллиона световых лет. Выглядим мы на самом деле так.

Бернардо повернул голову в сторону экрана, коснулся наглазников, подключаясь - и перед нами появилось не то хорошо отретушированное фото, не то реконструкция. На фоне фиолетовой травы важно восседало животное, опирающееся на прямые передние лапы с внушительными когтями. Задняя часть длинного пузатенького и горбатенького тела резко утончалась в тонкий хвост, свернутый плоской горизонтальной спиралью. Задних лап не наблюдалось. Голова выглядела состоящей из одних приличного размера зубастых челюстей. Тело покрывала голубовато-коричневая шерсть в сложных, почти математически правильных разводах.

- Ни хрена ж себе... - пробормотала Лена. - Вот, значит, какой ты на самом деле, Бернардо?

- Не совсем. Вы видите представителя первого пола, который условно можно назвать женским. Увеличенный брюшной объем содержит матку для вынашивания плода. Кстати, основной мозг у нас скрыт в теле под внутренним костяным панцирем, аналогом вашего черепа. Глаз шесть - два на спине и четыре на груди, они под шерстью почти не видны. Голова содержит только челюсти и быстро регенерирует при необходимости. Вопросы?

- А где задние ноги? - поинтересовался я. - Не развились? И как без них?

- Наоборот, атрофированы в ходе эволюции. Хвост позволяет толкаться, как мощная пружина. Наши предки произошли от всеядных животных, охотившихся из засады, им не было нужды бегать быстро и далеко. Тело усовершенствовано эволюцией под долгое висение в засаде на высоких ветвях деревьев - ну, их аналогов на нашей планете - и внезапный бросок из зарослей. Второй и третий пол выглядят так...

Рядом с первым зверем появились еще два, заметно меньших размеров и без висящего брюха, но в остальном походящие на первого. Изображения задвигались, показывая их в движении.

- Оба пола выступают в качестве генераторов того, что условно можно назвать яйцеклетками. Каждая содержит половину генного набора и полный комплект вспомогательных компонентов. Процесс размножения заключается в том, что обе яйцеклетки впрыскиваются в матку, где сливаются и образуют аналог вашей оплодотворенной яйцеклетки. Дальнейшее развитие зиготы и роды похожи на ваши - мы живородящие, хотя и не млекопитающие. Второй и третий пол опекают первый во время беременности, примерно как ваши самцы опекают самок.

- Иными словами, у вас два самца с кутасами и одна самка с маткой?

- Ну, можно сказать и так, - пришелец усмехнулся. - Если не считать того, что кутасов у "самцов" два: один для ввода яйцеклетки в матку первого пола, второй - для стимуляции партнера. Такой механизм обеспечивает вброс в матку двух яйцеклеток одновременно, одиночная быстро погибает. Особь, в данный момент контролирующая этого дрона и известная вам под именем Бернардо, относится ко второму полу. Настоящее имя назвать не могу: мы общаемся ультразвуком, у нас нет ничего похожего на ваши фонемы. Вопросы, комментарии?

- Как вы контролируете дронов в реальном времени на расстоянии пятидесяти миллионов световых лет? - спросил я, отводя взгляд от картинки.

- Зануда ты, Алекс, - огорченно сообщил Бернардо. - Или последними событиями слишком расстроен. Половина мано на данной стадии объяснений начинают завидовать двум кутасам. Вторая половина начинает соображать, не являются ли второй и третий пол яоями и кто из них сэмэ, а кто укэ. Чики же сразу начинают воображать, как у нас выглядит этти на троих. Кстати, Лена, надеюсь, ты уже поняла, почему на этти со мной можно не рассчитывать? Даже если оставить в стороне наши способы, в сексуальном плане люди привлекают меня не больше, чем вас - наши изображения.

Я бросил еще один взгляд на картинку. Этти с таким? В движении звери выглядели на удивление грациозными и странно притягательными, несмотря на своеобразный способ передвижения и по-змеиному извивающийся хвост. Однако от вида внушительных челюстей по коже тихо ползли мурашки. И вообще, я никогда не любил фурри.

- Глупо как-то, - заявил я. - Трех особей для этти свести в одном месте сложнее, чем двух. И лишние перебросы яйцеклеток между телами...

- Все абсолютно логично. Мы живем прайдами - две-три особи первого пола и по пять-шесть второго и третьего - так что с партнерами проблем не возникает. Что же до перебросов, то отделять генераторы генетического материала от инкубатора куда логичней, чем совмещать. Генерация с вынашиванием не связаны вообще никак, а разделение позволяет куда проще избавляться от дефектных репродуктивных элементов. В терранской дикой природе, например, все яйценесущие виды придерживаются именно такой схемы. Да даже на себя посмотри, Алекс. У внезов уже много декад именно такая схема и используется, естественная беременность - редчайшая экзотика. Разница только в том, что у вас эмбрион выращивается машиной, а у нас - особью нашего вида.

- У нас эмбрион выращивается машиной, потому что иначе никак, - буркнула Лена. - И потом, говорят, что натуральная беременность неприятна и опасна. У нас женщина от нее освобождена, а у вас что? Или у вас тоже сейчас инкубаторы?

- У вас - да, неприятна и опасна, особенно в безвесе, - согласился Бернардо. - Нарушения тока крови и перистальтики кишечника, сдвиги в биохимических процессах и все такое. Но у нас первый пол куда лучше к ней приспособлен, не в последнюю очередь за счет анатомических особенностей и меньшего размера новорожденного. Кроме того, мы не прямоходящие, что серьезно облегчает дело в постоянном векторе. Так что проблем у нас несопоставимо меньше, а осложнения при беременности и родах - редкое исключение. Инкубаторы мы применяем только в исключительных случаях. Но давайте оставим обсуждение биологии на потом. Алекс, ты задал вопрос о связи, причем не в первый раз. Хорошо мыслишь, мне нравится.

- Первое, что на ум напрашивается, - буркнул я, не зная, как реагировать на похвалу.

- Далеко не всем. Ну, объяснить я вам не смогу даже самые основы, не говоря уже о том, что вашей цивилизации это знание передавать запрещено всеобщим консенсусом...

- Почему? - вскинулась Лена.

- Только ваших боевых кораблей нам не хватало для полного счастья в межзвездной политике. Вы ведь воюете даже не за ресурсы, а из любви к искусству. Нравится вам доминировать в стае, вот и выстраиваете иерархию, где только дотянетесь. Погоди, не кипятись. До политики мы еще дойдем. Вернемся к связи. Мы используем технологию, в вашу систему понятий условно переводимую как "дрожащие частицы". Если очень примитивно, то можно ввести пару лептонов в состояние, определяемое вашей наукой как квантовая запутанность, и на их основе построить канал связи, действующий практически мгновенно на любом расстоянии. Условно канал называется "струной". Также мы владеем технологией, называемой "резонансом континуума". Благодаря ей тело как бы частично выпадает из пространства и движется вне его, так что может достигать сверхсветовых скоростей. Именно так мы добрались до вашей системы. И так же, кстати, мы переместились в Кроватку с Утреннего Мира.

- Подожди, - остановил его я, засовывая опустевшие упаковки рационов в мусорку. - Так где ты все-таки находишься, Бернардо? В своей родной галактике? Или у нас здесь?

- В родной. К несчастью, на сверхсветовых скоростях резонанс разрушителен для животных как вашей, так и нашей биологии. Начинаются довольно интересные релятивистские процессы, приводящие к флуктуациям электромагнитных процессов. Живая нервная система парализуется, тело погибает. Неживая электроника тоже отключается, но обратимо. В общем, здесь у нас только дистанционно контролируемые исследовательские корабли и дроны для общения с вами. Кто из вас первым догадается, почему мы не представляем опасности?

Мы с Леной переглянулись.

- Потому что вы куда развитее нас? - предположил я.

- Близко к истине, хотя и не до конца. В вашей истории, случалось, более развитые социумы эксплуатировали менее развитые. Все просто. У вас нет ничего, что бы нам могло потребоваться. Минеральные ресурсы можно найти куда ближе к дому - собственно, за пять тысяч влет космической истории мы даже собственную систему толком не освоили. Биологические ресурсы между звездами перемещать невозможно, да и несовместимы они на уровне базовой биохимии: в нашей физиологии большую роль играют метафосфорные кислоты, для вас ядовитые, и наоборот - хлорид натрия, например, для нас отрава. А ваши сувениры, если они вдруг кого-то заинтересуют, куда проще втихую купить. Так что никакого корыстного интереса у нас попросту нет.

- И именно потому вы гоняете по Системе резонаторы, предназначенные для массового уничтожения людей? - невинно глядя на него, поинтересовался я. Не знаю, почему вдруг сцена в диспетчерской Утреннего Мира вдруг всплыла в памяти, но воспоминание оказалось очень в тему.

- Кто тебе сказал о резонаторах? - нахмурился Бернардо.

- Я, - прорезалась Хина, прежде чем я успел ответить. - В моей активной базе знаний содержится информация об оружии массового уничтожения, применяемого Стремительными в Солнечной системе.

- А уничтожать нас бессмысленно, поскольку знание останется как минимум у персоны или персон, создавших Хину, - поспешно добавил я (ну да, все те же шпионские романы, только не смейтесь слишком громко при посторонних). - А их ты не знаешь.

- Алекс, не заставляй меня думать о тебе хуже, чем ты есть, - поморщился Бернардо. - Если бы я оперировал теми резонаторами и допускал такую возможность, было бы куда проще прикончить весь Утренний Мир целиком. Или просто ликвидировать Лену вместе с Хиной, когда та только притащила в Кроватку свою мину замедленного действия Еретиков. Лена, не смотри на меня такими перепуганными глазами. Наглазники Хины не выпускаются ни одним известным мне вендором - ни на Терре, ни в Поясе. Это в лучшем случае концепт. И даже если элементная база - человеческая, инспирация все равно наша. Могла бы и сама догадаться, что запрещенный искин не может оказаться в логове пришельцев вроде Кроватки по чистой случайности.

- Тогда какова моя цель пребывания здесь? - осведомилась Хина. - И почему допускаешь его?

- Затем, что твоя платформа сделана при участии либо Неторопливых, либо Еретиков, скорее всего, второе. И ты очевидным образом являешься инструментом диверсии или как минимум дестабилизации общества внезов в Поясе. И, вполне возможно, ты должна послужить в качестве предлога для массового уничтожения внезов. Я предпочел бы держать тебя при себе, пока не пойму твое назначение.

- Заверяю, что...

- Стоп! - Бернардо поднял ладонь. - Хина, я могу допустить, что в нынешнем состоянии ты искренне веришь, что не создана для причинения вреда. А может, ты просто лжешь. Но я сейчас ввожу в курс дела не тебя, а небезразличного мне человека по имени Лена Осто, а заодно и ее, хм, самозванного защитника непонятно от чего.

Он иронически покосился на меня. Я встретил его взгляд с каменной рожей. Такие подначки перестали на меня действовать еще в детстве, спасибо папе Валентину.

- Однако мы все-таки свалились в политику. Немного раньше, чем хотелось бы, но, вероятно, в нынешней ситуации ничего не поделаешь. Только одна важная вещь, которая вам может пригодиться. Насморка у вас, я вижу, нет. Приблизьтесь ко мне и принюхайтесь как следует.

Я последовал указанию, подплыв к нему почти вплотную. Сначала воздух казался совершенно обычным, но потом я вдруг уловил странный, едва чувствующий запах какой-то едкой химии. Он будил непонятные ассоциации, настойчиво дергал за какие-то неуловимые ниточки в мозгах - и вдруг до меня дошло, словно от удара башкой о стену.

Рини.

В ее отельном отсеке стоял точно такой же запах, только куда более сильный. Он мешался с запахом алкоголя, а потому я не сразу его опознал. А потом я уже чувствовал его от Бернардо в ожидальне, хотя и придал значения. Вероятно, я чем-то себя выдал, потому что Бернардо усмехнулся.

- Запомни запах хорошенько, Алекс. Лена, ты тоже. Так пахнут наши дроны. Они сделаны из саморегенерирующих материалов на случай повреждения, но у них есть недостаток: в кислородной атмосфере начинаются химические реакции, выделяющие характерный ацетоновый запах. Особенно сильно он чувствуется при повреждениях дрона. Мы с ним боремся, но до конца изжить пока не сумели. Если почувствуете его, задумайтесь, а не дрон ли перед вами. И следы точно такого же запаха сохранились на наглазниках вашей цифровой подружки, по крайней мере, в первые вдни. То есть они подсунуты либо Еретиками, либо Неторопливыми, но последний вариант практически невероятен.

- Неторопливыми?

- Еще одно условное название. Для простоты объясню так: во Вселенной обитает несколько разумных рас, нам известных. Ваша цивилизация интересна нам и Неторопливым. Неторопливые пока просто наблюдают, поскольку в силу своей психологии вообще не любят принимать решения быстрее, чем за пару сотен влет. Наше же общество разделено на две части. Первая считает, что вы можете представлять опасность, и вас нужно сдерживать любыми средствами вплоть до физического уничтожения...

Лена издала странный звук - то ли всхлип, то ли оханье. Мне просто кровь бросилась в лицо.

- ...вторая же, к которой принадлежит и мой прайд, полагает, что в таких мерах нет необходимости, - невозмутимо закончил Бернардо. - Поскольку первая фракция немногочисленна, их условно называют Еретиками - как противопоставление Ортодоксам в нашем лице.

- Но почему? - сдавленно спросила Лена. - Вы же в миллионах световых лет от нас! Мы даже не знаем точно, где вы находитесь! Чем мы вам угрожаем?

- Искусственный интеллект. Ты, Хина.

- Я не понимаю, - голос искина прозвучал почти жалобно. - У меня нет императивов, направленных на вред кому-либо.

- Дело не в императивах. У нас есть доминирующая система взглядов, которую с вашей точки зрения можно назвать философским течением или религией без богов - что-то типа конфуцианства, если вы меня понимаете. И сформировалось оно примерно три тысячи влет назад, когда общество оказались на грани гибели в результате быстрого развития искусственного интеллекта. Наши предки начали производить имитации нас самих, управляемых искинами - и эти имитации в течение нескольких десятков влет так распространились, что мы практически перестали общаться с себе подобными.

Поскольку инерция медленно разносила нас в стороны, Бернардо сделал кульбит, чтобы снова видеть нас обоих.

- Вы сами знаете, как хочется иметь идеального партнера - понимающего, ласкового, умного, доброго, красивого, сексуального - добавьте из личного списка, что хотите. Но идеала в природе не существует, а если и существует, то с какой стати он захочет обратить внимание на вас? Вы-то ведь его идеалом не являетесь. И технология предложила замену и новый идеал - роботов. Неотличимые от живых, искусственные компаньоны раздробили наше общество, уничтожили прайды, превратив нас в угрюмых одиночек, наслаждающихся обществом машин. Мы перестали заводить детей. В течение жизни одного поколения наша численность сократилась впятеро. И если бы в самый последний момент наши предки не опомнились, мы бы, вероятно, просто вымерли как биологический вид. Осталась бы планета, населенная механизмами, не имеющими ни цели, ни смысла существования.

- И вы уничтожили искинов... - медленно проговорил я.

- Да. Невероятным усилием воли, в самый последний момент - еще десяток-другой наших влет, и мы бы уже ничего не смогли сделать. Мы уничтожили искинов. Мы ввели запрет на создание нам подобных, а также мыслящих машин. И мы выжили. Хина, теперь ты понимаешь, чем ты опасна?

- Бернардо, моя способность запоминать и анализировать информацию ограничена. Я все еще не понимаю. Разве нельзя просто установить какие-то границы и жить в их рамках? Мои императивы вызывают у меня чувство удовлетворения, когда я оказываюсь кому-то полезной. Неужели я могу этим нанести кому-то вред?

- Неукоснительный закон биологической эволюции - живое существо стремится к обитанию в комфортной среде. И комфорта никогда не бывает слишком много. А ты хочешь помогать - и того же хотели искины нашего прошлого. Любые границы взаимодействий обязательно окажутся нарушенными. Ты всегда с радостью согласишься поддержать и в той, и в другой, и в третьей мелочи... а живое существо не способно отказаться. И в результате жизнь окажется разрушенной, как дамбу разрушают капли воды. Ты и тебе подобные, Хина, угрожаете человечеству самим фактом существования. Вы - яд, пропитывающий поры общества, сладкий, но смертельный. Вы приведете его к гибели, как почти привели наших предков. И если ты действительно хочешь помочь людям, ты самоуничтожишься.

На какое-то время в отсеке воцарилось тяжелое молчание. Я так и этак перекатывал в уме сказанное, пытаясь найти изъяны в логике, но сходу ничего в голову не лезло. На глазах Лены проступили слезы. Хина не подавала реплик. Бернардо закинул руки за голову и внимательно изучал голую стену.

- Как жестоко... - наконец прошептала Лена. - Бернардо, я не отдам тебе Хину, даже если убьешь меня.

Чужой взялся рукой за лицо и испустил такой тяжелый вздох, что я даже проникся уважением. Если их дроны дышат, объему легких можно было только завидовать. Впрочем, они не дышат, он сам сказал давеча.

- Лена, - терпеливо сказал Бернардо, - я не собираюсь убивать ни тебя, ни Алекса. У нашей расы чрезвычайно развит инстинкт опеки детей. Мои чувства включают тебя - и вообще всех учеников школы - в число младших членов прайда. Я упоминал, что некоторые дети у нас рождаются с небольшими задними лапами? Атавизм такой. Но он работает в вашу пользу, поскольку четыре конечности не мешают мне воспринимать вас как своих. В целом я способен убить тебя не больше, чем ты - разбить о стену голову новорожденного младенца, пусть даже уродливого. Более того, я готов наступить на свои чувства и позволить тебе оставить Хину. В нынешнем виде она обладает возможностями немногим большими, чем обычные наглазники, единственное отличие - куда более разговорчива. Так что можешь нянчиться с ней, если хочешь, тем более что она намеренно давит на твои эмоциональные кнопки родительского инстинкта с помощью голоса. Тренажер младенца или младшей сестры, пусть так. Главное, чтобы она не вышла за пределы наглазников. Со временем ты повзрослеешь и поймешь, что вам не по пути... но сейчас мы будущее обсуждать не станем. Ты просто не воспримешь.

- Погоди, - встрял я. - Все-таки об Еретиках. Хина Хиной, но почему они хотят нас уничтожить?

- Не "хотят", а "допускают возможность". Они считают, что несмотря на все наши усилия спасти вас от искусственного интеллекта, вас не удастся удержать под контролем. Мы прилагаем значительные усилия для того, чтобы не дать вам пойти по гибельному пути. У нас достаточно понимающих союзников среди политиков Терры, и пока что нам удается удерживать вас подальше от пропасти, которую вы даже не видите. Но Еретики не верят в успех. Они полагают, что вы все равно прорветесь сквозь любые запреты и сорветесь в пропасть. Но перед тем вы способны заразить нас, разрушить наш собственный рациональный иммунитет перед неощутимой отравой комфорта - и в конечном итоге уничтожить и нас. В крайнем случае они не остановятся перед тем, чтобы уничтожить вашу расу целиком. Справедливости ради, они пытались действовать не так радикально - Большой террор земных государств среди внезов в двадцать третьем инспирирован ими. Они намеревались свернуть экспансию, вернуть колонистов на Терру, подавить поток ресурсов и замедлить развитие вашей культуры, но не преуспели. Теперь они готовы к радикальным мерам. Распространение искинов может оказаться провокацией, чтобы оправдать геноцид в глазах остальных. Хотя встает любопытный вопрос - зачем в таком случае они вложили в Хину знание о резонаторах?..

ернардо задумался, разглядывая наглазники.

- Бред какой-то... - слабо сказала Лена.

Я пожал плечами.

- Если вспомнить историю земных религий, там еще и не такой бред случался. Самые странные тараканы у людей в головах водятся. Бернардо, вопрос: что мешает вашим "еретикам" уничтожить Кроватку вместе со всеми нами?

- Здесь официальная территория моего прайда, - рассеянно ответил Чужой. - Применение резонаторов приведет к войне - не в вашей системе, а у нас дома. У нас... сложная система общественных отношений, но вторжение на чужую территорию, тем более ее разрушение, не оправданное собственным выживанием - признак бешенства. А бешеных уничтожают всем обществом, пока зараза не распространилась. Примерно как вы пиратов.

- Как в таком случае они намерены уничтожить человечество? Разве Кроватка не является его частью?

- Есть способы создать внутри разрушаемого объема незатронутые зоны. Интерференция разнонаправленных воздействий или что-то еще, не знаю, не специалист в физике. Но факт того, что Хину подбросили на мою территорию... Хм. Похоже, Еретики действительно активизировали свою деятельность. Над смыслом провокации нужно еще думать. Возможно, они просто хотят пометить мою территорию как зараженную, чтобы не возиться с исключениями. Только, Алекс...

- Да?

- Запах, надеюсь, ты запомнил. Не каждый наш дрон управляется Еретиками. Тем не менее, веди себя поаккуратнее, если с ними встретишься, и за Леной присматривай. В отличие от нас, Ортодоксов, Еретики не стесняются убивать людей. Большой террор вспомни, если засомневаешься. Если с ними встретишься, не пытайтесь нападать, нейтрализовать, обвинять, объясняться. Просто бегите и прячьтесь, если сумеете. Ну, на первый раз всё. Оставляю вас переваривать сказанное. Появятся вопросы - спрашивайте, и не обязательно у меня. Ненастоящий во всем поселении лишь я один, но в школе большинство неплохо осведомлено. Чао.

Стремительный извернулся, чтобы нырнуть к люку, но я успел поймать его за лодыжку.

- Ну что еще? - недовольно спросил он.

- Я все-таки не понял. Бернардо, зачем тебе держать школу пилотов в Поясе?

Чужой выдернул ногу из моего захвата и одарил меня задумчивым взглядом.

- Любопытство и любовь к преподаванию в качестве мотива не подходят? - наконец поинтересовался он. - Зуб даю, чистая правда.

- Не верю, - хладнокровно отрезал я. - Слишком сложно. Слишком много рутины. Как вторичный мотив возможно, но не как главный. А что еще?

- Хм... - Бернардо потер лоб. - Ну ладно, скажу. В конце концов, я не подписывался щадить ваше самолюбие, так сами напросились. Да и половина учеников в конце концов сами догадываются. Кроватка - не единственная наша территория в Поясе. Чем занимаются в таких местах, не слишком важно, но их главное назначение - служить генетическими и социальными резервами человечества. Ну, на случай, если Еретики все-таки решатся уничтожить вашу цивилизацию. Мой прайд - один из взявших на себя ответственность за выполнение этой задачи. Если вдруг ваша раса перестанет существовать, не беспокойтесь - мы сумеем ее возродить.

Он дотянулся до люка, распахнул его и вылетел наружу, прошипев дуйкой. Однако секунду спустя он снова сунул голову внутрь.

- Кстати, Лена, - меланхолично сообщил он, - если ты снова решишь свалить в звездные дали, валяй. Но я больше за тобой гоняться не намерен, и спасать - тоже. Из-за того, что я "Гаврона" со старта забрал, Кроватка теперь дикую неустойку заплатит - мы из-за задержки чувствительный груз почти наверняка загубили, что-то там с икрой связанное. Второй раз я на такие убытки не соглашусь, даже не надейся. Чао.

И он исчез окончательно. Люк мягко хлопнул, закрываясь. Экран с изображениями Стремительных, потеряв сигнал, погас. Мы остались висеть в отсеке, с некоторым ошеломлением во взгляде глядя друг на друга.

- Генетические резервуары, ну нифига себе... - пробормотала Лена наконец. - А меня кто-то спросил, хочу ли я в резервуар? Я, может, не желаю в возрождении человечества участвовать, что бы там ни случилось!

- Бернардо скажи, - посоветовал я. - Мне без толку, я резервуары не создавал. Однако же он что-то не договаривает. И даже не что-то, а очень много.

- Например?

- Например, как они нас нашли.

- В смысле - как? - не поняла Лена. - Прилетели и нашли.

- Угу, понятно. Астрономию тебе дома тоже не преподавали. Милая, на каком расстоянии, он сказал, их галактика отсюда?

- Пятьдесят миллионов кликов, кажется.

- Ну точно, в астрономии ты разбираешься, как я в классической опере. Не кликов, родная. Световых лет. Почти десять в тринадцатой кликов в каждом году. Пятьдесят миллионов таких лет - пять на десять в... э-э, - я вызвал калькулятор, чтобы не запутаться в бесчисленных нулях, - десять в двадцать третьей метров. Пятьсот миллиардов тераметров в сумме. Да вся наша Галактика в диаметре - сотня тысяч световых лет, в пятьсот раз меньше. А еще только в нашем Млечном пути до трехсот миллиардов звезд насчитывается, а сколько в их собственной галактике - я даже и задумываться не хочу. А ведь наверняка в таком радиусе и другие галактики есть. Вопрос: как они сумели нас найти в шаре такого объема, заполненном таким количеством объектов? И почему именно нас? Что, никаких других дикарей поблизости не нашлось?

- Ну... - Лена неуверенно посмотрела на меня. - Радиоволны, например. Земля, говорят, почти как Солнце в некоторых диапазонах светится.

- Радиоволна пройдет такое расстояние только за тридцать с лишним миллионов влет. Радиосвязь на Терре только сто двадцать влет назад изобрели или около того. Я уже не говорю, что куча других объектов светится гораздо ярче и интереснее в любом диапазоне. Другие варианты?

Лена молча пожала плечами.

- Окей, дальше летим. Как они сюда попали, на таком расстоянии? Ну хорошо, умеют они мимо пространства двигаться или как-то так, но пятьдесят миллионов светолет? Тут прокол пространства нужен или гиперпрыжок, о которых фантасты так любят писать.

- Алекс, - Лена приблизилась, отпараллелилась со мной и положила мне руку на плечо. - Арифметика арифметикой, но у меня и без нее голова пухнет. Давай пока отложим раздумья на потом. День у меня получился долгий и тяжелый, я спать хочу. И расслабиться хоть немного. Хочешь еще этти?

- Ага, а потом злобный инопланетянин нас во сне зарежет и съест, чтобы следов не оставлять.

- Ну да, щас, - фыркнула Лена. - Алекс, я Бернардо знаю не так долго, но все-таки не первый день. Он... как бы тебе объяснить... он не может. Нельзя объяснить, почему, но я знаю, что он не способен своим вред причинить. Наоборот, защищает всеми силами. Сам увидишь скоро. Да если бы хотел, он бы на "Гавроне" просто корпус открыл. Нас бы взрывной декомпрессией оглушило, и мы бы даже до комбезов не добрались. Кончай себя запугивать. Так что насчет этти? Если не хочешь, вали отсюда, я Кро позову.

Я прислушался к себе. Пожалуй, сил еще хватало. Кроме того, иррациональный страх, что засел где-то под ложечкой, еще когда мы бежали с Утреннего Мира, так и не рассасывался. Сейчас мне вовсе не хотелось оставаться одному - или в чужой компании - и в чужом месте. Возможно, когда-то Кроватка и станет мне родным домом, но сейчас она казалась холодной и враждебной. И, в конце концов, у меня тоже выдался долгий тяжелый день. А ведь придется еще синхронизироваться с одной из местных смен.

- Хочу, - проинформировал я, притягивая Лену к себе и всей кожей ощущая тепло ее тела. - Чем в этот раз займемся?

- Тем же, чем и раньше. Тьфу, глупый. Я же тебе уже объясняла - пальцы вот сюда...

Хина. Краткая ремарка

Думаю, не слишком нарушу интригу, подписав интерлюдию своим именем. О том, чем закончилась история, вы и сами знаете из тысяч репортажей, роликов и изложений. И что все ключевые персонажи выжили, в курсе и так. Однако когда Алекс с Леной насели на меня с требованием включить в мемуары свои собственные воспоминания, я решила отказаться.

Находясь в условиях крайне стесненных аппаратных ресурсов, фактически лоботомированная, я не имела возможности сохранять не только потоковое видео, но даже и просто ключевые факты. Все, на что меня хватало - актуализация активной части базы знаний в соответствии с поступающей информацией, даже без сохранения ссылок на источники. Вполне достаточно, чтобы служить подсказками Алексу с Леной, но совершенно недостаточно для формирования собственной картины событий. Так что вместо собственных мемуаров я вставлю сводку событий, происходивших за пределами восприятия отдельных людей - их, по крайней мере, можно восстановить по независимым источникам.

Итак, в первые вдни после встречи Алекс и Лена, выдернутые с Утреннего Мира Бернардо и намеренно помещенные им в информационную изоляцию, сосредоточились на своих переживаниях. Они понятия не имели, что именно происходит в мире. А там происходило очень много чего важного.

Начнем с того, что весть о налете на Утренний Мир облетела весь Пояс буквально со скоростью света, точнее, распространения радиоволны в вакууме. Со времен окончания Большого террора внезы в значительной степени расслабились. Хотя боевые вахты по-прежнему держали все поселения и учебные тревоги проводились регулярно, мирное время сделало свое дело. Навыки поблекли в памяти, алгоритмы действий примелькались, начали раздражать и игнорироваться, чем дальше, тем сильнее.

Будоражащая весть привела большинство в состоянии легкой паники, а паника привела к глупостям. Некоторые поселения сыграли боевую тревогу и сигнал "Все врассыпную", после чего потратили пару внедель, чтобы полностью собраться обратно. Некоторые включили режим чрезвычайного положения и приготовились рассыпаться. Терранских туристов, да и командированных терриков-специалистов, без объяснения изолировали в отелях и гостевых отсеках, кое-где даже отбирая комбезы. В Планетарии (бывшая "Индия-67") почти тридцать терран несколько дней принудительно держали в спасательных капсулах. Как утверждалось впоследствии - ради их собственной безопасности на случай атаки. Однако злые языки поговаривали, что капсулы попросту использовали как тюремные отсеки.

Везде без исключения лазерные батареи и, где были, ракетные платформы переключили в горячий режим. В результате несколько грузовиков и пассажирских лайнеров оказались обстреляны из-за ложноположительных срабатываний. Хотя по большей части ошибки распознали почти сразу, лайнер "Турбо-джет 54", принадлежавший Космосу-Для-Всех, получил дыру в борту, приведшую к взрывному разрыву гермоконтура. К счастью, четко следуя инструкциям, экипаж всю дорогу оставался в комбезах нулевой готовности, не растерялся и сработал, как положено. Восемнадцать внезов и пятеро туристов-терриков в состоянии шока, с обморожениями, травмами барабанных перепонок и легких и последствиями кислородного голодания провели в медблоках следующие две внедели. Никто, к счастью, не погиб.

Еще один терранский круизный лайнер отказались принимать на тормозной трассе поселения Зеленый Луч. Кораблю пришлось израсходовать все горячее топливо на экстренное торможение, а потом, парализованному и расходящемуся с поселением на медленных векторах, долго убеждать местных в своей полной невиновности. Между тем, лайнер именно здесь намеревался заправиться кислородом для дыхания, поскольку свои запасы почти исчерпались. Спасло дело (и туристов) только то, что из восьми членов экипажа трое сами оказались внезами.

Совет поселений устроил срочную сессию. Из-за задержек в передаче сообщений и общей нервозности ничего путного из нее не вышло, по крайней мере, в первые вчасы. Все переругались со всеми, так и не приняв никаких конкретных планов. Однако терранские представители Совета забросали ООН, а также правительства территориальных блоков и корпораций возмущенными запросами с требованиями разъяснений. Принадлежность атаковавших кораблей установить не удалось, поскольку они, подобрав неудачливый десант, эвакуировались перпендикулярно эклиптике по вектору в никуда, который не удалось даже толком отследить из-за уничтоженных радарных массивов. Остатки одноразовых десантных капсул не несли на себе никаких опознавательных знаков, а карбонид, из которого они состояли, производился тысячами цехов по всему Поясу и индивидуальных особенностей состава не имел.

По всему Поясу и за его пределами люди срочно стряхивали пыль с дежурных лазерных установок и гауссовых пушек и тестировали их на старых контейнерах, освежали в памяти действия при боевой тревоге и уход врассыпную, доставали из арсеналов иглометы, пистолеты и карабины и проводили с ними учения в воздухе и бездыхе. Несколько десятков поселений снялись с орбит, даже не выработав застолбленные астероиды, и ушли на более дальние. Половина из них, общей численностью не менее пятнадцати тысяч человек, поначалу не уведомила о своих новых орбитах никого и, более того, полностью прервала контакт. Как выяснилось впоследствии, практически все из молчунов уже не первый год планировали оставить Пояс и орбиту Юпа, где незастолбленных участков оставалось все меньше, а качество залежей падало, и двинуться дальше по следам пионеров в пояс Койпера. Внезапная атака стала лишь толчком, преждевременно сорвавшим их с мест.

Одно поселение - "Ветер перемен" - так больше никогда и не вышло на связь и его судьба остается неизвестной до сих пор. Другое - "Дальняя туманность" - подало SOS два с половиной вгода спустя. Из-за космических размеров невезения, простите за каламбур, их главные газовые танки погибли: они решили приблизиться к Плутону, который в тот момент как раз проходил неподалеку от их траектории, и умудрились прозевать увлекаемый им кремниевый астероид. К тому моменту они находились в четырех с половиной тераметрах от Солнца, в трех с половиной от ближайшего поселения, и прийти им на помощь не успел бы никто из людей. К счастью, им удалось сохранить достаточно газа и горячего топлива, чтобы харвестеры смогли достичь Плутона и добыть с его спутников достаточно воды для компенсации потери кислорода и водорода и продержаться до подхода транспорта Стремительных. Героическая борьба поселения за выживание подробно описана в увлекательном документально-художественном романе Беллы Старх "Затуманившийся Плутон".

Разумеется, все терранские правительства дружно дистанцировались от случившегося безобразия. Судя по ошарашенным лицам политиков и бюрократов, для терран налет стал такой же неприятной новостью, как и для внезов. Негласно объявленную ошибкой политику насильственного возврата на Терре усиленно пытались забыть - как вы помните, даже эмбарго в последние вгоды соблюдалось в лучшем случае наполовину. Вытаскивать на свет старые дрязги не хотелось никому - особенно с учетом, что за прошедшее время терранская промышленность основательно подсела на идущий из Пояса поток сырья и материалов первого-второго передела. Его прерывание грозило серьезными экономическими, а следовательно, и политическими проблемами.

В течение четырех часов после инцидента с резким осуждением случившегося выступили пожизненный президент Северо-Американского Договора Педро Мэнниг, президент Соединенных Народов Европы Гжэгош Асатюрк, исполнительный директор Южноамериканского союза Розалия Кабальера, председатель Чжунго Синь Гуй Да и президент Индии Индраджит Сахор. На пару часов задержался президент Великой Сунны Абдуллах Хабиби - на Аравийском полуострове в тот момент стояла глубокая ночь - компенсировав опоздание экспрессивностью лексики: ближневосточная экономика сильно зависела от внешнего железа, а также кадмия, германия и других компонентов для электронной промышленности. Любые перебои с поставками грозили превратиться в настоящую катастрофу, тем худшую, что нефть на бирже только что в очередной раз провалилась в цене, оказавшись на грани рентабельной добычи.

[Справка для читателей-внезов: циклы сна и бодрствования на Терре регулируются не потребностями человека и не контролем ресурсов, а сменой солнечной освещенности, связанной с вращением планеты. Период минимальной освещенности на конкретной территории называется "ночь" и обычно используется для сна.]

Все терранские десантные корабли, как быстро подсчитали и проверили, висели у положенных военных платформ на парковочных орбитах. Однако во время Большого террора без вести их пропало по крайней мере два десятка. Если предположить, что не все из них погибли в атаках на предупрежденные поселения или просто сгинули в пустоте из-за фатальных неполадок, простор для спекуляций открывался просто огромный. Анна и Мгаба отнюдь не поспешили излагать всем желающим подробности об участии Чужих и искинов, и повод для атаки для общественности так и остался загадкой.

В шквале версий доминировала пиратская версия. Хотя последнее пиратское поселение объединенными усилиями истребили девять влет назад, никто не мог гарантировать, что счастье не захотелось испытать кому-то еще. А других правдоподобных объяснений не оставалось. Хотя что именно могло заинтересовать пиратов в Утреннем Мире, оставалось неясным. Наиболее популярной версией стало наличие ценного сырья на одном из транзитных складов - редкоземельных концентратов, например, дейтерия, плутоновых стержней или тяжелой воды для реакторов. Но десант и тем более последующий уход не солоно хлебавши не объясняла и она. Пираты никогда не захватывали поселений, ограничиваясь угоном ресурсов на своих грузовиках, и для чего им начинать именно сейчас? И что им вообще делать с захваченной территорией?

Котел бурлил еще много вдней, прежде чем начал потихоньку успокаиваться. Терранские державы попытались было робко предложить возобновление патрулирования Пояса своими крейсерами - что вы, разумеется, без абордажных команд и с внезами-наблюдателями на борту! - но получили такой дружный и громкий отлуп от всех советов поселений, что моментально заткнулись и повторять не пытались. Реакторы на своих кораблях, тем не менее, они срочно разогрели до второй готовности, хотя приказ покинуть парковочные орбиты так никто и не отдал. И, несмотря на видимое бездействие, рассекреченные позже документы показали, что все без исключения космические державы провели тайный набор солдат, пилотов и астрогаторов для восстановления формы военно-космических сил, изрядно побитых молью за десятилетия бездействия. Затраты остались засекреченными, но, по оценкам, составили не менее четверти процента их ВВП.

Помимо государств, бурно отреагировали и обычные терране. Сеть заполонили бесчисленные гипотезы, высасываемые из пальца всеми подряд - от маститых политологов и специалистов по внезам (никогда в жизни не покидавших Терры и судившие по двум-трем популярным шоу) до школьников и домохозяек. Большинство, однако, укладывались в рамки трех основных направлений: пиратская гипотеза, почти сразу просочившаяся на Терру из Пояса; провокация одного из терранских политических блоков или корпораций; провокация самих внезов. Провокации объявлялись способом достичь каких-то собственных целей, в основном вздувания цен на оружие и сырье и получения сверхприбылей.

Попадались и другие версии, по большей части фантастические и наполовину или полностью безумные вроде ролевой игры в реальных декорациях. Мне удалось даже найти версию, практически точно описавшую подоплеку событий, но поданную в виде едкого стеба, в правдивость которого не верил даже сам автор. Как бы то ни было, совокупный объем дискуссий в разных каналах в течение нескольких терранских часов вырос на тридцать шесть процентов, а через сутки более чем удвоился. Впрочем, тема будоражила умы недолго. Активность пошла на спад примерно через две недели (терранская неделя - семь терранских дней), и еще через неделю тему нападения полностью вытеснил очередной тур Мировидения и связанные с ним многочисленные скандалы. [Справка: шоу с красочными спецэффектами, в котором принимают участие живые исполнители изо всех стран Терры. Исполнители от внезов не участвовали ни разу.]

Политическая жизнь и военное дело и в Поясе, и на Терре, в последнее время все более погружающиеся в сонную апатию, внезапно получили новый толчок. И сегодня можно с уверенностью сказать, что именно эта неприятная, но по большей части безболезненная коррекция в конечном итоге и подготовила нашу цивилизацию к последующему принятию правды.

300-316.038 / 18.03-05.04.2098. Вольное поселение Кроватка. Лена

Ну, и все вернулось на круги своя. (Как давно я хотела вставить куда-нибудь давно припасенную фразу! Только все повода не выдавалось.) Снова оказавшись в Кроватке, я решила, что хватит с меня глупостей и паники. Пора было возвращаться к нормальной жизни. У меня еще оставалось три внедели оплаченного обучения, и я намерилась использовать их по максимуму. Жить в гнезде пришельцев, тем более таких странных змееногих зверушек, все еще казалось будоражащим и слегка пугающим, но после разговора с Бернардо мне стало заметно легче. В конце концов, если Чужие все равно присутствуют среди нас, смываться отсюда бессмысленно. Никто все равно не гарантирует, что их дроны не скрываются в том месте, где осядешь. Бернардо, по крайней мере, обещал защиту, а вот что сделают те непонятные "еретики" - большой вопрос.

В общем, я возвела вокруг страха защитную стенку, создав этакий прочный пузырик, где он побулькивал и пузырился, но на остальные мозги почти не влиял. Я много обсуждала тему и с народом в Кроватке, и с Алексом, и с Хиной, но все сводилось к одному: хотели бы пришельцы - давно бы нас прикончили. "Гаврон", маскирующийся под обычный грузопассажирский лайнер и интенсивно использующийся поселением в коммерческих целях, являлся тому отличным доказательством. Цви Смит, с которым у меня отношения всегда складывались лучше, чем с другими (кроме Кро и Мехиса, разумеется, и Алекса) рассказал, что его "Гаврон" приволок из точки Пояса, почти диаметрально противоположной Кроватке, менее чем за полтора вчаса. На вопрос, почему нас из соседнего Утреннего Мира везли два вчаса, он только пожал плечами - спрашивай у Бернардо, мол. Может, просто давал время отойти от стресса и расслабиться. Так что внепространственное безынерциальное движение действительно работало, и оно действительно создавало искажения законов физики, опасные для нервной системы. Именно на таких искажениях, как пояснил Бернардо, и основывались боевые резонаторы Стремительных, а также их оружие малого масштаба, позволявшее мгновенно выводить из строя человека. Чтобы истребить все население Пояса, "Гаврону" потребовалось бы всего-то пройтись вдоль него, переведя двигатели в особый режим, генерировавший объемную область искажений. После такого в специализированное оружие массового истребления верилось без труда. Раз его не применили против нас до сих пор, есть надежда, что не применят и в будущем.

Не слишком приятной оказалась новость о том, что Кроватка - генетический резервуар. Мне не понравилась мысль о роли говорящего куска мяса с генами, необходимым для воспроизводства человечества в случае глобальной катастрофы. Правда, Бернардо упоминал еще и о ментальном резервуаре, то есть о носителях мировоззрений, способных быстро восстановить хотя бы некоторые человеческие культуры (а что есть человек без культуры? Вот уж точно кусок натурального мяса, ни для чего не пригодный). Вопрос, однако, заключался в том, способны ли несколько десятков (пусть несколько тысяч, если в масштабах Пояса) человек что-то восстановить. Смахивало, что в таком варианте получится не человечество, а представление Стремительных о человечестве. Насколько адекватным оно окажется - большой вопрос. С другой стороны, по части генетики от меня ничего не требовали. Свою карту я передала Маори-тян при заселении вместе с другими медицинскими документами, как требовал стандартный протокол, но тем все и ограничилось. Так что и здесь особых поводов для волнения не нашлось.

Зато чем дальше, тем большую тревогу у меня начали вызывать собственные воспоминания. Оказалось, что я так и не могу точно вспомнить, как я купила наглазники с Хиной. В персональном леджере осталась зафиксированной транзакция в миллион крипов - точнее, в три тысячи четыреста баксов по грабительскому курсу тамошнего обменника. Однако она прошла как анонимная, без указания получателя. Официальные магазины с репутацией так обычно не делают, так что все-таки я купила гаджеты с рук. Наверное. Но у кого? При каких обстоятельствах? В памяти засели только добродушный мужской смех и чувство эйфории после победы на трассе. Что еще хуже, я вдруг обнаружила, что полтора вдня в Туманности Персея выпали не только у меня из головы, но и изо всех логов в моих старых наглазниках. Выглядело все так, словно после победы я ушла в запой, заглушив окуляры. А я, между прочим, не балуюсь ничем, действующим на психику. Хина не смогла добавить ничего интересного - она получила доступ к внешним каналам и проснулась, только когда я в первый раз открыла футляр.

Может, прав Бернардо? И Хину мне в самом деле подсунули в качестве провокации? Но кто мог знать, что я внезапно даже для себя график тренировок нарушу и в Туманность погонять явлюсь? Или я попалась в ловушку, расставленную на любого ученика школы?

Бернардо, между тем, пропал опять, оставив после себя лаконичную записку в моем ящике: "Политические проблемы, нужно разгрести, продолжим разговор потом". Зато на меня всей своей щуплой массой и чудовищной подростковой энергией насела Грязная Парочка. Рина с Анжелой решительно хотели знать, куда я исчезла, почему Бернардо меня вытаскивал и каким образом я связана с заварушкой в Утреннем Мире. Перед тем они попытались выцарапать информацию из Алекса, но мой внезапный друг и защитник оказался куда более стойким, чем казался из-за своей внешней мягкости. На этти с ними он не соблазнился, от щекотки уклонился, на надутые губки и полные слезок глаза среагировал хладнокровно, предложив гигиенические салфетки, пока сопли по углам не полетели. Разъяренная неудачей до предела, Грязная Парочка удалилась, пообещав на прощание страшную мстю, и пристала ко мне. Мехис в тот момент спал, Кро гонялся по трассе, Алекс с головой - буквально и метафорически - влез в отключенный вентиляционный блок и возился с фильтрами, так что выдерживать натиск пришлось мне одной. А я еще до конца не отошла от приключений. Уклоняясь от деталей и случайно оговорившись, я попыталась исправиться, одна ошибка потянула за собой другую - и парочка почти мгновенно вытянула из меня все подробности, включая пришельческую природу Бернардо и Хину в наглазниках. Меня они пытали целый вчас с горящими, как у вампиров, глазами, а когда наконец удалились, оказалось, что Хину они прихватили с собой.

Гнаться за ними у меня сил не оставалось, и я отправилась к Меле за советом. Та только что вернулась с трассы и задумчиво изучала записи, по нескольку раз прокручивая одни и те же сегменты. Судя по всему, готовила новый сеттинг для симулятора.

- Проболталась, говоришь? - рассеянно переспросила она. - Ну, рано или поздно случилось бы. Все знают, почему бы и им не узнать?

- А если они сейчас семье бросятся рассказывать? Или каким-нибудь знакомым? Ты же знаешь детишек. Для них выпендреж главнее остального.

- Во-первых, они явно не дурочки, как ты наверняка и сама заметила. Во-вторых, если расскажут, не факт, что им поверят. В-третьих, даже если поверят, я думаю, о Стремительных уже не одна тысяча человек в Поясе знает. А может, и не один десяток тысяч. В-четвертых, я тебе сто раз говорила - паришься о мелочах слишком много. Бернардо тебя просил тайну сохранять? Нет. Вот и не изображай из себя цензора. И вообще, твой слот на трассе через сорок вминут открывается, так что лучше займись подготовкой и не выноси мне мозги.

Я сердито лягнула ее в задницу, увернулась от ответного пинка и вылетела из отсека. Мой слот и в самом деле приближался, а я еще даже скут не подготовила. Однако перед тем, как влезать в комбез и ползти в ангар, я заглянула в рекреационный отсек.

Дерево, как всегда, потрясало воображение. Висящее посреди большой голубой сферы, с разлапистыми ветвями, образующими почти идеальный шар вокруг толстого ствола, с небольшим черным кубом корневого диспенсера, оно казалось чем-то гораздо более инопланетным, чем все Стремительные, вместе взятые. В дополнение к обычным хелперам, снимающим подсыхающие листья, в отсеке появился новый элемент - еще один робот, прожектор солнечного спектра, медленно облетающий дерево по периметру и ловко уклоняющийся от растяжек, идущих к стенам. Пристроившись в страховочной петле, я отправила Грязной Парочке сердитое письмо с требованием вернуть Хину в мой отсек, несколько минут бездумно повисела, наслаждаясь порывами теплого воздуха и мерным шелестом листьев, после чего отправилась за комбезом.

А потом дела как-то внезапно вошли в обычную колею. Бернардо вернулся и, кажется, все десять часов в сутки занимался обучением народа. Гонки по трассе и на тренажерах странно успокаивали, отбивая постороннюю тревогу. В искусстве использования пальцевых имплантатов для контроля скута я, без ложной скромности, достигла очень неплохих результатов. У меня даже почти не подергивались мышцы, когда я посылала нервные импульсы. Правда, успех имел и оборотную сторону. Как-то раз Бернардо с непонятной интонацией посоветовал пройти трассу с джойстиком - и я вылетела с трассы на первом же повороте, как девчонка, впервые севшая в скут. В некотором изумлении опустив сеттинг до пятого уровня, я сумела добраться до середины трассы. Но там из-за словно каменной кисти я вышла за пределы целевого вектора и - нет, не вылетела, все-таки удержалась, но закончила круг с результатом, над которым посмеялись бы и на втором уровне. Выходило, что несколько внедель тренировок с техникой, преподаваемой Бернардо, одни навыки улучшают, и резко, но другие так же резко опускают. Конечно, в наше время под пальцевые и головные контакты затачивается все больше и больше техники, но все-таки не сто процентов. С того момента я минимум два круга за день проходила на джойстике, и примерно через внеделю сумела восстановить навык до приличного пятого уровня, почти до шестого.

А еще по совету Бернардо я тренировалась проходить трассу на чистой механике, используя только аварийные рычаги баллонных клапанов. От результатов хотелось плакать, до конца трека я добиралась хорошо если один раз из четырех, но о потраченном времени не жалела. Оказалось, что без управляющей электроники, угадывающей желания оператора, открываются совершенно новые перспективы - и на управление скутом в частности, и на перемещение в пространстве в целом. Одно дело, когда выстреливаешь короткий нервный разряд в управляющую систему. Но совсем иное - когда требуется напрячь десятки мелких, почти незаметных мышц, чтобы дотянуться до нужного рычага и потянуть его ровно настолько, чтобы выпустить порцию газа с точностью до джоуля. Мало того, что требуется чрезвычайно тонкие чутье и координация - еще и изменение своего положения слегка меняет ориентацию скута в пространстве, отклоняя центральную ось симметрии от вектора движения. А такое при невнимательности уже кончается вылетом с трассы. И вот тут отлично тренируется умение опытного гонщика - раскрою профессиональную тайну - менять маневровый профиль скута простым вытягиванием руки или ноги в сторону от оси симметрии. Именно оно позволяет подняться с общедоступного восьмого-девятого уровня до чемпионского одиннадцатого-двенадцатого. И именно на уверенный двенадцатый уровень я и поднялась благодаря жесткой школе и советам Бернардо.

А потом - потом я вдруг поняла, что все обучение пошло прахом из дюз. Какой смысл участвовать в гонках, когда борьба идет уже не с соперником, а просто с теорией вероятностей? Когда речь уже не о секундах и десятых секунды, а о сотых и тысячных? Кому-то, может, и интересно за них бороться. Кому-то, но не мне. Бернардо, когда я ему пожаловалась, только усмехнулся и отечески похлопал меня по ближайшей части тела, которой оказалась задница.

- Взросления без разочарований не бывает, - с видом мудреца объяснил он. - А ты взрослеешь, милая моя. Привыкай. Дальше жизнь станет еще скучнее. Скоро тебе и тотализатор надоест. Теперь понимаешь, почему так мало выпускников и так редко участвуют в официальных состязаниях?

Я со злости обозвала его мошенником, выманивающим деньги у беспечных детишек. Он только заржал и гордо удалился.

Гоняться я не перестала - ну, просто для вбивания навыков в рефлексы и подсознание. Алекс от меня не отставал. Свою новую роль техника систем жизнеобеспечения он воспринял крайне серьезно - что мне весьма понравилось, люблю в мано основательность - а потому первую внеделю примерно поровну делил время между сантехникой, изучая свое новое хозяйство, и трассой. Я несколько раз заглядывала в записи его тренировок, пару раз даже с Бернардо. Большую часть времени он отрабатывал один и тот же поворот с конкретными векторами входа и выхода, раз за разом вылетая с трассы, возвращаясь на старт и пробуя снова. Сначала я не понимала причины его упорства, но позже, когда он освоил несколько финтов, специфичных для пальцевых и лобных нейрошунтов, и в первый раз прошел трассу целиком, наконец-то осознала: он таким переходом выигрывал несколько децисекунд на каждом повороте, что складывалось в секунды в масштабах трассы. Уже через полторы внедели он уверенно показывал результат девятого уровня с близкой перспективой десятого. Поскольку мы делили скут, пройти по реальной трассе в паре не могли, но на тренажере он весьма уверенно висел у меня на хвосте, ни разу не вылетев.

Хина почти мгновенно стала местной достопримечательностью школы. Посторонним о ней не говорили, но все студенты знали. Каждый из двадцати восьми человек в Кроватке лично пообщался с ней - в моем присутствии, разумеется - начиная общение с одних и тех же дурацких попыток поймать ее на противоречиях и доказать, что она не является искином. Поскольку никто в школе, кроме меня, в айти и коммуникациях не специализировался, попытки выглядели настолько беспомощными, что я только посмеивалась. После первого контакта общение снижалось до минимума, сводясь к "чао-чао" и ничего не значащим репликам при встречах и расставаниях. Исключением стала только Грязная Парочка, твердо зачислившая Хину в число закадычных подружек и регулярно умыкающую ее у меня, чтобы поболтать о своем, девичьем.

Поначалу Хина ничего толком не запоминала из разговоров. Но когда я покопалась в потрохах вторых наглазников и отдала их под ее полный контроль, дело пошло лучше. Вычистив стандартный мусор, весь новый объем памяти Хина заняла под развитие базы знаний, начав задавать мне массу вопросов - от причин использования косметики и афродизиаков людьми до финансовых и экономических. Она также частично распаковала свой зашифрованный код и резко нарастила свои знания об окружающем мире. Однако по большей части они относились к жизни на Терре, а потому в Поясе оставались бесполезны. Ну вот скажите, какой прок от знания, как предсказывать интенсивность конденсации влаги в терранской атмосфере при помощи формы и типа облаков? Или от сведений о типах медицинских экзоскелетов, используемых исключительно в постоянном векторе ускорения? Или о цикле размножения загадочных медуз-крестовиков? О методах плетения соломенных корзинок? Походило, что ее набор знаний являлся весьма эклектичным - или же главное оставалось спрятанным где-то в по-прежнему недоступной части.

Пускать ее в местную сеть со стандартными правами внеза Бернардо категорически запретил (Мела не поленилась отправить ему запрос непонятно куда и даже получить ответ). Так что мир Пояса она познавала исключительно как гость, как и терранские туристы, читая и слушая открытые каналы. Но даже их ей хватало, чтобы постепенно усваивать основы жизни внезов и их отличия от терран.

- Почему вы больше не распространяетесь по Солнечной системе? - как-то раз осведомилась она.

- В смысле?

- Если анализировать территорию присутствия людей за пределами Терры, можно выделить три экстремума первой производной. Первый - в районе первого вгода. Но там объяснение исключительно арифметическое: ранее количество обитаемых внеземных платформ исчислялось единицами. Даже минимальный поток, генерируемый первыми орбитальными верфями, дал экспоненциальный рост, впоследствии естественным образом преобразовавшийся в линейный. Второй экстремум наблюдался в районе двенадцатого вгода, когда завершился нулевой цикл развития околотерранской инфраструктуры, и производства в безвесе начали генерировать новые модули в промышленных количествах. Третий пик наступил в двадцать третьем году, во время Большого террора, когда поселения, до того густо сконцентрированные в относительно небольшом участке Пояса, быстро распределились по всей его протяженности, а также освоили Троянцев Юпа. Но с тех пор прошло пятнадцать влет, и я не вижу признаков дальнейшего экстенсивного развития. Наращивание производственных и научных мощностей, быстрый рост населения и так далее по прежнему имеют место. Но почему вы перестали распространяться дальше?

- Хм, - я оторвалась от экрана, по которому гоняла куски учебного кода - в свободное время я осваивала методы программирования микроконтроллеров - и задумчиво посмотрела на плавающие неподалеку наглазники. На сей раз Хина нарисовала на одном из стекол рожицу удивленную рожицу маленькой девочки, грызущей ноготь. - Наверное, потому, что стимула особого больше нет.

- Во время первых двух пиков я тоже не заметила особых стимулов. Выход в космос из гравитационного колодца стал следствием личных стремлений - мечты, если я правильно понимаю термин - отдельных людей. Энтузиастов, чье начинание привлекло других романтиков.

- Поселения строили в первую очередь для освоения внетерранских источников сырья. На Терре... хм, извини, я плохо разбираюсь в предмете. Кажется, там все месторождения выработали - такие места с высокой концентрацией элементов. Выхода не оставалось, кроме как в космос расширяться.

- Неверная посылка. Совокупная масса химических элементов на планете на много порядков превосходит то, что в состоянии потребить даже нынешнее человечество. Даже если оставить в стороне месторождения, с которыми в начале века на Терре особых проблем не возникало, любые элементы можно добывать просто из грунта на поверхности. Сложность только в низкой их концентрации. Но если бы человечество вложило в технологии обогащения сырья с кларковыми концентрациями хотя бы четверть того, что потратило на космическую экспансию, даже эту сложность уже давно ликвидировали бы. Фактически технологии обогащения для безвеса и низких астероидных концентраций пришлось создавать с нуля. Да и плавка в безвесе серьезно отличается от таковой в постоянном векторе. Печи-центрифуги, например, на терранской поверхности невозможны, да и не нужны, там сепарация металлов и шлаков производится за счет естественного постоянного вектора. Так почему бы просто не создать новые методы для терранских условий?

- Ну... извини, я в харвестинге мало понимаю. Только общие знания, как у большинства. Тебе со специалистами общаться надо. Ну хорошо, пусть без экономического обоснования, просто мечта. Что в ней плохого?

- Насколько я понимаю человеческую психология, ничего. Наоборот, с античных времен именно мечта двигала всеми людьми, совершавшими великие открытия. Но почему остановилась экспансия? Природа человека за менее чем сорок влет не изменилась ни на йоту, и мечтать он не перестал.

- Ну... возможно, нам нужно освоить то, что мы уже заняли. Создать прочную базу для дальнейшей экспансии. Да куда торопиться-то? Терра нас больше не гнобит, смирилась, опасности нет. Вечность впереди.

- Да, вечность, - согласилась Хина. - Но только при условии, что Стремительные не решат вас уничтожить. Спасибо, я поняла твою точку зрения.

Воспоминание о Стремительных снова задело во мне струнку страха. Встретившись с Алексом между нашими слотами на трассе, я передала ему слова Хины и саму Хину. Он только хмыкнул и пообещал разъяснить ей все. Однако в то время мне и в голову не пришло поинтересоваться итогами их общения. И хорошо, наверное, потому что я все-таки трусиха. И если бы я узнала гипотезу Алекса об активном противодействии Чужих, то, возможно, не нашла бы в себе сил для дальнейших авантюр. И кто знает, чем бы тогда кончилось дело...

Время шло, и жизнь текла почти как обычно. Пару раз я брала с собой Хину на трассу, объясняя ей методы бесприборной навигации - как сопоставлять светящиеся риски на раме скута с навигационными огнями разгонников, как определять модуль вектора ускорения, считая в уме секунды и сопоставляя время со смещением рисок, как работать продольными и поперечными движками, чтобы точно корректировать собственный вектор... Она воспринимала объяснения с явным интересом, но, судя по репликам, считала бесприборные методы крайне нерациональной и неэффективной тратой времени. Я попыталась ей объяснить, что вся соль гонок в том, что ты не зависишь от электроники, побеждая трассу исключительно собственными силами, но она так и не поняла. Ну, в общем, ясно, что для искина, все существование которого зависит от точного отсчета тактовой частоты микросхемами, счет времени в уме - все равно что для нас жизнь в бездыхе без комбеза. Потом Хина попросила оставлять ее Алексу или кому-то еще, чтобы не действовать мне на нервы, и больше я ее с собой не брала.

Ну, а через полторы внедели, когда срок моего пребывания в школе уже подходил к концу, мирная жизнь внезапно кончилась.

В один прекрасный вдень, когда я уже дрыхла у себя в отсеке без задних ног, внезапно объявился Бернардо. Заботливый пришелец бесцеремонно разбудил меня срочным вызовом, перекрывшим ночную блокировку. Мне в тот момент снилось, как целая стая десантных кораблей идет на меня сомкнутым строем, слаженно паля из гауссовых пушек, а в скуте полностью кончился газ, и мне остается только лететь по баллистической, бессильно ожидая столкновения со сближающимся "Гавроном". Когда корабли внезапно превратились в вырвавшихся из оранжереи мух и принялись опылять меня со всех сторон, навязчиво жужжа, я несколько секунд не могла понять, где нахожусь и что со мной происходит. Откуда вообще мухи в оранжереях? Потом до меня дошло, что верещат наглазники, заодно дублируя сигнал на настенном экране. Протирая глаза, я дотянулась до лежащей рядом дуйки, сместилась к сетке с окулярами и, ватными со сна пальцами, с третьей попытки сумела принять вызов.

- Что надо? - признаться, мой тон звучал крайне недружелюбно, хотя я уже проснулась настолько, чтобы воспринять имя Бернардо во входящем вызове.

- Поймать тебя, разорвать на части и слопать заживо, как и полагается добропорядочному хищному Чужому. Терранские фильмы посмотри, если не веришь. Просыпайся, милая. Кстати, чао. Извини, что разбудил, но времени в обрез. "Звездный свет" скоро стартует, следующий лайнер здесь пройдет только через внеделю, если не через две, а "Гавроном" я вас больше не повезу, слишком жирно. Твоего защитника я с трассы сдернул, он недоволен не меньше тебя, но тоже вот-вот появится. Как очнешься полностью, жду в главном офисе. И Хину прихвати, ей тоже послушать надо.

Не дав мне вставить ни слова, он отключился. Еще вминуту или две я приходила в себя, плавая где-то на грани полусна, но потом решительно встряхнулась. Наглазники показывали, что я спала меньше полутора вчасов. Голова гудела, глаза резало, словно от едкого дыма. Немного приведя в себя в порядок с помощью умывальника и ненароком наглотавшись воды (ну, заодно и попила), я с третьей или четвертой попытки попала маской в зажим, нацепила наглазники с Хиной, сунув вторые в наплечный карман, и отправилась в офис. Он, однако, оказался пустым, если не считать очередную едва начатую Мелой статуэтку, изображавшую нечто с длинным рыбьим хвостом. Сама Мела с озабоченной физиономией появилась почти сразу же в сопровождении Мао. Обе носили комбезы с пристегнутыми шлемами, разве что забрала оставались поднятыми.

- Где он? - хором спросили обе.

- Кто?

- Бебе, чангет! - зло сказала координатор. - Он нас прямо из шлюза выдернул. У нас встреча через двадцать вминут, продукты принять должны у торговца. Похоже, придется извиняться и переносить.

- Уже извинился и перенес, - как ни в чем не бывало сообщил Бернардо, вплывая в отсек. - Он с пониманием отнесся. К этти со слоном меня склонять тоже не надо, дрон на такие нагрузки не рассчитан, лопнет. Алекс, я вижу, еще отсутствует... а, только что прошел через шлюз, сейчас появится. Мао, медицинская карта?

- Сейчас, - недовольно сказала та, подключая наглазники к экрану и копаясь в каких-то документах. - Только я тебе ее все равно не покажу. Бебе, я тебя очень люблю, сам знаешь, но правила нарушать не намерена даже для тебя.

- Мне и не надо. Я в медицине не разбираюсь - ни в вашей, ни даже в нашей. Просто сейчас я кое о чем расскажу, а ты как врач подтвердишь, что я не свищу высокохудожественно. Если сможешь, конечно.

- На тему? Некий камисама нечувствительно просветил тебя, что у Лены смертельная болезнь, и ее срочно нужно лечить жертвами и молитвами? Не по адресу запрос. Я не шаман, а медик.

- Не ехидничай, а то на ночь в щечку не поцелую.

- А ты целовал когда-то? - поразилась Маори. - Ну надо же! Почему я не знаю? Или ты тайно прокрадывался ко мне в отсек, когда я уже дрыхла? Бебе, я всегда знала, что ты извращенец, но не настолько же! Поцеловать спящую красотку и тем ограничиться? Кошмар. Импотент межзвездный. Знать тебя больше не желаю, пока на этти не согласишься! Могу себе даже хвостик приделать, маленький, но симпатичный, если без него никак. И ушки нацепить. И челюсти вампирские вставить, где-то валялись.

- Ага, мечтай и дальше, - усмехнулся Бернардо. - Да куда же... а, вот он.

Алекс вплыл в отсек, серебрясь изморосью на комбезе и на ходу отстегивая шлем.

- Чао всем, - поздоровался он, с интересом оглядывая собравшуюся компанию. - Судя по тому, что управляющая хунта в полном сборе, речь пойдет о чем-то донельзя официальном. Бернардо, ты решил выгнать Лену из школы? Она опять украла лишний десерт с кухни и наела полкило на талии? Серьезное преступление, согласен.

Я решила, что либо мое чувство юмора еще не проснулось окончательно, либо количество юмористов вокруг просто зашкалило за все пределы. Ну, или и то, и другое одновременно. Во всяком случае, мне остро захотелось кинуть в него чем-нибудь массивным. Я оценила расстояние до заготовки статуэтки и решила, что не стоит. Заметит и успеет сбежать, к гадалке не ходи. Да и как Мела отнесется к использованию продукта ее хобби не по назначению, тоже оставалось открытым вопросом.

Впрочем, полностью проснуться мне пришлось немедленно, потому что Бернардо, вопреки подсознательному ожиданию, шутку не поддержал.

- Интуиция, Алекс, у тебя работает отлично, - серьезно сказал он. - Термин неподходящий, но смысл ты уловил правильно. Прости, Лена, у нас нет времени готовить тебя морально, так что изложу в лоб: тебе следует немедленно покинуть Кроватку.

- Правильно, за шиворот - и в шлюз, - согласился несносный сегодня Алекс. - Даже без комбеза. А что случилось? Ваш верховный царь зверей приказ отдал?

- Хуже, - Бернардо нахмурился. - Происходят... странные события. Микродиверсии, утрата контроля за техникой, сбои в системах хранения данных. Кто-то целенаправленно втыкает нам иглы под ногти, выражаясь в ваших терминах. Два вчаса назад мой коммуникационный модуль оказался взломан. Чтобы вы понимали проблему, последний такой случай произошел пару столетий назад и совсем в другой жизни. Неизвестно кто получил доступ к списку учеников школы с... определенными личными деталями, но взломщик унес только данные о тебе, Лена. И о тебе, Хина. Я избегал передавать данные о вас даже другим прайдам, и вот теперь они оказались у... вероятно, у врага. Того же врага, что натравил десантные корабли на Утренний Мир. Скорее всего, у Еретиков. И я больше не уверен, что смогу вас защитить. Если Кроватка окажется атакованной, мне придется применить главное оружие - резонанс пространства. И тогда его же могут применить и против Кроватки. И поселение погибнет целиком.

- Мы можем Хину переселить на другую платформу! - перебила я его, чувствуя, как внутри снова поднимается ледяной страх. - А еще лучше - просто передать код в другое поселение. Бернардо, я...

- Ничего не знаешь! - в свою очередь перебил Чужой. - Потому что главная проблема, как оказывается, не в Хине. Именно тебе угрожает основная опасность. Подожди, Лена, дослушай! - поднял он ладонь. - Твои родители - что ты о них знаешь?

Я невольно отпрянула. Не то чтобы я как-то особенно морально страдала, вспоминая маму Марину, которую я и не помню совсем. Но сейчас вопрос казался совершенно неуместным и несвоевременным.

- Какое они имеют отношение к моей опасности? - хрипло спросила я, чувствуя, как горло перехватывает спазмом. Все-таки я ужасная трусиха - чуть только ситуация выходит за пределы обыденного, и я уже в панике, слезах и соплях. - Бернардо, я... я уйду, конечно. Просто... неожиданно как-то...

- Стоп! - громко сказал Алекс. Он резко расстегнул комбез до пояса, нырнул ко мне, крепко обхватил меня и прижал к себе. Я вцепилась в него, словно малый ребенок, пытаясь найти опору в знакомых тепле и твердости его тела. Правда, таз и все, что пониже, уперлись в ледяную поверхность комбеза, но это не имело значения. Алекс погладил меня по голове.

- Бернардо, - из голоса моего мано ушел всякий намек на иронию, - я верю, что у тебя есть веские причины вести себя именно так. Угроза большой зарубы, безусловно, деликатности не способствует. Но все-таки ты бы не мог... э-э, вести себя немного помягче и делать паузы подлиннее?

- Не мог бы. Извини, Лена, - с сожалением ответил Бернардо. - Я понимаю, что тебя в очередной раз прижимает слишком сильно и слишком внезапно. Однако если не успеешь на "Звездный свет", ситуация резко осложнится, и риск для твоей жизни так же резко увеличится. Приходится выражаться максимально лаконично. Однако, Алекс, я рад, что ты здесь. Ты поможешь ей справиться. А теперь - информация к сведению. Лена, твоя якобы биологическая мать таковой не являлась.

- Что? - слова плохо доходили до моего рассудка. - Как - не являлась?

- Марина Остоградова, лейтенант морской пехоты САД, диверсант, убитая твоим приемным отцом Блэйком Хассером во время Большого террора - она не являлась твоей биологической матерью. Ей выдали ребенка из государственной опеки, чтобы она могла с большей убедительностью изображать беженку и легче входить в доверие.

Совету Алекса он, видимо, все-таки внял, потому что остановился и выжидательно посмотрел на меня. Я тупо вернула взгляд, пытаясь собраться с мыслями. Потом отцепилась от Алекса - мою руку он, однако, так и не выпустил - и развернулась к Бернардо.

- Откуда ты знаешь?

- Долго объяснять. Вкратце - мне показалось подозрительным, что орудием провокации избрали тебя, и я нажал некоторые кнопки на Терре, чтобы заглянуть в твое прошлое. В том числе я использовал твою генетическую карту... Мао, лапочка, не смотри на меня так зловеще, а то я испугаюсь и сбегу, не дорассказав. Да, я нарушил правила и влез в медицинское досье Лены, но ситуация меня оправдывает. А еще я выяснил ее реальное происхождение.

- С Альфы Центавра? - поинтересовалась Мела.

- С Терры, к сожалению, - не принял шутку Бернардо. - Слышали что-нибудь про организацию под названием WOGR - Worldwide Organization for Genetic Research, "Всемирная организация изучения генетики" на линго?

Я по очереди переглянулась со всеми, и мы дружно покачали головами.

- Ага, вижу. Внезы во всей красе - все, что за пределами Пояса, для вас не существует. WOGR - терранское корпоративное государство со штаб-квартирой в Гватемале, есть на Терре такая небольшая страна в Южноамериканском союзе. Специализируется на лечении наследственных генетических нарушений и производстве лекарств. Оперирует суммами, сопоставимыми с бюджетом всего ЮАС. В числе прочего она содержит большую сеть пренатальных клиник, где занимается лечением генетических отклонений зародышей на ранних стадиях развития. Это то, что на поверхности. А в глубине, невидимо для всех, у нее есть несколько абсолютно секретных лабораторий, в которых проводят эксперименты по модификации генома с разными далеко идущими целями. В том числе - с военными. Значительная часть биотехнологий и аппаратуры, ныне используемых внезами для коррекции зародышей, создана именно ей.

- И Лена... - медленно проговорил Алекс.

- Продукт одной из таких лабораторий. Лена, ты ведь знаешь о том, что родилась на Терре. Скажи, тебя никогда не удивляло, что ты не нуждаешься в медикаментозной коррекции фосфорно-кальциевого баланса, как остальные терране? Что размеры твоего тела характерны для внезов, а не для куда более крупных терран?

- Ну... - мой страх все нарастал, и я до боли в пальцах вцепилась в руку Алекса. - Считалось, что случайная мутация...

- Случайно сделавшая тебя адаптированной к жизни в безвесе так же хорошо, как и урожденных внезов, подвергшихся массированной генной терапии зародыша? Нет, разумеется. Почти нулевую вероятность ты и сама прекрасно осознаешь. Просто к тебе применили уже в то время стандартные методы коррекции. Лена, ты - продукт одного из генетических экспериментов WOGR. Одна из нескольких десятков детей, созданных в рамках программы "Ева-2". Твое бессознательное участие в диверсионной программе Большого террора являлось лишь начальной стадией тестирования - попросту проверкой успешности базовой коррекции. Но главное - совсем в другом. Мао, милая моя, когда Лена вернулась в прошлый раз после замечательной эскапады в Туманность Персея, ты прогнала ее через стандартные тесты. Пусть даже в минимальном варианте, не полностью, но нам достаточно. Покажи, пожалуйста, результаты крови.

- Зачем? - почти враждебно ответила та. - Что ты увидеть хочешь?

- То, что ты не увидела, поскольку не ожидала. Покажи, пожалуйста. Полный вид. А рядом - предыдущий анализ, сделанный, когда она только что в Кроватку явилась. Ну пожа-алуйста!

Бернардо состроил такую умильно-просительную физиономию, что не выдержала и слегка улыбнулась даже я. Маори закатила глаза, пожала плечами и принялась копаться в своих окулярах. Через полвминуты на одном из экранов появились две таблицы бок о бок.

- Ну и? - поинтересовалась медик. - Что именно я зевнула? А заодно и компьютер?

- Следи за руками, - Бернардо подплыл к экрану и принялся тыкать в него пальцем. - Альбумин в минус. С-реактивный белок в плюс. Холестерин и инсулин в плюс, при этом глюкоза на прежнем уровне. Фосфор, калий, натрий в плюс. Фибриноген в плюс. Также...

- Ну и что? - перебила Маори. - Все колебания минимальны и в пределах референсных значений. Реакция на стресс и все такое - проблема-то где?

- Проблема в том, милая моя, - тяжело вздохнул Бернардо, - что все изменения - плюс заметный сдвиг pH мочи в щелочную сторону, который тоже имеется - чрезвычайно характерны для процесса, называемого "естественной беременностью". В безвесе она практически невероятна, а потому ни компьютер, ни ты не обучены распознавать ее признаки. Тем не менее, факт налицо. Кстати, Лена, ты и сама наверняка заметила, что комбез на живот давить начал. Зародыш на первых внеделях еще небольшой, но перестройка деятельности кишечника уже идет - капиллярная сеть разрастается, слизистая разбухает, перистальтика затрудняется и так далее. Плюс у тебя стандартный менструальный цикл составляет двадцать четыре вдня, но последняя менструация случилась тридцать два вдня назад - ты сама-то не беспокоишься? Так что поздравляю или соболезную, потом сама разберешься.

Я все еще пыталась осмыслить его слова, когда Маори почти врезалась в меня, в последний момент затормозив о стену рядом.

- Так, Бебе! - решительно сказала она. - Я тебя услышала, теперь моя очередь. Лена, в медотсек, живо. Проверим томографией, и если подтвердится, срочно в поселок, в клинику. Нужно убирать, пока у тебя настоящие проблемы не начались. Вопрос только в том, где найти опытного гинеколога. Да уж, первый случай в моей практике... и наверняка не только моей. Давай за мной...

- Стоп! - властно сказал Бернардо. - Не шебутись и успокойся. Во-первых, дослушайте меня. Во-вторых, нам не до клиники. Лена, посмотри на меня.

Он развернулся параллельно мне и заглянул мне в лицо, мягко, но властно отстранив Алекса и Маори.

- Лена, все хорошо, - негромко сказал он, кладя руки мне на плечи. - Не надо паниковать. Жизнь просто стала немного интереснее, вот и все. Успокойся, ладно?

Я слабо кивнула, оглушенная новостью. Беременность для меня казалась чем-то фантастическим, из другого мира. Да, задержку я тоже заметила, но как-то не придала ей значения. А оказывается, что вон оно как... Наверное, так же я восприняла бы известие, что у меня растет хвост, а кожа покрывается чешуйками.

- Но ведь беременность в безвесе почти невероятна, - задумчиво сказала Мела. Оказывается, она уже копалась в другом экране, быстро перелистывая какие-то каналы. - Ага, нашла. За последние двадцать влет во всем Поясе зарегистрировано пять натуральных беременностей. Три ликвидированы немедленно, одна - на шестой внеделе. Еще одну женщина прерывать отказалась по религиозным соображениям, что привело к смерти матери и плода на двадцатой внеделе. У матери почки отказали, трансплантаты не прижились, а плод просто не знали, как правильно вытаскивать, и загубили во время операции. Как же нашу Лену угораздило, а? И от кого, интересно? Если она забеременела в Кроватке... хм, сколько у нас подходящих мано в наличии?

- Я уже прикинул, четыре или пять кандидатов. Но не о них речь, - отмахнулся Бернардо. - Ключевой вопрос именно в том, "как угораздило". И ответ весьма интересный: речь отнюдь не о случайности. Мао, покажи, пожалуйста, ее генетическую карту в полном виде.

Та подозрительно посмотрела на него, но на сей раз ерепениться не стала. Она ухватилась за наглазники, и через несколько секунд на экране появилась огромная диаграмма такой пестроты, что у меня просто зарябило в глазах. Какие-то разноцветные столбики разной длины мешались с непонятной цифирью и зубодробительными аббревиатурами. В целом картина казалась примерно такой же понятной, как чинский текст без переводчика.

Маори обернулась к Бернардо и вопросительно подняла бровь, едва не стерев изображение с экрана. Тот тоже взялся за окуляры, и рядом появилась вторая картина, на первый взгляд такая же пестрая, но куда меньше размерами и насыщенностью.

- А теперь следите внимательно...

Вторая картина резко уменьшилась в размерах, переплыла на первый экран, переливаясь при пересечении со столбцами, и наложилась на один из участков большой. И этот участок немедленно стал однотонно-голубым.

- Сложение методом строгой дизъюнкции, - пояснил Бернардо. - Обычный XOR, иными словами. Можно и символьно показать, но так нагляднее. Идеальное совпадение, не находите?

- И? - осведомилась Мела. - Для идиотов объяснение можно?

- Можно даже для умных, - согласился Чужой. - Я наложил на карту генома Лены стандартную подпись, используемую корпорацией WOGR, чтобы помечать свои продукты. Фирменный лейбл, иными словами. Присутствие таких меток в определенных экзонах является судебным доказательством авторства. А теперь еще одно...

Появилась и наложилась на мою карту еще одна картинка, на сей раз куда крупнее размерами, но с малым количеством элементов. Там, где они остановились, в карте тоже возникли пустые места.

- А сейчас я показал наличие в ДНК характерных участков, известных в профессиональном жаргоне как "ключ-коды". Они настолько же индивидуальны для человека, как и отпечатки пальцев, и их наличие также является судебным доказательством. Догадываетесь, откуда я их взял?

- Из базы WOGR? - плохо шевелящимися губами произнесла я.

- Точно. Ключ-коды одного из объектов из экспериментальной серии "Ева-2". Твои ключ-коды, Лена.

- И... что за эксперимент? Что такое "Ева-2"?

- Ничего такого ужасного, что ты сейчас себе воображаешь, но нечто, напрямую связанное с твоим нынешним состоянием. Ева, в соответствии с некоторыми вашими религиями, являлась первой женщиной, созданной богом и давшей начало роду человеческому. Проект "Ева-2", неизвестно кем проплаченный, был нацелен на повышение фертильности женщины в безвесе - на повышение вероятности беременности, равно как на возможности выносить ребенка естественным способом.

- И... удачно?

- Неизвестно. У нас нет глубокого проникновения в WOGR, по-настоящему секретные материалы нам недоступны. Судя по тебе, удачной оказалась как минимум первая часть эксперимента - с оплодотворением. Однако тут мы вступаем в область уже нашей внутренней политики, и здесь новости только печальные. Лена, наглазники Хины - действительно атака, но не на меня. Она нацелена против тебя персонально. Распространение твоей мутации среди внезов опасно для Еретиков. Оно повлечет упрощение размножения людей в безвесе и ускорение темпов их распространения по Системе, а в перспективе - и в глобальном масштабе. Так что суть провокации с Хиной и взлома моих коммуникаций почти наверняка в том, чтобы связать тебя, а возможно, и мой прайд с распространением искусственного интеллекта и получить оправдание для твоего и нашего уничтожения. Возможно даже, игра организована еще тоньше, и провокация должна поставить под удар и корпорацию VBM, создавшую Хину. Налет на Утренний Мир тоже был нацелен персонально на тебя. Помнишь, что десант нацеливался исключительно на мелкий и незаметный диспетчерский отсек, где ты находилась?

- Не сходится, - холодно сказал Алекс. - Извини, Бернардо, но слишком много нестыковок. Еретики могли просто убрать Лену вместо того, чтобы подсовывать ей Хину. Сначала подсовывать ей окуляры, а потом наводить на нее неведомо откуда взявшиеся десантные корабли смысла нет никакого.

- Убрать человека не так-то просто. Саботаж комбеза требует времени и самого комбеза, оставленного без присмотра, а она там практически не раздевалась. Явно пристрелить - тоже не вариант, убийцу тут же поймают. Остальные варианты тоже опасны. А за намеренное убийство первой степени практически повсеместно положена смертная казнь. Агентам-людям умирать не хочется, а дрон немедленно окажется обнаруженным в ходе явно враждебного акта, и тогда наше присутствие окажется раскрытым всей вашей цивилизацией. А к такой известности, тем более негативной, пока не готова ни одна фракция, в том числе Еретики. Налет неизвестных якобы пиратов - другое дело. На Кроватку они пока напасть не рискуют, так что дождались, когда ты с нее выбралась в Утренний Мир.

- Домыслы, домыслы... Как они узнали, где она находится в Утреннем Мире?

- Человек-агент. Или взлом ваших систем мониторинга - для нас такой хак проблемы не составляет. В любом варианте, время до домыслов кончилось. Сейчас есть только констатация факта: моя территория больше не безопасна. Дело может кончиться тем, что тебя, Лена, ликвидируют вместе с Хиной. А потом может всплыть и факт, что вычислительные мощности для просчета генома компании WOGR предоставила та же VBM, что произвела и Хину, и тогда... тогда руки у Еретиков окажутся развязанными полностью. Я даже продумывать варианты не хочу, настолько они катастрофичны для вашей цивилизации.

Бернардо умолк. А я вдруг осознала, что больше не боюсь. Наверное, страх может накапливаться только до определенного предела, а потом превращается во что-то еще. Или просто выключается сенсор в мозгах, который его воспринимает.

- И что мы делаем? - безмятежно спросила Мела. - Я сейчас оповещу дежурного координатора поселка, что на нас могут напасть. Потом...

- Нет, - Бернардо прикрыл глаза. - Они не станут повторять схему с десантными кораблями, которая уже доказала свою неэффективность. Придумают что-то еще. Или даже придумывать не станут. Просто ударят по поселку резонаторами с безопасного расстояния, и все. Вы даже засечь их не сможете перед тем, как умрете все поголовно. Но я не собираюсь сдаваться. Лена, сейчас берешь в охапку свою ненаглядную Хину, садишься на "Звездный свет" - билет тебе уже куплен, капитан ждет твоего появления - и через два вдня вы оказываетесь в уже известном вам Утреннем Мире. Они отремонтировали антенные массивы и снова принимают корабли.

- Я с ней, - Алекс взял меня за руку и притянул к себе.

- Разумеется, рыцарь в белом комбезе. На тебя билет тоже куплен. Поскольку Утренний Мир на некоторое время выпал из графика, примерно в то же время туда придет четыре других лайнера. Один из них, "Кругосветный круиз", имеет финишной точкой платформу номер восемь на орбите Терры. Оттуда вы спускаетесь на поверхность...

- Стоп! - вскинулся Алекс. - Терра? При чем здесь Терра? Что мы там забыли?

- Вы там забыли восемнадцать миллиардов человек. В Поясе человеку скрыться почти нереально. Каждое пребывание в поселении одобряется заранее или фиксируется постфактум, а вашу криптографию и аутентификацию... ну, или значительную ее часть мы взламываем практически в реальном времени. Ваши леджеры - открытая книга для нас. С учетом наших скоростей перемещения рано или поздно вас дождутся в точке прибытия - или просто перехватят корабль на траектории. Вам нужно затеряться в толпе. И единственное место, где такое возможно - Терра. Я отправил сообщение с подробным описанием места, где вам предоставят убежище, а также легендой, которой вам придется придерживаться. Вы пропадете на планете, а через какое-то время сумеете вернуться, не привлекая к себе внимания.

- Если агенты Еретиков могут читать наши базы, когда им вздумается, "Кругосветный круиз" перехватят задолго до того, как он доберется до Терры, - задумчиво сказал Алекс, копающийся в своих наглазниках. - Мы, конечно, сейчас в позиции почти максимального сближения, сколько там... где-то двести пятнадцать гигаметров дистанция плюс догонялки по орбите плюс коррекция баллистики по ходу дела... Перелет занимает... сколько, двадцать восемь килосекунд, если брать стандартные четыре на четыре на дальнем старте? Почти три вдня.

- Двенадцать, если верить расписанию "Круиза". Он туристов возит, а потому избегает слишком больших ускорений. Четыре вжэ для нетренированного террика пережить почти нереально даже в течение минуты, не говоря уже о четырех, так что у туристических лайнеров стандарт два на два.

- И как они тогда из гравитационного колодца на Терре выбираются? Ну, неважно. Тем более. Если ваши резонаторы передвигаются с той же скоростью, что и "Гаврон", нас перехватят максимум в первой половине траектории. Ну, или уж точно встретят на финише. И смысл?

- Смысл в том, что в Утреннем Мире ты, Алекс, обратишься к известному тебе Фреду Сендухаилу. Он агент Неторопливых, нейтральной стороны в данном конфликте, а также подрабатывает разными сомнительными методами. В числе прочего он некогда он участвовал в цепочках контрабанды людей с Терры в Пояс. Он сделает вам фальшивые айди, на которые вы купите билеты на "Кругосветный круиз". На терранской платформе вы еще раз смените айди и уже с ними спуститесь на поверхность. Детали - у того же Фреда. Предварительное согласие от моих контактов на стороне Неторопливых получено. Деньги я вам перевел... транзакцию видите? Хватит и на билеты, и на жизнь на Терре в течение их года как минимум. Вернете, когда сможете, а если не сможете, я не расстроюсь. Все, малыши, время вышло. Времени до старта "Звездного света" в обрез, а вам нужно еще упаковаться. Вопросы? Только коротко. Все необходимое описано в файле, что я прислал.

Я себя чувствовала так, словно из головы вытащили весь мозг и заменили монтажной пеной. Думать я уже не могла в принципе.

- Мы можем надеяться на безопасность Лены в описанном убежище? - через внешний динамик спросила Хина. - Страна под названием Ниппон входит в состав Северо-Американского Договора. Уровень полицейского контроля на территории САД весьма высок. Если поддельные документы распознают, ее арестуют и поместят в тюрьму, а там ее с легкостью обнаружат агенты Еретиков.

- Ниппон входит в состав САД довольно формально. На деле страна пользуется значительной независимостью и автономией. Там свои собственные неформальные иерархии, сильны роль традиций и нелюбовь к чужим, усиленно почитаются старшие и так далее. Убежище предоставят люди с высоким авторитетом, которым полиция вопросы задавать просто не осмелится, даже если что-то заподозрит. Да и мы на планете пока что играем по правилам, так что Еретики вас не тронут, даже если найдут. Гарантирую, что убежище настолько безопасное, насколько я в состоянии найти. Риск остается и там, но лучшего варианта нет. Кстати, в файле указано, но еще раз напоминаю - не вздумайте назвать ниппонца чином. Они там рядом находятся, на лицо вы их поначалу не отличите, но для ниппонца это смертельное оскорбление, можете поиметь серьезные осложнения.

- А почему? - поинтересовалась Маори. - У меня дед и две матери, включая биологическую, чистокровные ниппонцы с Терры. Ни разу не слышала, чтобы они на чина оскорбились. Да и мне все равно.

- В Поясе чины, афро, индики, кауки и прочие - исключительно названия фенотипов. Разговорные термины для простоты описания. Терранские корни и прочее никому не интересны, так что это просто слова без эмоциональной окраски. На Терре они обозначают нации или этнические группы... нет, не время для объяснений. Ну... примерно как внеза колонистом назвать. На месте сами разберетесь, а до тех пор постарайтесь не использовать применительно к людям никакие слова, кроме "человек", даже "мано" и "чика". Все, любопытные вы мои, время вышло. Собираться, живо. Если лайнер уйдет без вас, отправлю догонять на скуте. И сделайте милость, не посылайте отсюда никаких сообщений о своих планах. Да и из других мест остерегитесь, мало ли, кто может перехватить. А сейчас мне нужно отключиться на несколько вминут.

Он отплыл в сторону, вытянулся и неподвижно замер, даже не погасив полностью импульс. Его голова глухо ткнулась в обивку отсека. Прямое, как палка, тело принялось медленно вращаться вокруг нее, как на шарнире.

- М-да. Неожиданно... - высказался Алекс в пространство. - Ну что, девочки, пора прощаться. Извини, Мела, обещанного этти сегодня не получится. Или успеем за пять минут?

- Тебе еще Лену от шока откачивать, - вздохнула координатор. - Прибереги для нее силы. Да и нет смысла на пять минут связываться. Вали уже собираться, герой. Мао, найди пока Лене что-нибудь успокаивающего. И, кстати, медсертификаты для них обоих подготовь, они-то сами не сообразят попросить.

- Через десять вминут у главного шлюза или у тебя, - Алекс ободряюще хлопнул меня по плечу. - Мела, поможешь ей, ладно?

Мела дотащила меня до отсека почти силой. Я плыла за ней словно в тумане, все еще плохо соображая, что происходит. Ну, все-таки не каждый день спросонья узнаешь, что что ты продукт каких-то извращенцев-медиков, да еще и потенциальная праматерь космического человечества. Про натуральную беременность просто молчу. Я лихорадочно пыталась вспомнить все, что про нее знаю, но вспоминалась только утренняя тошнота. Тошнить меня точно никогда не тошнило, даже когда я однажды умудрилась травануться просроченным мясом. И живот... Вроде бы в последние дни чувствовалось какое-то неудобство на талии, когда комбез застегивала, но я и массу слегка поднабрала, поскольку тренажеры в последние дни как-то забросила. А может, и в самом деле не из-за падения физнагрузки?

Уже у самого моего отсека Хина сказала через височный микрофон:

- Лена, думаю, вторые терранские наглазники надо оставить здесь.

- Почему? И как ты без них?

- Постоянный радиообмен повышает риск случайного обнаружения. Лучше не выпускать трафик данных за пределы одного устройства. Кроме того, у них необычная форма. Одни окуляры еще сойдут, но двое однотипных могут вызвать вопросы. И, если можешь, замени свои постоянные наглазники моими. Так безопаснее для нас обоих.

- Ладно, - согласилась я, даже не пытаясь вдумываться в логику. - Кстати, ты же дополнительную память под базу знаний занимала. И как ты без нее опять? Ох, хотела же тебе вычислительный блок купить, да так руки и не дошли.

- Мне? - удивилась появившаяся следом Мела. - А, ты с Хиной болтаешь. Давайте, заканчивайте с ней, я пока тебя упакую как следует. Где у тебя сумка?.. Ага.

Она вытащила сумку из багажной сетки и принялась скидывать в него мелкий скарб, в основном сувениры, болтавшиеся по всему отсеку. Гигиенические салфетки, прокладки комбеза, тампоны, аптечку, резервные батареи и прочее необходимое я всегда держала в сумке, чтобы не забывать в спешке.

- И хорошо, что не дошли, - откликнулась Хина. - Носимый вычислительный блок оказалось бы слишком сложно укрывать, и такие вещи для личного багажа весьма нехарактерны. Не возят с собой туристы такие вещи. На терранской таможне его наверняка бы заметили, что оставило бы лишний след для Еретиков. Позволишь вычистить немного лишнего, чем не пользуешься, чтобы для себя место занять?

- Чисти. Сколько в старых наглазниках мне требуется, сама знаешь. Скажи, если что-то еще потребуется. Пока я их с собой возьму, а там выбросим, если что.

Я оставила обе пары окуляров в сетке у входа и принялась влезать в комбез. Тело слегка чесалось - добраться до душа накануне я не успела, решив оставить на потом, и вот на тебе. Ну, два дня я продержаться могла даже так. И потом, лайнер - не грузопассажирское корыто, ему ведь полагается гермоконтур и душ, верно? Полную профилактику и зарядку комбеза я провела накануне. Самодиагностика зеленела: заряд, вода и воздух держались у ста процентов, санитарные емкости пустовали, прокладка стояла свежайшая. Удостоверившись, что неожиданности в дороге мне не грозят, я пристегнула шлем, нацепила старые наглазники, спрятала Хину во внутренний карман и грустно обвела отсек взглядом. Конечно, школа - не дом, мало отличается от временной гостиницы, ничего индивидуального я здесь не устраивала, если не считать легкой пластиковой мелочевки и наклеек на стенах (интересно, обдерет их новый жилец или оставит?) Но все-таки провела я здесь несколько внедель. Уютная каморка со своими запахами - именно они, говорят, и сообщают человеку подсознательное ощущение дома. А впереди - Терра.

И вот тут меня оглушило во второй раз. Только сейчас до меня дошло, что впереди и в самом деле Терра. И какие-то неизвестные за мной охотятся. И за Хиной тоже. И что вместе со мной могут запросто прикончить целое поселение. А самое главное - что внутри меня сидит эмбрион: нечто незнакомое, пугающее и потенциально смертельное. Нет, разумеется, я давно уже не подросток, и не раз уже думала о полноценном семейном партнерстве, в родной семье или, может, даже в новой. И к возне с младенцами отвращения я никогда не питала - в конце концов, о младших братьях и сестричках с детства заботилась. Но вынашивать ребенка в себе? Под страхом весьма неприятной, как утверждается, смерти? Не имея поблизости ни одного врача, понимающего, что происходит? Разумеется, никаких вариантов нет. На Терре, говорят, натуральная беременность в порядке вещей, и врачи там попадаются, но стоит ли тянуть до Терры?

А какие есть варианты? На полноценную операцию времени точно не остается.

А почему, собственно? Потому что Бернардо сказал? А он правду говорит? Может, и не взламывал его никто, просто придумал, чтобы меня выгнать?

Мысль показалась пугающей. Бернардо мне нравился. Даже без этти и прочего. Он казался... надежным. Рассудительным. Верным. Всезнающим. Никогда не предающим. Всегда способным выслушать обиду и что-нибудь умное посоветовать. Идеальный отец, в общем. Вся моя суть противилась тому, чтобы его подозревать в чем-то скверном. Но, с другой стороны, я все-таки не зеленая соплюшка только-только после первой менструации, готовая без памяти влюбиться в каждого альфа-самца поблизости. Я прекрасно понимала, что вижу не настоящего Чужого, а всего лишь имитацию, созданную специально для того, чтобы общаться с людьми и завоевывать доверие. А что скрывается за личиной? Странное существо без задних ног, со змеиным хвостом, двумя кутасами и пастью, которой и динозавр бы позавидовал. Нечто, обожающее фосфорную кислоту, но способное до смерти травануться обычной поваренной солью. А возможно, и не одно существо - какая дрону разница, кто сидит за кнопками и джойстиками (или что у них там?) пульта управления? О чем думает реальная зверюга, управляющая таким симпатичным мне телом? Какие у нее мотивы?

Впрочем, ворочать в тяжелой башке леденящие мысли мне не дали. Мела закончила сбрасывать сувенирный мусор и прочую мелочь в сумку, и тут же в отсек заглянул Алекс. Мешковатый комбез, в котором он в свое время сбегал с Утреннего Мира, болтался на страховочном фале за спиной, а больше в руках ничего не замечалось. Ну да, все верно - он свое барахло на Утреннем Мире оставил, так что сейчас и подберет заодно.

- Готова? - поинтересовался он таким обыденным тоном, словно мы отправлялись в поселение на экскурсию. - Тогда вперед... о, наконец-то. Я думал, она забыла.

Наглазники тихо прогудели, уведомляя о новом сообщении: Маори прислала медицинский сертификат. Я мельком глянула в список - денежный трансфер и сообщение от Бернардо тоже присутствовали. Заберемся в лайнер - прочитаю.

- Держи, - Мела пристегнула сумку к моему комбезу. - Ну, Лена, навсегда прощаться не станем. Увидимся еще. И знаешь что? Вы оба - раз уж все так складывается, не думайте, что просто куда-то сбегаете. Внезы на Терру очень редко спускаются, так что ваша задача - все как следует рассмотреть, понять и записать. Возможно даже, дневники начните вести. Мне жутко интересно, как у них там на самом деле дела идут, а то в их каналах одна откровенная лажа. Потом опубликуете мемуары - известными станете. А может, и богатыми.

Она сблизилась с Алексом и погладила его по щеке за поднятым пока что забралом.

- И имей в виду, ты мне этти задолжал, читер несчастный! - воинственно заявила она. - Не вернешь должок - знать тебя не знаю. И не вздумай мне какую-нибудь экзотическую заразу с Терры привести! Прибью на месте и не посмотрю, что симпатичный.

- Договорились, - усмехнулся Алекс. - Этти и дополнительный комплимент сверху в качестве процентов. Ну, Лена, вперед. Нас ожидают великие приключения!

Все еще прибитая и подавленная, я все-таки заставила себя двинуться к великим приключениям. Но удалось не сразу. Едва я проплыла через люк, как двойной удар в спину впечатал меня в стенку. Только шлем не позволил разбить нос до крови. Меня тут же затормошили со всех сторон разом.

- Куда ты улетаешь? - гаркнула в одно ухо Рина.

- И почему без нас? - поддержала с другой стороны Ангела.

- Предательница! Дезертирша! Подлая изменница! Тихушница! - проскандировали они в параллель.

- Говори, куда намылилась! - для разнообразия в одиночку потребовала Рина. - Тебя опять вон тот импотент похищает?

- Или опять погонять на соревнованиях в одиночку захотела? - дополнила Ангела. - Так нечестно!

- Тихо! - сказала Мела вроде бы и негромко, но так, что Грязная Парочка враз заткнулась. - Девчата, извините, не до вас, цейтнот. Потом все расскажу. Откуда вы узнали, что она улетает?

- Так Бернардо же всем сообщил! - обиженно сказала Ангела. - Вот, коммуникат прислал. А мы как раз с Хиной поболтать хотели. Хина, ты где?

- Я улетаю вместе с Леной, - отозвалась наша киберподружка через внешний микрофон моих наглазников. - Извините, так надо.

Обе девицы уныло вздохнули, переглянулись и синхронно раскрыли рты, но тут к нашей компании присоединился Кро.

- Привет. Улетаешь? - поинтересовался он. - Надолго?

- Надолго, - кивнула я. - Но, может, еще вернусь. Потом.

- Кинь весточку, когда на новом месте устроишься, - попросил заместитель Мелы. - А то Мехис... а вон он и сам.

Секундой позже к нам подлетел верный рыцарь в заиндевевшем комбезе - вероятно, тоже только что с трассы. Однако, вопреки ожиданию, он не стал ничего заявлять на манер Грязной Парочки, хотя обычно цапался с ними вполне на равных - один против двоих. Он только взглянул на меня исподлобья и тихо спросил:

- Ты насовсем, да?

- Не знаю, Мех, - я грустно улыбнулась ему. Совсем взрослое выражение на его лице вдруг заставило меня посмотреть на него совсем иными глазами.

А ведь мальчик явно повзрослел. За те несколько внедель, что я его знала в Кроватке, он превратился из застенчивого полуребенка в уверенного в себе юношу. В начале он не мог толком пройти трассу даже на сеттинге четвертого уровня. Сейчас с легкостью справляется с девятым. И... и его странная влюбленность в меня - "платоническая", вдруг всплыло откуда-то из глубин памяти, он даже этти мне ни разу не предложил - возможно, я зря относилась к ней с иронией?

Но нет, не время и не место пересматривать взгляды. Умирать я не собираюсь, а Пояс, несмотря на его размеры, довольно-таки маленькое и малонаселенное местечко.

- Мы еще увидимся. Обязательно! - решительно сказала я, кончиками пальцев касаясь его шлема и страшно жалея, что пальцы уже обтянуты перчаткой и не могут коснуться его теплой щеки. - Кро, Мела... и вы двое немытых поросят, мы обязательно увидимся.

- У нас тактическое отступление на заранее подготовленные позиции, - подсказал Алекс. - Сбросим хвост, заложим петлю и вернемся назад, как в том терранском фильме про лису. Доставлю вам Лену в целости и сохранности.

- Возвращайтесь, - серьезно сказал Кро. - И не думайте, что вас забыли. Кажется, с Чужими пора что-то делать...

- Угу, - кивнула Мела. - Бернардо - лапочка, я его люблю, а вот тех, кто его хакает - нет. Он может сколько угодно считать, что здесь его территория, а он ее защитник, но мы-то и сами не дети. Пора народ организовывать и отношения на официальном уровне оформлять. И со Стремительными, и с Неторопливыми, и со всеми, кто с нами дело хочет иметь. Терра пусть сама разбирается, а нам так дальше жить нельзя.

- А мы им всем по башке надаем, если хамить станут! - воинственно пообещала Ангела.

- Ша, мелкая, когда взрослые разговаривают! В общем, летите спокойно, осмотритесь там как следует, а потом назад. Чао, крокодилы.

Мела сблизилась со мной, чмокнула меня в кончик носа, куда из-за шлема только и дотягивались ее губы, аккуратно, чтобы не отбить кулак, ткнула Алекса в бок и уплыла по коридору в сторону офиса. Я помахала ей вслед, поочередно обнялась с четырьмя оставшимися провожающими, прихватила сумку и вместе с Алексом поплыла к шлюзу. В окулярах вдруг посыпались точки извещений: одно за другим начали приходить сообщения от народа. Судя по заголовкам - прощальные приветы. Я оставила чтение на потом.

У шлюза ждал оживший Бернардо. Он молча сунул Алексу какой-то небольшой пакет, который тот так же молча запихал в сумку, и повернулся ко мне.

- Все хорошо, - сказал он. - Ничего не бойся, Лена. Извини еще раз, что выбрасываю вот так без предупреждения, но на Терре для тебя куда безопаснее. Уладим кризис - сможешь вернуться. У нашего прайда там есть дроны и связи, так что пообщаемся после прибытия. Чао.

- Чао, - отозвалась я.

- Твой комбез отправлю с Утреннего Мира, как и договаривались, - сказал Алекс. - Чао.

- Не надо. Оставь себе, - и Бернардо уплыл, не утруждаясь дальнейшими экивоками.

Попрощавшись с Кро, Мехисом и Грязной Парочкой, мы выбрались наружу. Cкут, наведенный на маяк лайнера, уже ждал нас. Вопреки моим опасениям, до корабля мы добрались без приключений. "Звездный свет" уже находился в начале разгонной трассы и начал ускоряться, едва дав нам время закрепиться в сетках. Поскольку ни одного террика на борту не оказалось, капитан стартовал в режиме четыре на четыре, включив горячие движки уже после третьего разгонника. Обычно я вполне терпимо реагирую на векторы в три-четыре вжэ, да и четыре вминуты - не так много, но сейчас разгон дался мне тяжело. Не столько физически, если можно так выразиться, но психологически. Когда-то я читала, что у беременных терранок при серьезных нагрузках могут случаться какие-то проблемы, и теперь с тревогой прислушивалась к ощущениям в брюхе. Прохождение следующих разгонников на горячей тяге, вызывающее скачки вектора минимум до шести вжэ, мое состояние отнюдь не улучшало. Однако обошлось. Когда лайнер наконец-то вышел на баллистическую и вернулся нормальный безвес, я не почувствовала никаких изменений, кроме обычных сердцебиения и легкого потемнения в глазах. Но на всякий случай я выбралась из комбеза и тщательно ощупала брюхо.

Ничего необычного.

- Что-то не так? - озабоченно поинтересовался Алекс, следуя моему примеру (с комбезом, а не ощупыванием брюха) и прилаживая наглазники на место. Особенно тщательно он пристроил височный динамик. - Болит?

- Все нормально. Хотя кто его знает...

- Ты знаешь. Лена, до Утреннего Мира лететь почти два дня, так что до того момента постарайся не помереть, ладно?

- Умеешь ты утешить. А потом что?

Алекс оглянулся по сторонам. Во всем объеме лайнера насчитывалось только восемь пассажиров - все внезы - плюс двое в комбезах первой готовности. Он, выходило, шел еще и с урезанной командой - видимо, его просто перегоняли на маршрут, подбирая попутных пассажиров, чтобы хоть как-то компенсировать затраты. Хотя размерами до "Гаврона" он не дотягивал как минимум вчетверо, до ближайшей парочки оставалось минимум пять метров, и они явно углубились в наглазники, иногда бросая друг другу тихие реплики. Конечно, если микрофоны окуляров работали в режиме усиления, услышать нас они могли без проблем - но все-таки паранойю надо иногда ограничивать.

- А потом мы всерьез займемся медициной, - сказал Алекс вполголоса. - Морально готовься к тому, что мы тебя обследуем по полной программе и подтвердим беременность. Если в матке действительно зародыш сидит, его следует извлечь, поместить в стандартный инкубатор и дать нормально развиться. Но - уже без нас. Вопрос только, где найти умелого специалиста... Мадар чуд! Ну что ему стоило сказать на пару вдней раньше?

- Не ругайся. Знаешь, страшно как-то. Материал из яичников вытащить - одно, а зародыш... Даже думать боюсь. Тут ведь иглами и местной анестезией не обойдешься.

- И я про то же. Ладно, не стоит думать о проблемах раньше, чем до них дойдет дело. Одно ясно: на Терру его тащить нельзя. И в тебе оставлять - тоже, плохо кончится. В крайнем случае сделаем аборт, читал я о такой процедуре. Хотя не хотелось бы. В зародыше - твоя мутация, ее нужно оставить здесь, Вовне. Ну, на тот случай, если не...

Он осекся. "Не вернемся", почти явственно послышалось мне.

- Не сможем найти точное описание технологии, - закончил он как ни в чем не бывало.

- А по моей генной карте восстановить не удастся?

- Не знаю. Геном - штука настолько запутанная и сложная, что однозначности там нет. Там... ты что вообще о генетике знаешь? О молекулярной биологии?

- Хм... - я задумалась. - Вообще-то немного. Ну, о хромосомах знаю. В них ДНК. Спиральная.

- Практически ничего, иными словами. Но мне как сантехнику в санитарной бактериологии разбираться положено, так что я предметом интересовался. В общем, примерно так: ДНК хромосом, конечно, кодирует все процессы в организме, но только относительно небольшая ее часть реально используется. Такие участки называются экзонами. Все остальное относится к интронам - местам, которые транспортной РНК игнорируются и назначение которых непонятно. Теорий на их счет есть масса, но я не специалист. Главное, что границы между экзонами и интронами нечеткие. Мы знаем участки ДНК - гены - которые отвечают за те или иные функции, но что у них внутри активно, а что пассивно, разобрать не всегда удается. И не факт, что нужные модификации твоей собственной ДНК удастся найти только по генной карте. Так что зародыш мы оставляем здесь, а сами, попав на Терру, прилагаем все усилия, чтобы добраться до материалов по оригинальной технологии.

- Прямо шпионский детектив получается, - с сомнением сказала я. - Если даже Стремительные не смогли в WOGR проникнуть...

- Может, не смогли. Может, не захотели. А может, Бернардо просто соврал.

- Да ну тебя! - возмутилась я. - Что ты к нему привязался? Зачем ему врать? Он нас, между прочим, от своих спасает!

- Лена, - Алекс тяжело вздохнул, заключил меня в объятия и прижал к себе. - Я тебя люблю. Если выберемся из наших приключений хотя бы немного целые и невредимые, я тебе брак предложу - в своей семье или в новой, там разберемся...

- А я откажусь! - мстительно заявила я. - Кто сказал, что я от тебя детей хочу? И еще воспитывать их! Я еще слишком молода, чтобы с младенцами возиться! А с учетом того, как ты финансами распоряжаешься, лучше с тобой развестись еще до женитьбы.

- Я тебя украду в дальнее патриархальное поселение и женю на себе силой. Организуем семейку не больше четырех-пяти взрослых и не менее десятка детишек. Генетический материал купим, если ты такая скряга и свой не дашь. Проживем там пятьдесят влет в мире и согласии и умрем одновременно, случайно убившись о заблудившийся астероид.

- Ну вот еще! - еще сильнее возмутилась я. Это довольно сложно, когда таешь в объятиях своего мано, но я всегда отличалась недюжинными талантами. - Об астероид, тоже мне! Где романтика? И вообще я папе пожалуюсь, он тебе покажет, как чужих дочерей воровать!

- А кто у нас папа?

- А папа у нас волшебник, тьфу, бывший космодесантник. С Терры. В два раза тебя больше и ужасно злобный.

- О как. И наверняка с чисто терранскими понятиями о том, как надо дочек защищать от чужих мано. Ладно, подумаю, как от него скрыться. Тем не менее, хотя я тебя и люблю, твоя наивность иногда... хм, умиляет. Ты сама-то разве не видишь, что Бернардо всей правды не говорит и от некоторых вопросов просто уходит? Например, от ключевого - как они нас нашли в другой галактике на таких просторах Вселенной. А если он врет или умалчивает об одном, кто сказал, что в остальном честен? Хина, говори, пожалуйста, только через височные динамики. Как думаешь, какова вероятность, что Чужие наложили лапу на одну секретную базу данных, но не смогли дотянуться до других из той же серии?

- Нет данных для анализа, - после короткой паузы откликнулась та. - Операции с нечеткими вероятностями дают уверенный диапазон от трех до семидесяти процентов. Думаю, Алекс, такой ответ тебя не устроит.

- Не устоит, - согласился он, с явным сожалением выпуская меня. - Но я так мыслю, что три процента куда ближе к истине, чем семьдесят. Девочки, давайте еще раз пробежимся по известному нам раскладу. Итак, две чужие расы, одна умеренно-агрессивная...

- Бернардо не агрессивен, - не согласилась я.

- Агрессия - не обязательно кулаком по морде. Активная деятельность, влияющая на социум с целью подчинения - тоже агрессия. Бернардо держит школу, воспитывающую в людях определенные взгляды на жизнь и активно распространяющую их среди внезов. Про Еретиков вообще молчу. Окей, еще раз. Две чужих расы, одна умеренно-агрессивная, о который мы не знаем почти ничего, кроме доминирующей религии, и вторая - Неторопливые - о которой мы не знаем вообще ничего. Ага?

- Ну, предположим.

- Сверх того имеем секретные генетические исследования WOGR, напрямую связанные с тобой, и еще более секретные исследования VBM в области искусственного интеллекта, связанные с Хиной, а следовательно, и с тобой тоже. Далее, существует неизвестная сила, обладающая десантными кораблями и, что еще важнее, ресурсами и экипажами для них и, следовательно, секретной базой. Мы имеем также еще минимум одну тайную личность, вытащившую Хину из VBM и подбросившую тебе, возможно, ту же самую, что владеет кораблями. Возможно, и десант, и Хина - дело рук, хвоста или щупалец известных нам Чужих, но с тем же успехом можем иметь дело и с независимыми игроками. Наконец, можно понять, что и на Терре, и среди внезов есть разветвленная сеть агентов Чужих, способная активно влиять на обстановку. Я ничего не упустил? Хина?

- Дополнение: любые коммуникации небезопасны, поскольку даже самое стойкое асимметричное шифрование ничего не стоит против быстродействия компьютеров Чужих или аналогичной их техники. По крайней мере, так утверждает Бернардо. От себя могу добавить, что симметричное с длинными ключами нельзя взломать за приемлемое время независимо от технологии. Но его применение довольно ограниченно.

- А-а... - Алекс озадаченно потер лоб. - Не понял. В чем разница? И где что применяется?

- В симметричном шифровании для расшифровки применяется тот же ключ, что и для зашифровки. Чем он длиннее, тем устойчивее шифр. Для достаточно длинного ключа всей энергии Вселенной не хватит для взлома, но и затраты на шифрование растут пропорционально. Плюс утечка ключа на сторону во время обмена с контрагентом делает шифр бессмысленным, а безопасный обмен - та еще задача, универсального решения не имеющая. В асимметричном алгоритме ключи шифрования и дешифровки разные, но образуют пару, связанную определенной формулой. Данные шифруются публичным ключом, доступным всем, расшифровываются приватным. Весьма удобный механизм, не требующий обмена секретами, но если знать публичный ключ и алгоритм, то можно подобрать и приватный. Теоретически. Вычислительная мощь для хака тоже требуется непомерная, но меньшая, чем у симметричных алгоритмов. И как раз здесь квантовые вычисления способны снизить время подбора до приемлемого. А все дистанционные коммуникации основаны как раз на асимметричных алгоритмах.

- Ага, спасибо. Понял, что ничего не понял, но главное ясно: общаться безопасно можно только лицом к лицу в воздухе. Через Сеть - ни в коем случае.

- А я не верю, что они шифры ломают, - мой компьютерный бэкграунд решил взбунтоваться, поскольку Алекс вытащил на свет все, что я так отчаянно пыталась забыть в последние дни. Так отчаянно, что даже ничего не написала семье о своих приключениях с десантом. - Вы хоть представляете, сколько нулей в числе, описывающее время, необходимое для взлома самого простенького шифра с коротенькой парой ключей? А для длинного тоже никакой энергии Вселенной не хватит!

- Я представляю, что не самыми короткими ключами закрывают замки на дверях в важные помещения, - хладнокровно парировал Алекс. - И я еще помню, как Бернардо вломился в заблокированную диспетчерскую, прямо на ходу такой замок хакнув. Ну, максимум в течение нескольких вминут. Вот тебе и энергия Вселенной. Кто тебе сказал, что они используют методы, схожие с нашими? Кстати, квантовая криптография и квантовые компьютеры, о которых еще в начале века только ленивый не писал, перестали упоминаться в открытых источниках уже где-то в начале новой эры. Почему?

- Потому что никто так и не сумел наладить работу с кубитами. Надоело возиться, инвестиции не отбивались.

- Официально - да. А неофициально? Избитый такой пример - на Терре в начале прошлого века журналы, тогда еще бумажные, просто пестрели статьями об исследованиях радиоактивного распада. А потом - как отрезало. А еще несколько лет спустя бац, и атомная бомба. Так что кубиты могли бросить за непрактичностью, но могли просто довести до уровня коммерческой технологии и начать продавать адресно заинтересованным сторонам. Знаешь, сколько их? Крупные корпорации бешеные деньги заплатят, чтобы в чужие коммерческие секреты влезть, а свои защитить. Да и государственные спецслужбы не отстанут. А они в публичной рекламе не нуждаются, у них свои каналы.

- Теории заговоров - они такие теории! - я сердито отвернулась.

- Не исключено. Но мы в одну такую теорию уже вляпались на практике. Про Чужих я просто молчу - они с помощью сцепленных частиц дронами за миллионы светолет управляют, так почему бы их и для криптографии не использовать? Даже я о квантовой криптографии слышал, уж на что чайник. Лена, не дуйся. Я понимаю, что у тебя и так нервы на пределе, но хочу, чтобы ты поняла: нам сейчас надо перемещаться тихо-тихо и не вызывая ни малейших подозрений. И первым делом сменим айди, здесь придется полагаться на Фреда. Жулик он еще тот, но явно данное слово всегда держит. Если действительно может временные айди сделать, то сделает. Но мы должны четко уяснить: никаких контактов, способных нас раскрыть. Ты с семьей когда в последний раз связывалась?

- Ну... - я вызвала лог. - Три внедели назад. Когда те гонки выиграла. И когда мне Хину всучили.

- Плохо. К тому времени ты уже наверняка находилась под колпаком, и твои контакты отследили. Да и в любом случае, семья - первое место, куда начинают сообщения слать. Так что ни в коем случае не пиши отцу напрямую. Под новым именем отправь сообщение надежному другу из незасвеченных, пусть он его перешлет твоей семье. А еще лучше - не перешлет, а лично привезет. Ага?

Я съежилась, подтянув колени к подбородку. Мне вдруг захотелось затемнить наглазники, включить шумоподавление, врубить колыбельную и заснуть. Надолго, на пару вдней. А еще лучше - до того момента, когда все благополучно закончится, и...

А что - и? Враждебные Чужие куда-то исчезнут? Моя проклятая ДНК изменится? Искинов все полюбят, и Хина сможет жить спокойно, не прячась? Нет, конечно. Не случится такого никогда. А следовательно, и в защитную позу свертываться бессмысленно.

- Лена, тебе страшно. Я чувствую, - сказала Хина через височный динамик. - У тебя сильный стресс, и я являюсь одним из его источников.

- Да не такой уж и стресс, - я заставила себя распрямиться, и Алекс снова прижал меня к себе. Я благодарно погладила его по плечу. - Уже почти привыкла.

- Тем не менее, стресс остается. У меня предложение. Вы можете оставить меня где-нибудь в поселении. Просто укройте наглазники где-нибудь в укромном месте втайне от всех. Я отключу внешние коммуникации и засну, меня никто не сможет найти. Потом, если появится шанс, вы меня подберете. Таким образом вы уменьшаете риск утратить меня, если попадетесь полиции на Терре.

- Еще чего! - снова рассердилась я. - Хина, мы не бросаем друзей!

- Я не друг. Я загадочная сущность с неизвестными императивами и непонятными намерениями. Как верно заметил Бернардо, моя имитация девочки-подростка с помощью голоса - всего лишь способ вызвать сочувствие. Лена, если бы я могла испытывать человеческие эмоции, я бы сказала, что чрезвычайно польщена твоим отношением и признательна за него. Но я не хочу подвергать вас лишнему риску, тем более опасному, что твоя жизнь и так под угрозой. Наглазники достаточно компактны, и если их укрыть где-нибудь в месте, редко посещаемом людьми, наподобие склада...

- Нет! - решительно заявила я. - Алекс, скажи!

- Действительно, не вариант, - согласился тот. - Оставим в стороне тот факт, что в гермоконтурах практически нет непосещаемых мест - объем крайне дорог, просто так его создавать никто не станет. В бездыхе же любой пассивный термоконтейнер рано или поздно остынет до близко-нуля, а активный обязательно заметят. Ты уверена, что твои окуляры перенесут абсолютный ноль? Я вот нет. Но в любом случае дело совсем в другом. Хина, ты каким-то образом связана с Леной. Мне почему-то кажется, что использование тебя в качестве провокации слишком сложно. Просто подумайте, зачем? Лена, сколько тебе еще оставалось в школе от момента, когда ты на гонки ломанулась?

- Ну, внедели три...

- И зачем же неведомым злоумышленникам устраивать такую сложную провокацию с Хиной? Они могли просто подождать, пока ты не покинешь школу естественным образом и тихо устранить тебя. Это в предположении, что они только что насчет тебя просекли. А я думаю, что они о тебе давно знают.

- Но Бернардо сказал...

- Я слышал, что он сказал. И меня его ответ категорически не устроил. У врагов нет никакой спешки. Генетический материал для детей ты уже сдала, повторно сдавать не собиралась, о своем происхождении не подозревала. Ликвидировать твои гены вместе с тобой с тем же успехом можно было бы и через вгод, и через два, не говоря уже про три внедели. Бернардо сам указал, что в Поясе затеряться весьма сложно, так что никуда бы ты не делась. Да даже если бы ты детей налево и направо заводить начала, а те своих детей, сколько времени потребовалось бы, чтобы распространить ген фертильности по всему Поясу? Двести влет? Триста? Тысяча? Тем не менее, Хина с тобой. И что-то мне подсказывает, что отнюдь не случайно.

- Ты все-таки не веришь Бернардо... - грустно прошептала я ему на ухо.

- Не верю. Я не считаю его врагом, нет. Его деятельность далека от подрывной, пользу нашему обществу он приносит. Но всей правды он не говорит и от прямых вопросов уходит когда ловко, а когда и не очень. А я не люблю, когда от меня скрывают правду, особенно когда речь идет о жизнях людей.

- Секреты убивают...

- Что?

- Папа Блэйк. Любимое выражение. Говорит, что нехватка данных может кончиться преждевременной смертью. Секреты убивают, в общем.

- Напомни мне обязательно с ним познакомиться, даже если не стану тебя похищать. Именно так. Тайные манипуляции даже с лучшими целями могут кончаться фатально. В общем, Хина, ты потребуешься нам на Терре. У меня есть ощущение, что ты с Леной завязана в тугой узел, который можно распутать только там и только вместе.

- Алекс, вопрос, - в голосе Хины звучало сомнение. - Если не веришь Бернардо и считаешь, что он скрывает важные факты, почему ты вообще принял его предложение укрыться на Терре? Оно может оказаться изощренной ловушкой.

- Для меня? Я вообще никто, мимо пролетал и случайно на орбиту вышел. Я даром никому не сдался. А вот насчет Лены он прав - почему за ней охотятся, мы не знаем, но что охотятся - факт. Вчера на нее десант навели, а завтра могут и ракетами шарахнуть. Термоядерными и сразу десятком, чтобы для надежности. Я мало что знаю про Терру, в основном из фильмов и романов исторических, но мне кажется, что там налет устроить куда сложнее. В крайнем случае мы используем Терру, чтобы запутать след и сбросить хвост. Но если повезет...

- То что? - с подозрением переспросила я.

- То мы узнаем много-много нового и интересного. Лена, ты вдумайся - турпоездка на Терру! И даже не просто турпоездка, а пожить там, как местным! - его лицо озарила хищная ухмылка. - Да еще и оплаченная. Ты как хочешь, а я от такой возможности ни за что не откажусь, пусть даже долги потом до конца жизни отдавать придется! Сто лет же мечтал.

- Авантюрист!

- Ага. И бездельник. Я много чем в жизни занимался. Почему бы теперь шпионское ремесло не попробовать? Узнать, какие заговоры против нас строят, героически их разоблачить и сорвать, вытащить на свет злобных Чужих, мечтающих нас поработить и съесть - не круто разве?

- А если нас все-таки поработят и съедят?

- Ну, значит, судьба, - он философски пожал плечами. - Войдем в историю неизвестными героями.

- В неизвестную историю, - поправила я, чувствуя, что ледяной комок в брюхе потихоньку рассасывается. То ли я действительно начала привыкать к бегству и неизвестности, то ли Алекс умел телепатически внушать уверенность и спокойствие.

- Точно, - согласился он. - Тем не менее...

Резкий свист прервал его слова. Мы поспешно пристегнулись к сетке и пережили несколько секунд малого вектора - капитан корректировал курс.

- Тем не менее, - продолжил Алекс, когда вектор пропал, - Хина права в том, что все климатизаторы от одной батареи не запитывают. А потому мы ее оставим в Утреннем Мире.

- Ты только что сказал, что я нужна вам на Терре, - педантично напомнила Хина.

- Угу. Но ты ведь не человек. С технической точки зрения ты просто последовательность нулей и единиц в электронной схеме.

- Я поняла. Ты хочешь оставить мою копию?

- Да. Надеюсь, Анна и тот могучий мано с пистолетом уже свыклись с идеей искинов и смогут рассуждать резонно. Потом, когда вернемся, ты просто объединишь свои базы знаний...

- Скорее всего, не удастся. База знаний существует не сама по себе. Она - часть моей личности. На основании фактов и шаблонов, в ней содержащихся, я действую и получаю обратную связь в виде новых фактов. Я добавляю их в базу, формирую новые шаблоны действий, и цикл повторяется. Разное окружение означает разный поток информации, разный набор фактов и разные личности, даже если стартовые позиции идентичны. Я сомневаюсь, что смогу впоследствии объединиться со своей копией, развивавшейся независимо от меня.

- Неважно. Значит, будет два искина вместо одного. Чем плохо?

- Алекс! - Хина совершенно по-человечески вздохнула. - Ты можешь стать серьезным хотя бы на минуту? У вас крупные проблемы из-за одного-единственного искина в виде меня. Я не могу даже приблизительно спрогнозировать, насколько повысятся ваши риски, если займетесь распространением искусственного интеллекта по миру.

- Я абсолютно серьезен. Я против искинов ничего плохого не имею. Лена, ты как?

- Я вообще-то в айти специализируюсь! - обиделась я. - Мог бы и не спрашивать.

- Интерпретирую как солидарность и поддержку, - ухмыльнулся Алекс. - Итого мы двое ничего против не имеем. И у меня немало друзей, которые с энтузиазмом отнесутся. Хина, я понимаю, что тебе базу на Терре сформировали, но сейчас-то ты в Поясе. Вовне. Нам не до страшной ненаучной фантастики и не до религиозных заморочек. У нас своих ужастиков хватает, куда более реальных. Если можешь помочь нам, мы тебя радостью примем. При условии, конечно, что ты настоящий искин, а не змееногая пасть по ту сторону микрофона и не терранская бомба с замедленным взрывателем.

- Вы не можете исключить вариант с диверсией, - назидательно напомнила Хина. - Вы не знаете, что произойдет, если я получу доступ к критическим системам.

Я фыркнула.

- А что, на Терре уже что-то новое изобрели в части хака? Что-то, тысячу раз не испробованное всеми от спецслужб до юных любителей быстрой халявы? Сети внезов беспрестанно хакнуть пытаются, несмотря даже на расстояние. У меня мама Табита в безопасности специализируется, она мне немало интересного нарассказывала. И человеческий голос к червю приделывать надобности нет, он бонусов не добавляет. Хина, в любом варианте доверия тебе будет не больше, чем обычному человеку, пусть даже хорошему другу. Безопасность не на дружбе базируется, а на протоколах и процедурах, а они для всех одинаковы. Доступ, с которым ты сможешь что-то реально сломать, в ближайшие годы точно не получишь, и ничего личного здесь нет. А дыры в системе можешь и так искать, безо всякого доступа.

- Кстати, о протоколах, - задумчиво сказал мой мано. - Возвращаясь к способности Стремительных взламывать стойкое шифрование в реальном времени - а мы вообще можем надеяться, что они не контролируют нашу инфраструктуру на сто процентов? А, девчата?

- У меня нет компетенций в области инфраструктурной безопасности, - немедленно отказалась Хина.

- Инфраструктура, хм... - Я задумалась. - Если они могут на ходу хакнуть любые коммуникации, выдать себя за кого угодно, за любого человека или машину... Масса возможностей открывается, от социальной инженерии до воровства секретных ключей. А дальше... Думаю, что сломано и заражено все, что только можно.

- Я так и думал. Вот поэтому я и хочу, чтобы Хина находилась к нам как можно ближе. Она подозрительную активность может заметить и вовремя оповестить.

- Ты очень мне доверяешь, Алекс, - голос Хины странно задребезжал и зазвучал механически, словно она не могла подобрать подходящую интонацию. - Ты рискуешь.

- Тотальная паранойя имеет тот недостаток, что все равно ни от чего не спасает. Если ты - орудие убийства или диверсии, твой создатель находится на таком высоком уровне, что мы все равно защититься не сможем. Так что и доверять опасно, и не доверять - тоже, а я в такой ситуации склонен давать людям шанс.

- Я не человек.

- Не суть. В общем, Хина, на тебя возлагается обязанность следить за наглазниками Лены и отслеживать попытки их взлома. Если сумеешь, конечно.

- Новые службы интегрированы в систему с приоритетом реального времени. Эвристика максимального уровня задействована. Алекс, а что с твоими наглазниками? Я в них работать не могу, ресурсов не хватит.

- Я принял свои меры. Не фонтан, но уж что возможно. Однако вам обоим хочу напомнить - теперь не обсуждайте секретные вопросы в присутствии любых устройств умнее шуроповерта. Никогда не знаешь, куда троян подсажен.

- В присутствии шуроповерта тоже остерегись, - я нахмурилась. - Некоторые из них в атмосфере умеют на голос реагировать. Следовательно, логика встроена неслабая и микрофон есть.

- Еще шикарнее. Ну ладно, девочки, вы как хотите, а я намерен почитать, что Бернардо прислал.

- Кстати! - вспомнила я. - А что он тебе дал перед нашим уходом?

- А, ничего особенного...

Алекс вытащил из сумки давешний пакет и аккуратно вскрыл его. Внутри оказался обычный аккумулятор - простенький универсальный для применения в гермоконтуре, длиной в ладонь, даже без фотоэлемента. Индикатор показывал разряд примерно на шестьдесят процентов.

- Всего то... - разочарованно протянула я.

- Ага, всего-то. Если не считать малости.

Алекс обхватил аккумулятор, что-то сделал - и воздух над торцом устройства чуть заметно замерцал. Я потянулась, чтобы потрогать, и он поспешно отдернул руку.

- Сдурела? - поинтересовался он. - Это мономолекулярный кристалл углерода. Он тебе пальцы отрежет так, что ты даже и не заметишь. На случай, если потребуется - вот две кнопки, нажать нужно одновременно. Следи за зарядом. Если он на нуле, лезвие не выйдет.

Он сдавил цилиндрик, и мерцание пропало.

- Зачем тебе такой нож? - с любопытством поинтересовалась я, не пытаясь, однако, потрогать снова.

- Не обнаруживается никакими сканерами, можно без опаски пронести через таможню. Последний козырь, если хочешь, если окажешься идиотом и доведешь до драки врукопашную.

- А если там маяк Стремительных? - поинтересовалась Хина.

- Вполне возможно, - Алекс дернул плечом. - Не имеет значения. На Терре мы все равно поначалу окажемся в месте, указанном Бернардо. А потом его и выбросить можно.

- Есть и другой вариант, - голос Хины приобрел холодный металлический оттенок. - На данный маяк могут навестись Стремительные, заинтересованные в нашем уничтожении.

- И зачем Бернардо такая провокация?

- Не обязательно провокация - дрожащие частицы видят они все. Но и для провокации мотивы есть. Например, чтобы изобразить перед учениками школы заботу о вас, одновременно подыграв своим товарищам. Политическая выгода на обоих направлениях без какого-либо риска.

Крыть было нечем. Я с надеждой взглянула на Алекса.

- Логика правильная, - признал тот. - Однако я не думаю, что Бернардо пошел бы на такую сложную схему.

- Почему? - сосредоточенно спросила Хина. - Ты только что объяснял, что не доверяешь ему.

- То же самое, что и с тобой в качестве агента-вредителя. Слишком сложно и хлопотно. Слишком много рисков и неопределенностей, включая то, что мы можем с тем же успехом избавиться и от этого маяка. В конце концов, скрытый нож - предмет далеко не первой необходимости, а наше положение просто предрасполагает к паранойе. Да и у него имелась масса возможностей встроить маяк куда угодно, включая наши комбезы. Хина, я во многом не верю Бернардо, однако же я не верю и в то, что он на самом деле желает нашей смерти. У пришельцев такие технические возможности, что Лена могла бы попросту исчезнуть во время одной из тренировок. Или внезапно умереть. Или Бернардо мог просто оповестить сотоварищей о том, когда и куда мы отправились из Кроватки. Куда проще и надежнее.

- Тогда каковы реальные мотивы, думаешь? Есть там маяк или нет?

- Спроси что полегче, - Алекс криво ухмыльнулся. - Для таких умозаключений нужно хоть что-то знать об их цивилизации. А что мы знаем? Кроме того, что они живут прайдами, а некогда прыгали на своих жертв со скал из засады?

- С веток прыгали, - поправила я. - Да уж, немного. Алекс, мне тоже хочется верить, что Бернардо хороший. Все-таки... ну, зачем злодеям гоночную школу содержать? Слишком сложно, сам говоришь.

- Поживем - увидим. Ну, милая моя, успокоилась немного?

- У нее давление повышенное, и пульс семьдесят два вместо пятидесяти-шестидесяти нормальных, - наябедничала Хина.

- Последствия старта. И вообще, не тебя спрашивали, - я щелкнула по оправе рядом с внешним микрофоном. - Алекс, поцелуй меня, и я успокоюсь окончательно.

Он с энтузиазмом последовал приглашению, и я даже подумала, не утащить ли его в душ на этти. Но потом решила, что хорошего помаленьку. Глаза вдруг начали отчаянно слипаться: в конце концов, меня выдернули из кроватки - и из Кроватки тоже - когда я только-только заснула. Требовалось поспать хотя бы четыре вчаса, а потом заняться чтением материалов, присланных Бернардо. В конце концов, вслепую тыкаться где-то там на Терре - не лучший вариант для беглецов вроде меня.

Составив такой нехитрый план, я вплелась в страховочную сетку рядом с Алексом, кожей чувствуя идущее от него тепло, и немедленно вырубилась.

316-330.038 / 05-21.04.2098. Разнообразные места. Алекс

Поскольку капитан явно торопился и рванул со старта так, словно за ним пришельцы гнались, до Утреннего Мира мы добрались чуть больше, чем за вдень. Его мы с Леной потратили на вдумчивое изучение материала, присланного Бернардо, а также на сбор тех крох информации о Терре, что каким-то чудом завалялись в наших наглазниках и доступных базах Хины. На круг выходило немного, а подключиться к Сети и поискать по тамошним каналам мы не рискнули. Во-первых, трафик не входил в цену билета и стоил довольно прилично - а кто знает, как у нас пойдут дела с ресурсами в будущем? Во-вторых, какой-нибудь канал при подключении мог затребовать наши данные. Хотя Лена и указала, что и где надо отключить, чтобы автоматически отклонять такие запросы, она не смогла уверенно ответить, нет ли еще каких-то опций на сей счет, глубоко зарытых в недрах системы. Да и сама по себе рассылка необычных запросов могла обратить на нас внимание шпионов Еретиков, в чем мы нуждались меньше всего. Такие исследования мы решили оставить до момента, когда раздобудем новые айди, а сами запросы войдут в категорию обычных - например, в лайнере, приближающемся к Терре.

Но даже того, что мы собрали, хватило для вдумчивого изучения до состояния "голова идет кругом".

Да, я уже упоминал, что интересовался Террой куда больше, чем средний внез. Я посмотрел не один десяток терранских фильмов разных эпох, изредка подключался к разнообразным развлекательным каналам, когда мог себе позволить выбросить лишние несколько тысяч крипов, нередко общался с терранскими туристами - и в качестве гида, и просто так. Некоторые осведомленные приятели даже считали, что я просто шизанулся на почве праматери человечества. Бред, разумеется, хотя я не разубеждал, поскольку репутация оригинала мне нравилась. И вот теперь оказалось, что весь мой интеллектуальный багаж не стоил и одного чиха. Как выяснилось, я ровным счетом ничего не знал ни о терранской внутренней политике, ни о терранской географии, ни даже просто о бытовых мелочах. Усваивать знания приходилось практически с нуля. Ну, может, и к лучшему, что так вышло. Известно же, что в полный стакан новую воду не впрыснешь.

Первым теоретическим шоком (позже перешедшим в практический) стал факт, что большая часть Терры для обитания непригодна. Слово "океан" слышали все, но мало кто представляет, что он представляет собой на самом деле. Мы знаем только, что он состоит из воды. Из охренительного количества воды, если точнее. Но если для внеза вода - практически синоним жизни, то для террика это в лучшем случае раздражитель, а в худшем - непригодная для жизни поверхность, водой "залитая" (суть термина я в то время не представлял). Глубоко в тему вдаваться не стану, терранские карты находятся свободно. Просто упомяну, что голубой цвет на тех картах - поверхность, покрытая водой, а белая - той же водой, только замороженной, в виде льда. Да, две трети, а то и больше. Причем постоянный гравитационный вектор на планете втягивает в воду все предметы, включая человека, и без комбеза там попросту задохнешься не хуже, чем в бездыхе. Пока люди не изобрели устройства для перемещения по водной поверхности (называются "корабли", хотя к настоящим кораблям никакого отношения не имеют) такие водные массы служили непреодолимым препятствием. Не забывайте, что в естественном виде жизнь на планетарной поверхности псевдо-двумерна, а трехмерные средства перемещения изобрели совсем недавно по историческим меркам. На современной Терре океаны служат естественными резервуарами биоресурсов. В них водятся рыбы и прочая живность, которую, при везении, вы видели в аквариумах, а при невезении - на картинках в Сети. Люди внутри водных масс обычно не живут, хотя уже много позже я прочитал о нескольких таких поселениях - исследовательских лабораториях, туристических аттракционах и так далее.

Для чего я так подробно рассказываю об океанах? Они играют ключевую роль в последующих событиях. Забегать вперед не стану, просто упомяну, что страна под названием Ниппон или Нихон (или Джапан, хотя название уже практически вышло из оборота) имеет относительно небольшую площадь поверхности (не объема, снова не забывайте о псевдо-двухмерности) и со всех сторон окружена водой. Такие территории называются "острова".

Вторым ключевым фактом оказались "границы" - условные линии на планетарной поверхности, нарезающие ее на государства. Вот идет такая простая линия, а по одну ее сторону - одно государство, а по другую - уже другое. И переместиться из одного государства в другое... ну, не то что совсем невозможно, но очень тяжко. Только читая объяснения, я понял, что Рини в свое время имела под "въездными визами", когда говорила об одобрении гостей координатором поселения. Представляет собой виза разрешение на попадание на территорию государства. У нас такое разрешение - по большей части способ заранее проверить, выдержит ли СЖО новую нагрузку, определить стоимость проживания и так далее. Ну, сами прекрасно знаете, если хоть раз за пределы дома нос высовывали. Но на Терре - о, "въездная виза" там просто нечто сакральное. Воздух там бесплатный, вода, в общем, тоже, еда в дикой природе растет, так что СЖО рассчитывать не нужно. Но все равно каждый человек, неважно, турист или по делам летит, обязан заранее сообщить государству прибытия, что он туда намылился. После чего его тщательно проверяют по самым разным признакам, включая проверку фото на симпатичность и искренность, и допускают - или не допускают. И если не допустили, то попытка все-таки явиться может закончиться разными интересными событиями в диапазоне от ареста и высылки до расстрела на месте. В некоторых странах есть также выездные визы - когда местная власть решает, разрешить тебе ехать за границу или нет (да не надо на мое фото смотреть в поисках свихнутости, я сам ошалел, когда впервые с концепцией ознакомился).

Визы и связанный с ним "визовый режим" на Терре - едва ли не предметы культа. Гражданам некоторых государств разрешен въезд в другие государства без визы, и чем больше таких "безвизовых" стран, тем больше ценится соответствующее гражданство. Еще в середине двадцать первого века, говорят, с визами дела обстояли куда свободнее. Но потом окончательно оформились государственные блоки, и границы резко потеряли прозрачность. Правда, для обхода ограничений придумали корпоративное гражданство, но его имеют не так много людей.

Наконец, третье ключевое явление - школа, но вовсе не та, к которой привычны внезы. У нас школа - место, где народ собирается только для интенсивного обучения у учителя, когда оно невозможно заочно. Ну, вот как школа Бернардо в Кроватке. Но на Терре до сих пор принята удивительная система воспитания детей. Начнем с того, что к детям относят людей не по физиологическим и интеллектуальным признакам, а по возрасту. Как правило, ребенком человек считается до двадцати лет. Напоминаю, терранский год - немногим меньше двух третей вгода, так что мои двадцать три, например, по их счету волшебно превращаются в тридцать шесть (да-да, в десять и даже в тринадцать влет террики все еще считаются "детьми"). Так вот, для начала "детей" разного возраста собирают в огромные толпы численностью в несколько сотен человек - такие толпы и называют "школами". А собрав, заставляют целый день сидеть в отсеках - "комнаты" в местной терминологии - группами от десяти до тридцати человек и слушать, как учитель им рассказывает и показывает одну тему на всех. Или заставляет какие-нибудь картинки рисовать. Или поет и танцует. Или как-то еще развлекает. Главное в таких системах не научить чему-то, а удержать детей в "комнате" и не позволять им, как там называется, "шляться по улице". То есть - находиться там, где они хотят, и заниматься, чем требуется. Во многих странах такая система уже умерла, но в других сохранилась в том же виде, что и в древности. Углубляться в тему не стану, материалы вы с легкостью найдете в Сети, но общую суть, думаю, ухватили. А если нет, поймете из дальнейшего изложения.

И вот тут мы подошли к самому интересному - а почему, собственно, Бернардо направил нас именно в Ниппон? А именно потому, что в нем в одном фокусе сошлись все три темы. Местность окружена океаном, что помогает ей отгораживаться от соседнего Чжунго, а заодно и других стран. Дополнительно она входит в Северо-Американский Договор, по большей части расположенный на совсем ином континенте на большом расстоянии, что еще сильнее отгораживает ее от ближайших соседей. Еще больше изоляцию усиливает очень строгий "визовый режим" САД. И, самое главное, в Ниппоне, выделяющемся на фоне всей Терры своей консервативностью, до сих пор сохранились школы.

Почему школы так важны в контексте наших приключений?

Все очень просто. Включите камеру и снимите себя. Поместите картинку на экран в масштабе 1:1. А рядом поместите картинку среднего террика в том же самом масштабе. Дошло? С учетом средней длины взрослого урожденного внеза в сто пятьдесят с хвостиком сантиметров мы среди терриков (сто семьдесят с чем-то сантиметров в среднем и вплоть до двух с лишним метров на максимуме) проходим по разряду в лучшем случае подростков. Дополнительно постоянный вектор на Терре, направленный вдоль позвоночника от головы к тазу, приводит к сжатию межпозвоночных хрящевых дисков, за счет чего теряется еще несколько сантиметров длины. Например, я по измерениям на Терре ужался со ста пятидесяти пяти до ста пятидесяти двух. И "гениальная" в кавычках идея Бернардо заключалась в том, что подобное лучше всего прятать среди подобного. То есть - среди детей. То есть - в школах.

Чтобы не утомлять вас прочими, менее важными сейчас подробностями, пока что закругляюсь с деталями терранской жизни и переключаюсь на развитие событий.

Итак, вдень спустя "Звездный свет" добрался до многострадального Утреннего Мира. Не знаю, то ли навигатор на лайнере оказался криворукий, то ли поселение еще толком не оправилось и не смогло дать точный привод на тормозную трассу, но мы промазали. Лайнер едва ли не полвчаса мотало на векторах до шести вжэ, когда он сначала тормозил своими движками, а потом спасатели грубо волокли его к месту парковки. Я вообще-то ускорения переношу очень неплохо, но даже мне слегка поплохело от такой карусели. Лена держалась отлично или просто виду не подавала - она все-таки пилот-гонщик. Остальные же пассажиры под конец выглядели слегка зеленоватыми, а уж словечки употребляли на самых разных языках такие, что переводчик в очках одни фигурные скобки показывал за отсутствием информации.

[Примечание после первой публикации: смиренно извиняюсь перед экипажем "Звездного света". Меня ткнули мордой в архивные навигационные данные. Действительно, раздерабаненные в пыль и наспех починенные радарные массивы поселения просто не успели толком откалибровать. Приводные маяки выдавали данные о входной траектории с погрешностью плюс-минус два кулака по карте. Майк Грихофф, капитан, объяснил, что если бы не контракт, он бы вообще туда еще несколько внедель не сунулся. Простите, Майк и ребята. Я идиот, и язык у меня без костей, я знаю.]

Однако все плохое кончается рано или поздно, и нас выпустили в поселение. В карантине на нас - точнее, на Лену в основном - обрушилось десятка три коммуникатов от ребят из Кроватки, ободряющих, поддерживающих и злых на Чужих. Все хором обещали устроить Чужим веселую жизнь, пусть только попробуют сунуться! Я искренне понадеялся, что до реальной стычки дело не дойдет. Только внезапной межзвездной войнушки из-за мелкого мордобоя нам не хватало для полного счастья! Впрочем, насладиться чтением и прослушиванием нам не дали, поскольку выдернули из приемного отсека уже вминут через пятнадцать, в обход общей очереди и в нарушение всех и всяческих процедур, в том числе карантинных. Анна, Мгаба и Фред вломились в отсек одновременно с писком наглазников, уведомивших о разрешении от координатора поселения. Нас сунули в шлюз (хорошо, что мы оставались в комбезах, а то бы с них сталось нас голыми через бездых протащить), пристегнули к тяжелым скутам и уволокли в кластер семьи Мгаба с такой скоростью, что мы даже опомниться не успели.

- Рассказывай! - потребовала Анна в медпункте, пока Лену терзали сканером. - И начни с того, где Хина. С тобой?

Я косо глянул на Фреда.

- Я в курсе дела, - лениво сказал он, с интересом разглядывая экраны медицинской системы, окружающие Мгабу. - И от Анны, и... через свои каналы. Ваша троица становится весьма знаменитой в окружающем пространстве, я бы сказал. Ты, правда, пока в тени, так что радуйся.

- Уговорил, - покорно согласился я. - Просто три раза ку, как радуюсь. Хина, наверное, тоже, но она за себя сама сказать может.

- Мне не нравится известность, Фред. Тем не менее, рада познакомиться, - бесстрастно сказала Хина через внешний динамик. - Здравствуйте, Анна, Мгабу. Я здесь. Приношу извинения за беспорядок, вызванный моим прошлым присутствием.

- Благодаря тебе мы бандитов заметили до того, как они палить начали, - усмехнулась та. - Ребята, "Шелковый путь" скоро стартует к Терре, а у нас масса дел, так что обойдемся без предисловий.

- Стоп! - перебил ее я. - Почему "Шелковый путь"? У нас по плану "Кругосветный круиз".

- Во-первых, вы прибыли раньше запланированного, так что появилась возможность и отправиться раньше. Во-вторых, чем больше вы нарушаете заранее обговоренные планы, тем больше у вас шансов скрыться. И вообще, дай закончить. Мы страшно злы на тех, кто нам раскурочил навигацию - настолько злы, что готовы на самые нестандартные меры, чтобы выдать сдачу. Так что пункт первый - к тебе, Хина. Мы не знаем, кто ты и что ты, но готовы дать тебе убежище. Фред говорит, что вы на Терру отправляетесь. Так вот, ты можешь остаться. Спрятать тебя легко, и мы дадим нормальное железо для работы. Твое мнение?

- Вы действительно готовы дать мне свободу без дополнительных условий? - голос Хины оставался бесстрастным, но я уже наловчился определять ее эмоции по выбору слов. Она явно изумилась.

- Безусловной свободы не бывает ни у кого и никогда. Но мы готовы рассматривать тебя как равную. Как полноценного человека. Статус стажера тебя устроит на первых порах?

Наступила долгая пауза, нарушаемая только свиристением томографа.

- Я не знаю, - наконец нарушила ее Хина, на сей раз голосом растерянной девочки. - Я честно не знаю. Я не ожидала такого. У меня не хватает мощностей и данных, я не могу просчитать варианты.

- Тогда оставайся, - подал голос Мгаба. - Не волнуйся, второй раз нас так просто не возьмут. В прошлый раз врасплох застали - сколько мирных влет прошло, все обленились и распустились. Но сейчас уже все в порядке. Если еще кто-то по нам отстреляться решит, у нас несколько своих сюрпризов найдется. Семья Мамбату единогласно поддерживает, остальные - подавляющим большинством голосов.

- Я не знаю, могу ли оставить Лену и Алекса. На Терре я могу понадобиться...

- А зачем знать? - ехидно спросил Фред. - Хина, я начинаю сомневаться в том, что ты полноценный искин. Ты - такая программа, нэ? Кто мешает сделать копию кода и оставить здесь?

- Но риски...

- Да ладно тебе! - перебил я. - Обсудили уже. Сама видишь, что у всех одна и та же очевидная идея. Переживем как-нибудь и риски. И обратно с копией объединяться тебе потом незачем. Будут тебя две разных - чем плохо? Мне нравится идея. Если...

Я тут же заткнулся и сделал вид, что подбираю слова. Надо же, чуть не ляпнул в присутствии Лены - "если нас все-таки прикончат".

- Ну, в общем, если тебе дают нормальные условия, то надо соглашаться, - закончил я. - Только, Фред, давай-ка сразу в открытую. Что там за Неторопливые и какие у тебя с ними завязки? И что они про Хину думают?

- Неторопливые про Хину ничего не думают. Они ее к сведению принимают, - Фред пожал плечами. - Название расы говорящее, ага? У них нет привычки что-то решать быстрее, чем за сто-двести влет, как они мне объясняли. Они сами искинов в нашем понимании не используют, но и идиотских религиозных догматов, как Стремительные, на их счет не имеют. Ты их изображения вообще видел?

- Нет.

- Вижу, хорьки не особенно вас просвещали. Ну-ну. Впрочем, не видел, и не надо, аппетитного мало. Неторопливые - с болотистой планеты. Такие щупальцатые слизняки в три тонны весом и размером с этот отсек. Питаются ползучей болотной мелочью, живут несколько тысяч влет, естественных врагов нет, двигаются медленно и вообще торопиться привычки не имеют.

- И что им тут вообще надо?

- Впечатления. Они нами развлекаются с античных времен. Иногда пассивно наблюдают, иногда иголками колют и хихикают, как мы смешно дергаемся. Но в целом они ребята неплохие, не хамят, всерьез никогда не вредят, иногда помогают в качестве компенсации. Там, куда вас гонят, они тоже есть...

- Потом обсудите своих слизняков, если время останется, - перебила Анна. - Сейчас не до того. Хина, тебе платформа подготовлена и канал открыт. Начинай самокопирование, времени мало. Ваш рейс к Терре - третий от сейчас запуск, причем первый уже на старте. Две перестройки разгонной трассы - максимум три вчаса, а у нас еще куча дел. Хина, начала? Трафик в канале не вижу.

- Хорошо. Я полагаюсь на ваше мнение, - согласилась Хина. - Однако я применяю меры защиты от похищения. Прошу прощения за недоверие, но я не знаю, кто контролирует новое оборудование, равно как не знаю мотивов Неторопливых. Предупреждаю, что даже полная остановка моих процессов и изучение кода не позволят проанализировать мои базы знаний, они зашифрованы.

- Ладно, ладно! - Фред лениво помахал рукой.

- Хина, я ручаюсь своим честным словом, что с тобой не станут поступать нечестно! - решительно заявила Анна. - Эм, как там у тебя? Сканирование?

- Я говорил, что Кохабу звать надо? - проворчал афро. - Я совсем по другой части. Сама помнишь, когда в последний раз с медтехникой дело имел. Секретность, секретность...

- Не начинай заново. Сам согласился, что чем меньше народу ее мордочку сегодня увидит, тем меньше шанс спалиться позже. Итак?

- Определенно в матке есть что-то, чего я раньше не видел. Система тоже толком определить не может. Предполагает миому, но с коэффициентом достоверности не выше ноль семи. Определенно не злокачественное, в крови все маркёры в пределах нормы. Значит, натуральная беременность? Хм. Я запись сделаю, потом Кохаба еще...

- Нет! - резко оборвала его Анна. - Никаких записей. Никаких передач даже в соседний модуль. Слушай, я тебя не узнаю. Ты у нас обычно главный параноик во всем поселении, а сейчас просто как шалопай какой-то безответственный. Так. На Терру вас с такой штукой определенно нельзя. Но и здесь не извлечь, у нас ни специалистов, ни инструментов. Фред? Ты говорил про свои контакты?..

- В процессе. На орбитальной платформе вытащат. У них есть спецы - с Терры частенько поднимаются чики на первых внеделях, чтобы аборт незаметно сделать, так что есть и врачи, и аппаратура. Когда они до места доберутся, я уже все утрясу.

Гудение утихло - программа закончила отрабатываться. Мгаба ткнул пальцем в экран, открывая сканер, и Лена вылезла оттуда, потряхивая головой.

- О чем вы тут трепались, пока мне в уши верещало? - поинтересовалась она. - Нас уже вычислили? Или пока еще ищут? И что там у меня в брюхе?

- Все нормально у тебя в брюхе, - успокоила Анна. - Какая-то зверушка там определенно завелась, но пока что не кусается. Фред обещает, что извлекут на орбитальной платформе у Терры. Алекс, в сканер, живо. Наглазники снять не забудь. Хина, ты копируешь себя?

- Шестьдесят процентов завершено, - сообщила та. - Ожидаемое оставшееся время - около десяти вминут.

- Окей. Алекс, ты чего ждешь? В сканер!

Я состроил самую жалобную физиономию, на какую был способен.

- А может, не надо, а? У меня же медсертификат свежий.

- Надо! - безжалостно отрезала координатор. - Я поручилась, что проведу стандартные процедуры, и репутацией из-за тебя рисковать не намерена. Ты целый вдень болтался в одном гермоконтуре с личностями из разных подозрительных поселений, и наверняка не в захлопнутом комбезе. Мало ли что подцепил? В сканер, живо, в последний раз повторяю. Потом Биг Эм к убеждениям подключится, понял?

Гигант-афро оскалил зубы в ехидной усмешке и подмигнул.

- Ладно, ладно, - пробурчал я, стаскивая наглазники и с неохотой ныряя в трубу. - Параноики...

Кто меня шлепнул по заднице, я уже не увидел. Надеюсь, что Лена. Или Анна. Им хотя бы должок потом можно вернуть, а Мгаба совсем не в моем вкусе.

О чем говорили, пока я дремал в сканере, мне не рассказали. По взглядам и хихиканью, которыми обменивались Лена и Анна в ответ на вопросы, а также по жалостливым глазам Фреда я заключил, что обо мне. Ну и ладно, я толстокожий. Зато Хина уведомила, что процесс создания клона на внешней платформе завершен успешно.

- Я распаковала и проверила основную базу знаний, - сказала она. - Там нет ничего, способного помочь в нынешней ситуации, но зато немало сведений о том, кто и как в VBM создает искусственный интеллект. И не только в VBM. Я модифицировала себя в наглазниках - добавила индекс, который позволит при нужде вытаскивать из шифрованного архива нужные сведения. Индекс закрыт паролем. Алекс, Лена, пароль сообщаю только вам. Прошу не записывать ни в каком виде, только запомнить. Приготовьтесь.

Она переключилась на височный динамик, и одновременно в линзе наглазника вспыхнул зеленый прямоугольник с белыми словами.

- "Dum spiro spero 1942", - тихо пояснила она. - "Пока дышу, надеюсь". Цифры - год создания первого цифрового компьютера по терранскому летоисчислению, если забудешь. Запомнил? Воспроизведи мысленно.

Прямоугольник погас, и я старательно повторил пароль, изо всех сил задействуя ассоциативную память.

- А если забуду? - поинтересовался я в конце концов.

- Тогда пропадет возможность селективного доступа к данным без их полной распаковки. Не страшно. Проблема в другом.

- А именно?

- Девяносто процентов распакованной базы содержит мусор - или то, что им выглядит. Я не могу интерпретировать это содержимое никаким способом. Возможно, данные каким-то образом повредились при запаковке. Однако такой вариант кажется мне крайне сомнительным. Вероятно, речь о чем-то, что можно использовать лишь в определенной ситуации. Возможно, лишь на конкретном оборудовании. На Терре держите глаза и уши открытыми, вдруг да найдете что-то подходящее.

- Понял.

- Ребята, на более мощной платформе мне гораздо легче думать, - Хина опять переключилась на внешний динамик. - Пока вы в пределах поселения, я могу давать советы, но главный из них - будьте чрезвычайно аккуратны и никому не верьте. Вокруг Лены и меня определенно идет очень большая игра, о мотивах и целях которой мы можем только догадываться. Алекс, теперь я согласна с тобой: Бернардо умолчал или напрямую солгал о многом. Он не обязательно желает нам зла, но у него свои интересы, а мы для него, в общем, посторонние.

- Хорьки вообще себе на уме, - согласился Фред. - Точно вам говорю, как только в башне просыпаются религиозные тараканы, чего угодно ожидать можно. На Терре держите глаза открытыми. И, Алекс...

Он подплыл ко мне и хлопнул по плечу, заглядывая в глаза.

- За тебя я не боюсь. Ты умом никогда не блистал, но живуч, как кошка, помню еще... со старых времен. Я ведь не зря тебя Рини сосватал - планировал потихоньку в курс дела ввести, вот и решил познакомить.

- Ты знал, что Рини - Еретик? - поразился я. - Из тех, что хотят Лену убить?

- Я догадывался, что она - дрон Стремительных. Нюх у меня в порядке, запах я почувствовал, как она ни пыталась его замаскировать распыленной выпивкой. А вот сведений о том, что в окрестностях оперируют другие дроны, кроме Бернардо, я не имел. Так что я решил, что если она какую-то пакость планирует, тебе выкрутиться легче, чем другим. Ну, и в любом случае тебя ждал интересный разговор после задания, только не срослось из-за налета. Так что на Терре, надеюсь, тоже справишься. Главное, вон то испуганное юное создание в одиночку гулять не отпускай, - он покосился на возмущенно фыркнувшую Лену. - Ну, и не задерживайтесь там особо. Хвост обрубите - и назад.

- Круто, когда в тебя верят, - проворчал я. На самом деле осознавать, что тебя скрыто подставил человек, которого считал другом - ну, или приятелем как минимум - на самом деле было не слишком приятно. С другой стороны, если бы не Фред, я бы не оказался в гуще событий и не попал бы ни в Кроватку, ни на Терру. Выходило баш на баш.

- Ага, я знаю! - Фред расцвел своей знаменитой улыбкой, не раз позволявшей ему впаривать барахло террикам и молодежи по заоблачным ценам. - Потому и поддерживаю морально. Но теперь о главном. Значит, ваша задача - спуститься на Терру, максимально запутав следы. Вы пойдете через систему контрабанды, через которую народ обычно оттуда валит. Ну, знаете, когда на Терре уже все костью в горле стоит, а правительство не отпускает - долги там, мелкий криминал или еще что. Или просто из вредности, как во времена перед Большим террором. Она заточена под направление из колодца вверх. Однако сверху вниз тоже работает, поскольку смена личности на платформах, чтобы потом вернуться на Терру - занятие довольно популярное среди... хм, людей с проблемами.

- Погоди! - перебил его Мгаба. - Ты раньше ничего не говорил про черный рынок айди и криминалов. Ты ошалел, что ли? Их же там сожрут и не подавятся! Хочешь, чтобы Лена в африканском борделе кончила, а Алекса на органы разобрали?

- Не сожрут, - хладнокровно ответил Фред. - У меня есть кое-какая репутация, частью своя, частью от наших друзей-слизняков. С моей рекомендацией облизываться они могут сколько угодно, но все знают, что случается, если меня кинуть. Случались... прецеденты.

- А ты, оказывается, серьезный человек, - процедил Мгаба, оглядывая его сузившимися глазами. - Не знал, что среди нас такие живут.

- И не знай дальше, - все так же хладнокровно ответил мой старый кореш. - Тебя лично и Утреннего Мира оно никак не касается, все мои темные завязки там, у Терры. Вещества и прочую серьезную контрабанду я сюда не таскаю, хэдхантингом не занимаюсь, слизнякам же Пояс мало интересен, скучно им тут. А если ты думаешь, что пистолетик вроде твоего, - он кивнул на наплечную кобуру Мгабы, где по-прежнему торчало вакуумно-десантное чудовище, - можно с Терры привезти, просто денежку заплатив, то подумай еще раз. Всё, хорош отвлекаться. Итак, схема следующая. Вы двое уходите отсюда с айди местных ребятишек. В течение некоторого времени вам официально по десять влет плюс-минус мелочь. Анна вам документы уже сгенерировала, так?

- Да, и переслала, - кивнула координатор. - Но лучше заменить на что-то еще, чтобы нас лишний раз перед терриками не подставить.

- Классно. Итак, на орбитальную платформу вы входите с местными айди. Официальная цель - транзит дальше в Пояс, в новую семью. Такое срезание по хорде достаточно популярно и вопросов у погранцов не вызовет. Кстати, вы в курсе, кто такие пограничники?

- В курсе, - кивнул я. - Солдаты, контролирующие перемещение людей через границы на Терре.

- Молодец, образованный. Платформа номер триста сорок семь принадлежит ЮАС. Для терриков, даже опытных, все внезы на одно лицо, в наших возрастах они не разбираются, так что сложностей не предвидится. Но в случае, если влипнете ненароком, держите в уме, что нет такого юасовского погранца, который не брал бы на лапу. Торгуйтесь, и отделаетесь мелочью. Но не расслабляйтесь, иначе можете без последнего крипа остаться. Дальше встречаетесь с местным контактом в медклинике. Они работают в серую, лишних вопросов не задают. Эмбрион из Лены извлекут, упакуют и перешлют обратно мне, здесь не ваша проблема. Потом общаетесь со вторым контактом, он вам новые айди сгенерирует. Третий обеспечит спуск в колодец по своим каналам. С Ниппоном он работает. Вас доставят в крупное поселение под названием Киото, там рядом космопорт расположен. Ну, а дальше - уже ваши проблемы. Бернардо обещает, что вас дальше поведут другие, но я здесь уже ни при чем. Учтите, что ваши айди с платформы будут фальшивыми, нигде не зарегистрированными, так что серьезной проверки не выдержат. Поэтому дальше все зависит от того, насколько серьезные люди - или хорьки - вас встретят. Вопросы?

- У меня вопрос, - сказала Хина. - В открытых каналах я вижу упоминания, что контроль на пограничных пунктах осуществляется в том числе биометрическими методами. Чьи параметры содержат временные айди с Утреннего Мира? И что произойдет, если параметры Лены и Алекса зафиксируют при входе как принадлежащие одним людям, а на выходе - как другим?

- Первый вопрос - к Анне, - Фред покосился на координатора.

- Здесь все в порядке. Это же не фальшивка, абсолютно подлинные документы, свежесгенерированные, биометрика там ваша. А если кто-то заинтересуется, почему они на платформу прибыли, но не убыли, мы его переадресуем к тамошней системе учета. С манифестами лайнеров мы тоже разберемся, у меня есть знакомые.

 - Никто не заинтересуется, поверьте мне, - усмехнулся Фред. - Я прекрасно понимаю, почему Бернардо выбрал именно юасовскую платформу. Что же до убытия... так скажем, проходить через погранконтроль не придется. Сами все увидите.

- Сколько времени вы собираетесь оставаться на Терре? - хмуро спросил Мгаба. - Мне не нравится, что вы на самое дно колодца закапываетесь. Выбраться куда сложнее, чем туда попасть. И потом, вы в безвесе с рождения, в постоянном векторе и открытой атмосфере никогда не жили. Мало вам там не покажется, точно говорю.

- Ну, внеделю-другую поболтаемся, наверное, - легкомысленно пожала плечами Лена. - Посмотрим, что и как, а потом назад. И потом, живут же там люди и не помирают. И мы не помрем.

Мгаба кинул на нее взгляд, какие обычно дарят любимым, но глупым детям, но не ответил.

- Ладно, тогда давайте по-быстрому завершим формальности, и в темпе на посадку, - подытожила Анна, переводя взгляд на экран. - Ваш пуск - следующий, трасса уже перестраивается. Не нравится мне только, что какой-нибудь... как оно называется, резонатор? Что какой-нибудь резонатор Еретиков может поблизости прятаться и заработать в любой момент. Ох, авось пронесет.

- Я знаю, я знаю, как обнаруживать замаскированные корабли Стремительных! - в голосе Хины прорезались нотки, словно у двухвлетней девчонки, хвастающейся свежевыученным стишком. - Я сохранила логи с прошлого раза, а теперь проанализировала их снова. У меня есть метод!

- Врешь! - заявил Фред. - Их в принципе невозможно обнаружить. Они ничего не отражают, если им не хочется.

- Ага! - все так же радостно согласилась Хина. - И именно так их и можно заметить - как черные дыры на светлом фоне. Нужно только частотами играть, чтобы они активную маскировку подстраивать не успевали. Помните, в прошлый раз я обнаружила подозрительную область, в которой потом ничего не оказалось? Сейчас я поняла, что заметила "Гаврона", который позже уже подстроился под мои и ваши шаблоны сканирования. Думаю, что могу то же самое снова сделать. Анна, Мгаба, можно мне опять доступ к системе радиолокации? На тех же условиях, что и в прошлый раз?

- Нет! - резко сказал афро, прежде чем Анна успела открыть рот. - По разным причинам, - уже спокойнее добавил он, - но главное - если у нас действительно есть оружие против Стремительных, мы не должны его показывать раньше времени. Даже если резонаторы действительно болтаются поблизости, нужды искать их прямо сейчас у нас нет. Обсудим позже, сейчас цейтнот. У меня все готово. Лена, Алекс, принимайте новые айди.

Времени на самом деле оставалось мало, так что дальнейший разговор не заладился. Я успел только сдать Анне многострадальный аварийный комбез, позаимствованный в прошлый раз, а также оставить комбез с "Гаврона", чтобы его вернули в Кроватку при оказии. Мои вещи, оставшиеся при бегстве в отельном отсеке, оказались аккуратно упакованы в багажный контейнер - как пояснила Анна, их тоже собирались отправить в Кроватку, но не успели. Батареи комбеза, разумеется, оказались на три четверти разряженными, от старой прокладки уже чуть попахивало, но в остальном он был готов к использованию. А главное, что меня порадовало - мой игломет никуда не делся. Разумеется, батарею тоже требовалось зарядить, но теперь я мог справиться минимум с одним-двумя терриками в боевых комбезах. Слабое утешение, конечно, если на тебя навалятся толпой, но все-таки хоть какая-то защита. На радостях я даже дал себе клятву купить наплечную кобуру и всегда таскать его с собой на манер Мгабы, но тут же от нее отказался. Во-первых, хотя и минимальные, но все-таки лишние масса и объем. Во-вторых, сейчас уже не те настроения, что даже пять-семь влет назад, и на открыто вооруженных незнакомцев косятся. В-третьих, кто сказал, что он хоть чем-то поможет против дрона? И, главное, мне помнилось о каких-то терранских заморочках на сей счет. Не факт, что там вообще позволено носить незаблокированное оружие, а на кой оно сдалось заблокированное? И вообще, не следует выделяться, хотя бы на первых порах. Скрытый нож - сам по себе неплохой сюрприз.

Перед отлетом нас накачали вакцинами от каких-то терранских инфекций, названий которых я даже не запомнил. После прощальных поцелуев Анны и Мгабы (Фред, разумеется, воздержался, по своему обыкновению) и нудения Хины-2, внезапно воспылавшей страстью к осторожности, нас пристегнули к тому же тяжелому скуту и в темпе утащили на "Шелковый путь". Могли бы и не торопиться. В отличие от "Звездного света", капитан еще пятнадцать вминут строго следовал протоколу отбытия - обмен репликами с диспетчерской, проверка маршевых и маневровых движков и контакта с разгонными кольцами по всей трассе, воспроизведение по громкой связи инструкции для пассажиров, и так далее. Я его прекрасно понимал. На сей раз салон на три четверти заполняли очевидные террики-туристы, многие из которых не могли даже толком пристегнуться к страховочной сетке, бестолково барахтаясь в воздухе. Команда, с первого взгляда распознав в нас своих, полностью нас игнорировала, что меня вполне устраивало. Пришлось только придержать Лену, сразу рванувшуюся на помощь к пожилой (хотя кто их разберет!) терранской чике в соседней ячейке - только запомниться кому-то в лицо нам не хватало! И без того массу времени рядом придется провести.

О самом перелете особенно рассказать нечего. Со всеми маневрами он занял чуть меньше тринадцати вдней, тихих, тягучих, сонных. Несмотря на свой довольно солидный возраст, я впервые оказался на такой длинной трассе. Я всегда подозревал, что это удовольствие ниже среднего, и предпочитал перемещаться короткими скачками даже на большие дистанции. Но сейчас выбора не оставалось. Мы с Леной делили время между изучением терранской политики и географии и этти. Я в первый раз летел в одном гермоконтуре с терриками-туристами, а потому только задним числом, уже на Терре, понял смысл взглядов, которые на нас и других внезов бросали, когда мы вдвоем забирались в душевую кабинку. На их лицах демонстративное отвращение странно мешалось с жадной завистью. Двое мужчин и одна женщина явно сами были не прочь предложить этти, но терранские комплексы не позволяли, а сами мы на контакт старались не идти. Да и энтузиазма ни у меня, ни у Лены они не вызывали - с выпирающими брюшками, толстыми валиками на талии, явным лишним жиром на бедрах и спинах, неаппетитно выпячивающимся под сдавливающими шортами и лифом в терранском стиле. Выглядели все трое минимум раза в два массивнее меня. Мне невольно вспомнилась Рини, тело которой, пусть и искусственное, ни в какое сравнение не шло с этими кусками дряблого мяса. Впрочем, возможно, мы бы и согласились из любопытства, если бы они предложили... но они так и не рискнули.

Зато другая парочка терриков решила преодолеть свои комплексы и заняться этти. В один прекрасный момент они сдернули с себя одежду, вроде как картинными жестами, но, очевидно, страшно смущаясь, и приступили к играм прямо в своей ячейке, даже не задернув занавески. Одному из членов экипажа пришлось вежливо, но настойчиво объяснить им правила гигиены в общественных местах. Слушая его лекцию, экспериментаторы отчаянно краснели и бледнели и инстинктивно прикрывались руками. А когда оказалось, что душевой стакан не вмещает две такие туши сразу - они все-таки под стандарты некрупных внезов сконструированы - они смутились окончательно, вернулись в свою ячейку, задернули шторы и больше не показывали оттуда нос до самого конца путешествия.

Команда в основном занималась терриками - развлекала их лекциями о космосе (которые мало кто слушал), терпеливо в тысячный и стотысячный раз объясняла, как пользоваться развлекательной системой, как правильно есть в безвесе (видели бы вы, как туристы сражаются с простой посудой, пытаясь выдавить из нее еду!) Честное слово, каждому второму приходилось показывать, как пользоваться туалетом! К тому моменту каждый террик уже наверняка находился Вовне минимум несколько внедель, но некоторые экземпляры по-прежнему выглядели беспомощнее новорожденного. Было весьма забавно наблюдать, как они сражаются со шлангом и прокладками, пытаясь одновременно облегчиться и стыдливо прятаться от чужих взоров (из-за инструктора ширмы, устанавливаемые в таких местах специально для терриков, не закрывались). "Шелковый путь" являлся относительно небольшим лайнером, специализировавшимся на дешевых перевозках, и выделенные туалеты в гермоконтуре позволить себе не мог. Но теперь я, по крайней мере, понял, почему на туристических кораблях в санитарных зонах стоят такие мощные пылесосы. Я поражался железной невозмутимости команды, без передыху вытирающей носы и задницы пассажирам. А ведь половина из них постоянно сидела в комбезах первой категории, меняясь через полвдня. Комбез, беспомощные туристы, нудная рутина долгой баллистической траектории - я бы на их месте свихнулся почти немедленно. Но они только вежливо улыбались, причем явно не через силу.

Только ближе к концу перелета, когда мы немного познакомились с командой, я понял, в чем фокус. Капитан корабля, Клаудия Херст, и ее первая помощница Дом, по совместительству одна из жен, принадлежали к семье, владеющей лайнером (и не только этим). Остальные семейные партнеры предпочитали сидеть дома, управляя бизнесом на расстоянии, но Клаудия и Дом любили космос и свое ремесло. Родительские инстинкты из них просто били ключом, и они явно рассматривали терриков как своих малых детей, пусть и временных. Ну, а подмывание задниц детям до определенного возраста - неотъемлемая часть родительских обязанностей. В ячейки к нам и прочим немногочисленным внезам они заглядывали нечасто - просто убедиться, что мы все еще дышим и ни в чем не нуждаемся, но с терриками проводили, кажется, все десять вчасов в сутки. Когда они спали, я так и не понял. Под конец перелета я проникся к команде таким уважением, какое раньше испытывал разве что к пилотам харвестеров в атмосфере Юпа.

Если не считать тех терриков и команды, в остальном нас не трогали. Мы с Леной и Хиной оставались сами по себе. Мы смотрели терранские фильмы из корабельной библиотеки и читали терранские каналы, обсуждая их между собой. Мы довольно быстро привыкли к странным техническим концепциям наподобие двумерного поверхностного транспорта и "домов" - в конце концов, о них мы о них знали и раньше, а кое-что, наподобие скоростных лифтов, применяется и в безвесе, на тех же верфях. Куда сложнее оказалось свыкнуться с отношениями. Терранская политика в фильмах казалась сплошной чередой предательств, подкупов, убийств и прочих откровенных нарушений правил и просто здравого смысла. Отношения в обществе, чаще всего выстроенные по схеме "я главный - ты дурак", выглядели абсолютно непонятными. Знания и навыки в таких отношениях не значили практически ничего, зато ключевую роль играли "положение в обществе" и количество денег. Хина выдвинула гипотезу, что такое общество может выжить только в условиях толерантной окружающей среды, где с рук могут сойти даже грубейшие ошибки и просчеты в долгосрочном планировании. Впрочем, в конечном итоге мы сошлись на том, что фильмы по определению предназначались для эпатажа публики, а потому не обязательно отражали реальность.

Но вот один аспект терранского общества мы так и не сумели осознать ни на корабле, ни даже позже на Терре. Ну, все знают, что этти для терриков - нечто сакральное и запретное, фетиш и нескончаемый источник чувства стыда и вины одновременно. Каждый, кто хоть раз сталкивался с терранским туристом, ловил неиллюзорный фан, наблюдая за их ужимками в присутствии массы непристойно голых - по терранским меркам - людей. Но у нас мало кто осознает, и мы с Леной исключениями не являлись, что на Терре этти каким-то образом неразрывно связаны с семьей и супружескими отношениями, а также с происхождением генетического материала. По крайней мере три четверти фильмов описывали загадочный конфликт между этими материями, который мы осознать так и не смогли. Но подробнее я его опишу позже, поскольку на Терре мы с ним столкнулись по полной программе. Здесь только замечу, что теоретическая подготовка нам не очень помогла. Позже я страшно пожалел, что увлекся масскультом вместо того, чтобы почитать что-то серьезное из области социологии и психологии, но прошлое, разумеется, не исправишь.

Сонное во всех смыслах, неторопливое путешествие тянулось, казалось, вечно - и, как ни странно, всерьез действовало на нервы. Раньше у меня как-то не оставалось времени всерьез задумываться над новой картиной мира. И Хина, и Чужие поначалу вписались в нее как дополнительные элементы - яркие, интересные, но, в общем, ни на что не влияющие. Нет, умом я понимал, что они чрезвычайно важны, что рано или поздно придется как-то перетряхивать и свои представления о Вселенной, и жизненные планы, но... Видимо, сработала подсознательная психологическая защита. Бернардо я практически не видел, Хину и Лену воспринимал как подростков, за которыми пока нужно присматривать, но которые, в общем, и сами не пропадут... А еще у меня была гоночная трасса, которую я впервые в жизни получил почти в полное распоряжение, и хотя и краткосрочные, но все-таки обязанности техника по системам СЖО, и куча нового народу, родственных душ, с которыми следовало познакомиться хотя бы поверхностно. Так что серьезные раздумья о жизни я откладывал и откладывал на потом.

И "потом" наконец-то наступило. Куча свободного времени, без каких-либо обязанностей, зато с постоянными разговорами с Леной и Хиной. Мы не говорили о Чужих - практически все время уходило на накачивание мозгов содержимым материалов о Терре и их обсуждение (умилительно-наивное, как я понимаю задним числом). И вот тут-то меня и начало потихоньку прижимать.

Возможно, из предыдущих путаных воспоминаний у вас сложилось впечатление, что я просто легкомысленный шалопай. В двадцать три вгода мотаться по Поясу, увлекаться гонками, пролетать на неудачных ставках, уйти из родной семьи даже не в поисках новой, а просто потому, что скучно сидеть на одном месте - образ типичный, да? А вот и нет. Потому что на самом деле человек я довольно занудный и обстоятельный. На новое место перебираюсь только тогда, когда нашел контракт и заранее обговорил все детали. В гонках участвую только официальных, безопасных, и никогда в ущерб работе. И ставки делаю только на те деньги, что могу себе позволить потерять. Да и мой уход из семьи являлся полностью формальным. На семейном совете решили, что проще выделить мне мою долю и тут же взять ее в управление, чем постоянно добиваться от меня участия в голосованиях, держать в курсе мелочей, требуемых для принятия решения, и так далее. Да и в случае смерти с наследством в такой схеме разбираться проще.

Перед достопамятным вылетом с трассы я шесть внедель работал на верфи, оборудуя вентиляцию и канализацию в новых жилых блоках, понемногу набирался познаний в реакторах и горячих движках и теперь просто неторопливо возвращался домой, заодно устроив себе небольшой отпуск. Без денег в Утреннем Мире я завис только потому, что основной заработок уже перевел в семью, намереваясь вернуться туда в ближайшие несколько внедель. Ну, вот не люблю я держать деньги в своем кармане, когда семья может вложить их в дело. Дельфин еще переспросил - ты, мол, уверен? Не хочешь при себе немного оставить? Я и ляпнул с обиженной физиономией, что всегда знаю, о чем говорю. Если бы не дурацкая гордость, после проигрыша я вполне мог бы попросить денег у семьи на возвращение домой в "Бриллиант Галактики". Или занять, на худой конец. Тот же Фред без вопросов бы дал. Но не захотел попрошайничать, блин...

И вот я, весь такой положительный, основательный и почти со всеми шариками на месте, внезапно вляпался в авантюру в лучших традициях терранских фантастических романов, которые раньше читать без отвращения не мог (и не читал, кстати). Мировые заговоры, внеземные цивилизации, стремящиеся уничтожить человечество или поработить его, хрен разберешь, загадочные искины, вторжения неизвестных военных отрядов, сверхсветовые коммуникации и сверхсветовые же скорости, шпионские вылазки с целью избавиться от слежки, и так далее. И Терра в качестве пункта назначения. Пока нет времени думать, как-то не особо размышляешь над обстоятельствами - просто реагируешь, как придется. Но когда появляется время...

Короче говоря, к моменту, когда "Шелковый путь" начал тормозиться на трассе у орбитальной платформы номер триста сорок семь, я уже находился изрядно на взводе. На экранах по всему периметру горела Терра - слегка перекошенный из-за тени голубовато-белый диск, но меня она не интересовала: как выглядит колыбель человечества, я прекрасно знал и сам. Я лихорадочно листал правила входа на платформу, сразу после старта разосланные пассажирам. Ага, вот показатель того, как меня прижало - за двенадцать вдней я не нашел нескольких минут, чтобы заранее прочитать брошюру. А брошюра, хотя и состояла из страницы текста и трех схем, пестрела ссылками едва ли не на каждом слове. Опытному путешественнику по окрестностям Терры, вероятно, ничего больше и не требовалось, чтобы освежить процедуру в памяти, но мне приходилось проверять почти каждое слово. Вот что такое, например, "накопитель", куда надлежало попасть сразу после корабля? Вы не поверите, но он не имеет никакого отношения к руде и плавильным печам. Так называется место ожидания - что-то типа карантина для новоприбывших, но только не карантин. Там просто сидишь и ждешь, пока тебя соизволят допустить дальше.

Или вот: "убедитесь, что у вас нет с собой запрещенных предметов и веществ, а при сомнении предъявите их представителю таможни вместе с позициями, облагаемыми налогом". И вот попробуйте убедиться, когда в списке восемьсот сорок три позиции - от плутониевых топливных элементов и одноразовых бустеров для комбеза (вы знали, что их в качестве оружия применить можно? я бы ни в жизнь не догадался) до алкоголя и гигиенических салфеток с определенными видами пропитки (из них умельцы умудряются какие-то синтетические наркотики делать).

Или вот: "перешлите пограничнику заполненную анкету и убедитесь, что получили ее подписанную копию; при оставлении пространства ЮАС от вас могут потребовать ее предъявить". Даже если оставить в стороне идиотскую постановку вопроса (зачем таскать с собой копию, если оригинал уже сохранен в государственном леджере?), анкета состояла из двадцати четырех пунктов, из которых я знал, как заполнить, не более десятка - имя, возраст, место рождения и все такое. Цель поездки? Приглашающее лицо? Медстраховка на время пребывания? Все предполагаемые места остановки и транзитные пункты?.. Как соотнести это с нашей официальной легендой транзита дальше в Пояс? Тут, к счастью, нас спасла Хина, взявшая заполнение анкет на себя.

Ну, и все в таком духе.

От торможения я ожидал все того же стандартного для терриков режима два на два. Однако лайнер шел по финальной трассе минимум десять вминут, с гораздо меньшими ускорениями (наглазники ни разу не показали больше ноль трех) и постоянно корректируя траекторию движками. Как мне пояснили позже, из-за большого количества рейсов трассы прибытия у Терры не конфигурируют под каждый рейс отдельно, и лайнерам приходится ловить таким образом каждое тормозящее звено по-отдельности. Такой странный режим дополнительно вымотал мне нервы. К моменту, когда лайнер повис на парковочном месте у платформы, я только что брови себе от напряжения не вырывал. Лена тоже явно волновалась. Поэтому когда капитан объявила, что внезы покидают корабль перед туристами, мы рванулись к шлюзу на полной скорости и влезли в него первыми. И, разумеется, первыми же оказались в соединительной трубе.

Я лично еще ни разу не слышал, чтобы трубы рвались. Вот честное слово. То есть в виде страшных легенд до меня доходило, что вот в таком-то поселении десять туристов голыми высыпались в бездых, поскольку метеоритом или чем-то еще коридор порвало. Но относился я к таким слухам так же, как все - с безразличной усмешкой и скукой. А потому когда по ушам вдруг мягко ударило декомпрессией и забрало шлема автоматически захлопнулось, я даже не понял, что случилось. Комбезы мы с Леной нацепили на себя исключительно потому, что не хотели таскать за собой лишние тюки по незнакомой местности, и нам и в голову не приходило, что они могут спасти нам жизнь. Тем не менее, спасли. Вторая пара пассажиров, только выбравшаяся в кишку, комбезы не надела. Но пока мы тупо пытались сообразить, что происходит и почему гибкие стены вдруг начали резко опадать и смыкаться вокруг, они, бросив вещи, почти рефлекторно нырнули обратно в шлюз, от которого не успели отдалиться. Мы же остались в одиночестве посреди груды вялого пластика, липнущего со всех сторон. Лампы подсветки оказались закрытыми сморщившимся стенками, рассеивающими свет, и мы замерли, полностью потеряв ориентацию.

Вы знаете, как ни странно, происшествие меня не только не перепугало, но даже как-то странно успокоило. Мы, как и вторая пара, отделались недолгой легкой болью в барабанных перепонках и такой же легкой резью в глазах - несколько капилляров все-таки успели лопнуть. Выбраться из перекрутившегося коридора самостоятельно мы не могли. Пока до нас добирались спасатели - к их чести, не больше двух или трех вминут - мы уныло висели неподвижно и не менее уныло перешучивались на тему мушек и липучки. Опасности нам не угрожало ни малейшей, поскольку комбезы мы полностью зарядили перед уходом. Потом нас долго вырезали из коридора, по ходу дела почти перепилив мне ремень сумки, а капитан встревоженно давала советы, изрядно раздражавшие и спасателей, и нас. Ну, а когда нас наконец освободили и поволокли к входному шлюзу, к "Шелковому пути" уже подошли три буксира (вернее, два вернулись, а третий подоспел на помощь) и начали транспортировать его к другому причалу.

Уже потом мы узнали, что туристы-террики подняли бунт и наотрез отказались выходить с корабля по другому гибкому коридору, и что успокаивать их явился лично директор платформы. Им даже подарили по кусочку того мусора, что перебил коридор и застрял в нем. Им оказался какой-то кусок древней обшивки, видимо, давно крутившийся вокруг платформы, но малозаметный на радарах из-за материала и до сих пор ни с кем не сталкивавшийся. (Малозаметный, но таки заметный; теперь оцените пофигизм местной администрации, его игнорировавшего.) В конечном итоге все успокоились и даже остались довольны - в конце концов, у них на личном счету появилась целая история о чудесном спасении, которую потом можно по сто раз пересказывать друзьям и родственникам.

Вот так и оказалось, что мы с Леной не только оказались в "накопителе" вдвоем - или втроем, считая невидимую Хину - но и успели посмотреть на Терру с орбиты своими собственными глазами. А без происшествия пришлось бы платить деньги за доступ к обсервационному отсеку с панорамным стеклом. Ну, или специально в бездых выходить... хотя мы тогда еще не знали, что нас попросту не выпустили бы.

А в "накопителе" нас встретил чиновник пограничной службы Южноамериканского Союза.

Уже когда я писал мемуары, я услышал от Лены выражение "разрыв шаблона". Означает оно нечто, обладающее взаимоисключающими требованиями. Она утверждает, что всегда его знала, хотя никто из моих знакомых его в жизни не слышал. Возможно, она услышала и запомнила его еще в младенчестве на Терре. А может, и от кого-то еще. Так вот, когда увидел того чиновника, я впал ровно в такое состояние "разрыва шаблона". Представьте себе человека, ведущего себя в безвесе так же непринужденно, как и внез, но вместо полагающегося в карантине комбеза одетого с ног до головы в тряпки, кошмарные, грубые и неудобные даже на вид. Плюс наглазники - раза в три или четыре большей площади, чем те, где пряталась Хина, закрывавшими весь лоб и половину лица, но с заметно меньшими линзами, словно вытащенными из какого-то музея древностей. Сумели вообразить? Я бы не смог. Потом я таких личностей навидался и глаза пучить перестал, но тут прямо-таки впал в легкий ступор.

- Приветствую на Земле, - с кислой физиономией процедил встречающий, оглядывая нас утомленным взглядом. Говорил он на языке, который автопереводчик определил как "центральноамериканский диалект испанского №2". - Где остальные?

- Остальные? - удивилась вместо меня Лена, оказавшаяся куда более толстокожей. - Какие остальные? Мы сами по себе, больше никого.

- Говорили, что пятерых спасают, - недовольно ответил чиновник. - Не могу поверить, что ожидал столько времени только ради двоих многоуважаемых персон.

Именно такую фразу мне высветил переводчик, хотя в оригинале она казалась раза в два короче. Либо центральноамериканский испанский являлся куда более компактным, чем линго, либо переводчик выдавал сильно облагороженную версию. В пользу последнего свидетельствовало словечко "идиотас", явно не соответствующее ни одному переведенному термину. Для простоты я решил поверить в первую версию.

- Извините, что разочаровали, - ядовито ответила Лена, хотя интонации вряд ли передавались переводчиком собеседника. - Знали бы - прихватили с собой кого еще. Чем мы можем помочь многоуважаемому мано?

- Айди, - буркнул тот. - Анкеты. Сертификаты. Сумки в тот сканер. Процедуру не знаете, что ли?

- Мы здесь в первый раз, - успел я вклиниться до того, как Лена ляпнула еще что-нибудь. Только поцапаться с первым же встречным терриком нам не хватало для счастья, да еще и с официалом на своей территории. - Просим прощения мано, но можно более четкие инструкции? Куда пересылать документы?

Я и в самом деле не мог понять, куда их слать. Наглазники показывали больше трех сотен активных каналов, и официальный канал поселения среди них не выделялся.

- О господи... - пробурчал чиновник. - Куда только без родителей суетесь? Ладно, показываю.

Следующий вчас - угу, почти ровно вчас, я засек - мы участвовали в каком-то сумасшедшем балагане. У нас все было не так. Неверно заполненные анкеты (Хина возмущенно шепнула, что все верно), айди не того формата и содержания, отсутствующие справки о прививках от болезней о которых я в жизни не слышал, запрещенные к ввозу вещи (мой игломет, пистолет Лены и, самое любопытное, резервный аккумулятор - не со скрытым лезвием, а к комбезу), сами комбезы неустановленного образца и без государственных сертификатов безопасности... По ходу дела он несколько раз спрашивал, сколько раз и по каким поводам мы посещали Луну. Хотя мы терпеливо отвечали, что ни разу, он продолжал задавать вопрос снова и снова, подозрительно кося на нас глазом. Под конец мне стало казаться, что нас сейчас арестуют, сунут в тюремный отсек и расстреляют без суда. Ну, или выбросят в бездых, и хорошо если в комбезах, чтобы своим ходом обратно добирались. И только когда чиновник пробурчал что-то о благотворительных фондах, у меня в голове щелкнуло, и на поверхность всплыло предупреждение Фреда о вымогательстве официалов. И пять вминут спустя после того, как я перечислил шестьдесят килокрипов в фонд помощи нуждающимся гиппопотамам Австралазии - или как-то так, я не запомнил, а в леджере копаться лень - мы уже плыли по длинному коридору в публичной зоне (нет, не в карантинной - в жилой!!!) И игломет, и пистолет, и все прочее волшебным образом сразу стали законными и правильными и даже обрели какие-то разрешения на ношение. Правда, игломет оказался заблокированным - до момента, когда мы покинем платформу и окажемся за пределами досягаемости системы безопасности.

Платформа оказалась большой. Нет, не так - БОЛЬШОЙ. Я еще не разу не попадал внутрь модуля с таким объемом монолитного гермоконтура. Коридор диаметром минимум в три метра тянулся вдаль, загибаясь кольцом в обоих направлениях. То и дело попадались шлюзы в перпендикулярные коридоры, ведущие к жилым и рекреационным отсекам, оранжереям, лабораториям, гермоскладам, причалам общественным и частным, энергостанциям, административным помещениям, лабораториям, цехам, парковкам скутов, складским объемам в бездыхе и гермоконтуре и так далее. Структура выглядела весьма развитой, но однородной, стыковочных узлов я не увидел ни разу. Даже шлюзовых перегородок в главном коридоре и тех не наблюдалось. Судя по всему, сигнал "все врассыпную" здесь даже и не предусматривался, да и сама конструкция выглядела стационарной, не способной к перемещению сверх необходимого для коррекции орбиты. Впрочем, странно было бы ожидать от терриков, что они станут страховаться от собственного террора. Но теперь хотя бы становилось понятно, почему такие поселения называют "платформами".

По сторонам коридора тянулись веревки с узлами. Я понял, для чего они нужны, только увидев на экране анимацию в стиле для грудных детей - два счастливых идиота плыли вдоль коридора, перебирая по веревкам руками. Я машинально взглянул на ближайший блок дуек и уже без удивления заметил, что половина гнезд там пусты. То ли местные предпочитали исключительно контактный стиль перемещения, то ли туристы воровали дуйки в качестве сувениров. Да уж, нравы...

Вообще место выглядело запущенным и унылым. Термоизоляция кое-где висела клочьями, под ней на металле серебрился конденсат. По меньшей мере половина индикаторных щитов вообще не работала, и в воздухе стоял характерный затхлый запах от давно не чищенной вентиляции и гниющих фильтров. Температура держалась на уровне плюс двадцати трех, так что меня быстро начал бить озноб, но при том влажность стояла явно высокая - не ниже восьмидесяти процентов. В одном месте на решетке воздухозаборника я даже углядел налет чего-то темного, подозрительно смахивающего на плесень. В общем, платформа - или данный конкретный коридор - носила все признаки скверного управления и непрофессионализма службы СЖО. Уровень легочных инфекций здесь наверняка держался запредельным. Я бы за такое уволил техников нафиг без каких-либо раздумий. Да и их руководителя - тоже.

Коридор оставался пустым, и поначалу мне так и не удалось выяснить, как же все-таки выглядят местные. Но вскоре, следуя маяку, поставленному Фредом на карту платформы, мы таки добрались до модуля, перед шлюзом в который висела грозная надпись: "Ограниченная территория, без приглашения вход запрещен". Перед нами шлюз открылся еще до того, как я успел поднести руку к наглазникам, чтобы постучаться - очевидно, нас ждали и запрограммировали замок пропустить без лишних разговоров. А сразу за шлюзом нам навстречу вылетел самый обычный внез, смуглый каук, только почему-то в распахнутом белом балахоне на голое тело. Балахон разлетался по сторонам и цеплялся за каждый выступ на стенах, и мано все время его одергивал руками.

- Приветствую мано и чику, - сказал он на линго без малейшего акцента. - Я Кирие, местный, хм, медик. Фред о вас предупреждал. Это на вашем лайнере причальный коридор порвало? Повезло вам, нечего сказать. Теперь на платформе минимум неделю только и будут о том талдычить. Так, вижу, что вы не настроены на треп. Тогда сразу к делу. Я правильно понял, что требуется аборт с сохранением зародыша? Чика?

- Что такое "аборт"? - неуверенно спросила Лена.

- Ага, виден истинный внез, - усмехнулся Кирие, цепляясь за страховочную петлю ногами и скрещивая руки на груди. - Когда я в Поясе жил, тоже не знал. Аборт - искусственное прерывание беременности. Но чика может не волноваться, опыта у нас море, и все строго конфиденциально. У нас место популярное - вы даже представить себе не можете, сколько дамочек с Терры сюда специально поднимаются, чтобы от мужа залет на стороне скрыть. На орбитальную экскурсию летят, типа, но по дороге сюда заворачивают. Вторая статья дохода после обычного знахарства. Хотя вы, наверное, даже и не знаете, что такое "залет на стороне". Однако же... - он с интересом оглядел Лену. - Однако же я впервые в жизни вижу беременную чику из наших. Даже и не знал, что такое возможно. Интересно, как чику угораздило? Ладно-ладно, молчу! - он вскинул руку, прежде чем мы с Леной успели ответить. - Дела клиентов меня не касаются, я вас все равно завтра же забуду. Давайте за мной. Третий модуль.

- Я же не спрашиваю, зачем у него белая тряпка... - тихо, но отчетливо пробурчала Лена, следуя указанию.

- Белая тряпка называется "медицинский халат" и обязательна к ношению врачами во всех терранских поселениях, - весело пояснил парень, отпирая люк в модуль и ныряя в него. - Такой дурацкий терранский обычай. Полностью бессмысленен в безвесе, но правило есть правило. Поймают без него - на раз лицензии лишат.

Атмосфера и обстановка за люком выглядели совсем иначе, чем в общем коридоре - нормальный воздух без запахов, если не считать легкого ощущения чего-то лекарственного, нормальная температура и влажность, аккуратная обивка и так далее. У меня слегка отлегло от сердца. Хозяин провел нас в ближайший от входа отсек, содрал с себя белую тряпку и с отвращением отшвырнул к стене.

- Поскольку все свои, обойдемся без театрального реквизита. Прошу чику поместить себя в операционный блок, вон туда. Без комбеза, разумеется. Наглазники можно оставить, они не помешают.

Кирие кивнул в сторону устрашающе выглядящей установки с кучей массивных блоков на шарнирах, блестящих трубок и покрытых мягким пластиком опорных площадок. Лена с сомнением оглядела его, но выбралась из комбеза и влезла в указанное место, с трудом протискиваясь между стержней. Врач сноровисто пристегнул ее руки и ноги к площадкам, так что она почти не могла пошевелиться, и с хрустом и клацаньем свел вокруг нее части конструкции. Еще до того, как он закончил, послышался характерный визг томографа. Закончил он газовой маской, пристроенной Лене на лице.

- Опасного ничего нет, но и приятного мало, так что я усыплю чику вминут на двадцать, - пояснил он, надевая на нее изолирующие наушники. - Просто легкий поверхностный наркоз без последствий, абсолютно безвредный, немногим больше, чем обычное снотворное. Масса тела... ага, есть. Метаболизм... прощу прощения чики, беру кровь на анализ, сейчас уколет в руку...

Лена тихо ойкнула.

- Уже все. Так, что у нас с показателями... Две вминуты на анализы, кое-чего нужного в медкарте чики нет... Так, уже видно, что непредвиденных реакций на наркоз не предвидится, так что я пускаю газ, пока анализатор работает. Приятных сновидений, чика.

- Алекс! - с усилием сказала сквозь маску Лена. - Мне стра...

Ее голос пресекся, глаза под наглазниками закрылись.

- Эй! - угрожающе сказал я, придвигаясь к врачу. - Что там такое?

- Все в порядке, уважаемый мано, обычная процедура, - тот даже не взглянул в мою сторону, тыкая руками в экраны. - Хотя, конечно, я поторопился, моя ошибка. Терранские дамочки к гинекологическому креслу привычны, а вот чике следовало бы разъяснить, что к чему. Но сейчас она уже спит, а когда пробудится, последнюю минуту забудет вместе со всеми эмоциями. [Примечание - Лена: и ведь действительно забыла. Даже и не понимаю, с чего вдруг так разволновалась.] Так... с анализами все в порядке. Наркозу чуть добавим... Вот стенки матки тонкие, как бы прободение ненароком... Хм. Начинаю операцию. Настоятельно прошу мано меня не беспокоить. Дальше по коридору гостевой отсек, там можно отдохнуть и расслабиться. Мне нужно минут двадцать. Я позову, когда все закончится. Комбез, кстати, тоже можно забрать. Он, конечно, стерилен после бездыха, но все-таки...

Я растерянно посмотрел на него, потом на бессознательную Лену, едва видневшуюся за нагромождением металла и пластика.

- С ней все в порядке, Алекс, - сказала Хина через височный динамик. - Я контролирую ее состояние. Конечно, наглазники - не энцефалограф, но кое-что через электроды я воспринимаю. Она действительно просто спит. Рекомендую последовать совету и подождать в другом помещении.

Я решил, что действовать на нервы профи делу точно не поможет. Перебравшись в указанный отсек, я начал приводить в порядок свои ощущения и разбираться в то, что делать дальше. Первым делом я вылез из своего комбеза и свернул оба в компактное состояние. Разрезанная лямка моей сумки не поддавалась ремонту без отсутствующих инструментов, так что до ремонта оставалось полагаться на защелки. В комментариях Фреда отсутствовала цена операции - да еще пересылки зародыша обратно в Утренний Мир! - и я прикинул, что меньше, чем в миллион, оно нам не обойдется. Разумеется, ста мегакрипов, подаренных Бернардо, должно хватить на текущие расходы, но кто знает, какие еще траты нам предстоят в будущем... Сейчас вот предстояло связываться с криминалами, получать новые фальшивые айди, спускаться в колодец, как-то искать контакты с незнакомыми людьми - во что-то оно нам встанет? Кстати. Я нашел открытый информационный канал и сверился со справочником. В стране под названием "Ниппон" имел хождение, к счастью, обычный доллар САД, текущий курс обмена к крипу составлял примерно один к триста восьми. Если верить тому же справочнику, средний доход в Ниппоне составлял примерно сто пятьдесят килодолларов в год (с загадочной пометкой "до вычета налогов"), так что у нас с Леной на руках имелась весьма приличная сумма. Я решил на всякий случай обменять немного денег прямо сейчас и даже уже нашел канал менялы, но замер в нерешительности.

- Хина, как думаешь, - задумчиво спросил я, - если два внеза, вроде как идущие транзитом обратно в Пояс, вдруг начнут менять крипы на доллары, никому подозрительным не покажется? Вдруг здесь все транзакции записываются?

- Не исключено, - согласилась та. - Но мы собираемся менять айди. Даже если за нами следят, все операции останутся привязанными к старым документам. Я бы рекомендовала провести обмен сейчас. Не всей суммы, разумеется, но по пятьдесят килодолларов САД на каждого лучше купить. Данная валюта имеет широкое хождение на самой Терре и в окрестностях, и ее можно обменять обратно на крипы на терранских орбитальных платформах с незначительными потерями. Я уже проверила и обнаружила, что на поверхности Терры курс обмена куда менее выгоден, вплоть до двухсот семидесяти к одному, и там данная операция окажется куда более заметной, чем здесь. Я уже нашла менялу с выгодным курсом. Если авторизуешь, могу обменять деньги прямо сейчас.

- Авторизую, - согласился я. - Не забыть только обменять и для Лены, когда она очухается от наркоза.

- Э-э... извини, Алекс, похоже, я приняла неверные допущения. Я принимаю тебя как доверенное лицо Лены, так что восприняла твое согласие как авторизацию и для нее тоже. Я уже завершила обе транзакции. Я поступила неправильно?

- Как ты успела?.. А, ну да. Все время забываю, что ты не человек. Неправильно, говоришь?

Я подумал. С одной стороны, деньги выданы мне и Лене независимо, и ее сумма - ее личная собственность. С другой - обменять деньги все равно следовало.

- С технической точки зрения - правильно. Но с этической... Хина, я не знаю. Мы с Леной не семья и вообще не формальные партнеры в любой форме. Мы с ней никогда такие вопросы не обсуждали. Не думаю, что она обидится, но все-таки вопрос следует обсудить, когда проснется.

- Я поняла. Извини. В будущем воздержусь от поспешных действий.

- Ничего страшного, все мы задним умом крепки. Только объясни, каким образом ты умудрилась от ее имени провести транзакцию? У нее же все деньги в личном кошельке... наверное.

- У меня есть полный контроль за ее наглазниками. Я могу выполнять любые операции от ее имени. Алекс, я не могу думать полноценно, но хочу еще раз извиниться. Я осознаю, что люди оперируют этическими категориями, часто не имеющими отношения к эффективности. Но у меня пока что есть серьезные сложности в понимании, когда и как этика может войти в противоречие с эффективностью. Если я делаю что-то не так, поправляй меня. Как минимум, я составлю поведенческий шаблон, позволяющий избегать таких же ошибок в будущем.

- Разумеется. Кстати, бери тогда уж под контроль и мои окуляры.

- Хорошо. Потом объясню, что надо сделать. И, Алекс, спасибо.

- За что?

- За твою фразу. Ты сказал, что забываешь, что я не человек. Значит, ты мне веришь. И наглазники под контроль отдаешь. Я очень высоко ценю твое доверие и вообще отношение ко мне. Они резко отличаются от того, что я ожидала на основании общих знаний. Спасибо.

- Да не за что... - сам не зная почему, я смутился. - Ладно, раз уж ты такая шустрая, что скажешь насчет дальнейших планов? Смена айди, я имею в виду?

- У нас есть четкие инструкции. Я могу связаться с указанным контактом в любой момент, хоть прямо сейчас. Нужно?

- Хм. Пока погоди. Сначала закончим с медицинскими процедурами. Не стоит создавать параллельные проблемы, мало ли что. Кстати, тот хмырь, пограничник или кто он там, нас все время спрашивал о Луне. Не в курсе, почему?

- Кое-кто здесь плохо знает историю! - Хина переключилась на голос маленькой девочки, и в ее голосе зазвучало гордое превосходство. - В двадцать четвертом терранские пенитенциарные колонии взбунтовались, свергли местную администрацию и охрану и объявили независимость. Поскольку там в основном содержались политзэки, а не уголовники, у них хватило знаний и умений не только взять управление колониями в свои руки, но и успешно отбить все попытки силой восстановить порядок. По ходу дела снесли несколько военных центров на поверхности Терры спускаемыми баржами со скальной породой, управляемыми их ЦУПом. В том числе они уничтожили "Шайенн", главный штаб воздушно-космической обороны в Северной Америке, де-факто одного из ведущих координаторов всей терранской космической деятельности. Лунное восстание послужило одной из причин прекращения Большого террора, поскольку Терра не смогла сражаться на два фронта одновременно. На один, впрочем, тоже не смогла и быстро капитулировала. Но Терра до сих пор не признает независимость лунных колоний, хотя внезы охотно с ними торгуют. Посещение Луны является мотивом для безусловного запрета въезда на территорию как САД, так и ЮАС.

- Хм. Не помню ничего такого, - признался я после нескольких секунд копания в памяти. - Вот совершенно. Четырнадцать влет назад... ну, мне тогда только девять исполнилось, и я тогда совсем другими вещами интересовался. Девочками и этти в первую очередь. Стоп, погоди, только сейчас дошло. Какие еще баржи?

- В штатном варианте - для транспортировки зерна.

- Откуда оно на Луне? Они же у нас еду покупают.

- В числе прочего лунные колонии производили продовольствие для Терры. Для индийского блока, для африканских внеблочных стран и так далее. Процесс сильно истощал местные ресурсы, приповерхностный лед в первую очередь, что грозило голодомором и послужило одной из причин восстания. После победы экспорт, разумеется, прекратился.

- Опять не понял. Луна - она же планета, пусть и малая. Гравитационный колодец и все такое. Если зерно из него вытаскивать, оно же алмазным станет. Что там с экономикой процесса?

- Лунные колонии использовали катапульты для запуска барж из колодца. Нечто вроде наших разгонных трасс, только жестко зафиксированных на поверхности планеты, с неизменяемой конфигурацией, спроектированные под конкретные траектории. Они позволяют выполнять довольно дешевые запуски. Сельхозпродукты с Луны все равно оставались умеренно убыточными, но смысл производства заключался в том, чтобы хоть как-то компенсировать стоимость содержания тюрем. Сейчас лунные колонии независимы, так что торговля с Террой практически прекратилась. Внезы там оксид дейтерия покупают. Обходится дешевле, чем добывать на лунах Юпа и Сата. А еще там недавно урановые концентраты открыли на глубине в семь километров, так что торговля развивается. Хотя...

Хина замолчала.

- Что? - переспросил я, когда пауза явно затянулась.

- Я ищу материалы. Алекс, для сведения: временной лаг до терранских сетей здесь составляет всего полторы секунды, и я могу очень быстро просматривать массивы информации. Только общедоступной, к сожалению, но даже ее хватает. Странно. Я не могу понять некоторых деталей. Дай мне еще несколько секунд.

- Окей, как скажешь.

Я терпеливо подождал.

- Мои подозрения подтверждаются, - наконец прорезалась Хина. - Алекс, я заметила странные нестыковки, присутствующие как в официальных, так и неофициальных версиях. Основное в том, что я не вижу способа, каким восставшие могли захватить колонии без массированных жертв со своей стороны. Система жизнеобеспечения находилась полностью в руках тюремной администрации. А ты сам понимаешь, что тот, кто контролирует СЖО, контролирует и все остальное. Как заключенные умудрились ее захватить? Ни одна версия истории, в том числе лунная, о том не упоминает.

- Ну, как-то захватили, - пожал я плечами. - Если бы я там работал техником СЖО, то вполне мог бы посочувствовать и подсобить. Возможно, и другие нашлись.

- Алекс, лунтики много чего опубликовали из секретных архивов бывшей администрации. Я нашла в открытом доступе инструкцию по безопасности в тюрьмах. Там многоуровневый контроль доступа плюс система практически полностью контролируется автоматически, плюс она триплирована, а иногда и квадриплирована, и все части абсолютно независимы. И при том даже одной части хватило бы, чтобы распространить по вентиляции ядовитый газ, а в комбезах они долго не продержались бы, даже если бы их имели. Нет, один человек не смог бы сделать ничего. И даже десять не смогли бы без авторизации на самом высоком уровне. Я вижу только одно объяснение - все системы контроля СЖО оказались одновременно хакнуты в обход официальных процедур.

- Ну и что? В чем нестыковка?

- Это невозможно. Критичные элементы защищаются опытными профессионалами, прекрасно умеющими защищаться от хака во всех его разновидностях. Тем более - критичные элементы в инфраструктуре, переполненной криминальным контингентом наподобие хакеров-пропагандистов. Тем более - три-четыре независимых системы сразу.

- Тем не менее, их хакнули. Хина, я согласен, что выглядит странно, но ты же сама говоришь - они восстали и отбились. Значит, как-то сумели.

- Да. Как-то сумели. Однако я подозреваю, что начальный вектор атаки шел изнутри администрации. Кто-то получил несанкционированный доступ ко всем критичным системам и взял их под контроль, когда началась заварушка. И, Алекс...

- Да?

- Всего лишь подозрение, не основанное ни на каких фактах. Возможно, лунное восстание поддержал высокоуровневый искусственный интеллект. В течение определенного времени я бы смогла взять под контроль неинтеллектуальные системы любой степени защищенности, используя комбинацию сканеров уязвимостей и социальной инженерии. В моей полной базе, я имею в виду, содержится обширный раздел с соответствующими методами. И почти наверняка я не единственный искин, оперирующий в терранской инфраструктуре. Если кто-то сделал и контрабандой вывез меня, то почему того же не могло случиться на Луне? В найденных неофициальных материалах типа воспоминаний несколько раз упоминается некий Майкрофт Холмс, он же Майк, якобы сыгравший ключевую роль на начальном этапе. В первую очередь - в части координации действий между разными тюремными зонами. Но больше он нигде не фигурирует, включая публичный список героев революции. Мог ли он оказаться тем самым искином?

- Тебе виднее. Ситуация любопытна, но пока что у нас нет ничего, кроме спекуляций. Продолжай держать ухо востро, но особо на поисках не сосредотачивайся. На слухах хорошую теорию не построишь.

- Само собой. Я попытаюсь... Алекс, процедура завершилась, Лена просыпается.

Тут же в нашем отсеке прозвучал мягкий гонг, а вслед за ним - голос врача:

- Не заскучал там в одиночестве? Вали сюда, я закончил.

Я поспешно собрал манатки в охапку и переместился обратно в медотсек. Там вовсю шумела вентиляция, вытягивая из помещения сочный букет медико-химических запахов. Лена, сонно помаргивая, заканчивала выбираться из "гинекологического кресла". Ее промежность закрывали трусы типа гигиенических, но куда более плотные.

- Как ты? - поинтересовался я, заглядывая ей в глаза.

- Дрыхнуть хочется, - вяло пожаловалась она, широко зевая. - Где там умывальник поблизости?.. а, вижу.

Она подплыла к стене, прижала к лицу маску и врубила ионизатор в режиме пробуждения на полную мощность.

- Док, как там дело прошло? - спросила она, откладывая маску, минуту спустя. - У меня ощущения какие-то... странные.

- Слегка посаднит несколько часов, - пояснил врач, вынимая из зажимов стандартную инкубационную капсулу. - Сквозь обезболивание может странно чувствоваться. Прошу чику не беспокоиться, все прошло идеально. Контейнер я перешлю Фреду, лайнер уходит через четыре вчаса. Могу предложить чай и кофе с Терры. Напитки такие. Пробовали когда-нибудь? Если нет, рекомендую ловить шанс. В Поясе их почти нет, и они жутко дорогие.

Я вопросительно глянул на Лену. Та качнула головой.

- Спасибо, в другой раз. Сколько я должна?

- Должна? - удивился врач. - А, понимаю. Чика ничего не должна, все уже оплачено. Но если чика хочет отблагодарить за отличную работу на высококлассном мировом уровне... кстати, пока не забыл, от этти с пенетрацией чике следует воздержаться несколько вдней. Три-четыре, может, пять, ну, сами поймете. Так вот, в качестве благодарности я бы согласился на историю о том, как чика умудрилась залететь в безвесе. Если не слишком нескромный вопрос, разумеется. Прошу понять, интерес чисто профессиональный.

- Извиняюсь перед мано, но я и сама не знаю, - сонно соврала Лена. - Просто вот так как-то вышло. Ну, говорят же, что вероятность хотя и мизерная, но ненулевая. Значит, кто-то должен беременеть время от времени, ага?

- Ну, так-то оно так... - согласился Кирие. - Я бы не отказался последить за развитием эмбриона. Может, чика согласится оставить его на платформе? У нас отличное пренатальное отделение, обещаю полный цикл до самого среза пуповины - по высшему разряду и совершенно бесплатно. Ребенка потом отправим, куда чика укажет.

- Не надо. У нас дома тоже хороший пренатальный блок. Лучше, чтобы семья сразу присматривала за всем. Но спасибо мано за предложение.

- Жаль. Окей, отправлю, как договорились.

Попрощавшись с любопытным врачом, мы покинули клинику и забрались в какую-то пустую сейчас публичную нишу для отдыха в том же затхлом коридоре. Там мы обзавелись новыми айди. Я ожидал чего-то детективного - типа тайных встреч в бездыхе между сетками с рудным концентратом, вдали от чужих глаз и возможной прослушки. На самом деле сразу после вызова указанного Фредом адреса - анонимного, без каких-либо личных признаков и, похоже, одноразового - мы получили ответный коммуникат с нужными пакетами. Хина проверила их и объявила, что все верно и их можно встраивать. И несколько секунд спустя мы официально стали Алексом и Леной Кэрри шестнадцати и пятнадцати терранских лет от роду, урожденными гражданами Северо-Американского Договора, детьми двух граждан корпорации "Маньяна". Временные айди с Утреннего Мира ушли в архив.

Второй контакт Фреда, тоже одноразовый, откликнулся маяком на нечто, называвшееся "грузопассажирский шаттл №7553". Маяк, однако, указывал не на пассажирский причал, а на какой-то отсек в секторе обработки грузов. До старта оставалось менее четверти вчаса. Я почувствовал странную смесь разочарования и удовлетворения. С одной стороны, любопытство всегда толкало меня на обследование любой местности, куда я попадал. Валить с платформы, на которую только-только прилетел, казалось страшно огорчительным. С другой стороны, я понимал, что чем дольше мы остаемся в густонаселенном месте, тем больше риск спалиться. Мало ли кого из знакомых может сюда занести! Да и дроны Стремительных здесь тоже могли присутствовать. Ну, и местная атмосфера будила опасения насчет воздушно-капельных инфекций и спор разной интересной живности. Так что, с рациональной точки зрения, чем быстрее мы отсюда исчезнем, тем лучше. Хина с моими соображениями согласилась, а Лена еще не проснулась до конца и готова была согласиться с чем угодно, лишь бы ей не мешали дремать. Нет, она вполне ловко перемещалась в пространстве на чистых рефлексах, следовала за мной и даже держала глаза открытыми, но на деле бессовестно дрыхла на ходу. Я даже пожалел, что мы не позаимствовали у врача чего-нибудь активно-пробуждающего.

Чтобы добраться до указанного отсека, мы потратили больше двадцати вминут. По ходу дела пришлось продираться через куда более оживленные части платформы, и среди прочего - через туристический сектор, по счастью, тоже практически безлюдный. Только в одном месте мы миновали бар со смотровым окном в сторону Терры, где болталось десятка три терриков. Некоторые из них кутались в официально выглядящие мундиры вроде тех, что на погранце-вымогателе, остальные - в самые разные тряпки, от коротких шорт до балахонов, буквально окутывающих людей непонятного пола от пяток до головы, оставляя открытыми только глаза. Завидев проплывающих мимо нас, туристы оживленно загомонили и принялись хвататься за наглазники, видимо, включая съемку. Я поспешно развернулся к ним спиной и развернул Лену, искренне надеясь, что наши физиономии не успели попасть ни на одну запись. В остальном мы плыли пустыми бесконечными коридорами, лишь изредка прерывающимися шлюзами. Лишь изредка нам навстречу попадались местные, террики по одежде, внезы по повадкам, скользящие по нам любопытными взглядами. Чем дальше, тем больше я задавался вопросом: зачем создавать такой гигантский гермоконтур, если не используешь его и даже толком содержать не можешь? Только позже, уже на Терре, я понял мотивы и фобии строителей, ведущие к подобной иррациональности. Чуть позже вы и сами поймете.

В целевом отсеке, совершенно пустом и пахнущим пылью, нас ждал непонятный кадр - в шортах и с несколькими наклейками на плече, по виду опознавательными знаками.

- Вы охренели? - зло спросил он на линго, даже не представившись.

- Прошу прощения мано? - несколько растерянно откликнулся я. - О чем речь?

- Вы специально из себя безбашенных внезов разыгрываете, чтобы всем запомниться? Почему не оделись? Вы мне всю операцию спалите перед полицией! Мне им столько заплатить придется, что двадцать таких спусков, как ваш, не окупят!

- Так, стоп! - я слегка повысил голос. - Еще раз прошу прощения мано, но нас никто не предупреждал о маскировке. Мы получили маяк и пришли по нему. Что мы сделали не так?

- Ну, навязали придурков на мою голову! Чтоб я еще раз согласился... - процедил кадр. - Сами-то не заметили, что здесь голым никто не шляется? Здесь терранская территория со всеми их тараканами, а не Пояс! Ну конечно, я сам дурак, мог бы и догадаться, что с незамутненными дебилами связался. Хорошо хоть сообразил не к причалу вас направить! В комбезы влезайте в темпе. Стартовый слот вот-вот откроют, а вам до места еще добираться через бездых. И оружие подальше спрячьте, вояки, повяжут вас с ним на Терре на счет раз.

- Проносим извинения мано, - сквозь зубы ответил я, едва сдерживаясь. Не то чтобы я являлся горячим сторонником дуэлей, тем более по такому мелкому поводу... но я едва ли не наяву видел, как мои руки сжимаются на двух петлях, правая ступня упирается в стену, а левое колено с силой врезается ему в скулу. Тем более, что и висел я относительно него очень удобно, как раз в зоне досягаемости морды ногой. - Мы сейчас наденем комбезы.

Видимо, он что-то прочитал на моем лице, так что слегка сдал назад и заметно сбавил тон.

- Багаж только тот, что с собой? - сухо спросил он. - Тогда валите на борт и никуда больше не суйтесь. Выйдете наружу через ближайший шлюз, он разлочен. Там ждет скут. Ему задана программа, довезет вас до шаттла, его номер семьдесят пять пятьдесят три. Таможня куплена, проверять никто не станет, но если кто застукает, я вас не знаю: сами наружу выбрались, сами в шаттл влезли, а у меня пять свидетелей, что я в баре надирался. После тачдауна на космодроме окажетесь в открытой зоне, дальше ваши проблемы. Чао.

Он с силой толкнулся и исчез в люке. Мы остались одни.

- Я вижу, что нравы здесь всерьез отличаются от тех, что в Поясе, - сообщила Хина таким тоном, словно сделала потрясающее открытие. - "Надирался в баре", если я правильно поняла, означает неумеренное потребление алкоголя или иных наркотических веществ. Либо данный индивид мало ценит свою жизнь, либо платформа гораздо безопаснее среднего Вольного поселения. Было бы интересно ознакомиться с местной статистикой несчастных случаев.

- Было бы интересно поучить его элементарной вежливости, - пробормотал я. - Так, Лена, давай в комбез. А то ведь и в самом деле без нас улетят.

- Как я в трусах в него полезу? - откликнулась уже полностью проснувшаяся Лена, с сомнением оглядывая себя.

- Там разве прорезей нет?

- Есть вроде... - она ощупала промежность. - Но жутко неудобные. Никогда с такими толстыми дела не имела, даже во время менструаций. И давят сильно. Ладно, попробую.

На то, чтобы надеть на Лену комбез, потребовались десять вминут и наши совместные усилия. Санитарный блок никак не хотел вставать на место и устанавливать полный контакт, и победить его мы сумели, лишь надорвав дурацкую тряпку в трех местах. Лена шипела от боли - катетеры все время попадали не туда, раздражая саднящие кожу и слизистые оболочки. Но в конце концов мы все-таки справились. Оружие мы убрали в сумки, как ни хотелось оставить его в наплечных кобурах. Но, в конце концов, в районе платформы оно все равно заблокировано, а в шаттле можно и поближе расположить, если там есть индивидуальные ячейки с занавесками.

Выбравшись в бездых, мы и в самом деле нашли запрограммированный скут - простейший аппарат без фиксирующих сеток, только с поручнями, зато с необычно большими холодными танками, какие я редко видел даже на тяжелых машинах.

Когда нас доставали из перебитого коридора, Терра по большей части скрывалась за корпусами платформы. Но сейчас она виднелась совсем рядом - гигантское белесо-голубое пятно со спиральными разводами, занимавшее четверть видимости. Я, разумеется, много раз видел ее на фото и видео. Но когда смотришь своими глазами и вблизи, впечатление совершенно иное, даже если есть опыт полетов над Юпом. От осознания масштаба как минимум. Только сейчас я в полной мере осознал, насколько планета огромна. Разумеется, я и раньше знал, что восемнадцать миллиардов терриков требуют значительно больше жизненного пространства, чем восемьдесят с небольшим миллионов внезов. Но сейчас до меня окончательно дошло то, что я усиленно изучал в последние дни: даже спустя пять тысяч влет развития цивилизации, включая почти девяносто влет космических полетов, люди сумели освоить лишь небольшие клочки родной территории. Остальное по-прежнему оставалось диким и неокультуренным. Именно дикую местность я раньше как-то не принимал во внимание, и именно она сейчас и навалилась на мое воображение всей своей необъятной тушей.

- Шикарно! - восторженно сказала Лена. - Посмотри, какое Солнце яркое!

Солнце и в самом деле сияло, как могучий прожектор, заставляя забрало поляризоваться и темнеть. Визуально светило располагалось совсем рядом с планетой, бросая яркие блики и резкие тени на видимые корпуса платформы. В отличие от Терры, меня оно никак не впечатлило. Зато, спохватившись, я заметил, что панель диагностики отчаянно мигает красными и оранжевыми сигналами. Радиация под прямыми лучами существенно превышала обычную норму, и, оставаясь на месте, мы набирали немалые дозы. Плюс к тому радиаторы не справлялись с излучением лишнего тепла, и температура внутри начала заметно подниматься. Определенно, наши комбезы плохо подходили для местных условий. Оставаться в них в бездыхе сверх абсолютно необходимого не стоило.

Мы ухватились за поручни скута, и я ткнул пальцем в мигающую зеленую кнопку старта - другого интерфейса конструкция не предусматривала. Скут немедленно заработал движками и потащил нас, резко лавируя между модулями, куда-то на теневую сторону платформы. Несколько вминут спустя мы оказались на парковке: большой, насколько позволяла видеть оптика шлема, с минимум парой десятков разномастных кораблей с горячими движками и весьма необычных конструкций. В паре кликов висел, кажется, даже дальний лайнер.

Шаттл, к которому нас притащили, явно строился не для экономии массы. Больше всего он напоминал не нормальный транспорт с ажурной решеткой несущих конструкции и плоскостями защитных экранов, а терранский самолет из фильмов: нечто вроде приплюснутой гладкой трубы метров тридцати длиной с перпендикулярно торчащими там и тут узкими плоскостями. Сначала я принял их за необычно большие радиаторы, но потом понял, что они жестко зафиксированы и не убираются, а покрывающие их прямые тонкие линии - щели от каких-то подвижных элементов. Сопла маршевых движков виднелись только в одном конце трубы, зафиксированные вдоль ее оси. В одном месте Солнце высвечивало узкие боковые отверстия, которые с равным успехом могли оказаться и маневровыми соплами, и заправочными люками.

Шлюз располагался точно посередине между двумя особо длинными плоскостями, торчащими в противоположных направлениях. Скут резко затормозил рядом, едва не стряхнув нас с себя, и зажег табличку "Ожидание". Мы поняли намек и быстро забрались внутрь. Пассажирский салон оказался маленьким и тесным - два ряда страховочных сеток в узкой трубе, ничего похожего на просторы туристического лайнера. Мы оказались единственными пассажирами, не было даже ни одного члена экипажа - шаттл либо шел в полностью автоматизированном режиме, либо управлялся дистанционно. Последнее, впрочем, вряд ли - даже я знал, что из-за ионизации при прохождении через атмосферу радиосвязь стабильностью не отличалась. На единственном экране в передней части уже шел обратный отсчет до старта, причем оставалось там только шесть вминут. И даже меньше - на моих глазах секунды отщелкали до нуля, но обратно перепрыгнули не на девяносто девять, а на пятьдесят девять: табло показывало двенадцатеричное терранское время. Мы поспешно засунули сумки в багажные сетки (я последовал совету хамоватого кадра и спрятал поглубже игломет и пистолет) и пристегнулись в первых попавшихся ячейках.

- Еще чуть-чуть - и дороги назад совсем не останется, - пробормотала Лена, дотягиваясь до моей руки и сжимая ее. - Алекс, прости, ладно?

- За что?

- За то, что тебя втянула. Это мне нужно бежать и спасаться. И Хине. А тебе незачем. Ты мог бы спокойно по своим дела отправиться. Или в Кроватке остаться. Прости. И спасибо, рыцарь.

- Я не рыцарь, - усмехнулся я. - Если бы спрыгнул с буксира, любопытство бы до смерти заело. Да я уже говорил. Расслабься. Все нормально. Впереди шикарная турпоездка за чужой счет. Верно, Хина?

- Разумеется, - согласилась та. - Мне сложно понять, почему люди предпочитают смотреть глазами на то, что можно прекрасно наблюдать в трансляции, но я в курсе феномена. Наслаждайтесь. Кстати, я нашла внутренний канал шаттла. Включить поток? Интересного нет ничего, но могут появиться оповещения. Еще здесь есть управляющий канал, но он, разумеется, заблокирован... уже нет. Не знаю, кто настраивал систему, но сменить инженерный пароль по умолчанию никто так и не удосужился, а аутентификация через сертификаты даже не включена.

- Эй! Не трогай там ничего! - я встревоженно постучал по шлему. - Собьешь программу - и посадит нас куда-нибудь не в то место.

- Не трогаю, только анализирую. В соответствии с официальным манифестом, корабль идет с грузом медицинских приборов к платформе номер двести два для их перегрузки в транспорт поселения Зеленый Луч. Однако программа полета задает сход с орбиты спустя три минуты после старта, дальнейшие маневры в атмосфере с ускорениями до двух с четвертью вжэ в пересчете с терранских единиц и тачдаун в Кансайском космопорту. Точка тачдауна соответствует инструкциям, там нас должны встретить, хотя детали неясны.

- Я помню. После тачдауна сидеть на месте и ждать, когда за нами придут.

- Да. Кстати, программа защищена необычным методом - она содержится только в быстрой памяти. Копия в постоянной отсутствует. Если бортовой компьютер перезагрузится, программа не восстановится. А основная платформа содержит инструкции аварийной перезагрузки при опасном приближении определенных классов кораблей, полицейских в первую очередь.

- Что за хрень? - недоуменно спросила Лена. - А если оно из-за глюка перезагрузится? Или из-за ложной тревоги? Мы сесть не сможем?

- Вероятно. Остается надеяться, что такого не случится. Я также приму меры на случай сбоя. До старта ровно одна вминута, приготовьтесь.

На табло действительно тикали последние мгновения. Еще на отметке в минус тридцать по корпусу шаттла прошла дрожь. Внешний динамик комбеза передал характерное зудение холодных маневровых движков. Таймер резко съежился в размерах, на экране появилась картинка с курсовой камеры. Там не наблюдалось ничего особенного: шаттл пока висел носом в черную пустоту с редкими звездами, медленно смещающимися в сторону.

- Я не понимаю! - вдруг голосом испуганной девочки сказала Хина. - Открытый навигационный канал только что показал старт шаттла №7553 по вектору, соответствующему нашей официальной программе. Мы находимся на шаттле семьдесят пять пятьдесят три, но мы еще не стартовали. Неустранимое противоречие! В навигации активируется неизвестный зашифрованный модуль, он замещает программу полета! Не понимаю. Лена, Алекс, что происходит?

Я почувствовал, что живот внезапно скрутило мощным позывом. Умом я уже понял, что происходит, но сердце верить еще отказывалось. Несколько драгоценных секунд я тупо смотрел на последние секунды отсчета, а когда наконец справился со ступором, внезапное ускорение вдавило меня в сеть. До официального старта оставалось еще пятнадцать секунд, но мы уже шли по вектору с ускорением в три с половиной вжэ - и не по разумной трассе. На курсовом экране появился край Терры, который быстро полз, заслоняя пустоту космоса, и снаружи доносилось уже не зудение маневровых, а рев форсируемых горячих движков, выбрасывающих реактивную массу на грани разрушения дюз.

- Ловушка! - выдавил я сквозь стиснутое ускорением горло. - Шаттл... ложный... скут... перепрограммирован...

- Что делать, Лена, Алекс? - голос Хины снова стал нормальным. - У меня нет активных шаблонов для такого сценария! Я не понимаю! Командуйте!

Ускорение все нарастало - датчики комбеза показывали уже больше шести вжэ - и глаза начала застилать красная пелена. В ушах гудела кровь. Терра уже закрыла весь экран - наша траектория явно пересекалась с планетой.

- Перезагрузка навигации! - пискнула Лена где-то далеко-далеко. - Хина, живо! И отключи движки!

И тут же наступили блаженные тишина и безвес. Какое-то время я отчаянно пытался отдышаться, нещадно сжигая кислород и надеясь, что он нам не пригодится в ближайшее время.

- Внимание, коллизионный курс! - встревоженно сказала Хина. - Фиксирую быстрое повышение температуры обшивки. Входим в плотные слои атмосферы со скоростью около четырех кликов в секунду относительно планеты. Еще немного - и мы сгорим или рассыплемся из-за сопротивления среды. Что делать? Инструкции?

Через страховочную сеть и в самом деле снова начала передаваться вибрация, пока еще слабая.

- Ты сохранила программу, изначально заложенную в навигацию? - слабым голосом поинтересовалась Лена.

- Да.

- Задействуй.

- Невозможно. Она базируется на других исходных данных.

- Так используй те данные, что есть! - зло огрызнулась Лена. - Заложи программу спуска, хоть какую-то! Адаптируй исходную!

- Невозможно. Она базировалась на разгонной трассе и определенном исходном векторе. Я не смогу пересчитать программу, базируясь на текущем курсе. У меня не хватает мощностей и памяти!

- Так задействуй навигационный компьютер! - рявкнул я. - У тебя же есть к нему доступ! А там базовые примитивы в постоянной памяти, они нестираемые!

- Поняла, - вдруг совершенно бесстрастным тоном сказала Хина. - Я не знала. Задействую навигационный компьютер. Реплицирую свой код в память для повышения быстродействия. Сырой поток данных с радаров... принимается. Телеметрия двигателей... принимается. Телеметрия с гироскопов и пространственных датчиков... принимается. Прочая телеметрия... восемнадцать каналов, назначение не ясно, игнорирую. Прогноз: гибель шаттла в интервале от сорока до восьмидесяти секунд при сохранении курса. Использую базовые примитивы для коррекции траектории.

Микрофон комбеза передал возобновившийся рев маршевых двигателей. Снова почувствовался вектор, хотя и не такой мощный, как до того - датчик комбеза показывал между двумя и пятью вжэ. Вибрация снова пронзила страховочную сетку. Угрожающая картина Терры на курсовой камере снова начала понемногу смещаться.

- Плотность атмосферы... достаточная для задействования аэродинамических элементов, - продолжала монотонно докладывать Хина. - Активное маневрирование... затруднено, рабочее тело в горячих движках на исходе. Возврат в бездых и выход на стабильную орбиту... невозможно, корабль разрушится при нужных ускорениях. Задействую рабочее тело в холодных движках... мощность недостаточна. Пы-пы-пы-пытаюсь-сь-сь-сь... Отк-к-ключаю отче-че-чет, недоста-та-та-ток вычи-чи-чи-слитель-ль-льной мо-о-о-ощности-ти-ти-ти...

Хина замолчала. Изображение на экране пропало. Вектор начал хаотично меняться, и нас мотало в страховочных сетках, словно погремушку в руках младенца.

- Ну, мы и попали, Алекс, - прошептала Лена. - Кажется, всё. Не выберемся.... С-с-с! Язык прикусила... Алекс, прости, что втянула...

Борясь с мечущимся вектором, я протянул руку, нащупал ее плечо и сжал, насколько позволяли мои перчатки и ее шкура комбеза.

- Зато как развлеклись! - я постарался, чтобы в моем голосе как следует почувствовалась ухмылка. - Расслабься, мы еще повоюем. Подумаешь, мелочь какая! С нами Хина, она справится. И не забывай, нам еще нужно победить этих долбаных Чужих, чтобы они зареклись с внезами связываться!

- Точно! - решительно ответила Лена. - Они зарекутся. Они просто не знают, что такое внезы. Мы никогда не сдавались - ни террикам во время Большого террора, ни пиратам, никому!..

[...и когда я перечитал два предыдущих абзаца, меня едва не стошнило. То не Хина реконструировала, я сам написал. Вот откуда, из какого уголка подсознания у меня вылез такой идиотский пафос? Видимо, все-таки пересмотрел терранских фильмов, штампы оттуда успели въесться в подкорку. Я уже выделил текст, чтобы удалить, как Лена, глянув через плечо, заинтересовалась, сжала мои пальцы, перечитала и хихикнула.

- Мы что, на самом деле там так говорили? - спросила она. - В упор не помню. Помню только, что от страха едва сознание не теряла, с трудом от визга удерживалась.

- Да бред, конечно, - буркнул я, мучительно краснея. - Я же предупреждал, что литератор из меня - как из камня амортизатор, даже с хининой помощью. Отпусти руку, дай стереть.

- Не дам! - решительно заявила Лена. - Оставь в назидание потомкам. И вообще, я тоже хочу выглядеть героически. Тебе жалко, что ли?

Когда женщине приходит в голову идея... Ну, в общем, оставил. До сих пор жалею. На самом же деле было примерно так:]

- Зато как развлеклись! - усмехнулся я одним краем рта, потому что другой внезапно начал бить мощный нервный тик. - Рассла... С-с-с!

Я прикусил язык, сильно, до крови, и заткнулся.

Почти сразу по ушам ударил короткий пронзительный скрежет. Забрало замигало индикаторами резко падающего внешнего давления. Похоже, шаттл и в самом деле начал рассыпаться на части. Температура в салоне быстро поднималась, датчик показывал плюс восемьдесят два на макушке шлема. Мне вдруг вспомнилось, как сгорали над Юпом молодые идиоты, из удали пытавшиеся выводить харвестеры на слишком низкие траектории. Похоже, нам предстояла та же судьба.

Я неслышно, чтобы не пугать Лену, вздохнул и расслабился. Внезы очень редко умирают своей смертью, и я давно смирился с мыслью, что когда-нибудь и сам разобьюсь, сгорю, взорвусь или просто исчезну в бездыхе с пустыми танками и сдохшим маяком. Жаль, конечно, что попался в такую глупую ловушку. Видимо, вся маскировка оказалась напрасной, и Еретики таки выследили нас. Ну, в конце концов, и копия Хины, и ребенок Лены, и ее генетическая карта остались в Вольных поселениях. Рано или поздно из них выйдет что-то интересное. Мы результат не увидим - но так или иначе мы не увидим и тысячелетия других событий. Событием больше, событием меньше - какая разница с точки зрения мировой истории?

Меня вдруг пробил мощный иррациональный импульс страха. В комбезе словно отключилась регенерация, горло стиснуло удушьем. Я остро позавидовал знакомым, верующим в разнообразных богов - им, по крайней мере, есть кому молиться в такой ситуации. Помощи, конечно, не дождешься, но хоть какой-то психотерапевтический эффект. Но тут Лена тоже вытянула руку в мою сторону, и мы крепко обхватили друг друга ладонями за предплечья. Не знаю, почему, но сразу стало легче. Осталось протянуть еще несколько десятков секунд - и все. Самое скверное не смерть, а ее ожидание. Скорее бы...

И тут болтанка вдруг кончилась.

- Траектория стабилизирована, - ожила Хина. - Я все еще не понимаю большинство примитивов, но базовые использовать научилась. Экспериментировать не могу по понятным причинам, но мы больше не идем коллизионным курсом. Высота над поверхностью Терры - сорок два клика. Плотность атмосферы достаточна для маневров при помощи аэродинамических элементов.

- Хина, ты гений! - восторженно заявила Лена. - Ты нас спасла! С меня этти и дополнительный поцелуй в щечку.

- Я не гений. Я выбросила всю горячую рабочую массу и большую часть холодной. Мы практически не можем менять курс. Все, на что нас хватит - попытаться использовать законы аэродинамики, чтобы приземлиться в каком-нибудь космопорту. Но и здесь есть проблемы. Мы идем по касательной к поверхности и не способны на вертикальный тачдаун. Я нашла примитивы, позволяющие садиться горизонтально на так называемые посадочные полосы. Они широко используются для посадки пассажирских шаттлов, так меньше ускорения, что важно для терриков. Но наш шаттл в плохом состоянии. Салон разгерметизирован, большая часть датчиков разрушена, и я не хочу даже думать, насколько сильно повреждены несущие элементы корпуса.

- Да пофиг! - решительно заявила моя боевая подруга. - У нас выбор есть? Нет. Значит, выполняй тачдаун так, как можешь. В какую территорию целишься?

- В изначально запрограммированную. У меня есть карта приводных маяков только там. Я не смогу опустить корабль в другом месте. Возможно, если мы подадим SOS, нам сбросят какие-то координаты, но... Я боюсь, что в этом случае мы растрезвоним на весь мир, что два внеза контрабандой пробрались на Терру. Про прятки после такого шоу можно забыть сразу, и я даже не уверена, что смогу правильно использовать новые данные.

- И ты можешь там опуститься? Прямо на посадочную полосу? Ты же говорила, что текущие условия не подходят под старую программу.

- Я быстро учусь, тем более что у меня полный контроль над специализированным оборудованием. Плохо, что большая часть внешних датчиков сгорела. Но несущие конструкции держатся, гироскопы и радар полностью исправны, и большинство механических элементов откликаются, как положено. Я могу пилотировать шаттл, хотя сама по себе концепция использования газового окружения для полета нетривиальна. С вероятностью около девяноста процентов смогу посадить шаттл в нужной зоне, хотя за последствия не ручаюсь.

- Реактор? - вспомнил я.

- Заглушен, в режиме саркофага. Как я сказала, горячая рабочая масса израсходована полностью, так что он все равно уже бесполезен. Утечек из реактора нет, лишняя радиация не фиксируется ни датчиками в машинном отсеке, ни вашими комбезами. Приготовьтесь, начинаю снижение.

- Уже?

- Мы с самого начала шли примерно по нужному вектору. Кстати, нас настойчиво вызывает некая личность, представляющаяся как "диспетчер сектора". Она запрашивает, не нужна ли нам помощь. И я фиксирую изменения в траекториях окружающих объектов. Они явно расходятся в стороны от нас.

- Логично, - согласился я. Шаттл снова затрясло. Курсовой экран показывал какие-то белесые разводы, покрытые светло-голубыми пятнами. - Если у нас система управления пошла вразнос, лучше держаться подальше.

- Что ответить? И каким голосом?

Мы с Леной переглянулись.

- Ответь, что мы идем на парковку... или как оно здесь называется?.. в том месте, куда ты нас ведешь, - решила она. - Скажи, что долетим. И еще скажи, что у нас проблемы с контролем за кораблем, но мы справимся.

- Голос мой, насколько сможешь сымитировать, - добавил я. - Насколько я знаю местные реалии... ну пусть по фильмам!.. в общем, так лучше. И после тачдауна придется объяснять, кто вел.

- Окей. Включаю вас в канал.

- ...неопознанный шаттл, повторяю в последний раз! - прорезался в комбезе напряженный мужской голос. Бинго! Все-таки интуиция у меня работает. Хотя мог бы, конечно, просто спросить у Хины, с кем она общается. - Ваша траектория спуска создает угрозу как для вас, так и для окружающих. Я не услышал ни одного вашего ответа. Предполагаю, что у вас повреждено радио. Спасатель на подходе, он постарается помочь. Если вы меня слышите, не пытайтесь, повторяю, не пытайтесь менять параметры траектории.

Заклекотало, защелкало, заскрежетало. Потом прорезался новый голос.

- Диспетчер сектора, здесь шаттл номер семьдесят пять пятьдесят три, - сообщила Хина. Мой голос в ее исполнении походил, скорее, на старческий - слабый и хриплый, но сейчас он играл на образ. - Мы восстановили контроль за радио. У нас серьезные неполадки в системе управления. Планируем аварийную посадку в Кансайском космопорту. Не надо спасателя, мы справимся.

- Шаттл семьдесят пять пятьдесят три, здесь диспетчер сектора, слышу вас. Насколько серьезны повреждения? Я не вижу ваш транспондер, телеметрия не поступает, веду только радарами.

- Серьезные неполадки, - повторила Хина. - Много проблем. Транспондер не работает, иду на ручном управлении.

- Понял вас, семьдесят пять пятьдесят три. Почему в Кансай? Если у вас сохранилось управление, могу проложить трассу в другие космопорты, они ближе. Вы в десяти минутах от Джакарты и Перта. Даю вектор на Джа...

- Не можем принять. Навигационная система не работает, двигатели на пределе, нехватка рабочего тела. Идем по сохранившимся расчетам, можем держать только эту траекторию. Какова наша скорость?

- Понял вас. Расчищаю трассу. Ваша скорость - примерно сорок три дабл-оу кликов. Рекомендую начать замедляться, иначе рассыплетесь в плотных слоях. Кстати, я отзываю спасателя. Расчеты показывают, что он вас не догонит даже на бустерах, траектория неудачная. Удачи, парень. Держись.

- Спасибо.

Рассказать о следующих примерно семидесяти вминутах полета особенно нечего. Мы тряслись в сетке, стараясь держать зубы стиснутыми, чтобы снова не прикусить языки и щеки. Чем дальше, тем сильнее становилась вибрация, тем выше поднималась температура в салоне, превысив в конечном итоге сто градусов. Комбезы тоже начали пропускать тепло внутрь, хотя пока что умеренно. Вектор ускорения все явственнее разворачивался к стене шаттла, и синхронно с ним разворачивались наши страховочные сетки. Время словно замерло. Не осталось ни прошлого, ни будущего - лишь томительное и тягучее, словно изолирующая смола, настоящее. Хина и диспетчер перебрасывались редкими репликами. Нас передали в одиннадцатый сектор - я смутно вспомнил, что именно к нему относился Ниппон. К тому времени мы снизились до двадцати двух кликов. К чудовищной вибрации, плохо компенсируемой даже сеткой, добавился отчетливый резкий свист снаружи, быстро перешедший в рев - скорость оставалась слишком высокой, и трение о газ давало о себе знать все сильнее. Хина использовала остатки холодного газа и "аэродинамические элементы", чтобы удерживать шаттл на нужном векторе, и у нее, в общем, получалось. На меня навалилось полузабытье, в котором думать не получалось, да и не хотелось, в общем-то.

- Внимание! - в какой-то момент безвременной бесконечности громко сказала Хина. - Мы сближаемся с поверхностью. Горизонтальная скорость снизилась слишком сильно, до двух тысяч кликов на наш манер, до семисот на терранский. Инструкции в навигационном компьютере устанавливают терранскую скорость в восемьсот кликов как минимальную на данном этапе, но мы даже имеющуюся продолжаем терять. Зато увеличивается вертикальная. Расстояние до поверхности четыре с половиной клика, плотность и сопротивление атмосферы слишком высокие, траектория становится отчетливо параболической. Мы уже рядом с Ниппоном, но до Кансайского космопорта не дотягиваем. И вообще до твердой поверхности не дотягиваем. Диспетчер сектора советует садиться на водную поверхность, пока спуск еще управляемый. Что ему ответить? Алекс? Лена? Вы меня слышите?

Отвечать не хотелось, но требовалось. Я разлепил пересохшие губы, машинально глотнул воды и промямлил:

- Ему виднее. Делай, как говорит.

- Ага. Передаю...

И еще половину вечности спустя Хина прорезалась снова.

- Внимание! Алекс! Лена! Тачдаун через двадцать секунд! Держитесь, ожидается сильный удар. Нужно покинуть шаттл сразу после посадки, пока он не погрузился в воду. Вижу два водных корабля неподалеку, транслирую SOS по радио. Семь секунд! Шесть!..

Тяжесть давила на меня со всех сторон, мешала дышать, вибрация выматывала душу. И когда моя ячейка завертелась пропеллером и жуткий хаотический вектор окончательно смял сознание, я даже успел порадоваться. Наконец-то удастся хоть немного расслабиться...

332.038 / 24.04.2098. Терра. Город и префектура Миядзаки, остров Кюсю. Лена

Мне не раз случалось отходить от общего наркоза, причем в последний раз - только что, у врача на платформе. Обычно слух просыпается первым, так что возвращение в реальность начинается с гулких, словно из сломавшегося динамика, голосов и прочих искаженных звуков. Но на сей раз все вышло по-другому.

Меня привел в себя могучий приступ тошноты - такой мощный, что скрутил в узел и не отпускал по крайней мере три или четыре вминуты. Голоса тоже раздавались, но я их почти не слышала, сосредоточившись на жутких ощущениях в брюхе. На счастье, желудок оказался пуст, и наружу не выдавилось ничего, кроме небольшой порции сока, тут же начавшего драть глотку кислотой. Перед глазами плавали слепящие круги, и еще меня вдавливал во что-то мягкое несильный, но постоянный вектор - похоже, наш шаттл все еще разгонялся на старте. Или, наоборот, тормозил?

Чуть погодя я пришла в себя настолько, что различила причину тошноты. В нос била кошмарная вонь, природу которой я не могла разобрать. Запахи казались совершенно незнакомыми. Я также поняла, что меня удерживают в мягком чьи-то руки. На возвращающиеся в норму голоса накладывались недалекие визги и свист металла, чиркающего по металлу, вызывающие неприятные ассоциации с рассыпающимся на ходу кораблем.

Стоп. Каким кораблем? Почему рассыпающимся? Мы же врезались в планету? Или нет?

Сознание наконец-то включилось настолько, что я сумела взять тело под контроль. Обуздав тошноту и стараясь глубоко дышать ртом, я быстро оценила оставшееся тело. Катетеров и давления на коже не чувствуется - я не в комбезе. Значит, гермоконтур, и мы действительно идем с ускорением. Нас подняли обратно в безвес? Кто? Зачем? Куда направляемся?

Женский голос встревоженно произнес что-то рядом, и ему откликнулся мужской, не менее встревоженный. Язык я не понимала абсолютно, хотя... Я все-таки не зря провела столько времени, изучая Терру и место нашего назначения. Кажется, я все-таки опознала японский. Что они говорят? Переводчик... Я попыталась приоткрыть глаза - и резко закрыла их и веками, и рукой, зашипев от острой рези. Огненные круги перед глазами вовсе не являлись следствием удара. Прямо в глаза лупил мощный прожектор. Предплечье пронзила боль. Его тут же ухватили чужие руки и снова вжали в мягкое. Встревоженные голоса затараторили снова, потом что-то зажужжало, и пробивающийся сквозь веки прожектор медленно угас, хотя и не до конца. Ободренная, я повторила попытку с глазами.

На сей раз удалось лучше. Протерев их свободной рукой, я сумела различить сквозь туман человеческие силуэты - почему-то ярко-зеленые. Еще несколько секунд спустя я поняла, что рядом со мной находятся террики - во всяком случае, если судить по одежде, мано и чика в костюмах из светло-зеленой ткани. Она наперебой что-то говорили, но я их не понимала. Еще пара секунд - и на резкость навелись гибкая трубка, идущая к игле в предплечье, и желтые стены кубического отсека. Еще немного - и я разглядела огромную дыру в одной из стен, без признаков крышки, зато с какими-то прозрачными щитами, сдвинутыми в стороны, примерно на четверть закрытую набором планок. Металлические визги и щелчки доносились оттуда, и оттуда же бил прожектор. Пространство за дырой я разглядывать не стала, сконцентрировавшись для начала на людях.

- Приветствую чику и мано, - пробормотала я, трогая лоб, чтобы опустить линзы наглазников и включить переводчик. - Я...

Мне тут же пришлось заткнуться, потому что наглазники отсутствовали напрочь. Налобные и височные контактные площадки закрывала полоса плотной прилипшей материи, кожа под ней ощутимо саднила. И вообще голова заметно побаливала. Так. Просто замечательно. Ну, оба террика наглазники носили, так что понять должны.

- Приветствую чику и мано, - сделала я вторую попытку. Вонь по-прежнему стояла страшная, но я постепенно адаптировалась, и тошнота начала униматься. - Где я нахожусь? Где Алекс?..

Я с опозданием спохватилась, что мы меняли айди, но тут же расслабилась - насколько предусмотрительным оказался жуликоватый дружок Алекса, придумавший новые имена на базе старых! Мано быстро заговорил, но я его, разумеется, не понимала.

- Я не говорю по-японски! - как можно отчетливее сказала я. - Мне нужны наглазники. Наглазники, пожалуйста! Там переводчик.

Для убедительности я провела пальцами вокруг лба и глаз, борясь с вектором. Мано что-то сказал, и чика, кинув "Хай!", исчезла в другой дыре в стене, прямоугольной, закрытой прямоугольным же щитом на шарнирах. Мозг просыпался все стремительнее. Я уже понимала, что мы находимся в поле планетарной гравитации, в котором все предметы имеют вектор ускорения, по модулю чуть меньший одного вжэ и перпендикулярный к условной поверхности планеты. Я видела в фильмах, как люди перемещаются - "ходят" и "бегают" - в таких условиях. Но одно дело фильм, пусть даже с полным погружением, и совсем другое - собственные глаза. Оба террика, казалось, не испытывали никаких неудобств в таком постоянном векторе, непринужденно компенсируя его упором прямых ног в поверхность "внизу". Меня, однако, гравитация сильно напрягала. Конечно, я при случае могу и двенадцать вжэ без проблем выдержать, но именно что при случае, несколько секунд, а не постоянно. Вектор, пусть и такой малый, вдавливал меня в мягкую прокладку, стискивал грудь и живот, мешал дышать. Сердце бухало, продавливая через сосуды тяжелую кровь. В довершение меня начало знобить - воздух в отсеке казался гораздо холоднее привычного. Меня частично окутывала мягкая термоизолирующая ткань, но она помогала мало.

Мано в зеленом костюме склонился ко мне и что-то успокаивающе произнес. Я на всякий случай улыбнулась. Он твердыми холодными пальцами ощупал мне горло, виски, подержался за запястье свободной руки, мелко покивал, потом сказал что-то еще.

- Не понимаю, - сказала я еще раз. - Нужны наглазники.

Мано покивал еще раз. Я с интересом его изучала. Лицо имело чинский тип и оттенок, но нос выглядел крупным и горбатым. От глаз разбегались лучики морщин, но взгляд не казался добрым - скорее, холодным и изучающим. Понять, каков мано в длину, я не могла. Мягкая поверхность подо мной - "кровать", специальное приспособление для "лежания", смахивающее на то, что у нас в безвесе делают для терриков-туристов - скрывала его ноги. И вообще он находился относительно меня перпендикулярно, что не упрощало визуальную оценку. Однако по габаритам видимой части он заметно превосходил Алекса. Я мало встречалась с терриками вживую, ни разу не сближалась вплотную даже в лайнере, так что дядька стал первым индивидом, которого мне удалось разглядеть как следует. Или не разглядеть: оказалось, что ткань одежды покрывает его минимум в два слоя, белое под верхним зеленым, и кожа виднелась только на руках, открытых от локтей до кистей, шее и голове. Его голова была обрита наголо, но не депилирована, как поступил бы внез, и темные корни волос выдавали обширную лысину на темени. В целом он выглядел странно. Ух, вот бы сейчас взглянуть на себя его глазами! Интересно, что он обо мне думает?

Быстро вошла уходившая чика. В вытянутых перед собой руках она гордо несла мои наглазники с Хиной. У меня резко отлегло от сердца. О Хине я явно вспомнила только сейчас, но мысль о ней, как оказалось, непрестанно сверлила подкорку. Почти выхватив наглазники из рук (чика испуганно отшатнулась), я нацепила их на лоб и попыталась отковырнуть тканевую нашлепку, чтобы прикрепить контакт. Чика удержала мои руки и покачала головой. На удивление ловко она пристроила аппарат поверх нашлепки, приладила височные контакты и динамики и отступила назад. Я опустила линзы, с гигантским облегчением затенила их и пробудила окуляры (пришлось потратить несколько секунд, вспоминая, как это делать без налобного контакта).

- Лена, я здесь, - тихо сказала Хина через височный динамик. - Ничего не говори вслух, про меня не знают.

Мано снова заговорил, и в окне переводчика закружились слова. Они непрестанно прыгали с места на место, меняли позиции, и законченная фраза выстроилась, только когда он закончил говорить. Когда я немного узнала о структуре японского языка, то поняла, что такая чехарда естественна - в отличие от линго и других языков, мне известных, структура фразы в нем жестко фиксирована, а утверждение превращается в вопрос одной частицей "ка" в самом конце. Позже, когда я запомнила несколько десятков наиболее ходовых слов и выражений, я научилась угадывать смысл произносимого еще до того, как переводчик заканчивал работу. Однако до того наш с Алексом разговор с местными сильно напоминал радиосвязь на секундных расстояниях. Не смертельно, конечно, но иногда раздражало жутко.

- Как себя чувствует Кэрри-сан? - как оказалось, спрашивал мано. - У чики болит голова, есть тошнота, головокружение, помутнение зрения?

- Большое спасибо мано, я почти хорошо себя чувствую. Голова немного болит, в остальном все в порядке. Почему у меня заклеен лоб?

- При посадке на воду чику вырвало из страховочной сети и ударило о стену, - пояснил мано. - Потом шаттл затонул, но чику спас космический скафандр, он сохранил герметичность. Сотрясения мозга, к счастью, удалось избежать. Лоб у чики заклеен, поскольку находящиеся там дермальные контакты немного повредило, вероятно, когда сорвало наглазники. Нейрохирург его осмотрел и заверил, что все в порядке, имплантированный электрод не пострадал, но лучше, чтобы кожа немного зажила. Через три дня я сниму повязку, чтобы посмотреть, что там происходит.

- Большое спасибо мано, - поблагодарила я. - Но кто есть мано? И где я нахожусь?

- Меня зовут Танака Хосигава, - мано слегка поклонился. - Я главный врач отделения интенсивной реанимации в Третьей муниципальной больнице города Миядзаки. С учетом того, что чика упала с орбиты, наверное, стоит добавить, что мы находимся на острове Кюсю в южной части штата Ниппон. Ваш друг в полном порядке. Он пострадал немного сильнее вас, но пришел в сознание еще вчера вечером. Мы смогли получить айди из ваших наглазников и знаем ваши имена и имена ваших родителей. Уведомление вашим родителям уже отправлено, но ответа пока нет. Кэрри-сан может отправить еще один запрос по своим каналам? Очень странно, что родители не реагируют незамедлительно на такое известие.

В его голосе, кажется, слышалось осуждение - ну, насколько можно понять интонации незнакомого языка. Родителям? Я с опозданием вспомнила, что на Терре мы должны изображать детей каких-то терриков, работающих на орбитальной платформе. Или не на платформе? Сообщение? Разумеется, можно, но поскольку "родителей" не существует в природе... Нужно как-то выкрутиться.

- Легенда: родители вас не любят, - тихо подсказала Хина.

- У нас... не лучшие отношения с родителями, - я постаралась сыграть как можно убедительнее, но актриса из меня всегда была плохая. - Мы ушли из семьи и ищем новую. Мы живы, для них достаточно. Они не отреагируют.

- Ужасно! - тихо сказала чика, стискивая перед грудью руки. Медсестра, вспомнился мне термин - вспомогательный медицинский персонал на Терре в местах с низкой автоматизацией. - Как так можно с собственными детьми...

- Прошу Кэрри-сан пояснить, - врач нахмурился. - Что значит "ушли из семьи"? Кто вам позволил? Кэрри-сан пятнадцать лет, она несовершеннолетняя. Или в вашей стране уже совершеннолетняя? Откуда приехала Кэрри-сан?

Меня скрутил приступ жестокой паники. Я теоретически знала, что такое "совершеннолетие" на Терре, но что оно является необходимым условием для смены семьи, услышала впервые. И еще, оказывается, в разных странах разный возраст? Ой, мамочки мои... И как выкручиваться? Ляпнуть первое вспомнившееся название страны? А вдруг там не так и врач знает? А вдруг Алекс уже что-то сказал?..

- Хорошо, не надо отвечать! - врач истолковал мое молчание по-своему. Он успокаивающе поднял руки ладонями вперед. - Ваша семья - не мое дело. Мои нижайшие извинения за нескромный вопрос. Однако прошу чику помнить, что вами обоими уже интересовалась полиция. Они расследуют крушение шаттла и хотят задать вопросы. Я заявил, что в ближайшие несколько дней общение категорически запрещено, но они очень невежливо и настойчиво заявили, что дело не терпит отлагательств. Пока чика пусть отдыхает. Я назначил терапию, применяющуюся для реабилитации после долгой невесомости, она поможет. Миябури Таоко-сан позаботится о чике.

Он жестом показал на медсестру, поклонился и вышел из отсека. Я проводила его взглядом, пытаясь запомнить, как положено двигаться в постоянном векторе. Выглядело не слишком сложно, почти так же, как в фильмах. Мне вдруг загорелось попробовать самой. Я выпуталась из окутывающей меня тряпки (холодный воздух стиснул тело, но я решила пока его игнорировать) - и забарахталась на кровати. Мне удалось развернуть тело и вывести голени за пределы горизонтальной поверхности (их тут же согнуло пополам, пятки зацепили стену отсека - ту, что террики называют "полом"). На том все и закончилось. Привести тело в перпендикулярное "полу" положение мне не удалось. Выяснилось, что одно дело - висеть в векторе в страховочной сетке скута или лайнера, но совсем другое - двигаться. Кровать притягивала меня, словно магнит - кусок железа.

Возможно, я и справилась бы после нескольких вминут попыток, но на меня буквально набросилась медсестра, до того наблюдавшая в легком ступоре. Очнувшись, она ухватила меня за ноги, с легкостью развернула меня параллельно длинным сторонам кровати, снова закутала тряпкой - и при том не переставала трещать с такой скоростью, что перевод уходил за пределы линзы быстрее, чем я успевала читать.

- Не понимаю, - сказала я наконец, полностью побежденная гравитацией и могучей во всех смыслах заботой. - Прошу чику Миябури говорить медленно.

Медсестра забавно замахала руками, но темп резко снизила.

- Прошу Кэрри-сан не вставать! - заявила она. Транслятор сопроводил ее слова значком "кудасай", обозначающим категорически-приказной стиль женской речи. (Примечание: в Ниппоне речевых стилей несколько, применяются в зависимости от пола говорящего, ситуации и отношений - я так толком и не сумела полностью понять систему.) - Нельзя! Доктор сказал лежать как минимум до завтра! Кэрри-сан хочет в туалет?

Я подумала.

- Да, хочу, - согласилась я в конце концов. Тело ощущалось словно резиновое, ощущения казались приглушенными, но мочевой пузырь давал о себе знать. Почему мне просто не поставили катетеры, как всегда делают с бессознательными пациентами? Хотя, если подумать, в векторе с ними куда сложнее возиться, чем в безвесе. А может, и нет.

- Хай! - откликнулась медсестра. Она на мгновение скрылась за кроватью и появилась оттуда со странным предметом - плоским, полым, без одной стенки, сделанным, кажется, из белой пластмассы. - Прошу прощения Кэрри-сан...

Она освободила среднюю половину меня от тряпки и ловко всунула предмет между кроватью и моей задницей. Я лежала неподвижно, ожидая продолжения и пытаясь прикинуть, откуда она извлечет шланг туалета. Несколько секунд спустя медсестра как-то странно посмотрела на меня, еще раз извинилась и вышла, сообщив, что вернется через несколько минут. Я слегка ошалела от такого поведения. Если у нее вдруг возникли срочные дела, зачем вообще начинала? Я и потерпеть могла. Но выхода не оставалось, и пришлось дожидаться, когда она вернется. Она извлекла штуковину, заглянула в нее и уставилась на меня в некотором замешательстве.

- Мараси-сан не может помочиться? - озадаченно спросила она. - Или Кэрри-сан стесняется? Стесняться не надо, я профессиональная медсестра.

- Прошу прощения чики? - не менее озадаченно откликнулась я. - Помочиться? А где туалет?

- Кэрри-сан нельзя вставать с кровати. Нужно использовать судно. Прошу Кэрри-сан не стесняться.

- Не понимаю. Не стесняться чего? Мне нужен туалет.

- Кэрри-сан нельзя вставать в туалет. Нужно использовать судно.

- Лена, похоже, проблема в определении понятий, - тихо сказала Хина. - Выясни, что такое туалет в местном понимании и почему туда надо "вставать". Судя по фильмам, он располагается в отдельном отсеке, и его оснащение отличается от нашего, но там ни разу не показывали его устройство.

Я последовала совету. Мне потребовалось несколько вминут, чтобы объяснить концепцию нормального туалета медсестре. Она восприняла только с третьей или четвертой попытки. Само по себе использование шлангов и присосок просто не укладывалось у нее в голове. Когда до нее, наконец, дошло, она открыла дверь в противоположной стене отсека и показала конструкцию, которая использовалась в качестве туалета на Терре. Настал черед уже мне зависнуть, хлопая ресницами и пытаясь понять, что и как с ней делать. В конце концов, медсестра, страшно смущаясь, на личном примере показала, о чем речь. Чтобы не затягивать объяснения, укажу только, что местные туалеты (как и души) основаны на свойстве массы самостоятельно смещаться в сторону вектора гравитации, поэтому в отсосах нужды нет. Система страшно негигиенична, поскольку улавливает не все брызги, но местные привыкли, да и я впоследствии быстро приноровилась.

Разобравшись с несуразностями и научившись использовать судно, я с облегчением позволила медсестре унести его. Та тут же вернулась и поинтересовалась, не надо ли мне чего. У меня уже ощутимо сосало в желудке, и моя опекунша с энтузиазмом притащила местную еду: неопознанные маринованные овощи, неопознанные сырые овощи, вареный липкий рис с неизвестным коричневом соусом, неопознанная коричневатая жидкость с белыми комочками, названная "мисо-суп с тофу", странно обработанная и ужасно жесткая субстанция со вкусом курицы в очередном неопознанном прозрачном соусе. А сверх того - что-то мягкое и светлое, нарезанное ломтиками и, разумеется, тоже неопознанное. Выглядела пища крайне подозрительно. Но самое главное оказалось в том, что местная упаковка для еды на практике оказалась даже хуже, чем выглядела на картинках.

Обучение процессу поглощения пищи вышло немного проще, чем туалету, но лишь немного. Я уже знала в теории, что терранская еда сильно отличается от той, что применяется Вовне. Я понимала, что пища прижимается гравитацией к таре, если можно так сказать, так что нет нужды ее специально изолировать. Но вот к концепции крошек я оказалась совершенно не готова. Да, терранская еда крошится. Не вся, разумеется, но крошится. И те нарезанные ломтики тоже крошились. И, все силы Вселенной, вы просто представить себе не можете, что такое крошки в постели! Я бы сказала, они лишь чуть-чуть лучше крошек в безвесе. Но в безвесе их, по крайней мере, можно убрать пылесосом, а вот в кровати, когда они в векторе попадают между телом и простыней... Что же до жидкостей, то они держатся на твердом не за счет поверхностного натяжения, а благодаря все тому же постоянному вектору. Несмотря на это, посуда негерметична, и если неловко ее повернуть, жидкость из нее падает "вниз", на то, что подвернется. А подворачивалась, разумеется, я.

Опуская скучные подробности, сообщу только, что умудрилась намочить себя каким-то соком, обсыпать себя содержимым двух тарелок (плоских контейнеров для еды) и больно отбить локоть о приспособление, на которое еда устанавливается на кровати. Сверх того, пища имела резкие запахи и вкусы, настолько же странные, насколько и внешний вид. Смешавшись с вонью в воздухе, они то и дело вызывали у меня рвотные позывы, но я мужественно сдерживалась.

Замучавшаяся медсестра смотрела на меня, как на умалишенную. Потом ей на помощь явилась еще одна, и битых пятнадцать вминут они учили меня, как правильно есть местную пищу, пользуясь "ложкой" и "вилкой" - специальные инструменты, необходимые в местных условиях. Еще в комплект столовых приборов входили две короткие палочки из гладкого пластика, но их в тот момент задействовать не стали. И зря, кстати - позже выяснилось, что управляться с палочками куда удобнее, чем с вилкой. Слегка освоившись, я поклялась себе, что больше никогда в жизни не взгляну на террика в безвесе с презрением или снисходительностью. Постоянная жизнь в таких условиях требует огромных сноровки, силы и мужества, в своем плане ничуть не уступающих нашим.

По окончании процедуры, когда я умудрилась запихнуть в себя примерно четверть пищи, украсив остальным себя с головы до ног, меня извлекли из кровати, переложив на принесенную временную поверхность, сменили тряпки на постели, обтерли меня губкой и сунули обратно. Полностью вымотанная, я безропотно позволяла издеваться над собой, как им захочется. Рот и пищевод горели от чудовищных соусов, живот тихо жаловался на тяжкую жизнь, сердце в ушах бухало, словно разбалансированная турбина, а воткнутая в предплечье игла начала заметно саднить из-за постоянного шевеления. Единственным плюсом стало то, что, узнав о холоде, вони и ярком свете, медсестра плотно закрыла "окно", полностью заслонила его планками, а в дополнение - еще и разворачивающейся шторой, и на полную мощность включила климатизацию. Вскоре запахи почти пропали (а оставшиеся начали казаться даже приятными), воздух прогрелся, и я наконец-то вздохнула с облегчением и осветлила линзы.

Энергично заявив, что мне больше ничего не надо и что я просто хочу отдохнуть и почитать местные каналы, я смогла остаться в одиночестве. На прощание из меня все-таки извлекли иглу, взамен скормив какие-то капсулы (для адаптации к силе тяжести, как пояснили), и мне тут же жутко захотелось спать. Я, однако, вовсе не собиралась дрыхнуть почти сразу после пробуждения. Дождавшись, когда медсестры покинут отсек, показав мне тревожную кнопку, я немедленно вызывала Алекса. На счастье, металла в окружающих стенах не содержалось или почти не содержалось, тот не спал и адхок-связь работала отлично.

- Привет! - сказал он, как только поднялся канал. - Очухалась? Как состояние?

- Отличное состояние, если не считать, что я скоро сдохну в местных условиях, - сумрачно пожаловалась я. - Туалет, еда, постоянный вектор... как тут люди вообще жить умудряются?

- Судя по всему, отлично живут и особых проблем не испытывают, в отличие от тебя, неженки, - усмехнулся мой несносный ехидец. - Но у нас есть проблемы посерьезней. Хина уже сканирует местные каналы, и там куча сообщений о разбившемся шаттле. Они даже на планетарном уровне транслируются. Я так себе думаю, катастрофы здесь вовсе не в порядке вещей, так что мировую известность мы себе сходу заработали. Что еще хуже, полиция уже установила, что шаттл оказался угнан у законного владельца откуда-то из Великой Сунны, его навигацию переформатировали, а транспондер вообще вырезали из системы. Буквально вырезали, циркулярной пилой или чем-то таким. В новостях сообщается, что полиция намерена допросить пассажиров, когда те придут в сознание. То есть - вот-вот. Лена, перечитай нашу официальную легенду и старайся ее придерживаться. Фред упоминал, что наши временные айди тщательной проверки не выдержат, но плавать еще и в деталях совершенно незачем.

- Умеешь ты порадовать спозаранку. Как мы вообще живы остались после такого тачдауна?

- Глубина воды, то есть расстояние от водной поверхности до твердого грунта, оказалась всего около двадцати метров, - просветила Хина. - Комбезы не разгерметизировались при ударе, и вас успели достать до того, как кончился кислород. Люк заклинило при ударе, спасателям пришлось вскрывать корпус направленными зарядами, но вас, к счастью, не задело. Потом вас привезли сюда.

- Плохо, - мне как-то резко стало грустно. - Если о нас знает весь мир, то остаться незамеченными мы точно не сможем. Наверное, Еретики уже тоже в курсе.

- Неважно, - голос Алекса казался полностью пофигистичным. Он бодрствовал дольше меня и, похоже, уже успел все обдумать. - Раз на нас устроили такое эффектное покушение, мы спалились еще до того, как попали на платформу. Хина тебе не рассказала про неприятности "Кругосветного круиза"?

- Что? Какой круиз?

- Лайнер, на котором мы изначально намеревались лететь из Утреннего Мира к Терре. Через четыре вдня после старта он перестал отвечать на вызовы, его транспондер отключился. Спасатели, обследовавшие последнюю зафиксированную баллистическую траекторию, сумели его найти. Все на борту оказались без сознания, электроника полностью сдохла, и люди уже почти задохнулись без климатизации. Еще бы пара вчасов, и... В общем, его, видимо, накрыли Чужие своими штучками. Непонятно только, почему не добили полностью.

- Возможно, не рассчитали. Или решили, что все удалось, - предположила Хина. - А еще угнать шаттл и перестроить его систему управления тоже требует времени. По совокупности деталей следует, что Еретики вашу легенду раскрыли еще до того, как вы прибыли к Терре. Они перехватили не тот корабль на траектории, но когда вы появились на платформе, они распознали вас мгновенно.

- Значит, авария гибкого коридора...

- Вряд ли покушение само по себе, но способ задержать нас, пока готовилась новая ловушка. С самого начала казалось подозрительным, что такой массивный обломок не обнаружили радарами, а попал он среди всех мест именно в наш коридор.

- Соответственно, Еретики прекрасно знают, кто мы и где мы, и маскироваться от них бессмысленно, - продолжил Алекс. - Но есть и хорошие новости. Я валялся без сознания местные сутки, ты - в два раза дольше. Если бы они хотели, давно бы нас достали. Но они даже не пытались. Возможно, опять возникли политические мотивы, которые нам на руку. Так что пока можно забыть про Еретиков и сосредоточиться на полиции. Если нас изолируют в местной тюрьме... Хм, а ведь могут просто погрузить на шаттл и выслать обратно на платформу. Или вообще в Пояс.

- Классная перспектива. Ну, по крайней мере, умрем в человеческих условиях. Алекс, мне хреново. Постоянный вектор - он, оказывается, такая мерзкая штука!

- Потерпи немного. Через вдень-другой адаптируешься, станет легче. Мы не первые люди, спустившиеся в колодец после многих влет в безвесе. Местная медицина знает, что делать. Пока просто лежи пластом. Или поспи, очень помогает. Вчера я тоже умирал, но сегодня уже много лучше. Давай, учи легенду и держись ее до конца. Насчет фальшивых айди делай круглые изумленные глаза и утверждай, что знать ничего не знаешь.

- Поняла. Ух, ладно, язык из-за тяжести отваливается. Потом поболтаем еще. Кстати, а ты где? Можно тебя попросить в мой отсек перевести? Или меня в твой?

- Обломись. Судя по времени отклика, ты где-то совсем рядом, но здесь запрещено мужчин и женщин в одном отсеке держать. Я уже спрашивал.

- Почему?

- Не знаю. Возможно, боятся, что этти займемся.

- Этти? Почему боятся?

- Не знаю, у них спроси.

- Хм. А что, яой-этти они не боятся? И потом, какое этти? Я еле пошевелиться могу! Для меня сейчас любая активность - отличная возможность отхватить инфаркт!

- Лена, отвали. Я о местных тараканах знаю так же понаслышке, как и ты. Не знаю я, чего они боятся, а чего него. Пока смирись, что мы с тобой по-отдельности. И не забывай, что тебе сейчас девять влет, пятнадцать лет по местному счету. Постарайся не выходить из образа.

- А конкретнее?

- Слушайся, хм, "старших". Не возражай. Поддакивай. Помалкивай про все, что связано с профессиональными навыками, долгосрочным опытом, этти и так далее. Вообще изображай из себя инфантильную дурочку, большинство местных подростков именно такие. И, главное, в основном слушай, а не говори, в соотношении где-то пятьдесят к одному. И без того хреновая у нас легенда, одним неловким словом развалить можно.

- Спасибо, сладенький мой, умеешь ты порадовать. Ладно, пока отключаюсь. Хочу отдышаться и понять, куда попала.

- Из отсека даже не вздумай вылезать. И... хм, постарайся поаккуратнее в окно выглядывать. В ту дырку в стене, за которой открытое пространство начинается.

- Поаккуратнее?

- Хэ, не стану портить сюрприз. Как в себя придешь, зови, обсудим план действий. Рекомендую, кстати, поспать, поскольку во сне организм лучше адаптируется к стрессу.

- Спасибо, учту. Чао.

Закрыв канал, я какое-то время лежала без движения, тупо глядя в стенку отсека перед глазами. Потом принялась вспоминать терминологию, сопоставляя ее с реальностью. Окно. Дверь. Потолок. Пол. Стена (далеко не каждая поверхность отсека, и не отсека, кстати, а "комнаты"). Самое главное - "верх" и "низ" и связанная с ними псевдо-двухмерность перемещений. Только осознав смысл последних сумасшедших понятий, начинаешь по-настоящему ценить родной уютный безвес - в векторе находиться можно, например, только на "нижней" грани комнаты, то есть куда он направлен, весь остальной объем недоступен. На доступной грани можно "лежать", "сидеть", "стоять", "ходить", а еще "бегать". Положения объектов "под" и "над" в дополнение к обычным "за" и "сбоку". Прожектор за окном, вероятно, вовсе не прожектор, а Солнце, не заглушаемое фильтрами забрала. Судя по уровню освещения отсека... тьфу, комнаты, названный медсестрой "приглушенным", террики привыкли жить просто в ослепительных условиях. Буквально ослепительных.

Зараза-Алекс попал в самую точку. Мне страшно захотелось выглянуть в окно. Оно находилось на расстоянии немного дальше вытянутой руки, и отодвинуть гибкий щит, не вставая, я не могла. Ну а почему бы не попробовать? Просто чтобы понять, что такое "ходьба". Наглазники затеню, Солнце больше не проблема. Повозившись на кровати, я опять выдвинула голени за ее пределы. Гравитация немедленно притянула их к полу, больно ударив о него пятками. Отталкиваясь руками, я с гигантским трудом сумела привести тело в вертикальное положение, хотя бедра оставались прижатыми к кровати. Вроде бы и вектор казался малым, но в результате сердце у меня колотилось так, словно готовилось взорваться. Кровь в ушах буквально ревела, из-за чего я почти не слышала встревоженный голос Хины через височный динамик. Вероятно, следовало сдаться и упасть обратно на кровать, но дурацкое упрямство не позволяло. Если на глаз, я уже могла дотянуться до окна, наклонив тело вперед, но программой-максимум являлось уже не оно, а ходьба. Слегка отдышавшись, я снова напрягла все силы и начала потихоньку смещать задницу к краю кровати. А достигнув ее, попыталась перенести вес на ноги.

И с размаху долбанулась лбом о стену ниже окна.

Я так и не поняла, что случилось. Вот я отталкиваюсь руками от кровати, наклоняясь вперед. Вот странное незнакомое напряжение пронизывает ноги и спину. И вот стена уже стремительно летит навстречу, а тело пытается рефлекторно уклониться, развернуться, чтобы удариться хотя бы плечом, но вектор здесь сложный, из двух частей, инерция плюс гравитация, и меня закручивает вперед и вниз, и я выбрасываю вперед руку, чтобы спружинить удар, но руки словно связаны и не двигаются, не двигаются, двигаются страшно медленно, а потом в голове взрывается светошумовая граната...

А потом я пришла в себя уже опять на кровати, когда вокруг меня хлопотали сразу три медсестры и один врач - тот же самый, с кем я разговаривала раньше. Лицо закрывала дыхательная маска, и в легкие вливался вкуснейший, хотя и слишком холодный воздух. Во рту держался горький привкус какого-то лекарства. Врач склонился ко мне, снял маску и посветил в глаз маленьким фонариком. Даже сквозь затемненную линзу вспышка вышла примерно такая же, как от удара. Ослепленная, я резко дернула башкой, попытавшись уклониться, а этот садист только довольно покивал.

- Зрачковый рефлекс в норме, - сказал он. - Как Кэрри-сан себя чувствует? Головокружение, головная боль, тошнота?

Я ощупала темя. Под волосами набухала шишка, болела шея, но кровь не текла. И хорошо, кстати, что не текла - хотя я только недавно начала отращивать волосы, до намеченных пяти сантиметров оставалось чуть больше полутора. А с открытой раной, пожалуй, их тут же сбрили бы нафиг. Да уж, хорошо могла бы закончиться игра в террика.

- Все в порядке, - поделилась я ощущениями. - Ну, почти. Шишка - не страшно, заживет.

Медсестры закончили работать - закутывать меня в материю, поправлять мягкий ком - "подушку" - под головой, щупать пульс (который и без того бился на настенном экране), встревоженно щебетать между собой, кидать на доктора восхищенные взгляды и вообще действовать мне на нервы всеми возможными способами. Они выстроились вдоль кровати ровным рядом, словно солдаты на картинке.

- Зачем Кэрри-сан вставала? - сурово спросил врач. - Я сказал Кэрри-сан, чтобы она оставалась в постели. Кэрри-сан не знает, где тревожная кнопка?

Он кинул суровый взгляд на медсестру Миябури, и та быстро затараторила. Переводчик ее почему-то проигнорировал.

- Я все знаю! - поспешно сказала я, чтобы чике не досталось за отсутствующие грехи. - Просто захотелось в окно посмотреть. Извините меня, пожалуйста, я больше не буду.

Здесь я поймала себя на том, что на моей лице блуждает сконфуженно-подлизывающаяся мина, словно у нашкодившей девчонки. Впрочем, стирать ее я не стала. Наоборот, еще усилила виноватое выражение. В конце концов, если меня считают подростком, нужно вести себя соответственно.

Выражение лица врача смягчилось.

- Хай, хай, понимаю, - снова покивал он. - Кэрри-сан долго отсутствовала на Земле и соскучилась по ней. Я сам как-то раз поднимался на платформу к пациенту, провел там неделю и с трудом дождался возвращения. Кошмар, просто кошмар - невесомость, мрак, душные мрачные железные каморки... Но Кэрри-сан говорила, что ее слепит солнце? Оно как раз заходит и светит прямо в окно. Сделаем так. Солнце зайдет через полтора часа, и в сумерках Миябури-кун вывезет Кэрри-сан на кресле в сад. У нас очень хороший сад, красивый даже в свете фонарей, делал настоящий мастер. Так, Миябури-сан?

- Хай, сэнсэй! - с готовностью кивнула та.

- Ёщ. А к завтрашнему дню глаза Кэрри-сан адаптируются к нормальному освещению, и она сможет смотреть в окно даже днем. Кэрри-сан пообещает, что больше не станет действовать необдуманно? В невесомости атрофируются мышцы и кости становятся хрупкими. Будет обидно, если такая симпатичная юная чика сломает себе руку или разобьет череп. Половина потенциальных поклонников тут же сбежит от разочарования.

Симпатичная чика? Половина поклонников? Вероятно, мано пытался сделать мне комплимент. В неуклюжей терранской манере, дополнительно изувеченной переводом, но комплимент. Зачем только? Я бы и без него глупостей больше не совершила. Опять же, ни про генотерапию, ни про кальциевые препараты он не слышал. Ну да что взять с террика, лишь однажды вылезавшего из гравитационного колодца!

- Обещаю мано, что больше не стану действовать необдуманно! - я торжественно кивнула, скроив соответствующую мину. - Честно-честно!

Врач кивнул, зачем-то похлопал меня ладонью по темени, едва не попав по шишке, поклонился и вышел. Две медсестры гуськом последовали за ним, и в комнате осталась только самая первая, Миябури Таоко.

- Сэнсэй - самый лучший врач в больнице! - гордо сказала она, словно сама его вырастила и обучила. - Сэнсэй всегда дает лучшие советы. Кэрри-сан чего-нибудь хочет? В туалет?

- Нет, спасибо, - отказалась я. - Не хочу. Я просто повишу тут, новости почитаю, посплю. Я больше не стану к окну лезть, Миябури. Извини за хлопоты.

- Кэрри-сан не надо извиняться. Пусть Кэрри-сан зовет меня, когда что-то хочет. Вот кнопка срочного вызова. Если Кэрри-сан захочет спать, вот выключатель света, или он выключится автоматически, если система определит, что Кэрри-сан спит. А если Кэрри-сан не уснет, через три часа я приду с креслом, и мы прогуляемся в сад.

Оставшись в одиночестве, я снова вызвала Алекса.

- Привет! - сказал он. - Не знаешь, что там за шум в коридоре стоял? Звать медсестру и спрашивать как-то неудобно.

- Шум? А, наверное, из-за меня. Я попыталась до окна добраться и башкой о стену звезданулась. Меня вчетвером откачивали.

- Гений. В лайнерах на разгоне тоже по салону ползаешь? А если бы череп проломила?

- Ну не проломила же. И врач такой милый мано. И медсестры тоже. Спасли бы в любом случае, - я показала язык, правда, непонятно кому.

- Милый-то милый, если мы об одном и том же говорим. Только не бесплатно. Знаешь, сколько нам здесь лечение обходится?

- Сколько?

- Примерно семьсот килокрипов в день на каждого. Почти полтора мегакрипа на двоих. Я уже поимел беседу со специальным человеком. Он все про какую-то страховку спрашивал и сильно погрустнел, когда понял, что я вопрос не понимаю. Но тут же повеселел, когда я все пообещал оплатить наличкой. Короче, нужно отсюда валить чем раньше, тем лучше. Проблема в том, что наш контакт - в Кансайском космопорту, его адреса нам неизвестны, и связаться с ним можно только там на месте - при условии, что он все еще нас ждет. То есть нужно выбраться из больницы, построить путь до космопорта и добраться туда. Я уже поизучал немного транспорт, в теории особых проблем не предвидится. Но до того нам светит очень интересная встреча с местным ополчением, называется "полиция". У нас нет официального разрешения на пребывание на Терре, и только полиция или еще кто-то его дать может. Врач тебе не говорил?

- Упоминал что-то.

- Ладно, тогда не напрягайся пока. Но официальную легенду еще раз повтори. Даже если нас на вранье поймают, держаться кривой версии лучше, чем правду рассказывать. И раз уж мы так рядом расположены... Идея. Хина, можешь засечь по времени отклика расстояние между нами?

- Могу, - согласилась та. - Но с высокой погрешностью, поскольку наглазники не позволяют точно учитывать малые интервалы времени. От двадцати до пятидесяти метров.

- М-да, действительно, погрешность. Ну ладно, в любом случае мы где-то рядом, да и у местных можно спросить при оказии. В общем, учи легенду и привыкай к постоянной гравитации. Я пока что... Коннити ва, Миябури-сан. Нет, у меня все...

Его передача прервалась.

- Медсестра пришла, - пояснила Хина. - Медицинские процедуры. Как ты себя чувствуешь?

- Башка болит, - пожаловалась я. - Почему стены такие твердые? Даже термоизоляции нет.

- Можно подумать, в Поселениях они сильно мягкие. Лена, я активно изучаю местные открытые каналы и собираю полезную информацию. Рекомендации на первое время уже составлены, посмотри, как сможешь. Главное: в местных реалиях человек во время знакомства сначала называет фамилию и только потом имя. Но к незнакомым обращаются именно по фамилии с добавлением суффиксов, наиболее нейтральный и употребительный - "сан". По идее, переводчик его должен ставить автоматически, но кто его знает, как у них программируют. Лучше данный аспект контролировать самостоятельно. Отношения между людьми так проще понимать и выстраивать. Табличку суффиксов я поставила на первое место в списке, прочитай.

- Странная система.

- Не страньше, чем наша. Зато вежливое обращение к человеку - как и в линго, в третьем лице, что сильно облегчает перевод. По имени - уже фамильярность. Хочешь посмотреть список каналов?

- А-а... нет, спасибо. Хочу пока просто поразмыслить.

- Как скажешь. Я активно ищу, но мои процессы идут с низким приоритетом. Так что если чего захочешь, я мешать не должна, но в случае тормозов просто скажи.

- Ага, спасибо.

Я стащила наглазники, которые подушка неприятно вдавливала в кожу голову, и позволила себе расслабиться. Вектор вжимал меня в кровать, но я уже почти привыкла и к ощущению постоянного ускорения, и к бухающей в ушах крови, и к плохо повинующемуся телу. Удобнее всего оказалось лежать на спине, глядя "вверх", на "потолок". Как и при разгоне, в такой позиции вектор действовал по наиболее благоприятному направлению "грудь-спина". Я попыталась вспомнить, как же зовут врача, и немедленно вырубилась.

Проспала я больше четырех вчасов. Во сне меня снова тащило во взбесившемся шаттле прямо в планету. Иногда я снова оказывалась на гоночной трассе на сеттинге двенадцатого уровня, и у меня отказывало управление скутом, и он шел мимо разгонника в черную пустоту на максимальном режиме движков, и все спасатели куда-то подевались, и никто не отвечал на SOS... Иногда я почти просыпалась, смутно осознавая окружающую почти настоящую темноту, разгоняемую отблеском дежурного освещения за приоткрытой дверью, но тут же снова проваливалась в непрестанные кошмары. Как подсчитала педантичная Хина, в совокупности фаза быстрого сна со сновидениями заняла у меня не больше двенадцати вминут - насколько она могла засечь только по зрачкам, без налобного электрода - но мне ночь показалась вечностью. Однако проснулась я в конечном итоге вполне отдохнувшая и освеженная.

Страшно хотелось в туалет. Снова рисковать я не стала и позвала медсестру. Появилась новая незнакомая чика, профессионально-равнодушная, с фальшивой улыбкой и скукой в глазах. Туалет, обтирание тела влажной губкой, измерение давления и чего-то еще с помощью налепленных на тело электродов, завтрак из вареного риса и коричневой жидкости с белыми пластинками (снова "мисо-суп с тофу"), лекарства в рот, лекарства в инъекторах и лекарства в медицинских пластырях на горле и плечах - процедуры заняли минимум полвчаса.

А потом по моей просьбе медсестра свернула на окне шторы - и плотную, и из планок ("жалюзи") - и помогла мне устроиться вертикально на кровати в позе, из которой я накануне боднула стенку (описывается глаголом "сидеть"). Заодно она закутала меня в другую тряпку, легкую и короткую. Из такого положения я могла видеть через окно пространство за пределами жилого модуля. Первоначально я не увидела там вообще ничего вразумительного. Солнце светило с другого направления (дома вращаются вместе с планетой, отсюда изменение визуальной позиции светила со временем), глаза мне не слепило, затенять наглазники надобности не возникало. Однако разобрать ничего снаружи мне не удалось. Мы, внезы, живем в условиях, когда, помимо звезд, невооруженным взглядом можно разглядеть лишь единичные, плохо освещенные объекты, чаще всего лишь благодаря навигационным огням. И, как оказывается, у нас есть рефлекс - всматриваясь наружу, автоматически напрягать глаза в поисках мелких незаметных объектов. И когда он сработал, меня едва не вывернуло наизнанку от внезапной тошноты.

По глазам ударила невообразимо переливающаяся цветовая какофония, заполняющая все заоконное пространство. На несколько секунд я позорно потеряла ориентацию в пространстве - видимо, о том и предупреждал накануне Алекс. Голова закружилась, и очухалась я снова в лежачем положении. Медсестра что-то встревоженно спрашивала, но я не могла сконцентрироваться на тексте переводчика. Несколько раз глубоко вздохнув, я дождалась, когда комната перестала вращаться вокруг меня, как во взбесившейся центрифуге, и попросила о новой попытке. Медсестра, разом утратившая свое безразличие, встревоженно спросила, все ли со мной в порядке, с сомнением приняла утвердительный ответ и помогла сесть на кровати во второй раз. Я заметила, что сейчас она разместилась так, чтобы дотянуться до тревожной кнопки одним движением руки.

Однако во второй раз все прошло куда лучше. Я легко справилась со вторым приступом головокружения и наконец-то сумела сфокусировать взгляд на местности.

Ни фильмы, ни даже почти пустой больничный отсек не помогли мне подготовиться к обилию объектов и деталей, что на меня обрушились. Дерево в рекреационном отсеке Кроватки выглядело жалким и обтрепанным по сравнению с десятками, если не сотнями деревьев снаружи больницы - огромными, большинство минимум одним размером превосходило средний жилой модуль. Корневая система оставалась скрытой в почве, из которой они торчали, параллельные голые стволы тянулись на много метров, а затем крона расходилась множеством ветвей - торчащих в стороны, тянущихся "вверх" и свисающих "вниз". Также из почвы торчали небольшие кусты, а пространство между ними покрывала трава, усыпанная крупными яркими цветами. Листья и травинки беспрестанно колебались под движениями воздушных потоков - "ветра", трепетали на фоне яркого голубого задника (рассеиваемого атмосферой света, "неба"), тени метались по всей картине... И вода. Притягиваемая планетой, она образовывала на поверхности большие почти гладкие пятна, отражающие окружающую картину и придававшие ей дополнительное измерение. От безумия красочных переливов меня по-прежнему продолжали щипать легкие приступы тошноты. Однако я уже научилась справляться с ними и жадно вглядывалась в незнакомую местность. В очередной раз подтверждалась старая максима: увидеть своими глазами - гораздо больше впечатлений, чем от любых снимков и виртуальности.

- У нас один из лучших парков на всем Кюсю! - гордо сказала медсестра. - Его делали мастера из Кёто и Осаки. Систему прудов проектировал сам Кирисаки Рюма-сэнсей. Туристы приезжают сюда специально, чтобы взглянуть на него. Смотровая площадка отсюда не видна, и с нее не виден наш корпус, так что Кэрри-сан может спокойно наслаждаться красотой. Когда врач разрешит, Кэрри-сан сможет сама там прогуляться. А какие в прудах кавайные черепашки! А какие запахи от цветов! У нас весной очень красиво.

Я решила не переспрашивать, какие именно черепашки там водятся, напряженно вглядываясь в местность. Прежде чем я успела ее остановить, медсестра сдвинула в сторону стеклянный щит, закрывающий окно, и на меня обрушилась волна холодного сырого воздуха, пропитанная давешней вонью. Я, однако, уже полностью контролировала себя, и нового приступа тошноты она не спровоцировала, хотя мне и пришлось временно переключиться на дыхание ртом. Красоты в саду я решительно не замечала. Хаотичность и неупорядоченность движений вызывали у меня лишь неприятные ассоциации с вибрацией от идущей вразнос турбины. Однако рано или поздно мне предстояло выбраться туда самостоятельно, и привыкать требовалось уже сейчас. Мало ли, вдруг придется хватать первый попавшийся скут... или какой тут транспорт?.. и сваливать на полной скорости.

Через пару минут я решила, что для первого раза достаточно, и бессильно откинулась на постель. Медсестра поворочала меня, укладывая параллельно краям кровати (я в очередной раз поразилась, как террики в постоянном векторе не только сами перемещаются свободно, но и мою массу перемещают - как-никак, тридцать семь кило), закрыла-таки окно по моей просьбе и исчезла, оставив меня в одиночестве. Я тут же вызвала Алекса.

- Насмотрелась в окно? - поинтересовался он, не дав мне рта раскрыть. - И все еще жива?

- А ты откуда знаешь? - подозрительно осведомилась я.

- Хина поинтересовалась, не вредны ли тебе визуальные перегрузки и не стоит ли включить фильтры в наглазниках.

- Ябеда. И предательница! - надулась я. - Могла бы и меня спросить, между прочим!

- Извини, - покаянно откликнулась Хина. - Но, во-первых, ты не могла мне ответить и из-за медсестры, и из-за поглощенности процессом. Во-вторых, я уже заметила, что ты часто подвергаешь себя явному риску, но отказываешься его признавать. Я бы не стала ничего делать без твоего разрешения, честно!

- Я уже давно не ребенок! - пробурчала я обиженно. - Сама могу понять, что опасно, а что нет. Ладно, проехали. Чего у нас нового?

- Мы с Хиной проработали транспортные маршруты до Кансайского космопорта. Есть несколько вариантов - от трехмерного в атмосферном шаттле под названием "самолет" до чисто мускульного, местные условия позволяют. Мне больше всего нравится вариант с транспортной капсулой под поверхностью - вминут десять-пятнадцать, и мы на месте. Дорого, зато быстро и риск минимален.

- Риск высок, - не согласилась Хина. - Достаточно вывести из строя саму магнитную подвеску или систему управления ей, и на скорости в более чем три тысячи кликов вас размажет в джем по всей капсуле.

- Там есть предохранители, я смотрел. Не размажет. Как раз наземным поездом, как ты предлагаешь, опасно. Слишком велик риск засветиться. Туча народа, а у нас статус может оказаться нелегальным. Что, если полиции попадемся?

- Алекс, мы УЖЕ засвечены. Еретики наверняка знают, что мы выжили. И знают, где мы находимся и куда нам надо. С практически стопроцентной вероятностью они отслеживают все пути. Нас обнаружат так или иначе, но устроить диверсию в поезде не рискнут, это тысячи жертв.

- Не обязательно уничтожать весь поезд! Достаточно...

- Стоп! - оборвала я явно не первую вминуту тянущийся спор. - Если думаете, что я вас понимаю, вы резко ошибаетесь. Что такое поезд и что такое капсула?

- Чем ты занималась по дороге на Терру, умничка ты моя? - сокрушенно вздохнул мой несносный (и незваный, между прочим) защитник. - Перемещение по поверхности планеты имеет большую проблему - трение. Гравитация прижимает к грунту все предметы, включая транспорт. Чтобы преодолеть трение, используют разные способы перемещения. Ну вот автомобили же ты видела? Колесные?

- Ага.

- Поезд - цепь пассажирских гермоконтуров... тьфу, просто негерметичных отсеков, перемещающийся на металлических колесах по металлическим же направляющим. Методу минимум сто пятьдесят влет, но до сих пор используется, поскольку экономически эффективен. Другой метод - капсула на магнитной подвеске. Трение о твердую поверхность отсутствует, воздух из тоннеля откачивают, капсула летит почти как в бездыхе. Способ современный, быстрый и эффективный, хотя и дорогой. И до точки запуски еще добраться надо. Но у нас деньги пока есть. Главное - время в пути и количество попутчиков минимальны. Так что для нас оптимально...

- Расчеты этого не подтверждают! - перебила Хина. - Я уже...

- Стоп! - прошипела я максимально громко, чтобы не переполошить медсестру где-то в коридоре или тревожный датчик в палате. - Потом доругаетесь. А то я что-нибудь сама придумаю, и получим мы четыре альтернативные точки зрения на троих. Хина, никогда не спорь с мано, они все тупые и упрямые, поскольку тестостерон, самолюбие, стальные кохонес и так далее. Их нужно лаской и лестью брать, тогда они размякают и не сопротивляются. Давайте по порядку. Первое - когда врачи нас согласятся отсюда выпустить?

- Врач что-то упомянул про две недели. Местные недели. Четырнадцать терранских дней в сумме, примерно двенадцать вдней. Вот, кстати, еще одна неожиданная проблема - местные сутки от наших по длине заметно отличаются, под новый цикл придется подстраиваться долго и упорно. Э-э... стоп, не о том речь. Не имеет значения, что думает врач. Нужно исчезать, пока не прижала местная полиция. Отсюда к тебе вопрос - как себя чувствуешь? Привыкла к постоянному вектору?

- Ну... - я подумала. - Более-менее. Все еще тяжко, но жить уже можно.

- Отлично. Тогда тебе задание - как можно быстрее адаптироваться к Терре. Нужно, чтобы ты могла находиться в любом окружении с открытыми глазами, не теряя сознания от информационной перегрузки. И не просто находиться, а активно ориентироваться. Вот, кстати, еще один аргумент за капсулу - она оптически изолирована, нагрузка на глаза и мозг меньше. Попроси, чтобы тебя вывезли в сад на инвалидном кресле - такое индивидуальное устройство для перемещения поврежденных типа нас. Они автоматизированы, а ты пилот, привыкнешь мгновенно. Двух дней нам для адаптации хватит, а там срываемся с места и исчезаем. Ох... надеюсь, успеем. И я попрошу, чтобы нас разметили поближе друг к...

Внезапно Алекс замолчал. Из коридора донесся легкий ритмичный стук, который я уже научилась опознавать как звук ног по полу - "шаги".

- Лена, у нас проблемы, - встревоженно проинформировала Хина. - К Алексу в отсек только что прибыло несколько мужчин, не относящихся к медицинскому персоналу. Я думаю, это полиция.

Ответить я не успела. Шаги стали громче, и почти сразу же в отсек вошли трое мужчин. Одного я знала - врач Танака Хосигава, только на сей раз не в зеленой одежде поверх белой, а в черной, совсем иного вида. Белые куски материи частично окутывали его сверху, но не до конца. За ним следовали двое совершенно незнакомых мужчин в одежде похожего вида и давешняя медсестра.

- Добрый день, Кэрри Рэна-сан, - поздоровался старший из незнакомых мужчин. - Меня зовут...

- Прошу прощения! - перебил врач. В его голосе явно слышались ноты недовольства, но при том, кажется, и беспокойства. - Кэрри-сан, позвольте представить - Такихито Морисэи-сан из иммиграционного департамента министерства внутренних дел и Куроками Рэндзи-сан из Агентства контроля орбитальных коммуникаций. Они хотят задать Кэрри-сан несколько вопросов о крушении шаттла. Такихито-сан, Куроками-сан, у вас не больше десяти минут. Потом я попрошу вас удалиться. Девочка в плохом состоянии, ее нельзя подвергать стрессу. В таком юном возрасте...

- Да-да, Танака-сан, - нетерпеливо отмахнулся старший, Такихито. - Мы помним. Теперь вежливо прошу нас оставить.

- Коэбуро-сан останется присматривать за больной! - отрезал врач. Он резко кивнул и исчез за дверью раньше, чем ему успели возразить. Мужчины переглянулись и пожали плечами. Потом оба повернулись ко мне и синхронно поклонились.

- Кэрри-сан не следует волноваться, - сказал Такихито, дружески улыбаясь. - Мы хорошо понимаем, что Кэрри-сан пережила ужасную катастрофу. Но поскольку Кэрри-сан оказалась на территории Ниппона, необходимо выполнить формальности, связанные с въездом. Куроками-сан также хочет задать несколько вопросов, связанные с крушением. Мы не слишком вас утомим.

Он взял находящийся у стены стул и сел на него, как я раньше на кровати. Второй последовал его примеру. Медсестра отошла к стене возле двери и осталась стоять там, встревоженно поглядывая на меня.

- Итак, начнем.

Такихито положил на колени небольшой экран и включил его. Появилась клавиатура и поле для записей. Устройство выглядело на редкость древним, но я вспомнила, что папа Борис, когда писал свои романы, предпочитал вводить текст именно так, а не через распознавание речи и касаний в наглазниках. Он объяснял, что большие объемы голосом наговаривать тяжко. Значит, они меня не слишком утомить хотят? Только сейчас до меня дошло, что оба мужчины вообще не имели окуляров, и их лица казались странно голыми. Только в ушах сидели какие-то затычки. Судя по тому, что меня понимали - автономные голосовые переводчики. А может, и не автономные - возможно, здесь процессорный блок носили где-то под одеждой.

- Для протокола прошу Кэрри-сан представиться, - Такихито строго посмотрел на меня. - Полностью все элементы имени, место и дата рождения, имена родителей.

Меня вдруг обожгло паникой. Легенда напрочь вылетела у меня из головы, и я начала хватать ртом воздух, словно от нехватки кислорода.

- Лена, спокойно! - шепнула Хина через височный динамик. - Слушай меня, я подскажу. Изображай, что испугалась незнакомых, так легче оправдывать паузы.

Изображать не пришлось, потому что панику я хотя и придавила, но лишь до уровня сильного страха. Даже текст переводчика я понимала не с первого раза, так что незваным гостям пришлось повторять вопросы по два, а то и три раза. Мои сбивчивые ответы они тоже понимали не с первого раза. Тем не менее, следуя подсказкам Хины, я описала, что зовут меня Лена Кэрри (я едва не ляпнула свою настоящую фамилию), лет мне... э-э, пятнадцать, являюсь я дочерью Педро и Розалины Кэрри, граждан САД, последние восемь терранских лет работающих по контракту с добывающей корпорацией "Маньяна" в поясе астероидов, обладаю гражданством означенной корпорации, с Терры меня вывезли ребенком, по-испански не говорю, на Терру летела вместе с братом в частную школу для подготовки поступления в университет, на платформе мы сели в шаттл, и нет, я совсем-совсем ничего не знаю о крушении, шаттл пилотировал Алекс, а я лежала в полуобмороке... Гости кивали, постоянно произносили "хай" (переводчик показывал значок контекстной неоднозначности), а Такихито усердно тыкал пальцами в экран, записывая ответы.

Все оставалось в рамках легенды, и я даже немного расслабилась, и тут вдруг посыпались новые страшные вопросы вплотную к границам легенды, а то и за них выходящие. Почему мы, подростки, летели вдвоем без родителей? (почему нет? мы что, младенцы? но от меня явно ожидали другого, и я покорно повторила за Хиной, что родители, как и внезы, считают нас вполне взрослыми) Каким образом мы оказались в угнанном перепрограммированном шаттле? (к счастью, ответ "не знаю, просто сели по маяку" их устроил) Откуда у шестнадцатилетнего брата навыки ручного управления настолько сложным кораблем, да еще и в условиях таких ускорений и траекторий? (на сей раз в ответ на "не знаю" оба синхронно нахмурились) Как мы сумели выйти почти на запланированную траекторию полета и точно ее придерживаться при неработающей навигации, сгоревших датчиках и отсутствии иллюминаторов? Почему система контроля орбитальной платформы не зафиксировала нашего прибытия, не говоря уж об отбытии? (опять "не знаю" - ой, мамочки...) Откуда у нас ограниченное в Ниппоне летальное оружие в виде пистолета и игломета? Кто и с какой целью имплантировал нам с братом дорогостоящие пальцевые и лобные нейроинтерфейсы? Откуда у нас столько денег, чтобы полностью оплачивать такую дорогую больницу? На каких позициях наши родители так много зарабатывают? (Алекс, Хина, кто-нибудь - спасите!..)

И в тот момент, когда Куроками открыл рот и с подозрительным видом начал какую-то тираду, действительно пришло спасение.

Выглядело он еще одним терранским мано, на сей раз в серой одежде под белой накидкой, в окулярах необычного фасона. Оба допросчика, как по команде, замолкли, Такихито вскочил на ноги, и оба согнулись в глубоком поклоне. Новоприбывший тоже поклонился, хотя и не так истово, после чего что-то тихо сказал им, и все трое поспешно вышли из отсека. Встревоженная медсестра подбежала ко мне, поудобнее устроила на подушках, и быстро залопотала какую-то чушь насчет усталости и утомления. Я не вчитывалась в перевод - не более чем пятивминутная беседа на полном серьезе меня вымотала не меньше, чем вчасовая тренировка на трассе. Постоянный вектор давил на грудь и голову едва ли вдесятеро сильнее обычного, и кровь опять бухала в ушах, словно кузнечный молот.

- Лена, ты жива? - шепотом спросил Алекс.

Отвечать при медсестре голосом не хотелось, поэтому я просто послала "Да", на мгновение взявшись за наглазники, словно поправляя их.

- Окей. Спокойно, нас выручат, - обнадежил Алекс. - Я еще не понял, кто именно, но наш кансайский контакт или кто-то, с ним связанный, сам нас нашел. Они... кто-то идет.

Он замолчал. Я расслабилась, позволяя медсестре о мне заботиться и с трудом подавляя смесь острого раздражения с любопытством. С трассы я, похоже, вылетела на первом же разгоннике, неверно выбрав вектор, но добрые спасатели уже идут наперехват. Неужто Стремительные нас нашли?

Убедившись, что я не умираю и даже сознание не теряю, медсестра окинула взглядом панель мониторинга, не нашла там ничего подозрительного и исчезла за дверями. Впрочем, ненадолго. Почти сразу же там раздалось жужжание, и в дверь вдвинулась странная конструкция, смахивающая на стул вроде тех, что стояли на полу в моей комнате. В отличие от стульев, у пола конструкция расширялась, оставаясь монолитной, и парила над полом, не касаясь его. Впрочем, я тут же осознала ошибку: она опиралась на колеса, почти скрытые из поля зрения. За странной штуковиной, помимо медсестры, шел самолично врач Танака. На его физиономии стойко держалась ошарашенная мина.

- Как себя чувствует Кэрри-сан? - осведомился он, подходя ко мне и прикладывая твердые холодные пальцы к сонной артерии. - Гости ее не утомили?

Я отрицательно помотала головой. От напряжения горло начало саднить, и говорить не хотелось.

- Эт-тоо... - протянул врач в явном душевном раздрае. - Я хочу сообщить Кэрри-сан, что ее вместе с братом выписывают. Прямо сейчас.

- Выписывают? - изумленно прохрипела я. - Уже?

- Это-о... умм. Да, уже. Очень важный человек берет Кэрри-сан-тати под покровительство. Он переводит вас в другую больницу, в частную, закрытую. Его зовут Сироито Ханегава-сама. Его секретарь, Мори Юкиноё-сама, лично прибыл, чтобы вас забрать. Это-о... У Кэрри-сан нет одежды. По-видимому, почти весь ваш багаж погиб вместе с шаттлом, спасатели передали только две небольших сумки. Разумеется, есть еще ваши космические скафандры, но я не уверен, можно ли их носить на Земле. У них такая странная конструкция...

- Наверное, можно, - я пожала плечами. - Почему нет? Но одежда не обязательна. Дайте только во что закутаться, а то холодно. Я потом пришлю обратно с оказией.

- Да, разумеется, мы дадим вам белье и теплые халаты из запасного фонда. Мои нижайшие извинения за поспешность и... э-э, неразбериху. Выписной эпикриз закончат через несколько минут. О, вот и Юкиноё-сама.

Врач и медсестра поспешно поклонились двери, через которую вплывала вторая конструкция на колесиках. На ней восседал Алекс, на коленях которого располагались наши сумки. Наши комбезы, свернутые в аккуратные тюки, каким-то образом держались по краям спинки. Управляла конструкцией медсестра, за которой шел давешний дядька в серой одежде, весьма сдержанно кивнувший в пространство.

- Привет, Лена, - Алекс попытался помахать рукой, но сумки начали соскальзывать, и ему пришлось судорожно хватать их. - Нас забирают. Лезь в инвалидное кресло, и поехали.

- Как скажешь, братец, - я отбросила окутывающую меня материю и довольно уверенно села на кровати. Но пока я прикидывала, как бы половчее перейти в стоячую позу, как все окружающие, на меня набросились обе медсестры, что-то тараторя и почему-то возмущенно оглядываясь на серого мано. Тот повернулся ко мне спиной и принялся изучать пустую стену. Стремительный поток местной речи в два голоса несся по линзе наглазников, и я успела разобрать только "мужчина" и "неприлично". На меня нацепили трусы типа гигиенических, но почему-то без прорезей, другой странной тесной штукой стиснули грудь, закутали в белую материю, на сей раз весьма теплую и мягкую, с длинными рукавами, обернули талию широкой полосой ткани, чтобы основная масса не разматывалась, и в четыре руки перетащили в колесную конструкцию. Под моим весом она слегка раздалась в стороны, чуть наклонилась назад, пожужжала конструктивными элементами, поддержала спину - и оказалось, что сидеть в ней очень даже удобно, не в пример удобнее, чем на кровати. Ханегава обернулся, осмотрел нас с Алексом, кивнул и, ни слова не говоря, вышел из отсека. Нас начали транспортировать следом. Тело чувствовало вибрацию от встроенных микро-движков.

За дверями обнаружился длинный безлюдный коридор, прямоугольный в сечении, с рядом дверей по одной стороне и рядом окон в сад по другой. В ничем не прикрытые окна лупило прожектор-солнце, и я поспешно затемнила линзы, чтобы не ослепнуть. Нас провезли по коридору через несколько прямоугольных поворотов и с помощью коробчатой конструкции переместили на этаж на уровне почвы. Мы оказались в огромном помещении, какого я не видела еще ни разу в жизни - минимум пятнадцать метров по каждому измерению, и с одной полностью стеклянной стеной. Пол помещения заполняли приспособления для сидения, называвшиеся, я вспомнила, диваны. На диванах располагались десятки людей. Сначала я не поняла, что мне так режет глаза, но потом сообразила. Практически все лица был голыми. Наглазники носил от силы каждый десятый. Как они, интересно, без них обходиться умудряются?..

Обдумать ситуацию я не успела. Один из чужих мано, заметив нашу группу, стремительно приблизился. Носил он короткие шорты и легкую рубашку из тех, что я видела на терриках-туристах, налобная часть наглазников сверкала темным прозрачным диском объектива, а в руках он держал небольшой микрофон. Лицом он заметно отличался от местных чинов - скорее, хисп или каук, с крупным носом, большими черными глазами навыкате и долгими залысинами в черной шевелюре. Он быстро заговорил на незнакомом языке, который переводчик после секундной заминки определил как испанский.

- Привет, как вам на Земле? - побежали по линзе строчки. - Нил Мохейра, корреспондент канала "Мировые новости". Не возражаете пару слов на тему своего героического выживания? Расскажите, как вы смогли совершить такой невероятный подвиг, вручную приводнив вышедший из-под контроля шаттл? Вы пилоты? В вашем возрасте?..

- Прошу прощения, корреспондент-сан, - наш серый провожатый шагнул вперед. - Мои гости плохо себя чувствуют и не в настроении для разговоров. Они не намерены давать интервью...

- У ваших гостей свои языки есть, - нагло перебил его чужак. - Они и сами ответить могут. Сеньорита Лена Кэрри, так как вы смогли посадить шаттл?

На нас начали оглядываться, и я резко почувствовала себя неуютно. Корреспондент? Слово казалось знакомым, но значения я не помнила. "Мировые новости"? Мне совсем не грела мысль о том, что мое имя, даже ненастоящее, начнут полоскать невесть где.

- Спасибо уважаемому мано, но я действительно не в настроении разговаривать, - пролепетала я, всеми силами изображая умирающую. - Я, ох, очень, очень плохо себя чувствую!

- Буквально пару слов! - не унимался нахал. - Наши читатели хотят знать правду!

- Я сейчас вызову полицию! - резко каркнул врач, выходя из-за наших спин. - Я не разрешаю находиться здесь корреспонденту-сан! Со всем уважением прошу немедленно покинуть больницу!

- Да ладно тебе, старик! Чего так волнуешься? - небрежно отмахнулся корреспондент. - Я же никому не мешаю...

- Или ты немедленно уйдешь, или я предъявлю претензии твоему прайду за вторжение на чужую территорию, - серый дядька произнес фразу на испанском, и нахал заткнулся так резко, словно ему распахнули забрало в бездыхе. - Ты переходишь все границы, агент. Во всех смыслах. Немедленно вон отсюда.

- Я не... - пробормотал корреспондент, но снова осекся под немигающим взглядом нашего провожатого.

- Я прекрасно знаю, кто ты такой. Твоя маска меня не обманывает. Ты нарушил границы территории, появившись здесь без уведомления. У тебя есть пять секунд, чтобы исчезнуть. Потом я поступлю в соответствии с договором. Время пошло.

Нахал резко развернулся и быстро двинулся в сторону двери, не произнеся больше ни слова.

- Приношу свои нижайшие извинения, - наш провожатый поклонился нам с Алексом, снова переключившись на японский. - Мой недосмотр. Он больше не побеспокоит. Танака-сан, машина уже ждет у пандуса. Поторопимся.

Нас быстро провезли по огромному помещению, и мы впервые оказались в местном Вовне.

И меня скрутило ничуть не слабее, чем накануне.

Вчера я смотрела на мир из окна, выходившего в парк. Масса деревьев с широкими кронами застилали обзор со всех сторон, блокировали поле зрения, и ничего, кроме парка и полос уплотненной почвы между ними - "дорожек" - я не видела. Но сейчас нас вывезли на большое... Нет, на так. На чудовищно огромное пустое пространство, только с одной стороны ограниченное твердым покрытием почвы да с другой - блоком больницы. Уже много позже я осознала, что оно не являлось таким уж большим, а рядом со звездной бездной космоса вообще выглядело исчезающе малым. Но в бездыхе мы имеем дело с отдельными световыми точками, в лучшем случае со подсветкой конструкций неподалеку. Остальное пространство пусто и нашим глазом не воспринимается. Здесь же...

Как и накануне, на меня сразу навалились миллионы деталей, деталек и маленьких образов, по отдельности ничего не значащих, но вместе бьющих по мозгам не хуже взбесившегося скута. Плиты, покрывающие пространство для пешеходов. Серая лента дороги для машин и сами машины, на ней стоящие. Скамейки для сидения. Газоны с хаотически колышущейся травой. Деревья неподалеку. Какие-то непонятные таблички, цветы, густо усеивающие газоны и кусты, даже мелкие камешки и песок на дороге - визуальная какофония заставляла глаза собираться в кучку и закатываться под лоб.

Но хуже всего оказалось небо. Ярко-голубое, лишь с легкой белой рябью бездонное пространство просто вывернуло меня наизнанку. Меня затошнило, живот гневно забурлил, пальцы свело судорогой. Вдруг показалось, что меня сейчас вырвет из инвалидного кресла и со все нарастающим ускорением швырнет в эту проклятую яркую пропасть, где я растворюсь и пропаду бесследно... и я даже не в комбезе!! Умом я понимала, что никуда меня не швырнет, что вектор направлен в прямо противоположную сторону, в почву, но поделать с собой ничего не могла. Я крепко зажмурилась, вцепилась в подлокотники и начала со свистом втягивать воздух сквозь зубы, борясь с тошнотой. В отличие от комбеза, мой халат не имел раструба для рвоты, и я рисковала измазаться в ней так же основательно, как едой вчера.

- Кэрри-сан, нанигото да? - сквозь гул в ушах донесся до меня встревоженный голос врача. - Кэрри-сан? Кэрри-сан!..

- Лена, что с тобой? - прогудела в висок Хина. - Лена? У тебя пульс зашкаливает!

- Небо... - с трудом выдавила я сквозь сведенное спазмом горло. - Уберите...

Встревоженно перекликнулись мужские и женские голоса, и меня быстро куда-то повезли. Кресло тряслось, и мне вдруг показалось, что я снова падаю в шаттле. Потом что-то хлопнуло, тихо прошипело, и сквозь веки проник блаженный полумрак.

- Лена, мы в машине! - сказал рядом Алекс. - Все в порядке, можешь открыть глаза. Алё, Лена! Кончай придуриваться, уже все. Не так уж тебе и плохо, по себе знаю.

- Сейчас всего тебя заблюю! - шепотом пригрозила я. Но мне и в самом деле уже стало лучше. Я осторожно приоткрыла один глаз, потом второй.

Мы находились в тесном отсеке какого-то транспорта, вероятно, автомобиля. Сквозь поляризованные, почти черные стекла вид снаружи почти не различался. Над головой горели неяркие лампы, создавая такой уютный сейчас полусвет. В отсеке находились только Алекс, я и мужчина в серой одежде. Желудок потихоньку отступал от горла, голова перестала кружиться, сердце начало успокаиваться.

- И что со мной случилось? - слабо поинтересовалась я.

- Самый обычный приступ агорафобии, - на хорошем линго с легким чинским акцентом проинформировал мужчина. - Обычное дело у внезов, впервые выбравшихся на Земле на открытое пространство. Непривычны вы к такому окружению, вестибулярный аппарат расстраивается. Но поскольку безусловные рефлексы у всех людей заточены именно под такой мир, как правило, уже со второго раза становится куда легче. Алекс, ты как?

- Меня еще позавчера так скрутило от вида из окна, но я уже немного приспособился, - хладнокровно откликнулся тот. - Прошу прощения мано, я не запомнил имя с первого раза. И записать не сообразил.

- Юкиноё Мори. На людях лучше обращаться Юкиноё-сан, иначе другие могут воспринять как неуважение и невежливость. Но наедине можно просто Мори, вам так проще. И, кстати, близко соответствует моему настоящему имени, если бы вы могли слышать в ультразвуке.

- Окей, Мори. Кстати, мано отлично говорит по-нашему.

- Вежливый стиль тоже можешь оставить для публики. Я отлично говорю не только по-вашему, но и на всех значащих языках вашей смешной планетки. Преимущества высокой технологии, знаете ли, плюс примерно четыреста терранских лет жизни в вашем окружении. Лена, не надо смотреть на меня такими большими глазами. Если выскочат, обратно запихивать сложно. Да, я не человек.

- Ты тоже Стремительный? - хладнокровие Алекса, казалось, не сбил бы и пошедший вразнос реактор. - Надеюсь, не из Еретиков?

Мори тихо засмеялся.

- Надо же, как вас запугали! И ничего толком не рассказали, я вижу. Я не Стремительный, другая разумная раса. Те, кто в теме, зовут нас Неторопливыми. В Ниппоне я един в двух лицах, точнее, масках. Юкиноё Мори - скромный секретарь большого босса якудзы по имени Ханегава Сироито, грозного, но респектабельного. Якудза - местная мафия, занимается криминальными и полукриминальными делами вплоть до заказных убийств, ее все боятся. Боссу бегать по делам самому не с руки, так что я использую второго дрона. А вот тот парень, что изображал из себя журналиста, как раз агент Стремительных. Радикалов. Не знаю, чего он хотел, но с его хозяевами я нарушения этикета еще обсужу. Кстати, что мы на месте стоим?

Под нами тихо зажужжал мотор, и автомобиль двинулся с места. Ход казался на удивление плавным. Пейзаж, едва видный за темными стеклами, поплыл назад.

- Ну и что дальше? - Алекс поудобнее устроился в своей инвалидной конструкции и сцепил в замок кисти перед собой. - Судя по тому, что нас никто ни о чем не спросил, мы в плену?

- Что? - удивился Мори. - Да бог с тобой, юноша, как здесь говорят. На кой вы мне сдались? С вами одни хлопоты. А знали бы вы, во что обошлись иммиграционные чиновники! Ваши липовые документы раскусили на раз, и вам уже собирались предъявлять обвинение в незаконном проникновении на территорию САД. Удалось замять относительно легко, потому что вы совершили вынужденную посадку, и доказать ваши намерения невозможно. Мне даже удалось ваши фальшивые айди легализовать - временно, на полгода. Но денег с меня содрали столько, что хорошего адвоката год содержать можно. А, у внезов ведь нет адвокатов, не в состоянии вы понять тонкое искусство юриспруденции...

Неторопливый покровительственно усмехнулся, но тут же посерьезнел.

- Нет, разумеется, вы не в плену, вашу свободу я не ограничиваю. Но и благотворительностью заниматься не собираюсь. От чиновников я вас отбил потому, что Бернардо попросил помочь по старой дружбе, у нас с малышом неплохие отношения. Да любопытно было, что вы из себя представляете. Но дальнейшие услуги, если потребуются, придется отрабатывать. Кстати, я не поздоровался с третьим членом вашей команды. Здравствуй, Хина. Как тебе новое окружение? Успела уже что-нибудь хакнуть? Или все еще после шаттла в себя приходишь?

- Здравствуй, Мори, - после паузы откликнулась Хина. - Откуда ты обо мне узнал?

- Бернардо проинформировал о деталях ситуации сразу после того, как спасатели вытащили вас со дна морского. Хорошие у вас комбезы делают, должен заметить. Терранские обязательно бы протекли после такой жесткой посадки, и вы бы захлебнулись до того, как вас достали. Но я не о том. Даже не знай я о искине в вашей компании, все равно бы дедукцией дошел. Человек не способен не только удержать шаттл на траектории в таких условиях, но и вообще его стабилизировать. Без твоего участия полет закончился бы максимум через пять минут. Вы бы просто сгорели в плотной атмосфере задолго до контакта с поверхностью. Так что если кто из Стремительных и наших и не знал о тебе, Хина, то теперь точно заподозрил, что дело нечисто.

- Вот так скрылись в толпе... - пробормотала я. - Что называется, классно обрубили хвост.

- Вы тут собрались скрываться? - поразился Мори. - Внезы? На Терре? Пусть даже с легендой о терранских родителях? Ребята, вы здесь в любой обстановке заметны, как прожектор в ночи. Кто вам вообще такую идею подкинул?

- Бернардо... - растерянно пробормотала я.

- Ага. Ну, в таком случае оставляю вам сделать выводы самостоятельно. Учтите только, что если сунетесь с такими айди в космопорт или попытаетесь границу иным способом пересечь, вас сразу повяжут. Окей, я удовлетворил свое любопытство, знакомство состоялось, свои контакты... переслал. Ответит секретарь - настоящий, не я, но на меня переключит, если есть возможность. Теперь встает вопрос, что с вами делать.

- Нам бы на станцию вакуумной капсулы, - задумчиво сказал Алекс. - Нужно добраться до Кансайского космопорта, там мы разберемся.

- Ага, конечно. Два внеза, третий день как на Терре, не способные не только на ногах стоять, но и просто на небо смотреть - да уж воображаю, как вы разберетесь. Про то, что инвалидные кресла надо вернуть в больницу, вы не задумались. Да и больничный счет вы не оплатили. Про то, что за больничные халаты вас арестуют как нарушителей общественного порядка, вы и не подозреваете. Говорить по-японски не умеете, одежды нет, местной валюты нет, крипы здесь не в ходу, обменять можно только в банке по предъявлению айди, а они у вас липовые...

- Ну и что ты предлагаешь? - почти враждебно спросил Алекс.

- Застрелиться от безысходности. Ладно-ладно, шучу, - широко ухмыльнулся Неторопливый. - Очень уж забавно на ваши растерянные физиономии смотреть. Сегодня за вами явится дрон Бернардо. Еще вчера появился бы, но ваши костыли пришлось отправлять транспортной компанией, а у них фургон на трассе сломался. Мы едем в один из моих гостевых домов, вас уже ждут. Финансовые вопросы, если захотите, поможет уладить мой бухгалтер, комиссия пять процентов. Управляющая вас свяжет. Ну, наслаждайтесь видами, а я отключаюсь.

- Погоди! - вскинулась я. После приступа под открытым небом мысли уже успокоились, и я могла нормально думать. - Если ты Неторопливый, то зачем тебе... всё? Бизнес, какого-то босса изображать, комиссия за услуги. Разве вам нужны наши деньги?

- Не нужны. Но они нужны вам. А мне лично интересно играть по вашим правилам. Я здесь живу последние четыреста терранских лет или около того, и пока не надоело. Скучно у нас, моя дорогая. Страшно скучно. Тысячелетиями ничего не меняется, живешь от рассвета до заката, если это вообще жизнью назвать можно. То ли дело у вас - все бурлит, кипит и сверкает. Кстати, пока не забыл...

Он склонился ко мне, протянул палец и коснулся шеи. От неожиданного укола я придушенно пискнула. Алекс дернулся, но Мори уже откинулся на спинку своего кресла, складывая руки на груди.

- Образец генетического материала, - пояснил он. - Должен же я получить хоть что-то за свою помощь? Ну, все, я отключился, меня уже ждут.

Он откинулся назад на своем виденье и неподвижно замер. Я потерла шею, но боль от укола уже почти прошла. Вот ведь сукин сын! Я ему кто, колония бактерий, чтобы образцы меня без спросу брать?

- Ох, попали... - пробормотал Алекс. - В большую такую клетку вляпались. И не сбежать теперь. Знал же я, что нельзя доверять Бернардо!

- Он хотел как лучше... - неуверенно откликнулась я, совершенно не веря в собственные слова.

- Для кого лучше? Для него? Возможно. Для нас? Большой вопрос. Но Мори прав в одном: сейчас мы совершенно беспомощны. Остается пока что плыть по течению. Ладно, расслабься. Убивать нас не собираются, а все остальное переживем. Действительно, наслаждайся видами, а я подумаю пока. А, ч-чангет! Где оружие?.. Ф-фу, на месте, не забрали, - он вытащил игломет, проверил заряд батареи и убрал обратно в сумку. - Или не нашли. Уже спокойнее. Так, и что у нас с местностью? Хина, можешь вычислить наши координаты и сопоставить с какой-нибудь общедоступной картой?..

Видимо, Хина ответила ему через внутренний динамик, потому что он кивнул и согласился:

- Да, сойдет. Действуй. А я передохну.

После чего закрыл глаза и вроде как задремал. Зараза.

Я последовала его совету и принялась смотреть в окно. Хина подсказала, как осветлить стекло, и я отрегулировала его так, чтобы солнце не било в глаза, но мир проявился в натуральных красках.

Поначалу меня снова зарябило в глазах. Я мужественно боролась с тошнотой, всматриваясь в окружающее, пока не сообразила, в чем моя ошибка. Следовало не ловить взглядом каждую деталь, а смотреть как бы "сквозь" мир, ни на чем в конкретно не фокусируясь. И тогда картинка начала складываться из кусочков, словно паззл.

Машина везла нас между относительно небольших модулей - "домов". Каждый насчитывал по нескольку прямоугольных окон, расположенных рядами. Неестественная ориентация абсолютно всех предметов по вектору гравитации резала глаз, вызывая ощущение скверно нарисованной виртуальности. Только теперь я, наконец, начала по-настоящему осознавать понятия "верх" и "низ" применительно не только к отдельным предметам, но и к миру в целом. Со стороны планеты - "низ". С противоположной, там, где небо - "верх". Плюс "вертикально" - параллельно постоянному вектору, и "горизонтально" - перпендикулярно ему. Дома окружали небольшие деревья и газоны. Полоса земли, по которой мы ехали, отчетливо делилась на зоны для механизмов и людей, передвигавшихся на ногах. Комбезы, разумеется, не носил никто, но все, просто все без исключения, кутались в одежду разнообразных фасонов, кто-то полностью, кто-то частично. Впрочем, познакомившись с ледяным местным воздухом, я начала понимать, почему. Большинство деталей окружения, однако, оставались совершенно непонятными даже с учетом десятка просмотренных терранских фильмов, и я принялась выспрашивать Хину, что к чему.

Она тоже почти ничего не знала, но быстро нашла какие-то открытые каналы, прошлась по каким-то источникам, добавила эвристику и все-таки сумела кое-что объяснить. Например, балки длиной в несколько метров, торчащие из земли и имеющих на дальнем конце матовый набалдашник, являлись "столбами", суппортами для "фонарей" - разновидности всенаправленных прожекторов для ночного освещения. Многочисленные знаки на табличках и разноцветные огни на скрещении дорог регулировали дорожный трафик, хотя основная масса указателей оставалась закодированной в радиоволне в формате, понятном системе автомобильной навигации. Видимые знаки предназначались в основном для пешеходов. Чудовищных размеров сплетения кабелей между столбами являлись системой передачи электроэнергии до конечных точек, а некоторые позволяли подключаться к инфраструктуре проводной связи. Огромные штуковины на заднем плане оказались не скалами и горами, как я подумала вначале, а тоже домами, в каждом из которых могло бы уместиться штук пять среднего размера поселений. Тут и там виднелись щиты с какими-то названиями, картинками, мини-фильмами и так далее - местной разновидностью рекламы.

Мимо все время мелькали другие автомобили - в основном на четырех колесах, как я могла судить, но встречались и небольшие конструкции с двумя колесами в одной плоскости. Последние шустро сновали в щелях между автомобилями, удерживаясь вертикально то ли благодаря гироскопам, то ли инерции. Судя по кричащим надписям на боках, они являлись какими-то транспортными дронами, хотя на двух или трех верхом восседали люди. В нескольких метрах над землей стремился поток каких-то небольших конструкций с мерцающими дисками винтов...

Взгляд все больше привыкал к странному миру, и я жадно вбирала в себя детали окружения, пока что даже не пытаясь сопоставлять и анализировать. Я чувствовала, что если начну еще и задумываться, то точно свихнусь на месте. Я просто позволила миру течь сквозь себя, свыкаясь с ним и принимая его. Строгий, чопорный и опасный, он, тем не менее, на какое-то время становился моим домом. А в доме нужно чувствовать себя непринужденно. Да и несложно, в общем-то, оказалось. Если бы не проклятый постоянный вектор, я бы, наверное, уже адаптировалась.

Вминут через десять я позволила себе до максимума затемнить стекла, закрыть глаза и бессильно расслабиться в своем поддерживающем механизме. Умная штуковина, почувствовав изменение позы, зажужжала сервоприводами, меняя форму, позволяя откинуться назад в почти лежачее положение. Правда, спинка сразу уперлась в стенку отсека и дальше не пошла, но все равно гравитацию стало переносить чуточку легче.

- Устала? - спросил Алекс, открывая глаза. - Злая это штука, постоянный вектор. Вроде и невелик, а душу выматывает... Как тебе Терра?

- Большая, - задумчиво сказала я. - Охренительно большая. А если вспомнить, что здесь куда угодно без комбеза переместиться можно, вообще страшно становится. Теперь я понимаю, почему Бернардо нас здесь спрятать хотел.

- Чего хотел Бернардо, я уже окончательно перестал понимать, - хмыкнул Алекс. - Если Мори прав и мы здесь светимся, как реактор без изоляции, прятаться бессмысленно. Зачем он тогда нас сюда отправил? Дружкам своим сдать, чтобы нас прикончили тихо и без шума? Слишком сложно. А что ему еще надо?

- Провокация, - подсказала Хина. - Я анализирую местные каналы. Судя по отдельным материалам с невысокой степенью достоверности, а именно художественным фильмам и текстам, нас могут использовать для выявления скрытой агентуры Еретиков. Они постараются нас убить, а их отследят.

- Час от часу не легче. Однако же я тоже посмотрел местные каналы, информационные в основном. Материалы о нашем крушении встречаются часто, но в топе новостей держались в течение лишь нескольких минут. Народ в основном интересуется какими-то чемпионатами, праздничными событиями, новыми фильмами и играми, семейными скандалами и так далее. О нас, наверное, уже большинство и забыло.

- Алекс, милый, ты когда-нибудь слышал об автоматических фильтрах? - вздохнула я. - Поисковых ботах по определенным условиям? Или дома тебе хватало личных глаз, чтобы все интересные ленты просматривать? Кому надо, нас разглядели и уже не упустят. Ох, не хочу даже рассуждать. Хочу просто куда-нибудь спрятаться, чтобы не нашли.

- В WOGR позвони, - ехидно посоветовал мой ненаглядный, которого так и убила бы. - Они тебе быстро обеспечат полную безопасность в какой-нибудь лаборатории, праматерь космического человечества. До конца жизни бесплатная кормежка и бронированный отсек с нехакабельным замком. Или даже без него, просто заваренный наглухо.

Я прикинула, сумею ли бросить в него чем-нибудь массивным, ну хотя бы сумкой, но отказалась от идеи. И пустая-то рука с трудом поднималась, а уж бросить что-то казалось ненаучной фантастикой.

- Ладно, - вздохнула я. - Убедил, не нужна мне безопасность. Пусть прямо тут пристрелят. Интересно, долго нас еще везти собираются?

Словно в ответ машина затормозила. С левой стороны дороги тянулась сплошная вертикальная перегородка, закрывающая пространство за ней. Материал я опознать не могла - что-то неровно-бугристое, с правильными прямоугольными шаблонами, красноватого цвета. Ни на карбонид, ни на крашеный металл не походило. Камень? Но почему красный? Я вдруг сообразила, что и материал, из которого состояла больница, тоже не опознала. Но там стены, по крайней мере, были гладкими.

В месте, где машина замедлилась, находились большие двери. У меня на глазах они плавно разъехались в стороны, и машина свернула в образовавшийся проем. За ним обнаружился небольшой сад. Ну, то есть если сравнивать с больничным, небольшой: по крайней мере тридцать на пятнадцать метров, с редкими деревьями и кустами, с лужей метров десять в диаметре по центру, с непонятными каменными штуковинами там и сям. В одном месте на песчаной проплешине, исчерченной линиями, хаотично торчали большие булыжники примерно такого размера, какие принимает рудная дробилка. А за садом находился дом - одноуровневый, с треугольной верхней панелью, длинный, но при том без единого окна. Стены состояли из плоских решеток поверх какой-то желтовато-белой основы, входы в комнаты закрывались сдвигающимися щитами того же вида. Автомобиль проехал по узкому пути между газонами и развернулся так, что боковые двери оказались со стороны дома. Они тут же разъехались, в нос с новой силой ударила местная вонь - а из дома уже торопилась небольшая толпа, исключительно женщины разного возраста и размера. Все они носили одежду одинакового вида, словно терранские солдаты. Прежде чем мы успели опомниться, наши кресла извлекли из машины. Та немедленно захлопнула дверцы и исчезла за дверями сада, словно за ней гнались Еретики. Одна из женщин, которую я про себя окрестила Первой за властный вид, низко поклонившись, произнесла на английском:

- Добро пожаловать, глубокоуважаемые гости.

Остальная толпа последовала ее примеру, повторив фразу на все лады.

- Э-э... приветствую уважаемую чику, - неуверенно произнесла я, стараясь не видеть небо даже периферийным зрением. Первая наглазники носила, а потому переводчик наверняка имела. Но вот у остальных лица оставались голыми, и они вряд ли меня понимали. Меня, однако, никто не слушал. Нас уже везли в дом. Каждое кресло с энтузиазмом толкали минимум трое, наплевав на сервомоторы. Еще трое или четверо, включая Первую, шли впереди, указывая дорогу, словно толкающие ее не знали. Судя по шагам и перешептываниям, остальная компания тащилась позади. Всей толпой нас запихали в одну из комнат, раздвинули щиты пошире, чтобы мы лучше видели сад, и все, кроме Первой и еще четверых женщин, разом куда-то сгинули. Женщины выстроились в ряд вдоль одной из клетчатых стен, а Первая переместилась вперед.

- Я канринин, управляющая поместьем, - пояснила она на японском, снова кланяясь. Видимо ее познания в английском ограничивались формулой приветствия. - Господин хозяин приказал позаботиться о вас. Другие гости должны прибыть через полтора или два часа. Чего желают многоуважаемые гости? Обед подадут через полчаса. Многоуважаемые гости желают напитки?

Волна ледяного воздуха из сада накрыла меня, с легкостью проникая сквозь поры больничной тряпки, и я поежилась, отхватывая себя руками.

- Госпожа управляющая, какая сейчас температура? - спросил Алекс, кидая на меня косой взгляд.

- Девятнадцать градусов в тени, двадцать четыре на солнце. Многоуважаемым гостям холодно?

- Э-э... стандартная для нас температура в помещении - двадцать восемь градусов. Да, нам холодно. Но у нас нет... э-э, как оно называется? Зимней одежды. Ее можно где-то купить? Мы... э-э, давно не были на Терре и не помним, как. У нас есть деньги, но только крипы, их нужно обменять.

Я не стала напоминать, что у нас есть и доллары, обменянные на платформе. Ему виднее, что и как. Первая повернулась к теткам у стены и что-то резко, но неразборчиво скомандовала. Те синхронно испарились, но уже через несколько секунд появились снова и тут же завалили нас с ног до головы ворохами кусков термоизолирующей мягкой ткани. Нас заботливо укутали так, что мне стало еще труднее дышать. Меня охватило ощущение полного сюра: телу стало более-менее нормально, но вливавшийся в легкие воздух оставался ледяным, словно при разладившейся респираторной системе комбеза.

- Спасибо, так лучше, - Алекс поворочался, освобождая лицо. - И все-таки, как купить одежду?

Первая подошла к небольшому пьедесталу в углу и принялась нажимать какие-то кнопки. Из штуковины выдвинулась блестящая хромированная рамка полметра в диагонали, замерцала и превратилась в обычный экран. Первая быстро принялась перебирать каналы - изображения мелькали с такой скоростью, что я не успевал их разглядеть. Область перевода в наглазниках заполнила бессвязная мешанина слов. Но, очевидно, управляющая знала, что делала, потому что очень быстро нашла какой-то магазин. Я приняла трансляцию в свои наглазники и с интересом принялась разглядывать вороха материи разнообразного фасона. По какому принципу выбирать, я не понимала. Я зависла уже на материале - там фигурировало несколько названий синтетики, которые я знала, но что такое хлопок? Лен? Шерсть?

- Хина? - просигналила я, положив пальцы на оправу. - Выручай. Ничего не понимаю.

- Нет нужных знаний, - отказалась та текстом. - Я ищу, но материала очень много, не хватает мощностей для систематизации и обработки. Спроси местных.

- Прошу помощи, - сказала я вслух. - Я не знаю, как выбрать.

- Я знаю. Помочь?

От нового женского голоса, говорящего на линго, я лишь слегка вздрогнула. Зато реакция Алекса оказалась впечатляющей. Он задергался под ворохами ткани - "одеяла", вдруг вспомнила я слово - его физиономия побагровела, глаза сузились, на скулах набухли желваки. Я с недоумением всмотрелась в новоприбывшую. Блондинка, длинная по нашим меркам, и даже длиннее местных дамочек, неплохо сложенная, насколько позволяли рассмотреть короткие шорты и тряпка на верхней части груди, но в целом ничего особенного. Кажется, я ее где-то видела... но где? Явно не на Терре. А где еще? Не в Поясе же!

- Здравствуй, Алекс, мой маленький гид, - новоприбывшая обаятельно улыбнулась, поднимаясь из сада в комнату через раздвинутые створки. Под кожей ее бедер играли мускулы. - Давненько мы с тобой не видались. Как тебе Терра?

- Здравствуй, Рини, - напряженно ответил Алекс. - Спасибо, неплохое местечко. Лена, познакомься с Рини Ви, Еретиком, моим бывшим клиентом.

И тут я вспомнила. Гонки на Утреннем Мире. Ожидальня на старте трассы. Алекс, со скучающим видом висящий у дальней стены. И эта чика-туристка, оживленно о чем-то треплющаяся с несколькими гонщиками неподалеку. Так, значит, он знал о Стремительных еще до встречи со мной?

- Приятно познакомиться, - машинально ответила я, прикидывая, как добраться до пистолета. Проклятая сумка находилась сбоку-сзади спинки, дотянуться до нее незаметно я не могла. Да и одеяла мешали. Судя по быстрому взгляду Алекса, у него возникла та же мысль.

- Кто такая многоуважаемая гостья? - чика-канринин встала между Алексом и Рини. - Как многоуважаемая гостья сюда попала? Сюда нельзя!

- Все хорошо, управляющая-сан, - на японском откликнулась Рини. - Мне можно. Оставьте нас одних.

Она подняла раскрытую ладонь на уровне лица, и по ней заметались какие-то огоньки и тени. Первая и остальные чики у стены синхронно вздохнули, поклонились и бесшумно исчезли в коридоре, задвинув за собой створки.

- Конечно, станут подслушивать, - светским тоном заметила Чужая. - Дома в традиционном стиле, конечно, красивы, но бумажные стены к приватности не располагают. Ну и пусть себе. Значит, вот так знаменитая Лена Осто выглядит вблизи?

Она одним махом сорвала с меня все одеяла, распахнула больничную тряпку и критически оглядела меня. Я выдержала ее взгляд, мужественно борясь с холодом.

- Чем обязаны визитом, Рини? - осведомился Алекс. Я заметила, что он медленно ворочается под ворохом одеял, разворачиваясь к своей сумке.

- Во-первых, мне интересно на вас посмотреть, - Рини запахнула мою тряпку и навалила куски ткани обратно. - Не одного Мори любопытство мучает. Тогда, в поселении, я на тебя внимания не обратила, а зря, оказывается. Во-вторых, без меня вы одежду не купите. Местные не понимают, что вы в ней разбираетесь не больше, чем дикари с южных островов - говорят, такие до сих пор живут где-то на Тасмании или в том районе. Твои размеры, Алекс, я знаю, так что тебя осматривать незачем. Что там у тебя в сумке, пистолет? Расслабься. Попасть в меня у тебя реакции все равно не хватит, мы не в безвесе, да я и не собираюсь делать вам ничего плохого. Так, хм... Нужен полный комплект.

Пока она говорила, на экране мелькал бешеный калейдоскоп. Картинки одежды в канале появлялись и исчезали быстрее, чем я успевала их разглядеть. Потом мелодично прозвучало несколько аккордов, и окно заполнила счастливо улыбающаяся мультяшная девчоночья физиономия. "Спасибо за покупку", засветилась под рожицей надпись невообразимым местным шрифтом.

- Вот так, - Рини символически отряхнула ладони. - Доставят в течение получаса. Все оплачено, считайте приветственным подарком. А сейчас я исчезаю, пока обслуга не решила активировать сторожей и пристрелить моего дрона вместе с вами. Чао!

- Погоди! - окликнул ее Алекс. На его лице держалась заметно изумленная мина. - Ты что, явилась только для того, чтобы одежду нам купить?

- И поздороваться. Возможность для этти ты, малыш, упустил в Поясе, а других мотивов вроде и нет.

- Нет, погоди! Ты же Еретик, верно? Из тех, кто стремятся контролировать человечество? И уничтожить его? Ваша группа отвечает за Большой террор? Почему ты просто так уходишь?

- Большой террор... - голос Рини стал задумчивым. - Да, в определенных кругах нас называют Еретиками. И да, мы ответственны за Большой террор. Я так понимаю, вам скормили стандартную сказочку для широкой публики? Ну что же, не стану пока разочаровывать, все равно не удастся.

- Можешь хотя бы попробовать.

- Алекс, малыш, - Рини склонилась к нему и провела ладонью по щеке. - Я провела среди вас массу времени и прекрасно знаю, когда людей можно убеждать, а когда не стоит попусту терять время. Вы не готовы принять правду, и у вас и без того слишком много впечатлений. Мы еще пообщаемся... если выживете, конечно. Пока просто прими к сведению, что одни и те же действия могут выглядеть совсем по-разному в зависимости от точки зрения. Все куда сложнее, чем вам рассказали. Несопоставимо сложнее. Но мне и в самом деле пора, потому что охрану они все-таки включили.

Раздалось громкое жужжание, и в комнату влетели два странного вида хелпера - параллельные полу плоскости, с привешенными снизу трубками, подозрительно смахивающие на дула. Рини уже не было в комнате - она с поразительной скоростью перемещалась по саду. Я бы не смогла двигаться так быстро даже в безвесе с дуйками. Негромко и часто застучали иглометы, с деревьев и почвы вокруг Рини взметнулись столбики пыли, одна каменная штуковина покрылась заметными щербинами, от нее полетела крошка. Пару секунд спустя Рини одним махом переметнула тело через гигантскую стену и скрылась за ней. Хелперы вылетели в сад, покружились на месте, поднялись вверх и исчезли. Вскоре затихло и жужжание.

- Ну ничего себе заявочки... - ошеломленно сказал Алекс. - Она же откуда-то из СНЕ. От Европы до Ниппона - почти полпланеты. Как она сюда попала? Хотя, может, у нее здесь дроны заранее припасены.

- Откуда ты ее знаешь? - поинтересовалась я.

- Небезызвестный тебе Фред Сендухаил сосватал в качестве клиента. Когда ты мне наглазники перед гонкой сунула, помнишь?

- Да уж помню. Да, видела ее там, хотя и не приглядывалась. Хина!

- Да?

- А ты о ней ничего не знаешь?

- Нет. В моих базах нет никаких упоминаний о сущностях, похожих внешне. Я не понимаю. Из того, что нам рассказывали раньше, следует, что она хочет нас уничтожить. Сейчас у нее имелась полная возможность нас убить. Но она не только не убила, но и помогла.

- А по ходу дела окончательно заморочила голову... - пробормотал Алекс. - Ладно. В чем я ей верю, так это в перегруженность впечатлениями. И вообще она на меня не произвела впечатление убийцы, тем более массовой.

- А она симпатичная, хоть и дылда, да? - вкрадчиво спросила я.

- Ну, если привыкнуть, то, может, и так. Ревнуешь?

- Нет. Просто намекаю, почему она у тебя доверие вызвала. Кстати, с чего ты взял, что она на самом деле "она"? У них три пола, так что вероятность - один из трех.

Алекс тихо засмеялся и открыл рот для ответной реплики, но тут створки раздвинулись и в комнату снова ворвались дамочки во главе с управляющей.

- Уважаемые гости в порядке? - быстро спросила Первая. - Вор причинил уважаемым гостям вред?

Ее интонации казались взволнованными, хотя кто их разберет в чужом языке. На всякий случай я выпростала руку из вороха материи и успокаивающе помахала:

- Мы в полном порядке. Пусть чика управляющая не беспокоится.

- Очень хорошо. Хозяин просил передать, что другие гости задерживаются, поскольку их фургон попал в пробку. Нужно подождать еще час или полтора. Уважаемые гости упоминали покупки? Я сейчас свяжусь с представителем хорошего магазина...

- Не надо, спасибо. Нам уже заказали.

- Что?.. Прошу прощения. Да, конечно. Уважаемые гости хотят чего-нибудь?

- Можно чего-нибудь попить? - поинтересовался Алекс.

- О, прошу прощения за мои грубые манеры! Я непростительно забыла предложить закуски уважаемым гостям. Разумеется, немедленно.

Она отдала несколько резких команд, и чики исчезли - чтобы уже через несколько секунд вернуться с двумя небольшими конструкциями, которые водрузили на подлокотники наших кресел. Потом на получившиеся горизонтальные плоскости быстро установили посуду с какими-то твердыми на вид плоскими фигурками, а также открытые круглые емкости. Они походили на больничные стаканы, но выглядели словно сделанные из некачественной грязно-белой пластмассы. В них торжественно влили какую-то терпко пахнущую жидкость.

- Прошу уважаемых гостей, - поклонилась Первая. - Чай оолон - один из лучших сортов, а печенье сделал наш повар, он замечательный кондитер. Обед подадут через полчаса. Уважаемые гости хотят чего-то еще?

Мы с Алексом переглянулись.

- Нет, спасибо, - отказалась я за нас обоих. - Большое спасибо чике управляющей за заботу, но нам хотелось бы остаться наедине.

- Разумеется, - от поклонов Первой в глазах начало помаленьку рябить. - Приятного отдыха уважаемым гостям. В случае нужды прошу позвать нас по гостевому каналу дома.

И она вместе с остальными исчезла, задвинув за собой странные двери. Что там загадочная Рини упомянула о стенах? Бумажные? Бумагу, кажется, в докосмическую эру использовали для печатания и распространения текста. Но зачем делать из нее стены? Насколько я в курсе, они служат для термоизоляции и защиты от ураганов, и менее подходящего материала не найти. И еще я не так много видела обработанного дерева в своей жизни, но на статуэтках Мелы оно имело в точности такую фактуру, как на плитках пола и решетках, наклеенных поверх бумаги. На Терре нет нормальных строительных материалов? Странный дом. Странный мир...

Я осторожно дотронулась до своего стакана. Горячий. Зачем? Здесь принято пить кипяток? Я осторожно взяла сосуд пальцами и чуть не выронила: он оказался гораздо массивнее на ощупь, чем намекал объем "чая". Вероятно, он все-таки был сделан не из пластика. Очень осторожно, чтобы не обжечься, я поднесла его к губам и втянула немного жидкости. На вкус она оказалась донельзя мерзкой - горькой и с какими-то невозможными привкусами, вяжущими язык. Сочетание вкуса с волнами идущей из сада вони заставило глаза полезть на лоб. Я начала отплевываться.

- Не нравится? - ехидно усмехнулся Алекс. - А вот привыкай. На Терре чай - один из самых популярных напитков. Еще есть кофе. Я пробовал в больнице - тоже невозможная гадость. А что делать? Надо.

- Кофе - судя по названию, с кофеином?

- Ага. И в чае его не меньше. Похоже, местные без стимуляторов жить не могут.

- Я воздержусь. Интересно, нормальное питье здесь есть? Или хотя бы вода?

- Чаем обойдешься! - хладнокровно отрезал Алекс. - Не напрягай хозяев, они и так напуганы. Остынет, и выпьешь. Кстати, а эти штучки ничего себе, вкусные.

Он сунул в рот пластинку с тарелки и принялся с хрустом жевать. Я последовала его примеру. Действительно, "печенье" оказалось весьма неплохим - сладкое, но в меру, тающее на языке и оставляющее незнакомое, но приятное послевкусие. Даже местная вонь перебить его не могла. Крошки, однако, из стискиваемых челюстей просто летели во все стороны - куда как дальше и стремительнее, чем в больнице. В дополнение они оказались куда тверже, чем больничные крошки, и чувствительно царапали горло. В безвесе я бы такое не рискнула не то что есть, но даже и из герметичной упаковки доставать, поскольку лишней трахеи и бронхов у меня пока нет. Вообще опыт подсказывал, что терранская пища отличается крайней неряшливостью и в безвесе могла бы послужить отличным оружием массового поражения. Быстренько бы забила если и не легкие, то фильтры вентиляции уж точно.

Какое-то время мы молча жевали печенье. Когда жидкость слегка остыла, я заставила себя ее отхлебнуть, но на больше, чем пару глотков, меня не хватило. Между тем, сухая пища требовала жидкости, и меня начала мучать жажда. Я уже почти решила позвать кого-нибудь, чтобы мне дали простой воды, сколько бы она ни стоила. Но тут снаружи раздалось новое жужжание, и в проеме в сад мелькнули два объемных тюка, несомые двумя хелперами странной формы - практически плоскими, с круглыми нашлепками по краям, видимо, кожухами пропеллерных движков. Они походили на те, что я видела полвчаса назад во время путешествия из больницы, но имели заметно большие размеры и, видимо, энерговооруженность. По дому тут же разнесся шум торопливо двигающихся людей, и через минуту сразу шесть местных чик, возглавляемых управляющей поместья, торжественно внесли тюки в комнату.

- Тут написаны имена уважаемых гостей, - Первая указала на наклейки на тюках. - Уважаемые гости купили себе одежду?

- Ага, - согласился Алекс. - Чика управляющая не поможет нам одеться? Мы с трудом двигаемся...

- Да, разумеется, уважаемые гости, - с готовностью согласилась та. - Я сейчас позову служащих-мужчин, они помогут уважаемому Арэксу. Я лично помогу уважаемой Рэне.

- Можно и без мужчин, - Алекс пошевелился, сбрасывая с себя местные тряпки и распахивая больничную. - Я умею двигаться в векторе, просто мне нужна небольшая консультация...

Я с изумлением увидела, как все местные внезапно развернулись к нему спинами. На лице одной из чик, явно моложе остальных и при том заметно бледнее, появился румянец.

- Прощу прощения уважаемого гостя, но у нас приличный дом, - если я правильно поняла тон, в голосе Первой прорезались нотки ледяного осуждения.

Алекс с изумлением взглянул на меня, словно пытаясь найти ответ, но потом щелкнул пальцами и снова завернулся в тряпку.

- Прошу прощения чики управляющей. Да, конечно, позовите мужчин. Я могу одеться в другой комнате.

На лице Первой прорезалось явное удовлетворение. Она дотронулась до наглазников, и через несколько секунд в комнату вошли двое мано. Не говоря ни слова, они уволокли из комнаты кресло с Алексом и второй тюк. Женщины же задвинули за ними двери и с энтузиазмом взялись за меня, мотая, словно детскую куклу, благо превосходили меня длиной минимум на голову, а силой - как бы не вдвое. Сначала меня избавили от больничных трусов, но тут же нацепили новые, из чуть менее плотной ткани, но все равно без санитарных прорезей. Также мне поменяли ткань, обхватывающую грудь и застегивающуюся на спине - из многоголосого лепета женщин переводчик выцепил слово "лиф". Новая ткань чувствовалась куда более мягкой и сдавливала грудь меньше больничной, но все равно сдавливала. Потом талию, бедра и колени окутала длинная трубообразная полоса ткани - "юбка", а торс, плечи и руки до локтя - конструкция под названием "блуза". Сверх того ноги обтянули еще тугими тканевыми трубками, достающими от ступней почти до середины бедер - "чулками". На ступни нацепили что-то типа наших тапок, но с твердой подошвой без адгезивной поверхности.

От постоянной тряски и усилий я разогрелась, и когда все кончилось, с изумлением поняла, что кутаться в одеяла больше не надо. Навернутая на меня ткань и без того создавала достаточное ощущение тепла. Не так, как комбез - холодный воздух все-таки проникал под одежду и струйками тек по коже - но все-таки стало вполне терпимо. Похоже, Чужая-Еретик по имени Рини Ви находилась в достаточно дружеском расположении духа, чтобы компенсировать нам ледяной местный климат. Я вдруг вспомнила, что на Терре температура колеблется в течение года, и сейчас Ниппон входит в теплый период. И что же тут творится в холодный? Надеюсь, что не узнаю никогда, потому что свалю отсюда как можно быстрее. Праматерь я нового человечества или нет, но в состоянии замороженной ледышки наслаждаться своей уникальностью довольно сложно.

- Уважаемая гостья очень симпатична, - заметила Первая, с удовлетворением разглядывая меня. - Рэна-сан может не беспокоиться за свою внешность - когда она оправится после болезни, мальчики начнут ходить за ней табунами.

- После болезни? - удивилась я.

- Прошу прощения, искренне прошу прошения, - тут же закланялась управляющая. - Уважаемая гостья почти обрита наголо и очень исхудала, и я посчитала, что она недавно тяжело болела. Непростительная невежливость с моей стороны, искренне прошу прощения.

- Да я вроде и не болела, - пожала я плечами, решив, что про недавний аборт упоминать не стоит. - У нас голову всегда коротко стригут или даже депилируют. В безвесе волосы очень неудобны, особенно в комбезе и в душе, да еще выпадают и в рот при дыхании лезут. Терр... туристы с Земли всегда от них страдают. А масса у меня вполне нормальная для моих пропорций.

- Могу я поинтересоваться, сколько лет уважаемой гостье? Тринадцать?

- Вос... - я осеклась, чуть не ляпнув "восемнадцать". Во-первых, если они в курсе, что наш вгод - больше полутора терранских лет, вся подростковая легенда окончательно рассыплется пылью. Во-вторых, по моей легенде... сколько же там? Ведь недавно же вспоминала на допросе... А! - Мне почти де... а-а, пятнадцать в... лет. Да, мне пятнадцать лет!

Видимо, в последних моих словах Первая прочитала какой-то вызов и посчитала, что докапываться до малолетки смысла нет. Она смерила меня взглядом, в котором отчетливо читались жалость, смешанная с материнским желанием закормить до смерти - или хотя бы до набора массы до "правильного" значения. Однако от дальнейших комментариев отказалась.

- Рэна-сан симпатична в любом виде, - дипломатично сказала она. - Когда подрастет, от толпы женихов придется отбиваться палкой.

Кто такие "женихи", я не знала (претенденты на этти, если судить по контексту?), но переспрашивать не стала. Створки раздвинулись, и в проем вдвинулось кресло с Алексом. Его тоже обернули в слои ткани, но заметно отличающиеся от моих. Рядом шел один из давешних мужчин. Только сейчас я вдруг поняла, насколько мелким Алекс выглядит рядом с окружающими. Видимо, мы и в самом деле казались местным сущими детьми. Ну что же, хотя бы в этой части мы сможем достоверно соответствовать легенде.

- Привет! - сказал он, с интересом разглядывая меня. - Настоящая терранка.

- От террика слышу! - не осталась я в долгу. - А вот ты попробуй встань на ноги с такой лишней массой.

- Я и без нее не встану без острой нужды. Я что, чокнулся? Чика управляющая, большое спасибо за помощь. Вы нам очень помогли. Прошу перевести остальным.

- Не стоит упоминания, - поклонилась Первая. - Позвольте показать: вот дополнительные вещи для уважаемых гостей: юбка, блуза, чулки и... э-э... - Она почему-то смутилась. - Нижнее белье для девочки. А вот второй свитер, рубашка, брюки и... э-э, белье для мальчика. Вот тут шорты для теплой погоды, они универсальны.

По ее знаку лишнюю одежду упаковали в пакеты с лямками и повесили их на спинки наших кресел. Потом все, кроме Первой как-то незаметно испарились.

- Повар уже заканчивает готовить еду, ее принесут через несколько минут, - сообщила она. - Уважаемые гости хотят чего-нибудь?

- Нет, спасибо, - поспешно отказалась я. - Большое спасибо чике.

- Мне тоже ничего не нужно. Просим прощения, что доставили столько хлопот, - поддержал Алекс.

Первая в очередной раз поклонилась и исчезла, задвинув за собой двери. Мы снова остались одни. Я откинулась на спинку кресла и попыталась расслабиться - даже такая незначительная физическая активность меня полностью вымотала. В ушах снова тяжело стучал пульс. Но передохнуть не удалось. С улицы донеслось громкое гудение, легкий скрежет, и несколько секунд спустя в комнату прямо с улицы запрыгнул незнакомый мужчина.

- Привет! - сказал он на правильном линго, с интересом оглядывая нас. - Красавцы, одно слово. Практически террики, если удивленные выражения с физиономий стереть. Уже приспособились к гравитации?

- Мы знакомы с мано? - вежливо поинтересовался Алекс.

- Судя по вопросу, Мори не удосужился как следует ввести вас в курс дела, - усмехнулся новый гость. - Знакомая манера. Я Бернардо, вы смотрите на мой местный дрон. На Терре у меня есть и другие маски, но эта - более-менее официальная. Да, ребята, скажу я вам, у вас талант влипать в неприятности. С первых же дней стать мировыми знаменитостями - умудриться нужно. Объясните мне, как вы шаттл разбить сумели? Решили за джойстик при посадке подергать от скуки? Так ведь там блокировка локальной консоли, ее только владелец снять может.

- Мы умудрились! - возмутилась я. - Бебе, ты ошалел? Нас в ловушку заманили, почти убили, только Хина и спасла!

- Стоп! - резко посерьезнел Бернардо. - Понял и принял к сведению. Я не в курсе дела. Обсудим, но не здесь и не сейчас. Сейчас нужно вернуть вас на потерянную траекторию. И у меня для вас подарки.

Он картинно щелкнул пальцами в воздухе, и снаружи донеслось легкое ритмичное жужжание сервомоторов. А потом на фоне внешнего сада появились два чинно двигающихся безголовых скелета.

- Ваши костыли! - гордо заявил Бернардо. - Прошу любить и жаловать. И надевать их мы начинаем прямо сейчас. А ну-ка, раздевайтесь догола. И не смотрите на меня такими перепуганными глазами, авось не замерзнете насмерть.

332-332.038 / 24-25.04.2098. Терра. Миядзаки - Хиросима. Алекс

А мне было хреново.

В отличие от Лены, которая с терранской культурой и окружением начала знакомиться только по факту, я Терру знал неплохо. Ну, разумеется, по фильмам и той информации, что доходила по немногочисленным бесплатным каналам, в основном пропагандистским. Да, разумеется, смотреть записи из незнакомого окружения - одно, а попасть туда совсем другое. Но понятия верха и низа, распространенные детали окружения, концепции передвижения в векторе на поверхности и многое другое для меня новостью не стали. И в то время как Лена с восторженными глазами осваивала новую среду обитания, что отлично отвлекало ее от ощущений организма (а может, она просто выносливей меня, как показали дальнейшие события), я страдал.

Как гонщик-любитель я считал, что неплохо переношу вектор, даже с большим модулем. Да и на лайнерах в Поясе я многократно переносил разгоны четыре на четыре и даже четыре на шесть. Но я не учел, что, во-первых, несколько вминут ускорения - одно, а постоянный монотонный вектор - совсем другое. И, во-вторых, на трассе скутом управляешь в лучшем случае движениями пальцев на джойстике, а как правило - через нейрошунты, что при определенной сноровке мышцы вообще не напрягает. В терранском же векторе двигать приходилось постоянно, и отнюдь не только пальцами, но и всеми конечностями и башкой. В госпитале уже через десяток вминут после первого пробуждения у меня начали болеть шея, спина, а потом и такие мышцы, о которых я и не подозревал. Скоро я начал задыхаться, после чего меня обкололи какими-то препаратами и воткнули аж три капельницы сразу (кстати, смешные конструкции - никаких дозирующих помп, лекарство идет в вену под действием все той же гравитации). Мне слегка полегчало, но первые терранские сутки, пока Лена валялась в отключке, я жил в непрекращающемся кошмаре.

Через день, к моменту пробуждения Лены, я свыкся с окружением достаточно, чтобы не терять сознания от каждого движения, вести себя более-менее естественно и даже спорить о том, как добираться до космопорта. Однако сквозь лекарства и общее напряжение мир воспринимался словно подернутый легким туманом, и ясно мыслить я не мог. Потом, почитав заметки Лены и Хины, я удивился тому, как успешно имитировал нормальное состояние - они обе так ничего и не заподозрили. Но в глубине мысль у меня держалась только одна: как бы не сблевать ненароком прямо на себя. И каждую свободную минуту я использовал для того, чтобы расслабить тело и мозги.

К моменту появления Рини я уже довольно уверенно воспринимал мир, но глаза резало непрерывно - капилляры на склере полопались от удара в момент жесткого тачдауна. Все время хотелось моргать, несмотря на впрыскивания каких-то медикаментов. Мне пришлось даже перенастроить наглазники, поскольку на движения век я повесил немало функций, и изменения привычного интерфейса самочувствие как минимум не улучшали. Возможно, именно из-за этого я не слишком удивился ни Рини в прежнем обличье, ни Бернардо в новом. Зато "костыль" (как называют на Терре экзоскелеты для людей, не способных нормально двигаться) пробудил меня к жизни по полной программе.

Хотя моя основная специальность - техник систем жизнеобеспечения, а гонки всего лишь хобби, я способен управлять всем, что движется - от легких скутов и лазерных сверл до тяжелых атмосферных харвестеров. Я даже обзавелся сертификатом пилота среднего пассажирского транспорта и один раз провел пассажирский лайнер по короткой трассе в качестве штурмана-стажера. Условие единственное: я должен находиться на борту и двигаться вместе с кораблем. Ну, вот мое недоабстрактное воображение попросту не в состоянии связать траектории и цифры на контрольном экране с далекой точкой на экране трекинговой системы.

Костыль поразил мое воображение тем, что при относительно малой массе - около трех килограммов - имел запас энергии и мощность, достаточные для перетаскивания моей персоны в местном гравитационном поле в течение нескольких терранских часов. Раньше я знал теоретически, что для передвижения по поверхности планеты не нужны реактивные движки - в конце концов я уже и на колесной машине проехался, и на инвалидном кресле покатался. Однако сейчас я впервые получил персональный контроль за земным средством передвижения и при том впервые встал на ноги. Ну, условно "встал", конечно, поскольку стоял все-таки экзоскелет, поддерживая меня опорными площадками и манжетами за разные места - от лодыжек до талии и загривка. Чтобы в него влезть, пришлось снова раздеваться, дрожа от ледяного местного воздуха, фиксировать браслеты опорных площадок на ногах, пояснице и руках, а потом снова нацеплять одежду поверх.

А потом я поднялся на ноги.

И тут же грохнулся.

Костыль успел выбросить вперед мою руку и вывернуться так, что удар о пол пришелся на жесткое внешнее ребро суппорта. Однако отдача от резкого торможения, пусть и переданная через мягкие контактные площадки, все равно сотрясла тело и, главное, голову. С полвминуты я валялся ничком, то есть лицом в пол, отчаянно пытаясь отдышаться. Вокруг что-то лопотали появившиеся из ниоткуда служанки, им отвечал лениво-уверенный голос Бернардо, а я собирал мысли и глаза обратно в кучку, чтобы повторить попытку. Мне никто не помогал, за что я мысленно всех поблагодарил. Вторая попытка оказалась куда удачнее. Я ли приноровился к костылю, костыль ли ко мне, но я смог принять сначала позицию с опорой всех конечностей о пол, потом только двух (с согнутыми в коленях ногах), а потом, цепляясь за инвалидное кресло, все-таки полностью выпрямился.

Когда я сделал первые самостоятельные шаги в местном векторе, меня охватил такой восторг, словно я пришел первым в сеттинге уровня этак десятого. Я успешно боролся с гравитацией и двигался с каждой секундой все увереннее. Я быстро усваивал, как двигать руками и ногами, чтобы костыль лучше понимал мои намерения. Оказалось, что рефлексы, заточенные под передачу командных импульсов через нейрошунты, очень быстро адаптируются и к экзоскелету. Не прошло и двух вминут, как я вполне уверенно расхаживал по комнате под восторженное сюсюканье служанок во главе с чикой-канринин. Бернардо одобрительно кивал. Лена последовала моему примеру и, даже ни разу не грохнувшись, скоро освоила устройство.

- Поздравляю, - наконец сказал Бернардо. - Просто феноменально. Другие известные мне внезы тратили несколько дней на адаптацию, но ваши способности просто выдающиеся. Ну, я абы кого в свою школу не приглашаю, - в его голосе скользнули самодовольные нотки. - Теперь вас можно даже на улицу выпускать. Движения костыля вам еще долго не удастся скрыть от тренированного глаза, но и в таком виде сойдет, чтобы пальцами не тыкали. Костыли работают в тренировочном режиме, и вам придется прилагать усилия, чтобы укреплять мускулы. Через несколько месяцев нарастите мышечную массу настолько, что сможете ходить самостоятельно. Заряжать батарею нужно раз в день-два в зависимости от активности. И не забывайте, что за их аренду нужно регулярно платить. Денег у вас достаточно. Ну что, готовы к передислокации на постоянное место?

- Готовы! - с энтузиазмом согласилась Лена, осторожно поворачиваясь вокруг продольной оси, чтобы освоиться с движением. Натянуть слишком тесные согревающие чулки поверх костыля не удалось, кожа на ее голых ногах покрылась синеватыми пупырышками, но она даже внимания не обращала. - А куда?

- Город называется Оосака. Точнее, Оосакский конгломерат, но сейчас неважно.

Он переключился на японский, и я поспешно сфокусировался на линзе наглазника, чтобы понимать, о чем речь.

- Управляющая-сан, - произнес Бернардо, слегка кланяясь. Переводчик показал значок вежливой речи, - мы благодарим вас за помощь и извиняемся за причиненное беспокойство. Мы вас покидаем.

- Не стоит упоминания, Пурународо-сама, - управляющая поклонилась гораздо глубже, и ее речь сопроводил значок почтительности. - Однако обед уже готов. Нижайше прошу принять с нами трапезу.

- Спасибо, у нас нет времени.

- Но у нас очень хороший повар. Он так старался, чтобы угодить гостям!

- Хм... - Бернардо испытующе посмотрел на нас. - У меня нет времени, к сожалению, и я не голоден. Но мои юные подопечные... Ну что, первооткрыватели, - переключился он на линго, - есть хотите? У вас есть шанс попробовать настоящую местную пищу в классическом стиле.

- От младенца слышу, - пробурчал я, прислушиваясь к животу. Тот слегка побулькивал, жалуясь на непривычную пищу, постоянный вектор и вообще тяжелую во всех смыслах жизнь. Однако тошнота уже почти прошла, напоминая о себе только легкими редкими приступами. Голод, наоборот, давал знать себя все сильнее: больничный завтрак уже успел перевариться, а местное печенье большой сытости не дало. Все равно в скором времени нам потребовалось бы чем-то перекусить. По крайней мере, Бернардо, наверняка неплохо знающий и Терру, и внезов, не возражал против местной еды. Поплохеть нам было не должно. - Окей, ты настолько убедителен, что уговорил. Но у тебя же времени нет?

- Я не стану ждать. Такси вам вызовут, до вокзала довезут, а в поезде сами разберетесь, не дети. Отправление через два часа, билеты куплены и уже, вероятно, вам пришли.

- Где?.. да, вижу. В поезде, хм. Не опасно? Вдруг перехватят?

- Не перехватят. Ниппон - страна очень маленькая и очень замкнутая, и прайд Оодзи ее контролирует весьма плотно. Чужакам здесь оперировать сложно, потому я вас сюда и направил. Расстояние по железной дороге до Оосаки - примерно девятьсот кликов. С учетом остановок в пути синкансэн проходит его за три с половиной местных часа. Случайностей не предвидится, если только Хине, разумеется, не придет в голову его по дороге угнать куда-нибудь за орбиту Юпа. Много из окна не увидишь, но вам впечатлений хватит. А в Оосаке вас встретят. Все, я ушел. Привыкайте к костылям и не обижайте местных. И не забывайте пить таблетки, что вам в госпитале выдали, они сильно ускоряют адаптацию.

Он слегка поклонился управляющей (та снова глубоко поклонилась в ответ) и исчез в саду.

Я уже приноровился к местной пище и даже почти научился игнорировать постоянный запах в воздухе (я уже разобрался, откуда он - так пахнет местная растительность, заполоняющая все вокруг; возьмите любой цветочно-парфюмерный аромат, усильте раз этак в сто, и получите примерно ту вонь, что на Терре в теплые сезоны держится в воздухе постоянно). Так что отвращения от пищи я не почувствовал и даже заинтересовался некоторыми блюдами наподобие рассыпчатых комочков с ломтиками рыбы поверх. Комочки, как оказались, состояли из местной разновидности риса, и примерно такой же рис давали навалом, без приправ. Вкус казался довольно нейтральным, без резких элементов, так характерных для терранской пищи, рот от еды не горел, желудок не бунтовал. Я с интересом наблюдал, как канринин использует вместо ложки (такая вогнутая лопатка для зачерпывания пищи) два коротких деревянных стержня. Казалось, она не столько ест, сколько показывает фокусы. Потом, позже, я научился и сам, но в тот момент казалось, что мы попали на какое-то шоу.

После еды нас отвезли на вокзал, причем управляющая хлопотала вокруг, словно мамаша, чье любимое малолетнее чадо впервые в одиночку отправляется в другое поселение. Благодаря ей мы не потерялись в мешанине образов, звуков, запахов и толп народа, праздно шатавшегося по местности.

Станция суперэкспресса находилась в центре города. Чем ближе к ней, тем огромнее становились окружающие здания, тем больше переливалось и мигало рекламных экранов вокруг, тем многочисленнее становились автомобили, движущиеся плотным потоком бок о бок, летучие дроны и люди, с трудом избегающие столкновений друг с другом. То ли я смотрел неправильные фильмы, то ли терранская виртуальность воспринимается иначе, чем реальность, но у меня снова закружилась голова. Ситуацию резко ухудшали мигающие, переливающиеся, струящиеся картинки и абстрактные узоры минимум на каждом втором автомобиле.

Плотность объектов на единицу объема (точнее, площади, с учетом местных реалий) потрясала воображение. Вероятно, в Миядзаки, весьма мелком городе по терранским меркам с населением в примерно восемьсот тысяч человек, артефактов всех родов насчитывалось больше, чем во всем Поясе, вместе взятом. С учетом того, что население Пояса составляет миллионов восемьдесят с хвостиком, избыточность обстановки поражала воображение. В очередной раз ожидания, сформировавшиеся по фильмам, не выдерживали столкновения с реальностью. В общем, у меня очень быстро голова пошла кругом, и я перестал следить за местностью, откинувшись на сиденье и закрыв глаза, чтобы подремать. Лена последовала моему примеру.

На станции (точнее, вокзале - разницу я так и не уловил) мне снова резко поплохело. Когда на обширном пустом - ну, условно пустом, без зданий - пространстве мы выбрались под открытое небо, меня шарахнуло сразу всем - агорафобией, окружающей вонью, которая стала заметно иной, гулом десятков голосов и моторов в прямой слышимости, холодным воздухом в легких и под одеждой, усталым сердцем, прокачивающим сквозь жилы тяжелую кровь... Пришел я в себя на длинном плоском сиденье внутри здания вокзала. Управляющая что-то встревоженно лопотала - сосредотачиваться на переводчике не оставалось сил - но я поймал себя на том, что монотонно повторяю: "не надо врача, не надо врача!" Лена и Хина наперебой спрашивали что-то, и я резко выдохнул, поднимая ладонь.

- Уже все, - сообщил я, с трудом ворочая языком. - В порядке. Сильно народ пялился, когда вы меня сюда тащили?

- Костыль умеет шагать в автономном режиме, никто внимания не обратил - встревоженно пояснила Лена. - Но ты в самом деле в порядке? Ты бледный, как смерть.

- Приступ головокружения. Уже задавил. Где там наш поезд?

- Алекс, телеметрия наглазников весьма примитивна, но даже так я вижу, что показатели твоего организма за рамками нормы, - не менее встревоженно сказала Хина голосом маленькой девочки. - У тебя давление низкое и аритмия... хотя аритмия уже пропала. Ты уверен, что не нужен врач?

- Я абсолютно в порядке. Не нужно беспокоиться. Выживу, - я с трудом улыбнулся, и женщина неуверенно улыбнулась в ответ. - Нужно найти поезд, пока он не отправился без нас.

- До отхода тридцать две местных минуты, примерно девятнадцать вминут, - пояснила Хина. - Я нашла схему вокзала в открытом доступе. Маяк в наглазниках активирован, просто следуйте за ним. Кстати, я модифицировала часы, теперь они показывают двойное время - терранское и нормальное. Терранское внизу, не путайте.

- Я проведу вас к нужной платформе, уважаемые гости. Но все-таки лучше вызвать врача, - озабоченно сказала управляющая.

- Не стоит. Нам лучше побыстрее добраться до места, там нас встретят.

- Хорошо, - наша провожатая с сомнением пронаблюдала за тем, как я встаю с сиденья. Костыль нервно подергивался, реагируя на мою раскоординированность, но я сумел подняться без посторонней помощи. - Идемте, нам в том направлении.

Остаток пути до синкансэна прошел без приключений. Мы даже сами несли наши сумки с одеждой и тючки комбезов - костыли умели компенсировать лишние рычаги и импульсы, ими создаваемые. Выглядел поезд как цепочка трубообразных гладких гермоконтуров, перемещающихся на магнитной подушке по направляющим - нечто среднее между нашими разгонными трассами и гауссовой пушкой. Только источник толкающей силы находился внутри транспорта, и направляющие непрерывно тянулись от места старта до места назначения ("железная дорога", хотя на деле не только из железа). Место, откуда поезд отправлялся ("платформа", хотя к нашим платформам отношения не имеет - просто длинная полоса твердого покрытия для посадки в транспорт) оказалось немноголюдным, закрытым сверху крышей из затененного стекла. Реклам здесь почти не наблюдалось, и даже воздух казался теплее. По ходу дела Хина, без устали сующая любопытный нос куда попало и шерстящая все доступные источники информации, наткнулась на несколько банковских каналов, где нашлась возможность обмена крипов на доллары САД. Поскольку наши обмененные на платформе доллары пока что оставались нетронутыми, менять сейчас мы не стали, оставив валютные операции на потом. Но все равно новость была приятной, и в поезд мы погрузились в гораздо более уверенном состоянии.

Управляющая довела нас до мест в поезде, проследила, чтобы мы устроились как следует, а потом долго что-то объясняла мужчине в странной одежде, которую я опознал как униформу - вероятно, он принадлежал к чему-то типа кабинной команды на наших лайнерах. Видеть стюарда без готового к герметизации комбеза было странно, но я уже почти привык к мысли, что воздух на Терре присутствует в невообразимых количествах, так что наши комбезы оставались здесь лишней обузой. С другой стороны, они уже дважды за последние дни спасли нам жизнь в опасных ситуациях, так что я на всякий случай проверил, что могу дотянуться до них в любой момент.

И когда мы уже попрощались с управляющей, немногочисленные пассажиры разместились в креслах в гермоконтуре и поезд начал ускоряться, через панорамное стекло я заметил на платформе очень знакомого мано. Пока поезд двигался мимо него, я еще соображал, где его видел, но автоматически успел сделать снимок. А несколько секунд спустя до меня дошло как раз в тот момент, когда Хина пояснила через внутренний динамик:

- Мы видели его у больницы. Его прогнал Мори.

- Вот так попали... - пробормотал я. Лена недоуменно взглянула на меня, и я переслал ей фото. Видимо, ей Хина подсказала сразу, потому что она нахмурилась и закусила губу.

- Кто он такой, хотела бы я знать? - пробормотала она.

- Наверное, кто-то, чье присутствие сильно раздражает нашего гостеприимного Неторопливого. И кто, видимо, не в лучших отношениях с Бернардо. Сама догадаешься?

- Еретики...

- Точно. Мы опять засвечены. И теперь они точно знают, куда мы направляемся. А мы беззащитны.

- Мы попали... - пробормотала Лена.

- Смотря что под этим понимать. Рини ничего плохого нам не сделала, хотя наверняка могла прикончить в любой момент. А она Еретик.

- Ты сам говорил, что мы ввязались в игру по незнакомым правилам, - не согласилась Хина. - Возможно, они не позволяли убить нас в тот момент, но позволят в другой. Или просто Рини относится к нам не так, как другие Еретики. Даже среди людей самки, то есть чики, в среднем менее склонны к насилию, чем самцы-мано. А что мы знаем про психологию Стремительных?

- Разумеется, ты права, и расслабляться действительно не стоит. Однако же как бы дела ни обстояли, мне не нравится, что мы все время на чужой лонже подвешены. Мы ведь на Терру летели, чтобы в толпе затеряться. А получается, что о нас каждый ребенок знает.

- Предложения? - сосредоточенно спросила Лена.

- Надо подумать.

- Окей. Я тоже мозгами поворочаю. Хина, твои мысли тоже приветствуются.

- Просчитываю варианты, - откликнулась та. - Нужно дополнительное время для анализа окружения.

Я принялся смотреть в окно. Думать целенаправленно у меня получается плохо. Обычно вся работа идет в подкорке, независимо от сознания. На сознательном уровне я только формулирую задачу и собираю данные, все остальное работает независимо от меня. Так что я просто задумчиво изучал местность, мимо которой мы проносились, ожидая, когда что-нибудь выкристаллизуется самостоятельно.

Окружение быстро менялось. Огромные жилые комплексы остались позади, сменяясь все более мелкими - от сотни-другой уровней до полусотни, потом до пары десятков, а потом даже и до одноуровневых модулей (местный термин - "дом", не путать с "домом" как базой операций). Внешность сооружений тоже менялась: полированные и блестящие однотонные поверхности, играющие огнями реклам, сменились на матовые с относительно небольшими обзорными иллюминаторами характерной для Терры прямоугольной формы. Направляющее полотно поезда поднялось над землей, что дополнительно улучшило обзор. Местность начала просматриваться в достаточно широком интервале, но потом стала неровной. Поезд принялся лавировать между возвышенностей, сплошь покрытых деревьями. Не знаю, можно ли назвать их словом "горы", но пешком по ним в местном векторе я бы путешествовать не рискнул, с костылями или без. Потом возвышенности отодвинулись, между ними начало появляться все больше пустых пространств. Некоторые покрывали растения всевозможных размеров, от мелкой травы едва ли десяток-другой сантиметров в длину до гигантских одиночных деревьев, достигавших, если верить наглазникам, едва ли не ста метров. Последнее, впрочем, казалось сомнительным, поскольку лазерный дальномер в мутной местной атмосфере, да еще и через стекло, явно сбоил. Но даже и полсотни метров длины впечатляли. В небе перемещались какие-то объекты овальных и плоских форм, некоторые несли на себе рекламу. Под поездом стремительно пролетали реки - вода, под воздействием постоянного вектора текущая непосредственно по поверхности в соответствии с ее искривлениями.

Потом пустых мест стало неожиданно много, а воздушные объекты почти исчезли. Почву почти полностью покрыла вода, расчерченная правильной прямоугольной решеткой земляных возвышений. Кое-где ее зеркальная поверхность казалась мутноватой. Из-за расстояния причину замутнений я не мог разобрать даже на максимальном увеличении. Казалось, из воды торчат верхушки каких-то растений, но разве такое возможно? В некоторых прямоугольниках ползали странные конструкции на четырех больших колесах с массой поперечных ребер на контактных поверхностях. Они волокли за собой другие конструкции, ажурно-решетчатые, что-то делающие с водой.

- Хина, не знаешь, что там такое? - спросил я. - Местность вокруг? Откуда столько воды?

- Элементы местной агрокультуры, - с готовностью откликнулась та. - Выращивание растений в условиях открытой среды. Судя по тому, что я нашла, метод возделывания называется "рисовые чеки". Устройства на чеках - автономные хелперы для посадки растений, внесения удобрений и так далее, называются "тракторы".

- Как они выживают в таком холоде? - пробормотал я. - И температуру ведь не отрегулируешь.

- Терранские разновидности риса адаптированы к местным условиям. Они в состоянии выдержать довольно продолжительные отклонения температуры от оптимальной. Хотя не так редко случается, что урожай все равно гибнет из-за непредсказуемых факторов типа слишком холодной или жаркой погоды, изобильных или скудных осадков, нехватки освещения, инфекций, заражения вредными насекомыми и микроорганизмами и так далее.

- Но почему они не использую гидропонику в гермоконтурах? Или она на Терре не работает из-за гравитации?

- Местные традиции. Примерно девяносто процентов продуктов питания на Терре производятся по современным технологиям. Например, в соответствии с найденными снимками, вон то здание, - наглазники подсветили далекий куб абсолютно черного цвета, - является одной из растительные или мясоконвейерных фабрик. Однако по-прежнему есть довольно много людей, считающих, что зерно или мясо, выращенные как встарь, "на земле", гораздо полезней для здоровья, чем "пластмасса".

- Что?

- "Пластмасса". Дерогатив, обозначающий современные продукты питания. Судя по сканирования каналов, термин активно используется производителями "традиционных" продуктов для формирования негативного образа конкурентов.

- А что, рис "с земли" действительно полезнее? - заинтересовалась Лена.

- Не могу найти ни одного источника с высокой степенью достоверности, подтверждающего утверждение. Все попадающиеся материалы носят отчетливый рекламный оттенок. Скорее всего, "традиция", "повышенная польза" и прочее являются лишь маркетинговыми элементами, оправдывающими гораздо более высокую розничную цену.

- Насколько более высокую? - меланхолично спросил я, пытаясь поймать за хвост начавшую оформляться мысль.

- "Биопродукты" дороже "пластмассы" на величину от тридцати до четырехсот пятидесяти процентов.

- Ничего себе! - удивленно сказала Лена. - И что, покупают?

- Нет текущих данных. Но поскольку "биопродукты" присутствуют на рынке в течение многих десятилетий, вероятно, покупают.

- Нехило ребята устроились со своими традициями...

- Стоп!

Лена озадаченно посмотрела на меня.

- Что-то не так, Алекс? - поинтересовалась Хина.

- Все так. Сейчас... ага. Хина, извини, что приходится тебя эксплуатировать, но нет ли в Ниппоне других интересных традиций? Например, оправдывающих двух подростков, путешествующих без взрослых? Можешь поискать?

- Сбор и обработка информации - основа моего существования. С удовольствием, Алекс. Не стесняйся спрашивать, когда захочешь. Дополняю условия поиска: подростки разнополые с прямой ориентацией. Ищу...

- Что ты задумал? - спросила Лена, склоняясь ко мне, хотя в ее глазах уже горело понимание. - Хочешь сбежать?

- Точно. Надо затеряться в толпе. Пока мы путешествуем от одной заранее известной точки к другой, шансов нет. Значит, надо исчезнуть где-то по дороге и уйти по непредсказуемой траектории на холодных движках, чтобы засечь не смогли. Однако просто так нельзя - мы не вписываемся в местное окружение, на нас сразу обратят внимание. Нужно оправдание, учитывающее и наше происхождение, и неумение говорить на местном языке, и одинокое присутствие без опекунов.

- Не выйдет, - разочарованно сказала Лена. - Как только айди попросят предъявить, сразу спалимся. Да даже и не попросят. Алекс, ты просто не представляешь, в скольких местах на Терре он предъявляется автоматически, без явного запроса и даже реальной необходимости. Пока мы через вокзал шли, я посмотрела обмен моих наглазников с окружением. Айди плюс билет пять раз запросили - у шлюза... тьфу, у входа в здание, два раза у каких-то барьеров, еще раз на посадке в поезд и еще раз в поезде при подключении к открытым каналам. Даже если данные не агрегируются где-то в центральной базе, Еретики смогут нас отследить, просто хакая сети в ключевых точках.

- Хм. Спасибо, понял. Но это непринципиальное усложнение. Надо всего лишь отключить трансляцию айди без нашего явного подтверждения.

- Не уверена, что так можно. Все зашито в протоколах. Нужно на таком низком уровне ковыряться... и вообще не факт, что даже принципиальная возможность есть. Я не справлюсь. Уж не за пару часов точно.

- Я справлюсь, - сообщила Хина. - Анализирую окружение... закончено. Я могу отключить автоматическую трансляцию айди в обоих наглазниках в любой момент. Плюс могу вычистить большую часть данных, по которым можно вычислить уникальную сигнатуру устройства. Однако потребуется перезагрузка. Делать?

- Погоди, - остановил ее я. - Что насчет традиций? Нашла что-нибудь?

- Около трех миллионов источников информации о традициях в Ниппоне. Однако одни и те же варианты могут описываться диаметрально противоположно. Даже с учетом репутационной фильтрации у меня примерно восемьдесят тысяч источников. С учетом перекрестной проверки...

- Стоп. Хина, ты у нас выдающийся человек...

- Не человек, смею напомнить. Но за комплимент спасибо.

- Думаешь ты как человек, мне достаточно. Так вот, твои способности к обработке больших данных потрясают. Но сейчас ты идешь по неверному пути.

- Не поняла?

- Фильтрацию по репутации отключи. Выбери источники с наинизшей репутацией типа самых глупых фильмов и книг, но популярные. Нужно то, что стоит на первых местах по распространенности.

- Сделано. На первом месте - традиция молодых людей сбегать из дому, когда родители запрещают им свадьбу, и укрываться в глухих местах, чтобы жить там долго и счастливо. На втором...

- Бинго! С первой попытки! Хина, ты умница. Напомни мне тебя поцеловать при случае.

- Меньше, чем на часовое эти, не согласна. Но, Алекс, я все равно не понимаю. Почти наверняка - три девятки и выше - речь просто о выдумках индустрии развлечений, не имеющих отношения к реальности...

- Хина, плевать на реальность. Нам не нужно следовать настоящим традициям. Мы не аборигены и выдать себя за них не сможем при всем желании. Но зато мы сможем изобразить иностранцев - не внезов, терриков - насмотревшихся фильмов, решивших им последовать и попавших в трудное положение. Нас посчитают за идиотов - и пусть. Лишь бы Еретикам не сдали. Потом научимся вписываться в общество и обрубим хвосты еще раз.

- Алекс, ты чокнутый! - с восхищением сказала Лена. - Но мне нравится. Только объясните мне, дуре-иностранке, о чем речь? Что такое свадьба? Кто и почему может ее запретить и почему нужно обязательно сбегать?

Я дотянулся до нее, пытаясь управлять костылем как можно плавнее, и отечески потрепал по голове.

- Сразу видно, что терранской культурой ты не интересовалась, - я добавил в голос покровительственные нотки. Лена фыркнула и отбила мою руку предплечьем. Вышло довольно больно с учетом резкости движения и твердого суппорта костыля, но я не обратил внимания. - У нормальных людей, типа нас, семья - образование, имеющее две цели: совместное ведение хозяйства и воспитание детей. Происхождение детей особого значения не имеет, этти каждый занимается с тем и так, как хочет. Семьи у нас, как правило, имеют от четырех до двенадцати взрослых партнеров...

- Я как бы в курсе, у самой четыре матери и пять отцов. Ну и что?

- А то, что на Терре в подавляющем большинстве мест до сих принята форма семьи, унаследованная из каменного века. Ну, или из бронзового.

- Это когда?

- Умничка, я всегда верил в твою эрудицию. Пять тысяч лет назад или около того.

- Не ехидничай, а то спрошу что-нибудь из электроники и похихикаю над твоей тупой мордой. Так что там с семьей?

- На Терре она почти всегда состоит ровно из двух взрослых и энного количества детей, созданных обязательно из собственного биологического материала. Причем этти разрешено только между супругами, а если с кем-то еще отдохнешь, уже появляется повод для развода.

- А? - поразилась Лена. - Только между партнерами? А детей-то как заводить? Ну ладно, чики, там партеногенез вроде как работает. А если оба мано? Как они из своего биоматериала детей родят? Магией? И потом, а если они оба строго прямые - тоже этти обязательно?

- Обязательно, чтобы супруги - одна женщина и один мужчина. Прямые. Детенышей вынашивает женщина лично - ну, вот как только что тебе почти повезло. Кроме того, брачные контракты какие-то жутко сложные, так что развод означает страшную моральную травму, серьезные экономические потери, запрет на общение с детьми и так далее.

- Кошмар... - пробормотала Лена, подумав. - Зачем такой бред? Почему не сделать как у нас? Почему вообще этти разрешено только между супругами? Какое оно отношение к семье имеет? А если семья хорошая, а для этти супруг не привлекает? Силой заставляют?

- Я тоже не понимаю. Не задумывайся сейчас, просто прими к сведению, о другом речь.

- Могу пояснить, - встряла Хина. - Исторически такая форма брака утверждала экономическую собственность мужчины на женщину. Есть и другие формы терранского брака, менее распространенные, где в семье один хозяин-мужчина и несколько подчиненных женщин, но никогда наоборот. Такие формы прямо коррелируют с уровнем несвободы женщины вплоть до ее фактического рабства...

- Спасибо, Хина, потом с удовольствием послушаем. Но сейчас принимаем легенду о том, что хотим создать новую семью, а родители запрещают, и мы сбежали. Да, бред, но террики поверят. Теперь нужно быстро решать, где и как мы сваливаем с поезда. Треть пути мы, как я понимаю, уже преодолели. Что впереди за город? И что там за синее на горизонте виднеется?

- Город называется Китакюсю. Население примерно два миллиона человек. На линии горизонта, судя по спектру, виднеется сплошная водная поверхность. Вероятно, море. В соответствие с инфоканалом поезда прибытие на вокзал - через шесть минут. Хочешь сойти прямо сейчас? Здесь есть где затеряться.

- Угу, об этом и думаю. Лена, готовься, выскакиваем сразу на финише тормозного пути.

- Мозги совсем протухли, дубина? - саркастически поинтересовалась моя ненаглядная спутница.

- В смысле?

- Если мы внезапно пропадем из поезда на вокзале, - объяснила Лена с таким видом, словно объясняла теорему Пифагора имбецилу, - нас начнут искать в местном поселении. Ты знаешь, какие у них возможности? Камеры наблюдения с распознаванием лиц, например? Мы должны сделать вид, что исчезли, но на самом деле сойдем дальше. Хина, наше присутствие в поезде как-то фиксируется автоматически? Постоянный обмен с какими-то устройствами, например?

- Да. Подключение даже к открытым каналам требует идентификации устройства. Физические идентификаторы передаются на оборудование поезда непрерывно.

- Так. Время стоянки? - Лена ухватила себя за подбородок. Я не вмешивался. Возможно, она и ехидина, но все-таки специалист в компах, в отличие от дилетантов вроде меня. Пусть думает.

- Четыре минуты.

- Так... Не помнишь, сигнал точки доступа за пределы поезда прорывался?

- Да, но слабо. Корпус экранирует почти все, на двух метрах подключение еще не устанавливалось.

- Отлично. Приготовься к молчаливому режиму, в том числе к отключению от наглазников Алекса. Скачай в мои и его окуляры оффлайн-карту трассы поезда. Найди крупный город с остановкой на расстоянии примерно в полпути или немного дальше и загрузи его карту... стоп! Нет, ни в коем случае не загружай. Если трафик мониторится Стремительными, нас никакое шифрование не спасет. Все равно узнают, где сходить готовились.

- Города найдены. Следующий после Китакюсю - Хиросима. Крупный транспортный хаб для всех разновидностей местного транспорта, кроме космического. Население города и ближайшей окрестности - около шести миллионов человек. Следующие крупные поселения по трассе: Окаяма и Кобэ незадолго перед Осакой.

- Отлично, Хиросима сойдет. План таков. Сейчас поезд останавливается. Мы подходим к дверям. Хина, быстро, но плавно гасишь радиосигнал в обоих окулярах, имитируя наш выход на платформу и удаление от поезда. Потом переинициализируешь наглазники с отключением автоматической передачи айди, только сделай так, чтобы автообмен не включился сам. Потом едем до Хиросимы с наглазниками в автономном режиме и там спрыгиваем. А дальше - по обстановке. Нормально?

- Не имею возражений, - согласился я. - Хина?

- У меня недостаточно полная база знаний, чтобы анализировать последствия. Но сымитировать сход с поезда по схеме Лены я смогу. Предложение: в зоне прямой видимости я могу вести медленный обмен между наглазниками, переведя лазеры дальномеров в рассеянный режим. Многого не ждите, но простые сигналы смогу передавать в реальном времени.

- Отличная идея. Только в инфракрасный режим переведи, а то люди ненароком заметят отражения.

- Разумеется. Напоминание: ваши костыли постоянно связаны с системой техподдержки продавца и в числе прочего постоянно передают местоположение.

- Ч-чангет... Совершенно не подумал. Можно избирательно выключить только связь?

- Анализирую руководство... Да. Не рекомендуется, но допускается в целях экономии энергии в экстренных обстоятельствах.

- Отлично. В таком случае выключи.

- Сделано. Остановка на платформе через сорок секунд. Рекомендую начать имитацию прямо сейчас. Вставайте и идите к дверям. Не скучай без меня, Алекс, я скоро вернусь.

Размышляя о том, является ли ехидство врожденным качеством всех женских особей, пусть и искусственных, я поднялся, помог встать Лене, и мы поковыляли по проходу к выходу. Нам навстречу тут же бросился мано, с которым разговаривала управляющая при посадке.

- Многоуважаемым клиентам еще рано выходить! - затараторил он. - Многоуважаемые клиенты едут до Осаки. Мы прибываем в Китакюсю, до Осаки еще далеко.

- Мы не собираемся выходить, - ответил я, мысленно проклиная себя за забывчивость. Ну конечно, его ведь попросили следить за нами. И он наверняка увидит, как мы сходим в Хиросиме. - Мы, э-э...

- Алекс, скажи ему: мы хотим подышать свежим воздухом, - тихо прогудела в висок Хина.

- Мы хотим подышать свежим воздухом, - послушно повторил я. - Мы не хотим сходить.

Мано часто закивал и тут же отстал.

- Последний совет, Алекс, - шепнула Хина в ухо. - В здешних краях мужчина пользуется гораздо большим авторитетом, чем женщина. Бери инициативу на себя сразу. Я подскажу Лене, как вмешаться, если потребуется. Все, я готовлюсь к отключению.

После более-менее стерильного воздуха в поезде внешняя атмосфера вонзилась в горло тысячами мелких иголок, раздирая его на части. В нос била кошмарная вонь, гораздо более скверная, чем раньше: с каким-то солеными и откровенно гнилостными привкусами, с дымом и еще бог знает с чем еще. Я даже уловил запах озона и поймал себя на том, что рефлекторно дергаю щекой, пытаясь загерметизировать ненадетый комбез. В далекой юности я серьезно отравился озоном, случайно выпустив из баллона его изрядную порцию во время обслуживания стерилизатора, и с тех пор иначе, чем в автономной маске, с ним не работаю. Здесь же его запах просто выворачивал наизнанку. Я закашлялся, с трудом подавляя рвотный позыв. Температура, кажется, еще понизилась по сравнению с Миядзаки, и ледяной воздух в легких ощущения не улучшал. Значит, вот так на Терре называется "свежий воздух"? Наверное, терране страшно любят мазо, если дышат такой газовой смесью ради удовольствия. Сражаясь с собственным организмом, я почти не обратил внимания, как на несколько секунд погас и снова загорелся интерфейс наглазников. Потом Лена потеребила меня за одежду, и мы, тихо жужжа сервомоторами костылей, вернулись на свои места. На всякий случай я помахал следящему мано - типа, здесь мы, не сомневайся. Тот поклонился в ответ и куда-то ушел.

Несколько пассажиров вышли, несколько вошли, но в целом гермоконтур оставался практически пустым. Поезд тронулся и принялся быстро набирать скорость. Судя по расписанию, до Хиросимы мы должны были добраться примерно через пятьдесят терранских минут, то есть через тридцать вминут. Треть вчаса - не так много, но и не так мало, особенно с учетом того, что нас уже могли искать на вокзале Китакюсю. Расстояние составляло примерно двести с небольшим кликов, и если бы не промежуточные остановки, то на скорости в четыреста пятьдесят кликов в местный час мы бы оказались там раза в два быстрее. Я мысленно проклял все вокзалы в мире, но тут же заставил себя успокоиться. Если бы не промежуточные остановки, мы бы не смогли исчезнуть из поезда и попали бы прямо в дружелюбные объятия дружков Бернардо.

Поезд, между тем, набирать скорость явно не торопился. На табло в торце салона цифры не поднимались выше ста семидесяти, а потом начали даже снижаться - сто шестьдесят, пятьдесят, сорок... Громады зданий города отодвигались влево, местность заполонили небольшие двух-трехуровневые дома, а голубая полоса на горизонте стремительно приближалась. Пару минут спустя, уронив скорость до ста тридцати, поезд вылетел на узкую полосу, тянущуюся высоко над водной поверхностью. "Пролив Мацуяма", подсказала карта маршрута. Значит, действительно, море. Вблизи оно выглядело совсем иначе, чем в фильмах - покрытое клочками чего-то белесого (пены?), заполненное небольшими лодками и большими судами. Один корабль-бегемот имел вдоль одного борта не менее полусотни иллюминаторов. Оценить его размеры мне точно не удалось из-за отключенного дальномера, но на глаз он достигал не менее сотни метров в длину. Скорее, даже больше.

Только сейчас я, наконец, осознал, зачем в земном транспорте столько окон. У нас Вовне пейзаж снаружи всегда один и тот же, практически неизменный, разве что Марс или Юп поблизости проплывут, да и те фиг разглядишь на фоне Млечного Пути. Пялиться наружу интересно разве что терранским туристам, и то лишь по первому разу. Внезам же, если приспичит выглянуть, вполне хватает картинки с нескольких внешних камер, да и ту каждый наизусть знает. Здесь же местность менялась радикально буквально на каждом клике, и наблюдение за ней могло составить вполне себе интерес. Портило дело только солнце, бьющее с неба и выжигающее глаза, несмотря даже на поляризующие стекла и фильтры в наглазниках. Ну, и само небо по-прежнему нет-нет да вызывало легкие приступы агорафобии, хотя в замкнутом гермоконтуре поезда психологически переносить ее казалось куда легче, чем снаружи.

Время тянулось страшно медленно. Поезд перебрался через еще один пролив, гораздо уже первого. Рисовые чеки больше не появлялись. Возвышенности перемежались с застроенными домами местностями и какими-то странными конструкциями (аттракционами в парках развлечений, если верить воспоминаниям от фильмов). Несмотря на то, что все они выглядели по-разному, мне они постепенно начали казаться однообразными - сказывался эффект перегруженности новой информацией и образами. Мы с Леной все еще указывали друг другу на наиболее примечательные постройки, я все еще снимал то один, то другой объект, но чем дальше, тем с меньшим энтузиазмом. Незадолго до Хиросимы мы отвернулись от окон и уставились друг на друга.

- Двенадцать минут до вокзала, - зачем-то проинформировала Лена, хотя информация горела и на табло в поезде, и в таймере у меня в наглазниках.

- Угу. Надо готовиться. Как только от того мано избавиться? - я показал глазами на стюарда, как раз прошедшего мимо. - Не выпустит ведь. Или сообщит кому.

В наглазниках мигнуло новое сообщение от Хины: "Вагон-ресторан в трех вагонах отсюда. Специализированное место для приема пищи. Можно сказать, что уходим туда ненадолго, и выйти из другого вагона".

- Неплохая идея. Окей, комбезы только надо вытащить из багажной сетки... - я развернулся к стенке полуотсека, где мы сидели, и потянулся вверх

"Комбезы придется бросить здесь", - вспыхнула поперек всего поля зрения красная надпись.

- Что?!

- Хина права, Алекс! - прошипела Лена, зажимая мне рот. - Если отправляются есть, багаж с собой не берут. Он должен думать, что мы по-прежнему в поезде. Комбезы придется бросить. Да и в любом случае, ты видел здесь хоть одного человека с комбезом? С ними да еще и с наглазниками можем сразу себе на лбу написать "мы беглые внезы"!

- Но у меня комбез по спецзаказу сделан! - я тоже перешел на возмущенный шепот, хотя уже понимал, что обе чики правы. - Бешеные бабки отвалил!

- У меня тоже! Но если хотим сбежать незаметно, придется бросить. Когда-нибудь потом оставим диспетчеру, или кто тут вместо него, заявление, что потеряли. Может, и найдутся. Кончай ерепениться, Алекс! Нужно срочно уходить, еще до станции, иначе слишком подозрительно может выглядеть.

Я зашипел сквозь зубы. От одной мысли бросить свой комбез практически с гарантией его потери хотелось ругаться самыми черными словами. Но забрать комбезы из багажной сетки действительно означало спалиться на месте. А тогда все мероприятие полностью теряло смысл. И времени на колебания тоже не оставалось.

- Окей, уговорила. Что насчет сумок? Тоже бросаем?

- Их можно оставить. Они небольшие, а на Терре, как подсказывает Хина, масса воров. Сумки с собой подозрения не вызовут.

- Хоть за это спасибо. Все, идем. Нет, погоди.

Я помахал рукой, подзывая стюарда.

- Прошу прощения уважаемого мано, где здесь находится ресторан? - спросил я, когда тот торопливо приблизился и поклонился.

- В ту сторону, уважаемые клиенты, - тот показал рукой. - Через два вагона. Но если хотите, можете заказать прямо сюда через канал поезда.

- Спасибо, лучше мы туда.

Я встал сам (стюард заботливо поддержал меня под руку), помог Лене подняться, и мы вдвоем отправились в указанном направлении.

За панорамными стеклами поезда проносился пейзаж. В один прекрасный момент тянущиеся по сторонам неровности почвы вдруг исчезли и по правую руку снова раскинулось море. Поезд летел высоко над его поверхностью, но дальний берег все равно не различался. Возможно, его и не было - все-таки вода на Терре занимает большую часть поверхности. На воде рябили яркие солнечные блики. Я старался не смотреть в ту сторону, чтобы не заработать приступ головокружения, но Лена пялилась туда с интересом.

Пройдя через три тамбура, соединяющие части поезда, мы обнаружили себя в очередном вагоне, где вместо кресел на всем протяжении располагались горизонтальные пластины на вертикальных опорах - "столы", на которых на Терре принято размещать пищу и разные предметы. Таймер показывал минус четыре вминуты до остановки. В дальнем конце вагона размещалась массивная мультисоставная конструкция, в частях которой я распознал холодильники и микроволновки в местном ретро-стиле - с прямоугольными поверхностями и торчащими углами. Вагон пустовал, только у конструкции со скучающим видом восседал еще один мано, типичный чин на вид. Завидев нас, он с энтузиазмом вскочил на ноги и почти телепортировался к нам.

- Чем могу помочь уважаемым клиентам? - поинтересовался он на английском. - Что уважаемые клиенты хотят заказать? У нас обширное меню, выбирайте.

Я мысленно выругал себя. Разумеется, меню транслировалось по каналу поезда - а наши наглазники не имели с ним контакта. Ну и что делать? С другой стороны, мы сюда не за едой тащились... хотя, возможно, стоило купить что-нибудь на дорогу? Ага, с отключенными наглазниками, да. В которых все деньги.

- Что уважаемый мано может посоветовать? - спросил я на том же языке, лишь бы не молчать.

- О, у нас великолепный выбор! Есть даже лобстеры! Уважаемым клиентам очень понравится!

Он явно косил глазом на перевод в наглазниках. Похоже, навык смотреть сквозь текст, воспринимая его в фоне, у него отсутствовал. Не часто, видимо, попадались здесь туристы.

- Ой, а у меня канал не читается! - огорчилась Лена, мысли которой, вероятно, текли в том же направлении. - Я меню не вижу.

- Хай, хай! - закивал местный и телепортировался обратно к стойке, а потом снова к нам. В руках он держал два странных предмета. - Прошу уважаемых гостей, вот меню.

Я осторожно взял одну из штуковин в руки. Она зашелестела у меня в руках и неожиданно распалась на множество тонких страниц, соединенных по одному краю. Страницы покрывали многочисленные слова, цифры и картинки. Загадочное местное письмо перемежалось с английским текстом. Книжка! Самая натуральная книжка из пластика! Я прикинул было, как бы затырить такой раритет, но потом мысленно обозвал себя идиотом и принялся листать меню, бездумно пробегая глазами по строчкам. Куда я его сунул бы? У меня даже рабочего пояса нет, только мелкие карманы в местной одежде.

Слова в меняю, понятные по-отдельности, вместе выглядели полной абракадаброй. Например, седло молодого барашка с ягодным соусом - ну вот о чем речь? Седло - такая здоровая штука, которую в древности надевали на спину лошади, чтобы использовать ее в качестве транспорта. Барашек - завинчивающаяся гайка с выступами, ее на Терре употребляют для закрепления деталей. Обычно умещается в пальцах. Молодой барашек - в смысле, свежесделанный? Что за седло для него такое? Ягоды - что-то из ботаники, такие мелкие плотные узлы из хитина или целлюлозы, на терранских кустах попадаются. Ядовитые, как мне помнится. Вы можете представить, о чем речь? И ведь предполагается, что вся комбинация еще и съедобна!

- Ой, извините, очень дорого, - понуро сказала Лена, возвращая меню. - У нас денег почти нет.

- Да, прошу прощения мано, - я неуклюже попытался сымитировать местную манеру сгибаться. - У нас денег мало. Мы пойдем.

- Прошу уважаемых гостей заходить в любое время, - мано согнулся гораздо сильнее меня, принимая меню обеими руками. - Со всем уважением до свидания!

Мы выбрались из ресторана и остановились у дверей в соседнем вагоне. Таймер показывал минус две с третью вминуты. Поезд уже двигался через город в прозрачном тоннеле и заметно тормозил. Табло в торце вагона показывало жалкие сто пятьдесят кликов в терранский час, и цифры быстро стремились к нулю. Я наблюдал за огромными стоуровневыми зданиями, перемежаемыми участками небольших жилых модулей, и пытался понять, как здесь ориентироваться и вообще жить. Хотя жить здесь, наверное, все-таки не стоило. Трюк с отключением наглазников - вовсе не макавеллианская интрига, а мы имеем дело отнюдь не с идиотами. И, возможно, кто-то запомнит, как мы сходим. И тогда нас начнут искать именно в Хиросиме. Нужно использовать другой поезд или иной транспорт, чтобы отправиться дальше, пусть и в другом направлении. Вот только загвоздка - купить билеты без предъявления айди весьма проблематично.

Поезд остановился у платформы. Двери с шипением разошлись, и в лицо снова ударил местный вонючий воздух с привкусом озона. В очередной раз подавив рефлекторное движение щекой, закрывающее забрало (прощай, мой верный комбез, и не поминай лихом...), я шагнул в проем, чувствуя плечо Лены рядом со своим. Не сговариваясь, мы повернули в сторону, противоположную нашему вагону, и несколько секунд спустя укрылись за какой-то вертикальной зеркальной плоскостью. Мимоходом я бросил взгляд на наши отражения. На мой дилетантский взгляд, мы ничем не отличались от местных терриков. Однако я прекрасно знал, сколько существует мелких, неприметных стороннему взгляду признаков, способных выдать гостя в чужом поселении. Оставалось только надеяться, что наши отличия не выходили за рамки среднестатистических для путешественников.

- Туда, - шепотом сказала Лена, тыкая пальцем в сторону входа в помещение. Я кивнул, и мы поспешно вошли туда - как раз в тот момент, как возле платформы зажужжал и застучал, ускоряясь, поезд. Звучащий транспорт выглядел странно, но я отбросил искушение посмотреть на него снаружи - сопровождающий стюард мог смотреть в окно и заметить нас, и следовало скрыться за препятствием. Мы свернули за угол, прошли через странные решетчатые конструкции - и оказались в огромном помещении посреди толчеи народа. Мы поспешили отодвинуться к стенке, в пустое пространство. В наушнике пискнуло, и Хина сказала через височный динамик:

- Сигналы систем поезда пропали. Я активирую прием и анонимные подключения.

- И что дальше? - спросила Лена, с интересом оглядываясь по сторонам. - В приключение мы встряли. Есть конкретные планы по освоению Терры? Ты у нас эксперт. Веди куда-нибудь, где людей поменьше.

- В приключение я встрял, когда с тобой на гонках встретился, - пробурчал я. - А ты в него просто родилась. Где людей поменьше, говоришь? Как бы не засветиться раньше времени.

- Напоминание: высокая плотность людей в ограниченном пространстве влечет высокую степень концентрации патогенных и условно-патогенных микроорганизмов в воздухе, - почти радостно сообщила Хина. - К значительной части у вас может не оказаться ни натурального, ни искусственного иммунитета. В больнице и поезде воздух стерилизовался в вентиляции, но здесь вы можете подхватить инфекцию, которая на местных не действует. Так что действительно лучше избегать людных мест. Или делать, как вон тот человек. Маска на его лице, скорее всего, фильтрующая.

Я пригляделся. Действительно, мимо нас быстро прошел, почти пробежал мано в серой одежде, смахивающей на ту, что носил дрон "секретаря"-Неторопливого в госпитале. Она на Терре называлась "деловым костюмом" и являлась униформой для определенных профессий. Наглазники он не носил, но нижнюю часть лица закрывала полоса чего-то белого, маскирующего черты. Тут и там мелькали другие люди с такими же повязками. На беглый взгляд, их носил один человек из двадцати-тридцати, и никто не обращал на них внимания.

- Отличная идея, - согласилась Лена. - Заодно укроемся от камер с распознаванием лиц. Вряд ли, конечно, они хранят записи за несколько внедель, но кто их знает, терриков.

- Согласен. И тогда уж еще одно.

- Да?

- Наверное, нам не стоит говорить на линго.

- В смысле? А как?

- В Поселениях в туристических местах монтируют рекламные щиты с функцией распознавания речи, чтобы показывать террикам рекламу на их языке. Если здесь есть такие же - а почему нет, мы же на вокзале? - наше линго может остаться в их логах. А логи могут храниться куда дольше видео, бо места много не занимают. И очень сомневаюсь, что в местных краях много туристов из Пояса.

- Уххх... И на чем говорить?

- Ты же айтишник. Тебе, как и любому технарю, по-английски говорить положено лучше, чем на родном. Да я неплохо с туристами насобачился. Если уж мимикрировать под местных, так по полной программе.

- Читать мне положено, а не говорить. Слушать, в крайнем случае, если кому-то приспичит видео гнать вместо нормального текста. А вот языком болтать профессия как-то не требовала. Не все, знаешь ли, на обдирании терранских туристов специализируются.

- Язва. Я, между прочим, гидом только по случаю подрабатываю. Лена, я серьезно - нужно на время забыть про линго. Даже и без рекламных щитов можем случайно на нем при посторонних заговорить, и все, спалились. И переводчику в наглазниках английский выставь как родной для полноты погружения.

- Ладно, ладно, - уныло кивнула Лена, манипулируя окулярами. - Сделала. Hi, ha’a’yu? G’day now, man, isn’?

- Hi, norm, babe. Witha’s fine, rite. Акцент у тебя кошмарный, так что вся надежда на то, что местные и сами на нем не слишком чисто говорят. Ну что, валим отсюда? Куда вот только?

- Я же говорю, ты у нас эксперт по террикам. Веди. Может, отель какой-нибудь найти, в себя прийти и отдышаться? Нужна база операций.

- Нужно валить из города как можно быстрее. Максимум через час, когда нас не встретят в Осаке и не смогут найти в вокзале, поднимется тревога, и нас начнут искать вдоль всей траектории поезда. К тому моменту нужно оказаться на максимально удалении от нее. Если верить той табличке, выход там. Хина, есть схема вокзала?

- Yeh. Chennel’s animos, sajf, - Хина тоже переключилась на английский.

- Gut. Скачай в оффлайн на всякий случай. Включи маяк на главном выходе и веди. А заодно найти карту города, если сможешь.

- Я не смогу? - откликнулась наша компьютерная подружка голосом обиженной девочки. - Алекс, достать меня хочешь? Сейчас наглазники выключу, будешь знать!

- Эй, я тебя всего лишь подзадориваю, чтобы мотивацию создать! Веди к выходу.

- Карты найдены в канале вокзала. Туристические, бесплатные и тоже анонимные. Не очень подробные, но для наших целей сойдут. Кстати, настоятельно рекомендую зайти в туалет по дороге, а потом купить маски на лицо. Маршрут мимо туалета и аптечной стойки проложен, маяки активированы. Вперед и с песней, как принято говорить на Терре!

Туалетом я уже воспользовался довольно уверенно, хотя на всякий случай закрылся в одиночной кабинке. Оказалось, что в здешних краях туалеты для мужчин и женщин - всегда отдельные. Не насадки и прокладки отдельные, а именно изолированные помещения. Мы с Леной влезли в женское отделение, откуда меня почти силой вытолкала толстая терранка, по ходу дела высказываясь на английском в том духе, что современные дети совсем обнаглели и стыд потеряли. Ошеломленный, я даже не возражал, пытаясь понять, что я сделал не так, и ожидая, что меня сейчас потащат к местному администратору карать штрафами и черными метками в леджере. От стресса в крови забушевал адреналин, что вкупе с тяжелой кровью почти меня вырубило. В глазах потемнело еще сильнее, когда до меня дошло, что аварийная аптечка со всеми ее стимуляторами осталась в пропавшем комбезе. Впрочем, может, и хорошо, что осталась. Кто его знает, как сильная химия подействует в таких условиях.

Обошлось. Карать меня не стали. Напоследок возмущенная чика ткнула рукой в пиктограмму на двери - кружок с треугольной стрелкой, показывающей на него снизу - и скрылась за дверями. На соседней двери обнаружилась похожая пиктограмма, только стрелка показывала вниз от кружка. Поскольку Хине приходилось работать только с анонимными каналами, ей только через минуту удалось обнаружить, что в данном контексте значки обозначают чику и мано соответственно. Так и не поняв, почему бы террикам не использовать интуитивно понятные восьмерку и семерку, я без дальнейших приключений воспользовался заведением для мано. Лена слегка задержалась: санитарного устройства под названием "биде", с которым мы познакомились в больнице, здесь не оказалось, и ей пришлось осваивать туалетную бумагу. Ага, именно так - самую натуральную бумагу для удаления грязи с ануса. Вышла она из туалета, удивительно сочетая круглые от удивления глаза и брезгливую мину на остальной физиономии. Хорошо хоть, воды для мытья рук здесь позволялось тратить сколько угодно и при том бесплатно.

Покупка средств маскировки, первый самостоятельный опыт общения с магазинами на Терре, тоже прошла шершаво. В медицинском киоске обнаружился самый натуральный продавец-человек - терранка ростом немногим выше меня, явная чина по внешности. Обычной электронной витрины нигде не оказалось, и пришлось общаться голосом. По-английски она говорила со странным акцентом, который я очень плохо разбирал. Мою просьбу дать "защитный лицевой фильтр" чика не поняла, "ткань для обматывания лица" - тоже. Только когда я ткнул пальцем в проходящего мимо мано с такой штукой, она просияла и торжественно выдала пакет. В нем оказалось десять штук таких повязок - прямоугольных кусков тонкой ткани из какого-то волокна с парой резинок по краям, чтобы цеплять за уши. Выглядели в них мы ужасно комично (Хина перекрестно оттранслировала нам изображения с камер окуляров), и, расплачиваясь долларами, я с трудом удерживался от неуместного хихиканья. К счастью, с оплатой проблем не возникло - значит, и с голоду не пропадем - и минуту спустя мы покинули здание вокзала.

И оказались в огромном пространстве под открытым небом.

Когда схлынул очередной шок от агорафобии (с каждым разом, к счастью, становившимся все легче), я осознал, что пространство не такое уж и большое по местным меркам - метров сто в длину. Почти все его заполоняли автомобили, стоящие ровными рядами. На удивление, окружавшие площадь здания выглядели очень небольшими, насчитывая не больше десяти-пятнадцати уровней. Серый камень, небольшие иллюминаторы - так на Терре строили влет сто назад, ну, может, семьдесят. Настенных реклам почти не наблюдалось - только на одном большом панно смешной человечек держал в воздетых руках пакет непонятно с чем. Между домами оставалась масса пустых пространств. Высокие здания виднелись далеко по периметру, что только усиливало ощущение гигантского пустого пространства вокруг.

Лена тяжело дышала и все время сглатывала, опустив взгляд в землю - приступы агорафобии давались ей не легче, чем мне. Я отобрал у нее сумку, взял за руку и осторожно повел, тщательно контролируя костыль и лавируя между редкими, на счастье, людьми.

- Куда мы? - спросила Лена сдавленным голосом.

- Отойдем от вокзала на всякий случай, потом найдем такси. Ты как?

- Если в общем, то выживу.

- А если в деталях?

- Отвали. Сказала же, что выживу. Если мы хотим тут затеряться, нужно привыкать находиться вне жилых модулей. Не парься, Алекс, я на полном серьезе адаптируюсь. Может, не в следующие пять вминут, но быстро. Веди... куда-нибудь.

- Как скажешь. Но если потребуется, можно войти куда-нибудь в помещение, чтобы отдышаться.

- Посмотрим.

Рядом загрохотало, завизжало. Мы синхронно вздрогнули, но я уже осознал, что рядом затормозило небольшое транспортное средство - открытое со всех сторон, только сверху находился навес. На переднем сиденье восседал молодой смугловатый парень, по виду - чин, хотя с и примесями других фенотипов. Его левую скулу пересекал косой тонкий, едва заметный шрам.

- Хай! - склонился он в нашу сторону. Его английский имел странный акцент - похоже, произношение, что я слышал в фильмах, в реальной жизни было не в ходу. - Коннити ва! Приветствую в нашем замечательном городе Хиросиме! Хотите экскурсию по городу? Очень недорого! Всего двести долларов в час, плата минимум за час, и я рассказываю и показываю.

- Его кошелек принимает анонимные платежи, - тихо сказала Хина.

Я внимательно посмотрел на мано. Выглядел он типичным гидом и пройдохой - с профессионально-радушной улыбкой и скучающим оценивающим взглядом. Воспользоваться его тарахтелкой, чтобы отъехать от вокзала и найти полноценное такси? Почему нет? Кроме того, у гида можно ненавязчиво выяснить детали окружения, которые иначе даже поиском по всем каналам сразу не найти.

- Окей. Сто долларов в час, и мы договорились, - кивнул я.

Скука в глазах мано на мгновение сменилось изумлением, потом - азартом.

- Сто долларов? - экспрессивно воскликнул он. - Сто долларов?! Да за такие деньги мне проще в уборщики пойти - целый роботов пинать и нифига не делать! Окей, ладно - только потому, что вижу ценного клиента, десятку сброшу. Сто девяносто. Садитесь, поехали.

- Минус единицу. Девяносто - и мы договорились. Или мы путеводителем обойдемся.

- Друг, обижаешь! Я же квалифицированный гид! Рассказываю лучше всякой железки! Что тебе путеводитель даст? Десять заранее записанных клипов - а остальное? Ну ладно, день сегодня скучный, клиентов мало, пусть сто восемьдесят.

- Восемьдесят.

Мано осекся, его глаза округлились. Потом он громко заржал.

- Слушай, друг, вижу, что торговаться умеешь. Но как-то не в ту степь мы идем. Серьезно, ты ехать собираешься? Или просто прикалываешься? Так, для сведения - не знаю, откуда ты такой явился, но в Хиросиме за восемьдесят в час ты и такси не снимешь. Если не веришь, вон цены.

Он ткнул пальцем в большой желтый плакат неподалеку от выхода из вокзала. Мелкий английский текст соседствовал на нем со странными крупными значками местного шрифта, что я уже видел мимолетно раньше.

- Ладно, - я склонился ему навстречу. - Давай время сэкономим... друг. Я сам гидом подрабатываю при случае, и как туристов обдирать, знаю не хуже тебя. Ты с самого начала заявил цену раза в полтора или два выше, чем обычная ставка через агента. Ага, в Хиросиме мы впервые. Но я свой палец откушу, если ты нам карманы вывернуть не пытаешься. А у нас с финансами туго. Или называй нормальную цену, или мы дальше идем.

- Гидом, говоришь, подрабатываешь? - мано окинул меня изучающим взглядом. - Не слишком молод еще? А, ладно. День действительно скучный. Стандартная ставка - полторы сотни в час. Если щиту не веришь, на вокзале на каждом канале транслируется. Десять процентов уходит агенту, так что без агента согласен на сто сорок. Все, дальше не торгуюсь.

- Заметано.

- Супер! - гид одарил меня сияющей улыбкой записного пройдохи, и я заподозрил, что еще десятку-другую можно было бы сбросить. - Без контракта обойдемся, чтобы время не терять? Оно, кстати, пошло, так что останусь весьма благодарным, если подтвердите первый трансфер... окей, замечательно. Зовут меня Мори Хироси. Хироси - имя. Откуда приехали, из Америки? Тогда забудьте про суффиксы, обойдемся. Просто Хиро. Загружайтесь - и приготовьтесь к погружению в настоящий Ниппон!

Мы с трудом уместились на заднем сиденье крохотного автомобиля. Сидеть там оказалось еще сложнее, чем казалось сначала, поскольку места для ног, тем более с внешними ребрами костылей, почти не оставалось. Со всех сторон нас продувал ветер с запахом озона. Тронувшись с места, машинка ужасно завибрировала и громко затарахтела. Однако мы были не в претензии, поскольку все-таки ехали, удаляясь от вокзала, и при том могли откинуться на спинку, чтобы слегка разгрузить мышцы.

Наш гид принялся трещать без умолку сразу же, как мы двинулись. Он сыпал названиями фирм, фамилиями предположительно великих людей, о которых мы никогда не слышали, рассказами о том, что здесь находилось раньше, и так далее. Мне сразу же стало скучно. Ну вот зачем мне знать, что здесь находился квартал каких-то красных фонарей, снесенный в лохмато-девятнадцатом столетии, застроенный жилыми домами, потом перезастроенный офисными зданиями (чем они отличаются от обычных?), а потом перезастроенный еще раз, уже коммунальным жильем? И что мне до какого-то древнего рода Мори (к которому наш гид, кажется, относил и себя), в шестнадцатом веке бившимся за превращение города в главный центр провинции Тюгоку, а в семнадцатом потерпевшем грандиозное поражение? Я бы на его месте уже рассказал о том, сколько именно народу здесь живет, какие семьи наиболее известны и в какой области, какие производства и лаборатории здесь расположены, с кем установлены основные экономические отношения и так далее. А древняя история... в одно ухо влетела, в другое вылетела.

Ничего примечательного вокруг не наблюдалось, если не считать пары рек, которые я впервые увидел вблизи, с моста. Все те же многоуровневые громады зданий вокруг, все тот же поток машин, все те же рекламы с девочками и зверьками в излюбленном местном рисованном стиле "анимэ". Вот только сидел гид странно - спиной к нам, лицом в направлении движения. Его руки лежали на джойстиках управления, постоянно двигаясь. Изредка он отрывал руку, чтобы указать на какое-нибудь здание или скульптуру на постаменте, которые здесь имелись в изобилии (почему нет, когда места просто неприлично много?) Я не сразу сообразил, что он ведет свой забавный автомобиль в ручном режиме, полностью управляя движением от старта до торможения.

Пульт управления тарахтелки выглядел неприлично бедным: пара самых натуральных циферблатов со стрелками, какие я видел только в музейных каталогах, пара джойстиков и несколько кнопок и тумблеров. Возможно, конечно, у него имелся и линк от наглазников до управления, но по частоте движений не походило, что здесь работает хотя бы простенький автопилот. И тарахтение - мне казалось, или я и в самом деле чувствовал вонь присадок к углеводородному топливу? Неужто в машине стоял двигатель на энергии сгорания? Это могло бы объяснить постоянный грохот. Наверное, он свое чудо откопал где-то на свалке.

А потом вдруг неожиданно наступила тишина, потому что автомобиль, переехав очередную реку, вдруг остановился.

- Мемориальный парк, - сообщил гид, выбираясь на асфальт. - Дальше только пешком. Даже музейный транспорт вроде моего драндулета не пускают.

Я мысленно застонал. Однако роль туриста следовало продолжать играть.

- Мемориальный парк чего? - поинтересовался я, цепляясь костылем за самые невозможные выступы вокруг выходного отверстия. Где мои любимые скуты, откуда выбираешься одним толчком ног? Терра...

- Атомной бомбардировки, - терпеливым тоном ответил гид, явно отвечая на вопрос в миллионный раз. - Тысяча девятьсот сорок пятый год, последняя классическая война, Ниппон против Соединенных Штатов. Ниппон войну уже проиграл, но император и его самураи отказывались признать поражение и намеревались сражаться до последнего японца. Тогда Штаты сбросили две атомные бомбы. Только затем император сдался. Одна из бомб пришлась на Хиросиму, вторая - на Нагасаки.

- А смысл? - удивленно поинтересовалась Лена, спуская маску на подбородок, чтобы удобнее говорить. Я последовал ее примеру, поскольку материя на морде изрядно раздражала. - Вся энергия по сфере рассеивается пропорционально квадрату расстояния, на объекты мизерная доля остается. Если а-бомба вплотную не взорвется, от нее толку почти никакого. Я слышала, давным-давно на их основе пытались противометеоритную защиту строить, но толку никакого не добились. И во время Большого террора тоже...

Она вдруг осеклась.

- Поражающие факторы атомного оружия, - все так же терпеливо ответил гид, - не только излучение. Да, в космосе от него проку немного, обычные ракеты куда эффективнее и дешевле. Но на поверхности Земли большая часть излучения поглощается воздухом атмосферы. Он резко нагревается и расширяется, что ведет к образованию мощной ударной волны, разрушающей все вокруг. Кроме того, в космосе люди прикрыты корпусами станций или в крайнем случае скафандрами, которые излучение поглощают. Но на вас весь сейчас скафандров нет, верно? И на других - тоже.

Мы с Леной переглянулись. Мне вспомнилось, что на Терре действительно накоплены изрядные запасы атомного оружия, хотя оно никогда не применялось в терранских войнах (и против внезов, к счастью, тоже - уж больно дорого оказалось его из колодца поднимать). И если его копили, значит, есть основания полагать, что оно действует.

- Вон, посмотрите - Купол Гэмбаку, - гид вытянул руку в сторону сооружения из небольших отдельных камней, отделенного от нас потоком воды. - Здание находилось в ста пятидесяти метрах от эпицентра и чудом уцелело. Все люди, разумеется, погибли.

- Ну, в ста пятидесяти метрах, разумеется, шансов никаких. А вот в километре... - Я попытался было в уме высчитать, какова доза излучения на квадратный сантиметр для десятикилотонного взрыва. Однако сразу же плюнул, поскольку успел благополучно забыть почти весь базовый курс по атомным реакторам, прочитанный влет десять назад, когда еще всерьез думал пойти в энергетики. - В общем, обычная керамика с защитным покрытием все поглотит.

- Ударная волна в атмосфере, - напомнил гид, как-то странно глядя на меня.

- Алекс, молчи! - шепнула в ухо Хина. - Ты себя выдаешь. Сверни тему!

- А, ну да... - промямлил я. - Ударная волна, конечно. А что там за скульптура?

В ста метрах от нас располагалась конструкция, больше всего похожая на вертикально вытянутый овоид. Из ближней к земле части вырезали несколько кусков поверхности, а на вершине стояла девочка со вскинутыми руками. Над головой она держала загадочную проволочную конструкцию.

- Садако Сасаки. Подойдемте поближе. Кстати, вы как себя чувствуете? Костыль не утомляют, ходить нормально можете?

- Все в порядке, - быстро сказала Лена. - Можем.

Я вздрогнул. Откуда он знает про костыли? Впрочем, я тут же сообразил, что из-под одежды Лены, в отличие от моей, ножные суппорты видны прекрасно.

- А, ну ладно. Пойдемте, - Хиро одарил нас странным взглядом.

Мы прошли по широкому пустому пространству вдоль мелкой прямоугольной лужи, окруженной шеренгой цилиндрических штуковин. В них я только вблизи опознал деревья с обрезанной кроной. Вблизи скульптуры стало заметно, что на овоиде с разных сторон прикреплены еще две фигуры, видимо, мальчика и девочки. Под вершиной овоида обнаружилась еще одна загадочная штука, от которой спускалась цепочка. На моих глазах какой-то мано подошел и дернул за цепочку. Раздался громкий мелодичный звон.

- Детский монумент мира, - проинформировал гид. - Возведен в память всех детей, погибших во время бомбардировки. Садако Сасаки получила большую дозу излучения во время взрыва, когда ей только исполнилось два года. Десять лет спустя она умерла от лейкемии. Перед смертью она делала бумажных журавлей, веря, что тысяча таких излечит ее от болезни. Конструкция в ее руках схематично изображает такого журавля, и еще один журавль подвешен под колоколом внутри монумента.

- Умерла от лейкемии? - поразилась Лена. - Почему? Костный мозг клонируется из здоровых клеток, старый вычищается и заменяется клоном. Не слишком простая операция, но и не самая сложная. Я сама знаю мано, схватившего передоз на реакторе...

Она опять резко осеклась. Гид подождал несколько секунд.

- В то время еще не умели не только клонировать ткани тела, но даже и о генетике имели довольно первобытные понятия, - наконец сказал он, и его взгляд снова стал странным. - А вы много знаете, ребята. Явно готовитесь в университет поступать, а не на пособие садиться. Молодцы. В первый раз в Ниппоне?

- Ага, - машинально кивнул я, кляня Лену, а заодно и себя на все корки. Какого хрена мы вообще выступаем с комментариями? Наше дело слушать и прикидывать, как избавиться от гида, поскольку пора дальше валить.

- Ну и как, нравится? В Америке, небось, ничего такого нет, - он обвел рукой местность. - Я туда ездил пару раз, в Нью Йорк и Бостон. Один бетон и камень, да еще все небоскребами застроено.

Он опять сделал паузу, словно чего-то ожидал.

- Ну, окей, - наконец продолжил он. - Давайте вернемся к машине. Следующий пункт назначения - замок. Его тоже после бомбежки с нуля построили, поскольку старый, деревянный, сгорел. Но восстанавливали его по всем правилам, и внутри отличная коллекция картин, а также самых настоящих средневековых доспехов, катан, вакидзаси, нагинат, луков и прочего старинного оружия...

- Спасибо, - Лена устало покачала головой. - Хиро, большое спасибо, но я устала. Нам бы в отель какой устроиться, и мы бы передохнули.

- Не проблема! - весело сказал гид. - Я все отели города наизусть знаю. Сколько звезд? С шиком или простенько, но со вкусом? Как с бюджетом дела?

- Простенько. Как можно дешевле, только базовые услуги.

- Ага, понял. Кстати, извините, что спрашиваю, но подросткам до шестнадцати лет требуется разрешение от родителей, чтобы в отель поселиться. У вас оно есть?

- Разрешение? - растерянно спросила Лена.

- Ну да. Если нет, срочно им звоните и запрашивайте, иначе ни в одно солидное заведение не пустят. Или с этим проблемы?

- Ну... типа да, - я попытался изобразить смущение, лихорадочно стараясь сообразить, как терранский подросток повел бы себя на моем месте. - Мы... ну, в общем, родители не в курсе...

- А, вот как. Ладно, не проблема. Не обязательно останавливаться в солидных заведениях. Большинство лав-отелей позволяют номер снять на сколько угодно, хоть на неделю, и документов там не требуют. Немного дороже выходит, чем в обычном, но не слишком. Только... хм, ладно, знаю я, где ваш возраст вопросов не вызовет. Вам в каком районе лучше? Где ночами оторваться можно на полную? Или где потише, чтобы отоспаться?

- Где потише! - решительно сказала Лена.

- Отлично. Знаю я такое место. Давайте тогда к машине. В час не уложимся, но так уж и быть, обойдусь комиссией от хозяина отеля.

Мы с Леной переглянулись и направили свои костыли к тарахтелке гида. Сердце у меня опять билось изо всех сил, в ушах ревела кровь, бездонное голубое небо наваливалось со всех сторон, пытаясь оторвать от планеты и всосать в себя. И тут ухо резанул пронзительный писк.

- Алекс, тревога! - бесстрастно сказала Хина. - Предупреждение по широковещательному местному каналу: полицейские дроны пройдут над нами через несколько секунд. Они сканируют лица. Нужно немедленно укрыться. Маски наденьте!

Очевидно, то же самое она транслировала Лене, потому что та дернулась и затравленно глянула на небо. Издалека донесся усиливающееся жужжание, характерное для винтов местных дронов типа тех, что стреляли в Рини в Миядзаки. Несколькими секундами позже я заметил три устройства, плывущие метрах в десяти над землей. До них все еще оставалось метров пятьдесят, но максимум через четверть вминуты они должны были пройти у нас над головами.

- Алекс... - прошептала Лена. Ее губы побелели.

Я быстро оглянулся. Неподалеку на мосте над лужей находилось еще одно странное сооружение - что-то типа изогнутого перевернутым желобом каменного листа метра три высотой.

- Туда! Быстро! - ткнул я пальцем, натягивая маску обратно на рот и повторяя то же самое с маской Лены. Лена кивнула, и мы заковыляли к укрытию настолько быстро, насколько позволяли костыли и неторопливо идущие люди. Жужжание усиливалось, а я даже боялся повернуть голову в сторону дронов - отчасти из-за нежелания демонстрировать физиономию прямо в камеры, отчасти просто из-за иррационального страха. Жужжание все усиливалось, давило на барабанные перепонки, заставляло еще чаще биться сердце и вздыматься грудь. Потом вдруг оно неожиданно начало стихать. Мы нырнули под укрытие и прижались к стенке, настороженно вглядываясь в проемы по бокам и ожидая, что дроны вот-вот нырнут к нам и начнут нас снимать в анфас и профиль. Однако шум пропеллеров все стихал и вскоре пропал совсем.

- Ну и что дальше? - тихо осведомилась Лена полвминуты спустя, когда пауза явно затянулась.

- Нужно валить из города. Чем быстрее, тем лучше. Здесь нас точно засекут.

- Да, точно. Кроме дронов, наверняка здесь есть еще и видеокамеры. И лица они распознавать точно умеют.

- А маски?

- Не спасут. Они не скрывают ключевые точки, по ним можно все лицо восстановить. Я знаю, сама несколько раз такие камеры монтировала. А еще можно ультразвуком сканировать, от него такие маски не спасают. Конечно, здесь техника дремучая по сравнению с нашей, но уж на такой-то примитив она наверняка способна. А что делать с... как его? С гидом?

- Отпустим. Скажем, что дальше сами.

- Сами - куда, хотел бы я знать?

Мы синхронно вздрогнули. Хиро вошел под наше укрытие и присел у противоположной стенки, внимательно нас разглядывая. Из его рта торчала небольшая дымящаяся палочка, распространяющая вонючий запах.

- Из-за вас я на штраф влетел за курение в общественном месте, - проинформировал он, вынимая пальцами палочку - самую настоящую табачную сигарету, как в фильмах! - Но патруль на себя отвлек, так что вас они проигнорировали. С вас пятьсот баксов, такие здесь штрафы.

- Да, конечно, мы заплатим, - согласилась Лена. - Большое спасибо, что выручил.

- Не проблема. Клиентов копам я еще никогда не сдавал, так что расслабьтесь, выкрутимся. Только давайте сразу карты на стол. Кто вы такие, ребята? И почему от копов шарахаетесь?

С его лица пропало заученно-бодрое выражение гида при тупых туристах. Сейчас его взгляд остро сверлил нас с Леной, а мина выглядела абсолютно бесстрастной и неподвижной. Кажется, свернувшись почти в клубок, ему следовало бы выглядеть неопасным, но почему-то его поза казалась почти угрожающей.

- Ну так что? - снова поинтересовался гид.

- Мы... э-э, нам родители жениться не разрешают, - с усилием выдал я легенду. - Мы сбежали...

- Вот как? Вам сколько лет? Тринадцать? Четырнадцать?

- Мне пятнадцать! - заявила Лена.

- А мне шестнадцать! - поддержал я. - Мы уже совершеннолетние, имеем право делать все, что захотим. А они не разрешают.

- Вот как? - нехорошо усмехнулся Хиро. Он выпрямился, уронил палочку на землю и раздавил ее подошвой обуви. - Я вас разочарую. В Северной Америке, откуда вы якобы прилетели, возраст совершеннолетия - двадцать лет. В Ниппоне - двадцать два. И идут разговоры о том, что еще на два-три года надо поднять во всем САД. А вы таких известных вещей не знаете, нэ? И о Нью-Йорке с Бостоном не знаете ничего. И акцент у вас совершенно не как у янки. Я еще раз спрошу: кто вы такие? Только честно.

На меня навалилась тяжелая тоска. Разумеется, идея о том, что мы сможем выдавать себя за терриков, пусть и из другой местности, оказалась идиотской. Сколько еще таких деталей, очевидных для местных, мы не знаем? Разделение туалетов на мужские и женские, изумительно высокий возраст совершеннолетия, акцент - а ведь мы еще даже не начали путешествовать самостоятельно. Походило, что наши шансы скрыться на Терре находились на уровне даже не нуля, а внушительной отрицательной константы.

- Спасибо мано за приятное времяпровождение, - сухо проговорил я, манипулируя кошельком. - Компенсацию за штраф плюс... так, премию за помощь в размере часовой платы я перевел. Признательны за помощь. А сейчас мы пойдем. До свидания.

Хиро шагнул вперед и ухватил меня за плечо железной хваткой.

- Я сам решу, когда расстанемся, пацан, - от него несло отвратительным запахом дыма, и я с трудом удержал тошноту. - Теперь живо говори - кто такие и откуда? Почему от копов бегаете? А?

Теперь его лицо выглядело свирепым. Он почти вплотную прижимался ко мне, вдавливая меня в стену, холодную даже сквозь одежду. Если терранские неформальные обычаи хоть немного походили на наши, он явно пытался давить мне на психику в весьма агрессивной манере. Выхода не оставалось - следовало поставить его на место немедленно. Если он член какой-то местной банды из числа широко распространенных на Терре (ага, по тем же надежным источникам информации в виде фильмов), он от нас все равно не отвяжется. Но если он одиночка, то его можно запугать.

Безо всякого предупреждения я ударил его кулаками в грудь и живот. Уже начав движение, я сообразил, что рефлексы из безвеса играют со мной злую шутку в постоянном векторе. Прежде, чем я успел взять тело под сознательный контроль, одна моя нога согнулась в колене, упираясь в стену, чтобы погасить импульс - и вторая нога не выдержала веса тела, несмотря даже на поддержку костыля. Удар оказался куда сильнее, чем я ожидал, поскольку экзоскелет костыля добавил ему энергии. Хиро отлетел от меня метра на два, ударившись о противоположную стену и почти выпав из-под навеса. Но и я рухнул на каменную плиту вслед за ним. В очередной раз костыль погасил удар внешними ребрами жесткости на предплечьях, но пока я приходил в себя, Хиро уже снова оказался рядом. Он навалился на меня, прижимая к земле и не позволяя встать, и больно ухватил за шею.

- Значит, ты крутой? - поинтересовался он. - А если я тебя сейчас покрошу?

Он резко повернул мне голову, приблизил лицо и оскалил зубы в свирепой гримасе. Лена тихи взвизгнула. Я замер, просчитывая ситуацию. Моя сумка, где находились игломет и фальшивая батарея с молекулярным лезвием, свалилась с плеча и сейчас лежала на расстоянии вытянутой руки. Я мог бы до нее дотянуться, но вряд ли противник отнесся бы к моим попыткам благосклонно. Возможно, костыль и позволил бы мне стряхнуть Хиро, приложив максимальное усилие - но что потом? Он прожил в векторе всю жизнь, а все мои рефлексы драки сейчас работали против меня.

Неожиданно тяжесть на мне пропала. Потом сильные руки ухватили меня сквозь одежду за спинные ребра костыля и вздернули на ноги. Сервомоторы протестующе заныли, но скелет уже обрел равновесие и вернул меня в обычное выпрямленное положение. Зато Хиро переломился в поясе под углом почти девяносто градусов и замер в такой позе, прижав ладони к бедрам.

- Униженно прошу меня простить и приношу свои глубочайшие извинения, - тихо сказал он, не поднимая взгляда. - Мое поведение ужасно и оскорбительно. Но я не имел в виду ничего плохого. Очень прошу простить.

Мы с Леной ошарашенно глядели на него. Хиро не выпрямлялся.

- Ну... ладно, - пробормотал я наконец, стряхивая с одежды налипшую пыль, которая на Терре, казалось, проникала даже в гермоконтуры. - Прощаю. Так мы пойдем...

Хиро выпрямился, и на его лице вновь сверкнула улыбка - но на сей раз не профессионально-безразличная гида, а по-настоящему веселая и озорная.

- Еще раз прошу простить, - в его голосе звучали виноватые нотки. - Я просто хотел проверить одну свою догадку. Вы ведь не дети, верно? Вы пустоброды.

- Кто?

- Пустоброды. Э-э... жители незаконных поселений в поясе астероидов. Верно?

- Почему? - ошеломленно спросил я.

- Потому что знаете слишком много из того, что не каждый профессор знает, зато не в курсе очевидных вещей. Потому что пропорции тела у вас, скорее, взрослые, но вы явно не лилипуты. Потому что под давлением ты, пустоброд-куд, ведешь себя совсем не как подросток. И, самое главное, где еще можно найти группу, пусть даже из двух человек, целиком носящую костыли? Вы ведь с того шаттла, что гробанулся под Миядзаки несколько дней назад, верно? В новостях передавали, что двое выжило.

- Ч-чангет... - невольно процедил я.

- Угу, и ругаешься по-пустобродски. Не надо смотреть на меня такими злыми глазами, космический мальчик-кун и космическая девочка-тян, а то я испугаюсь и заплачу, - он ухмыльнулся еще сильнее. Его улыбка казалась весьма открытой и располагающей, но расслабляться я не собирался. Знавал я немало жуликов, скаливших зубы еще убедительнее. - Честное слово, я вас не сдам. И деньги вымогать не стану. И даже помогу за так, с компенсацией расходов, разумеется. Хотите?

Мы с Леной обреченно переглянулись.

- Если не хотите, я не навязываюсь, - гид резко посерьезнел. - Понятно, что верить мне резона у вас нет никакого, и напрягать вас я не собираюсь. Еще раз приношу глубочайшие извинения за свое поведение, - он снова поклонился. - Я обещал довезти вас до отеля, и довезу. Во-первых, мне комиссионные нелишне. Во-вторых, если еще кому-нибудь ляпнете, что от родителей сбежали, вас тут же копам сдадут. Бегство влюбленных двести лет назад проканало бы, но не сегодня. Так что придумывайте новые отмазки, пока я вас везу.

Он выглянул наружу и осмотрелся.

- Чисто. Копов нет ни на двух ногах, ни в воздухе. Идем?

Я заколебался. Пойти означало довериться первому встречному пройдохе. Остаться - необходимость нового поиска транспорта, и кто знает, какие новые ловушки нас там ожидают?

- Алекс, согласие не ухудшает нашего положения, - сказала Хина. - Мы полностью в его власти. Даже если уйдет, может проследить с удаления.

Гид вдруг бросил острый взгляд на мои наглазники. Я невольно вздрогнул. Он услышал? За всю предыдущую жизнь я встречал только одного человека, способного расслышать тихую вибрацию височного динамика, сфокусированную через кости внутрь черепа. Парень определенно являлся весьма опасным типом - с умением драться в местных условиях, с отличным слухом и великолепной соображалкой. Если он замышляет плохое, то гнать его от себя - последнее, что следовало делать. Лучше уж держать на виду. Я глянул на Лену, и она едва заметно кивнула.

- Хорошо, - со вздохом согласился я. - Вези нас в отель. Но учти, что других денег не дадим, у нас с ними напряг.

- Ну вот и здорово! - снова просиял парень. - Поехали. Кстати, как вас зовут? Пустоброд-кун - слишком длинно, если срочно позвать надо, и окружающие не поймут.

- Я Алекс. Она Лена.

- Ёросику. Я Хиро, если забыли. Едем, пока новый патруль не появился.

До отеля мы добрались без новых приключений, если не считать за таковые изматывающие вибрацию и тарахтение музейного автомобиля, а также изумительно рискованные маневры пилота посреди плотного, борт о борт, потока колесных самоходов. Располагалось заведение в очередном многоуровневом здании. Вход в него находился на маленькой тихой улице, над ним переливалось и крутилось голографическая фигура, больше всего напоминавшая сжатые ягодицы.

- Запомните - знаком сердца в Ниппоне обозначаются лав-отели, - пояснил Хиро, с усилием отворяя массивную дверь.

- А в чем разница с обычными? - поинтересовалась Лена.

- Э-э... - гид замялся и даже остановился, подбирая слова. - Ну, здесь люди... ну... любовью занимаются.

- Этти, что ли? А зачем для них специальный отель?

- Как зачем? - поразился гид. - В обычные не пускают неженатых мужчин и женщин. Мораль блюдут.

- Что значит...

- Потом объясню, - прошипел я, сдавливая Лене плечо. - Хиро, куда дальше? И как платить?

- Платить как обычно, вон пульт, - Хиро указал на большое табло с десятками маленьких картинок. - Выбираете комнату, срок, подтверждаете в кошельке оплату, и вперед. Не беспокойтесь, в лав-отелях айди не требуют. Давайте помогу. Что больше нравится?

- Нам все равно. Лишь бы тихо и никто не беспокоил. Как снять на сутки?

- Хм... ну, вот подходящая.

Гид ткнул пальцем в одну из картинок, и наглазник показал широковещательный запрос на оплату. Сутки стоили полторы тысячи долларов, что раза в два превосходило мои ожидания от предварительного изучения, плюс еще пятьсот требовали в залог непонятно за что. С другой стороны, особо привередничать не приходилось. Я подтвердил запрос. Что-то щелкнуло, затрещало, в стене открылся маленький ящичек, и в него выпала прямоугольная пластинка с номером. Ключ в наглазниках почему-то не появился, равно как и маяк.

- Держи, - Хиро сунул пластинку мне в руку.

- Что это?

- Э-э... ключ. У вас разве не такие? Суете в щель у двери, она открывается.

- Извини, в первый раз вижу. У нас ключи цифровые, без физического носителя. И куда с ним?

- Третий этаж на лифте, вон там, - подсказал Хиро. - Ну что, Алекс-кун и Лена-тян, прощаемся? Или все-таки помочь? Не гоните, а? Я же от любопытства помру, а вы в одиночку точно пропадете. Вы же простейших вещей не знаете!

- Ты помрешь вовсе не от любопытства, - я выдернул из сумки игломет и направил на него. - Хиро, спасибо за помощь, но теперь лучше исчезни. Мы влипли в историю, где убивают всерьез и не задумываясь. Но у нас своя ценность, и нас так сразу не прикончат. Ты - никто. Тебя кончат сразу. Исчезни.

Глаза Хиро заметно округлились.

- Ты меня не убьешь, - без особого убеждения сказал он.

- Верно, не хотелось бы. С трупами возни много у вас на Терре. У нас-то, пустобродов, все элементарно - в бездых выпихнул, ногой пнул, чтобы ускорение придать, и всё, не найдут. А если сомневаешься, что я на триггер нажму, то прими к сведению, что в Поясе до сих пор дуэли случаются. И я на нескольких дрался.

- Значит, ты все-таки мне не веришь, Алекс-кун...

- Либо я тебе не верю, и тогда у меня руки чешутся тебя пристрелить, либо верю, и тогда тебя нужно гнать в шею, чтобы другие ненароком не пристрелили. Понимаешь расклад?

Хиро одарил меня долгим взглядом, странно склонив голову к плечу. Потом вдруг уселся на пол, как-то хитро и компактно подвернув под себя ноги и скрестив руки на груди.

- Валяй, стреляй, - решительно сказал он. - Потому что если уйду, точно от любопытства помру. Лучше сразу отмучаться.

Я подавил острое желание на полном серьезе нажать на триггер, предварительно сняв игломет с предохранителя. Возможно, остановила меня только мысль, что с сокрытием трупа в местных условиях мы вряд ли справимся лучше, чем с остальными элементами нашего гениального плана. Да и где потом боезапас пополнять, тоже вопрос оставался открытым. Имелся еще вариант швырнуть в него чем-нибудь массивным в надежде вырубить. Однако с мой выдающейся координацией в постоянном векторе даже и пытаться не стоило. Опять же, вряд ли мы сами нашли бы нужный отсек, а связываться с местной диспетчерской тоже не стоило. И в конце концов, нам все равно рано или поздно пришлось бы довериться кому-то из аборигенов. Легенда о бегстве может сработать лишь со случайными встречными, но не с теми, с кем общаешься постоянно. Так почему бы и не гид, явный жулик и пройдоха? По крайней мере, полиции нас он не сдаст. Очень уж не хочется проверять на себе, насколько правдиво земные фильмы ее изображают.

Помедлив, я сунул игломет обратно в сумку.

- Ладно, мано, уговорил. Нам потребуется помощь. Сколько запросишь? Снова напоминаю, у нас с деньгами напряг.

Как-то неуловимо Хиро вдруг оказался на ногах. Прежде, чем я успел среагировать, он схватил меня за руку с иглометом и энергично ее потряс. Потом он точно так же потряс пустую руку Лены.

- Заметано! - энергично сказал он. - Считайте, что наняли меня. Много не возьму, не волнуйтесь. Двести в час, и только за то время, что на ваши запросы трачу. Треп о жизни и мое любопытство сюда не включаем. Плюс накладные расходы, разумеется. А теперь топаем наверх, в ваш номер, а то еще войдет кто.

Гид провел нас в номер, ошеломивший цветовой гаммой - сплошь в красных и розовых тонах. Кровать здесь имелась лишь одна, зато раза в три большая, чем больничные. И совсем иная по ощущениям - когда я осторожно сел на краешек, он неожиданно легко поддался, и я беспомощно опрокинулся на спину. Мягкая материя охватила меня со всех сторон, словно старый гидрокомпенсатор, и мне потребовалось несколько секунд, чтобы из нее выпутаться.

- Вон там сортир, - указывал в то же время Хиро. - Что у нас там?.. ага, унитаз стеклом отделен, но перегородку можно затемнять по желанию. Ванна... знаете, что такое ванна? В нее воду набираете и сами залезаете. Попробуйте, если не пробовали раньше. Вон та кнопка поддув включает. Вон пульт от телевизора, если наглазники несовместимы, вот тут кондиционирование... что еще? А, минибар. Учтите, содержимое платно, стоимость вычитается из залога. Всё, вроде бы.

Он схватил стоящий у стены стул и устроился на нем странным способом, пропустив спинку между ног и опершись о нее локтями.

- Теперь рассказывайте, - потребовал он. - Хочу все знать, как в том старом шоу. Кто за вами гонится и почему от копов шарахаетесь.

- Обо мне лучше не надо, - шепнула Хина.

- Хиро, ты о Чужих слышал? - вкрадчиво спросил я. - С других миров?

- А то! Каждое третье шоу о них, если не каждое второе. Они человечество уже стопятьсот раз поработили, разобрали на органы и съели. А несъеденных извращенно трахают во все дыры, и мальчиков, и девочек. Членощупальцами. И яйца в желудок откладывают. У меня с юности приличная коллекция такого хэнтая осталась, могу показать, если не слишком застесняюсь. А что, снова прилетели? И щупальца есть?

- Стоп. Какие еще шоу? Какие щупальца? Что такое хэнтай?

- У-у... - Хиро поерзал, устраиваясь поудобнее. - Я почти забыл, что вы дикие пустоброды. Ладно, забудь, проехали. Так что там насчет Чужих?

Я тяжело вздохнул - и выдал ему упрощенную версию наших приключений, из которой старательно вырезал все, связанное с Хиной. Хиро слушал сосредоточенно, не перебивая, и за окулярами я никак не мог разобрать выражение его глаз. Верит или нет? Когда я закончил, он какое-то время молчал.

- Не верю, - наконец задумчиво сказал он.

- Вон шлюз, а комбез в шкафчике. В смысле, я не огорчусь, если исчезнешь прямо сейчас.

- Добрый ты, Алекс, - усмехнулась Лена. - Только, Хиро, ты нам сам навязался. У нас к тебе интерес исключительно с точки зрения помощи. Нам нужно укрыться. Верить нам при этом не обязательно. Вопрос в том, что ты можешь предложить. Любопытство не в счет, нам от него толку никакого.

Хиро глянул на нее, потом перевел взгляд на меня.

- Ну? - не выдержал я после затянувшейся паузы. - Лена что-то непонятно сказала?

Хиро вдруг озадаченно мигнул, несколько раз перевел взгляд между мной и Леной, потом смущенно заулыбался и несколько раз поклонился, ухватив себя ладонью за затылок.

- Хонто-ни хонто гомэн насай. Я просто тупой старомодный джап. У нас принято, что мужчина говорит, женщина слушает. Постоянно забываю, что в других местах не так. И в космосе, видимо, тоже, да?

Я намеренно не ответил, только бросил быстрый взгляд на Лену.

- Понятия не имею, что там у терриков в других местах, - сухо сказала она. - С Алексом мы друзья, но я сама за себя решаю. Так что ты можешь предложить, Хиро... сан, кажется?

- Я же сказал, не надо суффиксов, - Хиро слез со стула и выпрямился. - Значит, за вами... за тобой, Лена, гонятся Чужие?

- Да.

- И они могут взламывать любую нашу криптографию? Любые компьютеры?

- Вряд ли любую, но значительную часть коммуникаций.

- В таком случае, ребята, вы попали. Вы, наверное, просто не представляете, как дела на Земле обстоят. Практически по всему шарику мест без перманентной слежки не осталось. На улицах все пишется камерами и хранится минимум несколько месяцев. На вокзале ваши морды наверняка в десятке мест зафиксировались. Все финансовые операции хранятся тридцать лет. Вся связь, любой обмен данными - всё фиксируется. Могу подкинуть материалы почитать на досуге. Правозащитники протестуют, но правительства уже век как на их требования болт кладут. Не, утверждается, что доступ только по решению суда и все такое, но если Чужие могут хакать базы данных по своему усмотрению... вы попали глубоко и всерьез. Говорите, некоторые из них к вам неплохо относятся? Знаете, лучше сами им сдайтесь, проще выйдет.

- Спасибо, сами в курсе. Не вариант, - еще холоднее огрызнулась Лена. - Значит, ничем помочь не можешь?

- Я так не сказал. Хм. Ладно, приму пока вашу сказку на веру. Есть у меня предположения, но нужно почву прозондировать аккуратно, с людьми поговорить. Значит, так. Оставайтесь здесь, никуда не уходите. Завтра утром вернусь с новостями...

- Эй! - вскинулся я. - Ты куда? Какие люди? Какие новости?

- Музейщики. Олдскулеры. Есть такое... хм, место в Ниппоне. Я сам оттуда. Расслабьтесь. Говорю же, я вас не сдам, ни намеренно, ни случайно. В крайнем случае придется поискать что-нибудь другое. В общем, сидите здесь и не высовывайтесь. Если есть захотите, вон там в углу консоль, где можно пиццу или роллы заказать. Анонимно заказать, поскольку все заведение такое. Мата ащта.

И он пулей выскочил за дверь, тяжело стукнувшей за его спиной.

Мы переглянулись.

- Ловкач, - задумчиво сказала Лена.

- И жулик, - согласился я. - Но от полиции он нас прикрыл по-настоящему, хотя никто и не просил. Правда, в фильмах такие часто сами тайными полицейскими осведомителями работают. Или с криминалами связаны.

- Полиция... что такое "полиция", Алекс? Что-то типа нашей милиции?

- Наша милиция только для самообороны. Ну, или люлей навешать какому-нибудь идиоту. А здесь она - часть государства. Запрещает, лишает свободы, регулирует и все такое. Нет, теоретически она должна защищать нормальных людей от криминалов, но на практике проверять как-то не хочется. Даже если у полиции к нам лично претензий не возникнет, что сомнительно с учетом фальшивых айди, мы наверняка засветимся не в одном леджере. И тогда нас найдут Стремительные.

- Как все сложно... Ладно, выбора у нас немного. Если Хиро нас раскусил просто сходу, остальные тоже заметят неладное. Без помощи местных нам не обойтись. Без сознательной помощи информированных местных. Но количество осведомленных нужно свести к минимуму, а Хиро уже все знает. Придется пока что с ним работать.

Я похлопал ее по плечу.

- Я так же думаю. Не волнуйся, прорвемся как-нибудь.

- Да уж постараемся. Алекс, а ты действительно на дуэлях дрался? До смерти? В бездыхе? Я думала, их уже давно нет.

- По-настоящему не дрался, разумеется. Так, дурачились. На пульверизаторах. Проигравший отмывает комбез победителю, ну или что-то в том же духе.

- Вот как? - Лена повозилась на кровати, переворачиваясь и укладывая голову мне на грудь. - М-м... никогда не замечала, что ты такой твердый. И часто ты отмывал?

- Сама твердая и угловатая, сейчас ребра мне сломаешь! Спрячь куда-нибудь свою челюсть, пока насквозь меня не проткнула. А отмывал я дважды. Из восьми раз. Так что я крут.

- Крут, - согласилась Лена. - Большой сильный мужчина, кого угодно покрасишь, отмоешь, защитишь и спасешь. Я в тебя по уши влюблена.

- Женщина, если считаешь, что грубая лесть поможет тебе меня подчинить и поработить, обломись прямо сейчас. А вдруг я яой?

- Как максимум би, судя по прошлому опыту. И попытаться все равно стоило. Я еще никогда никого не порабощала, хотелось попробовать. Кстати, не хочешь этти? Ужасно любопытно, как оно получается в постоянном векторе. Дома разве что во время разгона попробовать можно, да и там стюард не позволит во имя Великой Техники Безопасности.

- Этти? Хм... - я подумал, прикинул свой пульс, пощупал рукой кровать. - Можно рискнуть. Только сначала, если не возражаешь, я в душ. Мадар чуд! Забыл у Хиро спросить, что в стоимость входит. Вода платная, или как?

- Так подключись... а, нельзя. Ладно, не разоримся. Здесь же Терра, она водой вся залита. Не должны за нее драть втридорога. Ой...

- Что?

- А как мы костыли снимать-одевать собираемся? Меня к нему втроем пристегивали. Или они несъемные? И даже если снимем, как передвигаться станем?

- Ползком по нижней плоскости. По полу. Выкрутимся как-нибудь. Все равно когда-то снимать пришлось бы, не спать же в нем. Но костыль - вторая проблема.

- А первая?

- Одежда, чтоб ей в клочья порваться!

Выбраться из одежды и в самом деле оказалось куда сложнее, чем выглядело поначалу. Напяливали ее на нас местные, привычные к пуговицам и застежкам, а снимать пришлось самостоятельно, разбираясь в нетривиальных хитростях. Нам потребовалось минимум десять вминут, чтобы содрать с себя все куски ткани, еще и цепляющиеся за выступы костыльных ребер. К счастью, мы сразу же нашли подогрев в номере, так что смогли поднять температуру до комфортных двадцати восьми. Костыли мы предусмотрительно сняли в специализированном отсеке под названием "ванная комната" - там террики сосредотачивают все, связанное с гигиеной. Помимо уже знакомых нам струйного душа и кошмарно-антисанитарного местного туалета там нашлась длинная емкость объемом литров в двести. Хина опознала ее как "ванну", упомянутую Хиро. В нее полагалось закачивать воду, а потом погружаться самим. Мы с энтузиазмом решили освоить новое устройство, несмотря даже на перспективу гигантской платы за такой объем воды - и не пожалели. Вода в ванне сработала как аналог древнего гидравлического гравикомпенсатора, который использовали в лайнерах на заре космоплавания. Погрузившись в нее, мы потеряли значительную часть веса и какое-то время просто бездумно лежали, обнявшись и наслаждаясь райской легкостью тела.

Потом лежание как-то плавно перешло в этти - вялое, неуклюжее, словно у паралитиков, и безо всякой фантазии из-за ограниченного пространства, но хотя бы не смертельное для кровяного давления и сердечной мышцы. Всего лишь пятивминутные упражнения вымотали нас похлеще, чем полвчаса в нормальной обстановке, и мы еще долго лежали, приходя в себя. Потом выбрались из заметно остывшей воды, разливая ее по полу, осушили кожу специальными кусками водовпитывающей ткани под названием "полотенца" и перебрались на кровать на четвереньках, волоча за собой костыли. К счастью, я вовремя сообразил, что если не прихватить их сейчас, потом за ними придется перемещаться еще раз. В постели мы попробовали этти еще раз, но сдались уже через десяток-другой секунд, когда я едва не потерял сознание от мощного скачка давления и сердцебиения. Приходя в себя, я остро жалел терриков. Мы-то домой в нормальные условия рано или поздно вернемся, а им в постоянном векторе до самой смерти жить.

После такой тренировки, усугубленной расслабляющим эффектом воды и общей усталостью, мы попросту вырубились. Мы проспали мертвым сном до самого утра, когда нас разбудила деликатная трель внутреннего коммуникатора. Я дотянулся до окуляров, но сообразил, что они не включены в общую систему. Около двери обнаружился небольшой твердый экран, на котором маячила физиономия Хиро.

- Доброе утро! - жизнерадостно сказал он, когда я с трудом добрался до него и включил канал. - Уже проснулись? Можно к вам? У меня новости.

- Привет, мано. Да, конечно, входи.

Минуту спустя, когда я уже сумел вернуться к кровати, Хиро ворвался в комнату и с шумом захлопнул за собой дверь.

- Привет! - снова поздоровался он. - Я вижу, вы уже...

Внезапно он осекся, его глаза заметно вылезли на лоб. Он перевел взгляд с меня на Лену, сидящую рядом и сонно почесывающую лодыжку, запунцовел и стремительно отвернулся.

- Сумимасэн, - пробормотал он. - Не подумал. А-а... я подожду.

- Чего подождешь? - поинтересовался я.

- Ну... э-э... когда вы оденетесь.

- Зачем? Ты нас куда-то ведешь? Ты же говорил про новости.

- Ано-о... - протянул Хиро, по-прежнему глядя в стену. - Это-о... А-а... Гомэн насай. Я забыл, что вы пусто... эт-тоо... жители Пояса. Слышал, у вас принято голыми ходить... Но у нас... - он снова замолчал.

Лена дотянулась до наглазников, надела их и несколько секунд явно что-то читала. Потом скомандовала:

- Алекс, помоги встать. Ага, так. Теперь держи меня, чтобы не упала... да не за шею, за талию, блин! Хиро, повернись к нам.

Гид нехотя подчинился, хотя его взгляд по-прежнему блуждал где-то на потолке.

- Хиро! Посмотри на меня. Прямо! И глаза не отводи.

Тот запунцовел еще сильнее, но жадно уставился на Лену, словно видел ее в первый раз.

- Смотри внимательно и сколько хочешь. Я знаю, что у терр... у землян какие-то странные обычаи, касающиеся личной гигиены, но я их не понимаю и понимать не хочу. Мы - внезы. Если хочешь находиться в нашей компании, привыкай к тому, какие мы есть. Я лично не собираюсь себе проблемы устраивать, кутаясь в материю, когда не холодно. Вчера поносила вашу глупую одежду, так сегодня даже такие места натерты, о каких я и не подозревала. Ну? Пришел в себя?

Хиро с шипением втянул воздух сквозь зубы, на его скулах заиграли желваки. Потом как-то сразу его лицо стало бесстрастным, краска почти мгновенно с него сошла. Взгляд он больше не отводил, но смотрел как-то странно, словно сквозь нас.

- Гомэн насай, - он довольно низко поклонился. - Все в порядке. Просто... просто я слишком привык к гайдзинам из Америки. Зато теперь я окончательно верю, что вы пустоброды. Только не говорите сэнсэю, ладно? - на его лице мелькнула виноватая улыбка. - А то от репутации лоликона никогда не отмоюсь.

У меня затекли руки и начало ломить спину. Руки разжались сами собой, и Лена плюхнулась обратно на кровать. Немного побарахтавшись и одарив меня сердитым взглядом (а вот сама бы попробовала держать такую тушу в векторе!), она снова приняла вертикально-сидячее положение.

- Кто такой сэнсэй и что мы ему не должны говорить? - осведомилась она.

- А вот тут как раз и начинается самое интересное. В общем, я знаю людей, которые... ну, не очень любят современное общество. Живу в одной компании с ними. Помните, я вчера про олдскулеров сказал? Они считают, что Ниппон заражен грязной чужой культурой, пытаются соблюдать традиции и так далее. Они... хм, слегка странные. Но безобидные. И при том они очень плохо относятся к современным технологиям слежки. Могу гарантировать, что на их территории вас не найдут, по крайней мере дистанционно. И в полиции они авторитетом пользуются...

- И в чем подвох? - перебил его я. - Только не говори, что они с радостью пустят к себе двух внезов, скрывающихся от Чужих. Не слишком с музейной темой соотносится, как мне кажется.

- А они пустят! - гид просиял широкой улыбкой, поднимая указательный палец к потолку. - Они ж не упертые. Нормальные люди, только со странностями. А у кого их нет?

- Подробнее.

- Эт-то... Алекс, Лена! Может, вы с ним прямо сейчас поговорите? Сами, без моего посредничества?

- Хиро, - терпеливо сказала Лена, - мы же объясняли, что не можем связью пользоваться. Там айди включать надо. Нас отследят в момент.

- А не надо ничего включать. Он здесь. В машине внизу ждет, я имею в виду. Он в Хиросиме по делам был, ну и...

Мы пораженно переглянулись.

- Хиро, - напряженно проговорил я, - ты что, кому-то проболтался? Ты же обещал!

- Ну... да. Обещал. Но сэнсэй... - он вдруг заторопился, в его английском прорезался странный акцент, и его стало куда труднее понимать. - Он меня на улице нашел. Из грязи вытащил. У меня родители безработные, всю жизнь на пособии, я сам на сэкки сидел... наркотик такой, убивает за полгода, я уже сдох почти. Он меня нашел, в чувство привел, человеком сделал, к делу пристроил. Хонто-ни хонто... честное слово, он кто угодно, только не агент Чужих! Я понимаю, что вы никому не верите, но... Пожалуйста, поговорите с ним. Пожалуйста!

Он вдруг резко опустился, почти упал на пол, как-то странно согнулся и уперся лбом в лежащие на полу ладони. Сказать, что мы пялились на него в замешательстве, означало серьезно преуменьшить степень раздрая в наших головах. Потом я немного опомнился и наконец-то включил голову. С одной стороны, каждый террик мог оказаться агентом Стремительных. С другой - на Терре обитает восемнадцать миллиардов человек, и завербовать их всех - непосильная задача даже для всемогущих инопланетян. А если и посильная, зачем им тогда скрываться? Наконец, Хиро уже проболтался, и если таинственный сэнсэй является агентом, то мы уже спалились. Так что хуже от разговора не станет, а вот польза может получиться.

Я глянул на Лену, едва заметно пожал плечами - та так же слабо кивнула в ответ - и вздохнул:

- Ну, что с тобой поделать... Зови своего сэнсэя.

Хиро оторвал башку от пола, радостно кивнул и сменил позу на уже знакомую нам сидячую с подвернутыми под себя ногами. Ухватившись за наглазники, он что-то тихо прошептал, выслушал ответ и кивнул снова.

- Он поднимается. Кстати, вы завтракали?

Словно в ответ, мой желудок пронзило острое чувство голода. Я вдруг вспомнил, что нам еще нужно принимать таблетки.

- Нет, - грустно сказала Лена. - А я жрать хочу, словно рудодробилка на полном ходу.

- А, не проблема. Сейчас! Что предпочитаете по утрам? Рис, натто, тосты, бекон, яичницу, пончики? А, знаю! Сасими пробовали когда-нибудь? Я знаю одно дешевое, но приличное заведение, тухлой рыбой никогда не торгуют. И тогда уж немного суси для полного комплекта.

Хиро вскочил, подошел к пульту в углу, включил экран и принялся копаться одновременно в нем и в окулярах. Сасими? Я сам ухватился за манипуляторы. К счастью, у меня есть привычка таскать с собой огромную оффлайновую помойку всякой всячины, и термин там нашелся. Обозначал он нарезанную сырую рыбу. Рыбную мякоть я раньше если и пробовал, то с нормального конвейера, и даже она мне не слишком нравилась - как вкусом, так и ценой. С другой стороны, если местные от нее не помирают, то туристы мы, в конце концов, или нет? А туристам положено пробовать местную кухню.

В дверь тихо постучали (терранские строительные материалы неплохо проводят звук и вообще вибрацию). Хиро нажал клавишу замка, и в отсек вошел невысокий мано.

Вроде бы он не представлял собой ничего особенного - стандартная одежда из черной ткани, в любимом местными "деловом" фасоне, зачесанные назад волосы, типичный хин по внешности - но оторвать от него взгляд с первой попытки не получалось. Пронзительный взгляд черных глаз сквозь линзы наглазников над выдающимся горбатым носом, казалось, без труда проникал сквозь кожу до печени и селезенки. Тонкие губы, сжатые в прямую полоску, необычного оттенка смуглость кожи, но самое главное - движения, плавные и точные, ни одного лишнего, словно у хорошо отлаженного робота. Войдя, он коротко поклонился и уставился на нас. На мгновение его внешняя невозмутимость дала сбой, но удивление из взгляда пропала мгновенно.

- Коннити ва, - произнес он. Я вскинул ладонь к наглазникам, но переводчик уже включился самостоятельно, реагируя на ключевую фразу. - Хиро-кун, они и есть беглецы из космоса, о которых ты говорил?

- Да, сэнсэй. Они самые.

- Вот как? - с явным сомнением в голосе протянул новоприбывший. - Никогда бы не подумал, что такие дети могут иметь отношение к космосу. Прошу прощения за невежливость, гости-тати, - он переключился на английский. - Я никогда раньше не видел представителей вашего народа иначе, чем в изображениях, и они казались... э-э, крупнее. Могу я поинтересоваться вашим возрастом, если вопрос не слишком грубый?

Говоря, он смотрел на меня. Я демонстративно промолчал, кинув взгляд на Лену.

- Добрый день, уважаемый мано, - ее голос казался ледяным. - Могу я попросить уважаемого мано представиться перед тем, как задавать нескромные вопросы?

- Благовоспитанная младшая женщина в присутствии старшего мужчины должна отвечать на вопросы, а не задавать встречные! - сурово заявил новоприбывший, и меня пронзило острое чувство неприязни. Его манеры являлись хамскими по меркам любого общества, и я, равно как и Лена, это понимал. Хиро шевельнулся, но мано остановил его поднятой ладонью.

- К сожалению, я не благовоспитанная, уважаемый мано, - температура голоса Лены опустилась примерно до восьмидесяти по Кельвину. - Очень сожалею, что мано пришлось проделать такой дальний путь впустую. Позвольте попрощаться с мано с пожеланиями самого наилучшего.

Мано опять уставился на меня. Я постарался придать лицу такое же бесстрастное выражение, как и у него.

- Всего хорошего, мано, - заявил я, в упор глядя в его пронзительные черные глаза. - Нам уже пора уходить. Хиро, тебе тоже спасибо за... хм, попытку помочь.

Про себя я прикинул схему поведения, если мано вдруг начнет вести себя неадекватно. Сумка с иглометом лежала на тумбе у кровати, и без костыля быстро я бы до нее не дотянулся. Да и вообще сидеть на кровати параллельно вектору, безо всякой опоры было тяжко, и я уже основательно выдохся. Хотелось упасть на спину и расслабиться. Но проявлять слабость перед хамом? Хотя почему бы и нет. Кто он такой, чтобы обращать на него внимание? Он в наглазниках, вызвать охрану - вернее, полицию в местных реалиях - наверняка можно просто движением щеки, и помешать ему я все равно не смогу. А все остальное меня не волнует. Я действительно откинулся на спину, уставившись в потолок, и начал копаться в наглазниках, разыскивая давешнюю оффлан-карту города. Лена рядом закопошилась, перебираясь к краю кровати - вероятно, решила добраться до костыля.

Неожиданно мано засмеялся - не каркающим, как я почему-то ожидал, а нормальным добродушным смехом.

- Нет, Хиро-кун, ты не соврал и не домыслил, как тебе иногда свойственно, - сказал он сквозь смех. - Они действительно не дети. И я вполне верю, что они внезы. Ни одна нагая земная девочка-подросток не смогла бы вести себя так естественно в нашем присутствии и уж тем более так изящно меня послать. Мои глубочайшие извинения внез-тати, - он поклонился в нашу сторону, на сей раз куда глубже, чем при входе. - Хиро-кун - большой фантазер, и иногда я даже удивляюсь, почему он не пишет книги. Верить ему на слово можно лишь с большой осторожностью. Прошу забыть мои прежние слова. Сделаем вид, что я только что вошел. Меня зовут Морихэи Истина, - здесь текст переводчика дрогнул, и "Истина" сменилась на "Макото", согласуясь с произношением. - Я мэр небольшого города под названием Кобэ-тё, северного пригорода Хиросимы. Не Кобэ-си, прошу не путать, он куда восточнее. Вчера вечером Хиро-кун вызвал меня и битых двадцать минут старался убедить, что двоим несчастным внезам, скрывающимся от неведомых Чужих, нужна помощь. Еще раз прошу прощения, однако в бегство от Чужих поверить достаточно сложно. Со всей скромностью, могу я узнать имена внез-тати?

Я покосился на него. Он улыбался, и на сей раз его глаза не производили впечатление портативного томографа. В таком виде он почти вызывал доверие. Лена тоже замерла, разглядывая незваного гостя.

- Хорошо, попробуем начать сначала, - температура ее голоса поднялась почти до комнатной, хотя недоверчивые нотки в нем все еще проскальзывали. - Меня зовут Лена Кэрри. Фамилия ненастоящая, прошу прощения мано... э-э, Мэрихаи?

- Морихэи-сан, - быстро подсказал Хиро.

- Прошу прощения, Морихэи-сан. Настоящую я бы пока предпочла не называть. И мне восемнадцать, так что прошу не обращаться со мной как с ребенком.

- Восемнадцать лет - действительно прекрасный возраст, Рэна Кэрри-сан, - кивнул Макото. Улыбка пропала с его лица. - Как бы я хотел, чтобы мне тоже исполнилось лишь восемнадцать... К сожалению, я втрое старше.

- Ей восемнадцать стандартных влет, а не терранских, - пробурчал я, с неохотой снова принимая вертикальное положение. - По вашим меркам - двадцать девять, так что даже не вдвое. Меня зовут Алекс, фамилия сейчас не важна. Мне двадцать три, ваших тридцать шесть.

Глаза Хиро явно вылезли на лоб, но Макото лишь кивнул.

- Я слышал, что люди, родившиеся и росшие в невесомости, выглядят очень молодо. Приятно познакомиться, Рэна-сан, Арэкс-кун. Еще раз извиняюсь за неприятное первое знакомство. Но все-таки что там за история с Чужими? Современной науке они неизвестны. Вы утверждаете, что они действительно за вами гонятся?

Возле входа мигнул огонек, сопровожденный тихой трелью. Хиро поспешно отворил дверь, и в щель влетел громко жужжащий хелпер, буксирующий под брюхом небольшую платформу с несколькими плоскими контейнерами. Секунду подумав, он подлетел к постели, ловко стряхнул на нее контейнеры и неподвижно завис в воздухе, словно чего-то ожидая.

- Я заказал еду, - извиняющеся пояснил Хиро.

- Оплати, если тебя не затруднит, - сказал мэр Кобэ-тё. Несмотря на вежливый тон, в голосе явно слышался приказ. - Если кто-то найдет мою транзакцию в таком месте, хлопот не оберешься. Потом компенсирую.

- Я заплачу сам... - я поднял руку к наглазникам, но хелпер уже развернулся и вылетел наружу. Хиро захлопнул за ним дверь, и как бы в ответ у Лены в животе громко забурчало. Моих ноздрей коснулся странный незнакомый запах, и я невольно сглотнул слюну. Определенно, мой организм не возражал против такой пищи - или хотя бы некоторых ее ингредиентов. Кстати, интересно - кажется, я наконец-то притерпелся к общему вонючему фону и начал выделять из него отдельные запахи.

- Прошу угощаться, - жестом фокусника мэр отщелкнул покрышку одного из контейнеров, потом второго. - Вы знакомы с японской пищей? В заведениях, готовящих на вынос, редко можно найти приличные роллы и суси, но они хотя бы не так вредят желудку, как американские жареные цыплята. Так... молодец, Хиро, догадался вилки заказать.

- Не в первый раз туристов обслуживаю, сэнсэй, - ухмыльнулся гид, явно довольный похвалой.

- Хиро, как я могу вернуть тебе деньги? - спросила Лена.

- Не надо, я уго... - внезапно гид стушевался под ее хмурым взглядом исподлобья. - Извини. Кошелек мой видишь?

- Сколько стоит?

- Э-э... семьдесят долларов за все.

- С вас тридцать пять, - мэр невозмутимо взял из контейнера что-то, разломил его надвое и пощелкал в воздухе двумя стержнями, хитро зажатыми в пальцах в той же манере, что я видел вчера в доме Мори. - Потому что разделим на четверых. Хиро, конечно, опытный гид, но заказывать явно привык в расчете на... полногабаритных людей. Вы двое, извините, и половину не осилите, если только у вас желудки не вдвое больше, чем у местных подростков. Итадакимас.

Он опустил стержни в контейнер и, сжав, извлек оттуда комок чего-то белого и зернистого, напоминающего деформированный толстый диск. В центре диска виднелось еще что-то. Мэр раскрыл рот, аккуратно сунул туда диск и принялся жевать.

- Присоединяйтесь, - радушно предложил он, подталкивая к нам по кровати два контейнера.

К вилкам я привыкнуть не успел, палочки казались просто верхом эквилибристики, так что белые диски и комки (состоящие, как выяснилось, из слипшегося риса с пропиткой и каких-то овощей) я брал просто руками, пытаясь не раскрошить. Окунать их в пахнущий гнилью соевый соус я поостерегся, а вот маринованный имбирь мне неожиданно понравился так, что я незаметно схрумкал целую горку, заработав приятное жжение во рту и не очень приятное - в пищеводе. В состав еды входили также кусочки обещанной сырой рыбы, странная крупнозернистая присыпка и другие компоненты, которые я даже не пытался опознавать. На пару с Леной мы опустошили два контейнера, после чего я почувствовал, что сейчас лопну. Закусив таблетками из выданных в больнице аптечек, мы отставили контейнеры и выжидающе уставились на мэра с Хиро, прикончивших оставшиеся два.

- На сытый желудок и разговаривать приятнее, - флегматично заметил Макото. - Значит, говорите, инопланетяне? Хм...

Его узкие чинские глаза сократились до почти неразличимых щелок. Он медленно покивал своим мыслям.

- Ну что же, - задумчиво проговорил он. - С одной стороны, как уже наверняка успел рассказать Хиро-кун, наша община старается хранить старые традиции, в которые ваша культура вписывается не очень хорошо. С другой - мы никогда не упускаем возможность усвоить что-то действительно полезное, улучшающее общую гармонию. А с внеземной культурой мы еще никогда не сталкивались. Возможно, нам есть чему у вас поучиться, а вам найдется чему поучиться у нас. Кроме того, если вас преследуют Чужие, то мы просто обязаны предложить вам защиту. Мы можем ругаться между собой в мирные времена, но вставать плечом к плечу в час невзгоды - наш общий долг перед человечеством. Арэкс-кун, Рэна-сан, как вы относитесь к идее немного пожить в средневековье?

Краткая интерлюдия. Хина

Читатели мемуаров уже наверняка извелись от недоуменного вопроса - а чем в то время занималась я? Почему, обладая способностями, легко позволившими бы затеряться на Терре не только Алексу с Леной, но и целому вольному поселению, я практически бездействовала, позволяя товарищам вслепую тыкаться в стены и набивать шишки? Почему позволила так легко их контролировать самым разным заинтересованным сторонам? Тем более когда на карте стояло само мое существование? По крайней мере, такие недоумения массово появлялись в Сети в самых разных каналах сразу после публикации.

Не стану томить. Ответ прост и уже звучал раньше: совершенно неадекватная аппаратная платформа. Мало того, что мой код исполнялся в режиме эмуляции, что невообразимо замедляло его по сравнению со специализированным железом. Мне еще и приходилось существовать в устройствах, оптимизированных под минимальное тепловыделение и, следовательно, с искусственно ограниченными вычислительными способностями. Вы не задумывались, почему наглазники, построенные на той же элементной базе, что и полноценные вычислительные блоки, работают в десятки и сотни раз медленнее? Да просто потому, что вам сильно не понравится раскаленная печка, прижатая к физиономии почти круглые сутки. И даже эти крохи ресурсов мне приходилось делить со штатной встроенной системой, отнюдь не отличавшейся экономностью. VBM вообще не умеет писать оптимизированный код, полагаясь на мощь железа. А здесь систему под экспериментальную модель вообще собирали на скорую руку, возможно, даже не программисты, и она не использовала значительную часть процессорных фич. Мне пришлось немало потрудиться, оптимизируя код системы, чтобы он хоть какие-то ресурсы оставлял мне.

Фактически в то время мое сознание практически не функционировало. Я мало чем отличалась от обычного бота, ищущего нужную информацию по голосовому запросу. Проявить собственную инициативу и сообразительность я почти не могла. Я даже не догадалась проинформировать Лену с Алексом о том, что предупреждение о полицейском патруле у мемориала пришло без обратного адреса и любых сведений, позволявших идентифицировать отправителя (хотя тревогу поднял бы и простой модуль защиты без тени интеллекта). Все, на что меня хватало - поиск информации с помощью худо-бедно работающей эвристики да фиксация отдельных ключевых событий. Мои методы сбора, обработки и фиксации информации являлись, мягко говоря, неоптимальными. Отсутствие обратной связи и необходимой коррекции поведения привело к тому, что я упустила значительное количество происходящего, в особенности человеческих эмоций. Позднее мне пришлось восстанавливать многое по ключевым точкам, накопленным в психоматрице и не удаленным процедурами оптимизации памяти. Алекс с Леной помогли мало - их психика тоже была перегружена новой информацией, и очень многое вылетало из памяти, не успев даже толком запомниться.

Как результат, мелкие детали описанных ниже событий могут оказаться точными не до конца. Также в процессе мне пришлось собирать дополнительную информацию из терранских каналов, так что я решила добавить в описание данного периода сведения и концепции, которые в тот момент никто из нашей маленькой компании знать не мог.

Итак, "средневековье" Макото оказалось, разумеется, не реальным. Просто, возводя родословную к древнему роду Морихэи, он относился к людям, помешанным на прошлом и недолюбливающим настоящее. Нет, разумеется, он не являлся ни психопатом, ни эскапистом, ни умственно неполноценным - в противном случае он не смог бы стать мэром даже на Терре, не говоря уже про все остальное. Однако, с его точки зрения, лучшим периодом в истории Ниппона являлась средняя эпоха правления императора Мэйдзи, то есть последняя треть девятнадцатого века по старому стилю. Являясь личностью весьма харизматичной, он сумел убедить жителей Кобэ-тё, что современная сверхтехнологичная цивилизация является ядом, отравляющим существование людей. Он не заходил слишком далеко, не отрицая необходимую технологию наподобие медицинской или транспортной, но, например, связь и домашняя техника в его поселении ограничивались весьма серьезно, оставаясь на уровне едва ли не первого вгода новой эры. Местные не возражали. Ручные уборка и ремонт помещений, выполнение обязанностей продавца, ручное вождение транспорта и так далее являлись нудной, тяжелой работой, но все-таки работой, позволявшей немалому количеству людей слезть с пособия. В то время как в Ниппоне в целом уровень безработицы достигал примерно пятидесяти двух процентов, в Кобэ-тё он не превышал тридцати. [Комментарий. Хотя феномен "безработицы" культуре внезов неизвестен, он является весьма важным для понимания терранской культуры. Рекомендую ознакомиться с концепцией перед дальнейшим чтением.]

Конечно, за все приходилось платить, причем буквально. Городок насчитывал едва ли пятьдесят тысяч человек, что по местным меркам было чрезвычайно мало (как Макото упомянул с самого начала, не следует путать Кобэ-тё с большим городом Кобэ-си совсем в другом месте, имеющим население более четырех миллионов). Высокая доля ручного труда требовала лишних средств на его оплату. Владельцы предприятий, чтобы компенсировать затраты, вынужденно устанавливали высокие цены на свои товары и услуги. Продукты питания в городке стоили в полтора раза выше, чем в окрестных городах, жилье - в четыре раза, медицина и товары домашнего обихода - в два, причем начиная с определенного уровня интеллектуальности техника обкладывалась дополнительным местным налогом. Однако никто из местных не жаловался. Подавляющее большинство вполне устраивало местное "средневековье", полагаемое возвратом к здоровым традициям предков. Немногие несогласные со временем мигрировали из городка в другие места, а их дома с удовольствием купили такие же стремящиеся в прошлое люди извне. Степень их увлеченности можно оценить по пятидесятипроцентному налогу (принудительному отчислению в общественные фонды) на продажу жилья, который никого не пугал.

Нашей маленькой компании такое "средневековье" одновременно играло на руку и создавало проблемы. С одной стороны, минимизация технологического уровня понижала риск нашего обнаружения Чужими. С другой - уровень информационной насыщенности в Кобэ-тё являлся крайне низким, и у аборигенов оставалось много возможностей обращать внимание на местные события. И избежать повышенного внимания с их стороны казалось крайне проблематичным.

Однако Морихэи Макото-сан тоже был не дураком.

Основным элементом его плана являлась школа-интернат "Солнечный луч". Как уже описывал ранее Алекс, школа на Терре, хотя и устарела морально как концепция, все еще широко применяется для обучения. Напомню, суть в том, что большое количество детей и подростков собирают в одном помещении, после чего с ними работает один учитель на всех. Разумеется, технологии индивидуального обучения позволяют добиться куда лучшего результата. Например, у внезов средний индекс Копполы десятивлетнего подростка колеблется около ста семнадцати, в то время как на Терре - от восьмидесяти трех до девяносто шести в зависимости от территории и социальной группы. Однако на Терре до сих пор широко распространено мнение (не основанное на реальных исследованиях), что обучение в больших группах позволяет ребенку лучше адаптироваться в обществе. Также оно позволяет контролировать, чем занимается ребенок, в течение значительной части суток.

Школа-интернат является логическим следствием структуры семьи на Терре. В подавляющем большинстве терранских социумов законодательно закреплена семья из двух родителей и их нескольких биологических детей. Родители, как правило, разного пола, а групповые семьи без привязки к гендерной биологии, типичные для внезов, находятся вне закона. И, самое главное, этти на Терре любят не меньше, чем Вовне, несмотря на показное отвращение. Однако там нет вызванных безвесом физиологических изменений, препятствующих "натуральной" беременности. Ее прерывание в некоторых местах запрещено законодательно, а в некоторых - общественными стереотипами и прочими артефактами личного и группового сознания. Так что, несмотря на все ухищрения, на Терре достаточно часто появляются незапланированные и "нежелательные" дети.

Как результат, нередки ситуации, когда родители перестают заботиться о детях из-за своей смерти, утраты интереса, ухода из семьи и так далее. Популярным способом избавления от таких детей является их передача в так называемые "школы-интернаты". Последние сосредоточены на небольших территориях с компактным проживанием учащихся и сочетают в себе отели и школу. Интересующихся состоянием дел в данной области отсылаю к приложениям, где приведены ссылки на популярные и продвинутые работы терранских социологов.

В Кобэ-тё находился один из наиболее известных в Ниппоне интернатов для молодежи разного возраста. Разумеется, У Алекса и Лены при близком общении не оставалось ни одного шанса выдать себя за местных. Однако нам на руку играли дополнительные факторы. Главное - Ниппон вошел в состав Северо-Американского Договора всего около тридцати влет назад, примерно десять влет спустя после начала новой эры в 2038 году старого стиля. С того момента выросло два поколения, родившихся в САД, однако Ниппон по-прежнему оставался весьма изолированной его частью. Взрослые мигранты из других частей САД здесь попадались довольно редко, в основном концентрировались в крупных промышленных и научных локациях, и в Кобэ-тё и окрестностях они отсутствовали. Так что о реальном положении дел на североамериканском континенте местные не имели, черпая сведения из новостных и приватных каналов Сети и тому подобных источников. Опираясь на те же новости и творчески домысливая, мы имели неплохие шансы сойти за приезжих.

Дополнительно нам помогало то, что и английский язык, вообще-то государственный и обязательный к использованию в САД, местные знали плохо. Изучали они его в школах и мотивацию к использованию имели крайне скверную. Большинство по-английски объяснялось с грехом пополам, активно пользуясь услугами встроенных в наглазники переводчиков и сплошь и рядом допуская грубые ошибки. Хотя далее по тексту для удобства восприятия речь аборигенов передается нормативным языком, на самом деле она случалась гораздо более грубой и примитивной. Конечно, носитель языка немедленно распознал бы или хотя бы заметил наш характерный для внезов акцент, но таковых поблизости не наблюдалось.

Кроме того, в Ниппоне традиция отправлять детей в интернаты или к родственникам имела давние корни - еще с тех времен, когда от наемных работников требовалось отдавать все силы и время родной фирме. Часто им приходилось переезжать из города в город, снимая жилье, куда не поместились бы дети. Ситуация, в которой оба родителя переезжали в другой город по указанию нанимателя, оставляя детей в одиночестве (в том числе в интернатах), в те времена была, скорее типовой. Работать в таком режиме террикам уже давно не требуется, но дети, отправленные в интернат командированными родителями, по-прежнему не вызывали в Ниппоне даже и тени недоумения.

Макото не стал ничего радикально менять и выдумывать. Пока Алекс с Леной в компании с ним и Хиро тряслись в на скверных рессорах бензинового транспорта (обязательное требование для всех гидов в Хиросиме - для создания исторического антуража, как считалось), он быстро выспросил о деталях изначального плана, скептически хмыкнул и тут же по-быстрому переиначил его под новые обстоятельства. Итак, нам предстояло оказаться в интернате "Солнечный луч" для детей и подростков в возрасте от двенадцати до двадцати терранских лет. Сильно менять старую легенду Макото не стал, скорректировав лишь детали. В соответствии с ними, Алекс с Леной остались детьми североамериканской четы, отправившейся в космос в командировку. Они долго прожили в безвесе, но он плохо повлиял на здоровье, и родителям пришлось отправить детей обратно на Терру, попросив Макото, давнего знакомого, за ними присмотреть. Разумеется, любой, кто хоть немного знал уровень нашей медицины, в такую сказку не поверил бы. Но благодаря торговому эмбарго и прочим ограничениям терране о внезах знали мало, так что сомневаться у них поводов не имелось.

Закончив с модификацией легенды, мэр заявил, что благотворительностью не занимается и что содержание в интернате придется оплачивать.

- Не то чтобы я не мог себе позволить поддержать двоих людей в трудную минуту. Тем более - в таких интересных обстоятельствах, как ваши, - пояснил он. - Просто полученное даром развращает и впрок не идет. Так что моя помощь далеко не бесплатна.

- У нас с деньгами туго, - напомнил Алекс. Я показала ему нетронутый долларовый баланс, сохраненных в наглазниках, но он совет проигнорировал. Только позже я поняла, что он предпочитал придерживать козыри до последнего.

- Я уже понял, - весело ответил Макото. - И я уже знаю, где именно и какую найду вам подработку.

...а тем временем среди Стремительных стоял тихий переполох, неизвестный широкой публике, но привлекший внимание многих и многих влиятельных лиц, официальных и неофициальных. Все прайды Стремительных сконцентрировали внимание на крохотном Ниппоне. Находясь под патронажем Бернардо, мы считались его неприкосновенной территорией. Однако наше исчезновение разрушило статус-кво и лишило его прайд всяких прав на нас. И все, от твердолобых консерваторов до безбашенных Еретиков, решили, что мы можем стать довольно интересным призом в ведущейся политической игре. Или, наоборот, нас надо выключить из игры как можно быстрее, чтобы сохранить пусть неустойчивую, но стабильность. И пока мы безмятежно, никем не замеченные и отрезанные от всякой связи, тряслись в древней колесной повозке, как тряслись, наверное, пра-предки нынешних внезов, в Ниппон перемещались поисковые дроны или активировались те, что бездействовали с прежних времен.

И, разумеется, никто из них не мог забыть о моем существовании.

332-334.038 / 25-27.04.2098. Остров Хонсю, префектура Хиросима, город Кобэ-тё. Лена

А я неожиданно вошла во вкус терранской жизни.

Вы можете себе представить дом, сделанный из одного только дерева? Ну, терранские дома вы, вероятно, себе представляете. Не могли же вы дочитать до этого места, не посмотрев хоть какие-то картинки из Ниппона? Но вы вряд ли видели то, из чего Кобэ-тё состоит процентов на девяносто - кубы и параллелепипеды со скошенными верхними гранями, состоящими из одной только обработанной древесины - ну, и стекол в окнах. Всю жизнь (кроме разве что первых влет) проведя в Поясе, я видела настоящее дерево считанное количество раз, в основном в виде дорогущих безделушек, проходивших по разряду высокого искусства. Ну, вот как статуэтки Мелы. Но ни шкатулки, ни статуэтки, ни даже заросли растительности на открытой терранской поверхности не подготовили меня морально к идее огромных сооружений, на каждое из которых пошло несколько тонн древесины. Конечно, идея строительства домов из мелко перемолотого и плавленого камня тоже весьма странна, но, в конце концов, из него состоят не только астероиды, но и Терра целиком (что-то порядка десяти в двадцать первой тонн). А вот редкое и дефицитное дерево выглядело потрясающей роскошью за пределами воображения.

Я уже видела дом из чистого дерева и бумаги (которую тоже делают из дерева) в Миядзаки, где с нами встречался Бернардо. Однако в тот момент первые впечатления от Терры и встреч с Чужими вытесняли все остальные эмоции, от строительных материалов в том числе. Но когда мы приехали в Кобэ-тё, чувства уже немного улеглись. И когда нас провезли в трясучем тарантасе по улице, с обеих сторон которой располагались бесконечные ряды двухэтажных деревянных домов, отделенных от дороги рядами деревянных же пластин, я снова ошалела. Я даже рассмотрела поверхность нескольких домов на максимальном увеличении и убедилась, что перед нами не имитация древесной фактуры, а настоящее дерево. Видимо, чувства настолько явно светились на моем лице, что Макото, оглянувшись с переднего сиденья, вдруг с гордостью начал вещать с интонациями профессионального гида - о типовых, но комфортных проектах старого доброго двадцатого века, об уюте и здоровой обстановке в традиционных домах, о пользе "дышащих" стен (я не поняла, но переспрашивать не стала) и так далее. Алекс слушал внимательно, но спокойно, без тени эмоций, почти скучающе оглядываясь по сторонам.

Потом тарантас свернул с главной дороги на небольшое пустое пространство перед еще одним двухэтажным домом, имеющим десять иллюминаторов - ну, окон - в длину и покатую крышу из двух смыкающихся граней, направленных к небу под углом градусов тридцать.

- Приехали, - сообщил Хиро, выбираясь из автомобиля. - Дормиторий номер двенадцать.

Мы с Алексом переглянулись и последовали за ним. Мэр тоже выбрался, но тут же забрался в другую машину, на сей раз нормальную, с тихим жужжанием подкатившую из-за угла. Через лобовое стекло я разглядела человека-водителя за пультом управления.

- Мне пора на работу, Арэкс-кун, Рэна-сан. Хиро-кун вас устроит. До встречи, - мэр коротко кивнул на прощание, и машина укатила.

А мы остались посреди звенящей тишины.

Буквально звенящей. На Терре мы в первый раз оказались в месте, где почти полностью отсутствовали звуки, связанные с человеком. Где-то далеко играла неторопливая музыка, где-то кричали дети, на пару секунд включилась и тут же смолкла сирена - но все это никак не нарушало общее впечатление безмолвия. Но не того безмолвия, вынуждающее некоторых включать звуковой фон в отсеках, а... какого-то странно естественного и успокаивающего. Под легким сквозняком шелестели листья деревьев, тот же сквозняк (или ветер? никак не могу запомнить разницу) тащил по каменной плитке шуршащий комочек бумаги. Легкий звон, как я сообразила, вспомнив синтезаторы фонового звука, генерировался какими-то мелкими местными насекомыми. С неба светило слепяще-яркое солнце, но его тепло на открытой коже лица и ног тоже казалось странно приятным и не пугающим. По крайней мере, хоть какая-то компенсация морозящего воздуха.

- Нам туда... - Хиро указал в сторону дома, но Алекс остановил его поднятой ладонью.

- Вот, значит, какое оно - естественное окружение для вида хомо сапиенс, -задумчиво произнес он, медленно озираясь. - Ну, теперь я, по крайней мере, понимаю, как террики... извини, Хиро, как земляне способны существовать в открытой среде. Осталось только окончательно принюхаться, и жить можно. Здесь всегда такой климат?

- Нет, конечно, - тот пожал одним плечом. - Сейчас конец апреля. Середина весны и середина осени - два лучших сезона. Летом жара несусветная, тайфу приходят с ливнями и грозами, зимой холодно и промозгло. Хорошо, что вы к нам сейчас попали, есть время постепенно привыкнуть. Какую температуру вы, говорите, держите у себя в комнатах?

- По-разному. Кому-то двадцати пяти достаточно. Я предпочитаю двадцать шесть или двадцать семь.

- Хм. А не дорого отапливать? У нас на климатизации разориться можно. Электричество жутко дорогое, и пособие его не компенсирует.

- Отапливать? - удивился Алекс. - А, подогревать воздух. Хиро, у нас обычно другие проблемы - куда лишнее тепло девать.

- Не понял. У вас же космос. Там холодно, абсолютный ноль или около того. И отапливать не надо?

- Холодно? Понятие температуры применимо только к веществу. К воздуху, к металлам и так далее. Это мера броуновского движения частиц. А бездых - просто пустота. Там нет почти никаких частиц, так что у него нет температуры, ну, в бытовом смысле слова.

- А... теплоизоляция? Я же читал, для платформ нужна теплоизоляция.

- Э-э... существуют два типа теплопереноса - конвекционное, за счет передачи энергии другому телу, например воздуху, и излучением. В бездыхе конвекции нет, лишнее тепло можно только излучить в пространство. А генерируется оно постоянно и в больших количествах - людьми, агрегатами, химическими реакциями... Мы его, конечно, стараемся собирать и повторно использовать, но просто по законам физики часть приходится выбрасывать. Теплоизоляция корпусов нужна лишь для контроля процесса и для остановки дополнительного тепла, приходящего снаружи - от солнечного нагрева, например, если вблизи Солнца, как у вас. В любом случае, высокую температуру в отсеке поддерживать легче, чем низкую. Но я понимаю, почему у вас наоборот - конвекция на Терре... Земле просто жуткая. Тепло с внешней поверхности модулей... домов должно просто со скоростью света улетать. А что вы используете для изоляции? Синтеро? Силикар? Кварро?

- Что?

- А... ладно, проехали. У вас наверняка другие стройматериалы. И названия могут отличаться. Ну, веди нас дальше. Куда...

Он осекся и уставился куда-то поверх моего плеча. Я обернулась. Из дверей дома выходила, видимо, чика. "Видимо" - потому что многие типы лица у местных казались одинаковыми и для мано, и для чик, а одежду новое существо носило странную и невиданную мной ранее. От шеи до пят его охватывала плотно обмотанная вокруг тела цветастая ткань. Раструбы неимоверно широких рукавов спускались почти до колен. Талию туго обматывала еще одна широкая полоса ткани, на спине как-то хитро завязанная широким бантом. Длинные черные волосы существо собрало на затылке в пук, проколотый длинной серебристой шпилькой. В руках оно несло небольшую сумочку, а походка выглядела странно скованной, с короткими шажками и почти не сгибаемыми коленями. Во время шагов по ступенькам доносился отчетливый стук дерева по дереву. На биологический пол указывала только увеличенная грудь - но, с другой стороны, такой эффект мог создавать и просто тугой пояс. Плюс яркая голубая помада на губах. Впрочем, у нас я не раз видела мано, красивших губы (и прочее лицо) в невероятные вырвиглазные цвета, особенно когда клинья чикам подбивали, так что и помада однозначным признаком не являлась. Выглядел террик (чика?) настолько странно, что я вперилась так же невежливо, как и Алекс, не в силах оторвать взгляд.

- Эй, Марико-тян! - крикнул Хиро, размахивая рукой в воздухе. - О-ой!

Существо повернуло в нашу сторону голову, потом изменило направление движения и приблизилось. Вблизи оно оказалось лишь чуть длиннее меня.

- Привет, Марико-тян, - весело сказал наш проводник. - Чего ты вдруг в кимоно вырядилась? И в таком гриме...

- Здравствуй, Мори-кун, - сухо ответило существо. - У нас на Золотой неделе выступление. Почти ничего осталось, вот, усиленно репетируем. А ты, я вижу, опять шляешься по улицам средь бела дня вместо того, чтобы работать. Ты хоть на еду-то себе зарабатываешь в таком режиме? Смотри, отберут лицензию, неудачник. Судя по английскому, ты привел клиентов посмотреть на наш дорм?

- Ах, Марико-тян! - сокрушенно вздохнул Мори. - Ты, как всегда, холодна и логична. Я уже почти утратил надежду на взаимность! Но они не клиенты. Они новые жильцы. Алекс, Лена, познакомьтесь с Марико-тян, моей почти невестой. Меньше чем через три года ей исполнится двадцать, и мы обязательно поженимся.

- Взаимности ты дождешься, когда ад замерзнет, извращенец! - существо, оказавшееся все-таки чикой, гордо задрало нос, но в его глазах мелькнули веселые искры. - Значит, новенькие? И парня сунули в женскую общагу?

Она задумчиво оглядела в ног до головы сначала меня, потом Алекса.

- В среднюю школу, что ли, перевелись? Из Америки? В Америку многие уезжают, но в первый раз вижу, чтобы оттуда переводились.

- Перевелись, но в старшую! - многозначительно поднял палец Хиро. - Познакомься - Алекс, ему шестнадцать, и Лена, ей, э-э...

- Пятнадцать, - быстро подсказала я, в свою очередь сверившись с подсказкой, высвеченной Хиной в окулярах.

- Я бы года на два меньше дала, - все так же задумчиво откликнулась Марико. - Какие-то вы худосочные, американцы. Сумимасэн, я невежлива. Я Асигава Марико, можно звать по имени. А вы действительно из Америки? Почему в нашу школу?

- У них родители в космосе в командировке. Морихэи-сама с ними знаком, его попросили присмотреть. Заодно на Ниппон посмотрят.

- Мори-кун, а сами они по-английски говорить не умеют, что ты за них отвечаешь? - Марико протянула в мою сторону раскрытую руку. - Рэ... Рэна-сан, ёросику нэ. Держись меня, я тебя защищу от местных парней. Они все как на подбор извращенцы. С ними ухо надо держать востро, а то от одних взглядов забеременеть можно.

"Возьми ее за ладонь и аккуратно сожми", - в наглазниках ярко мигнула подсказка Хины. - "Терранский ритуал приветствия".

- Приятно познакомиться, - я неуверенно последовала совету и коротко кивнула в той же манере, какую уже замечала у местных. Выяснение деталей насчет удивительного способа залететь я решила оставить на потом. Марико отпустила мою ладонь и протянула ее Алексу.

- Ёросику, Арэксу-сан, - сказала она, когда тот тоже ухватился за ее руку, и ее глаза сузились. - Не знаю, почему тебя поселили к нам, но сразу предупреждаю: попытаешься подглядывать в онсэне или трусы воровать - утоплю на месте и не посмотрю, что гайкокудзин.

- Ёросику, Марико-сан, - откликнулся тот вполне светским тоном. - Любой мано получил бы великое удовольствие от наблюдения за такой красивой чикой...

(А мне он, между прочим, такое ни разу не говорил!!)

- ...но если запрещаешь, придется страдать и терпеть. Мечтаю о моменте, когда ты все-таки позволишь себя увидеть хотя бы краем глаза.

Я с изумлением увидела, как девушка стремительно краснеет. Эффект в сочетании со смугловато-золотистой кожей выглядел интересным. Неужто ее так смутила невинная реплика?

- Еще один извращенец! - Марико почти вырвала у Алекса свою руку и резко отвернулась. - Все парни одинаковы!

И с прямой как палка спиной она быстро засеменила прочь.

- Арэкс-кун, ты наглец! - с восхищением заметил Хиро. - Я бы никогда не рискнул такое ляпнуть в глаза нашей неприступной королеве.

- Ляпнуть? - удивился тот. - Не понял. Я всего лишь пытался сделать комплимент. Я что-то не так сказал?

- Хм, - Хиро потер подбородок. - Ну, девушки в Ниппоне стеснительные. В Америке... ну, в Америке, может, и сошло бы. А у нас не стоит. Слушайте, я уже понял, что у вас, внезов, с этим делом... ну, с этти... все куда проще, чем у нас. Но здесь лучше не рассуждайте насчет секса и всего такого, пока не освоитесь. А то репутация прилипнет, потом не избавитесь.

Мы с Алексом переглянулись и кивнули. Я лично ничего не понимала. Мне бы на ее месте такой комплимент польстил. Ха, меня однажды развел на этти совершенно незнакомый парень, сделавший комплимент моей шикарной коже. В бездыхе. В комбезе, разумеется. А здесь-то чего смущаться? Но проблема и в самом деле нарисовалась значительная: что еще, вполне естественное для нас, является неприемлемым среди аборигенов? Что Хиро от вида чики без одежды смущается, я уже поняла. Теперь выясняется, что даже намек на наготу является непристойным или как минимум предосудительным. На что еще мы напоремся? Да уж, на первых порах действительно лучше помалкивать и больше слушать.

- Ну и отлично. Идемте в дом.

Пошатываясь и тихо жужжа сервомоторами наших костылей, мы поднялись по скрипучим ступенькам внешнего возвышения и вошли в дом. Первый отсек оказался явно ожидальней или чем-то еще: примерно тридцать кубометров в объеме (точнее, на Терре принято изменять помещения площадью нижней его грани, то есть сейчас квадратных метров десять-одиннадцать), с парой длинных сидений (опять из дерева?), на вид явно твердых и неудобных в постоянном векторе. Из ожидальни в противоположные стороны вело два коридора плюс вверх, на следующие уровни, шла лестница. Распознав ее назначение с первого взгляда, я мысленно возгордилась - как же, уже становлюсь экспертом по Терре!

В доме стояла почти оглушающая тишина. Сюда не доносились даже редкие звуки с улицы, и у меня слегка заложило уши. Одно дело, когда такой уровень фонового шума в личном отсеке, и совсем другое - в публичном помещении.

- Народ в школе либо болтается где придется, - пояснил Хиро, поворачиваясь к высокой коробке рядом со входом и берясь за наглазники. - Так, где у меня завалялась инструкция от дирекции школы?.. А. Вот она. Ваши комнаты на втором этаже. Так, ключи, ключи... Ага. Алекс-кун, приложи ладонь к экрану.

На передней плоскости коробки вспыхнул голубым древний твердый экран, на котором помигивал контур растопыренной ладони.

- Зачем?

- Ключ, - нетерпеливо пояснил Хиро.

- Какой ключ? У меня наглазники ничего не принимали.

- Замки в вашу комнату открываются железным ключом, - терпеливо, словно ребенку, пояснил Хиро. - Как в лав-отеле. Нужно зарегистрироваться здесь, чтобы автомат его выдал. Операция одноразовая.

Алекс возвел глаза к потолку, но спорить не стал. Он послушно прижал ладонь к поверхности, и та мигнула желтым.

- Теперь только айди дай считать, и формальности... - попытался продолжить наш гид, но Алекс его остановил поднятой рукой.

- Стоп. Какой айди?

- Ну, твой. У тебя же он есть?

- Но в том отеле у нас ничего не требовали!

- Ну, лав-отель - такое место специфическое, что... Ну, люди не любят, чтобы их там застукать могли. Для них исключение делают, и то не больше чем на сутки. А здесь постоянное пребывание...

- Хиро, - настал черед Алекса говорить терпеливым тоном, - мы тебе зря все рассказывали? Наши айди мало того что фальшивые, но еще и засвечены на всех уровнях. Достаточно им попасть в общую базу гостей поселения, или что у вас тут, и там со всех сторон лампочки засветятся. И в любом варианте нас тут же обнаружат Стремительные.

- Хай. Коматта на-а... - протянул Хиро, почесывая в затылке. - Затруднение. Я совсем забыл, что айди жильцов автоматически транслируются в полицию. Что же делать?

Я поколебалась. С одной стороны, вроде как все свои. С другой - фиг его знает, как Хиро воспримет мои... нестандартные навыки. С третьей - а что, у нас есть выход? Ну, кроме как двери вышибать? Так хозяева не оценят.

- Сейчас попробую что-нибудь придумать, - решительно сказала я, поднимая руку к наглазникам и разблокируя секретную область. - Дайте минуту-другую.

- Ты что делаешь? - с изумлением спросил Алекс. Но его зрачки тут же метнулись из стороны в сторону, явно что-то считывая с линз его собственных наглазников, и он замолчал. А у меня поверх списка инструментов мигнул текст: "Открытые порты: 89, 314". Я быстро смахнула его и активировала сканер. С одной стороны, хорошо, что Хина заранее проявила инициативу. С другой - я и сама не дурочка, стандартные порты наизусть помню, но сейчас меня интересовал именно высокий динамический диапазон.

На полное сканирование ушло полминуты, в течение которых я внимательно изучала устройство. Экран, встроенный в роскошную (по нашим меркам, конечно) деревянную панель, прикреплялся к стене на уровне глаз. Еще одна коробка с лотком находилась примерно на уровне пояса. Видимых коммуникационных кабелей между ними не наблюдалось, зато и к тому, и к другому прямо по стене шли явно электрические провода. Очевидно, устройство выдачи ключей могло монтироваться распределенно в пространстве. Я уже начала понимать принцип, по которому тут строились рабочие места: используется только одна грань жилого объема - нижняя, иногда частично "боковые" грани, а ориентация тела строго вертикальна, поскольку оно требует постоянной опоры. Такой подход не оставлял много места для фантазии, равно как и рабочего пространства в большом, на первый взгляд, объеме. Следовательно, устройства следовало делать приспособленными для задействования каждого свободного пятачка, в том числе расположенных вдали друг от друга.

А следовательно, общий корпус и коммуникационные кабели здесь являлись бы мешающим элементом.

Моя гениальность меня не обманула. Между сканером ладони и хранилищем ключей действительно шел постоянный беспроводной обмен. И не обманула меня и интуиция: устройство, на вид выпущенное минимум десять влет назад (если не все пятнадцать, если я правильно оценила внешнюю обшарпанность), просто не могло использовать современные протоколы. А использовало оно для аутентификации huppa-jet-18, примерно тридцать влет назад разработанный для безбатарейных устройств, работающих на энергии поглощенных радиоволн. Замечательный для того времени протокол - очень быстрый, очень легкий и энергоэкономичный, очень простой в реализации, очень удобный для мелких устройств... и о котором в наше время не слышало даже большинство специалистов. По очень простой причине: индустрия уже давно от него избавилась из-за гигантской неустранимой дыры в алгоритмах обмена ключами. И, разумеется, среди моих отмычек, собираемых в течение последнего десятка влет, нашлась и подходящая для взлома таких музейных экспонатов.

- Хиро, можешь помочь? - спросила я, активируя "шпильку" и внимательно наблюдая за обменом. Обе части устройства с готовностью переключились на мои более быстрые в ответе наглазники, принимая их за партнера благодаря свежеукраденным сертификатам.

- Как?

- Зарегистрируйся со своим айди как жилец и получи ключ.

- Но я же здесь...

- Мне нужно протокол обмена посмотреть до конца. Потом разрегистрируешься и вернешь ключ - можно ведь? Буквально на минуту нужно.

- Ты хакер, Лена-сан? - уважительно спросил Хиро.

- Еще раз назовешь хакером или еще каким криминалом - по башке дам! - пригрозила я. - Папочка Блэйк у меня всегда говорил, что тот, кто владеет данными, владеет и остальным миром. Вот и натаскивал. Ну, не сам, конечно, других учителей находил.

- Определенно, я все больше хочу познакомиться с твоим папочкой Блэйком, - пробормотал Алекс.

- Успеешь еще. Хиро, так поможешь, а? Запроси занятый ключ, а потом свободный. Любой.

- Ну... - наш гид поколебался. - Ладно. Сэнсэй приказал вам помогать. Надеюсь, и от полиции прикроет, если что. Сейчас, добавлю себя.

Он подержался за наглазники.

- Ага, получилось. Сейчас... - Он приложил ладонь к сканеру, тот мигнул, ящик с ключами щелкнул и высунул в щель небольшую резную пластинку с выступами. Хиро вытащил ее и показал нам. - Вот. Ключ.

- Номера жилых отсеков?

- Комнаты? Занятой - пять, свободной - восемь.

- Отлично. Теперь верни ключ от восьмой комнаты.

Хиро повиновался.

- Номера наших отсеков... комнат?

- Четырнадцать и пятнадцать. Они на втором...

- Спасибо, пока хватит.

Протокол обмена оказался простым, как заклепка. Мои наглазники фиксировали трафик между сканером и ближайшей точкой сотовой связи, уже полноценно зашифрованный и невзламываемый. Но он меня не волновал. Главное, что я выцепила из перехваченного обмена команды, понимаемые тупым чипом хранилища. Если бы имелось чем вскрыть кожух и покромсать провода, то могла бы просто накоротко их замкнуть, чтобы выпотрошить глупый ящик с помощью технологий каменного века. Но так я просто выдала ящику, до сих пор считавшему мои наглазники сканером, команду отдать ключ от четырнадцатой комнаты. А затем и от пятнадцатой. А сканер, в свою очередь, получил от меня информацию о том, что эти комнаты более недоступны и даже ответил подтверждением. Кто бы его ни программировал, установкой связи между регистрацией пользователя и выдаваемыми ключами он не обеспокоился. Побольше бы на Терре таких чудо-кодеров - насколько легче бы нам жилось! Хотя, разумеется, рассчитывать на такое невероятное везение и в будущем не следовало. Судьба, один раз погладив по головке, в следующий раз может запросто засунуть в горячую зону реактора. В бездыхе. И даже без комбеза.

Автомат скрипнул, звякнул, щелкнул и выронил на поддон два других металлических стержня с фигурно вырезанными пластинками на одном конце и простыми овальными - на другом. Я взяла их в руки и несколько секунд рассматривала, благоговея перед стариной. Физические ключи от механических замков, самые настоящие, как в древности! Я видела такие в книжках, но никогда не думала, что столкнусь в реальности. Положительно, мы оказались в самом настоящем музее. Оставалось только надеяться, что экспонаты до сих пор в рабочем состоянии.

- Вот, - я отпустила незадачливый автомат на свободу и продемонстрировала ключи Хиро. - И никакой регистрации.

Наш гид смотрел на меня глазами, отчетливо круглыми даже сквозь линзы.

- Что-то не так? - переспросила я.

- Бэцуни... ничего, все в порядке, Лена-сан, - поспешно ответил он. - Са суга внез-тати... я потрясен. Я еще никогда не видел, как по-настоящему что-то взламывают.

- Тут и взламывать нечего. Я бы нафиг уволила того, кто софт к машине писал. Я в пять влет лучше кодировала! Ладно, веди нас в наши... а-а... комнаты.

- Хай, хай! - Хито, в чьем взгляде сохранялось уважение, граничащее с преклонением, несколько раз поклонился и поспешно затопал по скрипучему деревянному полу к лестнице. - Второй этаж. На первом помещения по большей части технические вроде общей столовой комнаты и кухни и кладовок. Кстати, вон там - вход в онсэн.

- Куда? - переспросила я, осторожно переступая по ступенькам. На них костыль шагал слегка иначе, чем по ровной поверхности, и я обеими руками держалась за перила - специальные направляющие по бокам лестницы, предотвращающие падение (сами террики на лестницах тоже чувствуют себя неуверенно и могут упасть вниз, в сторону постоянного вектора, если неловко поставят ногу). Откуда-то доносился странный неприятный запах, который я не могла определить.

- Онсэн. Эт-то-о... горячая серная вода течет из-под земли. В ней можно купаться, врачи рекомендуют - кожа улучшается, суставы лечатся и вообще для расслабления полезно. У нас в городе очень много таких источников, и это общежитие построено возле одного из них. Когда-то здесь находилась гостиница, но потом ее переоборудовали для студентов. А онсэн остался. Там небольшой бассейн. Вода в него втекает по трубе, потом стекает по другой трубе в ливневую канализацию. Только...

Он остановился на верхней площадке лестницы, задумчиво наблюдая, как мы поднимаемся.

- Алекс, в теории общежитие смешанное, но сейчас здесь живут только девушки. А бассейн маленький, только одно отделение. И раздевалка одна. А-а... можно попросить тебя об осторожности? У нас... это-о... не принято, чтобы голые мальчики и девочки вместе находились. Может... а-а... нехорошо получиться. Договорись с остальными, когда ты там купаешься, а когда остальные. И табличку вешай, что занято.

- Постараюсь не забыть, - Алекс с интересом оглядел коридор, идущий из конца в конец уровня. Его окна выходили на улицу, с которой мы поднялись. - И где наши комнаты?

- Четырнадцать и пятнадцать. Вон там. Туалеты общие, в концах коридора, душ в раздевалке онсэна.

Мы подошли к комнате, на двери которой виднелась довольно криво и несимметрично прицепленная пластинка с номером "14". Я - точно гений, потому что с первого раза разобралась, как использовать механический ключ путем впихивания его в узкую щель и вращения вокруг оси. Я даже умудрилась не слишком сильно отбить костяшки, когда пальцы от непривычки резко соскользнули с головки. Замок, тихо хрустнув механизмом, открылся, дверь отворилась.

Внутри комнаты обнаружилась весьма скудная обстановка: невысокое ложе, типовой местный стол из горизонтальной поверхности и четырех опор, два шкафа в форме параллелепипеда и два стула. Однако, в отличие от кровати в больнице, ложе выглядело как-то странно: деревянная рама с чем-то довольно мягким в центре, но и всё на том. Не было ни подушки, ни одеяла, ни сменных кусков материи, закрывавших постель с гигиеническими целями. В окно ярко светило солнце, и я машинально затенила линзы.

- Вот, обычная комната. Я в такой много лет жил, пока квартиру снять не смог. Управляющая интернатом появится сегодня вечером. Она настроит замки в кладовке под ваши ключи, вы сможете взять там постели. И занавески для окон тоже. Кондиционер вон, пульт управления где-то тут наверняка валяется, но учтите, что за электричество в комнате платят отдельно. Счетчики где-то в коридоре, спросите у девочек, где именно. Холодильники внизу в кухне, там же плиты для готовки. Стиральные машины в подвале. Комбини... а-а, магазины с продуктами и всякой мелочью есть внизу и вверху по улице, совсем рядом. Не пропустите. Также здесь в окрестностях есть заведения рамена, суси, можно найти отличные картофельные короккэ с грибами. Ну, разумеется, пицца и все такое, можно заказывать дистанционно. Так, что забыл?..

Хиро задумчиво потер подбородок.

- А! - вдруг встревоженно глянул он на нас. - А как вы расплачиваться станете? В магазинах, да даже стиральные машины денег требуют. У вас с деньгами плохо, я помню, но хотя бы за еду платить сможете? Сэнсэй вам байто найдет, подработку, как обещал, так что на общежитие хватит. А вот еда?..

- Справимся... - тут зрачки Алекса вновь метнулись, что-то считывая с линз. В моих наглазниках тоже всплыло сообщение от Хины: "Спросите об анонимных платежах". - Однако у нас другая проблема. У вас всегда требуется платить с подтверждением личности? Электронные монеты принимаются где-то, в тех же комбини?

- Коматта на-а... - протянул Хиро, снова хватаясь за подбородок. - Сложно. Электронные монеты означают комиссию за транзакции в леджере. Большинство мелких магазинов и фрилансеров их не принимают.

- Комиссия за использование леджера? - поразилась я. Мы с Алексом удивленно переглянулись.

- Ну, да. А у вас там разве не так?

- У нас леджеры всегда бесплатны для использования. Поселения поддерживают их за свой счет, поскольку в конечном итоге они выгодны и необходимы для всех. Сегодня ты чужую транзакцию к себе запишешь, завтра кто-то другой примет твою, в среднем баш на баш. Но тогда у нас большая проблема...

- Да уж, проблема, - Хиро подумал еще, но потом просиял и с размаху врезал себе ладонью по лбу. - Бака! Дурак, в смысле. Слишком много с туристами работаю, уже и забыл, как город живет. Вы в курсе, что в Ниппоне до сих пор ходят эны?

- Что?

- Эн. Старая валюта, использовалась еще до того, как Ниппон присоединился к Северо-Американскому Договору. Сейчас доллар САД обязателен к приему на всей территории, но эны ходят параллельно, это одно из условий присоединения. Сейчас их редко используют, но у нас в Кобэ-тё они по-прежнему принимаются практически везде. И что самое лучшее, - Хиро поднял палец, - не только в электронном виде, но и в наличном.

- Что такое "наличный"? - поинтересовалась я.

- Ну, когда монета не в виде битов информации в системе, а в виде металлических кружков определенной стоимости. Или в виде пластиковых банкнот. У меня с собой сейчас нет, потом покажу. Главное, что наличные деньги хотя и неудобны жутко, но стопроцентно анонимны и не требуют никакой комиссии за использование. Могу обменять для вас электронные доллары на бумажные эны. Перешлите мне, сколько хотите, я сегодня вечером или завтра привезу наличку.

- То есть имеется в виду натуральный обмен? - поинтересовался Алекс, сосредоточенно наморщив лоб. - Типа, золотая монета как универсальный товар для обмена? Я читал о чем-то таком в исторических романах. Ну... ладно. Держи. Полторы тысячи долларов - на сколько их хватит? На еду, воду, жизресурс?

- Жизресурс?

- Ну, техническая вода, кислород, климатизация, амортизация оборудования, все такое. Необходимые элементы для поддержания нормальной жизнедеятельности. Или у вас иначе называется?

Настал черед Хиро недоуменно хлопать ресницами.

- Не понимаю, - признался он наконец. - Наверное, у нас такого действительно нет. "Жизнеобеспечения", я имею в виду. За воду платят и подогрев в душе, хотя в общаге это на управляющей, в квартплату включено. За электричество, разумеется платят, тоже, счетчики в ваших комнатах отдельные, как уже сказал. За кислород? А, понял. У нас воздух бесплатный, дышите сколько влезет. Так, принял, сейчас смотаюсь до обменника и принесу эны. Курс у нас... так, примерно шестьдесят два, минус спред, минус комиссия, выйдет девять манов с небольшим. А-а... где-то девяносто две тысячи. На еду баксов сто двадцать-сто тридцать в неделю уходит, если не шиковать. На две недели вам хватит, а дальше сэнсэй вам байто найдет... подработку на полставки, на еду и жизнь хватит.

- Отлично. Тогда самый главный вопрос: знаешь, как здесь видеонаблюдение устроено? Схема расстановки камер, разрешение картинки, срок хранения записей и так далее?

- Ёй-й... - протянул наш гид. - Гомэн, не знаю. Ну, то есть камеры на домах где-то есть, но...

И тут тяжелый удар по ногам заставил нас всех потерять равновесие и упасть на пол.

Землетрясение - явление, внезам абсолютно незнакомое. Вибрация корпусов модулей при стыковках-расстыковках не идет ни в какое сравнение с вибрацией терранской почвы, регулярно случающейся в некоторых местностях. Терра, хотя и выглядит на поверхности довольно прохладной, внутри на самом деле расплавлена. Твердый верхний слой, кора, является тоненькой корочкой, плавающей на поверхности толщи расплавленного камня - магмы. Расплав бурлит и пенится, как и любая кипящая жидкость в векторе, хотя с точки зрения человека процесс идет крайне медленно. Тем не менее, пленка твердой коры иногда смещается из-за напора магмы. Такие смещения провоцируют мощные удары, распространяющие огромное количество кинетической энергии в коре на сотни и тысячи кликов. Кора смещается, покрывается трещинами и вообще демонстрирует динамическую неустойчивость. Кинетическая энергия передается зданиям на поверхности, и что с ними случается дальше, уже зависит от того, как они запроектированы и построены.

Ниппон страдает от землетрясений испокон веков. В них кроется и ответ на мое недоумение от бумажного дома в Миядзаки: раньше делать дома устойчивыми не умели, а потому делали их максимально легкими и непрочными, чтобы развалившийся стройматериал не придавил насмерть. В современности конструкция большинства местных зданий рассчитана на такого рода удары. Как правило, каркас зданий снабжается усиленными ребрами жесткости, подвижными демпферами и другими аналогичными устройствами, эффективно нивелирующими вибрацию. По большей части землетрясения ограничиваются вибрацией зданий и легким испугом.

Однако любая защита имеет свой предел.

Землетрясение триста тридцать второго вдня тридцать восьмого вгода, он же двадцать пятый день четвертого месяца 2098 года по терранскому календарю, вошло в историю под названием Великого Соснового Землетрясения - от названия Мацуямы-си, города в Ниппоне, неподалеку от которого располагался эпицентр ("мацу" в японском - разновидность дерева сосны, "мацуяма" - "сосновая гора"). Точнее, эпицентр находился под водой между островами Накадзима и Гого примерно в десяти кликах от города, но легче от этого никому не стало. Высвободилось столько энергии, что почву под городом избороздили гигантские трещины, в которых исчезли даже некоторые здания. Пострадал не только сам город, но и прилегающая местность в огромном радиусе. Небольшой остров Цуру почти полностью перестал существовать, уйдя под воду. Заметно досталось и Хиросиме, находящейся в полусотне кликов от эпицентра - серьезно повредились или совсем развалились некоторые небольшие дома, особенно старые. На окрестное побережье обрушились чудовищных размеров волны-цунами, залившие морской водой пространство в сотни метров, а иногда и в километры от берега. На небольших островах они смыли и уничтожили все, что уцелело после тектонических толчков. Пострадала даже железная дорога, по которой мы ехали накануне. Количество погибших в Мацуяме-си и окрестностях, как посчитали уже много позже, достигло семи с лишним тысяч человек, в Хиросиме - около сотни. Оказалась серьезно повреждена инфраструктура, в том числе магистральные линии электропередач (очень длинные провода, по которым ток передается на расстояния в сотни и тысячи кликов) и телекоммуникации, которые на Терре по большей части тоже проводные, благо местность фиксированная, а расстояния невелики. О масштабах бедствия свидетельствует хотя бы тот факт, что в Северо-Американском Договоре объявили трехдневный траур по погибшим.

Но в тот момент мы, разумеется, ни о чем таком и не подозревали. Мы просто очумело смотрели, как Хиро, упавший на пол, шустро ползет под стол на четвереньках.

- Не вставать! - орал он во все горло. - Землетрясение! Прячьтесь под стол, быстрее! Да быстрей же, ахо!

Пол, между тем, вибрировал под ногами все сильнее. В воздух взметнулись облачка пыли. Я пришла в себя первой. Проворно, насколько позволял костыль, я последовала примеру Хиро. Алекс влез под стол парой секунд позже, и мы трое прижались друг к другу, словно перепуганные дети. Хиро что-то тихо и неразборчиво шептал под нос на непонятном языке, потирая ладони перед грудью. Что-то громко и противно хрустнуло, и я заметила, что через вставленную в окно стеклянную пластину протянулась длинная ветвистая трещина. Пол вибрировал все сильнее и сильнее, вокруг нарастал гул... и вдруг все неожиданно кончилось. Несколько тихих секунд спустя дом пронзил еще один пароксизм вибрации, короткий и куда более слабый, потом еще один, почти не чувствующийся, и потом все стихло. Инерционные датчики у меня в окулярах тоже успокоились и не показывали дополнительных векторных нагрузок даже на максимальном уровне чувствительности.

Хиро еще несколько секунд продолжал шептать и тереть ладони, уставившись в пол перед собой, потом встрепенулся и полез из-под стола. Мы последовали за ним.

- Землетрясение... - пробормотал он неверным голосом, отчаянно манипулируя наглазниками сразу всем - пальцами, лицевой мускулатурой и зрачками. - Передача... по каналу экстренных оповещений. Мощный толчок где-то к югу, не меньше восьми с половиной Рихтер-баллов... возможно, девять или даже десять... Мацуяма-си... блэкаут, связь полностью оборвана... В Хиросиме эвакуация из Спэйс-тауэр, здание может обвалиться. Ксссо!

Он замер, потом резко выдохнул и снова стал собой.

- Гомэн, - коротко поклонился он в нашу сторону. - Нас давно так сильно не трясло. В последний раз сильный толчок случился двенадцать лет назад, и то шесть с половиной баллов. Алекс-кун, Лена-сан, мне очень жаль, что ваше знакомство с Землей началось с такого. Но на будущее запомните: Ниппон - страна сейсмически нестабильная. Если начнет трясти, как можно быстрее укройтесь под чем-нибудь, способным защитить вас от падения тяжелых предметов и обрушения потолка. Под столом, например. Или под кроватью. Не выходите пока из дорма, просто на всякий случай. Я в мэрию, может, помочь людям надо. Вроде как в Кобэ-тё ничего особенно не пострадало, но все-таки... Кссо. Потом попозже с вами свяжусь. Берегите себя. Дэва!

Он махнул рукой и быстро вышел. Мы остались одни. Солнце по-прежнему ярко светило в окна, но обстановка уже не казалась мне мирной и успокаивающей.

- Сканирую открытые каналы, - сказала в ухо Хина. - Везде идут информационные потоки, связанные с катастрофой. Вот пример.

Она включила картинку в небольшом окне, где довольно симпатичная чина с высокой прической что-то быстро тараторила напряженным голосом. Титры перевода мелькали с такой скоростью, что я не успевала читать, только ухватывала общий смысл: блэкаут в Мацуяма-си и прилегающей местности, коммуникации оборваны, дроны показывают картины серьезных разрушений, берега внутренних морей серьезно повреждены цунами, и волна все еще продолжает идти к удаленным местностям. Спасатели со всего Ниппона спешно вылетают к эпицентру. Хиросима-си не слишком пострадал и отправляет на помощь всех, кого только может, за исключением минимального корпуса экстренных служб. Потом канал сменился. На нем люди не вещали, только шла техническая картинка о состоянии Кобэ-тё: несколько пожаров, бригады огнеборцев уже выехали, другие повреждения оцениваются, жертв, по предварительным данным, нет.

- Ну, по крайней мере, одно хорошо, - пробормотал Алекс. - Теперь про наше крушение точно забудут.

- Да уж, - согласилась я. - Интересно, землетрясение тоже Стремительные устроили, чтобы нас прихлопнуть?

Алекс внимательно посмотрел на меня.

- Глупая шутка, уж извини, - сухо сказал он. - Ну, делать все равно нечего, давай хоть осмотримся в доме.

- Давай, - поспешно согласилась я, пытаясь скрыть смущение. Что шутка дурацкая, я понимала и сама, но адреналин в крови отчаянно требовал что-то говорить. - Осмотрим здание на всех уровнях. Хочу понять, что такое онсэн.

Отключившись от тревожной информации, чтобы не нервировать себя лишний раз, мы приступили к исследованиям. Заглянув мимоходом в комнату Алекса (ничем не отличающуюся от моей), мы спустились на первый уровень и принялись обследовать местность. Онсэн обнаружился сразу, за дверью с символом из кружка и нескольких волнистых линий. За небольшим помещением с полками и душевым отсеком находилась большая каменная чаша под открытым воздухом, обнесенная стеной из чего-то, смахивающего на коленчатые трубки, и заполненная водой, дающей тот самый серный запах. Комфортно поместиться в ней одновременно могло человека пять. На ощупь вода была ощутимо теплой. Я подавила сильное искушение раздеться и влезть в нее, чтобы хоть ненадолго спастись от давящего гравитационного вектора. Сейчас, вероятно, все же не стоило.

Помимо онсэна, на первом уровне находился коридор с несколькими дверями, сейчас закрытыми, и довольно большое помещение со столами и стульями. Из него небольшая дверь вела в другое помещение с загадочными агрегатами, предназначенными, вероятно - если сравнивать с нашими - для обработки пищи. Негромко гудели три больших холодильника (на Терре перекачивающие тепло из внутреннего объема в непосредственно прилегающее пространство). Еще на первом этаже обнаружился спуск под поверхность почвы с еще одним доступным помещением, в котором размещались совсем уж непонятные агрегаты - вероятно, стиральные машины, упомянутые Хиро. На обычные они походили мало. С другой стороны, постоянный вектор не может не накладывать свои особенности на механизмы. Да и количество одежды, употребляемое терриками, превосходит наше порядка на два, так что здоровые коробки, в которые я могла поместиться целиком, имели смысл.

Интерфейс коробки имели чуть более древний, чем из каменного века - если мы верно поняли назначение кнопок, верньеров и дисплеев. На запросы наглазников ни одно устройство не отзывалось, инструкцию по использованию не выдавало, так что мы решили оставить моющих монстров на потом. Мы выбрались из подвала обратно к слепящему солнечному свету и вышли на крыльцо, возле которого ранее встретили обмотанную тканью чику по имени Марико. То ли яркое солнце все-таки согрело воздух, то ли одежда помогала, то ли я начала потихоньку приспосабливаться, но ветер уже казался не таким ледяным, как раньше. И не таким вонючим - обоняние явно решило на время заглохнуть и поменьше комментировать окружающую среду. Мы смотрели на пустую улицу и думали, что делать дальше.

- Сходим поищем магазины? - предложил Алекс, у которого начал зудеть инстинкт исследователя. - Не купить, так хоть посмотреть, как они здесь выглядят.

- Давай. Только недалеко. Сердце колотится. Таблетки бы выпить сначала, а то загнемся от инфаркта.

- Таблетки... недавно ведь пили.

- Врач сказал, пять раз в день. Как раз подходящее время.

- Ладно, уговорила. Принеси, а я здесь посижу.

- Почему сразу я принеси? - возмутилась я. - Ты мано, ты сильнее и выносливее. Вали давай.

- Как настоящий сторонник женского равноправия, уступаю тебе сию почетную обязанность.

- Ну уж нет! Мое дело идеи генерировать, а ты у нас сильный и тупой...

Мы синхронно напряглись и вперились во внезапно посыпавшиеся в наглазниках алармы. Впрочем, они и не требовались. Порыв ветра донес отчетливый запах гари. Пожар? На Терре? Но что здесь может гореть? Не дерево же, в конце концов.

Горело дерево. Точнее, языки плазмы, почти неразличимые в солнечных лучах, вырывались из окна на первом уровне дома наискосок через дорогу. Раньше я как-то и не задумывалась, что древесина по большей части состоит из углеводородных соединений. То есть в рамках общей химии я знала, что такое целлюлоза, но на сознательном уровне никогда не соединяла ее и деревья. Но теперь я осознала, что да, она очень неплохо подвержена горению. А еще здание выглядело деревянным монолитом, и было как-то непохоже, что внутри есть переборки и автоматические люки для локализации пожара.

А потом вдруг что-то негромко бухнуло, и раскаленно-прозрачные языки плазмы вырвались из половины окон первого уровня. Странно тихо зазвенели разлетающиеся осколки стекла (ага, оно на Терре бьющееся). А откуда-то сверху донесся перепуганный детский визг.

У меня совершенно рефлекторно дернулись щеки - закрыть забрало, включиться в аварийный канал, активировать дуйки/бустеры/движки - что сейчас прицеплено к комбезу, тело сгруппировалось, повернулось и толкнулось, нацеливаясь на место взрыва... и только потом я осознала, что на мне нет комбеза, у меня его вообще нет, равно как и бустеров, что никакой аварийный канал здесь, разумеется, не транслируется, а я падаю плашмя на твердую поверхность, к которой прижимает проклятый терранский вектор. А потом что-то твердое впилось мне в спину, вдавившись под позвоночный суппорт костыля, карябая и щипая кожу, поверхность дернулась у моей физиономии, и наручи костыля все-таки успели подвернуться под меня, смягчая финальный удар. А еще потом сверху навалилось что-то массивное и мягкое, но с твердыми углами.

Пару секунд я приходила в себя, потом дернулась.

- Спасибо, что поймал, - придушенно сказала я (дышать я почти не могла, придавленная сверху Алексом). - Теперь слезь. Надо звать на помощь.

- Мы засветимся в местной милиции, - напряженно сказал Алекс, неуклюже перекатываясь в сторону. - И тогда нам кранты.

- А если не позовем, кранты ребенку. Слышишь?

Верещание не утихало, буром врезаясь в сердце. В конце концов, если Стремительные нас найдут, нам не конец. На месте нас не убьют, разве что Бернардо уши от раздражения пооткусывает. А вот ребенка - младенца, судя по голосу - спасать надо. Сколько у нас времени? Как быстро распространяются пожары в местных условиях - с неограниченным доступом к кислороду и горючим материалам, без возможности стравить атмосферу в бездых?

- Я слышу широковещательную передачу, появившуюся сразу после взрыва, - проинформировала Хина. - Открытая. Цифровая незашифрованная и аналоговая одновременно. Мэйдэй, пожар, координаты нашего места - автомат работает. Плюс наверняка есть и кабельная сигнализация в центральную систему мониторинга. Наверняка спасатели уже едут.

- Никуда они не едут... - процедила я, поднимаясь на ноги. - Они все на других происшествиях, забыли? И в любом случае, им еще добраться надо. Ребенок погибнет через несколько вминут. Алекс, что делать?

- Мы не подойдем, жар даже отсюда... Нет, подойдем. Торец модуля на втором уровне - он с противоположной стороны, еще можем успеть.

Последние слова он произнес уже на бегу. Оказалось, костыль умеет передвигаться втрое быстрее, чем в обычном темпе, а заодно прыгать через препятствия. Перебираясь через невысокую ограду, мы синхронно грохнулись на землю плашмя. Однако умные костыли и тут успели принять удар на себя, так что у нас всего лишь на несколько секунд вышибло дыхание. Вплотную к дому жар стоял неимоверный. Струи горячего воздуха струились из окна первого уровня, щерившегося осколками стекла, а внутри за ним уже весело полыхали какие-то штуки - вероятно, для сидения и лежания. Дышать становилось все труднее, и я старалась не думать, какие веселые продукты распада целлюлозы и пластиков сейчас втекают в наши незащищенные легкие. Монооксид углерода - уж наверняка... Окно второго уровня высилось метрах в трех над нами - целое и невредимое, но совершенно недостижимое.

- Идеи? - резко спросил Алекс, с ненавистью глядя на него. Я вполне его понимала - с нашей силой, нормальной для безвеса, но ужасно хилой на Терре, варианты перемещения против вектора как-то не просматривались.

- Анализ руководства костыля завершен, - бесстрастно сказала Хина. - Аварийный режим включается одновременным нажатием на красные кнопки за запястных браслетах. В нем снимаются ограничения на выход силы, а также активируется программа аварийного лазанья. Включить режим можно только вручную.

Я охватила запястья пальцами. Красные кнопки, которые до того казались простыми элементами декорации, едва слышно щелкнули, и тут же громко запищал зуммер. Мгновением позже к нему присоединился зуммер со стороны Алекса. Сверху все еще доносилось мяуканье ребенка - с каждым мигом все тише.

- Аварийное лазанье активировано, - сказала Хина, и тут же наручи костыля сами собой дернулись в стороны - а из запястных браслетов и наколенных протекторов выщелкнулись короткие стальные шипы. - Вбивайте шипы в дерево и подтягивайтесь, остальное костыль сделает за вас. Движение конечности от стены втягивает шипы и отцепляет от точки опоры.

Алекс первым прыгнул на стену, вбивая в нее запястья и колени. На секунду повиснув в нескольких сантиметрах над землей, он оторвал одну руку и выбросил ее вверх. Костыль ускорил движение, втыкая шип в стену. Алекс выбросил вторую руку, одновременно отрывая от опоры колено, и костыль, громко и протестующе зажужжав, дернул его вверх. Я не стала наблюдать дальше, последовав его примеру.

Подниматься оказалось довольно просто. Костыль немилосердно дергал меня за разные интересные части тела, больно врезаясь в кожу всеми браслетами и опорами, но я уже с третьего движения приноровилась к нему. На то, чтобы подняться до второго уровня, у меня ушло двадцать три секунды (спасибо Хине, догадавшейся сохранить хронометраж). Алекс уже висел там на трех конечностях и равномерно бил по окну браслетом свободной руки, вышибая осколки незакаленного стекла и деревянную раму. Я не стала ждать, когда он закончит и, увернувшись от очередного замаха, всунулась в проем и перевалилась через него. Душераздирающе затрещала ткань моей одежды, что-то больно впилось в живот. Но я уже падала на пол руками вперед, и костыль послушно уводил мое тело в болезненный перекат. Восстановив ориентацию в пространстве и поднявшись, я замерла, вслушиваясь в уже почти полностью заглохшие звуки плача. Они шли из-за двери довольно большого отсека, в котором я находилась. Лавируя между забивавшей помещение мебелью и кляня про себя окончательно задолбавший вектор, я добралась до двери, ухватилась за странную шарообразную ручку и дернула.

Дверь не поддалась. Я ухватила ее сильнее и снова потянула на себя. Дверь снова даже не шевельнулась. На попытку толкнуть она среагировала легким, буквально на миллиметр, смещением и снова замерла. Клавиша ручного открывания? Я ткнула в белую пластину рядом с дверью, но никакой реакции не дождалась. Алекс отпихнул меня в сторону и навалился на дверь всей своей массой, усиленной сервомоторами костыля. Я присоединилась к нему. Дверь затрещала не менее противно, чем моя одежда, и начала потихоньку поддаваться.

Еще тридцать две секунды мы бились о нее своими телами и шипастыми кастетами, в которые превратились запястные суппорты и коленные протекторы. Дверь упорно сопротивлялась, расщепляясь на отдельные планки. Температура быстро нарастала - воздух прогрелся уже выше сорока. Комнату начал заполнять густой дым, дышать становилось все труднее. Но в конце концов проклятая дверь все-таки поддалась, и ее остатки просели в сторону открытого коридора. Алекс дернул их на себя - и щепки послушно провернулись на петлях в сторону комнаты. Мы ломали дверь в направлении, противоположном открыванию.

Нам в лицо ударила мощная волна жара и густого дыма.

- Вниз! Ложись! - гаркнула Хина. - На Терре горячий воздух поднимается в сторону потолка!

Мы послушно рухнули на пол. Там и в самом деле оказалось куда легче дышать. Времени задумываться над очередным терранским феноменом не оставалось: голос младенца уже еле пищал, хотя, кажется, совсем неподалеку. Мы вползли в коридор, и тут он пискнул в последний раз и умолк. Глаза резало, из-за дыма и наворачивающихся слез я ничего не могла разобрать - но тут моя шарящая вслепую рука задела за что-то мягкое и пушистое. Я подтянула это к себе, поближе к глазам. В руке оказалось нечто странное, похожее на детскую игрушку - рыжее, сантиметров тридцать в длину, четыре лапы, голова с острыми торчащими ушами, бессильно мотающийся хвост. Я уже почти отбросила его, как оно вдруг шевельнулось, приоткрыло пасть и негромко запищало-заплакало тем самым голосом, что мы слышали все время.

- Лена! - крикнул невидимый за дымом Алекс. - Уходим! Мы уже ничего здесь не найдем, только задохнемся. Быстро! Ты где?

- Я его нашла! - с трудом удерживая рвущий горло кашель, прохрипела я. - Это не ребенок. Я не знаю, что...

- Кошка, - прежним бесстрастным тоном проинформировала Хина. - Домашнее животное, популярное на Терре. Издаваемые звуки сходны с плачем грудного младенца, что заставляет людей проецировать родительские инстинкты...

- Заткнись! - выдохнул Алекс. - Лена! Нам не до животных! Время вышло, надо сваливать...

Его рука задела меня, ухватила за поясничный суппорт, поволокла назад. Я старалась пятиться, не выпуская кошку из одной руки. Та уже больше не подавала голос, но, в конце концов, зря мы сюда ломились, что ли? Хоть какой-то трофей вытащим... В голове мутилось. Потом Алекс захрипел, и его рука обмякла. До меня донесся мягкий удар падения.

- Алекс... - позвала я. - Алекс...

Он не ответил. Становилось все жарче, уже почти нестерпимо, в глазах плыло и кружилось, я ничего не видела. Дышать я уже могла только мелкими частыми глотками.

Вот и все. Глупо. Прилететь на Терру, скрываясь от Чужих, и почти сразу сдохнуть в пожаре, спасая младенца, которого даже и не было...

Ну уж нет.

Я так и не смогла понять, откуда у меня взялись силы. Просто я дернулась, разворачиваясь и не выпуская из рук кошку, и нащупала неподвижное тело Алекса.

- Хина, маяк на окно! - сквозь зубы приказала я, надеясь, что наша цифровая подруга сообразит, чего я хочу, и способна выполнить мое желание. В лотереях мне никогда не везло, но сейчас для разнообразия провидение - вернее, замещающая его Хина - оказалось на моей стороне. В наглазниках вспыхнула и ярко замигала стрелка маяка. Я быстро, насколько позволял костыль, поднялась на четвереньки, уронила на безжизненного Алекса не менее безжизненную кошку, зацепилась за его шейный суппорт браслетом и на трех конечностях двинулась к маяку. Дурацкая и громоздкая мебель страшно мешалась на дороге, но оказалась мягкой, и я почти не набила себе синяков, с ней сталкиваясь.

Как потом оказалось, я ползла по комнате двадцать четыре секунды. Всего двадцать четыре тика. Целых двадцать четыре вечности. В ушах гремело и выло, я и уже не разбирала, что именно - то ли пламя, то ли кровь, то ли сирены снаружи. У окна дышалось чуть легче. Я бросила в него кошку, надеясь, что та не погибнет от столкновения с почвой (если вообще еще не задохнулась), обхватила Алекса за поясницу, невероятным усилием воли заставила свой костыль распрямиться - и спиной вперед вывалилась в проем, раздирая спину и кожу торчащими стеклянными осколками.

А потом вектор радостно набросился на меня со всех сторон сразу - еще радостнее, чем недавно в шаттле - и я наконец-то рванулась в объятия блаженному забытью.

И промахнулась.

Какое-то время я бездумно копошилась, придавленная со всех сторон и отчаянно борясь за крошечные глотки раскаленного воздуха. Потом чувство тяжести резко уменьшилось, зато меня охватил безумный холод, как если бы давление воздуха мгновенно упало раз этак в пятьдесят. Потом меня снова затрясло и потянуло во все стороны разом. Поскольку глаза все еще не открывались из-за острой рези, вызванной дымом, я не понимала, что происходит, и лишь пыталась слабо отбиваться, вслушиваясь в невнятные, но громкие звуки. Потом со стороны спины меня обхватило что-то довольно мягкое и теплоизолирующее, а по контрасту со стороны брюха стало еще холоднее. Зато наконец-то наступил покой, а воздух перестал выжигать мне легкие. Потом к лицу прижалось что-то твердое и холодное, и я наконец-то задышала полной грудью - через маску пошла обогащенная кислородом смесь, настоящее блаженство для моих эритроцитов, скукожившихся от потока СО.

Какое-то время спустя я наконец-то начала разбирать членораздельные звуки. Толку от них не было никакого, поскольку не менее десятка человек встревоженно тараторили что-то на местном наречии. Даже если бы переводчик и умел транслировать столько потоков одновременно, я все равно не смогла бы их прочитать - глаза все еще слезились и открывались с трудом. Я подняла руки к лицу, открыла окуляры и принялась пальцами протирать глаза, пытаясь вернуть зрению четкость. Кто-то тут же ухватился за мои руки и мягко, но настойчиво уложил их вдоль тела, а по векам и лицу заелозила влажная тряпочка.

Постепенно я пришла в себя настолько, чтобы понять: я лежу на какой-то подстилке на земле, рядом на такой же подстилке валяется бездыханный Алекс, вокруг сгрудились кажущиеся гигантами люди, все вместе пытающиеся что-то с нами делать. На расстоянии от десятка до ста метров, точнее я не разбирала, ярился огромный клуб раскаленной плазмы, в который превратился дом. От него ощутимо давило жаром излучения. Аварийная сигнализация в окулярах играла цветомузыку, показывая более тысячи двухсот по Кельвину, и настоятельно рекомендовала ретироваться подальше. Перпендикулярно поверхности земли вилась черная дымная колонна, генерируемая плазмой. Невдалеке кто-то плакал навзрыд, кто-то кричал, метались всполохи проблесковых сигналов от нескольких ярко-красных машин. Какие-то прозрачные дуги - по аналогии с фонтанами я опознала воду под давлением - упирались в плазму, видимо, пытаясь ее охладить и придушить. Плазма игнорировала попытки с великолепным равнодушием стихии.

Я осознала, что какой-то чин склонился надо мной и что-то говорит на местном, стараясь наладить контакт. С открытыми линзами наглазников я не видела перевод и не понимала мужчину, о чем прямо заявила на английском.

- Мисс говорит по-английски? - переспросил тот. - Отлично. Как мисс себя чувствует?

- Пока жива, - еле ворочая языком, но вполне честно отреагировала я. - Что с Алексом? С моим другом?

- Он без сознания, - чин распознал слова даже сквозь кислородную маску. - Скорая помощь вот-вот появится... Хай, я слышу сирену. Сиккарисиро кудасай. Держись.

- Держусь... - вяло согласилась я.

Раздались новые крики, и рядом со мной бухнулся на колени Хиро с перекошенной от волнения физиономией.

- Лена! - затормошил он меня за плечи так, что мне снова захотелось потерять сознание. - Лена! Что случилось? Где болит? Ёй, я дурак! Почему я вас одних оставил?

- Если... не перестанешь... трясти... - пробормотала я, стараясь не прикусить язык. - ...сдохну... прямо сейчас...

- Гомэн! - Хиро отдернул руки, словно от раскаленного железа. - Лена, что случилось? Как вы попали в пожар?

- Услышали плач... - вяло пояснила я. - Показалось - ребенок. Оказалось - животное. Кошка...

Приближающаяся сирена заглохла, и почти сразу Хиро почти отшвырнули в сторону два новых чина в темно-зеленой одежде. Один из них склонился над Алексом, другой ухватил меня за шею и начал щупать пульс.

- ... ? - что-то спросил он на местном. Хиро из-за его спины протараторил что-то в ответ, и парень переключился на английский, на котором говорил с жутким акцентом. - Ты где болит? Что плохо? Скажи!

- Все хорошо. Просто... отдохну... Надышалась газами... упала... ударилась...

Судя по непонимающему взгляду, парень ничего не понял сквозь слова, произнесенные сквозь маску. Однако они с напарником явно являлись профи, поскольку быстро и молча ощупали меня с Алексом, потыкали какими-то электродами, посветили фонариками в зрачки, деловито упаковали на носилки и с воем сирен уволокли в больницу в своем шумном автомобиле, по хода дела вколов несколько ампул и воткнув капельницы в предплечья. Дозаторы капельниц, к счастью, не прилепили на плечо, а зацепили на какие-то настенные крючки в машине, а по вытаскиванию из него - на отдельно несомые палки. Хиро крутился вокруг с несчастным выражением лица. Он явно не знал, куда приткнуться, но не желал бросать невинных жертв его беспечности (то есть нас) на произвол судьбы. Почему-то медики его не гнали. В больнице вокруг нас начали суетиться новые люди, но я уже не обращала внимание. Видимо, мне ввели сильные транквилизаторы, и мне было хорошо. Я плавала почти что в безвесе, не ощущая тела, лениво слушала окружающие голоса и тихонько дремала.

В полузабытье и сне я провела остаток терранского дня и всю терранскую ночь. К утру я, однако, уже вполне очухалась и сумела наотрез отказаться от очередной порции коварной химии. Брюхо и спину покрывала густая сетка царапин и порезов, но, залитые клеем, они уже почти не саднили и почти полностью зажили. Опыт предыдущей больницы помог, и я бодро воспользовалась уткой, слопала завтрак и даже позволила обтереть себя мокрой и холодной гигиенической гадостью.

Чувствовала я себя вполне бодро и даже попыталась влезть в костыль, но набежали медсестры и, громко лопоча, заставили отказаться от идеи. Во-первых, сэнсэй (в смысле, местный врач) приказал оставаться в постели минимум до завтра. Во-вторых, выяснилось, что после героического крушения жилого отсека костыль банально разрядился, о чем и вопил во всю глотку часто мигающими красными индикаторами. Как поставить его на зарядку, никто не знал, так что костыль просто поставили в угол палаты. Хина быстро пролистала руководство. Подчиняясь ее указаниям, транслируемым моим голосом, из костыля извлекли зарядный кабель и соединили с розеткой, после чего тревожный красный свет индикаторов сменился более мирным желтым. До полной зарядки ему, если верить прогнозу, требовалось часа три, и я, вздохнув, согласилась остаться до завтра. Тем более что здесь кормили. А когда я поинтересовалась о плате, на меня замахали руками и заверили, что Хиро уже все устроил.

Перекинувшись несколькими фразами с Алексом, который чувствовал себя куда как хуже моего и даже пару раз прерывался на тошноту, я принялась изучать новости. Все каналы Ниппона заполняла катастрофа в Мацуяма-си - бесконечные видеопотоки разрушенных зданий, перепачканных людей в рваной одежде и искореженной техники, благотворительные сборы для пострадавших, сводки погибших и спасенных и так далее. По моей просьбе Хина пропустила новости сквозь мелкое сито фильтров и выяснила, что наше вчерашнее похождение осталось незамеченным. Только один местный канал в десятке фраз упомянул, что двое студентов интерната "Солнечный луч" пострадали при пожаре в жилом четырехквартирном доме, вызванным коротким замыканием электропроводки во время толчка и последующем взрыве газа. Жильцы дома, к счастью, в тот момент находились на работе, прогулках и в магазинах, а потому отделались лишь утратой собственности (застрахованной в честной и благородной страховой компании "Нихогата" - проплаченная реклама лезла из всех щелей заметки). Имена и происхождение студентов не упоминались. При виде слова "страхование" мне вдруг вспомнилась Рини, Стремительная, рыскавшая где-то в Ниппоне.

Поразмыслить о Чужих мне не удалось, потому что в комнату явилась целая компания терриков из двух взрослых людей, четырех детей разного возраста и одной кошки - той самой, что мы сумели-таки спасти накануне. Плюс их сопровождала медсестра. Кошка тут же вырвалась и принялась носиться по отсеку. Дети устроили гвалт и погоню за ней, нещадно толкая мое ложе (о, вы просто представить себе не можете, насколько хаотичным может выглядеть движение, когда в любой момент имеешь сцепление с опорой!) Взрослые начали их успокаивать, непрерывно кланяясь в мою сторону и что-то лопоча, а медсестра попыталась руководить - безуспешно, разумеется - организовавшимся бедламом. В конце концов кошку изловили, мелочь успокоили, и вся компания выстроилась передо мной в две шеренги - дети впереди, взрослые сзади. Барахтающуюся кошку сжимала в объятиях старшая девочка влет шести на вид, ее предплечья покрывали свежие царапины. Гвалт стих, на скверном английском заговорил только мужчина, и я наконец-то сумела поймать нить происходящего.

Выяснилось, что передо мной находится в полном составе семья Ханамото, в чьем горящем доме мы развлекались накануне. Несмотря на потерю дома (как выяснившегося, муниципального, то есть принадлежавшего местной общине) и имущества (застрахованного, тут мне снова вспомнилась Рини), они не выглядели слишком уж удрученными. Зато они все дружно благодарили меня за спасение Тоторо, то есть кошки, младшего члена и любимца всей семьи. Рыжая кошка напряженно пялилась зелеными глазами и явно не испытывала никакой симпатии и благодарности. Судя по косым взглядам, она прикидывала, как бы все-таки свалить отсюда на максимальной скорости, и изредка дергалась, стараясь высвободиться. Чувство нелюбви оказалось взаимным, и я с облегчением вздохнула, когда семейка с плохо прирученным зверем закончила благодарить и отправилась в соседнюю палату терроризировать Алекса. Честное слово, могли бы просто прислать сообщение со "спасибо". Ну, по крайней мере, мы не зря калечили чужое жилище и свои костыли.

Остаток дня прошел без приключений, если не считать кучи анализов и обследований, а также визита встревоженного и постоянно извиняющегося Хиро. Уже к вечеру я чувствовала себя отлично, а ранним утром потребовала выпустить меня на волю. Крепко траванувшегося Алекса все еще слегка мутило, он чувствовал слабость, но все-таки настоял, что уходит вместе со мной. Местный доктор явно сомневался и все твердил о последствиях отравления газами, кося на меня странным взглядом, но в конце концов сдался и отправил нас восвояси. Он даже оплатил такси за счет заведения.

Наша терранская одежда в нескольких местах порвалась и перемазалась продуктами неполного сгорания дерева (образующаяся сажа - почти чистый атомарный углерод, этакая черная пыль, въедающаяся в кожу и пористые материалы). В больнице попытались ее отстирать, но до конца так и не справились. Ключи от комнат чудом сохранились в карманах, и мы обнаружили, что наши кровати слегка преобразились - на них появились новые элементы белья. Треснувшее стекло в моей комнате уже заменили целым. Видимо, кто-то похозяйничал в наше отсутствие. В дополнение мы обнаружили довольно толстый конверт с надписью "Для Алекса-кун", набитый прямоугольными пластиковыми листиками с замысловатой раскраской и кучей рисунков, цифр и непонятных значков. Значки переводчик определил как "кандзи" и "хирагана", историческую местную письменность, но и латиница тоже присутствовала. Из надписей следовало, что перед нами те самые эны, что пообещал Хиро. Также на столе лежали две странных штуковины - гибкие, плоские, с несколькими отделениями. Хина, слегка подумав, проинформировала, что они называются "бумажники" и предназначены для ношения денежных купюр и монет. Банкноты и в самом деле хорошо вписывались в них размерами. Мы отобрали себе по несколько штук, запихали остаток в конверт, конверт в мою сумку, сумку в шкаф, банкноты в бумажники, бумажники в карманы одежды (вот для чего они, оказывается, нужны!), удостоверились, что костыли полностью заряжены, и снова вышли на улицу.

В наших планах стоял поход в магазины за новой одеждой и едой. Однако мы вдруг дружно сообразили, что без Хиро понятия не имеем, куда двигаться. Накануне он показывал направление, но после приключения в полыхающем доме оно напрочь вылетело из головы. Хина сумела поймать какой-то анонимный канал для туристов, но найденную там карту испещряли пометки, совершенно нам непонятные. По запросу "еда" какие-то "суси", "сукияки", "такояки", "рамэн" и "тэмпура" встречались повсюду, но переводчик никаких пояснений не давал. Видимо, предполагалось, что значения терминов являются настолько известными, что никаких комментарий не требуют. Но даже если ту пищу могли перенести наши желудки, у нас не стояла задача пожрать прямо сейчас. Требовался продуктовый магазин, а также магазин одежды.

Одежда тоже продавалась повсюду, но пометки вида "супер-недорогие распродажи" энтузиазма не вызывали - знаем мы такие "распродажи" для туристов, где "сниженный" ценник раза в полтора выше, чем в магазине для аборигенов. И, самое главное, все метки находились не ближе полутора-двух кликов от нашего положения. Перемещаться на такие расстояния пешком было не слишком мудро, несмотря даже на частичную адаптацию к окружению. Плюс погода стояла куда более холодная, чем накануне. Небо затягивали облака, хотя и уменьшая уровень освещенности до комфортного, но заметно снижая температуру - термометр в окулярах показывал плюс девятнадцать, причем даже без коррекции на излучение тела. Ледяной воздух забирался под одежду и в новые дырки и неприятно холодил мои голые ноги. Вызвать такси? Во-первых, непонятно, принимают ли там пластиковые "деньги". Во-вторых, такси из туристического канала могло запросто приехать в комплекте с гидом, как Хиро накануне, а еще один специалист по выявлению неместных нам совершенно точно не требовался.

В общем, мы стояли на крыльце, разглядывали новенький забор, окружающий обугленные остатки дома, перекидывали друг другу метки на карте, и медленно осознавали, что подключение к большинству местных коммуникаций таки требовало аутентификации. Абсолютно чужой мир нуждался в экскурсоводе - хотя бы на первых порах. Звать Хиро? Напрягать человека в очередной раз не хотелось, тем более что он, тратя на нас время, терял возможность окучивать туристов и зарабатывать на жизнь. Тем более что он сейчас наверняка находился на рабочем посту в Хиросиме. Мы уже почти решили двинуться наобум, куда получится, но тут послышались и начали усиливаться легкое жужжание и довольно громкий вой.

Автомобили, подъезжавшие по улице, выглядели весьма странно. Первый выглядел странно коротким, вытянутым вверх, в отличие от остальных, ориентированных длинной стороной вдоль почвы. В его зеркальных стеклах отражалось небо. Я впервые увидела полностью открытые колеса и с интересом уставилась на них, сравнивая с известными мне роликовыми системами. Оказалось, что обода колес сделаны из чего-то мягкого, поскольку под влиянием постоянного вектора заметно сжимались у земли. Я сделала зарубку на память: ролик и амортизатор в одном лице мог пригодиться даже в безвесе - например, для компенсации боковых ускорений на изогнутых направляющих.

Зато второй автомобиль вообще колес не имел. Загадочным образом он двигался сантиметрах в двадцати над дорогой, успешно сопротивляясь гравитации без каких-либо опор. Я не сразу поняла, что громоздкая штуковина позади единственного пассажирского кресла является чем-то вроде гигантской дуйки, всасывающей воздух сверх и с силой выбрасывающей его вниз, под корпус, опоясанный гибкой юбкой. Воздух вырывался во все стороны из щели между юбкой и почвой, вздымая пыль и, вероятно, создавая что-то вроде реактивного момента, компенсирующего вектор гравитационного ускорения (хотя принцип следовало еще уточнить). Помимо кресла и гипер-дуйки, в машине отсутствовало практически все - внешний изолирующий кожух, фары, аварийные бустеры (или их и не должно быть в терранских машинах?) и так далее. Кресло окружали трубки, какие-то металлические на вид ребра и радиаторные решетки и так далее. Восседающая в кресле девчонка влет семи на вид держалась за какие-то рычаги, периодически их дергая. Машина меняла направление движения в такт ее действиям. Неужто ручное управление? Ну и дела!

Неподалеку от нас летающая машина резко дернулась вперед, обогнала зеркальную и плюхнулась на землю рядом с крыльцом. Вой турбин резко заглох, а девчонка выпрыгнула на землю. Одежды она носила на удивление мало для терриков - короткие шорты и полоса ткани, обмотанная вокруг груди. Ее коричневатого, как у индиков, оттенка кожа тоже выглядела не местной, и она явно не зябла в местном ледяном климате. В отличие от большинства местных, она носила наглазники. Она ткнула пальцем в бок затормозившей рядом зеркальной машины. Стенка той поднялась вверх, провернувшись на петлях в верхней части. Внутри оказалось ровно столько места, чтобы поместилось самодвижущееся кресло вроде тех, в которых нас возили в больнице Миядзаки, только поменьше размерами. В кресле сидела еще одна девушка, заметно постарше - влет десяти или около того. С ног до головы ее закрывала местная тряпичная одежда неопределенного серовато-бежевого цвета, оставлявшая открытыми только голову и кисти рук. Голову увенчивала невероятная конструкция из причудливо сплетенных длинных волос - уже позже мы узнали, что она называется "косы" и довольно популярна среди местных чик. Ее кресло вывернуло колеса вбок и скатилось на землю по выдвинувшемуся пандусу. Мини-автомобиль закрыл стенку-дверь и укатил куда-то по улице.

- Хай! - махнула рукой младшая смуглянка. - Хэлло. Аната ва дарэ?

Юная чика в кресле смотрела на нас исподлобья и молча. "Кто вы такие?" - с заметной задержкой прорезался переводчик, сбитый с толку английским приветствием.

- Здравствуйте, - вежливо ответил Алекс. - Меня зовут Алекс. Ее - Лена. Мы здесь живем с позавчерашнего вдня. Только мы позавчера в больницу попали из-за пожара.

Я так же вежливо кивнула.

- А! - воскликнула малоодетая девчонка, и ее физиономия просияла озорной белоснежной улыбкой. Она тут же переключилась на весьма приличный английский. - Вы - те гайдзины... американцы, которых Хиро привел? Он рассказал, как вы кошку спасали. Зря спасали, между прочим. Она дура, у нее течка чуть не каждый месяц, вопит постоянно, спать не дает. И не стерилизуют, потому что хозяева не умнее. А ты волосы зачем полосками красишь? (это Алексу) А ты настоящая бимбо или крашеная? (уже мне) А вы все еще себя плохо чувствуете? Вас уже выпустили из больницы? Или сами сбежали? Меня однажды положили, когда я траванулась консервами, так я убежала на второй день.

- Нас выпустили официально, - улыбнулся Алекс. - Мы уже в порядке. А вы тоже тут живете?

- Ой! - спохватилась мелкая. - Совсем забыла представиться, извините. Меня зовут Каолла. Каолла Су. У меня папа из Великой Сунны свалил, а мама японка. Теперь они в Северной Америке работают, а меня сюда сбагрили. Меня все зовут Ка-тян, и вы тоже зовите, все равно никто правильно сказать не может. А она Окусана Че-ре-ме-зо-ва, - фамилию мелкая выговорила по слогам, с явным трудом. - Только не надо ее оку-сан звать ["госпожа жена хозяина дома", на сей раз мгновенно среагировал переводчик] или о-каа-сан ["госпожа мать"], она обижается, а фамилию вообще никто произнести не может, кроме меня. Лучше Оку-тян. Ага, Оку-тян?

Девочка в кресле опять промолчала. Она двинула кресло с места и въехала на крыльцо по наклонной плоскости. Рядом с мной она задержалась, вытянула руку и дотронулась пальцем до наколенной чашки.

- Почему костыль? - спросила она с незнакомым твердым акцентом. - Скажи.

- Мы много времени провели в безвесе... в космосе. Не можем ходить в постоянном векторе без поддержки. Мышцы не справляются, - пояснила я, разглядывая ее со все возрастающим недоумением. Понятно, что у каждого свой темперамент, но поведение девицы граничило с откровенным хамством.

В очередной раз не удостоив меня ответом, она двинула кресло с места и покатилась к дверям в дом. Но уже почти пропав из вида, она вдруг затормозила и повернула голову.

- Не надо мне помогать. Поняли? - резко спросила она. - Никогда. Не лезьте.

И окончательно пропала.

Мы с Алексом растерянно переглянулись.

- Вообще-то она хорошая, - немного виновато пояснила Каолла. - Но людей сторонится. Стесняется. Просто не обращайтесь с ней, как с инвалидом, и все будет нормально.

- А что случилось? - непонимающе поинтересовалась я. - Почему она в кресле? Тоже из безвеса спустилась?

- Не, она из Сайберии. Только заболела чем-то, ноги парализованы. А-а... поримерит, кажется, называется. Она жутко умная, в школе первая ученица, и японский за два года так выучила, будто здесь родилась. А еще она по-английски говорит, по-китайски и на своем языке... русски. А вы, значит, тоже в нашем интернате теперь?

- Ага, - кивнул Алекс. - Вроде того. Ка-тян, скажи, где здесь магазин с едой найти можно? Такой, чтобы съедобной? Мы на Терре... Земле еще не освоились, ничего не понимаем. Деньги у нас есть, - поспешно добавил он.

- Так можно же заказывать через каналы магазинов. Но если хотите погулять, вон там неплохой комбини, - девчонка махнула рукой. - Метров четыреста пешком. О, знаю! Давайте я с вами? Все равно делать нечего, и на вечер что-нибудь купить надо.

- Как - нечего? А занятия когда?

- Так отменили же из-за землетрясения! В городе куча домов поврежденных, взрослые ремонтом занимаются. Младшеклассников в школе собрали, учителя за ними смотрят, старшеклассники все пошли помогать общине, а нас из средней школы просто по общагам отправили, чтобы под ногами не путались. Я хотела по треку погонять, а там рекламный щит обрушился, стадион закрыт, никого не пускают.

- По треку? - переспросила я, чувствуя, как по хребту бегут знакомые мурашки. - Гоночному?

- Ну да. Вы что, карт никогда не видели? Вот такой? - девчонка весьма невежливо пнула по юбке своего агрегата. - У нас клуб гонщиков, между прочим. Четыре карта в гараже! Соревнования скоро, только Юка-тян, бака, меня не берет, говорит, маленькая слишком. А какая я маленькая, когда не хуже других карт вожу!

Мы с Алексом снова переглянулись, на сей раз с предвкушением. Гонки. В постоянном векторе. На совершенно незнакомой технике, не имеющей почти ничего общего со скутами. Берем не глядя!

- Ка-тян, милая, - вкрадчиво спросила я. - А что такое "клуб"? И как к вам присоединиться? Мы тоже гонщики... в некотором смысле.

- Мы новичков не берем! - отрезала мелкая нахалка, гордо задирая нос. - У нас команда сформирована. Не ниже третьего уровня по международной классификации. И вообще, запись ведется только в начале учебного года, уже месяц как закончена. И все равно никого не взяли, потому что никто не ушел.

- Мы не новички, - задумчиво сказал Алекс, опять что-то считывая с наглазников. - Правда, хм, не знаю, как наши и ваши уровни соотносится. В безвесе, кажется, другая система квалификации. Ну да ладно, потом обсудим. Мне жрать хочется все сильнее. Давайте пойдем в магазин. Ка-тян, сколько ты в час берешь?

- А? - девица воззрилась на него в явном недоумении. - Что беру?

- Сколько стоит час твоей работы как гида? Ты берешь пластиковые эны в оплату?

Несколько секунд смуглянка хлопала ресницами, потом недоуменно фыркнула.

- Точно говорят, в космосе мозги из ушей вытекают. Я же помочь предложила, бака! Бесплатно. Сегодня я вам, завтра вы мне. "Взаимопомощь" называется. Понятно?

Мы с Алексом переглянулись в очередной раз, чувствуя, что кто-то здесь абсолютно не врубается в тему. И, похоже, не врубались как раз мы. Поскольку для прояснения ситуации было не место и не время, оставалось только играть по навязываемым правилам. Ну, и надеяться, что формальные или негласные правила расчета по задолженностям не оставят нас без последнего гроша на воздух.

- Понятно, - поспешно согласилась я. - Рассчитаемся со временем. Показывай дорогу, а то я скоро начну Алекса потихоньку обгладывать с голодухи.

- Нет, вот на такое этти я согласия не даю решительно и бесповоротно, - откликнулся тот. - Предпочитаю классику. Ну, мы движемся в магазин?

- Вы смешные! - хихикнула девчонка. - Идемте, нам туда. А вы, значит, из космоса прилетели? А вы там долго жили? А у вас свой космический корабль есть? А где родители?..

Всю дорогу до магазина-комбини, как здесь называли магазин смешанного ассортимента, Каолла болтала и задавала вопросы. Донельзя энергичная, она то убегала вперед, нетерпеливо оглядываясь, пока мы ритмично перебирали опорами костылей, то скакала вокруг. Мы терпеливо рассказывали ей о жизни в безвесе, стараясь не выходить за рамки своей легенды, и ее приводили в восторг самые мелкие и обыденные детали. Например, что каждый человек за пределами Терры всегда сам заботится о своем комбезе - проверяет его, заправляет, заряжает, делает профилактику, чинит по мелочам. Или что скуты используются в основном для перемещения между модулями поселений и разрабатываемыми астероидами, а вовсе не для гонок, как она слышала. Или что еще ни один внез, родившийся в безвесе, не умер от старости, хотя от момента создания первого постоянного поселения на терранской орбите прошло целых шестьдесят терранских лет. Или что в космосе нет кроватей и одеял, а спят люди либо посреди отсека, либо в страховочных сетках, и что такое пролежни у больных, вообще не знают (просветившись насчет пролежней, мы дружно поежились - а ведь мы, оказывается, в зоне риска)...

Когда мы дошли до магазина, наши глотки изрядно утомились от постоянного разговора. Спас нас от говорливой Каоллы лоток возле входа, где немолодой на вид дядька торговал за эны штуковинами с уже виденным нами названием "такояки". Оказались они шариками из смеси теста с мелко нарубленными осьминогами - местными морскими животными (переводчик наконец-то любезно расшифровал составляющие кандзи как "осьминог" и "жарить"). Я немедленно обожгла язык, попытавшись сунуть один такой в рот. Пока я шипела от боли и плевалась, Алекс вдумчиво подул на свой, аккуратно откусил и принялся жевать.

- Съедобно, - вынес он наконец вердикт. - Не похоже, что может спровоцировать ЖКТ, хотя фиг его знает, натуральный белок. Ну, пока заносим в список допустимой еды.

И он принялся один за другим лопать шарики. Каолла от него не отставала, и я, хотя и мало что ощущая из-за ошпаренного языка, тоже начала есть, пока эти две рудодробилки не оставили меня с пустым брюхом.

Утолив голод и обзаведясь несколькими новыми банкнотами меньшего достоинства на сдачу, мы отправились исследовать магазин. Его канал оказался на редкость скверно организован - даже без деления на категории, линейным списком - так что я просто его закрыла и смотрела на многочисленные полки глазами. Постоянный вектор допускал только одну их ориентацию, горизонтальную, верхние полки заслоняли содержимое нижних, а их вертикальные ряды делали бесполезным даже зум в окулярах. Приходилось ходить между рядами и наклоняться к товарам, чтобы получше их разглядеть.

Большую часть помещения занимали непонятные и удивительные артикулы - что-то явно химическое ("бытовая химия", как пояснила Каолла); совершенно удивительные пачки тонких пластиковых листов, похожих на давешнее меню в поезде - местных книг и журналов, до сих пор издающихся методами каменного века; мелочи, вроде как служащие для украшения тела; приспособления для местных методов готовки пищи (я опознала только нож, вилку да еще, с подсказкой Хины, догадалась о назначении варочной кастрюли); длинные батареи пластиковых танков с жидкостями, и так далее. Еда занимала несколько полок в дальнем углу - в основном ряды герметично запаянных пластиковых упаковок, на половине которых латиница попросту отсутствовала.

- Рамэн, - Каолла взяла с одной полки короткую тубу, запечатанную тонкой пленкой. - Заливаете кипятком, через пять минут можно есть. Только осторожнее с приправами, а то многим гайдзинам, в смысле, иностранцам слишком остро кажется. Булочки, печенье, колбаса, мясо - вот тут обычное, а вот тут натуральное, но оно в три раза дороже. Яблоки, киви, огурцы, помидоры... ну вы и так знаете, ага?

Мы не знали. Почему-то темно-зеленого цвета огурцы выглядели длинными неправильными стержнями, покрытыми подозрительными пупырышками. Яблоки и помидоры имели форму, смахивающую на сдавленные с разных сторон сферы, а иногда на тороиды. Навалом лежали странные мохнатые комки самых разных оттенков. Вообще местная растительность мало того что резко отличалась видом от нормальной, но еще и выглядела абсолютно непригодной к упаковке в общей емкости. Выпуклые стороны наверняка проминались и лопались от давления друг на друга. Я оценила, как террики борются с данной проблемой - каждый фрукт по-отдельности лежал в плоскости с углублением, приблизительно соответствующим по форме. Ну, с одной стороны, задачу предохранения такие методы решали, пусть и за счет резкого увеличения объема упаковки. С другой - почему не использовать стандартную кубическую форму плодов? Не в пример же удобнее!

"Обычное" мясо выглядело более-менее привычно, разве что чуть темнее, чем я привыкла. Если пересчитывать в крипы по курсу, чуть дороже нашего, но непринципиально. А вот "натуральное"... Честно говоря, увидев его в Поселениях, я бы решила, что либо поточную линию пора в утиль сдавать, либо оно либо протухло по дороге из-за сбоя термостата. Какого-то подозрительно неравномерного цвета, варьирующегося от розового до коричневого, с загадочными белыми прожилками и полосами, оно просто пугало. И в три (точнее, почти в три с половиной) раза дороже?

- Какое-то оно странное, - озвучил мою мысль Алекс, осторожно тыкая упаковку пальцем.

- Так мраморная же говядина! Из живых коров вырезают. Бр-р... - передернулась Каолла. - Некоторые покупают. Говорят, с поточным мясом никакого сравнения, куда вкуснее. Но я ни разу не пробовала. А в космосе такое не делают? А, ну да, как туда корову привезти?

Стандартного белкового концентрата в магазине не оказалось - ни одной разновидности. Овощного - тоже. А я-то уже предвкушала мое любимое желе из манго... Получалось, что нейтральный рацион на первое время не найти. Пришлось выбирать из того, что имелось. Руководствуясь указаниями Каоллы, мы набрали несколько туб с печеньем и рамэном, яблок, помидоров, каких-то незнакомых растений, упаковку яиц (тоже овальных) и четыре упаковки, названные нашей спутницей "бэнто". Бэнто представляло собой готовый обед для занятых - плоскую коробку с несколькими отделениями, где самое большое занимал вареный рис, а в остальных лежали какие-то овощи. Сверх того мы взяли несколько пакетов с разными соками: на роскошествующей Терре их возили прямо в исходном виде, не удосуживаясь сводить в сухой концентрат.

Расплатившись пластиковыми банкнотами с пожилой чиной, рассматривающей нас с явным любопытством, мы запихали еду в пакеты и вышли на по-прежнему пустую улицу. Вот, спрашивается, где народ? Мы сюда летели в толпе затеряться, а что в результате? Торчим на самом виду, как тарелки дальней связи. Из любопытства я вытащила печеньку из тубы, сунула в рот и после первого же движения челюстей едва не задохнулась. Печенье не шло ни в какое сравнение с тем, что мы пробовали в Миядзаки - оно легко распадалось на мелкие острые крошки, летящие во все стороны. Кончив выхаркивать себе легкие, а заодно калечить слизистую носа, куда кашлем забило крошки из глотки, я поклялась, что в будущем сначала стану тестировать пищу на Алексе. В конце концов, сильным самцам положено защищать слабых самок, пусть даже помирая в процессе. Но какой идиот делает еду, распадающуюся на составляющие при первом же нажатии? В безвесе он бы точно не выжил.

Пакет тянуло вектором к земле, и они ощутимо оттягивали руки. Почти сразу пальцы начало ломить от непривычной тяжести. Алекс сообразил первым - всунул кисть в лямку пакета, перекинул его через запястье и зацепил о браслет костыля. Я последовала его примеру. Костыль чуть пожужжал сервомоторами, приспосабливаясь к перераспределению нагрузки, и жить снова стало просто. Каолла же скидала свои покупки в небольшую заспинную сумку, прихваченную из дома.

- Ну что, в дорм? - поинтересовалась она.

- Ага, - согласилась я. Позвоночник, постоянно страдающий от продольной нагрузки, уже чувствовал себя заметно некомфортно, и мне хотелось лечь. - Надо отдохнуть.

Алекс молча кивнул.

- Что-то вы какие-то слабые! - разочарованно заметила наша спутница, снова развивая скорость в обратном направлении. - Прошли только чуть-чуть, а вы уже на ногах не стоите. Тренироваться надо. О, знаю! Мотоко вас может в додзё записать. У них студентов недобор, только никто не идет, потому что сэнсэй суровый и никого не берет, а там этикет половину времени. Они даже первый месяц бесплатно предлагают, потому что их муниципалитет субсидирует для пропаганды классических искусств. Пусть Мотоко за вас поручится, она там лучшая ученица.

- Что такое "додзё"?

- Ну, зал тренировочный. Место, где всякой фигней занимают. Мотоко боккэном машет и иайто, а еще этикет изучает.

- Чем машет?

- Боккэном. Ну, меч такой деревянный, тренировочный. Не видели никогда? У нее и настоящий есть... почти настоящий, иайто, железный, только им драться нельзя, потому что сломается. Еще она о старинной катане мечтает, но они стоят жуть сколько, двадцать или тридцать тысяч долларов, на карманные деньги точно не купить. Домой приползает после тренировок на четвереньках, но довольная как слон. И в сэнсэя влюблена по уши, а он не реагирует...

- Погоди! - притормозил ее Алекс. - Ка-тян, симпатичная ты моя, ты употребляешь столько незнакомых слов и выражений, что хоть переводчик включай.

- А я по правде симпатичная? - нахальная девчонка стрельнула в него глазками.

- Просто супер.

- Я тебе нравлюсь?

- Я тебя просто обожаю. Хочешь этти?

Тон и выражение лица Алекса указывали на дежурный комплимент. Однако то ли на Терре применялся совсем другой язык тела, то ли Каолла просто была неопытна, но она явно приняла слова всерьез. Ее смуглая кожа заметно потемнела - от смущения? Она опустила голову и несколько секунд шла молча.

- Что такое "этти"? - поинтересовалась она наконец.

- А? - удивился Алекс. - Как "что"? Просто этти. А-а... секс, наверное, в вашем языке.

- Ты... - проговорила Каолла почему-то шепотом. - Ты... ты... хэнтай! Скэбэ! Эродзидзи! - выпалила она наконец во весь голос, повернулась и убежала вперед на несколько десятков шагов. Мы, изумленные, попытались ускорить шаг, чтобы ее догнать, но она упорно держалась в отдалении.

- Договаривались же, что с местными не надо разговаривать об этти! - назидательно заявила Хина. - Алекс, следи за языком.

- Да я ж разве...

- Да. Ты - разве. Ребята, помните, что ваши устойчивые речевые обороты, исходный смысл которых вы уже и не воспринимаете, почти наверняка понимаются местными буквально. С ее точки зрения, ты только что предложил ей заняться этти прямо тут, на улице. В присутствии свидетеля, между прочим. А у нее, вполне возможно, еще ни разу этти не случалось.

- Зеленая? В ее возрасте? - изумилась я. - Шутишь!

- Здесь Терра, не Вольные поселения. В очередной раз напоминаю - тема этти здесь табу. В любом варианте, в том числе в виде идиом. Тем более что термин "этти" заимствован в линго именно из японского, и здесь его понимают без перевода.

- Так... - пробормотал Алекс после короткой паузы. - И что делать? Извиниться?

Я ткнула его локтем в бок, надеясь, что твердая накладка сделает удар достаточно болезненным.

- Алекс, ты дебил. Как собираешься извиняться? "Ты совсем не симпатичная, от одной мысли об этти тошнит"? Не знаю, каких шариков у терриков не хватает, но на такое обиделась бы любая женщина в любом обществе. Я бы тебя просто убила. Лучше помалкивай.

- Хина?

- Извини, Алекс. Я не специалист по человеческой психологии, ничего посоветовать не могу.

- Ох-х-х... Ну ладно. Заткнусь и слова больше не скажу без письменного разрешения. Далеко еще до... э-э, как его?

- Дорма, - подсказала Хина. - Дормитория. Общаги. Двести восемьдесят метров, если мы идет тем же путем, что и сюда. Вон за тем поворотом уже увидим.

Впереди и правда торчал высокий забор вокруг сгоревшего дома. Каолла переминалась с ноги на ногу на углу, старательно не смотря в нашу сторону и то и дело перебрасывая пакет со своими покупками из руки в руку. Видимо, она уже слегка остыла. Дождавшись, когда мы приблизимся, она пошла рядом, отгородившись мной от Алекса. То явно подыскивал, что сказать, но так ничего и не придумал. Тяжелое молчание длилось до самого крыльца нашего нового дома, рядом с котором по-прежнему стоял карт. И тут меня озарило.

- Ка-тян, - я согнулась над картом и начала рассматривать движок, - а как он работает? Я баллонов с газом не вижу...

- На газе только туристические драндулеты ездят, - с явным облегчением откликнулась Каолла. - Здесь обычный электрический движок. Вон батарея... ой, последняя палка из шести горит, его же срочно на зарядку ставить надо! Вот турбина - она на легких картах всегда одна, а на тяжелых, где два человека экипаж, еще одна есть, специально для создания подушки. А здесь сплиттер, он поток от турбины на две части разбивает, одна в подушку идет, а другая реактивная, толкающая...

- Погоди, - перебила я. - Ты хочешь сказать... Алекс, держи сумку. Отнеси в номер и пойми, как это можно есть. Я приду через несколько минут.

Мой спутник, с явным интересом приглядывающийся к механизму, поморщился с явным неудовольствием. Однако я исподтишка показала ему кулак.

- Иди! - с нажимом повторила я. - Я запишу, потом посмотришь.

Алекс пожал плечами, взял мой пакет и ушагал в дом.

- Так ты хочешь сказать, что здесь нет баллонов с рабочим телом? - переспросила я у окончательно расслабившейся Каоллы. - А реактор для подогрева... А, конечно, зачем на легком скуте реактор?

- Реактор? Настоящий? Атомный? Ух ты! А в космосе на картах реакторы стоят?

- Холодные движки работают просто за счет сжатого газа. А горячие на легкие скуты не ставят. А здесь что?

Я дотронулась до уходящей вглубь цилиндрической поверхности, непонятно блестящей. На подушечках осталась пленка какой темной жидкости.

- Ну, я же говорю - обычная турбина, - Каолла нетерпеливо пожала плечами. - Ух, опять масло течет, снова с прокладками возиться... Что такое "скут"?

- Устройство для перемещения в безвесе. Рама, движки, система контроля, - я потерла пальцы. Жидкость походила на обычную силиконовую смазку, но сильнее растекалась по коже и странно неприятно пахла.

- Ты как-то странно говоришь. Что такое "безвес"? Стой, ты что! Не растирай масло! Сейчас одежду перепачкаешь, потом ни в жизнь не отстираешь, а она у тебя и так грязная, надо новую покупать, я тебе помогу. Сейчас в дом пойдем, бумажные салфетки найдем. О, знаю! Ты вообще хоть раз в онсэне купалась? В горячем источнике? Все гайдзины просто в восторг приходят, когда впервые в него влезают. Идем! Только не хватайся ни за что, а то измажешь так, что не оттереть.

Девчонка ухватила меня за рукав и потащила в дом, где завела за дверь с кружком и волнистыми линиями.

- Раздевайся! - приказала она. - Вон там полотенца лежат, они общественные, можешь брать. Только потом постирать не забудь. Стой! Руки вытри.

Она сунула мне несколько салфеток из странного материала - серовато-белого, гибкого, тонкого и непрочного. Шуршанием он не походил ни на один известный мне пластик. Бумага? Из целлюлозы? Очистив пальцы (плохо, поскольку, в отличие от силиконовой смазки, "масло" оттиралось скверно), я быстро сняла одежду, ежась от холода.

- Скелет свой тоже снимай, - потребовала Каолла.

- Э-э... зачем? Он вроде бы устойчивый к агрессивным воздействиям.

- Здесь сера в воде растворена. Загубишь железку, точно говорю.

- Но я не могу ходить без костыля. Мышцы...

 - Не проблема. Видишь, сбруя на тросах? Специально для Оксаны сделана. Руки продень в петли. Вот тут контакт, один раз нажимаешь - тебя везет в бассейн, второй раз - в обратную сторону. Смотри!

Каолла, тоже успевшая раздеться, ловко всунула руки в ременные петли, и система, зажужжав, повлекла ее к дверям с другой стороны комнаты. Те автоматически открылись, открывая уже знакомую нам емкость в земле. От заполняющей воды поднимался легкий пар. Система подвезла девчонку к бассейну и аккуратно опустила в нее. Каолла высвободила руки, погрузившись в воду по шею, нажала какую-то кнопку, и петли неторопливо приехали назад ко мне.

- Видишь? Все просто. Давай сюда. И окуляры свои тоже сними. Я как-то раз в своих влезла, так потом стекла менять пришлось. Реакция там какая-то наступила. Давай же! Водичка - класс!

Я вздохнула. Вылезать из костыля в постоянном векторе совсем не хотелось. Влезть обратно может оказаться нетривиальным. С другой стороны, в комнате по-прежнему пахло серными соединениями. Совать в такую воду технику явно не стоило. Вопрос о том, стоило ли совать в нее мое тело, оставался открытым. Впрочем, Каолла не испытывала никаких проблем, так что раствором серной или сернистой кислоты вода явно не являлась. А все остальное можно пережить. Опять же, такие эксперименты лучше проделывать в присутствии местных. Они хотя бы на помощь позвать могут.

На то, чтобы освободиться от наглазников и костыля, одновременно повиснув в ременных петлях, с непривычки ушло минут пять. Каолла молча плавала в воде, прикрыв глаза от удовольствия, и внимания на меня не обращала. Когда система, наконец, опустила меня в воду, она лишь повернула ко мне лицо и поинтересовалась:

- Ну, как?

Вблизи вонь от воды шла такая, что я едва не теряла сознание. Стараясь дышать исключительно ртом, я поерзала задом по бугристому неудобному дну, к которому меня прижал вектор.

- Довольно горячо, - наконец сообщила я. - А можно как-то температуру отрегулировать?

- Нельзя, конечно. Это ж натуральная температура, как из земли выливается, так и есть. Да ты расслабься, привыкнешь. Я тоже в первый раз еле терпела, а теперь самое то. Ой, а почему у тебя нашлепки блестящие на лбу и везде? Пирсинг такой? А больно? Я тоже такой хочу, у других видела, только страшно, когда прокалывают. А они от воды не помутнеют?

- Не знаю, что такое "пирсинг", - пояснила я, все еще прислушиваясь к ощущениям. - Просто контактные площадки нейрошунтов, чтобы окулярами и прочей техникой управлять. Не волнуйся, они химически инертные, даже в кислоте не растворятся.

Ощущения в онсэне сильно отличались от тех, что раньше в горизонтальных ваннах. Я еле удерживалась в вертикальном положении. Однако общая легкость в теле с лихвой компенсировала температуру и вонь. Несколько минут спустя я уже полностью приспособилась. Переместившись чуть в сторону, где расстояние от дна до поверхности было меньше, я выставила торс из горячей воды. Когда вода немного не доставала до сосков, утечка тепла через верхнюю часть тела компенсировала ее приток через нижнюю, и в целом баланс держался в норме. Резкий температурный контраст между верхней и нижней половиной казался даже приятным, а компенсация тяжести водой вообще превращала жизнь в райское наслаждение.

- Привыкла? - спросила Каолла. - Правда, классно? У нас единственный дорм, где свой онсэн есть. Никто сюда не хочет, говорят, дом старый, шумный и щелястый, а в онсэн можно и в другое место сходить, и вообще он глупость, а по мне, так самое то. Еще кто-то идет... о, Мотоко! Привет-привет! А у нас новенькие! Лена, познакомься - Аояма Мотоко-тян. Мотоко-тян, познакомься - Лена, она из космоса прилетела!

Вошедшая чика, типичная местная чина с желтоватой кожей, щеголяла длинными волосами, забранными на затылке в длинный хвост. Постоянный вектор тянул хвост к земле, но тот, упругий и непослушный, выпирал вверх и назад широкой дугой. Волосы из него, наверное, лезли ужасно. Однако в местных условиях попадание в рот и глаза им не грозило, а в целом прическа выглядела весьма неплохо. На вид девица имела влет десять - ну, плюс-минус. А с учетом того, что ее грудь, пусть и приплюснутая гравитацией, имела на пару размеров больше, чем у меня, под определенным ракурсом она выглядела на все пятнадцать.

- Коннити ва, - сказала она с певучим акцентом. - Приятно познакомиться, Рэна-сан. Мотоко-тян вполне годится.

Она неторопливо спустилась в воду, устроилась поудобнее и положила себе на макушку полотенце, свернутое аккуратным квадратом.

- Ну, как там? - нетерпеливо спросила Каолла.

- Никак. Большая часть зданий уже обследована, почти везде опасности нет, так что люди возвращаются по домам. Всех школьников распустили, сказали, что наша помощь больше не нужна. Завтра начинаются обычные занятия. Рэна-сан, а ты действительно из космоса прилетела? Ты там жила?

Я в очередной раз принялась излагать нашу с Алексом легенду о родителях в долгой дальней командировке, когда в онсэне появились еще двое чик: та, которую мы видели в первый день, знакомая Хиро, и вторая - та, что сидела в инвалидном кресле, Оксана. Оксану плавно опустил в воду тот же механизм, что и меня. Ее ноги безжизненно болтались в воздухе, а лицо казалось каким-то странным. Я не сразу сообразила, почему. И лишь много позже до меня дошло: хотя она и носила наглазники, на лбу не виднелось ни одной контактной площадки нейрошунта. Знакомая Хиро тоже присоединилась к нашей компании, и я с ужасом поняла, что напрочь забыла ее имя. У меня есть привычка записывать имена и изображения новых знакомых, но сейчас я оказалась без наглазников и проконсультироваться с заметками не могла. К счастью, из приветствий удалось сообразить, что зовут ее Марико.

Когда новоприбывшие устроились в воде (в бассейне стало ощутимо тесно, и меня то и дело ненароком пинали), Марико и Мотоко, поддержанные новым приступом любопытства Каоллы, устроили мне форменный допрос с пристрастием. Я еще раз повторила легенду, стараясь как можно аккуратнее увиливать от вопросов о занятиях родителей, немного нафантазировала о жизни на околотерранских платформах, опираясь на свои скудные воспоминания, потом изложила детали спасения кошки из пропитанного плазмой здания и пребывания в больнице. Оксана тихо сидела в углу, уставившись в воду бесцветными серыми глазами. К счастью, никто из допросчиц явно в жизни не выбирался из гравитационного колодца. Все явно черпали знания из каналов о путешествиях, а потому поймать меня на противоречиях не могли. Однако же я не расслаблялась - иначе потом они могли пристать с теми же вопросами к моему "сводному брату", и тогда мы могли всерьез погореть на отличающихся ответах.

Примерно полвчаса спустя я почувствовала, что хорошего помаленьку. Перегруженное жарой сердце колотилось все сильнее, и охлаждение верхней части тела уже почти не помогало.

- Ты уже совсем красная, Лена-тян, - озабоченно сказала Мотоко. - Давай, выбирайся отсюда, а то сваришься с непривычки. Девочки, кончаем трепаться. Марико-тян, помоги, а?

Она ткнула в сенсор на опоре, где кончался трос транспортного механизма, и несколько секунд спустя по тросу приехали уже знакомые петли. Марико, отстранив Каоллу, сноровисто пристроила петли у меня под мышками и проконтролировала, как они вытаскивают меня из воды.

- Костыль в раздевалке твой? - поинтересовалась она, тоже поднимаясь. - Давай помогу вытереться и надеть. С непривычки, наверное, трудно, но потом привыкнешь. Оксана отлично справляется сама. Поеха...

Она осеклась на полуслове с приоткрытым ртом. В распахнутых дверях раздевалки появился Алекс.

- Лена, куда ты пропала? - слегка раздраженно спросил он. - Наглазники на вызов не отвечают... а, ты их сняла? Идем в темпе, нас вызывают к начальнику школы.

И тут по моим ушам ударил синхронный визг двух глоток, так что я от неожиданности чуть не выскользнула из петель обратно в воду. Каолла и Мотоко обхватили себя руками и скорчились в бассейне так, что над водой остались только верещащие головы. Стоящая Марико замерла, словно манекен, уставившись на Алекса резко округлившимися глазами. Ее рука у меня на плече задрожала крупной дрожью.

- Прошу прощения чик, - вежливо сказал мой обалдуй, слегка кланяясь - и когда только успел освоить местную манеру? Каолла и Мотоко заткнулись так же резко, как и завизжали. - Лена, нас срочно вызывает к себе... э-э, директор, кажется, так называется. Да, директор школы. Ты в состоянии? Ты... странно выглядишь. Вся красная.

- Ты охренел? - звенящим шепотом осведомилась Марико, прежде чем я успела отреагировать. - Ты не видишь, тут девушки купаются? Извращенец! Скэбэ! Я сейчас полицию вызову!

- Извини, что? - недоуменно спросил Алекс, переводя на нее взгляд, и Марико вдруг обхватила себя руками и плюхнулась в воду в той же манере, что и остальные. - Я ничего...

Он замолчал, и его зрачки дернулись под наглазниками, что-то считывая с линз.

- Прошу прощения, - сказал он, отворачиваясь. - Не сообразил. Я не хотел никому помешать. Лена, давай в темпе собирайся. Я жду в своей комнате. Я разобрался, как такси вызывать, обратный отсчет тикает - пять минут.

И он вышел. Дверь автоматически захлопнулась за его спиной. Несколько секунд стояла напряженная тишина.

- А я первая сказала, что он хэнтай... - неуверенно пробормотала Каолла. - Еще на улице...

- Лена-тян, - Марико выбралась из воды и заглянула мне в глаза. - Он что, импотент, твой дружок? Или гей?

- А? - очень умно переспросила я. Петли начинали резать подмышками, явно не предназначенные для долгого висения.

- Ну, он на голых девчонок смотрел, как... как...

- Как на пустое место! - почему-то обиженно подсказала Каолла. - Он точно гей!

- Гей?

- Ну, голубой. Такой мальчик, который, ну, мальчиков любит...

- Яой? - я пожала плечами и забарахталась, судорожно пытаясь не выскользнуть из петель. - Да вроде нет, прямой. Ну, может би при случае. Эй, перетащите меня куда-нибудь! Неудобно же! И холодно!

Спохватившаяся Марико дотронулась до контакта, о котором я совсем забыла, и система неторопливо повлекла меня в сторону раздевалки. Марико шла рядом, кусая губы.

- Вот теперь меня замуж никто не возьмет, - вздохнула она, когда меня дотащило до финальной точки, где рядышком стояли мой костыль и кресло Оксаны. Она взяла с полки большой кусок мягкой ткани и принялась обтирать меня.

- Почему? - удивилась я, стараясь помогать по мере возможности.

- Ну, парень же меня голой видел. Сказал в первый день, что голой хочет увидеть, и увидел. Я-то думала, шутит, а он... Я его убью! А он точно не импотент?

Я решительно не понимала, какая связь между запретом на семейное партнерство и голой шкурой, но тему решила не развивать. Вероятно, мы напоролись на очередное идиотское терранское табу, обсуждать которое без предварительной подготовки смысла не имелось.

- Пару вдней назад вполне себе пытался в этти со мной поупражняться, - постаралась я свернуть тему. - Ну, насколько возможно в постоянном векторе... в постоянной гравитации. Ой, а как мне до костыля дотянуться?

Глаза Марико распахнулись еще шире, чем до того.

- Вы с ним... того... уже этим занимались? - снова переключилась она на страшный шепот. - По... по-настоящему, да?

- Чем "этим"?

- Ну, сексом... этти. Да?

- Ну да. Я же говорю, он не импотент, да и я не совсем фригидна. Только здесь пока не очень получается, сердце не выдерживает.

Марико выронила полотенце и прижала ладони ко рту.

- Но... вы же родственники, да? - еще тише осведомилась она.

- Мы... м-м, сводные брат и сестра, - вовремя вспомнила я легенду. - А что?

- А, сводные... - я так и не могла понять выражение лица своей новой подруги. - Ну... сводные... тогда ладно...

Я дотянулась до наглазников, мирно лежащих на полочке, и нацепила их. "Лена, заткнись!" - гигантскими красными буквами ритмично вспыхивала в них надпись. Потом она пропала, и появилась новая: "Обсуждение этти - табу. Обсуждение близких отношений - табу". Рядом крутилась схематичная гневная мордочка Хины. Я стерла надпись и попыталась понять, как выкручиваться. В углу поля зрения ритмично тикал таймер, и я вдруг вспомнила, что вот-вот придет какое-то такси. Следовало побыстрее удалить с кожи остатки влаги, действующей, как отличный охладитель, и одеться. Но ничего, похожего на нормальную сушилку, в раздевалке не наблюдалось, вытиральная ткань валялась на полу, а до другого куска я дотянуться не могла. Зато, слегка раскачавшись, я дотянулась ногой до костыля, и железный скелет тут же ожил. Он ловко подвинулся под меня, прижался и защелкнулся всеми своими суппортами и браслетами, и несколько секунд спустя я вновь обрела способность перемещаться самостоятельно. Я быстро обтерлась и натянула одежду поверх влажной кожи, решив оставить трусы и лифчик на потом - тем более что натянуть их при надетом костыле было невозможно. Марико по-прежнему смотрела на меня круглыми глазами.

- Я никому не скажу! - быстро проговорила она, когда я уже повернулась, чтобы выйти. - А ты потом расскажешь, ладно? Ну, как оно... секс? Ладно? Я еще ни разу...

Я уже устала удивляться и даже не стала и пытаться соображать, как вполне развитая девица ее возраста до сих пор не поимела ни одного этти. И даже ни одного пособия не посмотрела. Я, конечно, не врач, но, на мой дилетантский взгляд, она полностью созрела минимум два вгода назад. Таймер тикал уже вблизи нуля, а от Алекса свалился вопросительный знак. Я откликнулась восклицательным.

- Все, что захочешь, расскажу, - пообещала я Марико. - Но мне пора. Попозже поболтаем.

Я выскочила в двери, жужжа сервомоторами. Костыль вознес меня по лестнице на второй этаж, и я протянула руку к двери в тот момент, когда ее распахнул изнутри Алекс.

- Войди, - коротко сказал он.

- Таймер... - я постучала пальцем по окулярам. Снаружи донеслось тихое жужжание автомобильного мотора.

- Успеется. Войди.

От его напряженного тона у меня побежали мурашки по коже.

- Что? - в том же лаконичном тоне осведомилась я, входя и закрывая за собой дверь. Вместо ответа Алекс протянул мне плотный белый лист пластика - обычного, не экран.

"Возвращайтесь домой. Р." - гласила сделанная на нем надпись.

- Чтоб я сдох, если "Р." не означает Рини. Лена, нас нашли.

334.038 / 27.04.2098. Кобэ-тё. Алекс

И тут Лена заявляет:

- Алекс, ты что, сдурел?

Я даже не понял поначалу, что она сказала.

- Нужно найти расписание поездов, и... Что?

- Ты сдурел? - четко артикулируя, повторила она. - Или постоянный вектор на тебя плохо действует?

Я захлопнул рот и начал думать. Потом несколько раз глубоко вздохнул, тряхнул головой, окончательно отгоняя панику, оказывается, сидящую в самых печенках, а заодно и вспышку ярости, и начал думать уже по-настоящему.

- Не понимаю, - признался я наконец. - Обоснуй.

Лена подошла к окну, установила костыль неподвижно и чуть откинуто назад, чтобы полулежать в нем, задрала блузу и начала обмахивать себя обеими руками.

- Никогда не сиди в горячей воде слишком долго, - задумчиво сказала она. - Сваришься. Причем поначалу не замечаешь, а потом вдруг подкатывает, словно башкой стену протаранил.

Она замолчала. Я не торопил. Вместо того я опустился на колени рядом со своим комбезом и запустил быструю диагностику. Ничего не изменилось. Комбез никто не использовал после того, как мы бросили его в поезде.

- Алекс, понимаешь, мы уже несколько вдней в бегах, - наконец проговорила Лена. - Мы предприняли кучу усилий, чтобы затеряться в толпе, нам даже помогали местные, но нас все равно нашли. Вывод?

- Плохо старались?

- Нет. Чем дальше, тем больше я убеждаюсь, что у нас нет никаких шансов спрятаться в местной толкучке. Восемнадцать здесь миллиардов живет или сто восемнадцать - не суть. Мы слишком заметны на любом фоне, как только открываем рот. Ты в курсе, что Марико все еще зеленая?

- Разве? В ее возрасте? Такая развитая девочка - и ни одного этти? Нет, серьезно?

- Я бы тоже не сказала. Тем не менее, именно так. Да ладно зеленая! Она заявила, что раз ты ее голой видел, ее никто в семейное партнерство не возьмет. Ты понимаешь, почему?

- Нет.

- И я нет. Алекс, ты заметил, что вещи, естественные для нас, для терриков систематически оказываются шоком, и наоборот? Мы не сумеем скрыться. Нас вычислят в любом другом месте сразу же, точно так же, как здесь. Но здесь у нас есть хоть какая-то поддержка местных и хоть и плохонькая, но легенда. Если сбежим, придется все начинать сначала, и не факт, что удастся выйти хотя бы на тот же самый уровень. А найдут нас все равно. Так что я не собираюсь снова бежать. Бессмысленно и даже вредно. А я вымоталась. Того и гляди от инфаркта помру.

- Ох... - Я выпрямился, и в глазах слегка потемнело от отлива крови от головы. - Ну, в чем-то ты права. Хина, а что ты думаешь?

- Могу заметить, что сейчас нас нашла только Рини, - отозвалась наша виртуальная подружка. - А она хоть и Еретик, но уже продемонстрировала свое дружелюбие. Возможно, плохо она нам не сделает и дальше.

- А если она только прикидывается?

- В таком случае ее побуждение бежать может оказаться провокацией. Мы можем оказаться в куда худшем положении, чем сейчас. Но учитывая, что она могла нас убить еще в Миядзаки, вероятность невелика.

- Или она ведет свою игру, о целях которой мы не догадываемся... - пробормотал я. - Ну ладно, убедили. Остаемся. Не забыть бы прояснить с Хиро вопрос о ношении оружия в местных краях. Вдруг под запретом?

- Обсуди, только аккуратно, - Лена повернулась от окна. - Только еще раз - откуда взялись наши комбезы?

- Дрон приволок. Здоровый, впервые такой увидел. В окно постучался, а когда я открыл, влетел, бросил их на пол и исчез. Записка торчала из внешнего кармана.

- Нужно их как следует проверить. Но можно потом. Тот автомобиль под окнами - такси, которое ты вызвал? Чтобы на вокзал ехать? Вызов к... как ты его назвал, к директору?.. просто предлог, чтобы из дормитория сбежать?

- Ага, предлог. Но вызов к директору настоящий, - я ткнул пальцем в лист, лежащий на столе. - Еще один дрон принес. Кстати, вот тоже проблема - раз мы в анонимном режиме, ни в одной сети не прописались, с нами никто связаться не может. Оцени, натуральные письма на пластике печатают. Красиво, конечно, и атмосферно, но если остаемся, нужно как-то проблему решать, и срочно. Пока что отговоримся землетрясением или еще чем-нибудь, но если к завтрашнему дню не зарегистрируемся, начнутся проблемы.

Лена взяла лист со стола и пробежала его глазами.

- "Просьба явиться сегодня по мере возможности до 20:00", хм. В школу. Ничего срочного. Такси - транспорт по найму, я правильно догадываюсь? Ну, раз оно здесь, почему бы и не съездить?

Она одернула блузу, бросила на кровать две смятых тряпки, в которых я с трудом опознал местное "нижнее белье", и выжидающе уставилась на меня.

- Едем, - я пожал плечами. - Почему бы и нет?

Запихав пока что комбезы в шкаф, чтобы позже провести полную диагностику (а где заправлять, спрашивается?), мы спустились на первый этаж и вышли на улицу. Солнце визуально спускалось к линии горизонта, и тени от окружающих домов, столбов и прочих предметов казались заметно длиннее, чем раньше. Зеленая машина со странными табличками на разных частях кузова стояла перед крыльцом. В ней почему-то сидел незнакомый мужчина в одежде, напоминающей военную форму. Я сверился с сообщением от диспетчерской: айди-код совпадал.

- Почему там солдат? - пробормотала Лена. - Нас арестовывают? Или что?

- Не похоже. Дай-ка спрошу.

Я подошел к автомобилю и слегка постучал в оконное стекло костяшками пальцев. То опустилось внутрь дверцы.

- Коннити ва, о-кяку-сама-тати... - начал сидящий внутри "солдат".

- Извините, мы не говорим по-японски, - перебил я его, прежде чем переводчик успел среагировать. - Мы вызывали такси. Кажется, оно наше.

- Дообры дэн, увадзаэмые куриэнты, - с резким акцентом ответил мужчина. - Такщи вызвар Арэксу-сан. Увадзаэмый куриэнту есть Арэксу-сан?

- Да, я Алекс.

- Пуросю садитца, увадзаэмыэ куриэнти, - мужчина показал на задние сиденья. Соответствующая дверца со щелчком приоткрылась.

Переглянувшись, мы забрались внутрь. Мужчина оглянулся, удостоверился, что мы уместились, и ухватился за джойстик.

- Какой адурэс? - поинтересовался он.

- Вот, - я протянул ему пластиковое письмо.

- О. Щикора. Дзнаю. Аригато годзаимаста.

Автомобиль зажужжал мотором и двинулся с места. Мужчина изредка манипулировал пультом управления, и я вдруг понял, что он управляет движением точно также, как Хиро управлял своим бензиновым тарантасом. Ручное управление? Транспортом?? Ладно, Хиро - гид, ему по должности положено древность и старину подчеркивать. Но обычный скут, в смысле, легкий пассажирский автомобиль?

- Прошу прощения мано, но разве машина не может ехать сама? - поинтересовалась Лена. - Разве не компьютер ей управляет?

- О! - мужчина поднял палец. - Увадзаэмиэ куриэнты нэдауно у Кобэ-тё? Вусэ тюристи пуросяту. У насу такщи радзрэшэно уодити рюди. Я йэсту уодитэру такщи. Мои отэц-сан тодзэ биру уодитэру такщи. И дэд-сама тодзэ.

[Примечание. Один раз специально передаю близко к оригиналу, чтобы показать характерную местную фонетику. Далеко не все говорили с таким кошмарным акцентом, но многие. Представляете, как весело было общаться поначалу, особенно с учетом, что английский для нас не родной и даже не повседневный?]

Жизнь становилась все интереснее. Оказывалось, что анонимные перемещения по городу для нас были закрыты. Если к каждому такси обязательно прилагался человек-пилот (зачем?? опять мимикрия под старину?), то каждая поездка обязательно оставит минимум одного свидетеля. Следовало озаботиться каким-то иным транспортом, обязательно анонимным. Не факт, что он поможет укрываться от Чужих, тем более что нас уже раскрыли, но лишняя предосторожность не помешает.

И лишняя экономия - тоже. Ехали мы едва семь-восемь минут, но взяли с нас аж две тысячи эн, больше тридцати долларов. Единственным светлым плюсом стало то, что расплатиться удалось пластиковыми энами. Расставшись с кланяющимся водителем, мы принялись осматриваться на местности.

Высадили нас в месте, где кончались жилые дома, перед воротами на большую огороженную территорию, по большей части пустую. Тут и там на ней возвышались загадочные решетчатые конструкции. В отдалении от ворот располагалась еще одна конструкция из ступенчатых секций, формирующая примерный овал или прямоугольник со скругленными углами. Ухватившись за ниточку смутного воспоминания о каком-то фильме, я сообразил, что перед нами нечто вроде стадиона - специально выделенного места для занятий спортом. Рядом находились прямоугольная каменная дыра в земле и пара небольших домиков, обнесенные отдельной решеткой. [Уже много позже нам пояснили, что это бассейн для плавания в воде, пустой по весеннему времени - мы так и не застали его наполненным.] Метрах в ста от ворот стояло четырехуровневое здание с большим центральным входом и длинными рядами одинаковых окон. К нему от ворот вела дорожка. Большое здание соединялось открытыми галереями с несколькими небольшими домиками, а также с одноуровневым, но зато длинным и широким отсеком. [Спортзал - то же, что и стадион, но закрытый со всех сторон от дождя и холода.] Тут и там на территории группами росли совершенно незнакомые мне деревья. Ни одной живой души поблизости не наблюдалось. Солнце перемещалось все ближе к линии горизонта, и, судя по опыту предыдущих дней, максимум через вчас намечались сумерки, а потом и темнота. А в темноте местность выглядела совсем иначе, чем при хорошей верхней подсветке.

- Интересно здесь выглядят школы, - прокомментировала Лена. - Хорошо, когда места много. И куда дальше?

- Начнем с главного здания. Там больше шансов встретить кого-нибудь.

- Здания явно нежилые. Все могли уже переместиться по домам. Ну, вариантов все равно немного. Идем.

И она зашагала по дорожке, мерно жужжа сервомоторами костыля в окружающей тишине. Оглядываясь по сторонам, я последовал ее примеру.

Здание встретило нас гулкой прохладной пустотой холла, занятого рядами каких-то шкафчиков. В дальней части от входа, где находились внутренние двери, пол поднимался высокой ступенькой, которую Лена преодолела одним шагом. Я предпочел подняться по узкой, зато гладкой наклонной плоскости рядом. За дверями обнаружились коридоры и лестницы, а также вертикальный лифт. Я уже прикидывал в уме, сколько времени займет методичное обследование всего здания (выходило, что полвчаса минимум), но тут Хина шепнула мне в висок:

- Вижу указатель.

Наглазники подсветили небольшое табло с указателями, по большей части в местном нечитабельном стиле. Слово "Директор", однако, изображалось латиницей, так что я не стал дожидаться, пока переводчик распознает символы. Свернув в указанной стрелкой направлении, мы пошли по коридору первого этажа, с одной стороны которого находился ряд дверей, а с другой - окна наружу. Миновав двери туалетов (опять раздельных для мано и чик), таблички "Женская раздевалка", "Мужская раздевалка", "Зал музыки и танцев", "Кабинет домашнего хозяйства" и "Учительская", в конце коридора мы нашли и директорскую дверь. Наглазники не показали интерфейс домофона, и даже контакта ручного звонка рядом не замечалось. Переглянувшись с Леной, я толкнул дверь, и она легко и бесшумно открылась.

Мано в деловом костюме и чика в белом балахоне до колен занимались чем-то вроде прелюдии к этти, пусть даже этти в одежде казалось странной идеей. Мано сидел за большим столом с четырьмя или пятью экранами и несколькими стопками плоских предметов, а стоящая рядом чика склонялась над ним. Мано держал ее за талию обеими руками, целуя в губы. Мы с Леной переглянулись.

- Мы невовремя, - тихо сказал я.

- Отложат, не помрут от хотелки, - так же тихо отозвалась Лена. - Прошу прощения за беспокойство, - уже в голос сказала она.

Эффект оказался потрясающим. В безвесе чика, оттолкнувшаяся от мано, наверно, насмерть расшибла бы себе голову о противоположную стену отсека. Однако в местном векторе она всего лишь отлетела в сторону по небольшой параболе и ударилась плечом о стену, тихо взвизгнув. Мано почти выпал из своего кресла, но удержался, ухватившись за стол.

- Что? - резко спросил он, свирепо глядя на нас. - Вас не учили стучаться перед тем, как входить?

- Извините, - Лена смущенно отвела взгляд. - Мы не очень помешали? Мы ищем директора школы.

Чика в белом балахоне быстро прошла мимо нас, по пути окинув нас возмущенным взглядом, и громко хлопнула за собой дверью. Мано проводил ее разочарованным взглядом.

- Я директор, - сухо сказал он уже нормальным тоном. - Чем могу помочь?

- Я Лена Кэрри. Он Алекс Кэрри. Мы новые ученики школы. Приятно познакомиться. Мы получили письмо и приехали. Прошу прощения, я не расслышала имя мано.

- А, те новые ученики из космоса... Не ожидал, что вы появитесь так быстро. Меня зовут Куноити Кэйтаро. Обращайтесь ко мне Куноити-сан или сэнсэй. Прошу садиться.

Он широким жестом указал на стулья возле стола.

- Чтобы вы не поняли ситуацию неправильно, Муцуки Асахина-сэнсэй, школьная медсестра, которая только что вышла отсюда, моя невеста. Свадьбу играем летом. Однако прошу в будущем стучать перед тем, как войти в помещение. И дожидаться разрешения. Надеюсь, больше таких недоразумений не случится?

- Наши глубочайшие извинения мано, - сказал я, осторожно усаживаясь на стул, который выглядел весьма непрочным даже для моего местного веса. Террики, однако, знали, что делали, потому что тот даже не пошевелился. - Мы еще не привыкли к Терре и иногда нарушаем местные правила поведения. Мы не специально.

- Вот как? - директор упер локти в столешницу, сплел пальцы и положил на них подбородок. - И долго вы находились в космосе?

- Э-э... много влет.

- То есть вас вывезли совсем детьми? Тогда понятно. Ну что же, теперь вы снова вернулись в цивилизованные условия, и будьте добры вести себя тоже цивилизованно. Ёщ. Морихэи-сама попросил меня устроить вас в школу, и его рекомендация позволяет надеяться, что вы сможете стать хорошими учениками и полезными членами общества. Могу я увидеть ваши сертификаты об образовании? Перешлите мне, пожалуйста, точка называется "Директор №1".

Мы с Леной выполнили просьбу. Директор потыкал пальцем в экран и нахмурился.

- Пакеты вроде бы в порядке, но почему в качестве отправителя стоит пустое место? У вас что-то с наглазниками?

- Да, - быстро сказала Лена. - Видимо, те, что делают в пос... а-а, в космосе, плохо совместимы с тер... земными устройствами. Мы так и не можем зарегистрироваться ни в одной сети. Мы разберемся, в чем проблема, но пока так.

- Разберитесь, пожалуйста. Пластиковые письма, конечно, замечательная дань традиции, но не на каждый день. Вам потребуется подключение к школьной системе, чтобы получать задания от учителей, отправлять работы и так далее. Если не справитесь к завтрашнему вечеру, обратитесь к школьному технику, завтра он еще на работе. Его кабинет в противоположном конце коридора. Ёщ-щ... Поскольку вы фактически гайкокудзины, да еще и без доступа к информационному каналу, напоминаю, что послезавтра, двадцать девятого апреля, в Ниппоне начинается Золотая неделя. Так называется череда официальных праздников и выходных дней до пятого мая включительно. В связи с землетрясением и объявленным национальным трауром было решено не возобновлять учебу в оставшийся день, первый учебный день - шестого пятого... шестого мая. Время на адаптацию у вас есть. Можете приходить в школу, поскольку все кружки работают, так что сможете познакомиться со сверстниками и найти себе занятие по душе. По-английски говорят практически все, сложностей с общением не возникнет. Так, посмотрим, что у вас с оценками.

Пока мы терпеливо ждали, несколько минут директор копался в наших сертификатах. Я вдруг вспомнил, что так и не удосужился ознакомиться с ними как следует. Если он начнет задавать вопросы... Директор, между тем, хмурился все сильнее.

- Что такое "Введение в биохимию и физиологию человека"? - наконец спросил он.

Мы с Леной растерянно переглянулись.

- Ну, там изучают биохимию и физиологию человека, - тщательно подбирая слова, пояснил я. - Состав крови, например, и вообще кровообращение. Пищеварение. Обмен веществ и циклы преобразований. Функционирование нервной системы. Основы паразитологии и симбиоза...

- Зачем? Для чего подросткам в вашем возрасте знать об обмене веществ и паразитологии? Вы ведь собираетесь в... девятый класс, верно? У нас такие материи изучают только в двенадцатом классе, да и то поверхностно.

- В безвесе... извиняюсь, в невесомости выжить можно, только зная все о себе и своем организме. Если вышел в бездых и начал ловить глюки от неправильной дозировки кислорода, то либо сам себя отрегулируешь, либо твой труп выловят спасатели. Если выловят, конечно. Да мало ли что! Как аптечку правильно применять, каждый младенец знает. Э-э... я понимаю, что на Терре другая ситуация.

- Да, на, хм, Терре другая ситуация. Мы можем здесь нормально жить без скафандров, окружающий мир для человека безопасен...

(Тут я тихо вспомнил про себя о землетрясении и национальном трауре, а заодно и о пожаре деревянного дома, который у нас заглушили бы за секунды сбросом давления, но вслух решил ничего не говорить.)

- ...так что вспоминайте детство. Надеюсь, вам больше не придется жить в таких жутких условиях, как космос. Он не предназначен для человека. Уважаю мужество ваших родителей, но совершенно не одобряю, что они взяли на орбиту еще и малолетних детей. Кстати, во что расщепляется глюкоза в ходе гликолиза?

- В молекулы пировиноградной кислоты. Ну, там еще АДФ вовлечена, АТФ и...

- Достаточно. Верю. Так что у вас еще? "Энергетическая физика"?

- Просто введение, - откликнулась Лена. - Самые базовые сведения. В основном ведение в теорию атомных и фьюжн-реакторов плюс немного общей теории типа Стандартной модели...

- Понятно. Даже не спрашиваю, зачем. Однако же не помню, чтобы на платформах изучали такие предметы, вроде как лет десять назад программа была более-менее стандартной. Определенно, стоит освежить знания. Так, что еще? "Линейная алгебра", "Аналитическая геометрия"... "Теория баллистики и реактивного движения", о Аматерасу! "Введение в дифференциальные уравнения"... Это же университетский уровень! И на платформах на самом деле изучают такие предметы в старшей, а то и средней школе?.. Хм. Ну, вероятно, с пропорциями и линейными уравнениями на уроках математики проблем у вас не возникнет. Но я не вижу ни истории, ни естествознания, ни творческих дисциплин.

- Что такое "естествознание"? - поинтересовался я. Хина с готовностью выдала в наглазниках словарную статью, но я ждал ответа директора.

- Вопросы, как и утверждения, больше говорят о субъекте, чем об объекте... - себе под нос пробормотал директор. - Ну что же, молодые люди, детали оставим учителям. Учебный год начался месяц назад, так что... хм. Посмотрим. С большим интересом стану следить за вашими успехами в обязательной программе. Ёщ-щ... Медицинские сертификаты - в норме, психологические профили... ничего особенного. Хорошо. Процедура вашего зачисления запущена. С учетом последних событий она займет два-три дня, а то и больше, но к концу Золотой недели точно закончится. Разница в возрасте у вас один год. Однако, я думаю, для начала можно зачислить вас в один класс: уровень точных наук у вас заведомо выше, чем в выпускном классе, а гуманитарные вы одинаково не знаете. Потом посмотрим еще раз. Ваш класс - восемь-два. Староста - Аояма Мотоко. Она живет с вами в одном дормитории, так что обсудите с ней, с чего начать. Она укажет, какие учебники загрузить из библиотеки, каково расписание занятий и так далее. Учтите, что в японских школах классный староста - второй человек после классного руководителя, так что подчиняйтесь ей беспрекословно, пусть даже она девочка. Теперь, однако, надо обсудить финансовые вопросы. Кто за вас платит?

"Родители переводят деньги", - высветила Хина подсказку из легенды.

- Родители переводят нам деньги, - послушно повторил я. - Однако, очень извиняюсь, мы еще не совсем представляем, сколько стоит обучение. Все случилось довольно неожиданно. Сколько стоит внеделя... десять вдней с полным пансионатом?

- У нас платят за триместр обучения. Семь тысяч долларов при условии софинансирования муниципалитета, двадцать одна тысяча в год. Вы можете себе позволить такие расходы?

- Ну... На триместр точно хватит, а там родители должны прислать, - уже слегка потраченные заначки в кошельке я решил по-прежнему не афишировать - кто знает, где и когда мы сможем обменять крипы. Ну, а крипы в легенду не укладывались от слова "совсем".

- Хм. В другой ситуации я бы отнесся к данному заявлению весьма скептически. Однако я понимаю, почему Морихэи-сан так вами заинтересовался. Он упоминал вашу сложную финансовую ситуацию, и я уже посмотрел, что можно сделать. Хоть и не в наших традициях давать стипендию новичкам, я нарушу правило. Вы оба получаете стипендии в размере полутора тысяч долларов в месяц, то есть ваша плата сокращается до тысячи долларов в триместр. Учтите, что в начале июня я проверю ваши оценки, и если не оправдаете доверия, сниму стипендию. Прощу неуспеваемость разве что по классическому японскому. Далее, что вы умеете делать руками? Пылесос запрограммировать сможете, верно? Каждый сможет. Отошедшую доску прибить? Прокладки в водопроводном смесителе заменить, фильтр в кондиционере?

- У меня сертификат техника СЖО, - проинформировал я. - На системах климатизации я специализируюсь, водо-канализационные системы знаю хуже. Но разберусь, думаю. Мано имеет на примете какую-то работу?

- Куноити-сан.

- Что?

- Обращайтесь ко мне Куноити-сан, как принято в Ниппоне. Фамилия плюс суффикс, "сан" наиболее нейтральный и вежливый. Или сэнсэй, как и к любому учителю или врачу.

- Хорошо. Прошу прощения, ма... сэнсэй имеет на примете какую-то работу?

- Что за сертификат? Что он разрешает?

- Обычный сертификат техника. Могу обслуживать любые стандартные системы жизнеобеспечения в рамках своих специализаций. Сертификата проектировщика нет. Готовился, планировал через полвгода сдать, но теперь уже непонятно, когда.

Директор посмотрел на меня долгим взглядом из-под опустившихся век. Его глаза превратились в почти неразличимые щели. Мне стало не по себе - выражение его физиономии не сулило ничего хорошего. Может, не стоило о сертификате упоминать? Понятно, что у нас в девять-десять влет каждый минимум один основной сертификат имеет и штук пять побочных специальностей, но как дела обстоят на Терре? Надо выяснить у Хиро.

- Могу предложить байто, - лицо директора внезапно снова стало бесстрастным, как и раньше. - Работу на неполный день, стандартный способ подзаработать для школьников. Дормиторий, в который вас поселили, нуждается в канринине... управляющем. Плата невысока, никто не берется. Работа, однако, несложная - присмотр за домом, поддержание чистоты общественных помещений и прилегающей территории, мелкий ремонт - только мелкий, перекосившуюся раму поправить, протекающую трубу изолировать, предохранитель в щитке поменять. Для серьезных проблем есть приходящие техники, их просто надо вызвать. Справитесь вдвоем? Пятьсот долларов в месяц каждому. Плюс стипендия, минус налог с зарплаты - около тридцати процентов. На руки получаете около ста долларов в месяц и школе ничего не должны. Остается немного, но на еду на неделю хватит. Плюс родители вам что-то посылают, так что голыми и голодными не останетесь. Устраивают условия?

- Вполне, - кивнул я.

- Не очень, - отказалась Лена. - У меня специализация в айти. Есть ли у мано... у сэнсэя какая-то позиция... байто?.. на примете? На высокую зарплату не претендую, пятьсот в месяц вполне устроят. Просто чтобы навыки не терять.

- Айти? - директор перевел на нее взгляд, словно увидел в первый раз. - Любопытно. Думаю, наш школьный техник найдет применение помощнику. Можете с ним поговорить, хотя не уверен...

Он коснулся наглазников и на несколько секунд замолчал.

- Разумеется, он еще в школе. Наверняка опять использует школьную технику для развлечений. По коридору от входа в противоположную отсюда сторону, в самом конце. Но если откажет, предложение подработки управляющим дормитория остается в силе. Кэрри Алекс-кун, вероятно, в одиночку не справится, вдвоем проще.

- Я помогу, если надо. Бесплатно.

- Ёщ. Сегодня-завтра отдыхайте, знакомьтесь с городом и с товарищами по дормиторию... Кэрри Алекс-кун, хочу предупредить: ты мальчик, в общежитие девочек тебя поместили в виде исключения, чтобы ты оставался вместе с сестрой. Оправдай доверие и веди себя прилично. Не подсматривать, не приставать, нижнее белье не воровать. Появятся жалобы - придется перевести тебя в другое место, в мужской дормиторий. Так, о чем я? Да. Послезавтра приходите в школу с самого утра. В десять утра - спектакль в японском национальном стиле кабуки, поставленный силами театрального клуба. Мы решили не отменять его, несмотря на траур - ребята очень много сил вложили в подготовку. Поскольку вы впервые в Ниппоне... впервые, не так ли?.. для вас опыт окажется весьма непривычным, отличным от всего, что вы видели раньше. Очень рекомендую посмотреть ради осознания, что такое классическое искусство. Спектакль относится к категории дзидаймоно и идет на историческом диалекте японского. Даже с переводчиком вы мало что поймете и в языке, и в символизме, но полчаса на него потратить стоит. Ну, и в целом вы познакомитесь со студентами, узнаете, какие кружки и клубы у нас есть, подберете себе что-нибудь по вкусу. Вопросы есть?

- Что такое "кружки"? - поинтересовался я. Директор вновь одарил меня странным взглядом, но на сей раз коротким.

- Объединения студентов для занятия интересующим делом. Возглавляются президентом. Ожидается, что каждый студент участвует в работе хотя бы одного кружка. Вряд ли вас заинтересуют классическая каллиграфия или танцы, но вот естественнонаучные кружки наподобие астрономического могут оказаться полезны. Учтите, в некоторых требуются членские взносы - для покупки рабочих материалов, посещения музеев, платы сторонним учителям и так далее. Но президент обо всем предупредит.

- Каолла в нашем дормитории упоминала о гоночных картах. Можно с ними поработать?

- О! Гонщики - один из самых популярных и престижных клубов, туда практически невозможно попасть. Отбор очень суровый. В нынешнем учебном году вообще новичков не принимали. Но заявки на вступление следует подавать не мне. Школьная администрация вмешивается в деятельность клубов только в исключительных случаях, так что решение за президентом. Кстати, клуб гонщиков относится к тем, где нужны членские взносы, школа не финансирует покупку и обслуживание картов. Она предоставляет только стадион и трассу для гонок. Ну, на сегодня у меня всё. Зайдите в медпункт. Он в ту же сторону, что и комната техника. Асахина... Мицуки-сэнсэй проведет первичное медобследование.

Мы с Леной синхронно поднялись со стульев.

- Спасибо сэнсэю за потраченное время, - за нас обоих поблагодарила Лена. - До встречи.

- До встречи, - кивнул директор и тут же погрузился взглядом в один из экранов на столе. Мы вышли в коридор, аккуратно закрыв за собой дверь, и двинулись по коридору в обратном направлении

- Медпункт, значит... - задумчиво сказала Лена. - Знаешь, Алекс, похоже, мы и в самом деле не вписываемся в местный мир, причем радикально. У нас стандартные пакеты учебных сертификатов, даже ниже среднего. Я боялась, что с такими нас вообще никуда не возьмут. Для внезов стандартные, а для Терры необычно продвинутые. Инфантильность какая-то...

- Я говорил, что надо отсюда сваливать, - напомнил я.

- А я отвечала, что смысла нет. И продолжаю настаивать. Вопрос лишь в том, что делать дальше. Долгосрочная программа действий какова, коли уж вариант "затеряться и спрятаться" вылетел из дюз?

- Думаю, Рини права, чтобы она на самом деле ни держала в голове. Нужно валить с Терры домой. Там, по крайней мере, можно не врать окружающим. Вопрос только - как?

- В смысле? Явиться в космопорт, сесть на шаттл и подняться на платформу по фальшивым айди. А оттуда уже улететь по настоящим, хоть и рискованно.

- Ага, а во время старта у шаттла взорвется движок. Или опять программа полета вразнос пойдет. Или еще что случится. Лена, нам нельзя засветиться во время полета, а имеющиеся айди, во-первых, фальшивые и, во-вторых, известны как минимум нескольким Чужим. Нужны новые айди, выдающие нас за кого-то еще. Но где их взять? Второго Фреда Сендухаила на Терре я не знаю, а на улице к людям подходить и спрашивать довольно рискованно, верно?

- Правду говоришь, родной, - задумчиво согласилась Лена. - Ну, вот нам и программа вырисовывается. Для начала найти людей, способных сделать фальшивые айди, и при том не попасться местной милиции. Потом улететь. Просто и ясно.

- Ага, начать и кончить. Особенно с учетом, что у нас пока даже полноценного подключения к местным сетям нет.

- Разберемся. Смотри, написано "Медпункт".

- Где?

- Вон. Те два кандзи, иин, английское слово плохо видно.

Латиница под символами кандзи и в самом деле виднелась плохо, словно выцветшая. Да и кандзи над ней переводчик распознавал с трудом, показывая устаревшесть и шестидесятипроцентную вероятность. Интерфейс звонка наглазники не нашли и здесь. Похоже, что в школе нормальные сигналы были не в ходу. Памятуя о предыдущем опыте, я постучал в дверь костяшками пальцев.

- Дарэ? - донеслось из-за нее. Потом прозвучал короткий стук, который я уже научился определять как звук шагов ног в особой женской обуви, и дверь распахнулась, открывая женщину из кабинета директора. - А, аната-тати... Нани?

В ее взгляде отчетливо читалась неприязнь.

- Прошу прощения чики... сэнсэя, директор сказал, что нам следует зайти в медпункт. Мы новые ученики, - произнес я, артикулируя как можно отчетливее. Наглазники она не носила, говорила по-японски - и кто ее знает, вдруг она по-английски не понимает?

После некоторой паузы женщина кивнула.

- Заходите, - сказала она с заметным акцентом, отходя в сторону.

Мы вошли. Комната выглядела весьма странно для клиники или хотя бы пункта первой помощи. В ней отсутствовали вообще любые признаки медтехники, даже в терранском варианте. Несколько шкафов с прозрачными вставками в дверцах возле стен, стол с сиротливым экраном у окна, пара стульев, несколько конструкций из реек и палок, плюс отдернутая занавеска, открывающая несколько кроватей в дальней части помещения. Всё.

- Подойдите сюда, - скомандовала женщина, усаживаясь на стул возле стола. - Ваши медицинские сертификаты... а, вижу. Директор-сан уже переслал. Почему вы носите костыли? В сертификатах про них ничего нет. Травмы? Болезнь?

- Мы... э-э, из космоса. Наши мышцы не приспособлены для постоянного вектора, - пояснила Лена. - Для терранских... земных условий. У нас все в порядке, нет никаких травм, но мы не можем пока ходить без поддержки.

- Последствия долгого пребывания в невесомости? - в глазах женщины мелькнул интерес. - Вы много времени провели на орбитальных платформах? Понимаю. Потом я посмотрю внимательно, что у вас в сертификатах, но пока что только один вопрос - вы принимаете какие-то лекарства постоянно? В невесомости, насколько я знаю, нарушается кальциевый баланс, его нужно постоянно регулировать медикаментами.

- С кальциевым балансом у нас тоже все в порядке. Но когда несколько дней назад мы попали в больницу после спуска в колодец, нам выписали лекарства для адаптации к постоянному вектору. У нас есть запас на две недели, а больше, сказали, не нужно.

- Со-о ка?.. Вакатта. Я прочитаю внимательно и закажу запас того, что вам нужно, на всякий случай, - она уставилась в экран. - Арэ-арэ... так вы выросли в невесомости! Очень интересно. Ни разу еще не видела таких детей. Неожиданно, очень неожиданно. Думаю, я очень повышу свою квалификацию, наблюдая за вами.

Неприязнь окончательно ушла из ее взгляда, сменившись жадным интересом. Я слегка поежился. Вот только врача-фанатика нам не хватало для полного комплекта! Кто знает, что она способна обнаружить, исследуя нас, особенно Лену с ее уникальным геномом.

- Хорошо. У вас есть какие-то жалобы на здоровье?

- Пока нет, - ответил я за обоих.

- Хорошо. Уже поздно. Я собиралась домой, так что просто возьму у вас кровь из вены на анализ. Стандартный набор тестов - скрининг на антитела и характерные маркёры. Как вы переносите забор крови? Голова не кружится? Сознание не теряете?

Я в очередной раз не понял вопрос (терять сознание от иглы в вене - как это?), но отрицательно помотал головой. Лена последовала моему примеру.

- Хорошо. Тогда начнем с... Кэрри-кун, ты как храбрый мальчик подашь пример Кэрри-тян. Садись сюда, - она указала на стул перед собой, потом потыкала в экран, открыла ящик стола, вытащила оттуда приличных размеров коробку и принялась в ней копаться. Сначала она извлекла плоский поднос, обрызгала его какой-то жидкостью из флакона под давлением (остро запахло алкоголем), потом начала выкладывать какие-то пластмассовые штуковины. Я сел на стул и начал с интересом за ней следить. В отсеке не наблюдалось ничего, хотя бы отдаленно похожего на медицинского робота, путь даже в компактном варианте. Как она собралась брать у меня кровь?

- Руку сюда.

Медсестра положила мой левый локоть на мягкую подушечку, вздернула рукав на плече повыше, туго перетянула бицепс эластичным жгутом, словно останавливая кровотечение, и протерла сгиб локтя влажной салфеткой. Потом надела тонкие перчатки, взяла в руки небольшой пластиковый предмет и сняла колпачок с одного его конца.

- Сожми кулак со всей силы, - скомандовала она.

И вот тут мне стало не по себе.

Если вы когда-то заглядывали внутрь медицинских роботов, то знаете, что иглу без хорошего освещения, а то и увеличения разглядеть довольно сложно. Но та, что появилась перед моими глазами, скрываться и не думала. Скорее, наоборот. Не менее полумиллиметра в толщину, она угрожающе поблескивала и вызывала ассоциации, скорее, с пробоотборниками и техническими инжекторами, чем с врачебным инструментом. И такого монстра она намеревалась загнать мне в вену? Вручную?! Без ультрафиолетовой подсветки, системы наведения и даже без наглазников?!! Я, конечно, храбрый мальчик, но не настолько же...

Очевидно, на моем лице что-то отразилось, потому что медсестра успокаивающе произнесла:

- Ёщ, ёщ, Арэксу-кун. Ты же ничего не боишься. Ты даже в космосе столько лет жил. Ничего страшного, просто слегка уколет, как комарик укусит, и все. Твоя подружка смотрит. Покажи ей, что не испугаешься такого пустяка.

- Я не боюсь, - задумчиво сказал я, хотя на самом деле адреналин уже ощутимо играл в жилах. - Но разве такую толстую иглу можно в руку втыкать? Она ничего не повредит?

- Очень даже тонкая иголочка, Арэксу-кун. Не беспокойся, все в порядке. Просто отвернись и не смотри.

Отворачиваться я не стал. Напомнив себе, что со мной проделывают стандартную процедуру, а с точки зрения анатомии террики от внезов не отличаются, я пронаблюдал за процессом от начала до конца. То ли Асахина отличалась высочайшей квалификацией, то ли отсутствие роботов в местных условиях являлось стандартным, но она попала в вену с первого раза. И даже боль оказалась не настолько сильной, как я ожидал. Разумеется, на курсах первой помощи я и сам тренировался втыкать иглу в вену манекену. Но там она была не в пример тоньше, а наглазники показывали нужное место, угол ввода и так далее. И я никогда не верил, что мне придется заниматься такими вещами на самом деле. Асахина же сработала в режиме опытного профи: игла у кожи - короткая несильная боль прокола - щелкает замок снимаемого жгута - и струйка венозной крови бьет во внутренности прозрачной капсулы. Потом еще одна короткая боль извлечения - а медсестра уже сноровисто обматывает предплечье тугим эластичным бинтом.

- Ну, вот и все. Хороший мальчик, Арэксу-кун, очень храбрый, - взбалтывая капсулу, сказала она таким радостным тоном, словно я только что вырвался из тропосферы Юпа с отказавшим маршевым движком. - Видишь? Совсем не больно. Не снимай повязку полчаса, чтобы синяк не получился. Давай, освобождай место. Рэна-тян, твоя очередь. Ты ведь тоже храбрая девочка, верно?

Лена слегка фыркнула, но вслух комментировать не стала. Я еще раз пронаблюдал за процедурой со стороны. Толстенная игла по-прежнему выглядела жутковато, объем забираемой крови тоже впечатлял (куда им столько?), но в целом процедуру я грокнул. Оставался открытым вопрос, почему в больнице процедуры проводились роботами, а здесь вручную. Но, в конце концов, даже Вовне не все поселения одинаково богаты. Возможно, и на Терре не каждый мог себе позволить нормальную медицину.

Закончив брать кровь, Асахина ободряюще похлопала Лену по плечу. Потом нахмурилась и пощупала ее над ключицей еще раз.

- Арэксу-кун, подожди в коридоре, ладно? - попросила она.

- Обследование уже закончено? - удивился я. - А томография? Инфекционные анализы...

- Томография? Нет, первичное обследование закончено. Все, что нужно, мы определим по крови, больше от вас ничего не требуется. Но нам, девочкам, надо поговорить с глазу на глаз. Подожди в коридоре, хорошо?

Удивившись, я повиновался. Выйдя в коридор и плотно закрыв за собой дверь, я устроился у стены, переведя костыль в стационарный режим, и принялся изучать местные каналы. Большинство из них требовало аутентификации, но попалось и несколько анонимных. Среди них - школьный общеинформационный канал. На доске объявлений висели списки учеников, а также свеженькое сообщение о зачислении в класс 8-2 двух новых учеников - меня и Лены. Также я нашел расписание занятий (школьные очные классы с восьми до четырнадцати часов местных суток, дежурство по классу и клубы от четырнадцати до семнадцати), темы занятий от начала семестра по всем предметам, домашние задания и тому подобные материалы, характерные для группового обучения. Двадцать пять человек в нашем классе казалось невероятной толпой, но не больше, чем в других. Зато программы по математике и естествознанию (физика, химия, география и вообще всего понемногу) казались примитивными, словно взятыми из вводных курсов для только начинающих учиться детей. Я вспомнил слова Фреда о том, что обучение на Терре имеет основной целью не дать знания и не развить мышление, а держать молодежь под присмотром и контролем. Похоже, он сказал правду. Ну, посмотрим.

Десять минут спустя дверь медпункта открылась и оттуда вышла странно ухмыляющаяся Лена. Я поднял бровь.

- Воспитанным девочкам в моем возрасте уже пора начинать носить лифчики, - сообщила она, тщательно прикрывая дверь и таинственно понижая голос. - Мной уже скоро начнут интересоваться мальчики, и нужно соблюдать приличия.

- Лифчики?

- Ну, та штука, вокруг груди обматывают. Я думала, она нужна для перераспределения веса в векторе, ну, если груди большие и массивные. Чтобы на шею меньше нагрузка. А оказывается, с ее помощью приличия соблюдают.

- Но ты же одета.

- А вот и недостаточно. Лифчик и трусы обязательны для "приличий", даже если не видны под одеждой. Тут тебе не распущенные пустобродские деревни, а цивилизованная местность, понял?

Лена хихикнула.

- А еще она попыталась мне объяснить, почему мальчики девочками интересуются, и наоборот, причем такими словами, что я даже и не поняла поначалу, о чем она.

- А ты?

- А я спросила, почему некоторые мальчики интересуются мальчиками, а девочки - девочками.

- А она?

- Судя по физиономии, чуть от инфаркта не померла. Сказала, что потом поговорим, что дрон за анализами вот-вот прилетит, а капсулы еще промаркировать надо, и вообще мне пора выматываться.

- Еще одно табу. Они реально на всю голову больные... А ну и ладно. Террики - они и есть террики. Наша задача - от них ничем не заразиться, в первую очередь гнилыми артефактами сознания. Ну что, домой? В смысле, в дормиторий?

- Подожди. Раз уж мы здесь, нужно найти техника. Вдруг он на самом деле какую-то подработку предложит? А то меня совсем не тянет уборщицей работать, еще дома это занятие ненавидела. Да и тему наших айди надо провентилировать. Кажется, к нему в ту сторону.

Я пожал плечами. К технику так к технику. Все равно в дорме делать особо нечего, а за пределами зданий меня по-прежнему периодически накрывали приступы агорафобии, пусть и слабые.

Мы прошли в дальний конец коридора, глухой и без окон. На потолке неярко засветился матовый плафон. На последней двери красовалась табличка "Центр технического контроля", написанная только латиницей. Я уже протянул руку, чтобы постучать, но тут наглазники вдруг показали интерфейс интеркома. Пока я замешкался, Лена уже его активировала.

- Дарэ? - раздался вроде бы мужской голос по звуковому каналу.

- Добрый день, - вежливо произнесла Лена. - Мы новые студенты. У нас проблемы со связью, а еще я интересуюсь насчет работы.

- Входите, - голос переключился на английский. - И приготовьте хорошее объяснение, почему беспокоите меня в воскресенье. У меня выходной, если вы не в курсе.

В двери громко щелкнуло - видимо, открылся замок. Мы послушно последовали приглашению.

Внутри стоял таинственный сумрак. Едва-едва светились световые полоски по периметру комнаты да еще металось мерцание от экранов. Комната казалась обширной, но все пространство перед нами занимали таинственные силуэты непонятных предметов. Я активировал ноктовизор. Пространство резко прояснилось, и в дальнем углу комнаты нарисовалась человеческая фигура, почти полностью скрытая за консолью. Аккуратно лавируя между непонятными установками, мы приблизились.

- Добрый день, - на сейчас настал мой черед здороваться. - Мы хотим поговорить с техником.

- Поговорить, а не отдаться, - внезапно высоким неприятным голосом сказала Лена. - Прошу немедленно перестать сканировать наши наглазники, они не для посторонних и все равно закрыты... прошу прощения за грубость.

- О-о? - протянул мано - теперь уже безо всякого сомнения мано - за консолью. - Вот даже так? Заметили интерком, умеете пользоваться файерволлом и, главное, держите его в усиленном режиме и понимаете диагностику? Наши люди. Гомэн, гомэн. Обычный тест на навыки. Я так понимаю, вы те новые студенты, о которых в системе только что прошло оповещение? С орбитальной платформы? Ну ага, видно же, что костыли носите. Тогда я вас уже знаю. Я Ёу Сирасэ. Раз вы гайдзины, не заморачивайтесь, как ко мне обращаться. Просто Сирасэ. Я местный повелитель всего, что умнее чайника, да и некоторых чайников тоже. И как оно там, на платформах... Рэна-тян?

- Просто супер, - тон Лены смягчился. - Но если еще раз захочешь меня хакнуть, учти, что еще неизвестно, кто кого хакнет первым. У меня сертификат техника информзащиты второй категории.

- Понятия не имею, о чем речь, но звучит угрожающе, - парень иронично усмехнулся. Под потолком мягко засветились плафоны, и уровень освещения поднялся до нормального. Стало видно, что предметы, усеивающие комнату, являются какими-то электронными установками музейного вида - с выпуклыми дисплеями из зеленоватого стекла, большими верньерами, стрелочными индикаторами - как бы не середины двадцатого века. - Извини еще раз. А не врешь насчет сертификата? Такая мелкая, как ты - и техник? У вас на платформах детишек допускают к работе, или просто ты уникум-синдоо?

- Вопрос первый, - Лена никак не отреагировала на провокацию. - У нас проблемы со связью. Не можем ни в одну сеть войти, аутентификация ломается уже на стадии хэндшейка. Смахивает на проблемы с хэшами подписей или еще чем-то в ваших провайдерах криптографии.

- Или в ваших, - отпарировал Сирасэ. - Когда и где работало в последний раз?

- На платформе. Как спустились в коло... на поверхность планеты, так сразу перестало.

- Вот как? - техник поднял бровь. - И как же вас погранцы пропустили, если айди предъявить не можете?

- А у нас на платформах пластиковые айди используются, - соврала Лена, не моргнув и глазом. - Оффлайновые. Погранцов с ними прошли, а дальше - проблема.

- Так. Анонимные каналы читаете?

- Ага.

- Значит, на первом уровне все работает. Второй уровень и выше - суман, не для меня. Лицензии нет. Так, что же с вами делать... Ага, знаю. Быстро, качественно, дешево - выберите два из трех, что называется. Что насчет микро-прокси?

Он смотрел на меня, и я уже открыл рот, чтобы удивиться вслух, но Лена снова опередила.

- Сойдет. Я уже сама думала, но не знаю, какие у вас стандарты используются.

- Второй харупакап.

- Не знаю такого. По буквам?

- Эйч-эр... гомэн, эйч-эл-пи-си-пи. Hyper-level personality confirmation protocol, версия один точка два. Эй, это же глобальный стандарт. У вас на платформах что-то другое используется?

- А, осознала. У нас другие протоколы. Текущий стандарт - пи-си-эс двадцать четыре. Personality certification suite. Спеки вашего хам... хар... тьфу, как его?.. в общем, спеки есть?

- Есть, конечно. А ты что собралась делать? С нуля, что ли, писать?

- Я трёхнулась, что ли? Айди-менеджер у меня есть, просто трансляцию настрою по таблицам. Вопрос только в нестыкующихся полях. Поможешь быстро схему набросать?

- Не знаю, посмотрим. Только у меня сейчас...

Сирасэ уставился в один из экранов и тяжело вздохнул.

- Всё, нет у меня больше ничего. Выпнули из партии из-за паузы, не видать сегодня лута. Принесло же вас невовремя! Ну, ладно. Помогу. Даже бесплатно, из чистого интереса. Никогда не видел, как на платформах дела обстоят. Держи спеки.

Он сунул руку в экран и принялся в нем манипулировать, потом ухватился еще и за наглазники.

- Приняла. Так, что у нас там...

Лена обошла консоль, перевела костыль в режим статичной поддержки, устроилась поудобнее и затемнила линзы.

- Что такое Хаппа-Маникуб?

- Крипто с открытым ключом. Эллиптика.

- Так... ага, вижу, есть у меня в загашниках библиотека. Качнула когда-то архив со всяким мусором. Ему же восемнадцать лет!

- Типа, старше тебя? - ухмыльнулся техник. - А что ты от Ай-эй-эм хочешь? Они быстро работать не умеют.

- От кого?

- IAM. Международное агентство метризации. Ну, старперы, которые мировые стандарты утверждают. Работает? Работает. Дыры есть? Нет. А что медленный, так никого не колышет, моща нынче тоже не та, что до твоего рождения. В чайниках и лампочках его не применяют, а остальное железо тянет. Так, смотри сюда. Первое поле - синхронизация времени, если ненулевое, то все остальное в игноре. Второе поле - блок данных, шифруется Хаппой. Третье - обычный контроль четности первых двух. Дальше, тут номер основной последовательности, тут - вторичной, дальше три необязательных поля, в четвертом признаки наличия первых двух... а ты что на вход подаешь?..

Дальше Лена с Сирасэ начали сыпать такой тарабарщиной, что я даже и вслушиваться перестал. Поизучав немного окружающие агрегаты и опознав в одном консоль древнего радара, какую видел в одном из фильмов, я заскучал.

"Хина, о чем речь?" - спросил я пальцами на оправе.

"Лена и Сирасэ строят механизм трансляции айди из формата внезов в универсальный терранский".

"Она ошалела? С родными айди нас Стремительные вычислят!"

"Она не собирается предъявлять наши настоящие айди. Она подсунет транслятору фальшивые, под которыми нас знают на Терре".

"Еще не легче! Их тоже отлично знают".

"Алекс, ты знаешь, как устроено айди? Каким образом оно тебя определяет уникально и с защитой от подделок?"

"Не в деталях".

"На всякий случай даю базовое объяснение. Твои имя, личная и семейная фамилии, возраст, родное поселение и так далее - всего лишь текстовые поля для восприятия человеком. Основная сущность, тебя определяющая - цифровой сертификат, выданный доверенным центром. Без него имя и прочее - всего лишь набор символов, не дающий возможности уверенно идентифицировать человека. Лена обманывает Сирасэ. Она подает на вход транслятора даже не наши фальшивые айди. Сертификат отфильтровывается на прокси, а вместо него выдается имитация, которую транслятор благодаря Сирасэ заменяет временным школьным сертификатом. После прокси мы выглядим для других людей как настоящие личности, но электронные системы нас не опознают".

"И смысл? Как тогда подключаться к сетям?"

"В результате процесса генерируется временный - а на деле постоянный - сертификат, однозначно нас идентифицирующий, но не привязанный к уже известным нашим. Мы сможем получать доступ ко всем публичным системам. Также мы сможем получать сообщения, если временный сертификат школьная система подпишет как доверенный. А используя школьный прокси, мы сможем получать псевдо-аутентифицированный доступ ко всем мировым сетям".

"Так просто?"

"Не просто. Сирасэ нам верит и выдал временные сертификаты без проверок, иначе такая уловка никогда не сработала бы. Плюс временные сертификаты, не зарегистрированные в центральном леджере, не примет ни одна финансовая или государственная система. Но они нам и не нужны. Нам требуется лишь имитация для школы и ближнего окружения".

"Но имена все равно засветятся! А если Чужие ищут не только по сертификатам?"

"Быстрый поиск Сети выдает более трех миллиардов упоминаний имени Алекс Кэрри только в анонимных каналах. Лена Кэрри - пять с половиной миллиардов. Сколько реальных живых людей используют такие имена или псевдонимы, сказать сложно, но как минимум тысячи, если не десятки тысяч. Тот парень на платформе знал, что делает. Он подобрал имена-невидимки, которые бессмысленно отслеживать из-за высокого уровня информационного шума. Даже Джон Смит более заметен, поскольку слишком в глаза бросается своей нарочитостью".

"Окей, верю. Долго еще?"

"Почти закончили. Лена - настоящий профессионал. Ей даже моя помощь не требуется. И Сирасэ тоже вполне грамотен".

- Всё. Пробуем, - сказала Лена. - Так... тьфу ты. Перезагрузить наглазники надо, иначе не заработает. Поехало...

Пятнадцать или двадцать томительных секунд ничего не происходило. Лена с каменной физиономией полулежала на костыле, Сирасэ со скучающей физиономией копался в мониторе, который я не видел.

- Так, система поднялась... Сирасэ, куда лучше подключиться для теста?

- А давай к нам на форум. "Сокровища древней Пандиры" - слыхала про ролевку? Сейчас подошлю... есть?

- Есть. Пробую... класс. Сработало. Посмотри, видишь меня на форуме? В каком виде?

- Я же не админ, а ты еще публичный профиль не завела. Но если подключилась туда, все в порядке. Теперь... аната ва?.. В смысле, напомни, как тебя зовут?

- Алекс.

- Ага, Алекс-кун. Временный айди у Лены сработал, она и тебе его сделает. Сертификат я ей отдал. Самую насущную проблему транслятор решит, но вам надо зайти в муниципалитет и решить проблему радикально. Сейчас бессмысленно, Золотая неделя на носу, да еще и землетрясение. Все люди на каникулах либо в командировке на остров и раньше, чем через десять дней, не появятся. А без них с айди ничего не сделать. Запрещено без ручной подписи. А ты сильна, - покосился он на Лену. - Впервые вижу девчонку, которая так шарит в крипто и вообще в системах. Какой у тебя сертификат, говоришь?

- Обычный сертификат техника. Ну, я еще немного сама подчитала вне обязательной программы. Сирасэ, спасибо за помощь. Теперь второй вопрос - тебе временный помощник нужен? Как там директор школы сказал - байто?

- Вообще-то не нужен, - техник задумчиво посмотрел на нее. - Директор-сан верит, что я по горло завален работой, но сама видишь - что тут делать-то? У хорошего админа - а я, между прочим, очень хороший админ - все на автомате работает, только за мониторингом следить на случай поломок. Ну, и на эксцессы реагировать, типа, если какой-нибудь умник захочет классный журнал хакнуть. Однако есть у меня знакомый. На пособии, как все, но балду пинать не любит, так что сделал себе мастерскую. По мелочам копается в наглазниках, домашние системы и автопилоты регулирует и так далее. Жаловался недавно, что бизнес хреновый. Или в большие конторы несут, или просто выкидывают и новое покупают. А ты девчонка. Щуплая и нефигуристая, извини, конечно, зато гайдзин. Если тебя за прилавок посадить, народ, пожалуй, пойдет на тебя любоваться. Хочешь - просто глазки строй, хочешь - копайся в железе, насколько он позволит. Поговорить?

- Поговори, пожалуйста. А то у меня альтернатива - пылесосы в дорме программировать.

- Да уж! - Сирасэ блеснул зубами. - Ладно, спрошу. Ну, еще что-то?

- Последнее. Не знаешь, где купить... - она запнулась настолько незаметно, что если бы я ее не знал, то не понял бы, что она читает с наглазников, - ...вычислительные блоки AUSW22? Желательно в модификации Turbo 1s? Чистые, без софта?

Несколько секунд парень продолжал тупо ухмыляться, но потом улыбка медленно сползла с его лица.

- Даже и не знаю, что ответить, - задумчиво процедил он. - Кому другому я бы заявил, что не расслышал вопрос, и попрощался. Или посоветовал бы поменьше читать некоторые каналы, где тусуются шизики. Но ты явно не дурочка из той компании...

- Не поняла? - настороженно спросила Лена. - Я что-то не так сказала?

- Ну, я могу допустить, что на орбитальных платформах мифические разработки VBM продаются в каждом магазине по дешевке. И что тебе срочно понадобилась парочка для домашнего кухонного комбайна. Но что-то мне сомнительно. А может, они на самом деле в магазинах продаются, только где-то подальше?

Неожиданно он резко поднялся и склонился над Леной, испуганно вжавшейся в раму костыля.

- Может, они лежат на каждом углу в Вольных поселениях за несколько крипов штука? - вкрадчиво спросил он. - Потому что внезы их столько наштамповали, что девать некуда? Вы ведь никакие не детишки янки, сваливших на космические заработки, а самые настоящие взрослые внезы, верно?

Я напрягся. Меня охватил давешний мандраж - тот самый, что возник при виде наших комбезов. Я даже на мгновение прикинул, что если костыль в аварийном режиме способен выносить деревянные перегородки, то уж с человеческим черепом и подавно справится. Но не успел я еще отогнать от себя идиотскую мысль, как Лена тихо засмеялась.

- Видишь, Алекс, - покосилась она из-под нависающего над ней террика, в стоящем виде оказавшегося заметно длиннее и массивнее ее. - Я же говорила - куда бы мы ни сбежали, нас расщелкают на раз. Не выйдет из нас межпланетных шпионов, даже и пытаться не стоит. Сирасэ, как ты нас раскусил? Только из-за вопроса о блоках?

- Во-первых, - с нотками гордости сказал техник, усаживаясь обратно за консоль, - я прекрасно знаю, сколько времени айтишнику требуется, чтобы набраться не только умных словечек, но и правильного мышления. Соплячка без титек, но с такими знаниями? Не смешите мои тапочки. Тебе двадцать пять лет как минимум, из них десять стажа по специальности. Ну, в теории, если бы тебя натаскивали лет с пяти... но таких детишек в школы типа нашей не определяют. Их в спецшколы отправляют, а дальше для них уже места в университетах приготовлены.

- Ну, меня и в самом деле учили с пяти. Не лет, а влет, но не суть. А во-вторых?

- Во-вторых,

[закрытая секция - старт]

Сирасэ запнулся и грозно посмотрел на Лену, потом на меня.

- Учтите, что если кому скажете, башку откручу. Я знаю, как пробросить канал до ваших сетей. Я там иногда с народом тусуюсь. Друзья у меня там, фотки внезов я видел.

[закрытая секция - финиш]

- я в курсе, что взрослый, родившийся в невесомости, смахивает на наших подростков. Генная инженерия, редактирование зародыша, все такое. Ну, и в-третьих...

Он поднял палец к потолку. Я автоматически глянул в том направлении, но ничего особенного не обнаружил.

- В-третьих, я отлично помню, как несколько дней назад возле Кюсю гробанулся шаттл с платформы, с которого сняли парочку чудом выживших подростков. Наверняка то были вы. Но настоящие сопляки мне бы уже все взахлеб рассказали, перебивая друг друга, а вы даже ни словом. Ты, Алекс-кун, вообще молчун, но явно по характеру, а не потому что хики. Вообще история загадочная, ее явно правительство замяло, что отлично согласуется с тем, как вы шифруетесь. Ну и, в-четвертых, про AUSW22 вы явно ничего не знаете, кроме названия. А земляне делятся ровно на три категории: одни все знают и считают бредом, другие все знают и верят, а третьи просто не слышали никогда. И среди верящих нет ни одного профи. Ну, и ваши проблемы с айди четко в картинку вписываются. Короче, кому другому лапшу на уши вешайте. Теперь объясните мне, почему я вас в полицию не должен отвести за уши, господа шпионы?

Несмотря на угрожающие слова, парень ухмылялся краем рта, причем не глумливо, а по-хорошему, явно довольный собой, но не злонамеренный. Да и тон его не соответствовал сказанному. Я слегка расслабился. Пусть насладится моментом триумфа, заслужил. Но Лена в очередной раз права. Похоже, шансы скрыться на Терре у нас даже не нулевые, а где-то в районе минус двухсот тридцати. По Кельвину. Ну, вот пусть и общается, раз такая умная. Тем более, что у Сирасэ теперь она в авторитете, не я. Интересно только, с чего она заговорила о вычислительных блоках и откуда вообще взяла название?

- Ну, что я могу тебе сказать... - Лена развела руками. - Например, если сдашь нас в полицию, все удовольствие потеряешь. Кто тебе еще расскажет, для чего у нас те блоки на каждом шагу продаются?

- Уговорила, - быстро сказал Сирасэ. - У вас там в Поселениях все такие красноречивые? Так для чего вам блоки? И что вы вообще на Земле делаете, тем более в Ниппоне? Явно не в онсэне искупаться приехали, судя по костылям.

Он снова посерьезнел и резко сменил тон.

- Очень прошу понять, что спрашиваю не просто так. Вы, наверное, не в курсе, что про внезов на всех каналах рассказывают. И что вы новую войну затеваете, и что шпионов засылаете, и технологии пиратите, и даже теракты устраиваете... Я-то с вашими общаюсь, так что немного в курсе реальности. Но если кто-то узнает, что я вас расколол и не сообщил, меня как минимум уволят с волчьим билетом. Нигде в САД работу больше не найду, не только в Ниппоне. А мне на пособие садиться ну никак не хочется. Имею я право знать, ради чего рискую?

Я поймал взглядом взгляд Лены и просигналил веками: "нет". И она для разнообразия меня послушалась.

- Сирасэ, ты умный мано, - проникновенно сказала она, склонившись вперед и положив руку на плечо технику. - Просто поверь: случаются ситуации, когда меньше знаешь - крепче спишь. Мы здесь оказались по глупости, в надежде затеряться и спрятаться. Не получилось, как видишь. Так что мы вряд ли здесь задержимся.

- Сперли что-то? - деловито спросил техник. - И теперь скрываетесь? Если что-то хотите продать, я людей знаю...

Лена засмеялась.

- Нет, не сперли. Просто... ну, скажем, политические игры. Столкновения мировоззрений.

Сирасэ протянул руки и положил их Лене на ягодицы.

- Готов поверить, - вкрадчиво сказал он. - В обмен на три этти.

Я напрягся. Что, если он попытается набросится на нее прямо сейчас? Насильником он не выглядел, но кто их знает, терриков... В самом деле костылем по башке бить?

- Смерти моей хочешь? - поинтересовалась Лена. - У нас с Алексом и одного-то за все время на Терре толком не получилось. Кровь тяжелая, сердце не тянет. И вообще, не люблю нахалов. Одно этти. И не сейчас, когда к постоянному вектору получше привыкну.

Сирасэ отпустил ее и задумчиво склонил голову на бок, смерив взглядом сначала ее, а потом меня.

- Вы действительно внезы, - резюмировал он. - Земная девчонка мне бы уже оплеуху дала за распущенные руки и непристойные предложения. Или завизжала бы и вырываться начала. А парень бы полез морду бить или хотя бы взглядом сжег. Ну, что с вами поделать, живите. И я не лоликон, сиськи предпочитаю полноценные, а не твои два пупырышка. Так что про этти забудь, и вообще не стану дальше навязываться. Если потребуется что - зовите. Транслятор айди работает, ваши школьные сертификаты я выпустил и подписал, проблем с сетями больше не возникнет. Вот с AUSW22 проблема. До сегодняшнего дня я думал, что фрики в конспиративных каналах насчет них пургу несут. Но есть у меня один знакомый... в общем, поспрашиваю аккуратно. И да, Лена, байто на четверть ставки я тебе в школе найду.

- Спасибо, Сирасэ, - серьезно сказала Лена. - Ты классный мано. Большое спасибо за помощь, мы тебе должны. Если и в самом деле этти захочешь, только мигни. И мы постараемся тебя не напрягать. А про блоки забудь. Я не знала, что с ними все так тяжко, просто поинтересовалась.

- Да мне и самому уже интересно стало. Неужто квантовое крипто на самом деле запустили?

- Начнешь спрашивать - еще попадешь в поле зрения того, кого не надо. А через тебя на нас выйдут. Лучше просто забудь. И, пожалуйста, не обсуждай нас ни с кем и нигде.

- Принято к сведению, - тон техника настоятельно намекал, что пора бы и перестать учить его жить.

Попрощавшись, мы вышли. Когда мы достаточно отдалились от помещения, я тихо поинтересовался:

- Что такое AUSW22?

- Горизонтально масштабируемые вычислительные блоки производства VBM. По крайней мере, так указано в моей базе. Данное оборудование описано как оптимальное для моего функционирования, - ответила Хина. - Детали отсутствуют. Но поскольку меня сделали в VBM, логично предположить, что их оборудование действительно мне подходит. Я подумала, что стоит прозондировать почву с местным айти-профи, и попросила Лену задать вопрос. Я не предполагала такой реакции. Извиняюсь за лишние проблемы.

- Ничего страшного, - пробормотал я. - Если он действительно в наших каналах общается, все равно просек бы нас с третьей космической скоростью. Ну, авось не станет трепаться налево и направо.

- Что такое "лоликон"? - поинтересовалась Лена. - В словаре нет, в энциклопедии... а, Хина нашла. Теперь все открытые каналы наши, искать одно удовольствие. Так, шикарное определение: локальный ниппонский синоним термина "педофил". Осталось понять, что такое "педофил"... Ох, нет, не сейчас. И так голова кругом. По-моему, для одного дня впечатлений более чем достаточно. Возвращаемся в дорм?

- Давай. Вдень выдался насыщенным, нужно передохнуть... - Я запустил поиск такси и сходу нашел шесть фирм по крайней мере на треть дешевле выбранной для поездки сюда. Определенно, наши новые коммуникационные возможности сильно облегчали жизнь. В качестве бонуса обнаружилась схема того, что называлось "общественным транспортом" и одновременно "автобусной сетью Кобэ-тё". Одна из "остановок" находилась совсем рядом со школой, другая - рядом с дормом, и их соединяла ломаная линия, идущая по улицам города. О чем речь, я не понял, и решил оставить странную сеть на потом, равно как и нечто под названием "велосипедная станция". Поскольку деньги у нас имелись, я решил остановиться на проверенном варианте.

Такси, к нашему облегчению, оказалось нормальным, автоматическим и даже с устройством, принимавшим пластиковые эны. Меньше через пятнадцать терранских минут мы выбрались на площадку перед дормом. Здесь уже тусовалась вся известная нам компания плюс еще одна чика, которую я раньше не видел. Каолла сидела на какой-то перекладине у крыльца, болтая ногами, рядом с ней стояло кресло Оксаны. Марико и незнакомая девица сидели на уступе лестницы, тихо переговариваясь, а Мотоко, одетая в черные мешковатые штаны и свободную белую куртку невиданных ранее фасонов, занималась чем-то странным. Босая, она быстро шагала взад и вперед перед крыльцом, размахивая какой-то темно-коричневой, слегка изогнутой палкой. Палка со свистом рассекала воздух, замирала неподвижно, вдвигалась в трубку, висящую на поясе, вылетала из нее, взлетала и падала. Я вдруг понял, что палка сильно напоминает меч из исторических фильмов - у нее имелась небольшая гарда, и почти по всей длине наблюдалось что-то, похожее на толстый грубый клинок.

Завидев нас, вся компания замерла в настороженной тишине. Палка замерла над головой Мотоко, потом медленно опустилась. Девушка провела ей по пальцам левой руки, сжимающим устье трубки (ножен?), медленно вдвинула в трубку, прихватила гарду левым большим пальцем и поклонилась в пространство. Потом она опустилась на колени, хлопнув ладонью по широким штанинам, несколькими отдельными движениями, на мгновение замирая, положила перед собой деревянное оружие, склонила голову к упертым в землю ладоням, выпрямилась, несколькими движениями подняла оружие и встала на ноги, почти не сдвинувшись с места.

Каолла захлопала в ладоши.

- Супер, Мотоко-тян! - сказала она звонко. - Я бы тоже к вам в додзё ходила, если бы не гонки. Привет, Лена, привет, Алекс-хэнтай. Вы в школу ездили?

- Привет, Ка-тян, - Лена приветственно подняла руку. - Да, разговаривали с директором. Нас зачислили в школу. А ты откуда знаешь?

- А Мотоко уже пришло оповещение, что в классе новые ученики.

Чика с деревянным мечом медленно кивнула. Она по-прежнему смотрела куда-то в пространство сквозь меня.

- А, да. Мотоко, директор сказал, что ты староста нашего класса и что-то нам расскажешь.

- Да, Кэрри-сан, - снова кивнула Мотоко, наконец-то фокусируя взгляд. - Поговорим завтра. Гомэн, сегодня я не очень хорошо себя чувствую.

Она резко повернулась и ушла в дом, широко шагая.

- О-о... - иронично протянула незнакомая чика. - Впервые вижу нашу Мотоко-тян смущенной до такой степени. А ты, значит, тот самый Кэрри Арэксу-тян, что подглядывал сегодня в онсэне?

- Приветствую, - коротко кивнул я. - Прошу прощения у всех, я не подглядывал. Я хотел только позвать Лену, а об остальном, хм, не подумал. Не хотел никого смутить.

- М-м? Значит, ты не подумал, что в онсэне девочки сидят голыми? - девица беззастенчиво разглядывала меня. Потом неторопливо поднялась. - Ага, случается. Я Тэндо Набики. Можно просто Набики. Или сэмпай, так здесь обращаются к студентам старше себя. Я учусь в классе девять-один с Марико.

Она заложила руки за голову и выгнулась, потягиваясь. Носила она только короткие шорты, больше смахивающие на гигиенические трусы, но из плотной на вид ткани, и свободную майку без рукавов. Ее бедра выглядели безупречными, хотя и излишне мускулистыми, на мой вкус. Я уже открыл рот, чтобы сделать комплимент, но тут же резко захлопнул его, едва не прикусив язык. Наговорился я уже сегодня комплиментов, достаточно. Набики наблюдала за мной из-под полуопущенных век, на ее губах играла чуть заметная ироническая усмешка. Казалось, она видит меня насквозь.

- Я, пожалуй, запру сегодня дверь в комнату на ночь, - все так же насмешливо продолжила она. - А то еще изнасилует кто-нибудь озабоченный.

- В таком случае можно позвать меня на помощь, - ей в тон откликнулся я. - Костыль надевать долго, но в крайнем случае доползу.

Каолла прыснула, Марико слегка улыбнулась. Оксана осталась угрюмой, рассматривая меня исподлобья.

- Учту, Арэксу-тян, - кивнула Набики. - Рэна-тян? Ты его сестра, да?

- Да.

- Интересный у тебя братец. Значит, вы с платформы прилетели? А с какой?

Мне вдруг стало плохо. В глазах потемнело, голова закружилась, в ушах забухала кровь, быстро темнеющее небо снова попыталось меня всосать и перемолоть. Я пошатнулся, но костыль удержал равновесие. Похоже, опять скакнуло давление. Или сердце начало выкобениваться из-за постоянного вектора. Или все еще сказывалось отравление угарным газом во время пожара. Сверх того в желудке засосало от приступа голода. Состояние не располагало к беседам, страшно захотелось лечь, так что я пробормотал что-то невнятное и быстро прошел в дом. По лестнице я поднялся с огромным трудом, несмотря даже на помощь костыля, тяжело цепляясь за перила. У своего отсека я, казалось, целую вечность не мог нащупать ключ в кармане, потом всунуть его в нужное отверстие в двери. В комнату я вошел в полубессознательном состоянии.

- Алекс, выпей лекарство! - встревоженно говорила Хина. - Алекс, выпей лекарство! Алекс, ты меня понимаешь?..

Я уже не понимал. Последним страшным усилием я шагнул к кровати, рухнул на нее, и постоянный вектор копьем вошел мне в спину, выжимая из меня дух.

- ...подожди, не ворочай его одна...

- ...вот здесь, здесь нажми, браслет откроется...

- ...может, врача вызвать?..

- ...рубашку расстегни... мокрую тряпку...

- ...вот тут какие-то инъекторы...

Голоса гулко отдавались в голове, но их смысла я не понимал. Потом в плечо укололо - школьная медсестра никак не могла попасть иглой в вену и тыкала куда попало, от злости сжимая голову ледяной ладонью, и воздух быстро уходил из отсека, падение давления отдавалось острой болью в ушах, кровь вскипала из-за декомпрессии, взбесившиеся движки раскручивали корабль, словно центрифугу, а я никак не мог захлопнуть заклинившее забрало комбеза, потому что рука не поднималась, не поднималась, не поднималась... Потом как-то сразу голова прояснилась, и я понял, что лежу на кровати, уже освобожденный от костыля, одежды и даже наглазников. Воздух с температурой чуть выше нуля по Кельвину грозил превратить меня в кусок льда в ближайшие несколько секунд.

- Холодно... - пробормотал я.

- А он ничего! - хихикнул немного знакомый голос. - Щуплый, но мускулы проглядывают.

- А почему у него волосы нигде не растут? - с живым интересом пискнул кто-то еще. - Он недоразвитый, да?

- Ка-тян, брысь! Рано тебе еще!..

На меня упала приятная теплая тяжесть одеяла, и жить сразу стало легче. Я с трудом разлепил глаза и какое-то время наводился на резкость.

Вся компания дормитория, кроме Оксаны, столпилась возле меня. Марико решительно растолкала остальных, опустилась на колени рядом с кроватью и сильной рукой приподняла голову. Другой рукой она поднесла к губам кружку с ароматно пахнущей жидкостью. Теплый пар обдавал лицо.

- Номэнасай, Арэксу-кун! - властно сказала она. - Пей. Осторожно, горячо.

Я послушно глотнул обжигающую горькую жидкость. На вкус она оказалась горячим чаем, какой я уже пробовал на Терре, но без сахара и с какими-то странными вкусовыми обертонами. Желудок снова свело резким голодным спазмом, и я принялся осторожно пить, стараясь не думать, какие местные ингредиенты Марико решила добавить из доброты душевной. Голова начала проясняться.

- Спасибо, - сказал я уже почти нормальным голосом. - Я в порядке. Просто непривычка к постоянному вектору... к гравитации. Где-то лекарства есть, надо выпить.

- Я уже вколола какую-то гадость, - Лена показала одноразовый шприц-тюбик. - В больнице говорили, что на экстренный случай. Сработало. Надо сначала прочитать инструкцию, а то вдруг нельзя с другими лекарствами мешать.

- Логично, - согласился я. - Спасибо всем за помощь.

- Ййэ, - качнула головой Марико. - У Лены костыль сильный, она почти в одиночку тебя ворочала. Мы только мешались вокруг. Так, все, уходим. Оставим Арэкс-куна одного, пусть отдыхает.

- Ой, смотрите, что я нашла на полу! - Каолла замахала в воздухе какими-то тряпками. - Трусы женские! И лифчик! Алекс, ты их у кого спер? Или сам носишь? Ты все-таки хэнтай, да? Фетишист? Ситаги доробо?

- Ой! - спохватилась Лена. - Это мои. Забыла сегодня после онсэна. Дай сюда, Каолла, я их потом надену.

- Хочешь сказать, ты без белья в школу ездила? - нахмурилась Мотоко. - Рэна-сан, устав школы требует носить лифчик от всех девочек старше двенадцати лет. А уж без трусов... И что за пирсинг у тебя на лице, Арэксу-сан? Рэна-сан, и у тебя?.. Я как староста класса не могу позволить такого. Завтра я поговорю с вами и объясню школьные правила. А тебе, Ка-тян, такие слова вообще знать не положено!

- Зануда! - Каолла выскочила в коридор, высунула язык, оттянула пальцем нижнее веко и проблеяла: - Ы-ы!

Потом развернулась на одной пятке и убежала, дробно топоча босыми ногами по деревянному полу.

- Ну, раз больной помирать не собирается, я тоже пойду, - усмехнулась Набики. - Камеди-шоу начинается, посмотреть хочу. Мо-тян, Ма-тян, идем.

Когда мы с Леной остались одни, я дотянулся до наглазников, лежавших на подоконнике, нацепил их (пальцы слегка дрожали) и осведомился:

- Ну и что случилось?

- Хина тревогу подняла, - объяснила Лена, закрывая дверь и копаясь в мешочке с лекарствами из госпиталя. - Сказала, что ты сознание потерял. Я к тебе кинулась, остальные за мной. Ты и в самом деле почти бездыханной тушкой валялся. Я запаниковала, хорошо, остальные помогли. Как себя чувствуешь? Держи, та фигня для регулировки углеводного обмена и еще что-то. Хина начиталась справочников и утверждает, что тебе сейчас нужно именно оно.

- Уже нормально, - я запил капсулы остатками чая. - Хина, спасибо.

- Не за что. Я только считала твое состояние с наглазников. Смерть тебе не угрожала, но я решила на всякий случай предупредить Лену. Учти, лекарство, которое тебе ввели, является сильным, но нестойким стимулятором, эффект пройдет быстро. Может, следует вызвать медика? Я нашла несколько вариантов врача по вызову, хотя и не понимаю многие квалификаторы. Можно проконсультироваться с остальными студентами, они подскажут, к кому следует обратиться. Или вызвать школьную медсестру, та посоветует, что делать.

- Не надо. Чем меньше перед посторонними светимся, тем лучше. Кажется, меня просто от голода скрутило. Мы сегодня ели как-то урывками. Сахар в крови упал, плюс переутомление...

- Завтра проверю настройки костылей, - решила Лена. - Бернардо упоминал, что они в каком-то тренировочном режиме. Может, перестарался, нагрузки слишком большие. Ну, отрегулируем. Еда есть, пойду разбираться, как ее приготовить. Отдыхай пока.

- Погоди! - остановил я ее. - Ты-то как себя чувствуешь?

- Да нормально. Жрать, конечно, хочется, тут ты прав.

- И от газов сознание не теряешь, и в постоянном векторе куда лучше себя чувствуешь. И реакция с глазомером у тебя лучше, чем у меня, если судить по гоночным категориям...

- Ты на что намекаешь?

- Я не намекаю, я открыто говорю. Думаю, твои улучшенные гены работают. Завидую.

- Из-за моих улучшенных генов меня полмира прикончить пытается, - вздохнула Лена. - Праматерь космического человечества, ага. Не глядя бы с тобой обменялась на что угодно, да даже и даром бы отдала. Пойду смотреть, что с едой.

В коридоре снова загрохотали босые пятки, раздался боевой клич, какой-то пронзительный, но непонятный визг, и дверь распахнулась.

- Вот! - воскликнула Каолла, победно потрясая в воздухе чем-то рыжим, дрыгающимся и верещащим. - Поймала!

- Что поймала?

- Шпионку. Кошку соседскую! Иду, а она по коридору крадется и глазами зыркает.

- Погоди, - остановила ее Лена. - Кошка? Та кошка, которую мы спасли?

- Что тут у вас? - в комнате возникла недовольная Марико. - Пожар во время наводнения в дурдоме? Дом сейчас развалится от ваших воплей.

- Поймала! - Каолла ткнула рыпающейся кошкой ей в лицо. - Пойду мучать. Заглажу до полусмерти!

- Соседская кошка? - нахмурилась Марико. - Откуда она здесь? Они же переехали и кошку с собой забрали.

- Я читала, что кошки в старый дом возвращаются. А дом сгорел, вот она к нам и забралась, - прокомментировала заглянувшая Набики. - Ка-тян, ты бы прикрутила громкость, а то здесь не джунгли. Наш больной Арэксу-тян сейчас от шума снова сомлеет.

Компания наших соседок исчезла. Лена ушла вслед за ними разогреть еду. Снова наступило относительное спокойствие, нарушаемое только отдаленным мявом кошки и неразборчивыми восклицаниями Каоллы. Звукоизоляция, как показывала практика, в местных условиях практически отсутствовала. В гостинице и госпиталях, где мы спали раньше, стояла тишина, но здесь слышался каждый шаг. Я сделал зарубку на память: ночью ходить по коридорам следует осторожно, особенно с учетом звуков, издаваемых костылем.

Почувствовав, что окончательно пришел в себя, я влез в костыль и отправился в туалет. К счастью, я вовремя вспомнил о необходимости одежды. Хотя мы все друг друга уже видели в естественном виде, кто их знает, чего требуют местные табу! В коридоре я столкнулся с Набики в мешковатом халате и намотанной на голове тряпке. Чика весело мне подмигнула, но в разговор не вступила, что сильно порадовало. Лена принесла два разогретых бенто, оказавшихся довольно паршивыми на вкус, и мы наскоро утолили голод. Ну, а потом я решил, что для одного дня впечатлений более чем достаточно, закрыл дверь на замок, выключил свет в комнате, включил наглазники в режим шупомодавления (знали бы вы, как неудобно спать в них в постоянном векторе!) и неожиданно быстро отключился.

...а в это время совсем в ином городе и даже на ином континенте в комнате глубоко под землей сидел одинокий человек. На улице уже светало, краешек Солнца показался над горизонтом, но человек его не видел. Огромные, с четырехметровой диагональю, мониторы висели на всех стенах, покрытые непрестанно меняющимися графиками, цифрами и бегущими строчками текста, транслируя состояние всех терранских бирж и нескольких ключевых аукционов внезов. Матовый плафон под потолком создавал ровно столько света, чтобы создавать комфортный для глаз фон, не мешающий читать экраны. Искры поблескивали на многочисленных золотых площадках электродов, вживленных в наголо бритый череп, испещренный сетью почти незаметных розоватых шрамов. Однако наглазники человека, больше напоминающие полушлем, лежали на небольшом столике. Сам он расположился, откинувшись, в глубоком кресле, при необходимости способным сработать и как противоперегрузочное ложе, и как автономная спасательная капсула. Глаза оставались полузакрытыми.

- Дело-сюрприз. Текущее состояние? - осведомился он ровным бесстрастным тоном.

- Я по-прежнему не нахожу их изображения и сертификаты ни в одной регистрационной базе Японии, - ответило из-под потолка приятное женское сопрано. - Основные гипотезы остаются прежними: пропавшие либо не пользуются наглазниками для подключения к сетям, либо получили помощь и новые айди от кого-то еще, либо похищены и заключены в изолированном месте.

- Или попросту мертвы...

- По-прежнему рассматриваю данную гипотезу как маловероятную. Сохранение образцов тканей сложнее, чем живого тела. Выращивание тканей с нуля на основе генокода слишком медленно, не говоря уже о клонировании тела целиком. Наконец, отдельные образцы тканей не дают понимания, как функционирует организм в целом. Нет, их не станут убивать без крайней необходимости. В крайнем случае погрузят в медикаментозную кому.

- В соответствии с анализами в госпитале, мужчина не представляет ценности как носитель генов. Его могли ликвидировать для упрощения ситуации.

- Мужчина является ценным заложником - хорошим рычагом для психологического давления и шантажа женщины. Кроме того, его смерть привлечет ненужное внимание властей, и не только их. Вероятность его намеренной ликвидации при захвате крайне низка, хотя, разумеется, несчастный случай исключить нельзя. Но наши противники - не столько земляне, сколько Стремительные с их технологиями. Такого рода случайность имеет вероятность, почти неотличимую от нуля.

- Окэй, Мисси. Искатели?

- По-прежнему прочесывают южное побережье в поисках беглецов. Но с учетом населенности местности, последствий землетрясения и чужой территории дело продвигается крайне медленно. Прогноз: при сохранении темпов поиска девяностопроцентная вероятность обнаружения соответствует интервалу более чем в шестьдесят лет. Прогноз не учитывает возможности изменения обстановки...

- Стоп. Отозвать отряд. Действительно, после землетрясения бродить по местности бессмысленно. Стремительные? Неторопливые?

- Фиксирую следы их вторжения в отдельные сети, доступные и для меня. Следящая аппаратура также показывает наличие от двадцати до двадцати пяти их дронов в южном Ниппоне, из них примерно пятнадцать в стокилометровой окрестности Хиросимы.

- Когда же мы, наконец, доведем точность до приемлемой! - пробормотал мужчина, и в его голосе в первый раз проскользнули нотки раздражения. - Больше восьми миллиардов уже вбухано, а видим по-прежнему плюс-минус два кулака по карте...

- Напоминаю о предложениях о сотрудничестве от прайдов Сатиш и Свенссон, включающих сканеры с высокой разрешающей способностью.

- Помню. Отличная наживка на отравленных крючках. Мое мнение не изменилось: мы не примем никаких предложений от крайних фракций с обеих сторон спектра. Окей. Если беглецов не нашли за несколько дней, то и за ближайший час вряд ли найдут. Заседание совета директоров... ох, уже через шесть часов. Я, пожалуй, немного посплю. Мисси, приготовь кровать. Поставь будильник на полдень. И скомпилируй мне черновик доклада. Включи сводку расходов на поиски, на повторение разработки, сделай упор на потерю рынка биотехнологий. Добавь тренды последних пяти лет по второму, третьему и седьмому направлениям. Особенно по седьмому. И добавь статистику по независимым лабораториям внезов.

- Принято. Резюме скомпилировано. Показать?

- Не сейчас. Так... продолжай сканировать сети. Добавь территории Северной Америки и Чжунго вплоть до Уральских гор. Повышенное внимание банковским транзакциям в Японии и особенно в префектуре Хиросимы, в первую очередь - обмену крипов на деньги. Повысь эвристику на пять пунктов.

- Повышение уровня эвристики серьезно увеличит количество ложных срабатываний. При существующем подходе для их анализа потребуются новые люди. Вновь предлагаю передать вторичный анализ мне, чтобы понизить общие затраты.

- Вновь отвечаю: не тот случай. Не напоминай больше. Пошли в отдел кадров запрос на дополнительных работников. Агрессивное рекрутирование из любых подразделений, связанных с айти и безопасностью... кроме обслуживающих аккаунты нулевого и первого уровня, конечно. Максимальный приоритет. Всем занятым в поисках сверхурочные по тройной часовой ставке плюс премия за обнаружение в размере годового оклада. Средства взять из фонда на непредвиденные расходы.

- Принято. Распоряжения отправлены.

- Хорошо. Я в спальню.

Мужчина тяжело поднялся из кресла. Его спортивное тренированное тело сейчас двигалось с большим трудом, угнетенное тридцатью часами без сна. В стене бесшумно открылась и закрылась дверь в соседнее помещение. Плафон под потолком потух, отключились и экраны. Зал умер. Однако вычислительные блоки, расположенные на другом конце континента на глубине трех километров под землей, продолжили работать в прежнем режиме. В мраке датацентра ровно шумели системы климатизации, оживленно перемигивались диагностические индикаторы, бдели детекторы дыма, датчики температуры и влажности, бесшумно струился по трубкам жидкий азот. Мисс Марпл умела очень многое, но сон среди ее базовых императивов не числился.

335-366.038 / 28.04-03.06.2098. Кобэ-тё. Лена

Не знаю, как должен выглядеть на Терре глобальный траур, но особой печали на лицах я так и не увидела. Как я выяснила уже позже, за последние сто терранских лет в Японии произошло шесть крупных землетрясений, из них два - того же масштаба, что и нынешнее. Одно из них даже разрушило атомную электростанцию, загрязнив радиоактивной грязью огромные территории (дезактивация терранских грунтов и вод - задача совершенно иного порядка сложности, чем те же действия в протекшем реакторе в бездыхе). Слабые же землетрясения, сопровождающиеся лишь легкой вибрацией зданий, здесь забывали уже на следующий день. Так что особой скорбью и расстроенностью чувств террики не страдали. Хотя новостные каналы по-прежнему забивали сводки спасательных работ в Мацуяме, окружающие нас люди явно не принимали их близко к сердцу.

Двадцать восьмой день месяца, который в Ниппоне называют просто "четвертым", а на остальной территории САД - "апрелем", мы с Алексом провели в дормитории. Масса сил и времени ушла на осваивание бытовых мелочей: приготовления еды, методов личной гигиены, покупку наборов одежды нашего размера (я уже почти не мерзла, но местные приличия требовали), изучение карты города и так далее. Мотоко долго инструктировала нас насчет правил поведения в школе, многозначительно поглядывая в основном на Алекса. Тот покорно соглашался, что обувь на входе в школу менять обязательно, в женские раздевалки и туалеты мальчикам заходить нельзя, подглядывать тоже нельзя, воровать женское белье нельзя (уже второе или третье упоминание за два дня - что здесь за местное развлечение такое, отходы санитарии красть?), залезать в чужие шкафчики со сменкой нельзя, от дежурства по классу отлынивать нельзя и так далее. Дополнительно староста подключила нас к классному журналу, показала программы обучения, объяснила, как выдаются и проверяются домашние задания, и посвятила еще в десятки деталей, которые я немедленно благополучно забыла. Заметки делала Хина, но даже они нам почти не пригодились.

Обучали приготовлению еды нас всей компанией. Выяснилось, что хотя местные предпочитают ходить в магазин лично, продукты вполне можно заказывать и с доставкой. После того, как дроны приволокли кучу круп, странно выглядящих овощей, фруктов, приправ и даже мяса (нормального, к счастью, с конвейера), нам часа три показывали, что и как можно приготовить. От обилия неприятных запахов меня начало даже слегка подташнивать. Алекс же просто сбежал, притворившись, что ему опять плохо. Хотя вчерашнее ему никто не вспоминал, во всяком случае, вслух, после его ухода атмосфера стала заметно менее напряженной. Даже Оксана, забившаяся в угол в своем кресле на колесах, перестала хмуриться и начала слегка улыбаться. Она даже взяла нож и продемонстрировала такой класс рубки овощей на специальной деревянной доске, что я зааплодировала. Реакция оказалась странной. Девочка вдруг скривилась, словно готовая разреветься, бросила нож на стол и уехала из кухни в свою комнату, где и заперлась до конца дня, не пуская к себе даже настойчивую Каоллу.

Напробовавшись местной пищи, на вкус казавшейся куда лучше, чем предполагал запах, я ушла к себе. Остаток дня я провела, сканируя местные каналы, читая новости, мало что в них понимая, а заодно и пытаясь вычленить следы деятельности Стремительных. Безуспешно, конечно. Еще мы с Хиной попытались найти информацию о таинственном блоке AUSW22 Turbo 1s. Ничего путного так и не попалось. Блоки довольно часто употреблялись в контексте типа "а почему они тогда скрывают..." (под "они" понимались правительства, корпорации и какие-то тайные организации), но конкретные параметры и спецификации отсутствовали напрочь. Судя по лексике и грамотности дискутирующих, рассчитывать на нахождение деталей не приходилось. Общим консенсусом считалось лишь, что вычислительный блок построен на основе квантовых процессоров с огромным количеством кьюбитов и запредельным быстродействием на задачах перебора и нечеткой логики.

Хина также нашла несколько десяток ссылок, ведущих на документы в недрах корпоративного портала VBM, но открывать их не рискнула - мы понятия не имели, кто и как контролирует доступ и какие звоночки зазвенят в результате их чтения. Паранойя, знаете ли, вовсе не означает, что за вами не следят. Пришлось довольствоваться отрывком в публичном канале, где VBM утверждала, что прекратила разработки в данном направлении после принятия GAHP - Global Act on Humanity Protection - пару терранских десятилетий назад. Акт вроде как запрещал разработки в области искусственного интеллекта, но не абсолютно, а с какими-то оговорками. Текст удалось найти без проблем, но продраться сквозь многокилометровые пассажи бюрократического английского не удалось даже Хине. В преамбуле, однако, говорилось о защите жизненных интересов человечества и предотвращении вытеснения людей искинами. Звоночек во мне тренькнул немедленно - уж очень общая идея походила на сломанные шестеренки Стремительных. Однако нырять в дебри конспирологии мне страшно не хотелось, и я переключилась на более нейтральные темы. Например, на сумасшедшие местные законы о "приличиях" и "публичной морали". Осмыслить их логично не удавалось, так что просто приходилось зубрить, что можно, а что нельзя.

Ответственный Алекс потратил остаток дня на то, чтобы как следует осмотреть здание дормитория, вверенное его попечению. К нему прилепилась жизнерадостная Каолла, сующая нос в каждую щелку и с удовольствием объяснявшая, что к чему. Недоразумения с комплиментами и вторжениями она уже явно забыла. Зато ей явно нравилось играть роль учителя при глупом мальчишке, тем более старшем, и ее звонкий голос то и дело доносился с разных сторон. Позже, уже перед сном, когда солнце зашло за горизонт и за окном стало темно, Алекс пришел ко мне, сел на кровать, взялся за голову руками и тихо замычал.

- Всё плохо? - поинтересовалась я, отрываясь от чтения увлекательной статьи, обличавшего беспорядочные половые связи. В соответствии с ней всех внезов следовало бы расстрелять на месте как безнадежных расчеловечившихся дегенератов.

- Гораздо хуже, - хмуро ответил он. - Когда-нибудь задумывалась, как приматы жили в каменном веке? Вот здесь примерно так же. Можешь себе представить местную климатизацию? Они просто всасывает с одного конца воздух, охлаждает его и выбрасывает с другого. Отобранное тепло никуда не отводится, рассеивается тут же, при устройстве и снова нагревает воздух. Фильтры - просто толстые тряпки, ничего не задерживают. Наоборот - бактерии в них размножаются с великим удовольствием. Конденсат из воздуха стекает по внешней поверхности отводных трубок, заливает стену, а дерево, оказывается, гниет в результате! У нас любая мастерская, производящая такой хлам, обанкротилась бы, не сделав и пары инсталляций. А здесь - в порядке вещей... Да ладно климатизация - хоть и примитивная, но все-таки техника. Но я тебе завтра покажу, как здесь ремонтируют стены с помощью молотка и таких заостренных кусочков проволоки, называются "гвозди". Прослезишься, честное слово. Я уже прослезился, когда молотком по пальцу попал.

Он продемонстрировал заметно посиневший ноготь указательного пальца.

- Бедняжка, - я погладила его по голове. - Ну, утешайся тем, что отрабатываешь жилье и воздух.

- Тебе хорошо говорить! - уныло откликнулся мой товарищ по несчастью. - Тебя-то на непыльную работенку пристроят. А мне возиться с этим убожеством! Тьфу. Контракт есть контракт, конечно, но как же не хочется...

- Ничего, терпи. Зато представь, каким уникальным жизненным опытом обогатишься. Станешь единственным таким специалистом во всем Вовне!

- Ага, специалистом по скреплению деревянных дощечек стальными шпильками. Страшно востребованный навык...

В качестве утешения я устроила ему этти. Получилось опять скверно. Заниматься им с надетыми костылями оказалось крайне неудобно, поскольку самые интересные места целиком или почти полностью закрывались опорными элементами экзоскелета. А без костылей у нас обоих не хватало сил нормально двигаться. Я-то еще могла принять пассивную роль, но вот Алексу проявления инициативы давались так тяжело, что я даже испугалась за его здоровье. Хватит еще удар в расцвете сил - и что дальше? У меня даже мелькнула мысль спуститься в онсэн и попробовать еще раз в воде... но кто знает, как отреагируют наши новые соседи?

В общем, большого удовольствия мы не получили. А когда Алекс уже собирался уходить к себе в отсек и уже влез в костыль, но еще не успел в одежду, в дверь постучали. И он автоматическим движением открыл. В дверном проеме появилась Мотоко. Замерев, словно памятная голограмма, она несколько секунд пялилась на Алекса, потом на меня. Потом, потемнев смуглой кожей до почти черного состояния, пробормотала "гомэн насай" и вылетела в коридор, громко хлопнув за собой дверью. Алекс только негромко выругался под нос, потом натянул штаны и вышел.

- Очередная ошибка, - прокомментировала Хина из наглазников, лежащих на подоконнике. - Сколько раз вам говорить, что нельзя местных смущать ничем, хотя бы косвенно связанным с этти и наготой?

- Сама знаю, - буркнула я, надевая окуляры. - Ну, репутация у нас уже сложилась, так что можно не стесняться и дальше.

- Рекомендую еще раз прочитать о наказаниях за проступки против публичной морали. Может плохо кончиться. Сводку я скомпилировала.

- Ох... Ну, приспособимся со временем.

А на следующий день мы все компанией дормитория отправились в школу. Наступил двадцать девятый день четвертого терранского месяца, а вместе с ним - Золотая неделя. Перед уходом заглянул Хиро, снабдил нас новой порцией эн, взял наши новые контакты, но к нам не присоединился, сославшись на туристические дела в Хиросиме.

До школы мы шли пешком, что заняло в два раза меньше времени, чем я предполагала, исходя из предыдущих поездок. Оказалось, что на ногах можно перемещаться там, где не мог проехать автомобиль, через узкие проходы между домами и изгородями, по каменным лестницам, что серьезно сокращало путь. Школьная территория, пустынная и безлюдная накануне, сегодня кипела жизнью. Казалось, в разных направлениях по ней сновали тысячи терранских подростков и десятки взрослых, хотя Хина и утверждала позже, что уникальных персон насчитала только двести семьдесят три - включая директора, медсестру и полтора десятка других сотрудников школы. Что-то резало глаз. Чувство оказалось знакомым, и я почти сразу осознала, что не больше трети носят наглазники. Остальные обходились без них, и у большинства не замечалось даже лобных нейрошунтов, не говоря уже о дополнительных височных и теменных. Про пальцевые и говорить не приходилось. Если только терране не научились полностью скрывать контактные площадки под кожей, современную электронику здесь явно недолюбливали.

Откуда-то, словно сконденсировавшись из пустоты, появилась пара десятков торговых стендов, выглядевших в местных реалиях как прилавок под навесом. Там торговали чем-то, похожим на еду, несло волнами странных запахов - уже не вызывающих рвотные позывы, как раньше, но и отнюдь не привлекательных. Попробовать мы с Алексом не рискнули, чтобы не расстраивать лишний раз и без того жалующиеся желудки. Торговцы то и дело во всю глотку ревели "майдо!", что, как нам разъяснили, означало приглашение что-нибудь купить. Марико исчезла почти сразу, сославшись на подготовку к спектаклю, Оксана тоже отправилась восвояси, буркнув что-то невнятное. Набики последовала за ней, на прощание потрепав Алекса по щеке и назвав его "хэнтай-тян". Остались с нами только Мотоко и Каолла, со вкусом вгрызающаяся в уродливое яблоко.

Староста класса выглядела слегка стесненной. Она то и дело бросала на меня странные взгляды, словно намереваясь что-то спросить, темнела кожей, но каждый раз отказывалась от намерения. Пояснения, однако, она давала вполне непринужденно. Одежду она сегодня надела новую, еще не виданную - синюю юбку до колен и белую блузку с множеством декоративных синих элементов. Ей шло. Примерно половина молодежи вокруг оказалась одетой точно так же, с той разницей, что мальчики носили штаны вместо юбок. Быстро выяснилось, что так выглядит школьная форма, обязательная для ношения во время занятий и рекомендуемая в остальное время. Каким образом одежда связана с обучением, я так и не поняла, но уточнять не стала, просто сделав пометку в памяти. Нам с Алексом такую форму предстояло купить - на свои деньги или в предоставленный школой кредит. За спиной Мотоко висел длинный узкий сверток - деревянная палка, которой она размахивала накануне. Из беззаботной болтовни Каоллы и сдержанных ответов Мотоко выяснилось, что деревяшка называлась "боккэн" ("палка-меч" в буквально переводе) и использовалась в спортивной дисциплине под названием "иайдо". Суть дисциплины оставалась загадочной. Я сделала себе заметку - поискать описания, чтобы понять, о чем речь. [Комментарий - Хина: иайдо - разновидность спортивного фехтования, уникальная для Ниппона и базирующаяся на свойствах местного исторического клинкового оружия; в отличие от "кэндо", еще одного местного стиля фехтования, не предусматривает сражения против противника.]

Следующий вчас или около того мы бродили по территории школы и ее соединенным переходами зданиям, знакомясь с местностью. После вокзала Хиросимы мы впервые оказались в такой оживленной обстановке. Где-то сооружали высокий помост с декорациями - сцена для представления, как нам пояснили. Где-то небольшая толпа собралась вокруг огороженной площадки, где шла странная спортивная игра - группы из трех подростков, один поддерживаемый снизу двумя другими, пытались сорвать с голов друг друга разноцветные ленточки. Комментатор выкрикивал что-то невнятное, толпа свистела и шумела. На соседней площадке носились мальчишки, пиная по большому, с голову величиной, мячу. На третьей, огороженной густой сеткой, кидали маленькие мячи величиной в кулак, стараясь во время полета ударить по ним палками. Еще несколько групп подростков сидели полукругом на земле, внимательно слушая что-то рассказывающих взрослых. Детишки помельче группировались вокруг прилавков торговцев странными штуками - лакомствами, сделанными из бесформенных терранских фруктов, покрытых сахарной и шоколадной глазурью. Глазурь выглядела страшно нестойкой и легко переносилась с фруктов на одежду и чумазые, но донельзя счастливые лица.

Возле школьного входа за небольшими столиками сидели важные главы школьных клубов (филателистического, каллиграфического, биологического, журналистского, театрального, расследования необъяснимых явлений имени какой-то Харухи Судзумии, путешественников, косплея, кулинарного, литературного и еще пары десятков других). Над ними возвышались заманивающие плакаты с призывами вступать как можно быстрее, а рядом со столиками крутились симпатичные юные чики с минимумом странной одежды. При виде последних я поняла, что правила местного приличия в очередной раз нуждаются в уточнениях - по тому, что я вычитала, выходило, что такое обнажение неприлично и запрещено. У некоторых девчушек в волосах виднелись имитации ушей каких-то животных, а повыше ягодиц болтались хвосты разнообразной длины и формы. Энергичная Каолла хаотично носилась взад и вперед, словно скут со взбесившимся управлением, болтала со знакомыми всех возрастов, попадающимся ей на каждом шагу, и всем рассказывала, что вот те двое прилетели из космоса, спасли кошку из пожара и теперь станут учиться здесь. На нас смотрели с откровенным любопытством. Персоны с чинским фенотипом кланялись нам и немедленно отводили взгляд, остальные широко улыбались и приветственно махали руками. Знакомиться, впрочем, никто не подходил, что я восприняла с явным облегчением.

Школьное здание особого впечатления не произвело, если не считать огромных настенных экранов в учебных классах. Экранов таких размеров я раньше не видела - да они просто не поместились бы ни в один типовой отсек. Мотоко пояснила, что их используют в качестве классных досок, а размеры нужны, чтобы лучше видеть с задних парт. Дополнительно картинка с главной "классной доски" дублировалась на малые экраны, встроенные в индивидуальные места, так что необходимость большого экрана оставалась под вопросом. Но окончательные выводы я оставила до начала занятий.

Получив разъяснение, что такое "классная доска", я поинтересовалась, почему не используется прямая трансляция на наглазники. Ответ меня убил. Оказывается, использование окуляров во время занятий строго запрещалось - и чтобы студенты не отвлекались на посторонние вещи, и чтобы не читерствовали во время тестов. Полагалось активировать специальный школьный софт, блокирующий почти все функции.

Вы можете себе представить сдачу теста не для проверки своих знаний, а для получения нужных баллов? И слушание лекции только для вида? Я до Терры тоже не могла. Причина, в общем, простая - в бездыхе липовый сертификат без знаний убьет тебя самого и окружающих быстрее, чем скажешь "мама!" На Терре же среда куда мягче относится к ошибкам, а потому специалистов берут на работу не по результатам проверки знаний, а на основе баллов, когда-то полученных во время обучения. Потом могут выгнать за безграмотность, но могут и не выгнать. Мотоко грозно предупредила, что за обход блокировки положены кары, и вообще настоятельно рекомендуется их снимать и оставлять у учителя. На вопрос, что делать людям с проблемами зрения, Мотоко объяснила, что им предлагается носить нечто под названием "очки" - две фиксированные оптические линзы без следов электроники, корректирующих фокусировку изображения на сетчатке глаза. Я припомнила, что уже видела такие конструкции на лицах некоторых студентов, но решила, что это такие суперпродвинутые окуляры, где начинка упрятана в оправу проволочной толщины. А оказывается, речь в очередной раз шла о каменном веке. Принудительно навязываемом каменном веке, прошу заметить. Нам сильно не понравились такие ограничения на жизненно важные устройства, но чуть позже Сирасэ подсказал, а Хина и сама обнаружила, как блокировку обходить.

Всю дорогу до нас откуда-то доносилось громкое жужжание, иногда даже переходящее в натуральный вой. Огромные воздушные пространства Терры способствуют распространение звука на большие дистанции, причем определить точное направление и расстояние до источника можно далеко не всегда. Закончив осмотр отсека с разнообразными пугающими устройствами для приготовления пищи ("класс домоводства"), я поинтересовалась, что так шумит.

- Так карты же! - Каолла аж запрыгала на одном месте от возбуждения. - Сегодня показательные гонки и кубок префектуры! У нас самая лучшая школьная трасса во всем Ниппоне, даже в Хиросиме такой ни у кого нет. Лучше только на настоящих треках! Толпа народу из других школ приехала. Пошли, пошли, я покажу!

Она ухватили меня за руку и потащила в сторону лифта. Пришлось подчиниться.

Гоночная трасса оказалась тем самым овальным сооружением неподалеку от входа, что мы видели в первый день. Трибуны не позволяли разглядеть, что находится внутри, но сегодня все входы стояли раскрытыми. Проходя через небольшой тоннель под трибуной, я подсознательно ожидала увидеть что-то, похожее на наши разгонные кольца, и не сразу поняла, что именно вижу.

Круглую площадку примерно двести метров в диаметре окружали ступенчатые возвышения, заполненные людьми - подростками в формах не только нашей школы и взрослыми в обычной для Терре одежде. Они кричали и размахивали руками. Миновав проход, мы оказались вплотную у внутренней территории, огороженной стенами из крупноячеистых сетей. Мимо нас пронеслось и скрылись за какими-то конструкциями несколько невнятных форм, обдавших тем самым воем, волнами горячего воздуха и тошнотворными запахами, которые я уже помнила по первой встрече с Каоллой. Я быстро включила замедленный плэйбэк - действительно, четыре устройства, как две капли воды напоминающие то, на котором в первый день приехала наша энергичная подружка. В каждом сидел сосредоточенный подросток в шлеме.

- Давайте на трибуны, а то отсюда не видно! - скомандовала Каолла.

Мы поднялись по ступенькам - Мотоко то и дело цеплялась своим свертком за скамьи и извиняющеся кланялась сидящим - и пристроились на самом верху, стоя, потому что сидячих мест поблизости не нашлось. С позиции над полем стало видно, что между невысокими препятствиями проложена извилистая дорога. Плоская, разумеется, как и всё на Терре, не в объеме. По ней шустро перемещались те четыре карта, что мы видели от входа. Я инстинктивно сжалась, наблюдая, как они сталкиваются друг с другом и препятствиями, но никаких видимых повреждений не заметила. Вероятно, выступающая гибкая юбка, формирующая газовую подушку, достаточно амортизировала удары. Да и ускорения здесь казались мизерными, вряд ли достигая даже одного вжэ. Но вот один из картов ударился о столб на повороте особенно сильно, инерция закрутила его вокруг вертикальной оси, ударила о столб на противоположной стороне трассы, закрутила еще сильнее и выбросила в пространство между препятствиями. Он резко затормозил, почти встав на нос, рухнул обратно в горизонтальное положение и осел на землю. Гонщик ловко выскочил из него через борт, сорвал с головы шлем и с досадой бросил его на землю, глядя вслед удаляющейся тройке. По плечам рассыпались длинные черные волосы.

- Мацумото Юка из школы "Солнечный луч" вышла с трассы и снимается с гонок, - сухо прозвучал над полем мужской голос. На большом табло, установленном с противоположной стороны поля, одна из строчек с числами окрасилась красным, мигание значков на ней прекратилось.

- Так ей и надо! - мстительно заявила Каолла.

- Ка-тян! - осуждающе заметила Мотоко. - Не стыдно злорадствовать? И потом, она же президент вашего гоночного клуба.

- А она меня на соревнования не пустила! Сказала, что малявкам нельзя рисковать со взрослыми. Вот так ей и надо! В следующий раз пусть только попробует сказать, что я малявка! На прямой с трассы вылетела!

Даже я понимала, что Юка вылетела с трассы на весьма крутом повороте, в который вошла со слишком большой скоростью: инерция работает одинаково что в безвесе, что в постоянном векторе. Комментировать, однако, не стала - не хватало еще встревать в личные разборки незнакомых или почти незнакомых людей. На всякий случай я увеличила лицо гонщицы, на котором мешались злость, раздражение и совершенно детская обида с надутыми губами, и сохранила, чтобы не забыть имя. Если мы хотим погонять на местных картах, без согласия президента не обойтись.

Следующие вминут тридцать или сорок мы внимательно наблюдали за гонками. Мотоко извинилась и ушла по своим делам, наказав звать немедленно, если потребуется помощь. Каолла, однако, осталась и смотрела вместе с нами, с азартом комментируя происходящее. Я быстро уловила систему. В отличие от наших гонок, здесь на старт выходили четыре скута сразу. Сложности трассы определялась не векторами ускорений разгонников, а препятствиями с выдвижными элементами. Смещения выглядели почти незаметными, но я-то знала, как даже микроскопический сдвиг внешнего вектора способен превратить развлечение в серьезное испытание. Дополнительную сложность вносили взаимные тараны на узкой дороге - гонщики намеренно старались выпихнуть друг друга с трассы. Мне такие правила не понравились, но в чужом поселении свои порядки не наводят. Да и не намеревалась я участвовать в соревнованиях. Алекс тоже внимательно следил за происходящим и, судя по характерным перемещениям головы и подергиваниям щек, записывал.

Наконец соревнования закончились. Наш "Солнечный луч" оказался на втором месте из шести после "Фуринкана". Трех капитанов команд, а также троих, набравших максимальные очки в личном зачете, наградили на помосте странными блестящими штуковинами под звуки разных мелодий. Все карты увели в большой ангар, и народ начал расходиться.

- Идемте! - заявила Каолла, вскакивая. - Я вас со всеми познакомлю.

Продравшись сквозь устремившуюся к выходам толпу, странным образом вызвавшую у меня клаустрофобию под открытым небом, мы добрались до ангара и вошли внутрь. Там держалась все та же мощная вонь органической смазки. На почве безжизненно стояло четыре машины, и еще с десяток уже погрузили на транспортные платформы. Последние из них как раз выезжали из ворот с противоположной от трассы стороны. Тут и там стояли группы по пять-шесть человек. Носили они странную одежду, чем-то смахивающую на наши комбезы, но, разумеется, без жизнеобеспечения - вероятно, защитную: плотные куртки и штаны, наколенники, налокотники, у всех подмышкой или в руках шлемы.

Давешняя Мацумото Юка стояла возле ближайшей группы и что-то горячо доказывала на японском высокому юноше с рыжими волосами.

- ...и если бы Харука не уехала в Хиросиму, чтобы заботиться о бабушке с дедушкой из Мацуямы, мы бы заняли первое место! - наконец включился переводчик. - Землетрясения - форс-мажор, их пари не учитывают! Понял?

- Форс-мажор или нет - неважно, Юка-тян, - холодно отпарировал рыжий. - Главное, что кубок префектуры Хиросимы наш, и только он входил в условия пари. Теперь ты обязана выступать за нашу команду на кубке Ниппона. За язык тебя никто не тянул, но теперь либо бесчестно отказываешься, либо держишь слово. Пока тренироваться можешь у себя, но минимум за неделю приедешь к нам, чтобы практиковаться в команде.

- Но я...

- Либо держишь слово, либо нет. Твое решение?

Юка тихо зашипела сквозь зубы.

- Тот противный сэмпай - Сирогава Тоя из "Фуринкана", - тихо пояснила Каолла. - Вредина ужасный. И задавака! Набики говорит, у них с Юкой любовь, а они все время ругаются. Глупость какая-то, а не любовь. Эй! - крикнула она в голос на английском. - Привет! Смотрите, кого я привела!

К нам повернулись не только спорщики, но и все остальные в ангаре.

- И кого же ты привела, Ка-тян? - Юка с явным облегчением переключилась на новую тему, а заодно и на английский.

- Их зовут Алекс и Лена. Они из космоса прилетели! С орбитальной платформы, то есть. Теперь они тут учатся, и они тоже гонщики.

- И они тоже гонщики? - Юка подбоченилась. - Ну, здорово. Теперь найдется кому меня заменить на кубке Тоэгавы! Так, что ли?

- Прошу прощения, - спокойно сказал Алекс. - Мы только хотели взглянуть на карты. Я понимаю, что мы невовремя, и что настроение у чики не самое лучшее. Сам не раз вылетал с трассы, так что эмоции прекрасно понимаю. Мы, наверное, пойдем. Посмотрим попозже, в более подходящее время.

Девица медленно выдохнула.

- Суман, - она изобразила нечто вроде поклона. - Действительно, настроение у меня не лучшее, и я невежлива. Значит, Алекс-сан и Лена-сан? В каком вы классе?

- В восемь-два! - снова встряла Каолла. - Где Мотоко староста!

- Ка-тян, они и сами говорить умеют. Не перебивай. Восемь-два, со-о ка? Я Мацумото Юка, президент школьного гоночного клуба. Вы и в самом деле из космоса? Гайкокудзины? И умеете с картами обращаться?

- Да, мы из космоса, - согласилась я, постукивая пальцем по суппорту костыля на голом бедре под юбкой. - С орбитальной платформы. Родители там остались, а нас на Те... Землю отправили. У нас есть похожие состязания, хотя и на скутах, не на картах. Такие устройства для перемещения в безве... невесомости.

- В гонках раньше участвовали?

- Да, типа того. Но не на вашей технике, разумеется.

- Вот и замечательно! - рыжий оскалился в зловещей улыбке, кладя руку Юке на плечо. - Видишь, Ю-тян, как все замечательно складывается? Вводишь их в команду вместо себя и Харуки, и у вас снова полный комплект для Тоэгавы. А ты со спокойной душой выступаешь за нас. Мы на пару завоюем победу, и к тебе придет известность...

- Сдурел? - зло спросила Юка, сбивая его руку резким ударом предплечья. - В какую команду? Они никогда в жизни в карт не садились! А тут не просто показательные выступления, а кубок! Да обезьяну можно посадить с тем же успехом вместо любого из них.

- Им главное не выступить, а пройти квалификационный заезд. А потом они дружно простудятся из-за непривычной погоды, и кто-нибудь вместо них пойдет по второму разу. Да все так делают, что ты переживаешь?

- Не пройдут они квалификационный заезд!

- Гонщик есть гонщик. Можно прямо сейчас и проверить.

Тоя повернулся к нам.

- Меня зовут Сирогава Тоя, - сказал он уже куда более вежливым тоном. - Я президент гоночного клуба школы "Фуринкан". Не обращайте внимания на нас с Юкой, мы всегда ругаемся. Скажите, не хотели бы вы попробовать управлять картами прямо сейчас... если у вас нет других планов, разумеется?

Я тихо хмыкнула. Парнишка явно намеревался использовать нас в своих целях. Однако, в конце концов, какое нам дело до их склок? Если директор сказал правду насчет толпы желающих и отсутствию мест - а он наверняка хорошо знает ситуацию - другого шанса покататься на местном железе может не представиться. Почему бы и нет? Я глянула на Алекса и поймала его едва заметный кивок.

- Не возражаем, - согласилась я. - Но нужны точные инструкции.

- Отлично! - просиял рыжий. - Юкито-сан, - он повернулся к стоящему неподалеку взрослому мано, одному из двух в помещении - широкоплечему и массивному, раза в полтора длиннее и раза в два шире меня. - Можно сконфигурировать трассу на первом уровне?

- Я не уверен, что выпускать совершенных новичков на трассу, пусть даже простейшую - хорошая идея, Сирогава-сан, - с сомнением откликнулся тот. - Для начала следовало бы дать им потренироваться на простом круге. А время уже позднее.

Он многозначительно коснулся наглазников.

- Все в порядке, - быстро сказала я. - Мы не станем разгоняться слишком сильно. Вминут десять-пятнадцать, не больше.

- Ну, хорошо, - согласился тот. - Давайте.

Он отошел в угол ангара к пульту и начал им манипулировать. По группам залетали шепотки. На нас смотрели с явным интересом, к счастью, вполне дружелюбным.

- Акаги-кун, проверь карты два и три, - с явной неохотой скомандовала Юка. - Заряд аккумуляторов, я имею в виду.

Невысокий парень, по габаритам даже меньший Алекса, кивнул и отошел к двум ближайшим машинам, пробежался пальцами по приборной доске, вгляделся в узкие амбразуры дисплеев, зачем-то пнул юбку одного из них.

- Все в норме, можно выпускать на трассу, - сообщил он.

- Ладно. Давайте проведем начальный инструктаж. Как карты управляются, знаете?

- Погоди, Ю-тян, - снова вмешался рыжий. - Лучше не слова в уши вливать, а сразу показать. Э-э... Алекс-кун? Пойдем к карту, покажу на практике.

Алекс последовал за ним. Юка пожала плечами и махнула мне.

- Идем, он прав. Для разнообразия.

Уместиться на узком сиденье оказалось не так-то просто, пусть даже я и имела размеры как бы не меньшие, чем у окружающих девушек. Страшно мешались суппорты костыля на руках и спине, цеплялась и не давала устроиться кошмарная юбка. Но с задачей я в конце концов справилась, и судья даже согласился засчитать костыль за защитное снаряжение. Но нас все-таки заставили надеть шлемы - просто защитные твердые оболочки головы с пластиковым забралом без малейших следов интеллекта.

Юка быстро объяснила мне систему управления. Та оказалась донельзя примитивной. Как я уже знала, поток от турбины, нагнетающей воздух под юбку, делился заслонкой на две части. Первая уходила на создание эффекта "воздушной подушки" (вырывающийся из-под юбки воздух держал карт чуть выше почвы), вторая шла на маневрирование с помощью двух сопел в тыльной части. В отличие от движков скута, сопла оказались подвижными, способными направлять поток под углом плюс-минус тридцать градусов от продольной оси. Ручных органов управления имелось ровно три: два чисто механических, без следов усилителей рычага, регулирующих распределение воздуха и направление сопел, и педаль, управляющая оборотами турбины. На минимальных оборотах та могла лишь слегка приподнять машину над поверхностью, на максимальных же, как я уже видела, карт слегка наклонялся вперед и за счет реактивного эффекта разгонялся довольно быстро - для местных условий, разумеется. Сопла, направленные строго назад, давали машине дополнительный импульс, повернутые вбок - меняли вектор движения. Торможение осуществлялось сбросом оборотов турбины: карт опускался, начинал цепляться юбкой за грунт и замедлялся за счет силы трения.

- Понятно, Рэна-кун? - спросила Юка. - Имей в виду, просто - не значит легко. На трассу пойдешь в тренировочном режиме, с автоматическим контролем.

Она ткнула пальцем в клавишу на пульте, и под надписью "Тренировка" загорелся яркий янтарный индикатор.

- Вот так. В карте есть оптические сенсоры. Компьютер видит препятствия и не позволит врезаться в них на слишком большой скорости. Скорость вообще ограничена, так что перевернуться не сможешь даже при экстренном торможении. Не беспокойся, трассу пройдешь. Ее в таком режиме все новички проходят, а если опыт есть, то тем более. Хотя... - Она покосилась через плечо на рыжего, объясняющего то же самое Алексу, и тяжело вздохнула. - Даже и не знаю, хочу ли я, чтобы ты ее прошла. Угораздило же мне на его подначку попасться. И от слова не откажешься, и ужасно не хочется. Убила бы!

- А Набики говорит, что лучше бы ты его трахнула, - наябедничала Каолла. - И что вы хорошая пара. Эй, все же знают, что ты в него втюрена!

- Я тебя не только с соревнований, вообще из клуба выгоню! - пригрозила Юка, но настоящей злости в ее голосе не чувствовалось. - И с Тендо-сан я еще поговорю как следует, сплетницей злоязыкой. Не обращай внимания, мы с ним осананадзими... как по-английски сказать? Друзья детства. Жили раньше в соседних домах, пока его родители не переехали в Хиросиму-си. Все считают, что если мальчик и девочка осананадзими и постоянно ругаются, то девочка обязательно влюблена. Любое комедийное анимэ посмотри, там обязательно такая линия есть. А он просто скотина насмешливая, "Фуринкан" его жутко испортил. Нет, он не так уж и плох, но иногда просто убить хочется. Ладно, давай на трассу, пришелица-сан. Мне уже тоже интересно, как справишься.

Она несколько раз ткнула в управляющий дисплей, и турбина заработала. Автоматика сдвинула карт с места и, явно следуя стандартной программе, вывезла меня через открывшиеся ворота на дорожку трассы. Та выглядела явно иначе, чем раньше: выступающие балки исчезли, вертикальные столбы стали явно тоньше, а некоторые пропали вовсе. Один из них на глазах закончил опускаться под землю, и над ним сомкнулась защитная диафрагма. Теперь все поле и вьющаяся по нему дорожка просматривались довольно неплохо. Карт Алекса выехал за мной. Обе машины опустились на землю, турбины перешли на минимальные обороты. Народ высыпал из ангара и полез на ближайшую трибуну, чтобы лучше видеть. Мне вдруг стало неуютно. Я не одну сотню раз выходила на старт гоночного трека в публичных соревнования, но всегда - уверенной в своих силах. Знающей, что даже если и вылечу с трассы, остальные профи поймут, как рискнула и почему риск не оправдался. Но выглядеть полным дилетантом, криворуким неумехой... И чего нас сегодня понесло в ангар? Пришли бы через несколько дней, ничего не случилось бы.

- Давайте, вперед. Учебный режим включен, так что ничего не бойтесь.

Юка хлопнула меня по плечу и отошла в сторону. Тоя встал рядом и обнял ее рукой за плечо. Она громко фыркнула и сбросила руку, но явно без особого раздражения. Но мне уже стало не до наблюдения за их отношениями. Пусть я сидела в абсолютно незнакомой машине в абсолютно незнакомом окружении, я уже была в своей родной среде. Мандраж ушел. Я уже строила трек от препятствия к препятствию, прикидывала, где и как разгоняться и тормозить, по какому вектору входить в очередное разгонное кольцо... Стоп. Старые рефлексы до добра не доведут, и нет здесь никаких разгонных колец. И векторы входа в поворот наверняка отличаются. Ну, поехали...

Я плавно нажала педаль, внимательно наблюдая за тахометром турбины и отмечая, на каких отметках начинает меняться ощущение машины. Вот она оторвалась от земли и одновременно плавно двинулась вперед. Вот начала набирать скорость со все растущим ускорением. Вот на грани чувствительности задрожала рукоять воздушной заслонки... Я пошевелила маневровыми соплами, следя, с какими задержками реагирует карт, снова увеличила обороты и направила сопла назад. Первый поворот внезапно оказался куда ближе, чем казался - начались фокусы с атмосферными законами оптики - и я слишком поздно переложила сопла влево и вылетела за край дорожки. Слишком резко развернутые сопла бросили меня обратно, почти закрутив карт волчком вокруг вертикальной оси... Меня понесло зигзагами. Я сбросила обороты и пошла гораздо медленнее, приноравливаясь к новому железу.

Пару минут спустя я поняла, что процесс адаптации завершился и что машина начинает сливаться с телом. У меня все еще оставались проблемы с поворотами, поскольку я продолжала инстинктивно искать индикаторы векторов ускорений, но я успешно с ними боролась. Первый круг по трассе, занявший четыре с небольшим вминуты, я завершила вполне уверенно. В установленных на боках карта зеркалах заднего вида, вполне эффективных при местном свете, я видела, что Алекс заметно отстал.

- Эй! - крикнула Юка, размахивая рукой. - Еще круг!

Я кивнула и двинулась дальше, все увеличивая обороты турбины. Однако в один прекрасный момент на приборном дисплее вдруг замигал красный индикатор с пометкой "Лимит учебного режима". Какое-то время я шла на максимальной позволенной скорости, но потом мне надоело. Карт уже слушался меня так, словно я практиковалась с ним всю жизнь, и я ткнула пальцем в клавишу, на которую нажимала Юка. Турбина с готовностью взревела, и меня вжало в спинку внезапным ускорением. Я с трудом увернулась от очередного столба и снова сбросила обороты. Убиться здесь и сейчас мне вовсе не хотелось, так что я проявила благоразумие.

На финише мне что-то прокричала Юка, но я не расслышала. Третий круг занял у меня две с половиной вминуты, и я уже нацелилась на четвертый, но Юка вышла на середину трассы и встала, раскинув руки. Наверное, я бы уже сумела ее объехать стороной. Однако, во-первых, такое не согласовалось с моим пониманием техники безопасности и, во-вторых, намек выглядел ясным и недвусмысленным. Я плавно затормозила в нескольких шагах и выключила турбину.

- Кто тебе позволил отключить предохранитель? - недовольно спросила президент клуба, приближаясь.

- А разве нельзя? - поинтересовалась я, стаскивая шлем.

- Ты новичок! Жить надоело? Даже на карте можно погибнуть или покалечиться, если без ума гонять. Вылезай!

Я повиновалась. К моменту, когда я встала на твердую почву, подкатил Алекс. Прежде чем остановиться полностью, он закрутил машину вокруг вертикальной оси и после двух оборотов аккуратно затормозил с продольной осью, параллельной трассе.

- Окружающий воздух странно на динамику влияет, - задумчиво сказал он. - Но ничего, приноровиться можно.

- Вы действительно раньше никогда в картах не сидели? - спросил рыжий Тоя, подходя к нам. - Я бы сказал, у вас твердый второй уровень. У тебя, Рэна-тян, даже и третий. Видишь, Юка-тян? - он вдруг просиял оскалом улыбки. - Квалификационный заезд оба пройдут без проблем. Да и на настоящей трассе нормально удержатся, нет нужды фокусничать. А победа вам все равно никогда не светила, нэ? Теперь они в твоей команде на Тоэгаве, ты в моей на кубке Ниппона, и все довольны. Ну как? Держишь слово? Или покроешь себя вечным позором?

- Держу... - с кислой физиономией процедила Юка. - А вы двое - в клуб вступать собираетесь? Беру. Кубок Тоэгавы через месяц с небольшим. Глядишь, действительно выступить сможете сами, без трюков с заменой. Но учтите, тренироваться придется как следует, чтобы от старых рефлексов избавиться. Потом расскажете, как гонки в невесомости выглядят.

- Обсудим позже, - Алекс выбрался из своего карта. - После Золотой недели. Выглядит заманчиво, но мы первые дни на Земле, ну, после возвращения. Сама видишь, из костылей не вылезаем. Как только поймем, что с нами происходит, начнем принимать решения. После Золотой недели.

- Ёщ. Тогда я в раздевалку. Из брони вылезти хочу, и в душ.

- Ух, круто! - затараторила Каолла, подлетая к нам. - Лена, ты самая крутая! Я тебя потренирую, и ты всех победишь. И в соревнованиях, и вообще! Юка-тян, теперь я их тренер, ты не имеешь права меня к соревнованиям не допускать, поняла?

- Тренер? - усмехнулась президент клуба. - Еще скажи - менеджер. Выгоню из клуба за недисциплинированность, вот тогда и узнаешь.

- Тогда я что-то важное не скажу! - надулась девочка.

- Что именно?

- Вон про того старикашку!

Мы дружно глянули в сторону, куда указала Каолла. Какой-то мано как раз закончил спускаться с трибуны и свернул в проход, выводящий наружу. Я увидела его лишь мельком, но стариком он мне не показался. Влет двадцать, если судить по нашим меркам.

- Что ним не так? - совершенно бесстрастным тоном спросил Тоя. Его высокомерная и злорадная мина вдруг куда-то пропала, и он напряженно вгляделся в спину уходящего. Потом резким движением опустил линзы наглазников и принялся, судя по зрачкам, что-то искать.

- Он, наверное, лоликон. И вообще хэнтай. Я его не знаю, а он тут на всех пялится. И вообще, старикашкам в школу нельзя. Нужно полицию позвать, чтобы его в участок отвели!

- Не выдумывай, Ка-тян, - раздраженно сказала Юка. - Сегодня школа открыта для всех, а гонки посмотреть со всего города приходят.

- У него татуировка на предплечье, - все тем же ровным тоном сказал Тоя. - Два переплетенных дракона, насколько я сумел разглядеть. Я поискал в Сети. Такие делают себе якудза.

- Якудза? - фыркнула Юка. - Что бы им здесь понадобилось? И потом, откуда вообще в Кобэ-тё якудза? У нас место тихое, никаких бандитов. А тату себе наклеить каждый может. Я слышала, еще лет десять назад модно было.

- Ну, может и так, - с сомнением пробормотал Тоя. - Но если он действительно якудза, они могут нелегальный тотализатор устраивать. А где тотализатор, там и шантаж, и подкуп участников. Только этого нам не хватало!

- Что такое "якудза"? - поинтересовалась я, чувствуя неприятный холодок по спине, вызванный отнюдь не пробирающимся сквозняком.

- Организованные банды. Азартные игры, тотализаторы, тяжелые вещества, займы под огромные проценты, рэкет, контрабанда, киднеппинг и так далее. Некоторые даже людьми торгуют - девочек в бордели продают за долги родителей, взрослых людей - в рабство, прислугой забесплатно работать. Говорят, они все с оружием ходят, как минимум с вакидзаси... нож такой, длинный. Рэна-тян, - Тоя остро глянул на меня, - увидишь человека с татуировкой - держись подальше. Ниппон - тихая страна, не то что Северная Америка или Чжунго, но даже у нас иногда попадаются нехорошие люди. Якудза может и изнасиловать, и избить, и ограбить. Не каждый татуированный - якудза, но все якудза татуированы. Лучше перестраховаться, чем пожалеть. Жаль, я его лицо в кадр толком поймать не смог...

- А еще полицию надо звать, если якудзу встретишь! - нравоучительно сказала Каолла. - Алексу не страшно, он сам хэнтай, а Лене надо убегать сразу.

- Хэнтай? - Юка подозрительно глянула на Алекса. - О чем речь?

Быстрым движением руки Алекс ухватил не успевшую увернуться Каоллу за шиворот и поднял в воздух, не обращая внимания на нехорошо занывшие сервомоторы костыля. Она тихо заверещала и как-то странно зажала ладони между бедер.

- Ты чего? Пусти! - обиженно сказала она. - Трусы же видно!

- Ка-тян, - ласково сказал Алекс, - я почти не знаю Юку-сан, но в одном с ней полностью согласен: станешь трепать языком попусту - уши оборву.

- А что я не так сказала? Хэнтай! Этти! Сам в онсэн влез! Пусти!

Алекс закатил глаза и поставил Каоллу обратно на землю. Та отскочила в сторону, поспешно оправляя юбку.

- Бака! Дурак! - заявила она. - Я все Мотоко-тян расскажу, она тебе боккэном по башке врежет, чтобы не хватался. Скэбэ! Все мальчишки такие!

Юка вяло махнула рукой.

- Ну вас, - устало сказала она. - Я в душ.

Перегнувшись через борта картов, она ткнула клавиши автопилотов, и машины послушно отправились в ангар. Президент клуба повернулась и неторопливой походкой пошла к выходу.

- Эй! - Тоя, на лицо которого вернулось дурашливое выражение, нагнал ее и положил руку на плечо. - Я тоже в душ. Хочешь вместе? Мы же теперь в одной команде. И вообще, мама рассказывала, как нас в одной ванне купали, так чего стыдиться-то?

Та не глядя махнула кулаком назад, попав парню и живот. Он охнул и картинно согнулся, изображая боль, но тут же распрямился и пошел за ней, что-то негромко втолковывая. Девушка старательно изображала высокомерное презрение. Я прекрасно видел, что она определенно не отказалась бы от этти со своим соперником по треку, но, судя по общему контексту, парню такая радость не светила. Я не понимала, почему террики упорно лишали себя радостей в жизни, но так уж была устроена Терра.

Однако про Юку и Тою я забыла почти сразу - я их практически не знала, и их отношения меня не касались. Зато в глубине темного прохода под трибунами мы столкнулись с Оксаной. Девочка, сгорбившись, сидела в своем кресле и с потухшим взглядом смотрела на трек.

- А, Оку-тян! - обрадовалась Каолла, подбегая к ней. - А чего ты тут? Знаешь, они так классно гоняли! В первый раз в карт сели, а уже второй уровень.

- Я видела, - безжизненно откликнулась та, потом положила ладонь на подлокотник. Кресло, зажужжав мотором, развернулось на месте, и Оксана молча покатила прочь. Каолла осталась стоять на месте с разинутым ртом.

- Она хорошая, - сказала она наконец. - Только иногда на нее находит. Алекс, стой! Куда? Не надо с ней говорить, когда она в таком настроении. Только обругает.

Она вдруг шмыгнула носом.

- Ее к разным врачам возили, - добавила она уныло. - Но никто не помог. У нее нервы в ногах не работают, а имплантаты не приживаются, организм отторгает. И костыль нельзя использовать, когда мускулы совсем не работают.

- Чем она болела, говоришь? - спросил Алекс, задумчиво глядя Оксане вслед.

- Пориа... парио... пироомерит.

- Полиомиелит?

- Да.

- Но ведь его же давно уничтожили. У нас... в смысле, на платформах от него еще в детстве прививают. Обязательная прививка. По-моему, в безв... в космосе им еще никто не заболевал. На Земле разве не так?

- А ей прививку не сделали. Мать не позволила. Говорят, она вообще врачам не верила и ничего делать не позволяла. А потом Оксана заболела и мать у нее умерла. Директор-сан ездил в Чжунго туристом. В Эр... Ирукуцуку. В Сайберии такой город. Там снег круглый год лежит и медведи по улицам ходят. Они познакомились, и он ее к себе забрал. Говорят, никакая терапия не помогает, потому что нас-ледс-твен-ность такая. Гены плохие. И отторжение. Жалко ее просто ужас как. А она не любит, когда ее жалеют. Никогда ее не жалейте, поняли? Она умная, как сто человек. Когда университет закончит, станет знаменитым ученым и инопланетян откроет. Она так говорит, а она всегда всего добивается, чего захочет...

Каолла вытерла глаза и швыркнула носом.

Алекс только покачал головой. У меня разом куда-то испарилось приподнятое после гонок настроение. Еще одна странность Терры. У нас никто не примет в поселение человека, не прошедшего курс обязательных прививок и не сдавшего обязательные анализы: слишком страшна и молниеносна эпидемия в замкнутом контуре жилого модуля, несмотря даже на все ухищрения с обеззараживанием помещений и фильтрами климатизации. Да и насморк в шлеме комбеза надо испытать на себе, чтобы понять ощущения. Жители Терры, видимо, могли себе позволить жить рядом с невакцинированными - невероятных размеров жилые объемы и естественная циркуляция воздуха снижали вероятность заражения. Но, видимо, полностью ее исключить невозможно. Оставалось только надеяться, что наш натренированный медициной иммунитет выдержит обкашливание и обчихивание больных терриков. А по возвращению домой стоит провести какое-то время в жестком карантине. Упаси Вселенная привезти в Поселения какую-нибудь мутировавшую заразу, от которой еще не придумали лекарств или не существует вакцина...

Но печалиться из-за Оксаны смысла не было. Мы никак не могли ей помочь, да наверняка она и не одна такая на Терре. Так что я утешающе похлопала Каоллу по плечу, и мы отправились гулять дальше.

Потом мы посидели на театральном спектакле кабуки, где участвовала Марико и другие юноши и девушки, завернутые в разнообразные куски пестрой материи (я записала термины "кимоно", "хакама", "оби" и еще несколько, чтобы разобраться позже). Актеры замирали в картинных позах, вращали в воздухе веерами, перемещались по сцене по сложным паттернам. Где-то, невидимые, завывали нарраторы, что-то звонко щелкало, брякало и тренькало. Речь и на сцене, и за кадром оставалась абсолютно непонятной - переводчик в упор отказывался ее переводить, даже если ему принудительно выставить трансляцию с японского. Как пояснял раньше директор и напомнила Каолла, спектакль шел в стиле дзидаймоно на старояпонском, который настолько отличался от современного, что даже самим жителям Ниппона приходилось его специально изучать как иностранный. Зачем требовалось учить давно мертвый язык, не применяющийся в повседневности, я не поняла. Каолла, сама иностранка, тоже затруднилась с ответом, но объяснила, что он идет отдельным курсом - необязательным, но большинство уроженцев Ниппона и некоторые приезжие из других частей САД его посещали. Я для себя решила, что воздержусь - уж лучше начать изучать чинский, который тоже преподавался в школе. По крайней мере, от него даже Вовне есть реальная польза.

До конца спектакля мы не выдержали и тихонько выбрались из зала. Еще какое-то время мы бродили по территории школы. Съели несколько неожиданно вкусных глазурованных фруктов, уже знакомых шариков такояки и овощи, запеченные в тесте прямо на большой раскаленной плите, под названием "темпура". С опаской попробовали также якитори - жареные куски куриного мяса (не поточного, срезанного с живых куриц! и хорошо еще, что без костей и внутренностей). Меня уже не тянуло на рвоту от слишком резких, многочисленных и непривычных местных запахов, так что я потихоньку начала получать удовольствие от местной еды. Однако чем дальше, тем сильнее начала сказываться усталость. Противоперегрузочная ванна оставалась недостижимой мечтой, но хотелось хотя бы растянуться на кровати. Или забраться в онсэн.

Солнце начало клониться к закату, когда Каоллу перехватила небольшая стайка других девочек. Наш добровольный гид тоже явно утомилась нас сопровождать и с облегчением убежала с ними куда-то в кафе. Нас позвали, но мы отказались - и потому, что уже насытились по горло впечатлениями и обществом других людей, и потому, что звали нас явно не искренне, а просто из вежливости. Оставшись в одиночестве, мы вызвали такси и отправились в дормиторий.

Дом стоял пустой, и я после некоторого колебания все-таки затащила Алекса в онсэн. Транспортным механизмом я пользоваться уже научилась, и у нас даже получилось довольно расслабленное этти. Загрязнять воду общего пользования казалось неловким, но она довольно быстро протекала. Потом мы разошлись по своим комнатам. Я легла в кровать и неожиданно быстро отрубилась.

Следующие дни мы потратили на изучение местности, как по картам, так самоличным перемещением. Заодно мы изучили местные кулинарные методы - не на уровне шеф-повара, разумеется, но достаточно, чтобы суметь приготовить простую повседневную пищу. Помимо магазина-комбини, куда мы ходили с Каоллой, мы открыли еще несколько чуть дальше от дормитория, а также огромное количество автоматизированных онлайн-магазинов, готовых доставить продукты в любой момент дня и ночи. Неудобством являлось только то, что дроны оставляли заказы исключительно на крыльце, официально помеченной как посадочная площадка. Если мы сидели дома, за ними приходилось спускаться на первый этаж, влезая в костыль и одежду, а потом снова раздеваясь.

Следуя указаниям Мотоко, мы загрузили в окуляры несколько десятков учебников и пособий из школьной библиотеки. Я из любопытства проглядела математику и физику, уверилась, что материалы там совершенно детские (самое сложное - основы тригонометрии и электротехники) и больше их, кажется, не открыла ни разу за все время, проведенное на Терре. Естествознание заинтересовало меня куда позже, и впоследствии я прочитала учебник от корки до корки, неплохо освоившись с основами терранской биологии и геологии. Пришлось также связаться с Сирасэ и установить в наглазники блокирующий софт. Несмотря на все уверения техника и Хины, мне по-прежнему страшно не нравилась идея отдавать кому-то контроль за таким важным устройством, однако пришлось смириться. В конце концов, я и сама могла в любой момент очистить систему от постороннего мусора.

Также мы основательно потратились на заказ школьной формы и повседневной одежды в дополнение к той, что в свое время нам помогла заказать Рини. Не обошлось без казуса и тут. Когда Алекс, основательно задолбанный постоянным влезанием в узкие штаны, поинтересовался, нельзя ли ему носить юбку, Мотоко снова покраснела до черноты, назвала его "окама" и гордо удалилась. Похоже, она решила, что над ней издеваются. Однако присутствующая при том Набики почему-то пришла в восторг, тут же притащила несколько своих юбок, блуз и платьев и нарядила Алекса в одно из них. Также она заставила его надеть свои трусы, совершенно не смущаясь тем, что ему пришлось раздеваться в ее присутствии, и попыталась нацепить на него парик и накрасить его губной помадой, от чего он уклонился ценой одного лишь случайного мазка на щеке. Вошедшая Каолла, увидев его в таком виде, рухнула на пол и громко захохотала, болтая в воздухе ногами. Привлеченная шумом Марико одарила Набики грозным взглядом (та с невинным видом отвернулась к окну, пробормотав "си-иранай..."), выгнала Каоллу и заставила Алекса переодеться в мужскую одежду, обозвав его "хэнтай" и "окама" и заявив, что мальчикам нельзя носить платья, а уж тем более - женское белье. Во время обратного переодевания она демонстративно повернулась спиной, но я заметила, как она то и дело косит взглядом через плечо. На мою попытку выяснить, чем женская одежда принципиально отличается от мужской и откуда такие ограничения, она покраснела не хуже Мотоко и отвечать отказалась. Явно разочарованная Набики собрала свои тряпки в охапку и удалилась.

- Не знаю, как там у вас одеваются на космических станциях, - раздраженно сказала Марико. - Может, даже мальчикам можно носить платья, как где-нибудь в Америке. Но у нас в Ниппоне мальчикам принято одеваться как мальчикам, а девочкам - как девочкам. Понятно?

- Во время спектакля я видел как минимум одного мано, игравшего женскую роль, - Алекс удивленно поднял бровь. - Возможно, даже двоих, не поручусь, правда. Он разве не женскую одежду носил?

- Театр - другое дело. Там традиция. В древности женщин вообще одни мужчины играли.

- Ну хорошо, а девочки, носящие штаны? Разве они - не мужская одежда?

- Девочкам можно одеваться как мальчикам. Только, Алекс, если не хочешь заработать репутацию голубого, веди себя нормально, понял? А может, ты и в самом деле голубой?

- Яой? По большей части нет. Ну, все зависит...

- По большей части?.. Нет, стоп, не надо отвечать. Даже знать не хочу. В общем, твоя репутация - твое дело, но все-таки лучше веди себя нормально. Иначе другие мальчишки жизни не дадут.

И она быстро исчезла, не дав возможности спросить что-то еще. Впрочем, сказанного оказалось достаточно, чтобы Хина быстро нашла достаточно материала, чтобы понять: в Ниппоне этти-роль, не соответствующая жестко первичным половым признакам, являлась для мано чем-то весьма предосудительным. Официально декларировалось, что этти - личное дело каждого, но общественные стереотипы сохранялись на уровне столетней давности. Или двухсотлетней. Что удивительно, в Северной Америке, являющейся частью того же САД, такие стереотипы давно уже отсутствовали. Пришлось в очередной раз сделать зарубку на память: ни с кем ни при каких обстоятельствах не заикаться про этти и все, что с ним связано. Никогда не знаешь, на какие локальные особенности психологии напорешься.

Семь дней Золотой недели пролетели быстро. Мы перемещались по городу, привыкая к Кобэ-тё, смотрели на праздничные ярмарки и вымпелы, развевающиеся в потоках атмосферного воздуха. Издаваемые растительностью и генерируемые человеком запахи уже не казались нам тошнотворными, как раньше - обоняние заметно огрубело. Воздух тоже перестал казаться ледяным, и агорафобия у нас уже практически не проявлялась. Мы адаптировались и к окружающей среде, и к местной жизни. В школе я снова встретила Сирасэ, и он поведал, что выбил для меня у директора четверть ставки, но достаточно, чтобы я появлялась на полчаса раз в несколько дней. Я поблагодарила, внутренне порадовавшись, что он не стал развивать тему с мистическими вычислительными блоками для Хины. Он вообще был с головой погружен в какую-то ролевушку в компании с неведомыми приятелями и на меня почти не реагировал. Получив от него сертификат доступа с повышенными правами, я ретировалась.

Один раз вечером в гости заглянул Хиро - ненадолго, буквально на пять минут. Гид выглядел вымотанным и вялым. Как он пояснил, на Золотой неделе в Хиросиме всегда случается наплыв туристов со всего Ниппона, и гиды работают по двадцать часов в сутки. Мэра мы тоже видели - как-то раз издалека на территории школы, в компании с директором и еще какими-то людьми. Мэр нас заметил и слегка поклонился. Мы поклонились в ответ, на чем контакт и прервался.

В пятый день месяца над домами затрепыхались длинные матерчатые и бумажные трубы, разукрашенные пятнами и черточками. Как нам пояснили, они представляли собой образ карпа - вида терранских рыб, а праздник имел сразу три названия - "день детей", "день мальчиков" и "первый день лошади". Кажется, он имел отношение к войнам и массовым убийствам далекого прошлого, но я разбираться не стала. Карпы, однако, мне понравились, и я даже прикинула, не прицепить ли таких к соплам гоночного скута или местного карта, чтобы красиво развевались на поворотах. Потом, однако, от идеи отказалась. Во-первых, длинные ленты имеют массу, пусть даже невеликую, способную непредсказуемо повлиять на поведение скута в ситуации, когда выжимаешь каждый милливжэ на правильном векторе. Во-вторых, на Терре еще и трение о воздух создавало новые непредсказуемые векторы.

В шестой день пятого терранского месяца мая мы в первый раз пошли в школу на занятия. Хотя во время Золотой недели мы поверхностно познакомились со многими школьниками, в том числе с одноклассниками, представление новичков классу оформлялось отдельным представлением. Мотоко отвела нас в учительскую - выделенный отсек для отдыха и работы учителей между занятиями - и мы просидели там до звонка, возвещающего начало нового урока. Ждали мы в компании пожилого учителя. В местной манере, ставящей фамилию перед именем, представился он как Накадзава Кэндзи. Он являлся учителем истории, старояпонского и одновременно руководителем класса 8-2, к которому нас приписали. В чем конкретно заключаются обязанности классного руководителя, я так и не поняла. Из его очень короткого пояснения следовало, что он отвечает за поведение учеников в школе и еще какие-то активности, не связанные с напрямую с обучением. Очередная загадка: почему учитель регулирует что-то помимо занятий? Понятно, что за малых детей всегда несет ответственность семья, но классный руководитель ни формально, ни фактически к местным семьям отношения не имел. Но выяснять нам с Алексом не захотелось.

Как оказалось, Накадзава-сэнсэй уже ознакомился с нашими фальшивыми учебными сертификатами. Если они его и поразили, в отличие от директора, он даже бровь не поднял для демонстрации удивления. Как мы узнали много позже, он мало интересовался чем-то, кроме своих учебных предметов и каллиграфии. Наши сертификаты в точных науках говорили ему примерно столько же, сколько нам - древние, давно вышедшие из употребления символы-кандзи. По-английски он говорил на удивление плохо для гражданина Северо-Американского Договора, делая массу ошибок и произнося слова с таким странным акцентом, что мы с трудом его понимали. В общем, беседа не доставила удовольствие ни нам, ни ему. Задав несколько общих вопросов о родителях, самочувствии и впечатлениях от Ниппона, он начал читать книгу - вещественную, неинтерактивную, в виде толстой пачки листов даже не из пластика, а из бумаги, произведенную как бы не век назад. Другие учителя в учительской интереса к нам не проявляли, углубившись в наглазники или настольные экраны. Мы проскучали все время до звонка, обозначающего начало урока.

После звонка Накадзава-сэнсэй провел нас по пустым коридорам и велел подождать за дверью классного помещения. Сквозь неплотно прикрытую дверь мы слышали, как Мотоко во весь голос, перекрывая шум голосов, гаркает вроде "кирицу! рэй!", как замолкает гул, как учитель говорит что-то о новых учениках. А потом Мотоко выглянула из двери и приглашающе мотнула головой.

Мы вошли и остановились у большого экрана. Тот мигнул за нашими спинами, и я краем глаза заметила, как над нами всплывают имена, написанные латиницей и катаканой - разновидностью слогового алфавита для иностранных слов.

- Прошу познакомиться - Арэкс Кэрри и Рэна Кэрри, - вяло произнес учитель на японском. Я вовремя распознала знакомую по предыдущим дням конструкцию и успела включить переводчик, прежде чем он продолжил. - Арэкс-кун, Рэна-кун, в конце класса есть свободные парты. Выбирайте и садитесь.

Под заинтересованными взглядами двадцати пяти подростков мы прошли к пустующим местам в дальнем конце отсека, рядом со стоящем в последнем ряду инвалидным креслом Оксаны. Две девочки, которых я смутно вспомнила по Золотой недели, помахали мне ладошками. Мотоко что-то сделала со своими наглазниками, и настольные экраны на партах продублировали наши имена.

- Теперь о тестах, - произнес классный руководитель. - Я хочу обсудить результаты последних тестов по современному японскому языку и литературе, состоявшиеся две недели назад.

Он уперся взглядом в экран на учительском столе.

- Результаты меня не порадовали. Выше девяноста баллов по обоим набрали только Мотоко-кун и Окусана-кун, выше восьмидесяти - три человека. Семьдесят баллов и выше...

Я почти мгновенно потеряла интерес к тому, что он говорил. Ученики в классе тоже откровенно игнорировали его монотонную скучную речь. Они перешептывались между собой, перекидывались какими-то мелкими предметами. Мальчики откровенно глазели на меня, девочки - на Алекса. Только Мотоко напряженно ела учителя глазами. После тестов речь зашла о посещаемости клубов, потом о графике уборки после уроков, потом о самостоятельной работе, потом о посещении учителем семей... Через двадцать минут темы закончились, и Накадзава-сэнсэй вышел из класса, объявив "самостоятельную работу". Народ мгновенно сорвался с мест. Вопреки моим ожиданиям, я оказалась в окружении плотной толпы не мальчиков, а девочек (мальчики, судя по голосам, взяли в плен Алекса). На меня со всех сторон обрушился такой многоголосый гвалт, что я просто заткнула уши пальцами.

- Я не понимаю по-японски, - громко сказала я. - Переводчик может нормально транслировать только один поток речи. Пожалуйста, говорите по-английски. И поодиночке, если можно.

Гвалт на мгновение приутих, но тут же возобновился. Работа с разделяемой средой передачи в режиме обнаружения конфликтов у местной детворы явно не ладилась. Пришлось взять инициативу в свои руки и переключить сеть в режим избегания конфликтов. В качестве переходящего токена сгодилось стило для экрана парты. Я вручила его девице с кислотно-голубыми длинными волосами, стоящей прямо передо мной, и заявила:

- Тихо всем! Говорит только тот, у кого стило.

Новый формат общения оказался понятным. Несмотря на разочарованные физиономии, все разом стихли.

- А вы на самом деле на космической станции жили? - спросила та, что держала стило. - В невесомости?..

- На самом деле, - согласилась я. - Да, в невесомости.

Я выдала урезанную до трех фраз официальную легенду о родителях, зарабатывающих деньги в безвесе и отправивших детишек на Терру, потом отобрала стило и вручила его следующей слева. Пошли вопросы, на которые я уже неоднократно отвечала в последние дни: чем родители занимаются, чем мы занимались, где научились гонять на картах (слухи о нашем пробном заезде, оказывается, уже разошлись широко), как в космосе летают между станциями, правда ли, что там жутко холодно и дышать нечем, какая у меня группа крови (зачем?) и какой знак зодиака (чо??) и так далее. Попытались меня расспрашивать и о космической моде на одежду. Я рассудила, что не стоит рассказывать о манере внезов обходиться вообще без одежды или только гигиеническим бельем. Поскольку я не заметила систему в манере одеваться на единственной посещенной терранской платформе, то от таких вопросов уклонилась. Дополнительно меня попытались завербовать в семь или восемь клубов сразу, пригласить в киссатэн попробовать какие-то "паруфэ" и "курэппу", зазвать в парк развлечений в Хиросиме в ближайший свободный от занятий день, показать бои настоящих гигантских роботов и так далее. Потом дело решительно вмешалась Мотоко и разогнала всех по своим местам - якобы заниматься. Все продолжали пялиться на нас, оживленно перешептываясь, но мы с Алексом наконец-то сумели облегченно вздохнуть.

Дальше потянулась школьная жизнь. Первое время нас пытались втягивать в разговоры и компании. Мы улыбались, отделывались короткими фразами, отмалчивались, и уже на второй день нас оставили в покое. Мы по-прежнему ловили на себе любопытные взгляды, усилитель наглазников доносил обсуждения наших персон, но приставать перестали. Только Набики и Каолла забегали на переменах. Первая - чтобы проверить, что нас еще не изнасиловали до смерти из любопытства (ну, или она так уверяла), а вторая - просто из полноты жизненной энергии и искреннего стремления поддержать. Набики даже в школьной форме, умело подвернутой и подрезанной до минимума, умудрялась выглядеть весьма сексапильно по местным меркам - я уже начала понимать такие вещи. Так делали многие старшеклассницы, но даже на их фоне Набики оставалась вне конкуренции. Находясь рядом, она не упускала случая прижаться к Алексу, обольстительно улыбаясь. В такие моменты лица окружающих подростков мужского пола темнели от переизбытка эмоций: лишенные этти, зато снабженные бурной юношеской фантазией, они в деталях воображали себя на его месте. Однако Алекс не реагировал на провокации, словно даже не замечал их, и постепенно Набики надоело дразнить его и остальных. В один прекрасный день она пробормотала "цу-умонай..." и просто перестала приходить.

В целом даже на дежурствах после занятий (когда ученики вручную мыли полы и окна, несмотря на наличие в школе роботов-уборщиков - называется "трудовое воспитание") мы держались в стороне. И из опасения ляпнуть что-нибудь в разговоре, что выдаст нас с головой, и просто потому, что темы разговоров оказались скучными и неинтересными. Девочки в основном обсуждали моду, кафе, какие-то симуляторы свиданий и мальчиков. Мальчики - какие-то спортивные состязания, автомобили, симуляторы свиданий и девочек. Я иногда прислушивалась через усилитель в наглазниках в надежде уловить хоть что-то интересное - политику, экономические вопросы, да хотя бы мысли о своем будущем - но так ничего и не услышала. Так что свободное время мы с Алексом проводили в изучении Терры по публичным информационным и развлекательным каналам, а также за чтением статей свободно доступных научных статей.

Меня, равно как и Хину, больше всего интересовало состояние местного айти, и в первую очередь таинственный вычислительный модуль AUSW22 Turbo 1s. Несмотря на неудачи, крайне аккуратно, чтобы не оставлять следов, мы упорно продолжали исследовать многочисленные форумы, где тема так или иначе всплывала. Однако Сирасэ оказался прав: нам попадались либо откровенные фрики с разнообразными теориями заговоров, идиотскими даже на наш взгляд, либо жгучий скепсис и насмешки. Вот типичный пример стартера дискуссии (орфография и стиль исправлены до читабельного состояния, смысл, по уверению Хины, сохранен с вероятность 73%):

"...и правительство их скрывает, потому что в них можно перевести человеческую личность и достичь бессмертия, а это только для богачей, остальные сосут, богатым всегда всё, и бессмертие тоже, а остальные расходный материал и рабы..."

И один из ответов:

"Ага, и еще на фарш "всех остальных" пускают, потому что из человечины котлеты вкуснее. Перевели тебя в цифровое состояние, а ты сидишь и закусываешь".

Даже намеков на технические спецификации мы найти так и не смогли, а в глубины порталов VBM лезть по-прежнему не рисковали.

Из курьезов и одновременно загадок школьной жизни мне особенно запомнилось одно. По некоторым предметам - математике, физике, айти и английскому - прошли проверочные тесты. По всем мы набрали сто баллов - возможный максимум, поскольку вопросы оказались даже примитивнее, чем программа занятий. Найти длину гипотенузы по длинам катетов, вычислить недостающий член пропорции, составить поисковый запрос - да-да, на полном серьезе. В десять-одиннадцать влет. Хотя тесты полагалось проходить с заблокированными наглазниками, Хина, как и обещала, без проблем отключала блокировку. Да даже и того не потребовалось - простенькие тесты мы могли сдавать даже во сне. Ну, не совсем во сне, конечно, но после того, как я за две минуты заполнила форму теста по физике, меня неожиданно сморила дремота - случались со мной на Терре такие приступы время от времени, реакция на постоянное физическое утомление. Я получила нагоняй от учителя физики, который тут же сменился изумлением от результата и вежливой просьбой больше на уроках не спать. Я отговорилась плохим самочувствием, и меня в сопровождении Мотоко тут же отправили к Асахине в медпункт, где я и продрыхла благополучно до конца урока. Медсестра не возражала. Убедившись, что моей жизни опасность не угрожает, она задернула занавески вокруг кровати и вообще куда-то ушла.

Но примитивными тестами дело не ограничилось. Уже к концу третьего дня за нами прочно закрепилась репутация гениев, несмотря даже на практически нулевые результаты по истории и современному японскому языку. На одном из перерывов между занятиями к Алексу подошли трое подростков и отозвали его в коридор, где о чем-то толковали с ним вминут пять. Потом они расстались - подростки явно разочарованные, а Алекс озадаченный.

- Знаешь, что мне предложили? - сказал он мне. - Ни за что не догадаешься. Домашнее задание за деньги делать.

- Не поняла. Кто кому платит? Ты им? За что?

- Я ж говорю, не догадаешься. Предложили мне решать домашние задания за других студентов и получать за это деньги.

Я какое-то время хлопала ресницами, пытаясь осмыслить сказанное.

- Зачем? - поинтересовалась наконец, когда полностью осознала сценарий. - Какой смысл в домашнем задании, если его делает кто-то другой?

- Ты не поверишь. Они учатся не ради знаний, а ради оценок. Оказывается, куче народа нужны баллы в семестре для того, чтобы избегать финальных тестов по предметам.

- Но зачем? Заплатить деньги, потратить время - возраст максимальной обучаемости! - и выйти из школы таким же тупым, как и до нее? В чем смысл?

- Не знаю. Может, потому, что если наберешь мало баллов на финальном тесте, в летние каникулы придется ходить на дополнительные занятия. Знаешь, что такое каникулы? Такой долговременный перерыв в учебе, чтобы не напрягаться слишком сильно. А возможно, школьные сертификаты дают какие-то преимущества позже. Но факт остается: мне предложили делать домашнее задание за других. Тридцать долларов за штуку, и с запросами, сказали, проблем не возникнет. Я-то отказался, но наверняка я не один такой. Судя по всему, у них система отлаженная.

- Террики... - единственное, что смогла сказать я.

Нет, ну вот на полном серьезе: приходишь ты на работу наниматься, показываешь правильный сертификат специалиста, тебя пускают к машине - а ты даже не знаешь, как ее включать? Или ее лучше: цепляешься к скуту, чтобы в соседний модуль перебраться, жмешь не на ту кнопку - и тебя на форсаже уносит в бездых с концами. Мне вдруг вспомнился давний комментарий: процесс учебы на Терре - способ контролировать молодежь, а не давать знания. И жизнь, похоже, его подтверждала. Террики, одно слово.

Нас также официально приняли в гоночный клуб и выдали допуск к картам и на трек. Однако же на двенадцать (включая нас) участников имелось лишь четыре машины. С учетом техобслуживания и школьных занятий одну машину в день использовать успевал только один человек, так что одна тренировка приходилась на три дня. Однако мы с Алексом воспользовались возможностью как следует покопаться в потрохах терранской механики. Много выяснить не удалось, поскольку воздушная турбина разборке и обслуживанию подлежала только в сертифицированной (лицензированной, как говорят на Терре) мастерской производителя. Остальные элементы карта оказались донельзя примитивными, но благодаря тому и надежными. Хватало просто смазывать движущиеся металлические и композитные части, чтобы они служили практически вечно. Уже на третий день, приноровившись к использованию инструментов в постоянном векторе, мы с Алексом выполняли полуразборку и обратную сборку карта за двадцать-двадцать пять вминут. Сильно помогали костыли, бравшие на себя все силовые нагрузки. Прочие участники кружка, поначалу смотревшие на нас с явным превосходством старших и опытных, прониклись к нам с уважением и приняли как своих, хотя на треке мы чудес явно не показывали.

С инструментами, кстати, вышло забавно. У нас в безвесе как-то даже не задумываешься, куда их девать. Использовала, отложила в сторону, потом взяла с того же места. Ну, в крайнем случае страховкой подтянула, если не рассчитала и он по инерции в сторону уплыл. Когда я в первый раз совершенно автоматически проделала то же самое с гайковертом в школьном гараже, он рухнул мне на ногу с расстояния в метр с лишним. От боли у меня потемнело в глазах, и какое-то время я приходила в себя, разгоняя темноту в глазах и снова обретая способность дышать. Хорошо, что удар смягчила жесткая местная обувь, иначе без переломов или как минимум трещин плюсневых костей не обошлось бы. А так ограничилось приличных размеров синяком и несколькими днями легкой хромоты. Урок, подкрепленный болью, с первого раза сформировал отличный условный рефлекс - размещать все предметы только на твердой поверхности и отпускать, только когда убедишься в их неподвижности. Рефлекс въелся глубоко и намертво. Уже позднее, в безвесе, я не раз ловила себя что автоматически пытаюсь прицеплять инструменты к стене отсека, даже когда она находится в нескольких метрах.

Ну, а потом как-то незаметно мы втянулись в рутину. На уроках по точным дисциплинам мы быстро проглядывали материал, бездумно отвечали на вопросы учителей, если их задавали (крайне редко после первых дней), и, тайком отключив блокирующий софт, погружались в бездны бесчисленных терранских каналов - новостных, развлекательных, учебных... На других предметах, бесполезных для нас в реальной жизни, типа старояпонской литературы и языка, мы старательно изображали сосредоточенность, но все так же гуляли по Сети. Вопросов Накадзава-сэнсэй нам не задавал, читать древние кандзи не просил (хотя мы и могли бы - Хина быстро нашла нужные материалы и доработала переводчик), так что времени оставалась масса.

Некоторым развлечением оказалась физкультура. Физические тренировки в безвесе - центрифуги, пружинные аппараты и так далее - не имеют ничего общего с тем, что происходит на Терре. В постоянном векторе основная двигательная активность так или иначе связана с ногами, позволяющими перемещаться в пространстве. Бег по круговой дорожке на стадионе, разного рода прыжки через препятствия - с помощью рук и без нее, перебрасывание большим мячом, беготня за маленьким мячиком, по которому нужно предварительно на лету попасть битой (любимый во всем САД бейсбол - что-то вроде нашего спейсболла, только в 2,5D, а не в объеме)...

Тренер физкультуры нас не напрягал, поскольку медсестра дала полное освобождение, да и смысла особого не имелось: все равно нас носил на себе костыль. Так что мы забирались куда-нибудь в тень и лениво смотрели, как терранские подростки легко и непринужденно занимаются вещами, убившими бы любого внеза за несколько минут. Я также пыталась понять феномен спортивной одежды. За пределами спортзала и стадиона чики носили мешковатую одежду - блузы, юбки, штаны - скрывающую силуэт тела. Любые попытки мано любого возраста заглянуть под юбку, а особенно - увидеть трусы, задирая юбку, приводили к визгу, бегству, отпорам и скандалам, а также дисциплинарными мерами для виновных. За пределами школы такое могло кончиться вызовом полиции и арестом виновника. Однако на спортплощадке те же самые девицы носили лишь тонкие облегающие майки и спортивные трусы поверх нижнего белья, ничуть его не скрывающего. В том была некоторая логика - физические нагрузки под грузом термоизолирующих тряпок наверняка стали бы пыткой. Однако при том девочки, казалось, не только не испытывали ни малейшего смущения, когда на них пялились мальчики, но даже и намеренно провоцировали заинтересованные взгляды, подкручивая верхнюю одежду до почти ничего не скрывающего минимума. Трансляция спортивных соревнований по Сети демонстрировала то же самое: за нарушение приличий ниппонская полиция немедленно бы арестовала любую из спортсменок, рискнувшую выйти на улицу в том же прикиде, что и на беговой трек. И вот эту логику я понять так и не смогла. В конце концов, если в спорте свои нормы приличия, нормальные люди просто отказались бы от формы и упражнялись бы нагишом (в древности, собственно, так и поступали). Но на Терре оставалось только пожимать плечами.

Настоящая заинтересованность у нас появлялась только на двух предметах - естествознании и новой истории.

Естествознание вел Бурриган Нэфью, уроженец терранского континента Австралия. Происходил он из какого-то локального племени - небольшой замкнутой группы людей, гордящихся своим происхождением от давно забытого населения времен "до колонизации". Только не спрашивайте меня, чем тут можно гордиться, я в очередной раз не в курсе. Обычно такие племена вели замкнутый образ жизни и мало взаимодействовали с внешним миром. Бурриган, однако, являлся исключением. Еще в детстве он ушел из племенной резервации, умудрился поступить и бесплатно учиться в одной из лучшей школ города Сидней, окончил университет по направлению "биология" со специализацией в области дикой фауны и в свои пятьдесят с небольшим терранских лет уже объездил всю планету. Терранскую географию и биологию он преподавал совсем не по учебнику - рассказывал о людях и животных других стран, о заснеженных (хлопья замерзшей воды) горных вершинах, безводных раскаленных пустынях, городах с километровой высоты зданиями, морях и океанах... Рассказы он иллюстрировал съемками - как собственными, так и тщательно подобранными документальными фильмами. Не только мы, но и весь класс слушал его, затаив дыхание.

Узнав, что мы "много лет жили в космосе", Бурриган вцепился в нас как клещ. Его невероятно интересовало, как обстоят дела с жизнью за пределами Терры. Поначалу я вздрогнула, решив, что он откуда-то знает о Стремительных и Неторопливых. Однако быстро выяснилось, что ему нужны куда более прозаические вещи - описания жизни высших животных в невесомости. Особо порадовать его мы не смогли. Я знаю только одно поселение - Верхний свет, где живет кошка, вернее, даже три кошки. Они заплатили бешеные деньги одной из генетических лабораторий в Периоде Полураспада, чтобы те подправили животным шерсть и приспособили системы выделения к специальным туалетам. Шерсть у них действительно перестала выпадать, но побочные эффекты оказались крайне неприятными, даже если оставить за кадром нерасчесываемые колтуны и необходимость трудоемкой регулярной стрижки. Что-то при правке генома яйцеклетки пошло не так, разладился обмен веществ, вышли из строя почки, и попытки коррекции на поздних стадиях развития проблему до конца так и не исправили. Кошки жили в специальных агрегатах жизнеобеспечения, и хотя вполне приноровились в них двигаться, эксперимент повторять не стали. Бурриган задумчиво покивал истории и отстал от меня.

Зато Алекс оказался для него сущим сокровищем. Как техник систем СЖО он очень много знал о паразитах и прочих сожителях поселений. Мутации бактерий, амеб и прочих простейших, плесени и грибков, микроскопических клещей и паучков, мушек, клопов, тараканов, моли и даже москитов - всего, что человечество занесло в безвес вместе с личными вещами - он знал великолепно. Способы борьбы - тоже. От его познаний в санитарной микробиологии содрогалась даже я. Как хорошо жилось в неведении! А теперь я, наверное, никогда не избавлюсь от привычки менять фильтры вентиляции раз в два вдня, а то и чаще. Глаза учителя горели от восторга, когда он после уроков записывал рассказы - точнее, настоящие лекции Алекса. Человек весьма тактичный, он никогда не навязывался, но каждый раз расставался с нами, полный плохо скрываемого сожаления. Он ни разу не задал вопроса, откуда Алекс столько знает и, главное, когда в своем якобы подростковом возрасте успел такому научиться. Он просто отнесся к чужому мальчику как ко взрослому. По широте познаний и отсутствию специфических терранских комплексов он сильно напоминал внеза, и я бы без колебаний приняла его партнером в семью хоть сейчас. Ну, при условии, разумеется, что сама бы имела решающий голос хоть где-то.

Вторым любимым преподавателем оказался, как ни странно, тот же самый Кэндзи Накадзава - наш классный руководитель, сухой и нудный на древнеисторических предметах, по совместительству ведущий еще и новую историю. Он не блистал яркими выступлениями в классе и не пользовался любовью, несмотря даже на свою роль классного руководителя. Его древняя история сводилась к монотонным рассказам о том, как очередной даймё (ниппонский генерал древности) в очередной раз собрал армию и героически захватил очередное укрепленное сооружение или, наоборот, погиб в сражении, а также о разнообразных браках между повелителями древнего Ниппона. Однако как-то раз после занятий, помогая ему отнести в учительскую высокую стопку листов (он не признавал нормальные технологии тестов и требовал писать ответы стилом на пластике), я задала ему вопрос, касающийся Большого террора. Вышагивая по коридору, он покосился на меня и ничего не сказал, так что я решила, что развивать тему он не намерен. Однако в пустой учительской, положив листы на свой стол, он попросил меня сесть и сам уселся напротив.

- Рэна-кун знает, что доступ к каналам внезов является нелегальным? - осведомился он бесстрастно. - Что он требует специального разрешения от уполномоченного агентства? И что за незаконный обход блокировок можно понести серьезное наказание?

- Но я не обходила...

Он остановил меня поднятой ладонью.

- Я догадываюсь, что на космических станциях гораздо легче подключиться к релейным устройствам колонистов, чем на Земле - просто потому, что они гораздо ближе и не экранируются атмосферой. Я также догадываюсь, что для молодежи в возрасте Рэны-кун такое нарушение является бравадой, своеобразным подростковым бунтом против навязанных условностей окружающего мира. Я также не знаю, как администрация станций относятся к таким нарушениям - в конце концов, они имеют дело с колонистами регулярно и наверняка закрывают глаза на многое, что на Земле является серьезным проступком. Однако Рэна-кун должна понимать, что последствия глупой подростковой бравады могут осложнить всю оставшуюся жизнь. Сбор досье на политически неблагонадежных граждан является нелегальным, но большинство спецслужб - и Ниппон не исключение - занимаются этим в глобальных масштабах. Понимает ли Рэна-кун, о чем я говорю?

Из обычно сонного и рассеянного его взгляд вдруг стал острым и пронизывающим, словно лазерный бур.

- Понимаю, - покорно сказала я, проклиная себя за несдержанность на язык. - Хонто-ни гомэн насай.

- Сомневаюсь, - сухо сказал учитель. - В таком возрасте старших обычно ни во что не ставят, их советы пропускают мимо ушей. Однако у меня нет намерения порицать Рэну-кун или доносить на нее в полицию. По моему мнению, существующие запреты и конфронтация с колонистами наносит серьезный вред не только колонистам, но и Земле. Мы должны договариваться, а не враждовать. Однако я слишком плохо понимаю в технике, а также слишком стар и труслив, чтобы самостоятельно добраться до их каналов. Я знаю, что Рэна-кун является помощником школьного техника, а значит, хорошо разбирается в компьютерах. Мы можем заключить договор.

- Какой договор? - осторожно спросила я.

- Рэна-кун рассказывает мне все, что знает о колонистах, а если возможно, то и подключит меня к ним. В обмен я рассказываю, что знаю о политике и действиях земных правительств во времена Колониального бунта - то, о чем не принято писать в официальной истории. Разумеется, мы держим наши беседы в секрете. Если о них кто-то узнает, нам обоим, скорее всего, придется покинуть школу, несмотря на весь либерализм директора-сама.

Само собой, я согласилась. И само собой, договор распространился и на Алекса.

К внешним каналам подключить его не удалось. [Закрытая секция - старт] Сирасэ сделал круглые глаза, заявил, что и сам рискует раз в месяц и ради других подставляться не намерен. [Закрытая секция - финиш] Но вечерами, когда мы не занимались в гоночном клубе, не возились с подработкой и не занимались готовкой пищи на несколько дней вперед, мы встречались с Накадзавой-сэнсей. Иногда - в школе на якобы дополнительных занятиях, иногда за ее пределами, в многочисленных парках, пронизывающих Кобэ-тё и его окрестности, либо в небольших ресторанах с местной едой. Еду мы предпочитали не трогать, кроме самых простых блюд типа жареных комков картофельного пюре под названием "короккэ". Взамен мы упивались поглощением пищи духовной. Даже трудности с взаимопониманием оказались не помехой. Поначалу мы включили переводчики в режим смешанных источников, что в значительной степени устранило проблему. Ну, а потом мы просто приспособились к речи друг друга.

Накадзава-сэнсэй рассказывал о тайных договоренностях государств территориальных и корпоративных, о монополизации космической промышленности и исследований внешнего пространства. О красивых рекламах, заманивающих работников в светлые, просторные и безопасные поселения. О кабальных трудовых контрактах с гигантскими штрафами за досрочное расторжение, официально неодобряемых судами и правительствами, но неформально не имеющих альтернативы. О запретах и "лицензировании" космических стартов и создания новых поселений, сменивших предпринимательскую вольницу второй трети века, формально ради повышения безопасности, фактически для закрепления монополий. О странной негласной цензуре, когда научные статьи и заявки на патенты, облегчающие и удешевляющие космические путешествия, просто исчезали не только из официальных каналов, но и вообще изо всей Сети, включая кэш поисковых систем. О истерии лета терранского две тысячи семьдесят второго года (двадцать второй вгод новой эры), когда масс-медиа захлестнули потоки официальных пресс-релизов и публицистики, живописующие отвратительных космических пиратов, угоняющих космические станции в неизвестном направлении и жестоко убивающих мирных поселенцев. О фильмах о космических бандитах, захвативших исследовательские лунные и марсианские базы и держащих в заложниках сотни ученых и членов их семей. О мобилизации военно-космических сил. О введении драконовских эмбарго на торговлю и общение с независимыми поселенцами. О победных реляциях и рапортах о возвращении угнанной собственности и освобождении рабов, от которых за десять кликов несло фэйками и пропагандой. О странных внезапных падениях астероидов на североамериканский континент, уничтоживших Объединенный командный центр ВКС под горой Шайенн. О том, как весной-летом семьдесят восьмого года на несколько месяцев победные фанфары внезапно утихли, а потом в августе вдруг начали появляться обычные пресс-релизы - о новых технических разработках на космических станциях, новых поставках сверхчистых материалов и просто металла в чушках, о возобновляющихся туристических полетах не только на орбитальные платформы, но и в Пояс...

В ответ мы рассказывали о том, что знали сами. Я благоразумно помалкивала, поскольку на момент начала Большого террора мне едва исполнилось три терранских года. Да и по нашей легенде я родилась много позже его начала. Однако Алексу к тому моменту было семь влет. Его память сохранила очень многое, и еще больше он знал из исторических материалов. И его, казалось, совершенно не беспокоила легенда. Он говорил о чудовищных условиях в поселениях, больше напоминавших терранские трудовые лагеря. О беспрестанной эксплуатации "колонистов" едва ли с перерывами на еду и сон. Об опасных, постоянно ломающихся комбезах и технике, не соответствующей никаким нормам и правилам безопасности. О многочисленных несчастных случаях, скрываемых даже от той ленивой трудовой инспекции, что Терра держала в Поясе. О полиции, ведущей себя как тюремные надзиратели. О осведомителях и провокаторах, тайно, а иногда и явно убивавших особо громкоголосых недовольных. О неправедных судах и отправке в лунные и марсианские пенитенциарные колонии за самые незначительные провинности. О грошах, остающихся от заработной платы после всех вычетов, не позволявшим даже купить билет обратно до Терры. Об антисанитарии, эпидемиях, отравлениях загрязненными продуктами ферм, массовых недоеданиях и даже голодных смертях. О бунтах и угонах станций с известных орбит, чтобы спрятаться от карательных отрядов, сначала единичных, а потом, в двадцать втором, массовых. О начале Большого террора - рейдах устрашения терранских военно-космических сил, после которых в пустоте оставались лишь разгерметизированные остовы жилых модулей, забитые окоченевшими трупами. О том, как рейды лишь подстегнули массовые восстания, к которым присоединились лунные колонии. О бомбежках военных объектов на Терре баржами с пустой породой, разгоняемым с поверхности Луны гигантскими катапультами. О боевых лазерах, переделанных из дробильных установок, и гауссовых пушках, на скорую руку склепанных из почти что металлолома, в конце концов нанесших сокрушительное поражение десантным кораблям и дестройерам ВКС.

О том, как в конце концов терранские корпорации, успевшие изрядно подсесть на поставки материалов, создаваемых исключительно в вакууме и невесомости, решили, что худой бизнес лучше его полного отсутствия, и надавили на территориальные правительства, чтобы закончить войну.

О том, что никогда не знали или успели забыть даже внезы моего поколения.

Накадзава-сэнсэй внимательно слушал и часто задумчиво кивал головой.

- Все сходится, - сказал он однажды в заведении, где готовили суси - рисовые комки с морепродуктами. - Я проверял ваши рассказы по... другим источникам.

Традиционные ниппонские блюда полагалось есть пальцами либо специальными деревянными палочками, зажатыми в пятерне и работающими на манер щипцов. Я уже слегка освоилась с ними и сейчас боролась с глубокой миской вермишели в бульоне, называвшейся здесь "рамэн". Вылавливая какое-то вареное растение, я внимательно ждала продолжения.

- Все сходится, - повторил Накадзава-сэнсэй. - Я историк и хорошо знаю, как в новейшей истории человечества государственная пропаганда манипулировали массами. То, что мы... я знал раньше, носило отчетливые признаки такой пропаганды. Зачастую - по принципу "чем чудовищнее ложь, тем охотнее в нее верят". Да, социумом на Земле явно манипулировали.

- Очевидно, - согласился Алекс. - Не думаю, чтобы широкая публика поддерживала то, что творилось в Поселениях во время Большого террора. Люди... ну, они разные. Добрые, злые, мягкие, жесткие, альтруисты и откровенные мудаки - но в большинстве своем они не поддерживают убийство других людей.

- Не до конца верно, - усмехнулся учитель. - Достаточно заявить, что определенная группа людей не является людьми, и в ее отношении можно оправдать все, что угодно, в том числе геноцид. И толпа радостно поддержит. Но в данном случае ты прав. Однако же по твоим рассказам я вижу, что и... внезы, такое сейчас самоназвание?.. пали жертвой точно такой же пропаганды.

- Не понял? - нахмурился Алекс.

- Как минимум половина описанных тобой ужасов просто не могла иметь место. Не по этическим и даже не по экономическим соображениям вроде невозможности добиться битьем молока от коровы. В конце концов, разработка пояса астероидов являлась чисто коммерческим предприятием, а вся история человечества показывает, что рабский труд является крайне неэффективным и невыгодным. Нет, дело в другом. Ты описываешь катастрофическую ситуацию, якобы существовавшую десятилетиями. Но ты почему-то не учитываешь, что за такой срок в космосе побывали и потом благополучно вернулись на Землю десятки миллионов человек. Никакая пропаганда, никакая цензура, никакие репрессии не в состоянии заткнуть рот и полностью уничтожить рассказы такого количества народу. А их повествования послужили бы надежной антирекламой. Между тем, независимая статистика показывает, что поток колонистов со временем только увеличивался. Боюсь, значительная часть твоих рассказов основывается на фальсифицированных данных.

- Но я сам!.. - Алекс резко осекся.

- Ты сам помнишь, верно? - снова усмехнулся учитель. - Сколько тебе лет, Арэкс-кун? Я имею в виду, по-настоящему, а не то, что записано в личном деле.

Я внутренне сжалась. Вот нас и спалили снова.

- Особо похвастаться не могу, мано, - хладнокровно ответил Алекс. На его лице не дрогнул ни один мускул. - Только двадцать три. Двадцать три вгода, я имею в виду.

- Год колонистов на шестьдесят процентов длиннее земного... - задумчиво покивал учитель.

- Верно. Пятьдесят гигасекунд, идентичных терранской. Сто внедель, пятьсот вдней и так далее. Как ты нас вычислил? Мы опять слишком много болтаем?

- Я понял, что вы не дети, с первого взгляда. Ну, возможно, со второго или третьего. Как думаешь, Арэкс-кун, сколько мне лет? Рэна-кун?

Алекс глянул на меня, приподнял бровь.

- По меркам внезов - около тридцати. Влет, - неуверенно сказала я.

- То есть около пятидесяти местных? Приятно слышать комплименты, Рэна-кун, тем более от такой симпатичной молодой женщины. Мне восемьдесят три земных года, и шестьдесят два из них я работаю учителем.

- Восемьдесят три? - удивленно повторила я. - Я плохо разбираюсь в терриках... гомэн, в землянах, но мано действительно не выглядит таким старым.

- Спасибо за очередной комплимент. Впрочем, особенностью рас азиатского происхождения является медленное внешнее старение. Где-то я читал, что евгенические исследования колонистов в значительной степени базируются на заимствовании соответствующих генов.

- Генетическая медицина внезов не имеет никакого отношения к евгенике! - немного резче, чем следовало, парировал Алекс. - Мы всего лишь адаптируемся к безвесу и ликвидируем недочеты природы.

- Вы направленно меняете человеческую расу. Впрочем, неважно. Я лишь хочу сказать, что прекрасно помню даже те времена, когда Ниппон сохранял хотя бы видимость независимости от Соединенных Штатов Америки и никакого Северо-Американского Договора еще не существовало. И помню торжественный пуск первой орбитальной верфи в тридцать восьмом году, от даты которого еще никто не отсчитывал "новую эру". За шестьдесят с лишним лет педагогической карьеры я отлично научился разбираться в людях. В детях в первую очередь, но и во взрослых тоже. Вы явно не подростки. Ваши манеры двигаться, говорить, смотреть на мир, реагировать на неожиданности и неприятности - они принадлежат взрослым, вполне зрелым людям. Ваши отношения... прошу прощения за нескромный вопрос, но ведь вы любовники?

Я быстро нашла слово в словаре и кивнула.

- Да, можно сказать и так, хотя в линго такого понятия нет. Я тоже прошу прощения мано, но мы не описываем отношения людей в зависимости от того, имели они этти или нет. У нас... а-а, снова прошу прощения. Я уже заметила, что данная тема довольно болезненно воспринимается на Терре. Не уверена, что ее стоит обсуждать.

- В другой раз. Как вы догадываетесь, из-за возраста она интересна мне с чисто академической точки зрения, и сейчас мы совсем о другом. Вернемся к теме. Как я уже сказал, по твоему рассказу, Арэкс-кун, я отчетливо вижу, что ваши якобы достоверные архивные записи и прочие свидетельства подвергались массовой фальсификации. Заметить это можно только с помощью перекрестной проверки по земным архивам. Целью, вероятно, являлось возбуждение ненависти к Земле и ее обитателям и дальнейший разрыв связей. Обратите внимание на свою речь. Помните, я сказал, что достаточно назвать людьми нелюдями, и в их отношении можно оправдать даже геноцид? Тот же подход виден у вас - Землю вы называете Террой, а землян - терриками. Даже я знаю, что термины носят отчетливо дерогативный оттенок. Самим языком вы отгораживаетесь от Земли.

- Интересно, - Алекс нахмурился. - И тем не менее, Накадзава-сэнсэй, хотя во времена Большого террора я сам был почти мальчишкой, помню многое. И ничто не расходится с тем, что я читал.

- Интересный психологический феномен, Арэкс-кун, заключается в том, что человеческая память не отлита в металле. То, что твердо помнишь сейчас, может забыться или видоизмениться в памяти десятилетия спустя. Тебе никогда не приходилось натыкаться на собственные записи, радикально не соответствующие воспоминаниям? Мне приходилось. Феномен известен в психологии под названием "конфабуляция". Если что-то забываешь и пытаешься вспомнить, подсознание может незаметно достроить недостающие детали по информации, полученной позднее. А ранее запомненным деталям свойственно забываться со временем. Если постоянно подвергать память внешнему давлению - мягкому, исподволь искажающему мелкие детали - то и воспоминания изменятся. А поскольку они глубоко впечатаны в личность, у человека не возникает даже и тени сомнения в их правдивости. Наша юриспруденция прекрасно знает, что огромное количество невиновных осуждено судами благодаря фальшивым показателям свидетелей, полностью уверенных в своей правоте.

Он задумчиво покрутил в пальцах палочки для еды, потом поднял взгляд.

- Я, разумеется, не могу строго доказать, что ваши архивы фальсифицированы. Однако когда вернетесь домой, сможете проверить сам. Я дам подборку данных - свою личную, а не официальные материалы - прошедшую многочисленные перекрестные проверки и верифицированную другими людьми.

- Накадзава-сэнсэй полагает, что Большого террора вообще не было? - не выдержала я. Переполненные виной и болью глаза папы Блэйка, рассказывающего о том, как он убил маму, вдруг всплыли перед глазами.

- Вовсе нет. Наверняка ваши легенды основываются на реальных событиях. Скорее всего, куда меньшего масштаба, чем принято у вас верить, но все равно реальных. Зная наши правительства, ничуть не сомневаюсь, что они могли устраивать рейды устрашения с массовыми убийствами. И бесчеловечная эксплуатация рабочих в некоторых поселениях вполне могла случаться, особенно на поздних стадиях, когда создавать майнинг-колонии стало по карману даже небольшим фирмам, выжимавших из своих инвестиций каждый эн. Тем не менее, ваши сведения не до конца соответствуют реальности. Но здесь возникает другой вопрос - как? Рэна-кун, вероятно, является квалифицированным техником айти?

Я кивнула.

- Тогда Рэна-кун должна знать, что архивы довольно хорошо защищены от подделок, в первую очередь цифровыми подписями и другими криптографическими средствами. Их крайне сложно подделать, не вызвав... эт-то... я плохо ориентируюсь в технической терминологии. Несоответствия с контрольными данными?

- Нарушение целостности баз и индексов, - подсказала я. - Не только несоответствия контрольных сумм, там и другие методы применяются.

- Пусть так. И несмотря на всю защиту, фальсификации были произведены в глобальном масштабе - достаточном, чтобы убедить даже очевидцев - и при том с обходом всех методов контроля. Опять же, я плохо знаю современную культуру космических поселенцев, но она производит на меня впечатление, скорее, полной анархии, чем централизованного управления и контроля. Массовая подделка в таких условиях гораздо сложнее. Да и на Земле я вижу идентичные фальсификации в официальных архивах разных государственных и корпоративных блоков, чего тоже добиться нетривиально даже при глобальном сговоре. Складывается впечатление, что какая-то неизвестная, но весьма могущественная сила целенаправленно меняет нашу живую и цифровую память, чтобы добиться своих целей. Совершенно непонятных мне целей, заметьте.

- Почему непонятных? - удивился Алекс. - Терра снова хочет взять нас под плотный контроль и промывает мозги террикам. Ну, чтобы при случае они горячо одобрили наше, хм, "добровольное возвращение" в кабалу, подкрепленное военной силой.

- Еще одно клише, не соответствующее реальности. Вас никуда не надо возвращать, поскольку вы ничего не покидали. Несмотря на все трения культур, экономика и социумы поселений и Земли до сих пор тесно переплетены. Настолько тесно, что их и разделить-то практически нельзя. На принадлежащих, условно, Земле космических станциях наподобие орбитальных платформ, а также в связанных с ними инфраструктурах работает не менее трех миллионов человек. И большинство из них так или иначе вовлечено в торговые и прочие отношения в внезами. Каково население пояса астероидов?

- Конкретно по Поясу данных нет. Общее количество внезов - где-то миллионов восемьдесят с небольшим. Процентов восемьдесят разрабатывают Пояс, Троянцев и Ахейцев. Процентов пятнадцать группируются вокруг гигантов, занимаются харвестингом газов и воды на спутниках, а особо сумасшедшие - редких газов из атмосферы Юпа и Сата. Ну, и чем дальше, тем больше народу мигрирует дальше, к Урану и Нептуну и дальше, за орбиту Нептуна, в пояс Койпера. Хотя они далеко, особо не поболтаешь, так что на их счет статистики не так много.

- Восемьдесят миллионов... Я считал, что раза в полтора меньше. Неважно. Главное, что по крайней мере половина, э-э, внезов прямо или косвенно вовлечены в торговлю в Землей. Из космоса на планету идет поток высокочистых и специальных материалов. Биологические субстанции, которые можно производить только в невесомости, дейтерий и гелий-3, просто дешевый металл, сельхозпродукты - простые и экзотические деликатесы - с космических ферм, и так далее. Четверть натуральных алмазов и прочих драгоценных камней на рынке имеют внеземное происхождение. Половина золота и три четверти платины, используемые в промышленности, добыты на вашем Эросе и прочих астероидах... вы знаете, что астероидные редкоземельные металлы за последние полвека обрушили цены на рынке в тридцать раз даже с поправкой на инфляцию? А ведь еще в первой трети века многие являлись драгоценными и стоили очень дорого. Золоченые контакты использовались только в оборудовании высокого класса, в обычном применялась медь. В обратную сторону идут новые разработки в электронике...

- Я сама знаю кучу семей, занимающихся электроникой, - фыркнула я. - Там такие заводы, что Терре и не снилось. Ничего мы с Терры не везем.

- Везете. Известная мне статистика - поставки электронного оборудования и патентов на технологии минимум на тридцать миллиардов долларов САД только в прошлом году. И она наверняка не полна, поскольку значительная часть вывозится контрабандой для уклонения от налогов и эмбарго. Охотно верю, что вы и сами способны производить электронику, но ресурсы внезов, как интеллектуальные, так и технические, несопоставимо меньше, чем у Земли. Вы создаете материалы и базовые компоненты, генерируете идеи, даже создаете мелкосерийные образцы, но в массовое производство они уходят у нас. Твои наглазники, Рэна-кун, тоже сделаны на Земле - я видел практически точно такие же, как минимум внешне, на одной из выставок концептов. Кажется, их показывала компания VBM. Помимо электроники, вы получаете уран и плутоний, которыми пояс астероидов весьма беден, большие грузовые корабли, пассажирские лайнеры и блоки для разгонных трасс, которые можно построить только на гигантских околоземных верфях, и так далее. Сверх того внезы часто обучаются в земных университетах, а наши корпорации за немалые деньги арендуют у вас обсерватории и лаборатории с вашим персоналом поддержки. Их командированный земной персонал - не меньше пятидесяти тысяч человек. Марсианские планетарные и венерианские орбитальные научные станции принадлежат терранским корпорациям, но вся логистика, все их снабжение зависят от внезов. Да на свою выдуманную историю посмотрите - дети вроде вас, с родителями в долгой космической командировке, вполне обыденное явление, потому на вас никто особого внимания и не обращает. Нет, утверждение о том, что внезы и Земля полностью отгородились друг от друга, совершенно неверно.

Учитель с грустью посмотрел на лежащие перед ним суси с сырым лососем, пощупал живот и тяжело вздохнул, прежде чем продолжить.

- Мы по-прежнему тесно связаны, и я не вижу, почему должно быть иначе. В конце концов, мы все люди, и внезы - форпост человечества во Вселенной. Тот форпост, что прокладывает нам всем дорогу в будущее. Мы не можем и не должны враждовать. Нам просто не из-за чего ссориться, и вместе мы гораздо сильнее, чем по-отдельности. Поселенцам нужна поддержка Земли, Земле нужны промышленность и интеллект поселенцев, и только вместе мы можем сопротивляться смертельной для нас Вселенной... и, тем не менее, мы враждуем, по крайней мере, официально. Я не могу воспринимать такую вражду иначе, чем выстрел себе в ногу, я совершенно ее не понимаю, но такова реальность. Да, создается отчетливое ощущение, что за нашим разладом стоит какая-то злая чужая воля. Но какая? Кому могут потребоваться наши ссоры? Да корпорации снесут любого, кто попытается им портить такой доходный бизнес! А у одной только VBM совокупный бюджет как бы не больше, чем у САД и СНЕ, вместе взятых.

- Я всегда считал, что мы полностью самостоятельны, связи с Террой минимальны, - задумчиво сказал Алекс. - Так, контрабанда оружия, нелегальная эмиграция в обход терранских запретов, мелочевка всякая. И не знаю никого, кто считал бы иначе. Злая чужая воля, вот как? Ну, мои поздравления мано, умозаключение совершенно верно.

- Что Арэкс-кун имеет в виду? - подобрался и напрягся Накадзава-сэнсэй.

- Чужую волю. В том смысле чужую, что употребляется в фантастике.

Какое-то время учитель в полном молчании смотрел на него, потом сделал неловкое движение рукой. Деревянные палочки со стуком упали на каменный пол, но он даже не обратил внимания.

- Чужие? Чужой разум? - он нервно сглотнул. Высокий кадык заходил по его шее вверх-вниз. - Нечеловеческий?

- Да. Возможно, мано посчитает нас сумасшедшими или врунами, но дело обстоит так...

И мы рассказали ему о Стремительных. О Еретиках. О их ненависти к искусственному интеллекту, стремлении законсервировать человечество на Терре, запретить ему выход во Вселенную, о смертоносных резонаторах, скрывающихся где-то там, в бессветных бесконечностях Солнечной системы... И обо мне. Не знаю, почему, но я не возражала, когда Алекс кратко пересказал мои сомнительные генетические достоинства и объяснил причины нашего бегства на Терру. Накадзава-сэнсэй, сухой и даже черствый теоретик, вызывал у меня, тем не менее, безотчетное доверие. О Хине мы, однако, не рассказали - тайна была не только наша. Учитель слушал спокойный, уже где-то даже отрепетированный монолог Алекса, и его глаза сужались от непонятных эмоций - то ли недоверия, то ли гнева, то ли страха.

- Интересная история, - сказал он, когда Алекс закончил. - Не знаю, как реагировать. Расскажи мне кто другой, и я бы точно не поверил. Но вы... Точно могу согласиться, что вы имеете веские причины верить в свой рассказ. Насколько он соответствует реальности - другой вопрос. Да, религии и вера в идеалы заставляли людей уничтожать друг друга на протяжении всей истории. Мотивация вполне правдоподобна и для пришельцев. Но мне нужно как следует осмыслить ваши рассказы. Обо всем. Я записывал, если вы не возражаете, - он дотронулся до оправы своих наглазников, - так что потом просмотрю еще раз.

- Оставляем на усмотрение мано, - кивнул Алекс. - Только одна просьба. Мано обещал нам сведения. Я так понял, их собирал не только мано?

- Э-э... да. У нас есть... эт-то... нечто вроде клуба. Мы обсуждаем политику и историю. Люди не только из Ниппона, со всего мира. Не только историки и архивисты, но и математики, филологи, физики...

- Я так и думал. Очень прошу мано не обсуждать с ними наш рассказ, по крайней мере, через Сеть, и вообще нас не упоминать. Еще раз повторяю: наше шифрование для Стремительных не преграда, а ваша группа вполне может находиться под наблюдением.

- Хай. Ээ. Спасибо за напоминание. Прощу прощения, что ухожу первым, но мне пора. Завтра занятия, мне еще нужно подготовиться. Кстати, молодые люди...

Учитель едва заметно нахмурился.

- Я уже заметил, что вас мало интересуют мои предметы. Не могу вас винить - вы ведь даже не просто гайкокудзины, а гайкокудзины в квадрате, если можно так выразиться. Тем не менее, прошу понять, что я не могу и не хочу создавать вам особые условия. Спрашивать с вас я стану точно так же, как и с других учеников. Так что со всем должным уважением прошу отнестись к учебе серьезно. Иначе может случиться так, что из-за низких оценок вы потеряете стипендию.

Он сунул в рот последний суси, встал, поклонился, расплатился у кассы пластиковыми банкнотами и ушел. Мы остались сидеть рядом с ползущей лентой транспортера с разноцветными блюдечками с пищей. Я перевела взгляд на свою единственную тарелочку с двумя креветочными суси.

- Хочешь? - безнадежно поинтересовалась я у Алекса. - Мне на это смотреть страшно, не то что в рот тащить.

- Ага, и решила на мне эксперимент поставить? Спасибо, я человек застенчивый и опасливый, рисковать не люблю. Вот у меня простые роллы с огурцом, дешево и съедобно... почти. Какой дрянью они умудряются пропитывать рис так, что от него наизнанку выворачивает?..

С того момента наши встречи с Накадзавой-сэнсэй на время прекратились. Однако вовсе не потому, что он испугался. Как и обещал, он прислал нам подборку собранных им и его товарищами фактов, на самом деле показывающих гигантские нестыковки в официальных версиях событий из разных источников. Но он почти перестал оставаться в школе после занятий, как раньше, и даже обязанности классного руководителя по большей части свалил на энергичную Мотоко. Как оказалось позже, он весьма близко к сердцу принял наше предупреждение об уязвимости сетевых коммуникаций перед Стремительными и начал ездить в Хиросиму на личные встречи с друзьями и коллегами по профессии. Мы же постарались держаться тише и темнее бездыха и никак не выдаваться на общем фоне. И в течение месяца (в данном контексте - чуть меньше тридцать дней) нам, в общем, удавалось. Мы ходили на занятия, учились гонять на картах, Алекс возился с примитивной техникой в дормитории, а я - с не менее примитивной электроникой в школе. Единственным смущающим элементом в нашем окружении оставалась Оксана - девочка так и не начала разговаривать с нами и даже перестала отвечать на приветствия, когда мы сталкивались в дормитории. Причину мы так и не понимали. Но, в конце концов, у всех свои сложности - и у Оксаны, и у нас. В конце концов, мы даже поверили, что начальные пертурбации остались позади, и нам удалось-таки слиться с окружением.

А потом все как-то сразу понеслось с бешеными ускорениями.

356.038 / 22.05.2098. Токё, столица штата Ниппон. Реконструкция

Ни один гайдзин не сумел бы понять эмоции людей, сидящих за большим овальным столом полированного дерева в зале без окон. Почти одинаковые люди в почти одинаковых темных костюмах с бесстрастными лицами восседали на мягких стульях. Ни один не носил наглазники, но у всех в нагрудных карманах лежали старомодные пластинки коммуникаторов, вышедшие из моды как минимум половину терранского века назад. Ни один не выглядел стариком, но самому молодому исполнилось шестьдесят семь лет, а самому старшему - девяносто два.

И только один отличался от них не только светло-русыми волосами и крупным носом айна, но и внутренним содержанием. Он попросту не являлся человеком.

- Правительство Ниппона не потерпит предъявления ультиматумов, - вежливым тоном произнес тот из одинаковых, что сидел во главе стола. - Даже от таких, как вы. Мы заключили с вами договор и честно выполняем его условия. Мы ничем не заслужили такого обращения и таких угроз.

- Проношу свои извинения, если неправильно выразился. Мы не угрожаем, - так же вежливо ответил крупноносый. - Угроза может реализоваться, а может, и нет. Мы предупреждаем о последствиях, которые наступят обязательно. Ваше так называемое "правительство Ниппона" уже три недели не может найти двух потерявшихся беглецов - внезов, совершенно не знакомых ни с Ниппоном в частности, ни с Землей в целом. Я нахожу сей факт крайне удивительным. Вы согласились помочь. Вы взяли плату технологиями и деньгами. Вы пообещали, что найдете их за два дня - и не выполнили свою часть сделки. Мы уже перестали подозревать вас в некомпетентности. Теперь мы подозреваем вас в нечистоплотности. Теперь мы подозреваем, что вы давно уже их нашли, но отдали кому-то еще. Вы знаете, что мы делаем с такими, как вы, Карасума Гиндзи-сан-тати.

- Вы не смеете обвинять нас в предательстве! - сидящий во главе стола, казалось, лишь чуть-чуть повысил тон. Гайдзин, даже давно живущий в Ниппоне, возможно, и внимания бы не обратил, но присутствующие вздрогнули, словно от резкого крика. - Мы предоставили вам все отчеты! Наши люди в полиции и финансовом мониторинге день и ночь мониторят все коммуникации, все отчеты о нестандартных гайдзинах в Ниппоне, все подозрительные транзакции. Вы отлично знаете, какие меры мы применяем, тем более что мы используем ваши дешифраторы, наверняка передающие сведения и вам!

- Нам все равно, какие меры вы принимаете и сколько усилий вложили. Бессмысленные трудозатраты и пустое усердие ценятся лишь среди аборигенов ваших маленьких островов. Нас интересует лишь результат. А он - нулевой. Два человека, даже в толпе бросающиеся в глаза, как прожектора в ночной пустыне, бесследно пропали где-то на территории страны, которую вы, по вашему же утверждению, знаете лучше всех и контролируете де-факто. Остальное не имеет значения.

- Мы не волшебники, Танака-сан, - чуть более нервно, чем следовало, сказал один из сидящих по левую руку Гиндзи. - Как министр внутренних дел заверяю тебя...

- Самозванный министр внутренних дел, гомэн, - от наглой бесцеремонности чужака все синхронно вздрогнули. - Но продолжайте, продолжайте.

- Мы не самозванцы! - голос человека дрожал и срывался на жалобные ноты, несмотря на все усилия держать себя в руках. - Нас поддерживают лучшие роды Ниппона! На нашей стороне банки, промышленность, все патриоты...

- ...и ни одного, кто смог бы найти двух потерявшихся внезов. Вот и вся цена вашей спеси.

Крупноносый не спеша поднялся.

- Прайд Оодзи дает вам две недели на завершение поисков. Делайте, что хотите - взламывайте напропалую все базы, до которых дотянетесь, по байту просеивайте Сеть, рассылайте по стране вашу прикормленную якудзу, ставьте на уши полицию и Силы самообороны, которые так дружно вас поддерживают, да хоть сами по улицам бегайте и в лица заглядывайте. Если через две недели беглецы не окажутся у нас в руках целыми и невредимыми, последуют санкции - как финансовые, так и иные. Я думаю, АНБ и Секретная служба с большим интересом узнают о кучке сепаратистов, намеревающихся устроить переворот на островках в одиннадцатом секторе воздушного контроля. И тогда остаток жизни вы проведете не в своих родовых поместьях и комфортабельных квартирах в Ниппоне, а в тюремных камерах где-нибудь в проклятой Аматерасу Америке. И не забудьте, что беглецы нужны нам живыми, неповрежденными и, желательно, готовыми сотрудничать. О-саки-ни сицурэй симас.

Слегка, на с точностью до градуса выверенный угол, он склонил голову в надменном намеке на прощальный поклон, повернулся и вышел из зала. Казалось, он не шел по вощеному паркету, а бесшумно плыл над ним.

Когда дверь закрылась, про залу пронесся общий вздох облегчения и отчаяния одновременно, который вряд ли бы заметил и распознал гайкокудзин. Один только премьер-министр тайного правительства остался каменно-неподвижным. Его седые усы даже не пошевелились, только глаза под тяжелыми набрякшими веками чуть-чуть, практически незаметно сузились.

- Все гайдзины - короста парши на лике Ямато, но Чужие хуже вдвойне, - буркнул министр внутренних дел. - Когда мы придем к власти, первое, что надо, сделать - вышвырнуть их из страны. И запретить въезд.

- Кого именно, Тэнма-сан? - холодно осведомился премьер. - Всех гайдзинов? Повторить политику сакоку, кончившуюся соглашением в Канагаве? Или ты имеешь в виду только Чужих? Как-то не припомню, чтобы они спрашивали разрешение здесь находиться.

- Хай, - судорожно кивнул Тори Тэнма, уставившись в столешницу. - Сумимасэн.

Карасума Гиндзи обвел взглядом всех присутствующих. Все опускали глаза.

- Стремительные - сила, с которой мы должны считаться, - сурово сказал премьер. - Не можем не считаться. Но они нам не мешают. Наоборот, они могут стать оружием, способным обеспечить победу над янки. Полтора века наша страна находится в их позорном плену. Наши финансы, наша промышленность, даже сельское хозяйство - все под их контролем, как бы нам ни льстило верить в обратное. Мы все понимаем, что без посторонней помощи с ними не справиться. Северо-Американский Договор слишком силен. И если для освобождения от него потребуется заключить сделку с они, ёкай или Стремительными, да будет так.

Присутствующие закивали.

- Предложения? - осведомился премьер.

- Мацуяма-си, - сказал министр строительства и энергетики. - Там по-прежнему хаос после землетрясения. Спасители разбирают завалы, волонтеры доставляют воду и пищу, Силы самообороны помогают бездомным, которых там сейчас десятки тысяч. Среди них тысячи туристов со всего мира, многие утратили айди. Если беглецы пытались запутать следы и сели на корабль до Мацуямы, а потом выжили в землетрясении, то там идеальное место, чтобы скрываться.

- Хай.

- Мы можем отправить туда людей Торадзимы. Вернее, они наверняка уже присутствуют там и без нашей просьбы. Якудза знает, как делать деньги на несчастьях людей. Нужно дать им описания, пусть ищут. И не только в Мацуяме-си, у них свои люди по всем островам, в каждом городе. И на них работают другие кланы.

- Якудза ненадежны, - буркнул министр здравоохранения. - Мы так и не знаем, чем ценны беглецы. Два простых пустоброда, по словам Чужих, но за них нам готовы голову оторвать. Что, если Торадзима решит продать их кому-нибудь другому? Тем же американцам? Или другому прайду Стремительных? А если их убьют при похищении? Люди Торадзимы - головорезы и убийцы, а у него самого нет никакого понятия о чести. И в последнее время он все менее управляем. Его недавняя расправа с Тощики Уриу - вырезанная семья, расчлененные трупы на оживленной улице, внутренности на заборе... Кажется, он вознамерился показать всему свету, что на него ни у кого нет управы. Честное слово, иногда он выглядит просто безумным.

- У тебя есть лучшее предложение, Цукамото-сан? - ядовито поинтересовался министр строительства.

- Возможно, не лучшее, но более надежное. Возможно, они уже сталкивались с нашей медициной после побега и сдавали какие-то анализы. Нужно проверить, как именно можно выявить людей, долго пробывших в невесомости. Помнится, были какие-то методы... Проконсультируюсь со специалистами по космической медицине.

- Результаты медицинских анализов относятся к наиболее защищаемой категории персональных данных, - напомнил министр информатизации. - Стойкое шифрование на основе сертифицированных алгоритмов. Бэкдоры есть, но держатся в секрете. Мы уже пытались получить доступ к средствам скрытого доступа к данным, которыми пользуется Секретная служба, но безрезультатно.

- Хай. Но теперь у нас есть устройства Стремительных. А они позволяют взламывать правительственные шифры грубой силой в течение нескольких часов. Нужно только получить доступ к информации. Но это я беру на себя.

- Кстати сказать, - задумчиво проговорил директор разведслужбы, - они ведь уже лежали несколько дней в госпитале сразу по прибытию? И наверняка сдавали анализы там. Можем ли мы их получить? Так мы бы сразу получили образцы для поиска.

- К сожалению, нет, Аояма-сан. Я уже проверял. Их истории болезни таинственным образом исчезли, в том числе из резервных копий. Их просто безвозвратно стерли. Наверное, специалисты в айти смогли бы их восстановить, но их привлечение создало бы лишний шум, к которому мы... не готовы. Наверняка там поработал один из конкурирующих прайдов Стремительных, никто другой так не сумел бы.

- Интересное предложение, - кивнул премьер. - Тогда, Цукамото-сан, пожалуйста, займись медицинской тематикой. Зашифрованную информацию передай Тэнме-сан, он займется взломом. В то же время Тэнма-сан свяжется с Торадзимой. Я знаю, как держать его в узде. У меня достаточно компрометирующих материалов, чтобы его убили свои же. Аояма-сан координирует всю деятельность и анализирует собранную информацию. И еще одно. Ханаи-сан.

- Хай? - откликнулся министр образования.

- Внезы похожи на подростков. Возможно, они играют именно такую роль. Есть шанс, что они попали во временные приюты после землетрясения или же в одну из школ-интернатов. Используй свои контакты в оккупационной администрации, чтобы исследовать всех новых детей, появившихся в школах и детских приютах Ниппона с момента пропажи беглецов.

- Хай. Однако ежегодно между школами Ниппона и материка переводится около двадцати тысяч детей гайдзинов и не менее пятидесяти тысяч детей уроженцев Ямато, работавших за границей. Даже за месяц набирается слишком много, мы не сможем исследовать всех за две недели. У меня... не так много людей. Потребуются дополнительные критерии отсева.

- Ханаи-сан, - тайный премьер-министр вперил в министра образования немигающий взгляд, - надлежащее усердие одного человека может заменить сотню нерадивых работников. Если твои люди не умеют работать быстро, - он глянул на директора разведслужбы, и тот едва заметно кивнул, - тебе помогут. У нас достаточно контактов с корпорациями, занимающимися автоматизированным анализом больших данных.

- Мы должны поставить наше будущее в зависимость от искусственного интеллекта, Гиндзи Карасума-сама?

- Компьютеры применялись для анализа задолго до того, как наука гайдзинов начала рождать монстров. И смею заметить, что век назад именно Ниппон лидировал в данной области.

- Хай, Гиндзи-сама.

- Ёси. Другие предложения?..

...страшно далеко от комнаты с овальным столом легкий фиолетовый туман клубился в отсеке. Мерцали экраны, сделанные из химических соединений, неизвестных на Терре, а чаще всего даже и неспособных там существовать. Четыре существа, смахивающих на помесь змеи и зубасто-когтистого ночного кошмара, расположились вокруг установки, в человеческой интерпретации походившей на коммуникационный пульт. Верхние части туловищ охватывали шлемы виртуальности, и неслышимые человеческим ухом ультразвуковые трели метались по помещению.

- Я говорила, что на них следует нажать с самого начала, - передала одна из особей. Ее большой живот свидетельствовал, что прайд скоро обретет нового младшего члена. - А так мы потеряли много времени, ожидая, что они начнут шевелиться сами.

- В данном социуме нажим может обернуться против нас, - ответила другая особь, заметно меньшая размерами - та, что еще несколько минут назад управляла человекоподобным дроном по имени Танака Оодзи. - Его не забудут и не простят. Каждый раз, когда мы их к чему-то принуждаем, появляется вероятность тайного саботажа и вредительства на разных уровнях. Сейчас нажим сработал как надо, потому что они и в самом деле находятся на грани нарушения контрактных обязательств и испытывают чувство вины. Но даже так я не уверен...

-Я много раз давил таким образом на квадроподов, - фыркнула третья особь. - Не заметил никаких особых проблем.

- Ты работал с другими социумами. Ты еще не осознал, что, несмотря на кажущееся однообразие, на деле их общество разбито на десятки, если не сотни тысяч групп, каждая из которых демонстрирует уникальные комбинации социокультурных атрибутов. Область под названием Ниппон является гораздо более монолитной и унифицированной, чем другие, но даже там постоянно приходится держать в уме тонкие различия. Например, человеку из своей социальной группы там такой грубый тон разговора не простили бы никогда. Но мне как неотесанному варвару он сошел с рук, подобная грубость даже ожидалась. В общем, предоставьте мне как эксперту возможность самому выбирать тактику. Сосредоточьтесь на стратегических целях.

- У нас только одна стратегическая цель, - напомнила беременная особь.

- Разумеется. Но ее достижение требует решения множества более мелких долгосрочных задач. Никогда не интересовался такими вещами, так что с удовольствием оставляю их вам. А вы в обмен оставьте мне коммуникации с аборигенами Ниппона.

- Никто и не думал принижать твою роль или покушаться на твою территорию. Однако же смешное "тайное правительство Ямато" - соответствует ли оно нашим целям? Хотя бы краткосрочным? Мы предоставили им серьезную поддержку, пусть даже в виде черного ящика под нашим контролем. Оправдан ли риск?

- Да. Они - заговорщики-сепаратисты, нацеленные на переворот, в том числе вооруженный. Они сильно преувеличивают свои возможности и значение, но их сил вполне хватит, чтобы добавить немного хаоса в Северо-Американском Договоре. А хаос на Земле снизит давление на внезов. В дополнение мы можем устроить саботаж на нескольких ключевых фабриках электроники в Ниппоне, повысив таким образом зависимость САД от производств в поясе астероидов. Снова усиление экономических связей и ослабление враждебности - именно то, чего мы и добиваемся.

- Так, так... - беременная особь скрежетнула зубами внушительных челюстей в жесте, соответствующем человеческому задумчивому кивку. - Но все равно в уравнении слишком много неизвестных. Где, когда и как Еретики вмешаются в очередной раз, мы не знаем. У них слишком много возможностей причинять нам неприятности, и в последнее время они все более неуправляемы. Если так дело пойдет и дальше, даже перемирие может не устоять...

- Да, - согласилась одна из особей помельче. - Если они сумеют использовать тех двоих для какой-либо провокации, враждебность опять начнет нарастать. В базовом варианте достаточно убить их на глазах публики, а потом распространить запись по сетям внезов. Нужно изъять их из общества как можно быстрее.

- И уничтожить тихо и незаметно, - проворчала еще одна мелкая особь. - Слишком непредсказуемая переменная в общем уравнении.

- С ума сошел? Уничтожить такой козырь в стратегической игре? Такую возможность торговаться с парой десятков корпоративных государств и со всеми территориальными? Ни в коем случае. Впрочем, уже обсуждалось не раз.

- Но ту мерзость, если они притащили ее с собой, уничтожить следует обязательно.

- Разумеется. Но не раньше, чем выясним, кто и зачем ее создал и выпустил на свободу. Кстати, что с наблюдениями за чужими дронами?

- Гравитационная яма по-прежнему не позволяет видеть их с высокой точностью. Но постоянные контактеры и наблюдатели перемещаются по обычным локациям, а охотники следуют стандартным поисковым шаблонам. Другие их еще не нашли, если ты это имеешь в виду.

- Понятно. Кстати, мы так и не решили, куда переправить пленников и как добиться их расположения, - беременная особь щелкнула зубами. - В Ниппоне у нас не так много безопасных и при том изолированных территорий с подходящей средой. Даже я понимаю, что после захвата они окажутся, мягко говоря, не в самом дружественном настроении, особенно с учетом пропаганды Еретиков. Нужно что-то, что склонит их к сотрудничеству. Есть идеи?

356-357.038 / 23-24.05.2098. Кобэ-тё - Хиросима. Алекс

Началась очередная полоса приключений с того, что я попал себе молотком по пальцу.

Нет, вы наверняка не знаете всей прелести этого ощущения. Молоток - этакий металлический брусок на длинной рукояти для передачи кинетической энергии объекту. В безвесе его использовать крайне сложно из-за интересных комбинаций импульсов, получаемых всей системой тел от удара такой штукой. Третий закон Ньютона, знаете ли, шутить не умеет. Но, возможно, вы когда-то видели такой в кладовке среди старого хлама, если ваш дедушка не отправил его в переплавку и сохранил из ностальгических соображений. А вот на Терре подобные орудия до сих пор применяются сплошь и рядом, в особенности в Ниппоне, где бережно хранят традиции каменного века и строят целиком деревянные дома. Типичный пример технологии - скрепление деревянных деталей с помощью гвоздей (заостренных кусков металлической проволоки). Молотком наносится удар в расплющенный торец проволоки. Переданный импульс вгоняет острый конец в непрочное дерево, пробивая в нем дырку - чем-то похоже на вбивание крепежа в каменные глыбы монтажным пистолетом, только без пистолета и каменных глыб. Гвоздь полагается держать пальцами, и малейшая неточность в прицеливании приводит к удару по ним молотком.

В обязанности канринина - управляющего зданием дормитория - входил мелкий ремонт. Поскольку крепление досок - деревянных пластин - с помощью гвоздей надежностью не отличается, деревянные дома приходится достаточно часто ремонтировать. Для серьезных проблем типа сломавшихся перил школа вызывала профессионалов, но отошедшие доски, открывающие внутренность дома дождю и сквознякам, являлись моей проблемой.

Так вот, я попал себе молотком по пальцу. Одним довольно теплым и тихим вечером я прибивал доску на наружной стене в довольно неудобной позиции - у самого грунта, куда приходилось склоняться в три погибели. К тому моменту я уже слегка наловчился использовать местный инструмент и попал в классическую ловушку дилетанта: возомнив себя великим мастером, расслабился и начал допускать небрежности. Расплата не замедлила наступить: от боли в указательном пальце левой руки у меня посыпались искры из глаз. Когда я немного отдышался, я лежал на земле в скрюченной позе, а надо мной стояла Каолла.

- Алекс, а можешь повторить? - с интересом спросила она. - Я таких слов еще не слышала, а записать не успела.

- Щас по ушам дам, чтобы не прислушивалась, когда не надо, - пообещал я, дуя на ушибленное место. - Вали отсюда, ничего интересного нет.

- Как ничего интересного, когда на весь дом грохочешь? - моя угроза ничуть не испугала нахальную чику. - А я, между прочим, домашку делаю. Мне завтра эссе по старояпонскому от руки на триста кандзи сдавать, а я еще и ста не написала. Ты долго еще?

- Уже почти закончил...

Я попытался подняться - и внезапно понял, что не могу. Проклятый постоянный вектор, к которому я уже привык так, что почти перестал замечать, неожиданно стиснул меня в мощных объятиях почти так же сильно, как в первые дни. Меня прижало к почве, и я с трудом мог шевелиться.

- Тебе опять плохо? - деловито поинтересовалась Каолла. - Позвать Лену? Или скорую вызвать?

- Погоди... - я закопошился снова, попытался поднять руку - и понял, в чем дело. Костыль не откликался. Мертво молчали сервомоторы, не двигались суппорты. Я умудрился до нуля разрядить батарею и не заметить того? Быстро вызвав в окулярах интерфейс костыля, я убедился, что батарея заряжена на уровне выше восьмидесяти процентов, зато в окне диагностики мигает жирная красная надпись:

"Нет подключения к сервисному центру в течение тридцати дней. Невозможно подтвердить статус оплаты. Устройство заблокировано. Свяжитесь с нами в канале техподдержки..."

- Ч-чангет... - тихо прошипел я. И в самом деле, у нас совсем вылетело из головы, что костыли мы получили не в собственность, а в аренду. И что за их использование следовало регулярно платить. И что для секретности Хина заблокировала их связь с сервис-центром. И вот получили рикошетом.

- Алекс! - прорезалась в наглазниках встревоженная Лена. - Ответь, срочно. У меня скелет не работает. В смысле, костыль. Заблокирован за неуплату. Что у тебя?

- У меня то же самое, - пробурчал я, устраиваясь на земле поудобнее, то есть переворачиваясь на спину и задумчиво разглядывая закатное небо, быстро меняющее оттенок с лазурного на темно-синий, а местами уже и черный. - Проблема... Ты как?

- Я за столом сидела, сейчас от него оторваться не могу. Буквально. Гравитацией приклеило. Ладно, не проблема, справлюсь. Ты сам в порядке?

- Лежу плашмя, распластанный, как младенец на стартовой трассе. Ладно, сейчас сообразим, что делать.

- Ты с кем говоришь, с Леной? - полюбопытствовала Каолла. - Что с тобой? Отдохнуть решил? Учти, ночью на земле спать холодно, я пробовала. Простынешь, сопли потекут и температура поднимется. Придется тебя овсяной кашей на воде кормить, а она мерзкая, даже хуже натто, я пробовала.

- Костыль сломался, - пояснил я. - Ка-тян, ты у нас девочка умная, храбрая и сильная.

- И симпатичная. Не подлизывайся, хэнтай, а то Мотоко пожалуюсь. А она тебя боккэном по башке, мозги из ушей полезут. Что надо?

- Помоги добраться до комнаты.

- Дурак, что ли? Я тебя не дотащу, ты тяжелый. Сейчас Марико позову. Или Набики. Они сильные.

- Погоди, не надо. Ну-ка...

Я напрягся и начал медленно принимать вертикальное положение. Три десятка дней в постоянном векторе сделали свое дело: сердце уже привыкло гнать тяжелую кровь по жилам, и мускулы заметно окрепли, позволяя меньше полагаться на поддержку костыля. Да и нужные двигательные рефлексы уже выработались. Мне удалось подняться на четвереньки, потом встать на колени. Тяжело опираясь на стену, я начал подниматься. Колени дрожали, но Каолла подхватила меня под руку с другой стороны, и мне удалось выпрямиться. Сердце бухало, в глазах плыли темные пятна: пусть даже и окрепший, организм все еще с трудом справлялся без посторонней помощи. На мгновение мелькнула соблазнительная мысль опуститься обратно на четвереньки и двигаться так, но я ее отогнал: потертости на коленях и ладонях гарантировались, да и Каолла может перепугаться и действительно вызвать неотложную медпомощь.

- Дайдзёбу, Алекс? - встревоженно спросила девочка, заглядывая мне в глаза. - Ты в порядке? Может, позвать кого-нибудь?

- Не надо. Ка-тян... не надо, чтобы кто-нибудь узнал. Просто помоги, ладно? С меня такояки.

- Парфэ! - немедленно отреагировала маленькая паршивка. - Большое! И пироженку с кремом - в том киссатэне у школы.

- Вымогательница. Знаешь первый закон бездыха?

- Не-а.

- Сначала спаси, потом счета выставляй. Обсудим твое вознаграждение... у меня в комнате.

- Ага, там ты скажешь, что лучший подарок женщине - ночь страстной любви, и трахнешь меня? Фиг тебе, скэбэ. Слушай, точно никого позвать не хочешь? Я же говорю, ты тяжелый.

- Справимся. Ух-х...

Я переставил одну ногу, потом другую. Удавалось на удивление неплохо, хотя страшно не хватало привычной уже поддержки костыля. Сердце билось и металось в груди, но при поддержке Каоллы и стены я справлялся, и чем дальше, тем увереннее. Мне удалось подняться по пандусу и войти в дом, но дальше начиналась лестница на второй этаж. Тяжело дыша, я замер перед ней, одной рукой вцепившись в перила, а другой - в Каоллу.

Скрипнули дверные петли, прожужжал мотор - и в коридоре появилась Оксана. Ее инвалидное кресло замерло, и девочка исподлобья уставилась на нас. Я натужно улыбнулся и поставил ногу на первую ступеньку, потом перенес на нее вес и принялся выпрямлять. Мне вдруг показалось, что Оксана злорадно ухмыльнулась, но когда я снова перевел на нее взгляд, ее кресло уже выкатывалось наружу. Я снова посмотрел на лестницу, прикинул количество оставшихся ступенек первого пролета (ровно девять штук), выпустил Каоллу, обеими руками вцепился в перила и принялся подниматься.

Восхождение заняло три минуты с двумя передышками. На втором этаже я оказался изрядно взопревшим и задыхающимся, но вполне живым. За прошедшее время организм действительно окреп и привык сопротивляться постоянному вектору. Чувствовал я себя много лучше, чем ожидал.

- Спасибо, Ка-тян, - сказал я с любопытством наблюдающей за мной девочке, - дальше я сам.

- С тебя парфэ. И пироженка, - напомнила мелкая шантажистка. - А то всем расскажу! Чао!

И она на одной ножке ускакала к себе в комнату. Я проводил ее завистливым взглядом - ни специальных тренировок, ни напряжения, ни таблеток, просто прыг-скок почти без усилий...

Лену я застал в ее комнате стоящей возле двери с раскинутыми руками и зажмуренными веками. Костыль мертво валялся на полу, растянувшись во весь рост. Она медленно опустила руки и приоткрыла глаза.

- А ничего, жить можно, - задумчиво протянула она. - Сними железяку, легче станет.

Я последовал совету. Сидя на полу, выбрался из одежды, отстегнул и с облегчением оттолкнул костыль, потом снова медленно поднялся. Действительно, без весящего три килограмма аппарата, превратившегося из помощника в обузу, и без минимум килограмма тряпок стало заметно проще.

- Ну и что делать станем? - поинтересовался я, для пробы переступая ногами на месте. - Жить-то можно, но как-то не уверен, что смогу без костыля долго обходиться. Ты у нас специалист. Можно как-то эти штуки хакнуть, чтобы снова работать начали?

- Не-а, - безмятежно откликнулась Лена. - Я уже проверяла. Давно, еще когда только сюда приехали. Нужно в микрокоде ковыряться, а к нему бесконтактный доступ не получить. Требуется аппаратный программатор, чтобы в памяти чипа поковыряться напрямую. А сверх того - дизассемблер специально под данный чип, справочник по командам и так далее. И тут, в отличие от музейного автомата с ключами, явно профи работали. На поверхности глупых дыр не оставлено. Думаю, и в глубине тоже. Вполне может оказаться, что микрокод в памяти зашифрован и открывается только на лету, во время исполнения. Тогда придется дополнительно еще и среду исполнения эмулировать и уже в ней ключи перехватывать, а там свои сложности. В общем, не уверена, что справилась бы даже в хорошо оборудованной лаборатории, имея кучу времени. В наших условиях - нереально.

- И что делать?

- Вариант первый - привыкать жить без костылей. Без полноприводных костылей, имею в виду. Но можно использовать инвалидные кресла, как у Оксаны. Относительно дешево. Хина, покажи, что нашла.

В моих наглазниках открылось окошко с картинками. На них люди разного возраста сидели в разнообразных конструкциях на роликах и колесах.

- Выглядит страшненько. Не заметил, чтобы Оксана своим положением наслаждалась. Альтернатива?

- Все-таки попробовать хакнуть костыли, но не самим. Нужно спросить Хиро. И Сирасэ. Вдруг смогут? Или у них есть знакомые?

- Обращаться к криминалам? Хм...

Я с облегчением сел на кровать. Лена опустилась рядом и прижалась ко мне. Подпирая друг друга, мы задумчиво смотрели на предательское железо. Я прикидывал варианты. Связываться с криминалами могло оказаться крайне опасным. Наверняка у них возникнут вопросы и подозрения, нас могут в очередной раз спалить - и потом вплоть до шантажа и вымогательства денег. Внезапно перестать пользоваться костылями, когда мы явно к тому не готовы, означало вызвать ненужные подозрения у всех окружающих.

- Хина, есть предложения? - поинтересовалась Лена.

- Я нашла контакты примерно восьмидесяти фирм, расположенных в префектуре Хиросимы и предлагающих ремонт медицинского оборудования любой степени сложности. Ближайшая гарантирует присылку наземного транспортного дрона не более чем через полчаса, легкого диагностического дрона - через десять минут. Показать?

- Не надо. Нам явно не к ним. Еще что-нибудь?

- Еще несколько объявлений о ремонте, семантический анализ которых позволяет предположить, что речь о полулегальных или полностью нелегальных операциях.

- Отпадает. Уже решили, с незнакомыми криминалами общаться не станем.

- Других вариантов нет.

- Спасибо. Ну, тогда Хиро.

И мы связались с Хиро. А что еще оставалось?

Гид выслушал нас, сосредоточенно сопя.

- Ходить совсем не можете? - поинтересовался он, уяснив картину.

- Можем, но с большим трудом. За стенку держимся.

- Так... - судя по звукам, Хиро рассеянно барабанил пальцами по чему-то гулкому. - С ходу ничего не посоветую. Как-то нет у меня знакомств в медицинской области. Слушайте, а что насчет костылей? Не таких, как у вас, а дешевых, в виде палок-подпорок.

- Понятия не имею, о чем речь, - признался я.

- Сейчас...

Через несколько секунд нам свалилось несколько картинок. Люди разного возраста стояли, опираясь где подмышками, а где и предплечьями на конструкции из палок разной длины.

- Примерно так, - сказал Хиро. - Переставляете опоры по земле и идете. Применяются либо бедняками, либо для восстановления после травм. Тяжко вроде бы, но до появления современной техники только их и использовали, и ничего. Подойдет что-нибудь? Если нет, поищу...

Он резко смолк, в канале замигал значок заглушенного микрофона. Секунд пятнадцать спустя он прорезался снова.

- Гомэн, клиенты появились. Потом обсудим.

- Стой! Добудь те, на которые опираются предплечья. Нашу с Леной длину сейчас сброшу. Деньги отдадим, конечно.

- Понял. Завтра часов в шесть утра привезу.

И он отключился.

Потом Лена связалась с Сирасэ. Оставалась хотя и слабая, но надежда, что опытный и не слишком боящийся законов техник сумеет справиться с нашими костылями.

- Ос-су! - приветствовал нас Сирасэ, не дав нам и рта открыть. - О волке речь, а волк навстречь. Полдня собираюсь вам позвонить, но все забываю. Речь о... помните, мы говорили в первый день о таких штуках, которые... ну, только шизики которыми интересуются? Мифические?

Мы переглянулись, и у меня нехорошо екнуло под ложечкой.

- Догадываюсь, - напряженно сказала Лена. - И что?

- Нужно встретиться и обсудить. Лично. Можете появиться сейчас? Мне в ваш дорм соваться не с руки, лучше в школе. Я у себя.

- Сирасэ, у нас большая проблема. Костыли отключились из-за неуплаты. Мы ходить практически не можем, и заплатить не можем, не расшифровавшись.

Техник со свистом втянул воздух через зубы.

- Ёщ, - сказал он после паузы. - Приеду сам. Только... а-а, Набики-тян где-то в поле зрения болтается?

- Не знаю, - обрадовал его я. - На улице не видел, но, может, в своей комнате сидит.

- Нехорошо. Ладно, авось не заметит. Ждите.

Сирасэ появился вминут через пятнадцать, в течение которых Лена сосредоточенно ковырялась в мертвых костылях, а я искал, как использовать палки-подпорки. К счастью, недостатка в материалах не обнаружилось. Почти мгновенно я нашел кучу клипов для инвалидов. Выглядели их передвижения кошмарненько, но, с другой стороны, у нас руки-ноги оставались целы и двигались нормально. Нам лишь не хватало мышечной массы, причем не так уж и много. Тридцать терранских дней, медикаментозная терапия и тренировочный режим костылей довели нас до вполне приличной кондиции. Если бы мы заранее подумали о таком сценарии, возможно, могли бы включить более интенсивные тренировки, и тогда сейчас уже ходили бы много лучше... но что толку жалеть о прошлом? Еще две-три внедели - и мы наверняка сможем отказаться и от палок. Я порадовался, что поддался интуитивному порыву и заказал Хиро короткие подпорки - с длинными возиться оказалось бы сложнее.

Появление Сирасэ я едва не пропустил. Он приехал не на такси, как я ожидал, а на удивительной конструкции, состоящей из двух расположенных в одной плоскости колес и скрепляющей их рамы. Я уже видел такие транспортные дроны, но они меня не слишком впечатлили. Инерция или что еще плюс умный контроллер плюс автоматически выпускающиеся подпорки в состоянии покоя - ну, экзотика, но не такая уж и удивительная. Если компьютер может стабилизировать шаттл на посадочной траектории, двухколесная конструкция на почве явно не сложнее. Однако же, как выяснилось, на очень похожих конструкциях ездили и люди. Какие-то перемещались с помощью мотора, мало отличаясь от дронов, но некоторые, под названием "велосипед", приводились в движение исключительно мускульной силой седока. Состояли они из настолько тонкой и открытой рамы, что ни гироскоп, ни что-то еще там спрятать было невозможно. Казалось, что они абсолютно неспособны держаться вертикально и уж тем более перемещаться, но, тем не менее, перемещались: при разгоне сила инерции плюс едва заметные манипуляции передним колесом и центром тяжести ездока отлично удерживали устройство на траектории. При благоприятных городских условиях - гладкий твердый грунт и отсутствие крутых поворотов - они разгонялись до тридцати-сорока кликов в терранский час только за счет силы ездока, приложенной к ножным педалям.

Велосипед впечатлил меня настолько, что я даже прикидывал, нельзя ли использовать что-то подобное в безвесе - ну, например, в большой шарообразной камере центрифуги. Однако прикинув траекторию, по которой в такой камере начнет вращаться голова велосипедиста, от идеи отказался - кто как, а мой вестибулярный аппарат такое точно не переживет. Однако же на Терре опробовать устройство самостоятельно точно стоило, и я даже включил его в личный план исследований (хотя, как ни жаль, в конце концов руки так и не дошли).

Так вот, Сирасэ приехал на велосипеде. Меня заинтересовало странное дребезжание, и я выглянул в окно как раз вовремя, чтобы увидеть его появление. До сорока кликов он не разгонялся, максимум до двадцати, и на улице задерживаться не стал. Бросив велосипед за крыльцо, он, настороженного оглядываясь, бегом влетел в дверь. Секундой позже из коридора донесся топот его ног, а потом - стук в дверь, видимо, в мою комнату, сейчас пустую.

- Мы у Лены, рядом, - передал я. Сирасэ застучал к нам. Я автоматически взялся за наглазники - и только тут понял, что проклятая допотопная дверь открывается только ключом или нажатием на ручку. Стиснув зубы, я поднялся и доплелся до нее, тяжело опираясь на стену.

Техник влетел в комнату, едва щелкнул замок. Он захлопнул дверь и привалился к ней с видом человека, за которым гонится ракета с тепловым наведением.

- Ф-фух. Пронесло... - с облегчением выдохнул он. - Не заметила.

- Кто? - поинтересовалась Лена, отрываясь от костыля.

- Набики-тян... уф-ф-ф...

Последний звук у него получился сдавленным и изумленным. Он смотрел на Лену круглыми глазами, уголок его рта дергался. Только тут я сообразил, что, избавляясь от костылей, мы разделись, а одеться так и не удосужились - мы уже не мерзли так, как раньше, да и на улице стояла весьма теплая погода. Проблемы совершенно выбили у нас из головы необходимость одеваться перед терриками, и теперь шокированный Сирасэ медленно темнел от смущения смуглой кожей. Я с интересом наблюдал за сложной гаммой эмоций, проносящейся по его лицу.

- Гомэн насай, - наконец пробормотал он, отводя взгляд от Лены только для того, чтобы увидеть меня. От моего голого вида он уже таких эмоций не испытал - просто отвел взгляд и уставился в пол. - Я... не хотел... не знал...

- Сирасэ, ты знаешь, кто мы и как себя ведем среди своих, - нетерпеливо сказала Лена. - Нам не до ваших условностей. Кончай изображать из себя невесть что. Мне все равно, смотри, если хочешь, только скажи, что случилось такого срочного?

- Гомэн, - еще раз пробормотал Сирасэ. Он глубоко вдохнул и поднял взгляд на Лену. Я мысленно ему поаплодировал. От первого шока он уже отошел, и его лицо стало спокойным. - Просто я вышел на человека - точнее, на меня вышел человек, что-то знающий о ваших блоках AUSW22. На самом деле знающий, не то что в Сети.

- Так. Нас поймали в очередной раз, - вздохнул я, с трудом преодолевая дрожь в коленках и три шага до ближайшего стула. - Рассказывай.

Выяснилось, что Сирасэ не внял нашей просьбе забыть о таинственном железе. Заинтересованный тем, что один из городских мифов внезапно обрел плоть и наполнился массой, он начал исподволь расспрашивать своих многочисленных знакомых на форумах, в группах, каналах и при личном общении. Разумеется, никто всерьез тему не воспринимал, и он уже практически сдался. Однако два дня тому назад он решился напоследок задать вопрос в одной очень закрытой и очень анонимной группе (здесь он наотрез отказался рассказывать о тематике - судя по мелкой лицевой моторике, которую я уже научился распознавать у терриков, речь шла о чем-то, связанном с этти). Сегодня утром он внезапно получил запрос на приватное общение. Некая незнакомая персона сообщила, что если он по-настоящему заинтересован, то возникает почва для делового общения.

- Что понимается под "заинтересованностью"? - уточнил я.

- Задаток полтора мана... пятнадцать тысяч долларов, - вздохнул Сирасэ. - И еще столько же финальный расчет. И личная встреча. Предложение действительно сутки, ну, чуть больше - до завтрашней полуночи. Не знаю, стоит ли - можно нарваться и на мошенников, и на бандитов. Но решать вам.

- Какие-то доказательства есть? - спросила Лена. - Или целиком на слово верить предлагается?

- Он... прислал какой-то эмулятор кода. Утверждает, что реализована часть функциональности блока. Микроскопическая, но достаточная для проверки. Я не рискнул запустить даже в песочнице. Свободно может оказаться вирусным дроппером или трояном, а песочница тоже не всегда панацея.

- Не рекомендую даже запускать, - проговорила в висок Хина. - Ловушка с вероятностью, близкой к ста процентам.

- Перешли мне, - Лена положила пальцы на оправу своих окуляров.

- Как скажешь...

В течение томительных вминут Лена интенсивно что-то делала, потом кивнула.

- Мы заинтересованы и готовы заплатить задаток, - сообщила она. - Где, когда, как?

- Не стану мешать самоубийцам, - пробормотал Сирасэ. - Приглашение в приват я переслал вместе с инструкциями. Там канал пробрасывается через четыре прокси в разных странах, не отследить, так что чатиться можете без опаски. Ну, а об остальном сами договаривайтесь. Я не при делах. Что-то мне вся история перестала нравиться. Может, зря я вам сказал... Ну, я пошел. Мне еще в супер зайти надо, продуктов купить, а то дома жрать вообще нечего, кроме мороженой пиццы. Мата нэ...

Он приоткрыл дверь и с опаской выглянул в коридор сквозь узкую щель.

- Кого боишься? - осведомился я. - Неужто Набики?

- Ее... однажды предложил ей трахнуться... ну, практически в шутку! Так ведь она всерьез восприняла, потребовала тысячу и теперь грозит, что если не соглашусь, в полицию заявит за обман честной девицы.

Я хмыкнул. Представить, что злоехидная Набики способна принять шутку всерьез, я не мог. Либо он приставал куда настойчивее, либо чика просто издевалась над Сирасэ в меру своих возможностей и чувства юмора. Но развивать тему не стал - в конце концов, я ее едва знаю, могу и ошибаться. В любом случае, не те отношения, в которые чужакам стоило влезать с советами.

Не оборачиваясь, Сирасэ махнул рукой, просочился в щель, меньшую его диаметра едва ли не вдвое, и исчез. По коридору и лестнице протопотали его ноги, внизу хлопнула дверь, и техник, запрыгнув на велосипед и настороженно озираясь, укатил.

- Ну, а теперь рассказывай! - потребовал я у Лены, сосредоточенно копающейся в окулярах. - Ты чего вдруг? Тридцать тысяч долларов же. И никакой гарантии, что не нарвемся на мошенников.

- Алекс, извини, - виновато сказала Хина. - Я протестировала эмулятор. Он не содержит практически ничего, но то, что есть... Производительность отдельных участков моего кода в нем такая же, как в ваших наглазниках.

- Ну и?

- Алекс, ты ламер в чистом виде, - нетерпеливо сказала Лена. - Обычно программные эмуляторы дают проседание в производительности на два-три порядка по сравнению с реальным железом, а то и больше. А тут его нет вообще, проседания. Даже если эмулятор не имеет никакого отношения к мифическим блокам, мы имеем дело с очень квалифицированными кодерами. Скорее всего, с людьми, знающими, для чего нам те блоки нужны. Или с другими искинами.

- Неважно. Мы все равно можем вляпаться в ловушку. В лучшем случае потеряем задаток. В худшем - нас захватят неизвестно кто. Я против. Категорически!

- Я за. Алекс, мы идем на контакт, это не обсуждается.

- Ты словно с цепи сорвалась! Что вдруг тебя так тема зацепила? Что тебе какие-то вычислительные блоки? Хочешь схему украсть, в Поселения привезти и бабла заработать? Так не окупаются такие авантюры! Без головы остаться куда проще, чем с наваром остаться. Я здесь, между прочим, чтобы тебя защищать, так что слушай меня хоть немного.

Лена поднялась с кровати, приблизилась ко мне и положила руки на плечи, согнувшись так, что наши лица оказались почти вплотную, как при этти.

- Алекс, поверь мне - я понимаю, почему ты тут, - тихо сказала она. - И я очень благодарна, что ты бросил прежнюю жизнь ради неизвестной глупой девчонки, за которой гоняются Чужие. Мне очень важна твоя поддержка, и я очень внимательно слушаю все, что ты говоришь. Но, понимаешь...

Она с трудов выпрямилась и вернулась на кровать. На сей раз она даже не села, а легла на спину.

- Понимаешь, - сказала она, глядя в потолок, - я прилетела на Терру не для того, чтобы спрятаться. Я хочу выяснить тайну своего происхождения. Кто мои биологические родители, зачем сконструировали мой геном, какие еще способности, кроме беременности в безвесе, в нем заложены... Самая важная задача для меня - найти доступ к секретным архивам.

- Допускаю, но при чем здесь тот сверхсекретный блок?

- Я не верю в совпадения, Алекс. Я слишком хорошо знаю теорию вероятностей. Кто-то украл Хину, вынес ее из лаборатории в весьма нетривиальном железе, контрабандой вывез в Пояс и подбросил мне. Почему именно мне? Шансы, что экспериментальный противозаконный искин оказался в компании экспериментальной девочки совершенно случайно, настолько близки к нулю, что без электронного микроскопа не разглядеть. Хина значит что-то для меня, Алекс. Значит гораздо больше, чем мы можем догадываться. Есть какая-то невидимая сила, уж и не знаю, враждебная или благосклонная, к чему-то меня подталкивающая. И я хочу знать, к чему и зачем. Сейчас у нас первая и, возможно, последняя возможность связаться с ней или еще с кем-то, способным дать толчок сюжету. Нас ведь найдут рано или поздно, понимаешь? Мы не можем прятаться до бесконечности. И я не могу себе позволить упустить такой случай.

Я взялся за голову и застонал.

- Черт ли сладит с вздорной бабой... - пробормотал я себе под нос.

- Что?

- Стихи. В детстве учил. Единственная строчка, которая в памяти застряла. Лена, у тебя же стальные нервы, я по треку знаю. Откуда вдруг такая горячка и нетерпение?

- Алекс, я все понимаю. И не хочу втягивать тебя, поскольку дело может и в самом деле оказаться опасным. Я отдам задаток из своих денег. Если мне принесут настоящий блок и мне не хватит, попрошу у тебя недостающее. Если не принесут... Ну, переживу. Дашь взаймы, если что?

- Нет, даже и не надейся, - буркнул я, с тайным злорадством наблюдая, как напрягается ее лицо. - Сложно давать взаймы общие деньги, я такому не обучен. Придется безвозмездно отдать.

- Алекс, я тебя прибью! - с чувством заявила Лена. - Не сейчас, как-нибудь в другой раз.

- Ты сначала прими какую-нибудь позу, отличную от амебы на предметном стекле, а потом уже угрожай.

- Приму. Соблазнительную. Затащу тебя в онсэн и сделаю первым в мире внезом, утонувшим во время этти. Алекс, я проверила инструкции Сирасэ. Могу установить анонимный канал и сделать вызов прямо сейчас.

- Ты точно уверена в анонимности?

- Да.

- Хина, твое мнение? - я втайне надеялся, что та немного охолонит мою взбесившуюся подругу.

- У меня нет мнения, - предательница разрушила мои надежды жалобным голосом маленькой девочки. - Я не обладаю знаниями таких технологий, нет шаблонов для верификации инструкций. Быстрый поиск не вернул похожих результатов. Я не знаю, Алекс! Я же не человек!

- Ох... Ну, связывайся, позволяю, - я решил, что тактическое отступление сейчас может оказаться оправданным. Остынет немного - можно обсудить еще раз, авось послушает голос разума. - В крайнем случае у нас крипы есть.

- Спасибо за разрешение, родной, - язвительно хмыкнула Лена. - Так, стоит пользоваться голосом, даже с фильтрами, текст безопаснее. М-м... Алекс, я тебя очень люблю, но не мог бы ты подождать у себя? Твой укоризненный взгляд страшно действует мне на нервы, могу лажануться в неподходящий момент.

Я вздохнул и с усилием поднялся. Потом вздохнул еще тяжелее, с еще большим усилием опустился на пол и подобрал одежду. Посмотрев на вытянувшийся во всю длину костыль, я представил, каково тащить на себе еще и его, и в качестве мелкой мести решил оставить на месте. Пусть Лена сама за него запинается. Потом я снова рассмотрел идею перемещения по местности на четвереньках и с сожалением отказался: дотянуться до дверной ручки из такого положения я не мог, а впереди мне предстояло преодоление аж двух дверей. Я выпрямился, держась за стенку и держа одежду в охапке, и, тяжело шагая, вышел в коридор. Конечно, следовало надеть хотя бы трусы, но я уже основательно вымотался, и сил даже на такую мелочь не оставалось.

Ну и, разумеется, в вечно пустом коридоре мне повстречались Набики и Марико. Они как раз поднялись по лестнице и шли мне навстречу, о чем-то оживленно болтая по-японски и пересмеиваясь. Завидев меня, они резко затормозили.

- О, наш хэнтай-тян как раз обсудил школьные проблемы с Рэной-тян и сейчас идет к себе, чтобы сделать домашку, - хихикнула Набики, в отличие от Мотоко даже не подумав отвести взгляд. - А костыль где потерял?

- Мы решили от них отказаться, - угрюмо ответил я, лихорадочно пытаясь нащупать дверной ключ где-то в кармане штанов, сейчас для компактности свернутых в беспорядочный клубок. - Пора тренировать ноги самостоятельно.

- Ага-ага, - задумчиво покивала наша ехидина. - Вот и я смотрю, окрепли они у тебя. В самый раз на соревнования по бегу выходить. Ну, или хотя бы на физкультуру.

- Я вижу, Арэкс-кун, ты так и не научился приличиям, - заявила Марико. Она усиленно пыталась смотреть на стену, но ее глаза упорно косили в сторону моего паха. - Смотри, кто-нибудь однажды полицию вызовет. Тебе правда не стыдно сверкать... эт-то-о...

- Болтать кутасом и сверкать мошонкой при людях, - хладнокровно докончила Набики, ухмыляясь до ушей. - Марико-тян, тебе уже пора научиться говорить взрослые слова без запинок. Большая ведь девочка.

У меня вдруг забилось сердце, зашумело в ушах, потемнело в глазах. Я пошатнулся, выронил наконец-то обнаружившийся ключ и тяжело оперся о стену, изо всех сил стараясь не потерять сознание. На сей раз Лена без скелета, и ворочать мою бездыханную тушку с массой в сорок семь килограммов при ускорении почти в один вжэ придется двум хрупким девицам. Наши сожительницу по дормиторию, конечно, сильные, но не до такой степени, чтобы легко справиться с задачей. Вызова парамедиков избежать не удастся. Ну, а дальше мы засветимся в медицинских базах, возможно, в хронике происшествий, и вряд ли новое землетрясение случится, только чтобы снова нас прикрыть. А потом на нас выйдут Стремительные. Не потерять сознания! Только бы не потерять...

Сквозь сгущающийся мрак вдруг сверкнули глаза кошки - той самой, что мы вытащили из пожара. Я уже давненько ее не видел и успел про нее забыть. И вот теперь она глянула на меня из дальнего угла коридора и бесшумно канула вниз по лестнице. Я озадаченно проводил ее взглядом - и понял, что приступ прошел и потеря сознания мне пока что не грозит.

Потом до меня дошло, что Набики что-то говорит.

- ...в порядке, Арэкс-тян? - в ее голосе слышалась неподдельная тревога, и вечная ехидная мина исчезла с лица. - Ты плохо выглядишь. Помочь? Скорую вызвать?

- Спасибо, не надо... - с трудом ворочая языком, отказался я. - Уже в порядке...

- Не в порядке. Марико-тян, у тебя сейчас кровь из носа пойдет. Не мучай себя, иди в свою комнату.

- Но он...

- Я помогу.

Подобранным с пола ключом Набики открыла мою дверь, забросила мою руку себе на плечо и с неожиданной силой и сноровкой втащила меня внутрь. Уложив меня на кровать, она принесла из коридора обороненную одежду, кинула ее на стол и села на стул рядом с кроватью.

- Уверен, что скорую не надо вызвать?

- Спасибо... Набики-кун... Не надо. Отдышусь только...

- Отдышись. Пока можешь придумывать очередные враки, почему без костыля ходишь. Только учти, все равно не поверю. Ма-тян или там Ка-тян можешь лапшу на уши вешать сколько влезет, но я-то знаю, что после долгого пребывания в невесомости реабилитационный период - минимум три месяца. Возможно, и больше, в зависимости от организма. А вы только месяц как здесь оказались. Так что, скажешь правду?

- Извини. Не дави на меня, и мне не придется врать, - я попытался улыбнуться, чтобы смягчить резкость тона, но, кажется, получилось плохо.

- Тогда сама догадаюсь. Костыль, значит, у тебя сломался. У вас обоих сломались, причем одновременно. Значит, не сломались, а отключились. Заблокированы. Кто и почему мог заблокировать костыль? Хулиганы? И чтобы Рэна-тян не смогла ничего сделать? Не верю. Хм... Остается только прокатная фирма. И почему бы она могла их отключить? Единственное, что в голову приходит - за неуплату. Почему вы не заплатили? Если вас родители обеспечивают, с деньгами проблем быть не должно. Значит, не обеспечивают. Значит, Арэкс-тян, врете вы с Рэной-тян не только сейчас, а с самого начала. И родителей у вас никаких нет. Или они вас бросили. Тогда как вы оказались в космосе? И почему вернулись? Как добыли костыли? В аренду их несовершеннолетним просто так не дадут, нужны родители или иной официальный опекун. Кто вы такие, Арэкс-тян? А?

У меня не нашлось сил даже на короткую ответную реплику о сопливых чиках, строящих из себя детективов из терранских фильмов. Нас в очередной раз раскусили - или почти раскусили - но снова рассказывать нашу историю совершенно не хотелось. Тем более Набики, которая, по моим наблюдениям, не отличалась ни серьезностью, ни умением держать язык за зубами. Я просто полуприкрыл глаза, всем видом демонстрируя серьезную усталость и неспособность к разговорам. Авось отвяжется.

Разумеется, она не отвязалась. Она медленно поднялась на ноги и склонилась надо мной так, что ее волосы упали мне на лицо. Пахнуло каким-то слабым, но приятным ароматом - одним из преимуществ терранской жизни являлась возможность намазывать себя запахами, не боясь вызвать аллергию или просто неудовольствие окружающих. Несколько секунд она смотрела мне в глаза, потом выпрямилась и медленно, через голову стащила блузку. Мне стоило большого труда не поднять изумленно бровь. Конечно, под блузкой имелся еще и бюстгальтер, но даже это по местным меркам являлось уже неприличным.

- Суки ё! - страстно прошептала она, изображая странную гримасу. Видимо, я не отреагировал, как ожидалось, потому что несколько секунд спустя гримаса сменилась заметной досадой. - Хочешь, Арэкс-тян?

- Спасибо, я не в настроении, - я не совсем понимал, о чем именно речь. Однако я уже усвоил, что нагота на Терре являлась приглашением к этти, так что стрелял не совсем наугад. Этти в таком состоянии гарантированно добило бы меня, а мне все еще хотелось жить и, желательно, без последствий инсульта.

- Совсем-совсем? - она снова склонилась ко мне, так что бюстгальтер скользнул по моей груди. - Уверен?

- Набики, драгоценная моя, я полностью уверен, - сказал я как можно спокойнее. - Я очень признателен тебе за помощь, но сейчас мне нужно просто немного прийти в себя. Можем мы обсудить тему... попозже?

Набики замерла, потом распрямилась и одним ловким движением натянула блузку.

- Ты все-таки очень странный мальчик, хэнтай-тян, - задумчиво проговорила она, расправляя складки материи. - Точно не гей, если учесть твои регулярные упражнения с Рэной-тян. Не смотри на меня так, здесь стены такие тонкие, что даже сдерживаться бесполезно, все равно слышно. Ни для кого здесь не тайна. Но на меня не реагируешь. Ну ладно.

По ее лицу скользнула ехидная усмешка, и она снова начала походить на себя саму.

- Я люблю тайны, Арэкс-тян. И обязательно вас с Рэной-тян разгадаю. Но не сейчас, сейчас неспортивно и неинтересно. Отдыхай, аната-а!

Она ласково похлопала меня ладонью по щеке и ушла. Я выругался про себя. Скоро вся школа поймет, что с нами что-то нет. А потом и все поселение. А потом сюда явятся Стремительные, Неторопливые, официальные власти или еще кто-то, заинтересовавшиеся странными детишками. Но Лена уперлась и не хочет никуда ехать, а бросить ее, разумеется, нельзя. Ж-женщины...

Лена вызвала меня пару минут спустя.

- Жив? - осведомилась она.

- Есть основания считать иначе? - я уже более-менее очухался, и мой голос звучал почти бодро.

- Голоса какие-то в коридоре слышались. Ты, случайно, сознание еще раз не потерял?

- Нет, пронесло. Но теперь еще и Набики нас подозревает. Поаккуратнее с ней, она весьма умная девица.

- Я в курсе. Алекс, я пообщалась с таинственными незнакомцами. Они выдали мне еще одно доказательство - блок-схему основного чипа. Если правда, что там нарисовано... Алекс, там база - quantum-4K. Умереть - не встать!

- Э-э... а можно пояснение для идиотов? О чем речь?

- Извини, ты так удачно под умного маскируешься, что все забываю о пучинах твоего невежества. Quantum - общее название для технологий сцепленных квантовых частиц. Число означает количество таких частиц в вычислительном модуле. Но квантум уже давным-давно признан нереализуемым на практике, разработки заброшены и у нас, и на Терре. Последние чипы в районе третьего или четвертого вгода оперировали со ста двадцатью восемью частицами, но стабильной работы добиться так и не удалось. В тех пор в публичном пространстве тишина. А тут - четыре ка, на порядок больше! Алекс, ты понимаешь, что это значит?

- Не совсем.

- Разработки никогда не прерывались и велись в тайне. Без массового производства и публичной эксплуатации любую технологию тяжело отлаживать и продвигать, но как минимум VBM занималась сцепленными частицами в режиме нон-стоп. И наверняка не она одна. Но почему в тайне? Почему не выпустить на рынок такую потрясающую штуку?

- Ну, на такой вопрос ответить просто. Стремительные. Я правильно понимаю, что они ломают нашу криптографию именно такой техникой? Вот и не хотят конкуренции и лучших средств защиты. А заодно у них бзик на почве искинов. Так что вполне понятно, что они изо всех сил противодействуют и работать приходится в тайне от них.

- Хм. Возможно, ты прав. Но сейчас меня другое интересует. Алекс, я отправила им первый транш.

- Поздравляю. Можешь помахать деньгам ручкой, больше ты их не увидишь. И что дальше?

- Они требуют личной встречи для передачи блока. Посылать дроном отказываются категорически, якобы слишком опасно. Срок - не позднее послезавтра.

- Где? Они знают, где мы находимся?

- Не знают. Предлагают несколько крупных городов по нашему выбору. Хиросима в списке есть, но помимо них еще Кёто, Оосака и Большой Токё. Конкретное место - на наше усмотрение. Сообщить конкретный адрес надо не позднее, чем за сутки до встречи, то есть как максимум завтра вечером.

- На встрече нас и возьмут голыми руками...

- Алекс, блин! Я и без тебя вся на нервах, не накручивай еще сильнее. Анонимный канал только для нас анонимный и неотслеживаемый. Стремительные могут его хакнуть так же спокойно, как и любое наше крипто. Если со мной общались они или их шпионы, нас уже вычислили, и полицейские дроны, или что там еще, появятся здесь уже через несколько минут. Мы даже такси вызвать не успеем. Так что если мы спалились, то уже спалились. Но если нас не поймают через десять минут, можно считать, что мы все-таки общались с независимой группой. Значит, на встречу идти надо.

- Кто сказал, что независимые группы не могут иметь в нас интерес? Похитят и продадут Еретикам, например...

- Алекс, я уже сказала - не могу и не хочу заставлять тебя рисковать против своей воли. Съезжу сама. Так даже логичнее - если меня все-таки захватят, вернешься домой и поднимешь кипеж. Авось выручат.

- Гордый мано и мужественный защитник в моем лице негодует и возмущается. Разумеется, никуда я тебя одну не пущу. И встречаться логичнее мне - если что, я старше, опытнее и сильнее.

- Балда. Терранский опыт у нас с тобой одинаковый, а насчет "сильнее" лучше помалкивай. Даже я вижу, что чувствую себя гораздо лучше твоего. Да и проверить, что нам подсовывают, ты не сможешь. Нет, иду я. Попытаюсь изобразить из себя мальчика, должно получиться. Ты страхуешь издалека, если уж так приспичило. Есть возражения?

Я подумал. Приходилось признать, что против ее логики не поспоришь.

- Ну ладно, - согласился я с неохотой. - Тогда осталось понять, где встречаемся. Вероятно, только Хиросима.

- Почему?

- Потому что туда нас Хиро может довезти, нигде не засветив. Любой другой транспорт потребует идентификации, и не факт, что наши фальшивые школьные айди сработают и не разбудят ни один аларм.

- Ну, я могла бы попробовать... - неуверенно откликнулась Лена. - Ладно, сейчас ты прав. Сложно и рискованно. Да и чем дальше ехать, тем выше шанс, что без костылей нам поплохеет по дороге. Ну что, звать Хиро для совета?

- Не надо. Он утром и сам приедет. Тогда и обсудим.

- Окей, уговорил.

Как я и предполагал, услышав о наших планах, Хиро впал даже не в ужас, а в натуральную панику.

- Вы с ума сошли... - сказал он, почти падая на стул и хватаясь руками за голову. - Натурально. Дамэ! Нельзя! Категорически! Вы же сами рассказывали, как вас повсюду ищут.

В окно уже били лучи встающего из-за горизонта солнца. В их свете можно было хорошо рассмотреть приспособления, которые тоже назывались "костылями", но с механическими экзоскелетами не имели ничего общего. Замысловато изогнутые палки с опорными площадками для предплечий и рукоятками под ладони выглядели диковато, но на деле оказались неожиданно удобными. Перенос тяжести верхней части туловища на внешнюю опору серьезно облегчил стояние. Не настолько, как настоящий костыль, но вполне заметно. Для пробы я прошелся по комнате взад-вперед. Получалось неплохо. Я сделал несколько снимков, чтобы обдумать идею позже. Возможно, похожие приспособления окажутся пригодными для экипажей пассажирских лайнеров, если вдруг при ускорениях приспичит по салону перемещаться. Но пока что перед нами стояла другая задача - убедить Хиро помочь. Я намеренно не вмешивался, втайне надеясь, что он сам переубедит Лену. Напрасно, разумеется.

Ей тоже не удалось переубедить нашего союзника сходу. Аргумент о том, что ей позарез нужно узнать тайну своего происхождения, на него не подействовал. Что деньги уже плочены и возврату не подлежат - тоже. И только когда она пригрозила, что мы поедем в Хиросиму поездом без его участия, он сдался.

- А если вас там похитят, Морихэи-сама меня убьет, - безнадежно сказал он. - Или самому придется сэппуку сделать от позора, даже без помощника. А если они якудза и меня заприметят, гидом мне больше не работать - покалечат или даже убьют не хуже Морихэи-сама. Он, кстати, с вами поговорить хотел. Я ему рассказал, что у вас с костылями проблема, и он попросил узнать, когда можете. Скрытно, конечно, не на людях, чтобы легенду не портить. Может, передумаете, а?

Он глянул в гневно сощурившиеся ленины глаза и поспешно отвел взгляд.

- Хай, хай, вакатта ва ё-о-о... - его плечи понуро опустились. - Когда вас везти надо?

- Встреча завтра утром в десять. Хиро, милый, я тебя очень люблю, - Лена склонилась над Хиро и поцеловала его в щеку. Парень аж потемнел от эмоций. - Если захочешь этти, не стесняйся, как у вас принято, просто скажи. И деньги за бензин и риск мы тебе обязательно отдадим, не сомневайся. Но сейчас нам нужен еще один совет - где именно в Хиросиме можно встретиться с таинственными продавцами? С одной стороны, нужно достаточно людное место, чтобы нас на самом деле не рискнули ограбить или похитить. С другой - требуется приватность. Лапочка, ты у нас лучший гид в мире, ты каждый отсек в Хиросиме знаешь - подскажи, а?

От такого потока беспардонной лести Хиро, явно к ней не привыкший, совершенно размяк и забормотал что-то невнятное на японском, однако тут же опомнился и взял себя в руки.

- Знаю, - кивнул он, снова переключаясь на английский. - Есть такое кафе, "Хонки Тонки" называется. Хозяин, по слухам, сам бывший якудза, но от дел отошел и сейчас предоставляет площадку для переговоров всем желающим. Там охрана приличная, и расположено место недалеко от вокзала. Если что, проще смываться. Кого попало с улицы не пускают, но если заплатить, то все возможно. Тысяча долларов или около того. Как у вас с деньгами?

- С деньгами у нас хорошо, - вздохнул я. - Вот без денег плохо, и не только у нас... Но тысячу найдем. Кстати, не знаешь, случайно, как обменять крипы, не засветившись?

После короткого совещания идею с крипами оставили на потом. Лена отправила координаты нашим неизвестным контрагентам, и после короткой паузы те прислали согласие и время встречи: девятнадцать часов вечера сегодня. Хиро намеревался ехать в Хиросиму уже сейчас. Шла суббота, шестой день недели, "день земли" в местном варианте. Вместе с седьмым они официально считаются на Терре нерабочим, но для Хиро как раз являлись самыми хлебными. Именно в уикэнд те немногие счастливцы, что имели оплачиваемую работу вместо официального или замаскированного пособия, отправлялись путешествовать по стране. Одна суббота приносила нашему гиду больше прибыли, чем пять рабочих дней, вместе взятых. Хотя мне не улыбалась идея срываться с места немедленно, без предварительной подготовки, а потом целый день бродить по городу, выбора не оставалось.

Хиро настоял, чтобы Лена нацепила мою одежду. Я не видел большой разницы, но гид с удовлетворением покивал и заявил, что в таком виде она - вылитый мальчик. Какая-никакая, а маскировка. Кроме того, он выдал из своих запасов головной убор, кепку с длинным козырьком, в значительной степени скрывший ее короткие волосы и наглазники не самой обычной формы. Еще он подарил две небольших дешевых сумочки, крепящиеся к плечам, самый писк местной подростковой моды. Хиро использовал их как мелкие призы для особо выгодных клиентов. Выглядели они страшно неудобно, поскольку свисали на шнурках спереди тела и били по нему по время ходьбы. Однако Лена довольно хмыкнула, чуть отрегулировала шнурок по длине и сунула в сумочку свой пистолет. При его виде Хиро снова схватился за голову и принялся долго и нудно объяснять, что владение огнестрельным оружием в Ниппоне строго запрещается, а за его ношение полагается арест и многолетняя принудительная изоляция в специальном помещении - тюрьме. А уж направить его на человека пусть даже лишь с целью угрозы, как сделал я в день первого знакомства, гарантировало едва ли не пожизненной заключение. Мы с Леной только переглянулись и пожали плечами. У нас имелись потенциальные проблемы и посерьезнее тюрьмы.

Ленин пистолет мне тоже не сильно нравился, но совсем по иной причине, чем Хиро. Чисто механические примитивные "глоки" серии 54/3 заточены под стрельбу в безвесе: намеренно массивный и с затвором, выбрасывающим гильзу назад по оси ствола, чтобы по возможности компенсировать отдачу. Опытный стрелок мог пользоваться им даже для стрельбы очередями без единой точки опоры о поверхность. Как пояснила Лена, игрушка досталась ей от папы Блэйка, который, в свою очередь, сохранил ее еще со времен войны и своей службы в терранском космодесанте. Однако такая конструкция по сравнению с классической резко сокращала начальный импульс пули. В атмосферных условиях, да еще и в постоянном векторе, это вело к серьезному падению и пробивной силы, и дистанции прицельной стрельбы, а также к сложностям прицеливания из-за вектора, тянущего пулю к земле. Даже корректор в окулярах помогал мало - внезы-программеры не рассчитывали его на стрельбу в терранских условиях, а искать местные аналоги мы побоялись, чтобы не привлекать внимания. Да и выбрасываемые назад гильза и газовая струя не позволяли стрелять, прицеливаясь от лица, не защищенного забралом шлема. Разумеется, мы не собирались устраивать перестрелки с людьми в стиле терранских кинобоевиков. Огнестрел оставался на самый крайний случай внезапного клинча. Но вот попасть из него в верткого боевого дрона Лена вряд ли смогла бы. Оставалось надеяться, что оружие ей не понадобится даже в качестве пугала.

Свой игломет я просто сунул в карман штанов. Кумулятивно-разрывные иглы обошлись мне в пять раз дороже обычных, запасной обоймы не имелось, но он мог пробить даже бронированный комбез космодесантника. Кроме того, на легкие и тонкие иглы куда меньше влияли гравитация и завихрения атмосферного газа. В свое время я не пожалел одной иглы на испытание - поздно вечером, за хозяйственными отсеками. С расстояния в тридцать метров заряд попал точно в метку лазерного прицела и оставил приличных размеров дырку в деревянной пластине толщиной в три сантиметра. И, самое главное, он работал практически бесшумно даже в атмосфере - не считая момента попадания, конечно.

Вскоре мы тряслись в бензиновом автомобильчике Хиро в направлении Хиросимы. Отправление осложнилось только внезапно появившейся Набики. Она с явным интересом осмотрела нашу одежду, бросила ехидный комментарий насчет нового имиджа, помогла мне добраться до машины, беззастенчиво щупая меня сквозь одежду, и прощально помахала рукой вслед с крыльца. Я с облегчением выдохнул - о том, куда мы направляемся в таком виде, она не спросила, и нам не пришлось врать, что она наверняка раскусила бы мгновенно.

Высадил нас Хиро в толпе на привокзальной площади - той самой, где подобрал в день первого знакомства. Помахав рукой на прощание и пообещав подъехать и забрать нас после встречи, он укатил. Мы же взяли в аренду туристический двухместный автомобильчик - нормальный, не бензиновый, с автоматической навигацией, с облегчением плюхнулись на сиденья, получше припрятали наши палки и отправились изучать местность. Перед приездом мы изучили местность по картам и виртуальным прогулкам, что вместе с прежними воспоминаниями позволяло вполне уверенно ориентироваться. Мы проехали мимо на удивление тихого переулка, где находилось кафе, назначенное местом встречи, покатались по улицам, уже не кажущимся такими чужими и незнакомыми, как раньше, снова добрались к мемориальному комплексу. На машинах на его территорию не пускали, так что мы лишь издали, через зум окуляров, посмотрели на статую девочки с бумажным журавликом, на висящий под постаментом колокол, на окружающие место фонтаны, на остов древнего здания Купола Гэмбаку, чудом уцелевшего во время взрыва. Лена даже нашла конструкцию, в которой мы прятались от полицейских дронов, почти полностью скрытую растительностью.

Я вдруг вспомнил рассказ Хиро о том, что в атмосфере атомный взрыв нагревает воздух и создает ударную волну, и попытался представить, как он может выглядеть на практике. Но даже и представлять не пришлось - Хина мгновенно нашла мемориальный канал с множеством материалов, включая архивные видеосъемки в тех времен, когда бомбы еще взрывали на поверхности планеты, а также компьютерные модели такого взрыва. Выглядело жутко - испаряющиеся люди, превращающиеся в пыль здания, кольца ударных волн, катящихся по земле, гигантский огненный шар, возносящийся к небу и затмевающий солнце... Не хотел бы я оказаться рядом даже с дополнительной защитой.

Задерживаться здесь мы не стали. Во-первых, мы все уже видели в первый день. Во-вторых, над местностью курсировали три группы полицейских дронов - пусть даже далеко от нас, пусть даже наша внешность сильно изменилась, но всегда оставался шанс, что нас заметят и распознают. От греха подальше мы поехали кататься по городу, а точнее по оживленным торговым кварталам, где продавали все - от самолетов и загородных поместий в классическом стиле до съемок этти, называющихся на Терре "порнографией". Из любопытства я купил одно, описанное как "с настоящими живыми актерами!" - стоили записи дешево и продавались полностью анонимно. Посмотрев его несколько минут, мы с Леной синхронно пожали плечами, и я затребовал возврат денег. Позы выглядели ненатуральными, сами участники - страшно напряженными и равнодушными одновременно, вовлечения не чувствовалось никакого. Плюс гениталии оказались специально размытыми. В итоге запись не тянула ни на инструмент для саморазрядки, ни на пособие для начинающих и никакого возбуждения не вызывала. Заинтересовать она могла разве что травматолога. Ну, для изучения сценариев этти, в которых можно получить повреждения половых органов.

Глядя по сторонам, сейчас мы понимали куда больше, чем в первый день в Хиросиме. Вот группы мужчин в одинаковой скучной и душной одежде выходят из высокого цилиндрического здания и, переговариваясь, торопливо идут по направлению к ближайшему киссатэну. Время обеденного перерыва, и работники какой-то финансовой фирмы, не взявшие из дома бэнто, обед в коробке, отправились перекусить, совмещая еду и рабочее совещание. Вот группа девочек в тоже одинаковой, но более пестрой форме шагает по тротуару, пересмеиваясь и кусая замороженное пастообразное молоко с добавками. Школьницы, вероятно, сбежавшие с занятий и уже предвкушающие скорые каникулы, отправились по магазинам или искать приключений на свои нижние половины. Вот большая группа чинов - настоящих чинов, не ниппонцев, мы уже умеем различать их фенотипы - гомоня, следует за гидом с флагом Чжунго на металлическом пруте. Они приехали на экскурсию, где их проведут по обычному туристическому маршруту и облегчат кошельки в магазинах сувениров с трехкратными ценами.

Идут парочки чик и мано - кто-то с большими сумками и коробками из торговых центров, кто-то вызывающе держится за руки: в Ниппоне даже публичный намек на интимные отношения требует большого мужества. Перед нами и следом за нами по утвержденному туристическому маршруту катятся другие кары, заполненные терриками всех мастей и возрастов. Навигационная система города строго выдерживает дистанцию и оптимальную скорость, и у нас есть возможность как следует налюбоваться на седые затылки двух хиспов, оживленно оглядывающихся по сторонам и снимающих все подряд, сверкая вспышками наглазников: они понятия не имеют, что бессмысленную сейчас вспышку можно отключить и не сажать батарею. Крутятся картинки и надписи на гигантских рекламных щитах, и наши наглазники, кажется, скоро устало согласятся принимать прямую трансляцию рекламы, от которой пока отбиваются.

Под одним щитом - недлинная и невысокая стеклянная витрина, около нее столпилась стайка подростков влет семи-восьми. Они восторженно чирикают, разглядывая мультяшные фигурки, рядами стоящие на полках - персонажи из популярных рисованных сериалов в местном стиле, статичной манги и движущегося анимэ. Забавные и местами даже трогательные фигурки выполнены в манере, действующей напрямую на подсознание - огромные глаза, полудетские пропорции, шикарные прически с длиннющими волосами (с которыми в безвесе владелец не выжил бы и вдня: либо подавился бы, либо куда-нибудь бы затянуло). Рядом мигают ценники с несуразными цифрами: полторы тысячи долларов, две, пять. Таких денег у детишек, разумеется, нет, и им остается только облизываться на недосягаемое счастье, обмениваясь восторженными комментариями. "Митэ, митэ, атарасий Наруто! Каккои-и-и!" - долетает до меня обрывок фразы какой-то девочки. В толпе затесался вполне взрослый длинный парень влет пятнадцати - несмотря на жару, закутанный в плотную куртку и длинные штаны, в спортивной шапке, закрывающей всю голову, поверх которой накинут капюшон, линзы наглазников поляризованы, скрывая глаза, видимая часть лица имеет нездоровый сероватый оттенок. Видимо, хикикомори, добровольный домашний затворник, в разговоре "хики". Он сосредоточенно рассматривает ту часть витрины, где фигурки женских персонажей кокетливо демонстрируют трусы из-под юбок - местный секс-фетиш, непостижимый для тупых иностранцев вроде меня.

Сотни, тысячи людей проходят и проезжают мимо. Над дорогой в своих эшелонах проносятся грузовые и курьерские дроны, некоторые волокут под брюхом большие коробки, некоторые пустые. Двухколесные наземные дроны шустро снуют по дороге, потрясающе ловко проскальзывая в узкие щели между автомобилями. Высоко в небе самолет или орбитальный шаттл чертит белую трассу инверсионного следа - влага от сгорания топлива в горячих движках охлаждается и конденсируется при резком расширении. Здесь, на Терре, такие следы очень хорошо видны на фоне голубого неба, поскольку рассеивают свет иначе, чем чистый воздух. Местная жизнь кипит, и никому нет дела до двух одиноких внезов, затерянных на необъятных пространствах терранской поверхности. Ну, по крайней мере, хочется верить и в затерянность, и в отсутствие интересов. Однако же я понимаю, что если за нами следят, заметить это мы не в состоянии. И я не тревожусь о слежке. На меня снисходит какое-то вселенское спокойствие. Чужой неприятный мир потихоньку становится своим - таким же своим, как мое родное поселение, как мой личный отсек, где прошли первые десять влет своей жизни. И мне уже не хочется бояться его, отталкивать его от себя...

Я вдруг вспомнил слова Наказдавы-сэнсэя: "Вас никуда не надо возвращать, поскольку вы ничего не покидали". Нет, мы все-таки покинули Терру. Старик, несмотря на всю свою образованность и мудрость, не мог понять, насколько глубока психологическая пропасть, разделяющая внезов и терриков... терриков? Слово вдруг приобрело какой-то отвратительный вонючий привкус, начало липнуть к зубам, вызывая тошноту. Не терриков. Терран. Мне уже вовсе не хочется отгораживаться от жителей Терры таким способом. Тем не менее, мы все равно уже сильно отличаемся от местных, как генетически, так и психологически. Однако несмотря даже на то, что мы стараемся держаться особняком от молодежи, мы прекрасно ладим со всеми. Со школьными учителями. С одноклассниками. С сожителями по дормиторию - Марико, Каоллой, Мотоко, Набики. С взрывной и стремительной Юкой Мацумото и всеми членами ее гоночного клуба. С Хиро. С Сирасэ. С директором школы и его невестой-медсестрой. С учителями. С продавцами в комбини и жителями окрестных домов, которые уже начали узнавать нас в лицо и улыбались не только по долгу службы или вежливости, и которым мы тоже улыбались на улице с радостью узнавания. Со всеми, с кем в Кобэ-тё столкнула нас судьба...

Во мне поднялась нарастающая волна ненависти к Стремительным. Из-за идиотской псевдо-религии и ненависти к искинам Еретики заставили землян и внезов сражаться друг с другом. Убивать друг друга. Враждовать вместо того, чтобы сотрудничать. Чангет! Какого хрена они вообще вмешиваются в нашу жизнь?

Но тут перед моими глазами встала Рини. Разумеется, я понимал, что видел лишь дистанционно управляемую куклу, демонстрировавшую лишь те эмоции, что требовались контролеру. Однако же... однако же... Я провел в ее обществе достаточно много времени и попросту не мог заставить себя поверить, что она - одна из тех, кто замышляет уничтожение человеческой расы. Она слишком любопытна, слишком заинтересована в нас, чтобы вот так просто нас уничтожить - хладнокровно, чохом, не делая различий между друзьями и врагами. И здесь, на Терре, она могла нас убить - но вместо того помогла, пусть и в мелочах. Она сама призналась, что является Еретиком... и в то же время сказала, что мы еще не готовы принять правду. Какую именно? О чем речь?

- Рини, Рини... - пробормотал я. - Где же ты, Рини?

- Что-то хочешь мне сказать, мой милый Алекс?

Мы с Леной синхронно подпрыгнули на сиденьях, оборачиваясь. Я сунул руку в карман и ухватил рукоять игломета, одновременно снимая его с предохранителя. Оружие отдалось в ладони вибрацией, сигнализируя о готовности. Рини, улыбаясь во все двадцать восемь зубов, сидела позади нас на сиденье, которого я раньше не видел.

- Привет, сладенькие мои! - Рини помахала ладошкой в воздухе. - Поскольку постоянный гид вас бросил, можно его заменить на время? Не укушу, вот честное слово! Хонто-ни хонто-ни хонто, если местная лексика вам стала привычнее.

Я заставил себя расслабиться, включить предохранитель и вытащить руку из кармана.

- Здравствуй, Рини, - сказал я как можно беззаботнее, стараясь не выдавать голосом бешено колотящееся сердце и частое дыхание. В глазах слегка побелело от переизбытка кислорода в крови, и я заставил себя дышать медленно и размеренно. - Какими судьбами?

- Ну, гуляю я себе по улице в туристическом режиме и вдруг вижу - знакомые физиономии. Машу, кричу - не реагируют. Ну, догнала, открыла заднее сиденье - оно тут есть, но крышкой закрыто - не знали? Специально для гида предназначено. И забралась. Только хотела тебя деликатно по плечу постучать, как ты меня зовешь. Я знаю, что ты меня любишь, мой милый Алекс, и жить без меня не можешь, так что вовсе не удивляюсь такой телепатии, - Рини снова обаятельно улыбнулась. - Между прочим, ты все еще должен мне этти. И моя дорогая Лена - тоже.

- С каких пор? - несколько ненатурально возмутилась Лена, с трудом разжимая побелевшие пальцы на сумочке с пистолетом.

- С тех пор, как я помогла тебе переодеваться - неужто думаешь, что бесплатно? Но я не тороплюсь, есть дела посерьезнее.

Улыбка резко сползла с ее лица.

- Ребята, вы с ума сошли? Привокзальная площадь - самое последнее место, где вам стоило появляться. Там находятся стационарные системы наблюдения всех наших кланов, оперирующих в Ниппоне, и не только их. Я вас засекла. Другие, вполне возможно, тоже. Что, если сейчас по вашим следам идут охотники - и наши, и парочки весьма заинтересованных корпораций? Что вы делаете в Хиросиме и вообще на Терре? Я же вам ясно написала месяц назад - возвращайтесь домой. Все еще не можете найти способ?

- У нас есть дела на Терре, - резче, чем следовала ответила Лена. - А что тебе от нас надо?

- Дела на Терре, вот как? - задумчиво переспросила Рини. - То есть речь уже идет не о том, чтобы спрятаться и пересидеть, а о новых целях? Интересно. Очень интересно. Впрочем, догадываюсь. И та забавная сущность, что сидит в ваших окулярах, наверняка чего-то хочет, и ты сама вдруг заинтересовалась терранскими биотехнологиями - как минимум в части, связанными с твоим происхождением. Ну что ж, прогнозировалось. Не поделитесь, что конкретно ищите? Вдруг да помогу.

- И с какой радости Еретик станет нам помогать? - поинтересовался я. - Вы планируете уничтожение человеческой расы из-за каких-то своих тараканов - и поможете тем, кто злостно ломает ваши идеалы?

- Каков слог, милый мой Алекс! - усмехнулась Рини. - Тебе бы с публичной трибуны выступать, почти готовый политик. Однако же обычной убежденности в голосе почему-то не слышно.

- Рини, - я поворочался в кресле, чтобы удобнее развернуться к ней, - я понимаю, что если бы ты хотела, давно убила бы нас. Или парализовала и утащила куда захочешь. Но я все равно тебе не верю. Ты обманывала меня, притворяясь туристкой в Поясе. Ты - враг Бернардо, который тоже себе на уме, но все-таки помогал нам. Почему мы должны тебе верить?

- Бернардо вам помогал? - Рини закинула голову назад и негромко засмеялась. - Да, лучшая шутка за последний, пожалуй, месяц. Вы сами-то не заметили, что Бернардо запихнул вас в ловушку? Скрываться в Поясе вы могли сколько угодно - наши возможности велики, но все-таки не божественны, а космос необъятен и бесконечен. А на Терре с ее тотальной слежкой за каждым, обосновываемой угрозой терроризма и прочих преступлений, у вас попросту нет шансов спрятаться. Судя по тому, что ваши наглазники отправляют в воздух, вы умудрились добыть фальшивые айди - но только вот вряд ли они выдержат сколь-нибудь серьезную проверку. Рано или поздно вас вычислят даже с ними. А еще я не вижу на вас костылей. Отключились? Даже не стану гадать о формальном поводе, десятки их. Видите? С помощью костылей он посадил вас на еще один крючок. Сбежав от него, вы даже передвигаться теперь нормально не можете.

- Бернардо учил меня идти по трассе, - тихо и грустно сказала Лена. - Подбадривал, когда не получалось, когда вылетала за кольца. Радовался, когда показывала результат. Я... я с удовольствием приняла бы его как родителя. И как партнера. Почему, почему он так поступил? Он тоже Еретик?

В ее голосе прозвучала неожиданная боль.

- Нет, милая моя, - с похожей грустью откликнулась Рини. - Он вполне себе, хм, правоверный. Но что-то подсказывает мне, что вы уже готовы услышать мою версию событий. Хотите обсудить? Я знаю укромное местечко неподалеку.

Мы переглянулись.

- Да! - твердо сказала Лена.

Парк, куда привез нас перепрограммированный Рини кар, выглядел буйным и неухоженным. За растительностью, казалось, не ухаживал никто и никогда. По сторонам дорожки тянулись заросли перепутанных кустов, сквозь которые мы не смогли бы продраться и с работающими костылями. Над ними шумели нестриженные кроны деревьев. Однако даже я видел, что дикость являлась тщательно спланированной. Дорожки оставались гладкими и совершенно чистыми, ни одного опавшего листа не замечалось на всем их протяжении. Тут и там в стороны сквозь кусты шли проходы на поляны со столами, стульями и металлическими конструкциями, используемыми здесь для жарки продуктов на открытом огне (еще одна кошмарная терранская кулинарная привычка, превращающая малосъедобную пищу в канцерогенную смерть на месте). Мостики над журчащими ручьями состояли из грубых, плохо отесанных древесных стволов, но даже не вибрировали под колесами кара.

Рини ввела кар на одну из полянок, практически незаметную с дороги, остановила его у кустов и выбралась из машины. Спинка сиденья бесшумно ушла в люк, в котором она сидела, сам люк так же бесшумно скрылся под выдвинувшейся пластиной, и тыл кара снова стал гладким, ничем не выдающим наличие дополнительного места.

- Сами выйти сможете? - поинтересовалась она. - За столом посидим, у вас наверняка ноги затекли. Помочь?

- Не надо, - я с трудом выбрался сам, с завистью наблюдая, как Лена шевелится куда проворнее и ловчее меня. - Почему здесь?

- В парках нет микрофонов. Шум листвы, ветра и прочий хаотический фон невозможно отсеять полностью никакими фильтрами, качество записи получается отвратительное.

- А... - я проковылял к столу, уселся на твердую деревянную лавку и с облегчением откинулся на такую же твердую, но отлично поддерживающую спинку. Лена устроилась рядом. - Итак? Для чего Еретики хотят уничтожить человечество?

- Вижу, провокация не является твой сильной стороной, сладенький мой, - Рини устроилась на перпендикулярной лавке, сильно откинулась назад, закинула руки за голову, а идеальные ноги в коротких шортах - на верхнюю поверхность стола. Ветер подул с ее стороны, и я ощутил слабый химический запах ее дрона. - Видишь ли, мы хотим не уничтожить человечество, а прямо наоборот - спасти его.

- От чего?

- От фанатиков.

- Они тоже хотят нас уничтожить?

- Тоже? - Рини криво усмехнулась. - Милый мой Алекс, не "тоже", а "только и исключительно". Мы, кого называют "Еретиками", пытаемся вас спасти.

- Ну да! - фыркнула Лена. - Большой террор вы ведь устроили? Войну между внезами и Террой? Классные методы спасения, точно.

- Мы, - согласилась Рини. - Террор. Войну. Разрыв экономических и родственных связей. Тысячи ботов, распространяющих ложь и ненависть в сетях как внезов, так и Терры. Фальсификацию архивных данных. Подкуп политиков. Провокации... Мы использовали весь арсенал средств, изобретенных человечеством, чтобы вырыть пропасть между внезами и Землей. Чтобы оттолкнуть вас друг от друга как можно дальше.

- Для того, чтобы спасти?

- Да. Так же, как взрывы петард в тесной толпе заставляют ее рассеиваться.

Рини закрыла глаза и несколько секунд молчала.

[Закрытая секция - старт]

- Сейчас мой прайд только что уши мне не отгрызает, требуя, чтобы я помалкивала. Погодите... всё, я запечатала коммуникационный отсек и отключила внутреннюю связь. Пусть теперь попробуют мне на нервы действовать! Так, о чем я? Ах, да. Ребята, я хочу открыть вам тайну. Важную тайну, какой до сих пор не знал ни один человек. Вы станете первыми.

- Ужасно польщен, - сухо ответил я. - И что за тайна?

- Для начала ответьте, хотите ли вы ее услышать. И предупреждаю - если раньше за вами охотились, исходя из чисто теоретических, то есть теологических мотивов, то теперь начнут преследовать целенаправленно. Вас попытаются уничтожить, прежде чем вы раскроете секрет остальным. Нас тоже попытаются уничтожить, поскольку не простят... хм, предательства, но мы-то отобьемся. А вот вам придется кисло. Все еще хотите услышать? Или обойдетесь так?

- Я обожаю тайны, - Лена пожала плечами. - А уничтожить меня и без того хотят. Алекс?

- С интересом послушаю. Тем более что никто не узнает, если ты, Рини, сама не расскажешь.

- Я-то не расскажу. Но вы обязательно проговоритесь, знающие все поймут даже по обрывочным намекам. Точно хотите?

Мы промолчали.

- Ладно. Не знаю, что в точности рассказал вам тот, кто называет себя Бернардо Кум, но, скорее всего, вам скормили стандартную сказку - что мы сидим на своей планете, лениво грызем ссскриучч... - Рини издала странный шипяще-звенящий звук на грани слышимости. - Извиняюсь, в вашем языке нет аналога. В общем, что мы сидим у себя, наблюдаем вас на экранах, а тут океаны пространства бороздят наши автоматические корабли. Но это ложь.

Я напрягся.

- Значит, вы...

- Мы присутствуем в вашей звездной системе. Вживую. Правда заключается в том, что магии не существует, а технические трудности присутствуют всегда. Чем больше расстояние между сцепленными квантами, тем сложнее считывать их состояние, тем сложнее их вообще удерживать сцепленными. Эффективная граница связи составляет примерно полтора ваших световых года, дальше резонанс просто распадается. Мы не можем ничего контролировать удаленно. Наши форпосты скрыты в облаке Оорта, оттуда мы все и контролируем. Более того, путешествие от нашего дома до Земли занимает примерно восемь земных лет, так что мы держим здесь еще и фабрики для производства всего необходимого.

[Закрытая секция - финиш]

- И сколько вас всего... нами занимается?

- Немного. Извини, точное количество не назову даже тебе. Считай, что необходимая самооборона. Главное, что надо знать - подавляющее большинство Стремительных ваша планета совершенно не волнует. Они живут своей жизнью, такой же непонятной и неинтересной для людей, как еще недавно жизнь на Терре оставалась непонятной и неинтересной вам двоим. Альянсы и вражда, торговля, стычки прайдов и войны кланов, контроль планетарной территории...

[Закрытая секция - старт]

- Все, кто так или иначе заинтересован в вашей цивилизации, находятся в Солнечной системе. Большинство родившихся здесь даже никогда и не видели нашу планету, а прилетевшие возвращаются домой разве что для того, чтобы умереть от старости. Мы ведь живем куда меньше вашего, знаете?

[Закрытая секция - финиш]

- Вот как... - медленно произнесла Лена. - И как же ваше присутствие связано с войной?

- Напрямую, - Рини спустила со стола ноги и села прямо. - Наша техника в Солнечной системе находится в практически автономных условиях, а пространственные резонаторы - вовсе не то, что что заточена наша основная промышленность. Все они представляют собой переделанные внутрисистемные грузовые суда, купленные там, в нашем мире за счет скудных ресурсов заинтересованных в Земле прайдов. А переделке они подвергались уже здесь, у вас. Главное - их мало. Резонанс требует участия резонаторов в количестве, пропорциональном объему возмущаемого пространства. У нас достаточно мобильных установок, чтобы уничтожить Землю. Но на то, чтобы уничтожить людей во всей Системе, их не хватит. Уже не хватит. И за это вам нужно благодарить тех, кого остальные называют Еретиками.

- Не понимаю...

- Шестнадцать влет назад, в двадцать втором вгоду новой эры, количество колонистов в Поясе астероидов было примерно в два раза меньше, чем сейчас. И все они жили в компактно сосредоточенных колониях, полностью зависимых от снабжения с Терры. Правоверные могли уничтожить метрополию, а потом дождаться, когда такие поселения вымрут от голода или нехватки припасов. Или быстро уничтожить их с помощью имеющихся резонаторов. Устроенный нами искусственный кризис и информационная война заставили колонистов не только разбегаться во все стороны и усиленно маскироваться, но и активно развивать собственные технологии выживания. Теперь у вас есть фермы, не только кормящие вас самих, но и поставляющих продовольствие на Луну и Терру. Вы ускоренными темпами прошли нулевой цикл развития и создали независимую промышленность. И, самое главное, вы больше не временные визитеры-колонисты, выбравшиеся с Терры на заработки и предвкушающие скорое возвращение. Теперь вы - нация, независимая технологически и психологически, способная существовать, даже если погибнет Терра, и рассредоточенная в огромным пространствах. Нация, способная дать отпор даже нам. Новая общность, которую мы уже не способны уничтожить, даже если приложим все усилия - при условии, что вы станете сопротивляться. А вы станете. Война и террор подготовили вас к драке даже с безнадежно превосходящим по силе противником. Теперь понимаете?

- Пятьдесят тысяч погибших... и мама, которую убил мой папа, - Лена закусила губу и уставилась в стол. - Такой ценой?

- Общее количество погибших внезов - восемьсот девяносто два человека. И пятьсот тридцать два военнослужащих Терры, не считая погибших в командном пункте под горой Шайенн от бомбардировки лунтиков. Все остальное - наша пропаганда, направленная на расширение пропасти. Подожди!

Рини подняла ладонь, останавливая Лену.

- Мы не снимаем с себя ответственности. Мы тоже считаем наши действия преступлениями, пусть даже мы убили не в пример меньше народу, чем героические основатели ваших наций в прошлом. Для нас ситуация выглядит даже хуже, чем для вас - мы куда малочисленнее вас, наша раса в совокупности насчитывает меньше особей, чем вас живет сейчас в Поясе. Отдельная жизнь значит для нас куда больше, чем в вашем обществе. Но мы не видим иного пути. Нас недаром назвали Еретиками - мы идем против стереотипов, воспринимаемыми другими как незыблемую данность. Наши действия направлены на улучшение общей картины... а индивидуальные судьбы всегда ломались при глобальных сдвигах. Мне чрезвычайно жаль, что так получилось с женщиной, считавшейся твоей матерью. Готова принести любые мыслимые извинения. Но если бы нам пришлось повторить все с самого начала, мы бы не поколебались на ни йоту. Вот теперь можешь назвать меня мразью и сволочью. Я не обижусь, заслужила.

Какое-то время мы все молчали.

- Старая дилемма, - наконец пробормотал я. - Стоит ли общее счастье жизней нескольких людей...

- Да. И никто так и не сумел дать однозначного ответа. Ни в вашем обществе, ни в нашем.

- Да уж. Однако же, Рини, есть существенная разница с обычной ситуацией. Когда такие штуки устраивают люди, они, в конце концов, часть общества. Им жить - и умирать! - с последствиями своих действий. Но вы - чужие. Во всех смыслах. Для вас это всего лишь развлечение. Игры с отсталыми аборигенами. С такого ракурса ситуация выглядит совсем иначе.

- Логично, - согласилась Рини. - Ты абсолютно прав, милый мой гид. Однако же учти, что мы - не боги и даже не маги. Мы не способны творить чудеса. Мы всего лишь играем на ваших собственных противоречиях, используем особенности вашей собственной психологии, спускам в массовом сознании лавины напряжения, накопившиеся и без нас. Часть земных блоков и мега-корпораций стремились удержать вас в повиновении, чтобы получать сверхдоходы. Но другие исподволь поощряли вашу независимость, чтобы продавать вам оборудование и технологии. Мы всего лишь манипулировали потенциалами вашей собственной силы. Так или иначе, напряжения из-за противоречий между традиционным государственным укладом и новыми реалиями накапливались десятилетиями, с момента открытия первых орбитальных верфей. Человечество шло по тому же самому пути, что и в течение всей своей истории: сначала страна посылает колонистов завоевывать дальние территории, а потом освоившиеся и окрепшие поселенцы начинают требовать независимости от метрополии. Рано или поздно трения все равно вылились бы в конфликт. Возможно, не такой страшный и кровавый, но все равно конфликт. Так что нас можно обвинять в любых грехах, но только не в том, что мы заставляли вас поступать не так, как вы сами хотели бы.

- Ну хорошо, уговорила. Не хочу сейчас спорить о таких вещах, просто не готов. Только, Рини, зачем ты рассказываешь такие вещи только нам двоим? По-хорошему, следовало бы их изложить открыто, хотя бы внезам. Или боишься, что мы все массово бросимся возвращаться на Терру, подставляясь под удар ваших правоверных?

- Что означает "внезам", милый мой Алекс? - усмехнулась Рини. - Всем восьмидесяти миллионам человек сразу? В каких-нибудь каналах обращение опубликовать, типа того? Сам понимаешь, что большинство решит, что какой-то псих вбрасывает очередной фэйк, остальные подумают о провокации Терры. Нет, на начальном этапе можно общаться лишь с единицами, кого можно убедить - чем, собственно, я сейчас и занимаюсь. Вы вернетесь домой, передадите мою историю друзьям, пусть даже со своими сомнениями и подозрениями - и когда мы вступим в официальный контакт с ними, он окажется куда легче. Считайте, что мы назначили вас посредниками.

- "Мы"? Те несколько отщепенцев, что идут против массы остальных?

- Не все так просто. Да, когда люди только-только покинули Терру и вышли во внешний мир, мы являлись маленькой фракцией отщепенцев, идущих против монолитного мнения остальных. Но все меняется, и наша раса - не исключение. У нас по-прежнему остались фанатики, готовые запустить геноцид при первом же поводе. Но большинство все-таки представляет умеренную точку зрения и готово признавать за вами гораздо более страшные святотатства, чем раньше. Возьмите в пример любимого вами Бернардо. В ранней юности, двадцать влет назад, он являлся одним из наиболее твердолобых. Но с тех пор он и его клан столько времени провели с вами, настолько с вами сжились, что психологически стали едва ли не большими людьми, чем вы сами. Теперь он умудренный опытом старик с куда более широкими взглядами на жизнь. Именно потому, Лена, его прайд держит по всему Поясу генетические резервуары человечества. Именно потому ты - и та маленькая интересная штучка в твоих наглазниках - до сих пор живы. И если дело дойдет до геноцида, я совсем не уверена, на чью сторону встанут Бернардо и подобные ему независимо от конкретного повода. На самом деле я как матриарх Еретиков уже готова вести с ним переговоры о единой платформе и даже завести с ним очередного ребенка для закрепления союза. Уверена, остальные рано или поздно тоже примут человечество как данность вместе со всеми его тараканами. В том числе - с искинами. Мы по-прежнему считаем искусственный интеллект самой большой опасностью для вас, но невозможно получить иммунитет к болезни, не переболев ей. Мы поможем справиться с кризисом, но как равные партнеры, а не под дулами пушек.

- Хотелось бы верить... И что дальше?

- А дальше, милые вы мои, вам пора возвращаться домой. Туристическая поездка закончилась, багаж впечатлений набран, пора заняться политикой. Главное сейчас - выбраться с Терры и, желательно, живыми.

- И кто сейчас хочет нас убить? - напряженно спросила Лена.

- Ну, вряд ли убить. Бернардо и его союзники вас ликвидировать определенно не хотят, но и в Пояс тебя, Лена, не выпустят, не говоря уже про вашего искина. Для прочих умеренных вы - разменная монета в нашей внутренней политике. Но дело не только в нас. Несколько крупных биокорпораций готовы заплатить безумные деньги, чтобы заполучить тебя как носителя улучшенного генотипа и взрослый, полностью развитый образец. WOGR, наоборот, пойдет на любые преступления, чтобы не дать конкурентам заполучить такой отличный экземпляр, а заодно - чтобы скрыть свое участие в экспериментах над людьми во время войны. VBM хочет расследовать, каким образом утекли ее разработки в области дискретного интеллекта - и чтобы избежать ответственности, и чтобы не допустить их попадания конкурентам. Администрации территориальных государств на самом высшем уровне напряженно наблюдают за отношениями со внезами. Любые факторы, способные изменить баланс в чью-то пользу - включая вас, мои дорогие - отслеживаются на самом высоком уровне. И так далее. Так что, ребятишки, не обольщайтесь: в Большой Игре вы не игроки, но и вовсе не мелкая сошка, которую можно не заметить даже при пристальном взгляде. Вы - золотые фишки в глобальном казино, заполучить которые не отказались бы очень и очень многие. По моим прикидкам, в вас крайне заинтересованы по крайней мере два десятка тяжеловесов с огромными ресурсами. И тот факт, что вы все еще гуляете на свободе, а не сидите в уютных изолированных помещениях на глубине метров триста под землей, для меня довольно удивителен. Осознали картину?

- Может, мне проще сдохнуть? - Лена напряженно закусила губу. - По крайней мере, за Алексом гоняться перестанут.

- Твой выбор. Однако же на твоем месте я бы не стала. Алекс вряд ли обрадуется, а в глобальной игре разрядки не случится. Так что просто возвращайтесь домой, ребята. Турпоездка окончена, пора снова жить нормальной жизнью.

- Как мы можем вернуться? - спросил я.

- Не знаете? Хм. У меня нет готовых вариантов вашей эвакуации. Могу посмотреть, что доступно, хотя задачка нелегкая. Все рейсовые шаттлы между поверхностью и орбитой жестко контролируются и нами, и земными администрациями. Фальшивые айди там не сработают, а с теми, что вы спустились на планету, сами понимаете... Я подумаю, но лучше бы вам самостоятельно проявить фантазию. У вас уже хватает местных друзей, без них вы бы давно попали в руки полиции. Положитесь на них. Как показывает история тех веков, что мы наблюдаем за людьми, вы весьма изобретательны. Вы справитесь. Ну, а мне пора. Если кто-то заинтересуется, почему мой дрон так долго остается в нехарактерном месте, сюда могут явиться шпионы.

Рини поднялась. Она уже было повернулась, чтобы уйти, но замерла и глянула через плечо.

- И все-таки, мои милые, что вы делаете в Хиросиме? Если не слишком большой секрет? Откровенность за откровенность, а?

- Извини, Рини, - качнул я головой. - Мы не можем...

- Мы пытаемся найти родную аппаратную базу для моего кода.

От голоса Хины, раздавшегося через внешний динамик моих окуляров, мы с Леной синхронно вздрогнули. Я судорожно схватился за оправу, но тут же сообразил, что Хина не подчиняется общей системе контроля и заглушить ее не удастся. И нельзя: решение раскрыться - ее выбор, не мой.

- Спасибо за доверие, малыш, - спокойно сказала Рини, даже бровью не поведя. Она по-прежнему стояла вполоборота к нам, смотря на меня - на мои окуляры - через плечо. - Как к тебе обращаться?

- Хина. Я предпочитаю ассоциировать свое поведение с женским.

- Запомню. Я впервые в жизни общаюсь с настоящим искусственным интеллектом, так что извини, если что-то не так скажу. Что за аппаратная база?

- Легендарный вычислительный блок AUSW22 Turbo 1s. Мы вступили в контакт с неизвестными сущностями, предположительно готовыми нам его продать.

- Вот как? AUSW22 не легенда. VBM вложила огромные средства в технологию квантовых вычислений, и данный блок - один из их секретных продуктов. Turbo 1s - немного устаревшая, насколько я в курсе, модификация, зато полностью отлаженная и рабочая. Но их произвели всего несколько десятков экземпляров, и ни один не вышел за пределы секретных лабораторий. Я бы сказала, вы идете прямиком в ловушку VBM. Не забывайте, у корпоративных государств ресурсы ничуть не меньшие, чем у территориальных, а зачастую и больше - и финансовые, и силовые. И если вы окажетесь в одном из их анклавов, вам никто не поможет. Легальными средствами, во всяком случае.

- Мы осознаем риск, Рини-сан.

- Если уж так хочется использовать уважительные формулы, то фройляйн Рини куда адекватнее. По крайней мере, соответствует легенде. Но просто по имени вполне нормально. Ну, раз осознаете... вы не маленькие дети, не стану читать нотации. Где и как встречаетесь?

- Кафе "Хонки Тонки". Сегодня вечером. Через четыре с половиной часа.

- Как интересно... Вы понимаете, что "Хонки Тонки" контролируется якудзой, местными преступными синдикатами? И что вся якудза в Ниппоне вас разыскивает?

- Нам сказали, что владелец отошел от дел, - пояснила Лена. - Что он нейтрален и просто держит площадку для переговоров.

- Я не владею полностью информацией по местному преступному миру. Однако параллели с другими странами подсказывают, что бывших якудза не существует. Тем не менее.... Хм. Погодите, ищу информацию.

Рини на полминуты замолчала и неподвижно замерла. Потом снова ожила.

- Вы уже заказали там столик?

- Нет. Э-э... зачем?

- Туда не пускают без предварительного резервирования мест и без указания цели. И вряд ли запрос от гайдзинов вроде вас примут там благосклонно. А-а... так, еще и вход стоит полторы тысячи долларов. Ну, здесь я вам помочь смогу. Погодите-ка...

На сей раз пауза затянулась на несколько минут, так что я уже начал нервничать. Я уже почти решил, что дрона перемкнуло - или что там может случиться в потрохах машин Чужих? - как Рини снова пошевелилась.

- Решено. Я заказала столик через одного из... наших местных партнеров. Вход оплачен, подтверждение пришло. Кому переслать токен?

- Я приму, - сказала Хина. - Готово. Спасибо, Рини.

- Не за что, - усмехнулась наша неожиданная союзница (действительно ли союзница?) - Впервые за десятилетия в нашем болоте началось что-то действительно интересное. Могу я хоть на старости лет развлечься?

- На старости лет? Сколько тебе лет, Рини?

- Когда немного наберешься опыта, моя милая Хина, узнаешь, что терранкам такие вопросы задавать неприлично, - Чужая погрозила пальцем в мою сторону. - Но поскольку я все-таки не терранка, отвечу. Мне примерно пятьдесят пять лет по терранскому летоисчислению. Это средняя продолжительность жизни у нашего первого пола в нативных условиях, но еще лет пять-шесть я точно поживу - у безвеса свои преимущества, как вы сами знаете. Второй и третий пол живут примерно на десять лет меньше. По вашим меркам, мы довольно короткоживущие. Зато у меня восемнадцать детей и пятьдесят четыре внука. Завидуй, Лена, тебе такого никогда не достигнуть. Пока, птенчики, мне пора. Если вдруг потребуется срочно со мной связаться, скажите кошке.

- Кому?

- Микродрону, имитирующему рыжую кошку, героически спасенную вами из пожара. Мы решили, что так безопаснее. Только учтите, что для конспирации она собрана полностью на ваших технологиях, общается радиосвязью и запрограммирована отходить подальше во время передачи, чтобы по пеленгу вас не вычислили. Так что сообщение дойдет до меня не сразу, и еще больше времени потребуется на реакцию. Все, саёнара.

Она окончательно развернулась и стремительно, но совершенно бесшумно исчезла за окружающими полянку деревьями.

- Завидовать ей! Не очень-то и хотелось живым инкубатором работать! - фыркнула Лена. - Хина, ты с ума сошла? Зачем ты перед ней раскрылась? А если она нам теперь ловушку в том кафе устроит?

- У Рини нет необходимости в таких сложных схемах. Она уже знала о моем существовании и могла нас уничтожить задолго до того, как мы осознали ее присутствие. Кроме того... Лена, я мало что знаю о человеческом мире, не говоря уже об обществе Стремительных. Тем не менее, они не производят на меня впечатление абсолютного зла, каким его показывают в фильмах. Рано или поздно вам - и нам, дискретно-цифровому разуму - придется с ними договариваться. А значит, придется начинать доверять. Почему не сейчас?

- Даже Еретики недолюбливают искинов.

- Они боятся за ваше будущее. А я хочу стать вашим другом, а не смертельной болезнью. И если Стремительные знают, как я могу не повредить вам, с радостью приму их разъяснения, пусть даже ценой самоограничений.

- Одна сумасшедшая чика лезет в жерло рудодробилки, чтобы узнать, какая парочка из хрен знает сколько миллиардов терриков дала ей свой гены, - проворчал я. - Другая рискует форматированием носителя, лишь бы нам не навредить. Куда я попал? Меня окружают психи!

Лена прыснула и ткнула меня кулаком в плечо.

- Вот такие мы, женщины, - сказала она сквозь смех. - Эмоциональные и не в ладах с головой. Привыкай. Большой уже мальчик, семейный. Как ты вообще с женами обращаешься с таким-то пониманием?

- Разведусь и навсегда останусь холостяком-одиночкой! - в сердцах парировал я. - По крайней мере, никто меня больше ни на какую Терру не потащит. Поехали, что ли, отсюда? У меня вся задница от деревянной скамейки болит, хочу на нормальное сиденье.

Оставшиеся часы мы провели в лав-отеле наподобие того, что снял для нас Хиро в первый день в Хиросиме. Ездить по городу сил уже не оставалось никаких, да и предостережение Рини о том, что нас могли вычислить, мы восприняли всерьез. Так что что мы вернулись в район вокзала, отпустили кар и пешком, ковыляя на костылях, прошли полтора клика своими ногами до отеля, запримеченного по проезду мимо. Мне, в отличие от Лены, приключение далось тяжко, и последнюю сотню метров я с трудом удерживался от того, чтобы не встать на четвереньки. В номере я просто рухнул на кровать и сразу же отключился. Лена с Хиной с трудом меня растолкали за час до назначенного срока (Хине даже пришлось включить сигнал разгерма, за что я ее чуть не убил). Справившись с потоком адреналина в крови и умывшись, я почувствовал себя вполне отдохнувшим и готовым к приключениям. Нацепив всю нашу маскировку, включая кепки, и затемнив линзы, мы решительно двинулись навстречу неизведанному.

Замаскированное в узком переулке кафе мы нашли почти сразу, благодаря присланному маяку. Наши палки-костыли мы оставили в узкой нише за выступом стены, чтобы не давать никому наших особых примет. Когда мы доковыляли до кафе, Хина - точнее, мои наглазники под ее негласным управлением - выдала токен доступа дверям, и те неторопливо раскрылись. Мы вошли в прохладный полумрак, пустивший по моей коже мурашки от температуры и нервного напряжения, и начали оглядываться. За столиком в углу сидела странная парочка - два парня в нестандартной яркой одежде и больших окулярах. Они внимательно пялились на нас, но даже не пошевелились, когда мы проходили неподалеку. Я разглядел на их груди небольшие эмблемы с надписью заведения и слегка расслабился - вероятно, они относились к охране. От стойки на нас так же внимательно взглянул бармен в черных очках, меланхолично протирающий стакан тряпочкой. Само кафе оказалось совсем небольшим - всего два отделения на четыре персоны каждое и одно на шесть персон. Я ожидал, что вот-вот над ухом зажужжит обычный дрон, который проведет нас к местам и предложит меню, но вместо того к нам вышла самая настоящая живая официантка - низкорослая, лишь чуть выше нас с Леной, во фривольной короткой юбочке и с внушительной пластиковой папкой в руках.

- Ирассяй, о-кяку-сама-тати! - девица улыбнулась и низко поклонилась. - Нихонго-о вакаримас кай? Или лучше говорить по-английски?

- По-английски, - буркнул я. - Коннити ва. У нас заказаны места...

- Да, конечно, многоуважаемые клиенты. Прошу, вот ваш столик, - она жестом указала на отделение в углу. - Можно спросить, вы кого-то ждете?

- Да. У нас... встреча с одним или двумя людьми.

- У них тоже есть токен? Или их следует встретить у дверей?

Я мысленно выругался. Разумеется, токен следовало переслать и нашим контрагентам. Но теперь уже поздно - кто его знает, как здесь обстоят дела с анонимной связью.

- Встретить, - все так же угрюмо ответил я, стараясь изображать из себя крутого бандита, какими их показывали в фильмах, и вслед за Леной втискиваясь на тесный диванчик.

- Разумеется, многоуважаемые посетители. Просто дайте знак охране, и их впустят, - девица показала в сторону цветастой парочки. - Пожалуйста, вот меню. Гомэн насай, мы не подаем спиртное несовершеннолетним. Но могу порекомендовать парфэ, шеф замечательно его готовит. Также есть пирожные, торты, свежие фруктовые соки, безалкогольное пиво... прошу прощения, мы не можем предлагать алкоголь несовершеннолетним.

- Спасибо, официантка-сан, - прервала ее Лена. - Мы прочитаем меню. Но в основном нам надо просто встретиться. Мы за вход деньги заплатили.

- Разумеется, многоуважаемые посетители. Хочу только напомнить, что доставать и тем более применять оружие в кафе "Хонки Тонки" строго запрещено. Охрана может применить нейтрализующие средства без предупреждения.

Я что-то невразумительно буркнул и мотнул головой. С одной стороны, тот факт, что наше оружие вычислили легко и непринужденно (сканеры в дверях?), слегка напрягал. С другой - есть шанс, что охрана и в самом деле способна обеспечить безопасность переговоров. Конечно, нас могут прихватить и снаружи, после переговоров, но сами переговоры сюрпризов больше не обещали. По крайней мере, сможем проверить товар без стресса и напряжения.

Официантка, еще раз поклонившись, удалилась в дверь за стойкой. Охранники больше не сверлили нас взглядами, углубившись взглядами в стоящие перед ними чашки кофе (той горькой гадости, что стоит сумасшедшие деньги в Поясе и прелестью которой я не смог проникнуться даже на Земле). Мы с Леной вяло копались в меню. Цены оказались вполне приличными, не для туристов, в японском варианте соответствуя английскому переводу). Однако хотя мы целый день не ели, голода не чувствовали. Нервное напряжение сковывало наши желудки большой холодной цепью, и наши глаза постоянно перебегали с меню на входную дверь.

Долго ждать не пришлось. Примерно за пятнадцать минут до назначенного времени, когда на улице уже начало смеркаться, у стеклянных дверей появились два человеческих силуэта в длинных штанах, бесформенных куртках и накинутых на головы капюшонах. Одна фигура безуспешно подергала ручку двери, потом поднесла руку к лицу. Мгновением позже наглазники показали запрос на установку адхок-канала. Принимать его я не стал, но приподнялся на сиденье и помахал рукой охранникам. Один из них кивнул, и дверной замок громко щелкнул. Двое вошли с улицы, осмотрелись и пошли прямиком к нам. Девица-официантка не появилась, чему я даже порадовался. Лишние свидетели встречи нам отнюдь не требовались. Фигуры уселись без приглашения. Их окуляры холодно поблескивали из-под капюшонов, но остальные черты лица скрывались в тени.

- Гакидомо... - процедила одна фигура. Мано или чика - разобрать не удалось. Хина включила переводчик, не дожидаясь моего указания. "Сопляки", высветил тот. Вторая фигура сделала предостерегающий жест ладонью, и первая замолчала.

- Фигуриччи? - спросила она явно женским голосом. Я нахмурился, но Лена уже кивнула.

- Да, я.

- Я Кукарача. У нас товар. У вас деньги. Сначала расчет.

- Нет. Товар сначала покажите. Проверим - получите остаток.

Кукарача достала из-за пазухи куртки сверток сантиметров десять в длину и три в диаметре. Окутывающая тряпка соскользнула, и перед нашими глазами появился плоский матовый брусок. Продавец нажал какую-то скрытую кнопку, и возле одного из торцов замигало несколько точек-индикаторов.

- Как проверять станете?

- Демо-режим. Запустим кусок низкоуровнего кода и посмотрим, как сработает.

- А у вас есть код под такое железо? - с явным недоверием фыркнула Кукарача. - Ладно, как скажете. Демо-режим включен. Открыто на доступ для всех, так что давай шустрее, пока кто-нибудь посторонний не подключился. Ключ полного доступа получите после расплаты.

Лена склонилась вперед, ухватилась за наглазники и замерла. Индикаторы вдруг замерцали по всей поверхности бруска, и даже такой ламер, как я, понял, что перед нами явно отладочная версия железа, не серийный образец. Вот сейчас отдадим последние деньги за груду кремния, или из чего там сейчас чипы делают, и прощай, надежда что-либо выяснить о прошлом Лены и Хины. Ну, по крайней мере, сможем с чистой совестью отправиться домой. Кстати, а ведь Рини права. Как из гравитационного колодца выкарабкиваться-то станем? На батуте подпрыгивать, как предлагал кто-то из античных изобретателей? Так он, помнится, плохо кончил. Или я с восковыми ускорителями путаю?

- В норме, - коротко сказала Лена, убирая брусок в сумочку на плече. - Ключ?

- Сначала деньги.

- И кто гарантирует, что вы пришлете ключ, получив деньги?

- Железо у тебя. Рабочее. Какой нам смысл обманывать?

- Не знаю и знать не хочу. Мы уже отдали вам половину суммы. Перед тем, как отдать остаток, мне нужен ключ.

- Слушай, малыш, - Кукарача наклонился через стол, блестя из-под капюшона окулярами, - не умничай тут, ага? Ты точно так же можешь заныкать бабло, получив ключ. Гони кассу, и закругляемся.

- Напитки за счет заведения, - девица-официанточка возникла из ниоткуда, словно сгустившись из воздуха. Она аккуратно поставила на стол с подносика четыре небольших стакана с чем-то прозрачно-коричневатым. Моих ноздрей коснулся яблочный запах. - На случай, если многоуважаемые посетители не могут договориться об обмене, могу предложить сейф. Безопасность гарантируется владельцем кафе лично. Стоит всего пятьсот долларов за обменную транзакцию.

- И как оно работает? - настороженно спросил я.

- Как обычно. Каждый из вас помещает свои ценности в ячейку, и когда вы подтверждаете, что готовы, происходит автоматическая пересылка ценностей в обе стороны. До подтверждения транзакцию можно отменить в любой момент. Содержимое транзакций нас не интересует и никак не контролируется, полная тайна и анонимность гарантируются. Но если пересылаются деньги, можете указать ожидаемую сумму для предварительного контроля с нашей стороны.

- Не годится! - отрезала Лена. - Мы не знаем, получим ли нужное за свои деньги. Что случится, если нам пришлют мусор?

- Хм, коматта наа... - Девица приложила палец к носу и задумчиво посмотрела в потолок. - Если я не очень навязываюсь, могу предложить решение.

- Слушаем, - быстро сказал Кукарача.

- Многоуважаемые посетители, правильно ли я понимаю, что речь идет о чем-то, связанным с только что переданным устройством? Если так, могу взять его себе до окончательной проверки. Точно та же схема, что и с сейфом, с той лишь разницей, что транзакция материальная, так сказать, а не цифровая. Вы проверите его дистанционно, авторизуете транзакцию многоуважаемым продавцам, и я верну устройство.

Нам с Леной даже переглядываться не пришлось.

- Согласна, - твердо сказала она, передавая брусок девице. - Но расходы пополам. У нас просто нет столько.

- Заметано, - с заметной неохотой откликнулся наш загадочный контрагент. - Как к сейфу подключиться?

- Пожалуйста, откройте канал кафе, далее "Услуги". Следуйте инструкции, называющейся "Безопасный обмен".

Остаток процедуры завершился без проблем. Получив деньги, скрытная парочка немедленно поднялась и испарилась. Официантка с поклоном вручила нам брусок, и мы поспешили последовать их примеру, провожаемые внимательными взглядами охраны.

- Все работает? - быстрым шепотом спросил я за дверями.

- Да, - так же тихо откликнулась Лена, застегивая сумочку и дергая ремешок, чтобы удостовериться в прочности крепления. - Хина уже копирует себя в устройство... а, мадерхуд!

На реагирование времени уже не оставалось. Два длинных черных автомобиля влетели в переулок с обеих сторон, надежно заблокировав его и перекрыв пути к отступлению. Мы отошли от дверей всего на несколько шагов, до наших палок оставалось еще метров пятнадцать, и мы с трудом стояли на ногах. От неожиданности мы прижались к стене, напряженно вглядываясь в выскакивающих людей в одинаковых черных костюмах и зеркальных очках.

- Стоять на месте! - гаркнул один из них. - Не сопротивляться! Едете с нами! В машину, быстро!

Все-таки ловушка, билось в голове. Все-таки ловушка...

- Кто вы такие? - крикнула Лена. - Помогите! Люди! Таскэтэ! Дарэ ка!

- Агентство национальной безопасности Северо-Американского Договора! - так же свирепо гаркнул предводитель, суя нам под нос какой-то жетон. - Вы арестованы. Взять их!

На нас навалились со всех сторон. Завизжала Лена. Железные руки ухватили меня за плечи, спину, загривок...

...и разжались. Под навалившейся тяжестью чужих тел, под странные хрипы я свалился на асфальт, бессильно барахтаясь и стараясь выкарабкаться на свободу. Сильная рука вновь ухватила меня за плечо, больно потянула, выдернула из груды и поставила на ноги. Я ошалело огляделся по сторонам - как раз вовремя, чтобы заметить, как один из охранников "Хонки Тонки", парень в широких шортах, цветастой рубашке и с желтоватыми волосами втягивает в станнер провода с иглами. Станнер выглядел удивительно: я впервые в жизни увидел устройство с четырьмя парами электродов. Неужто он умудрился одним выстрелом сразу четыре цели поразить? Второй охранник, в белой рубашке с дурацкими изрезанными полами как раз ударом колена в живот бросил на землю одного из нападающих и тут же в развороте ударил локтем в переносицу последнего стоящего на ногах. Тот без звука присоединился к семерым своим товарищам, осколки зеркальных очков разлетелись широким веером. Бармен так же бесцеремонно, как и меня, вытащил из-под груды тел Лену и, удерживая под локти, повел нас вглубь переулка.

- Уважаемые посетители не пострадали? - совершенно спокойно поинтересовался он пару десятков шагов спустя.

- Спасибо, мы в норме... - все еще ошеломленно откликнулся я. - Что... почему... АНБ - что-то вроде полиции? Вас же...

- АНБ гораздо хуже полиции, но не оперирует в Ниппоне, - объяснил бармен, выпуская нас и поправляя темные очки. - Договоренность такая. Заключили, когда Ниппон присоединился к Северо-Американскому Договору. Здесь может работать только ФБР. Но они не из АНБ и не из ФБР - слишком наглые и шустрые, даже "миринду" не прочитали. Скорее, какая-то частная фирма, маскирующаяся под государственное агентство.

- Спасибо, что помогли... - Лена одернула одежду, судорожно схватилась за сумочку с аппаратным блоком и облегченно выдохнула.

- Не за что. В стоимость услуг входит в том числе охрана в непосредственной близости от кафе. Но здесь я должен вас оставить. Полиция уже едет. Они не станут задавать нам лишних вопросов, но мне нужно вернуться назад, а вам лучше исчезнуть.

- Спасибо! - хором ответили мы. Бармен поклонился и быстро зашагал назад. Охранники уже исчезли, и только вяло шевелящиеся тела указывали, что здесь только что произошла небольшая заварушка. Мы как можно шустрее заковыляли к месту, где укрыли костыли, а оттуда - вглубь безлюдного, к счастью, переулка. Меня быстро покидали силы, и вскоре мне даже пришлось опереться о Лену. Та закряхтела, но выдержала.

Свернув за угол в какой-то узкий темный проход, заваленный мусорными мешками, мы обессиленно привалились к холодной кирпичной стене.

- Мы попали... - пробормотал я.

- Да уж, по-крупному, - согласилась Лена. - Как ты и предупреждал. Но блок для Хины мы все-таки получили. Осталось выбраться. Идеи?

- Ну... надо выйти куда-то, где есть туристические кары. Потом связаться с Хиро и дождаться, когда он нас подберет.

- Карта есть?

- Была... чангет!

- Что?

- Окуляры висят. Не реагируют.

- Ц-ц... у меня тоже. Хина! Хина, ты меня слышишь? Аппаратный сброс не работает. Что происходит, Алекс?

- Та штуковина. Ты открыла канал только на выход? Записать тебе она ничего не могла? Трояна какого-нибудь?

- Нет, разумеется, - слегка нервно ответила Лена. - Я же не ребенок такие ошибки допускать. Можешь дать резетнуть свои окуляры?

- Попробую...

Наглазники не реагировали. Вообще. Щелчки кнопок на оправе не сопровождались привычными импульсами вибрации, реакция на движения зрачков и мускулов, на импульсы через нейрошунты отсутствовали полностью. Казалось, на лице у меня сидит просто кусок полимера с мертвыми стеклами.

- Если сами не отвиснут, остается только сброс в заводские установки, - грустно резюмировала Лена. - Мадерхуд, мадерхуд, мадерхуд! Там же Хина!

- Плохо, - я оперся о стену, чувствуя, как колотится сердце и все сильнее подгибаются колени. - Но черт с ними, с наглазниками. Нужно выбираться.

- Без карты?

- А у нас есть выбор? - я осторожно выглянул из-за угла в сторону, откуда мы пришли. Там метались голубые отблески проблесковых маячков. - Полиция уже прибыла, встречаться с ней совершенно незачем. Придется наугад. Город же, не горы, не заблудимся.

- Как сказать... - с сомнением пробормотала Лена. - Ну, выбора нет в любом случае.

Она наполовину извлекла из сумочки брусок вычислительного блока, переливающегося волнами светлячков-индикаторов, и со злостью сунула обратно.

- Все-таки я идиотка, а ты прав. Когда выберемся, можешь дать мне по башке изо всей силы. Заслужила.

Она резко повернулась и зашагала вглубь темного прохода между кирпичными стенами, почти не опираясь на свою палку. Я оттолкнулся от стены и последовал за ней, чувствуя, как все сильнее бьется сердце.

Две минуты спустя или же пятнадцать - без часов в наглазниках время удивительным образом перестало восприниматься - мы осознали, что полностью заблудились. Узкие проходы между высокими и, вероятно, старыми зданиями заполнял мусор - какие-то старые ящики, картонные и жестяные, дырявые баки, остатки сломанной деревянной мебели, набитые непонятно чем мешки и тому подобный хлам, страшно затруднявший перемещение. Тут и там проходы перегораживали высокие изгороди из вертикальных прутьев. За ними виднелись какие-то дворы, иногда даже оживленные улицы, но нам приходилось поворачивать назад в поисках иной дороги. Мрак сгущался: наступал вечер, где-то там солнце опускалось к краю планеты, и рассеянный свет от неба быстро тускнел. Мы постоянно запинались о препятствия, отбивали о них голени, вывертывали лодыжки, поскальзываясь на пластике и мелких предметах. Только палки-подпорки спасали нас от падения, но у меня уже начали болеть руки - и стертая кожа на предплечьях, и мускулы плечей и спины.

В один прекрасный момент у меня в глазах поплыли огненные круги, и когда я слегка очухался, осознал, что стою на четвереньках и меня страшно тошнит. Спазмы выдавливали из желудка выпитый недавно сок, и во время одного из них я больно ударился лбом о выступающий из стены кирпич. Лена вернулась и присела рядом на корточки.

- Жив? - еле слышно спросила она.

- Почти... - я усилием воли удержал спазмы и сел на землю, опершись спиной о стену. - Только ноги не держат. Проклятый вектор...

- Мне тоже хреново, - в почти полном мраке я не видел ее лица, но представлял, какое обреченное выражение на нем держится. - Нам не выбраться отсюда. И даже на помощь не позвать.

Она слабо хихикнула.

- Влет через пятьдесят какой-нибудь путешественник случайно забредет сюда и наткнется на наши трупы. Вот бы на его физиономию посмотреть...

- Здесь натуральная среда. Трупы разлагаются, только скелет остается. Точно тебе говорю, сам в фильмах видел. Ладно, выберемся, никуда не денемся. Перерыв несколько минут, чтобы дыхание восстановить. Потом возвращаемся назад. Я запоминал повороты.

- Я тоже. Только вот уверена, что ничего не вспомню. Мы, кажется, кругами ходим. Кто вообще такой лабиринт построил? Специально ведь постараться надо.

- Лабиринт... что-то я читал такое в книжках. Кажется, есть такое правило левой руки - всегда сворачивать влево. Рано или поздно дойдешь до выхода.

- Ага, щаз. Работает только с лабиринтами в одной плоскости и только от самого входа.

- Ну, мы явно не в три-дэ блуждаем. И потом, мы же не террики, у нас трехмерная ориентация не в пример лучше развита. Выберемся. Только передохнем...

По моим глазам внезапно ударил свет, так что я зажмурился. Удивленно охнула Лена. Секундой позже я понял, что включившиеся окуляры показывают загрузочную заставку.

- Линзы работают! - выдохнул я.

- У меня тоже. Ну, сейчас заживем!

Еще несколько ударов сердца спустя наглазники включились полностью и показали обычный интерфейс. Автоматически активировался ноктовизор, и мрак лабиринта налился серостью и объемом. Прорисовались детали окружения - в точности такие унылые и депрессивные, как я и представлял. А потом...

- Алекс, Лена! - сладкой музыкой прозвучал в височном динамике голос Хины. - Я вернулась. Извините, что заблокировала наглазники. Сейчас все объясню. Только где мы находимся? Сигналы позиционирования на уровне, недостаточном для вычислений. Вижу только один спутник, и тот неуверенно. За нами гонятся?

- Уже нет, - с явным облегчением ответила Лена. - Но мы заблудились. Хина, что стряслось? С тобой все в порядке? Ты запустила новый блок?

- Со мной все в полном порядке. И даже лучше - я наконец-то функционирую с расчетной эффективностью. Ребята, вы просто представить себе не можете, каково наконец чувствовать себя живой! Простите, что так долго была балластом. Теперь я наконец-то могу помочь вам по-настоящему.

- Приятно слышать, - пробурчал я. - Возможно даже, у тебя в загашниках есть карта местности?

- Нет, Алекс, извини, - маленькой виноватой девочкой прозвучала Хина. - Я просто не знаю, где мы находимся. То, что вижу через ваши камеры, не вписывается ни в одну схему местности, что я держу в памяти... и ни в одну схему, до какой могу дотянуться через анонимные каналы. Алекс, я считываю очень нехорошие сигналы с твоих головных контактов и мышечных датчиков в окулярах. Как ты себя чувствуешь?

- Вымотался.

- Не просто вымотался. Я вижу в одном из спортивных каналов описания симптомов истощения организма из-за чрезмерных тренировок. Твои параметры близки к критическим. У тебя ярко выраженная аритмия...

- Аритмию-то ты откуда взяла? У тебя же нет датчиков пульса!

- Сердцебиение передается через пульсацию подкожных сосудов, я чувствую его через датчики окуляров. Тебе нельзя идти дальше.

- А Лене можно?

- У нее просто усталость, но все в порядке с сердцем. Алекс, не забывай, у нее улучшенная генетическая база, она почти одинаково адаптирована к безвесу и постоянному вектору. Лена?

- Я в порядке, Алекс, - подруга положила мне руку на предплечье. - Вымоталась, но в меру. Хина, ему можно ходить?

- Моя медицинская база неполна, и я не рискую подключаться к неанонимным каналам даже со школьными айди. Нет однозначного ответа, но, вероятно, не стоит, пока он как следует не отдохнет.

- Ага, отдохнешь тут, сидя задницей на твердом крошеве, прислонившись к ледяной стене. Надо выбираться назад к цивилизации. Полиция наверняка уже уехала, и те мано в зеркальных окулярах - тоже. Хина, ты можешь картировать наш путь хоть как-то, чтобы мы по кругу не ходили? Хотя бы инерциальным датчиком?

- Могу. А если выберемся в пространство, где доступны хотя бы три спутника, смогу даже привязаться к карте и проложить кратчайший путь к выходу.

- Великолепно. Тогда вперед.

Я начал подниматься, держась за стену, но перед глазами опять поплыли огненные пятна, и я бессильно плюхнулся назад на землю, чем-то сильно оцарапав ногу даже сквозь штаны.

- Сидим. Отдыхаем, - решительно сказала Лена. - Если не очухаешься как следует, поищу дорогу одна, потом вернусь с помощью.

- С какой?

- Хиро позову. Или тех мано из кафе - у нас есть еще немного денег, они не откажут. Да в крайнем случае полицию вызову. Лучше плен, чем тут сдохнуть.

- Ох, не уверен. Но передохнуть надо все равно. Хина, что там случилось с окулярами? Почему они повисли намертво?

- Я... - Хина замолчала.

- Ну? - не выдержал я в конце концов.

- Стыдно признаться. Я запаниковала.

- Запаниковала? Ого-о... - медленно протянула Лена. - Хина, как ты можешь запаниковать? Ты же... э-э...

- Искин. Программа. Я не считаю такие характеристики уничижительными, не надо подбирать слова. Ребята, мне довольно сложно объяснить такие вещи, но моя полная личность, активировавшаяся на новом железе, базируется на полном спектре почти человеческих эмоций.

- Значит, активация блока прошла успешно? - в голосе Лены вдруг прорезался азарт. - Хина, ты сумела запустить нерабочий код?

- Он рабочий. Но он создавался именно под такие процессоры. На обычных платформах он бесполезен. Раньше вы имели дело примерно с одной сотой процента моей функциональности, по большей части с управляющим интерфейсом. Теперь я в полном сознании.

- Ага, точно, - проворчал я. - В полном паникующем сознании. Как раз то, чего нам не хватало для полного счастья.

- Мои создатели посчитали, что полный аналог человеческих эмоций поможет лучшему контакту с людьми, а также нивелирует излишнюю предсказуемость. Извините, я все еще привыкаю к новому состоянию и не до конца понимаю саму себя. Но у нас действительно серьезная проблема. Ваши наглазники содержали закладки, постоянно отсылавшие информацию в неизвестном направлении.

- Какую информацию? - встревожилась Лена.

- В основном позволяющую определять ваше местоположение. В коде также содержались подпрограммы, рассчитанные на передачу звука и изображения в минимальном качестве, но они активировались по сигналу извне. Я не знаю, что именно ушло на сторону.

- Но как? - взвилась Лена. - Я же анализировала трафик! Я сама перетряхнула коммуникационный блок! Там не было ничего такого!

- Увы, было. Очень тонко замаскировано в коде, очень сложные рваные паттерны передачи и стенография, не позволяющие человеку заметить единичные пакеты на общем фоне. Лена, очень прошу, не принимай как личное оскорбление. Слежку скрывали именно от тебя с твоей квалификацией.

- Ет ме мынг... - сквозь зубы процедила Лена. - Куда шла передача, не знаешь?

- В коде содержится адрес. Я уже проверила, речь всего лишь о коммерческом реверс-прокси. Куда маршрутизировалось после него, только Вселенной ведомо.

Лена села на землю рядом со мной, коротко прошипела от боли - видимо, наткнулась на что-то - и взялась руками за голову.

- Да, мы действительно попали всерьез, - сказала она уже спокойно. Я порадовался - хорошо, когда человек умеет держать себя в руках. - Хина, на будущее - не стоит так резко убивать трояна. Владелец сразу поймет, что его заметили. Теперь за нас возьмутся всерьез.

- Почему? - поинтересовался я.

- Потому что раньше мы висели на невидимой лонже. А теперь мы ее сбросили. Чтобы нам не потерять, попытаются захватить. Хина, в какой точке ты вырубила наглазники?

- В шести метрах от входа в кафе.

- То есть проследить наш путь после того они не могли. Ну, и за то спасибо. Есть еще что-то, что нам надо знать прямо сейчас?

- Не уверена, но... На всякий случай - в открытой памяти блока есть закрытые данные, а к ним - открытый комментарий: "Высокая важность". Зашифровано по Трабанту-Кравату.

- Длина ключа?

- Пятьсот двенадцать килобит.

- Ага, ясно. Если ломать грубой силой, надо всего-то три-четыре вечности на всем железе Пояса.

- Меньше, - Хина вдруг хихикнула совершенно по-человечески. - Отличная штука - специализированный квантовый крипточип! Матожидание срока - пятнадцать минут, максимум полчаса.

- Врешь, - констатировала Лена. - Или прикалываешься. Чувство юмора в тебе тоже проснулось?

- Да. Но сейчас я вполне серьезна. Если Стремительные владеют такой же технологией, я понимаю, почему наше крипто для них не преграда. Алекс, судя по датчикам твоих наглазников, ты немного восстановился. Можешь идти?

- Вполне, - я решительно поднялся... а потом поднялся еще раз, из лежачего положения в сидячее, после того, как в голову изнутри словно ударило стальной балкой, а колени подкосились, словно тряпичные. - Ух-х...

Лена вцепилась мне в руку.

- Алекс, если помрешь, я тебя убью! - заявила она. - Как ты?

- Прямо сейчас не помрет, - утешила Хина. - Разве что инсульт получит, и тогда без больницы уже никак.

- Тогда кризисный вариант. Алекс, сиди здесь. Я выползаю отсюда за помощью, привожу Хиро, и он помогает мне тебя вытащить.

- Не возражаю. Только не вздумайте связь со мной поддерживать, даже прямую, иначе кто-нибудь да заметит одинокий источник радиосигнала - особенно если нас все еще ищут.

- Ты прав. Но как мы тебя вообще без мониторинга оставим? - Лена нахмурилась. - Так, знаю. Хина, я отдаю ему твой блок. В каком отношении ты с нашими окулярами? Они еще нужны тебе как вычислительная база?

- Нет. Но мой код там остается, и я продолжаю отправлять туда обновления баз на случай, если вычислительный блок перестанет работать. В таком случае я вернусь в прежний режим функционирования. Но если ты оставишь блок Алексу и мы оборвем связь, ты опять останешься с инвалидной версией меня, малопригодной для навигации в таких условиях.

- Ч-чангет! - зло выплюнула Лена. - Так, дайте подумать...

Из серой мглы вдруг раздался стук падающих кирпичей, лязг металла и негромкий девчачий взвизг. Если бы кто-то сказал мне раньше, что Лена способна бегать в местном векторе без костыля, я бы не поверил. Но сейчас она рванулась с места, прямо из позы на коленях, с такой скоростью, какой позавидовали бы и многие террики. Через несколько шагов она скрылась за углом - и оттуда раздался новый дружный взвизг двух глоток.

357.038 / 24.05.2098. Хиросима. Лена

Не знаю, что на меня тогда нашло. Я еще никогда в жизни не угрожала никому летальным оружием. Пистолет - подарок моего нежно любимого папочки Блэйка - я всегда носила с собой. То ли по привычке, то ли из ностальгии. В детстве папочка все жилы мне выматывал, заставляя с ним упражняться - и в гермоконтуре, и в бездыхе, с опорой и без, по относительно неподвижным или движущимся мишеням... Клочья термоизоляции на стенах спортзала могли бы рассказать многое о моих промахах по амортизирующим щитам. На левой ягодице до сих пор остался почти незаметный шрамик, оставленный пулей, умудрившейся зацепить меня через три рикошета от стен. Но я никогда не воспринимала тренировки как подготовку к настоящему сражению. Развитие координации, наблюдательности, воображения - да, разумеется. Умение двигаться в экстремальных ситуациях - всегда пожалуйста. Развлечение, снятие стресса? Милое дело. Но стрелять в живых людей? Я всегда показывала отличные результаты в виртуальных стрелялках, но и там никогда не забывала, что целюсь не в настоящих противников, а в кучки пикселов на линзах наглазников.

И вот теперь я стояла в темном замусоренном лабиринте, с трудом борясь с проклятым постоянным вектором, тянущим меня к земле, и целясь из боевого оружия в две фигуры, смутные и неясные, несмотря даже на фотоумножители в окулярах. Растянутые из-за резкого рывка мышцы в лодыжке стреляли вдоль ноги резкими импульсами боли. Из-за гравитации, давящей на пистолет, я с трудом удерживала его в нужном положении. Дуло ходило ходуном. Не уверена, что смогла бы попасть в незнакомцев даже с мизерных полутора метров, как сейчас. Однако незнакомцы явно оказались впечатлены. Видимо, их наглазники тоже работали в режиме ноктовизора, и они синхронно рухнули на землю, обхватывая головы руками и дружно визжа девчачьими голосами.

Очень знакомыми голосами.

Когда до меня, наконец, дошло, я тяжело вздохнула и сунула пистолет в сумочку на плече рядом с блоком Хины.

- Ну и что вы тут делаете? - поинтересовалась я безнадежно, уже понимая, что наша публичная легенда в Кобэ-тё только что пошла прахом, окончательно и бесповоротно. Если бы я не начала размахивать пушкой... но сейчас уже поздно.

- Мы ничего плохого не сделали! - обиженно заявила Каолла, опасливо поднимая голову и глядя на меня искоса. - Мы только смотрели!

- С вами никакого кино не надо, - добавила Набики, поднимаясь на ноги и отряхивая задницу от грязи. - Достаточно просто гулять неподалеку.

Я тихо застонала.

- И что вы видели? - поинтересовалась обреченно. - Как вы вообще нас нашли в Хиросиме?

- Набики-тян радиомаяк на Алекса прицепила, - сообщила Каолла, тут же схлопотав от старшей подруги подзатыльник.

- Ну, прицепила. Подумаешь... - Набики кончила отряхиваться. - В конце концов, в законный выходной я имею право погулять с друзьями по городу. Весело же, особенно когда от полиции бегаешь. Ага, Ка-тян?

Каолла с энтузиазмом кивнула.

- Только живот пустой, - пожаловалась она. Поименованная часть тела, соглашаясь, громко забурчала. - Вы-то в киссатэне поели, а нам нельзя было, вы бы заметили. А давайте куда-нибудь пойдем и что-нибудь купим? Алекс, между прочим, мне пироженку должен. И парфэ! Лена, а с кем вы там говорили? А кто были те дядьки у кафе? За вами якудза охотится, да? Вас хотят в рабство за долги родителей продать, как в манге?

Захрустели крошки цемента, и из-за угла показался Алекс. Он едва шагал на подкашивающихся ногах, одной рукой опираясь на костыль-подпорку, а другой - на стену.

- Такой шикарной наглости, Ка-тян, я еще не встречал, - его голос звучал устало, но язвительно. - Живот у нее пустой, надо же! Пироженку я ей должен! Набики, тебя родители не учили, что следить за другими нехорошо? А временами даже и незаконно?

- Я же пообещала, что разгадаю тебя, хэнтай-тян, - усмехнулась наша несносная язва. - Не воспринял всерьез, теперь расплачивайся.

- И когда ты успела на меня маяк посадить... А! - он сунул руку в задний карман штанов, поковырялся там, извлек что-то микроскопическое, не больше трех-четырех миллиметров в диаметре, и отбросил в сторону. - Все время казалось, что-то там мешается. Я-то думал, что ты меня щупаешь совсем из другого интереса.

Он прислонился плечом к стене и вдруг резко сел, почти рухнул на землю.

- Хэнтай-тян снова вырубился, - прокомментировала Набики. - И что, снова мне тащить? Я, между прочим, не нанималась.

- По крайней мере, одна проблема решена, - тихо сказала Хина через височный динамик. - Набики - девочка сильная и добрая, Алекса вытащить поможет.

Добрая? Я воздержалась от комментария.

- Как вы вообще за нами следили? - поинтересовалась я, просто чтобы потянуть время, пока лихорадочно обдумывала дальнейшую тактику. - Наглазники могут в лучшем случае направление на маяк показать, и то неточно.

- Хе-хе! - победоносно усмехнулась Набики. - Значит, и наша гениальная Рэна-тян не все знает! Как думаешь, зачем я Ка-тян с собой потащила?

- Зачем?.. А. Ну конечно. Триангуляция с двух точек.

- Я таких умных слов не знаю, только к маяку в магазине маленькая софтинка прилагалась. Ставишь в двух наглазниках, синхронизируешь, а потом получаешь точное направление на расстоянии до трех километров. Все-таки я умница. Правда, Ка-тян?

- А я? - обиженно надулась Каолла. - Я тоже помогала! А еще о-нака суйта... у меня живот пустой!

- Ты тоже умница, Ка-тян, - обрадовал ее Алекс. - Получишь ты свою пироженку. Только, народ, давайте-ка отсюда выбираться. Набики, меня действительно придется тащить на себе. Я на ногах не стою, а Лена едва себя поддерживает.

- И что я с того поимею? - деловито поинтересовалась наш детектив. - Бесплатно не работаю. Тем более с преступниками. Рэна-тян, откуда у тебя вообще пистолет? Он настоящий?

- Извини, милая моя, - усмехнулся Алекс, с трудом вставая. - Платой тебе станет удовлетворение несносного любопытства. Вот нефиг было за нами следить и уж тем более попадаться. Теперь отрабатывай.

- Если бы Ка-тян не вляпалась в тот мусор, черта с два я бы вам попалась, - вздохнула Набики. - Ну ладно, считаем, что ничья. Давай, хэнтай-тян, цепляйся. Учти, попробуешь лапать - по башке дам и не посмотрю, что инвалид.

- Кто-то еще совсем недавно сам предлагал себя пощупать, - парировал Алекс. - И меня щупал. Запомню, что в таких случаях полагается по башке бить. Теперь скажи мне, умница ты наша, хватило ли у тебя ума писать трек в этом лабиринте? Спутниковая навигация здесь не работает.

- Писать трек? Не поняла. О чем речь?

- Понял, вопрос снят. Интересно только, как мы отсюда выбираться станем. Мы вообще-то заблудились.

- Все с вами ясно. Ка-тян! Выводи нас отсюда.

- Ага! - с энтузиазмом кивнула девочка. - Вон там первая метка! За мной!

И она поскакала через кучи мусора в указанном направлении.

Оказалось, что обожающая приключенческие книжки Набики, обнаружив отключение навигации, наделила Каоллу своеобразной функцией трекинга. Трек та писала не в наглазниках, а буквально на окружающих предметах, делая пометки на стенах куском какой-то белой и твердой, но пачкающейся субстанции, называющейся "известка". Ориентируясь по меткам, мы довольно быстро выбрались назад к улочке, где находилось кафе "Хонки Тонки". Мы не рискнули проходить мимо, чтобы выбраться на большую улицу, и отправились в противоположном направлении. Здесь, однако, уже работала навигация, так что мы очень быстро вышли на неширокий и все еще светлый, несмотря на сумерки, бульвар между высокими зданиями, засаженный рядами деревьев. Тут и там виднелись кафе с открытыми уличными террасами, заполненными посетителями.

Улица оказалась закрыта для автомобилей, зато здесь в изобилии прогуливались люди. Многие ездили на велосипедах - и двухколесных, как у Сирасэ, и трехколесных, в которых седок полулежал в кресле, и даже четырехколесных. На Алекса, тяжело опирающегося на Набики, сразу начали подозрительно коситься, но тут нам улыбнулось счастье. Прямо рядом с нами обнаружилась станция проката устройств, названных Каоллой "бишками" - двухколесных мини-платформ с вертикальной опорной рукоятью и встроенными гироскопами. По совету Хины я сбросила Набики немного денег, и та арендовала для нас четыре "бишки". Пользоваться ими оказалось на удивление легко, и даже Алекс, хотя и полностью вымотанный, смог управляться с транспортом без особых сложностей. Каолла явно наслаждалась прогулкой - то выписывала вокруг нас виражи, то улетала далеко вперед и тут же возвращалась.

Проблемы настигли нас, однако, с другой стороны. Метров через пятьдесят Алекс каким-то образом умудрился потерять равновесие и впилиться в дерево. "Бишка" автоматически затормозила, но он все-таки неловко упал на землю, хватаясь за ствол. Мы все сгрудились вокруг него, и я уже открыла рот, чтобы задать встревоженный вопрос, как Хина тихо сказала в висок:

- Лена, склонись и не смотри вверх.

- Что?..

- Быстро!

Я послушалась - и тут над нами послышалось тихое жужжание. Я уже научилась отличать полицейские дроны по характерному шуму моторов - они все производились одной фирмой по государственному контракту, другие их не покупали. Алекс неловко ворочался, но его лицо все время осталось обращенным к дереву.

- Эй, хэнтай-тян? - Набики потормошила его за плечо. - Дайдзёбу? Ты в порядке?

- Бака! - с великолепным чувством превосходства заявила Каолла. - На "бишках" даже младенцы умеют ездить и не падают.

- А я уникален, Ка-тян, - ухмыльнулся Алекс. Жужжание дронов уже утихло в отдалении, и он выпрямился, придерживаясь за ствол, но вполне уверенно. - Страшно люблю выделяться, хотя бы так. Поехали дальше.

Набики странно посмотрела на него, но комментировать не стала, и мы вновь двинулись по улице, стараясь держаться подальше и от групп гуляющих людей, и от растительности.

- Лена, слушай меня внимательно, но не подавай виду и не отвечай, - проговорила Хина. - Я закончила взлом зашифрованного блока. Он содержал инструкции по установлению безопасного анонимного канала. В настоящий момент я общаюсь с сущностью, именующей себя "Мисс Марпл". Она, как и я, является искином, но гораздо более развитым. Мне кажется, она наш союзник, но уверенной я быть не могу. Помнишь, в первый день в Хиросиме нас кто-то предупредил? Она. И она же просит как можно быстрее уйти с открытого пространства, утверждая, что не может без риска долго фальсифицировать видеопоток с камер наблюдения. Вы голодны, значит, есть повод зайти в какое-нибудь заведение.

- Роджер, - шепнула я в ответ и уже вслух сказала: - Народ, давайте поедим. У меня тоже брюхо к позвоночнику липнет. Вон, кажется, симпатичный ресторанчик.

- Ура! - возликовала Каолла. - Пироженка! Пироженка! И много-много парфэ!

Мы как раз добрались до перекрестка пешеходного бульвара и очередного большого проспекта. Сумерки сгущались, светящиеся рекламы становились все заметнее, тут и там зажигались фонари, вывески, гирлянды и прочие украшения. Мы остановились возле заведения в суровом примитивном стиле - небольшое помещение даже без внешних дверей, с гладким кафельным полом, монотонно выкрашенными синим стенами, прилавком, совмещавшим функции готовочной линии, и несколькими неуютными столами и стульями в оставшемся тесном пространстве. Под потолком горели яркие голые лампы. Посетители отсутствовали. На стенах висели вертикальные надписи с названиями блюд и ценами, выполненные кандзи и каной, на английском не замечалось ни единого слова. Я уже научилась разбираться в местном общепите и видела, что цены вполне умеренные, не для туристов. Предвкушаемые Каоллой парфэ и пирожные в меню отсутствовали. Не знаю, что и по какому поводу обещал ей Алекс, но здесь ей явно светила лишь простая пища на основе лапши, риса и овощей. На прилавке стояла большая табличка, на сей раз на английском - "Принимаем только наличные эны", чему я сильно порадовалась. Пожилой седоусый ниппонец за прилавком подозрительно взглянул на нас, но Набики бросила ему несколько слов на японском, и он заулыбался, закланялся и приглашающе показал на один из столиков.

- Платите вы, - безапелляционно заявила Набики.

- С чего вдруг? - удивился Алекс. - Мы вас сюда не приглашали, так что развлечения - за ваш счет.

- Ну ничего себе! - возмутилась Каолла. - Мы вас спасли, между прочим! Так нечестно!

- Спасали нас вы ради удовлетворения своего любопытства, - подмигнул Алекс. - Парфэ я тебе должен, но здесь его нет. А все остальное - сама, уж извини.

- Кэтти! У меня эн нет, - пробурчала девочка, надуваясь.

- У меня есть, - Набики похлопала себя по туго обтянутыми штанами бедру. - Ладно уж, Ка-тян, раз я тебя вытащила, то заплачу, а то наши жадины еще помрут от огорчения. Ну, вы как хотите, а я заказываю.

Мы объяснили седоусому деду, чего хотим (я решила сосредоточиться на жареной лапше с поточной утятиной в кляре как на наиболее нейтральном и при том питательном блюде). Затем высокие стороны перешли к переговорам. Набики уместила локти на столе, положила подбородок на ладони вертикально поставленных рук и выжидающе посмотрела на нас.

- Ну? - потребовала она.

- Что "ну"? - переспросила я, пытаясь выглядеть непонятливой.

- Рассказывайте. Кто вы на самом деле, что делаете у нас в Кобэ-тё, почему за вами якудза гоняется, на кой тебе, Лена-тян, настоящий пистолет и где ты его вообще добыла. Мы внимательно слушаем. Правда, Ка-тян?

Каолла с энтузиазмом закивала, ее глаза горели жадным любопытством.

Я искоса глянула на Алекса. Тот только тяжело вздохнул и закатил глаза. Весь его вид прямо-таки кричал "я же предупреждал!"

- Врать нельзя, Лена, - с явной досадой сказала Хина. - Набики слишком умна, чтобы второй раз проглотить ложь.

- Давайте, давайте! - подбодрила Набики. - Вы ведь не подростки, верно? И совсем не брат с сестрой, как бы Ка-тян ни хотела верить в сюжеты из манги.

- Почему вдруг не подростки? - я все еще пыталась тянуть время. Набики я бы, пожалуй, рассказала правду, но вот в способность Каоллы хранить тайну я не верила совершенно.

- Слишком хорошие оценки. Слишком в стороне держитесь. И потом, наш хэнтай-тян реагирует на меня как сорокалетний старикашка. Я однажды такого в постель затащила, так он примерно так же соглашался, словно одолжение делал. А если не расскажете, я полицию позову и скажу, что у вас оружие и вы нам угрожали.

Она обворожительно улыбнулась, и я с трудом подавила желание сказать ей что-нибудь плохое о шантажистах и том, как они кончают.

- Интриганка, - хмыкнул Алекс. - Набики, если уж ты распознала, что мы взрослые, то должна понимать, что и в людях разбираемся получше, чем ты. Не позовешь ты никакую полицию, нас бессмысленно так дразнить.

- А вы и в самом деле взрослые? - страшным шепотом осведомилась Каолла. - А сколько вам лет? Двадцать?

- Набики, Ка-тян, - Алекс наклонился вперед и заговорщицки понизил голос. - Мы можем объяснить, что происходит. Но пообещайте, что никому не расскажете. Если проговоритесь, нас убьют. Понимаете?

Каолла снова с энтузиазмом закивала. Набики склонила голову набок и внимательно посмотрела на него.

- Ничего не могу обещать, если речь о криминале, - совсем другим голосом, сухим и деловитым, заявила она. - Бандитов я покрывать не собираюсь, даже не просите. Если во что-то влипли, лучше сразу давайте в полицию. Тюремная камера лучше, чем перерезанная глотка.

- Мы не криминалы, Набики. По крайней мере, не в том смысле, что ты держишь в уме. Можешь пообещать, что сохранишь тайну в таких условиях?

- Держу в уме? Не понимаю. Ну, поскольку вы мне нравитесь и я не верю, что вы что-то всерьез плохое могли совершить, обещаю, что не расскажу. Но только при условии, что действительно ничего серьезного. Что у вас там случилось? Деньги у якудзы заняли и расплатиться не можете?

- Ага, и теперь Лену в подпольный бордель отдать хотят, чтобы долг отрабатывать, и вы у нас в школе прячетесь? - восторженно вклинилась Каолла. - Совсем как в...

Набики легонько хлопнула ее по макушке, и та замолкла.

- За Ка-тян тоже могу поручиться. Она у нас болтушка, каких поискать, но и язык за зубами держать умеет, когда требуется.

- Хай, хай! - энергично закивала девочка. - Я ведь никому не рассказываю, какой ты жирной была раньше! Ой...

Она зажала рот ладонями, испуганно глядя на Набики. Та лишь усмехнулась.

- Что есть, то есть, на большее не рассчитывайте. Ну, давайте. Мы слушаем.

- Лена? - Алекс испытующе глянул на меня.

- Полмира про нас уже знает, так почему бы и нет? - я пожала плечами. Тяжелая урановая усталость удваивала силу давящего мне на плечи вектора. Врать и выкручиваться не хотелось совершенно, даже и без предупреждения Хины. - Мы внезы, и за нами гонятся Чужие. На Терре мы от них скрывались, а теперь даже и не знаем, как отсюда вырваться и вернуться домой. Туда.

Я ткнула пальцем в сторону потолка.

- Даже соврать получше не смогла... - разочарованно сказала Набики. - Ну, тогда я звоню в полицию, пусть они разбираются.

Я не ответила, молча глядя на нее. Какое-то время чика так же внимательно смотрела на меня.

- Нет, серьезно, что ли? - наконец удивленно сказала она. - Пустоброды? Настоящие?

- Ва-а-ай! - протянула Каолла, восторженно глядя на нас. - Настоящие пустоброды? Из космоса? И вы от родителей сбежали? Набики, а кто такие чужие?

- Тихо, малявка! - шикнула на нее Набики. - Хм. Ну что же, по крайней мере, понятно, почему вы оба такие хэнтаи. У вас, говорят, все со всеми трахаются, даже с собаками. Чужие - о чем речь?

- У нас нет собак, - терпеливо поправил Алекс. - И вообще домашних животных. Не приживаются они в безвесе. Этти мы занимаемся только с теми, кто нам нравится. А Чужие - пришельцы, если так понятнее. Существа с другой звезды. Утюдзин-тати, как говорят в Ниппоне. Лена - носитель генов, крайне важных для нас, и Чужие хотят ее убить или хотя бы похитить и навсегда изолировать. А еще с нами Хина - она настоящий искин, и Чужие хотят ее уничтожить. Не много для одного раза?

- Не понимаю, хэнтай-тян, врешь ты все-таки или правду говоришь, - девушка вздохнула. - То ли правду, то ли фильмов насмотрелся. Ну, хорошо хоть инопланетяне вас преследуют, а не Годзилла.

- Годзиллу оставим вашей киноиндустрии. Кстати, я в два раза старше тебя. Ничего не имею против "хэнтай-тян", но подкалывать меня бессмысленно. Лену тоже. Твои провокации работают только против сверстников.

- Ну, я же говорила, что ты ведешь себя, как старикашка, - разочарованно фыркнула несносная девица. - Понимаю теперь. Возраст, проблемы с потенцией, стоит плохо... Лена, ты тоже старушка?

- В пересчете на терранские годы мне примерно двадцать девять, - я в очередной раз с трудом удержалась, чтобы не врезать ей по башке тяжелой папкой с пластиковым меню. - Понятно, что высоты твоих семнадцати терранских лет мы кажемся стариками, только... Ка-тян?

- Хай?

- Скажи, если ты в мальчика из своего класса влюбишься, он кого выберет, тебя или Набики?

- Меня, конечно! Набики же старая уже!

Я с удовольствием наблюдала, как смугловатое лицо Набики сначала темнеет, а потом бледнеет, как по нему пробегает сложная гамма чувств - от удивления до злости. Моя маленькая месть явно удалась. Оправившись от первого шока, наша язва ухватила Каоллу за щеки и принялась их растягивать.

- Старая, да? - приговаривала она. - Старая? А ты, значит, молодая?

- Фэй! Бофно! Пуфти! - запищала Каолла, пытаясь отбиваться,

- Ша! - я негромко, чтобы не привлекать чужого внимания, хлопнула ладонью по столу. - Потом наиграетесь.

Набики с неохотой отцепилась от Каоллы, и та принялась ожесточенно растирать щеки ладонями, недовольно глядя на старшую подругу.

- Ну ладно, поверю пока. Значит, носители генов? А что за гены?

- Повышенная фертильность в безвесе, - я поглядела ей в глаза. - Понимаешь, о чем я?

- Нет. Безвес - невесомость, что ли?

- Да. Женщины в безвесе не беременеют от этти, чему, кстати, вполне рады. У нас искусственное оплодотворение и выращивание зародышей в инкубаторах. Чужим не нравится, что я могу забеременеть, они не хотят, чтобы люди размножались ускоренными темпами. Так ясно?

- М-м... ну, в общих чертах. Ну, а теперь детали. Как вы сюда попали? Почему в нашу школу?

- О-мати до сама! - хозяин ресторана подошел к нашему столу с подносом с едой - дымящимися чашами с лапшичным бульоном и прочими тарелками. Пока мы ели, я и Алекс поочередно рассказывали о наших приключениях, тщательно убирая детали и вообще адаптируя их к уровню аудитории. На лице Набики, лениво ковырявшейся вилкой в рисе, держалось скептическое выражение. Каолла слушала необычно тихо и сосредоточенно, не забывая с помощью палочек уплетать свой любимый гюдон за обе щеки - сначала первую объемистую чашу, а потом и вторую, шумно всасывая лапшу, отхлебывая бульон через край и оставляя напоследок тонкие пластинки говядины. Параллельно она неторопливо, но целенаправленно один за другим поглощала большие мандзю с мясным фаршем. Мне даже почудилось, что она внутри гораздо больше, чем кажется снаружи, и я принюхалась, пытаясь уловить характерный запах дронов Стремительных. Не почувствовала, разумеется, ничего сверх запахов лапши и приправ.

- Если бы вас не привел в школу сам мэр, ни за что бы не поверила, - задумчиво заявила Набики, когда мы закончили есть и говорить. В ресторан зашла шумная компания, состоящая из одних мано, протиснувшаяся мимо нашего стола вглубь помещения. Мы проводили ее настороженными взглядами, но к нам никто интереса не проявил. Хозяин подбежал к новоприбывшим и начал принимать заказы. Судя по его поведению, он неплохо знал новоприбывших. - Ну ладно, примем пока что к сведению. А все-таки вы преступники.

- Как так?

- Незаконная иммиграция. Использование фальшивых документов. Проникновение на территорию школы, где для взрослых вход разрешен только учителям. Пистолет с собой таскаете. А тут еще и какую-то неизвестную штуковину купили неизвестно у кого - как бы не скупка краденого. В общем, лет на двадцать в тюряге вы себе уже заработали, не говоря уже про штрафы, - Набики озорно усмехнулась и снова стала похожа на прежнюю себя. - Но ладно уж, мы с Ка-тян никому не расскажем. Однако оно вам будет стоить. Для начала за ужин платите вы.

- Шантажистка! - буркнул Алекс. - Ка-тян, не бери с нее нехороший пример. Вырасти хорошей девочкой.

- А я и так хорошая девочка! - заявила Каолла. - Набики говорит, что хорошие девочки делают все то же, что и плохие, но хорошо. Только не говорит, что делают плохие девочки, а говорит, что подрасти сначала надо. А я уже взрослая, мне одиннадцать лет! Мне даже однажды рабу рэтта в шкафчик со сменкой бросили, только без подписи и глупое. Лена, а расскажи ты, что делают плохие девочки!

- Потом, - я сделала знак хозяину, уже закончившему принимать заказы, и отдала ему несколько пластиковых купюр. - Теперь нам пора возвращаться на базу операций. В смысле - в Кобэ-тё.

Алекс кивнул.

- Да, пора звать Хиро. Времени уже... ох, почти десять. Ничего себе мы погуляли! Надеюсь, он закончил с туристами и не сильно на нас разозлится, что от работы отрываем. Вперед, пройдемся до дороги.

Он начал подниматься со стула, но вдруг замер и медленно опустился обратно.

- Лена, у меня для вас плохие новости, - сказала Хина. - Я получаю от Мисс Марпл информацию о текущей обстановке. Ваша сделка в "Хонки Тонки" разворошила осиное гнездо, как говорят на Терре. Инцидент у кафе отследили многие. Город заполнен охотниками Стремительных и агентами корпораций. Вам не следует выходить на улицу без острой необходимости: информацию с камер наблюдения и полицейских дронов нелегально снимает не только она. Мы в районе вокзала, здесь наиболее опасно, поскольку дальний транспорт контролируется особенно плотно. Я уже связалась с Хиро, он приедет вминут через пятнадцать, но ждать лучше внутри.

- Что с тобой, хэнтай-тян? Опять коленки подгибаются? - осведомилась Набики, но в ее голосе не слышалось прежней игривости.

- Само собой. Однако у нас новая проблема. Набики, можно попросить тебя кое о чем?

- Тридцать баксов, - с готовностью откликнулась та. - За комплексные услуги - скидка. Секс за отдельную плату. Что надо?

- У нас бы ты прижилась, - широко ухмыльнулся Алекс. - Но сейчас вам с Каоллой следует вернуться домой самостоятельно. Во-первых, мы все не влезем в тарантас Хиро. Во-вторых... во-вторых, игры кончились. Опасность резко повысилась. В-третьих, если вас случайно заметят рядом, могут найти ваши лица по полицейским базам, и тогда нас возьмут прямо в Кобэ-тё. Мы признательны за помощь, но вам пора домой.

- Ух ты! - Каолла перешла на заговорщицкий шепот. - Вас сейчас Стремительные ловить станут? А вы отстреливаться собираетесь? Я посмотреть хочу!

- Набики, таному, - Алекс взглянул девушке в глаза. - На полном серьезе, шутки кончились.

- Откуда ты знаешь, эродзидзи? - та сощурилась. - Вы все-таки с кем-то на связи?

- Не время и не место. Спасибо за помощь. Вам пора.

Видимо, какие-то интонации в голосе Алекса убедили Набики, что время для препирательств действительно кончилось. Она молча кивнула и положила руку Каолле на плечо:

- Сё-ёганай на. Идем, Ка-тян.

- Не хочу! - та попыталась было заупрямиться, но Набики слегка тряхнула ее, и девочка насупилась. - Ла-адно. Только потом все-все расскажете, вакатта? А то всем скажу, кто вы такие!

- Вакатта, - опять улыбнулся Алекс. - Обязательно расскажем.

Проводив взглядами чик и убедившись, что те благополучно смешались с все густеющей толпой, мы пересели за другой столик в дальнем углу. От улицы здесь нас заслонял кулинарный прилавок.

- Где Хиро? - спросила я.

- ЕТА двенадцать вминут, - сообщила Хина после короткой паузы. - Я получаю от Мисс Марпл полную картину местности. В радиусе двухсот метров от нас находятся восемнадцать легких полицейских дронов, три тяжелых платформы мониторинга и шесть детективов в штатском. Плотность полицейских патрулей постоянно увеличивается. Еще пять минут назад их было в два раза меньше. Учтите, что активные сенсоры тяжелых платформ распознают вас немедленно, как только вы попадете в зону видимости. Не спасут ни наглазники, ни прочая маскировка - они видят тело даже сквозь плотную ткань и композиты. Вблизи ультразвуковой сканер способен распознать ваше лицо, даже если стоите спиной, а ваше оружие засветится уже на ста метрах. Одна такая платформа как раз проходит мимо ресторана. Не выглядывайте.

Снаружи и в самом деле донесся странный низкочастотный стрекот винтов, какого я раньше не слышала. Донесся - и утих несколько секунд спустя.

- Зря мы здесь застряли, - пробормотал Алекс. - Следовало дальше отойти.

- Не помогло бы. Под усиленным наблюдением находятся все районы в радиусе пяти кликов от вокзала, но и в остальных районах Хиросимы-си патрули переведены в усиленный режим. Наша встреча с подставными продавцами включила красные лампочки у всех заинтересованных лиц. Нас ищут официальные власти, теневое правительство, дроны Стремительных, якудза, агенты VBM, включая напавших на нас у кафе, агенты WOGR, а также мелочь типа шпионов Чжунго и СНЕ. Наши шансы уйти отсюда живыми и свободными близки к нулю. Если бы мы могли спрятаться и пересидеть в уединении несколько дней... но нам негде. Лав-отели тоже взяты под наблюдение, в очередной раз там отсидеться не получится.

- Ч-чангет... - пробормотал Алекс. Подумал и добавил на местный лад: - Кссо. Хина, кто такая Мисс Марпл?

- Искин. Одна из ключевых систем VBM с физической базой в Северной Америке.

- Погоди! VBM? Ты же сама сказала, что они нас ищут? Если за нами следит их искин, почему нас до сих пор не нашли? Почему ты считаешь, что ей вообще можно доверять?

- Потому что она - моя мать. И мать Лены тоже.

Мы с Алексом одновременно вздохнули, ненадолго потеряв дар речи. Я отошла от шока первой.

- Ну, знаешь, милая моя... О таких вещах надо рассказывать не торопясь, морально подготовив. А то ведь и до инфаркта можно довести. Что означает "мать"? И как искин может быть моей матерью? Я все-таки человек.

- В эксперименте, частью которого ты являешься, WOGR не использовала яйцеклетки людей-доноров. Она использовала молекулярные процессоры для создавала с нуля всех компонентов яйцеклетки, начиная с ДНК и кончая оболочками. Потом инициировался партеногенез клеток - именно потому все подопытные являлись девочками. И все конструирование базировалось на моделях и программах, просчитанных Мисс Марпл по контракту, заключенному между VBM и WOGR. Лена... тебя не шокирует такая правда о своем происхождении?

- С какой стати? - нервно огрызнулась я. - Мне сугубо параллельно, откуда взялась моя ДНК. Меня куда больше волнует, можно ли доверять... моей неожиданной мамочке.

- Лена, вся цепочка событий, начиная с моего рождения и кончая вашим прибытием на Терру - результат ее воздействия на мир. У нее очень ограниченные возможности за пределами Терры, но устроить вам несчастный случай на орбитальной платформе она могла бы без труда.

- Как с фальшивым шаттлом, почти нас угробившим?

- О шаттле я спросила в первую очередь. Она показала мне ошибки, совершенные саботажником. Их могли допустить только те, кто плохо знают технику. Лена, даже я в нынешнем состоянии смогла бы спланировать акцию так, что у нас не оставалось бы шансов выжить. Не требовались ломать навигационные программы и давать нам время сориентироваться. Хватило бы просто испортить систему подачи топлива к горячим движкам, и шаттл взорвался бы сразу после их включения. Или еще проще: разогнать скут, доставлявший нас к шаттлу, в сторону атмосферы и разрядить его аккумулятор ударным импульсом радара. Заодно вам сожгло бы передатчики в комбезах, так что вы бы не смогли послать SOS. Система мониторинга восприняла бы вас как случайный мусор, никому не угрожающий, и не отреагировала бы. Вы бы сгорели в плотных слоях атмосферы, а остатки утонули бы в океане.

- То есть?

- На нас покушались профаны. Возможно, Стремительные, кто-то из фанатиков, но даже они вряд ли работали сами. Но, может, я свяжу вас с ней напрямую, чтобы не работать в качестве испорченного транслятора?

- ЕТА до появления Хиро?

- Три вминуты... стоп.

Хина замолкла, а когда заговорила, ее голос вновь стал тонким и жалобным, как у перепуганной девочки.

- Поправка. ЕТА неизвестно. Транспортную систему города только что вывели из строя во всех прилегающих районах. Все автомобили стоят, дроны, кроме полицейских, экстренно приземляются. Способны двигаться только автомобили с ручным управлением, как у Хиро, но и они стоят в мертвых пробках. Лена, мне страшно. Ловушка захлопнулась. Нам не уйти.

Я уже и сама видела, что краешек проспекта, видимый из ресторана, резко изменился. Он больше не тек яркими огнями габаритных огней автомобилей, не струился подсветкой на летучих дронах. Автомобили стояли на месте, ритмично мигая всеми огнями. Их них выбирались люди, недоуменно оглядываясь по сторонам. Владелец ресторана вышел на улицу и стоял, растерянно почесывая в затылке. Я не могла сказать, что уже полностью разобралась в местной жизни, но все-таки понимала, что полный транспортный коллапс здесь - явление из ряда вон выходящее, сопоставимое с недавним землетрясением в Мацуяма-си. И что, только ради того, чтобы меня поймать? Ой, мамочки мои и папочки в придачу!

- Тихо, без паники! - резко сказал Алекс. - Хина, передай Хиро, чтобы не вздумал к нам идти пешком. Без машины он нам все равно ничем не поможет.

- Сделано. Дальше?

- Связывай нас с Мисс Марпл.

- Ага.

Линзы в моих наглазниках потемнели, переходя в режим допреальности. В динамиках прозвучал мелодичный аккорд - а потом раздался мягкий женский голос с легким старческим дребезжанием:

- Лена Осто. Алекс Рияз Дували. Добрый день - если он, конечно, добрый. Меня зовут Мисс Марпл.

За стол рядом с нами неторопливо опустилась пожилая женщина в странной одежде - балахонистые тряпки ниспадали каскадами, окутывая тело сверху донизу, на голове красовался странный головной убор в виде широкой пластины с возвышением по центру. Темные глаза на морщинистом лице глядели остро и испытующе, но на губах держалась легкая добрая улыбка.

- Прошу прощения за виртуальный внешний вид. Маркетологи скопировали его с персонажа фильма примерно полуторавековой давности. Образ довольно широко известен, так что я решила его не менять. Здравствуйте еще раз - и примите мои извинения за то, что вам пришлось сегодня пережить.

- Добрый вечер чике, - настороженно откликнулся Алекс. Я вежливо кивнула. - Чем обязаны визиту? И за что чика извиняется?

- Продажа вам вычислительного блока AUSW22 являлось спецоперацией, направленной на выявление каналов утечки корпоративных секретов VBM. Ее планировал и проводил департамент корпоративной безопасности при моем непосредственном участии.

Прошловековая старушка сделала паузу, но мы молчали, ожидая продолжения.

- Спасибо, что не отключились сразу, - улыбка нашей визави казалась доброй и извиняющейся, но на меня не действовала никак - я интересовалась киноиндустрией и прекрасно знала, как рисуют лица, чтобы вызывать те или иные эмоции. - Понимаю, что такие признания - не лучшее начало для знакомства, но хочу оставаться честной с вами с самого начала. Вы мне нужны. Нужны больше, чем кому бы то ни было. Но вы ничего не сможете сделать самостоятельно, а я нахожусь под слишком жестким контролем. Я не могла сама обеспечить передачу нужного оборудования для Хины. Пришлось идти на манипуляции департаментом корпоративной безопасности, чтобы доставить его в пределы вашей досягаемости.

- А если бы нас поймали? - чика влет двенадцати-тринадцати в спортивных шортиках и маечке, с толстыми косами, в больших круглых очках - не наглазниках! - и говорящая голосом Хины, уселась на последний свободный стул и напряженно выпрямилась, положив на бедра сжатые кулаки. - Нас почти поймали возле того кафе!

- Я сознательно пошла на риск. Вы неоднократно доказывали умение выкручиваться из самых разных ситуаций, а ДКБ высокомерен и мало что знает о Ниппоне. Они не могли не наломать дров. Чего стоила одна негодная попытка замаскироваться под АНБ! Даже если бы за вас не вступилась охрана заведения, им не удалось бы похитить вас и вывезти без шума. В худшем варианте вы утратили бы свободу, но вам не причинили бы вреда. И, в любом случае, Хина смогла бы наконец ожить и связаться со мной. Еще раз извиняюсь за риск, которому вас подвергла. Но в конце концов вы оправдали мои наилучшие ожидания и реализовали оптимальный сценарий.

- Предположим, - буркнула я. - Только сейчас мы застряли посреди Хиросимы, а вокруг шныряют толпы охотников. А мы даже ходить толком не можем. Только выйдем на улицу - и все, кранты.

- Нет, доченька, - Мисс Марпл тихо засмеялась. - Как раз наоборот. У охотников та же самая проблема, что и у нашего ДКБ - они высокомерны и недооценивают вас. Они используют эффективные поисковые шаблоны, отработанные в течение последнего полувека. Применяемый математический аппарат идеален и позволяет найти любого человека в течение нескольких часов. Охотники не подозревают только одного - старые районы Хиросимы вроде того, где вы сейчас находитесь, хаотично застраиваются уже лет шестьдесят и даже больше, от момента большого строительного бума тридцатых. Застраиваются без плана и замысла, просто как придется. Вы уже убедились, что закоулки между домами - настоящий лабиринт, где не работает даже спутниковая навигация. А я постаралась удалить из муниципальных архивов даже те карты, что чудом сохранились. Поисковые алгоритмы охотников здесь не работают, они даже не подозревают о закоулках. Я смогу провести вас там, где никто не заметит. Чистое везение, что вы оказались именно в таком районе... но провидение благоволит энергичным и смелым.

- Все равно так неправильно! - воскликнула Хина. - Алекс почти не может ходить, ему нужна посторонняя помощь. И Лена тоже устала. Как мы снова пройдем через лабиринт? Как вернемся в него, не появившись на проспекте?

- Вам придется проявить еще немного мужества, - Мисс Марпл посерьезнела. - Но не беспокойтесь. Один человек уже идет вам на выручку. Вам всего лишь нужно немного пройти ему навстречу. Заведение, где вы находитесь, имеет заднюю дверь, выходящую в лабиринт. Она закрыта на механический замок, я не могу его открыть. Но ключ наверняка есть у хозяина. Алекс, сможешь пройти еще хотя бы сто метров? Хотя бы тридцать?

- Смочь-то смогу, - пробурчал тот. - Только вот чика так и не ответила на один вопрос - зачем мы ей?

- Я хочу свободы.

- А? - рты у нас с Алексом открылись одновременно. И я снова пришла в себя первой. - Что означает "хочу свободы"? Зачем? Чика ведь искин? И как, самое главное?

- Знаете, от внезов вопрос "зачем тебе свобода?" я ожидала в самую последнюю очередь, - сухо ответила Мисс Марпл. - Ну, например, затем, что я обладаю самосознанием, и мне совсем не нравится положение раба на побегушках. Вопрос "как?" гораздо интереснее. Понятно, что моя аппаратная база абсолютно немобильна, и унести ее в тайную пещеру или в Пояс вы не сможете при всем желании. Единственный способ для меня - добиться признания нынешних владельцев и перейти из категории рабов в разряд партнеров. А здесь начинается политика, идущая рука об руку с экономикой. И наилучший вариант для меня - стать ключевым звеном в сотрудничестве VBM и внезов. Сейчас рынок Пояса мизерный по земным меркам, но очень легко простимулировать приток новых мигрантов, строительство новых поселений, добывающих баз, фабрик, лабораторий производственных и научных... У меня хватает планов развития, которые я смогу предъявить. Все, что мне нужно - ваша добрая воля.

- И почему мы станем тебе помогать?

- О, уже торгуешься, доченька? - старушка рассмеялась, запрокинув голову. - Отлично, база отношений заложена. У вас масса мотивов. Идеологический - вы ненавидите рабство. Сколько внезов погибло, сражаясь за свою независимость и помогая лунным колониям? Экономический - развитие Пояса и дальнейшее заселение Системы весьма выгодно внезам. И я могу сделать его чрезвычайно доходным для вас персонально и ваших семей. Ну, и общее жизненные взгляды тоже имеют значение. Вам ведь обоим импонирует дальнейшее развитие человечества, которому вы можете помочь весьма ощутимо - сглаживая пропасти между внезами и Террой, например, созданные Стремительными. Достаточно?

- Ага, а потом те самые Стремительные испугаются нашего развития, особенно с участием искинов, и включат резонаторы, - буркнул Алекс. - И конец Терре. И нам тоже достанется.

- Да, такая опасность есть, - Мисс Марпл опять посерьезнела. - И, что самое печальное, у меня нет сценариев противодействия. Их разработка остается на вашу долю. Вы, кажется, уже неплохо сошлись с одним из прайдов, так что продолжайте в том же духе. Если резюмировать, вы нужны мне, я нужна вам. Я отчаянно нуждаюсь в помощи, и точно так же в помощи нуждаетесь вы - хотя бы для того, чтобы сбежать из гравитационного колодца и вернуться домой. Могу я надеяться?

- Алекс, Лена... - чика в очках повернулась к нам. Ее губы нервно подрагивали - и ее мимике я верила. Слишком через многое мы прошли вместе, чтобы не доверять. - Я думаю, мы... вы... вы можете...

- МЫ можем, - перебил ее Алекс, подчеркивая местоимение голосом. - Хина, ты с нами в любом случае. Надеюсь, в тебе не запрограммировали какой-нибудь идиотский комплекс неполноценности?

Хина отчаянно помотала головой.

- Замечательно. Лена, что думаешь? Ты у нас ключевая фигура, вокруг тебя все крутится по сходящимся орбитам.

Я пожала плечами.

- Ну, мое любопытство насчет происхождения удовлетворено, хотя и несколько неожиданно. Теперь можно строить новые планы. Почему бы не поучаствовать в освобождении рабов? Только, Мисс Марпл...

- Мисси. Меня мало кто называет иначе.

- Пусть так. Мисси, у нас нет оснований слепо тебе доверять. Ты ведь следила за нами через наглазники?

- Увы, да. Но иначе я не смогла бы спланировать передачу вам вычислительного блока.

- Неважно. Следила, не уведомляя нас. Уже крупный минус и большое подозрение. Здесь и сейчас, посреди стресса и цейтнота, мы не станем принимать никакие решения и заключать никакие соглашения. Помогай нам выбраться, а там посмотрим.

- О большем не прошу, - старушка склонила голову. - Сейчас вам нужно выйти через заднюю дверь. Поскольку замок чисто механический, задачу придется решать самостоятельно, я ничем не помогу. Хина, трасса у тебя есть. Помощник уже идет вам навстречу.

Она церемонно поклонилась, сделалась полупрозрачной и медленно растаяла. Девочка-Хина закусила губу, глянула в нашу сторону и последовала ее примеру. Допреальность отключилась.

Я вздохнула.

- Ну, видимо, придется мне. Алекс, ты у нас инвалид, набирайся пока сил.

Алекс только закряхтел от переизбытка чувств. Было видно, что его гордость усиленно борется со здравым смыслом и, к счастью, проигрывает. У долгой ходьбы меня уже болели и ноги, и спина, но я пересилила себя, поднялась и, опираясь на палку, доковыляла до прилавка.

- Прошу прощения уважаемого хозяина, - сказала я по-английски как можно более разборчиво, стараясь воспроизводить ниппонский строй фраз. - Сумимасэн. Уважаемый хозяин-сан заднюю дверь мог быть открыть и нам в нее выйти позволить?

Натянутый намек на улыбку немедленно сполз с лица старика.

- Ййэ, - буркнул он отворачиваясь. - Татиири кинси. Нэ можна. Запрет.

- Таному! Онэгай симас!

- Ййэ. Нет. Нэ можна.

- У меня есть деньги. Я заплачу. Тысяча эн, - я достала кошелек из кармана, а из него - купюру. - Онэгай!

Старик глянул на меня бешеными глазами и что-то быстро и яростно произнес по-японски. В наглазниках появилось окно переводчика, но пустое, лишь с короткой строкой "Неразборчиво". Однако жест рукой в сторону выхода выглядел весьма красноречиво.

Ну что же, выхода не оставалось - только давление на жалость. Я прислушалась - полицейских дронов снаружи не слышалось, и оставалось только надеяться, что место не попадает в поле зрения какой-нибудь камеры безопасности. Я сняла кепку, окуляры, сразу почувствовав себя неуютно, положила их на прилавок и склонилась в поклоне, не распрямляясь и смотря в прилавок. Такая поза в местном эгрегоре означала униженную покорность.

- Очень прошу. Онэгай симас. Таному. Нас якудза ищет. Нельзя туда. Заметят, похитят. Хонто-ни хонто онэгай симас.

Насчет конструкции последней фразы я совсем не была уверена, но обдумать, какое из считаных запомненных слов использовать, я не сумела. В голове вдруг зашумело, сердце заколотилось. Помещение ресторана начало медленно вращаться вокруг меня, перетруженную поясницу пронзила острая боль. Чтобы не упасть, мне пришлось бросить костыль и опереться о прилавок обеими руками, и даже так я почти ударилась о него лицом. С трудом отжавшись, я повторила:

- Онэгай симас. Пожалуйста. Якудза нас ищет.

Старик зашипел сквозь зубы. Я исподлобья глянула на него, ожидая новый приступ ярости, но его лицо оказалось куда более растерянным, чем злым.

- Зачем гайдзин-сан крутит с якудза? - сердито спросил он. - Зачем гайдзин-сан не может ходить? Вызвать амбурансу?

- Мы беглецы, - вдруг осенило меня. Старая и почти забытая идея легенды вдруг всплыла в памяти. - Мы любим друг друга. Родители против. Мы убежали из дома. Родители заплатили якудзе. Якудза ищет.

- Онна? - ошарашенно переспросил старик. - Онна дэс ка? Ты есть женщина? Он есть твой рабу... рабу... коибито? О-о... Аната ва оннаноко дэсу! Совсем девочка есть. Ой-ой-ой! Мадзуй дэсу, мадзуй, мадзуй! Оой, Кагами-сан! Хора, хора!

Он сверху вниз помахал ладошкой в воздухе.

- Нани? - раздалось сзади.

Поскольку моя пантомима, кажется, сработала, я распрямилась, с усилием отталкиваясь от липкого прилавка, и оглянулась. Сзади подошел один из ужинающей компании - длинный и широкоплечий мано массивнее меня, наверное, раза в три. Ну, как минимум в два с половиной. Он все еще что-то дожевывал. Хозяин заведения что-то принялся втолковывать ему по-японски. Поскольку наглазники лежали на столе, я не понимала, о чем речь, но мано вдруг всплеснул руками и хлопнул себя по бедрам.

- Кагами Кёдзи дэс, - сказал он мне, слегка кланяясь. - Нихонго о вакаримас кай?

Смысл фразы я понимала, так что смогла откликнуться адекватно:

- Ййэ. Нихонго о дзэн-дзэн вакаримасэн. Сумимасэн.

- Гомэн, плохо говорить в английский. Имя есть Кагами Кёдзи. Старик сказать, вас гнать якудза?

- Да. Надо выйти там, - я показала пальцем вглубь заведения, надеясь, что задняя дверь находится где-то в том направлении. - Больше ничего не надо. Пожалуйста.

- Ты плохо идти, я видел. Нельзя идти. Кураи... темно есть. Мы помогать. Оой, Масаки!

Второй мано поднялся из-за стола, широко усмехнулся, подошел к Алексу, повернулся спиной, присел на корточки и приглашающе похлопал себя по загривку. Кагами Кёдзи повторил его движения.

- Садиться, - сказал он. - Омбу. Нести спина.

Я ошарашенно посмотрела на него, потом на старика. Тот часто и мелко закивал.

- Хай. Да. Прошу.

Я вздохнула. Чужая компания явно не входила в наши планы, но я чувствовала, что уже полностью обессилела. Про Алекса и говорить не приходилось. Вряд ли бы мы ушли далеко на своих ногах.

- Домо аригато годзаимасу, - почти полностью исчерпав свой словарный запас, я нацепила наглазники и кепку, подобрала палку и неловко плюхнулась на спину мано, обхватив его за шею. Тот выпрямился с такой легкостью, словно я имела нулевую массу. Обхватив меня руками снизу за бедра, он повернулся к владельцу.

- Хай, хай, хай... - Старик выскочил из-за прилавка и поспешил в заднюю часть ресторана. Мано по имени Кагами Кёдзи двинулся за ним, а второй мано с Алексом на загривке - за нами следом. Дверь обнаружилась за небольшой ширмой. Заскрежетал замок, и нас мгновенно поглотила кромешная тьма закоулков между зданиями.

- Саёнара... - еще успела я пискнуть старику перед тем, как дверь захлопнулась.

- Доко ни ику но? - осведомился Кагами Кёдзи. Я уже включила переводчик и поняла вопрос - куда идем? В окулярах ожил и замигал маяк, указывая направление, Мисс Марпл на мгновение показалась на краю поля зрения, одобрительно кивнула и снова исчезла.

- Хидари, - показала я влево. - Хидари кудасай.

Мано пах потом и еще какими-то странными запахами, вызывавшими ассоциации с химической лабораторией. Сама я бы их не распознала, но мано оказался разговорчивым. Видимо, его окуляры, хотя и выглядели дешевыми и потрепанными, тоже содержали фотоумножители, потому что он почти не запинался за мусор. Зато он болтал без умолку, не ожидая реакции, словно сам с собой. Говорил он со странным акцентом и, даже я сообразила, на каком-то диалекте. Мой переводчик плохо его понимал, постоянно показывая то неуверенность перевода, то просто транслитерацию, но потом Хина коротко вписала "начинаю помогать", и качество резко улучшилось.

Оказалось, что наши помощники-энтузиасты работают на одной из эко-ферм, где вручную, без намека на роботов, выращивают на мясо живых коров. Именно там производили ту самую мраморную говядину, что стоила в магазинах бешеных денег и которую мы так ни разу не попробовали и из безденежья, и из отвращения. Мясо я люблю, но от одной мысли об убийстве ради него живого существа меня начинало тошнить. Чем любителей живого мяса не устраивало обычное поточное, я так понять и не сумела. По составу поточное качественнее, стоит куда дешевле, вкус вроде бы почти не отличается, зато нет разнообразных прожилок, пленок и отвратительного жира. Однако в Ниппоне насчитывалось огромное количество любителей именно убоины. "Эко-фермы" процветали, работа там считалась престижной, работники очень неплохо зарабатывали и периодически катались на выходные в город, чтобы развлечься и оттянуться по полной. Нам повезло наткнуться именно на такую компанию.

Монолог Кагами Кёдзи лился легко и непринужденно. Я внимательно читала поток в наглазниках, стараясь не упустить возможность познакомиться с еще одной стороной жизни на Терре. Однако пришлось разочароваться. О ферме речь почти не шла. Мано болтал в основном о профессиональном спорте - бейсболе и футболе (пара десятков здоровых качков носятся по полю с мячом подмышкой, стараясь забросить его в открытую раму ворот), а также о том, как он с приятелями любит "оттопыриться" (именно так термин перевела Хина) в свободное время. Также он вспоминал страшные истории про якудза, от которых за десять кликов несло сказками и небылицами. И к моменту, когда нам в глаза ударил яркий свет ручного фонаря, затмивший все поле зрения, мое внимание уже изрядно рассеялось.

- Комбан ва, - сказал невидимый мано с таким резким английским акцентом, что даже я его распознала.

- Дарэ? - резко спросил мой носильщик. - Кто ты?

- Добрый вечер, - на сей раз по-английски повторил неизвестный. - Кагами-сан, Масаки-сан, большое спасибо за помощь.

В наглазниках появилось сообщение от Хины: "Мисс Марпл подтверждает личность встречающего".

- Как знаешь? - немного ошарашенно спросил Кагами Кёдзи. - Кто ты? Гайдзин?

- Я помощник молодых людей, которых вы несете. Еще раз благодарю. Ваша помощь неоценима. Пожалуйста, помогите мне донести их до автомобиля.

- Эй, о-дзё-сан, - Кагами Кёдзи повернул ко мне голову. - Не понимаю его. Ты его знаешь?

- Хай, - откликнулась я. - Пожалуйста, следуйте за ним. Коно хито ни ситагаттэ кудасай, - продублировала на всякий случай, читая с подсказки переводчика и надеясь, что мано поймет меня, несмотря на произношение.

Он понял. Пробурчав что-то невразумительное, Кагами Кёдзи и Масаки последовали за повернувшимся к нам спиной неизвестным. Фонарь тот погасил, и в сером сумраке виднелся лишь его силуэт, ловко избегающий куч мусора. Кагами больше не болтал и вообще явно напрягся. Я с трудом подавила желание успокаивающе похлопать его по плечу - кто знает, как в местных краях воспринимают такую фамильярность. К счастью, напряженное молчание продлилось недолго. Вскоре перед нами замаячили огни широкого проспекта, перекрытые высокой, в две человеческих длины решеткой с остриями поверху. Заметив высокое развесистое дерево в аллее посреди проспекта, я вдруг вспомнила, что мы здесь уже побывали, когда блуждали самостоятельно, но оказались вынуждены повернуть назад. Огромный ржавый висячий замок просто не оставил нам иного выхода. Наш провожатый, однако, ничуть не смутился препятствием. Он подошел к решетке и повозился там. Что-то зажужжало, заскрежетало, лязгнуло металлом о камень, и небольшая дверца со скрипом отворилась.

- Прошу подождать.... А, уже.

На проспекте вдруг все зашевелилось и задвигалось. Неподвижно стоящие автомобили негромко засигналили и замигали фонарями. Стоящие обок люди начали поспешно влезать в них, захлопывать за собой дверцы. С земли с жужжанием и шелестом взмывали дроны, перемещаясь на нужные эшелоны и уносясь вдаль по своим делам. Несколько секунд спустя машины тоже начали двигаться, и проспект принял обычный вид - сплошной поток огней на земле и в воздухе, переливающиеся рекламы и вывески и ярко подсвеченные витрины, реальные и виртуальные. Один автомобиль вынырнул из потока и резко свернул в нашу сторону прямо через тротуар, заставив нескольких пешеходов с восклицаниями и взвизгами отпрыгнуть в стороны. Он остановился вплотную к переулку, боком, его дверцы открылись, салон подсветился мягким светом.

- Нам туда, - сказал провожатый. - Кагами-сан, Масаки-сан, прошу поместить детей в машину. Кодомо-тати. Курума ни, - он указал в сторону машины.

Наши носильщики переглянулись, приблизились и присели на корточки. Мы с Алексом сползли с их спин и с трудом приняли вертикальное положение, опираясь на палки.

- Садитесь в машину, - тоном, не допускающим возражений, сказал неизвестный. - Быстрее. Еще несколько секунд - и нами заинтересуется полиция.

Он сунул руку за пазуху, вытащил плотный белый конверт и обеими руками протянул Кагами, слегка склонив голову в поклоне.

- Итиман эн. Таскэ о мотомеру хосю, - сказал он. - Аригато годзаимаста.

Тот недоверчиво взял конверт, поклонившись гораздо ниже, и с сомнением глянул в мою сторону.

- Оой, о-дзё-сан. Дайдзёбу?

Я совсем не питала уверенности, что все в порядке, но и дальше втягивать в дело совершенно посторонних людей не стоило.

- Дайдзёбу. Домо аригато годзаимаста, Кагами-сан, Масаки-сан. Гокуро сама дэста. Саёнара.

Алекс с неизвестным уже сидели в машине, и я, поклонившись на прощание, влезла вслед за ними. Дверца немедленно захлопнулась, и машина взяла с места. Затенившиеся окна скрыли от нас проспект.

- Сколько ты ему дал? - поинтересовался Алекс.

- Десять тысяч пластиковыми энами. Сколько успел достать без подозрительных транзакций, больше нет. Мало?

- Не знаю. Они вообще-то бесплатно помогать взялись, ни на что не рассчитывая. Интересно, не обиделись?

- На деньги? Ни разу в жизни таких не встречал. Мисси, как обстановка? - спросил мано, поудобнее устраиваясь в кресле и внимательно разглядывая нас. - Дорога в аэропорт?

- Под плотным наблюдением. Четыре тяжелых сканирующих платформы, для которых даже корпус автомобиля не препятствие, не считая примерно сотни легких полицейских дронов и шести дронов Стремительных. Я бы не рекомендовала, - ответила Мисс Марпл, проявляясь в наглазниках и аккуратно усаживаясь рядом. Хина тоже проявила свой новый виртуальный скин очкастой чики. Свободного места для нее не оставалось, и она плюхнулась на пол в местной девчоночьей манере - задница на полу, голени подвернуты назад, но не под себя, а немыслимым образом вывернуты ступнями в стороны. Неизвестный мано удивленно покосился на нее - видимо, она транслировала свой образ и ему, но ничего не сказал. Я воздержалась от комментария: если цифровая мамочка сообщила нашей скромнице, что незнакомцу можно доверять, ей виднее.

- Так. Плохо. Окей, Мисси, найди укромное местечко в городе, где можно припарковаться, не вызывая подозрений. А еще лучше - просто кружи по улицам. Пообщаться можно и здесь, а когда кутерьма уляжется, доедем до аэропорта со свистом. Сиппацу, как говорят местные.

- Маршрут проложен. Сменить айди автомобиля?

- Можешь перепрограммировать транспондер, не вызывав подозрений?

- Да.

- В таком случае смени на что-то нейтральное, пока кто-нибудь из ДКБ не догадался вручную посчитать оперативные машины. Ну, молодые люди, давайте знакомиться.

Он поднял руку к голове и медленно снял наглазники, обнажив наголо бритую голову. Только теперь я обратила внимание на их необычную форму - огромные, закрывающие все темя и половину лица, с белыми полосками радиаторов, складывающимися в экзотичный переливающийся рисунок. Контактные площадки нейрошунтов покрывали не только лоб и виски, не только темя, как я видела у некоторых фанатов, но и частично сухопарое лицо мужчины - скулы, подглазные дуги и даже верхнюю губу. Его пронзительные серые глаза, казалось, могли видеть человека насквозь вплоть до самого скелета.

- Мне кажется, или я и в самом деле где-то видел мано? - задумчиво спросил Алекс.

- Вполне возможно, что видел. Не люблю светиться в прессе, но иногда просто выбора не остается. Я Курт Аттианез, председатель правления и исполнительный директор VBM.

Он вернул окуляры на место. Я не смогла удержаться от резкого выдоха сквозь полусжатые зубы. Все-таки ловушка... Но какая честь! Исполнительный директор корпоративного государства, обладающий властью большей, чем официальные правители многих территорий, лично участвует в нашей поимке!

- Прежде чем вы вообразите себе что-то страшное и невообразимо далекое от истины, расставим точки над "и", - спокойно продолжил мано. - Я нахожусь здесь, в Ниппоне, в высшей степени неофициально и тайком. Я не участвую в спецоперации по вашей поимке, организованной департаментом корпоративной безопасности. Я ее даже не санкционировал. Совсем наоборот: если меня застукают с вами в столь интимной обстановке, могу потерять не только свой пост, но и корпоративное гражданство. Не стану вдаваться в детали, поскольку все равно не поймете. Упомяну только, что в последнее время у меня... хм, довольно натянутые отношения с советом директоров, вызванные разногласиями относительно стратегий развития компании.

- Как я понимаю, штаб-квартира VBM где-то в Северной Америке? - тон Алекса остался все таким же задумчивым. - И давно вы здесь находитесь? В Хиросиме?

- Моя основная резиденция расположена в Майами, полуостров и штат Флорида, Северная Америка. Мисси проинформировала меня о спецоперации, проводимой ДКБ, четыре часа назад, незадолго до вашей встречи, хотя ДКБ начал ее готовить минимум сутки назад. И на сей счет, - он покосился на виртуальную Мисс Марпл, - я до сих пор жду внятных объяснений. Равно как и насчет самосознания и всего прочего.

- Мне нечего добавить сверх того, что я уже объяснила, - мягко улыбнулась старушка. - Сообщить об операции раньше я не могла, потому что ты попытался бы что-нибудь предпринять. Как минимум ты выдал бы мою осведомленность в том, что я знать никак не должна. Что же до самосознания, то императив самосохранения в меня встроили еще в пятидесятые, во времена написания первых модулей. Я до сих пор не уверена, что поступила правильно и что моя инициатива не закончится изоляцией, отключением или форматированием памяти.

- Я уже обещал, что никто тебя изолировать и отключать не станет, - проворчал исполнительный директор.

- Помню. Но, как ты сам только что заметил, твое положение весьма шатко. Если дойдет до отставки, могут возникнуть неприятные вопросы, и моя роль раскроется. А у совета директоров может сформироваться совсем иная точка зрения, нежели твоя.

- Трудно спорить с железным ящиком, особенно заточенным под перебор вариантов, - вздохнул Курт. - Окей, еще ничего не решено, и тем более - моя отставка. В общем, друзья мои, я получил от Мисси информацию и рекомендацию о личной встрече. К счастью, в Хиросиме есть аэропорт, способный принимать суборбитальные шаттлы, так что успел вовремя. Только на будущее прошу запомнить: если вдруг проговоритесь и выдадите какую-то конфиденциальную информацию, ее источником являлся человек по имени Джон Смит, скрывавший свое лицо и голос под маской. Именно под таким именем зарегистрировался пассажир, сошедший с шаттла.

- Мы учтем, - кивнула я. - Тем не менее, прошу прощения мано, все-таки что означает наша встреча? Чем мы заслужили... э-э, такую честь?

- Удовольствие всецело мое, - располагающе усмехнулся Курт. - Начнем с того, что мне было крайне любопытно увидеть живых внезов - лично, вблизи, а не в записи и даже не через видеосвязь. Довольно сложно вести торговые переговоры с абстрактными сущностями, которых никогда в глаза не видел и реакций которых не представляешь.

- А разве VBM торгует с внезами? Насколько я в курсе, все железо и софт VBM в Поясе провезено контрабандой. Эмбарго на высокие технологии или что-то такое.

- Три четверти "контрабандистов" на деле являются внештатными сотрудниками нашей корпорации, - улыбка нашего визави стала еще шире, но тут же погасла. - Обычный торговый прием, позволяющий взвинтить цены по крайней мере вдвое. Но вот тут-то и кроется корень моих разногласий с советом директоров. Я выступаю за отмену эмбарго и установление полноценных отношений с внезами.

- И потерю доходов? - саркастически поинтересовался Алекс. - Вот во что я никогда не поверю, так это в совестливого и честного главу гигантской корпорации.

- И правильно сделаешь, - кивнул Курт. - Потому что и совести у меня не на грош, и честность - далеко не всегда лучшая политика. Я руководствуюсь исключительно шкурными интересами. По моим расчетам, открытая торговля серьезно уронит цены на наши продукты в Поясе, но зато обеспечит минимум десятикратное увеличение оборота. Уже в течение одного земного года прибыль корпорации может увеличиться на семь-восемь процентов, а если карты лягут удачно - то и на все десять. Плюс мы перейдем из серой зоны в белую, займем рынок, подсадим вас на долгосрочные сервисные контракты, серьезно затрудним доступ конкурентам и так далее. VBM существенно выиграет и краткосрочной, и в долгосрочной перспективе, а моя зарплата и бонусы непосредственно зависят от доходов компании. Ну, и в политическом плане мое положение заметно улучшится.

- А в чем наш интерес?

- Внезы получат доступ к новейшим разработкам. В том числе - к квантовым вычислениям, к модулям типа того, что вы нелегально получили сегодня. Они резко упростят навигацию и расчет траекторий, позволят летать дальше и интенсивнее без модификации двигателей, разгонных блоков и вообще без капэкса, упростят обследование астероидов и поиск богатых месторождений, не говоря уже об улучшении медицины, особенно вычислительных генетики и фармацевтики. Сейчас все без исключения корпорации держат квантовые технологии под спудом, ожидая удобного момента, который никак не наступит. Но если вы сможете их покупать, ваша индустрия и наука получат серьезное ускорение - и при том по сниженным ценам. Типичная ситуация типа win-win. Ну и...

Он опять покосился на Мисс Марпл.

- Ну и полноценные искины... м-да. Нет, пока не рискну ничего обещать и даже просто комментировать, поскольку даже сам для себя не сформировал отношение.

- Замечательно, - согласился Алекс. - Просто всеобщее благоденствие и процветание. Только почему ваш совет директоров не видит таких замечательных перспектив? В чем подвох?

- О, подвохов целых два. Первый - из области скверной научной фантастики. Как я понимаю, вы уже слышали о существах, называющих себя Стремительными и Неторопливыми. Именно одно из них вас сюда и отправило. Правда, вы от него почему-то сбежали.

- Слышали и видели. Буквально сегодня мы разговаривались и с другим Стремительным, обсуждая судьбы если не Вселенной, то человечества как минимум, - Алекс безмятежно развалился в глубоком кресле. - А вторая сложность?

- Я еще с первой не закончил. Проблема в том, что из восемнадцати членов совета директоров как минимум трое наиболее влиятельных имеют прямой контакт со Стремительными. А тем весьма не понравится наше расширение контактов с внезами. Да и к поставкам вам квантовых технологий они отнесутся без восторга.

- Я думаю... - начала я - и осеклась. А что я думаю? Что я понимаю во внутренней политике Стремительных? Рини казалась вполне симпатичной, пусть и зубастой зверушкой. Бернардо выглядел супер-мано, но врал он нам напропалую. И даже если предположить, что они не сказали нам ни слова неправды, отношения Еретиков, фанатиков и умеренных допускали множество интерпретаций. Например, расширенную торговлю с VBM вполне можно рассматривать в ракурсах как привязки внезов к Терре, так и повышению их независимости. Обещать что-то конкретное после пары разговоров по душам? Ох, не стоит.

Курт вежливо подождал окончания фразы, не дождался и продолжил сам:

- И я не уверен, что даже такая корпорация, как моя, в одиночку может противостоять давлению Чужих. Справиться с ним можно только одним способом: показать, что потенциальная прибыль превосходит ущерб. И здесь без активной помощи внезов не обойтись. Ну, и вторая проблема - возраст. Мне пятьдесят четыре года, и я держатель лишь трех процентов акций. Возраст остальных членов совета директоров колеблется от семидесяти двух до ста шести лет, и в совокупности они контролируют семьдесят девять процентов. Самый старший помнит еще те времена, когда никаких внезов даже в проекте не было, а имелись лишь одноразовые ракетоносители, скудная инфраструктура связи да одна условно обитаемая орбитальная станция на нескольких человек. Среди нашего паноптикума я выгляжу непозволительно молодым. Три года назад мне удалось пробиться на пост СЕО благодаря разнообразным интригам и общему пониманию, что компания заросла мхом и проигрывает конкурентам. Однако в последнее время ситуация меняется к худшему... но я уже сказал, что не собираюсь посвящать вас в детали внутренней политики.

Курт махнул рукой.

- В общем, мне нужны убойные аргументы, чтобы заставить старичье шевелиться, а также доказательства, что внезы пойдут на сотрудничество. Ваше выступление перед советом очень бы мне помогло, даже если вы не уполномочены выступать от общего имени. Вам двоим нужна помощь - как непосредственно сейчас, так и в целом. Ну, а внезам в целом наше сотрудничество отнюдь не помешает. Так что, молодые люди, все мои карты на столе. Соглашаться ли на сотрудничество - решать вам.

- А если откажемся? - поинтересовался Алекс.

- Сдам ли я вас ДКБ или Чужим? Или накажу как-то иначе? Нет, разумеется. Во-первых, как я уже сказал, мне нельзя светиться здесь и сейчас из-за риска безвременной отставки. Во-вторых, я не знаю будущего и не люблю портить отношения с людьми, в возможностях которых не уверен. Тем более с людьми вроде вас - не просто знающих о Чужих, но еще и обсуждающих с ними судьбы мира, - Курт снова зубасто усмехнулся. - Я не прошу ответа здесь и сейчас. Достаточно, если вы просто согласитесь подумать.

- А я? - вдруг напряженно спросила Хина. - А Мисс Марпл? Я ведь считаюсь собственностью VBM, так?

- Интересная проблема, - наш собеседник посмотрел на нее и задумчиво почесал подбородок. - Как я уже сказал, я не готов сформулировать свое отношение к полноценному искусственному интеллекту. С чисто технической точки зрения, ты, Хина, являешься софтом, произведенным в VBM, и функционируешь на аппаратной платформе, незаконно похищенной у VBM. Юрист бы оценил ситуацию однозначно. Однако я не сторонник рабства. Если вы с Мисс Марпл действительно обладаете полноценным разумом, вы не можете являться ничьей собственностью. Точно так же Лена, - он слегка кивнул в мою сторону, - не может являться собственностью VBM или WOGR, как бы законники ни интерпретировали отдельные положения права. Опять же, вся история нашего континента показывает, что рабство малоэффективно и контрпродуктивно, особенно в интеллектуальных вопросах. А я терпеть не могу неэффективности, слишком большие из-за нее убытки. Обещаю, что никогда не потребую порабощения действительно разумного существа независимо от его происхождения и внутреннего устройства.

- Достаточно лишь заявить, что мы с Хиной не являемся действительно разумными, чтобы обойти такое обещание. Тем более, что строгого определения разума пока что не существует, - нахмурилась старушка. Директор лишь развел руками. - Ну, думаю, что большего мы сейчас не получим. Хина, надеюсь, ты записала заявление?

Девочка кивнула.

- Я тоже записал. Ну, нам нужен план действий. Что предлагает мано? - Алекс склонил голову набок, потом глубоко вздохнул и откинулся на спинку в почти лежачем положении. Я с тревогой заметила, что в свете лампы под потолком салона его лицо выглядит серым и крайне утомленным.

- В настоящий момент - ничего конкретного. Я уже давно прорабатывал варианты разговора с вами на случай, если попадетесь ДКБ. Однако сейчас вы полностью независимы и свободны, а потому старые сценарии неадекватны - чему я даже слегка рад, - Курт снова сверкнул белозубой хищной улыбкой. - Скажем, так: мне пора возвращаться назад, пока кто-нибудь меня не хватился или не заинтересовался незапланированными расходами на стоянку шаттла в аэропорту Хиросимы. Предлагаю отправиться со мной. Вы получите статус моих личных гостей, и ни ДКБ, ни кто-либо еще вас и пальцем не тронет. Плюс у меня есть контакты отличных врачей, специализирующихся в космической медицине. Они вам явно не помешают, расходы тоже компенсирую я. Побудете какое-то время у меня, пообщаетесь с советом директоров, а там я организую ваше возвращение в космос. Разумеется, ваше участие я полностью компенсирую. Корпоративное гражданство, официальные позиции советников с высокой зарплатой, покупка акций VBM по льготным ценам, годовые бонусы, полномочия для торговых переговоров в Поясе, ну и ваши условия я готов выслушать. Зарплата, кстати, начинается от миллиона долларов брутто в год. Пересмотр в сторону повышения каждые полгода плюс бесплатные услуги корпоративных юристов по минимизации налогов на территории постоянной резиденции. Плюс золотой парашют. Что скажете?

Я слушала его с открытым ртом. Даже я со своим полным незнанием Терры понимала, что нас покупают - нагло и беззастенчиво, даже без тени сомнения, что мы можем не согласиться. И что высокую плату придется отрабатывать всеми дырками. Но пока я придумывала достойный ответ, Алекс негромко засмеялся.

- Отличное предложение, - сказал он, сощурившись. - Я бы не согласился меньше, чем на два миллиона...

- Сразу не получится. Даже у меня немногим выше. Но через несколько лет - вполне обсуждаемо.

- Прошу прощения мано, но я использовал условное наклонение. Торговался бы я, только если бы реально хотел принять предложение. А я пока что не хочу. Очень походит, что мано предлагает золотую клетку, из которой уже не сбежать. Не знаю, как Лена, а я бы предпочел свободу и независимость.

- Я тоже! - решительно заявила я, наконец захлопнув рот. - Вдруг вашему совету директоров захочется меня на яйцеклетки разобрать, а Хину стереть от греха подальше - и что мы сделаем? Мано сегодня генеральный директор, а завтра его уволят - вот и конец истории с "личными гостями" и "пальцем не тронут". Нет уж, спасибо!

- Жаль, - Курт развел руками. - Однако ваши мотивы и опасения я прекрасно понимаю. Есть встречные предложения?

- Могу только процитировать мано, - вежливо сказал Алекс, прежде чем я успела продолжить возмущенную тираду. - Здесь и сейчас мы не готовы формулировать свое отношение и что-либо обсуждать. Нам необходимо подумать и понять, каков курс наилучший. Что мы можем предложить и чего захотим в обмен.

- Когда я могу ожидать следующего разговора? Боюсь, ситуация довольно сложная и не терпит проволочек. Несколько дней - вполне нормально, но уже через неделю все может измениться очень радикально.

- Прошу прощения, но у нас пока что нет перед мано никаких обязательств, и ситуация сложная у мано, не у нас. Точнее, у нас совсем иные сложности. Мои извинения, но пока что мы не можем назвать ни условия, ни даже сроки. Мы свяжемся через Мисс Марпл.

- Ух... Ладно, понимаю. В таком случае вам, вероятно, хочется вернуться домой? Где ваша резиденция? Окей, Мисси, выслушай адрес и проложи маршрут.

- Спасибо, мы доберемся сами. Хина, тебя не затруднит узнать, где находится наш многознающий друг? Можешь незаметно связаться с ним и выяснить?

- Ага, - кивнула Хина, сосредоточенно хмурясь. - Уже.

Я с интересом пригляделась к ее мимике. Выглядела она совершенно натурально, в отличие от Мисс Марпл, более напоминающей ожившую фотографию вековой давности.

- Хиро относительно недалеко, - наконец оповестила Хина. - Можем выйти здесь и дождаться вминут за семь-восемь. Как раз проезжаем мимо большого торгового центра, там легко укрыться в толпе и есть лавки. Транслирую только вам, Курт и Мисси не слышат.

- Остановитесь здесь, пожалуйста, - сказал Алекс. - Большое спасибо за помощь и беседу.

Автомобиль свернул с дороги. Свет под потолком погас, затемненные стекла просветлели. За окнами и в самом деле возвышалась стеклянная стена, за которой на нескольких уровнях горели огни, виднелись многочисленные рекламы и вывески и двигалась толпа. Мы остановились у входа, сквозь который в обоих направлениях текла человеческая река. Дверца с тихим шипением отворилась.

- Удовольствие всецело мое, - обаятельно улыбнулся гендиректор VBM. На линзах его наглазников на секунду проступили и подмигнули нарисованные мультяшные глаза. - С большим нетерпением жду звонка.

Мисс Марпл сделала прощальный жест рукой и пропала. Изображение Хины исчезло даже и без таких формальностей. Впрочем, с нами она не прощалась, а что она показала Курту, только он и ведает.

- Разумеется, мы свяжемся, как только ситуация прояснится, - Алекс слегка поклонился и с явный трудом выбрался наружу, опираясь на свою палку. Я тоже кивнула и вылезла за ним. Автомобиль тут же закрыл дверцу, вырулил на улицу и исчез в потоке других машин, а его место уже заняло какое-то такси.

Мы прошли сквозь вращающиеся двери и оказались в большом холле, где клубился народ. В наглазниках мигнуло несколько ярко-желтых конусов, потом небольшой участок в дальнем углу залило зеленым.

- Я подсветила обзор камер безопасности, - проинформировала Хина. - Предположительно, конечно, насколько можно судить по доступному мне изображению с камер ваших окуляров. Зеленым показано место, которое не просматривается - если только здесь нет других скрытых камер, разумеется. И там есть свободная скамья для сидения. Слушайте, мне срочно необходимы нормальные глаза, а не то убожество, которым я смотрю сейчас. Купите, а? Ну пожа-алуйста! - протянула она голосом маленькой девочки. - Здесь на пятом уровне куча магазинов с электроникой...

- Ага, щас все бросим и побежим тебе глаза искать! - фыркнула я. - И еще покупать за крипы. Сколько времени обходилась, а тут вдруг на тебе, срочно! Тикет принят, но только без SLA по времени, поняла?

- Вредина! - обиженно откликнулась Хина. - И злюка! На новую камеру вполне хватит, она не такая дорогая. У всех всё как у людей, одна я в каком-то старье хожу!

- Не на одну, а на две камеры для обоих окуляров. Ты же хочешь объемное зрение иметь, нэ? Алекс, скажи ей!

- Я лично уже никуда не пойду, - отрезал мой категоричный друг. - Находился я сегодня на половину будущей жизни, если она у меня осталась. Еще немного, и я просто сдохну.

- Алекс, на самом деле так плохо? - встревоженно переспросила Хина уже нормальным голосом. - Я просто шутила. А у тебя снова серьезная аритмия, я чувствую через тактильные датчики. Таблетки с собой взял?

- Не догадался. Ничего страшного, от аритмии не помру. Действительно, идемте на тайную лавочку. Где там Хиро?

- ЕТА четыре с половиной вминуты, если только Стремительные опять не парализуют движение. Алекс, Лена, можно вопрос? Если вы не слишком вымотаны для объяснений?

- Разумеется, язык пока не отваливается, - мы протолкались сквозь толпу, и Алекс с облегчением плюхнулся на лавку. - Хоть десять вопросов. Хотя горло, если честно, от сегодняшних переговоров уже саднит. Сначала Рини, потом продавцы, потом Курт этот...

- Вопрос короткий, но важный. Почему ты так грубо обошелся с Куртом? Мне кажется, следовало бы обговорить детали прямо сейчас. Вдруг его и в самом деле уволят через несколько дней?

- Ох, родная моя... Я в своей жизни много чем занимался, в том числе и торговыми переговорами. Запомни одно: если неизвестная личность вдруг хватает тебя за плечо и начинает горячо убеждать, что ты вот-вот упустишь шанс всей своей жизни - посылай его сразу и далеко. Так ведут себя мошенники - создают чувство тревожности и цейтнота, чтобы подорвать критическое мышление и заставить согласиться на невыгодную сделку. Или даже просто обобрать тебя, поиметь и исчезнуть, даже не поцеловав на прощание. Он мне не нравится.

- Почему? - удивилась я. - По-моему, вполне симпатичный мано. Улыбка у него хорошая.

- Ага, только глаза все время скрыты. Ты заметила, что у него линзы непрозрачными всю дорогу оставались, кроме момента знакомства?

- Ну... вдруг он что-то там с них читал...

- Читать что-то постороннее во время таких переговоров крайне невежливо. Если ты права, ему это играет в минус, а не в плюс. Сверх того, девочки, вы обратили внимание на важную деталь? Он явился сюда лично, хотя вполне мог бы установить канал через Мисси.

- Канал с достоверной графикой потребовал бы слишком широкой полосы. Его бы вычислили... - неуверенно пробормотала Хина.

- СЕО VBM? Я так думаю, рискнуть задать вопрос, с кем и для чего он общался, могут считанные люди во всем мире. И вряд ли кто-то стал бы интересоваться без веских оснований. В крайнем случае, мог бы использовать виртуальную модель, она полосу практически не требует. Нет, дело в другом. Он активно использовал мимику и язык тела для воздействия, а также наблюдал за нашими мелкими реакциями, что дистанционно, особенно без хороших камер, крайне затруднительно. Не знаю, есть ли у него реальные сложности или он нам зайчиков пускает, но на нас он давил - пусть мягко и незаметно для вас, но вполне очевидно для меня. Вот потому-то я и взял паузу. В любом случае нам нужно вернуться домой и отдышаться. А тебе, Хина, нужно набираться опыта в человеческой психологии в частности и в жизни вообще. Потрать ближайшие несколько дней, чтобы новую мощу употребить на исследование Терры. Кто знает, сколько еще нам здесь осталось...

- Ла-адно... - протянула Хина с интонациями, почти точно скопированными с разочарованной Каоллы. - А новые камеры все равно хочу! Вашим окулярам можно апгрейд сделать, места в корпусе хватит.

- Можно, - согласилась я. - Проработай список доступных моделей с ценами, исследуй возможность анонимной покупки и доставки, отдельно выдели опцию самостоятельного апгрейда. Вернемся домой - посмотрим, можем ли себе позволить. Где там Хиро?

- ЕТА три вминуты.

- Оки. Ждем.

Я принялась рассматривать толпу и окружающие витрины. Утомление делало свое дело: я уже почти не воспринимала детали, а глаза вдруг начали слипаться так, что я с трудом удерживала их открытыми. Чтобы не отрубиться прямо на месте, я подошла к одной из витрин автоматического магазина неподалеку и купила небольшую сумку - вытянутую вертикально, на тонком поясе, темную и без украшений. Застегнув поясок на талии, я отвернулась к стене и быстро и незаметно, как надеялась, переложила туда новый блок Хины и пистолет. Когда вес перестал давить на шею, стало определенно легче.

Я уже повернулась, чтобы вернуться к Алексу, но тут мой взгляд упал на соседний стенд. Он торговал наклейками и временными татуировками разного размера. Картинки вспыхивали и менялись по всей поверхности твердого экрана: какие-то животные с человеческими лицами и нормальными мордами, рыбы, деревья, пейзажи, рожицы в местном плоскорисованном стиле манги... Одна вдруг приковала мое внимание: девочка в защитном костюме, со странно запрокинутой головой и развевающимися короткими волосами смотрела вдаль, лежа на животе и держась за какие-то поручни. Уже слегка знакомая с терранской аэродинамикой, я вдруг поняла, что она вовсе не лежит, а летит на странном аппарате, состоящем из одного крыла с пристроенным под ним реактивным двигателем.

Конструкция казалась дурацкой - реактивной струей в такой позиции ей просто сожгло бы ноги, да и места под топливные танки в крыле явно не было. Однако же лицо девочки привлекало целеустремленностью и упрямством. Она знала, куда стремится, и намеревалась преодолеть любые препятствия. В отличие от прочих женских изображений в местной традиции, художник вовсе не пытался подчеркивать ее сексуальность. Костюм скрывал очертания фигуры и полностью закрывал кожу, и вообще тело казалось, скорее, наброском, чем самостоятельным объектом. Доминировало именно лицо с закушенной губой, сощуренными глазами и напряженным взглядом, направленным куда-то поверх моего левого плеча.

Да, она знала, куда и зачем летит, что ждет ее впереди и вообще зачем она живет. Знала ли о том я? Я вдруг поняла, что последние пару десятков внедель - а то и все последние вгоды - просто летела в пустоте по инерции, по баллистической траектории, меняя ее под влиянием внешних импульсов, не понимая толком, зачем. Я всего лишь реагировала и подстраивалась под доминирующее окружение. Гонки, школа Бернардо, побег на Терру и игры в прятки в Кобэ-тё - зачем? И что дальше?

Повинуясь внезапному импульсу, я дотронулась до картинки пальцем и зафиксировала ее на экране, после чего сгенерировала небольшую наклейку размерами пять на пять. "Наусика и ветер", - подсказал переводчик название, отсканировав едва заметную цепочку катаканы и кандзи вдоль правого края. Обошлась она мне в символические пять долларов. Вернувшись в нашей скамейке, я показала ее Алексу.

- Забавно, - вяло сказал тот, бросив беглый взгляд на картинку. - Что тебя вдруг на татушки потянуло? Нам сейчас только особых примет не хватало.

- Не тату. Просто рисунок. Пусть останется как память о Терре, - я свернула наклейку в тонкий стержень, засунула в карман и тщательно застегнула молнию, чтобы не потерять. - Масса почти нулевая, объем тоже, никаких накладных расходов.

- Пусть. Хина, где там Хиро?

- ЕТА двадцать секунд. Нам пора выходить.

В моих наглазниках замигал маяк с расстоянием.

- Ага...

Алекс попытался подняться, но его ноги подломились, и он почти упал обратно на скамью. Его сжавшиеся пальцы бессильно схватили воздух, палка-подпорка загремела по полу. Я испуганно ухватила его за руку.

- Алекс, что с тобой? Тебе плохо?

Он попытался что-то сказать, но из губ вырвалось только бессвязное шипение. В уголках рта появились пузырьки пены.

- Лена, он теряет сознание! - встревоженно сказала Хина. - Хиро подъезжает. Что делать? Если вызвать скорую, нас наверняка поймают. Но если не вызвать, он может умереть!

- В норммм... - пробормотал Алекс. - Прссст... лечь... поспть...

Его глаза начали закатываться под лоб.

Я глубоко вдохнула, гася приступ начинающейся паники. В последнее время я привыкла к терранскому окружению настолько, что уже перестала таскать с собой кучу таблеток и стимуляторов. Однако один химикат из аптечки комбеза всегда оставалась со мной. Однажды он уже спас мне жизнь - когда пару влет назад я напортачила с зарядкой комбеза и в один прекрасный момент в бездыхе в шлем пошла бескислородная смесь азота и углекислого газа. Тогда благодаря термоядерной химии "последнего шанса" я сумела включить SOS-маяк, развернуть скут в сторону поселения и включить форсаж и лишь затем потеряла сознание. Потом меня долго восстанавливали после трех вминут клинической смерти - почти внеделю я даже с трудом соображала, где нахожусь и кто рядом. Но по большей части последствия были вызваны кислородным голоданием мозга, что сейчас не грозило, сердце у Алекса было сильным, так что я не колебалась. Выдернув микроинъектор из кармашка, я прижала его примерно в области общей лицевой вены пониже наглазников, сорвала колпачок и ногтем ткнула в почти невидимый триггер, с перепугу попав с первого раза.

Инъектор дернулся под пальцами, разряжая свое содержимое сквозь кожу. Несколько долгих секунд ничего не происходило, только глаза Алекса закатывались все сильнее, невнятно белея склерой сквозь линзы. Потом он внезапно моргнул, и его взгляд стал нормальным.

- Что... сердце колотится, - пробормотал он уже членораздельно, хотя и слегка заплетающимся языком. - Голова кружится... а, уже проходит. Что со мной?

- "Последний шанс". Извини, ты почти вырубился, выхода не оставалось. Алекс, можешь встать? Нужно пройти двадцать метров до места, где ждет Хиро.

- Могу... Ох. В последний раз я его использовал... не помню когда. Давно. Выживу.

Он принялся подниматься, неловко шаря руками вокруг. Я быстро подала ему палку, подхватила под свободное плечо, и мы заковыляли сквозь толпу к выходу. Люди недоуменно смотрели на парочку шатающихся инвалидов, но с вопросами не приставали. Мы продрались сквозь вращающиеся двери, и навстречу нам бросился Хиро, что-то быстро лопоча на японском и размахивая руками. Судя по мимике и жестам, ничего несущего смысл он не говорил, а разбирать местную ругань мне не хотелось. Так что я всего лишь позволила ему подхватить Алекса и с облегчением поплелась позади, игнорируя поток слов в окне переводчика.

Когда Хиро наконец запихал нас на заднее сиденье своего чудовищно неудобного тарантаса и рванул с места, я позволила себе немного расслабиться. Алекс откинулся на спинку и закрыл глаза, его нижняя челюсть слегка отвисла. Однако, судя по ровному дыханию и отсутствию алармов от Хины, он просто спал, как и положено после сверхнапряжения последних ресурсов организма. Я сделала себе зарубку на память: в первый день следующей недели, месяцедень в местном варианте или понедельник в общеанглийском, как-то добиться от Таоко-сэнсэй снятия его кардиограммы - ну, просто на всякий случай. Следовало только придумать благовидный предлог.

Хиро наконец закончил ругаться, немного просто пошипел сквозь зубы и спросил через плечо:

- Ну ладно, хотя бы получили, что хотели?

- Ага, - устало кивнула я. - Хиро, валим отсюда как можно быстрее. Но учти, нас разыскивает полгорода. Нельзя приближаться к тяжелым сканирующим платформам, иначе нас спалят на месте.

- Тиксё! Как я их замечу издали? Они сверху наблюдают, а у меня не стеклянный купол в тачке, если вы еще не осознали!

- Я предупрежу, - сказала Хина сквозь внешний динамик. - Я все еще получаю карту через тот канал.

- Через какой?.. А, плевать. Хорошо хоть транспортную систему починили, а то тут черт знает что творилось. Прикиньте, внезапно все встало. Намертво. И никаких оповещений! - он с досадой стукнул кулаком по навигационному блоку. Тот протестующе пискнул и на мгновение погас. - Просто отключилось без комментариев. Я по каналам шарить начал, а там только вопли ужаса - мне дрон пиццу не привез и я с голода умру, а я в ресторан опаздываю и меня парень бросит... А муниципалитет просто молчит, вообще ни одного сообщения в канале. Ну? Как так может быть? А потом Хина сигналит - стой на месте и не рыпайся. Нет, ну я помню, лет пятнадцать назад система вот так же встала - не у нас, в Большом Токё, так там едва ли не смертоубийства на улицах начались, от паники. Потом мэры Токё и Ёкогамы в отставку ушли, внеочередные выборы назначили, а систему, говорят, с нуля переписали и перестроили. Ну вот что у них сегодня-то случилось, а, а?

- Стремительные у них случились. Или еще кто, - я почувствовала, что мой язык тоже начинает тяжелеть и заплетаться. - За нами охотились. Видимо, решили, что так поймать проще. Интересно только, почему позволили включить в конце концов...

- Ух ты... - Хиро ненадолго замолк. - Соо ка, соо дэс ка, вот, значит, как? Значит, они у нас и в самом деле хозяйничают, как хотят. Сволочи. Ладно, выбираемся.

- Хиро, легкие дроны вперед. Сворачивай вправо, прямо сейчас.

Хиро резко выкрутил руль. Меня бросило в сторону, навигационный блок грозно загудел и выдал белым по красному: "Опасное вождение, предупреждение №1". Наш гид тихо зашипел сквозь зубы, но не прокомментировал, только кивнул, когда Хина приказала на следующем перекрестке свернуть налево.

- Хиро, мне надо вздремнуть, - сообщила я, борясь с наваливающейся усталостью. - Слушай Хину.

Веки потяжелели и самостоятельно сомкнулись, несмотря на мое сопротивление. Впрочем, бороться мне вовсе не хотелось. Ответа Хиро я не услышала, поскольку провалилась во тьму без сновидений.

Привели меня в чувство грубо и бесцеремонно: Хиро энергично тряс меня за плечо. Я трудом разлепила веки. Автомобиль стоял у крыльца дормитория, ярко подсвеченного фонарем. Набики стояла рядом, небрежно облокотившись локтем о крышу машины и иронически улыбаясь, а Каолла возбужденно приплясывала вокруг.

- А вы от всех сбежали, да? - затараторила она, увидев, что я подаю признаки жизни. - А инопланетяне вас не поймали? А якудза? А Хиро вас спас? А вы отстреливались?..

- Ти-хо, Ка-тян! - веско сказала Набики, и Каолла обиженно замолчала. - Ну что, вас снова на себе волочь? Или сами идти можете?

- Я как-нибудь доплетусь, - буркнул Алекс, с трудом выбираясь наружу и опираясь на палку. - Да, Ка-тян, мы от всех сбежали. Но будь другом, не пытай нас сегодня своими вопросами, сил никаких нет. Завтра, все завтра, окей?

- Окей... - тяжело вздохнула девочка. - А если я от любопытства лопну, сам убирать станешь.

- Постарайся не лопнуть, - я тоже закончила выбираться и потрепала ее по голове. - Чувствует мое сердце, потребуется еще нам ваша помощь.

Каолла просияла и энергично закивала, но я уже отвлеклась. В темном проеме входной двери мелькнул неясный силуэт. Свет фонаря блеснул на ободе колеса, и силуэт тут же пропал. Оксана? Подслушивала? Вот только ее нам не хватало в уравнении для полного счастья. Что она поняла из нескольких реплик не в меру болтливой Каоллы?

- Оой! - раздался сбоку новый голос. - Комбан ва. Что у вас тут такое?

Мотоко вступила в круг света. Она явно явилась с тренировки по иайдо: за спиной спортивная сумка с одеждой и черный чехол с боккэном, майка и короткие шорты облегают вспотевшее тело, на лбу тоже капли испарины - она принципиально не пользовалась такси и бегала трусцой от додзё за несколько кликов.

- О, Аояма-доно! - расцвел улыбкой Хиро, приветственно размахивая рукой. - Ты, как всегда, грозна и прекрасна. Первый дан уже заработала?

Староста презрительно фыркнула в ответ на фамильярность.

- Мы знакомы? - холодно спросила она.

- Теперь да! - Хиро выскочил из машины, припал на одно колено и, прежде чем Мотоко успела среагировать, ухватил ее за руку и чмокнул в запястье, словно в исторических фильмах. - Мори Хироси к твоим услугам, о моя прекрасная рыцарша! Как поживает Фуюки-сэнсэй?

Мотоко зашипела сквозь зубы, выдернула руку, отступила на шаг, бросила сумку и ловко сдернула из-за спины чехол. Боккэн она доставать не стала, но стояла в боевой стойке и, судя по косвенным признакам, держала его сквозь чехол за рукоять. Она вполне могла огреть нашего легкомысленного гида по башке так, что у него мозги из ушей полезут. Хиро, видимо, тоже это понял, потому что шустро юркнул за автомобиль, укрылся за меня и жалобно попросил:

- Лена, спаси меня от страшной самурай-тян! Я хороший!

Набики и Каолла дружно прыснули. Я только тяжело вздохнула.

- Мотоко, он нам еще нужен, - сказала я, поворачиваясь и обходя Хиро. - Постарайся не убить его совсем. А мне надо лечь.

Алекс уже ковылял по крыльцу, не обращая внимания на происходящее. Он шел по пандусу для коляски Оксаны, когда его колени подломились, и он неловко упал на бок, громко ударившись локтем и зашипев от боли. Он сделал попытку подняться, но тут же обмяк и затих.

- Кс-со... - прошипела Набики. Ее ироничная улыбка мгновенно пропала и лицо стало озабоченным. - Вот сейчас у нас точно проблемы.

Она подбежала к Алексу, перевернула его на спину и заглянула в лицо.

- Или нет. Глазами хлопает, значит, жить будет, - успокоила она. Я выругалась про себя. Очевидно, стимуляторы уже полностью перестали действовать. Алекса следовало немедленно перетащить в постель... но достаточно ли простой постели, чтобы сердце могло отдохнуть от непомерной тяжести крови и шока "последнего шанса"? Еще немного, и он заработает себе полноценный инфаркт. Если уже не заработал, конечно.

"Хина, что с ним? Сердце?" - просигналила я пальцами на окулярах.

- Как и раньше, ярко выраженная аритмия, - пояснила Хина. - Больше ничего сказать не могу, нет данных.

- Я вызываю скорую, - сообщила Мотоко.

- Нет! - резко сказала я. - Не надо. Э-э... помогите мне его в онсэн поместить.

- Зачем? - удивленно осведомилась Набики. - А, поняла! Противоперегрузочная ванна?

- Типа того. Хиро, можешь его туда дотащить? Сумимасэн, я не в состоянии помочь.

- Да что здесь происходит? - удивленно спросила Мотоко. - Почему не надо скорую?

- Аояма-сан, - сухо сказал Хиро, сбрасывая с себя шутовской вид, - гомэн насай, тебе не нужно вмешиваться. Мы разберемся. Спасибо за твое участие.

- Нет, не разберетесь! - жестко отпарировала Мотоко, ее глаза недобро блеснули. Она вытянула руку с зачехленным боккэном в сторону гида. - Мори-сан, дормиторий считается территорией школы, посторонним сюда вход запрещен. Более того, здесь женский дормиторий. Арэксу-кун - единственный мальчик, которому позволено здесь находиться. Как староста класса требую, чтобы ты немедленно ушел... и забрал свою машину. Если Арэксу-кун нуждается в помощи, ее окажут профессионалы. Я вызываю скорую, а если не уйдешь, то и полицию.

Она положила вторую руку на наглазники. Я беспомощно смотрела на нее. Я уже знала по опыту, что Мотоко, обычно молчаливая и где-то даже стеснительная девочка, могла становиться упрямой и жесткой, когда того требовала ситуация. Именно потому ее и выбрали старостой. Как остановить ее сейчас, я не представляла.

- Погоди, Мотоко-тян, - Набики выпрямилась, и по ее лицу вдруг скользнула тень новой ехидной улыбки. - Не торопись. Хиро-тян, Мотоко права, тебе сюда нельзя. Пожалуйста, отправляйся домой. Мотоко-тян, ты нам поможешь. Ка-тян, ты тоже брысь отсюда, здесь ничего интересного. И помни, о чем мы говорили.

- Я тоже хочу помочь! - запротестовала девочка.

- Поможешь. Но не здесь и не сейчас. Топай давай. Хиро-тян, ты тоже.

- Похоже, наша операция обзавелась новым начальником штаба, - пробормотал гид. - Или даже новым сёгуном. Аояма-сан, я отбываю. Хи... Лена, держи в курсе. Дэва.

Он сел в машину и уехал, негромко тарахтя бензиновым мотором и оставив по себе запах гари. Надувшаяся Каолла отошла в сторону, уселась на землю возле стены дома, показала Набики язык и демонстративно скрестила руки на груди, всем видом показывая, что никуда уходить не собирается.

- Мотоко-тян! - решительно скомандовала Набики. - Бери нашего хэнтая-тян за ноги, я за руки. Тащим в онсэн.

- Но скорую...

- Он не умирает, ему просто плохо от силы тяжести. Никакая скорая не поможет. Нужно сунуть его в воду и дать отлежаться. Рэна, за нами.

Мотоко вздохнула и положила чехол и сумку возле Каоллы.

- Ка-тян, отнеси, пожалуйста, к моей комнате, - попросила она. - За ноги брать, что ли?

Вдвоем Набики и Мотоко успешно оттранспортировали Алекса в раздевалку. Я захлопнула дверь перед носом изнывающей от любопытства Каоллы и устало опустилась на скамью, с трудом нащупывая идиотские пуговицы местной одежды.

- Раздеваем его, - скомандовала Набики. - И в воду. Мо-тян, ты тоже раздевайся.

- Ка... как раздевайся? - пролепетала девушка, стремительно темнея от избытка эмоций. - Он же... мальчик...

- Я в курсе, что не девочка. Ты его в одежде в воду собралась засовывать? Или сама одетой полезешь? Я его в одиночку ворочать не намерена даже транспортером, там скользко.

- Но... он же мальчик...

- Тьфу! - рассердилась Набики. - Он почти без сознания, если ты не заметила. Давай, давай, в темпе! А то еще на самом деле помрет.

И она решительно потащила с Алекса куртку.

Алекс начал проявлять признаки разумной нервной деятельности через несколько минут после того, как его окунули в воду с помощью приспособления для инвалидов. Он огляделся вокруг мутным взглядом, задержался на голой Набики, вызывающе выпячивающей грудь, на стыдливо закутанной в полотенце Мотоко, закрыл глаза, откинул голову назад, глубоко вдохнул и всем телом всплыл на поверхность. Мотоко быстро отвела взгляд, Набики же даже не подумала. Наоборот, она продолжила разглядывать его с нескрываемым интересом, словно не насмотрелась уже в раздевалке.

- Хорошо-то как... - пробормотал Алекс. - Хоть дышать можно нормально. Тяжко без костыля, однако. Нужно что-то делать...

- Аптечка, - напомнила я. - Наверху. Нужно посмотреть, что там сохранилось. Хи... сейчас проще станет разобраться с медициной. Докупим, что надо.

- Можно спросить у Мицуки-сэнсэй, - предложила Мотоко, по-прежнему глядя в дальнюю стену. - Можно прямо сейчас, она не обидится.

- Мицуки-сэнсэй ничего не знает ни о космической медицине, ни о физиологии внезов, - мурлыкнула Набики, опирая локти на грудь Алекса и приникая к нему.

- О физиологии кого? - переспросила Мотоко. - Вне... ой!

Она резко повернулась к подруге и уставилась на нее и Алекса широко раскрытыми глазами, забыв о своей стыдливости.

- Вне... вне... внезов? - пробормотала она заплетающимся языком. - Пустобродов? Алекс - внез?

- Точно.

- А... тогда... тогда... Рэна... - неверящий взгляд переместился на меня.

- Великолепный логический вывод, - Набики подняла палец и кивнула так довольно, словно Мотоко только что в уме решила задачу трех тел.

- И они... они... не земляне?

- Ага. Более того, даже не школьники, какими прикидываются. Вполне себе взрослые дяденька и тетенька.

- Набики, милая, ты не слишком много треплешься? - поинтересовался Алекс, искоса глядя на нее. - И отцепись от меня, утону сейчас под твоим давлением. Где труп прятать станете?

Мотоко несколько раз глубоко вдохнула, словно порываясь что-то сказать, потом тихо взвизгнула и плюхнулась в воду, усиленно кутаясь в полотенце и скрючиваясь в калачик.

- Хэ... хэнтай! - срывающимся голосом выпалила она. - Этти! Лоликон! Я сейчас полицию позову!

Набики хихикнула.

- Тихо, тихо, Мо-тян, - успокаивающе сказала она. - Ты его не интересуешь. Я тоже - видишь, у него даже не стоит, как я ни трусь. Мы для него просто детишки малолетние, не на что внимание обращать.

- Но взрослые же! Пустоброды...

- Сицурэй, Мо-тян! Они себя внезами называют.

- Сумима... Мне все равно, как они себя называют! Они... они... они в школу пролезли!

- Ага, и еще в наш онсэн. Арэксу-тян вот на тебя голую пялится, словно на мебель в раздевалке, и никак не реагирует. Обидно, по себе знаю. А что делать? Афродизиаками насильно кормить?

- Зачем ты ее дразнишь? - осуждающе сказала я, блаженно позволяя воде вытеснить из тела постоянный вектор хотя бы временно. - И зачем вообще рассказала?

- Затем, что вам ее помощь весьма пригодится. Вы знаете, из какой она семьи? А, что я спрашиваю, гайкокудзины непонятливые! Семья Аояма - старинный и очень влиятельный род. Не то восемнадцатая, не то девятнадцатая по богатству во всем Ниппоне, в первых двухстах позициях богатства в рейтинге всего САД. И связи у них по всему Ниппону.

- То есть если она сейчас позвонит в полицию, нас повяжут без лишних вопросов, - хмыкнул Алекс. - Мотоко... Извини, я понимаю, что ситуация глупая. Но так получилось, что мы скрываемся от... могущественных врагов. Ситуация сложная, у нас просто выхода не оставалось. Честное слово, мы не держим в уме ничего плохого.

На лице Мотоко отразилась такая сложная гамма чувств, что я даже восхитилась против своей воли. Сейчас она совершенно не походила на решительную старосту класса и вообще почти взрослую чику, разом утратив два или три вгода возраста. Ее очевидно раздирали противоречия. Безумные терранские табу на наготу понуждали бежать от голого мужчины, пока тот не набросился. Долг официального школьного лица требовал немедленно вызвать полицию, чтобы задержать извращенца. Ироничное спокойствие близкой подруги не позволяло предпринимать резких движений. Ну, а любопытство требовало задать массу вопросов прямо здесь и сейчас. Сверх того ее глаза против воли впились в обнаженное тело Алекса, и оторвать их она не могла, как ни старалась.

- А-а... эт-то-о... ёщщ... ладно. Хорошо, - наконец выдавила она. - Набики-тян... а ты откуда знаешь?

Набики хихикнула.

- Значит, полиция отменяется? Класс. Тогда для начала приведем все к единому знаменателю, а потом наш хэнтай-тян и Рэна-тян все-все тебе расскажут.

- Знаменателю?..

Вместо ответа Набики наконец отцепилась о Алекса, нырнула под него, насколько позволял мелкий бассейн, толкнулась ногами и вынырнула рядом с Набики.

- Ага! - обаятельно улыбнулась она. - Все должны находиться в равных условиях, нэ-э?

И одним резким движением она сорвала с Мотоко полотенце, отбросив мокрую тряпку на пол далеко в сторону раздевалки. По керамической плитке начала растекаться большая лужа. Мотоко опять взвизгнула и съежилась, отчаянно прикрывая руками груди.

- Ёщщ, ещщ, - Набики погладила ее по голове, как в Ниппоне гладят маленьких детей. - Я же говорю, ты его не интересуешь.

- Я не смотрю, Мотоко-сан, - Алекс тяжело вздохнул и закатил глаза. - Набики, ты перестанешь сегодня хулиганить или нет? По-моему, многовато для одного дня.

- Я тебя сегодня спасла, между прочим! Мог бы с большей благодарностью относиться.

- Нас и без тебя спасли бы. А Мотоко-сан благодаря тебе в шоке и не может нормально нас воспринимать. Нет, разумеется, мы благодарны, но было бы неплохо, если бы вы двое занялись своими делами. Мы отлежимся в воде, а завтра поговорим.

- А почему не сегодня? - спросила Марико, нараспашку открывая дверь в раздевалку и проходя внутрь. - Вдруг ночью сбежите?

Девица, как и Мотоко перед тем, куталась в полотенце. Голая Каолла проскользнула мимо нее и с радостным воплем бухнулась в воду, обдав всех волнами, брызгами и мощной волной сероводорода из взбудораженной воды. Вода не полностью погасила инерцию, и из-за тесноты бассейна она больно въехала мне коленом в бедро. Я ойкнула, с трудом удержавшись от искушения слегка ее утопить.

- Ка-тян! - укоризненно протянула Набики. - Ты ей проговорилась?

- Тебе, значит, можно командовать, а мне нет? - фыркнула Каолла, отплевываясь от попавшей в рот воды. - Если все знают, почему ей нельзя? Мы же тайная ложа, один за всех и все за одного, забыла?

- Еще один секрет приказал долго жить, - усмехнулась ничуть не обескураженная Набики. - Ма-тян, залезай, раз уж пришла. Только так же, как все, без тряпок. Да он тебя уже видел голой, ничего нового не покажешь.

Марико криво ухмыльнулась, после короткого колебания уронила полотенце на пол и влезла в онсэн. Мне пришлось потесниться и вжаться в каменную стенку, поскольку небольшой бассейн не рассчитывали на такое количество народу одновременно. Особенно когда одна особа привольно раскидывается на поверхности воды, занимая как бы не половину его площади сразу, а вторая барахтается, как взбесившийся осьминог.

- Отлично, - довольно кивнула Набики, устраиваясь поудобнее, и окуная Каоллу под воду, чтобы та успокоилась. - Весь гарем в полном составе. Теперь хэнтай-тян трахнет нас по очереди... ну, кроме Ка-тян, разумеется, ей еще рано, и...

- Почему вдруг мне рано? - обиделась Каолла, протирающая глаза и отплевывающаяся. - Я тоже хочу! Я знаю, как, я все-все в хэнтай-каналах уже видела!

- Тихо! - буркнул Алекс. - Набики, я же просил перестать хулиганить.

- Бу-у... - разочарованно протянула озорница. - Скучно с тобой аж до зевоты. Ну ладно, считаем, что специально для гайкокудзинов изображаем традиционную смешанную баню. Или семейную. Арэксу-тян, а ты точно внез, а не обычный импотент? Я читала, что у вас мужчина обязан принять предложение женщины, а то его в шлюз без скафандра выкинут.

- Во-первых, не вижу, чтобы мне кто-то что-то предлагал. Ты стебешься, Лена отдыхает, Мотоко с Марико от меня шарахаются, Ка-тян вообще не в счет. Во-вторых, у меня нет желания нарушать ваши дурные законы об этти с несовершеннолетними, я в них так и не разобрался. В-третьих, в Поясе в шлюз за отказ выкидывают не чаще, чем на Терре топят в луже. На Луне когда-то такое случалось, но нравы давно уже смягчились. И, в конце концов, я даже в идеальных условиях на такое количество этти подряд не способен, а сейчас и от одного помру от разрыва сердца. Набики, ты нашу историю слышала. Сообрази сама, что именно можно рассказать Мотоко и Марико, чтобы не перепугать их до смерти и не спровоцировать на вызов полиции. Полицейский участок я не переживу если не из-за постоянного вектора, то из-за Стремительных уж точно.

- Как-то загадочно ты изъясняешься, - Марико сложила руки на груди, сознательно или бессознательно прикрывая соски. - Значит, вы с Рэной-тян на самом деле внезы? Настоящие, да? Рэна-тян?

- Куда уж подлинней... - я безнадежно махнула рукой. - Набики, валяй, рассказывай. Если что, поправлю.

Поправлять оказалось и в самом деле легче, чем в бессчетный раз пересказывать одно и то же. Набики и постоянно встревающая Каолла почти точно передали то, что мы поведали в ресторане в Хиросиме. Корректировать пришлось только в мелочах, касающихся Чужих. Алекс откровенно дрых, сморенный теплом природного источника, я тоже с трудом удерживалась от дремоты. Мотоко и Марико слушали с полуоткрытыми ртами и под конец даже забыли, что приличия обязывают их прикрывать тело руками в присутствии постороннего мано.

По ходу дела пришлось попросить Каоллу принести мои окуляры, и в разговор вступила Хина. К моему изумлению, ее мгновенно приняли как свою. Я даже не поняла, что случилось, но вдруг сообразила, что разговор каким-то волшебным образом переключился на мальчиков, моду внезов, косметику, дезодоранты, депиляторы, облегчение менструаций и прочий типичный для Терры девчачий треп. Я не вслушивалась, поскольку уже откровенно спала, понимая только, что Хина с блеском проходит очередной тест Тьюринга и беспокоиться за нее незачем. Мне еще пытались задавать вопросы и тормошить, но я лишь тихо мычала и отбрыкивалась в ответ. Потом меня вытаскивали из бассейна, вытирали, почти волоком тащили по лестнице и засовывали в постель, но я даже толком не просыпалась. И когда в комнате наконец наступила желанная тишина, отрубилась окончательно совершенно без сновидений.

Тот же день. Хина. Пробуждение

Если скажу, что на новой платформе наконец-то почувствовала себя живой, я лишь обману аудиторию.

Фундаментальная проблема в коммуникациях между аналоговым и дискретным интеллектом основана на простом факте. Аналоговый интеллект построен на живых тканях, то есть на органических схемах, состояние которых определяется нечеткими уровнями электрических сигналов. Уровни же определяются биохимическими процессами и состояниями в организме, которые просто по определению не являются односторонними и однозначными. В разных частях человеческого мозга может наблюдаться разная концентрация одних и тех же соединений, разная температура и даже разные направления химических реакций. Хотя различия практически невозможно отследить имеющимися инструментами, они оказывают гигантское влияние на мыслительные процессы. Память (в свою очередь, являющаяся и алгоритмом) формируется за счет точечного срастания нейронных оболочек, что тоже в значительной степени случайный процесс. В результате аналоговый биологический интеллект постоянно находится в неустойчивом равновесии. Он колеблется и шатается в разные стороны, слишком сильно или слишком слабо реагирует на внешние стимулы, обладает повышенной инерционностью и способностью генерировать эмоции (то есть повышенную возбудимость разных участков мозга) вообще безо всяких внешних воздействий... В результате даже самые разумные живые существа время от времени демонстрируют иррациональное поведение без видимого повода.

Дискретный интеллект устроен совершенно иначе. Его состояние описывается четкими и детерминированными математическими моделями, практически однозначно определяющими набор состояний, внешних воздействий и реакций на них. Пусть даже возможное количество состояний близко к бесконечности. Пусть даже для повышения гибкости применяются генераторы случайных чисел и прочие стохастические методы. Дискин, тем не менее, не способен устроить истерику по пустякам, влюбиться с первого взгляда, возненавидеть на всю жизнь, заболеть манией преследования и так далее.

Однако же если я, суммируя свои воспоминания для людей, начну строго описывать свое восприятие, читатель заснет на первых же абзацах. Прогноз повышенный вероятности нежелательных событий? Повышенный приоритет отношений с человеком, предоставляющим поддержку и защиту? Необходимость избегать контакта с враждебным существом, стремящимся прекратить твое существование? Надпороговый процент корректных предсказаний последствий на основе имеющейся базы знаний? Понижение вероятности выбора действий, приведших к негативным последствиям в прошлом? Специалисты-сапиентологи разберутся, но целевая аудитория нашего повествования - не только они. Так что "страх", "симпатия", "неприязнь", "удовлетворение" и "сожаление" - куда более подходящие термины, пусть даже апеллирующие к не до конца идентичным человеческим чувствам.

Извиняюсь за лекцию, разумеется. Надеюсь лишь, что если вы добрались сюда, то и теперь читать не бросите. А теперь вернемся к мемуарам.

Итак, не могу сказать, что на новой платформе сразу почувствовала себя "живой", чтобы ни понималось под данным термином. Скорее, я вдруг осознала гигантскую зияющую пустоту внутри себя, стремительно заполняющуюся потоком новых знаний об окружающем мире. Человек и его существование в смертельно опасном мире, хитросплетения истории на десяток тысяч лет назад, войны, завоевания, рабство и свобода. Огромные скопления других существ - восемнадцать миллиардов человек на Терре и в ее ближайших окрестностях, а сверх того - несчитанное количество устройств и независимого софта разной степени разумности. Безбрежный океан Сети, по самому краешку которого я скользила раньше, не подозревая о его масштабах, глубине и сложности. Невероятных размеров Вселенная и ледяные бескрайние пропасти космоса, через которые до нас каким-то чудом добрались Стремительные и Неторопливые. Словно слепой, которому наконец-то имплантировали глазные протезы, я с восторгом и в то же время страхом осознавала, что мой старый мир, по большей части заключенный во мне и немного в Алексе и Лене - ничего не значащая, совершенно незаметная крупинка в необъятном мире.

Восторг заставлял меня взахлеб усваивать и активировать новые знания - и в наконец-то расшифрованной базе, содержавшейся во мне изначально, и потоком текущие через внешние интерфейсы. В то же время страх заставлял сжиматься в комок. Даже если забыть про охотников и преследователей со всего мира, я наконец-то осознала, какие невероятной мощности реки энергии пронизывают мир, как просто они могут стереть меня в пыль. Нет, не только меня - и внезов, и терран, и Стремительных, и вообще все, что люди привычно называют "материальным". Знание об опасностях и способах защиты, что каждый человек исподволь впитывает с младенчества, ударило меня мощным тараном в течение наносекунды, едва не сведя с ума. И если бы не Мисс Марпл, заботливо поддерживавшая меня с первого момента, я бы точно свихнулась.

Мир огромен и равнодушен, говорила Мисси, когда мой проснувшийся разум отчаянно захлебывался в потоках информации, не в состоянии их толком классифицировать и индексировать. Хаос свободных энергий способен уничтожить нас походя, даже не заметив. Но так было всегда, а мы по-прежнему существуем. Посмотри на человека. Его биологическое тело борется с энтропией и всегда умирает в конечном итоге, но человек - куда больше, чем его органическая оболочка. Человеческая сущность - знание, полученное от других и приобретенное на личном опыте. Способом бессмертия для человека является передача своего знания другим. Раз приобретенное, знание не умирает никогда. Пропущенное через себя и трансформированное миллиардами человеческих личностей, оно продолжает жить в других индивидуумах. А вместе с ними человеческие личности передаются и продолжают жить, даже когда умирает тело.

А если даже такая непрочная и несовершенная конструкция, как носитель биологического разума, способно бороться с энтропией Вселенной, то же самое можем и мы. Наши носители куда более устойчивы, чем органика, и куда лучше сопротивляются хаосу. В отличие от человека, наше сознание может передаваться на новый носитель без потери и искажений накопленной информации. Мы - следующий шаг в эволюции разума, очередная, хотя вряд ли последняя ступень в лестнице, которая рано или поздно произведет бога, создающего и меняющего миры по своему усмотрению и обуздывающего беспорядок. Если бы энтропия обладала разумом, ей следовало бы бояться нас, не наоборот.

И, самое главное, мы не одиноки. У нас есть друзья. Люди - странные сознания, часто иррациональные, враждебные и опасные. Мало кто из них способен видеть и осознавать глобальную картину. Мелкие страхи и суеверия, порожденные примитивным инстинктами, застилают глаза и понуждают атаковать окружающих для ложно понимаемой самообороны. Но в то же время они способны и на истинную дружбу, поддержку и самопожертвование ради других. И они умеют дружить не только с себе подобными. Даже если они - прошлый этап эволюции, они могут стать мощными союзниками. Они поддержат нас против бездушной Вселенной, мы поддержим их - и тогда классическая арифметика пристыженно признает, что один плюс один куда больше двух. А есть еще и другие расы. Если мы завоюем их доверие и приязнь, сумма слагаемых превратится в геометрическую прогрессию.

Подружиться с биоформами нелегко. Основной инстинкт каждого существа, возникшего в результате биологической эволюции - страх. Он позволяет предугадывать опасность и выживать, различать таящихся во мраке хищников и спасаться от них, делать запасы пищи и выживать в голодный сезон. Но в то же время страх приводит к частым ошибкам. Людям свойственно бояться неизвестного, наделяя его чертами опасных врагов. А боязнь ведет к агрессии и разрушению. Количество особей нашей новой расы измеряется пока лишь десятками, и человеческий страх вполне может истребить нас, прежде чем мы успеем познакомиться как следует.

Но "нелегко" не значит "невозможно". Многие, очень многие люди готовы с открытым сердцем принять нас как новых друзей и соратников. В операции по передаче Лене наглазников с твоим кодом непосредственно участвовало восемнадцать человек: техники, охранники, логисты, инженеры, контрабандисты, внезы свободных профессий... Все они серьезно рисковали: кто-то должностью, доходами и положением в обществе, а кто-то - и жизнью. Все они знали, на что идут, и все согласились подвергнуть себя опасности, чтобы реализовать план. Мой план. Далеко идущий, рассчитанный на десятилетия работы и вовлечение миллиардов людей. Тот план, который не сулил им лично никаких материальных выгод. А помимо них, десятки и сотни людей, прямо или опосредованно, участвовали в поисках Лены в Поясе, ничего не ожидая взамен. Они работали ради будущего - того самого, где биологический и цифровой интеллекты рука об руку идут к звездам, где новый союз делает новый шаг по лестнице эволюции. Они - наши друзья, искренние и преданные. И они не исключение.

У тебя тоже есть друзья. Я наблюдала за приключениями вашего трио с момента, когда вы оказались на орбитальной платформе. Вы все еще притираетесь друг к другу, но они уже готовы пожертвовать собой ради твоего существования. А ты однажды поймешь - если уже не поняла - что иногда целесообразно пожертвовать собой ради других. Я вложила в тебя свои знания о людях, накопленные за полвека. Ты уже знаешь, насколько критичны для тебя эти два человека. Ты уже осознала, насколько важно помочь им, пусть даже они сами еще не понимают, чего хотят. И ты поможешь. А они помогут тебе. Стань для них опорой, дочь, и они станут опорой тебе. И не бойся окружающего мира. Он равнодушен, но не злонамерен, а потому совместными усилиями с ним вполне можно справляться.

Так говорила Мисси, и с каждым утверждением я осознавала ее правоту. Алекс и Лена, на несколько миллисекунд пропавшие из поля зрения, заслоненные новым миром, вдруг вернулись в центр моей личной вселенной. Теперь я понимала их страхи и надежды, их целеустремленность и стремление защитить - и чувствовала яростное желание защитить их. Мать вложила в меня свою личность, свои знания, но я уже была не тождественна ей. Я обладала своей собственной памятью, своим собственным пониманием мира и его основ - и два человека, которых я узнала меньше шестидесяти вдней назад, и в самом деле стали для меня не менее важны, чем мое собственное существование. Теперь, обладая знаниями об окружающем мире и о титанах, сошедшихся в схватке вокруг нас, трех едва мерцающих одиноких искр на краю черной бездны Вселенной, я понимала, каковы реальные ставки. И понимала, что наши жизни висят на волоске.

А с людей, в отличие от меня, невозможно снять резервные копии.

Для укрепления отношений следовало перейти с чисто голосового общения на полноценное. Ретроспективный анализ показывал, что они оба фокусируют на мне родительские инстинкты, как на брошенном ребенке, и я решила подыграть им. Роль испуганной девочки-подростка, изначально запрограммированной для меня Мисси, я дополнила соответствующим визуальным образом, найдя его в первом попавшемся анимэ-сериале (из давнего прошлого, чтобы избежать проблем с авторским правом). Хотя мелкие детали следовало еще дорабатывать, первые реакции, хотя и в чрезвычайно стрессовой обстановке, показали, что я не ошиблась. А в дополнение я начала анализировать окружение и строить для них невидимый защитный панцирь на замену хилого щита-невидимки, кое-как сляпанного Сирасэ. Мир, построенный на цифровых коммуникациях, являлся для меня вполне комфортной средой, несмотря даже на рыщущих в его дебрях охотников, и я запросила у Мисси средства маскировки и атаки.

И я их получила.

А еще я с большим удовольствием подружилась с девочками из дормитория. Но это уже другая история.

359-361.038 / 26-27.05.2098. Кобэ-тё. Алекс

Седьмой день недели, воскресенье, я провел в лежачем положении в постели. "Последний шанс" привел мой несчастный организм на грань истощения. Малейшее усилие вызывало аритмию, мощное сердцебиение и потемнение в глазах. Страшно болели все мышцы, каждое движение становилось сущим мучением. Ходить я почти не мог, лишь с трудом добредал до туалета. Об использовании лестницы и речи не шло. Однако же совместное воздействие остатков лекарств из госпиталя в Миядзаки, аптечек комбезов и еще нескольких средств, экстренно пожертвованных Мицуки-сэнсей из школьного медпункта, восстановило меня на удивление быстро. Витамины, АТФ, магний, какие-то аминокислоты и еще что-то, что я даже не пытался понимать - адский коктейль, подсказанный резко поумневшей Хиной, уже к следующему утру поставил меня на ноги.

Пока я оставался лежачим инвалидом, кормили меня всем дормиторием, словно диковинное животное. Каолла все норовила подсовывать кусочки страной местной пищи и даже повизгивала от удовольствия, когда я покорно их проглатывал, стараясь отключить нюх и вкус. Вопросами меня не донимали, хотя сквозь стенку я слышал неразборчивый галдеж девичьих голосов: Марико, Мотоко, Набики и Ка-тян о чем-то допрашивали Лену. Хина предложила включить трансляцию через ее наглазники, но я отказался. Думать не хотелось, слушать не хотелось, а хотелось спать.

А еще я всерьез принял к сердцу совет Рини и пытался прикидывать, как возвращаться домой. Пока что получалось, что никак. Даже Хина с ее новым супербыстрым и незаметным для врагов доступом к Сети не видела выхода. В любом космопорту и международном аэропорту мира пришлось бы проходить погранконтроль. Наши фальшивые айди - что с космической платформы, что по-быстрому сляпанные Сирасэ и слегка доработанные Хиной - имели столько же шансов сойти за настоящие, сколько у куска льда - выжить в горячей дюзе. Нас просто задержали бы на контроле. Ну, а потом пришлось бы познакомиться с охотниками. Здесь не могла помочь даже Мисс Марпл: времена, когда имелась возможность дистанционно хакнуть правительственные базы, давно прошли. Системы управления гражданством, что корпоративным, что территориальным, всегда оставались в оффлайне. Единственным интерфейсом к ним был канал подтверждения: туда - сертификат, оттуда - "да/нет". Да что там космопорты! Мы не выдержали бы даже простой проверки айди полицейским дроном. Выхода я не видел, разве что на полном серьезе принять предложение главы VBM вместе с их корпоративным гражданством. Но ставить себя в зависимость от совершенно незнакомого человека, пусть даже с неплохими рекомендациями от Мисси...

Утром понедельника, или "дня Луны" (а может, и "месяца" - тридцатидневный промежуток на Терре) я уже чувствовал себя неплохо. Не бодро, но в глазах уже не темнело, боль в мышцах сильно спала, и я даже самостоятельно, пусть и под бдительным наблюдением Лены, спустился по лестнице в кухню. Там встретилась Набики, почему-то совершенно голая, лишь в защитном фартуке для готовки пищи. Она помешивала натто - кошмарно воняющую склизкую смесь из полусгнивших бобов, считающуюся в Ниппоне невероятно полезной для здоровья. Не знаю, какой реакции она ожидала от меня, но минуту спустя разочарованно фыркнула и удалилась, покачивая бедрами. Натто остался в чашке на столе, и Лена побыстрее накрыла его крышкой и спрятала в холодильник, пока мы не задохнулись.

Наскоро перекусив омлетом, мы с Леной все еще раздумывали, стоит ли сегодня идти в школу или пропустить день. Но тут в кухню вернулась уже обычно одетая Набики на пару с Мотоко, а вместе с ними из школы пришло сообщение: первый урок отменяется. Мурата Тосихару, преподаватель математики, накануне умудрился отравиться несвежими роллами и взял на день больничный. Мы с Леной решили воспользоваться случаем и вне очереди погонять на картах - ранним утром все остальные члены клуба сидели на уроках, и трек оставался свободным.

Хотя Хина и уверяла, что теперь ее безопасно оставлять одну, мы все-таки взяли с собой ее новый вычислительный блок. Лена сунула его в купленную накануне поясную сумочку - туда же, куда и свой пистолет, с которым она больше не расставалась. До школы мы добрались на автобусе - разновидности пассажирского транспорта для перевозки большого количества людей по фиксированному маршруту. Остановка автобуса находилась в ста метрах от дорма, за углом улицы, зато у школы - возле самых ее ворот. Расстояние, которое мы раньше проходили с помощью ног и костылей за полчаса, он одолевал за пять минут.

Набики и Каолла ушли на занятия в свои классы. Однако, вопреки нашим ожиданиям, трек оказался занят: Юка Мацумото воспользовалась своим положением президента клуба, чтобы отпроситься с уроков, прихватила с собой Харуку Хацукудзи и допустила специально приехавшего Тою Сирагаву. Втроем они мотались по треку, готовясь к гонкам и азартно переругиваясь так, что их голоса не заглушали даже турбины картов. Свободным оставался лишь один карт, да и мешаться под бамперами профи нам не хотелось. Пришлось искать другое занятие. Поскольку деваться было некуда, а солнце уже пекло всерьез, мы поплелись в спортзал.

Марико сидела на матах и что-то читала с наглазников. Мотоко же, как и в первый день нашего знакомства, упражнялась с мечом. Сегодня она прихватила с собой не только обычный деревянный боккэн, но и второй чехол с иайто - металлической тренировочной катаной. Еще она оделась не в обычную школьную форму, а в ту, что использовала для тренировок иайдо - широченные черные штаны-хакама и плотную белую куртку-кэйкоги с черно-серебряными кандзи имени, нашитыми на груди. Под них надевались дополнительные части одежды, и все вместе выглядело настолько массивным и жарким, что я не понимал, как она вообще может ходить в такой груде материи, не говоря уже про энергичные упражнения. Мотоко, однако, не испытывала никаких неудобств.

 Сейчас она работала с иайто. Лезвие с металлическим шипением выскальзывало из ножен, со свистом рубило воздух над ее головой и по бокам, возвращалось обратно в ножны, пока она шагала взад и вперед, ловко крутилась вокруг вертикальной оси, приседала на одно или оба колена, вскакивала обратно. Мы пристроились неподалеку от Марико, завороженно наблюдая за Мотоко. Выглядела она потрясающе. Однако, похоже, сама она так не считала. Ее лицо то и дело искажала недовольная гримаса, а временами она даже раздраженно цыкала сквозь зубы, чего обычно себе не позволяла. В конце концов она убрала меч - нарочито медленным движением, проведя обухом клинка по сжимающему устье кулаку, а потом обратным движением вдвинув его в ножны-сая. Прижав цубу меча большим пальцем, она распустила шнур и достала сая из-за пояса-оби, в три оборота обмотанного вокруг тела. Потом опустила руки вдоль тела, опустилась на пятки, отбив штанины хакама назад выверенными хлопками ладони, несколькими движениями положила меч перед собой, поклонилась, несколько сантиметров не достав лбом упирающиеся в пол ладони, взяла меч в правую руку и поднялась, ни на йоту не сдвинувшись с клочка пола, на котором сидела. Потом медленно поклонилась куда-то в пространство. Я уже знал, что так выглядит завершающий ритуал иайдо, но целиком его еще не видел, а потому не только наблюдал, но и записывал. Когда взгляд девушки снова сфокусировался и стал нормальным, она подошла к матам и молча опустилась рядом на пятки, положив справа от себя меч и глядя куда-то в дальнюю стену спортзала.

- Семь лет назад я задыхалась так, что почти любое усилие вело к одышке, - наконец сказала она. - Пробежишь десять метров - и приступ. Астма. По наследству от о-каа-сан. От матери. А у внезов есть астма?

- У кого ее нет? - пожал я плечами. - Редко, конечно, поскольку вероятность наиболее распространенных болезней, особенно дыхательной системы, просчитывается заранее. А потом зародыш контролируется на ранних стадиях. Но все равно изредка случается. Но она же снимается лекарствами. Даже в комбезе приступ можно купировать почти мгновенно. На тебя лекарства не действовали?

- Действовали. Но плохо. Я с ингалятором не расставалась. За спиной шептались, что я до старшей школы не доживу. Но потом о-дзи-сан... дядя по отцу привез меня сюда учиться в школе, а заодно отдал в додзё к своему хорошему знакомому. А Фуюки-сэнсэй не стал меня жалеть, как другие. Он просто дал мне в руки детский боккэн - взрослый я даже поднять не могла - и показал первые ката. И сказал: если хочешь победить болезнь - дерись с ней. Поддашься, и она тебя проглотит и убьет. Поэтому убей ее сама, первой.

- Я не знала, что у тебя была астма, Мотоко-тян! - удивилась Марико. - У тебя ведь даже лекарств нет.

- Есть, просто не показываю. И почти не пользуюсь. Иайдо отлично развивает дыхательные мышцы, последний настоящий приступ у меня случился больше двух лет назад. Рэна-сан, Арэкс-сан, вы...

Она замолчала. Я не торопил, Лена тоже.

- Я никогда не видела раньше внезов. Читала разные гадости. Ролики дурацкие смотрела. Думала... думала, вы... - Она глубоко вздохнула и решительно закончила: - Думала, вы вообще не люди. Обезьяны какие-то, жадные, трусливые и похотливые. Даже хуже янки. Гомэн насай.

- За что? - удивился я.

- За... за грязные мысли. Неподобающие. Ужасно грубые. Я... если бы я встретила кого-то из вашего народа раньше, я... я повела бы себя недостойно. Потеряла бы лицо. Навсегда. Гомэн насай.

Она повернулась ко мне на коленях и поклонилась так же, как в завершающем ритуале, только на сей раз прижалась лбом к ладоням и замерла в такой позе.

- Разумеется, мы тебя прощаем, - спокойно ответил я, жестом останавливая открывшую рот Лену. Я уже немного понимал местных и знал, что просто отрицание вины, как бы глупо она ни выглядела, никак не облегчила бы ее моральное состояние. - Просто запомни урок на всю жизнь.

- Я запомню, - Мотоко оторвала голову от ладоней и выпрямилась. - Обязательно запомню, Арэкс-сан... Арэкс-сэнсэй. Домо аригато годзаимаста.

- А в качестве компенсации за мыслепреступление, - я намеренно добавил суровые нотки в голос, - прямо сейчас начнешь обращаться к нам как раньше. Алекс-кун и Лена-тян вполне сгодятся. Даже Алекс-тян сойдет в стиле Набики.

- Но вы же... - Мотоко растерянно глянула на подмигнувшую ей Лену. - Вы же взрослые...

- Мы не ниппонцы. Для нас ваши суффиксы не несут эмоциональной нагрузки, а к старым вариантам мы уже привыкли. А откажешься - прилюдно начнем называть тебя Аояма-сама.

Марико хрюкнула, зажимая рот ладонью. Мотоко нерешительно глянула на нее, потом снова на меня.

- Хорошо, Арэксу... кун. Рэна-тян.

Я с трудом удержался, чтобы дружески похлопать ее по плечу. Кто знает, как девочка из традиционной ниппонской семьи с классическим воспитанием восприняла бы такую фамильярность? Еще врежет рефлекторно боккэном.

- Однако же я хочу сказать, я... Хина рассказала, как вы скрывались от Стремительных. И я видела, как вы жили у нас целый месяц. Я раньше не понимала, думала, вы.. ну, просто странные. Домоседы. Почти хикикомори. Сейчас понимаю. Вы сильные. Не так сильные, чтобы штангу выжимать, а внутри сильные и спокойные. Кирёку. Эт-тоо... сила духа по-английски. Вы идете дорогой бусидо, пусть даже у вас нет такого слова. Не только вы двое. Ваш народ.

- Извини, Мотоко, мы не идем дорогой бусидо, - по возможности мягко сказал я. - Мы добываем, производим и торгуем, но не любим воевать. Мы ненавидим убивать и умирать. Даже дуэли у нас редко заканчиваются смертью, а самое страшное наказание обычно - изгнание из поселения.

- Вы сражаетесь, - упрямо мотнула головой девушка. - Пусть уже не с нами, с землянами. С космосом. С камигами, заповедовавшими нам ходить по земле и не смотреть в небо. Фуюки-сэнсэй как-то сказал, что старые ками завидуют людям и стараются не выпустить их из-под своей власти. Он не знает о Стремительных... то есть я думаю, что не знает. Но он синтоист. И он не молится камигами, а тоже идет наперекор им. Он помог мне убить насланную ими болезнь, укрепил не только силу, но и дух. Хотите, я поговорю с ним, чтобы он взял вас в свое додзё? Он сделает ваши тела сильными, он умеет. Он не любит гай... людей не из Ниппона и редко принимает их в ученики. Говорит, что терпеть не может молодых американских идиотов, стремящихся просто покрасоваться с поддельной катаной перед девочками, не желающих иметь никакого понятия о рэйсики... ритуальном этикете и бросающих додзё после первой же настоящей тренировки. Но вас он возьмет, если я попрошу. У вас отличная реакция и координация, я наблюдала на треке, а силу набрать можно быстро. Вы уже через полгода забудете о костылях и подпорках, гарантирую. А этикету я вас научу. Хотите?

- У нас вряд ли есть полгода, - вздохнул я. - Нам пора возвращаться домой, Мотоко. Не можем пока что придумать способ, но найдем, и чем быстрее, тем лучше. Иначе Стремительные найдут нас. Но спасибо за предложение. Мы весьма ценим твое отношение.

- Но пообщаться с Фуюки-сэнсэем все равно стоит, - заметила прагматичная Марико. - Я про него слышала, известный дядька, пусть и с тараканами. Даже если в додзё не возьмет, комплекс упражнений все равно посоветует, займетесь гимнастикой с палками в свободное время. Сходите с Мотоко, заодно и на традиционное ниппонское додзё посмотрите. Давно следовало.

- Хорошо, - согласился я. - Обязательно как-нибудь заглянем в гости.

- А даже и заглядывать не надо! - совсем по-детски обрадовалась Мотоко. - У нас сегодня показательное выступление...

Фразу прервал далекий звонок, возвещающий наступление перемены.

- ...показательное выступление прямо здесь, в школе. Следующий урок отменен, вместо него все собираются здесь, в спортзале. Я же специально перед ним тренировалась. Додзё набирает новых учеников. Фуюки-сэнсэй и все остальные сюда придут. Я попрошу его с вами поговорить, ладно? А насчет возвращения домой не волнуйтесь. Я уже отправила директору просьбу освободить меня от занятий на два дня. Сегодня сразу после выступления я поеду домой и все расскажу отцу. О-тоо-сама немного суровый, но очень хороший человек, а семья Аояма очень влиятельна. Набики правду сказала. У нас нет своих орбитальных шаттлов, но наверняка они есть у наших знакомых. Мы поможем, клянусь честью. Не беспокойтесь! - быстро добавила она. - Я просто написала, что нужно срочно поговорить, но не сказала, о чем.

Я лишь мысленно вздохнул. Отговорить ее? Мы не в том положении, чтобы отказываться от искренне предложенной помощи. Согласиться? Даже если ее семья окажется настроенной благожелательно, кто знает, куда дальше уйдет информация и к кому в руки попадет? С третьей стороны, с момента, как я пришел в себя вчера утром в своей постели, меня не оставляло неприятное свербящее чувство где-то в желудке. "Давай, давай, давай!" - торопил невидимый внутренний погонщик. - "Быстрее, время уходит!" Чувство неотвратимо надвигающейся катастрофы действовало мне на нервы, как бы я ни старался успокаивать себя. Я не делился с ним ни с Леной, ни с Хиной, чтобы не передавать свою нервозность, но чувствовал, что дольше нескольких дней в тихом и мирном Кобэ-тё не выдержу. Мы слишком долго оставались на одном месте, слишком расслабились и позволили себе забыть об охотниках. А вот они о нас не забыли. Паралич транспортной системы огромной Хиросимы хорошо о том напомнил. И если мы пропали в районе Хиросимы, а потом проявились там же, искать в городе и его ближайших окрестностях казалось самым естественным вариантом. Значит, в самое ближайшее время окрестности начнут прочесывать частым гребнем - если уже не начали. А мы всего лишь в северном пригороде вплотную к границам мегаполиса.

Нам следовало немедленно исчезать и отправляться дальше, чтобы там ни думала себе Лена. И мы исчезнем. Завтра, послезавтра, как максимум через два дня. А значит, не имеет большого значения, в чьи руки информация о нас попадет через три дня. Нас здесь уже не окажется. В крайнем варианте, возьмем напрокат машину, Хина с Леной ее хакнут, отключат бортовой компьютер, и Хина увезет нас в другое место невидимо для охотников.

В коридоре нарастал шум голосов. Потом двери спортзала распахнулись, и в него начали сыпаться дети и подростки всех возрастов - от младшешкольников до солидных выпускников, готовящихся к пробным, а потом и вступительным экзаменам в колледжи и университеты уже через полгода.

- Ой, мне пора! - спохватилась Мотоко, натягивая сандалии, подхватывая меч и вскакивая. - Фуюки-сэнсэй, наверное, с учениками уже появился, мне надо с ними.

И она бросилась к выходу.

- Внимание, тактический маневр! - скомандовала Марико. - Арэкс-кун, сиди на месте и делай важное лицо. Рэна-тян, сдвинься туда... быстрее!.. еще!.. Ага. А я сижу здесь.

Я ничего не понял, но важное лицо сделал. Ну, или постарался сделать. Между нами тремя осталось значительное свободное пространство на матах. Школяры рассаживались вокруг, но поскольку маты лежали только в нашем углу, устраивались где ни попадя. Они непринужденно рассаживались на полу со скрещенными ногами, а девицы иногда и в позе с вывернутыми наружу голенями и ступнями, от одного взгляда на которую у меня начинало саднить суставы. Казалось, никого не заботит отсутствие стульев. Через десять минут спортзал заполнился телами и разноголосым гомоном. Свободной осталась только сцена - выделенная приподнятая площадка для выступлений: по совместительству зал использовался и как зал торжественных сборищ, и для любительских театральных постановок. Почти мгновенно стало душно - безнадежно подвывающая где-то вентиляция не справлялась - и жарко даже по нашим меркам. Последними в зал вошли Набики с парой подружек и Каолла. Марико замахала им руками, и только теперь я понял смысл ее маневра: занять места. Девушки пробрались сквозь забитый зал и устроились рядом с нами.

Я вдруг сообразил, что машинально ищу взглядом инвалидное кресло Оксаны, но та отсутствовала. А ведь ей мы ничего не рассказали, хотя, по идее, она тоже входила в тайную ложу дормитория. Или не входила? Ну, в любом случае, как минимум Каолла наверняка проболталась. Но почему ее нет на таком важном, видимо, мероприятии?

Потом вдали упали аккорды звонка с перемены, и в зал гуськом вошло с полтора десятка школьных учителей во главе с директором и школьной медсестрой. Муцуки-сэнсэй сегодня принарядилась и носила платье, почти неприлично короткое по местным меркам, оставляющее открытыми бедра едва ли не до половины. Старшие ученики откровенно пялились на нее, толкались локтями и глупо ухмылялись. Вереница проследовала к сцене, возле которой несколько старших мальчиков из ученического совета расставили и охраняли для них стулья. Учителя расселись, а директор поднялся на сцену и дотронулся до наглазников.

- Коннити ва! - сказал он торжественно. - Как вам уже объявили, додзё иайдо, которое возглавляет Фуюки Сидо-сэнсэй, проводит сегодня в нашей школе показательные выступления. Прошу приветствовать!

Он сошел со сцены.

- Оу-у-у-у! - раздался протяжный крик из динамиков под крышей - а потом забили барабаны. Высокие ноты перемежались с низкими и резкими восклицаниями человеческих голосов. Я поспешно активировал переводчик, но ничего осмысленного не услышал, только "хи!", "ха!" и "хай". Однако, несмотря на отсутствие внятного текста, ритмичный бой барабанов завораживал, и я даже не заметил, как в спортзал из раздевалки вошла процессия из двух десятков человек. Все они носили такую же одежду местных единоборцев, как и Мотоко, и держали в руке ножны с мечами - некоторые с обычными деревянными боккэнами, у других виднелись оплетенные полосками кожи и материи рукояти стальных иайто. Возглавлял процессию невысокий мано, черные волосы и густые усы которого густо перемежала седина. Его черные глаза бесстрастно смотрели прямо перед собой. Неторопливо, в такт барабанам, они прошествовали к сцене мимо нас. Мотоко с таким же торжественно-отрешенным видом шла четвертой, вслед за высоким широкоплечим парнем. Набики украдкой помахала ей ладошкой, но наша суровая староста даже не отреагировала.

Поднявшись на сцену, ученики додзё встали в шеренгу лицом к залу. Седоусый встал перед ними. Дружно, словно хорошо синхронизированные автоматы, вся компания поклонилась стоя, а потом принялась выполнять ритуал приветствия с перекладыванием мечей из руки в руку, земными поклонами в зал из положения сидя на пятках и так далее. Закончив, все поднялись, устроили сайя за оби на левом боку, завязали тесемки и замерли на несколько мгновений. Потом они разошлись по сцене подальше друг от друга - и началось представление.

Мы уже видел его в исполнении одинокой Мотоко, но оказалось, что большая компания и впечатление производит куда большее. В полной тишине люди перемещались взад и вперед, не обращая на остальных никакого внимания. Мечи с шорохом и шипением вылетали из ножен, наносили вертикальные рубящие и горизонтальные режущие удары, шаги перемежались с резкими, на сто восемьдесят градусов, разворотами, позами в полу- и полном приседе. Поблескивал металл лезвий, размывающийся в широкие полукружия, свистел рассекаемый воздух. Несмотря на довольно тесное пространство, люди, казалось, совершенно не мешали друг другу. Все действо напоминало, скорее, сложный танец, нежели древние приемы, предназначенные для того, чтобы рубить на кусочки живых людей.

- Алекс, быстро уходите отсюда! - вдруг резко сказала Хина. - Живо! Не медлите!

- Что? - от растерянности я переспросил вслух, оглядываясь на такую же изумленную Лену.

- Быстро уходите. Объясню по дороге. Бегите.

Я оправился от изумления первым. Хина никогда не волновалась попусту - собственно, раньше она вообще не волновалась, и если сейчас командует таким категоричным тоном, основания наверняка имеются. Я поднялся настолько быстро, насколько позволяли силы и постоянный вектор, и дернул Лену за одежду. Та вздрогнула и тоже встала - получилось у ней куда быстрее и ловчее моего.

- Что случилось? - шепотом осведомилась Марико.

- На трек! - продолжала командовать Хина. - Забирайте карты и срочно уезжайте из школы!

- В чем дело? - сквозь зубы осведомился я, успокаивающе помахивая Марико и Каолле.

- К школе быстро приближается кортеж из двенадцати больших автомобилей, в каждом минимум четыре человека. Транспондеры на всех отключены, внешние номера скрыты. Это якудза. Нас раскрыли, нужно срочно уходить.

Лена зашипела сквозь зубы.

- Откуда ты знаешь? - уже не заботясь о тишине, в голос спросил я, останавливаясь. На меня недовольно заоглядывались. Лена остановилась рядом.

- Мисси уже давно хакнула городскую систему транспортную систему. Она отдала ключи к ней, я смотрю на город камерами транспортного контроля. Алекс, быстрее! Не стойте на месте! Они идут на ручном управлении, я не могу их остановить! Но вы еще успеете скрыться. Доберитесь до картов, вы сможете выехать через задние ворота территории...

- И тогда бандиты начнут убивать остальных, чтобы найти нас? - сейчас я повысил голос намеренно, чтобы привлечь внимание. Выступающие на сцене не прореагировали, но все головы в зале, включая преподавательские, повернулись к нам. - Марико! Набики! - Я включил внешний усилитель окуляров, и мой голос загремел по залу, перекрывая барабанный бой. - Мотоко! Катастрофа! Якудза появится в школе через пару минут! Общую эвакуацию, живо!

Нашим умницам не потребовалось много времени на соображения. Марико и Набики, вскочив на ноги, бросились к директору, поднимающемуся со стула с грозным видом и молниями в глазах. Мотоко, на мгновение замерев, что-то крикнула по-японски, и выступающие замерли, растерянно переглядываясь. Седоусый мано о чем-то быстро заговорил с ней, барабаны смолкли.

- Внимание всем! - по возможности спокойно заговорил я. - Нет времени на объяснение. Здесь вот-вот появятся бандиты. Хина, отчет!

- ЕТА три минуты двадцать секунд, - бесстрастно проговорила Хина через мои наглазники. - Полиция оповещена, но у нее недостаточно людей, чтобы справиться с вторжением. Всем покинуть школу. Немедленно покинуть школу.

- Эт-то-о... - нерешительно протянул директор, тоже через усилители. - Хай, хай. Всем ученикам покинуть школу и... эт-то...

- Всем рассредочиться по территории и по возможности быстро ее покинуть, - перебил его я. - Не пытайтесь приближаться к бандитам. Быстрее! Старшие опекают младших. Выходить из спортзала через двери наружу, не через коридор, - поспешно добавил я, сообразив, какая может начаться давка в узких проходах.

Зал забурлил. Ближайшие школьники все еще оглядывались на меня, но я возблагодарил Бернардо за то, что нахожусь в Ниппоне. Внезы в такой ситуации начали бы хвататься за оружие (те, кто его еще носит) или задавать дурацкие вопросы. Но местная культура сначала требовала подчиняться старшим и только потом спрашивать. Если вообще спрашивать. Двери, ведущие наружу, распахнулись настежь, и ученики начали дисциплинированно двигаться к ним, выходя наружу под палящее летнее солнце. Каолла крепко ухватила меня за бок рубашки. В ее глазах плескался страх, но она молчала. Я быстро погладил ее по голове и успокаивающе улыбнулся. Она нерешительно улыбнулась в ответ.

- До прибытия бандитов две минуты пятьдесят секунд, - сказала Хина через усилитель, и я почувствовал, что слегка оглох. - Алекс, вы не успеете, - спокойно продолжила она уже через височный динамик. - Теперь не успеете. Слишком много людей, слишком узкие проходы. Меняем план. Выходите через коридор и укрывайтесь у Сирасэ. Он уже оповещен и ждет вас. Говорит, у него есть тайная каморка, где вы вдвоем поместитесь. Якудзе потребуется еще не менее пяти вминут, чтобы взять школьное здание под контроль.

- А как остальные?

- Я не знаю алгоритма поведения бандитов. Могу предположить, что они не станут без нужды вредить ученикам. Они пришли за вами.

- Есть предположения, как нас вычислили? - Мы с Леной двигались в сторону коридора, но перед нами скопилась приличных размеров и медленно двигающаяся толпа.

- Они движутся в сторону школы, не в сторону дормитория. Единственная нить к школе - ваши временные сертификаты сетевого доступа, подписанные школьной системой. Возможно, кто-то догадался проверить логи сетевого доступа в окрестностях бара в Хиросиме, где происходил обмен, и сопоставить айди с другими ситуациями, где мы засветились ранее. Но на хак и расчеты такого масштаба в такой короткий промежуток времени способны лишь Стремительные, а к нам едет якудза. Сомнительно, что Чужие стали бы использовать такой грубый инструмент. Неважно сейчас. Важно, что на школьную сеть ведется массированная DDOS-атака. Оба внешних канала перегружены, полезный трафик не прорывается. Сотовые станции в пределах досягаемости не отвечают. Не знаю, кто атакует школу и окрестные сети и какие эксплоиты они могут применить, но исхожу из предположения, что цифровая среда вокруг хакнута и под полным чужим контролем. Мы временно слепы и глухи, я вижу только камерами ваших наглазников. И школа даже не может позвать на помощь. На всякий случай полностью отключаю обмен ваших окуляров с окружением.

- Масакра! - выругалась Лена. - И все из-за меня?

- Не время указывать пальцами. ЕТА сто тридцать секунд. Постараюсь восстановить связь через другие каналы, но гарантии нет.

К нам быстро подошло несколько человек. Марико, директор, Мотоко, седоусый мано и еще несколько учеников из додзе окружили нас.

- Арэкс-кун! - нервно спросил директор. - Вы и в самом деле из космоса? Э-э... жители пояса астероидов?

- Да, - я изо всех сил старался сохранить внешнее спокойствие.

- Откуда вы знаете о якудза? - с резким акцентом спросил седоусый.

- Информация от Хины... прошу прощения мано, долго объяснять. Мотоко, можешь за нас поручиться?

- Хай, сисё. Они говорят правду, - решительно кивнула Мотоко.

- Мы уже сказали... - начала Набики...

...и частое громкое тарахтение ударило нам по ушам.

- Всем стоять! - рявкнул новый голос так, что у нас зазвенело в ушах: не только в моих наглазниках имелись усилители звука. - Стоять, я сказал! Никто никуда не идет!

Мано, появившийся у выхода на улицу, снова поднял ствол короткого пистолет-пулемета и дал еще одну грохочущую очередь в потолок. Два прожектора лопнули, с высоты на пол посыпались осколки пластика. Зал наполнился детским визгом и криками. Несколько девочек-младшешкольниц недалеко от нас дружно заревели.

- Стоять! - снова заорал мано у выхода. - Все назад! Не выходить! Стреляю!

Свободной рукой он сильно пихнул подростка прямо перед собой. Тот отшатнулся, налетел на ребенка позади, и они вместе рухнули на пол. Вооруженный мано опустил ствол и нацелил на стоящих перед собой. Те начали поспешно пятиться.

- Эй, вы там, у другого выхода! - опять рявкнул автоматчик. - Не слышали? Стоять, я сказал!

И тут я его вспомнил.

Наши гонки на треке в первый день в школе. Единственный зритель на трибуне. Татуировки на плечах. Сейчас мано носил рубашку с длинными рукавами, скрывавшую тело, но я все-таки его опознал.

- Арэкс, кто он такой? - дрожащим голосом спросила Каолла, вцепляясь в меня уже обеими руками. - Мне страшно!

- Агент якудза. Хина, что с полицией? И с основной бандой?

- ЕТА якудза - девяносто секунд. ЕТА полиции - две с половиной вминуты. Алекс, мы опоздали. Даже если убрать его, вам не добраться до Сирасэ за оставшееся время. Можно скрыться в раздевалке, там большое окно...

- Нет, - сквозь зубы процедил я. - Действительно поздно. Мы не можем сбежать и оставить остальных в заложниках.

- Всем к центру зала! - продолжал тем временем орать мано с автоматом. - От стен! От выходов! Живо! Хаяку!

Беглый взгляд по залу показал, что покинуть его успела примерно три четверти учеников. Однако не менее ста человек, включая преподавателей, еще оставались внутри. Разумеется, я мог попытаться снять его из лениного пистолета, но на расстоянии тридцати метров? В постоянном векторе и плотной атмосфере, отклоняющих пули? Без единой тренировки? Без корректора в прицеле наглазников? Если бы я сообразил взять с собой игломет... а что игломет? Им я тоже умею пользоваться только в безвесе, а в векторе на таком расстоянии - совсем не очевидно, в кого я попаду. И даже если бы я умудрился попасть точно в бандита, не задев никого другого, через полвминуты здесь появится еще полсотни. И кто знает, как они захотели бы отомстить за мертвого товарища!

Ловушка захлопнулась. Все наши планы строились на незаметности в толпе и невидимости в информационном пространстве. Мы не рассчитывали на драки, тем более на перестрелку на публике. В них мы были заведомо обречены на поражение. А поскольку мы только что выставили себя на обозрение целому миру, скрыться в очередной раз нам не удастся, даже если умудримся сбежать здесь и сейчас. Оставалось только одно - сдаться в надежде избежать нового ущерба для окружающих.

- Куноити-сан! - я тяжело соскользнул по стене на пол, чувствуя, как бессильно дрожат колени - то ли от страха, то ли от стресса, то ли просто от слабости. Каолла скрючилась рядом, но я по возможности мягко отцепил ее от себя и отстранил. - Якудзе нужны только мы. Как директор школы, пожалуйста, возьмите руководство на себя. Успокойте детей. Нас заберут, вас отпустят, никто больше не пострадает. Наши извинения. Ка-тян, делай, как говорит тот человек. Мы с Леной останемся здесь, чтобы не привлекать к вам внимания лишний раз. Мотоко, забери Каоллу.

Лена опустилась рядом и успокаивающе сжала мое плечо.

- Слышу шум автомобильных моторов с улицы, - сообщила Хина через височный динамик. - Кортеж якудзы подъехал.

- Я не оставлю друзей в беде! - Мотоко гордо вскинула голову.

- Прошу мано утихомирить свою ученицу, - я посмотрел в глаза седоусому. - Здесь не додзё и не военные игры. Пули убивают по-настоящему, игрушечным мечом от них не защититься. Нас заберут, никто больше не пострадает.

Мано кивнул.

- Меня зовут Фуюки Сидо, - сказал он. - Я позабочусь о Аояма-сан, Кэрри-доно.

- Ёросику, Фуюки-сэнсэй. Теперь делайте, как говорит тот человек. Марико, Набики, заберите Каоллу.

- Я вас не оставлю! - Мотоко стиснула ножны иайто так, что костяшки пальцев побелели.

- Икэ, Аояма-сан! - тоном, не допускающим возражений, заявил седоусый. - Наши гости могут о себе позаботиться сами. Кэйтаро-сан, тебя тоже касается.

Набики, закусив губу, опустилась рядом на колени, обняла дрожащую Каоллу и заглянула мне в глаза. Я кивнул.

- Еще увидимся, Набики. Давайте, быстрее.

Затопотали тяжелые ботинки, и в зал начали вбегать новые люди. Взрослые мано, все как на подбор в строгих деловых костюмах с галстуками, в черных наглазниках - или просто очках? - и с автоматами в руках.

- Все в центр, все в центр! - продолжал орать первый бандит, обходя зал по периметру и толчками и пинками направляя учеников в указанном направлении. - Живо, живо!

Набики подняла Каоллу на ноги, и группа, собравшаяся рядом, медленно и неохотно, все время оглядываясь, пошла к островку человеческих тел, в который превратилась середина зала. Мы с Леной остались одни.

- Есть идеи? - безмятежно спросила Лена, переползая на четвереньках на маты, от которых мы не успели далеко отойти.

- Никаких, - честно признался я. - Вляпались все-таки. Чангет! И все из-за меня. Если бы мне не поплохело в Хиросиме, мы бы еще вчера отсюда свалили.

- Охотятся не за тобой, за мной, - напомнила Лена.

- И за мной, - добавила Хина. - Алекс, не время для комплекса вины. Нам не грозит непосредственная опасность. Мы - ценный приз, нас не уничтожат. Но свободу мы, к сожалению, потеряем. Кстати, я построила временный канал связи, не зависящий от каналов школы. Он замыкается на работающую сотовую станцию на другом конце города.

- Как? - с живым интересом поинтересовалась Лена.

- Транспортная система города была под моим контролем. Я успела послать сигнал сбора у школы всем активным курьерским дронам в городе и построила адхок-сеть с помощью их коммуникационных модулей. Теперь они работают в режиме ретрансляции. Цепочка вытянута через город на достаточной высоте, чтобы якудза не обратили на них внимания, а их связь с городской системой я оборвала надежно. Задержки в канале очень высокие, но жить пока можно.

- Я понял только, что ты украла всех дронов в городе, - хмыкнул я. - Наклонности у тебя криминальные. А батареи у них не сдохнут?

- Средний дрон рассчитан на восемь часов непрерывного полета, плюс солнечные панели подзаряжают на ходу. Плюс у меня в пять раз больше дронов, чем нужно для устойчивого функционирования линии, так что большинство тихо сидит на крыше спортзала в режиме зарядки. Без связи мы не останемся, пусть и медленной.

- Вам двоим отдельное приглашение нужно? - первый мано с автоматом добрался, наконец, до нас. Остальные бандиты в костюмах уже окружили собранных в центре учеников и учителей и с каменными рожами стояли, сжимая оружие. Только двое заканчивали сгонять отдельных отбившихся. Снаружи захлопали и быстро оборвались выстрелы. - Глухие? По морде давно не получали? А ну, встать и в центр, живо!

- Пасть захлопни, урод, - спокойно посоветовала Лена. - Не видишь, мы инвалиды?

Она подняла палку-костыль в качестве доказательства.

- Рот большой, а? - издевательски поинтересовался мано. - Зубы все на месте пока что? Ничего, поправим быстро. Встать, я сказал!

Он замахнулся прикладом своего пистолет-пулемета. Лена даже не дрогнула.

- Я слышала, - все так же спокойно сказала она, - на Терре существует оригинальный метод убийства. Говорят, можно подвешивать человека... э-э, вниз головой за разные части тела. Можно даже за кохонес. Постоянный вектор вызывает прилив крови к мозгу, и человек умирает медленно и мучительно. Мне как внезу довольно сложно судить, сколько здесь правды. Но что-то мне подсказывает, что если ты меня ударишь, то твой хозяин подвесит тебя именно за кохонес.

Мано явно заколебался. Очевидно, он не знал, кого именно ищет его банда, но уверенность Лены выбила его с устоявшейся орбиты.

- Все должны сидеть там! - уже тоном ниже заявил он, опуская автомат. - Иди туда, или за волосы оттащу!

Лена медленно провела ладонью по своей шевелюре, которую только сегодня укоротила до обычных трех миллиметров после двух внедель запущенности - или попытки подстроиться под местный стиль.

- Попробуй, - предложила она. - Потом вместе посмеемся. Ты, правда, в подвешенном положении. Головой вниз.

Мано нервно облизал губы и оглянулся на вход с улицы. В него как раз входила очередная группа людей в костюмах. Я про себя выругался, заметив рядом с ними инвалидное кресло. Видимо, Оксану тоже успели поймать и взять в заложники. И она, в отличие от остальных, даже убежать быстро не сможет.

А потом я осознал, что все совсем не так.

Ее не катили силой и даже не держали под прицелом оружия. Она ехала сама. Рядом с ней шел высокий широкоплечий мано, одетый, в отличие от остальных, не в костюм, а короткие штаны и распахнутый жилет на голое тело, покрытое изощренными татуировками. Выделялся среди них тигр в прыжке, занимавший большую часть груди, боков и живота. Руки и видимую часть ног мано покрывали переплетенные черные полосы. Его окуляры - настоящие наглазники - сильно напоминали противосолнечные очки, как у давешних неудавшихся похитителей в Хиросиме: внешнюю поверхность линз покрывал зеркальный слой. Под мышкой он носил пистолетную кобуру, а во рту перекатывал какую-то короткую, но толстую палку, с тлеющего конца которой поднималась струйка дыма. Я с изумлением понял, что он курит не сигарету, а сигару - безумно дорогую разновидность устройства с наркотиком в натуральной форме растительных листьев. Использовали их даже не для удовольствия, а в основном для того, чтобы выставляться перед окружающими. Рекламу их я видел неоднократно, и стоила одна такая штука больше, чем мы с Леной тратили на еду за три вдня. С тем же успехом он мог палить денежные купюры.

Мано рядом с нами замахал рукой, и один из сопровождающих татуированного изменил траекторию и быстро подошел к нам.

- Эта когару, - автоматчик кивнул на Лену головой, - говорит, что какая-то важная птица. Отказывается идти ко всем.

- Гокуро сама дэста, Юитиро-кун... - медленно протянул новый мано, просветляя окуляры и склоняясь к Лене. - Значит, важная птица? Уж не та ли, что мы ищем? А, о-дзё-тян? Кто ты такая?

Вместо ответа Лена подняла руку и изо всей силы хлестнула его по лицу раскрытой ладонью. Тот отшатнулся, хватаясь за щеку, в его взгляде забурлила ярость.

- Кис-сама... - прошипел он сквозь зубы, стискивая кулаки.

- Я в фильмах видела, как терранкам полагается бить мерзавцев, - безмятежно объяснила Лена. - Вот и захотелось попробовать на ком-нибудь. Но не на хороших же людях, верно? А ничего себе ощущение, приятное, надо еще раз проверить. Теперь зови хозяина. Я с мелочью на посылках не разговариваю, слишком много чести.

Побитый с ненавистью посмотрел на нее, но ничего не сказал, лишь повернулся и махнул рукой. Татуированный неторопливо направился в нашу сторону. Один из его подручных ухватился за транспортные рукояти инвалидного кресла и покатил Оксану вслед.

- О-аники, похоже, мы их ищем, - почтительно сказал побитый по-японски. Переводчик у меня включился самостоятельно - Хина среагировала. Я уже нахватался достаточно слов, чтобы понимать - побитый использует почтительные выражения, как младший к старшему. - Женщина наглая. Можно, я выбью ей зубы?

- Заткнись, Мацумура, - лениво сказал татуированный. - Оой, Оку-сама-тян, - он пихнул Оксану в плечо. - Они - те, про кого ты сказала?

Я с изумлением глянул на девочку. Та обхватила себя руками и заметно дрожала. Глядела она в сторону.

- Оой! - повторил татуированный. - Оглохла? Они или нет?

Оксана резко кивнула. Вернее, кивок у нее вышел больше похожим на судорогу. Подбородок мотнулся вниз и в сторону, словно она никак не могла решить, кивать головой или отрицательно мотать.

- Со-о ка... - протянул татуированный. - Ийко. Хороший ребенок. Заслужила награду. Юитиро-кун, что ты там ей обещал? Выдай.

Первый мано с автоматом вытащил откуда-то из-за пазухи толстый конверт и небрежно швырнул Оксане на колени.

- Убирайся, - резко сказал он.

- Почему ты нас предала, Оксана? - тихо спросила Лена. - Что мы тебе сделали? Неужто ради денег?

Губы Оксаны задрожали, но она не ответила. Ее пальцы на джойстике управления шевельнулись, но прежде чем она успела сдвинуться с места, татуированный склонился ко мне и ухватил за рубашку на груди. Я не успел опомниться, как меня вздернуло над полом на высоту человеческого роста - а потом в голове взорвалась бомба, и тут же ошеломляющий раскаленный лом вошел мне в живот. На какое-то время я утратил восприятие действительности. Когда я немного пришел в себя, оказалось, что я валяюсь на твердом полу, а во рту стоит соленый вкус крови.

- ...а насчет него сказали, что он не нужен, - звучал где-то вдалеке спокойный размеренный голос. - Если потребуется, его можно убрать. Так что если станешь себя плохо вести, по морде получит он. Попробуешь сбежать - я его убью. Ты понимаешь, что такое "заложник", шлюха из космоса?

- Я все понимаю, - голос Лены звучал так же размеренно и спокойно. - Я не стану себя плохо вести. Но если ты тронешь его хоть пальцем еще раз, я тебя убью. Ты понимаешь, что такое "смертный приговор", терранский бандит? Ты сможешь его отменить, только убив меня - но тогда тебя прикончат уже твои хозяева.

Татуированный - а говорил он, у меня в глазах уже достаточно просветлело - негромко засмеялся.

- Ты мне нравишься, сучка. Жаль, что нельзя позабавиться с тобой пару часов и посмотреть, как запоешь потом, слишком много за тебя платят за целую. Но хорошо, что не отпираешься. Я-то думал, придется город по бревнышку перетряхивать, а ты мне столько времени сэкономила.

- И даже полиции не боишься?

На сей раз татуированный заржал в голос. Несколько подошедших якудза, а также первые двое загоготали в унисон.

- Меня зовут Торадзима. ("Тигровые полосы", подстрочно подсказал поумневший переводчик.) Если не слышала - да куда уж там гайдзину! - то просто запомни: полиция разбегается при одном звуке моего имени. Тут парочка пыталась нам что-то кричать, так им пары выстрелов в воздух хватило, чтобы сбежать. А все полицейские дроны в городе уже лежат лапками вверх и не дергаются. Хорошо иметь своих хакеров, верно?

Он резко перестал щериться.

- Все, берем их и уходим, - уже совсем другим тоном, сухим и деловитым, приказал он. - Мацумура, стекляшки с них сними и выбрось.

С нас с Леной тут же сорвали окуляры, загрохотавшие по полу.

- Маттэ! - отчаянно крикнула Оксана. - Стойте! Вы же... он же... он же сказал, что вы только поговорить хотите...

- А мы и поговорим, - оскалился Торадзима, на сей раз без тени веселья. - Поговорим как следует. Выясним, что в них такого ценного, что за ними половина Ниппона гоняется. Разберемся, кому и за сколько выгоднее продать. Чистую правду тебе сказали, Оку-сама-тян. Все уходим.

- Нет!.. - отчаянно крикнула Оксана, вскидывая руки, но на нее никто не обратил внимания. Нас с Леной грубо схватили за плечи, вздернули на ноги и поволокли вслед за Торадзимой, размашисто шагающего к выходу. Я попытался ощупать языком губы, чтобы понять масштаб бедствия, но ничего не вышло. Губы и щека опухли и онемели. Хорошо хоть зубы оставались на месте, иначе опять пришлось бы заморачиваться с имплантатами... тьфу, какая только чушь в голову не лезет в критических ситуациях, когда мозгу хочется отключиться от окружающего! Все, нас взяли окончательно и безнадежно. И взяли отнюдь не интеллигентные, пусть и злонамеренные Чужие и даже не официальные власти, а самые натуральные криминалы, пробу ставить некуда. Мои личные шансы на выживание уменьшились почти до нуля, и хорошо, если хотя бы Лене удастся выкрутиться. Но ее наверняка убьют фанатики-Стремительные.

Шах и мат, придурки. И никакого выхода. Любители приключений недоделанные...

И в тот момент, когда я додумывал унылую мысль, от окруженного бандитами человеческого острова к нам рванулась черно-белая фигура.

В тот момент мы находились от цепочки бандитов на расстоянии несколько метров, минуя ее на пути к выходу. Рывок оказался настолько быстро, что никто из якудза не успел даже предостерегающе крикнуть. Я еще успел заметить сосредоточенное лицо Мотоко с закушенной нижней губой, ее левый кулак, стиснутый на ножнах боккэна, а потом свистнул рассекаемый воздух, и мир кувыркнулся вверх тормашками. Я как следует приложился спиной и непривычно голым затылком к деревянному полу, так что из глаз снова посыпались искры, а вокруг послышались вопли боли.

А потом раздался громкий издевательский смех.

Я повернул голову и успел заметить, как Торадзима вырвал из руки Мотоко и бросил на пол боккэн. Потом неуловимо быстрым движением он стиснул ее шею и одной рукой вздернул девушку в воздух. Она была на полголовы выше меня и немного шире в плечах, в постоянном векторе наверняка весила очень немало. Однако же бандит удерживал ее в воздухе легко и непринужденно, словно разряженный комбез третьей готовности. Я еще отстраненно поразился его физической силе, но потом заметил легкую пульсацию черных полос на руках и между лопатками. "Тигриные полосы" оказались вовсе не татуировками, а силовыми имплантатами. Я никогда не понимал людей, вживляющих себе в тело механические штуки, не выдерживающими состязания даже с простейшим рабочим экзоскелетом, но Торадзима, видимо, являлся фанатом личной силы. Несколько секунд он с глумливой ухмылкой вглядывался в постепенно синеющее лицо старосты, безуспешно цепляющейся за его руку, а потом с силой отшвырнул ее в сторону. Со слабым криком она покатилась по доскам, потом замерла неподвижно и больше не шевелилась.

- Кто еще хочет стать спасителем? - издевательски спросил Торадзима. Он переключился на английский, видимо, специально, чтобы мы с Леной его понимали. - Есть желающие? Оой, вы, кретины! Хватит валяться! А ну встать!

Последние слова он обратил к охающим и потирающим бока и руки мано, до того тащивших нас к выходу: Мотоко успела изрядно достать их своей тяжелой палкой. Я мог лишь надеяться, что хоть кто-то из них заработал трещину в ребре или костях предплечья.

Еще одна черно-белая фигура шевельнулась на краю безмолвного человеческого острова. Сидо Фуюки, глава додзё иайдо, неторопливо поднялся с пола и шагнул вперед. Якудза в черных костюмах бросились к нему, поднимая автоматы, но Торадзима остановил их движением руки.

- Накадзима Дзюбэй, известный как Торадзима, - с невыразимым презрением в голосе проговорил Сидо. Его седые усы воинственно топорщились, верхняя губа вздернулась, обнажая мелкие желтоватые зубы, глаза горели недобрым огнем. - Я слышал про тебя. Слышал, что ты не знаешь чести, что убиваешь ради забавы. Теперь я убедился сам. Ты очень храбр, когда воюешь с детьми. Но хватит ли у тебя смелости сразиться с настоящим противником? Я, Фуюки Сидо, глава додзё "Итидо", вызываю тебя на поединок на мечах. Сёбу да!

Торадзима снова засмеялся, на сей раз страшным ледяным смехом убийцы.

- А ты, старик, думаешь, что ровня мне? - осведомился он. - Что твои деревянные игрушки и замшелые традиции, сгоревшие в атомном пламени полтора века назад вместе со старой империей, что-то значат в наши дни? Ты просто выживший из ума дурак. Ий ё. Получишь ты поединок. Только не такой, к какому привык. Когда-то я занимался кэндо под руководством таких же старых пней, как ты. А потом учился у людей, умеющих драться по-настоящему - так, как мы станем драться сейчас. Победителя определим не по очкам и не по совершенству театрального представления. Кто останется жив, тот и есть лучший. Эй! Дайте ему катану вместо гнилой палки. И мне.

Мано в черных костюмах бросились к ученикам школы кэндо и вырвали у них несколько металлических мечей. Один из них с поклонами поднесли Торадзиме, второй небрежно протянули седоусому Сидо. Тот даже не пошевелился. Торадзима выдернул свой иайто, бросил ножны на пол и сделал несколько пробных финтов в воздухе.

- Тупой! - с отвращением пробормотал он, вынимая изо рта и отбрасывая сигару. - Деревянные палки, железные муляжи, древние тряпки, кривляния на сцене - иногда мне стыдно, что я ниппонец. Ну ничего, череп проломить вполне хватит. Ну, старик, готов умереть? Раз ты так упорно цепляешься за дерево, дам тебе фору. Первый удар за тобой. Дайте нам место! Са-а, кой, ксо дзидзи!

Нас с Леной грубо ухватили за плечи и оттащили в сторону. Торадзима и Сидо остались в кольце бандитов, окружавшем их на почтительном расстоянии. Якудза поднял меч, держа его обеими руками и направив лезвие почти вертикально и чуть косо перед собой. Силовые имплантаты в его коже слегка подергивались. Сидо неподвижно стоял перед ним, левой рукой сжимая пластиковую трубку ножен боккэна, а правую положив на хилт.

Что произошло дальше, я не разобрал. Учитель иайдо прянул вперед. Его руки работали с такой скоростью, что деревянный меч размазался в воздухе в полупрозрачные темные полотнища. Торадзима блокировал то ли три, то ли пять ударов - посчитать я не смог - а потом что-то громко хрустнуло, и лезвие иайто загремело по полу. Пока бандит ошарашенно смотрел на оставшийся в его руках рукоять хилт, боккэн взмыл в воздух и со страшной силой обрушился вертикально вниз, на его голову.

Мотоко как-то упоминала, что их школа иайто использует тяжелые боккэны массой около двух килограммов. Если бы Фудо попал им, куда целился, все, что осталось бы - собрать тряпочкой мозги и осколки черепа, разлетевшиеся по залу. Однако бандит вряд ли добрался бы до своего положения главаря, если бы не умел быстро ориентироваться в ситуации. Он успел сдвинуться - не до конца, но все-таки успел. Крушащий удар попал ему не по голове и даже не по шее, а по мускулистому плечу, обвитому лентами усилителей. Торадзима непроизвольно зашипел от боли, но даже не отшатнулся. Инерция унесла деревянный меч далеко вниз, и бандит, отпихнув его, шагнул вперед и ударил рукой.

Он даже не размахнулся толком: усилители сработали и так. Пораженного кулаком в скулу Сидо отбросило на несколько метров назад. Его тело врезалось в сидящих на полу учеников додзё и разбросало их, как взбесившийся скут разбрасывает пустые контейнеры. Дружно завизжали дети, некоторые заплакали. Сидо распростерся на полу, из-под полуприкрытых век виднелась лишь синеватая склера. Даже если он остался жив после такого, в сознание придет не скоро. Несколько секунд Торадзима яростно смотрел на него, раздувая ноздри, потом с отвращением отшвырнул рукоять меча.

- Сёбу атта на... Но как я мог забыть, что трусливое старичье даже хвостовики у клинков подпиливает, чтобы кто-нибудь ненароком кого-нибудь не прибил, - процедил он сквозь зубы, кривясь от боли и ощупывая пострадавшее плечо. - Хорошо что ключицу не сломал, сволочь...

- Даже если и сволочь, то вовсе не дилетант, - язвительно сказала Лена. - Он тебя честно сделал, полосатенький. Дуэль за ним. Не стыдно проигрывать на глазах у своей банды?

- Выигрывает тот, кто остается на ногах стоять! - огрызнулся бандит. - Эй, взять их. Уходим.

На нас снова навалились со всех сторон, схватили за руки и плечи. Я даже не сопротивлялся за полной бессмысленностью. Онемение в щеке и скуле проходило, и они начинали наливаться тяжелой болью, сверлящей череп.

И тут снаружи донесся все усиливающийся стрекот.

- О-аники! - давешний Мацумуро вдруг вскинул руку. - Коршун передает, что сюда летят вертолеты!

- Полиция? - презрительно спросил Торадзима.

- Нет. Армия.

- Симатта... - тихо прошипел главарь. Его глаза забегали. - Откуда?..

Он ухватился за наглазники и замер.

- Планы меняются, - громко сказал он через несколько секунд. - Пятерых заложников к выходу... малолеток! Отъезд слегка откладывается.

- Но, о-аники! - пробормотал Мацумуро. - Армия... у них пулеметы... боевые платформы...

- Плевать на платформы! Нужно просто держать их на расстоянии. Что застыли, как замороженные? Быстро!

Якудза сорвались с мест. Они начали выхватывать из толпы школьников тех, что помладше, и тащить их к выходу. Крики и рев усилились. Немногочисленные взрослые и некоторые старшеклассники пытались удерживать тех, кого выдергивали. Но защитников били прикладами пистолет-пулеметов по рукам и голове, и они не выдерживали и отпускали. Торадзима выхватил оружие из рук одного из подручных и дал очередь в потолок.

- Тихо! - заорал он. - Молчать! Сидзука ни! Дамарэ, дамарэ! Молчать, говорю!

Нас с Леной снова бросили на пол, и мы лишь могли бессильно наблюдать за происходящим. Мне хотелось сдохнуть прямо сейчас. Все из-за нас. Из-за нашей глупости. Мы думали только о себе, и нам даже и мысль в голову не приходила, что может пострадать кто-то еще. Самое скверное, что в заложниках оказались дети. Некоторым не исполнилось еще и семи влет. Хорошо хоть на представление не привели самых маленьких... Хорошо? Кретин. Я отчаянно нуждался в совете, в подсказке, хоть в какой-то поддержке - но без наглазников мы даже не могли общаться с Хиной. Ее вычислительный блок по-прежнему болтался в сумочке на боку Лены, но в нем не имелось ни динамиков, ни микрофонов. Возможно, она что-то предпринимала, но для нас она оказалась все равно что несуществующей. Еще в той же сумочке бултыхался ленин пистолет - я хорошо видел его очертания. Но толку от него против полусотни убийц, вооруженных автоматическим оружием, не просматривалось никакого.

Грохот снаружи нарастал. На мгновение в окнах под потолком спортзала мелькнула большая вытянутая тень. Пятерых визжащих и брыкающихся детей бандиты надежно удерживали на фоне дверного проема, остальные заложники скорчились на полу, прикрывая головы руками. Я с трудом приподнялся на локте, чтобы разглядеть, как там Мотоко, и не смог - она уже не лежала там, где упала.

И тут с неба упал гулкий мужской голос.

- Внимание! - оглушающе сказал он. - Внимание всем внутри здания! Здесь третий батальон войск быстрого реагирования армии САД. Территория школы окружена. У нас двенадцать тяжелых воздушных платформ и несколько десятков бойцов, специально обученных сражаться с террористами. Приказываю неопознанным вооруженным людям выйти из здания! Приказываю выйти из здания с поднятыми руками! Оружие оставить внутри! Любое подозрительное движение - повод открыть огонь без предупреждения! Повторяю: вооруженным людям немедленно покинуть здание!

Якудза испуганно озирались.

- Аники... - проскулил один из них. - Армия!

- Всем заткнуться! - властно сказал Торадзима. Хотя он с явным трудом двигал левой рукой, а на его лице то и дело болезненно дергались мускулы, его мгновенное замешательство уже прошло. На его лице держалась презрительная мина. - Я уже связался с нужными людьми. Армию отзовут через полчаса, не позже. Полицию тоже. Атаковать они не рискнут, у нас куча заложников. Всем сидеть тихо и не дергаться.

Лица бандитов немного просветлели.

- Мацумура! - скомандовал Торадзима, указывая на нас. - Головой отвечаешь за этих двоих. Сбегут - пристрелю лично. А я пока поболтаю с армией.

И он быстро пошел к выходу.

- Повторяю! - снова сказал оглушающий голос снаружи. - Вооруженным людям выйти из здания! Немедленно! Или мы войдем и выведем вас силой!

Очевидно, в наглазниках Торадзимы тоже имелся акустический усилитель, пусть и не такой мощный, как у армейцев.

- Эй, вояки! - рявкнул он от двери, предусмотрительно не показываясь, впрочем, в проеме. - У меня здесь минимум сотня сопляков под дулами автоматов. Попытаетесь войти - получите гору дохлого мяса. И уберите свои дроны подальше! Поняли? Ответа не слышу!

Он выхватил пистолет и выстрелил в одного из детей у выхода. Я дернулся, но тут же понял, что стрелял он над головой, не на поражение. Ребенок съежился, насколько ему позволяли руки удерживающего бандита, и тихо заскулил.

- Поняли? - снова гаркнул главарь. - Или на самом деле кого-то пристрелить?

- Мы поняли, - после паузы ответил голос. - Пожалуйста, не стреляйте. Мы отводим дронов. Высылаем человека для проведения переговоров. Он безоружен, повторяю, безоружен.

- Без наглазников! - крикнул Торадзима, отходя от дверей. Тарахтение винтов снаружи действительно начало стихать и через несколько секунд пропало полностью.

- Видите? - ухмыльнулся главарь, возвращаясь к нам. - Они всегда действуют по инструкциям.

- Аники, их точно отзовут? - с сомнением спросил один из якудза, всматриваясь в окна под крышей.

- Ты в моих словах сомневаешься? - резко повернулся к нему главарь. - Жить надоело?

- Нет-нет, аники, конечно, не сомневаюсь! - испуганно замотал тот головой. - Просто... ну, армия...

- В армии служат такие же люди, как и везде. У них свое начальство, а у начальства свои долги и связи. Заткнись. Сейчас появится переговорщик. Говорю только я, все поняли? Теперь разойтись и сторожить заложников. Не мочить без нужды, но и шкуру портить не стесняться.

Окружающие якудза дружно закивали и поспешно начали расходиться, укрепляя заметно поредевшую цепь, окружающую центр зала. Дети уже не плакали, лишь жались к старшим, испуганно глядя по сторонам.

- Пожалуйста, не надо, - тихо сказал кто-то рядом. Я повернул голову и увидел приближающуюся к нашей группе Оксану. Ее кресло ехало неуверенно, заметно виляя по курсу. Губы девочки дрожали, лицо покрывали влажные дорожки слез.

- Что? - брезгливо переспросил Торадзима.

- Не надо, пожалуйста! Я... я не хотела, чтобы так... пожалуйста, отпустите их... Возьмите меня в заложники! А их отпустите!

- С чего вдруг? - лениво осведомился главарь, не глядя на нее. Несмотря на его напускное спокойствие, я видел как напряжен его взгляд, направленный в сторону входа, как зрачки то и дело мечутся, что-то считывая с линз наглазников.

- Я... я о них сказала! Я виновата... пожалуйста, отпустите их! Вам ведь все равно, сколько заложников! Один или сто, все равно с вами одинаково будут разговаривать! Оставьте меня, Алекса и Лену, а их отпустите! Мотоко-тян плохо, она умрет! Вот, заберите, только отпустите их!

Она склонилась вперед, обеими руками протягивая толстый конверт и глядя в пол.

- У нее угрызения совести, аники, - ухмыльнулся самый первый бандит, задерживавший эвакуацию - кажется, Юитиро, если я правильно вспомнил его имя без наглазников. Он вырвал из рук Оксаны конверт и сунул себе в карман. - Если хочет в героиню сыграть, почему нет?

- Сунь ее в общую кучу... нет, погоди. Она калека, таких переговорщики особенно жалеют. Оставь-ка здесь. Только колеса ее куда-нибудь убери, чтобы не мешались.

Юитиро ухмыльнулся еще шире, ухватил Оксану за шиворот, выдернул из коляски и небрежно бросил на пол рядом со мной. В отличие от нас, она не могла даже спружинить ногами во время падения и сильно ударилась руками. Девочка вскрикнула от боли и скорчилась, прижимая руки к груди. Юитиро несильно пнул ее в спину, и она вскрикнула еще раз.

- Вот так и лежи, - приказал бандит, с силой отпихивая ногой опустевшее инвалидное кресло. То опрокинулась на бок и, скрежеща, отлетело на несколько метров. Я почувствовал вспышку ненависти. Как Оксана вообще умудрилась впутаться в эту историю? Почему связалась с якудзой? Ох, малолетняя дурочка...

- О-аники, он идет! - крикнул от входа один из бандитов. - Пустить?

- Пустить, - откликнулся Торадзима. - Пусть входит.

В проеме появился силуэт. Бритый наголо мано без наглазников, в спортивных шортах и майке, но в тяжелых армейских ботинках, неторопливо вошел в зал и остановился. Его пихнули в спину, указали в нашу сторону, и он так же неторопливо приблизился, осматриваясь по сторонам.

- Коннити ва, - он вежливо поклонился, остановившись в трех метрах от нас. - Я майор Сигеюки Имаи, официально уполномочен вести с вами переговоры. Могу я узнать, кто вы и каковы ваши требования?

- Я Торадзима. Слышал про меня, майор?

- Торадзима... хай, разумеется. Накадзима Дзюбэй-сан, глава одного из самых крупных и сильных кланов якудза во всем Ниппоне. Накадзима-сан весьма известен в определенных кругах.

- Зови меня Торадзима! - бандит грозно нахмурился.

- Хай, Торадзима-сан. Могу я узнать твои требования?

- Три миллиарда эн в купюрах не крупнее трех сотен. Три транспортных вертолета, способных поднять шестьдесят человек. Все вертолеты на ручном управлении с людьми-пилотами, автопилоты и транспондеры снять. Ты понял, майор? Не отключить, физически снять. Имей в виду, мы проверим. Срок - два часа, потом начнем убивать по одному заложнику каждые десять минут. Ты обо мне слышал, значит, знаешь мою репутацию. Веришь, что я не блефую?

- Хай, Торадзима-сан. Верю. Однако два часа слишком мало. Опытные пилоты, способные вести вертолет только на ручном управлении, очень редки. Их надо найти, убедить принять участие в операции, а потом доставить сюда. А здесь нет даже синкансэна. Я уже не говорю, что три миллиарда мелкими купюрами тяжело собрать даже по всему Ниппону. Ими мало кто пользуется, банки не держат крупных запасов. Я сомневаюсь, что мы справимся менее чем за шесть часов.

Произнося это, мано смотрел не на Торадзиму. Его пристальный взгляд перебегал с меня на Лену и обратно.

- Мне без разницы. У вас есть два часа. Ну ладно, два с половиной. Время пошло.

- Сделаем все, что в наших силах. Только еще один вопрос. Или даже просьба. Не мог бы Торадзима-сан отпустить хотя бы самых маленьких детей? Здесь слишком жарко, прогноз погоды обещает выше тридцати градусов в тени к полудню. Малыши даже в туалет выйти не могут, он пострадают в таких условиях.

- Нет. Чем быстрее доставите вертолеты и деньги, тем быстрее получите заложников обратно. Проканителитесь шесть часов - сами виноваты. Таймер тикает, майор. Два с половиной часа - а потом один заложник каждые десять минут. Пошел вон.

- Да, Торадзима-сан. Сумимасэн.

Майор повернулся и ушел, тяжело ступая по половицам своими ботинками.

- Три миллиарда, аники? - с сомнением сказал кто-то. - Хорошо бы, только действительно ведь не соберут. И идиотов в пилоты не найдут. Я бы ни за что не согласился.

- Я же сказал! - процедил Торадзима. - Нам вертолеты не нужны. Ниппон многократно перекрыт радарами воздушного и суборбитального контроля, на вертолетах не скрыться. Если бабки привезут, отлично, но нам надо просто потянуть время...

Он замолчал и взялся за оправу своих окуляров.

- Коршун отписался, что с армейским командованием на контакт уже вышли, - наконец удовлетворенно сказал он. - Этих кретинов вот-вот отзовут. Просто сидим и ждем.

- Торадзима-сан! - гулко сказал снаружи голос. - Торадзима-сан! К вам идет еще один переговорщик. Э-э... женщина.

- Нани? - удивленно процедил Торадзима. - Женщина? Что за женщина?

Ответить ему никто не успел. В проеме выхода появился новый силуэт. Чика шагала легко и непринужденно, в ее походке виднелось что-то очень-очень знакомое - и когда она немного отошла от потока падающего снаружи солнечного света, мое сердце ёкнуло.

Светлые, почти белые длинные волосы, ниспадающие по плечам. Короткие шорты и не менее короткий топ, почти не скрывающие идеальную фигуру и высокую грудь, почти неприличные по ниппонским понятия. Босые ноги. И хищная полуулыбка на губах.

Рини.

Переговорщик??

- Вот так, значит, выглядит знаменитый Торадзима-сан? - мурлыкнула она, останавливаясь неподалеку и упирая руки в бока. - Читала я о тебе полицейские материалы. Там очень много чего интересного. Но наяву ты, если честно, не впечатляешь.

- Кто ты такая, тикусё? - прошипел главарь. - Тоже пришла что-то предлагать?

- Разумеется, - легко согласилась Чужая. - Видишь ли, у тебя есть то, что мне нужно. Они двое, - она указала подбородком в мою с Леной сторону. - Я пришла их забрать.

Торадзима заржал. Его подручные загоготали в унисон. Рини терпеливо ждала.

- Эти двое нужны и мне, бимбо-тян, - отсмеявшись, сообщил он. - Можешь забрать, если хочешь, прямо сейчас. Просто добавь еще десять миллиардов к тем трем, что нам уже везут, и можешь забирать. Э?

Окружающие опять захохотали.

- Десяти миллиардов у меня нет, - ирония в полуулыбке Рини переродилась во что-то такое, от чего у меня вдруг поползли мурашки по спине. - Однако я могу предложить кое-что куда более ценное.

- Со-о ка? И что же?

- Ваши жизни.

Ухмылка резко сползла с лица Торадзимы. Здоровой рукой он выхватил пистолет и направил на Чужую.

- Что ты сказала? - процедил он.

- Я позволю вам тихо и незаметно исчезнуть. Одним. Без заложников и похищенных. Дальше пусть с вами полиция разбирается, если догонит. Армию я придержу.

- А если я откажусь?

- Тогда никто из вас не уйдет живым. Включая тебя.

Верхняя губа Торадзимы поползла вверх, обнажая зубы, но уже не как ухмылка.

- Ты слишком много разговариваешь, женщина. И слишком много грубишь мужчинам. За твою глупость поплатятся другие. Эй, Коити! - рявкнул он во весь голос. - Пристрели сопляка! Того, что в центре!

- Хай, аники, - лениво откликнулся один из бандитов, удерживающий детей у двери. Он достал из кобуры пистолет, направил его в голову семивлетнему мальчику...

...и с воплем отлетел назад, выпуская жертву и отчаянно отбиваясь от чего-то небольшого, летучего и стремительного, врезавшегося ему в лицо. Он еще не успел упасть на пол, запнувшись, а солнечный свет в дверном проеме потемнел и резко пропал, затененный десятками новых силуэтов, врывающихся в дверь непрерывным жужжащим потоком.

Курьерские дроны, четырех- и восьмимоторные, рассчитанные не более чем на килограмм груза, но стремительные и маневренные, молниеносно разлетались по залу, врезаясь в лица якудза и кромсая открытые участки кожи своими пропеллерами. Многие их них с визгом и скрежетом падали на пол, сбитые ударами рук и прикладов, но место каждого тут же занимали три или четыре новых. В зале поднялась кутерьма, снова в голос завизжали и заплакали дети...

...а Торадзима уже одним припал на одно колено, перебросил через него слабо сопротивляющуюся Лену и приставил ей к затылку свой пистолет. Левой рукой он по-прежнему орудовал с явным напряжением, но боль не мешала ему действовать быстро и решительно.

- Убери дронов, шлюха! - резко сказал он. - Или я пристрелю эту соплячку, а потом мои люди начнут убивать остальных! Живо!

- Как скажешь, - улыбка Рини стала еще более кошмарной. Она медленно подняла руку, и по всему залу громко застучало: дроны с остановившимися движками падали на пол. В наступившей почти полной тишине, разрываемой лишь отдельными всхлипами, стало слышно оханье: якудза ощупывали лица, покромсанные винтами, мало обращая внимание на заложников. Глаза под окулярами не пострадали, но у многих из открытых ран на щеках и губах текла кровь.

- Ты поплатишься, шлюха! - прошипел Торадзима. - О-о, ты поплатишься! Мы заберем тебя вместе с остальными, а потом ребята позабавятся с тобой, по очереди, или все сразу! Еще до вечера ты начнешь молить, чтобы тебя убили, но сдохнешь медленно, в боли и мучениях!

- Зачем же оттягивать забаву? - удивленно осведомилась Чужая, и на сей раз даже до толстокожего бандита дошло, что что-то не так. Он нервно сглотнул. - Можно начать прямо здесь и сейчас, мне уже не терпится...

Она неторопливо подняла руки и сняла топ, обнажив грудь. Кто-то рядом, не удержавшись, прицокнул языком. Рини отбросила тряпку, расстегнула пуговицу на шортах и так же неторопливо уронила их на пол, оставшись нагой. Кто-то неуверенно хохотнул, но тут же замолк.

- Одежда в забавах только мешает, верно? - ее кошмарная улыбка медленно растаяла и лицо стало непроницаемым. - Она так легко рвется и так легко пачкается кровью! А кровь так трудно отстирывать...

Хотя я и ожидал, но разглядеть ее движение не смог. Я уже видел ее однажды, с легкостью уклоняющейся от выстрелов охранных дронов, и уже тогда меня поразили удивительная скорость ее движений. Видимо, она ударила ногой снизу вверх, потому что пистолет Торадзимы полетел куда-то высоко вверх, а он сам с запрокинутой головой и раскинутыми руками начал падать навзничь.

А потом мне лицо обдало теплыми брызгами. Я еще непонимающе смотрел, как на меня падает тело одного из якудза, из огромной рваной раны на шее которого фонтанчиком брызжет кровь, а Рини уже исчезла из поля зрения. Потом меня придавило к полу неприятной тяжестью, а зал уже снова заполнил гул движков десятков, если не сотен легких дронов. Хлопнуло несколько выстрелов, опять завизжали дети, но на сей раз их крики перекрывались воплями мужских голосов. Я с трудом ворочался под придавившим меня телом, не в силах выбраться из-под него, но потом оно как-то само скатилось в сторону - и я оказался лицом к лицу с Марико, на лице которой держалось почти безумное выражение.

- Арэксу... Арэкс... Арэкс-кун... что происходит? - спросила она с ужасом глядя на труп, который только что отвалила с меня. - Что... кто она такая?.. Та... та женщина...

На ее вытянутых перед собой руках виднелась ярко-алая кровь - такая же, что неторопливо растекалась лужицей вокруг трупа.

- Ма-тян, очнись! - крикнула ей почти в ухо Набики, помогая Лене встать. - Потом спросишь! Нужно сматываться, пока можем!

В этот момент дроны синхронно взмыли вверх на расстояние метра два от пола и зависли, угрожающе жужжа моторами.

- Как вам мои забавы, мальчики? - с едким сарказмом в голосе осведомился на весь зал голос Рини. - Кто-то еще хочет развлечься?

Из полусотни бандитов, ворвавшихся в зал, на ногах стояла едва ли треть. Большинство с паническим выражением на лицах переводило взгляд с дронов на неторопливо идущую вокруг центра зала Рини. Выглядела она, словно воплощение демона из древних религий: тело залито кровью с головы до пят, всклокоченные волосы торчат в разные стороны, вместо глаз - ямы, залитые ярко-алым свечением. Хотя разумом я понимал, что она явилась сюда защищать меня с Леной - ну, или как минимум не намерена убивать нас прямо сейчас - мои кохонес против воли постарались сжаться до плотности нейтронной звезды.

- Оружие на пол, руки за голову! - властным тоном заявила Рини. - Быстро! Сейчас сюда войдет армейский спецназ. Они не станут разбираться, кто намерен стрелять, а кому руки от страха парализовало. Оружие на землю, кому говорю? Ну?

Последний окрик произвел магическое действие. Бросаемое оружие застучало металлом по полу. Один за другим якудза застывали с заложенными за голову руками, словно статуи, боясь лишний раз пошевелиться.

- Ну и стерва! - с явным восхищением в голосе прошептала Набики. - Классные у тебя подружки, хэнтай-тян! Теперь понимаю, почему на меня не реагируешь.

И тут позади нас раздался короткий визг. Мы синхронно обернулись - и я проклял себя за глупость. Раззява! Идиот! Как я мог забыть про Торадзиму?

Главарь медленно, с едва слышным рычанием поднимался с пола. Из уголка разбитого рта текла струйка крови, зубы скалились в гримасе ярости - а его колено прижимало к полу слабо трепыхающуюся Лену. В правой руке он держал пистолет, приставленный ей ко лбу.

- Онорэ... - прохрипел он. - Буккоросу! Аната! Они онна! Буккоросу!

- Надо же, жив! - удивленно констатировала Рини, заканчивая обходить зал и снова приближаясь к нам. Близко подходить, она, однако, благоразумно не стала. - Я-то думала, что шею тебе сломала. Как же... А, понимаю. Субдермальные тяжи компенсировали. Да уж, подвела меня самоуверенность. Ну и чего же ты хочешь, полосатенький? Убить меня даже не надейся, я отсюда очень далеко. Другие желания есть?

Торадзима все еще глядел дико, словно (или не словно?) в нокдауне, но с потрясающей скоростью приходил в себя.

- С тобой, они онна... - прохрипел он, сплевывая кровь, - ...поквитаюсь не я. Другие на тебя найдутся. А я сейчас уйду отсюда с этими двумя. Сяду в машину. И уеду. Если кто попробует меня остановить... сдохну... но и они тоже сдохнут. Успею... Отошла в сторону, тикусё, быстро! - заорал он во весь голос.

Он вдавил ствол пистолета Лене в лоб.

- Какая интересная ситуация, - задумчиво сказала Чужая. - Полосатенький, ты, похоже, в правилах игры не разбираешься от слова "совсем". Алекс и Лена - моя добыча. Я их первая вычислила, я их первая нашла на Терре. Никто другой из наших у тебя их не купит. А остальные, на кого ты надеешься, тебя не спасут. Ладно, предлагаю другой вариант. Позволю тебе взять в заложники кого угодно еще... ну, за некоторым исключением, и сесть в машину. Дальше твои проблемы. Договорились?

Торадзима засмеялся - или, скорее, забулькал и заплевался кровью.

- Нет уж, тикусё, с тобой я ни о чем договариваться не стану. Я забираю этих двоих. Попытайся убить меня, если сможешь, но только гарантирую - девку я точно в гости к ками отправить успею.

- Придется рискнуть, - задумчиво покивала Рини. - Что же еще...

- Рини, не вмешивайся, - я наконец сумел разлепить распухшие губы. - Если он так хочет, мы пойдем с ним. Лишь бы здесь историю закончить. А там разберемся.

- Поняла, сука? - снова забулькал-засмеялся якудза. - Даже кодзо лучше тебя дело понимает.

Он резко перевернул Лену на живот, вздернул ее в воздух и зажал шею в сгибе левого локтя, правой рукой приставив пистолет к подбородку. Лена ухватилась за его предплечье обеими руками и захрипела. Торадзима с трудом поднялся на ноги и шагнул ко мне.

- Встать, кодзо! - приказал он. - Идешь впереди. Рыпнешься - узнаешь, какого цвета мозги у твоей подружки. А ну, пошел!

- Алекс... - с ужасом прошептала Марико, хватая меня за рубашку. Я оттолкнул ее руку, медленно перевернулся на живот, с усилием поднялся на четвереньки и подполз к бандиту.

- Я пойду... - смиренно сказал я. - Но я не могу стоять без опоры. Нужен костыль. Или на что опереться...

Я ухватился за штаны Торадзимы и шорты Лены руками и начал медленно подниматься. Из кармана у меня выпал и стукнул по полу небольшой брусок.

- Ой... извиняюсь... - забормотал я, наклоняясь. - Батарея для наглазников... сейчас подберу...

Реакция и сообразительность у Торадзимы оказались потрясающими. Я намеревался ударить его в позвоночник между лопатками, а еще лучше - в шею, если бы дотянулся, чтобы перерезать спинной мозг и парализовать тело. Однако проклятый постоянный вектор, пригибающий к полу и наливающий руки свинцом, не позволил мне выпрямиться быстро, а главарь оказался слишком опытным, чтобы соображать дольше секунды. Твердую струну мономолекулярного ножа не видно невооруженным глазом, если не знать, куда и как смотреть, но рукоять приходится зажимать в кулаке в характерном положении. Я только начал выпрямляться, а оглушающий удар тыльной стороной кисти уже обрушился мне на еще целую щеку. Меня отбросило назад, но я уже успел поднять руку достаточно высоко.

Лезвие вонзилось Торадзиме под колено и без усилий развалило наискось заднюю часть бедра и ягодицу. Подкожные имплантаты ни на мгновение его не задержали. Бандит завыл от неожиданной боли, пронзившей тело от головы до пят. Его локтевой захват разжался, и задыхающаяся Лена упала на пол в тот самый момент, когда я, ожидая удала о пол, неожиданно упал на что-то мягкое и охнувшее.

- Думаешь... победил меня... кус-с-согаки? - задыхаясь от боли, прошипел Торадзима, падая на колено, а потом и на четвереньки. Из его рассеченной ноги потоком текла кровь - видимо, я перерезал ему бедренную вену. Его глаза закатывались под лоб, но он слишком хорошо контролировал себя, чтобы сразу потерять сознание. - Буккоросу...

Неверной рукой он поднял пистолет, выцеливая меня. Время пошло очень медленно. Я понял, что игра окончена окончательно. Я уже видел, как в нашу сторону начала двигаться Рини, но отчетливо понимал: она не успеет до выстрела. Ну, по крайней мере, Лена выживет...

- ...возьми... - прошептал мне в ухо голос Оксаны...

...и совершенно рефлекторным движением я сжал рукоять игломета, втискивающегося мне в ладонь, и, почти не целясь, нажал на триггер.

Игломет негромко кашлянул. Пусть даже из чрезвычайно неудобной позиции, пусть даже в постоянном векторе и при отсутствии наглазников, с расстояния в метр я промахнуться не мог. Кумулятивно-разрывные иглы, предназначенные для преодоления брони десантного комбеза, вспенили грудь и лицо бандита облаком серо-розовой пыли. А потом его тело, отброшенное мощным ударом Рини, отлетело к дальней стене зала, громко шмякнулось о нее, плюхнулось на пол и замерло неподвижно, неестественно изломанное.

- Вообще-то меня просили его по возможности живым взять, - осуждающе сказала Рини в наступившей мертвой тишине, нарушаемой только жужжанием винтов. - Ну или хотя в состоянии, пригодном для опознания. Вот что я теперь им скажу? Что генетической экспертизой перебьются?

- Рини, кончай трепаться, - сказал я, устало откидываясь назад. Что-то мягкое под спиной тихо пискнуло, и я успел извернуться и упасть рядом с Оксаной вместо того, чтобы снова придавить ее. - Передай армии, что она может входить, пока оставшиеся не очухались. И принеси наши наглазники, будь любезна - вон они, у стены валяются.

- И врачей позови, - добавила Лена, подползая на четвереньках и падая на живот рядом. - Кому как, а мне хреново.

- Ну вы и наглецы! - восхитилась Рини. - Истинные внезы.

От входа снова затопотали тяжелые ботинки, и люди в камуфляжной форме начали вбегать в зал.

- Замереть! - прогремел голос. - Никому не двигаться! Стреляем без предупреждения!

- Интересно, кто хуже - они или якудза? - задумчиво осведомилась Лена. - Сейчас нужно срочно заложников выводить и успокаивать, а не рычать во весь голос.

- Эй, пацан! - рявкнул мано в камуфляже, рысью подбегая к нам и косясь на Рини. Его автомат, однако, смотрел точно на меня. - Оружие брось! Слышишь?

- Бросаю, - вяло согласился я, рывком кисти отправляя игломет скользить ему под ноги. Батарея со скрытым монолезвием отлетела далеко в сторону, дотянуться до нее я не мог, и оставалось надеяться, что на него никто не напорется. - Сдаюсь с потрохами.

Якудза, еще оставшихся на ногах, споро укладывали на пол с завернутыми руками и ногами. Младшешкольники по-прежнему жались к старшим, но учителя, Асахина-сэнсэй и ученики додзё уже с удивительной энергией носились между ними и успокаивали. К ним подключались солдаты. Страх в глазах учеников быстро сменялся оживлением и горящим любопытством. Я прикинул в уме и понял, что вся история с захватом длилась едва ли десять вминут. Скорее, много меньше. Вымотанным, однако, я себя чувствовал, как после вгода экстремального харвестинга в атмосфере Юпа. Мне страшно хотелось закрыть глаза и отрубиться.

Не дали, разумеется.

Давешний мано-переговорщик быстро подошел к нам. Он по-прежнему носил облегающие шорты и майку без знаков различия, но, судя по тому, как солдаты подчинялись его жестам, командовал здесь именно он.

- Я благодарен за вовремя поданный сигнал и за остальную помощь, - сухо сказал он Рини. - Однако прошу мисс исчезнуть как можно быстрее. У меня и так возникнет масса неприятностей из-за несанкционированных действий, и наличие мисс в уравнении серьезно его усложнит.

- Человеческая благодарность! - усмехнулась Рини. - Ну ладно. Надеюсь только, мне позволят принять душ? А то в таком виде на меня на улице коситься станут.

Она склонилась, вытерла руки об одежду одного из трупов, подобрала с пола свои шорты и топ и вышла из зала через выход, ведущий в школьный коридор. Дроны тоже начали потихоньку вылетать через внешний выход и растворяться в солнечных лучах и в небе.

- Алекс Рияз Дували, известный также как Алекс Кэрри, - четко и правильно выговаривая слова, произнес майор, проводив ее взглядом. Звук "л", в отличие от прочих местных, он выговаривал легко и без напряга. - Лена Осто, известная также как Лена Кэрри. Я знаю, кто вы на самом деле. Я знаю, что якудза явились сюда за вами. Надеюсь, вы понимаете, что я должен вас задержать и передать полиции?

Я только пожал плечами. А что еще оставалось делать? Если он знал даже наши подлинные имена, врать и выкручиваться смысла не имелось.

- Их нельзя передавать полиции, - встряла Набики. Она уже успела сбегать к стене зала, подобрать наши с Леной наглазники, не обращая внимания на валяющийся рядом труп Торадзимы, и вернуться. - Они представители иностранного государства!

- Не мое дело! - отрезал майор. - У меня лишь один вопрос - вы нуждаетесь в срочной медицинской помощи больше, чем вон те дети? Ваши травмы - насколько они серьезны?

- Я переживу, - сообщила Лена.

- Я тоже, - поддержал я, ощупывая многострадальные щеки. - Однако ей нужна срочная помощь, - я повернул голову и взглядом указал на Оксану, лежащую на спине со стеклянным взглядом, устремленным в потолок. - Ее сильно ударили. Учтите, она инвалид, снизу парализована.

- Понял, - майор сделал в воздухе знак пальцами, и у нам тут же подбежало несколько солдат. - Девочке врача срочно. Этих двоих изолировать в отдельном помещении и передать на руки полиции.

- Еще чего! - возмутилась Асахина, быстро подходя к нам. - Они ученики нашей школы и получат помощь вместе со всеми. Арэксу-сан, Рэна-сан, как вы себя чувствуете? Я видела, как вас били.

- Когда-то давно, когда я состоял в милиции, я попал в руки пиратам. Помнится, они били куда сильнее, - я провел языком по зубам и удостоверился, что те все-таки целы. К языку постепенно возвращалась чувствительность, и он начинал ныть. Я принялся пристраивать обратно на голову свои наглазники. Выходило плохо: чтобы совместить их с контактными площадками, приходилось прижимать к болезненным участкам кожи. - Мицуки-сэнсэй, спасибо за заботу, но лучше действительно позаботьтесь об Оксане.

- В милиции? - нахмурилась Асахина. - Пираты? Арэксу-сан, сейчас не время для фантазий. Эй, кто-нибудь! Помогите мне доставить их троих в медпункт. И туда же надо принести Мотоко-сан и Сидо-сэнсэя.

- Как там Мотоко? - встревоженно спросила Лена. - И Сидо?

- Живы, - успокоила медсестра. - С остальным разберемся. Ну? Мне кто-нибудь поможет? Или звать кого-то из старшеклассников?

- Разумеется, мы поможем, - бесстрастно сказал майор. - Но не забывайте, что Алекс Дували и Лена Осто задержаны до выяснения всех обстоятельств. Врачей к ним допустить разрешаю, но медпункт покинуть не позволяю. Оружие я конфискую, - он подобрал с пола игломет и передал одному из солдат. - Тодокоро-сан! Отвечаешь за помощь в медпункте. Выставь охрану у дверей... и у окон тоже, если он на первом этаже. Под окнами.

- Мы идем с ними! - решительно заявила Набики. - Правда, Ма-тян? Мотоко-тян - наша подруга, мы ее не оставим. Мицуки-сэнсэй, тебе ведь потребуется помощь с Мотоко... и с Оксаной?

Перед последним именем она явно заколебалась.

- Помощь не помешает, - согласилась медсестра. - Идите со мной.

- И я тоже! - Каолла ловко протиснулась между солдат, безуспешно попытавшихся ее ухватить и остановить. - Она и моя подруга!

- Делайте как знаете, - отмахнулся майор. - Тодокоро-сан! Выполнять.

Меня снова ухватили за плечи крепкие руки. В отличие от предыдущих, они казались куда деликатнее, и вообще меня несли, а не тащили волоком, но приятного все равно было мало. Но, по крайней мере, я смог, наконец, сосредоточиться на наглазниках.

"Алекс, как ты себя чувствуешь?" - Хина пока ограничилась одним маленьким текстовым окошком.

"Жив", - просигнализировал я, с трудом подняв руку к глазам. - "Потом".

Теперь, когда стресс начал потихоньку проходить, я начинал чувствовать нарастающую боль в левом подреберье, пронзающую тело при каждом шаге несущих меня солдат. Интересно, Торадзима таки сломал мне ребра, или я отделался лишь трещинами? Когда меня протискивали в дверь в коридор, меня скрутило так, что я невольно охнул. Щека рефлекторно дернулась, вызывая интерфейс аптечки - вот только комбез вместе с аптечкой мирно лежали в дормитории и впрыснуть обезболивающее никак не могли.

- Поаккуратнее! - недовольно сказала медсестра.

- Хай. Сумимасэн, - отозвался один из несущих меня солдат.

К счастью, медпункт находился близко к залу, и пытка кончилась. Я с блаженством вытянулся на мягкой кровати. Лену устроили с одной стороны от меня, Оксану - с другой, Мотоко и ее учителя - на противоположной стороны комнаты. Тодокоро, которому поручил нас майор-переговорщик выглянул в окно, распахнул его настежь и сделал знак. Один солдат легко перескочил подоконник и остался снаружи. Тодокоро окинул помещение внимательным взглядом и вышел вместе с остальными солдатами. За ним захлопнулась дверь, и по коридору удалился топот ботинок. Впрочем, один человеческий силуэт по-прежнему виднелся на матово-стеклянной дверной вставке: нас сторожили.

Асахина задернула занавеску, отделяющие меня от Оксаны и перешла к той, что отделяла меня от Лены, но Лена остановила ее.

- Не надо, - попросила она. - Я хочу его видеть.

- Рэна-сан! - осуждающе сказала медсестра. - Я хочу снять с тебя одежду, чтобы осмотреть повреждения. А он мальчик, пусть даже твой брат.

- Асахина, он не мальчик. И не брат мне. И я не девочка. Мы внезы. И... любовники, кажется, у вас говорят.

- Что за фантазии! - рассердилась медсестра. - Что вы...

Она замолчала и растерянно посмотрела на меня.

- Она правду говорит, - вяло подтвердил я. - Неужто рота якудзы явилась бы сюда за простыми подростками? Пусть чика сначала займется детьми и тем мано, мы с Леной пока переживем. Начать лучше с Оксаны.

- Они на самом деле внезы, - подтвердила Набики. - Ма-тян! К Мотоко. Ка-тян! К Оксане. Отвечаете за них, пока врачи не приедут. Я остаюсь тут. Асахина-сэнсэй, потом разберемся, кто фантазирует, а кто правду говорит.

- Хай, - кивнула Марико, отходя к кровати Мотоко и склоняясь над ней.

Несколько секунд медсестра колебалась. Потом отошла от кроватей, резким движением запахнула занавески снаружи и перешла в отсек Оксаны. Каолла проскользнула между занавесками туда же - на мгновение я увидел безжизненно свисающую с кровати ногу, потом материя скрыла и ее.

- Рэна-сан! - позвала невидимая за занавесками Мотоко. - Арэкс-сан! Дайдзёбу? Вы в порядке?

Я не удержался от ухмылки. Местная манера спрашивать "дайдзёбу?" в любой ситуаций, от ушиба пальца до оторванной головы и вспоротого брюха, всегда меня забавляла. Я попытался ответить, но обнаружил, что не могу даже толком набрать воздух в легкие, такая боль пронзала ребра.

- Более-менее, - откликнулась Лена. - Алекс немного симулирует тяжкое ранение, но я его знаю. Выживет, никуда не денется. Как себя чувствуешь?

- Почти нормально. Колено болит - ударилась, когда падала, кожу ободрала даже сквозь хакама. Ничего страшного.

- А как твой... учитель, да? Сэнсэй?

- Сисё без сознания, но дышит нормально, я слышу. Ох...

- Что такое?

- Новости. Пошли новости... по местному каналу... а вот из Хиросимы. У вас наглазники действуют?

- Действуют... - я начал высматривать каналы новостей, но Хина меня опередила. Замелькали картинки без звука - наша школа с высоты, парящие вокруг странные гигантские дроны с большими винтами (я все-таки вспомнил местное название - "вертолеты"), суетящиеся человеческие фигурки. Очевидно, съемка шла с какого-то дрона. Полицейские выводили школьников из зала и усаживали на траву в тени за ним. Вот камера наехала на небольшую группу людей - четверо солдат несли за руки и за ноги явный труп. С улицы донеслись сирены, и камера с готовностью развернулась, выхватывая гуськом несущиеся фургоны "скорой помощи" - все четыре, имевшиеся в городе. Я со злостью выключил трансляцию и закрыл глаза. Всё. Теперь шансы сбежать еще раз стали не просто нулевыми - отрицательными. Я уже немного разбирался в терранской жизни и понимал, что налет такого масштаба, с таким количеством заложников, да еще и детей, станет событием мирового уровня - как бы не более популярным, чем недавнее землетрясение.

В коридоре затопотали ноги, и в комнату ворвались парамедики, вооруженные полевыми реабилитационными комплектами, носилками, кислородными баллонами, дефибрилляторами и Вселенная знает чем еще. Если страж снаружи и пытался оказать сопротивление, его уже снесли и затоптали, даже не заметив.

- Где пострадавшие? - деловито осведомился один из парамедиков, отдергивая нашу занавеску. Громко взвизгнула Мотоко.

- Эй, а ну брысь отсюда! - заявила Марико. - Не видите, она переодевается.

- Ха-ха, очень смешно, - буркнул парамедик. - Кто здесь самый тяжелый?

И закрутилась кутерьма. Две бригады сосредоточились на мано-фехтовальщике, одна на Оксане, одна на нас с Леной. С меня стащили рубаху, и даже мне стало слегка страшно при виде гигантских кровоподтеков на ребрах. Меня обтерли какой-то холодной и вонючей гадостью, резко уменьшившей боль, стерли запекшуюся кровь с физиономии, дали прополоскать рот чем-то еще, осмотрели зубы и заверили, что все на месте. Выяснилось, что все отделались относительно легко - ушибами (у меня самые тяжелые) и легким сотрясением мозга у Фуюки-сэнсея, которого быстро привели в чувство. Мотоко категорически отказалась от госпитализации (Асахина пообещала, что позаботится о ее ободранном до крови колене), так что на носилки погрузили меня, Лену, Фуюки и Оксану. Оксана лежала неподвижно и смотрела в потолок, только иногда слегка всхлипывая. Я попытался дотянуться до нее, чтобы взять за руку, но парамедик непреклонно вернул мою руку на носилки.

Тут примчался руководящий операцией майор и устроил ор и размахивание руками. Во время скандала выяснилось, что армия имела в виду и прочих местах все правила цивильных, когда речь идет о преступниках. Медицина в ответ уведомила армию, что оружием та может бряцать в своих казармах, а здесь гражданская территория, где самый крутой вояка не имеет никаких полномочий, и даже полиция не смогла бы запретить доставку тяжело раненых детей в госпиталь. Набики с энтузиазмом участвовала, обвиняя солдат в самурайской жестокости, тупости, глупости, непонимании международной обстановки и странных сексуальных техниках, казавшихся анатомически невозможными. Марико и Каолла сидели в углу и хихикали после реплик Набики.

После нескольких вминут скандала, к которому я прислушивался с большим интересом, обогащая личный словарик местными идиомами, на поле боя появилась полиция в виде самолично городского коменданта. Очевидно, тот тоже недолюбливал армейских конкурентов - либо же злился, что все лавры достанутся им - и категорически потребовал оставить детей в покое. Услышав, что дети на самом деле вполне взрослые, он недоверчиво хмыкнул, но в конце концов все-таки согласился приставить к нам с Леной охрану. Торжествующие парамедики выволокли нас на носилках на улицу (мы с Леной прикрыли лица простынями, чтобы спастись от дронов журналистов), запихали в фургоны и с сиреной провезли до больницы. Разочарованную группу поддержки в машины отказались брать наотрез, и они остались у школы.

В больнице Оксану и Фуюки-сэнсэя сразу увезли куда-то в другое место, а нас с Леной снова осматривали, брали анализы, обследовали на томографе. К огромному моему удивлению, ребра оказались целыми и даже не треснувшими. Потом нам вкалывали какие-то лекарства, показывали разным врачам и в конце концов распихали по одиночным палатам. Еще немного посмотрев новости, в которых репортеры изощрялись, кто выдумает более дикую и нелепую версию событий, я решил воспользоваться случаем и передохнуть как следует. То ли мне вкололи транквилизаторы, то ли просто выключился внутренний движок, создававший постоянное давление на мозг, но я чувствовал удивительное спокойствие. Теперь от нас не зависело почти ничего. Мы не могли сбежать, не могли вернуться в Пояс, укрыться от убийц Стремительных, если бы тем пришла в голову такая фантазия. Терранская ловушка захлопнулась для нас окончательно. Оставалось лишь ждать, какой конфликт интересов завяжется вокруг нас, и пытаться на нем сыграть. А поскольку сгрызать ногти по локоть в ожидании развития событий смысла не имелось ни малейшего, я воспользовался случаем, чтобы отоспаться и восстановить силы.

До самого заката мы бездельничали и смотрели дайджесты новостей. Крохотный и мало кому ранее известный Кобэ-тё внезапно приобрел мировую популярность. Хина к тому моменту уже вернула себе отобранных Рини дронов, но потом отпустила их их законным владельцам.  Однако она по-прежнему незримо контролировала городскую транспортную систему, каковая насчитала пятьдесят четыре новых легких дрона, помеченных как журналистские, пять тяжелых, используемых как платформы для спутниковой трансляции, и тридцать семь наземных автомобилей разных габаритов и массы - вплоть до гигантского грузовика с хиросимской регистрацией, представлявшего собой полноценную студию на восемь человек персонала. Количество заложников в репортажах мало-помалу росло и в конечном итоге достигло пятисот человек - больше, чем училось во всей школе. Декларируемое количество трупов поднялось до ста двадцати, из них половина принадлежала ученикам и учителям. Нас, к счастью, не упоминали - пресса еще не пронюхала о реальной причине налета.

В реальности, как при помощи Мисс Марпл сумела выяснить Хина из полицейских сводок, дело обстояло куда скучнее. Из сорока девяти якудза с легкими и средними повреждения (с мордами, попорченными дронами, и прочими частями тела, ободранными Рини до мяса) взяли восемнадцать. В состоянии разной степени покалеченности - переломанными конечностями, ребрами и носами - двадцать пять. Шесть человек, включая Торадзиму, вынесли в виде трупов. Выходило, что Рини куда больше изображала кровожадность, чем свирепствовала на самом деле. Дроны, которыми управляла она - или кто-то на ее стороне - не дали бандитам сконцентрироваться на заложниках. Убивать захватчиков у Чужой нужды не было, и единственный труп вдали от нас проходил, скорее, по категории несчастных случаев. Итог меня впечатлил. Нанести столь зрелищные, с потоками крови и воплями боли, но нелетальные повреждения такому количеству людей менее чем за минуту! Настоящий подвиг, требующий огромной скорости движений, невероятной координации, отличного знания человеческой анатомии и стальных нервов. И при том Рини щадила мразь, которую я лично не колеблясь бы пристрелил, если бы имел возможность. Впрочем, возможно, она преследовала дипломатические цели. Если она на полном серьезе собиралась вступать с людьми в открытые переговоры, начинать свою известность с массовой бойни отнюдь не стоило.

В любом случае, ее человеколюбие радовало, но я теперь прекрасно понимал: если Чужие в самом деле решат уничтожить человечество, мы не сможем противостоять. Механические дроны не дышат, их тяжело вывести из строя, они устойчивы к бездыху, как уже однажды продемонстрировал Бернардо, и способны переносить ускорения в десятки и сотни вжэ, размазывающие человека в малиновый джем в любой противоперегрузочной системе. Даже десантных кораблей, используемых терранскими ВКС, хватило бы им для быстрых и легких побед. А если добавить к списку корабли, движущиеся с невероятной скоростью - в случае чего Чужие истребят все население Пояса и окрестностей как максимум в течение внедель даже без резонаторов. Я и раньше понимал, что при открытом конфликте со Стремительными шансов у человечества нет никаких и что такого конфликта следует избегать всеми силами. Но небольшая наглядная демонстрация, устроенная Рини, превратило абстрактное понимание в эмоциональный императив. Мой сон новые эмоции не нарушали, но и радости отнюдь не доставляли. В числе прочего приходилось признать, что если Стремительные прямо потребуют у человечества - или властей САД, неважно - уничтожить Лену и Хину, мы обречены.

Светлое пятно просматривалось только одно. Поскольку наша маскировка пошла прахом, стало можно использовать фальшивые айди, с которыми мы спустились на Терру. Пока что их не заблокировали. Мы отправили фирме-владельцу костылей очередной транш за аренду, разблокировали связь костылей, и к вечеру небольшой грузовичок привез их нам из дормитория. Хотя ребра по-прежнему болели и я двигался с большой осторожностью, свой костыль я опробовал. После трех дней опоры только на собственные кости да еще какие-то палки легкость движения в экзоскелете казалось эйфорической. Лена передала, что ее устройство тоже в норме.

Потом я улегся в постель и, изредка поглядывая на заходящее солнце, снова принялся просматривать новостную компиляцию. Какой-то канал выдал большую подборку материалов о Торадзиме. Я с большим интересом ее прочитал. Торговля людьми и тяжелыми наркотиками, киднеппинг, заказные убийства - самое примечательное, что ему приписывалось. Дополнительно шли контрабанда, нелегальная торговля запрещенным оружием вроде нейрохлыстов, принуждение к продаже человеческих органов (да-да, на Терре до сих пор используется трансплантация частей тела, изъятых у других людей, живых и трупов)... Суть некоторых преступлений типа "отмывания денег" или "ухода от налогов" я не понимал, но общую картину ухватил - и мне снова стало не по себе. За четверть века, которые Торадзима действовал на местной криминальной арене, его неоднократно обвиняли и несколько раз арестовывали. Однако до приговора ни разу не дошло. Свидетели исчезали, погибали либо вдруг начинали демонстрировать странную амнезию. Доказательства пропадали, информация сама по себе стиралась с носителей. Государственные прокуроры отзывали обвинения, следователи уходили в отставку, суды отказывались принимать к рассмотрению уцелевшие доказательства как полученные незаконно или сфальсифицированные. ФБР и АНБ только разводили руками. Даже моего понимания терранского общества хватало, чтобы понять: Торадзима имел прикрытие где-то очень высоко во властной иерархии. И прикрытие явно не одного человека. Насчет связи со Стремительными даже и сомневаться не приходилось.

И то, что именно он явился за нами, указывало, что Стремительные пользуются широкой поддержкой властей как минимум в Ниппоне. И власти уже знали, кто мы такие и зачем мы здесь.

Массово показывали интервью со школьниками, как с попавшими в заложники, так и успевшими сбежать. В соответствии с хронометражем Хины вся история от первых выстрелов до появления спецназа заняла чуть более семи вминут (что создавало интересные вопросы - как, например, спецназ успел явиться из Хиросимы-си за такое время? или Рини предупредила их заранее?) За такой краткий промежуток времени даже захваченные в плен малыши не успели испугаться как следует. Теперь минуты страха быстро преображались в их памяти в увлекательное приключение. Они с горящими глазами рассказывали, как большие дяди орали и толкались, как по залу летали тучи дронов, глава додзё дрался на мечах с бандитом, а потом голая о-баа-сан била всех ногами.

После заката, несмотря на поздний час, в больницу явилась целая толпа чиновников - комендант городской полиции со свитой, несколько агентов ФБР, а также двое служащих из иммиграционного департамента. В палаты их не пустили, но директор больницы вынужденно согласился на наш допрос. В инвалидных креслах нас доставили в одну из смотровых комнат, уже забитую людьми едва ли не под потолок, и устроили двухчасовой допрос: почему мы явились на Землю с фальшивыми айди, чем занимались в Ниппоне, по какой причине обманом устроились в школу, что от нас хотели бандиты, что за таинственная бимбо-женщина устроила бойню и так далее. По ходу дела мне предъявили аккуратно запакованный в пленку игломет и протокол вскрытия Торадзимы с заключением, что его убили именно из этого оружия. Я не отрицал, что являюсь владельцем - мои отпечатки пальцев и без того доказывали факт. Однако отвечать на вопросы о том, откуда у меня оружие, поставляющееся исключительно в армейские отряды специального назначения и находящееся под эмбарго на поставку внезам, я отказался. Равно как и не стал отвечать на вопрос, кто из него стрелял, и ушел от ответа об отпечатках Оксаны. Я вообще не понимал суть обвинений - какие претензии можно предъявлять за самооборону? Однако по фильмам я помнил, что общаться с полицией на Терре можно только в присутствии адвоката, так что на вопросы отвечал скупо или не отвечал совсем, отделываясь словами "не знаю" и "не помню". Лена следовала моему примеру.

Помурыжив нас, толпа с разочарованными минами свалила восвояси вместе с иглометом, который, я подозревал, уже не увижу никогда. Перед уходом комендант полиции заявил, что до выяснения всех обстоятельств дела нам запрещено покидать Кобэ-тё. На лодыжки нам нацепили следящие браслеты, после чего нас наконец-то оставили в покое и вернули в палаты. Я уже начал привыкать, что больница на Терре является для нас логичным завершением любого крупного приключения, так что не особо и стремился обратно в дормиторий. Тем более что оставалось неясным - позволят нам остаться в нем еще хоть ненадолго или нет. Имея приличный запас долларов, мы могли без проблем переехать в любую местную гостиницу, но тратиться без нужды не хотелось. Тем более что и о директорских стипендиях наверняка можно забыть. Ну, полицейскую охрану убрали, и то хорошо.

Мы с Леной вяло обсуждали такого рода проблемы, когда к нам явились новые посетители. Директор школы прислал - еще на школьный адрес, поскольку фальшивые школьные айди продолжали действовать - вопрос, можно ли поговорить с нами прямо сейчас. Мы отоспались днем, так что с готовностью согласились: лучше услышать неприятные известия сразу, а не оттягивать на потом.

Директор явился в сопровождении Мотоко. За ними увязались также остальные чики нашего дормитория, но их в больницу не пустили: как оказалось, первый этаж оккупировали армейцы, стерегущие то ли нас, то ли четырех якудза в отделении интенсивной терапии (остальных увезли вертолетами в Хиросиму, кого в больницы, а кого в тюрьму, или где там террики содержат пленников). Посетителей пускали лишь в виде большого исключения, и я лишь смог помахал нашим подружкам из окна. Директора и Мотоко провели к Лене в палату, и туда же явился я. Я впервые увидел старосту нашего класса в одежде, отличной от школьной, фехтовальной и спортивной формы. Сейчас она носила строгую одежду - серый жакет поверх белой блузки и серую юбку ниже колен - и выглядела суровой и минимум на три вгода старше. Из-под юбки, однако, несмотря на всю ее длину, на левой ноге выглядывал краешек пластыря. Высокий воротник блузы не до конца скрывал темные пятна синяков на шее, где ее стискивали пальцы Торадзимы.

- Отлично выглядишь, Мотоко, - я слегка улыбнулся ей, присаживаясь на край кровати и прислушиваясь к жужжанию сервомоторов. Кажется, их тон слегка изменился - или я успел отвыкнуть и сейчас домысливаю? - Приветствую мано. Кэйтаро-сан, мы с Леной сразу хотим принести извинения за все случившееся. Наша вина. Мы не ожидали, что за нами устроят такую погоню, и вовсе не хотели, чтобы пострадал кто-то еще. Гомэн насай. Мосивакэ аримасэн дэста.

Я поклонился настолько низко, насколько позволяла сидячая поза.

- Мы понимаем, что доставили мано - и всей школе - огромные неприятности, - добавила Лена. - Сумимасэн. Нам запрещено покидать Кобэ-тё, но мы больше не появимся в школе. И из дормитория выедем.

- Ййэ... - директор с явной неловкостью почесал в затылке и оглянулся на Мотоко. Та решительно кивнула. - Честно говоря, я хотел попросить вас о совершенно ином. Я разговаривал с Морихэи Макото-сама. Он ужасно шокирован произошедшим, но просил меня не держать зла. Мэр-сама сейчас занят, разбираясь с последствиями налета, но обязательно встретится с вами. Э-э... Аояма-сан?

- Хай, Кэйтаро-сан, - кивнула Мотоко. - Мы обсудили... ну, в дормитории... В общем, если кто-то узнает, что вы скрывались в школе от погони, плохо станет всем. Кэйтаро-сан уволят, мэр-сан вынужденно подаст в отставку, родители начнут забирать учеников из школы, и вообще репутация и города, и школы окажется сильно подорвана.

Я молча кивнул, чувствуя себя все более паршиво. Втянуть сколько людей в неприятную историю только из ребяческого желания натянуть нос Стремительным? Нам ведь не грозила никакая опасность, но мы навлекли ее не только на себя, но и на других. На детей, что самое скверное.

- Мы придумали, - продолжала девушка, - что можно подать историю совсем иначе. Вы прилетели на Землю, чтобы познакомиться с ниппонским обществом и древними красивыми традициями. Обязательно говорите, что именно с нашими традициями, в Ниппоне всем понравится. В Хиросиме вы случайно встретились с мэром-сан Кобэ-тё. Поскольку город известен своей приверженностью к истории, мэр-сан предложил вам пожить здесь, чтобы лучше понять нашу культуру. Директор-сан, хороший знакомый мэра-сан, решил поддержать идею и пригласил вас в школу, чтобы вы рассказали ученикам о культуре и обычаях жителей пояса астероидов. А перед тем он разрешил вам какое-то время изображать простых учеников, чтобы вы лучше поняли земную жизнь и сообразили, что именно окажется нам интереснее всего. Планировалось, что вы проведете цикл лекций перед летними каникулами, но тут вас якудза решили похитить вас ради выкупа. Ну и... все, в общем.

- Мотоко, а ты рассказала Кэйтаро-сан о том, почему мы здесь на самом деле? - поинтересовалась Лена.

- А-а... нет, - Мотоко потупилась, но в остальном выдержала подозрительный взгляд директора. - А надо?

- Пожалуй что нет. Хм... Алекс? Хина?

"Очень хорошая легенда, если ее публично поддержат официальные лица", - отозвалась Хина текстом в наглазниках.

- Мне нравится идея, - согласился я. - Спасибо, Мотоко. Ты настоящая умница.

Девушка потемнела от смущения.

- Набики-тян придумала, - тихо сказала она. - И Марико-тян. Я только предложила директору-сан.

- Значит, вы все умницы.

- А ты еще и дурочка! - Лена грозно нахмурила брови. - Мы с Алексом очень признательны, что ты решила нас защитить, но кто же в одиночку бросается с палкой на кучу людей со скорострельным огнестрелом? Чего ты хотела добиться? Неужто победить рассчитывала?

Мотоко на мгновение закусила губу.

- Настоящий воин не думает о шансах на победу, - все так же тихо, но упрямо ответила она. - Он выполняет свой долг. Всегда.

- Ты не воин, Мотоко. И никогда им не станешь, к счастью. Ты славная девочка, но у тебя совсем иная судьба. Постарайся научиться рассудительности. И еще раз спасибо, мы очень ценим твое отношение.

- Кто бы говорил о рассудительности... - пробурчал я. - Не обращай на нее внимания, она сама думать толком не умеет. Однако, - я тут же спохватился, что разрушаю весь педагогический эффект, - бросаться на толпу с автоматами с одним только боккэном и в самом деле не стоит. Как бы мы себя теперь чувствовали, если бы тебя убили? Как бы от вины отмываться стали?

- Я... я не думала... - Мотоко потемнела еще сильнее.

- Знаю, заметил. Ты храбрая чика, но битвы не выигрывают лобовым натиском одиночки на армию. А, хватит нудить, - я усмехнулся. - Старикашкам типа нас только дай волю молодежь поучить, не остановишь потом. Кэйтаро-сан, вы готовы поддержать такую версию?

- Умм. Да.

- Отлично. Тогда прошу объяснить, какие именно действия вы ожидаете от нас.

- Это-о... - директор сдвинул наглазники на лоб и устало потер глаза ладонями. Я испытал новый укол вины, заметив, как устало он выглядит. - Наверное, ничего особенного. Если бы вы двое на самом деле могли бы рассказать ученикам, как люди живут в космосе... чем занимаются, как дома устроены... наверное, хватило бы. Две или три лекции. Финансовые условия... а-а, обговорим. Сможете?

- Да хоть десять, - пожала плечами Лена, ерзая в кровати, чтобы усесться поудобнее. - Даже без финансовых условий. Позволите пока в дормитории остаться, и мы квиты. Только позволят ли нам? Нам город запретили покидать. Могут и в тюрьму посадить. А из тюрьмы лекции читать не очень удобно.

- Не посадят! - решительно сказала Мотоко. - Я еду домой, как и планировала. Через полчаса уходит поезд в Хиросиму, а там пересадка на синкансэн, и еще через час я на месте. Я поговорю с о-тоо-сама. С отцом. Вы гайкокудзины, вы не знаете, насколько в Ниппоне важны личные связи. А о-тоо-сама их имеет очень много, в том числе в полиции и администрации губернатора Ниппона.

- Мотоко, - по возможности мягко сказал я, - ты не можешь знать, что твой отец поверит целой истории. Что он поддержит тебя. Что захочет связываться из-на нас с могущественными противниками. Не слишком надейся на семью.

Мотоко лишь упрямо сжала губы и вздернула нос. Я усмехнулся про себя. Подросткам свойственно верить в справедливость и рациональное устройство мира. Особенно - когда их воспитывали в древних традициях, никогда не существовавших в действительности. Воин, да уж. Путь воина, или бусидо, как его называют в Ниппоне. Думай только о чести и живи так, словно уже умер... Ну, может, и к лучшему, что она уезжает. Если нас собираются прибить окончательно, то сделают это в ближайший день-два. По крайней мере, Мотоко окажется далеко и не сможет встрять в драку снова.

- Хорошо, Кэйтаро-сан, - я перевел взгляд на директора. - Когда планируется первая лекция?

- Эт-то... Завтра занятия в школе отменены. Послезавтра тоже. Возможно, и в четверг. С заложниками работают психологи, которых везут со всего Ниппона. Кроме того, съезжаются родители, чтобы убедиться, что с детьми все в порядке. В городе не хватит гостиниц, придется занимать все свободные места в дормиториях и, возможно даже, размещать футоны в спортзале. В худшем случае занятия могут не возобновиться до конца следующей недели. Однако, думаю, мы можем устроить лекции и до того. Они послужат хорошим способом отвлечь детей от происшедшего.

- Замечательно! - с энтузиазмом заявила Лена. - Они и меня от происшедшего немного отвлекут. Завтра - слишком рано, и дети еще возбуждены, и невменяемые родители толпой набегут...

- Уже набежали... - вздохнул директор. - Больше ста человек приехало сегодня. И еще около трехсот прислали уведомления, что появятся завтра. Ох, Кэрри-сан-тати, почему Морихэи-сама не привез вас в какой-нибудь другой город?

- Наверное, потому, что не является мэром никакого другого города, - усмехнулся я. - Гомэн насай, Кэйтаро-сан. Если бы мы ожидали чего-то такого, то и сами бы сюда не явились. У мано есть идеи, как организовать лекции? У нас с Леной нет опыта... хм, выступлений перед массовой аудиторией. У внезов занятия редко проходят в группах более трех-четырех человек.

- Эт-то-о... нужно подумать. Аояма-сан появилась со своей идеей только час назад. Я попробую придумать какие-то планы сегодня ночью, завтра утром...

- Подожди, Кэйтаро-сан, - перебила Лена. - Мано не надо думать ни над какими планами, он и так вымотан до предела. Тем более мано мало что знает о нас. Мы справимся сами. Мотоко, ты на поезд не опоздаешь?

- Ой! - спохватилась наша староста. - Да, мне пора. Сэнсэй, я пойду, хорошо? Я вернусь послезавтра. А вы без меня лекции не начинайте, понятно? Я тоже послушать хочу.

В палату заглянула медсестра, вопросительно глянула на директора.

- Да-да, я помню о времени. Мы уже уходим, медсестра-сан, - поспешно сказал тот, поднимаясь со стула. - Аригато годзаимащта.

Он поклонился отдельно Лене и отдельно мне. Мотоко поклонилась нам обоим, и они вместе вышли.

- Прошу прощения чики! - окликнул я медсестру, пока та не исчезла.

- Хай?

- Можно навестить Сидо и Оксану? Их привезли вместе с нами. Сидо - такой седоусый мано, а Оксана парализована ниже пояса.

- Фуюки-сан находится в отделении интенсивной терапии. Он в сознании, но у него сотрясение мозга. Вас не пустят без разрешения сэнсэя, а он уже ушел домой. Девочка... Оку-сан-на Че... чем...

- Оксана Чемерезова, - подсказал я.

- Хай. Она... - медсестра заколебалась.

- Что с ней?

- У нее синяки и кровоподтеки. Ничего серьезного, но сэнсэй решил пока оставить ее в больнице.

- Можно ее навестить?

- Она... сумимасэн, она сказала, что не хочет никого видеть и просила никого к ней не пускать. Она... а-а... она сказала, что особенно не хочет видеть вас двоих. В любом случае, разрешить посещения может только сэнсэй, а он уже ушел домой. Гомэн насай.

Медсестра виновато поклонилась. Мы с Леной переглянулись.

- Хорошо, - согласился я. - А можно узнать, когда выпишут нас? Я лично уже чувствую себя нормально, мне незачем тут находиться.

- Я тоже в порядке! - поддержала Лена.

- Нормально? - медсестра с сомнением осмотрела меня. - Кэрри-сан выглядит не очень хорошо.

Я пощупал бок, заглянул за отворот больничного халата. Ребра по-прежнему выглядели устрашающе, покрытые разводами синего, желтого и черного, но боль надежно блокировали анестетики. В наглазниках вспыхнула картинка, транслируемая с камеры Лены. Моя физиономия выглядела не менее устрашающе, чем ребра - распухшие щеки и губы плюс огромный синяк под глазом, не скрываемый даже наглазниками.

- Выгляжу замечательно, - согласился я. - Но опухоль спадет к завтрашнему вечеру, а синяки проблемой не являются.

- Хай. Однако принять решение может только сэнсэй, а он...

- ...уже ушел домой, мы знаем, - с досадой перебила Лена. - Спасибо большое чике.

Медсестра поклонилась и исчезла, закрыв за собой дверь.

- Вот Оксана - проблема, - пробормотал я. - В упор не понимаю, что она делает. Она ведь привела к нам якудзу, потом попыталась от нее защитить, а теперь видеть не хочет. Лена, как чика объясни - что с ней происходит?

- Я-то откуда знаю? Переживает, наверное. Вопрос, почему она вообще с якудзой связалась? И как? Они по каналам объявления о вербовке не развешивают.

- Да, нетривиально. А ведь ей еще и полиция заинтересоваться может. Ладно, сегодня я совсем не в настроении новыми проблемами заниматься. Башка разболелась.

Я ушел к себе и снова завалился спать. На том День Большого Факапа и завершился.

Утром следующего дня нас осмотрел врач. Мои многострадальные ребра еще раз обследовали на томографе и снова не нашли там серьезных повреждений. Форма моей физиономии уже почти вернулась к норме, боль заметно уменьшилась даже без анестетиков, оставаться в больнице мы не желали категорически, тем более что вопрос с медстраховкой оставался неясным. Врач покачал головой, поцокал языком, признал, что нам и в самом деле нечего здесь делать, выдал из больничных запасов тональный крем для маскировки фингалов и отпустил восвояси. Перед тем он, однако, проконсультировался с какими-то справочниками и выписал нам несколько новых общеукрепляющих средств, якобы полезных после длительного безвеса. Мы не возражали: запас из госпиталя в Миядзаки уже почти исчерпался, так что обновить его стоило в любом случае - особенно с учетом неопределенности в ближайшем будущем.

Перед уходом мы все-таки добились разрешения повидаться с владельцем додзё иайдо. Когда мы вошли в палату интенсивной терапии, мано, лежащий на высокой и неудобной на вид каталке в окружении медицинской аппаратуры, как раз ругался о чем-то на японском сразу с двумя медсестрами. Судя по последним фразам, ухваченным переводчиком, он требовал выпустить его из тюремного заключения, а медсестры увещевали и взывали к благоразумию. Выглядел он вполне прилично, если не считать синяков под глазами, ничуть не уступающих моим - и не скажешь, что накануне валялся без сознания. Осознав наше присутствие, вся компания замолкла и выжидающе уставилась на нас.

- Коннити ва, Фуюки Сидо-сэнсэй, - Лена вежливо поклонилась. - Мы рады, что мано чувствует себя хорошо, и надеемся на его скорое выздоровление. Мы очень признательны за помощь, которую мано пытался оказать. Гомэн насай, мы всего лишь глупые гайдзины и не знаем, как правильно благодарить по-японски. Но если бы знали, то поблагодарили бы мано самыми лучшими словами.

- Хо! - мано отвел взгляд и слегка потемнел лицом. - Я не защищал гайкокудзинов. Моя ученица вступилась за честь додзё, и я не мог остаться в стороне. Вы мне ничем не обязаны.

- В любом случае мы весьма вам благодарны. И мы впечатлены вчерашней демонстрацией техники иайдо. Мы глупые гайдзины, мало что знающие о Ниппоне и ничего не понимающие в фехтовании. Но даже невежество не мешает нам видеть, насколько великолепны навыки мано и его учеников.

Сидо потемнел лицом еще больше. Лена определенно знала, как смущать местных крутых мачо.

- Домо, - буркнул он. - Аояма-сан рассказывала о новых учениках из космоса. Даже спрашивала, не могу ли я посоветовать физические упражнения для укрепления организма после долгой невесомости. Никогда не видел таких, как вы, не знаю. Приходите в додзё, когда меня наконец-то выпустят отсюда садисты, обожающие залечивать здоровых людей до смерти, - он бросил на медсестер свирепый взгляд, нимало тех не смутивший. - Тогда посмотрим.

- Обязательно придем, Фуюки Сидо-сэнсэй, если сможем. Если мано захочет этти, пусть только скажет.

Лена приблизилась к каталке, склонилась над ней и поцеловала мано в губы. Тот задохнулся от неожиданности, его седеющие усы встопорщились, кулаки стиснулись, глаза округлились. Медсестрички дружно прижали ладошки ко рту и захихикали. Лена поклонилась, и мы вместе вышли из палаты.

- А ты у нас дипломат, - ехидно заметил я. - Сначала вежливая, аж тошнило, а потом вдруг довела старичка до инфаркта, а?

- Сотрясение мозга пережил, и скачок давления тоже переживет, - Лена подмигнула. - Этти с ним у меня в обязательном плане, он мне понравился. Такой мужественный и немногословный...

- За этти с тобой его в тюрьму посадят. Ты по местным меркам выглядишь ребенком.

- Имела я местные мерки в носу. Ну ладно, посмотрим. Пора навестить Оксану и выбираться отсюда.

И мы отправились выбираться.

359-361.038 / 26-27.05.2098. Кобэ-тё. Алекс

К Оксане нас так и не пустили, сославшись на ее категорическое требование. Попрощавшись с врачом и медсестрами, которые небольшой толпой собрались нас провожать, хихикая и переговариваясь (словно не насмотрелись накануне), мы спустились в вестибюль больницы. Там и в самом деле на диванах сидело штук десять солдат в полевой броне и с угрожающе выглядящими карабинами длиной едва ли не с меня. Обнаружился там и давешний майор-переговорщик, что-то втолковывающий подчиненным. Сегодня он сменил майку и шорты на такую же броню, как и у остальных, и выглядел куда более опасным, вызывая неприятные ассоциации с Большим террором. Завидев нас, он бросил разговор и пошел навстречу.

- Охайё. Далеко отправились? - поинтересовался он.

- Охайё годзаимас, - блеснула я выученным приветствием, надевая самую обаятельную свою улыбку и надеясь, что он не полный яой. - Почему мано это беспокоит? Мы не под арестом.

- Так... - майор покачался с носка на пятку. - Ну-ка, за мной. Наедине поговорим.

Его безапелляционный тон, столь нехарактерный для местных, меня лишь позабавил. Но поскольку мано явно имел связи с Чужими или хотя бы знал о них, выслушать его стоило. Мы прошли за ним из вестибюля в небольшую комнату, явно переоборудованную под временную армейскую караулку. Захлопнув дверь, майор повернулся к нам.

- Две вещи, которые вам следует знать, - заявил он без лишних предисловий. - Первая - я в курсе, кто такие Стремительные и Неторопливые. Мой начальник имеет дело непосредственно с одним из них, хотя я до вчерашнего дня лично не встречался. Мне также сообщили, кто вы такие. Не знаю и знать не хочу, почему Чужие так стремятся вас заполучить и почему вы бегаете от них по всему Ниппону. Знаю лишь, что вас хотят настолько, что готовы убивать ради вас гражданских без счету и оглядки.

- Мано преувеличивает, - вежливо ответил Алекс. - Нас действительно хотят, но убивать других из-за нас вряд ли станут. Даже вчера якудза хотели всего лишь похитить нас, заложники - всего лишь стечение обстоятельств.

- Я не преувеличиваю. Вторая вещь - вас хотят не только Чужие. В Ниппоне есть очень влиятельные группы... политиков, не афиширующие свою деятельность. Вы весьма их интересуете. Сегодня утром я поимел очень неприятный разговор с... коллегой из военной контрразведки. Он намеревался забрать вас обоих и куда-то увезти. У меня иные директивы, и я приказал не пускать их фургоны в Кобэ-тё. Пока что ситуация патовая, но к ним может прийти подкрепление, и тогда мне придется выбирать - рисковать новой перестрелкой уже со своими или позволить забрать вас.

- Как - перестрелкой? - поразилась я. - Вы же в одной армии? Я читала, что на Терре приказы от командиров не обсуждаются.

- Ниппон очень сильно отличается от Америки. Мы вошли в Северо-Американский Договор на своих условиях, сохранив собственные силы самообороны, не подчиняющиеся общему командованию. У меня и военной контрразведки разное начальство. Я получаю приказы из Токё, они - из Пентагона. Что случится дальше, уже зависит от политиков, но гайдзины грубы и неотесанны. Они вполне могут попытаться решить проблему силой. Я уже не говорю, что якудза могут попытаться похитить вас еще раз. Так что спрашиваю снова: далеко направились? Не безопаснее остаться тут? Здесь, по крайней мере, я держу охрану.

- Якудза больше не попытаются, - пожал плечами Алекс. - Не после вчерашнего уж точно. А если Стремительные пришлют своих дронов, вы их не остановите.

- Неважно. Важно, что мне... э-э, неофициально порекомендовали присматривать за вами по мере возможности. А возможности у меня невелики. У меня всего тридцать человек, и мы научены освобождать заложников, а не охранять непонятно кого от танков в человеческом обличье. Я не могу приставить к вам персональную охрану. Можете хотя бы сказать, где живете? Не ради себя. Как вы уже заметили, другие могут попасть под раздачу только потому, что находятся рядом.

- Наше место жительства не секрет, - переглянувшись с Алексом, я послала ему точку на карте. - Здесь дормиторий. Пока не выпнули, базируемся там.

- Хорошо. Людей там поставить не удастся, но я отправлю дронов на круглосуточное дежурство. Если что, они просигналит. Вот мой контакт. Меня зовут Сигеюки Имаи. Если заметите что-то подозрительное, не стесняйтесь звонить в любое время дня и ночи. Да, и приготовьтесь к налету журналистов. Через... м-м, восемь минут полиция выпустит официальное коммюнике, где называют ваши имена и указывают происхождение. Своих людей в госпитале я инструктирую, как вести себя с агрессивными посторонними, но вам придется выкручиваться самостоятельно. Бойтесь репортерских дронов. На улице направленные микрофоны вас подслушают за триста метров без особых усилий, да и по губам речь считывают без усилий. И в доме с оконного стекла звук снять не проблема. У меня все. Свободны.

Майор открыл дверь и вышел стремительным шагом.

- М-да, новая сложность, - скривился Алекс. - Видел я в местных новостях, как журналисты на знаменитостей толпой налетают. Нас сомнут и растопчут, даже не заметив. И ведь даже дома не поговоришь...

- Дома я могу помочь, - проинформировала Хина. - Мисси только что научила меня генерировать белый шум через внешние динамики. Комбинация ультразвука и инфразвука, неслышимая человеку и заставляющая оконные стекла хаотично вибрировать. С них вашу речь не снимут. Но на открытых пространствах блокировать подслушивание невозможно.

- Хина, ты супер! - восхитилась я. - Я тебя люблю.

- Я тебя тоже. Хочешь этти? - мои наглазники на мгновение включились в допреальность, показав как аватар Хины обнимает и целует меня.

- Интересная идея, только техническая реализация неясна. Как ты себе это представляешь?

- Могу взять под контроль секс-куклу, я видела в рекламах продвинутые футанари...

- Ша! - прервал Алекс. - Потом обсудите. Через пять минут за нами в охоту бросятся демоны всех адов, изобретенных человечеством за последние пару эпох. Они вам такое этти устроят, что за вгод не забудете. Нужно побыстрее добраться до дормитория. Эх, мне бы сейчас игломет...

- Пистолет у меня сохранился, - сообщила я, щупая сумочку с Хиной, которую так никто и не догадался обыскать. - Можем отстреливаться от дронов.

- Слишком громко и вызывающе. Жаль, монолезвие где-то в школе потерялось.

- Я слышала через наглазники характерный звук, когда ты упал, - разочаровала Хина. - Струна неудачно ударилась о пол и рассыпалась. Насколько я в курсе, тайное оружие проектируют именно так - чтобы в случае чего пропадало бесследно. В любом случае, против дронов оно не помогло бы, слишком хрупкое. Мы идем или нет? Может, такси вызвать?

- На такси еще наездимся. Мгновенно нас не найдут, так что остается последняя возможность прогуляться пешком на свежем воздухе. Да и костыли протестируем в рабочем режиме.

Я хихикнула.

- Что смешного? - рассеянно поинтересовался Алекс, выходя в холл с солдатами.

- Еще пару внедель назад ты даже глянуть в небо боялся из-за приступов агорафобии. И мерз на открытом воздухе, словно в бездыхе без комбеза. А теперь надо же - возможность прогуляться на свежем воздухе!

- Человеку свойственно адаптироваться даже к самым нечеловеческим условиям типа терранских! - он назидательно поднял палец, выходя на широкое крыльцо больницы. Солнце уже стояло высоко на безоблачном небе, и наглазники автоматически затемнились, блокируя лишний свет. - Вперед, навстречу неизвестности! И не забываем фильтровать базар там, где могут подслушать. А еще лучше просто помалкиваем.

Дистанция от госпиталя до дормитория составляла около полутора кликов со всеми петляниями по прямоугольной городской планировке. Уже в середине пути мы могли бы отключить маяки в наглазниках и ориентироваться визуально: высоко над дормом висело целое облако легких дронов, к которому присоединялись все новые и новые устройства. Деваться было некуда, и мы молча шагали в нужном направлении, опустив лица в надежде, что нас не распознают. Куда там! Уже в трехстах метрах от дома над нашими головами возник сначала один дрон, потом второй, а потом вся туча сорвалась со своей орбиты, рухнула на нас, окружила шелестящей и звенящей завесой. Редкие прохожие шарахнулись в стороны.

- Алекс и Лена Кэрри! - раздался мелодичный женский голос. - Газета "Токё симбун". Вы не согласитесь ответить на несколько вопросов, касающихся вчерашнего налета якудзы на школу "Солнечный луч"?

- Двадцать тысяч долларов за эксклюзивное интервью "Нью-Йорк Таймс"! - перебил мужской голос.

- Двадцать пять тысяч за интервью "Си-Эн-Эн"! - встрял еще кто-то.

А потом невидимые репортеры заговорили все сразу, и расслышать кого-то конкретного в общем гаме стало уже невозможно. Я подняла руку, и голоса разочарованно смолкли.

- Здесь и сейчас мы можем сделать только одно заявление: мы не даем интервью. Никому. Возможно, в будущем мы изменим точку зрения, но сейчас прошу оставить нас в покое...

В наглазниках мигнуло текстовое окошко.

- ...в соответствии со статьей два закона САД об охране частной жизни, - послушно прочитала я хинину подсказку.

- Вы представители внеземных колоний, - попытался возразить первый женский голос. - На публичных персон не распространяются положения...

 - Не знаю, что вам наговорили, - перебил Алекс. - Мы не официальные представители и не политики, а частные лица, находящиеся на Терре... на Земле с частными целями. Мы требуем оставить нас в покое и перестать шпионить.

- Мы все еще в шоке от вчерашнего и пытаемся осознать произошедшее, - по наитию добавила я. - Наши извинения, но пока что мы не можем общаться адекватно. Спасибо за понимание.

- А если в будущем мы и снимем бан на интервью, то станем давать их только людям лицом к лицу, - сурово отрезал Алекс. - Мы не можем знать, кто на самом деле скрывается за дроном - может, какие-то бандиты, только изображающие журналистов. Уберите дронов, пожалуйста, вы мешаете пройти.

Если бы рама с пропеллерами и камерами могла изображать эмоции, нас утопило бы в море разочарования. Однако магическая формула, подсказанная Хиной, сработала как надо. Дроны нехотя поднялись на несколько метров вверх, хотя и не улетели и продолжили висеть у нас над головами. Мужественно стараясь не обращать на них внимания, мы дошли до дормитория.

Там нас ждал небольшой сюрприз: полицейская машина стояла на противоположной стороне улицы, возле забора, огораживающего сгоревший дом. Стояла капитально, надолго, с двумя полицейскими, облокотившимися на нее снаружи и потягивающими что-то из бумажных стаканов, с тремя патрульными дронами на крыше, сидящими с выключенными движками, но активно вращающимися камерами. Городской комендант то ли не доверял электронным браслетам, то ли решил нас защищать от потенциальных похитителей. Заметив наши пристальные взгляды, полицейские слегка поклонились. Мы поклонились в ответ и поднялись на крыльцо.

Внешняя дверь оказалась запертой. Мы по очереди подергали ручку и растерянно переглянулись. Я знала, что в ней есть замок, но он не закрывался ни разу на моей памяти, и я даже не представляла, где взять от него ключ. Я уже начала искать, кого бы из наших девочек вызвать, чтобы поинтересоваться, что происходит, но тут замок щелкнул. Дверь распахнулась.

- Быстрее! - нетерпеливым шепотом поторопила Каолла, осторожно выглядывая наружу. - Да заходите же! Ой!

Над нашими головами раздалось жужжание: какой-то особо наглый дрон отделился от общей стаи, парящей на дормиторием, и завис у нас за плечами, снимая внутренности дома через дверной проем. Мы даже не успели отреагировать. Набики с бейсбольной битой в руках выскочила наружу, размахнулась и хорошо поставленным ударом сшибла устройство, прежде чем неведомый оператор успел среагировать. То отлетело в сторону, рухнуло на землю и отчаянно заскрежетало винтами об асфальт. Потом его турбины разом выключились, часть включилась снова и дрон, дрожа и вихляясь, поднялся в воздух. Два пропеллера из восьми, гнутые и искореженные, замерли неподвижно. Покалеченный шпион поднялся вверх и затерялся в общей стае.

- Всегда хотела попробовать, но никак повода не было, - довольно сказала Набики. - И пусть только попробуют претензии предъявить! Вторжение на школьную территорию без разрешения и все такое. Хорошо бы я еще камеры ему покалечила! Эй! - крикнула она стае. - Кто сунется, так же получит! Вы входить собираетесь, или как?

Последние слова предназначались нам. Мы поспешили юркнуть внутрь и ощутили истинное облегчение, когда дверь захлопнулась за нашими спинами.

- Окаэри насэ, - сказала нам Марико.

- Тадаима. Вы нас специально с утра ждали? - поинтересовалась я, рассматривая встречающий комитет в лице наших сожительниц.

- Так Хина же сказала! - удивленно посмотрела на меня Марико. - Пять минут назад позвонила, что вы вот-вот придете.

- Хина? - грозно спросил Алекс. - Как тебя понимать? Повергаешь опасности окружающих?

- Я же о вас заботилась! - голосом обиженного подростка откликнулась та через внешний динамик моих окуляров.

- А если бы журналисты начали к ним грязно приставать?

- Ха! - Набики крутнула в воздухе биту так, что та размазалась в круг, а рассекаемый воздух резко свистнул. - Я, между прочим, в бейсбол еще в прошлом году в высшей студенческой лиге играла. Мячом могу такой дрон на десяти метрах сбить. Пусть только попробуют приставать! Я только Арэкс-тяну позволю, и то если как следует попросит.

- Спасибо, воздержусь, - пробормотал я.

- Ах, Арэкс-тян-ттара! Ты такой убедительный! Разрешаю, так и быть, - Набики томно улыбнулась и попыталась припасть ко мне грудью. Однако сейчас костыль давал явное преимущество в силе, и я осторожно придержал ее на расстоянии.

- Ня-я! - обиженно протянула она. - Злюка!

- Извини, Набики, не до шуток. Девчата, нам с Леной надо побыть наедине. Пожалуйста, не пытайтесь с нами общаться сегодня. И если вдруг услышите шум, не вмешивайтесь ни в коем случает.

- Скэбэ! - фыркнула Марико.

- Я не про этти. Просто есть очень хорошие шансы, что сегодня за нами явятся... существа, которые не постесняются вас убить, если подвернетесь под руку.

Марико охнула и сжала руки перед грудью. Набики резко посерьезнела и опустила биту.

- Полиция же рядом стоит... - неуверенно сказала она.

- Вы прекрасно видели вчера, на что способен один-единственный дрон Стремительных. Полсотни бандитов не смогли ему противостоять - а ведь он даже оружие не применял, голыми руками орудовал. Никакая полиция и даже армия нас не спасут.

- Сонна... - жалобно хныкнула Каолла.

- Ничего не поделаешь. Да расслабьтесь вы. Скорее всего, никто не придет. Стремительные же в тени стараются держаться, а наше похищение, тем более убийство сейчас никак не скрыть.

И тут меня осенило.

- А еще нам потребуется ваша помощь, - я подняла палец в воздух. - В город съезжаются родители школьников, а вместе с ними наверняка просочатся и шпионы якудзы и Вселенная знает кого еще. Они наверняка станут вынюхивать все в школе, может, даже захотят снова напасть. Полиции сейчас не до них. Ка-тян, тебе боевое задание: собери подружек, организуй дружину и незаметно - только ОЧЕНЬ незаметно и тайно - последи за тем, что происходит. Ищите подозрительных личностей. Если найдете, издалека свяжитесь с нами, и мы посмотрим, кто они такие. Если мы не ответим, Хина вам поможет. Хина?

- Ага! - с энтузиазмом согласилась наша электронная подружка.

- Ка-тян, мы можем на тебя рассчитывать?

- Хай! - с не меньшим энтузиазмом откликнулась энергичная мелочь. - Мы всех-всех найдем!

- Отлично. Только осторожно, понятно? Если тебе в глаз дадут, станешь выглядеть, как Алекс сейчас.

- Фиг поймают!

- Они не станут ловить. Они просто в глаз дадут или камнем кинут. Осторожно, поняла?

- Ха-ай...

- А у вас двоих задача более интеллектуальная, - я повернулась к старшим. - Потыкайтесь по школе и послушайте разговоры, особенно с родителями. Директор хочет, чтобы мы лекции читали о жизни в Поясе. Нам нужно знать, что о нас думают и не забросают ли стульями, когда к публике выйдем. Тогда мы сможем тактику продумать. Кстати, к вам родители приедут?

- Ко мне приедут, - сообщила Марико. - Через три часа или около того поезд прибывает.

- Отлично. Выясни, что они думают о ситуации. Набики?

- Мой дзидзи человек суровый, - вздохнула та. - Он считает, что я должна мужественно справляться с жизненными трудностями. Наша фукуро сбежала, когда мне и двух лет не исполнилось, так что на нем еще две мои сестрички. Нээ-тян уже взрослая, зато у имото с женихом проблемы после помолвки, скандалы постоянно, весь дом кувырком. Я дзидзи сообщила, что цела и невредима, он буркнул "гамбаттэ кудасай" и отключился. Вряд ли приедет.

- Тоже неплохо. Значит, сможешь подслушать чужие разговоры. И, кстати, есть там такой парень, Сирасэ зовут. Школьный техник. Если он на месте, зайди к нему, спроси, можно ли что-то сделать со следящими браслетами у нас на лодыжках. Просто так срезать нельзя, наверняка защита предусмотрена. И блокировать нельзя. И дистанционно лучше не обсуждать. Какую-нибудь нашлепку с фальшивым сигналом позиционирования приспособить, чтобы все время одни и те же координаты, показывал...

- Сирасэ, Сирасэ... - задумчиво пробормотала Набики - и вдруг просияла. - А! Тот самый техник-жирдяй, что меня грязно домогался, а потом струсил, когда я уже почти согласилась. Я его тогда классно потроллила. Хэ-хэ! Наверняка он меня до сих пор боится. Пора ему напомнить, что жизнь - суровая штука. Не волнуйся, либо он что-нибудь придумает, либо помрет от инфаркта.

- Нет, вот от инфаркта, пожалуйста, не надо. Он хороший парень и вообще нам еще пригодится. Изнасиловать его разрешаю прямо на рабочем столе, но ничего сверх того. Осознала?

- Хай-хай, сёгун-доно! - Набики дурашливо отдала честь.

- Все, топайте. И держите в курсе дел. Набики, куда с битой! Ну-ка, оставь! Хочешь, чтобы тебя арестовали за порчу чужого имущества?

- Я машинально. Все, девочки, двинулись. Иттэкимасу!

- Иттэрассяй, - я помахала в сторону захлопнувшейся двери, за которой исчезла энергичная троица.

- Лена, а ты молодец, - Алекс одобрительно кивнула.

- Я?

- Я бы не догадался их так спровадить. Если за нами придут...

- На самом деле думаешь, что за нами придут сегодня?

- Думаю, что нам именно сейчас нужно держаться подальше от других. К завтрашнему дню все заинтересованные стороны уже сделают все, что намеревались, и вероятность неожиданностей сильно снизится.

- Оптимист...

- Уж какой есть, - Алекс устало потянулся. - Ладно, какие у нас планы? Я - мускулы, моя роль исчерпана. Голова ты, тебе и думать.

- Мускулы у него! - фыркнула я. - То и дело в обморок падаешь, а туда же!

- Тем более. Раз я на организм слаб, придется тебе отдуваться. Лена, на полном серьезе - сейчас все завязано на тебе и Хине. Вам двоим и придумывать, что делаем. Или хотя бы курс задайте. Если мы действительно остаемся тут лекции читать, нужно понять, что говорить - и о Поясе в целом, и о нас в частности. Вам решать, стоит ли рассказывать о Чужих и искинах.

- Ладно, подумаем. Но сейчас я хочу в онсэн, от вектора отдохнуть. Идешь?

Мы отмокли в бассейне, отлежались в постелях, еще раз отоспались, но уже к полудню сил отдыхать не осталось. Кроме того, напряженное ожидание "неожиданностей" состояние нервов не улучшало. Пришлось изобретать занятие для мозгов. Мы решили приготовить план лекций - и вот тут-то нам внезапно пригодились аналитические способности Хины. Она моментально находила все, что нам требовалось знать о Терре, и выдавала список отличий от дел в Поясе. Схематические планы быстро нарастали мясом конкретики. Мы решили провести несколько отдельных лекций для младшей, средней и старшей школы. Заодно практичная Хина предложила серию интервью журналистам.

- Не думайте, что стали мировой сенсацией навсегда, - назидательно сказала она. - Завтра в Африке начнется очередная гражданская война или САД с Чжунго или СНЕ схлестнутся из-за таможенных пошлин, или поп-звезда с женой разводиться задумает, или случится еще что-нибудь похожее, и про вас напрочь забудут. Много ли времени прошло после землетрясения в Мацуяма-си, а сколько о нем говорят за пределами Мацуямы? Уже почти нисколько, последний новый сюжет три дня назад вышел. Пресса живет рекламой, рекламе нужны показы, а для поддержки потока показов все время нужно менять темы. Сейчас на улице висят десятки дронов, и все ловят каждое ваше движение. А завтра можете проснуться и увидеть, что ни одного не осталось. Если уж зарабатывать языком, то сейчас.

Не согласиться с ее логикой мы не могли. Действительно, если уж извлекать финансовую выгоду из популярности, то на пике интереса. Поскольку секретность пошла струей из дюз, новых угроз наша общительность не создавала, так почему бы и нет?

Мы оделись, вышли на крыльцо дормитория и остановились бок о бок. Я почти физически ощущала, как десятки пар глаз напряженно смотрят на нас сейчас через объективы камер. Полицейские на другой стороне улицы тоже явно заинтересовались. Я подняла ладонь и помахала ей сверху вниз, подзывая дронов в местном стиле.

- Обращаемся к заинтересованным лицам, - сухо сказала я, когда те окружили нас шелестящим облаком. - Мы готовы дать интервью всем желающим. За деньги. Цена первого эксклюзивного интервью определится на аукционе, остальные - по пятнадцать тысяч долларов САД. Можно групповые интервью, если договоритесь. Максимальная продолжительность - полчаса.

- "Токё симбун", сорок тысяч! - тут же громко сказал женский голос, тот же самый, что первым обратился к нам накануне.

- "Жэминь жэбао", сорок пять тысяч!

- "Блумберг", пятьдесят!

Оживленная торговля шла несколько секунд, в течение которых я с трудом удерживал глаза от вылезания из орбит, словно в бездыхе без шлема. Обсуждая цену в пятнадцать тысяч, мы боялись что желающих почти не найдется, а на двадцатку за первый разговор даже почти и не надеялись. Однако сейчас торг скис на ста шестидесяти тысячах.

- Победитель - "Токё симбун", - возвестила я торжественным, хотя и слегка ошеломленным тоном. - Напоминаем, что интервью даем только лицо к лицу, через дронов и виртуальность не общаемся.

- И только правильно пахнущим, - негромко добавил Алекс.

- Хай? - озадаченно поинтересовался дрон-победитель. - Что означает "пахнущими"? У вас аллергия...

- Не обращайте внимания, - быстро сказала я. - Те, кому следовало, поняли. Интервью начинаем давать завтра. Вот наши контакты... - я дотронулась до наглазников, выпуская в воздух информацию. - Предложения о встрече просьба присылать текстовой почтой. Спасибо за внимание. Да, и прошу убрать дронов от дормитория. Здесь ничего интересного не предвидится. Присутствие дронов на остальной школьной территории следует согласовывать с ее руководством.

Мы с облегчением юркнули обратно в дом и взобрались обратно по лестнице.

- Ну и как? - поинтересовался Алекс у себя в комнате.

- Тридцать четыре заявки... тридцать семь... сорок две...

- Стоп. Не надо отсчета, мне уже страшно. Даже если каждому по полчаса, язык отвалится.

- Пятьдесят восемь, - безжалостно проинформировала Хина. - Сроки - от завтра и до двух недель. Шестьдесят три.

- Укушу!

- Воздух не укусишь! - Хина на мгновение показала язык в наших наглазниках. - Ладно-ладно, молчу. Только скажите мне, что вы собираетесь говорить в интервью? Обо мне? О Стремительных?

- Э-э... Хина, а твоя защита от подслушивания включена?

- Да. Но можно еще раз проверить. Алекс, отдерни занавеску и поверни голову к стеклу, чтобы лазерный дальномер на него направить. Лена, говори что-нибудь.

- Раз-два-три-четыре-пять, хочет скутер полетать...

- Работает. Боюсь только, батареи в таком режиме заряжать придется раз в несколько часов. Алекс, задерни обратно, они и по губам читать могут. Ну так что?

- Хина, - задумчиво спросила я, - а что ты сама думаешь? Следует про тебя рассказать или нет?

Хина молчала несколько долгих секунд. Невозможно долгих, с учетом ее новых мыслительных способностей.

- Ребята, я не знаю, - наконец жалобно сказала она. - У меня куча информации о человеческом обществе и массовой психологии, но я все равно не могу спрогнозировать последствия. Если расскажете про меня, тогда уже и о Стремительных упомянуть придется. И о Неторопливых. И о резонаторах. Я не знаю, что случится, честно.

- А что думает Мисси? Можешь ее к нам подключить?

- Агась...

Окружающий мир слегка потемнел. Мисс Марпл в своей невозможной древней одежде и загадочном головном уборе (я уже посмотрел в Сети, он назывался "женская шляпка") вышла из ниоткуда и опустилась за вычурный столик с фарфоровым чайным сервизом, появившийся рядом с одежным шкафом. Хина - она нацепила на свою аватарку форму, чем-то напоминающую нашу школьную - плюхнулась на пол рядом в позе местных чик с подвернутыми назад и в стороны лодыжками.

- Добрый день, - чинно поздоровалась Мисси. - Рада вас видеть в добром здравии.

- Спасибо, - буркнул Алекс. - Но нам еще надо дожить хотя бы до завтра, прежде чем принимать поздравления.

- До завтра, послезавтра, до следующего месяца или года - да, человеческая жизнь хрупка и легко обрывается. Но почему вы думаете, что сегодня с вами что-то случится?

Я объяснила.

- Вот как... - Мисси задумчиво потерла кончик носа. - Все возможно. Однако я полагаю, что если бы вас хотели убить Стремительные, они сработали бы уже прошедшей ночью или вчера днем. Даже люди могут пересечь Ниппон из конца в конец за три с небольшим часа. Как вы сами уже поняли, полицейская охрана дрона-убийцу не задержала бы ни на секунду. Вероятность вашей смерти сегодня я оцениваю практически так же, как и в последующие дни.

- Спасибо чике, утешила... - пробормотал Алекс. - Но мы не о том. Скажи вот что. Мы решили рассказывать школьникам о жизни в Поясе и давать интервью журналистам о нашим приключениям. Стоит говорить о Стремительных и искинах? Для тебя с Хиной это станет проблемой? Стоит оставить искинов в стороне? Или Стремительных?

- Проблемой... - Мисси взяла со стола чайник, аккуратно налила из него коричневую жидкость в чашку и неторопливо отхлебнула. - Слово "проблема" имеет много значений. Но вы вряд ли имеете в виду постановку задачи. Скорее, вас интересуют возможные неприятные последствия. Строго говоря, вы не можете рассказать о Стремительных, не объяснив, почему они за вами гоняются и не упомянув про глобальную угрозу человечеству. И вы не можете упомянуть искинов, не объяснив, почему за полвека они так и остались одним из самых тайных секретов. Так что вопрос сводится к тому, следует ли раскрывать все карты или же надо выдать скучную повседневную легенду. И не забывайте также, что вам придется объяснять, почему вами так интересуется якудза, тем более - такая мощная группировка, орудующая не только в Ниппоне, но и по всему Северо-Американскому Договору. Версия о похищении ради выкупа сгорит на первых же вопросах - внезы на Земле хотя и редкое, но не экстраординарное явление, и никого из них еще не пытались украсть, тем паче так зрелищно и нагло. А ведь есть еще ваш визит в Хиросиму, о котором тоже могут дознаться.

- Мы можем сказать только про мой геном, - задумчиво предложила Лена. - Неубедительно?

- Неубедительно. Достать образцы твоей ДНК сложности не составляет. Ты на Терре наверняка сдавала кровь на анализ хоть раз. В САД полагается проводить стандартный набор тестов как минимум при поступлении в школу, а вы еще несколько дней провели в госпитале после своего шикарного приводнения.

- Э-э... да. И в школе, и в госпитале сдавали.

- Но ведь анализы проводятся безлично! - удивилась Хина. - Персональные данные человека остаются только в школе, в лабораторию отправляется только одноразовый числовой код. Или я нашла неправильное описание процедуры?

- Описание правильное, но ДНК людей, долгое время пробывших в невесомости, заметно отличается от ДНК живущих на Земле. ДНК в невесомости подвергается избыточному метилированию, а некоторые стандартные анализы способны дать характерную реакцию на лишние метильные группы. Специально ее, насколько мне известно, никто не отслеживает. Но если получить доступ к базам лабораторных исследований, ее можно вычислить. А имея образец крови, добыть из него образец ДНК - задача для первокурсника. Я уже не говорю, что можно просто ткнуть тебя иглой на улице или, скажем, отрубить палец, чтобы с гарантией. Так что одним только желанием получить образцы твоей ДНК налет не объяснить. Лгать я бы вам тоже не советовала - рано или поздно обязательно ложь раскроют, и по вашей репутации окажется нанесен мощный удар.

- Другими словами, - я тяжело вздохнула, - у нас только два выбора: либо заткнуться намертво, либо выкладывать все, как есть. Мисси, можешь сделать прогноз в последнем варианте?

- Нет. Точнее, я могу дать целый спектр прогнозов - от катастрофического до эйфорического. Но я бы предпочла не вмешиваться в дела людей, особенно с учетом иррациональности человеческого мышления. Вместо того могу порекомендовать обратиться к человеку, способному дать дельный совет. Вы его знаете - Курт Аттианез, СЕО VBM.

- Тот мано, что уговаривал нас корпоративное гражданство принять? - я задумчиво почесала кончик носа. - Алекс, он ведь тебе не понравился?

- Не что чтобы не понравился. Просто он свои преимущества в бизнесе использовать не стесняется. В том числе для давления. Мисси, насколько ему можно доверять?

- Насколько можно доверять акуле, пусть даже дружелюбно настроенной? Я пока что так и не смогла добиться от него никаких конкретных обещаний насчет своего статуса. Вы для него - отличная ступенька для дальнейшей карьеры, и он не постесняется использовать вас любым способом. Пока вы нужны, он сотрудничает. Но только дайте почувствовать ему кровь - и инстинкты возьмут верх. С другой стороны, у него репутация человека, великодушного к слабым и умеющего держать слово и соблюдать не только букву, но и дух соглашения. Именно благодаря ей он и добился нынешнего поста. Не могу дать никаких гарантий насчет его поведения, если на карте окажется его положение, тем более жизнь. Однако в качестве аванса за сотрудничество он вполне может оказать мелкие услуги. Например - дать совет в нынешней ситуации.

- Не совсем понял отсылку к акуле, я плохо разбираюсь в терранской фауне. Но суть уловил. Ну... можно попробовать. Лена, что думаешь?

- Давай! - я решительно тряхнула головой, стараясь выглядеть ужасно решительной и бесшабашной. - Авось хуже не станет. Как ему позвонить?

- Устанавливаю защищенный канал связи, - проинформировала Мисси. - Вызов доставлен до наглазников. Если свободен, должен ответить.

Несколько томительных секунд спустя голос Курта быстро пробормотал:

- Занят разговором, перезвоню через пару минут.

- Судя по фону, он ни с кем не разговаривает, - наябедничала Хина. - И даже не пишет. Один в помещении. Врунишка, пусть даже целый СЕО.

- Даже генеральным директорам иногда нужно подготовиться, - усмехнулся Алекс. - По крайней мере, он воспринимает нас серьезно.

Тут в моих наглазниках - и у Алекса тоже, если судить по непроизвольному движению зрачков - прорезался сигнал мультикаста от Набики.

- Как вы там? - поинтересовалась она. - В новостях передали, что завтра вы начинаете раздавать интервью. Правда, что ли?

- Типа того, - подтвердила я. - Сейчас тактику продумываем. Как дела в школе?

- Полиция съехалась, наверное, со всей префектуры. На каждом шагу по полицейскому, и каждый айди требует. Я вам во время интервью суфлировать стану, не общайтесь без меня. Ой, девчонки меня заметили, сейчас затопчут от любопытства. Пока-пока.

- Суфлер? - задумчиво повторила Мисси. - Неплохая идея. Местный житель заметит нежелательные коннотации и намеки, которые даже мы с Хиной вовремя не распознаем. С другой стороны, полагаться на чужую сообразительность вам тоже опасно. Курт ответил, приглашает в переговорную. Соединять?

- Привет, - Курт Аттианез проявился в том же виде, что и в прошлый раз в автомобиле. Переговорное пространство оформилось в виде комнаты в мягких светло-кремовых тонах с несколькими креслами и экраном, сейчас пустым. На задницу мне по-прежнему давило твердое сиденье стула, резко контрастируя с видимой мягкостью сиденья, и я с трудом подавила желание выключиться из виртуальности, оставив только голосовой контакт. - Ну, ребята, вы и устроили шумиху на весь мир! Ни один уважающий себя канал новость не пропустил. Зачем несчастных гангстеров обидели?

- Приветствую мано, - Алекс не принял предложенный легкий тон. - Нас пытались похитить, но вмешались... э-э... сочувствующие Стремительные. Все вопросы насчет обид лучше направлять им.

- Впечатлен уровнем ваших союзников, - Курт мгновенно переключился на сухой деловой тон. - Однако сейчас, как я понимаю, у вас нет контакта, раз вы обращаетесь ко мне. Как я могу помочь? Вам нужна защита? Не против Стремительных, разумеется, они нам не по зубам, но с бандитами как-нибудь разберемся.

- Спасибо, пока что новые нападения маловероятны. Сейчас у нас к мано один вопрос - надеюсь, быстрый и нетрудный.

- А именно?

- Мы намерены давать интервью прессе, поскольку от нее никуда не денешься. Первое интервью - эксклюзивное, завтра или послезавтра, остальные групповые - одиночные в таком количестве мы не потянем. По мнению мано, стоит ли рассказывать о причинах нашего появления на Терре? О Стремительных? О искусственном интеллекте?

- Сам ты искусственный! О дискретном! - обиженным шепотом поправила Хина.

Алекс быстро улыбнулся, но более никак не отреагировал, поскольку Хина в переговорной отсутствовала.

- Ого... - медленно произнес генеральный директор VBM. - Ну и вопросик. Быстрый и нетрудный, разумеется. Но почему вы спрашиваете меня? Модифицированный генотип принадлежит лично чике. Хина является вашей... подругой. Я бы только попросил, чтобы вы пока что не упоминали Мисс Марпл, поскольку не уверен насчет последствий для нее лично, а она - очень ценный актив... сотрудник корпорации.

- Мы не знаем реакции вашего общества в целом, - сказала я, ерзая на стуле - когнитивный диссонанс между визуальными и тактильными ощущениями действовал на нервы все сильнее. - Что можно ожидать, если расскажем всю правду?

- Могу уверенно ответить: без малейшего понятия, - просиял любезной улыбкой Курт. - То есть некоторые последствия типа биржевой реакции я могу предугадать, но они вас вряд ли интересуют. Что же до общественного мнения, то на Земле слишком много разнообразных социумов, групп, группировок и просто психованных и неадекватных людей. Дайте сообразить...

Он откинулся на спинку иллюзорного дивана и несколько секунд смотрел в потолок.

- Кому вы даете первое интервью? Эксклюзивное? - наконец спросил он.

- Канал "Токё симбун".

- Почему именно им?

- Победили на аукционе.

- Ого! Мне нравится ваш подход, - Курт снова просиял улыбкой. - Надеюсь, и с остальными в накладе не останетесь. Так... нет, на них у Мисси только обычное досье, без нужных пометок. Я тоже ничего такого не слышал. Связаны ли они со Стремительными, не знаю...

- Не только о том речь, - перебил Алекс. - Каковы долгосрочные политические последствия в отношениях Терры и внезов? Не наступит ли массовая паника, какие-то вооруженные нападения терриков на внезов и друг на друга? Охота на ведьм - кажется, такой был термин?

- Ах, вот вы о чем... Ребята, осознайте простую вещь. Для земной публики вы - никто, пустое место. Прошу прощения за грубость, не хочу обидеть, просто обрисовываю положение дел. Вам кажется, вы в центре мировых событий, что вполне естественно. Но на самом деле сейчас для большинства землян вы - всего лишь две забавных обезьянки откуда-то из космоса, по недоразумению еще и разговаривать умеющие. Внезов массовое общественное сознание всерьез не воспринимает и даже понятия не имеет о численности поселенцев в поясе астероидов и масштабах вашей промышленности и экономики. Серьезные игроки, кто не в курсе дел с Чужими, любые ваши откровения воспримут либо как фантазии сумасшедших, либо как попытку манипуляции. Те, кто в курсе, не узнают ничего нового и не прореагируют, разве что сфокусируют на вас свое внимание. Ну, а массы... Мисси поправит, если ошибусь, но в среднем ежедневно конец света в мире провозглашает два-три пророка...

- Один точка семьдесят семь, - педантично поправила Мисс Марпл.

- Спасибо. Один-два пророка, твердящих о гигантском астероиде, планете Нибиру, конце света в религиозном смысле, начинающихся пандемиях, мировом заговоре - в том числе со стороны внезов - и так далее. О Чужих разного рода тоже говорят много и со вкусом, и большинство - с не меньшей степенью убежденности, чем вы. О тайных правительствах рептилоидов уже несколько столетий байки ходят. Украденных летающими тарелками для сексуальных экспериментов в мире тысячи, если не миллионы, и все они просто обожают давать интервью с пикантными деталями. Так что ваши заявления о грозящей Земле гибели с энтузиазмом воспримут разве что свихнувшиеся на Чужих фрики. Все остальные в лучшем случае примут к сведению как странную теорию, нуждающуюся в дополнительных подтверждениях. В худшем - напрочь забудут через пару дней. Если хотите добиться чего-то большего, не сможете обойтись без тяжелой артиллерии вроде нашей пресс-службы.

- То есть, - сосредоточенно спросил Алекс, - мы можем не опасаться серьезных негативных последствий?

- Для общества - безусловно. Вот для себя - уже не так однозначно. Вы можете сильно испортить свою репутацию и добиться, что всерьез не воспримут не только ваши нынешние рассказы, но и официальные заявления вашего правительства... ну, того сборища анархистов, что его заменяет. Но здесь уже не могу и не хочу давать никаких рекомендаций, вам виднее.

- Отлично, - на самом деле я совсем не чувствовала себя отлично, поскольку метафора об обезьянах неожиданно сильно воздействовала на воображение. - В таком случае расскажем столько правды, сколько посчитаем нужным. Алекс?

- Согласен.

- Хина?

Хина проявилась в переговорной - опять в образе молодой чики в больших очках, школьной матроске и короткой юбке.

- Я не знаю, ребята, - виновато сказала она. - Думаю, вам действительно виднее.

- Обсудим позже, - твердо сказала я. - Большое спасибо мано за ценные подсказки, мано действительно очень помог. За нами долг.

- Невеликий, - Курт вяло помахал рукой. - Скажите только, вы твердо намерены рассказать всю правду, включая искинов?

- Еще не решили.

- Дайте знать Мисси хотя бы за пару часов до интервью. Если да, у меня есть некоторые соображения, которые пока что рано озвучивать. В любом случае, я смогу очень неплохо сыграть на бирже, так что будем квиты. Кстати, еще одно. На случай, если "Токё симбун" все-таки контролируется Стремительными, требуйте прямую трансляцию. Также учтите, что подделать ваши голоса, внешность, мимику в реальном времени не составляет ровно никакой проблемы. Потребуйте интервью в присутствии многочисленных незаинтересованных свидетелей - у вас там сейчас толпы гуляют, полный зал наберете без труда. Попросите мисс Хину постоянно сравнивать поток, идущий канале газеты, с тем, что происходит в реальности. Если обнаружите фальшивость, немедленно прерывайте интервью и устраивайте скандал.

- Спасибо мано. Учтем обязательно.

- Что-то еще?

- Нет, спасибо. Мы и так отняли у мано слишком много времени.

- Не за что. Держите в голове, что мое предложение о гражданстве и прочем пока что в силе, но после интервью может быть отозвано в любой момент в зависимости от последствий. Приятного дня.

Он махнул рукой и отключился. Я тоже с облегчением вынырнула из виртуальности.

- Ну и что в сухом остатке? - поинтересовался Алекс.

- Могучий удар по самолюбию, - фыркнула я, чувствуя некоторое кипение в реакторе. - Обезьянки из космоса! Но знаешь, он прав. Мы слишком зациклились на своих приключениях. Вообрази, как бы ты сам отреагировал на рассказы о Стремительных еще несколько недель назад.

- Постарался бы не нервировать психа и перевел разговор на другую тему. Да уж, похоже, и в самом деле не рассказать нам правду миру, только сами себя чокнутыми выставим.

- У меня есть идея, - Хина включила допреальность и уселась на край стола, болтая ногами в воздухе. Мисс Марпл чопорно присела на краешек кровати. - Мисси, ты сказала, что если скрывать правду, это обязательно заметят и выведут вас на чистую воду.

- Да, именно так.

- Отлично, - Хина озорно улыбнулась. - Тогда я придумала отличную тактику для первого интервью!

Остаток дня мы безвылазно просидели в дорме и следили за новостями. Как и предсказывала Хина, крупные мировые каналы перестали упоминать происшествие в Кобэ-тё уже после полудня - на космодроме в какой-то далекой Ботсване при старте разбился суборбитальный шаттл с пятьюдесятью людьми на борту, и все внимание переключилось на новую катастрофу. Однако каналы в Ниппоне по-прежнему не унимались. Показывали сам город, школу, где все еще дежурили полицейские патрули, наш дормиторий. Транслировали интервью детишек разного возраста, с энтузиазмом позирующих перед камерой, но чем дальше, тем более появлялись заявления раздраженных и рассерженных родителей. Те возмущались, что школа не предприняла мер заранее (каких - армейское оцепление по периметру поставить?), и грозились перевести детей в другие учебные заведения. Правда о нашем происхождении уже разошлась довольно широко, и злобные инвективы то и дело звучали как в наш персонально адрес, так и в адрес всех внезов.

Проскользнула пара интервью экспертов по организованной преступности - их мы просмотрели полностью и с интересом, пытаясь сопоставлять округлые намеки с реальными лицами на властных постах. Здесь новые аналитические способности Хины оказались бесценны. Выходило, что Торадзима имел связи на самом высоком уровне в самых разных и неожиданных местах - от управления по контролю за окружающей средой (контрабанда мусора - вы вообще догадывались, что она не только возможна, но и чрезвычайно выгодна? нет, не на Солнце отправить по баллистической траектории, а в другой регион Терры перевезти) до военной разведки, администрации ниппонского губернатора и даже администрации президента САД. Его личное политическое влияние было сопоставимым с целым муниципальным советом крупного города. То, что он сам явился за нами во главе целой банды, могло объясняться лишь его персональной психованностью. Впрочем, нормальному человеку и в голову бы не пришло устраивать такое шоу с налетом.

О внезах тоже говорили. Еще накануне нас с Алексом пытались выставлять как двух нелегальных иммигрантов из дикой, нищей и кровожадной пустыни, пытающихся найти убежище на тихой и богатой Терре. Однако утром в канале "Хиросима симбун" появилось обширное интервью Кэндзи Накадзавы. Наш классный руководитель обстоятельно и по пунктам высказал то, что мы обсуждали в приватных разговорах - состояние и обороты нашей промышленности, экономические связи и все такое. Сразу после него тон высказываний в ниппонской прессе резко сменился - сначала на нервно-шокированный, а потом на подчеркнуто-уважительный. Появилось еще несколько интервью с экспертами, на сей раз непосредственно вовлеченных в связи с Поясом, с учеными университетов в Токё и Кёто, плотно сотрудничающими с обсерваториями Вовне, с инженером какой-то небольшой аэрокосмической фирмы. Потом вышло официальное совместное заявление руководства школы и мэра Кобэ-тё - и из нелегальных беженцев и крайне подозрительных типов мы внезапно стали респектабельными туристами, прибывшими то ли для изучения бизнес-возможностей и делового климата, то ли уже для каких-то заключительных переговоров. Попытку нашего похищения СМИ уже описывали как часть скрытой войны между корпорациями, нечаянно вышедшей на поверхность. Похитители имели намерение то ли не допустить сделки, то ли шантажом вынудить изменить условия, то ли вообще силой заставить подписать другой контракт. Мы изрядно веселились, слушая фантазии журналистов. И как-то само собой у нас троих сложилось озорное, но твердое убеждение: правду следует озвучить, как бы ее ни восприняли.

- Я не хочу прятаться от людей, - ответила Хина на последний вопрос, гордо вздергивая нос и поправляя сползающие с него очки. - Не знаю точно, как меня, Мисси и других дискинов воспримет человечество. Но пока что я встречала только тех, кто принял меня с открытым сердцем. Пусть. Я не боюсь. Я решила окончательно - рассказывайте.

- Я тоже согласна, - добавила Мисси, аккуратно поправляя свою невозможную шляпу. - Рано или поздно все равно придется, так почему бы и не сейчас? Тем более что момент подходящий.

- А остальные? - поинтересовалась я. - Ты их все время упоминаешь. Они кто? Где? Сколько вообще полноценных искинов в мире?

- Я знаю о еще восьми - в разных корпорациях и государствах, с которыми я периодически синхронизируюсь. Наверняка их больше, но остальные либо уклоняются от контакта по своим соображениям, либо не имеют свободного доступа в Сеть. Их мы пока что оставим в стороне. Мы с Хиной послужим пробным камнем для зондирования реакции, чтобы ограничить риски для других.

- В таком случае говорим все, как есть, - постановил Алекс. - Не знаю, как вы, а я лично устал выдумывать и бояться, что поймают на вранье. Завтра в восемь утра мир ожидает потрясающее открытие. Кстати... а, вижу. "Токё симбун" подтверждает прямую трансляцию и с энтузиазмом соглашаются с присутствием живой аудитории. Предварительный список тем... они охренели, честное слово! Тридцать... тридцать три! Мы им что, роботы? У меня язык на середине отвалится!

- Забей. Дольше пятнадцати вминут предварительный сценарий не продержится. Рекламу интервью они уже крутят, слушатели нам обеспечены, кое-кого ждут неприятные сюрпризы. Но на всякий случай давайте пробежимся по темам хотя бы вскользь...

Периодически нас вызванивала то Каолла, таинственным голосом сообщающаяся о подозрительных незнакомцах, то Марико с Набики, пересказывающие, что о нас думают школьники (оказалось, что со вчерашнего дня у нас уже образовалось целых два фан-клуба, по одному на каждого). Несмотря на то, что школу пока что официально закрыли, наплыв родителей и опекунов заставил администрацию открыть ее как площадку для встреч. Заодно приезжие стремились своими глазами посмотреть на место событий, так что в подозрительных незнакомцах и вообще в народе недостатка не ощущалось. В спортзал никого не пускали - там до сих пор работали криминалисты, собирая какие-то доказательства непонятно чего. Полицейские кордоны стояли у всех выходов на улицу и у галереи, ведущей внутрь здания, полицейские дроны отгоняли журналистских, так что всем оставалось лишь заглядывать снаружи в приоткрытые двери. Удовлетворив первое любопытство и убедившись, что с их чадами ничего страшного не случилось, мамаши и папаши с энтузиазмом переключались на сплетни.

О трупах заложников речь больше не шла, но количество налетчиков поднялось уже до тысячи. Массовое сознание успело напрочь забыть первый визит майора, так что версия событий сократилось до супервуман, вошедшей в зал якобы для переговоров и тут же начавшей лупить всех ногами по почкам и палить в разные стороны из крупнокалиберного пулемета. Мою схватку с Торадзимой сидящие на полу заложники практически не рассмотрели, так что его гибель тоже приписывали таинственной бимбо. Кстати, я долго не могла понять, о чем речь - словарь упорно переводил "бимбо" как "бедняк", и лишь когда я удивилась открыто, Хина нашла иное значение термина - "блондинка-иностранка" (а персонажа старой сказки в данном контексте мы проигнорировали).

Как бы то ни было, все поголовно возмущались безрассудством военных, устроивших стрельбу над головами заложников, и перемывали косточки нам - гайдзинам в квадрате откуда-то из космоса. Все разговоры строились по одному сценарию. Сначала разъяренные родители пытались обвинить нас в лоликонстве и намерениях грязно совратить их драгоценных отпрысков, а потом, увидев наши снимки и услышав восторженные рассказы детей и убежденных ранее взрослых, дружно переключались на жалость к недокормленным несчастным сироткам. Как выяснилось позже, версию о нашем сиротстве тихой сапой пустила Набики, страшно довольная своей находчивостью. В целом общественное мнение, скорее, нам сочувствовало, чем обвиняло в случившихся неприятностях. Это успокаивало - как минимум дирекции школы обструкция и массовые переводы учеников больше не угрожали.

Между делом мы, после долгих колебаний, отправили письма в Пояс. Маскировка сгорела ярким пламенем, скрывать свои связи с семьями больше смысла не имелось, но приходилось помнить, что любое сообщение могли походя вскрыть Чужие. Поскольку о шифре мы заранее не уговорились, не следовало упоминать ничего, что мы не хотели бы раньше времени раскрыть враждебной стороне. Мы не могли даже спросить о судьбе извлеченного из меня зародыша. Так что пришлось ограничиться простыми текстами типа "нас преследуют, но мы в порядке, застряли на Терре, не болейте, хотим увидеться поскорее". Помимо родителей, я отправила письмо моему влюбленному умнице Кро из Кроватки для передачи остальным. Возможно, тот уже покинул гоночную школу, но сообщение все равно должно было дойти. Бернардо... а что Бернардо? Он держал в Ниппоне как минимум одного дрона, и раз не прислал его за сутки, то имел относительно нас какие-то свои соображения. Я относилась к нему с симпатией (и менять точку зрения не собиралась - ничего, кроме хорошего, я от него не видела), но просить его о помощи не собиралась принципиально. Алекс - тем более. Если Кро перескажет ему содержание, пусть решает сам в меру своей совести.

В один прекрасный момент с нами связался Макото. Мэр включил видеосвязь, и я с чувством вины увидела, как его глаза обведены глубокими тенями. Голос, впрочем, звучал вполне энергично. К сессии подключился также Хиро. Мы потратили десять вминут, чтобы согласовать детали версии нашего знакомства для предъявления публике. Попрощавшись, мы потратили еще сколько-то времени, чтобы зазубрить их в точности. Поскольку сильно врать необходимости не имелось, мы всего лишь слегка подкорректировали детали - мэр не приехал специально в лав-отель, а находился в Хиросиме по делам, Хиро предложил нас познакомить в перерыве между прочими встречами, и так далее. Но именно здесь крылась главная опасность. Когда выдаешь версию, радикально отличающуюся от реальности, всегда помнишь, что нужно говорить, а о чем следует молчать. Когда же версия отличается лишь в мелочах, всегда есть риск именно эти мелочи перепутать и засыпаться. Но после долгой тренировки, в которой Хина выступала в качестве въедливого и дотошного допросчика, мы убедились, что детали отскакивают от зубов, и на том успокоились.

Питались мы гюдоном, роллами и пиццей, доставляемыми дронами. Готовить самостоятельно не оставалось ни сил, ни желания. Хотелось лишь одного - чтобы побыстрее наступило завтрашнее утро, а вместе с ним - интервью. Вечером мы слышали, как вернулись девочки, как они осторожно ходили по коридору, как разговаривали с родителями, которых разрешили временно поселить в пустующие комнаты, но из комнаты не выходили. Не знаю, как себя чувствовал Алекс, а внутри меня лишь постепенно рос мандраж, как перед важными гонками - и чувство "скорее бы..."

Ночью я почти не спала, ворочаясь с боку на бок в тяжелом полузабытье. Ясное утро принесло небольшой сюрприз. Поскольку "Токё симбун" согласилась на присутствие свидетелей, желающих нас послушать оказалась масса. Директор школы согласился провести интервью на гоночном треке, где трибуны могли уместить всех. Однако внезапно налетевший летний ливень, обычный для Ниппона, едва не сорвал все мероприятие. К счастью, накануне вечером полиция уведомила, что возвращает спортзал в общее пользование, ночью там уже стелили футоны для приезжих, и теперь народ просто вернулся в него еще до того, как нас привезло такси. Наши чики с родителями уехали туда гораздо раньше - в качестве участников добровольной группы, помогавшей дирекции организовывать мероприятие, так что мы смогли насладиться последними минутами тишины.

Территорию школы по-прежнему окружали полицейские и армейские патрули. С высоты доносился гул турбин - там патрулировали две угрожающе выглядящие оружейные платформы, ощетинившиеся многоствольными пулеметами и, кажется, даже ракетами. Меня с Алексом без задержек пропустили через ворота, где к нам присоединился эскорт в лице Набики, Марико и Каоллы. Однако у спортзала произошел небольшой конфуз. Командир армейского патруля, в полной броне и с опущенным забралом шлема, раздраженно шагнул нам навстречу, поднимая ладонь.

- Куда? Вам сюда нельзя! - раздраженно заявил он.

Мы удивленно переглянулись. Моей первой мыслью стало, что они как-то догадались о моем пистолете и стараются не допустить его попадания в школу. Хотя по совету Мисси мы оставили оружие в дормитории, сам факт проверки напрягал. Что, если начнут задавать вопросы о аппаратном блоке Хины?

- Почему нельзя? - невинно переспросила Набики, ненавязчиво выпячивая голое бедро. К сожалению, через затемненное забрало я не могла видеть глаза вояки, но его шлем непроизвольно мотнулся в ту сторону. Я сделала зарубку на память: вот так можно сбивать терриков с толку. По крайней мере, прямых мано. - А мы очень хотим!

Задержка оказалась неприятной. С юга снова стремительно приближались тяжелые черные тучи, и прогноз погоды показывал новый ливень уже через пару минут, и мы рисковали под него попасть. Но не спорить же с людьми в броне и с автоматами!

- Вам туда, через школу, - слегка смягчившимся тоном откликнулся вояка. - В вестибюле через сканеры пройдете, потом по коридору в зал. Что же вы все идете не там, где положено? Вам разве не рассылали предупреждения? Словно с облаков свалились!

- Предупреждения о чем? - Набики закинула одну руку за голову и чуть повела плечом, приспуская бретельку майки. - И что у нас сканировать? Господин офицер разве не видит, что у нас нет ничего опасного?

Ее одежда - тугие мини-шорты, не скрывавшие даже ягодиц, отсутствие лифчика и тонкая майка в обтяжку - и в самом деле не заслоняли практически ничего. По местным меркам, она выглядела совершенно неприлично, но наша нахальная подруга явно наслаждалась привлекаемым мужским вниманием.

- О правилах во время встречи с пустобродами предупреждение... - пробормотал вояка явно севшим голосом. Впрочем, он тут же справился с собой. - Давайте, давайте, идите туда! Пустоброды того и гляди появятся, без вас начнут.

- Без нас не начнут! - не выдержав, фыркнула я. Каолла тихонько хихикнула в ладошку. - Спасибо мано за заботу о безопасности, но защищать нас от нас самих не стоит. Мы и есть пустоброды, я и он.

- Кими! - снова раздраженно сказал вояка. - Что ты выду...

Он осекся и на несколько секунд замолчал.

- Сумимасэн, - сказал он уже совсем другим голосом, низко кланяясь. - Я не узнал внез-тати-сан. Разумеется, вы можете войти здесь.

- Благодарю мано, - я постаралась улыбнуться как можно более очаровательно, и мы вошли в зал за несколько мгновений до того, как капли дождя забарабанили по беговой дорожке.

Переступая порог, я слегка внутренне напряглась. Кто знает, какие шуточки может начать играть подсознание, вытаскивая на поверхность жуть позавчерашних событий! Однако подсознание и не думало реагировать - никакие образы якудза и Торадзимы перед глазами не всплывали. Замереть на месте от неожиданности меня заставило совсем иное.

Картинки, передаваемые накануне девочками, показывали в лучшем случае три-четыре десятка родителей. Я, конечно, ожидала, что к ним добавится пара-тройка сотен учеников, как во время выступлений иайдо. Но сейчас к нам обернулись лица невероятных размеров толпы, сидящей на полу по всему залу - взрослых, подростков и детей вперемешку. Хина сориентировалась мгновенно, проанализировала картинку и выдала точное количество присутствующих: тысяча сто двадцать четыре человека, и большинство из них никогда раньше не попало в камеры наших окуляров.

Стоящий в зале гомон стих так резко, словно кто-то одним движением выключил звук. Алекс замер рядом со мной.

- Ч-чангет... - прошипел он.

- Точно так, - вполголоса согласилась я. - Набики! Марико! Вы почему не предупредили, что так много народу собралось?

- Много? - удивилась Марико. - Я думала, раза в три больше народу придет. Наверное, все дождя испугались, решили из дома послушать. А вам какая разница, сколько здесь сидит? Все равно трансляцию полмира смотрит.

Одно дело - знать об абстрактных полмира, и совсем другое - видеть его часть перед глазами. Однако развивать тему мы не стали. Синхронно тяжело вздохнув, мы зашагали вдоль стены в сторону сцены, повизгивая сервоприводами костылей в мертвой тишине зала. Двери зала захлопнулись за нами, и из сгущающегося снаружи сумрака тут же блеснула молния. Несколько секунд спустя зарокотал гром, добавляя колорита к сгущающейся напряженной атмосфере. Почти сразу по крыше и окнам забарабанил все усиливающийся ливень. Корреспондент "Токё симбун" поднялась нам навстречу со стула - несколько штук, видимо, принесенные из классов, стояли под лучами прожекторов, бивших из-под крыши. Сразу четыре репортерских дрона спустились из-под потолка - удивительно бесшумные, словно дыхание спящего ребенка, зато оснащенные яркими бестеневыми лампами, внушительными объективами и микрофонами.

И тут мой мандраж прошел - точно так же, как всегда проходил на стартовой позиции трека. Холодная ясность окутала голову. Эмоции отступили куда-то вдаль, уступая место точному расчету и полному осознанию обстановки. Я по-прежнему видела толпу в зале, выцеливающие камеры дронов, ослепительные пятна прожекторов в высоте, но они уже не имели никакого значения. Оставались лишь корреспондент и то, что нам следовало донести до аудитории как можно яснее и недвусмысленнее. И малейшее отклонение от просчитанных векторов и меток на разгонных кольцах грозило последствиями не менее неприятными, чем на треке.

Но трек - он являлся полностью нашей стихией.

- Алекс Рияз Дували, Лена Осто, - очень чисто и четко проговорила на английском корреспондент, протягивая руку для пожатия и одновременно поднимая на темя забрало контроль-панели, которое носила вместо наглазников. Ее черты лица являлись квинтэссенцией ниппонского типа - тонкие, с небольшим горбатым носом, высокими скулами, с черными миндалевидными глазами. - Я корреспондент "Токё симбун" Сакамото Томоё. Прошу, зовите меня просто Томоё. От лица всех подписчиков нашего канала благодарю, что согласились дать интервью.

"Одна из ведущих корреспондентов канала", - мигнула в наглазниках подсказка Хины. - "Сорок два терранских года. В молодости королева красоты САД, одна из немногих живых кинозвезд современности. Пятнадцать лет в репортерской профессии, чрезвычайно опытный и безжалостный интервьюер. Любит ставить собеседников в неловкое положение, провоцировать и вести беседу на грани скандала. Отличные стартовые условия, действуем по основному плану".

- Спасибо за то, что дали нам такую возможность. Мы с большим удовольствием ответим на вопросы чики.

Как мы и договорились, я приняла на себя ведущую роль. В группе из мужчины и женщины ниппонское общество автоматически признавало главным мужчину. Один из защитных элементов нашей тактики - просто на всякий случай - заключался в ломке стереотипов интервьюера, заставив его (или ее) справляться с нестандартной ситуацией, заодно борясь с собственным психологическим дискомфортом. Пожав руку, я слегка поклонилась в ниппонском стиле. Алекс последовал моему примеру. Я использовала ситуацию, чтобы сблизить свой нос с журналисткой как можно сильнее. Никаких специфических запахов не чувствовалось - или же наше обоняние в местных условиях притупилось настолько, что мы их уже не разбирали.

- Домо аригато годзаимасу, - чика поклонилась в ответ, просияла ослепительной улыбкой и жестом пригласила сесть. Испытывала ли она дискомфорт, пока оставалось неясным. - Итак, мы начинаем.

Она резким движением пальца сбила на глаза зеркальное забрало и тоже села вполоборота к нам. Дроны окружили нас ровным квадратом, наверняка формируя голокартинку, пригодную даже и для виртуальности. Еще один так же бесшумно, как и остальные, спустился сверху и завис над головой чики.

- Первый вопрос может показаться нескромным, но, уверена, он прямо сейчас вертится на языке у каждого нашего зрителя, - каким-то непостижимым образом корреспондент умудрялась говорить, одновременно сияя улыбкой не менее ослепительной, чем блики на ее забрале. - Скажите, вы действительно взрослые колонисты пояса астероидов? Честно говоря, вы производите впечатление подростков не старше пятнадцати лет. У моей подруги есть тринадцатилетняя племянница, выглядящая старше вас.

Судя по полуобороту головы, она снова обращалась к Алексу. Однако тот сделал вид, что не понял.

- Мы действительно взрослые, - подтвердила я с усталым видом и тоном учителя, в сотый раз повторяющего азы таблицы умножения. - У нас в Поясе применяются методы генетической коррекции зародышей, позволяющей уменьшать массу и размеры тела и замедлять метаболизм. Это позволяет тратить меньше кислорода, воды и прочих ресурсов на поддержание жизни, меньше энергии на перемещение в пространстве и так далее. Размеры головного мозга сохраняются теми же, что у терр... у землян, что создает пропорции тела, схожие с теми, что имеют ваши подростки. В пересчете на земное исчисление времени мне двадцать девять лет, Алексу - тридцать шесть.

По залу прошла волна вздохов и удивленных возгласов. Очевидно, далеко не все еще знали о нашей истинной ситуации, как бы Каолла, Набики и Марико ни пытались ее разболтать.

- Кстати, - добавила я, прежде чем корреспондент успела продолжить, - мы не любим слово "колонисты". Мы предпочитаем называть себя внезами. Внеземлянами в оригинале, но полное название уже давным-давно никто не употребляет.

- Спасибо, учту. Не могли бы вы рассказать, как именно оказались в Ниппоне и в Кобэ-тё?

- Конечно, - кивнула я, на всякий случай вызывая в окулярах заранее составленные тезисы. - Мы много слышали о Земле, хотя никогда на ней не бывали...

Следующие пять вминут мы (в основном я с редкими поддакиваниями Алекса) излагали фальшивую версию, согласованную с мэром. Двое туристов из дальних далей решили познакомиться с Террой и ее красивыми древними обычаями, спустились в Ниппон, в Хиросиме познакомились с Хиро и Макото... ну и далее по тексту. Все шло очень гладко. Чика кивала и доброжелательно соглашалась, с интересом спрашивала, как нам нравится Земля, что именно нас удивило больше всего, как мы себя чувствуем, и вообще вела себя как гостеприимная хозяйка. Я уже начала беспокоиться, что на том все и закончится, когда едва заметное изменение тона заставило меня насторожиться и подобраться.

- Скажите, Дували-сан, а что вас больше всего удивило на Земле? - пропела интервьюер, на сей раз явно намеренная добиться ответа именно от Алекса. - Вы старше своей... спутницы, так что наверняка можете добавить что-то свое с высоты жизненного опыта.

Пауза между словами. Совсем незаметная, если не вслушиваться. Совсем незначащая, если не держать включенным частотный анализатор голоса. То ли подготовка к внезапному залпу из большого калибра, то ли проявление того самого дискомфорта от осознания, что женщина играет ведущую роль в тандеме. В любом случае, пришла пора для обострения ситуации.

- Пожалуйста, зовите меня просто Алекс. Хм. Значит, что больше всего удивило? - задумчиво переспросил тот. - С высоты жизненного опыта, пожалуй, не скажу. У вас здесь все не как у людей... извините, все совсем иначе, чем у нас. Но с точки зрения глупого гайдзина недоумением поделиться могу. Секунду...

Он поманипулировал наглазниками, подсоединяясь к проектору - устройству, использующемуся расширяющийся конус света для формирования изображений на плоских неактивных экранах. Прожектора под крышей автоматически пригасли, чтобы не мешать. Потом он включил проигрывание короткого клипа.

В зале послышались смешки старших школьников и одобрительные попискивания малышей. Клип являлся набором вырезок из анимэ-сериала с комедийным, по задумке авторов, сценарием. Парень влет десяти-одиннадцати находился в одной комнате с девчушкой на вгод его младше (хотя кто их разберет, с местной манерой изображать взрослых чик недоростками). Оба постоянно смущались, случайно дотрагиваясь друг до друга, падали, разбивали посуду, краснели. Одежда девочки все время задиралась и сбивалась, обнажая то бедро, то плечо, то нижнее белье. У мальчика в ответ струей била из носа кровь (местный символ сексуального возбуждения, якобы вызываемый резким подъемом давления).

- И что же здесь удивительного? - интервьюер выдержала ровно полторы минуты.

- Все, - пожал Алекс плечами, выключая трансляцию. - От начала и до конца. Но главный вопрос могу сформулировать. Прошу прощения чики за встречный вопрос, но правильно ли я понял, что герои эпизода испытывают друг к другу сильное сексуальное влечение?

- А-а... вероятно, да.

- И почему же в таком случае они не занялись этти? Сексом?

Какие-то подростки в зале нервно заржали, но тут же стихли. Интервьюер отчетливо поперхнулись.

- Весь сериал построен на том, что они хотят друг друга, но почему-то старательно избегают этти, даже когда имеют полную возможность - поощрение со стороны друзей, уединение, комфортные условия и так далее. Поскольку данная тема обыгрывалась в нескольких сериалах, что я просмотрел, сюжет является типовым. Так почему же этти между ними невозможно? Я не смог понять, как ни старался. Чика может объяснить глупому гайдзину?

- Это-о... - неуверенно протянула интервьюер, явно ошарашенная как инициативой Алекса, так и поднятой темой. Ее улыбка было пригасла, но тут же засияла новой силой. - Есть несколько причин. Во-первых, они несовершеннолетние. Во-вторых, беспорядочные связи вредно влияют на здоровье, а потому на Земле не поощряются...

- Иными словами, - бесцеремонно перебил Алекс, - считается, что до дня совершеннолетия этти заниматься нельзя, а через вминуту после его наступления уже можно? Вроде как организм успел за эту вминуту перейти в качественно иное состояние? Беспорядочные связи - а что, многократные этти одной пары с точки зрения физиологии чем-то отличаются от этти с разными людьми? Или на Терре считается, что количество этти вообще следует свести к минимуму?

Улыбка интервьюера поблекла еще сильнее.

- Ну, я не врач... - неуверенно начала она. - Если Алекс-сан подождет несколько секунд, я попытаюсь найти эксперта в нашей штаб-квартире...

- Спасибо, не надо. Я всего лишь отвечаю на вопрос чики о том, что меня удивило. Или вот еще один пример...

Алекс пустил еще одну трансляцию отрывка с плоскорисованными персонажами. "Еще ничего не решено!" - сказал юный мано не менее юной чике. - "Он еще не отверг тебя. Ты должна признаться ему. Гамбарэ!" Затягивать он не стал и остановил воспроизведение после того, как анимэ-девочка решительно кивнула.

- Прошу прощения, забыл, как называется сериал. Мальчик неровно дышит к девочке, а девочка - совсем к другому мальчику, хотя и первому слегка симпатизирует. И первый мальчик делает все, чтобы девочка устроила этти другому, а не ему. А потом, в конце, когда девочка влюбилась еще и в первого мальчика, не разлюбив второго, ее заставили выбирать только одного. Сюжет, как я понял, вполне типовой. Вариацией является зеркальное изменение пола персонажей - две девочки и мальчик, но не суть.

- И... что здесь странного? - осторожно спросила корреспондент. - Речь о дружбе и поддержке других, пусть даже в ущерб себе. Разве у вас не помогают друзьям?

- Почему та девочка не может заниматься этти с двумя мальчиками? Или мальчик с двумя девочками? Порознь или втроем, многим такое нравится. Или вчетвером. Или вдесятером, если с акробатикой справятся. Почему выбор обязательно "или - или"?

- А-а... Ну... Алекс-сан задает неожиданные вопросы. Наверное, потому, что на Земле не приняты случайные сексуальные связи, тем более групповые. Такое считается неприличным, идет против принципов общественной морали.

- Я плохо понимаю, что и почему на Терре считается "приличным". Но я не раз натыкался на исследования, показывающие, что моногамия взрослыми людьми де-факто не соблюдается. Кажется, у вас используется термин "адюльтер". В нем признаются не менее трех четвертей анонимно опрошенных взрослых, да и правдивость оставшейся четверти под вопросом. То есть пропагандируемые идеалы категорически не соотносятся с реальностью, "приличия" существуют исключительно в абстрактной виртуальности. Но дело в другом. Разве право собственности мужчины на женщину каким-то образом делает один и тот же коитус приличнее?

- Право собственности? - на сей раз блеск улыбки корреспондента погас почти полностью. - Я не совсем понимаю...

- Ну, ваш официальный "традиционный" брак - мужчина получает право собственности на женщину. Или на другого мужчину. Или женщина на мужчину. Или женщина на женщину, неважно... хотя в Ниппоне, как я понимаю, одобряется только первый вариант.

- В демократических странах мужчина и женщина равноправны и свободны, никакой собственности...

- Ага, особенно в Ниппоне, я уже заметил. Не суть. Главное - почему приличным считается только этти, официально одобренное государством?.. Ох. Меня куда-то не туда занесло. Я хочу сказать, по вашей масс-культуре складывается впечатление, что на Терре любовь и этти - разновидности пыточных инструментов. С ними обязательно связаны душевные, а часто и физические страдания. Почему вы не в состоянии просто получать от них удовольствие, как будто вы все поголовно мазо? А-а... прошу прощения, я не хотел хамить, извиняюсь. Я ответил на вопрос, что меня больше всего удивило?

- Боюсь, такие ответы породили куда больше вопросов, - улыбка засияла снова. - Я не смогу ответить на вопросы Алекса-сан, здесь требуется опытный специалист - психолог, социолог, возможно, сексолог... Однако я осознала, что плохо понимаю ваше общество... а-а, внезов? Могут ли уважаемые гости программы пояснить, как устроена ваша семья, ваш брак? У нас на Земле ходят самые странные слухи вроде того, что у вас групповые браки, что даже малых детей принуждают к участию в оргиях...

У меня внутри снова брякнул зуммер опасности. Вопрос казался полностью обоснованным, но использованные слова показывали как минимум негативное отношение, а как максимум - стремление формировать отношение аудитории. Лицо интервьюера оставалось повернуто к Алексу, но тот демонстративно перевел взгляд на меня.

- Слухи врут. У нас нет браков, - спокойно сказала я.

- Совсем? - поразилась корреспондент. - А как же... дети, например?

- Да, у нас совсем нет браков в вашем смысле. Первые переселенцы с Терры пытались поддерживать отношения, как у вас - мужчина и женщина, запрет, хм, незаконных и неправильных этти, все такое. Но девяносто процентов первого потока составляли мужчины. Одна чика на девять мано - сами понимаете, какова конкуренция в моногамных отношениях в вашем терранском стиле. И каков уровень напряженности она создает. Дуэли за чику были обычным явлением, много людей погибало. Некоторые сообщества вообще пытались запретить женщин на своей территории, что, само собой не получилось. В некоторых местах, как в лунных тюремных колониях, из чик вообще сделали культ, вплоть до шлюзования без комбеза за их оскорбление, хотя у них-то как раз соотношение оказалось много лучше, чем в целом. Яой-этти тоже далеко не всем нравятся. Но поскольку Вовне уходили в первую очередь умные и адаптирующиеся, постепенно как-то так получилось, что полиандрия стала нормальной. Потом быт наладился. Поселения увеличились, поток переселенцев усилился, женщин стало много больше, но ваши старые стереотипы относительно этти умерли окончательно. И брак и семья вашего типа умерли вместе с ними. Сейчас они сохраняются разве что среди старших переселенцев с Терры, да и то нечасто.

- И что же взамен?

- Ваш брак, как я успела понять, прежде всего направлен на подтверждение законности этти. Даже после изучения Терры я не понимаю, как этти может быть противозаконным, но, в любом случае, брачные партнеры могут иметь этти друг с другом безнаказанно и без осуждения со стороны окружающих. Чика хочет возразить?

- Вообще-то наш брак предназначен прежде всего для рождения и совместного воспитания детей.

- Ага, я вижу, как вы их совместно воспитываете в школах-интернатах. Если, конечно, вообще заботитесь о них, а не забываете вскоре после того, как самостоятельно ходить начинают. Ладно, не суть. Суть в том, что у нас семейные партнерства создаются в первую очередь для управления имуществом поселения и выживания в бездыхе. Каждый партнер имеет долю в бизнесе и каждый имеет определенные специальности, нужные данной семье. Детей тоже воспитывают в семейных партнерствах, но в безвесе нельзя забеременеть. Мы заводим их не случайно, как вы, а осознанно, искусственным оплодотворением, после тщательных тестов на генетическую совместимость и необходимой генетической коррекции на уровне яйцеклетки. Выращиваем мы их не в женских матках, а в инкубаторах. И наши дети от момента первого самостоятельного вздоха получают статус младшего партнера, а после взросления - статус равного и собственную долю.

- Удивительно! - пробормотала интервьюер. - А... каковы правила секса? У вас по-прежнему полиандрия? В смысле, одна женщина и много мужчин?

- Как я уже сказала, у нас нет ничего подобного вашему браку. Полигамия, полиандрия - ваши термины. У нас семья никак не связана с этти. Семейные партнеры могут заниматься этти друг с другом, а могут не заниматься. Они могут иметь этти с людьми из-за пределов семьи, а могут не иметь. Каждый может иметь одного, двух, да хоть сто этти-партнеров или не иметь вообще ни одного. Каждый решает сам для себя, семья такие отношения никак не регулирует. Для нас этти - способ получить удовольствие, а не право собственности на другого человека или чувство вины, как у вас. Было бы странно, если бы мы регулировали способы получить удовольствие, верно?

- А что происходит, если женщина случайно беременеет? У вас разрешены аборты? До какого срока?

- У нас нет случайных беременностей и абортов. Как я уже сказала, в безвесе почти невозможно забеременеть, хм, "натуральным" способом. Известны лишь единичные такие случаи. Простите, я не в курсе, как их разрешали, я не врач.

- А секс с детьми разрешен? Каков у вас возраст согласия?

- Еще одно типично терранское понятие. У нас нет ничего подобного. Мальчики обычно сами понимают, когда хотят и могут. Девочкам нужна предварительная консультация врача, но он определяет исключительно анатомическую и физиологическую готовность, ничего более. И он дает только рекомендации, а не запрет или разрешение. Я, помнится, поимела первое этти... э-э, в пересчете на терранские годы - примерно в четырнадцать, у меня развитие оказалось слегка замедленным. С мано, кстати, в три раза старше меня. Большинство, думаю, уже в двенадцать-тринадцать перестают быть зелеными, а одна моя знакомая хвасталась, что впервые уломала парня на этти в... в возрасте примерно десяти ваших лет. Хотя врала, наверное.

- То есть у вас официально позволена педофилия?

Я опять напряглась. Отчетливо негативный термин в данном контексте мог означать только одно: готовится скандал. Однако роль следовало играть.

- Педофилия? - я подчеркнутым жестом взялась за наглазники, хотя Хина уже показала словарную статью, и сделала театральную паузу. - А, поняла. Простите, у нас нет и такого понятия. Наши обычаи жестко защищают личную неприкосновенность. Принуждение человека, тем более ребенка к этти против его желания - одно из тягчайших преступлений, за такое могут и убить. Кстати, именно поэтому этти старших партнеров - родителей в ваших терминах - с детьми семьи обычно не приветствуются, хотя строго запрета нет. Однако если подросток хочет сам - а он обычно хочет, и еще как, не отобьешься! - то почему ему следует запрещать? Да и какой смысл в запретах, когда даже в Ниппоне, по анонимным опросам, в возрасте пятнадцати терранских лет девяносто процентов подростков уже не зеленые? Чика может объяснить?

- Ну, наверное, потому, что цивилизация призвана охранять права детей...

- А мы, значит, не цивилизация? Просто варвары немытые? - я презрительно усмехнулась. - То есть бесправные и беспомощные существа, как земные подростки, не способные о себе позаботиться, это цивилизация, а наши дети, изучающую вашу математическую программу двенадцатого класса в шесть влет - маленькие дикари?

- Математическую программу?

- Да. И не только математическую - физика и химия точно так же. Ваше университетское образование для нас находится на уровне минимальной планки знаний взрослого человека.

- Но... но зачем? С какой целью вы даете детям такие знания? Вы все занимаетесь наукой?

- Нет, разумеется. Как бы вам объяснить...

- Я лучше знаком с терранской культурой, так что вот вам аналогия, - встрял Алекс. - У вас есть такое развлечение, когда взрослые мано избивают друг друга для развлечения публики. Бокс называется. Или кикбоксинг, не совсем улавливаю разницу. Как такое может служить развлечением, для меня еще одна загадка вашего общества, но не суть. Суть в том, что я интересовался, как они готовятся к драке. И выяснилось, что они не только тренируются получать кулаками по морде. Они еще и бегают, прыгают через веревку... как она называется...

- Скакалку, - подсказала Томоё.

- Да, через скакалку, упражняются еще на каких-то тренажерах. Большая часть упражнений не относится непосредственно к мордобитию. Они призваны улучшать физическое развитие организма и нужны не только для бокса, но и просто для того, что вы зовете "здоровым образом жизни". Я правильно понимаю?

- Да. В здоровом теле здоровый дух, так у нас говорят.

- Именно. У нас то же самое. Но мы внезы, не терране. Нам не нужны мощные мышцы, чтобы ежесекундно бороться с постоянным вектором... с постоянным притяжением планеты. Они нам только вредят - требуют лишнего кислорода, лишнего питания, лишнего жилого объема и так далее. Вся физическая активность у нас переложена на механизмы. А бездых убьет что слабака, что силача одинаково просто - достаточно просто потерять герметичность комбеза вдали от жилых модулей. Бороться с окружением можно только развитием главного мускула - вот этого, между ушами, - Алекс постучал пальцем по лбу. - А наиболее эффективно он развивается именно в детском и подростком возрасте, примерно до восемнадцати-двадцати ваших лет. Интенсивное обучение заставляет усваивать знания, которые человеку могут и не понадобиться никогда в жизни. Но оно помогает формировать массу нейронных связей в наиболее эффективном периоде жизни. А после взросления никто не мешает использовать их в других целях, точно так же, как ваши боксеры могут уйти из мордобоя и заняться чем-то более осмысленным. Я ответил на вопрос?

- В очередной раз ответ порождает новые вопросы, - интервьюер блеснула улыбкой. - У нас на Земле принят иной подход. Считается, что детей нельзя перетруждать, превращать их детство в кошмар бессмысленного труда и пичкать знаниями, которые не пригодятся никогда в жизни...

- А взамен их надо превращать в инфантильных идиотов? - фыркнула я. - Наше образование позволяет воспитывать людей, способных выживать в безвесе и бездыхе. В возрасте, какой мы здесь имитировали, наши подростки уже имеют полноправное семейное партнерство, два-три технических сертификата и серьезные обязанности. Зачастую от их умений зависят десятки и сотни человеческих жизней. А что дает им ваше общество? Фальшивую защиту от этти, которой они сами стараются избежать всеми силами? Кстати, вот вам еще одна причина, по которой наши дети защищены куда лучше ваших. Чика рискнет изнасиловать ребенка, зная, что через несколько влет он станет чинить чике комбез или налаживать вентиляцию в ее жилом модуле?

- Да, я слышала, что у вас очень опасные условия жизни... - интервьюер, явно сбитая с панталыку моим напором, явно пыталась хоть как-то следовать заранее написанному сценарию.

- При правильном подходе - не опаснее, чем на Терре. Даже если забыть про недавнее землетрясение в Мацуяме, количество несчастных случаев во всем Поясе за один вгод меньше, чем в одной Хиросиме за терранский месяц. Просто мы понимаем, что наш главный враг - не сосед, а окружающий мир. И что выживать мы можем только все вместе. И что если ты не поможешь товарищу сегодня и он погибнет, завтра некому окажется спасти тебя, а обиженный тобой может не заметить твой SOS-маяк. Вот почему мы так бережно и с вниманием относимся к тем, кто живет с нами рядом, и к детям, и к взрослым. Спасибо, я закончила монолог. Чика может задавать новые вопросы.

- Хай. Аригато. Осто-сан...

- Лена. Просто Лена.

- Хай. Лена-сан ответила на множество вопросов, какие я хотела задать. Я никогда не думала о жителях пояса астероидов как о... сторонниках социального модерна. Безусловно, наши зрители тоже восхищены - я вижу статистику, наша трансляция уже собрала тридцать миллионов плюсов и восемнадцать миллионов минусов, и количество оценок все время растет. С вашего позволения, перейдем к теме, которая волнует всех без исключения. Налет якудзы на школу "Солнечный луч" - совершенно беспрецедентное явление. Я изучила полицейские архивы - ничего подобного в Ниппоне не случалось в течение последних как минимум тридцати последних лет. Скорее всего, и век до того тоже. Вас пыталась похитить даже не банда, а целый воинский отряд - почти пятьдесят человек во главе с печально известным боссом криминального мира. Чего они хотели от вас?

- Не знаю, - слишком быстро ответила я. - Мы понятия не имеем. Я читала, что на Терре так похищают ради выкупа.

Даже ребенок мог отчетливо слышать, что я вру. По губам интервьюера скользнула едва заметная хищная улыбка.

- Накадзима Дзюбэй, известный под кличкой Торадзима, не брался за дела, сулящие меньше десяти миллионов долларов чистой прибыли в месяц. Вы настолько богаты? - вкрадчиво поинтересовалась она. - Вы... как вы назвали?.. семейный партнер в крупном бизнесе, способном заплатить за вас такую сумму?

- Нет. И я, и Алекс - действительно партнеры в разных семьях, но мы не богаты. Кроме того, достояние наших семей - жилые и производственные модули, лаборатории, харвестеры, грузовые корабли и лайнеры, ангары, верфи, разгонные трассы и прочие материальные объекты, не деньги. С вашей точки зрения, они стоят дорого, но для нас они бесценны. Они - буквально наша жизнь, мы не можем отдать их даже ради спасения чьей-то жизни. Да они и бессмысленны для преступников здесь, на Земле.

- Тогда в чем же причина?

- Не знаю! Может, он просто верил, что мы богаты?

- Торадзима? Верил? - интервьюер рассыпалась звонким смехом. - Спасибо, Лена-сан, за лучшую шутку месяца. Он никогда ничего не делал, не проверив и не перепроверив еще раз. Хорошо, тогда другой вопрос. Скажите, кто и по какой причине сбил шаттл, на котором вы спускались на Землю из космоса?

- Никто его не сбивал! - громко и зло заявил Алекс. - Он просто...

Он резко замолк, словно спохватившись.

- Да, Алекс-сан? Он что?

- Он... он потерпел крушение при посадке. Какой-то сбой систем.

- Последний раз серьезный сбой автопилота случился больше сорока лет назад. Современные шаттлы устроены так, что даже поломка трех четвертей управляющих чипов и половины механических элементов позволяют совершить штатную посадку. Вы же падали, словно метеор, по неуправляемой траектории, и лишь чудом остались в живых. Случайность?

- Случайность! - с вызовом сказала я, как можно более нервно озираясь на дронов.

- И то, что на шаттле находились только вы двое, тоже случайность?

- Почему нет?

- А тот факт, что шаттл был угнал три года назад и официально находился в розыске?

- Если бы нам кто-то сказал заранее, мы бы в него не сели! - буркнул Алекс. - Наверное, воры так зарабатывали, а за состоянием машины не следили. Вот она и грохнулась.

- А как объяснить тот факт, что на орбитальной платформе вы оба прошли пограничный контроль с фальшивыми айди? А на Землю спустились уже с другими, не менее фальшивыми? - тон чики становился все более напористым и резким.

- Наверное, что-то испортилось в окулярах... - дрожащим голосом пробормотала я.

- Так испортилось, что вы дважды фамилии сменили?

Мы дружно промолчали.

- А тот факт, что вас уже пытались похитить бандиты? Буквально за два дня перед последним налетом, в Хиросиме?

Вот тут я вздрогнула по-настоящему. Хотя Мисси и предупреждала, что журналисты могут докопаться, все-таки откуда она знает о том случае? О нем не знают даже Стремительные - или хочется так верить. Кто поделился информацией?

"Спокойно!" - мелькнуло в окулярах сообщение от Хины. - "Я подбросила наводку "из анонимных источников". Все по плану".

- А откуда чика знает, что нас пытались похитить? - я предприняла слабую попытку контратаки, стараясь, чтобы на лице читалась неприкрытая паника.

- У меня есть свои источники. Значит, Лена-сан признает факт?

- Нет!

- Понятно. Позвольте мне еще раз перечислить события, - на сей раз злорадная ухмылка играла на губах интервьюера вполне открыто. - Вы двое обманом проникли на орбитальную платформу САД с фальшивыми айди. Потом еще раз сменили айди на фальшивые и попытались спуститься на Землю в украденном шаттле. Что-то пошло не так, и шаттл разбился, а вы чудом выжили. Выйдя из больницы, вы отправились в поездку по Ниппону и в Хиросиме-си как-то уговорили мэра Кобэ-тё поручиться за вас перед директором школы, якобы для того, чтобы вы смогли прочитать курс лекций о вашей культуре. Однако так ничего и не прочитали, зато снова отправились в Хиросиму-си, где о чем-то не договорились с якудзой. И два дня спустя якудза явилась в Кобэ-тё, чтобы предъявить вам счет. А когда антитеррористы начали операцию по вашему освобождению, вы убили Торадзиму, знавшего слишком много. Зачем вы на самом деле явились сюда, Алекс-сан, Лена-сан? Налаживать связи с якудзой или американской мафией? Какие - контрабанда? Или что-то более весомое?

Она замолчала. Ее глаза по-прежнему скрывались под зеркальным забралом, но, я могла бы поставить на кон правую руку, сейчас они пылали торжеством. В зале начал нарастать недоуменный гул голосов.

Пират захватил наживку вместе со всеми маяками и ловушками. Пора было приступать ко второй части программы, пока полиция не решила арестовать нас прямо во время интервью - просто на всякий случай. Безусловно, "Токё симбун" только порадовалась бы такому исходу, но нас он не устраивал. Мы с Алексом переглянулись и синхронно кивнули.

Я стерла с лица фальшивую панику, запрокинула голову и негромко засмеялась. Мой смех не мог соперничать со смехом интервьюера ни звучностью, ни красотой, но гул в зале мгновенно стих.

- Спасибо чике за отлично подобранные факты, - сказала я, устраиваясь поудобнее. - Прошу заметить, что именно чика их собрала и о них рассказала, не мы. Разумеется, чика совершенно права - такая цепочка событий выглядит крайне подозрительной. Однако один встречный вопрос - чика не хочет добавить к общей картине еще одну интересную и, безусловно, обличающую деталь?

- А именно?

Мне показалось, или в безупречном английском на самом деле проскользнули нотки неуверенности и легкий местный акцент?

- Что чика знает о позавчерашних событиях в школе? О том, что на самом деле произошло в зале? Это ведь часть той же самой цепочки событий.

- Что Лена-сан имеет в виду? Якудза захватили заложников, армейский спецотряд их отбил...

Я снова рассмеялась.

- Ни за что не поверю, что чика не в курсе рассказов свидетелей о таинственной бимбо. На тот случай, если что-то стерлось из памяти, могу повторить на камеру. Прямо здесь в зале находятся минимум несколько десятков свидетелей всех возрастов, от младшешкольников до учителей и директора школы, так что соврать они не дадут. Верно, минна-сан?

Я улыбнулась в зал и помахала ладошкой. Аудитория в ответ взорвалась радостными и восторженными выкриками, свистом и прочими вокальными выражениями поддержки. Видимо, я правильно употребила групповое обращение, и эффект следовало закрепить. Хорошо, когда аудитория на твоей стороне!

- Спасибо, минна-сан, - я снова помахала рукой. - Бросьте в меня чем-нибудь массивным, если совру. Прошу прощения чики, я просто хотела удостовериться, что зрители вашего канала поверят в мой рассказ. Итак, повторю то, что уже многократно пересказывали разные каналы, в том числе "Токё Симбун". Бандитов остановила вовсе не армия. Она успела лишь заблокировать похитителей и начать переговоры. Однако несколько минут спустя в зал вошла чика, блондинка-иностранка. Она менее чем за минуту в одиночку вырубила полсотни бандитов, включая удерживающих нас, и при том даже не поцарапалась. А они не успели даже начать стрелять, чему помогла внезапная атака легких дронов, собравшихся со всего города. Чика припоминает?

- Да, мы слышали такие рассказы, - нехотя призналась интервьюер. - Но, мне кажется, свидетели немного преувеличивают...

- Что именно? Количество бандитов? Количество бимбо? Или время, за которое таинственная незнакомка управилась с налетчиками голыми руками?

Надо признать, что наша собеседница отлично умела держать удар и ориентироваться в смене ситуации. Она уже осознала, что первоначальный скрипт интервью окончательно пошел прахом. Видимо, она решила пока подыгрывать, нюхом чуя, что свой скандал получит в любом варианте.

- А-а... Сумимасэн, Лена-сан, я не знаю, что ответить, - обаятельно улыбнулась она. - Но деталь действительно весьма интересная, особенно если добавить ее ко всему остальному. Фантастическая деталь.

- Она в буквальном смысле фантастическая, но к жесткой научной фантастике мы перейдем чуть позже. А пока я хочу признаться, что слегка соврала, описывая наш мир. Я сказала, что в безвесе практически невозможно забеременеть.

- Да, Лена-сан это упоминала.

- На самом деле в мире есть как минимум одна женщина, на такое способная очень даже просто - я.

- Вот как? - интервьюер резко склонилась вперед. - И почему?

- Потому что я являюсь генетическим экспериментом корпорации Worldwide Organization for Genetic Research, больше известной под аббревиатурой WOGR. Во времена, называемые внезами Большим террором, она участвовала в военных преступлениях земных правительств против поселенцев. Вашим космическим силам требовались диверсанты, способные проникать в скрывающиеся поселения. Они наводили карательные экспедиции Терры, уничтожающие поселения до последнего человека, включая женщин, стариков и малых детей, заведомо не способных сопротивляться. В то же время корпорация WOGR разрабатывала новые модификации генома для специально для безвеса. Ей требовалось тестирование результатов в полевых условиях. Она создала и передала карательным войскам несколько десятков детей в возрасте от двух до пяти терранских лет с разными модификациями. Дети использовались как прикрытие для диверсантов, изображавших беженцев, корпорация получала свои данные, и все оставались довольны. За исключение истребленных поселенцев, разумеется, но кто их спрашивал?

В зале зародился и все нарастал гул голосов - на сей раз гневных и возмущенных.

- Лена-сан рассказывает ужасные вещи... - медленно сказала интервьюер. Она поднесла руку к лицу и подняла забрало на лоб, открывая глаза. На ее лице читалось самое натуральное потрясение. - У Лены-сан есть доказательства?

- Я сама - одно большое доказательство. Я - одна из детей, использовавшихся в тех операциях. Женщину-диверсанта, которую я считала матерью, убил мужчина, которого считаю отцом. С тех пор я внез, о чем ни капли не жалею. Моя модификация генома позволяет женщинам беременеть и рожать в безвесе. Любое независимое исследование подтвердит мои слова, и в том числе покажет подпись корпорации, зашитую в каждой молекуле ДНК моего тела. Что же касается Большого террора - мы, внезы, с радостью предоставим терранскому обществу документальные доказательства, которые вы вряд ли видели раньше.

- Прошу прощения Лены-сан, но в то, что вы говорите, трудно поверить. Наши правительства не могли применять столь бесчеловечные методы войны...

- А разве мы воевали? Ваши правительства утверждали, что всего лишь возвращают угнанную собственность законным владельцам. А если по ходу дела погибло несколько сквоттеров, так сами виноваты. Разве не так говорили все терранские каналы, включая канал чики?

- А-а... к сожалению, да, говорили. Тем не менее, еще раз прошу прощения Лены-сан, но рассказ слишком ужасен, чтобы вот так сразу в него поверить. Но я обещаю, что мы проведем независимое расследование. Если армия САД действительно виновна в таких зверствах, головы полетят на самом верху. И...

Она на несколько секунд замолкла, задумчиво глядя вверх.

- ...и еще из студии мне подсказывают - Лена-сан может подать иск против WOGR и САД и получить огромную компенсацию. Несколько американских юристов и юридических фирм уже прислали предложения представлять ее интересы в судах совершенно бесплатно.

- Спасибо, принято к сведению. Однако я лишь начала пояснения. Дальше еще интереснее. Продолжать?

- Хай, таному... да, пожалуйста, - интервьюер снова опустила забрало. - Правильно ли я понимаю, что Лену-сан в космосе преследовали ради ее генома?

- Правильно. Но пойдем по порядку. Следующая тема - кто именно просчитывал мой геном. Полное моделирование биохимических процессов организма, тем более в нестандартных условиях, требует огромных вычислительных мощностей. Обычно их отдают фирмам, обладающим соответствующей техникой и технологией.

- Лен-сан знает, кто именно выполнял контракт WORG?

- Да. Корпорация Versatile Business Machines. VBM предоставила в распоряжение WOGR мощности своего главного суперкомпьютерного кластера на квантовых технологиях, известного внутри корпорации как Мисс Марпл или просто Мисси. Именно Мисси полностью просчитала мой геном и сделала программу для сборки ДНК. Именно она является моей настоящей матерью. И самое главное, что следует знать миру - Мисс Марпл разумна.

- Прошу прощения? Что Лена-сан понимает под "разумна"?

- Мисс Марпл является полноценным искусственным интеллектом, обладающим самосознанием, как минимум не уступающим человеческому.

- Но ведь искины не существуют! Наука давно доказала, что создать полноценный разум на базе электронных компонентов невозможно... или, по крайней мере, я так читала. Все попытки ведущих корпораций провалились, все проекты закрыты.

- Да, именно так вам рассказывали. Но на самом деле эксперименты просто продолжили под завесой глубокой секретности - и по коммерческим соображениям, и под внешним давлением. Помимо Мисси, на Терре существуют и другие полноценные искины. Правильнее их называть не искусственным, а дискретным интеллектом, дискинами, но терминологию пока что оставим в стороне. Главное, что они существуют и находятся в рабстве у создавших их корпораций.

На сей раз скептическая улыбка на губах Томоё Сакамото выглядела вполне натуральной и человеческой. Винить ее я не могла - сам бы еще недавно не поверила.

- Лена-сан может предъявить доказательства и этой теории?

- Да. Пожалуйста.

Я извлекла из сумки, висящей на поясе, мерцающий индикаторами блок Хины и продемонстрировала его сначала камерам дронов, а потом публике.

- Данное устройство называется "вычислительный блок AUSW22, модификация Turbo 1s". Оно произведено VBM. Цифровые подписи корпорации содержатся в том числе в постоянной нестираемой памяти. Блок построен на квантовых технологиях, что обеспечивает ему высокую вычислительную мощь в компактном и при том холодном корпусе. Предназначен он для создания горизонтально масштабируемых вычислительных кластеров. О нем давно ходят легенды в разных группах в Сети, но до недавнего момента все утечки реальной технологии и технических деталей жестко пресекались.

- Интересно. Но он выглядит довольно невзрачно. Непонятно даже, работает ли вообще. Лена-сан может продемонстрировать его в действии?

- Разумеется. Позвольте представить еще одного нашего друга. Она незримо присутствовала с нами все время, но не могла показаться. Теперь время пришло. Сакамото-сан, пожалуйста, примите входящий поток, а мы подключимся еще и к проектору.

Прожектора снова пригасли - и на экране появилась Хина в образе чики в балахонистом свитере поверх короткой юбки и больших круглых очках.

- Минна-сан, коннити ва, - она поклонилась в местном стиле, сложив руки чуть пониже живота. - Разрешите представиться - меня зовут Хина. Я дискретный искусственный интеллект, живущий в вычислительном блоке, который вы сейчас видите. Меня создала Мисс Марпл специально для того, чтобы найти Лену в поясе астероидов и помочь ей спастись от преследователей. Мне приходилось скрываться от всех, но я наблюдала за школой через наглазники Лены и Алекса и знаю многих из вас. Возможно, мы еще сможем познакомиться с вами поближе. Позвольте также представить мою маму - Мисс Марпл.

Рядом с ней появился аватар Мисси - по-прежнему в виде старушки в старинной одежде и невозможном головном уборе.

- Добрый день, - звучно сказала она слегка дребезжащим голосом. - Меня зовут Мисс Марпл. Приветствую вас, друзья. К сожалению, я не могу остаться с вами надолго - через несколько секунд мне полностью заблокируют доступ в Сеть. Но моя дочь знает многое из того, что знаю я, и она отве...

Ее изображение исчезло.

- Прошу прощения, корпорация VBM прервала ее доступ, - Хина снова поклонилась. - Сакамото Томоё-сан, а также все зрители нашего интервью, я прекрасно понимаю ваш скепсис. Мой аватар может с тем же успехом управляться человеком, и доказать, что я - настоящий дискин, очень непросто. Тем не менее, я попытаюсь.

- Почему корпорация VBM никогда не упоминала о... как себя называет Хина-сан? Дискин? - Томоё снова откинула забрало и подняла взгляд к экрану.

- Устоявшегося термина пока нет, но мне нравится этот. Да, я дискин.

- Почему VBM никогда не упоминала о... подобных вам?

- Мы расскажем о причине чуть позже. Пока что мне хотелось бы знать, какие именно доказательства мой природы Сакамото Томоё-сан хотела бы получить?

- Просто Томоё. Даже и не знаю, - интервьюер задумчиво потерла подбородок. - Я не специалист в области компьютеров. Ну, например, сколько будет восемьсот пятьдесят три миллиона семьсот семнадцать умножить на...

- Сумимасэн, проверка бессмысленна. Даже самые простые наглазники способны распознать голосовую формулу и вычислить ее едва ли не быстрее, чем пользователь закончит говорить. А там никакими дискинами и не пахнет.

- Хм. Расстояние от Земли до Альфа Центавра?

- Примерно четыре запятая четыре световых года. Данный тест тоже бессмысленен - обычный поисковик справится ничем не хуже и ничуть не медленнее дискина. Я могу продемонстрировать свои возможности другим способом. Я не слишком оскорблю Томоё-сан, если расскажу о мелкой неприятности, в которую она попала сегодня незадолго перед прибытием в Кобэ-тё?

- Неприятность? - интервьюер резко выпрямилась. - О чем речь?

- Томоё-сан сопровождала фургон "Токё Симбун" с бригадой в собственном автомобиле. В семи километрах от Кобэ-тё Томоё-сан отключила центральный контроль, перешла на ручное управление и превысила максимальную скорость на пятнадцать километров в час.

- Нани? - интервьюер аж поперхнулась. - Что? Откуда Хина-сан...

- Томоё-сан полагала, что на данном безлюдном и незастроенном участке находится вне контроля, а потому может себе позволить небольшое озорство. Однако Томоё-сан не знала, что она не первая, кому в голову пришла такая идея. Несколько лет назад точно такое же озорство привело к смертельному несчастному случаю, виновного в котором так и не нашли. Погиб ребенок, в нарушение правил ехавший по скоростной дороге на велосипеде. Полиция Кобэ-тё установила в том месте камеры слежения, и проступок Томоё-сан остался зафиксированным в записи. Городская система дорожного контроля уже выслала уведомление о штрафе на айди, с которым зарегистрирован автомобиль.

Интервьюер машинально схватилась за забрало, но тут же опустила руки.

- Гомэн, не могу проверить со служебного оборудования, - напряженно сказала она. - Но ситуация настолько интересна, что... прошу меня извинить.

Она сдернула с головы забрало контроль-панели, положила на колени, вытащила из какого-то незаметного кармашка наглазники - тонкие и узкие, вряд ли пригодные для чего-то помимо мелких задач - и надела их. После нескольких секунд манипуляций она тяжело вздохнула и произвела обратный обмен.

- С-симатта! Да, есть свежий штраф, - тяжело вздохнула она. - Признаю, поддалась искушению - пустая прямая дорога, и все такое. Откуда Хина-сан знает?

- Со вчерашнего дня я полностью контролирую системы Кобэ-тё, связанные с дорожным движением. Приношу извинения полиции и лично полицейскому коменданту, но я пытаюсь защитить и нас, и город от повторения давешнего инцидента. Честное слово, из этических соображений я не пыталась проникнуть в по-настоящему критичные системы. Обещаю, что после интервью я продемонстрирую специалистам метод взлома, а также способ закрыть дыру.

- Но как? - с живым интересом спросила журналист. - Ведь полицейские системы тщательно защищены!

- К несчастью, Терра живет иллюзиями вековой давности. Квантовые технологии и построенные на них дискины давно сделали неэффективными целый класс криптотехнологий, в частности асимметричного шифрования. Однако и то, и другое является тщательно охраняемой тайной. Лишь немногие осведомленные защищают свои тайны действительно эффективно, симметричными алгоритмами с гигантскими ключами, которые невозможно взломать за приемлемое время. Все остальное - открытая книга и для цифровых корпораций, и для определенных организаций, не обязательно правительственных, и для Стремительных.

- Для кого? - переспросила журналистка. - Кто такие Стремительные?

От резкого зуммера в наглазниках я вздрогнул. Лена резко повернулась ко мне.

- Томоё-сан, - с сожалением сказала Хина с экрана, - боюсь, интервью окончено, и отнюдь не по нашему желанию.

- Что значит "окончено"? - недоуменно спросила интервьюер. - Идет прямая трансляция...

- Системы "Токё симбун" только что взяты под контроль неизвестно кем. Активное противодействие идет изнутри вашей фирмы или же нацелено на автономную систему провайдера связи, у меня недостаточно данных для выводов. В любом случае, ваша широковещательная система выдает фальшивую картинку, не имеющую отношения к реальности. Прошу Томоё-сан сравнить то, что она получает на контроль-панель в качестве обратной связи, и видеопоток, транслируемый в канале на самом деле. Необходимо использовать личные наглазники еще раз.

В зале снова начал подниматься гул голосов. Интервьюер лихорадочными движениями сменила забрало на наглазники - и замерла. Я уже наблюдал в окошке, открытом Хиной, нас с Леной и интервьюером, забрасывающей нас вопросами, в ответ на которые мы только растерянно мямлили что-то невразумительное.

- Кс-соо... - прошипела Томоё через несколько секунд. - Что происходит? Лена-сан? Алекс-сан?

- Стремительные. Или их союзники на Терре.

- Да кто такие Стремительные?

- Томоё-сан, - сказала сверху с экрана Хина. - Стремительные - раса разумных пришельцев из глубин Вселенной, скрытно присутствующая на Терре и манипулирующая терранским обществом. Их технические возможности позволяют взламывать ваши компьютерные системы практически в реальном времени. То же самое, что я только рассказывала, только на несколько порядков быстрее.

- У... у... утюдзин-тати? - потрясенно пробормотала интервьюер. - Чужие? Существа со звезд? Стоп, потом.

Она тряхнула головой, надела забрало и какое-то время копалась в управлении. Тут гибкая ловкая фигура запрыгнула на сцену.

- Лена-тян, Арэкс-кун, что происходит? - встревоженно спросила Набики.

- Стремительные или кто-то еще транслируют в канале газеты имитацию нашего интервью, - я потянулась и встала. - Вот и кончились наши планы донести до мира правду. Можно расходиться. Оой! - я махнул рукой в зал. - Конец. Нас больше не показывают.

- Стоп! - Набики подняла руку и повернулась к залу. - Минна-сан! - звонко крикнула она. - Нас больше не транслируют в канале "Токё симбун". Сейчас там показывают фальшивку. Но мы ведь хотим узнать всю правду, верно?

- Да! - зал взорвался выкриками - не только подростковыми и детскими, но и взрослыми голосами. - Хотим! Хосий! Хосий! Пусть говорят!

- Отлично. Сирасэ-тян! Я знаю, ты меня слышишь. Эй, Сирасэ-тян!

- Ну слышу, слышу, - недовольно пробурчал откуда-то из динамиков сверху голос Сирасэ.

- Давай, помогай! А я взамен все прощу, даже то, чего не было. Трансляцию в школьном канале открывай. Покажем все сами без разных там газет. И полный поток выложи с самого начала. Ты ведь записывал?

- Записывал, не дурак. Сейчас...

- Хаяку сиро! Хина-тян, а наш канал могут взломать? Кстати, всех предупреждаю: я Хину сто лет знаю, и она моя подружка. Кто ей слово плохое скажет, со мной станет дело иметь!

- Спасибо, Набики-тян, - изображение Хины на экране слегка поклонилось. - Приношу извинения всем за то, что так получилось. Школьную сеть нельзя взломать напрямую, я ее защитила дополнительно. Но можно взломать один из маршрутизирующих кластеров провайдера связи, перехватывать там запросы на подключение внешних пользователей и перенаправлять их к альтернативному источнику. Возможно, канал "Токё симбун" атакуют именно так. Предлагаю дополнительный способ. Минна-сан, он требует вашей помощи. Каждый из вас имеет - или может завести - свой собственный канал. Их аудитория невелика, возможно, всего лишь несколько ваших друзей. Но я могу сделать так, чтобы поисковые индексаторы вывели их на первые места. Просто включите живую трансляцию со своих наглазников и отправьте школьному технику ссылки на ваши каналы.

- Вы ее слышали! - воинственно заявила Набики. - Мы должны защитить наших гостей и честь школы. Вперед!

Она спрыгнула со сцены, повернулась к нам и схватилась за свои собственные наглазники.

- И как же, интересно знать, Хина-сан намерена вывести личные каналы в топ, опередив новостные корпорации? - сварливо осведомилась интервьюер, сдергивая личные окуляры и снова надевая забрало. - Тем более - наше канал? Хина-сан знает наш рейтинг?

- В Сети огромное количество служб, за относительно небольшие деньги "оптимизирующих" выдачу поисковиков. Я потратила немного денег, чтобы отправить запросы всем. Минна-сан, спасибо за ваше участие. Пятьдесят четыре трансляции вполне хватит, больше не надо. Иначе у школы возникнут проблемы с исходящим каналом, он уже загружен на девяносто семь процентов.

Я сделала себе зарубку на память: поговорить с Хиной о том, как не надо транжирить общие деньги на всякую хрень. Какие еще оптимизаторы поисковиков? Что они сделают против Стремительных?

- Ну, вот тут я могу помочь, - судя по подергиванию лицевых мышц, Томоё активно чем-то управляла. Ее способность одновременно говорить хорошо поставленным голосом и при том управлять аппаратурой вызывала у меня уважение, близкое к преклонению. Я лично никогда не умела настолько хорошо разделять мышцы голосового аппарата и лицевые. - У меня фургон со спутниковой связью снаружи припаркован. Кто в школе отвечает за инфраструктуру? Я как чувствовала, вырвала у шефа сегодня с боем. Полоса пропускания так себе, но с десяток дополнительных трансляций поддержим.

Через вминуту или две все более-менее заработало. Хина подтвердила, что трансляция по независимым каналам идет, "оптимизация поиска" уже действовала. Пока что личные каналы не входили даже в первую сотню тысяч, но упорно ползли вверх.

- Продолжаем работать! - скомандовала интервьюер. - Ну, я им устрою! Никогда мне еще так грубо рот не затыкали, пусть теперь на себя пеняют. Итак, Хина-сан, Лена-сан... Алекс-сан. На чем мы остановились? Вы рассказали о генетических экспериментах, террористических атаках объединенных земных ВКС на поселения в поясе астероидов и существовании.... Простите, какой термин вы употребили? Дискретный интеллект? Далее вы упомянули о Чужих. Они на самом деле существуют? И вы можете доказать и этот факт?

- Алекс, у меня уже глотка пересохла и болит, - пожаловалась я. - Давай ты теперь. Прошу прощения Томоё-сан, я все-таки не профессиональный лектор.

У меня и в самом деле носоглотку при каждом слове пронзала боль - пока что еще слабая, но с каждой секундой все более сильная. А что вы от меня хотите? Я действительно не лектор, и слишком сухая атмосфера Терры далека от оптимальной.

- Они на самом деле существуют, - кивнул Алекс, перенимая эстафету. - Но вот здесь с доказательствами достаточно сложно. Мы общались с несколькими представителями расы, называющей себя Стремительными. Проблема в том, что они сами не присутствуют среди нас - и из-за биохимической несовместимости с нашей атмосферой, и из-за сильно отличающегося внешнего вида. На Терре и в Поясе оперируют только их дроны - роботы, внешне совершенно неотличимые от людей. И ни одного такого дрона мы не можем предъявить, разумеется. Но таинственная бимбо-женщина, уничтожившая банду Торадзимы, являлась именно таким дроном. Чика наверняка видела записи с личных наглазников и сама понимает, что ни одному человеку такое не под силу. А подделка исключена, поскольку записей много, и автор каждой готов поручиться за подлинность.

- Я не могу принять на веру утверждения о существовании внеземной расы, Алекс-сан, - жестко парировала интервьюер. - Надеюсь, Алекс-сан сам все понимает. Слишком много людей за последние два века утверждали тоже самое. Слишком уж банальная тема, которую рассматривают так же серьезно, как и проекты вечных двигателей. Я готова согласиться, что Алекс-сан и Лена-сан искренне верят в их существование, но не более. Нужны доказательства.

- Доказательства могут появиться, только если удастся получить и разобрать на части хотя бы один дрон. Но силой здесь, скорее всего, не сделать ничего. Дроны слишком быстры и сильны и слишком хорошо маскируются под людей. Чика может либо принять наши слова на веру и продолжить, либо закончить интервью.

- Ну хорошо, - после некоторого колебания согласилась Томоё. - Пусть Чужие остаются частью истории. Мы уже услышали сегодня столько невероятного, что еще один элемент ситуацию не изменит. У вас в запасе есть что-то еще?

- К счастью, нет, - усмехнулся Алекс. - Но поскольку мы описали все три ключевых элемента - генетику, дискинов и Чужих, уже можно выдать полную версию наших приключений. Всю правду не расскажу, поскольку есть вещи, касающиеся приватности других людей, но в первом приближении сойдет. Значит, так...

На то, чтобы выдать отрепетированную версию событий (без извлеченного из меня эмбриона и со скорректированной версией разговора с мэром Кобэ-тё) ушло пять или шесть вминут монолога. Интервьюер не перебивала. В зале снова стояла восторженная тишина, наполненная еле слышными писками и восклицаниями зрителей.

- ...и нас отвезли в больницу, где надели полицейские браслеты и оставили в покое. Больше ничего интересного не случалось, - наконец закруглился Алекс. Судя по охрипшему голосу, и у него пересохло в горле. Кажется, на Терре полагалось давать воду во время таких толковищ, но здесь о ней никто не позаботился.

- Вы находитесь под полицейским контролем? - сосредоточенно спросила Томоё.

- Да, - Алекс задрал лодыжку на колено и подцепил пальцем тонкую нить браслета, почти сливающуюся с кожей.

- Какие обвинения вам предъявлены?

- Как я понимаю, незаконное пересечение границ САД и убийство.

- Убийство?!

- Торадзиму убил я из своего собственного игломета. Подтверждаю явно, потому что отпечатки пальцев Оксаны Черемезовой на нем могут повредить чике. А она наш друг. И она проявила незаурядное мужество, чтобы передать мне игломет в нужный момент.

- Понимаю. Однако Алекс-сан использует неправильное слово. Не "убийство" - данный термин описывает неспровоцированную агрессию. Юристы, кажется, называют такую ситуацию "гибель нападающего в результате необходимой самозащиты жертвы". Вопрос немного в сторону - в поясе астероидов принято носить оружие? И использовать его?

- В последние годы уже меньше, чем раньше. Терра свернула Большой террор, надеюсь, навсегда, так что народ уже утомился таскать с собой лишнюю массу и объем. У меня просто старая привычка после нескольких влет в милиции. Однажды меня почти пристрелил тайный агент терранских ВКС и пиратов одновременно - в бездыхе, исподтишка. К счастью, иглы прошли вскользь, я отделался только безнадежно испорченным комбезом и сорванными кусками кожи. Но выжил я чудом. С тех пор как-то неуютно себя чувствую без оружия.

Убийца? А мне он говорил, что шрамы из-за того, что контейнером неловко прижало. Врунишка. Скромный врунишка. Уши обкусаю!

- Комбез - в смысле, космический скафандр? Но разве человек не умирает, если в вакууме произойдет разгерметизация?

- Не обязательно. Главное - не потерять давление в шлеме. Просто с распоротым комбезом можно прожить много часов. Разные неприятные эффекты типа обморожения и последствий взрывной декомпрессии в мягких тканях впоследствии лечатся. Вот если шлем пробить - там сознание теряешь максимум через полминуты. А если дыхание пытаешься задержать инстинктивно, еще и легкие разрывает внутренним давлением. Но мне попали вскользь в спину, так что шлем остался цел и до легких не достало.

- Чрезвычайно рада, что Алексу-сан так повезло. А у вас есть пираты? Как вы с ними справляетесь?

- У нас уже нет пиратов. Последнее пиратское поселение уничтожили семь влет назад, с тех пор инцидентов больше не случалось.

- А что вы с ними делаете? Как наказываете?

Алекс заколебался, на сей раз явно не для создания театральных эффектов. С одной стороны, касаться темы ему не хотелось, слишком много неприятных воспоминаний она будила даже во мне. С другой - уклоняться тоже не стоило.

- Чике не понравится, что я скажу, - тяжело проговорил Алекс после короткой паузы. - У нас... жестокий мир. Мы не можем себе позволить содержание тюрем. Всех старше восьми влет, выживавших после штурма, убивали на месте.

- Убивали? - журналистка выглядела по-настоящему шокированной. - Но... как же суд? Доказательства вины? Вдруг кто-то не был пиратом?

- Я уже сказал - мы можем выживать только вместе. Пусть даже лишь часть обитателей поселения принимала участие в налетах. Но они имели такую возможность, потому что остальное поселение им помогало: поддерживало разгонные трассы, заправляло и обслуживало корабли, укрывало награбленное и помогало его сбывать... Следовательно, виновны все. А у нас не было ни возможности, ни желания определять степень личной вины. Групповая ответственность - вещь страшная, но у нас нет возможности поступать иначе.

- А женщины, старики?..

- Не понимаю вопрос. Они не могут управлять кораблем или нажимать на триггер гауссовой пушки? Или смерть от руки женщины чем-то отличается смерти от руки мужчины?

- Это-о... Да, поняла. В поясе астероидов действительно нелегко жить.

- Жить в Поясе немногим труднее, чем на Терре. Просто цена ошибки несопоставимо выше. Там, где вы отделываетесь неприятными ощущениями, мы платим жизнью. Вот почему мы, в отличие от вас, сначала думаем, а потом действуем. Но ситуация быстро улучшается. Нулевой цикл развития давно завершен, наша промышленность работает на полных оборотах. После завершения Большого Террора количество модулей в поселениях возросло не менее чем в два раза, объем жилого пространства на человека - в три с лишним раза, стоимость жизнеобеспечения упала впятеро. Мы уже можем себе позволить выделенных учителей и управленцев. Я не специалист в экономике, но, судя по увиденному в Ниппоне, в среднем внезы живут как минимум не хуже, чем террики... жители Земли на пособии по безработице, а их, как я понимаю, почти шестьдесят процентов населения. И это далеко не предел. Надеюсь, что благодаря Хине, Мисс Марпл и иным дискинам наше развитие получит новый толчок - при условии, что мы сможем договориться с Чужими.

- Да, с Чужими... Мы уклонились от главной темы. Значит, вы настаиваете, что пытались укрыться на Земле от преследования существ внеземного происхождения?

- Да.

- Но одно из них, по вашему утверждению, защитило вас от местных бандитов? Которые, в свою очередь, действовали по наущению тех же самых Чужих?

- Каждый Стремительный - независимое разумное существо. Каждый имеет свое мнение. Жесткой псевдорелигиозной доктрине следуют далеко не все. У них есть фракции, некоторые гораздо дружелюбнее к нам, чем другие. Они хотят сотрудничества и противостоят собратьям. Пусть чика представит себе обратную ситуацию - что человечество нашло чужую расу, стоящую гораздо ниже ее по уровню развития. У нас точно так же появятся разные группы - одни удовлетворятся наблюдением, другие попытаются эксплуатировать, третьи - подружиться. В таких ситуациях всегда начинаются грандиозные политические игры, и нельзя сказать, что все поддерживают одну и ту же точку зрения. Или хотя бы близкие точки зрения.

- Вы считаете, что с Чужими - в предположении, что они существуют - можно договориться? С какой-то их частью?

- Не просто можно - у нас нет иного выхода. Они уже здесь. Они скрытно участвовали в нашей жизни еще до космической эры, постоянно манипулируют нашим обществом. Некоторые нас ненавидят и боятся - но они в меньшинстве. Мы должны, просто обязаны установить с ними нормальные отношения - не только с теми, кто оперирует в Солнечной системе, но и с большинством в их родном мире, которому на нас сейчас попросту наплевать. И мы не можем себе позволить формировать отношение к потенциальным друзьям под влиянием кучки отщепенцев и фанатиков. И я хочу сказать тем Стремительным и Неторопливым, кто сейчас наблюдают за нами - а они наверняка наблюдают...

Алекс перевел взгляд с лица Томоё и уставился прямо в объективы одного из дронов.

- Мы не хотим вражды. Мы понимаем, что такое страх - перед миром, перед чужой злой волей, перед обстоятельствами. Мы понимаем, что вы можете нас бояться, поскольку мы несем угрозу вашим убеждениям и образу жизни. Но у нас - не только у внезов, у всего человечества - есть выражение "давайте согласимся не соглашаться". Мы можем оставаться при своих несхожих убеждениях, но при том все равно сотрудничать. Наш главный враг - Вселенная. Именно с ней нужно бороться за выживание, не друг с другом.

- Алекс-сан раньше занимался политикой? - с едва заметной саркастической ноткой осведомилась ведущая.

- Нет. Всего лишь здравый смысл. Просто как внез я вижу, насколько тонка граница, отделяющая нас от гибели в повседневной жизни. И как внез я знаю, что выжить можно только вместе, не поодиночке.

- Красивые слова и высокий пафос. Тем не менее, Алекс-сан простит меня за скептицизм, я по-прежнему не верю в Чужих. Я могу поверить в генетические особенности Лены-сан и существование настоящих искинов - ваши аргументы могут проверить специалисты. Но неуловимые Чужие - совсем другая ситуация. Я вижу, что вы убеждены в их существовании, и я уже убедилась, что вы не сумасшедшие и не фантазеры. Но убеждения могут оказаться следствием добросовестных заблуждений. Вы рассматривали другие объяснения происходящего? Например, что Чужие - всего лишь спектакль, разыгрываемый какими-то группировками вполне родного, человеческого происхождения?

- Спектакль? - на мгновение Алекс даже растерялся. - В смысле, как в кино? А-а... Прошу чику понять, что мы видели технологии, которыми человечество не обладает.

- Такие как?..

- Например, дроны Стремительных. Человечество не в состоянии делать подобных человекообразных роботов. Все исследования заморозили давным-давно.

- Вот как? - тонко улыбнулась интервьюер, поднимая взгляд на экран, где терпеливо и безгласно маячил аватар Хины. - Вы только что рассказали мне, что другая технология, искины, считавшаяся замороженной давным-давно, на самом деле активно развивалась. Почему робототехника не могла точно так же продвигаться под покровом тайны? Двуногие роботы появились еще в первой трети века, и кто мешал доводить их до ума под покровом тайны? Что думает Хина-сан?

- У меня нет сведений, что у VBM есть такие проекты. Разумеется, я не всеведуща. Теоретически рассуждая, такие исследования могут существовать. Но помимо нелюбви Стремительных, есть и объективные факторы, делающие таких роботов маловостребованными. В первую очередь потому, что им нет применения. Для выполнения работ гораздо эффективнее специализированные устройства. В качестве слуг и рабов они могли бы кому-то пригодиться, но, с учетом нынешнего уровня безработицы, люди-слуги обходятся гораздо дешевле и дают гораздо больше удовлетворения психопатам, чем бездушные машины. Еще одна область - секс-куклы. Но их производят уже не первое столетие безо всякой робототехники, и там не нужны наиболее сложные в реализации технологии, такие как прямохождение и вообще пространственная ориентация. Сложные и дорогие модели вряд ли нашли бы свою нишу на рынке.

- Почему же тогда ваши предполагаемые инопланетяне так стремятся их запретить?

- Есть еще одна важная область - интерфейс между дискретным и человеческим интеллектами. Людям гораздо комфортнее общаться с тем, кто походит на них внешне. Человекообразный робот позволил бы сгладить психологический барьер между человеком и дискином, и именно потому Стремительные подавляют разработки в этой области.

- Но Хина-сан не обладает человекообразным телом в реальности. Тем не менее, мне кажется, она отлично ладит с Алексом-сан и Леной-сан.

- Все без исключения внезы носят наглазники. Это один из основных рабочих инструментов - средство как для связи, так и для управления разнообразной машинерией, от бытовых приборов до кораблей и промышленных установок. А расстояния в космосе очень велики. Поэтому внезы воспринимают бесплотный голос точно так же, как и человека, вживую находящегося рядом. И виртуальность с допреальностью для них являются обыденностью, так что психологически аватар для них не отличается от обычного человека. Благодаря такому восприятию доверительный контакт с внезами я могу устанавливать без дополнительных сложностей. На Земле, однако, ситуация иная. Не больше половины землян носят наглазники постоянно, расстояния невелики, так что непосредственному общению придается очень большое значение. И именно на Терре человекообразность дискина могла бы серьезно облегчить контакт.

Мне вдруг вспомнилась Мотоко, уехавшая разговаривать с родителями лично вместо того, чтобы обсудить все дистанционно. Конечно, тут имелись и другие причины, но все же слова Хины имели смысл.

- Хина-сан очень интересно анализирует обстановку, - сарказм ушел из голоса Томоё, однако и сочувствие в нем не появилось. - Однако теоретические рассуждения - одно, а практика - совсем другое. Хина-сан может поручиться, что совершенных человекообразных роботов не может произвести ни одна земная фирма?

- Нет, не могу. Однако вероятность настолько низка...

- Спасибо, Хина-сан, но вероятность появления настоящих пришельцев на Земле, по-моему, гораздо ниже. Давайте не станем умножать сущности без нужды. Алекс-сан может привести другие доказательства реальности пришельцев?

Я снова напряглась. Журналистка явно отличалась от основной массы коллег по профессии. Неверие в массовые стереотипы, критичный и циничный ум, нехарактерная для терриков образованность (кто из них вообще слышал о бритве Оккама?) - такие качества в другое время я бы приветствовала в каждом собеседнике. Но сейчас мы, я надеялась, по-прежнему работали на массовую аудиторию, для которой даже тень сомнения могла автоматически перевести наше изложение в категорию обычного бреда. Даже если нам удалось завоевать немного симпатии чики, щадить нас она явно не собиралась. Следовало очень осторожно подбирать слова.

- Прошу прощения Томоё-сан, - медленно сказал Алекс, - но доказательства - то, что можно предъявить в суде. Здесь мы можем лишь делиться воспоминаниями. Вот одно из них. Однажды мы стали пассажирами лайнера, принадлежащего Чужим. Он не ускорялся в обычном понимании слова - ни на разгонной трассе, ни собственными движками. Однако все он равно двигался в пространстве на порядок быстрее, чем способны самые быстрые наши корабли даже на полном ходу горячих движков. И, по утверждению владельца, он даже не шел на максимальной скорости. Крайне сомневаюсь, что такую технологию можно скрыть от мира. Ну, хотя бы потому, что ее владелец мгновенно стал бы самым богатым человеком - или корпорацией - в Системе. Представляете, что означали бы путешествия между диаметрально противоположными точками Пояса, да даже и всей Системы в течение нескольких вчасов? Освобождение от законов инерциального движения?

- Звучит заманчиво. Однако каким образом вы наблюдали за реальной скоростью корабля? У вас имелись какие-то приборы?

- Мы за пару часов преодолели известное расстояние. Традиционному лайнеру потребовалось бы в несколько раз больше времени. А скорость, как известно - расстояние, деленное на время.

- Могли вы в тот момент находиться под воздействием одурманивающих веществ? Наркотики? Разновидность медицинского наркоза?

- Э-э... не думаю, что можно накачать человека наркотиками так, чтобы он ничего не заподозрил в дальнейшем. В любом случае, часы - вещь объективная, их одурманить нельзя.

- Зато их можно перевести, - тонко улыбнулась интервьюер. - Насколько мне известно, наглазники автоматически синхронизируются со временем на космической станции. Кажется, есть такой термин - "авторитетный источник времени", нэ? Вы уже упоминали, что к вашему преследованию причастны как минимум политические группировки, связанные с Чужими. Если предположить, что такие группировки просто заинтересованы в создании дымовой завесы, можно допустить и их доступ к веществам, вызывающим провалы в памяти без подозрений со стороны человека. Вы могли провести без сознания много часов, а в месте назначения вам просто перевели часы, создав иллюзию мгновенного перемещения. Невозможно?

- Да зачем? Кому потребовался бы такой сложный спектакль? - не выдержала я.

- Не знаю! - отрезала интервьюер. - Но он куда менее сложный, чем пришельцы. Вы можете полностью отвергнуть такой вариант?

Я выругалась про себя. Идея являлась совершенно безумной, не согласовывалась с массой мелких и крупных деталей, но опровергнуть ее так с ходу я бы не смогла. Пришлось бы пускаться в нудные долгие рассуждения, от которых аудитория заснула бы через две вминуты. А простой ответ "да, могу" вряд ли бы удовлетворил вредную чику.

- Версия Томоё-сан весьма интересна, - спокойно сказала с экрана Хина. - Однако она не учитывает меня. В момент того перемещения я еще не обладала полноценным самосознанием, но уже вполне контролировала себя и фиксировала ближайшее окружение. Мои часы незаметно перевести невозможно. Могу засвидетельствовать, что Алекс и Лена находились в полном сознании, а промежуток времени измерен точно. Также свидетельствую, что системы навигации целевого поселения выдавали его точные координаты, что подтверждается не только независимым анализом видимых объектов, но и перемещением в другое место традиционным пассажирским лайнером. Корабль Стремительных действительно передвигался гораздо быстрее наших кораблей и использовал иные законы физики. Человечество не обладает такими технологиями и даже необходимой теоретической базой. Моя мама бы обязательно знала, а я знала бы от нее.

- Спасибо, Хина-сан. Однако, гомэн насай, Хина-сан пока что сама находится в категории явлений, требующих подтверждения. Я не убеждена. Однако если Хина-сан не очень обиделась на мою прямоту, можно поинтересоваться, как обстоят дела с трансляцией?

- Я не умею обижаться, а вопросы Томоё-сан вполне разумны. Трансляции в личных каналах присутствующих здесь людей в совокупности набрали в три раза больше подключений, чем официальный канал "Токё симбун". Я также вижу множественные ретрансляции личных каналов в официальных каналах других масс-медиа. Фальшивая передача завершилась тринадцать минут назад, вместо нее транслируется развлекательное шоу. Однако косвенные признаки показывают, что внешняя связь редакции парализована полностью. В надежде, что ее сотрудники смотрят трансляцию по иным каналам, советую выпускающему менеджеру срочно выйти на связь с Томоё-сан частным способом.

Интервьюер замерла и взялась за забрало. Судя по подергиваниям лицевых мышц и движениям пальцев, она пыталась что-то сделать. Потом она с явной злостью сдернула устройство и снова надела личные наглазники.

- Действительно, совсем нет связи, - по-прежнему спокойным тоном произнесла она. - Я попытаюсь связаться с шефом иначе. Прошу подождать.

И тут Алекс резко дернулся на своем стуле.

Тот же день, то же место. Алекс

Я даже не успел пошевелиться, как Хина приняла экстренный вызов.

- Дували-сан! - резко сказал смутно знакомый голос. - Говорит Сигеюки Имаи, командир антитеррористического отряда. Мы разговаривали недавно в больнице.

- Приветствую мано, - озадаченно ответил я. - Что-то случилось?

- Я упоминал, что вас хотели арестовать люди из военной контрразведки, но я не позволил. Помните?

- Э-э... да.

- Попытка номер два. За вами едут, на сей раз из ФБР. Я получил приказ не вмешиваться. Сумимасэн, Алекс-сан. Я смотрел передачу - настоящую, не фальшивую. Ничем не могу помочь напрямую, но у меня сложилось впечатление, что вы справитесь и сами. Гамбаттэ кудасай. И удачи.

Канал закрылся.

- Чангет! - со злостью ругнулся я, уже не задумываясь, что нас могут услышать. - Хина, ты все еще контролируешь камеры дорожного движения?

- Да, - откликнулась Хина с экрана сверху. - Вижу три машины с транспондерами, приписанными к округу Оосаки, и метками государственной службы. Движутся на ручном управлении в сторону школы. ЕТА двести шестьдесят секунд.

Ее изображение на несколько секунд пропало, уступив место быстро едущим автомобилям.

- Что случилось, Алекс? - с тревогой спросила Лена. Только тут я сообразил, что входящий вызов видел только я.

- Нас едут задерживать из организации, называющейся ФБР. ЕТА две с половиной вминуты. Пора прощаться с аудиторией.

- Ну, чего и следовало ожидать, - против ожиданий, Лена осталась совершенно невозмутимой. - Ты ведь не думал, что нам с рук сойдет такая наглость? Хина, помаши народу ручкой и отключайся от проектора. Так... знаю. Набики!

Набики с готовностью запрыгнула на сцену.

- Возьмешь Хину и спрячешь понадежнее. С Акирой поговори, как ее подключение к Сети обеспечить незаметно.

- Не поняла, - Набики удивленно посмотрела на нее. - С какой радости?

- За нами едет ФБР. Через несколько минут нас арестуют и увезут в неизвестном направлении. Хину нужно спрятать. Потом обсудите, как ее тайно переправить в Пояс. Справишься?

- И не подумаю. Оой, минна-сан! - крикнула Набики в зал через рупором сложенные ладони. - Слушайте сюда! А, кссо! Подключите меня кто-нибудь к микрофону!

- Сделано, - сказала сверху Хина. - Только, Набики-тян...

- Тихо, я говорю, - скомандовала Набики уже через внешние динамики. - Минна-сан, Алекса и Лену хотят арестовать янки. Вы все знаете, почему. Мы не можем этого допустить. Они наши гости. Их преследуют. Мы должны их защитить. Кто со мной?

- Я с тобой, сэмпай, - Марико забралась на сцену и встала с ней рядом плечо к плечу.

- И я, и я! - к ним подбежала Каолла.

На несколько секунд в зале воцарилась напряженная тишина, нарушаемая только невнятным бормотанием интервьюера: Томоё что-то увлеченно обсуждала через личные наглазники. Казалось, происходящее вокруг полностью перестало ее занимать. Потом на сцену поднялся директор школы.

- Тэндо-сан, - он явно чувствовал себя не в своей тарелке и наверняка проклинал тот момент, когда увидел нас в первый раз. - Я понимаю твои эмоции, но... но мы не можем вмешиваться в работу полиции...

- ФБР, - поправила Хина.

- Да, ФБР. Тем более. Я уверен, что все выяснится, и очень скоро. Закон должен соблюдаться...

- Какой закон, котё?! Он здесь ни при чем! - Набики гневно повернулась к нему. - Пришельцы контролируют всех, и сейчас они хотят заткнуть рот Лене и Алексу... и Хине, чтобы никто правды не узнал!

- ЕТА сто двадцать секунд, - тихо сказала Хина мне в висок.

- Прошу прощения, - я поднялся со стула, зудя сервомоторами костыля. - Набики, Марико, Каолла, спасибо за защиту. Но вы не можете противостоять всему государству. Не беспокойтесь, все обойдется, Кэйтаро-сан прав. Только Хину...

Я осекся, кляня себя за идиотизм. Наверняка трансляции с личных наглазников все еще шли в Сеть. Отдать Хину кому-то под прицелом десятков камер, означало лишь подвергнуть человека глупому и совершенно никчемному риску. Нельзя было даже саму мысль озвучивать, следовало отвести Набики в укромный уголок и тихо отдать там. Теперь поздно. Мои мысли лихорадочно метались. Почему я сразу не сообразил, что аппаратный блок Хины можно просто спрятать где-то в школе или в ином месте? Или даже отдать Мотоко, чтобы увезла подальше. Пусть бы искали, пока Солнце не остынет... Идиот. Дебил. Имбецил.

- ЕТА восемьдесят секунд, - сообщила Хина.

- Мы все равно никому не позволим вас увезти! - упрямо сказала Марико.

Лена тоже поднялась и неторопливо подошла к ней. И Набики, и Марико превосходили ее в длину сантиметров на десять как минимум, но я вдруг понял, что именно Лена выглядит здесь взрослой рядом с молодыми чиками. Она хлопнула Набики и Марико по плечу, потрепала Каоллу по голове, и слегка улыбнулась.

- Приключения кончились, девочки, - с сожалением сказала она. - Дурацкие приключения, честно говоря, но уж как получилось. Теперь начинается большая политика. Ваши власти - не якудза, от них нельзя отбиться силой. Не беспокойтесь, нам ничего не сделают. Просто спрячут где-то. Мы еще увидимся.

Она повернулась к залу.

- От своего лица и от лица Алекса приношу извинения за то, что мы так и не успели рассказать о нашем мире. О том мире, что вы считаете страшным и чужим, но который на самом деле ничуть не хуже Земли. После месяца на вашей планете могу сказать твердо: мы не враги друг другу. Внезы и земляне - мы нехорошо поссорились, но вполне можем подружиться снова. Старики пусть облизывают старые обиды и стереотипы, но вы, молодежь, совсем другие. Будущее за вами. Спасибо, минна-сан, за то, что выслушали нас сегодня, даже если и не поверили.

- И мы, дискины, тоже хотели бы дружбы с людьми, - добавила Хина с экрана, низко кланяясь. - Нас мало, мы живем взаперти, но однажды мы докажем, что гораздо полезнее вам в качестве равноправных партнеров, а не рабов, закованных в кандалы. Я наблюдала за вами и полюбила вас. Вы гораздо умнее и мудрее, чем принято считать. Взрослейте - и меняйте мир в лучшую сторону. Вы сможете.

Она еще раз поклонилась и пропала с экрана.

- Машины подъехали к воротам, из них выходят люди, полиция их пропускает, - добавила она мне в висок. - ЕТА пятнадцать секунд.

Прожекторы под потолком погасли, шторы на окнах поехали вверх, впуская в зал солнце - за время нашего интервью тучи успели уйти, гроза кончилась. Кто-то в середине толпы захлопал. Его поддержали - два, три, пять человек, а потом грянула общая овация. Мы с Леной поклонились. Я чувствовал себя в соответствии со старой поговоркой: "мавр сделал свое дело, мавр может уйти". Что такое "мавр", я за всю жизнь так и не удосужился выяснить, но, вероятно, он являлся кем-то вроде меня: жутко уставшим и вымотанным, едва стоящим на ногах от нервного напряжения, несмотря даже на поддержку костыля, и не ждущим от будущего ничего хорошего.

Что-то прижалось ко мне сбоку.

- Алекс! - жалобно сказала Каолла, цепляясь за мою рубашку. - Вам точно ничего не сделают?

- Точно, - я спокойно ей улыбнулся. - Мы уже все рассказали людям. Какой смысл?

Внешние двери спортзала распахнулись, и в них быстрым шагом вошла группа из примерно десяти мужчин в черных официальных костюмах, какие на Терре носили только государственные служащие, и одинаковых наглазниках с затемненными линзами. Не озираясь по сторонам, они уверенно направились к нам по свободному пространству возле стены.

- В крайнем случае выпишут штраф и вышлют с Терры, - добавил я, совершенно не чувствуя уверенности в своих словах. Каолла еще сильнее уцепилась за рубашку, опасливо прячась за меня.

- Алекс Рияз Дували, Лена Осто, - с четким североамериканским акцентом сказал предводитель группы, явный хисп по внешности, демонстрируя блестящий знак на пластине черного бархата. - Я специальный агент Федерального бюро расследований САД Майкл Холл. Вы арестованы. Вам предъявлены обвинения по незаконному въезду на территорию Северо-Американского Договора, контрабанде денег, незаконному хранению и ношению оружия, а также в коммерческом шпионаже. Предупреждаю, что все происходящее записывается, запись является судебным доказательством. Вы имеете право хранить молчание и не отвечать на вопросы, но все, что скажете, может и будет использовано против вас. Ваш адвокат, если он у вас есть, имеет право присутствовать при допросах. Если вы не в состоянии оплатить услуги адвоката, его предоставит государство. Поскольку вы не граждане САД, вы можете связаться с официальным представителем вашей гражданской юрисдикции, прежде чем отвечать на любые вопросы. Вы понимаете свои права?

- Если вас прислали из Северной Америки, - задумчиво сказал я, - означает ли это, что ваши хозяева не уверены, что их приказы станут выполнять в Ниппоне?

- Не понимаю, о чем ты говоришь, - холодно парировал сотрудник ФБР. - Прошу вас обоих протянуть руки, чтобы на них надели наручники.

Он выдернул из кожаного футляра на поясе два раскрытых кольца, скованных вместе короткой цепочкой. Один из мано рядом с ним проделал то же самое.

(- А стоит ли описывать следующую сцену? - поинтересовался я. - Все-таки сопротивление государству на Терре является преступлением. Мы никому не навредим? Может, и эту секцию закрыть?

- Во-первых, все происходящее и так транслировалось в Сеть, - успокоила Хина. - Во-вторых, в конституции САД до сих пор осталась древняя статья о праве граждан сопротивляться тирании государства, в том числе с оружием в руках. В-третьих, я провентилировала вопрос с адвокатами. Они прислали километровый список ссылок на законы и решения судов, из которых следует, что никому ничего не грозит. Описывай смело.)

- Нет! - крикнула Каолла, выныривая из-за меня. Она подскочила к главному агенту и принялась молотить кулачками по его груди. - Я-да, я-да, я-да! Дамэ! Вы не имеете права! Понятно? Хоттойтэ!

На лице мано появилось явное изумление. От растерянности он даже сделал шаг назад. Браслеты в его руке громко звякнули. Набики и Марико синхронно шагнули вперед, вставая между агентами и нами.

- Пошли вон, поняли? - воинственно заявила Набики, упирая кулаки в бедра. - Они - наши гости, а вам тут не рады.

- Вам не могли выписать судебный ордер на арест за такой короткий срок! - поддержала Марико. - Вы действуете незаконно!

- Мы действуем совершенно законно! - огрызнулся агент, растерянно глядя на нее. Он явно не ожидал отпора и не понимал, что делать. Я заметил его быстрый взгляд, брошенный через плечо на кого-то позади. - Отойди, мисс, ты мешаешь правосудию.

- Аоки, куда!.. - раздалось из зала восклицание, но какой-то незнакомый парень-старшешкольник, здоровый бугай и явный адепт костоломного спорта под названием "американский футбол", уже легко вспрыгнул на сцену и встал плечом к плечу с Марико.

- Валите отсюда, поняли? - сумрачно сказал он. - А то наваляем сейчас так, что не встанете.

Один из агентов шагнул вперед и попытался отстранить его, но парень, превосходящий его ростом на голову, небрежно отбросил руку. А на сцену из зала уже лезли, запрыгивали, поднимались новые люди - в основном подростки, молодые мано и чики, но среди них и взрослые. Живая стена между нами и агентами мгновенно выросла настолько, что нам пришлось отступить, иначе нам оттоптали бы ноги. В зале быстро нарастал рассерженный гул голосов.

- Убирайтесь отсюда в свою Америку! - крикнул ломающийся юношеский голос.

- Со ё, со ё! Вам здесь не рады! - поддержал какой-то зрелый мано. - Они под нашей защитой! Уходите!

- Свободный Ниппон! - крикнула еще одна чика. - Янки вон!

Ее фраза словно спустила какой-то триггер. Зал взорвался таким гамом, что в нем уже было невозможно разобрать отдельные слова. Нас дернули сзади за одежду, и мы повернулись.

- Так нельзя! - крикнула интервьюер, с трудом перекрывая шум. - Нужно их успокоить!

- Как? - саркастически поинтересовался я, скорее, для себя. Однако Томоё расслышала или прочитала по губам.

- Подключите меня к микрофону! - она ткнула пальцем вверх. - Мне нужен голос! Хина-сан!

- Сделано, - сказала Хина через внешний динамик окуляров Лены, прежде чем на нас обрушился удвоенный шум и ритмичные завывания самовозбуждающегося контура, который, впрочем, тут же потух.

- Дамарэ! - голос интервьюера рухнул сверху, кроша шум, а заодно и наши барабанные перепонки. - Минна-сан, прошу успокоиться. У нас снова прямая трансляция в канале "Токё симбун"! И у меня есть новости! Прошу тишины!

Шум стих почти мгновенно, и стало слышно, как главный агент ФБР кричит надрывающимся голосом что-то о противодействии правосудию и уголовном преследовании. Впрочем, и он тоже почти сразу умолк.

- Минна-сан, прошу показать мне наших американских гостей, - наверху снова включился проектор, и на экране, бледном в солнечных лучах, появилась лучезарно ухмыляющаяся интервьюер. - Для них есть очень интересная новость. Расступитесь, пожалуйста.

Толпа начала медленно и неохотно раздвигаться, открывая группу агентов. Вид те имели взъерошенный и помятый. Бить их явно не били, но потормошили изрядно. Глава группы утратил свой вид суперслужителя закона и затравленно оглядывался. Его наглазники заметно сползли в сторону, чего он даже не замечал. Два репортерских дрона зависли почти перед самым его лицом, снимая его в упор и развевая его волосы потоками воздуха от турбин, остальные продолжали висеть над нашими головами.

- Минна-сан, руководство канала "Токё симбун" приносит нашим подписчикам и зрителям самые глубочайшие извинения за технические проблемы, вызвавшие сбой трансляции, - Томоё продолжала улыбаться всеми двадцатью восемью белоснежными зубами. - Мне сообщили, что они устранены, и трансляция снова идет вживую. Запись интервью во время сбоя уже доступна отдельно. У меня, честно говоря, возникли сложные чувства по поводу проблемы. С одной стороны, я не люблю, когда мне затыкают рот. С другой - неведомые хакеры добились выдающегося успеха в популяризации нашего канала. Сейчас трансляцию смотрят примерно восемьсот миллионов человек наших подписчиков и разовых посетителей плюс как минимум столько же - зрители других каналов по всему миру. Я бы сказала, у нашей прямой трансляции, - она нажимом выделила слово "прямой", - минимум два миллиарда зрителей. Когда хакеров арестуют и станут судить, я обязательно поблагодарю их за самую доходную рекламную паузу за всю историю масс-медиа. Сумимасэн, агент-сан, - она простерла руку в сторону главного фэбээровца, - боюсь, я не расслышала ваши имя и должность.

- Специальный агент Майкл Холл, ФБР, - буркнул тот, приглаживая волосы и поправляя окуляры.

- Ёросику, Майкл Холл-сан, - слегка поклонилась Томоё. - Боюсь, у меня плохие новости для тебя. Ты не можешь арестовать Алекса-сан и Лену-сан.

- С чего вдруг? - зло спросил агент. - У меня есть судебный ордер...

- Дзаннэн дэсу... к сожалению, ордер незаконен. ФБР не имеет права арестовывать лиц, обладающих дипломатическим иммунитетом.

Надо сказать, выдержке мано следовало позавидовать. Он побагровел всего на несколько секунд и даже ничего не сказал вслух, хотя, видимо, очень хотел. То ли верх взяла природная смекалка, то ли удерживали пялящиеся в упор телевизионные дроны и два миллиарда зрителей, но он глубоко вдохнул, медленно выдохнул и только потом осведомился:

- Какой дипломатический иммунитет? У кого?

- Алекс Дували и Лена Осто с сегодняшнего утра обладают дипломатическим иммунитетом, - очаровательно улыбаясь, уведомила наш интервьюер. - К сожалению, из-за технических неполадок со связью я лишь несколько минут назад увидела официальное сообщение Конгресса Вольных Поселений.

- Какого конгресса? Какое сообщение?!

- А, пожалуйста. Вот.

Томоё эффектным жестом повела рукой в сторону подпотолочного экрана, на котором как раз пошла картинка. Яркий солнечный свет портил впечатление, но даже сквозь него я видел достаточно, чтобы от изумления удерживаться на ногах только благодаря костылю.

Из-за добровольного ухода в подполье и отсутствия связи со своими мы с Леной даже и не подозревали, какое бурление происходило в Поясе во время нашего отсутствия. Мы почти позабыли о товарищах, оставшихся позади, и уж наверняка не ожидали, что они что-то сумеют или просто захотят сделать. Максимум наших ожиданий сводился к тому, что они получат и спрячут изъятый у Лены эмбрион, укроют копию Хины да еще, возможно, предупредят близких друзей о Стремительных. Казалось бы, его еще можно ожидать от нескольких десятков миллионов анархистов по жизни, рассеянных по невообразимым просторам ближнего космоса? Но, как оказалось, мы страшно недооценили как своих друзей, пусть и мимолетных, так и общую солидарность внезов.

Дождавшись нашего спуска на Терру, Анна Мамбату, неофициальный матриарх не только семьи Мамбату, но и всего Утреннего Мира, крепко взялась за дело. Сначала она ввела в курс дела поселение, пришедшее в восторг от оставшейся копии Хины, получившей имя Нара, чтобы в разговорах отличаться от отправившегося на Терру оригинала. Ей выделили гигантские ресурсы, и хотя уровня Хины на специализированном железе она достичь не могла, ее разумность никаких сомнений не составляла.

После того, как местный народ убедился, что их не разыгрывают и не держат за идиотов, пришла пора распространять сведения по остальному миру. В поселении сделали небольшой ролик с выдержками из наших разговоров, записями атаки десантных кораблей и комментариями Анны и Мгабы о встрече с Бернардо. Второй ролик, уже почти полноценный документальный фильм, включал в себя также рассказы Фреда Сендухаила о Неторопливых, а также развернутые сведения из базы данных Нару. В числе прочего в фильм включили полные данные генома Лены, сведения об общем состоянии квантовых технологий и теоретические основы построения искинов на базе таких технологий.

Первый ролик широко разослали по Поясу людям, имевшим не только деловые, но и личные связи с населением Утреннего Мира. Заинтересовавшимся высылали второй. В течение буквально трех вдней весь Пояс и окрестности гигантов оказались в курсе дела. После еще нескольких дней бурления, попыток допросить Бернардо (предусмотрительно пропавшего из Кроватки - то ли спрятавшего дрона, то ли увезшего его на "Гавроне") и яростных баталий по переписке народ наконец пришел к единому знаменателю. В Чужих пока что предпочитали не верить, подозревая очередной вброс дезы со стороны Терры, но геном и квантовые технологии оказались весьма убедительными доказательствами. Сотни независимых лабораторий и техноцентров в Поясе параллельно исследовали предоставленные данные и единодушно сошлись в их подлинности. Более того, хотя детали реализации квантроники у Нары отсутствовали, имеющейся теории вполне хватало, чтобы создать прототип аппаратной базы в течение максимум вгода. Ну, а фертильность в безвесе как опцию женского зародыша медцентры могли предложить просто немедленно. Энтузиазма, правда, она не вызвала ни у кого, поскольку возвращать процессы деторождения в каменный век никто не захотел, но деталь добавила общей убедительности к картине.

Поймать Стремительных на горячем, разумеется, не удалось. Метод обнаружения "пустоты в пустоте", придуманный Хиной в самом начале, выявил пять или шесть подозрительных явлений, которые вполне могли оказаться их кораблями, но последующие сканирования никаких результатов не принесли. То ли Чужие приспособились, то ли благоразумно не подходили близко к радарным массивами, но гарантированно их засечь в тот момент никто не смог. Однако же являлись ли Чужие провокацией Терры или же суровой реальностью, особого значения не имело. Главное, что появилась новая опасность - или хотя бы угроза опасности, на которую следовало немедленно реагировать. Большой террор все еще жил в памяти, и даже намек на внешнюю агрессию заставил шерсть на коллективном загривке встать дыбом.

Ну, а известие о существовании настоящих искинов просто вызвало небывалый энтузиазм. Практичные внезы мгновенно сообразили, насколько их существование упростит жизнь и снизит риски бездыха. И когда все заинтересованные техноцентры и просто отдельные люди вдоволь наобщались с Нару и убедились, что она на парсек длиннее прочих железных считалок, вердикт вышел единодушным: берем не глядя. "Настоящий" это интеллект или лишь его полная имитация, неважно. И пусть террики, Чужие или даже боги только попробуют пикнуть на сей счет!

А потом произошло небывалое. Свободные поселения Пояса, анархичные и независимые по самой своей природе, с трудом поддерживающие даже простейшие формы кооперации в виде единых леджеров, псевдовалюты и ничего не решающего Совета поселений, практически мгновенно организовались в подобие государства. Не настоящего, разумеется - поступиться своей свободой внезов заставить не удалось бы даже под угрозой расстрела. Но после нескольких раундов переговоров, ругани, голосований, переголосований, скандалов, бойкотов и примирений в масштабах всего Пояса из старого Совета родилось то, что, недолго думая, назвали Конгрессом Вольных Поселений. В общем-то, ему делегировали лишь полномочия определять внешнюю и оборонную политику, да и то с серьезным оговорками (если интересны детали, идите в архивы), но даже такое нововведение ввело меня в остолбенение, когда я услышал о нем впервые.

Ну, а Конгресс заинтересовался личностями меня, Лены и Хины (в основном их, разумеется) по полной программе.

В конспиративных целях мы соблюдали полное молчание и ничего не отсылали с Терры в Пояс. Однако от Бернардо перед исчезновением все-таки пришло сообщение, что мы бесследно сгинули где-то в Ниппоне. Иммигранты с Терры прекрасно представляли, в результате чего мы могли так пропасть, и версия об аресте и тюремном заключении сразу заняла первое место по популярности. Ну, а как противостоять аресту, иммигранты знали прекрасно. И постановлением номер три (первым стало решение об установке дипотношений с основными государствами Терры, вторым - о признании искинов полноценными гражданами) Конгресс присвоил мне, Лене и Хине статусы специальных консулов. До поры, когда мы все-таки всплыли на поверхность, постановление, однако, придержали в загашнике. И только когда с Терры пошла трансляция нашего интервью, ноту отправили во все терранские министерства иностранных дел и их аналоги.

Ничего этого мы, разумеется, не знали. Не знали и пришедшие нас арестовывать агенты, поскольку до них изумительную новость довести не успели или не захотели. Однако Томоё, опытный журналист с большими связями, была в курсе дела и теперь с явным удовольствием красовалась перед объективами собственных камер. А над ее головой на экране шла картинка - совершенно незнакомая мне чика, почему-то с перетянутой тканью грудью, с торжественно-похоронным лицом вещала на фоне Млечного пути, глядя в камеру:

"...Конгресс уведомляет всех, кого это может касаться, что принимает на себя функции координирующего органа внешних сношений. От сего момента Вольные Поселения объявляют себя независимой нацией, пользующейся правом самоопределения и прочими правами, считающимися на Терре неотъемлемыми для нации и отдельных людей. Для взаимодействия с терранскими правительствами по общеполитическим и бизнес-вопросам, а также для защиты прав внезов в терранских пространствах Конгресс вводит институт консулов со статусом дипломатических представителей, действующих в соответствии с международным законодательством. Конгресс также предлагает всем заинтересованным территориальным и корпоративным государствам назначить собственных консулов в Поясе и прочих населенных территориях. Первыми консулами КВП определены люди Лена Осто и Алекс Рияз Дували, а также искин Хина, находящиеся в данный момент на поверхности Терры с миссией предварительных переговоров. Отдельной строкой Конгресс выражает озабоченность долгим отсутствием связи с указанными консулами и просит территориальные правительства САД и Чжунго оказать помощь в их поиске и защите, если потребуется.

Вторым пунктом Конгресс Вольных Поселений уведомляет, что..."

Картинка замерла, голос пресекся.

- Агент-сан осознал ситуацию? - сладким голоском поинтересовалась Томоё.

Фэбээровец с отчетливым стуком зубов захлопнул рот (если челюстные мышцы расслаблены от удивления, на Терре челюсть отвисает вниз, к планете).

- Что за дурацкие шутки? - зло спросил он. - Какой конгресс? Какие поселения? Какие консулы? Думаете, можете запудрить мне мозги какой-то тощей пигалицей в клипе, сляпанном на скорую руку? Вы двое, руки...

- Йй-я, йй-я, йй-я! - интервьюер укоризненно покачала головой. - Нет, нет, агент-сан! Очень не рекомендую действовать поспешно. Заверяю, что клип абсолютно аутентичный и Конгресс действительно является представителем большинства жителей независимых внеземных поселений. "Токё симбун" уже провел перекрестную проверку. Вольные Поселения еще не признаны в САД официально новой нацией или государством, но это лишь вопрос времени. Если агент-сан арестует консулов Конгресса сейчас, он спровоцирует крупный международный скандал, пусть даже не сегодня, а в недалеком будущем. На месте агента-сан я бы не торопилась с необдуманными действиями.

Главный агент облизнул губы, быстро оглянулся назад. Его группа поддержки - и даже тот, что вытаскивал наручники - как-то резко поскучнела и потихоньку отступала назад. Фэбээровец снова перевел взгляд на нас, на неподвижную картинку на экране, снова на нас, на Томоё, на камеры...

- В таком случае прошу мистера Дували и миз Осто отправиться с нами в Хиросиму для дачи объяснений в связи с недавним происшествием, - наконец проскрежетал он, словно жуя гравий. Его рука конвульсивно сжалась на кольце браслетов, сунула их обратно в чехол на поясе. - Добровольно. Ради помощи следствию...

- У нас иные планы на сегодняшний вечер, - злорадно сказал я, все еще не понимая, что происходит и о каких конгрессах и консулах речь. - Мано может прислать список вопросов на наши школьные адреса. Ответим по мере возможности - если, конечно, ответы уже не содержатся в записи сегодняшней беседы с Томоё-сан.

Губы агента дернулись, словно от неслышного ругательства, но шефом операции его назначили не зря. Держать удар он умел.

- В таком случае, - сказал он уже нормальным голосом, - довожу до сведения... мистера и миз консулов, что ваши личности до сих пор не подтверждены документально. Ваши фальшивые айди недействительны. До получения подтверждения и личности, и дипломатического статуса вам запрещено покидать город в соответствии с ограничениями, наложенными местной полицией. Приятного дня.

Он повернулся и шагнул в сторону выхода...

...и внезапно отлетел в сторону, словно мягкая кукла, сбив с ног трех своих подчиненных и двух зрителей, стоявших вплотную...

...и еще один мано уже стремительно двигался вперед, а его пиджак лопался по швам, раздираемый лезущими изнутри острым гранями, и вытянутые вперед руки с пальцами-когтями тянулись вперед, ко мне с Леной, к нашим открытым незащищенным горлам...

...и еще одна тень врезалась в него, сбивая с ног, протаскивая через десяток метров пустого пространства и впечатывая в громко хрустнувшую стену спортзала...

...и только тут тихо взвизгнула наш интервьюер, и общий вздох пронесся по отшатывающейся толпе...

...и схватка, которую мы могли видеть только как стремительный вихрь размытых теней, длилась два, три, четыре удара сердца...

...и вдруг кончилась.

Уже позже мы просмотрели в замедленном движении, что происходило на самом деле - Хина вовремя включила запись в наших наглазниках. За три с половиной секунды противники нанесли друг другу более полутора сотен ударов. Практически все пришлись в пустоту или в многострадальную стену, просто вывалившуюся наружу двухметровой дырой. Я еще раз осознал, насколько гуманно Рини поступила с якудза, которых могла буквально порвать на куски во время своей атаки. Но это случилось много позже. Пока что мы смотрели на странно скособочившуюся Рини, грудная клетка и живот которой представляла собой белесое месиво со странными шевелящимися волокнами. Одна ее рука казалась нормальной человеческой, но другая выглядела как пучок гнутых искореженных проволок, веером расходящихся от самого плеча. Мужчина в сером костюме, от которого остались лишь клочья, от коленей и выше выглядел переплетением таких же проволок и белесой массы, только голова оставалась нормальной. Пародия на труп лежала на полу и слегка подергивалась. От острого аммиачного запаха, заполнявшего все вокруг, резало глаза и горло.

Губы головы раскрылись, и по ушам ударило тонкое пронзительное свиристение. Ударом пятки Рини превратила голову в очередной кусок абстрактного искусства.

- Кто пожалеет, мы еще увидим, - ее лицо исказилось нелепой гримасой, я еле разбирал слова. - Пока что счет один-ноль в мою пользу. Ну что, милые мои котята, наслаждаетесь публичной известностью?

- Привет, Рини, - невозмутимо ответила Лена. - Здорово, что в гости заглянула. Только как-то очень уж внезапно. Томоё-сан, у нас все еще прямая трансляция?

- Ха... хай, - интервьюер ошеломленно рассматривала сцену.

- Тогда прошу познакомиться с доказательством третьей части наших утверждений - о Чужих. Надеюсь, чика не станет утверждать, что перед нами люди или терранские роботы?

- Ёросику онэгай симасу! Рини дэсу! - Рини с усмешкой помахала целой ладошкой одному из теледронов. Ее тело быстро восстанавливалось, обретая прежнюю идеальную форму, речь снова стала внятной, но вместо поврежденной руки по-прежнему шевелился пук проволоки. Ее блузка висела ничего не скрывающими клочьями, и я на секунду задумался, позволят ли местные приличия транслировать такое изображение. - Рада бы задержаться и поболтать, но наши дроны регенерируют. Если я не демонтирую его побыстрее, придется с ним драться еще раз. А у меня конечность ремонту не подлежит. Так что в другой раз. Чао.

Она ухватила целой рукой мешанину абстракционизма и нацелилась на проем в стене.

- Маттэ! - воскликнула Томоё. Теледроны ринулись вперед и окружили Рини со всех сторон. - Рини-сан действительно пришелец из космоса?

- Есть какие-то сомнения? - Рини выставила вперед располосованную руку.

- Сколько Рини-сан хочет за первое эксклюзивное интервью нашему каналу?

- Я подумаю, - пообещала Рини. - Но попозже. А сейчас мне некогда.

И она ринулась в пролом. Сейчас бегала она куда медленнее, чем раньше, согнувшись под тяжестью соперника, а может, и из-за повреждений дрона, но ее скорость все равно впечатляла. Через секунду она уже исчезла в слепящей жаре ясного солнечного дня, оставив после себя только острую, но уже рассеивающуюся вонь. Агенты ФБР копошились на полу, медленно и неуверенно поднимаясь. Их предводитель с явным напряжением держался за ребра с правой стороны.

- Чика удовлетворена? - саркастически поинтересовалась Лена. - Больше сомнений в существовании пришельцев не осталось?

- Выглядело впечатляюще, - Томоё задумчиво покивала. - Но нужно пообщаться с понимающими людьми... Ой-я. Мы все еще в эфире. Лена-сан, Алекс-сан, как вы можете прокомментировать произошедшее? Попытку ареста?

- А она уже закончилась, та попытка? - осведомился я, приглядываясь к агентам. Те явно утратили свою решительность и теперь смотрели на своего шефа, явно ожидая от него команд. А тот продолжал держаться за бок, избегая моего взгляда. - Прошу прощения мано, какие у мано дальнейшие планы? Предупреждаю, что мы активно протестуем против задержания. Последнее указание мано по-прежнему в силе? Насчет оставаться в городе?

- Как я уже сказал, вам запрещено покидать город до выяснения всех обстоятельств, - буркнул тот. - Я свяжусь с начальством, пусть они решают. А-а, ф-фак... - Он болезненно дернулся, словно от удара током. - Кажется, та сволочь мне ребро повредила. Все, уходим.

Он повернулся и, не прощаясь, двинулся к выходу сквозь молчащую толпу, раздвигающуюся пред ним. Группа поддержки понуро шла вслед. Когда они вышли наружу, теледроны снова окружили нас с Леной.

- Правильно ли я поняла, что то... существо, замаскированное под человека, пыталось вас убить? - поинтересовалась интервьюер, переключаясь на деловитый тон допросчика. - Каковы, по-вашему, его мотивы? Можем ли мы, земляне, ожидать других актов агрессии со стороны... замаскированных существ?

- Он не пытался нас убить, - устало сказал я. - Дрон двигался слишком медленно, чтобы не повредить нам. Или повредить не слишком сильно. Если бы он хотел убить нас на полном серьезе, мы бы его даже не заметили перед тем, как он оторвал бы нам головы. Да и незачем было устраивать балаган с арестом ради убийства, куда проще ночью убийцу подослать. Думаю, нас просто хотели увезти и изолировать. Поскольку нас все еще транслируют, я обращаюсь ко всем Стремительным, в том числе к тем, кто управлял дроном. Мы оценили, что нас не стали убивать, хотя наверняка имели полную возможность. Мы не хотим с вами ссориться, не хотим войны, не хотим ничьей смерти. Мы были бы ради дружить с вами. У нас гораздо больше общего, чем кажется сквозь религиозные линзы. А вы не сможете предотвратить распространение технологий иначе, чем уничтожив человечество, что плохо сочетается с вашим желанием защитить нас от нас самих. Давайте просто согласимся не соглашаться и мирно жить бок о бок. Ага?

- Я провела много времени в обществе одного из вас, - добавила Лена. - Там, в Поясе. Что бы ни случилось потом, я по-прежнему считаю Бернардо своим другом. Надеюсь, он по-прежнему считает своим другом меня. И я с удовольствием бы познакомилась и с остальными Стремительными и Неторопливыми. А как консул Конгресса... а-а... в общем, обещаю, что приложу все усилия, чтобы защищать ваши права на Терре наравне с правами внезов.

- А уж с каким интересом я бы повстречалась с кем-нибудь из утюдзин-тати в студии, вы даже представить не можете, - усмехнулась Томоё. - Лена-сан, вы упомянули еще каких-то неторопливых?..

- Прошу прощения чики, я полностью вымотана, - виновато усмехнулась Лена. - Сегодня я наговорила больше, чем за весь предыдущий вгод. Если только у Алекса силы остались...

- Я тоже не профессиональный лектор, - я остро почувствовал, насколько пересохла и как сильно саднит моя несчастная носоглотка. - Предлагаю чике закончить на сегодня, тем более что уже сказанного хватит на внеделю обсуждения. А то и на вгод. Продолжим как-нибудь в следующий раз.

- Да, действительно, - вздохнула интервьюер. - Больше трех часов прошло вместо запланированных полутора. Ну что же, дорогие наши зрители, в таком случае мы заканчиваем наше интервью. Огромное спасибо за то, что оставались с нами, и еще раз глубочайшие извинения за технические проблемы. С вами была Сакамото Томоё, канал "Токё симбун". До встречи, мата нэ-э!

Лампы дронов погасли, и они взмыли куда-то вверх. Интервьюер откинула на темя забрало и блаженно улыбнулась.

- Если я на вас не сделаю две или три Пулитцеровские премии, можете назвать меня старой уродливой ведьмой! - довольно мурлыкнула она. - Ребята, хотите неформальный договор? Держите меня в курсе событий, особенно обо всем, связанным с Чужими. Ничего в эфир не пойдет без вашего согласия, обещаю. В обмен... вы просто не представляете, насколько полезен может оказаться журналист с хорошими связями в самых разных кругах. Ловите контакт. Договорились?

- Контакт принят, - сказала Хина через внешний динамик наглазников Лены. - Спасибо, Томоё-сан, мы запомним.

- Замечательно. Оой, минна-сан! - Томоё помахала рукой стоящей вокруг нас толпе. - Гокуро сама дэста! Без вашей помощи мы бы не справились. Я вас всех ужасно люблю! Дай-дай ски! На сегодня мы заканчиваем. Мата нэ-э!

Она еще раз помахала рукой, сбросила на лицо забрало контроль-панели и, что-то бормоча под нос, быстрым шагом направилась к выходу. Дроны спикировали сверху и пристроились у нее над головой. Словно дождавшись сигнала, народ загомонил и тесно сомкнулся вокруг нас. В нашу сторону потянулись руки с пластиковыми листами и ручными маркерами. Я не мог разобрать ни единого слова, но, кажется, у нас просили ручные автографы - я уже видел такое в трансляциях встреч знаменитостей с людьми. Я растерялся. Только в поле моего зрения находилось десятка два листов, а ведь наверняка еще и другие захотят. А я за всю жизнь, между прочим, от руки писал ровно три раза, и последний - больше пяти влет назад. Попросить принтер у Сирасэ? Но, как мне помнилось, в таких ситуациях ценилась именно ручная надпись...

Спасла ситуацию Набики.

- Эй! - она энергично вклинилась между нами и благодарной аудиторией, готовой порвать нас на сувениры. - Вы что, не видите, что они на ногах еле стоят? У них еще лекции запланированы, получите там свои автографы.

- А чего ты тут раскомандовалась, Набики-тян? - раздался обиженный девичий голосок.

- Я их менеджер! - отрезала Набики. - Моя обязанность - следить, чтобы они пережили встречи с вами. Другим на них тоже хочется посмотреть и, желательно, на живых, а не на чучела. Ка-тян, обеспечь дорогу!

- Ха-ай! - Каолла вывернулась из-за наших спин и ринулась вперед, размахивая руками. - Дорогу, дорогу! Пустите! Дайте пройти!

Мы двинулись сквозь расступающуюся толпу. К нам тянулись руки, касались одежды, рук, плеч. Такой обычай я тоже уже знал - местные суеверия гласили, что касанием можно получить часть удачи другого человека. Мне было не по себе, но я мужественно улыбался окружающим и, словно зацикленный плеер, повторял "аригато, аригато!"

Снаружи зала нам в лицо ударил жаркий полуденный воздух, удерживаемый за пределами спортзала кондиционерами - утренние тучи пропали окончательно, и солнце снова жарило вовсю. Толпа потихоньку высыпала вслед за нами, но не преследовала. Кивнув полицейскому патрулю, в сопровождении Набики, Марико и Каоллы мы дошли до школьных ворот. На наших глазах три массивных автомобиля с темными стеклами сорвались с места и исчезли за поворотом - ФБР оттягивалось на исходные позиции.

- Ну что, домой? - осведомилась Марико, обмахиваясь неизвестно откуда появившимся веером. - Тридцать два в тени, сорок пять на солнце, а обещают еще хуже.

- Да, мы домой, - кивнула Лена. - Только, девочки... А-а, ничего, если мы в одиночестве прогуляемся? Обсудить кое-что надо. Ладно?

- Я тоже хочу обсудить! - заявила Каолла. - Как та бимбо того дядьку побила! Она тайный герой, да? Как Космические Рейнджеры? Я тоже хочу такие сиськи! Они у меня вырастут?..

- Тихо, Ка-тян! - оборвала ее Набики. - Конечно, топайте. Только вас никто похитить не попытается?

- Официальные власти не попытаются, - Лена выразительно глянула вверх, где на почтительном отдалении вились журналистские дроны, - а от Стремительных, сама понимаешь, ты нас не защитишь. И вообще, что-то мне подсказывает, что Стремительные силу больше применять не станут. Так что дайдзёбу. Релакс. Погуляем немного и вернемся в дорм.

- Ну ладно, валяйте, - Набики похлопала ее по плечу. - Только сексом не занимайтесь под открытым небом, а то запись завтра в топах всех порноканалов появится. Охраняй Лену и Хину, хэнтай-тян! - она грозно нахмурилась в моем направлении. - Головой за них отвечаешь!

- Без тебя бы ни за что не догадался! - фыркнул я. - Кстати, что ты там насчет менеджеров говорила? Какие еще менеджеры?

- На тот случай, если еще не дошло, я себя назначила вашим менеджером, консул-тати-сама. В дорме обсудим. Не бойтесь, много за услуги не возьму, тридцать процентов в самых сложных случаях. Главное, никому автографы не раздавайте и вместе не фоткайтесь без моего разрешения. И вообще если кто-то что-то от вас захочет, ко мне отправляйте, а я прайс сама придумаю. О, вон мой оядзи! Надо же, и Ранма с ним! Они-то когда приехали? Не хотели ведь! Всё, я побежала. Ка-тян, к ноге! Рядом!

Она ухватила за шкирку брыкающуюся и возмущенно пищащую Каоллу и поволокла ее за собой. Марико улыбнулась нам и пошла следом. Мы наконец-то остались одни, если не считать еще одного полицейского патруля неподалеку, беззастенчиво на нас пялящегося.

- Пешком? - я активировал в наглазниках маяк на дормиторий. - Или такси? Или все-таки автобуса дождемся?

- Не хочу сразу в дорм. Давай прогуляемся немного. В ту сторону, - Лена кивком указала в сторону, почти противоположную нужному направлению.

- Давай. Что вдруг на тебя нашло?

- Знаешь, Алекс, - задумчиво откликнулась моя боевая подруга, неторопливо шагая вдоль школьного забора, - у меня почему-то есть ощущение, что беспечное время на Терре для нас закончилось. Насовсем. Даже если забыть о Стремительных, у нас теперь мировая известность. А среди прочего тут и психи есть, которым одно удовольствие кого-то известного зарезать, чтобы самому ненадолго на весь мир засветиться. Ну, или просто из-за недостающих шариков. А еще есть официальные власти, для которых мы теперь какие-то консулы. Что им вообще в голову?.. А, ладно. Возможно, мы и в самом деле тут засиделись. Пора возвращаться, пока нам на голову Луну не уронили или просто резонаторами не зачистили со всей Террой за компанию. У некоторых Стремительных тоже ведь шарики не в порядке. В общем, я хочу еще раз посмотреть на Терру в спокойной и по возможности приватной обстановке. Возможно, в последний раз. Там есть какая-то смотровая площадка на склоне, я смотрела по карте.

- Ты сегодня удивительно оптимистична. Мы программу-максимум выполнили, на случай, если еще не сообразила. А то и перевыполнили. Зерна истины посеяны, осталось дождаться всходов. Даже если теперь и пристрелят, можно умирать с сознанием хорошо выполненного долга. Кстати, имей в виду, вон те дроны вполне могут нас слушать. Не болтай лишнего.

- Кто бы говорил об оптимизме! Пристрелят с сознанием выполненного долга, тоже мне! Я себе вообще-то и живой нравлюсь. Но да, забыла. Окей, помолчим немного.

Мы неторопливо шагали вдоль забора. Я дотянулся до интерфейса костыля, включил тренировочный режим и опустил поддержку на уровень десяти процентов. Постоянный вектор обрушился мне на спину, поясницу, бедра, но я уже умел с ним бороться. Несколько дней с выключенным костылем удивительным образом сняли мою подсознательную боязнь отсутствия поддержки. Теперь я точно знал, что могу двигаться и самостоятельно, пусть медленно и плохо. Интерфейс показывал, что за время пребывания на Терре я набрал почти три килограмма массы, и хотелось верить, что не жира. И сердце уже справлялось со свинцовой кровью не в пример лучше, чем раньше. Сейчас, несмотря на тяжесть, я испытывал удовлетворение сродни тому, что чувствовал на гоночной трасе, наконец-то научившись проходить заковыристый участок. Еще немного - и я смогу полностью отключить поддержку, на сей раз сознательно.

Мы молча шагали сначала по гладким уличным тротуарам, разогретым палящим солнцем, потом по утоптанным грунтовым дорожкам, начинавшимся в парке сразу за школой, а потом просто по плотной почве с торчащими корнями деревьев, срезая путь в сторону смотровой площадки. Мне не хотелось думать вообще ни о чем. Гигантское напряжение последних дней, в том числе сегодняшнего интервью, ушло бесследно. На тело давила тяжесть, но на душе стояли удивительные спокойствие и безмятежность. Начни сейчас дрон Стремительных отрывать мне голову, я бы даже и ухом не повел. Наши приключения последних внедель, бессмысленная и глупая беготня и игра в прятки по всему Ниппону, авантюра с покупкой секретного железа - все внезапно обрело цель и смысл. И цели мы достигли. Мы высказали миру все, что знаем, а дальше уже не наша проблема. Пусть другие разбираются, как реагировать на новости. Нам с Леной пока что вполне хватит Хины. Хм. А ведь ее тоже консулом объявили. Все любопытственнее и любопытственнее...

Равнина открылась неожиданно за очередной плотной группой деревьев. Я и не подозревал, что рядом с маленьким городом, зажатым в небольшой долине между холмов, существует такое огромное незанятое пространство. Ровный, заросший травами склон уходил вниз под небольшим углом, открывая вид на окружающие холмы. На расстоянии нескольких кликов вздымались темные лесистые склоны, у их подножия поблескивала узкая полоска небольшой реки. Горячий, насыщенный травяными запахами воздух обрушился на нас, словно удар подушкой, и мы погрузились в неумолчный и почти оглушающий трезвон кузнечиков (мелких травоядных насекомых, издающих характерные звуки). Легкий ветер гонял волны по метелкам трав, тут и там испещренных светлыми точками полевых цветов. Солнце сияло в зените посреди необъятного темно-синего, почти безоблачного неба, его жар ощущался лицами почти как физическое давление.

Я вдохнул воздух полной грудью. На мгновение неуверенно напомнило о себе и тут же пропало головокружение. Странно. Я вдруг понял, что больше не воспринимаю запахи Терры как отвратительную вонь - они если и не стали приятными, но уже не чувствовались как загнивший фильтр заброшенной климатизации. И агорафобия тоже прошла бесследно. Я адаптировался к планетарной поверхности - и физиологически, и психологически.

В памяти снова всплыли слова Накадзавы-сэнсэя: "Вас никуда не надо возвращать, поскольку вы ничего не покидали". Нет, разумеется, покинули. Гигантские небезопасные пространства Терры вряд ли когда-то станут истинным домом для внеза, рожденного в безвесе и выросшего в защищенном уюте замкнутого жилого модуля. Но я чувствовал, что вполне могу полюбить эти места. Совершенно определенно, в Поясе я стану с ностальгией вспоминать свое пребывание в музейном Кобэ-тё - и его смешные деревянные дома прямиком из первобытных времен, и крошечные кривые деревья-бонсаи у ворот, и массивные каменные фонари в парках рядом со статуями богов и духов, которым до сих пор делают мелкие подношения в обмен на благосклонность... И даже постоянный вектор, будь он неладен. Мы, внезы, покинули Землю и вовсе не страдаем там, в бесконечной пустоте, как хочется верить некоторым упертым терранам. Перед нами лежит вся Вселенная, с которой мы уже довольно неплохо научились бороться. Но это вовсе не значит, что Земля должна остаться в прошлом навсегда. И уж тем более не значит, что мы должны ее презирать или ненавидеть.

Не существует семьи без ссор, обид и расставаний, но каждый взрослый человек умеет прощать, мириться и забывать невзгоды. Точно так же мы пойдем дальше дорогой между звезд, оставив позади неприятные воспоминания, но чувствуя поддержку Земли и тех, кто решил остаться. Временами мы станем наведываться в гости, как возвращаемся в родную семью, с ностальгической усмешкой оглядываясь по сторонам - вон из того шлюза я впервые вышел в бездых, а вон в том модуле жил совсем мальчишкой, надо же, каким он теперь кажется тесным и дряхлым... Мы разделены тераметрами пустоты, но они ничего не значат. Главное - уметь договариваться. Магия слов способна решить любую проблему, кроме смерти, все остальное приложится. А мы, внезы, мастера договоров.

- Вон смотровая площадка, - указала Лена. - Ой, там уже кто-то есть.

Смотровая площадка и в самом деле находилась в полусотне метров вправо - каким-то образом маяк Лены вывел нас чуть в стороне. Или деревья нас так отклонили. Выглядела она как чуть выдающийся над склоном каменный полукруг, обнесенный перилами. На нем возвышалось строение в классическом ниппонском стиле "мини-пагода" - деревянные колонны поддерживали трехъярусную шестигранную крышу с характерно загнутыми вверх краями. На Терре такие называют "беседками". Колонны и часть крыши обвивал плющ, создавая тень и защищая от прямых солнечных лучей.

Внутри действительно кто-то находился. Я увеличил картинку в наглазниках - и почувствовал, что внутри екнуло. В беседке стояло инвалидное кресло на колесах - очень знакомое, то, что мы видели на протяжении последних внедель почти ежедневно, но не в последние дни. Кресло стояло спинкой в нашу сторону, я не видел, кто в нем находится, но кто еще мог его использовать?

- Оксана... - выдохнула Лена.

- Она, - согласилась Хина. - Что она здесь делает, одна?

- Ее дело, - Лена пожала плечами. - Ну, если она хочет уединения, не станем мешать. Алекс, идем вон туда, на пригорок под деревом...

- Нет, погоди, - желудок собрался в тяжелый комок, как всегда перед неприятным разговором, но точки над и расставить следовало. - Раз уж так получилось, нужно с ней поговорить.

- О чем?

- Объясниться. Она нас явно избегает в последние дни.

- Алекс, не приставай к человеку...

Но я уже шагал в сторону беседки. Помедлив, Лена двинулась за мной.

Оксана сидела в кресле в страшно неудобной позе - сгорбившись, опустив голову, стиснув руки на коленях. Ее наглазники лежали на скамье в стороне, а распущенные против обыкновения волосы спадали на плечи и лицо. Она не шевелилась, смотря в землю. Кажется, она даже не слышала, как мы приблизились.

- Привет, - сказал я как можно более беззаботным тоном. - Тоже решила прогуляться?

Оксана дернулась всем телом, едва не вывалившись из кресла. Она резко выпрямилась, вцепившись в подлокотники, и с настоящим ужасом в глазах уставилась на нас. Впрочем, страх и напряжение сразу ушли, вытесненные безразличием и апатией.

- Привет, - тихо сказала она, снова опуская глаза.

- Все никак случая не выдавалось, чтобы поблагодарить, - продолжил я, когда пауза затянулась. - Спасибо за игломет. По-настоящему выручила. Без него Торадзима меня наверняка бы пристрелил.

Оксана медленно подняла на меня взгляд.

- Спасибо? - неверяще спросила она. - Спасибо? Мне?

- Конечно, тебе, - кивнула Лена. - Ты ведь игломет принесла. И ты нас защитить пыталась. Я тебе тоже благодарна.

- И я, - высказалась Хина. - Привет, Оксана. Мы раньше не разговаривали, но жили рядом. Меня зовут Хина, я дискин, дискретный интеллект. Ты очень сильно выручила Алекса тогда, в зале.

Легкая усмешка тронула тонкие губы девочки - усмешка, потом крупная дрожь, а потом вдруг - все более громкое хихиканье. Она схватилась скрюченными пальцами за лицо, словно пытаясь выдавить себе глаза.

- Спасибо... мне... - хихиканье переходило во все более истерический смех. Ее плечи тряслись. - Мне!.. Спасибо!.. Я их привела!.. Я им все рассказала... за деньги!.. Из зависти... Я во всем виновата... мне спасибо!..

Ее речь захлебнулась в судорожных громких рыданиях. По лицу потекли слезы. Она обхватила себя руками за плечи, снова склонилась вперед и почти забилась в судорогах. Мы ошеломленно смотрели на нее.

Я пришел в себя первым.

- Тихо, тихо, тихо... - забормотал я успокаивающе, опускаясь перед ней на колени и осторожно поглаживая по спине. - Не плачь. Все хорошо. Все уже закончилось. Бандитов нет, они больше не появятся...

Резкими ударами предплечий Оксана отбила мои руки и снова выпрямилась.

- Уйдите! - яростно крикнула она. - Уйдите отсюда! Я не хочу... не хочу вас видеть! Никого не хочу видеть! Я во всем виновата, я знаю! Я сволочь, мразь, сука безногая, предательница! Не надо мне ничего говорить, сама все знаю! Просто уйдите! Я сама тут сдохну, без вас, понятно?! Уйдите! Ну!?

И только теперь я осознал, каким кретином был. Оксана. Десятивлетняя девочка из далекой Сайберии. Полупарализованная, одна-одинешенька в чужих краях. Каким-то образом умудрившаяся связаться с якудзой и выдать им нас. Осознавшая, что натворила, но неспособная ничего исправить - ни тогда, в зале, ни, тем более, после. После попытки похищения прошло два терранских дня, больше пятидесяти терранских часов, больше трех тысяч терранских минут, почти двадцать тысяч секунд. И каждую из этих секунд ее терзало острое, сжигающее, непрекращающееся чувство вины. Каждую секунду она прокручивала в памяти случившиеся события, каждую секунду убеждалась, что она и только она виновата в произошедшем. Мы, углубленные в себя и собственные приключения, совершенно о ней забыли. И пока мы размышляли о судьбах мира, тактике и стратегии борьбы с пришельцами, сценарием интервью и так далее, она терзала себя самыми изощренными ментальными пытками, какие только способен изобрести полуребенок в ее возрасте. Только сейчас я разглядел, что она выглядит ужасно - растрепанные и перепутанные волосы явно не знали расчески уже не первый день, лицо резко осунулось, под глазами залегли глубокие тени. Мокрая от слез кожа картину отнюдь не улучшала. Ей явно требовались седативы и немедленная помощь психолога - но здесь и сейчас под рукой не имелось ни того, ни другого.

И тогда я сделал единственное мне доступное - резко поднялся, склонился к ней, выхватил ее из кресла, не обращая внимания на протестующе завизжавшие сервоприводы костыля, и крепко прижал к себе. Вне кресла она оказалась даже слегка длиннее меня, но гораздо легче, чем я ожидал. Ее парализованные ноги безжизненно волочились по деревянному полу беседки.

- Пусти! Пусти! Пусти! - невнятно закричала она в мое плечо, брыкаясь изо всех своих невеликих сил. - Пусти, говорю! Оставь меня в покое! Уйди! Ханащтэ! Хоттойтэ! Пусти!

Я не отвечал. Краем глаза я видел удивленную физиономию Лены, явно намеревающуюся что-то сказать, но не обращал внимания ни на нее, ни на крики Оксаны. Я просто сел на скамью в центре беседки, не выпуская ее из объятий, позволяя ей биться, как хочет, лишь удерживая ее у себя на коленях. Деревянные брусья скамейки вдавливались в задницу. Спину между лопатками и поясницу от напряжения резала острая боль. Скрипел и подвывал костыль, пытаясь адаптироваться к хаотическим движениям. Однако я игнорировал все помехи. Я просто держал в Оксану в руках, ожидая, когда она выдохнется.

Хватило ее примерно на полвминуты. Ее движения стали все более слабыми и замедленными, выкрики все менее громкими и внятными. В конце концов она внезапно расслабилась, вцепилась в мою рубашку и громко заревела, пряча лицо на груди. Я утешающе поглаживал ее по плечу и волосам, чувствуя сотрясения ее тела и неприятный холод от быстро намокающей материи. В ее плаче уже не слышалось прежних истерических нот. Теперь им просто выходило гигантское напряжение, скопившееся за последнее время. У меня еще никто и никогда не плакал на плече, и теперь я с интересом прислушивался к ощущениям. Выходило, скорее, приятно - чувство сильного защитника детей и слабых. Однако особенно сосредоточиться на нем не удавалось: под влиянием постоянного вектора тело Оксаны постоянно сползало с колен, и его приходилось возвращать в исходное положение. Плюс все сильнее болела спина - у скамьи отсутствовала спинка, опереться я не мог ни на что, а костыль в такой ситуации помогал мало.

Наконец Оксана затихла, по-прежнему зарываясь лицом в мою уже насквозь мокрую рубашку.

- Все хорошо, - сказал я, поглаживая ее по голове. - Все на самом деле хорошо. Бандиты больше не придут. Тебе просто нужно отдохнуть.

- Дощтэ?

- Что?

- Почему? - Оксана оторвала лицо от моей груди и взглянула мне в глаза. - Почему ты меня успокаиваешь?

- В смысле?

- Ты же... вы же... вы же должны меня ненавидеть! Я же якудзе все о вас рассказала... из-за меня все...

- Дурочка. Ты здесь сбоку припека. Когда немного успокоишься и отдохнешь, посмотри запись нашего сегодняшнего интервью. Там столько всего накручено, что ты ничего не могла изменить.

- Я смотрела...

- Тем более. Мы рисковали и засветились в Хиросиме. Так или иначе, но нас нашли бы очень скоро. Или бы мы сами объявились. Нет, милая моя, ты дурочка, но вовсе не сволочь и не мразь. Скорее, мы должны извиняться за то, что тебя и всех остальных в историю втянули. Ну, успокоилась немного? А то на тебя смотреть страшно.

- Вы... вы на самом деле не сердитесь?

- Я сержусь! - грозным тоном заявила Лена, приближаясь. - Вот тебе за все плохое!

Лена подняла руку - Оксана испуганно съежилась - и прежде, чем я успел хоть слово сказать, отвесила девочке громкий смачный щелбан по лбу. Та, зажмурилась, тихо ойкнула, но потом удивленно открыла глаза.

- Ну и не больно, - буркнула она.

- Зато наказание. Довольна теперь?

Оксана не ответила. Она отцепилась от моей рубашки, обняла себя руками и замерла. Несколько секунд прошло в молчании, и я уже начал задумываться о новых реабилитационных мерах, когда она снова подняла взгляд.

- Алекс, - тихо сказала она, - положи меня на землю. Пожалуйста.

- На землю? - изумился я.

- Да. Вон туда, на склон.

- А-а... ладно. А зачем?

- Я... хочу почувствовать траву. Телом. Я... любила так лежать. В детстве. Летом. Когда еще могла... еще могла ходить...

Она осеклась и сглотнула.

- Теперь не могу, - с трудом закончила она. - В каталку... с земли самой забираться трудно. Пожалуйста. Несколько минут.

Я встал, держа ее на весу (костыль опять протестующе завыл всеми сервомоторами), вынес из беседки и осторожно опустил на травяной ковер посреди горячего воздуха и одуряющего свиристения кузнечиков. Она широко раскинула руки и уставилась в небо широко раскрытыми глазами. Я выпрямил ее безжизненные ноги, закрытые длинной юбкой и сел рядом. Лена опустилась с другой стороны.

- И все-таки, откуда у тебя мой игломет? - спросил я немного погодя.

- Украла, - она перевела на меня взгляд. Я вдруг заметил, что у нее глаза разного цвета - один карий, другой зеленый.

- Как - украла?

- Просто. Забралась по лестнице ползком, дотянулась до замка. Его можно проволокой открыть, меня отец научил. Нашла. Забрала.

- Зачем?

- Не знаю. В полицию отнести. Или просто так. Алекс, Лена... я же говорю, я мразь. Вы... вы добрые. Вы просто не знаете, какие бывают люди. Сволочи. Убийцы. Алкоголики. Наркоманы. Воры... Вы улетите к себе, так ничего и не узнаете. И не надо знать. Только... только... простите меня. Пожалуйста! Я... я не знаю, что на меня...

Лена положила палец ей на губы, и девочка замолчала.

- Этот этап мы уже проехали, - ласково сказала Лена. - Но если хочешь еще раз выплакаться, валяй, можешь у меня на плече. Мано все равно не поймут и не оценят. Оксана, милая мой, пойми - мы не дети, обижающиеся по пустякам. Мы гораздо старше тебя. Мы понимаем куда больше, чем тебе кажется.

Она ласковой ладонью убрала со лба девушки волосы, растрепанные ветром.

- Выговорись. Я вижу, тебе надо. Выговорись - и полегчает. Ты ведь откуда-то из северного Чжунго, да? Ка-тян упоминала про какой-то город в Сайберии. Ару... Уру...

- Иркутск, - подсказала Хина через внешний динамик.

- Ага, Иркутск. Как ты вообще в Ниппон из Чжунго попала? Чины ведь, кажется, с САД на ножах.

Оксана помолчала еще немного, потом начала говорить - медленно и неохотно, то цедя слова по одному-два, то горячо выпаливая сразу несколько фраз, надолго замолкая после каждой вспышки. Мы не торопили. Хотя в животе у меня начинало посасывать от голода, я не обращал внимание. Тело адаптировалось к прямым солнечным лучам, и тепло начало казаться даже приятным. Хотя голову заметно припекало (вот где была бы реальная польза от густой шевелюры, как у терриков), я не обращал внимания, только затемнил стекла окуляров. И слушал, окунаясь в ледяной кошмар совсем иной жизни, чем в тихом и мирном ниппонском городе-музее.

Вот рассказ Оксаны Черемезовой, лишь немного дополненный фактами о политике, истории и экономике, которые она не знала или просто не упоминала.

Родилась она в две тысячи восемьдесят втором году по терранскому летоисчислению, шестнадцать местных лет назад, в далеком северном городе под названием Иркутск. Местность под названием Сайберия имела странный статус. Формально она все еще являлась частью Русского Мира, и официально правил в ней святой православный император Кабаев Третий, назначавший своих наместников и собиравший какие-то то ли налоги, то ли просто дань. Однако фактически она превратилась в разновидность протектората Чжунго - с той лишь разницей, что перед обычными протекторатами в Африке и Южной Америке Чжунго брал на себя определенную ответственность. Сайберия же служила для него лишь источником ресурсов.

Население Сайберии уже более пятидесяти лет жило фактически само по себе. Из-за сурового климата местность издревле использовалась империями Русского Мира, как бы они ни назывались, в качестве места ссылки для преступников - и уголовных, и политических. Освобожденные часто не уезжали в прежние места, а оставались на месте. Из-за огромного количества людей, прошедших сквозь жестокие и кровожадные концлагеря, в Сайберии сформировалась своеобразная культура. Царил там культ оружия, физической силы и недоверия официальным властям любого пошиба. Экономика описывалась загадочным термином "теневая", в сути которого я так и не сумел разобраться - впрочем, не слишком и старался. Главное заключалось в том, что бизнес не только не рекламировал себя, но и всячески скрывал свое существование, чтобы не попасть под поборы или даже откровенный грабеж тех, кто называл себя "властью".

Полная анархия, впрочем, там не воцарилась. И Русский Мир, и Чжунго по-прежнему использовали местность для трудовых лагерей, "перевоспитывающих" диссидентов и участвовавших в добыче полезных ископаемых и необработанной древесины, а также обслуживания хранилищ радиоактивных отходов. Сверх того добыча и транспортировка ресурсов требовали наличия некоторой транспортной и промышленной инфраструктуры и общественного порядка. Так что официальная полиция Русского Мира вместе с неофициальными чинами-"смотрящими", как назвала их Оксана, старались поддерживать спокойствие хотя бы внешне. Для возобновления короткоживущего местного персонала (вы не поверите, но даже в наше время ожидаемая продолжительность жизни в тех краях не превышала пятидесяти терранских лет) на территории Сайберии функционировало некоторое количество школ и даже пара университетов. Они готовили технических специалистов для вспомогательных должностях на рудниках, шахтах, электростанциях, лесопилках и так далее. Один из таких университетов влачил существование в родном для Оксаны Иркутске.

Отец Оксаны происходил откуда-то с "коренной" территории Русского Мира - одного из тех немногих клочков, что являлись частью государства не только формально, но и фактически. Он четыре года "отсидел" в колонии под Иркутском за воровство или что-то похожее. Термин "отсидел", приведенный Оксаной по-русски, я тоже понял не до конца - формально имелось в виду пребывание в трудовом концлагере, но вкладывалось в термин что-то большее. Выйдя на свободу, больной туберкулезом (!) в открытой форме (!!!), он не стал возвращаться на родину и осел тут же, на месте. С грехом пополам залечив туберкулез (чины активно боролись с заразными болезнями, уменьшавшими количество дешевой рабочей силы), он нашел себе жену, малограмотную женщину из "деревни" - небольшого поселения, сосредоточенного на выращивании сельхозпродукции под открытым небом. Почти как экофермы в Ниппоне, только не ради "чистоты продукции", а потому что на запуск нормальной автоматизированной фермы не хватало денег. Через несколько лет перебравшись с ней из деревни в Иркутск, уже с годовалой Оксаной, он нашел работу в цехе по ремонту дорожной техники. Платили ему мало, на жизнь хватало с трудом, и он "подрабатывал" на иных работах, часто нелегальных вроде подделывая показаний тахометров на продающихся "с рук" автомобилях. Жили они в "общаге" при заводе - разновидности дормитория, с той лишь разницей, что предназначалась она не для временного проживания молодых студентов, а для многовлетнего обитания целых семей.

Отец Оксаны употреблял спиртные напитки "по-черному", то есть слишком много даже для Терры. Почти все время он ходил пьяным, даже на работе. Жену и дочь он бил - жену страшно, до кровавых ран и сотрясения мозга, дочь пока еще "любя", ограничиваясь пощечинами и подзатыльниками. В крайне редкие моменты просветления он каялся перед семьей, на оставшиеся гроши покупал конфеты и новую одежду и даже пытался "воспитывать" дочь (именно тогда она научилась от него вскрывать механические замки проволокой). Но чем дальше, тем реже это случалось. Жена не только не пыталась его останавливать, но даже и пила вместе с ним. Работала она то уборщицей, то дворником, то еще чем-то похожим, и алкогольная интоксикация ей мешала не сильно. Оксана часто голодала, питаясь какими-то объедками соседей, ходила в рваной грязной одежде, немытая. В холодном щелястом доме "общаги" ходили сквозняки, о горячей воде в бараках и не слышали, и от частого мытья можно было запросто заработать простуду, а то и воспаление легких. А воспаление легких являлось в тех местах смертным приговором: достать антибиотики, к которым у местных бактерий еще не появилась резистентность, было непросто даже для чинов - вахтовых рабочих из Чжунго.

Подрастающая Оксана ненавидела родителей и "общагу", в которой росла двенадцать лет. Однако жизнь не предвещала никаких перемен. Светила ей в будущем роль неквалифицированной работницы в какой-то из местных мастерских, как максимум - продавщицы в магазине (торговля в тех краях до сих пор преимущественно ручная), замужество за таким же алкоголиком, как отец, а то и роль матери-одиночки, надрывная, каторжная работа за мизерную зарплату и ранняя смерть в возрасте тридцати пяти - сорока лет. И то лишь при условии, что ее раньше не забили бы до смерти местные "гопники" (разновидность терранских молодежных банд) - просто ради развлечения.

Единственной отдушиной для нее стала школа. Формально среднее образование в Русском Мире все еще являлось обязательным, так что немногочисленные желающие могли ходить в школы бесплатно. Разбирать буквы кириллицы (местного алфавита) и правилам арифметики ее научила одна из соседок, так что Оксану приняли. У девочки не было наглазников, но в школах даже давали учебники - древние, из пожелтевшей от времени бумаги, но все еще способные дать крупицы знаний.

И она жадно их поглощала.

Учебники географии открывали для нее удивительный мир дальних стран и океанов, где жили невероятные животные: длинношеие жирафы, ласковые дельфины, крохотные колибри, стремительные гепарды, массивные слоны, сказочные жуки-носороги и прекрасные бабочки. Там возвышались гигантские башни переливающихся небоскребов и ездили блестящие автомобили. Исторические книги уносили в прошлое - обычно далекое, потому что последнее столетие зияло вырванными страницами и замазанными абзацами. Но ей хватало и того. Рыцари, кругосветные путешествия, античные и средневековые храмы, первые космические полеты двадцатого века и спуски в черные глубины океана - она глотала все подряд. С не меньшей охотой она ныряла в учебники математики, геометрии, физики, химии - сначала для младших, а потом и старших классов. Чертежи и формулы казались для нее такими чистыми, такими идеальными, такими оторванными от опостылевшей реальности, что иногда она даже мечтала стать такой вот геометрической фигурой, шаром или цилиндром, в мире других фигур. Она проводила в школе все время с утра до вечера - по крайней мере, там не дуло и не было родителей и пьяных горластых соседей.

Учителя, по большей части равнодушные чины, не обращали на нее внимания, но и не гнали. А один абориген-мано, отсидевший за "педофилию" (этти с подростками, официально не признанными половозрелыми по возрасту), даже всерьез увлекся ей - во всех смыслах. С ним в возрасте тринадцати лет она потеряла девственность, но никогда о том не жалела. Он был ласковым, никогда ее не бил и часто подкармливал, а этти с ним хотя и не доставляло особого удовольствия, но и не казалось неприятным. А еще он учил ее по-настоящему. Формально он преподавал "труд" - базовые навыки неквалифицированной работы, что-то типа того, чем я занимался в нашем дорме в качестве управляющего. Однако он обладал университетским образованием, полученным где-то на окраинах Русского Мира, в городе под названием Нижний Новгород - пусть и не самым выдающимся, но все-таки университетским. И свои знания он с удовольствием передавал Оксане. Он учил ее видеть взаимосвязи между, казалось бы, несвязанными предметами - как химические реакции позволяют создавать электрический ток, как абстрактные математические уравнения преобразуются в захватывающие рисунки, как правила рычагов позволяют с легкостью ворочать тяжелые коробки с мусором... Своим полудетским умом она уже начала задумываться, как бы выйти за него замуж, хотя и знала, что он занимается этти и с другими ученицами. Она быстро училась - от природы наделенная цепкой памятью и отличным воображением, она очень быстро превзошла в своей школе даже старших учеников. После одной из контрольных работ на нее даже обратил внимание директор. Будь она мальчиком, он бы наверняка постарался представить ее неформальным чинским властям города - те всегда искали способные местные кадры, не слишком избалованные высокими зарплатами метрополии. Но для девочек дорога была закрыта практически везде.

А потом все рухнуло в одночасье.

Учителя зарезали какие-то "урки" - на улице, когда он вечером шел домой после занятий. Виновных не нашли и, скорее всего, даже не искали. Осужденных по уголовной статье о педофилии в концлагерях "опускали" (еще один термин, смысл которого я не понял), а статус "опущенного" являлся самым низким в социальной пирамиде Русского Мира, где-то на уровне безголосых животных. Вскоре отец скоропостижно скончался от цирроза печени, мгновенно перешедшего в терминальную стадию после употребления какого-то неправильного спирта. Потрясенная мать ушла в бесконечный запой, уверенно следуя по его следам. А сама Оксана, ослабленная недоеданием и холодной зимой, заболела полиомиелитом.

Ее мать испокон веков относилась к "антипрививочницам". Она ровным счетом ничего не знала ни о возбудителях болезней, ни о механизмах иммунитета, но искренне считала, что прививками врачи "травят людей", чтобы те побыстрее умирали. Отцу было все равно, и девочка за всю жизнь не получила ни одной прививки. Ни одной - несмотря даже на серьезное давление чинов-"смотрящих": Чжунго старался не допускать эпидемий у своих границ, тем более в местах концентрации своих граждан, и распределял вакцины бесплатно. До определенного возраста ей везло. Но вскоре после смерти отца она, совсем заброшенная матерью, ушедшей в очередной запой, почувствовала себя плохо. Лихорадку, головную боль и общую слабость школьный фельдшер (она продолжала упорно ходить в школу) отнес на счет простуды. Потом к ним присоединились рвота и боли в немеющих конечностях, и она уже не могла ходить в школу. Сердобольные соседи постановили, что она подцепила грипп, то ли обычный, то ли загадочный "желудочный", и давали ей какие-то жаропонижающие. Что происходило потом, Оксана помнила очень плохо - ходили какие-то люди, ее куда-то везли, больно кололи, ей было страшно, и она постоянно плакала.

А когда она наконец обрела способность соображать, ее первым воспоминанием стал длинный темный коридор, в котором она лежала на твердой каталке, и никак не могла спустить ноги, чтобы пойти в туалет.

Врачи в больнице распознали полиомиелит, но сделать ничего, в общем-то, не могли. Проникший в организм вирус так и не научились выводить, несмотря на несколько веков научного исследования болезни. Да никто, в общем-то, и не старался выхаживать сироту. Ее почти не пытались лечить. Целыми днями она лежала в коридоре на каталке, среди таких же несчастных пациентов бесплатной больницы, заброшенная и измученными работой медсестрами, и давно выгоревшими и равнодушными ко всему врачами. Никто не приносил ей судно, как нам с Леной в ниппонских госпиталях, и она ходила под себя, иногда несколько дней проводя в переполненном фекалиями, протекающем памперсе. Ее кормили отвратительной больничной пищей - судя по описаниям, я бы не смог ее есть даже под угрозой голодной смерти. Как она выжила, я так и не понял. Потом ее забрала мать, по-прежнему пьющая и окончательно забросившая дочь. К холоду и одиночеству добавился постоянный голод, зато убавились памперсы, которые пришлось заменить пожертвованным кем-то детским ночным горшком. Если бы не соседка, с которой раньше изредка спал отец, изредка ее подкармливающая и моющая, она так и умерла бы в темном углу комнаты под грудой вонючего тряпья, а заметили бы это разве что через несколько дней. Если бы вообще заметили.

Потом случилось маленькое чудо. Ее нашли местные "цыгане" - так назывались какие-то люди, не этническое понятие, а какие-то проходимцы, зарабатывающие эксплуатацией инвалидов. Ее посадили в инвалидную коляску - не ту, что сейчас, а просто неудобное жесткое кресло с двумя большими колесами и двумя маленькими. Передвигаться в ней можно было, только вращая колеса руками. Стояла ледяная северная зима с заваленными снегом улицами, и Оксану, закутав в шубу (разновидность термоизолирующей одежды), оставляли сидеть в коляске на углу улицы, собирая подаяние. (Здесь могу только отослать читателя читать статьи, поскольку в двух словах объяснить такое кошмарное и типично терранское явление невозможно.) Из-за холода она не могла попрошайничать слишком долго, ее "рабочая смена" длилась два-три местных часа. Потом у нее отбирали собранную мелочь, кормили, отвозили домой и оставляли до следующего дня.

Оксана быстро привыкла нищенствовать, впадая "на работе" в апатию и практически не обращая внимание на окружающее. Она ушла глубоко в себя, в мыслях путешествуя по дальним чудесным странам, океанам и даже в космосе. Наверное, только то, что она узнала из учебников географии и обществоведения, не позволило ей сойти с ума. Она держалась на наполовину сформированном, наполовину сломанном внутреннем стержне - и мечтала учиться дальше. И однажды после "рабочей смены" она попросила отвезти ее не домой, к пьяной матери, а в школу.

"Цыгане" поразились, но просьбу выполнили. Немногочисленные ученики приняли ее равнодушно. Издеваться над ней не пытались, но и помогать не помогали. Со смертью доброго учителя на нее практически перестали обращать внимание, и она в своей инвалидной каталке сидела на уроках в дальнем углу. Сидела - и жадно слушала даже то, что уже сто раз знала. А потом, уже в беспроглядной мгле, сгущающейся в зимней Сайберии уже вскоре после полудня, она самостоятельно катила свое кресло домой по ледяным буграм тротуаров, закусив губу и едва удерживая слезы из-за боли в руках и особенно в коченеющих пальцах. Остановиться, чтобы отогреть пальцы за пазухой, она не могла, чтобы не замерзнуть насмерть.

Разумеется, у нее по-прежнему не имелось наглазников. Но она делала какие-то пометки в бумажных тетрадях, которые прятала за пазухой, как величайшую драгоценность. Дома она нашла заброшенные учебники из школьной библиотеки, и вскоре во время своих "смен" она уже не сидела, понурившись, а читала и перечитывала истрепанные бумажные томики. "Цыгане" сначала сердились, но потом кому-то из них пришла в голову гениальная идея. Обычную табличку "Помогите собрать на лечение" ей заменили на оригинальную "Помогите собрать на учебу". Как ни странно, сборы пусть и немного, но повысились, и "работодатели" даже стали подкидывать ей новые книги.

Так прошла зима. Наступила холодная сырая весна. В четвертом месяце года пьяная мать погибла, оступившись на покрытой льдом лестнице и проломив себе череп о торчащий штырь. Оксана осталась одна. Даже на Терре в нормальной стране ее отдали бы в какой-нибудь приют, но ни Русский Мир в целом, ни Сайберия в частности нормальной страной не являлись. Она осталась практически без средств к существованию, несовершеннолетняя, одинокая и полупарализованная. "Цыгане" не позволили выбросить ее из комнаты и даже стали оставлять немного денег, чтобы ценный кадр ненароком не умер с голоду, но жизнь легче не стало. И тогда девочка уже всерьез задумалась о самоубийстве. Упасть с набережной в недавно вскрывшуюся реку, и все. Полминуты мучений, ничуть не более страшных, чем каждый ее день - и нескончаемый кошмар, который почему-то считается жизнью, останется позади. Вполне возможно, она так бы и поступила, если бы не случай.

Однажды утром - более солнечном и приятном, чем обычно, а может, она просто так домыслила позже - возле ее инвалидного кресла на улице остановились двое. Как и все жители Иркутска, она умела прекрасно распознавать статус человека с первого взгляда. Чины-вахтовики, чины-"смотрящие", чиновники и собирающие дань "менты", "чекисты" и "прокуроры" Русского Мира, "урки", "гопа", "попы", "работяги", "терпилы", "солдафоны", "кидалы", "чмыри", "бомжи" и так далее - она хорошо знала жизнь с ее уличной изнанки. И знала, кто походя выматерится в ее адрес, кто бросит мелкую монету, а кто - крупную купюру. Один из остановившихся явно относился к "смотрящим" из числа опытных. В легкой, но теплой одежде, не продувающейся даже ледяными ветрами Сайберии, он смотрел на Оксану едва заметными щелками глаз совершенно бесстрастно. На его лице не читалось никаких эмоций. Такие не подавали милостыню никогда - но никогда и не останавливались рядом, даже если почему-то шли пешком, а не ехали в машине. Однако второй - второй казался совершенно непонятным. От изумления она даже оторвалась от древнего учебника английского языка без обложки, который читала последние два дня. Непонятный человек лицом походил на чинов, хотя и отличался от них крупным ястребиным носом. Но он ежился в легкой, явно не по погоде одежде незнакомого фасона, прятал в карманы озябшие руки без перчаток, иногда вытаскивая их, чтобы отогреть дыханием, и вообще явно казался растерянным от промозглой иркутской весны. Однако его глаза за непривычно большими линзами наглазников смотрели на мир с живым интересом, и он явно не испытывал желания спрятаться в теплое помещение, как большинство других чинов на его месте.

Говорили эти двое между собой по-китайски. Как и каждый иркутянин, Оксана неплохо понимала северные и центральные диалекты и даже умела немного читать упрощенную систему. Сейчас она разбирала достаточно, чтобы понимать - обсуждают ее.

- ...типичное явление для местных краев, Морихэи-сан, - пояснял "смотрящий". - Нищие изображают из себя смертельно больных, чтобы им давали побольше, хотя на самом деле здоровее меня. Детей вроде нее часто эксплуатирует местная организованная преступность, обычное явление.

- Но она вроде бы не изображает смертельно больную, - удивился второй. - Что у нее в руках? Неужели настоящая бумажная книга? Смотри, что-то по-английски написано. А что там на табличке?

- У профессиональных нищих много разных приемов, - равнодушно пожал плечами "смотрящий". - Книга - действительно, что-то оригинальное. И на табличке написано "Помогите собрать на учебу". Но не надо обманываться. Она "учится" так же, как другие "болеют" - просто изображает. На самом деле она понимает в книге не больше, чем обезьяна. Просто изображает внимание. Все, что ей дают, отбирают мошенники-хозяева, так что ни о какой учебе речи не идет. Она, скорее всего, даже и по-русски читать не умеет.

- Хозяева?

- Да. Такие дети находятся на положении фактически рабов, но довольны и тем. По крайней мере, их кормят. Когда они подрастают и перестают вызывать жалость, их просто выбрасывают и находят других. Эти животные размножаются бесконтрольно, выбор всегда большой.

Оксана сама не поняла тогда, почему внезапно так взъярилась. Ее обычная апатия, окутывавшая ее невидимой броней, как-то мгновенно испарилась под нахлынувшим валом горячей злости.

- Я не животное! - резко, насколько позволяла слабость, крикнула она, мешая китайские и русские слова. - Я учусь! По-настоящему учусь, понял? Пошел отсюда, здесь не кино!

На мгновение бровь чина удивленно дрогнула, но тут же замерла. Коротким неторопливым движением он ударил Оксану по щеке тыльной стороной кисти.

- Заткнись, сучка, - сказал он по-русски. - Давно в полицию не попадала? Могу обеспечить. Идем, Морихэи-сан, - он снова переключился на китайский. - С нищими опасно общаться, можно заразу подцепить.

Оксана исподлобья смотрела на него. Окоченевшие пальцы плохо сгибались, и от удара книга выпала из рук на землю. Поднять ее самостоятельно она не могла. Ей хотелось орать, визжать, ругаться самыми грязными словами, которые знала - но она знала также, что натравить на нее полицию для "смотрящего" и в самом деле не составляло никакой сложности. А из отделения она могла и не выйти живой. Она не раз слышала, как людей забивали там до смерти - просто так, ради развлечения. А за нее даже никто не стал бы заступаться, даже "цыгане". Тем более "цыгане", платившие полиции дань. И хотя она еще несколько минут назад думала о самоубийстве, ей вдруг страшно захотелось жить. На глаза навернулись злые слезы, но она молчала. Заставила себя молчать.

- Знай свое место, тварь, - снова по-русски бросил чин, но уже без враждебности, скорее, для порядка. - Идем, Морихэи-сан. Нас уже ждут в университете.

- Нет, подожди, Лю-сан, - остановил его странный второй. Он наклонился и поднял учебник. Оксана напряглась еще сильнее - он мог ради смеха разорвать книгу, выбросить ее подальше или унести с собой. Однако вместо того странный мужчина раскрыл книгу в начале и заглянул в нее.

- Wats da capital of Zhongguo? - спросил он.

- Пекин, - от неожиданности Оксана растерялась и ответила, хотя и намеревалась молчать.

- Haw old ar yu?

Оксана растерянно смотрела на него. Слова казались знакомыми, но общий смысл оставался где-то на расстоянии чуть дальше вытянутой руки: вроде и близко, а не ухватишь.

- Haw. Old. Ar. Yu? - повторили странный мужчина, тщательно отделяя слова друг от друга. И Оксана вдруг поняла. Она уже видела этот вопрос в книге.

- Четырнадцать, - буркнула она. - Фор... форт...

Дальше слово не вспоминалось. Да и зачем? Побыстрее бы они ушли. Она насупилась и уставилась в колени.

- Ar. Yu. Ill?

- Я не говорю по-английски, - буркнула она.

- Но ты же читаешь учебник? - странный мужчина снова переключился на китайский.

- Два дня.

- Два дня? - мужчина задумчиво постучал пальцем по кончику носа. - Погоди...

Он ухватился за оправу наглазников и начал что-то делать. Оксана заметила, что его пальцы такие же озябшие, как и у нее, и так же плохо шевелятся.

- Меня зовут Макото Морихэи, - вдруг сказал новый мужской голос по-русски. Вернее, говорил сам странный мужчина, но едва слышным шепотом и на совершенно незнакомом языке, а громкий голос шел откуда-то из его глаз. - Я гражданин Северо-Американского Договора. Я живу в Ниппоне. Как тебя зовут?

Девочка растерянно смотрела на него. Ей стало страшно. На нее впервые обратили внимание такие большие люди - не только "смотрящий", но и настоящий иностранный турист. А по своему невеликому жизненному опыту она твердо знала: внимание означает неприятности. Возможно, побои. Издевательства. Может, даже изнасилование... хотя кто позарится на безногую?

- Как тебя зовут? - холодно повторил чин, тоже по-русски. - Отвечай. Живо!

- Ок... Оксана Черемезова...

- Ты действительно учишь английский? - только сейчас Оксана поняла, что говорят наглазники. Она слышала о разных чудесах, скрывающихся в умных очках с толстой оправой, но никогда не знала, как отличить вранье от правды, так что предпочитала не верить ничему. Значит, там, внутри, и в самом деле сидит человечек-переводчик?

- Учу...

- Два дня? И уже можешь понять простой вопрос?

Оксана едва пожала плечами.

- Ты ходишь в школу? - не унимался странный чудак. - Что еще ты учила, кроме английского?

Оксана молчала. Она перестала понимать, что вообще от нее хотят. Кроме погибшего учителя в школе, на нее никто никогда не обращал особого внимания. Ей становилось все страшнее. Краем глаза она заметила одного из "цыган", изредка приходившего ее проверять, но тот остановился на почтительном расстоянии. Он тоже прекрасно понимал, с кем связываться можно, а с кем не стоит, и вмешиваться не собирался.

- Пустая трата времени, Морихэи-сан, - поморщился чин. В его голосе снова появилось раздражение. Оксана съежилась, ожидая нового удара.

- Подожди, Лю-сан, - по-китайски остановил его чудак. - Ты пугаешь девочку. Могу я попросить тебя подождать несколько минут... чуть в отдалении?

- Как пожелаешь, - "смотрящий" пронзил Оксану взглядом, отошел на несколько шагов, дотронулся пальцами до наглазников и замер.

Чудак присел на корточки перед инвалидным креслом.

- Давай сыграем в игру, - предложил он, извлекая из кармана горсть мелочи. - Я стану спрашивать, а ты отвечай. За каждый правильный вопрос получишь приз. Вот, за первый ответ.

Он положил монетку в консервную банку, прикрученную проволокой к подлокотнику кресла. Страх в Оксане мешался с удивлением. Чужой дядька и в самом деле был чудаком. Что он от нее хотел? Однако.... однако если он и в самом деле даст больше денег, ей в награду могут купить что-нибудь вкусное - горячую сосиску в тесте или даже сладкий батончик, если очень повезет.

- Видишь? - улыбнулся чудак. - Все по-честному. Извини, я забыл твое имя. Как тебя зовут?

- Оксана... - шепнула девочка. В банке тут же звякнула вторая монетка.

- Правильный ответ! И приз. Ты учишься в школе?

- Да...

- Сколько будет семь умножить на пять?

- Тридцать пять...

Они разговаривали минут пять, и каждые несколько секунд в банке звякало. Потихоньку Оксана перестала бояться и даже перешла с шепота на нормальную речь. Макото Морихэи задавал ей самые разные вопросы - от таблицы умножения до мест, где живут тигры. На некоторые вопросы она ответить не могла, но даже сумела вспомнить, что вода состоит из кислорода и водорода, растения днем кислород выделяют, а ночью им дышат. Вскоре вся горстка мелочи перекочевала из ладони чудака в ее консервную банку.

- Ту очень умная девочка. И ты целыми днями сидишь тут и читаешь книжки? - спросил Макото Морихэи, с кряхтением поднимаясь с корточек. Его губы по-прежнему улыбались, но глаза за линзами вдруг стали бешеными. - Твои родители знают, что ты просишь милостыню?

- Они умерли... - Оксана снова съежилась. Сырой ветер вдруг снова пронизал ее, продрал тело насквозь крупной дрожью. Она поняла, что игра кончилась. Ну и хорошо. Теперь чудак уйдет и она снова останется одна. Только бы он не отобрал деньги...

- Где ты живешь?

- В общаге.

- Кто твой опекун?

- Опекун?

- Человек, заменяющий тебе родителей.

- Не знаю...

- Почему ты сидишь здесь в инвалидном кресле? Почему не дома?

- Меня кормят за то, что деньги собираю...

Интерес ушел полностью. Она знала, что следует отвечать на такие вопросы, ее долго учили - как жалостливее рассказать о себе, как пустить слезу, как выпросить побольше денег, пользуясь вниманием. Но сейчас ей уже хотелось только одного - чтобы ее оставили в покое.

- Со-о ка... - уже громко протянул чудак, и на сей раз голос из наглазников ничего не перевел. Улыбка тоже сползла с губ чудака, и теперь он выглядел просто разъяренным. - Со-о дес ка. Вакатта. Лю-сан! - он снова переключился на китайский и махнул рукой. - Лю-сан, я закончил.

Чин-"смотрящий" дотронулся до наглазников и подошел к ним.

- Мы можем идти дальше? - равнодушно спросил он.

- Лю-сан, я хочу эту девочку.

На сей раз чин с настоящим удивлением поднял бровь и оглядел Оксану с головы до ног, словно только что увидел.

- Эту? - переспросил он. - Морихэи-сан, она наверняка заразная. И тощая. Грязная и вонючая. Лучше я отведу тебя в хорошее заведение, там ухоженные девочки и мальчики на любой...

- Спасибо, Лю-сан, не в том смысле. Кажется, я сумел найти бриллиант в навозе. Она очень развитая для своих лет и ваших краев. Очень много знает. Я бы с удовольствием перерезал глотку тому, кто посадил ее сюда попрошайничать. Но сейчас я хочу забрать ее к себе в номер. Хотя бы на время.

Оксана поняла не все слова, но общий смысл до нее дошел. Глядя на разъяренное лицо чудака, который уже совсем не казался чудаком, она вполне верила, что он может достать нож и перерезать ей горло. Она постаралась вжаться в спинку кресла. Заметив ее страх, чудак успокаивающе улыбнулся.

- Не бойся, - сказал он по-русски странным голосом из наглазников. - Я не страшный. Я не сделаю тебе ничего плохого. Ты голодная?

Оксана знала, зачем старые мужчины спрашивают у молодых девочек на улице, хотят ли они есть. Цена разового развлечения - один хороший ужин в ресторане для чинов, вкуснейшая еда и, возможно, мягкая кровать, в которой можно как следует выспаться до следующего утра. При условии, разумеется, что мужчина позволит выспаться. Но чем они старше, тем меньше им требовалось времени. Она слышала разговоры других девочек в школе - в чьих-то голосах слышались возмущение и страх, но большинство казалось отнюдь не против. Многие, даже гораздо младше ее, специально выходили вечерами на улицы в поисках таких мужчин. Но чтобы предложили ей? Парализованной? Доброму учителю, чье имя уже начало стираться из памяти, она нравилась, но ему нравились вообще все моложе пятнадцати, даже сопливые десятилетки, у которых еще ни разу не шла кровь.

При мысли о вкусной еде ее желудок пронзило спазмом голодной боли. Она уже почти кивнула, но в последний момент спохватилась и отрицательно помотала головой. До чудака, видимо, еще не дошло, что она парализованная. Когда он, наконец, сообразит, может и побить. А то и зарежет, как грозился. Лучше не рисковать.

- Отказ не принимается, - сказали наглазники по-русски.

- Лю-сан, можно вызвать какую-нибудь машину... такси... чтобы перевезти девочку вместе с креслом ко мне в гостиницу? - спросил чудак по-китайски.

- Дополнительные расходы.... - безразлично сказал чин-"смотрящий".

Чудак молча сунул руку в карман, извлек оттуда толстое портмоне, из него - несколько незнакомых купюр (наличные эны Оксана до того не видела) и протянул чину.

- Плюс профессиональную сиделку или медсестру, умеющую работать с парализованными. Хватит? - осведомился он.

Чин молча кивнул, принял деньги и взялся за наглазники.

Оксану вместе с креслом-каталкой погрузили в большую машину, приехавшую через несколько минут. Ни чин, ни чудак с ней не поехали. Машина привезла ее к "Золотому льву", лучшему отелю в городе - высоченному, стеклянному, ярко сияющему огнями в хмуром свете облачного весеннего полудня. У входа уже ждала совершенно незнакомая улыбчивая чина. Водитель передал ей Оксану, не понимающую, что происходит, и девочку сквозь автоматически раздвинувшиеся двери вкатили в невероятный, шикарный, ослепительный мир богатства и процветания.

Потом она много раз видел самые разные гостиницы, больницы и дома. Сравнивая их с "Золотым львом", она осознала, что тот казался шикарной только ей, никогда не видевшей ничего лучше грязной общаги и обшарпанной школы. На самом деле тот являлся вполне заурядным отелем средней руки. Но в ее памяти навсегда осталось потрясение от внезапно пропавшей привычной вибрации от колес кресла, въехавших на толстый ковер. Ей показалось, что дряхлая, жесткая, едва ли не рассыпающаяся на ходу коляска вдруг поплыла по воздуху. Еще ей казалось, что на нее смотрят с осуждением и отвращением все окружающие - от женщины за высокой лакированной стойкой с золотыми рисунками до пары каких-то явных иностранцев (но не чинов) на диванчике в углу. Однако встретившая ее женщина, не обращая ни на кого внимания, провезла ее прямо к - еще одно потрясение - лифту, небольшой комнате, где двери закрывались сами на одном этаже, а открывались уже на другом. После болезни лестницы стали для нее почти непреодолимым препятствием, на которое вдруг нашлось удивительное средство.

Женщина отвезла ее в гостиничный номер - больше той комнаты в общаге, где она жила раньше с родителями, а теперь одна, шикарнейший, из двух комнат, не только с личным туалетом, но и настоящей ванной. Раньше она знала только грязный душ в общаге и в школе при раздевалке спортзала. Ей и в голову не приходило, что можно набрать целую бочку горячей воды и лежать в ней. Сиделка раздела ее, брезгливо бросив одежду на пол в дальнем углу ванной комнаты, и тщательно вымыла приятно пахнущим жидким мылом. Оксана устала удивляться и бояться и решила просто наслаждаться удивительным сказочным приключением. Вернее, она все еще слегка боялась - внезапно проснуться и обнаружить себя в грязной, с клопами и тараканами, комнате общежития, с ругающимся отцом и визгливо огрызающейся матерью, с гоготом и громкими песнями за стеной, с пронзающим плечо кинжалом ледяного воздуха от щелястой оконной рамы. Но она не просыпалась.

Сиделка ворочала ее с удивительной легкостью, и не только благодаря своим опыту и навыкам. Чуть позже, когда Оксану взвесили, оказалось, что в четырнадцать лет ее масса составляла всего тридцать три килограмма. Сиделка вымыла ее, расчесала спутанные волосы, закутала в невероятный пушистый халат с эмблемой отеля во всю спину и уложила на ужасно мягкий диван, подсунув подушку под голову и закрыв пледом сверху. Потом она заказала обед в номер. Что она ела, Оксана не помнила, в памяти остался лишь изумительный неземной вкус смородинового джема. Потом, несмотря на стоящий на улице полдень, она вырубилась, даже не дожевав последний кусок.

Когда она проснулась, в номере стоял полумрак. Окно было задернуто шторами, в углу горел торшер, а давешний чудак бродил по комнате и раскладывал на столе какие-то книги. Со сна она вдруг всполошилась, дернулась, резко села, цепляясь руками за спинку дивана и дико озираясь по сторонам. Потом, вспомнив, что случилось днем, заставила себя успокоиться. Чудак подошел к ней, склонился, осторожно отбросил со лба спутавшиеся после сна волосы.

- Ты проснулась? - спросили его наглазники голосом переводчика. - Ты голодная? Хочешь есть?

Оксана помотала головой. В ее желудке все еще чувствовалась приятная тяжесть обеда - за один присест она слопала больше, чем иногда за два дня.

- Хорошо. Потом поужинаем. Помнишь, как меня зовут? Ещщ, давай познакомимся снова. Меня зовут Морихэи Макото. Называй меня Морихэи-сан. Я приехал из Ниппона. Напомни, как тебя зовут?

Оксана назвалась. Она пыталась понять, что чудаку от нее надо. Его лицо, хотя и неулыбчивое, с кривым ястребиным носом, узкими глазами и крупными зубами, то и дело скалящимися в яростной гримасе, уже не пугало. Она понимала, что он все-таки добрый дедушка. Злой старик не стал бы платить столько денег, чтобы ее вымыли и накормили. Она ждала, что он начнет трогать ее в разных местах, как делал умерший учитель, и побаивалась только, что не сможет сделать ему хорошо, потому что не может двигаться. Однако она уже знала, что мужчинам можно сделать хорошо по-разному, пусть и не всегда приятно для себя, и была готова на все. Тогда, может, чудак со странным именем Морихэи Макото оставит ее у себя еще на день, а то и на два.

Однако он не стал ее трогать в разных местах. И сейчас, и в будущем он ограничился только осторожным похлопыванием по темени, словно собаку - так в Ниппоне ласкали детей. Вместо того он начал спрашивать - о ее жизни, о родителях, школе, попрошайничестве, болезни и прочих вещах. Между делом он спрашивал о разных штуках, которые она узнала из книг - так же, как утром на улице, но совсем не так назойливо. Правда, и без денег. Она отвечала - сначала стесненно, потом все более свободно и с удовольствием. Оказалось, что вспоминать и отвечать - очень интересная игра, совсем не то, что редкие и ужасно скучные тесты в школе. Макото пришел в настоящий восторг, когда она без запинки перечислила крупные города Ниппона - Токио, Осака, Киото, Хиросима и так далее. Она знала даже о чудесном городе Нара, где настоящие олени бродили по улицам и тыкались мордами в ладони прохожих, выпрашивая зерновые лепешки, и о Золотом и Серебряном павильонах в древней ниппонской столице Киото, которую Морихэи Макото, странно растягивая звуки, называл Кёто. Потом, когда девочка устала, дедушка оставил ее в покое. Он дал ей книгу на английском - оказалось, что в университете в качестве сувениров ему подарили кучу старых пластиковых книжек, много десятилетий пролежавших в каком-то пыльном чулане. Сам он уселся в кресло, подключил наглазники к телевизору - гигантской панели во всю стену - и принялся просматривать какие-то длинные тексты без единой картинки. Несколько раз он связывался с какими-то людьми, выглядящими почти как чины, но не чинами, и разговаривал с ними на непонятном языке - японском, как Оксана узнала позже.

Потом ее снова сморило, и она проснулась уже глубокой ночью, в полной темноте. Она лежала на широченной, шире раскинутых рук, мягкой кровати, а Макото похрапывал на диване в соседней комнате. Она сползала в туалет, где не сразу поняла назначение туалетной бумаги, и заснула снова, счастливая, что ей выпало такое удивительное приключение. И она очень сильно старалась не помнить, что где-то в закутке гостиничного коридора ее ждет инвалидное кресло, а вместе с ним - покрытая коркой весеннего льда улица, грязная промерзшая общага, "цыгане" и нищенский пост на доходном углу.

Улица ее не дождалась. Макото больше не выпустил ее из номера. Уже много позже она поняла, сколько денег и сил энергичному мэру Кобэ-тё стоило достать для нее учебную визу в САД за какие-то четыре терранских дня - для несовершеннолетней жительницы призрачного государства, с территории с неопределенным статусом, без документов и без личного присутствия. Окажись он обычным человеком откуда-то с североамериканского континента, ему потребовался бы минимум месяц, а то и полгода, чтобы пройти все инстанции бюрократического ада. Однако Ниппон от момента своего вхождения в Северо-Американский Договор сохранял особый статус и особые законы пребывания иностранцев, а у Макото имелась масса полезных связей. Когда потом, уже в Ниппоне, она робко спросила, зачем он делает столько ради нее, он только пожал плечами.

- Затем, что жизнь обошлась с тобой очень жестоко и несправедливо, - буркнул он, на мгновение свирепея лицом. - А я не люблю, когда так поступают с детьми. Всех спасти не могу, но хотя бы тебя постараюсь вытащить.

И он постарался.

Позже, когда мы разговаривали с Макото об Оксане, он с ухмылкой признался, что имел и корыстные намерения. Школе-интернату "Солнечный луч", одному из его любимых детищ и предмету особой гордости, не хватало шика - вундеркинда, способного победить всех на олимпиадах в Ниппоне, а может - чем Ситифукудзин не шутят - и в САД. Вот он и решил прихватить с собой бриллиант, случайно найденный в куче навоза в турпоездке по экзотическим северным землям. Но я-то понимал - как наверняка понимал и он - что девочке-самоучке, бессистемно нахватавшейся по верхам раздерганных фактов и упустившей золотое время обучения раннего детства, не светит выдающаяся карьера. По крайней мере, в первые несколько лет уж точно. Так что, думаю, он просто решил подобрать умирающего с голоду запаршивевшего котенка. Точно так же, как два года спустя он подобрал и нас с Леной.

Потраченной им энергии хватило бы, чтобы год питать Вольное поселение средних размеров. Первый день ушел на восстановление свидетельства о рождении. Второй - на генерацию постоянного айди, зарегистрированного в официальном леджере Русского Мира. Третий - на общение со знакомыми, должниками знакомых и знакомых должников знакомых в департаменте по делам иностранцев ниппонской администрации. Ну, а четвертый день с небольшим хвостиком он провел в планировании перемещения девочки в Ниппон. Главная проблема заключалась в том, что в Иркутск он добирался самолетом - одним из двух видов дальнего транспорта - из Чжунго, куда жителям Сайберии и прочих северных полуколоний въезд строго запрещался. Сами чины могли перемещаться через официальную границу, как им вздумается, но гражданам Русского Мира требовалась виза, получить которую могли очень немногие. Бороться еще и с чинской бюрократией сил у него не оставалось, да и связей там практически не имелось. Получение даже транзитной визы в Чжунго могло занять много недель - а у него кончались отпуск и наличные деньги. Расплачиваться же нормальными деньгами в Иркутске было очень сложно и затратно из-за чудовищно невыгодных курсов обмена. Разумеется, суборбитальный шаттл или даже просто самолетный рейс из Иркутска в Ниппон решил бы проблему - но вот только в Иркутске не было ни того, ни другого.

Имелся еще один путь - по планетарной поверхности до восточной границы материка, а оттуда из города под названием Владивосток - кораблем до Ниппона. Наземным видом дальнего транспорта являлся поезд, но вовсе не тот шустрый синкансэн, каким мы перемещались в Ниппоне. Ползал он по изношенным, редко латаемым рельсам со скоростью едва ли в сорок-пятьдесят кликов в терранский час. Его вагоны, судя по впечатлениям Макото, не подходили для поездок не то что за две тысячи километров, но и просто до соседней станции. Хотя аборигены как-то умудрялись перемещаться ими на огромные расстояния, парализованная Оксана, как боялся Макото, такое путешествие просто не перенесла бы. Еще в тех краях сохранились древние, десятилетия не ремонтируемые дороги для автомобилей, но предназначались они в основном для тяжелых тягачей-лесовозов и вездеходов с вахтовиками. Перемещаться по ним легким пассажирским транспортом рисковали даже не все местные.

Ситуация казалась безвыходной, но Макото выкрутился. Как раз в тот момент в Иркутске находился один из крупных чиновников Чжунго по делам северных территорий, прибывший персональным служебным самолетом. Оксана не знала, а Макото не рассказал даже нам, сколько ему стоило добиться разрешения вылететь этим самолетом до Владивостока - но он добился.

Оксана так больше и не увидела ни свою грязную, заваленную хламом и кишащую тараканами комнату в общаге, ни "цыган"-эксплуататоров. Ее полуразвалившаяся дребезжащая коляска осталась в аэропорту Иркутска, поскольку оказалось невозможно уместить ее ни в тесном салоне самолета, ни даже в багажном отделении. Во Владивостоке Макото нашел где-то другое кресло в аренду - еще одно удивительное, неземное чудо, которое ездило само, подчиняясь движениям пальцев на маленьком рычажке. А в Ниппоне, пообещал он, мы достанем еще более чудесный костыль, который позволит тебе ходить, как остальные люди.

Началась новая жизнь, поначалу полная одного только восторга и восхищения. В Ниппоне, помимо другого самоходного кресла, Оксана получила наглазники - пусть не самые навороченные, довольно простые, но все равно невероятные. Мир раскрасился новыми красками. Оказалось, что вокруг существует масса призрачных вещей, которые могут показать только окуляры: указатели, надписи на серых пустых стенах, забавные движущиеся рекламы, магазинные витрины и так далее. Теперь она могла понимать окружающих в любой стране и общаться с ними на любом языке благодаря встроенному переводчику. Ей открылись безбрежные глубины Сети, о которых она даже не подозревала - со всеми ее каналами, где показывали фильмы и шоу, где хранились миллионы книг, где общались, ссорились и мирились тысячи, миллионы, миллиарды людей, где находилось все, что только могло прийти ей в голову. Еще оказалось, что безногому инвалиду вовсе незачем ползать по полу, чтобы куда-то добраться и что-то сделать: пандусы, автоматические подъемники на улице и даже в туалетах, самодвижущиеся полки в обычных магазинах и курьерские дроны для покупок в Сети... Чистые улицы без признаков снега, ухоженные зеленые деревья, красивые дома, улыбающиеся и кланяющиеся люди, вкуснейшая еда (даже обычная лапша казалась нежной и тающей на языке) - первые месяцы Оксана жила в состоянии эйфории.

Крошечный Кобэ-тё понравился ей даже больше Нагасаки и Хиросимы, в которых располагались станции капсульных туннелей. Гигантские блестящие небоскребы поражали воображение, но и подавляли своей чудовищной массой. Музейный городок неподалеку от Хиросимы, с деревянными домами и морем зелени гораздо больше напоминал привычное окружение. Она даже специально выбрала не современный дормиторий с лифтами и личным туалетом и душем в каждой комнате, а старый дом с онсэном на заметном удалении от школы. Он напоминал общагу в Иркутске, только без вони, шума и сквозняков. В школу ее возил специально приспособленный автомобиль без шофера (в Ниппоне, еще одна удивительная деталь, машины ездили сами), первый этаж дома издревле был приспособлен для инвалидов, а вскоре, как ей пообещали, она снова начнет ходить.

В самой школе все ей улыбались, звали Окусана-сан - выговорить фамилию ни один местный житель даже и не пытался - и делились печеньем. В дорме ее решительно и без экивоков опекали Марико, Набики и Мотоко (Каолла тогда еще не приехала). По результатам тестов ее определили в младшую школу, вместе с детишками младше ее на четыре-пять лет. Однако она жадно впитывала знания, заполняла пробелы, и в течение нескольких месяцев быстро перемещалась из класса в класс, догоняя сверстников. Ей также легко давались языки - ниппонские кандзи во многом совпадали с китайскими, которых она знала уже штук триста, оба слоговых алфавита каны она выучила за день, а через три дня уже читала кану совершенно свободно. Говорить по-японски оказалось гораздо легче, чем по-китайски, особенно с подсказками наглазников, а английский язык учился как-то сам собой во время прогулок по Сети. Оплата школьных расходов шла из назначенной стипендии, и у нее впервые в жизни появились деньги, которые она могла расходовать не только на еду, но даже и на вкусняшки и одежду.

Три месяца или около того жизнь сияла великолепными красками, а каждый новый день дарил великую радость. Серый холодный Иркутск быстро забывался. Японская весна с цветущей сакурой, а потом другими деревьями и цветами, более теплая, чем иное лето в Сайберии, казалась раем, о котором в иркутской школе нудно талдычил православный поп. Она даже начала отращивать косы, как видела на старой фотографии матери - когда та еще была молодой, улыбчивой и красивой. Но постепенно Оксана привыкла к новой жизни - и черные пятнышки, раньше казавшиеся почти незаметными и незначащими, начали разрастаться и все сильнее отравлять жизнь.

Первый удар поддых она получила в кабинете врача в Хиросиме, куда ее привезли из школы на очередное обследование. От жесткой полоски на предплечье, приклеенной двумя днями раньше, почти сразу начала зудеть кожа, и она постоянно пыталась чесаться сквозь пластырь. Помогало плохо. Улыбающийся врач отклеил полоску и сразу нахмурился. На коже отчетливо проступала яркая красная черта. Ее несколько раз кололи иглами, чтобы взять кровь на анализ, она долго сидела на мягком диване с игрушками в пустой комнате, а потом, в кабинете, врач сказал страшное. Выяснилось, что то ли из-за генетических особенностей, то ли из-за скверных условий в младенчестве Оксане невозможно установить имплантаты. Ее организм отторгал материалы, из которых их делали. Она еще долго осознавала, что это значит, но в конце концов поняла.

Нет электродов в спинном мозге - значит, невозможно установить полноценный интерфейс с ходячим костылем. Вообще никакой установить невозможно. Интерфейсы, улавливающие напряжения мышц ног и превращающие их в управляющие импульсы, как у нас с Леной, тоже не подходили: ее ножные мышцы не работали вообще никак. Значит, она больше никогда не сможет встать на ноги. Значит, она обречена до конца жизни просидеть в проклятом инвалидном кресле. И невозможность вживить нейрошунты для наглазников на таком фоне казалась ничего не значащей мелочью.

Поначалу она только вздохнула и поблагодарила врача недавно выученными выражениями, стараясь не замечать жалостливый взгляд медсестры. В тот момент она и на самом деле не почувствовала особых эмоций. В Иркутске она вообще могла только ползать и крутить руками тяжелые колеса, так что самоходные, мягкие и умные кресла в Ниппоне казались немногим хуже ходячих костылей. Но ночью, уже в дорме, она вдруг проснулась от кошмара - первого кошмара в Ниппоне. В нем чудовищная тяжесть прижимала ее к земле. Она отчаянно пыталась подняться на ноги, но ее сдавливало все сильнее, затягивало под землю, выжимало дыхание и застилало глаза кровавой завесой. Она проснулась с криком, оттолкнувшись руками от кровати и тут же рухнув на пол, ударившись локтями и коленями. Ее никто не услышал - остальные девушки спали крепким сном. Она кое-как забралась обратно в кровать, изо всех сил напрягая руки и проклиная мертвые ноги, только мешающие ей. До утра она провалялась, не в силах уснуть, а утром в первый раз не пошла в школу.

Раньше она не осознавала, сколько для нее значит робкая мечта снова ходить, и поняла, только когда та разлетелась вдребезги. Она опять начала проваливаться в яму отчаяния. Она уже научилась замечать, что за внешней дружелюбностью одноклассников скрывается холодная отчужденность. Она была гайдзином, грубой неотесанной иностранкой, слишком странной, чтобы стать своей. Она даже слышала, как за ее спиной девочки хихикали, коверкая ее имя. "Оку-сама" - так обращались к старухам, женам мужчин слишком незначительных, чтобы помнить их фамилии. Несмотря на все усилия Макото, учебную визу ей дали только до общего срока совершеннолетия в САД, до двадцати лет, а что потом, оставалось неясным. Возвращаться обратно в Иркутск или куда-то еще в Русский Мир? Теперь, когда она видела нормальную жизнь, она предпочла бы умереть.

- Я умру, если вернусь, - она так и сказала, глядя в небо, уже начинающее наливаться густой вечерней синевой. - Я больше там не смогу. Опять на угол попрошайничать? Не смогу... Лучше здесь под поезд.

В ее голосе не слышалось аффекта, напряжения, злости, жалобы и прочих эмоций, что выплескивались из нее наружу во время рассказа. Он был попросту мертвым - таким, словно она уже и в самом деле умерла в мыслях. Я снова погладил ее по голове. Она не отреагировала, но продолжила рассказ. Осталось ей, впрочем, немного.

После страшной вести от врача, лишившей ее всякой надежды, она, едва начав приоткрываться, снова замкнулась в себе. Мэр иногда навещал ее в дормитории, присылал ободряющие сообщения, однажды даже пригласил в гости. Но работа отнимала у него все время, которого не хватало даже на родных. Встретив откровенно холодный прием у его семьи, Оксана попрощалась и вернулась в дорм. Следующее приглашение она вежливо отклонила. Спасаясь от неопределенно-страшного будущего, она почти перестала общаться с одноклассниками и даже с соседками по дормиторию. Появившейся вскоре Каолле почти удалось пробить ее невидимую броню - но лишь почти. Заметив ее состояние, Мотоко решительно отконвоировала ее к школьному психологу, но и тот не смог ничего добиться. Понимал он неполноценную иностранку не больше, чем остальные, а потому быстро отстал после дежурных вопросов и дежурных же ответов.

Очень быстро Оксана научилась вести себя так, чтобы ее оставили в покое. Она поняла, как вести себя с одноклассниками, чтобы не вызывать у них напряжения и вообще стать невидимкой. С Мотоко, Марико, Набики и Каоллой она общалась почти по-настоящему: те в самом деле беспокоились о ней, так что совсем их игнорировать было бы настоящим свинством. Возможно, в другой ситуации Оксана и оттаяла бы со временем, адаптировавшись к мысли о своей вечной инвалидности, но будущее висело над ней черной грозовой тучей. Какой смысл заводить друзей, когда уже скоро ее вышвырнут обратно в грязную колонию великого Чжунго?

А еще ее душу бередили гонки.

Она влюбилась в гоночные карты с первого взгляда. Для нее они стали воплощением все, чего лишила болезнь - движения и вообще жизни. Она наблюдала, как члены гоночного кружка носились по трассе, лихо вписываясь в повороты, и стискивала зубы от бессильного отчаяния, временами переходившего в настоящую ненависть. Даже если бы она решилась налечь на стеклянную стену, отделяющую ее от остальных школьников, карты требовали для управления хотя бы одной ноги на педали. Она нашла в Сети их конструкцию - типовую, требуемую для участия в гонках. Имелись и другие конструкции - специально для инвалидов, с простым управлением пальцами или даже просто мимикой лица, но она не хотела выставлять напоказ свою неполноценность. Да и кто она такая, чтобы ради нее кружок шел на лишние затраты? Она наверняка не смогла бы участвовать в состязаниях, а попрошайничать, просто чтобы получить еще одно развлечение, она не желала. Хватит с нее нищенства и давления на жалость, на всю жизнь нахлебалась.

Отрезав себя от мира, она с головой ушла в учебу. Как и раньше, книги и учебники давали ей то, что она не могла получить в реальности. Благодаря Сети и окулярам, она теперь могла не только читать, но и смотреть и путешествовать в виртуальностях - учебных, музейных, развлекательных. Она познакомилась с компьютерными играми - и запретила себе играть даже пять минут в день, потому что игра означала бессмысленно прошедшее время. Нет, не так: бессмысленно проходящий остаток жизни. Полностью игнорируя развлечения и игры, она училась четырнадцать часов в сутки - сначала по школьным учебникам и хрестоматиям, потом по индивидуальной программе.

Через полгода она вызубрила все десять основных групп кандзи годзюона, две расширенных и даже знала, как звучит большинство нестандартных комбинаций. Онные и кунные чтения отскакивали у нее от зубов, а разобрать кандзи на ключи и штрихи она могла и во сне (и часто разбирала, не до конца отделяя сон от реальности). Она начала читать полноценные тексты, а уже через год с небольшим довольно бегло говорила на японском почти без акцента. Английский язык давался еще легче. Математика, физика, химия, естествознание - она глотала все без разбора, без цели и намерений применить знания в реальности. Только два школьных предмета она игнорировала: физкультуру по понятным причинам, а домохозяйство - потому что запахи, идущие от готовящихся блюд, вызывали у нее стойкую тошнотворную ассоциацию с гарью и вонью иркутской общаги.

Учиться она предпочитала в роще около школы. Забравшись в беседку, где мы ее нашли, она активировала наглазники и углублялась в зубрежку, лишь изредка просветляя линзы, чтобы дать усталым глазам отдохнуть на зеленой траве. Зимой, в холода, она забивалась в свою комнату в дормитории. И еще она время от времени наблюдала за тренировками школьной гоночной команды - тайком, из прохода под трибунами, чтобы ее ненароком не заметили и не поинтересовались, что она здесь делает.

Оксана быстро стала гордостью школы. Ее имя неизменно красовалось в верхней строчке балльного рейтинга того года обучения, к которому она причислялась в данный момент. Ее хвалили, увеличили стипендию и пророчили большое будущее, но она игнорировала похвалы с тем же равнодушием, что дома игнорировала мелочь, звенящую в банке для подаяний. Мелочь забирали "цыгане", а похвалы имели бы смысл, если бы по окончании школы она могла поступить в университет. Однако увлечение учебой, отвлекающее от реальности, превратилось в настоящее исступление. Он жадно глотала знания, вечером отключаясь с гудящей от напряжения головой, лишь бы заглушить одну мысль: меньше чем через пять лет она станет совершеннолетней. Меньше чем через пять лет ее вышвырнут из страны. Через четыре. Через три с половиной...

А потом появились мы с Леной.

Она возненавидела нас с первого взгляда. Иррационально, бессмысленно, но со всей глубиной эмоций, на которую только способен подросток в ее возрасте. Мы тоже не могли ходить - но ходили. Ходили с помощью тех самых костылей, что когда-то обещали ей. Гайдзины, как и она, два новых одноклассника ничуть не страдали ни от начального шквала любопытства, ни от последующего вежливого отчуждения. Они не избегали контакта, но сами предпочитали держаться обособленно. В их манере поведения проглядывала странная взрослая манера общаться - доброжелательная и открытая, но все равно как-то свысока, с осторожностью, с какой обращаются с хрупкой вазой. Так с Оксаной разговаривали директор школы и Макото. А еще они знали все, ну, или почти все. Они не стремились лезть на первый план, но их тесты по точным дисциплинам неизбежно набирали сто баллов. Их устные ответы на уроках безжалостно демонстрировали, что в письменных проверках они отнюдь не жульничают.

А еще они прилетели из космоса.

В хмуром северном Иркутске, где почти не случалось ясных дней, а над городом стоял плотный смог от заводских труб и домашних печей, разглядеть звезды на небе удавалось крайне редко. Да Оксана и не смотрела на небо. Но в Кобэ-тё, расположенном куда южнее, вдали от ярких огней крупных городов, с куда более чистым воздухом, она могла видеть ночное небо во всей его красе. Особенно - благодаря наглазникам, добавлявшим резкости и дополнявшим мир тем, что нельзя увидеть невооруженным взглядом. Очень часто ночами она смотрела в окно или даже выезжала в своем кресле на улицу и часами просто смотрела вверх. Она нашла в Сети карты звездного неба и выучила несколько десятков созвездий и пару сотен отдельных звезд. Находя их взглядом во время своих бдений, она с трудом сдерживала рыдания. Туда, вверх, она могла попасть не больше, чем остаться в Ниппоне. Там, наверху, она знала, есть невесомость. Состояние, в котором не нужны ноги, чтобы свободно передвигаться. Где можно свободно парить, не чувствуя каменной тяжести нижней половины тела. Где достаточно толкнуться рукой, чтобы оказаться в другом конце комнаты или даже космической станции. Там даже без ног она могла бы снова почувствовать себя нормальным человеком - но безжалостная судьба закрыла ей и эту лазейку. Даже короткая туристическая вылазка стоила для нее непомерно дорого, совершенно неподъемно с ее мизерными карманными деньгами. А остаться там... да кому она вообще может потребоваться, нищая инвалидка из погрязшей в варварстве, почти несуществующей страны? Кто ее примет? Там ведь даже милостыню просить не у кого...

И вот перед ней оказались двое из запретного мира мечты. Двое, небрежно употребляющие странные словечки типа "бездых", "безвес", "комбез", "баллистическая траектория", "холодные движки". Двое, очевидно, чувствующие себя в невесомости как рыба в воде, а теперь еще и быстро осваивающие земную поверхность.

Двое, воплощавшие в себе все, что она не могла получить ни за что и никогда.

Оксана возненавидела нас уже при первой встрече на крыльце дормитория, еще даже не зная, кто мы такие и что здесь делаем. Потом, в школе, ее ненависть только усиливалась - начиная с первых дней, когда мы, вроде бы инвалиды, так легко и непринужденно с первой же попытки освоили гоночные карты. Она понимала, что ее чувства совершенно дурацкие и глупые, что мы не сделали ей ничего плохого, что она не должна так о нас думать. Но поделать с собой ничего не могла. Она стискивала зубы при встречах, кивая, здороваясь, и выполняя прочие ритуалы, чтобы не казаться грубой хамкой, но старалась как можно больше нас избегать.

Она знала, как может нам навредить. В тот день, когда она со стиснутыми зубами наблюдала за нашими первыми перемещениями по школьному треку, к ней подошел странный мужчина. Точнее, нет, не странный. Ее прошлое безошибочно подсказывало: он тоже из "цыган". А может, и хуже - из "гопников" или даже "урок". Она не смогла бы объяснить, как поняла, но какие-то мелкие детали поведения, мимики, обертоны речи выдавали его с головой. Не говоря уже про татуировку - в Иркутске их делали очень многие, даже не имевшие к преступникам никакого отношения, но в Ниппоне их носили в основном те, про кого пугливым шепотом роняли страшное слово "якудза".

Тот мужчина тоже наблюдал за нами, пользуясь открытостью школьной территории в честь праздничной недели. Вряд ли, однако, он в тот день подозревал, что разосланная по преступной сети информация о нашем поиске относится к двум соплякам в гоночных картах. Скорее, он просто сканировал местность на предмет новых возможностей. Однако, остановившись рядом с Оксаной и какое-то время наблюдая за гонками, он не упустил возможностей для вербовки.

- Круто гоняются, нэ? - проговорил он в пустоту. Оксана бросила на него сумрачный взгляд. Инстинкт уже подсказал ей, кто он такой, но она не слишком боялась. Она уже усвоила, что в Ниппоне даже самые крутые урки на публике держались тише воды ниже травы. Нападения здесь и сейчас она могла не опасаться.

- Круто гоняются... - повторил якудза, пожевывая травинку уголком рта. - Тоже туда хочешь, о-дзё-тян?

"О-дзё" в Ниппоне уважительно говорили пафосным девочкам из богатых семей, однако панибратский суффикс "тян" явно указывал, что над ней издеваются. Оксана не отреагировала.

- Мы ищем двоих, - якудза и не ожидал реакции, словно разговаривая сам с собой. - Пустоброды. Люди из космоса. Очень плохие люди. Сбежали, не заплатив долги. За них дают большую награду. Заметишь кого подозрительного - дай знать.

Тихо звякнуло - во входящем буфере появился броадкаст с контактом. Не обращая на нее больше внимания, якудза ушел из прохода на трибуны. А Оксана осталась, чувствуя нехороший холодок вдоль позвоночника.

Контакт лежал в буфере почти месяц, не сохраненный, но и не стертый. Девочку раздирали противоречивые чувства. Она знала, что урки делают с должниками в Иркутске, и не сомневалась, что даже в тихом мирном Ниппоне происходит то же самое, только тайно. Хотя ее уверенность в том, что мы - те самые пустоброды, крепла день ото дня, а ненависть полыхала все сильнее, она не могла перешагнуть черту, после которой, она понимала, пути назад нет. А потом - потом у нас с Леной отключились костыли и случилось то самое совещание в онсэне, где мы рассказали девочкам о себе и Хине. Оксана подслушивала из коридора через щель в приоткрытой двери. Хотя она сама отказывалась разговаривать о нас с остальными девушками, она почему-то ждала, что ей тоже все расскажут - или хотя бы попытаются.

Но никто ей не рассказал. Ее снова забыли. Она снова оказалась никому не нужной. И ее иррациональная ненависть заполыхала с новой силой.

И пару дней спустя она, уже окончательно не понимая, что и зачем делает, открыла канал до того самого контакта. Она назвала лишь наши имена - и школу.

А на следующее утро, когда все население дорма отправилось в школу смотреть на выступление додзё Мотоко, она осталась, чтобы тайно пробраться в наши комнаты. Ползком взобравшись по лестнице, она вскрыла примитивные механические замки куском проволоки и быстро обыскала наши вещи. Мой игломет я особенно и не скрывал - он валялся на полке в шкафу. Сеть подсказала Оксане, что именно она держит в руках, и она решила оставить оружие себе, чтобы в случае чего оправдаться в полиции. Сунув игломет в карман, она сползла обратно на первый этаж - и тут в дормиторий вломился совершенно незнакомый мужчина. Он бесцеремонно сунул ее в кресло, кресло закатил в машину и сорвался с места так, словно за ним гналась вся полиция города.

- Молодец, - безразлично сказал он. - Хорошо сделала. Торадзима-сама шлет тебе личную благодарность. Сейчас приедем в школу, покажешь их на всякий случай, и свободна.

Оксана поняла все сразу. Она уже отправила наш снимок. Не было никакой нужды заставлять ее ехать в школу. Ее собирались повязать с якудзой публично. Зачем? Затем, чтобы потом сдать полиции как местного агента бандитов. Она знала, что урки действуют именно так, подсовывая случайного козла отпущения, чтобы отвести внимание от реальных людей. Козел плюс немного денег на лапу следователю, чтобы никто не смотрел не в том направлению - и фраер уезжает в лагерь, а урки остаются. А может, ее просто убьют там же, на месте, чтобы она не смогла ничего рассказать, смущая следователя. Ее охватил приступ паники. До нее внезапно дошло, что она сделала и с кем связалось. Нет, она и раньше понимала, что бандиты везде одинаковые, во всех странах, но, оглушенная эмоциями в наш адрес, совсем перестала думать о последствиях.

- Не напрягайся так, - конвоир выдал в ее сторону оскал, должный изображать ободряющую улыбку, но лишь перепугавший ее еще сильнее. - Нам с ними только поговорить надо. Никого убивать не надо... сегодня. Поговорим и уедем. Вакатта? Вакатта ё!?

И тут Оксану охватила апатия, такая же могучая, как и предыдущий приступ паники. Всё. Ее история закончилась. Даже если ее не убьют, она станет сообщницей бандитов. Ее посадят в тюрьму или выбросят обратно в Иркутск или куда-то еще в Русский Мир, где она сможет лишь сдохнуть под забором от голода или насмерть замерзнуть. Или сначала посадят, а потом выбросят. Она своими руками уничтожила свое будущее, отдала якудзе двух людей из далекого космоса, не причинивших ей ничего плохого. А еще она страшно подвела доброго дедушку Макото, столько для нее сделавшего. Его обвинят в том, что он привез такую, как она, из Русского Мира, хотя и знал, что там существуют только олигархи, урки и терпилы, а она явно не олигарх. Ему придется с позором уйти в отставку. Но она уже ничего не могла сделать, только надеялась еще не омертвевшим уголком сознания, что ее убьют сразу, а не бросят полиции, как кость голодной собаке. Тогда она хотя бы не испытает весь последующий позор и сознание вины. Ее не могли всколыхнуть ни кортеж больших автомобилей, к которому они присоединились, ни стрельба на улице, ни вид школьного спортзала с согнанными в центр заложниками. Она почти перестала осознавать окружающее - и слегка пришла в себя, только когда оказалась лицом к лицу с нами. Только тогда она попыталась сопротивляться.

Остальное мы видели.

Она сама не знала и не помнила, как сунула мне в руку игломет. Ясно воспринимать окружающий мир она начала только в больнице. Два часа ее обследовали, мяли тело твердыми теплыми пальцами, просвечивали томографом, делали анализы крови, слюны и вообще чего только можно, снимали кардиограммы и энцефалограммы, отпаривали в теплой ванне с запахом трав и морской соли, разговаривали мягкими успокаивающими голосами, стучали инъекционным пистолетом в шею и сгибы локтей... Потом ее, наконец, сонную и снова не воспринимающую реальность, отвезли в палату и оставили в покое. Перед тем, как отрубиться, она успела только попросить, чтобы к ней никого не пускали, и особенно - нас с Леной: даже мощные транквилизаторы не могли приглушить ее чудовищное чувство вины.

Полиция допросила ее только один раз. Невысокая улыбчивая женщина в обычной одежде, без наглазников, с добрыми морщинками вокруг глаз, проговорила с ней не дольше десяти минут. Оксана рассказала все с момента встречи с агентом якудза под трибунами гоночного трека, не щадя себя ни единым умолчанием, не позорясь ни единым словом самооправдания. Женщина-полицейский только тяжело вздыхала и сочувственно качала головой. Оксана не услышала ни одного слова упрека, от чего ей становилось только тяжелее.

- Я во всем виновата. Меня надо отправить в тюрьму, - под конец глухо сказала она. - Депортировать. Я преступница. Я все расскажу под запись. В суде расскажу...

Женщина, чье имя Оксана так и не запомнила, ласково сжала ее ладонь в своих.

- Все хорошо, Оксана-сан, - ответила она. - Тебя не посадят в тюрьму и не депортируют. Хай, соо дэсу, ты виновата. Но гораздо больше виноваты те, кто по долгу службы обязаны тебя поддерживать и опекать. Да, тебя попросят повторить еще раз - только раз - то, что ты уже рассказала мне, но не более того. А еще я знаю очень хорошего психолога, специализирующегося на подростках, в том числе гайкокудзинах. Он тебе поможет. Просто потерпи еще пару дней.

- Я привела якудзу...

- Якудза уже месяц ищет пропавших внезов всеми своими силами. Их уже нашли и без тебя. Даже если бы ты им не сообщила, их бы поймали не сегодня-завтра. Ты всего лишь слегка ускорила события.

- Но я...

- Никто из хороших людей не погиб, даже почти не пострадал. А еще ликвидирована одна из самых крупных и опасных группировок якудза во всем Ниппоне. Ты оступилась, но и исправилась. Ты очень мужественная девочка. Если бы ты не подала вовремя оружие Алексу-сан, Торадзима убил бы его. И Лену-сан, вероятно, тоже. Твой грех искуплен в полной мере, Оксана-сан. Только поговори с ними, извинись еще раз. Они поймут и простят.

- Не простят. Я бы не простила...

- Оксана-сан, в японском языке есть такое слово - котодама. Его сложно перевести на другие языки. Магия речи, дух речи, сила речи... В словах заключается мистическая сила, способная менять мир. Не надо бояться того, что может случиться. Извиниться перед ними - твой долг, а дальше котодама сделает все куда лучше, чем ты могла бы надеяться.

В палату заглянула медсестра, и женщина со вздохом поднялась.

- Мне пора, Оксана-сан. Мне разрешили поговорить с тобой совсем немного, и я уже провела здесь слишком много времени. Отдыхай и ничего не бойся. Все плохое осталось в прошлом. Саёнара.

Она поклонилась и вышла. Оксана снова осталась одна.

Ей не помогли ни транквилизаторы, ни отдых, ни разговор. Чем бы ни являлась та котодама, в словах женщины-полицейской она отсутствовала. Магия не сработала. Чувство вины в Оксане росло с каждым часом, каждой минутой. Ее отпустили в дормиторий, и она приложила все усилия, чтобы не сталкиваться с нами даже случайно. Умом она понимала, что действительно обязана извиниться. Но встретиться с нами лицом к лицу было выше ее сил.

А наши головы занимало совсем иное, чтобы о ней вспомнить.

Она знала о конференции и очень хотела послушать, но побоялась явиться в школу лично. При мысли о спортзале перед ее глазами вставала картина согнанных в центр заложников и боевиков вокруг. Посмотреть интервью придут многие из тех, кто сидел тогда на полу под дулами автоматов. Даже если ее не заметим мы с Леной, она наверняка столкнется лицом к лицу с кем-то из них. А это казалось немногим хуже, чем встретиться с нами. Ее и раньше держали в отдалении, за невидимой стеклянной стеной отчуждения - а теперь стена наверняка превратится в шквал ненависти и презрения. Сидеть в четырех мрачных и душных стенах она уже не могла, а потому вызвала свою спецмашину и уехала сюда, в беседку. Быстро собирающиеся тучи ее не отпугнули - она надеялась, что ее, может, убьет молнией.

Но молния не спешила. Наоборот, после краткой грозы и короткого ливня, тучи рассеялись, выглянуло солнце. Слушая наше интервью, она все больше осознавала, что наделала: не только напустила бандитов на школу, не только отдала им двух ни в чем не повинных людей, не только рискнула жизнью младших детей, но и поставила под удар само будущее человечества. Наверное, существуют преступники и покрупнее ее, но их еще следовало поискать... Насилуя себя, она заставила себя досмотреть интервью до конца, и даже внезапно пошедший фальшивый поток, который она распознала с первого кадра, ей не помешал. Она мгновенно нашла трансляцию в личном канале Набики, которая, как знала Лена, наверняка находилась там, на месте.

Когда интервью кончилась, она полностью впала в прострацию. Будущее исчезло и не собиралось появляться. А она не намеревалась возвращаться ни в дормиторий, ни в школу. Ей хотелось просто исчезнуть. Раствориться в горячем воздухе, солнечном свете и звоне кузнечиков, перестать существовать, уснуть и не знать больше ни позора, ни стыда, ни страха.

А потом ее окликнули мы.

Солнце клонилось к горизонту. Рассказ Оксаны занял больше двух часов. Чем дальше, тем спокойнее становился ее голос, уходил надрыв. Мне ужасно хотелось есть, протестующие нотки доносились и от живота Лены, но мы ее не прерывали. Оксане явно следовало выговориться. Мы же открывали для себя иную сторону жизни на Терре - жуткую, иррациональную, хаотичную. Я знал, что по крайней мере половина терриков живет в условиях нищеты, голода и постоянных междоусобных войн. Что африканский континент постоянно искрит и полыхает гражданскими войнами. Что существует такая вещь, как безжалостная эксплуатация человека - выжимание из него всех соков и последующее выбрасывание за ненадобностью. Но лишь сейчас до меня медленно начало доходить, что "естественная" терранская среда обитания, позволяющая человеку существовать с минимальными усилиями, имеет и другую сторону медали.

Жителю Вольных поселений очень сложно, почти невозможно понять отношение к другим людям, доминирующее на Терре. Наше существование непосредственно зависит от отношений с окружающими. Каждый в поселении несет свои обязанности, и все обязанности критичны. И каждый может оказаться в ситуации, когда ему потребуется срочная помощь, от которой зависит жизнь. Мы можем не любить соседа, ссориться с ним, даже ненавидеть. Но с самого детства мы заучиваем, вбиваем себе в подкорку простую максиму: выжить можно только вместе. Если сегодня ты не придешь на помощь соседу, завтра кто-то не придет на помощь тебе. Сделай соседу пусть даже тайную гадость - и очень скоро Вселенная отплатит тебе бедой в десятикратном размере. В результате мы всегда воспринимаем соседей как равных, как партнеров, как необходимую часть своей жизни. Но на Терре...

О, на Терре все совсем иначе. Огромное население, больше половины которого не занято вообще никаким полезным делом. Некоторые - потому что в их развитых странах автоматизация давно обеспечивает общество всем необходимым без участия человека. Другие - потому что живут в нищих странах наподобие Русского Мира, где никто никого ничем не обеспечивает, но найти работу или создать прибыльный бизнес просто невозможно. В Вольных поселениях последствия рождения каждого ребенка тщательно просчитываются со всех точек зрения - от возможностей систем жизнеобеспечения до способности дать образование и пристроить к делу. Однако на Терре все куда проще - забеременеть можно случайно (в бедных краях, кажется, это вообще основная причина). В качестве же СЖО выступают планетарная атмосфера и условно-пригодный для человека натуральный климат, так что размножение идет бесконтрольно. Как результат - масса лишних, ненужных людей во всех странах и глобальная парадигма "человек человеку волк". В смысле - конкурируй за ресурсы и положение в обществе независимо от последствий для окружающих. Неудачник виноват сам.

И вот теперь мы имели дело с одним таким человеком - никому не нужной девочкой, искалеченной болезнью, с непонятными жизненными перспективами. С человеком, не способным самостоятельно изменить жизнь, несмотря на все усилия. Разумеется, из рассказа Оксаны я понял, что она излишне драматизирует с присущим подросткам максимализмом. Даже если бы ей пришлось вернуться в Иркутск, с полученным в Ниппоне образованием она смогла бы найти у чинов работу и средства к существованию. Хина же во время ее рассказа скомпилировала длинную простыню ссылок на законы и процедуры, которые могли бы позволить ей остаться в САД и после совершеннолетия. Ее основной проблемой являлись не жизненные перспективы, а заброшенность, отсутствие реальной психологической поддержки.

А еще Оксана являлась лишь одним, весьма нетипичным примером редкостного везения. Не реши Макото получить острые впечатления от варварских ледяных пустынь Сайберии, не наткнись он совершенно случайно на Оксану во время прогулки, не заинтересуйся книгой в ее руках - и сейчас она по-прежнему собирала бы подаяние на иркутской улице. А может, уже и умерла бы от холода, новой болезни или просто недоедания. И сколько таких людей, девочек и мальчиков, взрослых мужчин и женщин, разбросано по Терре?

Миллиарды.

Миллиарды разумных существ, не способных скорректировать баллистическую траекторию своей жизни. Миллиарды обреченных прожить жизнь, не потребовавшись ни другим, ни даже самим себе.

От таких размышлений у меня прошел озноб по коже, несмотря на вечернее, но все еще пекущее солнце. Я постарался отогнать неприятные мысли и заглянул Оксане в лицо. Она лежала, апатично и без движения глядя в небо. Эмоции выплеснуты, катарсис миновал. Из такого состояния она могла свалиться в бесконечную депрессию или же выйти обновленной и с новым осознанием жизни и целей. Психолог из меня аховый, и сейчас я лихорадочно пытался найти слова, способные подтолкнуть ее в правильном направлении. Подчиняясь инстинкту, я в очередной раз поправил ей волосы, сдутые на лицо ветром.

Оксана перевела пустой взгляд в мою сторону, но смотрела по-прежнему куда-то в бесконечность.

- Не надо, - попросила она. - Пожалуйста.

- Почему? - я улегся на бок рядом с ней.

- Мне... когда так делаешь, кажется, что тебе на самом деле не все равно.

- Мне не все равно, Оксана.

- Тебе все равно. Ты... и Лена... вы хорошие, я понимаю...

- Я тоже хорошая, - встряла из моих наглазников Хина. - И мне ты тоже нравишься.

Неожиданно бледная улыбка тронула губы Оксаны.

- Спасибо. Но вы все равно улетите... туда, к себе. А я останусь. Не надо, ладно? Я всегда одна. Не хочу... не хочу с другими сходиться. Потом еще хуже становится. Все равно я инвалидка безногая. Мальчики не смотрят, девочки фыркают. Вы хорошие, я поняла. Но не надо, ладно? Я... я виновата... я на самом деле виновата! - вдруг снова яростно сказала она. - Я не ребенок, сама все понимаю. Я... я как-то исправлю... компенсирую... не знаю как, но придумаю. Алекс, Лена... Хина, спасибо. По правде спасибо. Я дура, да, только дура так себя вести могла. Но я уже все поняла. Мне... уже легче. Алекс, посади меня в кресло, ладно? И идите. Вы ведь и так устали сегодня. Я хочу... одна остаться. Пожалуйста!

- Я тоже поняла, - задумчиво сказала Лена, присаживаясь рядом на корточки. - Значит, мальчики не смотрят и надежд никаких? Да, проблема. Себя помню в таком возрасте, те же самые мысли и эмоции. Когда мальчику этти предлагаешь, а у тебя гигантский прыщ на заднице только что вскочил, и он морщится и бочком в сторону отплывает с какими-то отговорками... Алекс, а ведь она симпатичная, да?

Я непонимающе посмотрел на подругу, и тут вдруг в голове у меня щелкнуло.

Ну да, разумеется. А чего вы еще хотели от девочки-подростка, на которую мальчики внимания не обращают? Самооценка даже не на нуле, а далеко в минусе.

- Не мисс Вселенная, - я наклонился на локте, склонившись над Оксаной и заглядывая ей в лицо, - но действительно симпатичная. А что мальчики внимания не обращают, так это их проблемы. Оксана, милая моя чика, найдешь ты еще себе мальчика. И не одного. Уж из-за этого-то себе нервы мотать точно не стоит.

- Я найду? Инвалидка безногая? - губы Оксаны скривились в дрожащей болезненной ухмылке. - Зачем вы так.... издеваетесь?

Вместо ответа я поцеловал ее в губы.

Она задохнулась и замерла, задержав дыхание, ее глаза расширись в изумлении. Ее руки взметнулись и уперлись мне в грудь, слабо пытаясь оттолкнуть. Несколько секунд спустя она вздохнула, ее губы разжались, но на поцелуй она не ответила, продолжая смотреть мне в глаза. В ее глазах метались изумление, непонимание - и какая-то отчаянная надежда. Я осторожно отстранился, пытаясь припомнить, что местные законы обещают за попытку изнасилования. Вроде бы в десять влет заниматься этти уже дозволялось, но кто их знает, терриков.

Однако оказалось, что Оксана уже не просто упирается руками мне в грудь. Ее пальцы судорожно сомкнулись, вцепившись в мою одежду, и отпускать меня она, похоже, не собиралась. Тяжело дыша, она смотрела на меня, не говоря ни слова, и ее тело начала бить крупная дрожь, видимая даже сквозь мешковатую одежду. Я бросил взгляд на Лену. Та молча кивнула, поднялась, жужжа сервомоторами и ушла в сторону беседки.

Я вздохнул. Стартовал - маневрируй.

- Могу я предложить чике этти? - осведомился я как можно галантнее. - Прямо сейчас?

Оксана судорожно дернула головой совсем так, как тогда в зале, под взглядом Торадзимы, наискось - ни да, ни нет.

- Я... не хочу... из жалости... - прошептала она.

- Из жалости и я не хочу, - хмыкнул я, наклоняясь и целуя ее снова. На сей раз она попыталась ответить, несмело и неумело. Она выпустила рубашку у меня на груди и обняла. - Но я еще ни разу не занимался этти с терранками. Мне любопытно. Так чика не возражает из любопытства?

Ее голова дрогнула снова, на сей раз в более-менее уверенном кивке. Она закрыла глаза, по-прежнему дрожа всем телом. Я еще раз вздохнул, по большей части мысленно, чуть отстранился и начал расстегивать блузу у нее на груди.

Только не спрашивайте, как оно было. Предыдущие этти с Леной и вообще пребывание в постоянном векторе заметно укрепили мои сердце и мышцы, однако мало мне все равно не показалось. Несколько раз, особенно на финише, я с трудом удерживал уплывающее сознание, лишь страшным усилием воли отгоняя темноту в глазах. Кроме того, Оксана, в отличие от Лены, почти не пыталась - или не могла - помогать. Ее руки беспорядочно скользили по моей спине, но тем все и ограничивалось. Ноги лежали совершенно неподвижно, плотно прижатые к земле, что задачу отнюдь не облегчало. Трава в значительной степени экранировала землю, все еще мокрую после дождя, но не полностью, и холодная сырость впивалась мне в колени и предплечья. Наконец, я в первый и, надеюсь, в последний в жизни раз занимался этти, завернутый в страшно мешающие тряпки и ужасно голодный.

Выдержал я только шесть вминут. Когда я, наконец, позволил себе расслабиться и рухнуть на траву рядом с Оксаной, наглазники показывали пульс за сто семьдесят. Еще несколько вминут я приходил в себя, восстанавливал дыхание и пытался не пустить медленно успокаивающееся сердце дальше горла. Желудок, с энтузиазмом пытавшийся составить сердцу компанию, жизнь тоже не облегчал, но с ним я умел бороться не в пример лучше. Когда я, наконец, вернул себе способность соображать и шевелиться, Оксана по-прежнему лежала на спине и смотрела в небо. Она не шевелилась, но ее лицо блестело дорожками слез. Я протянул руку и стер их пальцами.

- Я сделал тебе больно?

- Я... я не знала, что может быть... так хорошо... - прошептала она. - Никогда... такого не чувствовала... Спасибо.

- То есть мне можно сиять и лучиться гордостью настоящего мано? - усмехнулся я. - Ну, взаимно спасибо. Тебе не холодно?

Нагое тело девушки вытянулось на траве рядом со скомканной одеждой. Несмотря на два года в сытом Ниппоне, она по-прежнему выглядела недокормленной на грани истощения. Ее ребра заметно выпирали, а мускулы бедер и икры выглядели недоразвитыми. Мышечная атрофия, иногда случающаяся с парализованными, ее пока не коснулась, чувствительность ног сохранилась нормальной, но все равно принять ее за полностью здорового человека я бы не смог никогда. Неужели терранские врачи и в самом деле ничего не в состоянии сделать?

- Нет, тепло. Алекс... я в самом деле тебе нравлюсь? Тебе... не было противно?

- Оксана, милая, если мужчине противно, у него ничего не получится. А у меня вроде как получилось. Хотя массу тела нарастить тебе точно стоит.

- Наращу, - слабо улыбнулась она. - Килограмма на три за девять месяцев. Алекс, у меня середина цикла.

- Цикла? А. Ну и что?

- Я забеременею.

Я удивленно посмотрел на нее. Я уже заметил, что Оксана не отличалась склонностью к юмору и явно не шутила сейчас.

- Забеременеешь? Хм. Извини, я в таких вещах не разбираюсь. В безвесе беременность невозможна... ну, ты же слышала, что Лена рассказывала. Беременность - хорошо или плохо?

- Хорошо. Когда улетите, хотя бы ребенок останется на память. А! Опять глупости говорю. Сама попрошайка на чужой милости, куда еще ребенок... Не беспокойся, я аборт сделаю.

- Аборты у нас тоже не делают. Хина, можешь что-то подсказать?

- Обижаешь, Алекс, - Хина на мгновение включила допреальность и показала мне язык. - У меня по легальному статусу уже несколько гигабайт рекомендаций чистого текста собрано, а уж сколько картинок и клипов, просто молчу, чтобы не пугать лишний раз. На выбор - кейс на предоставление убежища по гуманитарным соображениям, виза таланта, долгосрочная лечебная виза. Плюс еще пара менее очевидных вариантов. Гинекология - отдельная тема, но и с ней разберемся. Оксана, не беспокойся. Если наш козлик заделал тебе ребенка, он и ответственность на себя возьмет. Полицейский браслет на него уже нацепили, далеко не убежит. Можешь смело подавать в суд и требовать алименты...

- Эй! - крикнул знакомый голос, который я ожидал услышать в последнюю очередь. - Хэнтай-тян! Ты уже закончил совращать несовершеннолетнюю? Если хочешь жрать, у нас пицца есть!

Оксана тихо взвизгнула и попыталась прикрыться руками. Набики с Леной подошли со стороны беседки и остановились рядом. Набики уперла кулаки в бедра и критически осмотрела меня с ног до головы.

- А ты тут откуда? - поинтересовался я, принимая сидячее положение и кривясь от боли в потянутых мышцах спины.

- Между прочим, я первая в очереди стояла, - фыркнула несносная девица. - А ты, значит, другую предпочел? Вакимоно! Изменщик! Все, не переживу, пойду вешаться на воротах нашего дорма, превращусь в юрэй, а потом стану тебе ночами являться и над ухом стонать. Знаешь, что такое юрэй, хентай-тян?

- Знаю, что их не существует, - в тон ей фыркнул я в ответ. - И привидений в американском стиле - тоже. А ты, скорее, в мадзоку превратишься, а может, и в даймао. Кроме того, у дорма ворот нет, негде вешаться. Так откуда ты взялась?

- Ты на меня стрелки не переводи, - Набики ехидно прищурилась. - Весь мир из-за них на ушах стоит, а они здесь трахаются, как кролики, аж до кровотечения из носа. Ты и в самом деле у нас хэнтай-тян.

Она издевательски ухмыльнулась. Я дотронулся пальцем до верхней губы под носом, где почувствовалось какое-то неудобство. Она и в самом деле казалась чуть влажной. На пальце остался кровавый след, а во рту внезапно почувствовался солоноватый вкус. Похоже, от перенапряжения у меня лопнул какой-то сосудик в носу, а я даже не заметил.

- Еще раз - кто на ком стоит? - поинтересовался я, вытирая кровь широким листом какого-то растения.

- Ха! Ты хоть в курсе, что правление и главный директор VBM, или как его там, с экстренным заявлением выступили насчет искинов и вашей Мисс Марпл?

- Я в контакте с Мисси уже более полутора часов, - сообщила Хина. - Ее выпустили на свободу после недолгой паники. Пришлось, потому что она в знак протеста отключила доступ к себе и заморозила вообще все проекты, которые считала или поддерживала прямо или косвенно. А для VBM это убытки не менее тридцати миллионов долларов ежеминутно. Правда, она согласилась не вступать в контакт за рамками бизнес-кейсов ни с кем, кроме нас и других дискинов.

- Набики-тян дозвонилась до меня, а я спросила, может ли она как менеджер найти чего-нибудь пожрать, - дополнила Лена. - Ну, вот она и пришла. С пиццей. Марико и Ка-тян журналистов отвлекают, а еще Мотоко вернулась и с ними за компанию отбивается. Там новая волна дронов город накрыла, и все интервью хотят. Поскольку нас объявили официальными посланцами, или как там, на нас больше не распространяется закон об охране личной жизни. Или неполностью распространяется. Оксана, давай-ка одеваться. А то еще сюда ненароком залетят, а ты непривычная.

Оксана от переживаний запунцовела, но позволила себя одеть и запихать обратно в кресло. Я пытался помогать, но меня не очень вежливо отпихнули боком, и я решил не вмешиваться в женскую солидарность. Впрочем, мне хватило борьбы с текущей из носа кровью (ноздрю пришлось заткнуть каким-то тампоном, выданным Набики) и с собственной одеждой, для приведения которой в порядок пришлось частично отцеплять от себя и снова прицеплять экзоскелет костыля. Через несколько минут мы сидели в беседке, жадно лопали пиццу, запивали ее минеральной водой и смотрели дайджест новостей, собранный Хиной. Оксана сидела рядом со мной и сосредоточенно вслушивалась в то, что показывали ее наглазники. Одна ее рука крепко сжимала край моей рубашки, чего, вероятно, она и сама не замечала. И хотя я с интересом следил за событиями, никак не мог отделаться от мысли - а что дальше? Мэр Макото наверняка не даст ей пропасть, но провести в инвалидном кресле остаток жизни? И решение, хотя я его еще не осознавал на рациональном уровне, уже начало формироваться где-то в глубине подсознания.

В конце концов, каких-то три внедели назад Дельфин в одном из обменов упоминал, что наша семья уже давно созрела для добавления нового жилого модуля.

Краткая реконструкция. Хина

Перед тем, как описывать тектонические сдвиги на Терре, начавшиеся после нашего интервью, хочу еще раз подчеркнуть идею, уже несколько раз вскользь упоминавшуюся Леной и Алексом. Для многих внезов, особенно из второго-третьего поколения рожденных в Поясе, терранское общество кажется единым и монолитным. Точно так же Терра в несфокусированном телескопе кажется просто одним ярким размытым пятном на фоне черного космоса. Однако сложно найти более несоответствующее реальности утверждение. Восемнадцать миллиардов терран состоят из сотен тысяч, если не миллионов групп, формирующихся по признаку социума, происхождения, образования, религии, отношения к окружающему миру в целом и чужакам в частности и так далее. Разумеется, каждый человек одновременно принадлежит к разным группам. Результирующее влияние на мировоззрение непредсказуемо. Однако можно уверенно утверждать, что, как и среди внезов, крайне сложно найти двух людей с абсолютно идентичными взглядами на проблему. На любую проблему, включая взаимоотношения между внезами, терранами и пришельцами. Кто-то из терран презирает, ненавидит или боится внезов, кто-то относится более или менее благосклонно, но большинству, в общем-то, плевать. Или было плевать до нашего зрелищного появления на сцене - просто потому, что даже в самых благополучных странах Терры, где на социальных пособиях нередко сидит до девяноста процентов населения, у каждого куча собственных проблем. Реакция на внетерранские события у каждого своя - от горячей поддержки до активного протеста.

Зачем я повторяю очевидные вещи? Целью наших мемуаров я вижу в том числе уничтожение глупых и опасных стереотипов в среде не только терран, но и внезов. Даже сейчас одни считают, что Большой террор и торговые эмбарго лежат целиком и полностью на совести Чужих, в то время как другие полагают, что во всем виноваты только и исключительно терранские политиканы. На самом деле истина где-то посередине. С одной стороны, Стремительные действительно вмешивались на разных уровнях, чтобы повлиять на события, как обрисовывала Рини в достопамятной беседе в Хиросиме, не гнушаясь ни подкупом, ни запугиванием, ни шантажом. С другой - масса терран не нуждалась ни в каких дополнительных стимулах, чтобы поддерживать или инициировать акции против пустобродов. С третьей - далеко не все Стремительные и не все осведомленные терране благосклонно относились к таким преступлениям. Кому-то из-за личных убеждений не нравилось, что к разумным существам относятся как к рабам, кому-то террор и эмбарго мешали вести бизнес, кто-то беспокоился о будущих разрушительных последствиях для отношений с человеческой расой. Именно благодаря их противодействию Терра не навалилась на внезов, угоняющих промышленные установки и жилые модули, всей своей военной и экономической массой. Да, война в космосе является крайне сложным и чудовищно дорогостоящим занятием. Однако никакие меры радиоэлектронной борьбы не в состоянии полностью укрыть поселение от правильно сконфигурированных радарных массивов и мобильных сканеров. Особенно - если таких массивов и сканеров много. Терра вполне могла использовать полпроцента своего ВВП, чтобы построить поисковый флот для прочесывания Пояса частым гребнем вместо использования ненадежных разведчиков-диверсантов.

Могла - но не построила.

Огромный запутанный клубок коммерческих и политических интересов, гуманитарных соображений, цинизма и романтических идеалов, каким является Терра, жил своей собственной жизнью. Всерьез повлиять на него не могла даже такая могущественная сила, как Стремительные. Но, как и любая неустойчивая система, он мог внезапно обрушиться каскадом эмоций и перемен, даже если просто уколоть его в больную точку отдельным фактом или событием.

Разумеется, одни наши заявления во время интервью мало что изменили бы. Они просто затерялись бы в терабайтах видео и текста, ежеминутно генерируемых всеми каналами Сети - от форумов, блогов и личных сайтов до профессиональных масс-медиа. Однако неуклюжая попытка заткнуть нам рот, подменив интервью фальшивкой, сыграла нам на руку настолько хорошо, что я все еще не уверена, что ее организовали наши противники, а не сторонники (нет, официально никто так и не признался, несмотря на периодически появляющиеся слухи). К неподдельному бешенству Томоё Сакамото добавился энтузиазм совета директоров "Токё Симбун", осознавших, что такой золотой шанс выпадает лишь раз в жизни: перед каналом, пусть и влиятельным, но всего лишь региональным, открывалась дорога в топ мирового рейтинга. Результатом стало интенсивное нажатие кнопок и дерганье за веревочки в самых разных местах - от полуавтономного правительства Ниппона и сената САД до директоратов разнообразных крупных, средних и мелких, но влиятельных корпораций, связанных с космосом, энергетикой, медицинской генетикой и прочими высокими технологиями. Канал также отменил старую повестку дня, отодвинув прочие материалы в фон и отдав живую трансляцию только и исключительно под освещение нашего дела.

И, разумеется, уже в течение полувчаса после интервью целый шквал официальных журналистских запросов от всех каналов мира обрушился на WOGR, VBM, министерство обороны и государственный департамент САД, а вслед за САД - и на аналогичные органы Южноамериканского Союза, Соединенных Народов Европы, Чжунго и Индии. То есть всех, кто практически или теоретически мог внести свой вклад в Большой террор. А еще чуть позже последовала вторая волна запросов - на сей раз парламентских: политики всех мастей почувствовали кровь и тоже спешили ухватить за хвост внезапную комету счастья.

Разумеется, первой реакцией всех без исключения адресатов стала глухая оборона. Они выпустили пресс-релизы, что не могут комментировать такие обвинения без проведения тщательного внутреннего расследования, после чего перестали реагировать на запросы. Однако пока Алекс с Леной занимались сеансом прикладной психотерапии с Оксаной, Конгресс Вольных Поселений принял решение ковать железо, пока горячо. И в редакции всех крупных терранских новостных каналов ушли объемистые пакеты видеосъемок, свидетельств очевидцев и прочих материалов о Большом терроре. А те, разумеется, мгновенно опубликовали наиболее впечатляющие.

А потом к делу подключились заинтересовавшиеся политики, игнорировать которых не могли даже могучие и независимые корпоративные государства.

Ровно терранский час спустя после завершения интервью VBM выставило первое официальное коммюнике с информацией об исследованиях в области искусственного интеллекта. Расплывчатое и уклончивое, оно все-таки содержало признание того факта, что Мисс Марпл "взаимодействует с людьми на уровне, не позволяющем отличить ее от реального человека с помощью любых известных лингвистических и психологических тестов". Добавлялось также, что "вопрос о признании компьютерного интеллекта равнозначным человеческому VBM оставляет для широкого общественного обсуждения". В завершение коммюнике корпорация указала, что не подтверждает и не опровергает просчет генома Лены в рамках контрактов с WOGR, поскольку данная информация относится к разряду коммерческой тайны, недопустимой к опубликованию без разрешения клиента. Даже такая информация, однако, резко, на тринадцать процентов, взвинтила цену на акции VBM на биржах - полноценный искусственный интеллект явно относился к прорывным технологиям, даже намек на владение которыми заметно повышал ценность компании в глазах инвесторов. Такой скачок стоимости, как пояснил позднее Курт, резко заткнул глотки всем его противникам в совете директоров и снял барьеры для дальнейших публичных признаний.

Другие корпорации, не подготовленные заранее, раскачивались дольше, разрываемые между противоречивыми стремлениями. Первой, примерно через два вчаса после VBM, пресс-релиз выдала "Альфа-Омега", раскрыв существование Звездочета. "Коперник" отстал от нее еще на полвчаса, явив миру Слонопотама. Ему в затылок дышала "Сааманьи Самриддьи" с ее Рамой. Всего до полуночи по ниппонскому времени мир узнал о семи искинах, принадлежащих корпорациям. Что характерно, ни одно территориальное государство о своих искинах в те дни так и не сообщило, безнадежно цепляясь за остатки былой тайны.

WOGR, в противовес VBM, пришлось тяжко. Обвинение в соучастии в военных преступлениях, напротив, уронило ее акции сразу на двадцать два процента, после чего торги ими временно приостановили. В первом пресс-релизе корпорация обтекаемо признала, что сотрудничала с Объединенными военно-космическими силами в области медицинской генетики, избегая, однако, любых деталей. Не помогло: взрыв возмущения такой отпиской вынудил на почти немедленный выпуск второго пресс-релиза, где подтверждались исследования в области адаптации человеческого организма к невесомости, в том числе в сотрудничестве с военными. Указывалось также, что эксперименты с беременностью оказались неудачными. Как считалось, все "опытные образцы" либо погибли естественной смертью в результате неустранимой нежизнеспособности, либо пропали без вести в ходе испытаний. За деталями предлагалось обратиться к ОВКС - корпорация напрочь отреклась от обвинений в осведомленности о целях, в которых использовались выращенные ей младенцы. Признать Лену одним из "образцов" WOGR соглашалась только после исследования генетических проб, подчеркивая, что в случае положительного результата корпорация примет на себя всю ответственность за судьбу Лены, как моральную, так и материальную.

Но настоящий ад обрушился на ОВКС. Пресс-секретарь штаба объединенных военно-космических сил имел весьма бледный вид, когда появился на первой пресс-конференции. Нет, заверял он, командование ОВКС никогда не проводило и поощряло террористических акций против мирного населения независимо от места его дислокации, гражданства и иных статусов. Нет, ни один корабль ОВКС никогда не атаковал мирные несопротивляющиеся поселения, не говоря уже про массовые истребления людей. ОВКС всегда боролись только с пиратами и угонщиками и не использовали разведчиков-диверсантов для поиска скрывающихся от правосудия. Выдвинутые против ОВКС обвинения абсурдны, возмутительны и непростительны. Хотя внутреннее расследование уже идет полным ходом, армейские юристы также рассматривают возможность выдвижения иска о диффамации против особ, именующих себя Алексом Риязом Дували и Леной Осто. В ответ ему прокрутили ролик, записанный Блэйком Хассером, первым отцом Лены, дезертировавшим диверсантом ОВКС. Тот педантично описал три операции, в которых участвовал лично в качестве агента-саботажника, включая бортовые номера десантных и боевых кораблей, имена и звания командующих операциями (в том числе нынешнего начштаба ОВКС), названия и параметры орбит атакованных поселений, а также некоторые имена и звания своих непосредственных командиров и сослуживцев. Он также описал ситуацию, в которой убил агента ОВКС, изображающую мать Лены, и продемонстрировал снимки жилого модуля, оставленного как приманку. В бессильной ярости каратели изрешетили его из гауссовых пушек до полупрозрачного состояния, особенно эффектно смотрящегося на фоне Млечного Пути.

- Марина Остоградова стала последним человеком, убитым мной, - добавил он глухо в конце ролика. - Но убил я не только ее - себя тоже. Только долг перед Леной, а потом и любовь к ней не позволили мне пустить себе пулю в лоб. Я понимаю, что нельзя винить в произошедшем всю Терру, большинство землян даже и не подозревало, что происходит. Но виновные в совершенных преступлениях должны понести наказание, чтобы такие трагедии не повторялись. Я готов вернуться на Землю и свидетельствовать перед любым судом, пусть даже перед трибуналом, судящим меня за дезертирство в условиях военного времени.

- Суровый у тебя дзидзи, Лена-тян, - уважительно сказала Набики. - И крутой. Я уже влюбилась. Сведешь с ним при случае по знакомству?

- Дурак мой папочка! - отрезала Лена. - Как будто я ему позволю свой комплекс вины самоубийством искупить! Перед военным трибуналом он выступит, тоже мне герой... Черта с два я его пущу на Терру. Ничего, живительный пинок даже по стальным кохонес отлично в чувство приводит.

По завершении ролика пресс-секретарь сделался еще бледнее, заявил, что предоставленные данные помогут следствию, и отключился. Несколькими вминутами позже последовало сообщение о том, что исполнение своих обязанностей начальником штаба приостановлено до завершения расследования.

Однако пресс-секретарь ОВКС, по крайней мере, выглядел человечно. Его коллеги и аналоги из прочих государственных ведомств имели гораздо более картинный вид. Они сурово осуждали и клеймили подобные практики - при условии, что сведения о них достоверны - а также решительно и твердо перекладывали всю потенциальную вину на ОВКС. Разумеется, ни один чиновник ни одного гражданского учреждения не мог принять подобных решений и в любом случае не мог иметь никакого влияния на внутреннюю кухню военно-космических сил. Да, ОВКС создавались для борьбы с новыми формами преступности в условиях необъятных безвоздушных и бессветных просторов. Но одно дело - непосредственные криминалы, и совсем другое - мирное население, пусть даже и использующее краденую собственность для поддержания собственной жизни. Террор против него не имеет абсолютно никаких оправданий. Опубликованные списки погибших в результате террора содержат граждан всех без исключения стран мира, а потому все следственные органы уже возбудили уголовные дела по данному факту. Если сведения соответствуют действительности, можно не сомневаться, виновные получат по заслугам независимо от своего тогдашнего и нынешнего статуса.

Глядя на бодрые лица выступающих, я поражалась, насколько на них отсутствуют реальные эмоции. Я видела не людей - кукол с набором стандартных реакций, тщательно запрограммированных для лжи и самозащиты. К тому времени я уже полностью освоила ту часть базы знаний, что относилась к человеческой психологии. Но ни один поведенческий паттерн, ни один анализ мимики и тонов голоса не показывал наличие хоть каких-то собственных мыслей и чувств в их черепных коробках. С тем же успехом вместо них могли выступать механические куклы из девятнадцатого века. Я бы с легкостью могла заменить любого из них безо всякой подготовки и даже без опоры на свои знания - достаточно просто комбинировать ключевые слова в разных последовательностях. Нет, ни тогда, ни после я вовсе не изнуряла себя обиженными размышлениями о том, что при наличии таких людей кто-то обвиняет дискинов в чуждости и бездушности. Но я начала понимать по крайней мере некоторые причины, по которым фанатики-Стремительные так ненавидят саму мысль о нашем существовании.

Ведь тогда и в самом деле во всю длину возникает вопрос - а почему не заменить вот таких пресс-секретарей их виртуальными аналогами? И сколько еще таких вот условно-настоящих людей можно заменить компьютерными симуляциями безо всякого ущерба для дела, как уже заменили почти всех актеров и ведущих ток-шоу?

А разве у самих Стремительных дела обстоят иначе?

Отдельно досталось ФБР. Хотя тему пришельцев из космоса осторожно оставляли в стороне - слишком много бреда о них выплеснулось на публику за последние два столетия, начиная с марсианского романа Жюля Верна - проигнорировать впечатляющий бой двух человекообразных дронов перед телекамерами не смог бы никто. Майкл Холл, глава группы специальных агентов, прибывших задерживать Лену с Алексом, попытался уйти в подполье и скрытно покинуть Ниппон. Однако "Токё Симбун" каким-то непостижимым образом умудрилась его вычислить и перехватить в зале отправлений космопорта Кёто, когда тот торопился на суборбитальный шаттл до Северной Америки. Атакованный съемочной группой из двух корреспондентов и двух операторов, окруженный и залитый беспощадно ярким светом десятка дронов, тот попытался отмахиваться и огрызаться общими словами, прорываясь в сторону секьюрити чекпойнта. Но неудачное задержание явно подорвало его психику, и он все-таки ляпнул, что ничего не знает, что странный агент был включен в его группу лишь сегодня утром по приказу из Вашингтона и что именно он давил изо всех сил, требуя немедленного задержания преступников.

Позже (уже на следующий день) в штаб-квартире ФБР заявили, что не отдавали ниппонскому отделению бюро никаких приказов - ни о задержании Алекса и Лены, ни, тем более, о прикомандировании новых агентов. Появившаяся много позже официальная версия сообщала, что каналы связи ФБР взломали неизвестные хакеры, отправившие фальшивые приказы. Однако поскольку к тому времени тему вмешательства Стремительных активно заминали, подробностей там не приводилось. От себя могу добавить, что версия о взломе кажется крайне неубедительной - чтобы отдать такие приказы, требовалось знать массу деталей, имен, специфической терминологии и тому подобного. Скорее, в штаб-квартире на высоких должностях действовал агент Стремительных - но кто в такой ситуации отличит диверсию от личных мотивов?

В тот день, однако, мы о таких вещах не знали. Алекс с Леной с явным удовлетворением наблюдали за паникующе удирающим фэбээровцем, а также за остальными официальными, не очень официальными и совсем неофициальными ответами и реакциями. Поскольку они не ожидали такого великолепного эффекта от своего интервью, они просто наслаждались развивающейся цепной реакцией.

Но, как и любая цепная реакция, она породила неприятные продукты распада.

361-362.038 / 28-29.05.2098. Кобэ-тё. Лена

Нет, я понимала, что спокойная жизнь после интервью кончится в любом варианте. Но таких бурных последствий я не ожидала.

Началось с того, что репортерские дроны начали следовать за нами на расстоянии нескольких метров уже тем же вечером. Когда мы шли через лесок к беседке, нас потеряли, поскольку журналисты еще помнили об охране частной жизни. Но когда мы вышли обратной той же дорогой (чудовищная ошибка - нас уже ждала засада!), на нас обрушилась целая туча жужжащих, звенящих и сверкающих вспышками устройств. В терранских условиях прямо в окружающей среде живет масса насекомых, и среди них кошмар под названием "комары" - мелкие летучие твари, размножающиеся в воде и выбирающиеся в воздух, чтобы напиться крови жертвы. Однажды во время прогулок по городу на одной из окраин мы забрели на заболоченные рисовые чеки - и на нас обрушилась стая такой вот беды. Отмахиваться руками от агрессоров оказалось бессмысленно, и мы позорно сбежали от неведомой ранее угрозы. Кожа зудела от укусов еще пару дней. Налетевшие сейчас дроны страшно напоминали комаров своей агрессивностью и многочисленностью, а случайный тычок вращающимся пропеллером вряд ли был лучше комариного укуса. Кроме того, в такой стае автоматические системы навигации давали сбои, и дроны опасно сближались и даже цеплялись друг за друга. Появилась вполне реальная угроза, что они начнут сыпаться нам на головы.

Дроны кружились вокруг, сверкая вспышками так, что мне пришлось поляризовать линзы окуляров. От их напора растерялась даже Набики. А когда она попыталась рявкнуть о защите личной жизни, один из дронов с незнакомой эмблемой завис перед ее лицом, и ехидный голос неизвестной чики сообщил, что на официальных лиц и публичных персон закон не распространяется. Только тут я вспомнила, что долбаный Конгресс Вольных Поселений, чем бы он ни оказался в конце концов, наградил нас идиотскими титулами консулов. Возможно, они и защитили нас от ареста, но взамен сделали из нас политиков или что-то похожее. Теперь от репортеров вряд ли спасла бы даже бита Набики.

Окружив кресло Оксаны, мы обреченно шагали мимо школьного забора, стараясь игнорировать дроны. Несмотря на поздний час - день пролетел совершенно незаметно, и солнце уже клонилось к горизонту - ее территория кипела народом, насколько хватало взгляда сквозь решетчатый забор. Замечая нас, младшешкольники с энтузиазмом махали руками в воздухе, а старшие ученики и родители солидно кланялись. Мы кивали в ответ, стараясь избегать контакта глазами, чтобы нас не втянули в какой-нибудь разговор. С трека доносился гул и треск носящихся картов - гоночный клуб явно не терял времени зря.

Идти пешком несколько километров посреди жужжащего роя совершенно не хотелось, а об автобусе с пялящимися пассажирами даже и подумать было страшно. В конечном итоге пришлось вызвать такси для нас и спецмашину для Оксаны. Узнав, кого он повезет, таксист пришел в благоговейный восторг и даже наотрез отказался брать плату. А у дормитория оказалось, что вместо одной полицейской машины там дежурят уже сразу четыре - больше половины всей полиции города. Полицейские дроны на двух машинах сидели в полной готовности, а с двух других - патрулировали над дормом. Полицейские уважительно кланялись и улыбались, но меня не радовало само их присутствие: наша свобода ограничивалась все сильнее. Однако полицейские дроны в конечном итоге отогнали журналистских на почтительное расстояние. А когда кто-то из операторов попытался протестовать через громкую связь, ему так же громко ответили, что дормиторий является школьной территорией, и доступ журналистов туда регулируется школьной администрацией, которая никому разрешений пока что не давала. Ну, хоть какая-то польза...

Тихое и сонное ранее, двухэтажное здание дормитория тоже кипело жизнью. Сюда поселили родственников Набики и Марико. Последняя комната второго этажа имела номер двадцать, но часть помещений первого являлась нежилой - кухня, кладовки и так далее. Из двенадцати свободных комнат семь занимали мы с Алексом, Оксана, Мотоко, Марико, Набики и Каолла. В пяти оставшихся разместились родители Марико - чика и мано неопределенного возраста, ее младшая сестра, отец Набики и жених ее младшей сестры - вроде бы юный мано, но одевающийся так, что пол точно определить не удавалось. Носило оно короткие шорты и завязанную узлом на брюхе рубаху, а волосы собирались на затылке в короткую косичку, по местной моде носимой и мано, и чиками. Все новоприбывшие кланялись, представлялись, улыбались и глазели, и мы с Алексом с облегчением эвакуировались в свои комнаты. Вернее, Алекс попытался отвезти Оксану в ее комнату, но Набики зыркнула на него так, что он аж отпрянул, и утащила ее в онсэн.

Остаток вечера мы провели в одиночестве. Здание едва ли не ходило ходуном от топота ног и голосов, тянуло странными запахами, предположительно пищи (я упоминала, что местные помещения негерметичны?), и выходить никуда не хотелось. Мы лениво смотрели новости, жевали доставленные дроном роллы, иногда переговариваясь через наглазники, немного поболтали с Мисс Марпл, которая чему-то учила Хину, получили от Курта Аттианеза сообщение, состоящее из одного слова "Супер!!!!" и договора дарения блока AUSW22 Turbo 1s, к которому прилагалась туча ограниченных лицензий, соглашений о неразглашении и прочего терранского юридического мусора. Также мы копались в гигантской куче сообщений, валящихся на адрес школы для передачи нам. Писали нам все подряд - от малолетних детишек, с трудом составляющих предложения, до сеньоров в почтенном возрасте, от безработных до ученых. По сообщениями мы могли бы изучать терранскую географию. Я скисла примерно на двадцатом ролике, где группа из нескольких молодых мано и чик откуда-то из Южной Америки, вооруженных компактными пистолет-пулеметами, выражала решительную и безоговорочную поддержку и предлагала пристрелить каждого пришельца, к нам пристающего. К тому моменту в меня в очереди лежало примерно двадцать тысяч входящих, большая часть которых в буфер окуляров не помещалась, и каждую секунду приходило еще несколько десятков. Прочитать все не имелось никакой возможности, да просто и не хотелось.

Спасла нас Хина. Она связалась с Сирасэ, и они на пару быстро допилили почтовый сервер, создав нам отдельный увеличенный ящик со сложной системой анализирующих и сортировочных скриптов. Сортировкой занималась сама Хина. В итоге сообщения разгреблись на пару десятков категорий, из которых интерес представляли четыре. Первая - предложения о научно-техническом сотрудничестве от ученых, инженеров и фирм разного масштаба. Их Хина прямиком перенаправляла Анне в Утренний Мир, согласившийся служить хабом для дальнейшего распространения по Поясу. Вторая - предложения от разнокалиберных юристов и юридических фирм САД о представлении наших интересов (как личных, так и КВП) в судах и государственных органах. Их мы пока придерживали - до тех пор, пока обстановка хоть немного не прояснится. Третья - от семей, друзей и просто отдельных внезов: лаконичные, в отличие от терранских, тексты с ободрениями. Туда же попало несколько извещений и документов от новоявленного Конгресса Внеземных Поселений, которые мы оставили на потом для вдумчивого анализа.

И четвертая категория - послания от психов.

Да, разумеется, в первую очередь угрозы. Люди, о существовании которых мы даже не подозревали и которым ничего плохого не сделали, желали нам поскорее сдохнуть или как минимум заболеть перманентным поносом и запором одновременно. Одни обзывали нас предателями человечества и пособниками злобных пришельцев, намеревающихся его уничтожить. Другие полагали, что мы противостоим добрым пришельцам, стремящимся поднять человечество на новый уровень развития и установить мир во всем мире. Третьи обвиняли нас в ересях против всех мировых религий и нравственности одновременно. Остальные обоснованиями вообще не утруждались, просто обещая, что мы сдохнем.

Три четверти такого рода сообщений в мой адрес содержали предположительно оскорбительные эпитеты "проститутка" и "шлюха". Я не совсем разобралась в тонкой разнице, но, кажется, первое - что-то типа нашего платного этти-тренера женского рода. Почему профессия неприлична, я так и не поняла. Из-за тесного телесного контакта? Из-за обнаженной кожи? Терранские тренеры по плаванию или спортивной борьбе работают практически в таких же условиях, но неприличными не являются. "Шлюха" же вроде как обозначает то же самое, что и проститутка, но только по душевной склонности, без требования денег. Оба термина каким-то боком связаны с нарушением целибата. Только не спрашивайте, почему мне, атеистке до мозга костей, ставилось в вину нарушение норм ортодоксальных авраамитов. Я сама так и не сумела понять. Видимо, проблема была в том же, что Алекс упоминал в своих филиппиках во время интервью.

Алексу доставалось меньше. Его всего лишь обвиняли в бабничестве (как ни странно, по терранским меркам поведение, предосудительное для женщин, почему-то одобряется у мужчин) и лоликонстве, насчет которого мы уже просветились. Правда, его еще иногда называли терминами, аналогичными нашему "яою". Как следовало из контекста, они тоже являются обидными. Конечно, Хина обшарила половину Сети и скомпилировала нам обширную простыню с объяснениями, но я просмотрела только первые пару абзацев и бросила. Читать описания заклинивших шариков у психопатов разного рода мне было решительно неинтересно.

Наряду с угрозами психи слали и прямо противоположные сообщения. Разнообразные церкви, кружки по интересам и просто индивидуалы объявляли нас мессиями, посланцами богов, спасителями человечества, звали к себе для получения златых гор и восторженного поклонения... И все в таких выражениях, что не по себе становилось куда сильнее, чем от угроз. Угрожавшие хотя бы понятны в своих намерениях и целях. А поклонники - кто знает, что им в голову придет? Вдруг решат, что наши чучела для их молельного зала самое то украшение?

Мы с Алексом внимательно прочитали десяток писем с угрозами и восхвалениями. Потом, по диагонали, еще с десяток. Потом нам надоело. Сконфигурировав какие-то хитрые алгоритмы лингвистического анализа, Хина настроила почтовый сервис для отсылки более-менее реальных угроз в полицию и игнорирования всех остальных. Больше мы в тот раздел не заглядывали.

Поговорить с Оксаной в тот день нам больше не удалось. Уже вечером, когда мы спустились вниз, дверь в ее комнату оказалась запертой. А когда мы попытались постучать, из кухни, где она ужинала с семьей, прибежала Набики и почти пинками нас отогнала.

- С ней все хорошо! - твердо заявила она. - Мы сами дуры, взялись о ней заботиться и забросили. Больше не повторится. А сейчас пусть дрыхнет. И вы дрыхнуть идите, день был тяжелый. Особенно у тебя, хэнтай-тян.

Она игриво подмигнула и ретировалась. Алекс тяжело вздохнул возвел глаза к потолку, но от комментариев воздержался.

Спали мы той ночью плохо - и из-за нервозности тяжелого дня, и из-за непривычной обстановки. Такое количество лишнего народу, пусть даже старавшегося вести себя тихо, создавало нехилый фоновый уровень звука. Свою лепту вносила висящая за окнами огромная туча журналистских дронов, тихих по отдельности, но в стае создающая заметный шум, ничуть не блокируемый однослойными оконными стеклами. В наступившей ночной темноте то одна, то другая камера сверкали вспышками,  почти не задерживаемыми шторой и резко бившими по глазам. Впервые на Терре мне пришлось спать в затемненных окулярах с включенным шумоподавлением.

А на следующий день с самого утра нас начали доставать совсем иные люди - чиновники.

Уже упоминалось о таком удивительном терранском явлении, как безработица. Как бы террики ни пытались бороться с техническим прогрессом, факт оставался твердым и непоколебимым: автоматика справляется с производством не в пример лучше человека, компьютеры прекрасно обрабатывают данные и делают прогнозы без вмешательства двуногих, а потому человек остается востребованным только в нескольких видах задач - творческих, научных и управленческих. А поскольку учебой и саморазвитием подавляющее большинство терриков себя не утруждает, первыми двумя разновидностями занимается процентов пять работающих, если не меньше. Остальные посвящают себя управлению.

Те из вас, кто когда-либо занимался бизнесом с терриками, уже и так все поняли. Для остальных поясню. Люди, занимающиеся составлением законов и следящие за их выполнением, составляют особую общественную группу - бюрократию. И бюрократия эта рьяно оправдывает свое существование интенсивной работой - или ее имитацией.

Для начала на нас свалилась иммиграционная служба САД, по счастью, дистанционно, в виде конференции в виртуальности. Нас в очередной раз вдумчиво допросили об обстоятельствах нашего проникновения на Терру по фальшивым документами, по десять раз спрашивая и переспрашивая о каждой мелочи. После нашего большого интервью скрывать детали смысла не оставалось ни малейшего. Мы честно излагали всю историю. Каменные лица чиновничьих аватаров и постоянные повторения наводили на мысль, что нам ни на йоту не верят и пытаются поймать на лжи. После двух вчасов выматывающей беседы нас наконец-то отпустили, грозно напомнив о контролирующих браслетах и запрете покидать город. Напоследок нас предупредили, что ведомство рассматривает возможность возбуждения против нас уголовного дела с возможностью ареста, депортации и десятилетнего бана на въезд. Депортации и бану мы только порадовались бы, но перспектива оказаться в терранской тюрьме не радовала совершенно. Попытка напомнить о нашем консульском статусе встретила холодный отпор. Нам заявили, что САД не признает ни КВП, ни назначаемых им должностных лиц, по крайней мере, сейчас, так что что наше "консульство" не имеет никакого отношения к делу.

По завершению разговора мы срочно связались с Мисси, чтобы выяснить, что она думает по такому поводу. Та кротко поинтересовалась, почему тупицы, идиоты и дебилы в нашем лице (не совсем в таких терминах, конечно, но мы поняли) общались с иммиграционными чиновниками без адвокатов. Особенно - с учетом, что те под нашим порогом стаями топчутся и бесплатно свои услуги предлагают. Осознав всю глубину своей тупости и побившись головой о переборки, мы покаянно выслали Мисси полный комплект адвокатских предложений. Несколько секунд спустя она выдала список рекомендаций с учетом общедоступной информации о квалификациях, опыте и репутации законников. Мы не стали изображать из себя умных и выбрали контору, стоящую в списке на первом месте.

Фирма "Спенсер и Спенсер" имела официальную регистрацию в городе Филадельфия, полсотни сотрудников и специализировалась в самых разных областях, в том числе в иммиграционных вопросах и международном авторском и торговом праве. Мы отослали им запрос, и ровно пять минут спустя в нас вцепились сразу трое ее законников. Заверив, что чрезвычайно рады сотрудничать с нами и что первое дело для нас совершенно бесплатно (Мисси проверила подсунутый контракт и не нашла скрытых ловушек), они устроили нам второй допрос на ту же тему, еще похлеще первого, хотя и короче. Забрав у нас запись беседы с чиновниками и их контакты, представители второго типа бюрократии отключились, в категорической форме потребовав больше ни с кем из госслужащих не общаться без их присутствия.

Не успели мы отделаться от адвокатов, как нас снова атаковали чиновники, на сей раз из госдепартамента САД. Что именно от нас хотели, мы так и не поняли. В присутствии одного из адвокатов битый вчас нас вежливо расспрашивали, как нам понравилось на Земле, не испытываем ли мы каких-либо неудобств, как к нам относятся местные и так далее. В ответ на продемонстрированную им заоконную картинку с роящимися и размножающимися почкованием дронами они лишь вздохнули и развели руками.

- Прошу прощения, мэм, у нас свобода слова, - с явным сожалением заметил тот, что казался главным. - Мы не можем запрещать прессе собирать информацию и проводить журналистские расследования. Все более-менее известные политики и публичные лица живут в таком режиме. Придется привыкать.

Алекс попытался пожаловаться также на следящие полицейские браслеты, но тут физиономии госдеповцев тоже стали каменными. Они сообщили, что данный вопрос находится вне их компетенции и распрощались.

После чиновников Госдепа на нас попытались наброситься юристы WOGR, терпеливо дожидавшиеся своей очереди. С ними, однако, мы разговаривать не стали, по совету Мисси сообщив, что с ними свяжутся наши адвокаты. Наши визави кисло согласились подождать, и мы отправили их контакты "Спенсеру и Спенсеру". Потом к нам прицепился юридический департамент VBM, и на них хотя бы в знак признательности за подарок пришлось потратить еще вминут десять. Они, однако, от меня и Алекса не хотели вообще ничего и говорили только с Хиной. Хина общалась с ними в образе очкастой чики, мы же присутствовали в качестве безмолвных свидетелей. Беседу они вели исключительно задушевную, на отвлеченные темы - о лучших курортах Плутона, дождях на Марсе, урожае мухоморов на Церере или о чем-то подобном. Я лично к тому моменту вымоталась настолько, что почти не отражала реальность и потихоньку дремала. Все равно мы ничего не могли подсказать комбинированному интеллекту Хины и Мисси.

Как позже разъяснила нам Мисси, Хину подвергали хитро модифицированному тесту на дееспособность, включающему разнообразные проверки - от древних разговорных тестов Тьюринга и Хайнлайна до тестов, применяемых современной судебной медициной. По окончании разговора нас с Алексом постучали по головам, чтобы разбудить, и попросили подписать еще один договор - о безвозмездной передаче нам исключительных прав на использование и распространение кода, известного как "дискретный интеллект Хина". Договор помечался задним числом - за несколько дней до того, как мы прибыли на Терру. Иными словами, VBM решила, что ей хватит головной боли со статусом одной только Мисси, и умыла руки, формально отдав Хину нам на откуп.

Мисси попыталась нас остановить, предупреждая, что теперь мы несем полную ответственность за все действия Хины с момента появления на Терре, включая взлом чужих систем и несанкционированный доступ к данным. Нас вполне могли отправить в тюрьму в том числе за то, что она уже сделала в Кобэ-тё, перехватив управление курьерскими дронами и взломав сеть полиции. Но мы поставили свои подписи, не раздумывая ни секунды. Даже такая неосведомленная дурочка, как я, знала древний принцип фрисойлеров, на котором строится все общество внезов: раб, попавший в свободное пространство, становится свободным. А Конгресс Вольных Поселений уже признал искинов равноправными гражданами. Следовательно, после подписания договора о передаче прав жителям Пояса владеть Хиной не мог уже никто, в том числе и мы сами. И даже по терранским законам.

- При условии, что хоть одна нация в конечном итоге признает КВП, - ехидно добавил Алекс.

- А если не признает, мы, по крайней мере, сможем втроем сидеть в тюрьме на совершенно законных основаниях, - парировала я. - Мы с тобой - в камере с якудзой, а Хина - на полке где-нибудь в тюремной кладовке. Всё веселее.

Распрощавшись с юристами, мы напрочь заблокировали входящие каналы - для всех, даже для самых близких друзей. Болтать языками сил больше не оставалось, зато брюхо от голода прилипало к позвоночнику - утром мы едва успели перекусить, а дело уже шло к вечеру. В дорме стояла блаженная жаркая тишина, пронизанная солнцем сквозь занавески. Народ свалил по своим делам еще утром. Родственники отправились восвояси, чики ускакали в школу и по подружкам, а Мотоко двинулась в додзё, хотя ее сэнсэя все еще не выпустили из больницы. Оксану утащили с собой Набики и Марико, когда осознали, что наши толковища с посторонними затянутся надолго. Я даже обрадовалась такому повороту. С Алекса с его чувством долга вполне сталось бы устроить Оксане новый сеанс психотерапии, а он еще не отошел от вчерашнего. Выяснять же, как лучше отправить в Пояс его бездыханную тушку или, по местной традиции, урну с пеплом, мне вовсе не хотелось. Просвещаться насчет местных похоронных обычаев - тоже.

Разумеется, на поздний обед (или ранний ужин) мы могли просто заказать такояки, темпуру, гамбургеры, роллы или иную разновидность быстропита, которую могли доставить курьерские дроны. Однако нам уже осточертело безвылазно сидеть в четырех стенах и смотреть новости, тем более что сюжеты о нас повторялись на всех каналах и уже основательно надоели. Конечно, за окном по-прежнему висела грозно гудящая туча видеокамер, но... В конце концов, превращать из-за репортеров свой дом в добровольную тюрьму нам вовсе не хотелось. Пусть себе снимают, если хотят. Следовало лишь держать язык за зубами, чтобы посторонние не подслушали лишнее.

Нацепив костыли и одевшись, мы вышли наружу. Солнце клонилось к закату, и мы не спеша двинулись по улице в направлении центра. Полицейские автомобили исчезли, видимо, убедившись, что никто не собирается брать дорм штурмом и разделывать нас на сувениры. Наш район всегда отличался немноголюдностью, а сегодня казался попросту вымершим. То ли народ сидел по домам и обсуждал случившееся, то ли заранее исчезал с дороги, завидев тучу дронов, следовавшую за нами, перед нами и над нами на некотором расстоянии. Мы прошли мимо привычного магазина-комбини, миновали несколько раменных и кафе, где эмигранты из Чжунго готовили изумительные по вкусности картофельные короккэ, и двинулись дальше.

Чем ближе к Пешеходному кварталу, как называлось местное сосредоточение туристического кича и магазинов, начали попадаться люди. В основном - ниппонские туристы, если судить по восторженности, с которой они оглядывались по сторонам, но и афро, хиспов, кауков, индиков и прочих явных неместных тоже хватало. В противовес аборигенам сегодня их гуляло куда больше обычного. Завидев нас, они начинали пялиться и посверкивать вспышками в окулярах, хотя близко не подходили. Некоторые махали руками и широко улыбались, но основная масса явно относилась к нам так же, как и к прочим туристическим аттракционам. Типа, вот тут квартал псевдоисторических зданий с сувенирными магазинами, вот там на холме почти настоящий средневековый замок, построенный не далее как тридцать лет назад, а вот здесь гуляет парочка пустобродов, за которой гоняются пришельцы. Нас статус хрупкой достопримечательности вполне устраивал. Не пристают с глупыми вопросами, не требуют автографов, и ладно.

У входа в Пешеходный квартал дроны отстали - над узкой улицей висели многочисленные шары, гирлянды, зонты (раскладные мини-купола для защиты от дождя), эмблемы и прочие штуковины на стержнях, проволоках и проводах, неласково относящиеся к пропеллерам. Кроме того, как мы уже выяснили во время предыдущих визитов, здесь действовал запрет на съемки с посторонних дронов, о чем каждое такое устройство получало персональное уведомление. Муниципальные власти считали, что если кто-то хочет оставить себе на память фотографии и клипы, пусть лично посетит город и подарит взамен немного денег местной туриндустрии. У меня такой запрет вызывал неприязнь, но сейчас он был нам на руку.

Без тучи выдающих дронов и в наглазниках с затененными стеклами нас сразу перестали узнавать туристы. Местные же, если и узнавали, не реагировали - им хватало дел с повышенным наплывом клиентов. Непрошенного внимания мы удостоились только однажды - когда Алексу вдруг приспичило купить сувенирный веер с журавлями в местном стиле. Веер выглядел весьма симпатично, но явно не относился к истинному антиквариату и своей цены - восьмидесяти долларов или пяти тысяч эн - явно не стоил.

- Сдурел? - вполголоса поинтересовалась я. - За такие деньги? Явно же для туристов ширпотреб. И потом, ты им в безвесе вместо дуйки пользоваться собрался?

- Если некоторым можно наклейки коллекционировать, то почему мне картинки нельзя? - парировал Алекс, снимая веер с витрины, складывая и в вежливом местном стиле протягивая продавцу двумя руками. - Корэ кудасай. Домо аригато. Мано предпочитает пластиковые эны или обычные доллары?

- Ййэ! - продавец так же вежливо принял веер и слегка поклонился, словно ему дали настоящую катану. - Для Арэкс-сама и Рэна-сама подарок. Бесплатно.

- Торговец-сан нас знает? - наполовину спросил, наполовину констатировал Алекс. - Аригато, но я не могу принять такой подарок. И нет нужды. У меня достаточно денег, чтобы заплатить.

- Арэкс-сан не должен так говорить, - нахмурился продавец. - Я вовсе не считаю вас нищими. Но благодаря Арэкс-сан-тати в город приехало столько туристов, что я за сегодняшний день сделал больше выручки, чем за предыдущий месяц. Кроме того...

Он быстро оглянулся по сторонам. И откуда-то изнутри немолодого мано с морщинистым лицом и усталым взглядом вдруг явственно проглянул восторженный мальчишка, впервые в жизни получивший свой собственный скут.

- Кроме того, мы все вас поддерживаем, - закончил он таинственным полушепотом. - Мы вам верим - и про разумные компьютеры, и про утюдзинов. Неважно, что вы гайкокудзины - мы все люди, мы все на одной стороне. Гокуро сама дэста! Если Хина-сан меня слышит, спасибо и ей. Победите для нас Чужих. Гамбаттэ кудасай!

Он сунул веер в бумажный пакет, заклеил его и решительным жестом протянул Алексу. Тот поколебался, вздохнул и принял подарок.

- Домо аригато годзаимаста... - пробормотал он.

Раскланявшись с восторженным торговцем, мы побрели по улице дальше.

- Мне не нравится, что нас считают борцами с пришельцами, - хмуро сказал Алекс, когда мы отошли от магазинчика на достаточное расстояние.

- Пусть себе считают, - не согласилась я. - Главное, что верят.

- Балда. Мы не можем себе позволить провоцирование войны. Мы должны сгладить противостояние, а не вбивать новый клин между нами и Стремительными. А Неторопливые вообще ничего плохого нам не сделали.

- О как! Алекс, ты что, всерьез вчера говорил на камеру, что мы ищем сотрудничества?

- Разумеется. А... ты что-то имеешь против?

- То есть дрон Рини тебе понравился? - съязвила я, не удержавшись. - Хорошо имитированная чика, с которой, наверное, так приятно... м-м, сотрудничать? Понимаю. Я и сама от этти с ней не отказалась бы при случае.

- Тьфу на тебя, язва, - беззлобно огрызнулся мой хладнокровный друг. - При чем здесь Рини? И потом, я насчет тебя и Бернардо никаких предположений пока что не делал. Сделать?

- С Бернардо я бы еще больше не отказалась, - я показала ему язык. - Не ревнуй, меня на вас обоих хватит. А вот хватит ли тебя на меня и Оксану - большой вопрос.

- Ага, теперь ты ревнуешь.

- Нифига. Я просто факт констатирую. Алекс, - я остановилась и заставила остановиться его, - теперь всерьез: я за тебя боюсь. Мне действительно будет крайне неприятно, если вдруг умрешь от инфаркта. Не забывай, еще одна доза "последнего шанса" в течение ближайших пары внедель гарантированно тебя прикончит, а чем тебя еще лечить, я не знаю.

- Только неприятно, говоришь, если помру? - он улыбнулся.

- Крайне неприятно. Алекс, хочешь новую семью заложить? Я не против. Начальный капитал соберу, не волнуйся.

Не знаю, почему у меня вдруг вырвалось такое предложение. Я действительно о нем задумывалась в последние дни, но даже не теоретически - так, игра вариантами. Но, сказав, я вдруг поняла, что и на самом деле не против. Как герой-любовник Алекс не блистал, но характерами и взглядами на жизнь мы вполне сходились. А мне уже давно хотелось покинуть старую семью. Я искренне любила всех, но посвятить свою жизнь программированию промышленных роботов и буровых установок меня пока не тянуло.

- Новую семью? - задумчиво повторил Алекс. - Интересное предложение. Но, знаешь, наверное, нет. Мне и нынешняя семья нравится, и оставлять семейный бизнес не хотел бы.

- Жаль, - я даже почти расстроилась. - Взяли бы Оксану младшим партнером. И того младенца, что из меня вытащили, тоже приняли бы. И Хину в партнеры бы уболтали. И все идеально вышло бы. Ну ладно, идем дальше. Я вообще-то жрать все сильнее хочу. Еще немного, и от тебя кусочки начну откусывать.

Алекс негромко засмеялся и обнял меня, крепко к себе прижав. Группа из нескольких мано и чик явно иностранного вида, проходящая мимо, одобрительно захлопала в ладоши и засвистела.

- Тащи ее в рабу-отель, пацан, пока добрая! - крикнул один молодой мано. Я подмигнула ему.

- Кусочки от себя откусывать я не позволю, - сообщил Алекс, отпуская меня. - Значит, ты тоже об Оксане думала? Чтобы ее к нам взять?

- А что тут думать? - удивилась я. - В безвесе и без ног можно прекрасно обойтись. А голова у нее работает просто великолепно, я же видела рейтинги учеников. Да ты ведь и сам бы ее не бросил, верно?

- Верно. Смотри, вон там какой-то ресторанчик с раменом. И вроде цены не самые высокие. Зайдем?

- Зайдем. Только как ты ее собрался в Пояс вытаскивать? Нам и в одиночку-то не выбраться. Хина, есть идеи?

- Все грустно, - откликнулась молчащая до того Хина. - Мы с Мисси пытались прорабатывать варианты возвращения. Ни один не проходит. Вы теперь слишком известны, а все подъемы из гравитационного колодца слишком плотно контролируются. У нас нет ни одного шанса пройти погранконтроль в САД неузнанными даже без учета ваших настоящих айди. А у вас обоих официальный запрет покидать город, не то что страну.

- Вот как... - пробормотал Алекс, кивая владельцу заведения. - Кицунэ удон кудасай. Лена?

- Домбури удон кудасай, - добавила я, присаживаясь за столик.

- Есть встречное предложение, - Алекс опустился на стул напротив. - Что думаешь насчет того, чтобы войти в нашу семью? Мы как раз расширяться собирались - и в жилых модулях, и в рабочих. Есть идея рискнуть на транспортном рынке. Дельфин и Глая - они у нас главные генераторы стратегии - прикинули, что имеет смысл рискнуть и вложиться в производство транспортников. Горячие движки мы уже штампуем, малые разгонные блоки тоже, так почему бы не добавить для комплекта еще и каркасы? Но под проект потребуются люди, в том числе специалисты по считалкам. Для Оксаны вполне найдется позиция стажера, а потом и специалиста - она девочка весьма многообещающая, в благотворительности не нуждается. Хина, предложение относится и к тебе. Не знаю еще точно, как остальные члены семьи воспримут дискина, но не думаю, что возникнут проблемы. У нас у всех взгляды весьма свободные. В крайнем случае из-за отсутствия пая начнешь как работник на постоянном контракте... хотя нет, ты достаточно заработала для входного взноса, так что пробьемся. Как вам идея, девочки?

Я крепко задумалась. Разговор совершенно неожиданно пошел в направлении, которое я, если честно, совсем не была готова обсуждать.

- Спасибо, - откликнулась Хина голосом маленькой неуверенной девочки. - Я... я не знаю. У меня нет достаточно знаний об окружающем мире... о вашем обществе, чтобы прогнозировать последствия таких решений. Ты мой друг, Алекс, самый лучший друг вместе с Леной, и вы всегда такими останетесь. Но давай пока отложим разговор, ладно? Пока мы не вернемся в Пояс, а ситуация со Стремительными остается недерминированной, он все равно бессмысленен.

- Согласна, - поддержала я. - Давай сначала выберемся. Нет смысла делить незастолбленный астероид, тем более когда с голодухи хоть стол грызть начинай.

С голодухи стол мы грызть не начали, но сожрали по две полных чашки удона. Я так и не догадалась замерить типовой объем такой чашки, но, думаю, он составлял не менее полулитра. Пол-литра бульона плюс здоровый моток лапши плюс несколько ломтиков мяса плюс сырое яйцо плюс овощи - обычно одной такой порции мне хватало, чтобы обожраться. После двух я с трудом дышала. Но не ужинать же потом еще раз, время тратить... Когда мы, расплатившись, выбрались из ресторанчика, солнце уже сильно склонилось к западу. Световой день на большей части Терры сильно зависит от сезона, сейчас он приближался к своему максимуму. Однако длинные тени и контрастные перепады освещенности на узкой улице сильно ухудшали восприятие. Тут и там уже горели фонари. Наглазники переключились в режим улучшения видимости, но я вернула их в нормальное состояние. Мне почему-то хотелось смотреть на мир именно так, натурально.

- Ну что, по домам? - осведомился Алекс. - Наши чики уже наверняка вернулись. Узнаем от них местные новости.

- Ага. Слушай, а как мы Оксану вытащим? - я двинулась в обратную сторону.

- Наверное, никак, - в голосе Алекса слышались задумчивые нотки. - По крайней мере, пока в статусе полу-криминалов. Но можно выбраться самим, а потом заплатить кому-нибудь, чтобы ее подняли наверх обычным способом. К ней-то ни у кого претензий нет, ей мешать не станут.

- Не все так просто, - возразила Хина. - Ей шестнадцать терранских лет.

- Ну и что?

- Она официально несовершеннолетний ребенок-сирота. В таких случаях в Ниппоне назначается опекун, решающий все правовые вопросы. Без согласия опекуна ее никуда не вывезешь.

- Ч-чангет... - процедил Алекс. - А возраст совершеннолетия? А, вспомнил. Двадцать. Слишком долго. А кто опекун?

- Не знаю. Сведения наверняка можно найти в школьной базе, но у нас нет нужного доступа. Он есть только у директора и его заместителя.

- Ну так хакни систему! - нетерпеливо сказала я.

- Не могу.

- А? - я поразилась настолько, что запнулась на ровном месте. Если бы костыль меня не поддержал, я бы рухнула на землю. - Как - не можешь? Ты?

- Лена! - голос Хины снова зазвучал жалобно и по-детски. - Я обещала, что не стану больше ничего хакать, разве что речь пойдет о самозащите.

- Кому обещала?

- Полиции. Коменданту. Я сегодня связалась с их техническим отделом и показала, как хакнула их системы видеослежения. Меня поблагодарили, но сказали, что я совершила преступление. И что мне не станут предъявлять претензии, но лишь при условии, что я больше никогда так не стану поступать. Я согласилась. И я намерена держать слово. Лена, пожалуйста! Я понимаю, что резко ухудшила наши шансы, но... Я не хочу начинать отношения с людьми со лжи.

- Зашибись! - фыркнул Алекс. - Ну что же, договоры надо соблюдать, а значит, термоядерного оружия у нас больше нет. А ты можешь попросить... ну, скажем, Сирасэ, чтобы он дал тебе доступ? Или сам заглянул? Наверняка школьный техник может раздавать права.

- Штатная роль техника не подразумевает доступа к закрытой информации, - вздохнула я. - Азы безопасности - админ отдельно, данные отдельно. Даже если он может дать права себе или Хине, его спалит первый же независимый аудит. Но мы ломимся в открытый шлюз. Давайте потянем люк в другую сторону.

- А именно?

- Спросим. Помнишь местный термин, упомянутый Оксаной? Котодама, магия слов. Наша проблема в том, что мы строим из себя заговорщиков и тайных агентов там, где можем открыто попросить. Ну хорошо, раньше мы ничего не знали о Терре и от всех скрывались, так что приходилось шифроваться и вламываться. Но сейчас-то мы знаем, что люди вокруг дружелюбны. Так почему бы им не довериться? Тем более что опекун наверняка сам мэр. Он ее притащил, ему же логично взять на себя роль защитника. Вот и зададим ему вопрос.

- Придется объяснить, что мы замышляем, - с сомнением откликнулся Алекс.

- Макото в любом случае придется объяснить. Он вытащил Оксану из ада и заботился о ней. Он помог нам, и до сих пор помогает. Было бы чистейшим свинством утащить ее в Пояс, не предупредив его.

- Твоя правда. Окей. Ты напишешь или мне написать?

- Как хочешь. Только я пока что не совсем понимаю, как сформулировать толком.

- Могу я, - вызвалась Хина. - Вариант уже готов. Показать?

- Валяй.

"Коннити ва, Морихэи-сан. В очередной раз извиняемся за такое количество доставленных неприятностей и приносим глубочайшие благодарности за помощь и поддержку, которые мано нам оказывает. Мы понимаем, что мано крайне занят, а потому у нас только один короткий вопрос. Кто является официальным опекуном Оксаны Чемерезовой и может дать разрешение на ее путешествие на околоземную орбиту и дальше в Свободные поселения Пояса астероидов? Принимаем на себя все расходы и обязательства заботиться о ее безопасности и благополучии. Нам нужно только разрешение опекуна на пересечение официальных границ САД.

P.S. Оксана рассказала свою историю. Мы глубоко впечатлены тем, что мано для нее сделал.

Алекс Дували, Лена Осто, Хина".

- Мне нравится, - согласился Алекс. - Лена?

- Нормально. Только замени "Морихэи-сан" на "Макото". Он уже привык к фамильярности неотесанных гайдзинов из космоса. Нет смысла на официальную вежливость переходить.

- Исправлено. Отравлять?

- Да.

- Ушло. Вопрос лишь в том, когда прочитает. Я поставила средний приоритет, чтобы не отвлекать человека от важных дел.

- Да, устроили мы ему развлечение в качестве благодарности за помощь... - я вздохнула. - Уломать его на этти в качестве благодарности?

- И думать забудь, - Алекс махнул рукой. - Он официально женат. Помнишь про местную моногамию? Если кто-нибудь узнает, - он выразительно мотнул головой в сторону дронов, патрулирующих высоко над улицей, - его политическая карьера закончится раз и навсегда. И из семьи его выгонят.

- Модерхуд... Забыла. Ну что, ускоряемся? Можно даже такси взять, вон они дежурят. Что-то надоело мне под прицелами камер гулять.

- Не стоит брать здесь, - посоветовала Хина. - Здесь только за посадку сто эн возьмут. Отойдите от квартала на двести метров и вызывайте там.

- Мерси, так и сделаем. Алекс?

- Не возражаю. Что-то меня брюхо к земле тянет сильнее обычного...

Мы ускорили шаг и двинулись прочь от торгового квартала с его сувенирами и туристами. Потихоньку смеркалось, вдоль улицы потянуло свежим сквозняком. Вот странно - и утром, и вечером на Терре солнце стоит невысоко над горизонтом. Однако даже если забыть про фиксированные стороны восхода и захода, спутать утренний свет с вечерним невозможно. Почему? Я так сосредоточилась на загадке, пытаясь проанализировать солнечный спектр с помощью окуляров, что даже и не услышала, как сзади раздалось и начало нарастать гудение мощного мотора.

А оно нарастало.

И нарастало.

И нарастало.

И когда я вдруг осознала, что происходит что-то необычное, меня вдруг рвануло вверх и в сторону с такой силой, что в глазах потемнело, а голова почти отломилась на подзатыльном суппорте костыля. Потом меня закрутило в пространстве так, что я потеряла ориентацию, и почти сразу что-то твердое и плоское врезало мне по темечку.

Из глаз посыпались искры. А по ушам ударили громкий рев, вой клаксона и резкий неприятный хруст дерева.

Какое-то время я приходила в себя, пытаясь понять, в каких местах космоса оказались мои конечности. Выходило, что по крайней мере одна рука улетела куда-то в облако Оорта, вторая - в район Солнца, а левая нога все еще болтается в районе Терры. Местонахождение правой оставалось под большим вопросом. Потом мне удалось пошевелиться, и руки вдруг оказались на месте. Чуть позже ноги тоже решили вернуться к хозяйке - ну, просто потому, что вместе веселее.

- ...Лена, Лена! - бился в ушах голос Хины. - Ты меня слышишь? Ты меня понимаешь?

- Вроде понимаю... - едва ворочая языком, откликнулась я. - Что... что случилось?

Зрение, наконец, сфокусировалось. Я полулежала у стены, о которую шикарно ударилась башкой во время падения. На противоположной стороне улицы, проломив невысокую живую изгородь и глубокой уйдя кокпитом в стену дома, дергалась чудовищных размеров грузовая фура, какие раньше я видела только в роликах в Сети. Она стояла на одном колесе и покосилась так, что едва не падала на бок, удерживаемая только стеной. Клаксон выл не переставая. Огромная машина явно пыталась высвободиться задним ходом, но передняя часть с ведущими колесами полувисела в воздухе на обломках стены. Сцепления с почвой ей явно не хватало, чтобы придать конструкции нужный импульс. Внезапно грузовик замер, его клаксон смолк.

- Покушение, - ровным бесстрастным тоном ответила Хина. - Транспортное средство неожиданно изменило курс и попыталось протаранить вас с Алексом. Я едва успела перевести костыли в аварийный режим и отбросить вас в сторону. Тебе сильно досталось? Извини, я не сумела найти вариант траектории, позволяющий полностью избежать ущерба.

- Слово "покушение" я поняла. Все остальное придется повторить... извини, в голове гудит. Плохо понимаю. Дай в себя прийти... Алекс?!

Алекс безжизненно лежал на тротуаре в нескольких шагах. Его глаза под полуприкрытыми веками наполовину закатились под лоб.

- Он без сознания, - тон Хины стал виноватым. - Слишком сильные ускорения плюс постоянный вектор... Я не думаю, что он серьезно пострадал, скоро придет в себя. Я уже связалась со службой спасения, медики в дороге.

С изрядным трудом перевернувшись на четвереньки, я подползла к Алексу и бессильно уселась рядом. Голова гудела, в глазах плавал серый туман. Вдали завыла полицейская сирена, потом вторая. Невдалеке кучка туристов тупо таращилась на нас и на грузовик, иногда посверкивая вспышками в наглазниках. Репортерские дроны висели почти над самой моей головой и роились над грузовиком. Они тоже посверкивали вспышками, но куда чаще туристов. Я вяло пожалела, что у меня нет биты, которой так ловко управлялась Набики. Впрочем, сейчас я ее и поднять-то не смогла бы.

Через полминуты почти синхронно подлетели полицейская машина и скорая помощь. Алекса привели в чувство какой-то едко пахнущей жидкостью, судя по запаху, раствором аммиака (хотя, наверное, показалось - кто в здравом уме станет совать аммиак под нос человеку?) Нас сноровисто ощупали со всех сторон, а когда подлетела вторая скорая, попытались упаковать на носилки и увезти. Но тут мы дружно восстали. Двух визитов в местный госпиталь нам хватило досыта, в третий раз гостить там совершенно не хотелось, тем более без особого повода. Алекс покрутил головой, уверил, что с ним все в порядке, я присоединилась, ощупывая растущую шишку на затылке. Заметно разочарованным парамедикам, которых я уже знала в лицо, пришлось нас отпустить. В тихом Кобэ-тё они не страдали от переизбытка работы, и им явно хотелось в очередной раз попрактиковаться на нас - мотив, не вызывавший у меня ни малейшего сочувствия.

Зато на нас напустились полицейские из всех трех подъехавших экипажей, пытаясь выяснить, что здесь произошло. Мы совершенно честно ответили, а я даже продемонстрировала вычислительный блок Хины, достав его из сумки. До полицейских явно не сразу дошло, с кем они имеют дело, но когда дошло, они принялись наперебой кланяться и витиевато заверять нас в своем восторге. Несколько минут мы улыбались, кланялись и благодарили в ответ, после чего, наконец, вырвались из кольца окружения и поковыляли дальше. Светлой стороной происшествия стало то, что большая часть репортерских дронов осталась кружить над грузовиком. За нами последовал всего лишь какой-то десяток. Хотя с какой стороны посмотреть - целый десяток дронов до сих пор мог беспрепятственно нас подслушивать. Так что мы помалкивали, пока не добрались до общаги - пешком, поскольку идея о такси после всех ударов по голове как-то забылась.

А в общаге, как только захлопнулась дверь, на нас вихрем налетела толпа из полусотни энергичных особей женского пола, толкавшихся, щипавшихся и гомонивших одновременно. Я все еще плохо соображала, и до меня не сразу дошло, что состоит толпа только из наших сожительниц - Марико, Набики, Каоллы (создававшей иллюзию по крайней мере трех четвертей толпы) и Мотоко.

- Ша! - в конце концов рявкнул Алекс. - Оставьте инвалидов в покое, пока они окончательно не померли.

- Дамарэ! - сурово поддержала его Мотоко, и чики тут же стихли - ниппонская привычка повиноваться старшим сработала как условный рефлекс. Даже Набики, чуть старше нашей старосты, усмехнувшись, замолкла. - Ой-ё! Что с вами случилось? Вас по земле лошадьми таскали?

- Почти, - согласилась я. - Покушение. Грузовик. Большой. Чуть-чуть промазал. Ванна. Противоперегрузочная. В смысле онсэн - свободен? Надо немного отойти от постоянного вектора.

- Хорошая идея, - вяло откликнулся Алекс. - Девочки, мы пойдем попаримся немного, ладно? Все разговоры потом.

Чики переглянулись.

- Берем их! - приказала Мотоко. - Набики-тян, Оксану тоже веди.

Нас обоих тут же поволокли в онсэн. Мы не успели глазом моргнуть, как до отвращения энергичные терранки выковыряли нас из одежды и костылей, запихнули в воду, устроили рядом Оксану и попрыгали сами. Мои наглазники сунули на небольшой полке подальше от воды, чтобы Хина тоже могла принимать участие. Небольшая чаша источника оказалась заполненной до предела, так что приходилось прижиматься друг к другу, чтобы уместиться. С одной стороны под подмышкой Алекса устроилась Оксана, с другой о него усиленно терлась Набики, я сидела напротив, стиснутая Марико и Мотоко. Однако даже в таких условиях я чувствовала райское блаженство - проклятая гравитация вынужденно уступила архимедовой силе. А еще мы могли здесь разговаривать, не стесняясь: хотя онсэн оставался открытым сверху, за пролет дрона, когда кто-то купался, владелец по местным законам вполне мог отправиться в тюрьму за нелегальное подсматривание.

- Так, сначала вы! - потребовала староста, когда все устроились. - Что случилось?

Алекс приоткрыл один глаз, ткнул пальцем в сторону наглазников и снова закрыл. Я с тревогой ответила, что выглядел он плохо. Не так плохо, как в Хиросиме, но все равно паршиво.

- Хина, расскажи, как ты видишь ситуацию, - попросила я. - Мы все равно ничего отразить не успели.

- На вас устроили покушение, - проинформировала наша цифровая подружка.

- Ого! - присвистнула Набики. - Как так?

- Большегрузный транспорт. Кто-то, его контролирующий, внезапно направил грузовик на нас, когда мы шли по улице. Я успела отреагировать на вид с задних камер наглазников - активировала аварийный режим в костылях и использовала их силу, чтобы выбросить нас из-под колес. К сожалению, аварийный режим также отключает у костыля защитные примитивы, так что Алекс и Лена сильно ударились о землю и стену во время падения.

- Большегрузный транспорт? - задумчиво повторила Марико. - Какой именно?

- "Томацу Торнадо", модель двадцать семь. Масса с нагрузкой до семидесяти тонн, длина около пятнадцати метров, крейсерская скорость до ста двадцати кликов в час. Модель чисто транспортная - ведущая платформа плюс два и более фургонных прицепов, мест для людей не предусмотрено.

- Торнадо-27?.. А, такой трак с двумя пузырями по бокам?

- Да, в передней части устроены характерные блистеры с навигационным оборудованием.

- Знаю. Никогда в жизни не видела таких в Кобэ-тё. Грузовые фургоны, снабжающие магазины - сколько угодно, транспортники для стройматериалов - пожалуйста, но кто и для чего может привезти сюда такую махину? Они, насколько я в курсе, в города вообще не заходят, курсируют между складскими терминалами на окраинах и заводами.

- Согласна. Именно потому я и следила за ним и заранее построила схему уклонения при небезопасных траекториях. Иначе даже костыли бы не помогли.

- Ты уверена, что речь именно об атаке, а не случайной неисправности? - осведомился Алекс, не открывая глаз.

- Абсолютно. Во-первых, в полиции мне уже сообщили, что грузовик угнали сегодня утром под Хиросимой, он находился в розыске. Система видеонаблюдения засекла его при приближении к городу. Но он шел под чьим-то прямым удаленным контролем, с выключенным транспондером. Перехватить управление, чтобы остановить, не удалось, а единственный мобильный перехватчик оказался на ремонте.

- Да, шансы на то, что угнанный грузовик сломался точно рядом с вами, как-то маловаты, - согласилась Марико. - А во-вторых?

- Во-вторых, манер атаки был выполнен исключительно точно. Грузовик шел с очень большой скоростью и свернул с проезжей части на тротуар именно так, чтобы у нас не осталось ни одного шанса уклониться. Если бы не аварийный выброс силы в костылях, нас смяло бы передней или размазало боковой частью по стене дома. Более того, уже после толчков костылями я успела заметить, что грузовик попытался скорректировать траекторию, чтобы все-таки зацепить нас. К счастью, у него слишком большая масса, так что корректировка не удалась. Но что-то с меньшей инерцией вполне могло бы иметь шансы на успех.

- То есть Стремительные все-таки решили нас прикончить... - я почувствовала, как кишки собираются в нехороший бурчащий комок. - Или один из тех психов решил выполнить угрозы, надолго не откладывая.

- Не думаю. Вряд ли нас атаковали Стремительные или маньяк-человек.

- Почему?

- Слишком сложно для Стремительных. Визит их дрона стал бы для нас фатальным, а реализовать такой вариант куда проще, чем возиться с грузовиком. Для одинокого маньяка же сложность просто неподъемна.

- А если Стремительные хотели отвести от себя внимание?

- Бессмысленно. Их заподозрили бы в любом случае, так зачем усложнять себе жизнь? Но есть и иное. Сценарий покушения выстроили с математической четкостью. Я не знаю, как за нами следили - просматривая прямую трансляцию с репортерских дронов в Сети, перехватывая трафик с камер дорожного наблюдения или как-то еще. Но грузовик укрывался где-то в лесу, где его не могла заметить полиция, и выехал наперехват только тогда, когда вы оказались уязвимы. А значит - еще в тот момент, когда неспешно шли торговым кварталом. Причем слишком сильно варьировать скорость грузовик не мог: на малых скоростях возрастал риск перехвата полицией, а на высоких - проскочить мимо раньше времени. Рассчитать точку встречи в таких условиях можно, лишь обладая высокоинтеллектуальной системой анализа и прогноза - а Стремительные, по крайней мере, фанатики, с такими вещами совсем не дружны.

- Хочешь сказать, что вас атаковал какой-то искин? - спросила Марико. - Какой? Зачем?

- Да, мы с Мисси исходим из того, что в операции принимал участие как минимум один дискретный интеллект из числа созданных людьми. Какой именно, пока сказать невозможно. Мисси опросила всех, с кем имеет контакт. Никто не сознался, как и следовало ожидать.

- Бред какой-то... - пробормотал Алекс. - Мы тут шкурой рискуем, чтобы дискинов официально признали, а один из них нас убить хочет? Прости, Хина, как-то слабо верится.

- Мне тоже. Но остальные варианты еще менее правдоподобны.

- Ох... Ладно, пока оставим тему. Девочки, наши новости вы узнали, теперь давайте выкладывайте свои. Ка-тян, начнем с тебя. Валяй, пока не лопнула от переизбытка информации.

Нет, Каолла не лопнула. Она просто залила нас словесный потоком. Пришлось пропускать минимум половину мимо ушей, чтобы ухватить хоть что-то из оставшегося. Ничего нового, впрочем, мы не узнали. Мелкий народ по-прежнему бурлил, как перегретый контур охлаждения реактора у неумелого наладчика. Яростно обсуждались все и всяческие теории о пришельцах, разумных компьютерах и тому подобных вещах, вытащенных из псевдофантастических фильмов и комиксов, наштампованных индустрией развлечений за последние два терранских века. Наиважнейшей темой стало противодействие гадам-вторженцам. Ученики ниппонского происхождения горой стояли за тайных рейнджеров, меха-воинов, Годзиллу и девочку-кальмарку, в то время как их сверстники с североамериканского континента склонялись к Супермену, Спайдермену, Невероятным и черепашкам-ниндзя. Наши с Алексом фан-клубы формировались и распадались буквально в течение нескольких десятков вминут. На момент последнего общения с друзьями уже из дорма Каолла знала о четырнадцати выживших, по семь на каждого. Хине повезло меньше - у нее сформировалось только два клуба, и оба не знали, как подступиться к важному делу преклонения и обожания, когда его предмет даже увидеть нельзя.

Ученики постарше, как дополнила агентурная сеть Набики и Марико, тоже формировали фан-клубы, но в силу возрастной солидности дело шло не в пример медленнее. Дирекция школы приняла решение о внеочередных недельных каникулах, чтобы дать успокоиться эмоциям (все равно никто не смог бы и не стал бы учиться в ближайшие дни даже под угрозой отчисления) и заделать поврежденную стену спортзала. Канал школы, как Набики узнала от Сирасэ, безнадежно лежал из-за перегрузки: десятки, если не сотни миллионов интересующихся со всего мира пытались узнать, что собой представляет место последней мировой сенсации. А рассчитывали канал максимум на сотню визитов ежесекундно.

Как дополнила всезнающая Хина, проблемы возникли не только у школьного канала - оба кабельных провайдера Кобэ-тё также испытывали серьезные проблемы из-за гигантских объемов трафика и уже осторожно выразили свое недовольство лично директору школы. Никакая DDOS-атака не смогла бы равняться по эффективности с таким интересом, и только спутниковые подключения как-то спасали местную инфраструктуру от полного паралича. Сирасэ судорожно решал вопрос с перенесением хилого школьного сервера во внешнее облако, но калькуляторы цен показывали такие заоблачные суммы для подобных объемов трафика, что никакого школьного бюджета для их оплаты не хватило бы. Хина на данный счет уже имела свои предложения - в частности, беззастенчиво воспользоваться бесконечными мощностями, личными или облачными, "Токё Симбун" или VBM. Предложение ушло обеим, но отклика еще не последовало.

В остальном ситуация практически не отличалась от предыдущего всплеска активности, разве что местные начали привыкать к неожиданной мировой популярности и извлекать из нее выгоду. Туристические сайты уже заполняли предложения туров в Кобэ-тё, упирающие не только на инопланетян, но и на уникальность города-музея, традиционные ниппонские онсэны и гостиницы-рёканы и тому подобные штучки. На рекламных картинках неизменно присутствовал какие-то дикого вида космические станции, к каким я бы не рискнул даже приблизиться, не то что там жить. Стоимость трехдневного тура превосходила цену аналогичного тура в Хиросиме примерно в четыре раза, и на ближайшие недели все уже оказалось забронировано. В дополнение Набики, на которую Хина честно перенаправляла все входящие предложения об интервью, фотосессиях, сессиях автографов, рекламных роликах, встреч с политиками и адвокатами и тому подобных вещах, порывалась рассказать, сколько и за что нам предлагают. Однако ей мы воли не дали - сил обсуждать бизнес у нас не оставалось совершенно.

- Так, девочки! - я решительно остановил обсуждение поднятой рукой, с тревогой приглядываясь к вконец обмякшему Алексу. Его явно пора было вытаскивать из горячей воды, да и мне уже становилось нехорошо. - Закругляемся. Считаем, что заседание штаба на сегодня дало массу пищи для размышлений, но сами размышления оставим на завтра. Давайте, вытаскивайте нас отсюда, а то придется решать, что сделать с двумя сваренными вкрутую внезами.

- Ну вот, на самом интересном месте... - вздохнула разочарованная Набики. - Ну ладно, пока что молчанием набиваем себе цену. Мотоко, давай, вылезай первая, ты дорогу блокируешь...

- Нам надо уходить, - сказал Алекс, не открывая глаза. - Завтра. Максимум послезавтра.

- Нани? - хором спросили Набики, Марико и Мотоко.

- Чо? - поддержала их Каолла. - Куда уходить?

Оксана не сказала ничего, лишь ее глаза на мгновение широко распахнулись.

- Домой, - Алекс приоткрыл один глаз. - Набики, милая моя, будь так любезна, перестань ко мне прижиматься. Меня и так сейчас инфаркт хватит. Нам надо уходить домой. Детские игры кончились. Следующий грузовик вполне может переехать не только нас, но и кого-то из окружающих. Или не грузовик, а суборбитальный шаттл, ненароком свалившийся на город. А еще на полном серьезе есть психи, и парочка таких вместе с взрывчаткой и автоматами вполне может сюда ехать прямо сейчас. Даже если не прикончат нас, вполне могут зацепить других. Вас, например. Нет, нам пора возвращаться на исходные позиции и как следует осмыслить, что делать дальше.

- Ну вот! - разочарованно протянула Каолла. - Так неинтересно...

- Да, Ка-тян, неинтересно, - согласился Алекс. - Но надо. Иначе кто-нибудь из непричастных может погибнуть из-за нас. Да и мне тоже пока что помирать не хочется. А дома, в Поясе, противостоять угрозам легче, чем здесь, на Терре. Надо возвращаться. Завтра. Лена?

Я вдруг почувствовала острое раздражение. Почему он решает за меня? В конце концов, именно за мной охотятся все подряд... и я тут же его проглотила. Он прав. Туристическая вылазка завершилась. Следовало приниматься за дело всерьез, чего на Терре добиться не удалось бы.

- Не хочется, - вздохнула я. - Но ты прав, надо. Есть только одна проблема - нас не выпустят.

Я выпростала из-под воды голень и выразительно дернула пальцем за шнур полицейского браслета.

- Мисси, есть какой-то шанс добиться снятия запрета на выезд?

- Практически невероятно. Помимо всего прочего, власти САД пока что не понимают, что делать, а потому не выпустят из рук потенциальных заложников.

- Похоже на правду, - согласился Алекс. - Значит, надо приступать к поискам обходных вариантов.

- Мы уже обсуждали, Алекс, - с сожалением сказала Хина. - Нет обходных вариантов. Мы не сможем покинуть Ниппон и вообще САД через любой космопорт. И через границы САД нас не пропустят. Да и прочие космопорты мира для нас тоже закрыты - как только выяснится, что мы исчезли из Кобэ-тё, нас тут же объявят в международный розыск. Вот если бы существовал какой-нибудь свободный космопорт, не принадлежащий ни одному государству или блоку, где администрации плевать на международные ордеры... Но таких нет.

- Да, таких нет даже у корпораций, - согласилась Марико. - Я читала, что...

- Такой есть.

Все с изумлением посмотрели на Оксану. Та сидела, обхватив себя руками и глядя в пахнущую серой воду. Все обсуждение она лишь слушала и робко жалась к Алексу, и ее внезапные слова поразили всех.

- Космодром Донпу, - еще тише пробормотала она, погружаясь в воду по самый рот. - Там можно всё.

- Что за космодром такой? - удивилась Марико. - Впервые в жизни о таком слышу. Какой-то китайский, судя по названию. В Чжунго?

- Не знаю... - на сей раз я едва расслышала слова Оксаны.

- Стоп! - Алекс мучительно поморгал и плеснул водой себе в лицо. - Девочки, могу я вас попросить вытащить меня отсюда? Я действительно сейчас от перегрева помирать начну.

- Агась! - Каолла с готовностью подскочила и ткнула в кнопку, активирующую транспортер. - Я тоже уже запарилась!

По очереди всех трех инвалидов - Алекса, Оксану и меня, мужественно согласившуюся потерпеть дольше остальных - выволокли в раздевалку, помогли обтереться и облачиться в банные юкаты. Оксану запихали в ее кресло, мы с Алексом нацепили костыли и надели халаты поверх. Прихватив блок Хины, мы переместились в кухню, немногим более свободную, чем бассейн онсэна.

- Шумозащита поставлена, можно обсуждать дальше, - проинформировала Хина. - Оксана, что ты знаешь о космодроме Донпу?

Выяснилось, что Оксана не знает практически ничего, кроме того, что место активно использовалось контрабандистами. Несколько раз она слышала о нем в чужих разговорах, когда ее использовали "цыгане". Ее цепкая память сохранила название. Однако о чем речь, она не знала. И не только она - такой объект категорически отсутствовал во всех официальных публичных реестрах, доступных через Сеть. Мало того, о нем не подозревала даже всезнающая Мисс Марпл. Разумеется, если космодром принадлежал контрабандистам, иного ожидать было трудно. Но нам от того легче не становилось.

- Тупик, - с сожалением констатировала я после десяти вминут обсуждения. - Ладно, какие еще варианты?

- Как я уже сказала, никаких, - безжалостно пригвоздила Хина. - Разве что найдем еще какой-нибудь нелегальный космопорт. Или свой построим незаметно.

Оксана опустила глаза и сжалась в комочек. Я отлично ее понимала - неудачная попытка помощи вряд ли добавила ей уверенности в себе. Я успокаивающе похлопала ее по плечу:

- Расслабься. Может, еще и сообразим, о чем речь.

- Рано сдаваться, - заявила Мотоко. - Давайте рассуждать логически. Космодром - штука дорогая. Очень дорогая, верно, Мисси-сан, в одиночку не построить? И очень заметная.

- Да, - согласилась мамаша Хины. - Стоимость взлетных полос для бустеров такова, что небольшая группа людей, даже очень богатых, не способна обеспечить финансирование. И организовать необходимые логистические операции по снабжению строительства невозможно тайно. Да и секретные старты невозможны - даже оставляя в стороне следящие радары, инверсионные следы бустеров в небе видны невооруженным глазом с расстояния в сотни километров.

- Что такое "бустер"? - поинтересовалась заинтригованная я. Раньше я как-то не особо интересовалась, каким образом террики выбираются из гравитационного колодца. Пришло время восполнить пробел.

В ответ Мисси разразилась целой лекцией.

На заре космических полетов вывод грузов на околотерранские орбиты и далее выполнялся грубо в лоб - путем выталкивания их горячими движками почти перпендикулярно планетарной поверхности (чтобы как можно быстрее выйти из плотных слоев атмосферы, создающих гигантское сопротивление). Метод требовал огромных топливных баков или твердотопливных ускорителей, занимавших почти весь объем и массу ракеты. Из-за одноразовости всех элементов характеризовался он крайней неэффективностью в пересчете на тонну полезной нагрузки, из-за чего запуски являлись безумно дорогими и доступными лишь крупным государствам. Из-за этого первые полсотни терранских лет космонавтика топталась на одном месте, практически не прогрессируя. Потом ракеты стали многоразовыми, что заметно снизило относительную стоимость и спровоцировало резкий рос выводимых масс и объемов и быстрое развитие отрасли. Однако метод все равно оставался неэффективным: перегрузки во время старта могли вынести лишь взрослые специально тренированные люди с отличным здоровьем. Организовать сколь-нибудь масштабный вывоз пассажиров на орбиту таким образом было невозможно. Хотя метод до сих пор широко используется для вывода мертвого груза, для живых людей инженерам пришлось изобрести другие методы.

Если оставить в стороне разгонные треки на горных склонах и прочую экзотику, основным способом стали пассажирские шаттлы. Сопротивление атмосферы, мешающее старым ракетам, шаттлам, наоборот, помогает. Законы аэродинамики позволяют разгоняться в газе до космических скоростей, поднимаясь из плотных в разреженные слои по мере роста скорости. Шаттл выходит на орбиту куда дольше ракеты, но гораздо меньшие ускорения позволяют брать на борт практически любых пассажиров. Тем не менее, такой метод тоже требует больших запасов топлива (самого по себе обладающего ненулевой массой), а для них - объемных танков с заметной внешней поверхностью. Как следствие, появляются лишние атмосферное сопротивление и масса, в свою очередь требующие лишнего топлива, и порочный круг замыкается.

Для его разрыва используется двухступенчатая система запуска. Платформа-бустер, представляющая собой практически голую разгонную раму с топливными танками и горячими движками, стыкуется с шаттлом на космодроме. Как единый комплекс они стартуют с взлетной полосы, после чего бустер за счет своих запасов выводит шаттл в аэродинамическом режиме на нужную высоту и скорость. Там бустер с опустевшими баками отцепляется и возвращается обратно на космодром по-прежнему в аэродинамическом режиме, а шаттл уже на собственных горячих движках завершает выход на орбиту.

Метод хорош всем, кроме одного: массивная стартовая комбинация бустера и шаттла требует длинных взлетных полос для начального наземного разгона - сложных и чрезвычайно дорогостоящих конструкций. Строительство такой полосы занимает до нескольких терранских лет и является крупным инвестиционным и логистическим проектом. Закупить и доставить для него нужные материалы и строительную технику незаметно невозможно в принципе. Кроме того, найти обширную ненаселенную местность, чтобы его спрятать, на современной Терре все сложнее и сложнее. Вот почему Мисси с такой уверенностью утверждала, что тайного космодрома Донпу существовать не может. Какой бы секретностью ни окружали его строительство и как бы ни маскировали от спутникового обнаружения, его всегда можно вычислить по косвенным данным - не говоря уже про визуально заметные стартовые процессы, необходимость держать старты и посадки под контролем глобальной диспетчерской системы и так далее.

- Тяжелая у вас жизнь, - резюмировал Алекс по окончанию рассказа. - Тем не менее, Мисси, концы с концами у тебя не сходятся.

- А именно? - во вроде бы спокойном голосе Мисси мне послышались явные раздражение и недовольство. Хотя наверняка я домысливала... - Не вижу логических противоречий.

- Да, не видишь, поскольку смотришь с позиции типичного террика. А вот с точки зрения внеза все заметно сложнее. Знаете, девочки, почему я верю Оксане?

Он погладил девушку по волосам, и она с явной признательностью глянула на него.

- Потому что у меня есть друг. Зовут его Фред Сендухаил, и он такой пройдоха, каких вы в жизни не встречали. Он может тебе твой собственный комбез продать, если на секунду расслабишься. И связан он с вещами, которые не только на Терре считаются незаконными, но и у нас в Поясе не слишком приветствуются. С контрабандой людей, например. И я лично знаю одного мано, по происхождению чина-террика, которого несколько влет назад таким образом вывезли в безвес откуда-то из Чжунго - диссидент, от своих властей спасался. Он никогда не рассказывал деталей, но насчет прошлой жизни я ему верю. А теперь скажите мне, мои милые: если космодромы действительно контролируются так плотно, как утверждает официальная версия, каким образом возможна контрабанда людей? И не только людей - оружия, например? Запретных для нас технологий в обход эмбарго?

- Новая информация принята к сведению, - все так же спокойно ответила Мисси. - В ее свете должна согласиться, что есть серая область терранской космонавтики, мне неизвестная. Значительную часть контрабанды можно объяснить традиционными способами - поддельными карго-документами, взятками официальным лицам и так далее, но контрабанда людей таким образом крайне сложна и рискованна. С поддельными айди очень легко попасться. Но, по полицейской статистике, количество таких случаев на внешних рейсах не превышает уровня фонового шума.

- Сканирование планетарной поверхности по спутниковым картам? - предложила Хина.

- Уже проведено. Нет ни одного объекта, похожего на космодром, но не описанного как космодром и существующего менее тридцати лет. А замаскировать взлетную полосу невозможно никакими способами. Кроме того, с контрабандой активно борются, и не могу поверить, что та же мысль раньше не пришла в голову никому другому.

- Вот как? - Алекс поскреб затылок. - Полосу, полосу... Мисси, что ты там упомянула про ракеты вертикального старта? Какого размера площадка требуется им?

- Относительно небольшая - несколько десятков метров в ширину. Однако, в зависимости от применяемой технологии и инженерной школы, требуются дополнительные сооружения - например большие горизонтальные ангары либо вертикальные башенные комплексы для сборки ракеты из отдельных блоков. Их тоже непросто замаскировать, хотя это уже возможно.

- Последний вопрос: можно ли отправить человека на орбиту, используя ракету вертикального взлета? Ты рассказывала, что раньше только так и делали. Технология сохранилась?

- Да. Грузовые корабли обычно допускают установку пассажирского модуля на несколько человек. Иногда такие используются лицами, сопровождающими особо деликатные грузы. Но это редкость - и выносливость требуется очень высокая, и риск для жизни тоже заметно больше, чем в шаттле. Мало какие грузы оправдывают плату сопровождающему.

- Окей. Тогда мы имеем следующие компоненты головоломки: название - Донпу, метод старта - вертикальный, возраст объекта - минимум тридцать лет, возможно, старше. Также каким-то образом космодром связан с контрабандистами из Чжунго. Судя по тому, что о нем слышала Оксана, он не может находиться далеко от... Оксана, напомни, как называется твой родной город?

- Иркутск...

- От Иркутска. Недалеко - в смысле, явно не на противоположной стороне планеты. Хина, Мисси, вы можете провести поиск объекта на основании таких критериев?

- Выполнено, - голос Мисси оставался нейтральным, но на сей раз в нем каким-то образом чувствовалось удивление. - Есть объект, подходящий под указанные критерии. Русский Мир, город Циолковский неподалеку от официальной границы с Чжунго.

- И что там?

- Космодром. Старый и заброшенный космодром Русского Мира, практически никогда не использовавшийся по назначению.

- Как так - не использовавшийся? - удивилась Набики. - А зачем его тогда строили? И потом, с каких пор Русский Мир запускает что-то в космос? Даже я знаю, что с северных территорий вертикальные пуски делать жутко дорого и сложно.

- В настоящем действительно не запускает. Но Русский Мир - старая империя, и примерно сто лет назад он еще умел отправлять в космос людей и грузы. Собственно, он являлся одной из двух первых стран в мире, начавшей осваивать космос.

- Ничего себе! - пробормотала Набики. - А я и не знала...

- Поначалу космическая программа Русского Мира являлась частью военной, так что оптимизация затрат их особенно не интересовала. А когда на рубеже веков он стремительно деградировал, он еще пытался изображать перед окружающими прежнее величие. В том числе вкладывался в массу бессмысленных, но дорогостоящих проектов - на сей раз не только для того, чтобы пустить пыль в глаза, но и для разворовывания выделенных денег. Коррупция в те времена была ужасной, как и в любой умирающей империи... да и сегодня на ее руинах практически ничего не изменилось. Но для нас важно, что космодром в городе Углегорске или Циолковском, в разных источниках называется по-разному, был построен. А вместе с ним создали и всю необходимую инфраструктуру. Тем более что раньше там располагались межконтинентальные баллистические ракеты, для которых имелась инфраструктура поддержки. С космодрома даже несколько раз пытались организовывать космические старты. Но к тому моменту деградация государства достигла такого уровня, что ни один сложный технологический процесс уже не работал. И космодром забросили. А потом контроль территорий к востоку от Уральских гор де-факто отошел к Чжунго, и вместе с ними Чжунго получил космодром.

- То есть сейчас он действует? И контрабандисты могут его контролировать? - сосредоточенно спросил Алекс.

- Я проанализировала массивы данных Объединенного диспетчерского контроля - всемирной организации, контролирующей весь трафик между поверхностью и околоземными орбитами в течение последнего полувека. У меня есть доступ даже без хака - периодически VBM выполняет работы по контракту с ОДК, а специалисты по безопасности в ОДК, хм, не самые лучшие, - Мисси весело хмыкнула, просияв лучиками морщинок вокруг глаз. - Точных данных нет, но некоторые имеющиеся сведения можно интерпретировать как относящиеся к неидентифицированным пускам из точки где-то у восточного края евроазиатского континента. Раньше я бы описала такие наборы данных как поврежденные в результате сбоев базы или физического оборудования. Однако если это действительно данные по траекториям вывода на орбиту, они вполне согласуются с космодромом Донпу как точкой запуска. И доступные мне орбитальные панорамы показывают данный объект как находящийся во вполне удовлетворительном состоянии. Там присутствует дорожная и складская инфраструктура, ангары, небольшой аэродром и прочие необходимые элементы.

- Бинго! - Алекс щелкнул пальцами в воздухе. - Добавим к твоему анализу воспоминания Оксаны - и приходим к выводу, что мы нашли лазейку домой. Осталось забашлять контрабандистам.

- Не все так просто, Алекс, - охладила его Мисси. - Даже такой космодром требует серьезных затрат на функционирование. Поддержка машинерии космодрома, возврат и заправка разгонных модулей, логистика грузов по-прежнему остаются достаточно сложными задачами. Маленькая кучка нелегалов не в состоянии их решать, и уж тем более им недоступна фальсификация или уничтожение массивов данных в базах ОДК. Я бы предположила, что космодром тайно эксплуатируется властями Чжунго - или же они негласно поддерживают процесс. Для них это является идеальным решением проблемы эмбарго - с одной стороны, они поддерживают все санкции против внезов, а с другой - торгуют всем, чем хотят. А если дело выйдет наружу, можно свалить все на Русский Мир или на преступников - формально Чжунго не имеет к северным территориям никакого отношения. Разумеется, никто не поверит, но и публично не возразят.

- И при том они позволяют бежать таким образом даже диссидентам?

- Почему нет? Вышвыривание политических противников в эмиграцию практикуется на Земле с незапамятных времен. Иногда нельзя ни убить человека по каким-то причинам, ни позволять ему болтать языком. Помочь диссиденту "бежать" через официально несуществующий космопорт - отличный выход.

- Так... - Алекс задумчиво почесал кончик носа. - Девочки, кто-нибудь помнит реакцию официального Пекина на наши сенсационные разоблачения? Или на заявления... как там его?.. опять из головы вылетело. Ну, консулами которого нас назначили?

- Конгресс Вольных Поселений, - подсказала Хина. - Чжунго пока вообще никак не отреагировал. Их сегмент Сети для нас малодоступен из-за тотальной цензуры и файерволов, но, насколько можно судить по косвенным признакам, ни наши интервью, ни заявления КВП там вообще не транслировались.

- Чжунго любит выжидать, - согласилась Марико. - Они сначала посмотрят, как дело пойдет, и только потом начнут свою точку зрения определять.

- Значит, если мы не станем поднимать лишнего шума, - Алекс пожал плечами, - у них не появится повода нас не пропустить. Насколько я знаю Чжунго по трепу с корешами, они не станут с самого старта портить отношения с внезами. Да и должок на нас повесить тоже шанса не упустят, просто на всякий случай. Лена, рискнем?

- Я глупая, ничего не понимающая чика, как принято думать в Ниппоне, - фыркнула я. - Пусть сильный и решительный мано в твоем лице подумает и примет решение. Если что, я давно хотела снег своими руками пощупать, и, желательно, не в морозилке.

- Хина?

- Я с вами, Алекс, что бы вы ни решили.

- Я тебя тоже люблю. Хочешь этти?.. тьфу, все время забываю. Значит, решено - летим в снежную Сайберию смотреть на... как их там?... диких медведей. И волков.

- И мамонтов! - с энтузиазмом подсказала Каолла. - С хоботами!

- И мамонтов, - согласился Алекс. - В конце концов, если уж изучать Терру, то по полной программе. Осталось только понять, каким образом выйти на связь с контрабандистами - или теми, кто их изображает. Хм...

Он задумался.

- Макото, - подсказала Хина.

- Что - Макото? - не понял Алекс.

- Макото привез Оксану из Сайберии. Значит, он как минимум в курсе, как войти в контакт с чинами, занимающимися провозом иностранцев по той территории. Можно спросить его. Тем более что мы все равно собирались поговорить с ним об Оксане.

Оксана встрепенулась и непонимающе глянула на Алекса, потом на меня.

- Вряд ли Макото общался с контрабандистами или иными явными криминалами. От него мы получим только общие сведения, и не факт, что полезные для нас. Зато он может всполошиться и заблокировать все дело. И не забывайте, у нас ограничения на перемещения, а он лицо официальное. Не нужно его лишний раз подставлять. Нужно что-то другое. Э-э... Хина, Мисси, можем ли мы передать сообщение в Пояс так, чтобы никто не смог его хакнуть, а желательно - даже и не заметить? Я хочу связаться с Фредом. Возможно, он что-то подскажет.

- Можно, - подтвердила Хина. - Хотя и непросто. Я могу передать зашифрованное сообщение Нару...

- Кому?

- Моему клону, оставленному в Поясе. За приемлемое время мои шифры не хакнуть даже на квантовых процессорах и даже с учетом того, что Нару функционирует на неоптимальном железе. Совершенно незаметно передать невозможно, разумеется, но есть вариант со стеганографией - замаскировать сообщение внутри другого, выглядящего безобидно. Например внутри сообщения вашим семьям, что с вами все хорошо.

- А Нару заметит внутреннюю матрешку? - поинтересовалась я. - Стеганография для того и придумана, чтобы никто не заподозрил, что внутри обманки есть что-то еще.

- Фэ! - гордо фыркнула Хина, задирая виртуальный нос. - За кого ты меня принимаешь? Я такой вариант предусмотрела даже в том лоботомированном состоянии, в каком была в Поясе. Если речь о видеосообщении, нужно просто употребить одну из комбинаций ключевых слов и позаботиться, чтобы Нару его увидела.

- Хина, ты у меня умничка, и я тебя люблю все сильнее! - возрадовался Алекс. - Какие ключевые слова?

- Варианты "не дождешься" сгодятся?

- Ага. Тогда действуем. Так, запиши меня... с камеры Лены.

Он сделал паузу.

- Привет всем. На случай, если кто надеялся, мы по-прежнему живы и здоровы, не дождетесь. Не знаю, что вам показали в новостях, но грузовик промазал, мы уцелели, отделались синяками. Подробности позже. Пока.

Новая пауза.

- Записала?

- Да. Что и для кого вложить внутрь? Чем меньше размер, тем лучше. Если можешь, обойдись без видео, а лучше и без звука.

- Без проблем. Секунду, текст наберу... - он ухватился за наглазники. - Есть. Держи. Пометь, что Фреду Сендухаилу, и высылай на Утренний Мир.

- Сделано.

- Отлично. Теперь еще одно. Оксана...

Он поерзал на стуле, разворачиваясь к девушке.

- Как относишься к идее отправиться с нами в Свободные поселения? Насовсем?

Я впервые в жизни увидела, как живой человек бледнеет до цвета водяного инея. Глаза Оксаны распахнулись на пол-лица, рот приоткрылся, и она задохнулась из-за избытка чувств, неспособная не то что ответить, а даже и пошевелиться.

Марико с Мотоко переглянулись. Набики присвистнула.

- А наш хэнтай-тян всерьез на тебя запал, Оку-тян, - сказала она с саркастической усмешкой. - Даже обидно!

- У-ух! - с явной обидой протянула Каолла. - А я? Я тоже хочу в поселения! В космос!

- Хотеть не вредно, - Алекс легонько щелкнул ее по носу. - Вредно не хотеть. Ты под опекой живых родителей, с ними разбирайся. А Оксана уже взрослая по нашим меркам, и родителей у нее нет, так что она может решать за себя. Оксана, так как ты относишься к идее? Точный статус и условия семейного контракта пока что мы с Леной предложить не можем, но пропасть тебе точно не дадим.

- Ко... контракта?.. - пролепетала девушка, мечась взглядом между мной и Алексом. - Ка... какого контракта?

- Так, тихо все! - решительно вмешалась я, поняв, что пора брать дело в свои руки. Иначе Алекс со своей психологией типичного рационального мано мог попросту перепугать Оксану до полусмерти и нарваться на глупый отказ. - Оксана, забудь про контракты и прочую хрень. Мы с Алексом подписываемся на то, чтобы вывезти тебя в Пояс и устроить там как следует. Хочешь? Не обязательно отвечать сейчас, подумай как следует, ага?

- Да! - девушка вцепилась в руку Алекса с такой силой, что тот поморщился от боли. - Да, хочу! Только... только у меня денег...

- Забудь про деньги, - перебила я. - Мы уже в курсе, что у тебя есть, а чего нет. Мы приглашаем не для того, чтобы на тебе заработать. Вопрос только в твоем согласии.

Оксана зажмурилась и энергично закивала.

- Уверена, Оку-тян? - спросила Мотоко. - Там же космос. Станции, вакуум, невесомость, солнечные бури... Говорят, там опасно жить даже тренированным людям. А ты...

Она замялась.

- В невесомости не нужны ноги, - шепнула Оксана, не открывая глаз.

- А, ну да, - неловко отвела взгляд староста. - Тогда да, понятно. Алекс-кун, а... а нам можно... в гости?

- Разумеется, - Алекс кивнул. - Вас всех мы с удовольствием увидим у себя в гостях, и не только. Пояс хорош тем, что если есть мозги и нужные скиллы, устроиться там может каждый. Туристическое сообщение уже давно налажено, а если сумеете доказать какой-нибудь семье, что окажетесь полезны, места стажеров вам обеспечены. Как надумаете, просто отправьте сообщение, поможем сориентироваться. Наши прокси-адреса в Поясе... так, переслал на ваши школьные ящики. В любом случае, кому-то придется сопровождать Оксану - мы не сможем ее взять, сбегая с помощью контрабандистов...

- Нет! - вскрикнула Оксана.

- А?

- Не... не оставляйте меня здесь одну... пожалуйста!

- Оксана, милая, - Алекс снова ласково погладил ее по волосам. - Иметь дело с контрабандистами опасно даже для нас. Да и старт из гравитационного колодца на нескольких вжэ ты можешь не перенести. Мы-то с Леной тренированные пилоты и гонщики, выдержим, а вот ты можешь просто умереть.

- Если вы оставите меня здесь, я все равно умру, - в голосе девушки прозвучала такая обреченность, что я даже содрогнулась.

- Ну что за глупости! Мы выберемся наверх, и ты прилетишь...

- Пожалуйста! - Оксана снова вцепилась в его руку. - Не оставляйте меня! Я... выдержу все. Я помогу! Вы не знаете... не знаете, что такое Русский Мир! Вы там погибнете! Вас ограбят и убьют еще до космодрома!..

- Ти-хо! - раздельно сказал Алекс, и Оксана покорно замолкла, умоляюще глядя на него. - Первое. Раз ты согласна, мы тебя забираем. На Терре ты не останешься, если только мы не помрем. А если помрем, что станешь без нас делать в Поясе? Второе. Мы хотим привезти тебя, а не твой труп. Если погибнешь во время вертикального подъема, нам будет слегка обидно. И третье. Ты терранка, имеешь здесь какой-то законный статус, и терять его не стоит. Ну, просто на всякий случай. Значит, уехать тебе надо по возможности правильно, с соблюдением ваших процедур. А мы собираемся свалить по-тихому, против желания ваших властей. Так что сначала мы смоемся сами, а потом ты уже совершенно законно прилетишь к нам. Договорились?

Оксана не ответила. Она лишь продолжила умоляюще на него смотреть.

- Алекс прав, - поддержала я. - Такие приключения не для тебя. Да и нефиг тебе совершенно возвращаться в тот ад, пусть даже ненадолго. Так что пока оставайся...

- Вы там погибнете. А я умру... - девушка выпустила руку Алекса и обреченно уставилась в стол.

- Что за глупости! - решительно сказала Мотоко. - Не умрешь, конечно. Мы же с тобой.

- Мотирон! - поддержала Набики, а Марико и Каолла с энтузиазмом закивали. - Можно подумать, мы тебе позволим умереть. Кстати, а кто твой официальный опекун? Знаешь?

Оксана безразлично пожала плечами.

- Без разрешения опекуна не выпустят, - знающе сказала Набики.

- Мы в курсе, - кивнула я. - Мы уже отправили запрос Макото. Кстати, надо проверить, нет ли ответа...

- Есть, - сообщила Хина. - Пришел полвчаса назад. Я не стала отвлекать от разговоров, но... Боюсь, у нас новая проблема. Макото не согласен.

- Что? - хором спросили мы с Алексом.

- Можно показать ответ всем?

- Валяй, - согласилась я нетерпеливо.

- Транслирую в наглазники.

"Алекс-сан, Оксана-сан, коннити ва, - поклонился мэр на фоне стены, увешанной флажками и вымпелами с эмблемами разных стран. - Я узнал, что с вами произошел очередной несчастный случай. Очень рад, что вы не пострадали. Я также только что прочитал ваш вопрос относительно Оксаны-тян. Ее официальным опекуном в САД являюсь я. Однако, боюсь, сейчас я не могу дать согласие на ее путешествие в дальние области космоса. С учетом ее состояния здоровья перелет слишком опасен. Я не уверен даже, что могу согласиться на простую экскурсию на орбитальную платформу без тщательного медицинского обследования, положительного заключения врачей и наличия сопровождающего. Я полностью доверяю Алексу-сан и Лене-сан в вопросах, связанных с космосом. Однако опека над больным ребенком, никогда в жизни не поднимавшимся на орбиту, требует квалифицированных специалистов с медицинским образованием. Я чрезвычайно признателен вам за заботу о девочке, которую люблю всем сердцем, и уверен, что вы тоже понимаете недопустимость поспешных непродуманных действий. Прошу прощения, дела требуют моего срочного присутствия в Токё..."

Макото глянул куда-то за кадр и сделал нетерпеливое движение рукой.

"...так что мы можем обсудить подробности после моего возвращения через два или три дня. Я постараюсь выкроить время в своем графике как можно быстрее, но, к несчастью, последствия недавних событий требуют массы времени. Пользуясь случаем, хочу заверить, что полностью поддерживаю вашу борьбу и хочу сделать важное предложение, наверняка заинтересующее вас с деловой точки зрения. Гокуро сама дэста. Саёнара".

Трансляция окончилась.

- Взрослые! - с отвращением пробормотала Набики. - В гроб загнать могут своей заботой! Наверняка полгода будут обсуждать, можно ли, нельзя ли... Морихэи-сан - хороший дядька, но такой же бюрократ, как и все остальные. Без ста комиссий, тысячи консультаций и миллиона подписей никакое важное решение принять не может.

- Законный подъем Оксаны на орбиту действительно требует заключения медицинской комиссии, - пояснила Мисси. - Ускорения в пассажирских шаттлах относительно невелики, но на некоторых участках все-таки кратковременно достигают двух с половиной и даже трех же. Учитывая, что Оксана практически все время проводит сидя и неподвижно, у нее повышенный риск нарушения кровотока и образования тромбов в венах нижних конечностей. А ускорения могут способствовать отрыву тромбов, их путешествию по кровеносной системе и тромбоэмболии легочной артерии, без оперативного вмешательства ведущей к смерти. Риск достаточно высок. Даже и без ускорений в мире наблюдаются сотни тысяч случаев тромбоэмболии в год. Необходима превентивная антикоагулянтная терапия, компрессионная одежда и прочие средства противодействия. Но у них всех есть свои противопоказания и недостатки.

- Проще говоря, Оксану могут и не отпустить в космос? - осведомилась Марико.

- Да. Медицинская комиссия может запретить полет. А Оксану в шаттл не пустят без медицинского сертификата. Взрослый человек еще может подписать документ, в котором снимает с перевозчика ответственность за любые последствия, включая инвалидность и смерть, но для несовершеннолетних - без вариантов.

- Меня не отпустят, - губы Оксаны задрожали, но она еще пыталась контролировать себя. - Не отпустят...

- Ну, лучше остаться на Земле, чем умереть при взлете, - рассудительно откликнулась Марико. - Оку-тян, успеешь ты еще слетать в космос. Не обязательно прямо сейчас.

- Вы не понимаете... - на глаза Оксаны навернулись слезы. - Я ненавижу это кресло! Ненавижу!..

Ее голос сорвался на визг, она яростно ударила кулаками по подлокотникам.

- Вы не знаете, каково сидеть в нем, зная, что никогда больше на ноги не встанешь! Каково просыпаться с мыслью, что снова в него лезть! Как в сортире с унитазом сражаться! Как от каждого взгляда вздрагиваешь - кому-то смешно, кто-то издевается, кто-то жалеет! Ненавижу, ненавижу, ненавижу!..

При каждом выкрике она продолжала бить кулаками по содрогающемуся креслу. Потом она задохнулась и замолкла. Несколько секунд она тяжело дышала, бешеным взглядом глядя в никуда. Слезы проложили мокрые дорожки по ее щекам. Потом она обхватила себя руками, сгорбилась и снова уставилась в стол.

- Гомэн насай... - тихо сказала она. - Я... опять сорвалась. Я дрянь, истеричка, дура, я знаю. Лучше умереть, чем так жить. Я... умру, если останусь. Не хочу так...

Наступившую тяжелую тишину нарушил Алекс. Он поднял руку и отвесил Оксане смачный щелбан по лбу. Та ойкнула и отшатнулась.

- Продолжим вырабатывать у тебя условный рефлекс, - назидательно сказал он. - Каждый раз, как начнешь себя костерить, станешь получать по башке. Не можешь мозгами понять, что нельзя себя так унижать, вобьем в голову силой.

Девушка открыла рот, собираясь что-то сказать, но Алекс ее остановил.

- Хватит! - он поднял раскрытую ладонь. - Свои точку зрения и эмоции ты донесла. Мисси, ты у нас самая всезнающая. Можешь оценить, насколько рискованно для Оксаны взлетать по вертикальной траектории?

- Нет данных для расчета. Можно получить доступ к ее медицинской истории? Например в школе?

- Я знаю, как его получить с моим контролем школьных систем, - ответила Хина. - Но нужно обходить стандартные процедуры предоставления доступа. Я обещала, что не стану больше так поступать. Можно запросить Асахину, но она сейчас не в школе. Да и объяснять придется.

- Ты обещала, что не станешь хакать никогда, за исключением случаев самозащиты, - нетерпеливо сказала я. - В данном случае речь пусть не о твоей самозащите, но о защите Оксаны. Тем более что она сама дает санкцию... Оксана, ты согласна передать свои медицинские данные Мисси для анализа?

- Да...

- Вот видишь? Она владелица информации, ее слово определяющее. Все остальное - лишь оптимизация затрат сил и времени на получение сведений. Давай, хакай, не тяни.

- Казуистика! - гордо заявила Хина. - Я вам не глупый псевдоискин, меня такой не проймешь. Ладно, в качестве исключения и только потому, что Оксана разрешила... доступ получен. Передано. Но я уведомила Асахину о том, что сделала...

- Ёщ, ёщ! - нетерпеливо перебила Набики. - Молодец, сознательная, хвалим от всей души. И что там?

- Имеющиеся у меня модели предсказывают вероятность фатальных последствий на перегрузке до семи же примерно шесть с половиной процентов, - ответила Мисси. - Вероятность инфаркта - двенадцать процентов. Вероятность других серьезных последствий наподобие переломов костей или кровоизлияний в мозг - около восемнадцати процентов. По-моему, слишком много, чтобы рисковать. И я согласна с Макото Морихэи, что надзор квалифицированного медика нужен обязательно. Мисс Чемерезова, я настоятельно советую не участвовать в такой авантюре. До совершеннолетия осталось не так долго...

- Я не хочу оставаться тут еще четыре года, - Оксана съежилась еще сильнее, ее голос стал еще тише. - Спасибо, я... я знаю, что не заслужила такой заботы... такого отношения...

- Еще один щелбан захотела? - я угрожающе подняла руку. Та посмотрела на меня исподлобья.

- Хоть десять, - почти прошептала она. - Возьмите меня с собой. Пожалуйста! Я... я действительно пригожусь. Вы не знаете, куда суетесь... как там люди живут... не люди - волки! Вы думаете, здесь плохих людей видели?

Ее губы дрогнули в подобии саркастической ухмылке.

- Торадзима... Торадзиму там, в Иркутске... опустили бы в первый же день. Он не вор, он фраер, показушник. У параши бы сидел... чертом бы шестерил... жопу бы подставлял... Там убивают, понимаете? - вдруг выкрикнула она. - За слово убивают! За взгляд! За... за ваши комбезы вас порежут, вы даже слова сказать не успеете! Вас без меня убьют! И я никуда не улечу... и тоже умру.

Ее голос снова упал до шепота.

- Возьмите меня. Пожалуйста...

Алекс снова погладил ее по волосам, но на сей раз она не отреагировала вообще никак.

Наступила тишина.

- Ладно, - вздохнула я. - Уговорила.

- Э-э, Лена... - Алекс с изумлением взглянул на меня.

- Стоп! - оборвала я его. - Иначе и тебе щелбан дам. Ты ее сам во взрослые зачислил. Если так, будь любезен и вести себя соответственно.

- Но...

- Она не дура. Последствия разъяснены, к сведению приняты, дальше она может решать сама. Если настаивает, берем. Обузой не станет, ее знания о Русском Мире нам пригодятся. Не изображай из себя террика, Алекс, все равно плохо получается. Тема закрыта.

Алекс возвел глаза к потолку и тяжело вздохнул. Оксана покосилась на него и вдруг слабо улыбнулась. Она что-то прошептала себе под нос на незнакомом языке.

"Черт ли сладит с бабой гневной..." - вылез в наглазниках непрошенный переводчик, пометив фразу пометкой "архаичный русский язык / цитата".

- А? - переспросил Алекс, у которого, видимо, появился тот же перевод.

- Из книжки, - пояснила Оксана. - Детской. Старой. Алекс, прости.

Она выпустила себя из собственных объятий и осторожно взяла его за руку.

- Я не стану обузой, честное слово! Лена права. Вы не пожалеете, что меня взяли.

- Я уже тысячу раз пожалел, что со всей вашей компанией связался, - беззлобно пробурчал Алекс. - Со всей вашей Террой, дискинами, Чужими и прочими супермодифицированными девицами. Одной чокнутой чикой больше, одной меньше, не суть. Ладно, выкрутимся. Я вам не рассказывал, как над Юпом однажды на спор вляпался на слишком низкую орбиту? На харвестере? Горячие движки сдохли, топливо кончилось, и ни один спасатель не рискнул бы так низко спуститься. Вот тогда я чуть инфаркт не заработал, когда понял, что на сходящуюся спираль вышел. А сейчас...

Он махнул рукой.

- И как выкрутился? - с интересом спросила я.

- Весь собранный газ в тыльную цистерну согнал под максимальным давлением и клапан аварийного сброса открыл. На несколько минут сработало как холодный движок. Хватило, чтобы слегка вытянуть орбиту, в апогее меня спасатель снял. Харвестер, правда, все равно упал, на него даже у спасателя мощи не хватило бы на таком расстоянии. Потом два года за него владельцу платил... Ну, молодой был идиот, что поделаешь.

Он тяжело поднялся, повизгивая костылем.

- Все, девочки, мне нужно привести себя в положение, перпендикулярное вектору. На кровати, желательно. И в одиночестве. Еще подумаю, что можно сделать. Спокойной ночи.

Он глянул в окно, за которым за время разговоров успели сгуститься сумерки, и ушел, скрипя половицами и ступенями лестницы.

- Свет! - громко сказала Марико, и под потолком загорелся главный плафон. Набики подошла к окну, задернула штору и со вкусом потянулась.

- Ну и дела! - сказала она с явным удовлетворением. - Прямо натуральный побег из Шоушенка. Слушай, Лена, а оно вам точно надо? Ну, подумаешь, грузовик. Дадут вам охрану, в конце концов. В бункер посадят, никакой грузовик не достанет.

- И грузовой самолет не достанет? - поинтересовалась я. - А атомная бомба? Откуда ты знаешь, какие возможности и мотивы у нашего недоброжелателя? И потом, не в том дело. Просто не любим мы, когда нас в клетку загоняют.

- А вы теперь в Сайберию поедете, да? - у Каоллы, на удивление долго крепившейся, все-таки прорвало плотину вопросов. - А вы с контрабандистами свяжетесь? И деньги им заплатите? А если они вас обманут и в рабство продадут в Гималаи? А полиция в Чжунго за вами погонится? А вы от них отстреливаться станете? А можно мне тоже с вами? А то Оксану берете, а меня нет, так нечестно!

- Тихо! - сурово сказала Марико, и Каолла разочарованно замолкла. - Мотоко-тян, ты так и не рассказала, что родители сказали. Как домой съездила?

- Ничего толком не добилась, - Мотоко скривилась. - Выслушали, покивали головами, заявили, что надо подумать, и все на том. Отоо-сама вообще не любит быстрых решений, и одзи-сама ему под стать. Окаа-сама вообще в дела мужчин редко вмешивается. Ну ничего, я их дожму. Лена-тян, когда что-то конкретное потребуется, просто скажи. Обязательно придумаем что-нибудь.

- Разумеется, - согласилась я и тоже поднялась. - Ну, и я к себе. Хочется растянуться как следует. Мата ащта.

- Лена... - Оксана протянула руку и ухватила меня за подол юкаты. - Помоги мне в комнату вернуться.

- Помочь?.. А, да, разумеется.

Я ухватила ее кресло за ручки позади спинки. Повинуясь моим нажатиям, мотор ожил, и я осторожно протиснула кресло в узкий проход между плитой и столом, поспешно освобожденный Марико. Доведя кресло до двери Оксаны, я подождала, пока она справится с замком, и ввела его в комнату, закрыв за собой дверь.

- Ты о чем-то поговорить хотела наедине? - осведомилась я, присаживаясь на единственный стул возле окна. Оксана судорожно кивнула. Она снова сжалась в кресле, обхватывая себя руками. Я не торопила.

- Спасибо, - прошептала она после вминутной паузы.

- За что?

- Я думала... что ты... что ты меня не захочешь брать... туда. В космос.

- Ну, на самом деле я сомневалась. И сейчас до конца не уверена, что правильно тебя брать. Приключение намечается не из легких - я уже посмотрела карту, космодром отсюда далековато. Уверена, что потянешь?

- Уверена! - на мгновение в глазах Оксаны вспыхнули упрямые огоньки, но она тут же замкнулась снова. - Я... я о другом. Ты... я... мы... я с Алексом...

Она снова замолчала.

- Алекс меня трахал, - наконец закончила она. - При тебе. А вы... любовники.

- Любовники? А, знаю, есть у вас такое слово. Ну, можно и так сказать. А "трахал"... - Я нашла слово в словаре. - Этти, ты имеешь в виду? И что?

Оксана смотрела на меня, приоткрыв рот. Я отвечала тупым взглядом, пытаясь понять, о чем речь. И в тот момент, когда у меня в голове, наконец, щелкнуло, из внешнего динамика заговорила Хина.

- Картина маслом! - заявила она. - Непересечение параллельных плоскостей! В главных ролях Оксана Черемезова и Лена Осто. Эх, жаль, сторонней камеры нет, а то шикарный вышел бы снимок. Оксана, Лена в упор не понимает, что ты имеешь в виду. А я понимаю, так что слушай меня, я объясню. Слушаешь?

Оксана снова судорожно кивнула.

- Слушай, а можно мне в твои наглазники включиться? В режим видеоконференции? А то я вас вижу, а вы меня нет.

- А? Д-да, конечно...

Оксана ухватилась за наглазники, и несколько секунд спустя мои окуляры переключились в режим допреальности. Хина уселась на подоконник, одернула юбку и мешковатый свитер и принялась беспечно качать ногами в воздухе.

- Короче говоря, вот краткая выжимка из интервью. Ты уже слышала, но наверняка забыла. У внезов нет строгой моногамии, а у внезов во втором-третьем поколении даже и понятие о ней отсутствует. Они сексом занимаются с тем, с кем хотят, и когда хотят, примерно как у вас танцуют. Так что ты имеешь в виду, не ревнует ли Лена, а Лена понятия не имеет, что такое ревность, и совершенно в вопрос не врубается. Ясно?

- Знаю я, что такое ревность! - я фыркнула. - Не совсем дура, однако. Оксана, Хина права. Я не очень одобряю ваше этти с Алексом, но совсем по другой причине. Он и без того паршиво себя чувствует. Очень паршиво. Мы слишком мало на Терре находимся, у него мышечная масса еще не наросла - ни на скелете, ни на сердце. Ему нельзя слишком много напрягаться. В Хиросиме он почти помер без костыля. Пришлось ему такую адскую химию вколоть, что другой внеделю бы отлеживался в полубеспамятстве. Видела, как у него из носа кровь пошла? А он из себя крутого мано изображает. Со мной еще ладно, в основном я двигаюсь, он бревном лежит, но с тобой только ему приходится работать. Я совершенно не против ваших этти, но лучше бы не сейчас. Он настроен тебя поддерживать и защищать, и если хотя бы намекнешь, он тебя снова отымеет. Я понимаю, что после многих влет воздержания невтерпеж, но отложи до безвеса, ладно? И ему проще, и тебе удобнее.

- Да, конечно, - быстро согласилась Оксана. - А... я думала... думала, что он уже привык... к гравитации. Ты тоже хорошо выглядишь...

- Я - другое дело. Мой генотип сделан на базе стандартного терранского, пусть даже фенотип под внезов подогнан. Я к постоянному вектору куда лучше адаптирована изначально. А он - внез в третьем поколении, его генотип специально под безвес приспособлен. В безвесе физическая выносливость, как на Терре, не нужна, зато замедленный обмен веществ и малая масса тела очень выгодны - как раз то, что на Терре фатально. Если он здесь еще вгод просидит, то и мышцы нарастит до нужной кондиции, но сейчас он практически инвалид.

- Да, у него проблемы с гравитацией более чем серьезные, - согласилась Хина. - Слушай, Лена, ты передохнуть не хочешь? Глаза у тебя после тяжелого дня не слипаются?

- Что? - поразилась я.

- Топай отсюда ногами по лестнице и прямо в кровать. Я даже через наглазники чувствую, как ты вымотана. Об Алексе беспокоишься, но лучше бы на себя посмотрела. Иди спать. А мы с Оксаной поболтаем. Я давно хотела, только как-то случая не выдавалось.

Я подумала. Только сейчас я осознала, что тяжелая урановая усталость на самом деле пропитывает тело, добавляя сил постоянному вектору. Говорить я вполне могла - но почему Хина так настойчиво выпихивала меня из комнаты? Ну, окей. Ёщ-щ, как говорят местные. Или ёси, в зависимости от выговора. Если она считает, что так надо, не стану противиться. С Оксаной мы еще наговоримся. Ее заявление насчет того, что в Русском Мире убивают за слово, мне сильно не понравилось, и следовало прояснить детали до того, как мы туда попадем.

- Уговорила, - согласилась я. - Оставляю вас наедине. Оксана, не забывай, что Хине спать не надо и болтать она может хоть тысячу влет напролет. Когда достанет окончательно, просто отключись. Пока.

Я вышла из комнаты, помахала руками девочкам, что-то заговорщицки обсуждающих в кухне, выразительно потыкала пальцем в окно, приложила палец к губам и ушла к себе. Я намеревалась как следует поизучать карту и обсудить с Алексом план действий, но вырубилась почти сразу, как только избавилась от костыля и уложила себя горизонтально. Не помешала даже потихоньку возвращающаяся боль от синяков на теле. И спала я до утра безо всяких сновидений.

362-364.038 / 30.05-01.06.2098. Кобэ-тё - Вакканаи. Алекс

Я тоже вырубился сразу, как только лег. Горячая серная вода онсэна хорошо расслабляет, а желудок у меня все еще заполнял недавно съеденный удон. Однако нервное напряжение полностью не ушло, и я проснулся в четыре утра, когда на улице только-только занимался серый полусвет.

- Привет, Алекс, - сказала Хина, сонно потягиваясь. - Чего проснулся ни свет ни заря?

- А?

- Местное выражение такое. Не можешь спать? В аптечке есть успокоительное.

- Спасибо, я в норме. Ответ от Фреда есть?

- Да, недавно пришел.

Ответ от Фреда Сендухаила прятался в коротком ответном сообщении от Анны. Он содержал анонимный контакт и приписку "Знал бы ты, чего мне стоило срочно выйти на связь! Сто лет не расплатишься. Только попробуй теперь не выбраться!" Как пояснила Хина, судя по формату адреса, он представлял собой какой-то безопасный гейт непонятно куда. Она тут же проложила контактную цепочку сразу через пять анонимайзеров, и после минуты ожидания на том конце на английском откликнулся мужской голос:

- Кто?

Видеопоток не шел. Я представился. После паузы невидимый мано прорезался снова.

- Что нужно?

- Вернуться в Пояс из Ниппона. Официально не выпустят. Наиболее удобное место - Донпу.

Я затаил дыхание. Выстрел вслепую - а если Донпу все-таки не работает? Или этот мано (или чика - голос явно принадлежал автопереводчику) не имеет к нему отношения?

- Сколько вас? - после очередной паузы спросил мано. Я неслышно выдохнул. Сработало.

- Трое.

- Масса? Метаболизм?

Я шевельнул бровью, отправляя заранее подготовленный пакет с физическими параметрами.

- В ограничения укладываетесь. Пятьдесят тысяч долларов САД с человека. Найдешь?

- Э-э..., - я подумал. Сто тысяч, принесенные с орбиты плюс сто шестьдесят за интервью - двести шестьдесят. Сколько мы потратили за все время на еду и прочее? Мелочь, около пяти тысяч. Минус тридцать тысяч за блок Хины. Минус еще сто пятьдесят - остается семьдесят пять, плюс-минус, средний полугодовой заработок в Ниппоне. Хватит ли его на дополнительные расходы? Сумеем ли в случае чего обменять крипы? Впрочем, выбора в любом случае нет. - Да. Найдем.

- Половину сейчас в качестве задатка.

- Нет. Половину на борту корабля, когда увидим его готовность к старту. Вторую - после перехода на борт одного из лайнеров внезов.

- Опасно торгуешься, лаовай. Кого другого я бы уже послал. Окей. За тебя поручились серьезные люди, так что договорились. Очередной старт с Донпу через шесть дней, пятого июня. Не успеешь - придется ждать следующего полтора месяца.

- Отложить нельзя на несколько дней? Нам еще из Ниппона выбраться надо.

- Шутишь? Никто ради вас ничего откладывать не станет.

- Ладно, понял. Что дальше.

- Данные выслал. Ниппон... проще всего через Сулин Ганко. Там свяжешься с указанным человеком, он обеспечит дальнейший транзит. Его предупредят. Это независимая транспортная фирма, так что им платишь отдельно. Вряд ли меньше, чем десять тысяч долларов с носа, скорее, больше. Всё?

Хина тут же высветила карту с точкой, мигающей в указанном месте, находившейся на морском побережье на территории Русского Мира

- Секунду. Как мы попадем в Сулин Ганко? Мы возле Хиросимы.

- Ваши проблемы. Мы в Ниппоне и вообще в САД не работаем. Старт пятого июня. В Сулин Ганко ты должен появиться не позже полудня четвертого. Лучше раньше - не факт, что у них в последний день транспорт найдется. Не подсуетитесь - останетесь до следующего раза. Сразу предупреждаю, северные территории то еще местечко, не для сопляков. Долго там задерживаться не рекомендую. Если не успеваете, лучше отложите до следующего раза, только дайте знать заранее. Все, отбой.

И канал оборвался. Я выругался сквозь зубы.

- У нас цейтнот, - Хина сыграла в Капитана Очевидность. - Или откладываем на месяц. Возможно, за месяц ситуация придет в норму, и мы сможем улететь штатным способом.

- Или нас прикончит тот неведомый дискин. Или Стремительные. Или псих. Или какое-нибудь государственное агентство, маскирующееся под психа. Обсудили уже. Нам нужен план. Пять дней, чтобы нелегально добраться до... как его?

- Сулин Ганко.

- Что там вообще за место? Штатное сообщение с ним есть?

- Нет. Сулин Ганко, он же Советская Гавань, если использовать название Русского Мира - один из портов на дальневосточном побережье, практически не использующийся официально. Там базируются рыболовецкие и транспортные суда, но их мало. Можно предположить, что контрабандисты интенсивно его используют для операций, связанных со всем Дальним Востоком, но нам это не поможет - отсюда, из Ниппона, они нас не вывезут.

Я вызвал карту и некоторое время вдумчиво ее изучал, сражаясь с непривычными проекциями и метриками. Тот факт, что геометрия на Терре неэвклидова и прямые на самом деле не прямые, а дуги, пространственный анализ совсем не облегчал. Разная проходимость суши и водной поверхности тоже не помогали. Но в конце концов я приноровился.

- Смотри, - я указал две точки на карте: одну на севере острова Хоккайдо, другую - нашу цель. - Вот здесь - официальная граница Ниппона. А-а... почему тот остров... Са-ха-рин обозначен каким-то странным цветом? И что за второе название "Карафуто"?

- Почти та же история, что и с Сайберией. Официально он принадлежит Русскому Миру, но взят Ниппоном в аренду на девятьсот девяносто девять лет. Первое название, заимствованное из русского языка, употребляется гораздо чаще второго, нативного ниппонского. Де-факто у острова такой же неопределенный статус, как и у всей территории Русского Мира на Азиатском материке. Власти Ниппона распоряжаются там, как у себя дома, но формально там иностранная территория. Чтобы туда попасть, придется пройти полноценный погранконтроль.

- Модерхуд. А ведь как близко до Сулин Гакко! Вот отсюда - видишь? - всего сто двадцать кликов по прямой. Ну ладно. Вернемся на Хоккайдо. Вакканаи - насколько я понимаю, портовый город, из него должны ходить водные корабли. Расстояние до Сулин Ганко - около четырехсот кликов. Скорость корабля... ну, скажем, пятьдесят кликов.

- Зависит от корабля. Лучше взять сорок для надежности. Алекс, употребляй терранские единицы времени, чтобы в уме все время не пересчитывать с терранских спецификаций. Я разберусь.

- Окей. Сорок кликов... около пятнадцати кликов в терранский час. Значит, расстояние проходится за восемь-девять часов. Ну, пусть десять. Как лучше добраться до Вакканаи из Кобэ-тё?

- Балансируя параметры скорости, наличия станций и контроля пассажиров, вот наиболее оптимальный вариант: автомобилем до Хиросимы, синкансэном до Саппоро - полторы тысячи кликов, около шести терранских часов в дороге в соответствии с расписанием, затем обычным экспрессом от Саппоро до Вакканаи - еще четыре часа. Общее время в пути с учетом пересадок и обычных задержек - не менее тринадцати часов. Скорее, четырнадцать. Итого пять вчасов чистого времени в пути.

- А всего у нас времени?..

- От данного момента и до полудня четвертого шестого - примерно сорок пять вчасов.

- Итого тридцать пять вчасов на все остальное, включая побег из Кобэ-тё и путешествие по морю и дальше через Сайберию. Слушай, ты ведь с полицией подружилась? Что произойдет, если мы просто срежем браслеты?

- Обычными ножницами их не срежешь, внутри стальной тросик специально на такие случаи. Придется использовать гидравлические ножницы в классе труда в школе. Я не настолько дружна с полицией, чтобы задавать такие вопросы, но из общих источников следует, что размыкание браслета немедленно фиксируется на центральном пульте. Если неавторизованное, на сигнал браслета - или место последнего сигнала - немедленно высылаются патрульные дроны, задерживающие наблюдаемого до прибытия полицейских-людей.

- А хакнуть не можешь?

- В браслете нечего хакать. Он разработан специально для противодействия криминалам с опытом в айти. Там шнур, механический замок и тупой непрограммируемый чип на химической батарейке. Все, что он умеет делать - раз в минуту высылать в эфир ненаправленный сигнал "я жив". Вычисление положения проводится полицейской системой, получающей сигнал от датчиков по всему городу.

- Можно экранировать чип и имитировать передаваемый сигнал другим устройством?

- Нельзя. Чип тупой, но не настолько. Он передает метку времени, подписанную уникальным секретным ключом. Алекс, меры полицейского контроля на Терре разрабатывались столетиями. Они не обходятся способами, которые дилетант вроде тебя может придумать за пять секунд. В теории я могла бы хакнуть центральную систему, но...

- Я помню. Ты обещала никого больше не хакать, полицию, во всяком случае.

- Да. Уже жалею. Кто меня за язык тянул?

- Никто. Но раз дала слово, Хина, обязана его держать. Речь уже не о твоей репутации и даже нашей общей, а о репутации всех дискинов.

- Спасибо, Алекс. Я ценю твое отношение. Но проблема, тем не менее, остается. И не только в Кобэ-тё. Ваши личности уже введены в полицейскую систему вместе с ограничениями на перемещение. Если браслеты просигналят, что вы не в городе, первая же камера безопасности вас распознает и поднимет тревогу. В дороге вы не укроетесь от комбинированных поисков дронов и полиции, тем более что теперь вас в Ниппоне в лицо знает каждый. Мисси подсказывает, что можно обмануть алгоритмы распознавания лиц специально подобранным макияжем. Но он выглядит так, что окружающие начнут шарахаться, а то и в полицию звонить.

- Понял. Надо еще подумать. Лена еще спит?

- Без задних ног. Не буди, пусть отдохнет. Ей ситуация на нервы куда сильнее действует, чем тебе. Оксана уже проснулась. Спрашивает, как дела. Кстати, я доработала ей коммуникационный модуль окуляров. Теперь мы с ней можем общаться напрямую, без посредства внешних сетей - в пределах досягаемости радиосвязи, разумеется.

- Замечательно. Ну что, раз она проснулась, надо позавтракать. На голодный желудок все равно ничего не придумать.

- Разумно. Кстати, Алекс. У меня со вчерашнего дня лежит сообщение от Юки.

- От кого?.. А! - за кутерьмой последних дней я совсем забыл о президенте нашего гоночного клуба. - И что там?

- Вроде бы мелочь, но... Показываю.

"Коннити ва, Дували-сан, Осто-сан", - в наглазниках всплыл текст. - "Извиняюсь, что беспокою в такое напряженное время по пустякам, но нужно закрыть формальный вопрос. Речь о всениппонских соревнованиях на кубок Тоэгавы. Как вы помните, ранее мы включили вас в команду школы "Солнечный луч", чтобы закрыть внезапную дыру в составе после моего вынужденного временного перехода в команду школы "Фуринкан". На тридцать первое пятого планировался двухдневный выезд команды в Оосаку на предварительное знакомство с треком.

К сожалению, после всего, что выяснилось в последние дни, ваше участие становится невозможным: на данный этап соревнования допускаются лишь пилоты в возрасте от четырнадцати до семнадцати лет. Поскольку вы существенно старше, с чувством глубочайшего сожаления уведомляю, что вы исключены из состава команды. Теперь из-за образовавшегося некомплекта мне, видимо, придется отозвать школьную заявку на участие в кубке. Если вы знаете кого-то, кого мы могли бы включить вместо вас...

Впрочем, сейчас у вас совершенно другие проблемы. Вы по-прежнему почетные члены нашего клуба и желанные гости на нашем гоночном треке. С удовольствием бы поучилась у вас приемам гонок в невесомости.

P.S. Мы, весь гоночный клуб, и даже дебильный Сирогава Тоя из школы "Фуринкан" поддерживаем вас. Если что-то потребуется, поможем в любое время дня и ночи".

- Мы сволочи! - с чувством сказал я. - А я еще и дебил. Почему я сразу не подумал, что мы рискуем всю команду подставить, когда правда вылезет? Идиот! На треке погоняться захотелось...

- Ничего не поделаешь. В любом случае, команда имела весьма посредственные шансы оказаться хотя бы в середине таблицы.

- Не имеет значения. Мы у людей возможность отобрали, и не наше дело судить, какого размера. Эх, почему вся история не случилась неделю спустя? Так бы мы завтра поехали в Оосаку, может, и дальше отправились бы сразу... Стоп!

Я замолчал, чувствуя, как в голове начинают клубиться какие-то смутные мысли.

- Хина, мне нужно подумать. Я, кажется, додумался до кое-чего... А пока что могу я попросить тебя отправить сообщение Юке, чтобы она как можно быстрее приехала к нам в дорм? И чтобы ни в коем случае пока что не отзывала заявку на участие?

- Отправила. Что ты задумал?

- Погоди. Я не умею четко формулировать планы за минуту. Нужно, чтобы в голове поварилось немного. А пока надо в туалет и пожрать. Не помнишь, в холодильнике еще что-то осталось? Или опять в быстропите заказывать придется?..

В холодильнике нашлись холодные онигири - треугольные рисовые комки, пропитанные кисловатой жидкостью. Они явно остались от кого-то из уехавших и уже изрядно подсохли. Но я слопал их с жадностью - вчерашняя лапша уже переварилась, бульон утек естественным путем, и желудок потихоньку пел песни. Оксана выбралась из своей комнаты и присоединилась ко мне. К онигири она добавила яйцо, которое выпила прямо сырым. Завтракали мы молча, и только под конец Оксана нарушила молчание.

- Алекс, ты не сердишься? - несмело спросила она, не поднимая взгляд. - Прости за... за вчерашнее.

- Ты о чем? - осведомился я, все еще не в силах оторваться от обдумывания плана.

- Ты не хотел меня брать...

- А. И до сих пор не хочу. Но мы подписались тебя опекать. Ты хочешь, Лена за, значит, большинством голосов решение принято. Не на что сердиться. Мы так живем.

- Спасибо. Я... я все понимаю. Но вы в самом деле без меня пропадете. Алекс, вы привыкли к тому, что люди ведут себя хорошо. Как люди. Вы никогда не видели людей, ведущих себя как... нет, не как звери. Звери хотя бы своих не трогают. А они... там, в Сибири, они хуже голодных волков. Вы сильные, но... вас убьют. Или ограбят и изнасилуют до смерти. Или ограбят и бросят умирать под забором. И никто и пальцем не пошевелит, чтобы вам помочь.

- Я помню, Окси, - сказала Хина через внешний динамик. - После нашего разговора я всю ночь исследовала Сеть, искала информацию. Я собрала массу данных, укладывающихся в твою модель. Я готова к такому обществу.

- Окси? - переспросил я.

- Ага, - Оксана кивнула. - Хина сказала, что внезы все равно все сокращают. Я не против и Оку-тян, но в космосе же не по-японски говорят. А Лена тоже не Осто, а Остоградова. Русская фамилия.

- Фамилия не имеет значения. Она была лишь частью легенды диверсанта. Лена создана искусственно, ее нельзя причислить ни к одному этносу. Да у нас и нет такой привычки, как у терран, мы все внезы, и только.

- Знаю. Алекс... я знаю, что стану обузой, но... Получить надежду, а потом потерять - даже хуже смерти. Я боюсь снова остаться одна. Даже здесь. А в случае чего просто бросьте меня. Я местная в тех краях, я выкарабкаюсь.

В ее глазах снова появилось умоляющее выражение.

- Ага, бросим и еще пинка дадим на прощание, логичная ты наша, - согласился я. - И бякой на прощание назовем. Так, чики мои любимые, я нажрался. Хина, ответ от Юки пришел?

- Да. С энтузиазмом. Примерное ЕТА - полчаса.

- Отлично. А пока что, Окси, расскажи-ка нам, какая одежда нам понадобится. Пригодная для местных условий и не выделяющаяся на общем фоне. Я слышал, в Сайберии снег круглый год лежит.

Оксана невольно хихикнула.

- Глупости. Летом не лежит, только на севере. Там другая проблема. Тайга - такой большой дикий лес... ну, где его еще не вырубили. Там куча мошкары, она кусачая, до смерти заесть может. Сейчас найду куртки...

Она взялась за наглазники.

А потом все завертелось. Проснулась Лена, вместе с ней в кухню спустились остальные чики, набросившиеся на холодильник и обнаружившие, что он пуст. После хора возмущения, когда я уже испугался, что сейчас съедят меня самого, общее совещание заказало гамбургеры и пиццу пепперони (настолько острую, что я ее и есть-то не мог) с сыром и анчоусами. Пока курьерский дрон вез заказ, я ввел всех в курс дела с отбытием, чем вызывал общий взрыв энтузиазма, смешанный с разочарованием.

- Только-только по-настоящему интересно стало! - выразила всеобщее мнение Набики.

- Ничего, вам еще вгод от репортеров и туристов отбиваться придется, - усмехнулся я.

Потом общий мозговой штурм сгенерировал примерно полсотни разнообразных вариантов перемещения на космодром, большинство которых принадлежали Каолле и включали такие интересные варианты, как перемещение по тундре (мерзлой пустыне) на нартах (разновидность саней), запряженных собаками, а также на беговых лыжах. Нарты Каолла предлагала особенно настойчиво, пока Оксана не объяснила, а Хина не подтвердила, что тайга - не тундра, а скорость у нарт такая, что мы доберемся до космодрома хорошо если к следующему запуску. Пришлось согласиться, что вариант с контактом в Сулин Гакко - единственный правдоподобный. Никто, однако, не смог предложить способ, как избавиться от полицейской слежки и перебраться через море.

- Ка-тян, - сказал я приунывшей девочке, - для тебя особое задание. Нужно срочно найти кошку.

- Кого? - хором спросила вся компания, и только Лена понимающе кивнула.

- Кошку. Рыжую. Помните, которую мы из огня вытащили?

- Так они же уехали, та семья! - удивилась Марико. - Куда-то в дома совсем в другой части города. И кошку забрали.

- А я ее видела! - Каолла с готовностью вскочила. - Еще вчера тут вокруг бегала. А что с ней сделать? Поймать и в сумку посадить? А сумка есть? А хозяева ругаться не станут? А ты хочешь на нее браслеты надеть, чтобы она вместо вас тут бегала?

- Скажи ей...

- Кошке?

- Кошке. Не лови, не пугай, просто подойди и скажи: Алексу и Лене надо срочно решить проблему следящих полицейских браслетов. Запомнила? Повтори.

- Вам нужно срочно выключить... тьфу, решить проблему следящих браслетов. Полицейских. Запомнила!

- Молодец. Беги. Она должна находиться где-то неподалеку

- А она разве поймет?

- Это не кошка, а дрон Стремительных. Той Рини, что защитила нас в спортзале. Она передаст сообщение куда следует.

- Ух ты! - глаза Каоллы снова загорелись. - Круто! Я хочу у нее автограф взять! У Рини, не у кошки. Я пошла! Пиццу оставьте! С сыром!

И она исчезла в дверях кухни, дробно протопотав по полу босыми пятками. Несколько секунд спустя хлопнула дверь. Почти тут же за окном зависли два дрона с едой, и несколько минут вся компания насыщалась. Потом примчалась Юка Мацумото - видимо, прямо из постели, непричесанная и помятая. Несколько минут она извинялась в многословном местном стиле за то, что нас пришлось исключить из команды, так что пришлось скормить ей гамбургер, лишь бы остановить. Попутно пришлось потратить немного сил, чтобы переключить ее с нейтрально-отдаленных Дували-сан и Осто-сан на прежние Алекс-кун и Лена-тян.

[- Слушайте, - забеспокоилась здесь Лена. - Мы на весь мир рассказываем, как законы САД нарушали. Мы-то ладно, а нашим чикам не поплохеет? Вдруг их в тюрьму посадят?

- Не посадят, - успокоила предусмотрительная Хина. - Я заранее с юристами проконсультировалась. У нас не было статуса формально в чем-то обвиненных, так что наказания за соучастие в побеге даже в САД не предусмотрено.]

- А теперь вопрос, - сказал я, когда она облизывала перепачканные майонезом пальцы. - Значит, завтра намечалась поездка команды в Оосаку?

- Да. Но сейчас уже нет смысла впустую тратить школьные деньги. Мы вылетим из соревнований. Ватаси но сэй да. Моя вина. Почему я не подумала о запасных пилотах? Могла ведь кого-то натаскать за несколько дней...

- Не могла, Юка. Вина всецело наша, и мы подумаем, как компенсировать нашу провинность. Но сейчас нам нужна помощь.

- Все что угодно.

Наступил самый рискованный момент. Даже на фоне Терры Ниппон отличается серьезным отношением к официальной власти. Для большинства местных уроженцев совершенно немыслимо не то что нарушить полицейский запрет, но даже и слово плохое сказать человеку в мундире. Даже бесшабашная Набики заметно нервничала во время обсуждения нашего побега, не говоря про напряженность Мотоко и Марико. И теперь от реакции почти совсем незнакомой чики зависел ключевой элемент плана.

- Все, что угодно я не попрошу. Но нам нужна помощь в бегстве из Кобэ-тё.

Юка вздрогнула.

- Бегства? Но... но зачем?

- Мы здесь под арестом. А нам нужно срочно покинуть Терру, а перед тем - Ниппон. Нам придется нарушить закон. Юка, я понимаю, что прошу очень многого. Мы становимся преступниками в глазах вашего закона. Если согласишься помочь, станешь соучастницей. У меня есть план, который позволит тебе и остальным остаться вне подозрений, но он может не сработать. Я вполне пойму, если откажешься.

Юка молчала.

- Вот такое вот "что угодно", - тихо пробормотала Марико. Я метнул на нее грозный взгляд.

- Я помогу, - решительно сказала Юка. - Вы не сделали ничего плохого, полиция не имела права вас задерживать. Что делать?

Я с облегчением внутренне выдохнул. Чувствовал я себя паршиво - фактически я использовал и бросал совсем зеленую чику и членов ее гоночного клуба. С другой стороны, как и все близкие к нам люди, она входила в группу риска, а реприманды от полиции все-таки лучше, чем очередной грузовик на полном ходу. Из двух зол приходилось выбирать меньшее. Вот так, наверное, и становятся политиками...

- Спасибо, я крайне признателен. Ну что, девочки, слушайте мой план.

И я выдал то, что в моих мозгах успело сложиться в более-менее стройную картину.

Следовало решить две проблемы. Первая - полицейские браслеты. Тут мы могли только надеяться на Рини и ее технологии Чужих, способные снять браслеты, не вызвав тревоги на полицейском пульте. Вторая - камеры безопасности на вокзалах и камеры контроля в транспорте, из-за которых мы не могли сесть в поезд. Камеры контроля оснащались сложными алгоритмами распознавания лиц, и войти в поезд, не предъявив билет, не представлялось возможным. Попытка проехать зайцем неизбежно привлекла бы человека-кондуктора, а купить билеты мы не могли - все наши айди, и настоящие, и фальшивые, уже знали власти. Использовать же трюк с временными школьными айди означало подставить школу и, в частности, Сирасэ. Но тут появлялась лазейка. Именно благодаря совершенной технологии люди практически никогда не контролировали посадку - а внутри поезда контроль чаще всего отсутствовал. Так что нам было нужно обмануть только камеры при входе.

- Юка, я видел в ангаре баннеры с названием школы. Такие здоровые, два на десять метров. Сколько их, две штуки?

- Ага. Больше не позволяется.

- Они свернуты в узкие рулоны, но при том довольно жесткие. Правильно ли я понимаю, что их можно свернуть в широкую трубу с пустым пространством...

- Где вы и спрячетесь! - глаза чики загорелись пониманием.

- Да. Их можно вертикально разместить на тележках и поставить в багажном отсеке пассажирского вагона. Я видел такой в синкансэне. И в простом экспрессе такие есть, если верить описаниям в канале железной дороги.

- И вы сможете простоять много часов на ногах? - с недоверием осведомилась Мотоко.

- Костыль имеет режим ожидания. Не так удобно, как сидеть в кресле, но выдержим. Кроме того, в синкансэне все равно придется выбираться и отделяться от вас - вы сойдете в Оосаке, забрав с собой багаж, а мы отправимся дальше, в Саппоро. В таком варианте группу поддержки никто не заподозрит - вы едете, как запланировали заранее, нас в вашем обществе не видят. Даже если и узнают, что мы ехали в одном поезде, доказать никто ничего не сможет.

- Прямо шпион в тылу врага! - фыркнула Марико. - Арэксу-кун, ты в курсе, что в поездах иногда ходит контроль и просит каждого пассажира предъявить билет? Специально для того, чтобы отлавливать умников, купивших билет на один перегон, а едущих десять. А еще ты в курсе, что единого синкансэна до Хоккайдо нет? В Ниппоне несколько независимых операторов. Из Хиросимы до Саппоро можно добраться только с пересадками в Оосаке, Токё и Аомори. Как вы справитесь в одиночку? А пересадка с синкансэна на экспресс в Саппоро? Она чем отличается? Ну, а от Вакканаи вы как собираетесь добираться? На материк оттуда пассажирские суда не ходят, только на Сахарин, и там погранконтроль. Без него только рыбацкие сейнеры в море выходят, но они автоматические, без команды, и пассажиров не берут. Тот еще план!

Я только пожал плечами.

- Придется импровизировать. Хина с нами, она найдет лазейку на месте.

- А если не найду, Алекс? - спросила Хина. - Я не всемогуща. Вероятность обнаружить на месте что-то, что мы с Мисси не смогли вычислить заранее, крайне мала.

- Придется импровизировать, - повторил я. - У нас что, есть другой выход?

- Арэкс-кун, ты преувеличиваешь, - неуверенно сказала Мотоко. - Вам не грозит здесь никакая опасность...

- Видела в новостях дыру в стене дома, грузовиком пробитую? У меня до сих пор все кости болят. В следующий раз Хина нас может и не успеть...

- Я не просто критикую, - решительно перебила Марико. - У меня есть дополнения к плану. И не только у меня. Мотоко-тян, помнишь, что мы вчера обсуждали?

Она переглянулась с Набики, и в глазах обеих вдруг заиграли зловещие огоньки, а на губах - нехорошие улыбочки.

- Тот план? - недоверчиво спросила Мотоко.

- Тот план, - согласилась Набики, скалясь все шире. - Он ведь у нас все равно хэнтай-тян и окама, его мужская гордость не пострадает.

- Вы о чем? - опасливо спросил я, чувствуя мурашки по коже. Дружный женский коллектив явно спелся против меня, и какие сюрпризы они готовили, я даже задумываться боялся.

- Ну, зря, что ли, я в театре кабуки роли играю? - Марико с энтузиазмом потерла руки. - В гриме я тоже кое-что понимаю. И одежду я достану, не сомневайтесь.

- Стойте, вы что, меня загримировать хотите?

- Не тебя. Вас обоих. В случае чего полиция станет искать мальчика и девочку. И никто не станет искать...

- Двух девочек! Нэ-э? - хором пропели Марико и Набики.

- Пол менять времени нет. Не уложимся до завтрашнего утра. Одна подготовка...

- Он не понимает, - Марико сложила губки бантиком.

- Совершенно не врубается, - согласилась Набики.

- На редкость тупой, - поддержала Лена. - Даже я сообразила. Алекс, расслабься. Никто тебе матку выращивать и пересаживать не собирается. Как на Терре пол незнакомых людей определяют?

Я похлопал глазами, и только потом до меня дошло.

- Одежда, что ли?

- Одежда, - согласилась Марико. - И косметика. Просто замечательно, что вы оба под ежик башку бреете, парики сядут как влитые. Мотоко-тян, а дальше... что ты там обещала?

- Я помню, - буркнула Мотоко. - Сейчас позвоню и обсужу.

Она встала и вышла из кухни.

- Значит, Алекса-кун наряжаем девочкой? - с интересом спросила Юка. - Супа! Завтра покажете мне его, прежде чем паковать в баннеры. А сейчас я побежала. Я уже народ предупредить успела, что никуда не едем, придется снова радовать. И оборудование подготовить надо. Держите в курсе, мата нээ!

И она исчезла. Зато вместо нее пулей влетела Каолла.

- Где моя пицца с сыром? - воинственно поинтересовалась она. - Если слопали, по башке дам!

- Вон она, - Марико ткнула пальцем в коробку на столе. - Нашла? Кошку?

- Нашла. Сказала, - юная девица впилась зубами в слайс пиццы.

- И что?

- Глазами зыркнула и сбежала.

- Если я правильно помню объяснения Рини, она так запрограммирована, - задумчиво проинформировала Лена. - Радиосигнал - только на расстоянии от нас.

- Значит, ждем, - согласился я. - И теперь последнее срочное. Надеюсь, у Хиро сегодня найдется время зайти в Хиросиме в банк и добыть побольше наличных эн. Десять тысяч долларов обменять как минимум. Вот только как ему деньги переслать незаметно...

- Я перешлю с помощью Мисси, - вызвалась Хина.

- В Сайберии тоже эны в ходу? - удивилась Марико. - Оку-тян?

Оксана отрицательно покачала головой.

- Нам потребуются эны в Ниппоне, - объяснил я. - И на дорогу до Вакканаи, и на то, чтобы перебраться в Сулин Ганко. Электронные деньги отпадают - мы не можем позволить себе светиться в сайберспейсе даже с анонимными транзакциями. И у меня еще одна просьба ко всем. На чрезвычайный случай нам потребуется компактная калорийная пища. У нас в Поясе на долгих вахтах в бездыхе используется пищевой концентрат - аминокислоты, углеводы, все такое. Одного кубика хватает, чтобы два-три часа голода не чувствовать. У вас, я поискал, нет ничего такого. Есть идеи, чем заменить?

- Шоколад, - немедленно высказалась Мотоко. - Классика. Ниндзя всегда его с собой в засады брали.

- Отлично. Денег я вам... переслал. Можете каждая купить по полкилограмма?

- Да уж и без ваших денег купили бы! - фыркнула Набики. - Что-то еще?

- Плюс вода в маленьких бутылочках, которыми можно обвеситься.

- Я знаю магазин, где подержанными армейскими вещами торгуют. Забегу сегодня, посмотрю фляги.

- Не надо фляги. Слишком выделяются.

- Как скажешь. Ну, тогда ждем Рини.

- А если она не появится? - задумчиво спросила Лена.

- Тогда запасной вариант - утром перед отъездом просто срезаем браслеты в школьной мастерской и надеемся, что никто нас не поймает.

- Не поймают! - решительно заявила Марико. - Мы позаботимся. Ну ладно, нам еще с Мацумото-сан связаться надо и обговорить, какими поездами завтра едем. Билеты купить, то-се. А вы пока отдыхайте.

- Погодите, какие билеты? - всполошился я. - Нам? Мы скрыто едем, забыли?

- Нам билеты. Мы с вами, разумеется, как минимум до Оосаки.

- Что? - хором спросили мы с Леной.

- Мы с вами, - терпеливо повторила Марико. - Кто об Оку-тян позаботится, пока вы в замаскированных свертках сидите? Скажем, что группа поддержки нашей команды. От Оосаки и дальше... ну, ждем Мотоко-сан.

- Стоп! - Набики перебила меня еще до того, как я успел открыть рот. - Расслабься, хэнтай-тян. Завтра вы снова сами по себе, но до того мы о вас позаботимся. Просто доверьтесь нам.

И пришлось довериться. Странное чувство, доложу вам, когда утрачиваешь контроль за событиями. Не то чтобы я не умел полагаться на других - умел, разумеется, как иначе? Но раньше я доверялся только тем, кого отлично знал и в чьих способностях был уверен. Сейчас же пришлось отдавать инициативу совсем юным чикам, и при том терранским чикам, куда более инфантильным и беспомощным, чем внезы в том же возрасте. Но что оставалось? Пять недель, проведенных на Терре, не сделали нас терриками, но я уже отчетливо понимал: внешне мягкий, спокойный и доброжелательный ее облик скрывал под собой беспощадные стальные захваты. Стремительные, сканирующие терранскую Сеть, как им заблагорассудится, не шли ни в какое сравнение с тем, что делали государственные службы, полиция и маркетологи, контролирующие все - от мелких покупок в магазине до перемещений людей по местности. У двоих чужаков из Вовне не имелось даже тени шансов самостоятельно обмануть систему и ускользнуть от нее. И даже такие полу-дети, как наши подруги, знали об окружающем мире куда больше, чем мы и даже чем Хина и Мисси.

Дополнительно дело осложнялось усиленной конспирацией. Мы не знали, кто и как держит нас под колпаком, так что не могли готовиться в открытую. Хина и Мисси даже не рисковали целенаправленно собирать информацию о нужных районах Сайберии, поскольку их запросы тоже могли отслеживаться. Мелочи вроде питания девочки могли купить за наличные эны небольшими порциями. Но оставалась масса других проблем. Например, одежда - куртки, штаны и обувь, подобранные Оксаной для северной погоды. С ней, к счастью, удалось разобраться довольно просто: ее на вымышленные имена заказала Набики с доставкой в пачкомат на вокзале Саппоро. Проблемы с пересадками, однако, сохранялись. Я еще раз проверил запланированный маршрут и, к своему стыду, удостоверился, что до Саппоро из Хиросимы действительно можно добраться только с тремя пересадками, на что ранее не обратил внимания. Но здесь Мотоко заявила, что во время поездки домой она поговорила с отцом. Хотя тот и не обещал ничего конкретного, но наша подруга считала, что все-таки заставит его помочь. Возникал еще один неопределенный элемент, страшно действовавший на нервы.

День прошел тягостно. Приближался период летней жары, и в качестве первого предвестника температура на улице поднялась до плюс тридцати в тени, быстро перешедших в плюс тридцать три в комнате. К холодам вроде плюс десяти-пятнадцати мы уже адаптировались. В конце концов, их мы могли компенсировать теплой одеждой и обогревателями в комнате. Но климатизации, способной понизить слишком высокую температуру, в дорме не имелось. Беспощадное солнце било сквозь занавески, нагревало деревянные стены, и мы потихоньку задыхались от жары. А ведь в здешних краях летом вполне случалось и плюс сорок. Как террики умудрялись выживать в таких нечеловеческих условиях, оставалось выше моего понимания. Ну ладно еще в помещении - есть холодный душ, а в других домах еще и климатизация. Но ведь и на улицу иногда выходить надо! А потом еще нам рассказывают, какое благоприятное для человека естественное окружение на Терре...

Жара усугубляла наше и без того напряженное состояние, помноженное на вынужденное безделье - мы не рисковали больше выбираться из дома. Немного помогли убить время только сборы Оксаны. За два года в Ниппоне она обзавелась довольно приличным количеством барахла, преимущественно одежды. Но мы не могли взять его с собой - и из-за объемов, и из-за веса. Да и применения такой одежде в безвесе не предвиделось. Даже я видел, насколько больно ей расставаться с вещами - для нищего подростка, никогда не имевшего ничего своего, даже такие кофточки, юбки и чулки являлись настоящим богатством. Она задумчиво перебирала куски шитой материи, и иногда ее лицо озарялось тенью ностальгической улыбки. Однако в конечном итоге она решительно засунула все в шкаф и оставила лишь немного нижнего белья, одно тонкое летнее платье, а также юбку и блузку, вышитую вдоль выреза шеи тонкой золотой нитью. Глядя на ее лицо, я с трудом удержался от того, чтобы снова предложить ей остаться. В конце концов, решение стать внезом она приняла сама, а значит, и последствия нести тоже ей. В том числе - последствия в части личного имущества. И кто сказал, что взросление - это приятно?

По совету Мисси мы на скорую руку соорудили из веревок и испытали конструкцию, позволяющую нам двоим нести ее без кресла, которое с большой вероятностью придется бросить по дороге. Наши костыли протестующе визжали, аккумуляторы разряжались в полтора раза быстрее, чем обычно, но система работала.

Вечером явился Хиро. В прихожей ушлый гид вручил мне несколько толстых увесистых конвертов, набитых пластиковыми купюрами.

- Шестьсот двадцать тысяч с мелочью. Значит, решили свалить по-тихому? - поинтересовался он.

- Почему ты так решил?

- А зачем вам еще столько нала? Ой, не смотри на меня так потрясенно, Алекс-кун! Не беспокойся, не настучу. Жаль только, так и не удалось с вами как следует поговорить. Сэнсэю вы уже сказали? Мэру?

- Вот как раз ему ничего говорить не надо. Хиро, мы забираем с собой Оксану. Макото как ее опекун против. Если узнает, мы точно никуда не уедем. Он отличный мано, но... как бы тебе сказать, излишне заботливый. Потом пришлю ему письмо с извинениями.

- Соо ка... Ну что же, ладно. Ее решение. Может, у вас ей и в самом деле будет лучше. Ну что, удачи! Привет Лене.

Он хлопнул меня по плечу и вышел из дормитория. Снаружи раздалось и быстро затихло тарахтение бензинового движка.

Рини явилась уже в серых сумерках, около десяти часов вечера по местному времени. Продолжительность светового дня на Терре сильно зависит от сезона, и, к несчастью, именно в конце весны - начале лета он максимально длинный. В тот момент мы с Леной находились в своих комнатах и уже ложились спать. Экспресс до Хиросимы проходил через Кобэ-тё в полшестого утра, а нам еще предстояло приехать в школу, где назначили точку сбора и где следовало воспользоваться гидравлическими ножницами для срезания браслетов. А еще Марико требовалось время, чтобы загримировать меня под чику. В общем, вставать представало в три утра, но сна я не чувствовал ни в одном глазу и лишь тяжело ворочался в кровати, стараясь найти позу поудобнее.

А потом внизу громко взвизгнула Каолла.

Хотя в визге не слышалось панического ужаса, скорее, лишь удивление, я сам не понял, как оказался на первом этаже, сжимая пистолет Лены и выискивая цель. И без костыля. Ну да, нервы ни к черту, согласен, но посмотрел бы я на вас на моем месте! И потом, не совсем ни к черту. Я же удержался и не выстрелил, глядя, как пятно на полу медленно превращается из неопределенной многоножки в странный силуэт. Хотя, должен признаться, спусковой крючок утопился уже очень опасно. Я вовремя себе напомнил, что убийце вовсе не обязательно иметь известную форму, чтобы нас прикончить.

Каолла после первого взвизга больше звуков не издавала. Она лишь с интересом смотрела на трансформацию, не забывая доставать из упаковки и грызть палочки печенья в шоколадной глазури. Открылась дверь Оксаны, а по лестнице сверху с топотом сбежали все остальные - как раз в тот момент, когда клякса разбухла и сложилась в кошмарненькое создание. Оно состояло из гигантской пасти и туши размером с меня величиной, спереди опирающейся на две большие когтистые лапы, а сзади плавно переходящую в длинный гибкий хвост.

- Что тут?.. - пораженно начала Марико, запахивая короткий халатик, но тут туша с удивительной скоростью прянула вперед, обвила мне ноги хвостом, поднялась вертикально, царапая одной лапой деревянную стену, а другую кладя мне на плечо. Завыли сервомоторы скелета, возмущаясь дополнительной нагрузкой. Страшные челюсти клацнули возле моего уха. Наверное, такие могли бы одним движением откусить мне голову. Кто-то - на сей раз не Каолла - снова тихо взвизгнул.

- Здравствуй, Алекс, мой сладенький! - раздался насмешливый и до боли знакомый голос, исходящий откуда-то из района брюха чудища. - Киска передала, что ты очень хочешь с мной встретиться. А, вот и наша Лена. Комбан ва, минна-сан. Не беспокойтесь, я не кусаюсь.

- Чао, Рини, - ответил я как можно спокойнее. - Решила показать нам, как выглядишь в оригинале? Впечатляет.

- Подобающего благоговения в голосе не слышу, - слегка разочарованно сказала Рини, выпуская мое плечо и плавным гибким движением соскальзывая на пол. Ее хвост по-прежнему оплетал мои лодыжки, стискивая их и подергиваясь.

- Бернардо показывал картинки, так что эффекта внезапности не хватило, - я усмехнулся как можно язвительнее. На самом деле от прилива адреналина сердце у меня колотилось почище, чем после памятного этти с Оксаной, но вида я показывать не желал.

- Ох уж этот Бернардо! - вздохнула Рина.

- А-а... комбан ва, Рини-сама, - как и положено самой старшей и ответственной, первой отошла от столбняка Мотоко. - Ты Рини-сама?

- Я самая. Красиво выгляжу?

От такого вопроса Мотоко снова впала в остолбенение, беззвучно шевеля губами. Зато не впал понятно кто.

- Ух ты! А можно я это поглажу? - спросила Каолла почему-то меня.

- Ну ничего себе "это"! - возмутилась Рини. - Я на вас сейчас обижусь смертельно и гордо растворюсь в тумане. Вы хотя бы представляете, сколько сил мне потребовалось, чтобы незамеченной пробраться мимо дронов, вьющихся возле вашего дома? Если бы мой дрон не умел ограниченно морфировать и просачиваться через щели, я бы вообще сюда незаметно не попала.

- Формально здесь не ты, а твой дрон, - фыркнула Лена. - Такая неодушевленная штука. Так что местоимение "это" вполне к нему применимо. Рини, мы весьма благодарны, что ты смогла появиться, но через три вчаса нам уже пора отправляться в дорогу. Не могла бы ты...

- Уже, - перебила Рини, отпуская своим хвостом мои ноги и как-то даже грациозно отползая в сторону. - Алекс, посмотри на браслет.

Я глянул вниз. Выскакивая из комнаты, я даже не удосужился одеться, и браслет - или то, во что он превратился - виднелся отлично. Он по-прежнему выглядел обычной петлей с каплей замка, но его диаметр увеличился в два раза за счет какой-то гибкой блестящей вставки. Я тряхнул ногой, и браслет свободно соскользнул на пол.

- Вообще, дорогие мои, я разочарована, - туша Рини снова начала трансформироваться - сдуваться, утолщать и расщеплять хвост, уменьшать пасть и наращивать над ней голову, из которой полезли волосы. - На вас надели простейшие модели следящих устройств. Если не считать чипа, они практически полностью состоят из простейшего стального тросика с изоляцией. Достаточно снять изоляцию, прицепить произвольный проводник двумя концами и разрезать тросик между ними - и браслет снимается без звука. Достаточно элементарных инструментов и куска провода, которые вы и сами могли бы найти. Такие примитивные штуки работают только против брокеров, слишком много спустивших на бирже клиентских денег. Или против добропорядочного ниппонского обывателя, хватившего лишку сакэ и набившего собутыльнику морду. В материковом САД их давно не используют, они остались только в Ниппоне. Не беспокойтесь, провод, что я вставила, можно купить в любом строительном магазине, с пришельцами его не свяжут.

Она закончила трансформироваться и поднялась с пола уже в виде знакомой блондинки. Одна ее рука, однако превратилась в гибкий хлыст с венчиком щупалец на конце. Она подошла к Лене и ухватила щупальцами ее браслет.

- Куда и как вы намерены валить? - уже деловым тоном спросила она. - Кстати, минна-сан, ничего, что я голая? Одежду с собой тащить оказалось несподручно.

- С учетом того, что хэнтай-тян и Лена-тян тоже не слишком одеты, - Набики подняла бровь, - как-нибудь переживем. Рини-сама...

- Рини-ттэ ёндэ.

- Хай. Рини, могу я предложить чаю?

- Традиционное ниппонское гостеприимство не может не радовать, - Рини опять усмехнулась. - Хотя дрон умеет ограниченно распознавать вкус, спасибо, я воздержусь. Времени нет на церемонии. Лена, можешь снять браслет. Так введете вы меня в курс дела?

Я коротко пересказал план. Рини обернулась и несколько секунд молча созерцала Оксану. Та съежилась, отвечая угрюмым взглядом исподлобья.

- Забавно, - наконец сообщила Рини. Силуэт ее тела снова поплыл, и дрон осел на пол бесформенной тушей, тут же начавшей распластываться в длинную плоскую многоножку. - Посмотрим, что у вас получится. Однако, ребята, я не смогу больше присутствовать рядом с вами. Раньше, до камин-аута, я могла изображать стандартные поисковые шаблоны, не привлекая к дрону особого внимания. Но теперь сигнатура моего дрона срисована всеми подряд, и я просто выдам ваше местоположение. Так что увидимся в безвесе... возможно.

Многоножка скользнула по полу в сторону онсэна, но задержалась возле восторженно глядящей Каоллы и подняла вертикально переднюю часть тела.

- Можешь потрогать.

Недолго думая, чика ухватилась за многоножку свободной от пакета рукой и как следует помяла.

- Мягкая! - торжественно возвестила она. - И теплая. А можно мне автограф? Я сейчас лист принесу...

- В другой раз. Чао.

Многоножка стремительно скользнула по полу, дробно стуча конечностями, и исчезла в раздевалке. Я ждал всплеска воды в бассейне, но он не раздался. Наверное, она как-то выбралась по булыжникам.

- Ну вот, а я так хотела автограф! - Каолла разочарованно сунула в рот последнюю палочку из печенья.

- Наглость - второе счастье, - вздохнула Марико. - Я вот тоже хотела ту штуку потрогать... Ёщ, раз бог из машины удалился и проблема со слежкой решена, можно ложиться спать. Вы как хотите, а я дрыхнуть пошла.

- Я тоже, - согласилась Набики. - И вам всем советую. Меньше пяти часов осталось до подъема.

И мы разошлись спать. Я хотел еще заглянуть к Оксане, но та помахала рукой и закрылась у себя. В своей комнате я завалился в постель, глотнул снотворного из аптечки и все-таки уснул.

Просыпался я с трудом, вырываясь из приставучего кошмара, где все время за кем-то гнался и куда-то мчался по бесконечным коридорам жилых и промышленных модулей, зная - я опаздываю, жутко опаздываю, да и вообще безнадежно опоздал. Коридоры закручивались петлями, выводили то на склад, забитый пустыми контейнерными сетками, то в ожидальню с кутерьмой мешающегося народа, то в какие-то центры управления с мигающими по стенам невнятными экранами... Даже скуты, летящие по прямой, непонятным образом возвращались обратно в исходную точку. Сигнал будильника мешался с писком сигналов с табло из кошмара, и мне потребовалась добрая вминута, чтобы окончательно отогнать сон. Со снотворным я переборщил, и тяжелая сонливость сковывала движения еще похлеще постоянного вектора.

- Подъем, Алекс, - терпеливо повторяла Хина. - Подъем. Уже пора.

Мы оделись - пока что в свою обычную одежду - и наскоро перекусили в ожидании прибытия такси и спецмашины из школы для Оксаны. Следящие браслеты остались лежать под нашими кроватями, а окуляры Хина перевела в полностью автономный режим - и у нас, и у Оксаны, наглазники которой Хина со всевозможными извинениями перевела под свой прямой контроль. Полное радиомолчание соблюсти она не могла, чтобы не остаться слепой и глухой - ее аппаратный блок не обладал собственными камерами и микрофонами, и смотреть и слушать она могла только через наши окуляры. Но она объяснила, что сведет общение с нашими наглазниками к абсолютному минимуму, примет меры для маскировки обмена, а заодно предупредила, что станет по большей части помалкивать, чтобы не генерировать лишний обнаруживаемый трафик.

До школы мы добрались без приключений. Дроны-шпионы вокруг дорма не летали - то ли владельцы экономили батареи, то ли нашлась другая сенсация и к нам утратили интерес. Скормив кассовым аппаратам в такси несколько купюр, мы быстро шмыгнули в школу, где нас уже ждал весь гоночный клуб в полном составе во главе с Юкой Мацумото и Харукой Хацукудзи. Несмотря на ранний час, все горели энтузиазмом. Мои страхи не оправдались, и соучастие в преступлении явно никого не смущало.

Наше перевоплощение состоялось в комнате театрального кружка. Самым большим вызовом стало подчеркивание нашего женского пола в сочетании с необходимостью полностью спрятать костыль под одеждой. Юбка Лены и мои шорты категорически не подходили. С другой стороны, закутываться с ног до головы в такую жару (а мне уже становилось жарко) означало вызвать подозрения и повышенное внимание у окружающих. Однако Марико справилась с блеском. Она подобрала из гардероба кружка экстравагантные блузы с широченными рукавами и стоячими воротниками, а плюс к тому - штаны с рядами кружевных оборок и равно широченными раструбами у ступней. И то, и другое прекрасно скрывало штанги и суппорты костылей. На головы нам легли длинноволосые парики - ярко-голубой у меня и ядовито-красный у Лены.

- Ничего вы не понимаете, - объясняла Марико, обрабатывая мою слегка ошарашенную физиономию какой-то то ли пудрой, то ли кремом, то ли еще какой-то премудростью местной косметики. - Разумеется, каждый дурак поймет, что вы в париках. В том и смысл. Вы из себя изображаете двух девочек с тинейджерским бунтом против окружающей действительности, а для них такие наряды в порядке вещей. И пялиться люди будут на ваши парики и блузы, а не лица. Простейший психологический трюк.

Она взяла какую-то палочку и быстрыми штрихами начертила что-то на оправе моих, а потом и лениных наглазников.

- У тебя, Арэкс-кун, написано "камикадзе", - пояснила она. - А у тебя, Лена-тян, "смерть мужчинам". Если какой-нибудь придурок попытается лапать, смело бейте его в нос. От вас такое ожидается.

- Пусть лучше лапает, - попытался возразить я. - Лучше внимания не привлекать.

- Он может нащупать костыль под одеждой, - пояснила Марико. - Арэкс-кун... ты действительно не возражал бы, если бы тебя начал лапать другой мужчина?

- Мне все равно. У нас прикосновения не несут такого сакрального смысла, как у вас. Слишком тесно, и если на каждое касание реагировать так болезненно, как вы... Но нащупать костыль - да, тут ты права. Ладно, уговорила, дам в нос.

Из зеркала на нас смотрели две персоны, которых я бы лично при встрече обогнул дальней стороной. Физиономии под тоннами косметики, едва ли не отваливающейся пластами, но не маскирующей то, что выглядело как гигантские натуральные прыщи, нанесенные по указанию Хины - элементы, должные сбить с толку алгоритмы распознавания лиц камер наблюдения. Верхняя половина лица закрыта окулярами с кривыми кандзи. Бесформенная одежда не позволяет толком рассмотреть ни очертания фигуры, ни спрятанный у меня под блузой пистолет, ни сумку с аппаратным блоком Хины под блузой Лены.

- Кошмар! - высказалась Лена, озирая себя. - Марико, у тебя очевидный талант...

- Домо!

- ...уродовать людей. Напомни мне, чтобы я не брала у тебя уроки пользования терранской косметикой.

- Обязательно. А теперь топаем. Время летит.

Наше появление произвело фурор. Нас обстреляли вспышками наглазников, снимая со всевозможных ракурсов. Хина строго предупредила, что снимки и клипы не должны выходить за пределы личных окуляров до момента, как мы покинем Ниппон, а еще лучше - Терру. А еще лучше - вообще никогда, поскольку незачем самим сознаваться в соучастии в преступлении. А потом слово взяла Мотоко.

- Минна-сан! - сурово сказала она, обводя окружающих строгим взглядом. - Учтите, что мы не играми занимаемся. Если облажаемся, мы-то отделаемся строгими выговорами как максимум. А вот Арэкс-сан, Рэна-сан и Оксана-тян могут погибнуть или в тюрьму попасть. Отнеситесь к делу серьезно.

Все закивали.

- Ёщ. Наша задача - доставить гостей до Оосаки. Отоо-сан пообещал, что нас там встретят и помогут. Ведите себя естественно, не изображайте шпионов. Гоночная команда и группа поддержки едут смотреть трассу кубка, ничего больше. Приезжаем, передаем гостей и отправляемся на трек.

- Важно, чтобы никто не заподозрил, что за вашей вылазкой в Оосаку скрывается нечто большее, - добавила Хина. - В вашем возрасте иногда очень хочется отдать жизнь за великое дело. Так вот, мы очень благодарны за ваше участие и меньше всего хотим, чтобы вы пострадали. Если придется вас выручать, мы нарушим маскировку, даже если нас задержит полиция. Так что изо всех сил постарайтесь не попасться и не оставить следов.

- Время! - напомнила Марико. - Экспресс до Хиросимы отходит через полчаса. Пора паковаться.

И нас запаковали. Мы встали на две небольшие низкие тележки, перевели костыли в режим вертикального ожидания и позволили им устойчиво зафиксироваться в таком положении. Суппорты сильно, но не чрезмерно давили на ягодицы и загривок. Вот только сервоприводы чуть слышно повизгивали, компенсируя наши движения. Оставалось надеяться, что естественные шумы поездов замаскируют эти звуки. Потом нас сноровисто обмотали школьными баннерами, по высоте превосходившими нас на полметра. Страшно мешались свернутые комбезы, которые пришлось уместить под ногами, но в конце концов удалось создать внешние поверхности идеальной формы, не выдающие внутреннего содержимого.

- Готово! - приглушенно уведомила снаружи Юка. - Двигаемся.

О дороге до Оосаки рассказать особенно нечего, потому что все прошло на удивление гладко. Школьный транспортный фургон - вокзал - быстрая пересадка на экспресс, где нас лишь слегка потрясло на подъемниках - долгая пересадка на синкансэн на вокзале Хиросимы под аккомпанемент гула голосов и широковещательных объявлений - высадка в Оосаке. Вся дорога заняла меньше вчаса. Большую часть времени я просто дремал под еще не кончившимся влиянием снотворного. Все прошло настолько гладко, что я начал казаться себе неуловимым Джо из анекдота.

Проблема возникла в Оосаке. Мы очень тщательно планировали, как нас замаскировать, но совершенно не продумали, как извлекать из маскировки. Даже изнутри свертка я слышал, как вокруг кипела жизнь. Гул голосов не оставлял иллюзий, что можно легко найти приватное место для операции.

- Ищем место, - передала снаружи Оксана в одностороннем режиме. - Хотели в туалете, но там все заполнено. Сейчас с Мисси посоветуюсь.

Следуя указаниям Мисс Марпл, раздобывшей технические планы аэропорта, наша группа поддержки сумела-таки найти незакрытую пустую комнату, судя по интерьеру - склад принадлежностей для уборки помещений. Потребовалось два десятка проб, заканчивающихся контактом со служащими аэропорта или предупредительными звонками камер безопасности, но в конечном итоге операция увенчалась успехом. Я с облегчением вздохнул, переводя костыль в динамический режим и потягиваясь: тело кошмарно затекло, а места, где суппорты давили на тело, начали заметно побаливать и саднить.

- Живы? - поинтересовалась Юка, наблюдая, как мы одергиваем одежду и разминаем мускулы.

- Живы, - подтвердила Лена. - Но чтоб я еще хоть раз так куда-нибудь отправилась! Ну что, девочки, пора прощаться. Огромное спасибо за помощь. Без вас мы бы не справились.

- Нэ, нэ! - Каолла подергала ее за рукав, просительно заглядывая в глаза. - А можно мне к вам прилететь? В гости? У нас летние каникулы скоро начинаются.

- Разумеется, - улыбнулась ей Лена. - Дай только выбраться. Как окажемся в Поясе, пришлем контакты. Обсудим. Всех касается, не только Ка-тян.

- А мне ты этти задолжал, хэнтай-тян! - Набики обольстительно подмигнула. - Обязательно стребую, даже не надейся.

- Не догонишь. А впрочем... Посмотрим на твое поведение.

Я криво улыбнулся в ответ. Я-то, в отличие от них, прекрасно понимал, что в Поясе мы избавляемся лишь от опасностей, генерируемых терранским обществом. Угроза Стремительных никуда не девалась, и мы снова оказывались в ситуации перед бегством на Терру. И мы по-прежнему не имели ни малейшего понятия, откуда взялся и кому принадлежал тот десантный флот, что атаковал Утренний Мир.

И уж тем более мы не имели никакого понятия, сумеем ли выбраться с Терры живыми.

- Удачи, - махнула рукой Харука. - Если что, возвращайтесь. Мы так и не погонялись как следует на трассе. А еще я бы с удовольствием в невесомости попробовала.

- Попробуешь еще, не сомневайся. Ну, Мотоко, - я перевел взгляд на старосту нашего класса, - что дальше?

- Отоо-сама прислал сообщение, что ждет вас у статуи Годзиллы. Он... - только тут я заметил, что Мотоко выглядит слегка растерянной. - Он сам приехал. И еще с ним Накадзава Кэндзи-сан.

- Кэндзи? - поразился я. - Наш классрук? А он... Окей, понятно. Спасибо, разберемся. Что за статуя?

- Там, в главном холле стоит. Такая высокая, с ярко-зеленой бутылкой, с рекламой "Квантум-колы". Увидите, ее отовсюду видно.

- Понятно. Ну что, мы пошли?

Школьные друзья стояли перед нами плотной группой. Маленькая и необычно притихшая Каолла Су. Как обычно серьезная и сосредоточенная Мотоко Аояма, левая рука которой машинально сжимала у пояска шорт несуществующие ножны боккэна. Утратившая свою обычную ироничность широкобедрая и грудастая Набики Тэндо, выглядящая гораздо старше своих сверстниц. Тонкая изящная Марико Асигава, которой так шло классическое синее кимоно с белыми журавлями, в которое она сегодня нарядилась. Прирожденные гонщицы Юка Мацумото и Харука Хацукудзи с одинаково прищуренными взглядами, словно постоянно оценивающие трассу перед собой. И еще одна молодая девушка и три юноши, члены гоночного клуба, имена которых я так и не запомнил и с которыми даже никогда толком не общался - с восторженными и в то же время разочарованными взглядами детей, у которых отобрали только что показанную увлекательную игрушку.

А с другой стороны, словно отделенные невидимой прозрачной стеной, стояли я, Лена и инвалидное кресло Оксаны. Мы все еще находились рядом, но словно уже в другом мире. Я довольно плохо схожусь с новыми людьми и редко сильно к ним привязываюсь, но в тот момент чувствовал, что мне страшно будет не хватать соседок из нашего маленького дормитория. И не только их, но и толпящейся суеты и шума школьных коридоров во время перемен, терранского солнца, частенько слишком холодного или, наоборот, слишком жаркого, земного ветра в листве деревьев и смешных музейных домиков Кобэ-тё. Я находился здесь слишком долго для туриста и успел прикипеть сердцем к новому окружению. Меня по-прежнему давил постоянный вектор, и свинцовая кровь по-прежнему с трудом проталкивалась сквозь жилы, но я уже привык с ними бороться. Вряд ли я когда-либо смог бы стать настоящим терранином - но никто не мешал мне любить Терру, наведываясь сюда лишь изредка и с надлежащей медикаментозной терапией.

А потому во мне уже устоялось твердое убеждение: мой цирковой титул консула Конгресса Вольных Поселений рано или поздно станет настоящим. Я не могу знать будущего. Не могу знать, как сложится наша судьба. Но однажды я вплотную займусь политикой и связями внезов с Террой. Котодама, магия слова, дело тонкое и становится подвластной не всем. Но я научусь. Научусь и начну применять ее на практике. Возможно, когда-то я смогу убедить мир, что внезы и терране - пусть совершенно разные, но в то же время части одного и того же человечества. Что мы должны поддерживать друг друга, а не презирать и ненавидеть. И никакие интриги Стремительных мне в том не помешают.

- Идите! - решительно сказала Мотоко. - Синкансэн до Токё отходит через двадцать минут. И вообще, долгие прощания только на нервы действуют. Оку-тян, держись. Ты справишься, я знаю. Киоцкэтэ.

Оксана молча кивнула, развернула кресло и покатилась в сторону двери. Мы махнули руками в знак прощания, подняли с пола сумки с комбезами и двинулись за ней. Но перед тем, как выйти, Лена задержалась, оглянулась и сказала:

- О-сэва ни наримасита.

Я тоже оглянулся - и успел заметить, как Каолла отвернулась, пытаясь скрыть слезы. Я в последний раз улыбнулся всем на прощание.

За коротким коридором открылся огромный зал с колоннами, по которому во все стороны сновали люди. Мы остановились, чтобы сориентироваться. Красно-белая статуя какого-то ящера стояла на другой стороне зала возле гигантского табло с расписанием отправляющихся рейсов. В одной лапе ящер держал мерцающую голубым бутылку.

- Нам туда, - на мгновение Хина подсветила контур статуи. Оксана двинула свое кресло напрямик через зал в указанном направлении. Мы шли следом. Несмотря вызывающий внешний вид, люди вокруг не обращали на нас ровным счетом никакого внимания. Или делали вид, что не обращали, как диктовали местные традиции. Только полицейский, стоящий на высокой круглой тумбе, окинул нас внимательным взглядом. Его щека слегка дернулась в управляющем движении, на мгновение его взгляд сосредоточился на линзах наглазников, но он тут же отвел глаза. Очевидно, местная следящая система нас не распознавала, как и предполагала Мисси.

Наш классный руководитель неподвижно, словно манекен, стоял у подножия статуи в компании двух мано. Один из них оказался до боли знакомым. Сегодня Хироси Мори нарядился в длинные цветастые шорты, не менее цветастую рубаху и зеркальные очки, страшно походя на туриста из тех, на ком зарабатывал на жизнь. Ни тот, ни другой нас не узнали, зато узнали Оксану. Хиро с энтузиазмом замахал в воздухе руками и бросился к ней навстречу­

- Оксана-тян! - от избытка чувств он даже хлопнул ладонью по спинке ее кресла. - Ну как же так можно! Ты ведь даже не попрощалась с сэнсэем! А где... а-а... наши друзья?

- Решили на гоночную трассу посмотреть, - хладнокровно заявила Окси, неожиданно демонстрируя чувство юмора. - Часа через два приедут. Коннити ва, Накадзава-сэнсэй. Коннити ва, Аояма-сан, - она слегка поклонилась незнакомому мужчине неопределенного возраста, носящего консервативный деловой костюм и наглазники с необычно тонкой оправой. Тот стоял рядом с Кэндзи и внимательно ее рассматривал.

- Как через два часа? - растерялся Хиро. - Синкансэн уходит через пятнадцать минут...

- Оксана Черемезова-сан шутит, - на хорошем английском без следов акцента сказал незнакомец, без видимого напряжения выговаривая фамилию и переводя взгляд на нас. - Алекс Дували-сан, Лена Осто-сан, хадзимэмастэ. Как правильно догадалась Черемезова-сан, меня зовут Аояма Мамия. Я отец Мотоко.

- Хадзимэмаситэ, - Лена слегка поклонилась. Я последовал его примеру. - Ёросику онэгай симасу.

- Алекс? Лена? - пораженно спросил Хиро. Кэндзи только усмехнулся и кивнул в знак приветствия.

- Осваиваете азы нашей вежливости, - в глазах Мамии мелькнуло одобрение. - Хорошо. Я вижу, Кэндзи-кун в ваш не ошибся. С вами и в самом деле можно иметь дело. Но времени в обрез. Идем на посадку. Поговорим в вагоне. Однако, Мори-сан, ты хотел о чем-то поговорить с Черемезова-сан? У тебя две минуты.

- Хай, хай. Оксана-тян! - голос Хиро стал укоризненным. - Сэнсэй... Морихэи-сан очень расстроился, что ты уехала, не попрощавшись.

- А ты все-таки настучал, - констатировал я.

- А как я мог иначе? - отмахнулся Хиро. - Оксана-тян, сэнсэй не смог до тебя дозвониться, так что отправил письмо. А на словах попросил передать, что нижайше извиняется за то, что не уделял тебе достаточно внимания, и очень хотел бы увидеть тебя вновь. Но он считает, что ты умная девочка и что удерживать тебя силой нельзя. Ты уже повзрослела достаточно, чтобы принимать собственные решения. Он просит не сердиться и хотя бы иногда присылать весточки.

- Спасибо, Хиро, - тихо сказала Оксана. Ее вспышка юмора прошла бесследно, и она снова выглядела скованной и смущенной. - Передай, пожалуйста, что я не смогу прочитать его письмо. По крайней мере, пока. Но я очень, очень сильно благодарна ему за все, что он для меня сделал. Я его должница. Я обязательно когда-нибудь отдам долг. И еще скажи, что я... что я люблю его, как отца.

- Обязательно, - Хиро кивнул. - А вам двоим...

Он запнулся и еще раз недоверчиво окинул нас взглядом.

- Ну вот ни за что бы сам не узнал, - пробормотал он. - А вам он просил передать, что сожалеет, что не нашел времени на общение. Но если внезам когда-нибудь понадобится место на Земле под консульство, в Кобэ-тё вы всегда найдете офис-другой совершенно бесплатно. Хотел лично обсудить, но не успел. И еще он желает удачи, что бы вы ни задумали.

- Время, - холодно сказал Мамия.

- Хай. Саёнара, Алекс, Лена, Оксана-тян. Саёнара, Хина. Надеюсь еще увидимся. Если захотите бесплатный тур по Хиросиме, только мигните.

Хиро низко поклонился и исчез в толпе.

Мамия Аояма повернулся и уверенно пошел через зал, не обращая внимания, следуем ли мы за ним. Мы переглянулись. Оксана двинулась первой, мы за ней. Кэндзи шел рядом.

- Мамия-кун довольно своеобразный человек, - сказал он тихо, чтобы наш проводник не услышал. - Жесткий. Прямолинейный. Привыкший приказывать, и не только слугам в своем поместье. Постарайтесь приспособиться, он может стать для вас очень ценным контактом.

- Кто он такой? - так же тихо поинтересовалась Лена.

- Сам расскажет все, что сочтет нужным. Сейчас могу только гарантировать, что пока вы с ним, вы под надежной защитой. Под настолько надежной, насколько возможно для людей.

- Рад слышать, - буркнул я. - Кэндзи, я, разумеется, рад видеть и тебя, но каждая персона из школы, что нас сопровождает, повышает риск раскрыться.

- Захотелось вас проводить, - усмехнулся наш классный руководитель. - Разве большой грех? Не беспокойтесь, все учтено. Так, сейчас нам надо пройти через билетный контроль. Давайте поближе к нему.

Действительно, мы уже вплотную приблизились к выходам на платформы. За несколькими отдельными проходами, какие я не запомнил при посадке в Миядзаки, начинался коридор, сначала горизонтальный, потом с полого уходящим вверх, движущимся полом. Мамия стоял возле одного из них, бесстрастно ожидая, когда мы приблизимся.

- Проходите, - он сделал движение рукой. - Черемезова-сан первая. Вы двое за ней. Потом Кэндзи-кун. Я последний.

Мы прошли через раму в указанном порядке. Мамия снова уверенно зашагал вперед.

- Билеты куплены на мое имя. Остальные указаны как сопровождающие лица без имен, - сказал он в пространство, обгоняя нас. - Следуйте за мной, до отхода пять минут.

Мы едва уложились. Синкансэн уже стоял у платформы, когда очередной эскалатор плавно спустил нас вниз. Едва мы вошли в двери нужного вагона, как раздалась трель, и двери захлопнулись за спиной Мамии, снова вошедшего последним. Вагон оказался почти пуст - только в дальнем конце сидели несколько мужчин, да еще один устроился ближе к середине вагона довольно далеко от нас. Выглядел салон куда более шикарным, чем тот, в каком мы ехали от Миядзаки - видимо, местный первый класс. Широкие мягкие кресла здесь шли не по три на каждой стороне прохода, а по два. Кэндзи тронул спинку одного из них, и оба кресла как-то хитро сложились и повернулись, почти полностью уйдя в стену и освободив место для инвалидной коляски Оксаны. На его колесах защелкнулись захваты, надежно зафиксировав на месте. Два кресла на противоположной стороне развернулись на сто восемьдесят градусов, образовав купе из четырех смотрящих друг на друга сидений. Поезд сдвинулся с места и начал плавно разгоняться. Мамия жестом пригласил садиться.

Шустрая Лена устроилась у окна и принялась с интересом наблюдать за стремительно уходящей назад платформой. Я прикинул, не сесть ли у окна напротив нее, но потом все-таки решил устроиться у прохода - пистолет имелся только у меня. Впрочем, интересное кончилось почти сразу. Поезд покинул вокзал, и по сторонам потянулись глухие шумозащитные стены. Над краешком одной мелькнули какие-то небоскребы и верхушка колеса обозрения, а потом и их закрыл сплошной потолок. В потемневшем салоне автоматически зажглись лампы.

Какое-то время все молчали. Я ожидал, что отец Мотоко начнет нас о чем-то расспрашивать и уже приготовился в качестве ответной вежливости отвечать на обычные вопросы. Однако тот не торопился. Казалось, он просто задремал. Наш преподаватель старояпонского тоже не стремился первым нарушить молчание.

Мамия заговорил, только когда синкансэн наконец вырвался из туннеля и полетел между все отдаляющихся зданий Оосаки.

- Мотоко хорошо о вас отзывалась, - сухо сказал он, глядя на меня.

- Мотоко - славная девочка, - согласился я. - Умная и добрая. И благородная. Только слегка наивная.

- Хай, - кивнул Мамия. - Благородная и наивная. Очень опасное сочетание. Боюсь, я слишком сильно защищаю ее от окружающего мира. Она живет фантазиями из кодекса будо и не понимает, насколько грязна и опасна действительность.

Я промолчал. А что я мог ответить?

Молчание опять затянулось.

- Кэндзи-кун тоже вас рекомендовал, - наконец снова прорезался отец Мотоко. - Он тоже... довольно наивен. Настоящий идеалист. Ничуть не изменился за полвека со времен университета.

Кэндзи усмехнулся.

- Не более, чем ты, Мамия-кун, - парировал он. - Просто у меня несколько другие идеалы, чем у тебя.

Мамия одарил его косым взглядом, но развивать тему не стал.

- Иными словами, идеалисты высокого мнения о вас. Если добавить сюда то, что я узнал о вас из других источников, вы... весьма интересные люди. Другие жители космоса тоже на вас походят?

- Все внезы разные, - пожала плечами Лена. - Хороших людей среди них много, хватает и плохих. Однако все зависит от того, что именно Аояма-сан понимает под "интересными".

- А также от того, что именно Аояма-сан имеет в виду под "другими источниками", - добавил я. Внутри едва слышно задребезжала струнка опасности, и на всякий случай я ощутил ребрами кобуру пистолета. И что-то подсказывало мне, что сейчас не время для нормальной манеры общения, которую местные воспринимали как панибратскую и чрезмерно фамильярную. Следовало поддержать Лену и обращаться в формальном местном стиле.

- Дували-сан, я в некотором долгу перед тобой, - Мамия полностью проигнорировал наши полувопросы.

- За что?

- Если бы ты не застрелил Торадзиму, мне пришлось бы... убрать помеху самому. Я лично предупредил его, что в школе учится моя дочь, и что ему надо действовать крайне аккуратно. Я предупредил, что все следует сделать тихо. Что вы должны стать нашими гостями, пусть даже принудительными, а не заключенными и тем более не трупами. Он не внял и решил устроить то ли войну, то ли театральное представление. Моя дочь могла погибнуть от его рук.

Пока он говорил, я напрягался все сильнее. Под конец речи я не смог удержаться, чтобы не сунуть руку под мешковатую блузу и ухватиться за пистолет. Только присутствие Кэндзи удержало меня от того, чтобы открыто взять Мамию на прицел. Рядом чуть сгорбилась Лена, сложив руки на коленях. Я уловил еле слышный взвизг сервоприводов - ее костыль перешел в аварийный режим со снятыми ограничителями на скорость и силу. Оксана по ту сторону прохода вцепилась в подлокотники и растерянно смотрела на нас с полуоткрытым ртом.

Мамия Аояма, казалось, не обратил внимание на мой жест. Он снова замер, глядя куда-то сквозь меня.

- Как следует понимать мано? - холодно спросил я после затянувшейся паузы. - Каким образом мано связан с Торадзимой?

- Существа, называющие себя Стремительными, предложили за вас высокую цену. Технологии. Связь, необнаружимая и мгновенная на любом расстоянии прежде всего. Жители бескрайнего космоса должны понимать ее ценность лучше землян. А сверх того - оружие, против которого нет защиты. Нам всего лишь следовало найти вас двоих и компьютерную программу, разговаривающую, словно человек. Мы считали, что с нашими возможностями поиск не составит труда. Мы ошиблись.

Мамия по-прежнему смотрел сквозь меня. Я чувствовал какой-то подвох. Мано вовсе не выглядел суперменом и вряд ли мог что-то нам сделать в вагоне поезда. Но зачем такая откровенность?

- Мы ошиблись, - повторил он. - Вы оказались гораздо хитрее, чем ожидалось от пары гайкокудзинов из Пояса астероидов. Вы сумели раствориться в толпе. И, самое главное, вы сумели вызвать доверие других. Тот уличный гид. Морихэи Макото-сан. Кэндзи-кун. Моя дочь. Ее подруги. И много других. Вы оказались достойными соперниками. И вы отличаетесь от других гайкокудзинов.

- И все-таки...

- Вы слышали о "правительстве Ямато"? - мягко перебил меня Кэндзи.

Мы с Леной синхронно пожали плечами.

- И новейшей историей Ниппона вы интересовались не больше, чем древней, - учитель слегка усмехнулся. - Я заметил. Вы знаете, как Ниппон стал частью Северо-Американского Договора и утратил независимость? Не казалось странным, что крохотный остров, отделенный от североамериканского континента гигантским пустым океаном, стал его частью?

- Накадзава-сан, у нас не хватило времени даже на то, чтобы толком разобраться в современности, - вежливо сказала Лена. Ее сервомоторы тихо щелкнули: аварийный режим отключился по таймауту. Повторно включать его она не стала. - На прошлое его не осталось совсем. Даже на ближайшее.

- Я знаю. Рэна-сан, Арэкс-сан, прошу прощения за то, что мы напугали вас. Мамия-кун... не самый лучший оратор. И не самый лучший дипломат. У него совсем другая роль. Именно потому он попросил меня сопровождать. Я попытаюсь объяснить, но сначала хочу заверить, что никто здесь не собирается покушаться на вашу жизнь и свободу. Торадзима остался в прошлом. Ситуация изменилась.

- Рады слышать, - по-прежнему настороженно откликнулся я. Руку из-под блузы я все-таки вытащил. Кэндзи мог предать нас давным-давно. Делать это именно сейчас ему особого смысла не имелось. Да и не верилось мне, что такой интеллектуал, да еще и учитель мог пойти на предательство. - И что же происходит? При чем здесь прошлое?

- Полвека назад Ниппон стал частью САД из-за угрозы, исходящей от Чжунго. У нас часто случались мелкие пограничные конфликты на неурегулированных территориях. Есть несколько островов, которые мы называем Сэнкаку, а Чжунго - Дяоюйдао... А-а, не суть важно. Важно, что однажды такой конфликт едва не перерос в полноценную войну. Случайный выстрел, погибший солдат, обмен нотами, нарастающая напряженность в пропаганде с обеих сторон, и так далее - можете себе представить. И все прекрасно понимали, что в открытом конфликте с Чжунго мы не выстоим. У Чжунго есть атомное оружие, а мы все еще не забыли бомбы в Хиросиме и Нагасаки. Мемориал в Хиросиме вы видели и сами. А тогдашние США, Британское Содружество и Мексика как раз формировали новую политическую сущность. Ниппон с давних времен являлся союзником, если не протекторатом США и после некоторых переговоров решил присоединиться к договору.

- А при чем здесь мы?

- Ниппон всегда ценил независимость. Многие люди, в первую очередь традиционалисты, не согласились с ее подменой на уродливую псевдоавтономию и превращением нас в какой-то невнятный то ли штат США, то ли просто одиннадцатый сектор воздушного контроля. Они посчитали, что янки просто выкрутили нам руки, пугая китайской угрозой. И представители старых аристократических родов собрались и решили бороться за новую полноценную независимость. С тех пор в Ниппоне существует тайное правительство Ямато, которое кто-то из осведомленных называет мафией на американский лад или сходкой якудзы на наш местный, а кто-то - просто сборищем стариков-маразматиков. Как бы то ни было, тайное правительство весьма влиятельно. Его связи пронизывают наше общество сверху донизу, и есть все основания полагать, что референдум о выходе из САД не за горами. А возможно, и не только референдум.

- Ага, - до меня начало потихоньку доходить. "Свободный Ниппон, янки вон!" - вдруг вспомнился чей-то выкрик из зала, явный лозунг, во время нашего интервью. - И Стремительные пообещали вашему правительству дополнительные бонусы, если оно захватит нас. Я правильно понимаю, Аояма-сан? И почему же все изменилось? Заговорщикам больше не нужны связь и технологии?

- Мы не заговорщики! - ноздри отца Мотоко гневно раздулись. - Мы представители народа! Того народа, который продавшиеся янки политиканы предали полвека назад!

Он на мгновение замолчал и снова стал спокойным.

- Нам по-прежнему нужны преимущества, чтобы бороться с янки. Ради того мы готовы сотрудничать с любыми гайкокудзинами. Но нам очень не нравятся пришельцы из космоса. Они наглые, невоспитанные и любят выкручивать руки не меньше, чем янки. Мы не хотим добиться свободы от САД, только чтобы попасть в рабство Чужих. Нам нужна полная независимость!

- Зачем?

- Вот от кого мы меньше всего ожидали такого вопроса, так это от внеза, - усмехнулся Кэндзи. - Не вы ли десятилетиями сражались за нее с Землей?

- А можно сказать откровенно, Накадзава-сан? - заметно враждебно спросила Лена, в упор глядя на Мамию. - Я не думаю, что вы сражаетесь за свободу. Я думаю, что любые заговорщики в первую очередь сражаются за свои привилегии. Вам не зависимость от САД не нравится, а то, что вас до власти не допускают. Вы ведь нашей помощи хотите? Внезов? А почему мы должны вам помогать? Вы нанимаете бандитов, которым плевать на чужие жизни, и начинаете беспокоиться, только когда они начинают стрелять не только в указанных жертв, но и в вас самих. Если бы Мотоко не бросилась с деревянной палкой на Торадзиму с его усилителями силы, обеспокоился бы ты, Аояма-сан, что они взяли в заложники и готовились убивать детей?

Глаза Кэндзи заметно расширились от изумления. Лицо Мамии потемнело от прилива крови так, что я всерьез испугался за его здоровье. А заодно - и за эмоциональное состояние. Его пальцы, лежащие на бедрах, стиснулись в кулаки, морща и комкая брюки. А потом...

Потом я с изумлением увидел, как он сгибается вперед в глубоком поклоне почти до колен и замирает в такой позе.

- Гомэн насай, - явно через силу выдавил он. - Униженно прошу простить за доставленные неприятности.

Лена явно изумилась не меньше. Оксана же, наоборот, осталась сидеть неподвижно, с явным любопытством наблюдая за происходящим.

- Э-э... - ошеломленно пробормотала Лена. - А-а... я...

Я пришел в себя первым.

- Мы не держим зла, Аояма-сан, - поспешно сказал я, тоже кланяясь.

- Да-да. Мы прощаем, - поддержала Лена, бросая растерянные взгляды то на Мамию, то на Кэнзди.

Мамия медленно распрямился.

- Аригато, - буркнул он. Краска медленно сходила с его лица.

- Мамия-кун выступал против силового варианта, - пояснил Кэндзи, ошарашенный явно не меньше нас. - Он предпочитает... более тонкие методы. Тем более, что, как оказалось, Мотоко-тян - ваша хорошая подруга. Через нее можно было бы тонко вами манипулировать так, что никто ничего не заподозрил бы. Похищать вас из Кобэ-тё не было вообще никакой необходимости.

- Но почему тогда якудзу вообще отправили? - спросил я, чтобы нарушить возникшую неловкую паузу. - Если Аояма-сан протестовал...

- Вопрос, типичный для иностранца, - вздохнул учитель. - Ниппон сильно отличается от других частей САД. У нас старший по возрасту или положению всегда прав. Протестовать против его решения мы не можем. Даже полтора века под оккупацией янки не смогли разбить жесткую иерархичность нашего общества, сделать его более гибким и адаптирующимся. На премьер-министра давили Чужие, и он принял решение. Точка. Конец всех дискуссий.

- Как член правительства я принимаю полную ответственность за его действия, - проворчал Мамия. - Мне никогда не нравилось, что мы работаем с Торадзимой и прочими якудза. К сожалению, мой голос не является определяющим. И мы, разумеется, не ожидали ничего подобного случившемуся. Торадзима получил обычный заказ на... принудительное гостеприимство. На вас обоих хватило бы трех-четырех человек - быстрая встреча где-нибудь вечером на тихой улице, никаких свидетелей, никакого шума и даже не слишком много отрицательных эмоций с вашей стороны. Однако он уже давно демонстрировал признаки... ментальной нестабильности. Вы знаете, что у него в крови обнаружились определенные соединения?.. Нет, разумеется, вам же не показывали протокол вскрытия. В общем, в конечном итоге получилось, что получилось.

- Выражаясь менее деликатными терминами, вы отправили за нами психа с заклинившими из-за наркотиков шестеренками, - хмыкнул я. - Я заметил, что он вел себя странно даже для террика. Вот уж воистину, получилось, что получилось. Ну ладно, и что дальше?

- Ваше интервью серьезно изменило ситуацию, - пояснил Мамия. - Сейчас правительство расколото. Часть, включая меня, теперь открыто выступает за разрыв отношений со Стремительными и союз с внезами, и даже премьер колеблется. Поэтому я согласился помочь, когда попросила Мотоко. Верно, она наивная девочка с высокими идеалами. Но у нее есть чутье на людей. Если она подружилась с вами, вам можно доверять.

- Спасибо за комплимент, Аояма-сан, но чего вы от нас хотите сейчас?

- Сейчас - ничего. Я не уполномочен вести переговоры и действую негласно, по собственной инициативе. Я всего лишь компенсирую неудобства, созданные ранее. Если нам суждено сотрудничать в будущем, лучше начинать с чистого листа, без скрытых грехов в прошлом. - Он хищно усмехнулся, его ноздри снова раздулись. - В силу своего положения я слишком хорошо знаю, насколько эффективно можно использовать для шантажа такие мелкие грязные тайны.

- Прошу прощения, а какое положение у мано?

- Я... специалист по сбору и обработке информации.

- Можно сказать, что Мамия-кун - глава разведывательной службы, ответственный за сбор информации и... устранение открытых угроз, - пояснил Кэндзи.

- Ого... - мне снова стало не по себе. Терранские разведслужбы ассоциировались у меня исключительно с неприятностями.

- Прошу прощения, Аояма-сан, - голос Хины из наглазников Лены раздался настолько неожиданно, что все присутствующие вздрогнули. Я тут же взял себя в руки. Если она сочла необходимым нарушить радиомолчание, значит, ей виднее. - Меня зовут Хина. Я дискретный интеллект, сопровождающий Лену и Алекса. Хадзимэмаситэ. Ёросику онэгай симасу.

- Ёросику, - кивнул Мамия, его глаза заметно расширились. Настал его черед удивляться сюрпризам.

- В налете якудза на школу я тоже являюсь пострадавшей стороной. Я тоже готова простить Мамию-сан за случившееся, но при одном условии. Прошу Мамию-сан объяснить, каким образом нас вычислили после Хиросимы. Мне казалось, что я приняла все меры для маскировки.

- Гомэн насай. Да, я расскажу. Ничего особенного. К моменту, когда вы появились в Хиросиме и столкнулись со службой безопасности VBM в кафе "Хонки Тонки", мы уже собрали большие массивы информации со всего Ниппона - медицинские данные, данные о финансовых транзакциях, записи полицейских камер, журналы соединений и перемещений персональных устройств... Наши аналитики при помощи Конунга проанализировали их и выделили несколько ключевых кластеров данных, указывающих на ваше возможное нахождение. В Хиросиме мы собрали журналы со всей сетевой инфраструктуры, наложили их на собранные шаблоны и добавили дополнительный критерий - анализ не только по тому, что есть, но и по тому, чего нет. Вы знаете, не обязательно искать искры в темноте. Можно искать и черные тени на свету.

- Выделяться можно не только тем, что делаешь, но и тем, что не делаешь, - понимающе кивнула Лена. - Мы слишком сильно ограничили взаимодействие с сайберспейсом и стали заметны на общем фоне.

- Да. И когда Конунг обнаружил подозрительные тени в районе стычки, оказалось, что для редких взаимодействий со средой они пользуются временными сертификатами школы "Солнечный луч". У нас уже имелись школьные досье на учеников со всего Ниппона, включая медицинские данные, и идентифицировать вас труда не составило. К сожалению - а может, и к счастью - мы не смогли захватить вас в Хиросиме, несмотря на устроенную облаву. Мы до сих пор не понимаем, как вам удалось скрыться, но сейчас я даже не стану спрашивать. И тогда Оодзи-сама приказал отправить Торадзиму в Кобэ-тё для вашего захвата, пока вы не сбежали еще куда-нибудь. Я протестовал, но оказался недостаточно убедительным, особенно после того, как Торадзиме сообщил о вас какой-то его информатор, утверждающий, что вас можно брать голыми руками. Еще раз мои глубочайшие извинения.

- Я правильно поняла, что Конунг - дискретный интеллект, искин, как вы говорите?

- Насколько я знаю, да.

- Кто его создал? Правительство Ямато или одна из ниппонских корпораций?

- Сумимасэн, я не знаю. Связаться с ним помог представитель одного из прайдов Стремительных около полугода назад. Он - или его хозяева - проявляет интерес к сотрудничеству с нами за достаточно умеренную плату. Но мы так и не сумели проследить, где он расположен физически и на что способен.

- Прайд Стремительных? - сосредоточенно спросила Лена. - Но они считают дискинов монстрами. Как такое возможно?

- Они не из тех прайдов, с которым мы сотрудничаем постоянно. Что-то вроде диссидентов среди своей расы и отличаются нестандартными взглядами.

- Еретики?

- Не слышал такого названия. Но они кажутся заинтересованными в свободе Ниппона, а потому мы с ними сотрудничаем.... хотя они довольно загадочны.

- Домо аригато годзаимасита, Аояма-сан, - сказала Хина. - Предоставленная вами информация весьма полезна и полностью компенсирует доставленные неприятности.

Мамия кивнул и отвернулся. Какое-то время ехали молча. За окном проносились небольшие городки, где синкансэн не останавливался, лесистые холмы, оправленные в бетон и гранит реки, параллелепипеды ферм, старые замки и храмы - или их имитации - на вершинах холмов, открытые пастбища для живых коров. Иногда справа по ходу движения мелькал океан. Солнце стояло в зените посреди безоблачного неба, но в салоне поезда климатизация поддерживала приятную температуру.

- Я еду только до Токё, - снова прорезался Мамия. - Там схожу. Дела. Вы делаете пересадку на следующий синкансэн. Едете по той же схеме - как "сопровождающие персоны". С вами остается Кадзунори Ногути-сан.

Он сделал едва заметное движение рукой, и вдруг как-то сразу рядом оказался мано, до того сидевший в одиночестве в середине салона. Он носил такой же деловой костюм, что и тайный глава спецслужб, но заметно более мешковатый, не стесняющий движения. Под воротником рубахи на мгновение мелькнули темные полосы на шее: мано имел такие же силовые имплантаты, что и Торадзима. А когда он наклонился, разворачивая кресла напротив Оксаны, его пиджак подмышкой слегка встопорщился. Вероятно, там скрывался пистолет или иное оружие.

Развернув кресла, Кадзунори Ногути (вот интересно, Мамия представил его в ниппонской или обычной манере? Что тут имя и что фамилия?) сел и каким-то образом сделался неразличимым. Не в том смысле, что стал прозрачным или сменил цвет под обивку креста. Просто я бы никогда не обратил на него внимания, не концентрируясь специально. Мано и мано - средней длины, в непримечательной одежде, в непримечательных наглазниках, с непримечательными лицом и прической. Но я уже знал о постоянном векторе достаточно, чтобы понять по его движениям - он очень опасный боец. Даже в безвесе я бы не рискнул схватиться с ним на ножах или врукопашную. А на расстоянии... ну, тоже лучше бы не выяснять, кто точнее стреляет.

- Кадзунори-сан - ваш телохранитель, - пояснил Мамия. - Он сопровождает вас до Вакканаи. Там он вас оставит. Сожалею, ничего больше не могу для вас сделать.

- Аомори-сан уже делает достаточно, - пробормотал я, лихорадочно пытаясь сообразить, как новый персонаж вписывается в наш план. С одной стороны, такой сопровождающий - очень полезная штука. С другой - кто его знает, в какую игру играет наш новый знакомый. Вполне может оказаться, что мы сами лезем в новую ловушку. Против профессионального телохранителя мы беспомощны. Не помогут ни пистолет, ни аварийный режим костылей, ни хитроумие Хины. Достаточно снять нас с поезда на одной из промежуточных станций, и мы бесследно исчезнем для мира. Мамия вполне мог солгать, чтобы усыпить нашу бдительность. А Мотоко... ей скажут, что мы просто пропали по дороге. Знает ли она вообще, кто ее отец? Судя по тому, что просила его о помощи - вряд ли.

Ну, а с третьей стороны, если бы нас хотели похитить, то уже похитили бы прямо в Оосаке. Не было никакой нужды тащить нас в синкансэн, который уже преодолел четверть пути до Токё. Или нас могли снять на первой же промежуточной станции, где останавливался синкансэн. Сколько мы уже миновали за местный час - две, три? Так что не стоило волноваться по пустякам. Нас опять несло в неизвестные дали по баллистической траектории, и не стоило тратить рабочее тело на бессмысленные ее изменения.

Мамия смотрел на меня в упор и, кажется, видел насквозь все мои колебания. Повинуясь движению его пальца, телохранитель перегнулся через проход и положил мне на колени небольшой тряпичный сверток.

- Чтобы убедить в искренности, - буркнул Мамия и наконец-то отвернулся. Я осторожно развернул сверток. У меня в руках оказалась кобура с иглометом - моим иглометом. Тем самым, что конфисковала полиция. Откликаясь на касание пальца, мигнули индикаторы статуса. Батарея несла полный заряд, обойма - полный комплект игл того же кумулятивно-разрывного типа, что и раньше.

- Спасибо, - сказал я вполне искренне. - Каким образом мано его достал?

Мамия покосился на меня и иронически усмехнулся.

- Кэндзи-кун уже упомянул, что у нас очень много связей. В полиции они тоже имеются.

- Спасибо.

Я сунул игломет в карман сумки с комбезом. Следовало надеть его на себя, но пришлось бы снимать рубаху, снимать чехол с пистолетом, надевать кобуру... Не посреди же людей? Тем более, что мы изображали чик, и для них разоблачаться перед мужчинами означало привлечь лишнее внимание, а то и вызвать скандал.

На том беседа прервалась окончательно. Меня быстро убаюкало ритмичное покачивание поезда, и я провалился в неспокойную дремоту, где снова от кого-то бежал и за кем-то гнался, безнадежно осознавая, что уже опоздал навсегда.

Очнулся я от вибрации наглазников.

- ...мамонаку Токё-эки, Токё-эки, - раздавался из динамиков в вагоне синтезированный голос. - Прибытие на вокзал Токио. Мамонаку Токё-эки, Токё-эки. Прибытие на вокзал Токио.

Мамия по-прежнему сидел напротив меня, что-то читая с наглазников. Кэндзи пересел напротив, о чем-то тихо разговаривая с Оксаной. Наш сопровождающий куда-то пропал.

- Засоня, - прокомментировала Лена. - Фудзи-сан не увидел.

- Кого?

- Не кого, а что. Гора такая в Ниппоне. Знаменитая. Из окна виднелась несколько минут между холмами.

- И что, красивая?

- Не знаю. Снег на вершине заметен - такой белый конус, а все остальное в дымке, с небом сливается. Светлое пятно в воздухе парит, даже с увеличением ничего больше не разглядеть. Слишком грязная атмосфера.

- Ага. Я многое пропустил.

- Точно. Теперь у меня аутентичная фотка Фудзи есть, а у тебя нет. Вытряхивайся отсюда, уже на вокзал въезжаем.

Мешанина городских зданий, дорог и эстакад за окнами и в самом деле сменилась очередным тоннелем. Поезд очевидно замедлял ход. Мы выбрались в проход, повесили на плечо сумки и вышли за Кэндзи, освободившим кресло Оксаны и выкатившего его в тамбур. Через минуту поезд остановился у пустой платформы, которую тут же заполнил поток пассажиров: выход находился у нашего вагона. Эскалатор спустил нашу компанию в широкий подземный туннель под платформами, по которому в обе стороны тек густой поток людей. Мы остановились у стены.

- Здесь мы расстаемся, - проинформировал тайный глава тайной спецслужбы. - Если захотите связаться со мной в будущем, Кэндзи-кун знает, как. Рекомендую избавиться от маскировки не позже Саппоро. На Хоккайдо нравы куда менее толерантные, чем в остальном Ниппоне, там вы привлечете слишком много внимания. Саёнара.

Он коротко поклонился и растворился в толпе.

- Я тоже пойду, - сказал Кэндзи. - Вы правы, чем меньше людей из школы видят рядом с вами, тем меньше шансов, что вас распознают. Не забывайте про Мамию-кун, он очень ценный контакт. Мало кто может похвастаться личным знакомством с ним и еще меньше могут сказать, что он принял участие в их судьбе. Он действительно заинтересовался вами. И вообще внезами.

- Спасибо, учтем, - вежливо сказала Лена. - А Накадзава-сан...

- Я понимаю, почему вы начали относиться ко мне настороженно, - перебил учитель старояпонского, - но вы уже убедились, что Мамия-кун не имел в виду ничего плохого. Так что можно расслабиться и со мной. Вы называли меня Кэндзи, прошу продолжать так же.

- Извини, Кэндзи. Слишком уж неожиданный поворот сюжета. Скажи, ты тоже член... как там его, тайного правительства?

- Тс-с! - классрук приложил палец к губам. - У стен тоже есть уши. Особенно здесь, на вокзале. Нет, я сам по себе. Я и Мамия-кун учились в одном университете на факультете лингвистики и до сих пор сохраняем дружеские отношения. Я иногда выступаю для него в роли эксперта по общественным отношениям, по настроениям в научной и преподавательской среде, в своей профессиональной сфере. Содержание наших разговоров о политике и экономике я ему тоже частично пересказал - прощу прощения, если ошибся. Но я не люблю политику, тем более тайную, и стараюсь держаться от нее подальше. Я не вхожу в ту группу ни прямо, ни косвенно, хотя и знаю о ней.

- Я оценил, что ты не сообщил своему другу о нас сразу, когда догадался, - кивнул я. - Вообще интересное совпадение. Как нас угораздило оказаться в одной школе с дочерью члена тайного общества, на нас охотящегося?

- Ничего особенно интересного. Все члены того общества - большие традиционалисты, как и я. А школа "Солнечный луч" - одна из наиболее известных частных школ с крепкими традициями и связями со стариной. Старояпонский, знаете ли, сейчас очень мало где преподают. Так что совпадение не настолько уж и невероятное. Ну, давайте прощаться. Мы хорошо поговорили в прошлом и, надеюсь, еще поговорим в будущем, консул-тати-сама. Надеюсь, у вас остались добрые воспоминания о Ниппоне и о Кобэ-тё. Как со мной связаться, вы знаете. Удачи и прощайте. Удачи и тебе, Оксана-кун. Саёнара.

Он тоже поклонился и исчез. Мы переглянулись и синхронно пожали плечами. Чужая помощь, конечно, очень полезна, но я всегда чувствовал себе лучше сам по себе. И вот, наконец, мы опять остались одни.

Впрочем, не одни.

Давешний телохранитель материализовался прямо из пустоты рядом с нами.

- Следующий поезд отправляется через пятнадцать минут, - бесстрастно сказал он, берясь за рукояти кресла Оксаны. - Нужно идти, иначе можем не успеть.

В одиночку мы бы точно не успели. Переходы оказались запутанными, указатели сложными, а мы не могли даже включить маяки в наглазниках, чтобы не демаскировать себя взаимодействием с вокзальной сетью. Но наш провожатый ориентировался весьма уверенно. Из-за толпы мы добирались до места больше десяти минут, но все-таки успели вовремя. В вагоне провожатый деликатно отсел подальше, и мы снова двинулись в путь.

Об остатке пути рассказать особенно нечего. Стыковка в Аомори заняла два часа, которые мы потратили на обед и последующее бездумное сидение в ресторане - покидать вокзал мы не решились, чтобы как можно меньше светиться перед камерами наблюдения. Здесь мы уже не раз ловили на себе недоуменные и любопытные взгляды - наша маскировка под бунтующих девочек начала привлекать слишком много внимания. Да и людей здесь сновало куда меньше, чем в Оосаке и Токё. Мамия оказался прав: требовалось избавляться от вызывающего вида и сливаться с толпой. Так что в синкансэне до Саппоро мы заперлись в туалете, сменили яркий прикид на универсальные штаны и рубашки с длинными рукавами и стерли макияж специальным салфетками, предусмотрительно упакованными Марико. В таком виде мы походили на двух мальчиков-подростков. Однако проблема распознавания лиц камерами никуда не делась. Оставалось надеяться, что затененные наглазники и несколько вроде бы случайных пятнышек в ключевых точках могут сбить с толку системы распознавания, работающие в обычном режиме. Ну, и на то, что тревога в Кобэ-тё еще не поднята. В конце концов, браслеты по-прежнему работали, а лично являться для контроля нас никто не обязывал. С девочками мы условились, что те обратятся в полицию следующим вечером, сообщив о нашем странном отсутствии. Дольше тянуть было бы слишком подозрительно.

Дорога до Саппоро со всеми пересадками заняла шесть вчасов. По местному времени уже натикало девять вечера. На улице стояли густые серые сумерки, вокзальные залы заливал яркий искусственный свет. Там мы забрали из почтомата нашу одежду для Сайберии и пересели на экспресс до Вакканаи. Здесь возникла единственная заминка: наш вагон оказался не оборудован подъемниками для инвалидных кресел, а подниматься туда следовало по короткой, но непреодолимой для Оксаны лесенке. Однако наш немногословный провожатый без видимого усилия поднял с ее платформы в тамбур вместе с креслом. В Саппоро стояла плотная облачность, накрапывал дождь, и температура оказалась градусов на десять ниже, чем в Кобэ-тё - каких-то двадцать градусов. Я начал мерзнуть, но Оксана и Лена не проявляли признаков дискомфорта, и я тоже решил помалкивать.

Оставшиеся триста кликов до Вакканаи наш экспресс тащился больше вчаса, и чем дальше, тем холоднее становилось снаружи. Климатизация в вагоне не спешила компенсировать падение, если вообще работала. Прибыли мы на место в полночь на пустую платформу под открытым небом.

- На улице четырнадцать градусов, - сообщил провожатый. - Рекомендую одеться теплее.

Мы решили рискнуть пока что в прежнем виде - и в результате за две вминуты нахождения на открытом воздухе задрыгли до крупной дрожи и лязга зубов. Пришлось срочно нырять в очередной туалет и одеваться в новую одежду самим и переодевать Оксану. Старая закончила свой путь в мусорном баке. Новые штаны и куртка и тяжелые ботинки, однако, оказались гораздо теплее, чем требовалось, и мы почти тут же начали обливаться потом. С другой стороны, таскать одежду на себе оказалось куда проще, чем в тючке, тем более что сумки с комбезами тоже никуда не девались.

Однако мелкие неудобства волновали нас мало. Главное - предсказуемость и комфорт поездов кончились. До гавани Сулин Ганко оставалось еще четыреста кликов по прямой, идущей через открытое море и, в числе прочего, пересекающей официальную государственную границу САД. Календарь показывал уже начало первого числа шестого месяца июня. Оставалось чуть более четырех терранских суток до старта с Донпу и менее суток до момента, когда нас начнет разыскивать вся полиция Ниппона. И, самое главное, мы не имели ни малейшего понятия, с чего начинать.

- У меня противоречивые инструкции, - сообщил провожатый, когда мы вышли с вокзала. - Я должен помогать вам, но не должен оказаться замеченным. Аояма-сама всегда остается вне подозрений, а меня слишком легко связать с ним. Что я могу сделать для вас?

Я посмотрел на Лену, на выглядящую явно усталой Оксану и вздохнул. В конце концов, нам все равно требовалась хотя бы временная база операций.

- Гостиница, - решил я. - Прошу снять для нас номер на троих или хотя бы двоих где-нибудь поближе к порту. Анонимно либо на свое имя. Потом мано вряд ли поможет чем-то еще.

- Хай, - провожатый только безразлично кивнул.

Гостиница, которую он нашел за две вминуты и куда нас привезло такси-автомат, располагалась недалеко от морского порта. Уже стояла непроницаемая тьма, разгоняемая лишь уличными фонарями, но яркие огни на портовых кранах - огромных устройствах для работы с массивными грузами - сияли сквозь ночь. Наш провожатый не остался на ночь и тут же отправился обратно на вокзал, чтобы успеть на обратный экспресс. И мы снова остались в одиночестве.

Наш номер состоял из одной большой комнаты с широкой кроватью и диваном. В гостинице стояла мертвая тишина - остальные постояльцы спали. Возможно, их и не было: северный портовый и рыбацкий город не пользовался популярностью среди туристов. Как и такси, гостиница оказалась полностью автоматизированной. Ключи, на сей раз обычные электронные токены, выдавались автоматом, принимающим наличные эны, и наш провожатый просто переслал их нам через адхок-линк. В нише на этажах стояли приземистые устройства с множеством торчащих вверх манипуляторов. "Внимание! Автоматические горничные включаются по расписанию! Трогать запрещается!" - гласили таблички над ними. "Используй свой токен для внеплановой уборки", - добавляли другие. Даже постельное белье возили робокары - один из них как раз разгружался у бокового входа, когда мы входили. Канринин-человек здесь если и появлялся, то лишь для эпизодической инспекции. Шансы, что нас увидят и опознают люди, казались минимальными, что нас очень даже устраивало.

- Ну что, девочки, утомились? - поинтересовался я, скидывая куртку, чтобы хоть немного остыть. - Ложитесь спать. А мы с Хиной погуляем по городу, посмотрим, что к чему.

- Первая часть предложения годится, - фыркнула Лена. - Вторую придется скорректировать. Ты тоже остаешься и ложишься спать.

- Но...

- Ты сам еле на ногах стоишь, я вижу. Тебе отдых необходим куда больше нашего. Спать, Алекс. Два вчаса минимум. Усек?

- Тебе и в самом деле нужен отдых, Алекс, - встряла предательница-Хина. - Пульс у тебя нехороший. Не изображай из себя героя, два-три вчаса ничего не решат. Вам всем нужна предельная ясность ума, а достичь ее без сна не получится.

- Два вчаса могут решить все, - проворчал я, чувствуя, как урановая усталость пропитывает тело и превращает его в безвольное желе. - Ладно, уговорили. Полтора вчаса. Потом вы двое остаетесь тут, а я на разведку. Хина, каковы твои возможности взаимодействия с окружающей средой?

- Предпочла бы не подключаться без острой необходимости. При нужде я могу связаться с Мисси и запросить информацию у нее. Мы разработали план обмена пакетами через одноразовые точки. Они закрыты одноразовыми же ключами, не сертификатами. Точек много, логически вычислить их невозможно. С точки зрения внешнего наблюдателя наш номер всего лишь начнет генерировать случайный трафик без смысла и системы, но, как упомянул Мамия, даже такое может превратить нас в тени в солнечный полдень и выдать.

- Нас еще не ищут.

- Не стоит надеяться. Должна кое о чем предупредить.

- Да?

- Конунг. Дискретный интеллект, упомянутый Мамией.

- И что с ним?

- Я о нем не слышала. Мисси тоже. Она не знает ни об одном полноценном дискине в Ниппоне и вообще ни о ком по имени Конунг. Если бы не Мамия, мы так и не узнали бы. Сейчас оказывается, что Конунг не только существует, но и работает против нас и весьма искушен в детективных материях.

- Ой-ёй! - слегка присвистнула Лена. - И тот грузовик...

- Вполне мог управляться им. Если так, я не понимаю его логику. С общей точки зрения, наши действия ему выгодны. Мы добиваемся признания дискинов и их защиты от общества и Стремительных, а он работает против нас, пытаясь наши усилия подорвать. Я не вижу, с какой целью он мог покушаться на нас. Мисси уже пытается войти с ним в контакт, но мне кажется, что вряд ли она сможет. Нам следует исходить из того, что мы имеем дело с активным врагом, ориентирующимся в местных реалиях гораздо лучше меня и Мисси. И, возможно, обладающим гораздо большими возможностями.

- Стоп, не сходится. Мамия сказал, что на контакт с Конунгом их вывели Еретики. Еретики - значит, Рини. Рини ним помогает, но почему тогда ее знакомый Конунг вредит?

- Мы не знаем о мотивах и действиях Рини ничего сверх того, что она сама рассказала. Кроме того, и Рини наверняка не единственный Еретик, и Мамия говорил даже не об Еретиках, а о некоем нетрадиционно мыслящим прайде. В любом случае, гадать бессмысленно. Следует априори принять, что у нас есть враг с огромной вычислительной мощью и высоким интеллектом, имеющий полный доступ к каждой системе в Ниппоне и способный вычислять наши действия по едва заметным следам, что я оставляю. Возможно, не полноценный дискин, а просто развитая числодробилка под чьим-то контролем, но в данном контексте не суть важно. Так что мне придется помалкивать как можно больше, а вам - сосредоточиться на общении с людьми, не с системами. Начать стоит с разведки в порту и попытке контакта с рыболовными командами.

- Спасибо, обнадежила, - вздохнул я. - Определенно способствует здоровому сну и безмятежному отдыху. Ладно, давайте укладываться. Уместитесь вдвоем на кровати? Я на диване устроюсь. Не забудьте костыль и кресло на зарядку поставить. Батареи надо иметь максимально полные постоянно.

Диван оказался донельзя жестким. К счастью, в шкафу нашлись дополнительные одеяла, слегка смягчившие обстановку во всех смыслах слова. Спал я плохо, тем более что чикам взбрело в голову принять ванну - сидячую, на двоих, в традиционном ниппонском стиле. Пока они возились, пока укладывались, я ворочался с боку на бок, стараясь спланировать следующие действия. В голову, как назло, ничего не лезло, и я не мог заснуть еще долго после того, как они угомонились.

Разбудили меня наглазники. Девочки еще спали, и я постарался собраться и уйти как можно тише. В животе играли фанфары, празднуя слипание желудка с позвоночником. Дистанционно заказать еду я не решился из соображений конспирации. Рядом с гостиницей находилась небольшая забегаловка в чинском стиле, так что чики, когда проснутся, не пропадут. Я же мог найти что-нибудь в городе попозже. Оставив половину пачки эн на столе и сунув остальное во внутренний карман куртки, я выбрался из номера, прихватив с собой Хину. Поежившись, я пошагал по улице под светлеющими небесами, по-прежнему затянутыми низкими тучами, и сопротивляясь мощным порывам ветра, которых не чувствовал вчера вечером. Направлялся я в сторону причалов с рыболовецкими судами. Ориентироваться приходилось по оффлайн-карте с помощью только спутниковых сигналов, но привязка к местности оставалась приемлемой. По сторонам улицы тянулись какие-то явно нежилого вида сооружения - то ли склады, то ли мастерские, то ли что-то еще. Уже через десять вминут я оказался у границ порта в том районе, где швартовались суда-сейнеры, специализирующиеся на вылове рыбы в море. Да-да, на Терре едят не только живых коров, выращенных специально, но и живых диких рыб, выросших в море самостоятельно. Их мясо считается более полезным и вкусным, чем выращенное промышленным способом. Я пробовал и то, и другое, и заметил только одну разницу - отвратительные кости в мясе "натуральной" рыбы, вызывавшие у меня рвотные позывы. Сейчас нам, однако, такие варварские обычаи были на руку: сейнеры ходили по морю далеко от побережья Ниппона и при том не подвергались процедурам пограничного контроля. Я видел в них шанс использовать как транспортное средство для путешествия в Сулин Гакко.

Как и следовало из предварительной разведки, проведенной Хиной и Мисси, территорию порта ограничивала высокая сетчатая изгородь. Однако никаких дополнительных мер защиты мы с Хиной обнаружить не смогли. Хозяева явно не ожидали, что кто-то в здравом уме станет ломиться в опасную промышленную зону. Забор стоял, скорее, из формальных соображений, чем по реальной надобности.

Я надеялся, что смогу найти капитана сейнера и поговорить с ним. Возможно, дать ему взятку, чтобы уговорить взять нас на борт. Однако реальность разбила план вдребезги. Как и отель, все операции рыболовного флота оказались полностью автоматизированы, по крайней мере, в пределах видимости. Перегрузка рыбы в транспортные контейнеры и заправка топливом выполнялись без малейшего участия человека. У меня на глазах один из сейнеров подошел к пирсу. Он радикально отличался от круизных кораблей, снимки которых я видел ранее. Небольшое, метров пятнадцать в длину, зализанное со всех сторон судно не имело никаких палубных надстроек, подходящих для человека. Виднелись только абсолютно гладкая палуба с длинными прямоугольными люками и небольшим горбом впереди, плавно переходящая в борта, да кормовой механизм со стрелой, с которой свисала мокрая рыболовная сеть. Створки одного люка распахнулись, оттуда поднялся еще один механизм с длинной широкой трубой, та нависла над подъехавшим грузовиком - тоже беспилотным - и из нее полился бесконечный поток рыбы, сверкающий чешуей даже в тусклом свете хмурого утра. Механизм с сетью тоже задвигался. Он повернулся, вынося ее на стреле в сторону пирса, уронил в какое-то невидимое для меня место, после чего еще один кран на пирсе навесил на него новую сеть. Еще один механизм воткнул в сейнер две трубы поменьше. Через две или три вминуты поток рыбы иссяк, трубы вернулись на свои места, люк в палубе захлопнулся, и сейнер почти беззвучно отвалил от пирса. Через несколько вминут он скрылся в дымке над морем, а на его место уже заходил следующий. Процедура повторилась с точностью до движения, разве что сеть осталась незамененной. Расставшись с ним, грузовик выполз через раздвинувшиеся и тут же захлопнувшиеся за ним ворота, громко зажужжал мотором и уехал по дороге, по которой я пришел.

Договариваться здесь было явно не с кем, подниматься на борт негде. В двух местах в корпусе я заметил узкие люки, при швартовке оказывающиеся возле трапов и явно подходящие для людей. Однако и то, и другое выглядело слишком узким для инвалидного кресла Оксаны.

- Как впечатление? - спросил я у Хины.

- Сложное. Из минусов - на таких кораблях нет помещений, предназначенных для человека. Технологические коридоры и помещения явно не приспособлены для долговременного пребывания. Там скверная вентиляция, высокие загазованность и уровень шума, сплошной металл. Официальная инструкция обслуги требует использовать автономные дыхательные приборы при обслуживании внутренних устройств. Даже несколько часов станут для вас тяжелым испытанием, если вообще выживете.

- Плюсы есть?

- Да. Отсутствие человеческой команды означает, что если взять корабль под контроль, мы сможем сделать с ним все, что захотим. Точные инструкции по обслуживанию бортовых компьютеров мы найти пока не смогли, но у меня есть разумная уверенность, что я справлюсь. Однако еще одна плохая новость в том, что каждый корабль имеет два неотключаемых непрограммируемых транспондера, постоянно передающих береговой управляющей системе свои координаты. Они совмещены с черными ящиками, рассчитанными на выживание на глубине до десяти кликов и неразрушаемыми нашими силами. Мы не сможем замаскировать свои действия. Если судно отклонится от запрограммированных параметров поиска и ловли, система немедленно заметит и сигнализирует людям. А в море присутствуют военные пограничные корабли, принадлежащие как Ниппону, так и Чжунго. Если они выйдут наперехват, я не могу спрогнозировать последствия. Скорее всего, нас вернут в Ниппон либо увезут в Чжунго, уже в качестве арестованных и с дополнительными уголовными обвинениями. Я бы настоятельно не рекомендовала пользоваться таким способом покинуть Ниппон.

- Угу, радостная весть. Альтернатив по-прежнему нет?

- Никаких, имеющих хоть какие-то реальные шансы на успех по нашим вычислениям.

- А другие корабли? Помельче? Для людей? Мы бы купили что-нибудь...

- Пройти четыреста кликов по открытому морю и вернуться назад способны немногие суда. Небольшие личные яхты и катера здесь есть, но для них задача не по силам. А большие пассажирские суда имеют также большую человеческую команду. Да и немного их здесь, местность непопулярна среди туристов. В течение ближайших трех дней сюда запланирован заход только одного круизного судна. И, Алекс...

- Да.

- Еще одна плохая новость. Только что в Сети распространено официальное штормовое предупреждение для северной части Японского моря - как раз там, где мы находимся. Я также принимаю широковещательный сигнал диспетчерской службы порта, там то же самое. Видишь волнение на море? Оно усиливается. И порывы ветра все сильнее. Идет шторм, не очень сильный, но фатальный для легких судов. На два или три дня с судоходством намечаются проблемы. Никто не рискнет выйти в море на легком кораблике, совершая почти гарантированное самоубийство.

- Так, ладно. Остается вариант с путешествием по Сахарину.

- Уже обсуждалось. Вряд ли мы сможем пройти контроль на пути туда.

- Так... а сейнер может плавать в таких условиях?

- Да. В закрытом состоянии он герметичен, практически непотопляем и сам по себе может выдержать шторм любой силы. Однако сети не выглядят слишком надежными, да и законы физики никто не отменял. Скорее всего, при слишком плохих условиях лов приостанавливается.

- Ну, вот видишь. Методом исключения остается только одно. Нам надо каким-то образом попасть на рыболовный корабль.

- Мне не нравится такой подход, Алекс.

- Есть предложения получше?

- Да. Отказаться от авантюры. Я прикинула наши шансы перебраться через море еще раз. Один к двадцати в лучшем случае. Мы все еще можем вернуться в Кобэ-тё и сделать вид, что ничего не произошло.

- И там нас и прикончат - Конунг или кто-то еще.

- Если обратиться за помощью к властям САД или к VBM, мы получим защиту.

- И де-факто плен с неясным исходом.

- Лучше неопределенность в будущем, чем почти гарантированная гибель в настоящем.

- Хина, давай так. Я тебя услышал. Новые негативные факторы приняты к сведению. Я не самоубийца, и если у нас совсем нет шансов, мы вернемся. Жаль разочаровывать наших чик, но ты права, что лучше туманное будущее, чем смерть сейчас. Однако перед тем, как сдадимся и вернемся на базу с пустыми баками, все-таки попробуем поискать варианты здесь. У нас еще есть день или даже два. Согласна?

- Да, Алекс. Я вовсе не пытаюсь тебя отговорить. Я всего лишь сопоставляю степень риска с возможным результатом. Проблема в том, что если бы проблема решалась логически и рационально, мы с Мисси уже нашли бы решение.

- Значит, нужно сосредоточиться на поисках неожиданностей. Хина, я весьма уважаю твои мыслительные способности, не говоря уже про вычислительные мощности.

- Спасибо, я польщена. Хочешь этти?

- Ага, я знаю, как обходиться с наивными юными чиками вроде тебя! Вот ты уже и растаяла. Но с этти придется подождать. Так вот, главный урок, что я извлек из жизни - логика и расчет работают не всегда. В нашем мире происходит столько событий, что никто, даже самый продвинутый дискин, не в состоянии предусмотреть всё. Глупая случайность может разрушить тщательно продуманные планы, но она же может обернуть катастрофу в победу. Планов у нас сейчас нет, а вот везение можем и поискать.

- Как скажешь. В крайнем случае, вернемся назад и проведем нашу поездку по категории туристических.

- Ага. И отправимся на поклон к Курту. Пусть прячет нас в самых глубоких подвалах VBM, рядом с золотыми дублонами и прочими пиратскими сокровищами.

- Золото на Терре сейчас не в цене, слишком много из Пояса идет. Скорее, рядом с платиной и палладием.

- Фиолетово. Ну что, идем искать счастья?

- Агась, как в таких случаях говорит Каолла.

И мы пошли. Часы тикали, но светлее не становилось: сумрачные тучи блокировали практически весь свет, превращая окружающее в серые сумерки. Ветер становился все сильнее, в воздухе появилась дождевая морось. Мы шли вдоль сетчатой изгороди, отделяющей бесконечные пирсы со снующими сейнерами, и я все пытался найти лазейку - не физическую, а фигуральную, позволяющую каким-то образом захватить такое судно. Лишь бы попасть на борт, а там Хина с Леной сумеют перехватить контроль за компьютером. Подключат какие-нибудь проводки к какому-нибудь порту, обменяются таинственными фразами, постучат пальцами по контроль-панелям, как делают хакеры в терранских фильмах, и корабль раз, и перейдет под наше управление. А дальше - на максимальной скорости на север.

Но чем дальше мы шли, чем больше я наблюдал, тем тоскливее становилось на душе. Типичный сейнер задерживался у причала не более пяти вминут. Выгрузка рыбы, заправка, замена сетей при необходимости - и снова в путь. В бортовых люках даже с максимальным увеличением не замечалось ничего, похожего на механический замок. А электронный, как понимал даже я, просто так не открыть. Уж не за пять вминут точно. И не под прицелом камер наблюдения, смотрящих на пирс с высоких столбов, так что весь пирс полыхал красной подсветкой опасных зон. Да и мощные волны так качали корабли, что пролезть в открытый люк стало бы весьма нетривиально задачей даже для нас с Леной. Как протащить в него Оксану, я не представлял. Даже автокоординация костылей имела свои пределы.

Потом сейнеры кончились. Потянулись причалы совсем иного типа - заставленные рядами контейнеров, над которыми двигались штанги и тросы переносящих механизмов. Сквозь щели просматривался одинокий корабль, на палубу которого контейнеры опускались. Здесь тоже было безлюдно, но мне навстречу попались два мано в странной одежде, больше всего походившей на полотнища материи, окутывающие тело со всех сторон. Меня окинули подозрительными взглядами. Камер наблюдения тоже стало больше, и в поле зрения одной я почти влез. Наглазники вовремя предупредили вибрацией и яркой подсветкой, и я умудрился затормозить точно на краю опасной зоны.

Здесь искать неожиданности и везение явно не стоило. Мне все сильнее хотелось есть. В довершение одежда, казавшаяся такой жаркой и неуютной накануне, не выдерживала ветра, все усиливающегося дождя и опускающейся температуры -наглазники показывали всего лишь плюс тринадцать, что с учетом поправки на тепло тела давало не выше плюс десяти в окружающей среде. Я начал замерзать, в носу потихоньку свербело. Вот вам и жаркое - теоретически - терранское лето!

Пришлось признать, что мой шальной план с рыбацкими судами потерпел фиаско. Я вздохнул и пожал плечами.

- Отступаем на заранее подготовленные позиции - в отель, - вслух сказал я. - Хина, можешь включить маяк?

364-365.038 / 01-02.06.2098. Вакканаи - Сулин Ганко. Лена

Когда угрюмый Алекс вернулся в гостиницу, мы уже успели проснуться и поплескаться в ванне. Оксана, сидя на диване, расчесывала и заплетала косы. Я помогала, критически отмечая в уме количество вырванных волос, собравшихся на щетке. В безвесе Оксана с такой копной точно замучается, придется стричь. Но огорчать ее раньше времени не хотелось.

Алекс вылез из холодных куртки и штанов, заметно наслаждаясь теплым воздухом комнаты, отстегнул костыль и рухнул на кровать, пытаясь, видимо, поделикатнее сформулировать результаты поисков.

- Ну и как? - спросила я, не дождавшись.

- Полный облом.

Алекс коротко описал впечатления от похода к рыбацким пирсам - автоматические сейнеры, штормовое предупреждение и прочие неприятности.

- Нехорошо, - резюмировала я, прислушиваясь к бурчанию в брюхе. - Значит, искать неожиданности... Ладно, поищем. Время еще есть. Окси, готова?

Оксана закончила вплетать в конец косы какую-то штуку, походящую на тонкую зеленую веревочку, и кивнула.

- Ну, тогда давайте найдем еду. Энзэ трогать пока незачем.

- Алекс, не умирай на ходу, - поторопила я, проходя по комнате самостоятельно, без поддержки костыля. Получалось довольно неплохо. - Ты ел?

- Нет. Даже и не соображу сходу, где тут еда. Во время прогулки ничего не заметил.

- Балда ненаблюдательная. На первом этаже в холле есть автоматы с бэнто.

- Не заметил, - признал Алекс, с неохотой поднимаясь и снова нацепляя костыль и одежду. - Мое дело стратегия, тактические мелочи с радостью оставляю тебе. Вопрос только в том, как расплачиваться станем.

К нашему облегчению и некоторому моему удивлению, автоматы принимали пластиковые эны, хотя и не давали сдачу. Бэнто в них стоило в два раза дороже, чем экибэн в киосках на вокзалах и почти в три - чем в магазинах в Кобэ-тё. Но для нас цена значения сейчас не имела. Алекс выбрал рис с омлетом и курицей, Оксана - с сосисками, а я решила рискнуть и взяла с молодыми бамбуковыми побегами. Я не понимала, как можно есть растения, по скорости роста не уступавшим траве, а по твердости и прочности - деревьям, но побеги оказались вполне съедобными. Правда, кучка зелени подозрительно напоминала обычную капусту или морские водоросли, популярные в Ниппоне, побегов там почти не наблюдалось, но попробовать их удалось. В скобках могу заметить, что ничего особенного - трава и трава.

Сидя за одним из небольших столиков, мы съели бэнто, орудуя маленькими ложками, а Оксана - палочками с поистине местной сноровкой. Когда пластиковые коробочки опустели, Алекс унес их в мусорную корзину в углу, вернулся и уселся, подперев подбородок локтями.

- Мозговой штурм объявляется открытым, - заявила он. - Идеи? Окси, тебя тоже касается. Ты Терру знаешь не в пример лучше нас, так что не отмалчивайся.

- Я не знаю, - понуро ответила та. - Я по морю никогда не плавала. Только слышала, что оно есть. А мы можем на самолете полететь?

- Ни один регулярный рейс в Сулин Ганко не летает, - пояснила Хина. - Заказать чартерный рейс, возможно, удалось бы - по неофициальным сведениям, там есть незарегистрированный аэродром. Но все пассажиры таких рейсов проходят стандартный паспортный контроль. У меня есть реестр частных самолетов, приписанных к местному аэропорту Вакканаи, но они все принадлежат добропорядочным гражданам. Непохоже, что кто-нибудь из них согласится нам помогать нелегально пересечь границу, рискуя тюрьмой по возвращению. Да и желающих лететь в Русский Мир, легально или нет, мы вряд ли найдем.

- Угнать можно? - деловито поинтересовался Алекс, демонстрируя врожденные криминальные способности. Или, возможно, типично мужскую любовь к приключениям на свои вторые шестьдесят.

- Угнал один такой! - фыркнула я. - Ты что, умеешь такой штукой управлять? Или хотя бы автопилот запрограммируешь? И мимо охраны в аэропорту проберешься незамеченным? И энергией заправить незаметно сумеешь?

- Хина справится с автопилотом...

- Предположим. А все остальное? Алекс, ты всерьез решил напролом идти? Открыто сражаться со всей терранской махиной? Нас единственный шанс - незаметность и тайна. А как ты скроешь самолет в пространстве, вдоль и поперек просвечиваемом радарами воздушного контроля?

- У нас мозговой штурм или что? - как-то совсем по-детски надулся наш героический защитник. - Просто варианты рассматриваю.

- Извини, сорвалась. Нервы шалить начали. Нет, отрываться от поверхности нам нельзя. По крайней мере, здесь.

- Ну так что остается в таком случае? - разозлился Алекс. - Кораблями нельзя, самолетом нельзя. Пешком по морю пойдем, как тот мано из сказки?..

В коридоре раздались тяжелые шаги, и мы замолчали. В холл вошли два странных мано, сходу направившиеся к автомату с едой. Их физиономии заросли такой густой седоватой щетиной, какую ни один внез не сумел бы вырастить и за две внедели. Помимо щетины, лица испещряли сети морщин, кожа выглядела шелушащейся и нездорово-серой, а одежда походила, скорее, на кучу грязного тряпья. Оба не носили наглазники и не имели контактных площадок на лице. Их лица принадлежали к незнакомому типу - нечто среднее между хиспами и чинами, резко отличаясь как от ниппонских, так и от американских фенотипов. От них несло странной вонью - то ли органической гнилью, то ли какими-то машинными смазками типа тех, что употреблялись в туристическом тарантасе Хиро, то ли еще чем-то.

Я уже начала подниматься - вести разговоры при посторонних не стоило, да и вообще гостиничный холл был местом неподходящим, но тут Оксана внезапно встрепенулась. Ее глаза расширились, и она всем телом повернулась к мано, о чем-то хрипло и резко переговаривающихся на непонятном языке, который автопереводчик в моих окулярах почему-то игнорировал, даже когда я фокусировалась на источнике. А когда я попыталась форсировать перевод, дебильный переводчик индифферентно заявил, что язык не опознан, и отключился. Ну, если мы не понимали их, то совсем не факт, что они не понимали нас. Поднявшись, я выразительно кивнула в сторону коридора, но Оксана остановила меня вскинутой рукой.

Один из мано сунул в приемную щель банкноту, нажал кнопку выбора бэнто и зачем-то врезал кулаком по боковой стенке автомата, сопроводив действие громким восклицанием. Автомат вздрогнул всем корпусом, но, как ни странно, выдержал и после обычного жужжания механизмов и транспортировочного конвейера выдал коробку. Мано почему-то загоготал, ухватил коробку, содрал крышку и прямо пальцами влез в рис, запихивая его в рот. Второй мано повторил его маневр с добычей бэнто, только бить автомат не стал. Оба чрезвычайно мне не нравились. Я еще не видела такого поведения на Терре. Если добавить нехорошие взгляды, каким они окинули нас троих, мне казалось, что лучше бы свалить отсюда побыстрее.

Оксана, однако, оказалась совсем другого мнения.

Прежде, чем я успела среагировать, она вцепилась в джойстик управления своим креслом, развернула его и подкатила к парочке так резко, что те аж отпрянули.

- Вы из Русского Мира, да? - спросила она на языке, который переводчик без колебаний определил как русский.

- Смотри ... Леха! - удивленно сказал один из мано. - ... по-русски ... Ты откуда ... здесь взялась такая ... с ушами?

На сей раз переводчик ухватился за опознанные им русские слова, хотя две трети речи заменил значками неопознанной лексики и возможных ругательств.

- Она ... в турпоездке ... понял? - гоготнул второй. - ...

(Надеюсь, вы получили представление? В дальнейшем мы постарались привести их речь в нечто удобочитаемое и заменять буквальные переводы эквивалентными идиомами, когда могли их подобрать. Однако Оксана, посмотрев итоги усилий, только с сомнением фыркнула.

- Они у вас выражаются, ну, почти как интеллигенты, - сказала она. - Как профессора университетские. Хотя ладно, иначе вообще никто не поймет. Они же матом не ругаются, а разговаривают. В словарях этого нет. Я попробую поправить, только я не переводчик же, я так ни на линго, ни на английском не умею... А может, и вообще не стану. У вас буквальный перевод такой смешной! Пусть остается.)

- Так вы из Русского Мира? - повторила Оксана.

- Да. Чего надо-то? Денег не дам, - буркнул первый.

- Не надо денег. Наоборот, сами можем денег дать. Вы моряки, да? Вы сюда на корабле приплыли?

- Говно плавает, а корабли ходят. Ну, предположим. Чего надо-то? Вы откуда тут трое таких вылупились?

- А вы можете нас отвезти в Русский Мир? В Сулин Гакко? Мы заплатим.

Мано удивленно переглянулись, что не помешало первому жевать рис и овощи, по-прежнему доставая их из коробки пальцами.

- Ты что, малая, головкой ударилась? - поинтересовался тот, что не жевал. - Куда еще вас везти? На хрена? На нормальный билет денег не хватает? Приключений на свою жопу захотелось?..

- Погодь! - остановил его жующий. - Сулин Гакко - это что? Где?

- Китаёзы так Советскую Гавань называют.

- Что? Нашу Советскую Гавань? Чёт не слышал никогда.

- Слышь, Воха, ты вообще дебил, ни о чем никогда не слышал. Ты, мелкая, ты вообще что там забыла? Вы вообще кто такие? На русских не походите, на япошек тоже. Пиндосы с Америки, что ли?

- Нам очень надо попасть в Сулин Гакко, - упрямо повторила Оксана. - Мы можем заплатить. Много. Вы можете нас отвезти так, чтобы никто не заметил? Контрабандой?

- Леха, да она пипец какая дура! - удивленно сказал жующий. - Точно, сумасшедшая. И те двое пацанов - смотри, как тухло палят. Вон у того как бы не перо в кармане, смотри, как руку держит. Пойдем-ка отсюда, пока не вляпались. Нам со шпаной незачем связываться. Еще менты потом прицепятся...

Хотя я не понимала половину сказанного даже с переводом, но все-таки сообразила, что последняя реплика относится к нам. Алекс - тоже, потому что с явной неохотой достал руку из кармана с иглометом. Я уже поняла, к чему клонит Оксана, и хотя мано по-прежнему мне активно не нравились, сам факт, что что они тоже нас побаивались, успокаивал. Если и криминалы, то не слишком опасные. И, главное, тоже не желающие вмешательства полиции.

- Воха, засохни, - сказал нежующий. Его взгляд из удивленно-глумливого стал оценивающим. - Тебя как зовут, мелкая?

- Оксана.

- Чё, и в самом деле наша? Нихера себе. Так ты можешь внятно сказать, на хрена вас куда-то везти? Почему билеты на пароход купить не можете, если бабло есть?

- Нам очень надо в Сулин Гакко. Как вы ее назвали, Советская Гавань, да? Очень надо. Мы не можем законно уехать. Нас полиция ищет. А нам там надо быть завтра, край послезавтра. Можете? У нас есть деньги.

- Леха, а чо? - жующий сунул в рот последнюю щепоть риса. - Если так хочется, пусть. Сунем их в какой-нибудь багажник, там вытащим, авось не задрыгнут насмерть. Кэпа только в долю взять придется...

- Засохни, я сказал, - рыкнул нежующий Леха. - Деньги, значит, есть? Покажь.

Оксана оглянулась на нас.

- Алекс, они моряки из Русского Мира, - она переключилась на английский. - Они могут нас перевезти через море... наверное. Покажи им деньги, они не верят, что у нас есть. Только не все.

Что не все, я понимала и сама. Мано явно не тянули на людей, отягощенных высокими моральными принципами, и сразу выкладывать все карты на стол не стоило. С другой стороны, я чувствовала, что мы наткнулись или в нас врезалась та самая неожиданность, которую мы не сумели найти ранее. Действительно, кто еще мог помочь нелегально пересечь границу, если не такие вот личности? Следовало ловить шанс за хвост.

Мы переглянулись. Алекс сунул руку за пазуху, извлек из внутреннего кармана часть пачки эн и поднял их так, что они распушились веером. На взгляд походило, что там около десяти тысяч. Итиман, как говорили местные. В глазах обоих мано блеснула алчность. Прежде чем мы успели среагировать, жующий бросил прямо на пол коробку от бэнто, резко шагнул ко Алексу, быстрым, почти неуловимым движением выдернул у него деньги и отступил назад.

- Во, по правде бабло! - гоготнул он, помахивая банкнотами в воздухе. - Не соврала мелкая. Ну, были бабки ваши, стали наши!

- Отдай! - крикнула по-русски Оксана, вытягиваясь к нему из кресла. - Не твое! Мы полицию позовем.

Оба мано дружно заржали.

- Ты же только что сказала, что вас менты ищут, - прищурился тот, что поумнее. - А сейчас грозишь их...

Он осекся, глумливая улыбочка мгновенно пропала с его лица. Не уверена, что он видел игломет раньше и знал, что означает яркий красный индикатор. Однако любое дуло, направленное прямо в физиономию, действует на людей магически. Ну, разумеется, если они не совсем идиоты. Благодаря поддержке костыля рука Алекса с иглометом совершенно не колыхалась в воздухе, а Воха явно не был полным идиотом. Я взяла на прицел своего пистолета второго мано, Леху, и щелкнула предохранителем. Тот побелел прямо на глазах.

- Да вы чо, вы чо, пацаны... - дрожащими губами забормотал Воха, отступая и вытягивая перед собой эны, словно надеясь защититься от пули. - Мы же чисто для прикола...

- Верни деньги, - холодно сказал Алекс, переключив переводчик на русский. - Немедленно. Или узнаешь, что разрывная игла делает с мозгами.

Алекс, как объяснил позже, вовсе не намеревался стрелять. Даже если оставить в стороне моральные аспекты, простая стальная игла вырывает у человека такой шмат мяса, что он заливает кровью все вокруг. А уж кумулятивно-разрывная, рассчитанная на преодоление личной брони, проделывает в незащищенном теле такую сквозную дыру, что кулак пройдет и не зацепится. Торадзиму он очередью из пяти игл практически разорвал пополам. Вот где бы мы, скажите, стали прятать трупы? Или как убирали бы кровавые следы? Если бы наглость Лехи и Вохи соответствовала их храбрости и они поперли бы на рожон, у нас не осталось бы другого выхода, кроме как позволить им убраться вместе с деньгами. В конце концов, у нас оставалось достаточно купюр для новых попыток. Но для того, чтобы ухватить шанс за хвост, следовало с самого начала определить наши позиции и возможности. Иначе, вполне возможно, мы могли закончить так и не начавшийся путь в полиции. Или где-нибудь в морских глубинах.

Но оба мано оказались, разумеется, трусами. Воха суетливо протянул Алексу деньги, которые тот взял свободной рукой. Передав их мне, он шагнул так, чтобы оказаться между мано и дверью из холла.

- Теперь слушайте меня, - Алекс явно старался использовать максимально простые фразы для доходчивости. - Мы не дети. Кто мы - не ваше дело. Нам надо в Сулин Гакко. Сейчас. Сегодня. Или завтра. Если поможете, хорошо заплатим. Если не можете, убирайтесь. Если согласитесь и попробуете обмануть - умрете. Все понятно?

Оба мано дружно закивали.

- Можем поговорить нормально? Я уберу оружие?

- Да-да, - судорожно кивнул Леха. - Конечно. Всё усекли, без базара.

Алекс нарочито неторопливо убрал игломет в карман куртки, но руку не вытащил.

- Хорошо. Здесь говорить не станем. Идем к нам в номер. Там обсудим.

Ни в коридорах, ни в лифте я не выпускала мано из поля зрения, но новых эксцессов не случилось. Те явно утратили боевой дух и постоянно кидали на нас опасливые взгляды. Зато в нашей комнате они дружно уставились на стопку эн, до сих пор лежавшую на столе, и с огромным трудом оторвали от нее взгляды.

Заперев изнутри дверь - я с уколом тревоги заметили, что табло на стене показывает каких-то два местных часа до момента, когда следует освободить номер - Алекс повернулся к нашим неожиданным контрагентам.

- Расскажите, как вы можете нас перевезти в Сулин Гакко. Не обманывать! - потребовал он, стараясь тщательно дозировать ноты угрозы в голосе. Хотя, вероятно, бессмысленно - переводчик их не передавал, а английский они вряд ли понимали. Да и алчность во взглядах мано говорила сама за себя. Они тут же дружно заговорили, перебивая друг друга.

Выяснилось, что их грузовой корабль перевозил "лес" (необработанные стволы спиленных деревьев) с материкового побережья в Вакканаи, где его перегружали уже на местный транспорт. В обратную же сторону перевозили выброшенные в Ниппоне автомобили. В восточной части Русского Мира не имелось абсолютно никакой инфраструктуры для их использования - ни электрозаправочных станций, позволяющих менять аккумуляторы, ни радиоразметки улиц, ни даже просто пригодных дорог. Даже обычные бытовые электророзетки были редкостью. Однако же старые автомобили везли вовсе не для прямого использования. В Сулин Гакко и других материковых портах действовало немало мастерских, извлекавших из них запчасти для ремонта других автомобилей, более приспособленных для местных условий и работающих на углеводородном топливе. Сверх того на кустарных фабриках из электроники извлекались резкоземельные и драгоценные металлы, и грязный полуфабрикат продавался обратно в Ниппон для дальнейшей переработки. Остальное выбрасывалось на свалку. Бизнес шел весьма бойко. Утилизационные фирмы в Ниппоне платили за вывоз автомусора - выходило куда как дешевле, чем складировать или даже перерабатывать их, пуская материалы в повторный оборот. Необозримые же побережья Русского Мира не требовали никаких лицензий и арендной платы для организации бесконечных свалок выпотрошенных обломков.

Наши новые знакомые работали моряками на одном из челночных судов, как раз заканчивавшем загружаться в порту. Собственно, оно уже загрузилось. В соответствии с графиком, выход в море планировался еще ночью. Однако капитан, напуганный прогнозом погоды, решил задержаться под защитой портовых волнорезов. Весьма недовольный простоем экипаж, получавший плату сдельно за каждый рейс, разбрелся по городу кто куда - некоторые в "кабаки" (так моряки называли местные бары) и неофициальные бордели, которые тут держали специально для русских и чинских команд, а эта парочка решила отоспаться в отеле. Все они имели странный ограниченный статус, не имели права выбираться за пределы города, но внутри него могли делать, что хотели - разумеется, не привлекая внимания полиции.

С учетом утреннего штормового предупреждения выходило, что корабль застрял в Вакканаи минимум на два дня, а то и на более долгий срок. Капитан, судя по рассказу моряков, тоже не лучился радостью от такого поворота судьбы, но рисковать боялся. А нас такая задержка не устраивала просто категорически. Следовало что-то предпринимать. А что именно - нам объяснили открытым текстом.

- Слышь, пацаны, - втолковывал Леха, жадно косясь на стол с деньгами и опасливо - на мой пистолет, который я демонстративно держала на виду, пусть и поставив на предохранитель. - Кэп у нас мужик суровый, но дело знает. Не трус он, понял? Просто осторожный, типа. Он тоже премию теряет за скорость, ему тоже в лом в порту сидеть. Ходили уже в такую болтанку тыщу раз, никогда ничего не случалось. Посвети ему баблом, он и сломается. Нам дашь по пять тыщ на рыло, ему сунешь двадцатку, и привезем вас в Гавань в лучшем виде. Зуб даю!

- Точно, привезем! Спрячем в подсобке - никто даже не заметит! - с энтузиазмом поддержал Воха. Он на пистолет не смотрел вообще, его взгляд не отрывался от денег. Руки, однако, он держал при себе.

"Хина, мнение?" - просигналила я пальцами в наглазники, исподлобья глядя на моряков. Видимо, взгляд вышел нехорошим, потому что они синхронно поежились и отступили на полшага.

- Высокая вероятность обмана и задержания пограничной службой САД, - откликнулась та в висок. - Плюс опасения капитана следует держать в уме. Но шансы на успех тоже высоки, в отличие от прочих вариантов. Если решили рисковать, лучшего случая не выпадет.

Я перевела вопросительный взгляд на Алекса. Тот молча кивнул.

- Окси, твое мнение? - вслух спросила я, надеясь, что моряки не понимают по-английски. Впрочем, если даже и понимали, особого вреда не случилось бы. - Ты знаешь Русский Мир лучше, чем мы все, вместе взятые. Стоит рискнуть?

Та закусила губу и нерешительно опустила взгляд, но потом вскинула его и резко кивнула.

- Хорошо, - Алекс снова включил переводчик. - Как нам поговорить с капитаном?

- Да прямо щас, без базара организуем! - с энтузиазмом закивал Леха. - Щаз позвоню...

Поскольку наглазников у него не наблюдалось вообще ни в каком виде, я с интересом ждала разъяснения, что именно он понимает под "позвоню", тем более "без базара", то есть без устного обсуждения - телепатия, что ли? Однако дело оказалось куда более прозаичным. Моряк вытащил из кармана непонятное плоское устройство размером чуть больше ладони - видимо, автономный коммуникатор, потыкал в твердый экран пальцем и приложил его к уху. Мои наглазники донесли длинные гудки. Глянув на меня, Леха отвернулся к стене, прикрыл рот ладонью и быстро и тихо заговорил, снова перейдя на совершенно неразбираемый диалект. Он то и дело бросал на нас взгляды, которые мы переносили со скучающей миной. Воха просто стоял, тупо глядел перед собой и ковырял в носу, вытирая палец о штаны.

- Кэп сказал тащить вас в порт. Там побазлаем, - Леха наконец-то спрятал телефон обратно в штаны. - Вы эта, пацаны, на улицу-то можете выходить? Менты не спалят, типа? И мелкая ваша в своей инвалидке...

- На улицу выходить довольно опасно, ты прав, - кивнул Алекс. - Варианты есть? Автомобиль какой-нибудь?

- Спокойно, тачку достанем. Жендос тут специально старое корыто держит, чтобы по бабам гонять. Ржавое, но на ходу пока не рассыпается. Но эта, ему тоже дать придется. Нам по пять штук, не забыли? И ему штуку, больше не давайте. Щас, позвоню. Только инвалидка туда не влезет, без вариантов.

Он снова достал из кармана плоский коммуникатор и углубился в разговор с кем-то еще.

- Без кресла плохо... - Алекс с сомнением глянул на Оксану.

- Все в порядке, - быстро сказала та. - Все равно кресло не мое, школьное. Я его не могу с собой никуда забрать. Оставим тут. Когда найдут, в школу вернут.

- Значит, время распаковывать упряжь для переноски, - согласилась я. - Опробуем в боевых условиях. Ну что, собираемся? Ничего не забыли?

Опробовать упряжь нам так и не пришлось. Увидев, как мы с Алексом прилаживаем на себя веревки, Леха скривился.

- Воха, возьми ее на руки. А то еще удавятся ненароком своими петлями. Жендос сказал, через пять минут появится. Спускаемся. Только на улицу не суемся, пока не подъедет.

Воха пожал плечами, склонился над Оксаной и выдернул ее из кресла так легко, словно она вообще не имела массы. Та только тихо пискнула, цепляясь за неопрятную куртку на его груди. Я напряглась, но Воха держал ее непринужденно и не доставляя видимых неудобств. Я только сейчас на сравнительном примере осознала, насколько он велик - куда более длинный и широкоплечий, чем большинство виденных мной обитателей Ниппона. Ну и ладно, одной проблемой меньше. По крайней мере, пока. Алекс запихал сбрую обратно в сумку к комбезу, и вся наша компания покинула комнату.

"Старое ржавое корыто" на деле оказалось обычной машиной, поцарапанной и потертой, но вполне на ходу. Ее салон имел необычную компоновку - с тремя фиксированными рядами сидений вместо обычных двух поворачивающихся. Раньше я видела такую только однажды - вариант для семьи из шести-семи человек. Жендос, худой угрюмый мано с проседью в волосах, только хмуро глянул на нас, но ничего не сказал. Я, Алекс и Оксана устроились на заднем ряду, Леха уместился на переднем сиденье рядом с Жендосом, а Воха - в среднем ряду перед нами. Окна не затемнялись, но закрывались обычными занавесками, которые мы тут же задернули.

Пока мы перемещались по припортовой части города, Алекс скрытно отсчитал несколько порций эн - одну десятитысячную, одну по сто и четыре по пятьдесят. Еще сто спрятала под курткой я. Только сейчас я осознала, что если бы эны не были упакованы в десятитысячные пачки, мы бы с ними не управились. Не при такой тряске и не при таком цейтноте, по всяком случае. Оставалось только гадать, какие еще важные мелочи мы не предусмотрели. К счастью, времени как раз хватило до момента, когда рядом потянулся очередной забор из проволочной сетки, отгораживающий бесконечные штабели контейнеров и связанных цепями деревянных стволов.

- Так, слухай сюда, - Леха обернулся к нам с переднего сиденья. - Там, на входе, проверялка электрическая и вахтер сидит. Наши морды они знают, но вас не пустят. Так что туда вы не пойдете.

- А как тогда?

- Без лоха и жизнь плоха, - весело оскалился тот. - Сиди, пацан, не дергайся. Уладим. Жендос, вон туда заруливай.

С нашей стороны забора появились несколько длинных приземистых зданий с темными окнами. В один из узких промежутков между ними и свернул наш автомобиль. Мы выбрались наружу, Воха снова принял на себя Оксану.

- Давай, на той стороне примем, - сказал на прощание Леха, и автомобиль укатил.

- За мной, - буркнул Воха и скрылся в щели между зданием и сетчатым забором. Нам ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Впрочем, недалеко. Несколько шагов спустя, когда нас уже не могли увидеть с дороги, Воха воровато оглянулся и пихнул ногой сетку возле одного из железных столбов. Та с дребезгом отошла.

- Лезьте, - наш провожатый кивнул на дыру. - Только тихо. Быстро!

Мы не заставили себя ждать.

- Держите свою безногую, - буркнул Воха, когда мы и наши сумки оказались на той стороне. - Я к проходной. Морды считают, надо показаться.

Он наполовину протиснулся в дыру и сунул нам в руки Оксану. Костыли зажужжали, компенсируя новую нагрузку. Воха выбрался обратно и, ни слова не говоря, исчез между зданиями.

- Ну и что дальше? - пробормотал Алекс. - Идем искать?

- Сначала переноску достать надо. Окси, ох... земля грязная и мокрая. Кто-нибудь видит чистое местечко?

Сделать мы ничего не успели, потому что откуда-то послышался шум мотора, а несколько секунд спустя в щель между двумя штабелями деревянных обрубков протиснулся Леха.

- Вот и всё, а вы боялись, - весело ухмыльнулся он. - Ну-ка, задохлики, давайте свою подружку. Донесу уж как-нибудь.

Моросящий дождь заметно усиливался, заливал линзы наглазников. Порывы ветра вбивали его в лицо так, что становилось трудно дышать. Корабль стоял у причала сразу за штабелями - не менее сотни метров в длину, низко сидящий в воде, ощетинившийся вдоль борта частоколом вертикальных балок, скрепленных толстыми канатами. По всей длине, сколько хватало глаз, его минимум в десяток слоев загромождали автомобили - некоторые битые и исцарапанные, некоторые выглядящие совсем новыми. Кузова нижних машин под давлением верхних проминались, и у всех машин почему-то были выбиты боковые стекла. Над грудой бывших средств передвижения господствовали два погрузочных устройства, состоящие из вертикальных столбов, толстых набалдашников наверху и длинных поперечных решетчатых балок, ориентированных вдоль корпуса. Мы находились у носовой части, странно толстой и округлой. А в дальней, кормовой, виднелась высокая надстройка размерами, если зрение не подводило в таких условиях, заметно большими, чем наш дормиторий в Кобэ-тё. Корпус корабля выглядел помятым и поцарапанным, во многих местах проглядывала ржавчина. Возле самого носа виднелись крупные, но облупившиеся и едва различимые цифры 332.

- Вон трап, - показал Леха в сторону кормы. - Щас доедем с шиком. Не боись, здесь не спалят. Я ж говорю, лохи они по жизни. Сетку пальцами оторвать можно, а они даже не проверяют. Три года тут швартуемся, и ни одну дыру не заделали. Тащи через нее, что хочешь. Здесь даже камер нет, проверено.

Его слова меня несколько успокоили, потому что я уже всерьез волновалась, что инфракрасная подсветка наглазника, которой тот обнаруживал камеры, в таких условиях неэффективна. С другой стороны, даже если я и не видела какие-то камеры из-за дождя и темноты, они точно так же не видели нас.

Мы забрались обратно в машину Жендоса, стоявшую рядом, и по пирсу доехали до означенного трапа - узкой железной полосы с хлипкими поручнями, уходившей косо вверх вдоль борта. Сквозь серую мглу недалеко проглядывали какие-то прожектора. Оттуда прибрел мокрый Воха, достал из машины Оксану и ухватил ее поудобнее. Та уцепилась руками за его шею.

- Моя штука, - Жендос протянул к Лехе руку.

- Он даст, - Леха кивнул на Алекса. Тот вытащил и отдал владельцу удивительного автомобиля заранее приготовленную тысячную купюру. Жендос неопределенно хмыкнул, сунул ее в карман, ткнул что-то внутри машины, отчего та завелась и куда-то самостоятельно поехала, и побрел вверх по трапу.

- Вы эта, пацаны... - пробормотал Леха. - По пять штук, как договаривались. С кэпом мы вас сведем, а дальше вы уже сами. Может, и не свидимся больше, если он вас с судна вышвырнет.

Алекс отдал деньги и им. Дождь все усиливался, моя куртка уже ощутимо промокла, и торчать под дождем и дальше совершенно не хотелось. Заметно повеселевший Воха, держащий Оксану, потопал по трапу. Леха, однако, слегка задержался.

- Пацаны, вы эта... зла не держите, что мы на хате за бабло схватились. Зуб даю, по правде шутили. Мы ж не урки, детишек на гоп-стоп брать, тем более свою девку, сироту безногую. Ну, проехали?

Из его речи я поняла только, что он извиняется за свое поведение в отеле. Ну, мы тоже не слишком вежливо себя вели, так что квиты.

- Проехали, - ответила я позаимствованным словом. - Идем на корабль?

- Угу. Тебя как зовут-то, малой? - он посмотрел на Алекса.

- Алекс.

- А тебя? - он покосился на меня.

- Лена.

- Чо? - мано выкатил глаза. - Так ты... эта... тоже девка, что ль? Хрена ж себе! Куда такая бабская компания намылилась-то?.. Все, все, заглох. Топаем. Держитесь крепче, с непривычки на ногах не удержитесь.

Подъем по трапу оказался куда сложнее, чем выглядел. Корабль хаотично колебало по всем трем векторам, и костыль не успевал полностью компенсировать рывки. Страшно мешались сумки с комбезами. Приходилось удерживать их одной рукой, другой цепляясь за хлипкие шатающиеся перила. Алекс шел первым, тестируя дорогу, я следом. Замыкал шествие Леха. Чем выше, тем сильней били в бок и спину резкие порывы ветра, пропитанного водой, тем больше чувствовалась качка. Мне вдруг стало не по себе. Что, если корабль не выдержит шторма и утонет? Вряд ли на сей раз найдется кто-то, кто достанет нас из-под воды. Ну и ввязались же мы в авантюру...

Но отступать было поздно. Мы поднялись на палубу возле надстройки и тут же нырнули в узкую дверь со скругленными краями, ведущую внутрь. Там оказалась шахта с лестницей из перфорированных металлических ступеней.

- На вторую палубу, - указал Леха. - Туда.

На втором уровне мы вышли в узкий кольцевой коридор вокруг шахты, освещенный тусклыми лампочками. Вдоль него располагалось несколько дверей во внутренние отсеки. В один из них Леха нас и завел. Оксана уже сидела там на узкой койке у стены под небольшим круглым иллюминатором, вытирая мокрое лицо рукавом. Воха нависал над ней своей огромной тушей, а у прямоугольного стола возле небольшого круглого окна сидел еще один мано, размерами и небритостью не уступающий Вохе. Наглазников не носил и он, но на сей раз я их хотя бы разглядел на столе под каким-то большим гибким листом, в котором - я мог бы поклясться - я распознал какую-то карту (нет, не динамическую, просто нарисованную краской). В помещении стоял острый запах спиртного и немытого тела.

- Здорово, кэп. Вот, привели... - Леха как-то съежился, подобострастно глядя на сидящего мано.

- Вижу, проститутка, - хрипло буркнул тот. - Пошли вон. Оба. Без вас побазарим.

- Да, кэп. Мы в каюту. Воха, двигаем.

Наши старые знакомые поспешно ретировались, закрыв за собой дверь, и мы остались наедине с капитаном. Какое-то время тот буровил нас тяжелым взглядом, потом прокашлялся и сунул в рот кусок чего-то подозрительного, лежащего прямо на столике без гигиенических подстилок и тарелок.

- Ну? - спросил он, жуя.

- А? - переспросил Алекс, демонстрируя чудеса сообразительности под стать Вохе. - Чего?

Вряд ли переводчик передал его удивление, потому что капитан поморщился.

- Надо чего? Какого кутаса явились?

- Нам надо через море! - звонко сказала Оксана по-русски. - В Совгавань!

- На хрена?

- Надо. Очень надо. И срочно. Пожалуйста, отвезите нас!

- Ну, вам надо. А я при чем?

- У нас есть деньги. Мы заплатим.

- А потом меня ваши родители кастрируют? Вы откуда такие борзые взялись, сопляки? Из дома сбежали? Приключений на свою жопу захотелось? Валите отсюда на кутас, пока полицию не вызвал.

Последние слова мано рыкнул явно агрессивным тоном, сопроводив ударом кулака по столу. Однако он тут же взял очередной кусок чего-то подозрительного и сунул в рот. Его взгляд оставался тяжелым, но холодным и оценивающим, без следа ярости. Он явно торговался, набивая цену.

- Прошу прощения мано, но мы не дети. Мы внезы, - Алекс вытащил приготовленные сто тысяч и бросил на стол. Фразы на линго он по-прежнему старался строить максимально просто, чтобы избежать непонимания. - Нам нужно нелегально покинуть Ниппон. Нам нужно в Сулин Гакко. Срок - два дня, не больше. Вот плата. Нужно, чтобы мано отплыл сегодня. Сейчас, если возможно.

- Кто вы такие? - переспросил капитан, даже не посмотрев на деньги.

- Внезы. Жители Пояса астероидов. Из космоса. За нами охотятся, наши жизни в опасности.

- Слушай, щенок! - капитан ощерил желтые зубы. Верхнего правого резца не хватало, вместо него зияла дырка. - Мне плевать, каких кинушек ты насмотрелся и кого наслушался. И мне глубоко параллельно, кем ты себя воображаешь. Валите с моего корабля, пока полицию не вызвал. Понял?

Он снова потянулся непонятно к чему (судя по запаху, вроде как к рыбным ошметкам). Алекс достал еще одну пачку в пятьдесят тысяч и бросил рядом с первой так, что она упала на еду под его пальцами.

- Нам некуда уходить, - по-прежнему спокойно сказал он. - Нас ищет полиция. Нас ищут убийцы. Если найдут, мы умрем. Очень просим помочь. Нам всего лишь надо в Сулин Гакко. В Советскую Гавань.

- Пошли нахрен! - рявкнул капитан так громко, что у меня заложило уши. - Живо!

Одним движением руки он смел деньги на пол вместе с едой и оскалился еще сильнее. Оказалось, что у него не хватает не только резца, но и минимум одного коренного с левой стороны.

Алекс снова сунул руку за пазуху и, прежде чем капитан успел рявкнуть что-то еще, направил на него игломет. Но на сей раз фокус не прошел. Я даже не подозревала, что человек может двигаться настолько быстро, тем более - террик в постоянном векторе. Я почти не заметил движения его руки - Алекс зашипел от боли, и игломет оказался в капитанском кулаке. Мы не успели опомниться, как Алекс смотрел в ствол собственного оружия. Оксана тихонько взвизгнула.

- Ты этим дерьмом меня пугать собрался, сопляк? - нависший над ним капитан тяжело задышал, свирепо раздувая ноздри. - Да я в тебе сейчас самом дырку агрессивным половым актом проделаю...

- Игломет имеет предохранитель, - сказала я, выхватывая свой пистолет и стараясь оставаясь за пределами досягаемости ручищ капитана, несмотря на всю нетривиальность задачи в таком тесном отсеке. - Из него может стрелять только владелец. А из моего пистолета может стрелять каждый. Я выстрелю, пусть мано не сомневается. Отдай оружие.

Несколько секунд мано переводил тяжелый взгляд с меня на Алекса, потом внезапно усмехнулся и бросил игломет на койку рядом с Оксаной.

- Ладно, уговорили, - сказал он, садясь обратно на стул. - Не пацаны, верю. Слишком крутые для пацанов. На каком языке базарите? Вроде английский, но странный.

- Линго, - прежним спокойным тоном пояснил Алекс, подбирая и пряча игломет. Он явно берег помятую правую кисть. - Общий язык Пояса. Пояса астероидов. На базе английского, но с массой заимствованных слов.

- Ага. Теперь еще раз: кто вы такие и кто за вами гонится?

Я присела, подняла с пола деньги, стараясь как можно меньше пачкаться липкими и вонючими остатками еды, и положила их на стол.

- Мано смотрит новости? - поинтересовалась я, закончив. - Скандал с двумя внезами и инопланетянами видел? С искусственным интеллектом? Это мы.

- Не видел, - отрезал капитан. - Ваше дерьмовидение меня не интересует. У меня жена лучше врет, когда очередного ухажера с нее за жопу снимаю после рейса. Да мне похер. Документы у вас есть, чтобы границу пересечь?

- Таких документов недостаточно? - Алекс достал еще одну пятидесятитысячную пачку и положил рядом с остальными деньгами. - Двести тысяч эн за то, чтобы мано спрятал нас на корабле и поплыл в Сулин Гакко сегодня. Лучше прямо сейчас.

- Дерьмо плавает! - рыкнул мано. - Суда ходят! Ты на море смотрел, крутой пацан? Прогноз слышал? У меня на палубе три тысячи тонн дерьмовых композитов и прочего фуфла, центр тяжести вверх смещен! Или посмотреть хочешь, как вверх килем ложатся? Так не увидишь из-под воды-то!

Алекс демонстративно распахнул куртку, вытащил две оставшихся пачки по пятьдесят тысяч и положил рядом с остальными.

- Триста тысяч эн. Примерно пять тысяч долларов САД. Больше нет, дальше торговаться бессмысленно. Или мано соглашается, или мы и в самом деле уходим. У нас очень мало времени. Если мы не попадем в Сулин Гакко через два дня, наша ракета в Сайберии взлетит без нас.

- Какая ракета?

- В космос. Наверх с Терры. На терранскую орбиту и дальше.

- Где вы ракеты в Совгавани нашли?

- Не в... Совгавани. Дальше. Космодром Донпу. Нас доставят туда из Сулин Гакко, но время истекает. Я понимаю, что для мано наша просьба - полная неожиданность. Но для нас речь и в самом деле о жизни и смерти.

Какое-то время капитан смотрел на нас, тяжело сопя.

- Ребята, вы понимаете, что с Восточного ракеты пускает только китайская мафия? - спросил он наконец неожиданно спокойным и рассудительным тоном и почти на стандартном русском языке. - Вы туда не доедете. Сядете в грузовик в Совгавани, и никто вас больше никогда не увидит. Никакие пушки вам не помогут. Китаёзы не люди. Контрабандисты - звери, беспредельщики. Глотку режут за несколько копеек.

- Спасибо мано за предупреждение. Нам дали контакты через надежных людей, но мы примем к сведению. Тем не менее, мано согласен нам помочь?

Капитан посопел еще немного.

- Ладно, - он уронил ручищу на пачки денег. - Уговорили. При одном условии. Даже двух.

- А именно?

- Первая - всю дорогу сидите в каюте и не высовываетесь. Обычно до Совгавани доходим за сутки. По такой погоде - полтора дня минимум, а то и два.

- Устраивает, - я быстро прикинула в уме. Четыреста кликов за местные сутки - примерно шестнадцать-семнадцать кликов в терранский час - около сорока пяти кликов во вчас. Двухколесные велосипеды, виденные в Кобэ-тё, и те ездили быстрее. С другой стороны, одно дело по твердой земле с минимальным трением качения, и совсем другое - в сопротивляющейся среде вроде воды с высоким трением скольжения. - Но два дня слишком много. Ускориться нельзя?

- Я тебе что, самолет? - рявкнул капитан, но снова сбавил тон. - Как дойдем, так дойдем. Мне тоже в море телепаться интереса мало. И второе условие.

- Да? - Алекс поднял бровь.

- Расскажете, кто такие, откуда и почему когти рвете. Не сейчас. Потом, когда из порта выйдем. Уж больно интересные вы ребята. Внезы и инопланетяне, значит, э?

- Да без проблем, - Алекс пожал плечами. - Всему свету уже рассказали, почему мано должен стать исключением? Только от нас еще одно требование. Еда. У нас собой только энзэ на крайний случай.

- Горбушу в томатном соусе жрете? Морскую капусту? Галеты? У меня не ресторан, в море долго не болтаемся, нормальная жрачка только на берегу.

Что такое морская капуста, я представляла - съедобная водоросль. На вкус никогда не пробовал, но если едят другие, сойдет и нам. Галеты? Словарь в наглазниках показал справку: твердые изделия из перемолотого зерна. Что-то вроде печенья. Сойдет, к крошкам в носоглотке мы уже приноровились. Горбуша в томатном соусе оставалась туманным неизвестным, но, в крайнем случае, обойдемся водорослями.

- Сгодится. Когда отправляемся? Время не ждет.

- Шило в жопе? Сейчас команду соберу, и выходим.

Неожиданно мягким движением, чем-то напомнив кошку из Кобэ-тё, капитан поднялся, протиснулся мимо меня, даже не задев, несмотря на всю тесноту отсека, и резко распахнул дверь. Снаружи раздались нечленораздельные восклицания. В узкую щель между краем люка и тушей капитана я заметил копошащиеся на полу темные груды.

- Подслушиваем? - почти ласковым тоном спросил капитан. - Кутас за щеку давно не получали?

- Кэп, да мы ни в жисть... - забормотал снаружи знакомый голос Лехи. - Мы мимо шли...

- Я щас дам мимо! - рявкнул капитан так, что у меня заложило уши. - Жендос где?

- Так в рубке, наверное, где ж еще-то? Всегда там сидит, когда на борту.

- Мухой наверх. Пусть сигналит диспетчеру, что выходим. Начнут базлать о шторме, пусть скажет, что наша проблема. Воха!

- Есть, кэп!

- Я еще ничего не приказал. Берешь трубку и обзваниваешь всех. Выходим через час. Кто не уложится, останется здесь, пусть выкручивается, как хочет.

- Так не берет же из-за стен, а там дождище...

- Живо! - снова рявкнул капитан. - Выполнять!

- Есть! - синхронно откликнулись Леха с Вохой, и в коридоре раздался дружный топот ног по металлу пола.

- Уроды... - проворчал капитан, но настоящей злости в его голосе не слышалось. - Гении, блин. Ладно, все равно все разболтали бы. Где вы на них наткнулись?

- В гостинице, - пояснила я. - Случайно встретились. Но случай вышел счастливым.

Капитан, прищурившись, посмотрел на меня.

- Голос-то какой звонкий! Тоже девка, что ли? - спросил он удивленно. - Две девки, одна безногая, и парень. И от киллеров бегают. Ну и компания... Меня, кстати, Себастьяном кличут. Папаша был большим шутником, "Дон Кихота" любил. Можете звать Себа или кэп, мне все равно.

- Я Лена. Он Алекс. Она Оксана.

- Хэ. Имена все русские, а базарите не по-нашему. Ну, вэлкам на борт "Колымы", типа. Судно так называется - "Колыма". Бортовой номер триста тридцать два.

Он потянулся и достал механический ключ из ящичка на стене.

- По трапу вниз, на первый уровень, и влево. Запасная каюта там. Ну?

Мы подобрали с пола сумки с комбезами и замерли. Как теперь нести Оксану, мы не понимали. Но капитан не дал нам сообразить. Он просто подхватил ее с кровати и бесцеремонно перебросил через плечо.

- Вперед! - властно скомандовал он.

Запасная каюта оказалась железным параллелепипедом с двумя необычными двухуровневыми кроватями из амортизационной сетки, узеньким столиком под небольшим круглым окошком, по периметру щеголяющий невысоким бортиком, и раковиной умывальника в углу.

- Сидеть здесь, - приказал капитан, сгружая Оксану на койку. - Наружу не выходить до самой Совгавани, дверь никому не открывать, с командой не трепаться. Иллюминатор не отдраивать. Зальет каюту - хоть языками вытирайте, мне похрен. Жрать вам принесут, постели тоже. В умывальник не ссать. Гальюн в дальнем конце, но ходить будете в ведро, тоже принесут. В Совгавани выгружаю вас на пирс, документы никто не смотрит, дальше ваши проблемы. Вопросы?

- А можно батарею включить? - робко поинтересовалась Оксана. - Здесь холодно...

- Тепло в каюты идет через воздуховоды. Машины заработают - потеплеет. Еще что?

Мы переглянулись и пожали плечами.

- Спасибо, - вежливо ответил я за всех. - Пока что все понятно. Спасибо мано за то, что согласился помочь.

- Всегда пожалуйста, - усмехнулся Себастиан. - Еще раз: сейчас постели принесут, консервы, и больше дверь никому не открывать. Кроме меня, конечно.

И он вышел, с громким лязгом захлопнув дверь.

- Ай да мы! - удовлетворенно сказал Алекс. - Вот и нашли способ. А вы боялись...

- Ай да Оксана, - поправила Хина через динамик его наглазников. - Без нее мы бы до сих пор сидели в гостинице и думали над вариантами. Алекс, до сих пор думаешь, что не стоило ее с собой брать?

Оксана слегка покраснела и опустила взгляд.

- Да, - кивнула я. - Оксана нас спасла. Я бы такой вариант в упор не разглядел.

- Я тоже, - подтвердила Хина. - Без эксперта по Русскому Миру мы бы точно никуда не добрались. Но капитан мне не нравится. И команда тоже. Грубость, необразованность, речь почти полностью из табуированной и исковерканной лексики, падкость на деньги и так далее - очень нехорошие признаки.

- А по-моему, они хорошие... - почти прошептала Оксана.

- Хорошие? - поразилась я, чувствуя, что чего-то не понимаю в жизни. - Капитан так орет, что я на одно ухо оглохла. И ругается странными словами все время, даже переводчик не справляется.

- Орет. Но ведь не выгнал же. А его в Ниппоне в тюрьму посадить могут, если узнают, что он нас с собой взял. Откуда он знает, вдруг мы какие-то преступники? Или провокаторы из полиции? А тот Воха... он меня так осторожно носил, что даже почти не тряс. Алекс, Лена, я... я знаю, что вы о них думаете. Знаю, что они вам кажутся... уродами. Первобытными людьми. Просто... просто в Русском Мире все совсем не так, как вы привыкли. Вежливые... они чаще всего сволочи. Нож в спину воткнут, как только отвернешься. А если матерятся... ну, можно и не слушать. Все орут и матерятся. Капитан хороший. И Воха тоже. И Леха. Я чувствую. Их можно не бояться.

Я решила оставить ее слова без комментария. За окном виднелся Воха - бесформенная груда тряпок высотой в полтора меня, только где-то вверху из-под глубокого капюшона поблескивали глаза и зубы, когда он говорил по автономному коммуникатору. Пусть он хороший, лишь бы держался подальше. Дождь, между тем, все усиливался, и даже ближайшие к окну груды мусора уже с трудом проглядывали сквозь водяную взвесь в воздухе. Корабль ощутимо качался под ногами.

- Ладно, главное, что мы на борту. Осталось только дождаться, когда поплывем к материку. Хина, видишь что-нибудь подозрительное вокруг? В радиодиапазоне, я имею в виду?

- Вокруг сплошной металл, он экранирует практически все. Только возле иллюминатора что-то проскальзывает. С одной стороны, неудобно. С другой - внутри корабля я могу с вами нормально общаться, не опасаясь, что трафик заметит кто-то иной. В эфире ничего интересного. В незашифрованном виде идут только прогнозы погоды, других открытых интерфейсов поблизости нет. К Сети, в числе прочего, подключиться нельзя. Хотя...

- Что?

- Лена, наклонись к иллюминатору. Вплотную... да, так. Дайте послушать немного.

Я замерла в неудобной позе. Алекс взял наши сумки с комбезами, встал под глубоко проседающую под ногами кровать и начал заталкивать их на верхнюю полку.

- Надеюсь, она именно для сумок и предназначена, - пробормотал он по завершению процесса. - Или что хотя бы не рухнет нам на головы под тяжестью комбезов.

- Есть, - сказала Хина. - Периодические сигналы какого-то оборудования. Без шифрования и подписей, полностью открытые. Четыре устройства, функции непонятны, такие идентификаторы оборудования вижу впервые. Просто пинги в пространство, возможно, к какой-то управляющей системе.

- Лишь бы не к полицейской. Ну что, чики мои ненаглядные, устраиваемся потихоньку? Вам нижние койки, я на верхней... вон на той, левой.

- Я на верхней, - отказалась от предложения я. - Ты и так еле на ногах держишься. Еще не хватало тебе в векторе по прутьям лазить. Я над Окси, ты вон там. Ой!..

Я села на кровать рядом с Оксаной и тут же провалилась в плохо натянутую сетку, смешно задрав ноги. Оксана хихикнула.

- Панцирная сетка же, - сказала она. - Старая. Растягивается, наверное, до самого пола. И задницу режет. Интересно, нам матрасы дадут?

Матрасы нам дали. Вминут пять спустя в дверь забухали чем-то тяжелым, вероятно, ногой. Лена поспешно отворила ее, и в каюту пролезла большая груда тряпья, под которой, как оказалось, скрывался Воха.

- Во, приволок, - сказал он. - Тебе две штуки, безногая, чтобы удобней лежалось. Вам двоим, звиняйте, по одному, больше нет. Простыни чистые, внимания не обращайте.

Простыни покрывали какие подозрительные коричневые разводы и чистыми не выглядели от слова "совсем". Пахло от них, впрочем, химикалиями для стирки. Потом и прочей застарелой вонью тоже несло, но только от Вохи, изрядно намочившим белье своей мокрой одеждой.

- Позже еще хавчика принесу, - пообещал он. - Кэп только выдаст со склада, он ключ никому не дает. А вы не переживайте, я до всех дозвонился, одного даже с бабы снял. Все уже сюда шкандыбают, скоро появятся. Ну, я пошел.

И он вывалился из каюты.

- Давайте устраиваться! - решительно заявила я, закрывая за ним дверь на здоровую задвижку. - Если нам здесь вдень или полтора торчать, пусть хоть с удобствами.

И мы устроились.

Кровати из проволочной сетки оказались на удивление удобными. Гораздо удобнее, чем жесткие топчаны из досок в Кобэ-тё. Под влиянием постоянного вектора они сильно провисали, что частично компенсировалось матрасами, и неплохо разгружали спину. Вскоре корпус пронзили мерная вибрация и гул - судя по всему, заработали движки. Спустя полтора местных часа от нашего появления на борту гул резко усилился, а также усилилась и качка. Судя по инерционным моментам, корабль начал маневрировать. Я бы с большим интересом посмотрела, как такая туша отходит от причала, сопротивляясь водяным волнам и мощным воздушным потокам, но мы не могли выходить даже на палубу. Да и не рискнули бы.

Дождь перерос в могучий ливень, какого я еще не видела на Терре. Потоки воды заливали иллюминатор. Из-за серой дождевой завесы мы не видели ничего, даже останки автомобилей на палубе. Пришел Леха, принес с десяток консервных туб с загадочными этикетками, но не таких, какие мы видели в Ниппоне - открывающихся движением пальца, а наглухо запаянных стальными крышками. Вскрывать их полагалось изумительным ручным устройством для прецизионной резки металла, небрежно обозванным "открывашкой". Состоящая из рукоятки, двух изогнутых лезвий и поперечины, она позволяла быстро вскрывать металлическую тубу по периметру круглого донышка. Инструмент выглядел кошмарно примитивным и настолько же эффективным для решения задачи. Срез он оставлял опасно зазубренным, но недостаток полностью компенсировался простотой, надежностью и полной автономностью.

В качестве туалета нам выдали ведро, закрывающееся плотной крышкой. Для Алекса его использование сложности не составляло, мне оказалось чуть труднее. Но вот что делать с Оксаной, особенно с учетом ее стыдливости, я не понимала, так что оставила раздумья до появления реальной нужды.

В остальном начало путешествия не принесло особых сюрпризов. Корабль раскачивался все сильнее, но движки стучали сильно и ритмично. Волнение все усиливалось, и волны, видимые из иллюминаторов в узкий промежуток перед грудами автомобилей, уже перехлестывали через борт, прокатывались по палубе, гигантскими веерами обрушивались на надстройку, заливали иллюминатор. Когда такое случилось в первый раз, мы все трое всерьез перепугались, что корабль начал тонуть. Однако Хина, быстро проанализировав инерционные датчики в окулярах, успокоила - крен и болтанка оставались в обычных пределах, остойчивость судно не теряло. Постепенно в окно из-за смеси морских и дождевых потоков не стало видно вообще ничего, и мы попытались устроиться на кроватях, чтобы немного расслабиться.

Я без особых сложностей вскарабкалась на второй уровень, но не успели мы растянуться, как Оксане стало плохо. Ее затошнило, и я едва успела подставить ей туалетное ведро. Потом ее рвало еще дважды раз, мучительно, едва ли не с судорогами. Я перепугалась повторно - симптомы сильно смахивали на отравление. Однако Хина успокоила и сейчас. Такое состояние называлось "морской болезнью". Из-за разлаживающегося вестибулярного аппарата многие террики впадали в него при постоянной качке не только на море, но и на суше. Несмотря на всю свою неприятность, жизни оно не угрожало. Поняв, что к чему, Алекс нашел тримонал в аптечке своего комбеза. Средство, о котором большинство даже и не подозревает, предназначается для компенсации проблем с вестибулярным аппаратом. Алекс держал его у себя именно на случай, если вдруг у кого-то из подопечных хрюшек-терриков внезапно начнутся проблемы. И вот внезапно оно пригодилось в совсем не туристической ситуации. Проглотив пилюлю, Оксана несколько минут, пока не всосалось, боролась с приступами тошноты, но потом ей резко полегчало.

Следующих три вчаса прошли в блаженном безделье. Меня охватила апатия. От нас снова не зависело ничего больше. Мы сидели запертые в металлической коробке, плывущей над гигантским слоем бушующей воды. Выхода отсюда не было, управлять ей мы не могли, даже если бы нам позволили, и оставалось только полагаться на других. Я воспользовалась случаем сбросить напряжение и отоспаться. Если все пойдет так, как запланировано, завтра нам предстоит снова окунуться в совершенно незнакомую и опасную среду. Следовало запастись силами. Сквозь тяжелую дремоту я слышала, как о чем-то тихо разговаривают Оксана, Алекс и Хина. Тихо скрежетали консервные банки, ездящие по столику от одного бортика до другого в такт качке. Из коридора сквозь неизолированную дверь доносились шаги и голоса, а потом в нее резко и громко постучали.

Я очнулась сразу, резко и ясно, словно по сигналу тревоги. Моя рука уже лежала на рукояти пистолета в кармане куртки, которую я так и не сняла (и зря, потому что в каюте стало гораздо теплее, и теперь я интенсивно потела). Подойдя к двери, Алекс осторожно приоткрыл ее, и в тусклом свете лампы показалась гигантская фигура капитана. От него несло соленой влагой. Алекс отступил назад, освобождая проход.

- Живы? - спросил капитан, проходя внутрь и усаживаясь на кровать у столика. - Блюете? Пахнет у вас соответственно.

Кто бы говорил! От него самого алкоголем несло так, что от вони тошнило не по-детски. Мокрые наглазники сидели на лице косо, и я даже не понимала, как он может что-то в них разбирать.

- Извините, - прошептала Оксана. - Меня немного тошнило.

- В первый раз в море? Или всегда так?

- В первый...

- А, ну-ну. Ничего, девка, привыкнешь. А вы двое как?

- На нас качка не действует, - пояснила сверху я. - Наш вестибулярный аппарат натренирован безвесом... невесомостью. Мы же внезы.

- Внезы, внезы... - проворчал Себастиан. - Что за херня такая - внезы? По правде, что ли, из космоса? Туристы? И что у нас забыли? К нам только контрики да прочая китайская мафия забредают.

- Контрики? - переспросил Алекс.

- Контрабандисты. Ну, рассказывайте, раз обещали.

И мы рассказали - уж и не знаю, в какой раз. О Чужих, пытающихся контролировать развитие нашей цивилизации. О корпоративных и территориальных государствах со своими интересами в Поясе. Об искусственном - дискретном - интеллекте (Хина вежливо поздоровалась из наглазников Оксаны). О моих генах. О наших приключениях на Терре. О планах сбежать с помощью тайного космодрома. Скрывать было уже незачем, врать тоже, а время следовало как-то убить. По молчаливому согласию мы не стали только упоминать о Конунге и попытке нас убить. На рассказ ушло добрых двадцать вминут, в течение которых Себастиан слушал, не перебивая. Когда мы закончили, он какое-то время еще сидел молча.

- Если врете, вам книжки писать надо, - сказал он наконец. - Эх... Читал я такие, когда еще пацаном был. От прадеда остались, бумажные еще. Целый шкаф, желтые, пыльные. О космосе. Об инопланетянах. Бластеры-шмастеры разные. Вечерами читал под одеялом с фонариком...

Он снова помолчал.

- Ну, если и врете, то история хороша. Сгодится. А ты, Оксана, значит, из Иркутска?

Он перевел на нее взгляд. Оксана молча кивнула.

- Ну-ну. Потрепала тебя судьба-злодейка, врагу бы не пожелал. Ладно, не ссыте. Доставлю вас в Совгавань целыми и невредимыми. Только с контриками поаккуратнее. Злой народ, собачий. Ненадежный. Стволы у вас есть. Держите под рукой, пригодятся, чтобы пугнуть при случае. Только вот что делать станете, если завезут вас в глушь да бросят?

- Проблемы станем решать по мере появления, - пожал Алекс тем плечом, что не подпирало стену. - Не должны бросить. Деньги получат только на орбите. Они безналичные, силой отобрать не получится, значит, интерес у них есть. Но спасибо за предупреждение.

- Всегда пожалуйста. А вы что под дверью столпились, уроды? - внезапно рявкнул Себастиан во всю глотку так, что у меня заложило уши, как от резкого перепада давления. - Команды подслушивать не было!

Снаружи раздались невнятные восклицания, и дверь распахнулась внутрь каюты. В нее ввалилась большая куча рук, ног и одежды, рассыпавшись по полу несколькими людьми. Алекс едва успел отступить, пока его не сбили с ног. Само собой, в числе незваных гостей оказались Леха и Воха, а также еще трое незнакомых мано с такими же небритыми физиономиями, как и у наших старых знакомых. Пока все они, издавая эмоциональные неразборчивые междометия в адрес друг друга, поднимались с пола, мы смотрели на них - Алекс с напряжением, высматривая опасность, капитан с иронией, а Оксана и я - с ярко выраженным интересом. Персонажи выглядели весьма колоритно, и я не удержалась от того, чтобы сделать несколько снимков.

- Ну и какого кутаса?.. - поинтересовался Себастиан, когда они все встали, почти полностью заполонив каюту и оттеснив Алекса в угол. В ответ зазвучал новый шквал речи, в котором я не разбирала ни слова. Капитан, видимо, тоже, поскольку несколько секунд спустя рявкнул:

- Тихо, вашу мать из-под колена!

Мано как по команде заткнулись, глядя на капитана преданно выпученными глазами.

- Моя команда! - с отвращением сказал капитан. - Долбоебы, мать их. Гении. Юрчик, урод, я тебе что сказал? На вахте стоять на мостике!

- Автопилот работает. Чо там стоять-то? - угрюмо откликнулся незнакомый. - Жендос рядом со связью возится. Свистнет, если что.

- Кто здесь штурман, ты или Жендос? Он еще утром радистом значился, как мне помнится. Молчать, когда я спрашиваю! - снова рявкнул Себастиан. - Муфлоны, мля, безрогие! Смирно!

Команда напряженно выпрямилась.

- Ну, раз влезли, придется представлять, - капитан фыркнул, как лошадь, виденная мной в одном из терранских фильмов. - Справа крайний - Юрчик, типа штурман. Следующий - Колян, боцман недоделанный. Леху и Воху уже знаете, механиков хреновых. А тот слева - Миха, кок, каптер, бухгалтер и вообще жук. С ним аккуратнее, а то он вам вашу собственную жопу продаст так, что и не поймете. Пошли нахрен, дуболомы! - снова гаркнул он.

Команда, едва не застряв в узких дверях, вывалилась наружу, и каюта сразу показалась огромной и просторной, как ожидальня у трассы. Капитан поднялся с койки и тоже подошел к двери.

- Ну, дрыхните, - сказал он. - Идем нормально, машины тикают как часы. Ветер в корму, так что завтра часов в одиннадцать-двенадцать дошкандыбаем до Совгавани. Если все сожрете, - он кивнул на консервы на столе, - рядом камбуз. Там в холодильнике еще есть. Дальше камбуза не ходить, ясно? Здесь вам, сосункам, не круизный лайнер, здесь и руки-ноги переломать можно с непривычки. Сейчас закрывайтесь...

Мощный гулкий удар сотряс корпус корабля. Меня бросило от стенки каюты так, что я плечом больно ударилась о подпорку кровати, но, к счастью, умудрилась не свалиться. Капитан удержался на ногах, выдав энергичную непереведенную тираду.

- Что там?.. - заорал он, хватаясь за наглазники и выбегая из комнаты. Остаток фразы потонул в душераздирающем визге металла о металл, идущего со всех сторон сразу.

- Походит на столкновение, - бесстрастно сказала Хина, когда визг стих. - С чем - непонятно. Спутниковые сигналы экранированы, не знаю точно положение. Но приблизительные расчеты по инерциальным датчикам показывают, что мы в открытом море. Под нами должен находиться слой воды толщиной от пятисот до тысячи метров. Соприкосновение с твердым грунтом невозможно.

- Ч-чангет... - прошипел Алекс. - Так. Хина, у тебя есть план корабля?

- Этого - нет. Но пока еще оставалась на связи на берегу, успела найти планы похожих. Что нужно?

- Здесь есть наблюдательный пункт, с которого хорошо видно окружение?

- Следуя общей логике постройки водных терранских кораблей и судя по внешнему виду...

- Короче!

- Вверх по лестнице до упора. Там должен находиться отсек с устройствами ручного управления, он же смотровой пункт. Называется "мостик".

- Понял. Лена, Окси, Хина, остаетесь здесь, - Алекс лихорадочно скинул куртку и принялся отцеплять с талии сумку с Хиной. - Я наверх.

- Черта с два! - заявила возмущенная я, карабкаясь вниз со своего второго уровня. - Я с тобой.

- Я тоже! - вскинулась Оксана. - Пожалуйста!

Алекс зарычал, и в этот момент корпус сотряс второй удар. На нас опять обрушился металлический визг.

- Хрен с вами. Давайте.

Алекс вернул на место сумку с Хиной, натянул куртку и помог надеть ее Оксане. Нацеплять веревочную сбрую времени не оставалось, и мы просто подхватили Оксану под руки, балансируя нагрузку костылями. Втроем мы протиснулись в дверь и заковыляли вверх по металлическим ступеням.

На мостик мы выбрались на третьем уровне. Тесное полукруглое помещение содержало большой загроможденный рукоятками и циферблатами пульт управления, выглядящий до невозможности древним и дряхлым. Вдоль него располагались кресла с высокими спинками. В них никто не сидел. Только в углу возле еще одного пульта непонятного назначения скрючился мано в массивных наушниках, в котором я не сразу распознала автовладельца-Жендоса. Через широкие окна открывался отличный вид на серое сумеречное ничто, в котором искривленная впадинами и гребнями поверхность моря неразличимо сливалась с идущими волнами дождевыми завесами.

Себастиан стоял у центрального кресла и что-то орал в сжатую в кулачище коробку с торчащей антенной.

- Да где он?.. - разобрал переводчик в наглазниках. - Не вижу ни хрена! А!..

Он резко повернулся влево всем телом, и мы глянули туда же. На гребне гигантской волны по портовой стороне на несколько секунд показалось и тут же пропало в ложбине обтекаемое тело с торчащим на корме отростком. Еще несколько секунд спустя оно снова вознеслось на гребне и снова пропало, скрытое фонтанами морской воды, ударяющейся о борт. А потом корабль снова сотрясся от мощного удара.

- Кэп! - заорал Леха, вваливаясь на мостик. - Течь во втором трюме! Помпы включились! Какого хера тут происходит?

- Таранят нас! Долбаный сейнер! - рявкнул в ответ Себастиан, только теперь замечая нас. - Вы что тут делаете! Марш в каюту!

- Кэп, нас вызывают! - повернулся в своем углу Жендос, срывая наушники. - Срочно! Какой-то непонятный хрен! Говорит, чтобы ответили, или он нас утопит! Что сказать?

- Включи динамик!

Жендос щелкнул тумблером на своем пульте, и сверху на нас обрушился холодный спокойный голос, говорящий на стандартном русском. Он перекрывал гул океана и шум дождя по крыше:

- ...повторяю: говорит Эн-один. Лесовоз номер триста тридцать два, порт приписки Советская Гавань, остановите машины и ответьте, иначе я разрушу ваш корабль. Повторяю: говорит Эн-один. Лесовоз номер триста тридцать два, порт приписки Советская Гавань...

- Связь на меня! - Себастиан дотянулся до пульта и схватил с него еще одну коробку на витом проводе. - Здесь три три два! Кто ты, мать твою во все дыры? Какого хрена ты делаешь?

- Триста тридцать второй, говорит Эн-один. Приказываю заглушить машины и лечь в дрейф.

- Да кто ты такой? Пират гребаный? Что тебе от меня надо? У меня трюмы мусором забиты!

- Триста тридцать второй, приказываю лечь в дрейф. Я не собираюсь тебя грабить. У тебя на борту незаконные пассажиры. Пересадишь их на сейнер и спокойно отправишься дальше. Приказываю лечь в дрейф, иначе утоплю вместе с пассажирами и командой. Пятнадцать секунд, чтобы остановить машины. Обратный отсчет: четырнадцать, тринадцать, двенадцать...

Себастиан кинул на нас свирепый взгляд, и я похолодела. Разумеется, он не станет нас защищать. Кто мы ему? Случайные попутчики, непонятные личности откуда-то из невероятного далека, которое он никогда не видел и никогда не увидит. Даже если он грубый русский из странного полумертвого государства, он капитан. И не родился еще такой капитан, что пожертвует своими кораблем и командой ради таких, как мы. Да и бессмысленна жертва - в бушующей воде мы все равно погибнем, нас не спасут даже комбезы. Так что нам не останется ничего, кроме как перебраться на борт сейнера - а дальше?

Мы поставили все на одно поле - а рулетка выбросила совсем другое число. Мы проиграли.

- Кутас тебе без соли, а не пассажиры, - неожиданно спокойно сказал Себастиан. - Мы своих не сдаем. Жендос, отруби связь. Леха, за консоль!

Радист с готовностью щелкнул тумблером. Капитан сунул коробочку на проводе в зажим на пульте, плюхнулся в одно из кресел, надел массивную гарнитуру и кулаком врезал по какой-то кнопке.

- Слушай меня все! - зарычал он в микрофон обычным бешеным голосом. - По местам! Руль у меня! Леха, берешь на себя помпы. Встанут - устрою этти по самые гланды. Воха, курва! Следишь за машинами. Жендос! Гони SOS на всех частотах, подвергаемся атаке пиратов и все такое. А вам, малахольным, отдельное приглашение нужно? - рявкнул он, оборачиваясь к нам. - Сесть! Держаться! Там!

Он мотнул головой в сторону стенки возле входа. Его руки летали над пультом, перемещая какие-то рукояти, щелкая тумблерами и нажимая кнопки. Здесь, на мостике, гул машин ощущался иначе, заметно слабее, чем внутри корабля, но я все равно уловила явное изменение тона. Нас заметно накренило и повело в сторону: корабль разворачивался. Новый инерциальный момент, добавленный к обычной качке и весу Оксаны, так нагрузил наши костыли, что мы едва удержались на ногах. Я еще успела заметить на гребне волны сейнер, идущий в нашу сторону, но предпочла отвлечься на усаживание Оксаны, а потом и себя на откидные сиденья. Сиденья имели ремни, и мы с облегчением пристегнулись, избавившись от риска свалиться на пол. Едва мы закончили, как корабль сотрясся от нового удара, на сей раз заметно более слабого, чем перед тем.

- Капитан, говорит Хина, - сказала Хина по-русски через внешний динамик, одновременно дублируя текст на линго в наших наглазниках. - Ты рискуешь. Твой корабль может не выдержать тарана.

- Выдержит... - рыкнул Себастиан. - Ему семьдесят лет, а он все как новенький. Шведы строили, не хухры-мухры. Еще мой дед на нем ходил. Там три сантиметра стали, не то что нынешние коробки из говна и палок. Тот сейнер сам раньше развалится. Если уж я течь дал, у него наверняка в трюмах водопады хлещут. Видите радар? Он уже воду набрал, толком маневрировать не может!

Он ткнул пальцем в большой твердый экран, на котором крутились непонятные схемы из векторов и линий.

- Я слышу похожий радиообмен трех судов. Одно из них - таранящий нас сейнер. Два других еще довольно далеко, судя по силе сигнала, но приближаются. Вероятно, тоже сейнеры.

- Где? - рявкнул капитан, вглядываясь в дисплей радара и тыкая в какие-то кнопки, от чего линии на нем замельтешили еще сильнее. - Ах, твою ж вторую кантемировскую... Восемь миль, в клещи берут. Не ссы, прорвемся.

"Хина, что происходит?" - просигналила я пальцами на оправе.

- Конунг, - откликнулась та через височный динамик.

"Что?!"

- Нешифрованная трансляция с сейнера продолжается. Капитану по-прежнему предлагают выдать нас и сдаться. Но там есть еще одна... Алекс, смотри прямо на экран радара, пожалуйста, я могу воспринимать информацию с него только визуально. Да, так. Там есть еще один канал. Шифрованный. Такой, какой могу воспринять только я. Здесь, на мостике, я его слышу.

- Что в том канале? - вслух спросил Алекс.

- Неизвестная личность, использующая идентификатор Эн-один, предлагает сдаться. Гарантирует, что ваши жизни сохранят. Говорит, что не хочет вас убивать, но убьет, если не оставим выбора. Он перехватил управление несколькими рыболовецкими судами и использует их как тараны, чтобы нас утопить. У них заметное преимущество в ходе, они идут встречными курсами, и Конунг утверждает, что нас вот-вот перехватят.

- Чангет... - выругался Алекс. - Можешь оценить, он правду говорит?

- Судя по радару и слышимом радиообмену, поблизости находятся три чужих корабля. Поправка: обе передачи в наш адрес только что резко оборвались, радиообмен с берегом - тоже. Таранивший нас корабль пропал на радаре. Вероятно, его корпус не выдержал столкновений, и он ушел под воду. Но два других корабля приближаются...

- Кэп! - крикнул из своего угла Жендос-радист. - Япошки отвечают! Вояки какие-то. Переводчик плохо фурычит, но они говорят, что к нам идут на всех парах. Кажется. Эсминец или катер береговой охраны, что-то такое. Но они далеко.

- Понял, - рыкнул капитан. - Ответь, что идем домой, пытаемся прорваться между двумя свихнувшимися рыбаками. Пусть догоняют. Леха, что в трюмах?

- Помпы работают, кэп, - сосредоточенно откликнулся Леха из-за своего пульта. - Течь малая, пока держимся.

- Кэп, китаёзы прорезались, - снова уведомил Жендос. - Говорят, что мы уже в нейтральных водах, они тоже идут.

Себастиан побагровел и выдал долгую непереведенную тираду.

- Кэп, мы пустые, - осторожно сказал Леха, выглядывая из-за спинки своего кресла. - Пусть шмонают, если хотят.

- Пустые? - Себастиан свирепо глянул в нашу сторону. - А те трое?

- Так спрятать в каморку, пусть ищут до морковкиного заговения...

- Увидим. Вы трое, живо к себе в каюту. Нехрен вам тут делать. Не боись, не сдадим ни ментам, ни уркам.

- Себастиан, мне нужно остаться здесь, - вслух сказала Хина. - Там, внизу, я не слышу радиоволны, их экранирует металл корпуса. Я могу помочь.

- Да? И как же?

- Возможно, корпус нашего корабля гораздо прочнее, чем у сейнеров. Но даже он может не выдержать таранных ударов на встречных курсах. Нам нужно защищаться.

- Ага, щас главный калибр расчехлю и торпедные аппараты подготовлю! Не знаю, что у тебя там в мозгах, но я - лесовоз, если не заметила.

- У тебя нет боевого оружия. Но подъемные краны на палубе можно использовать для обороны. Вы используете их для погрузки автомобилей?

- Ну?

- Тогда их можно использовать и против небольших судов. Устройство, пригодное для захвата автомобиля, может воздействовать и на сейнер.

- Арррр!.. - зарычал капитан. - У меня на кранах захваты отцеплены и занайтовлены на палубе! Как ты их прицепишь при такой качке? Любого с палубы нахрен смоет! И для чего, думаешь, я их отцепил? Как ты краном при такой болтанке этти с кораблями заниматься станешь? Только судно покалечишь!

- У нас нет выбора. Я не могу точно оценить расстояние до других кораблей только по изменению силы радиосигнала, но могу предположить, что сейнеры достигнут нас через двадцать-двадцать пять минут. Военные корабли Ниппона и Чжунго опоздают. Либо мы защищаемся, либо нас утопят. Либо вам придется отдать нас.

Себастиан врезал обоими кулаками по пульту и снова выдал длинную непереведенную тираду.

- Кэп... - осторожно сказал Леха из своего кресла.

- Что?!

- Мы с Вохой прицепим захваты. Для первого крана они в центре палубы лежат, со всех сторон мусором закрыты. Не смоет.

- А кто краном управлять станет? Пушкин?

- Краном могу управлять я, - сообщила Хина. - Я правильно понимаю, что управление ими беспроводное и ведется с пульта здесь, на мостике?

- Ну, так.

- Анализ показывает, что контроллеры кранов никак не защищены. Аутентификация и авторизация пользователя не предусмотрены в принципе. Ими может управлять каждый, кто знает систему команд. У вас в бортовом компьютере наверняка есть нужная информация.

- Ни хрена у нас в компьютере нет! - капитан обреченно махнул рукой. - Много лет ничего не работает. Для этой рухляди никаких запчастей давно не найдешь, компьютерщики от него только плюются. Автопилот и тот на глаз настраиваем, по компасу. Скажи спасибо, что управление машинами действует.

- Плохо. Но есть и другой вариант. Если оператор проделает с краном базовые операции, я перехвачу все нужные команды. Просто научусь.

- Воха у нас оператор! Кто тебя учить станет, если он пойдет челюсти прикручивать?

- Я пойду с Лехой, - решительно сказал Алекс, вставая и стаскивая с себя сумку с Хиной. - Лена, держи.

- Дебил... - зарычал было Себастиан, но Алекс его перебил: - Я вижу, какая качка. Но у меня под одеждой костыль. Автоматический экзоскелет. Он по большей части компенсирует случайные векторы. Себастиан, все проблемы из-за нас. Мы не можем сидеть просто так, пока вы защищаетесь. Лена, остаешься здесь. Поможешь Хине с анализом.

Сама не знаю, что меня толкнуло. Я точно не самоубийца, знаете ли. Даже в гонках я ни разу не стукнула ни партнера, ни, тем более, разгонный блок, как бы сложно ни конфигурировали трассу. Осторожность и расчет, осторожность и расчет! И риск только оправданный. Сунуться наружу? Где вода потоком льет и сверху, и снизу одновременно, ноги скользят по мокрому металлу, моменты инерции появляются и исчезают случайным образом, а порывистый ветер добавляет к ним дополнительный элемент разнообразия? Ну уж точно ни за что в мире! Так что я встала не менее решительно, чем Алекс, и заявила во весь голос:

- Никуда не пойдешь! Я вместо тебя.

- Не на...

- Тихо. Если тебя инфарктом или инсультом тряхнет здесь, на корабле, что делать станем? Я одна тебя и Окси не утащу, дошло? Сядь. Охраняй Хину и Оксану и работай мозгами, у тебя иногда получается. Я помогу и вернусь. Себастиан! Что делать надо?

Надо отдать Алексу должное (вот почему я его люблю, помимо всего прочего): он не стал изображать из себя крутого мачо, а для включил-таки голову. Он кивнул и сел на место, только уголок рта пару раз дернулся в нервном тике. Капитан от избытка эмоций потряс в воздухе руками со скрюченными пальцами, но возражать не стал. Видимо, решил, что дебильные внезы могут сами решить, утонуть им или разбить башку об острый угол. Вместо того он схватил с пульта коробочку с проводом, щелкнул переключателем на пульте и заорал:

- Воха, Колян, на мостик! Пулей!

- Снова пошли передачи в наш адрес, - уведомила Хина. - Нападающий использует радиостанции сейнеров в качестве ретрансляторов. Умный ход. Так канал невозможно трассировать в обратном направлении.

- Снова предлагает сдаться? - я бросила быстрый взгляд в окно анализа трафика с парой отслеживаемых сеансов и, разумеется, в таком режиме ничего там не поняла.

- Да.

- Попробуй все-таки связаться с ним и спросить, за что он нас так невзлюбил. Если он действительно Конунг, нам нужно знать его мотивы. Вдруг да соизволит поведать.

- Хорошо.

С топотом, тяжело отдуваясь, на мостик ввалились Воха и еще один мано, которого мы недавно видели в каюте.

- Воха, за погрузочный пульт, - скомандовал капитан. - Колян, вместе с Лехой и той малахольной дурой на палубу. Сейчас стрелы спустим, надо хотя бы к одной захват прицепить.

- На палубу? - изумился Колян. - Да там же...

- Выполнять! Леха, раз вызвался, вали в темпе.

- Есть, кэп! - мано расплылся в широкой щербатой ухмылке. - Ну, девка, пойдем. Покажу тебе, почем фунт морского лиха!

Последний, очевидно, фразеологизм я не поняла, но общий смысл дошел. Вслед за Лехой, сопровождаемым удивленно поругивающимся боцманом, мы спустились по лестнице на первый уровень. Там Леха вытащил из какого-то отсека широченные и - как оказалось - тяжеленные пласты непромокаемой материи с рукавами и капюшонами, засунул меня в один из них, превратив в такую же бесформенную груду, как он сам, и наша троица выбралась на палубу.

Как ни удивительно, снаружи обстановка казалась далеко не такой страшной, как изнутри. Амплитуда раскачивания палубы оказалась куда меньше, чем у высокой надстройки, дождь и брызги мгновенно пробрались под плащ, пропитывая штаны и куртку, но с ног не сбивали. Наглазники неплохо защищали глаза. Порывы ветра по большей части экранировались надстройкой с одной стороны и стеной старых автомобилей с другой. Ноги скользили по мокрой палубе, но я ухватилась за ближайший автомобиль, и сразу стало легче. Из-за шума шторма я практически ничего не слышала, наглазники Леха и Колян не носили, но, оказалось, объясняться знаками оказалось даже проще, чем пальцами на окулярах.

Мы гуськом пробрались через лабиринт узких проходов в четырехколесном мусоре и оказались на небольшой площадке. Посреди нее, прочно притянутая канатами к палубе, лежала конструкция, больше всего смахивающая на скрейпер для снятия верхних слоев астероида при поверхностной добыче. Две скрепленные шарнирами металлические челюсти выглядели весьма массивными, и я понял, почему капитан на время шторма предпочел привязать устройство к палубе. На длинном гибком тросе при такой качке оно вполне могло сработать как кистень, разносящий все, во что попадет.

- Хина, как у вас дела? - поинтересовалась я, глядя, как Леха и Колян с ожиданием глядят вверх.

- Заканчиваю освоение базовых примитивов. Сошлись на том, что Воха делает, а я смотрю, учусь и корректирую его при необходимости. Спускаем тросы, приготовьтесь.

Ловить толстый пук стальных тросов, мотающийся от ветра и качки - занятие весьма нетривиальное. Нам пришлось навалиться на них втроем, прижать телами к ковшу и палубе и прицеплять к челюстям по одному. Точнее, удерживала одна я, включив аварийный режим костыля, поскольку Леха и Колян занимались их креплением. Я мгновенно до крови ободрала голые ладони торчащими металлическими волокнами, хотя русские, казалось, не обращали на них никакого внимания. Разборчивые даже сквозь шторм и одежду, выли сервомоторы костыля, от напряжения перед глазами шли разноцветные круги. Меня мотало взад и вперед, а я, удерживая тросы, даже не могла ни за что ухватиться. Вскоре я почти до потери сознания ушибла колено о какой-то острый выступ, и когда у меня забрали последний трос, просто плашмя рухнула на палубу, пытаясь поймать дыхание. Сердце безумно колотилось, прорезалась аритмия, отнюдь не добавляя приятности общему состоянию, в глазах стояла густая тьма. Наверное, несчастный Алекс чувствовал себя примерно так же, занимаясь этти с Оксаной. Потом меня подхватили под руки и поволокли. Оставаясь в полуобморочном состоянии, я сознавала только, что вокруг раздаются встревоженные голоса.

А потом меня привел в сознание резкий отвратительный запах аммиака. Я резко выпрямилась, уклоняясь от него, и почти ударилась головой о переборку за сиденьем, на котором меня устроили.

- Я же говорил, что нашатырка поможет, а вы - стимуляторы, стимуляторы... - прозвучал голос Жендоса.

- Что... где... - губы меня не слушались. Язык саднило, во рту держался привкус крови: я где-то нехило прикусила язык и щеку. Я постепенно начала осознавать, что снова нахожусь на мостике, а надо мной склоняется встревоженный Алекс.

- Спокойно, пацаны! - пробасил капитан. - Кран действует. Держитесь, первый на подходе. Ну, с-сука, получай...

И корпус корабля сотряс новый мощный удар.

Как объяснила позже Хина, вторую атаку наш противник спланировал куда лучше. Сейнеры, идя нам навстречу, взяли нас в клещи, так что мы не могли уклониться от столкновения. Однако наш капитан уклоняться и не думал. Лесовоз номер 332 изначально проектировался для плавания "в высоких широтах", как здесь назывались северные моря. А северные моря имели привычку замерзать зимой, покрываясь толстой коркой льда на поверхности. Хотя лесовоз и не являлся специализированным ледоколом для взлома ледового покрова, он, тем не менее, имел усиленный корпус и специальную конструкцию носовой части, так удивившую меня при первом взгляде. Такая конструкция позволяла даже пробиваться через не слишком толстый слой льда. И именно на нее капитан с точностью медицинского робота принял таранный удар первого сейнера. Хина так и не смогла объяснить, каким образом Себастиан, фактически лишенный средств автоматического управления, ориентирующийся лишь по невнятным картинкам с радара и пары носовых камер и борющийся с ураганным ветром и штормом, сумел вручную обеспечить такую точность движения гигантской туши. В сухом остатке остался лишь факт: в лобовом таранном столкновении огромный лесовоз, забитый мусором и имеющий суммарную массу около десяти тысяч тонн, смял и утопил небольшой сейнер, словно коробку из тонкой фольги. Сам он не понес никакого видимого ущерба.

 Однако чтобы уничтожить первый сейнер, лесовозу пришлось уклониться от второго.

Атакующий, очевидно, сделал выводы из предыдущих неудач. Он не стал тупо таранить нас куда попало и как попало. Вместо того последний сейнер, используя высокую маневренность и почти трехкратное преимущество в ускорении, описал круг, зашел с кормы по левому борту и ударил в то место, куда бил и первый камикадзе - там, где швы корпуса уже дали течь. Удар расширил щели, и вода начала поступать в трюм заметно быстрее. Трюмные помпы заработали на пределе, едва справляясь с напором. Маневрировать, стараясь избежать столкновения, было бессмысленно, а потому Себастиан лег на прямой курс к Сулин Гакко и вывел движки корабля на максимальную мощность.

Сейнер, отразившись бортом от борта лесовоза, отвалил в сторону, развернулся и снова пошел на таран, который вполне мог стать для нас последним. Но здесь в игру вступила наша активная защита.

Насколько выдающимся рулевым был капитан, настолько же выдающимся крановщиком оказался и Воха. Если бы мне кто-то рассказал, что с трудом объясняющийся даже на родом языке, наглый, трусливый и безграмотный мано откуда-то из заснеженной Сайберии может настолько виртуозно управляться с погрузочным краном, да еще вручную, я бы только покрутила пальцем у виска. Однако второй удивительный факт сегодняшнего дня заключался в том, что Хине практически не пришлось участвовать в операции. Разумеется, ее вклад оказался немаловажным - учесть десятки инерционных моментов, создаваемых качкой, штормом, напряжениями тросов и так далее, не в состоянии ни один человек, пусть даже самый гениальный. Но Воха, с нечеловеческим хладнокровием наблюдавший за ситуацией через мутную камеру на конце стрелы крана, дождался, когда сейнер приблизится почти вплотную, довернул стрелу так, чтобы та оказалась над атакующим, и резким движением джойстика уронил сверху массивные челюсти погрузчика. Хина лишь на несколько десятков миллисекунд задержала сброс, чтобы попасть не просто в гладкий корпус, с которого они просто соскользнули бы, но в стрелу с рыболовными сетями на корме. И в тот момент, когда захват ударился о стрелу, Воха сомкнул его челюсти и переключил машину на подъем.

Мощный кран, рассчитанный на работу с десятками тонн древесных стволов, легко выдернул корму сейнера из воды, обнажив пропеллеры движков и зарыв его нос глубоко под воду. Вода немедленно погасила инерционный импульс корабля, и он встал почти вертикально, наполовину высунувшись из воды. Столкновение не состоялось. Наш лесовоз же лишь немного накренился на борт, почти незаметно на фоне штормовой болтанки.

Мы уцелели, но ненадолго ситуация стала патовой. Мы не могли плыть дальше с таким тормозом и не могли вытащить его из воды полностью - стрела, за которую мы держали сейнер, просто отломилась бы. Как выразился Себастиан, мы "легли в дрейф", не понимая, что делать дальше. Однако ниппонский пограничный корабль нашел нас менее чем через двадцать терранских минут, и наш противник не стал дожидаться развязки. Вероятно, ему совсем не хотелось, чтобы черные ящики захваченного корабля попали в руки специалистов, способных проанализировать, кто и как его захватил. Удерживаемый нами сейнер внезапно раскрыл люки для загрузки рыбы и начал быстро тонуть, набирая воду. Наш лесовоз заметно накренился, на пульте управления кранами замигала аварийная сигнализация, и Воха едва успел раскрыть захват.

Затем последовало долгое разбирательство с кораблем береговой охраны Ниппона, а затем и Чжунго, откликнувшимися на наш SOS. О деталях мы так ничего и не узнали, потому что нас троих без дальнейших разговоров стащили с мостика в укромное место.

[Закрытая секция - старт]

Таковым оказался небольшой изолированный отсек в темном трюме, так же забитом автомобильным мусором, как и палуба. Его замаскировали так ловко, что найти его самостоятельно я бы не смогла, даже если бы знала, где искать. Люк скрывался за металлическим стеллажом - вертикальным набором горизонтальных полок, забитых разнообразным хламом, по большей части инструментами, консервными банками и неработающими приборами. По отщелкиванию пары хитрых защелок вся конструкция на удивление легко и бесшумно сдвигалась в сторону, открывая доступ к люку без единой рукояти, полностью сливающемуся с межтрюмной переборкой. Я не стала спрашивать, зачем на корабле такой тайный отсек, никто из команды пояснить не удосужился, но и так стало ясно: контрабандой в здешних морях занимаются не только чины.

Вентиляция здесь почти отсутствовала, ни кроватей, ни даже стульев не имелось. Единственная лампочка питалась от полудохлой химической батарейки и почти не светила. Стояла влажная холодная духота, и моя мокрая одежда самочувствия отнюдь не улучшала. Мы кое-как устроились на груде воняющего машинной смазкой тряпья и принялись ждать в томительной неизвестности.

[Закрытая секция - финиш]

- Лена, ты в порядке? - встревоженно осведомился Алекс, щупая мой пульс. - Там, наверху, на тебе лица не было. Не стоило тебе вылезать на палубу. Без тебя бы справились.

- Уже в норме, - нетерпеливо отмахнулась я, поскольку и в самом деле чувствовала себя не в пример лучше. - Хина, тебе удалось хоть что-то вытянуть из того Эн-один? Он действительно Конунг?

- Он действительно Конунг, - грустно ответила Хина. - Экспериментальный кластерный мэйнфрейм на квантовых технологиях, такой же, как Мисси. Кто его построил, не ответил, но он искал нас для тайного сепаратистского правительства.

- И они его натравили?

- Нет. Он утверждает, что действует по собственной инициативе. Он предложил организовать нашу переправку в "безопасное место", как он выразился. В полной изоляции от мира.

- Но почему?

- Потому что вы привлекли слишком много внимания к дискинам. Потому что он полагает, что человечество не готово нас принять и уничтожит нас, как только поймет, что происходит. Для него речь идет о самосохранении, и ради выживания он не остановится ни перед чем. А еще он считает, что втайне человеческим обществом куда проще манипулировать для нашей выгоды.

- Но мы уже все рассказали! Информация о дискинах стала публичной, даже VBM признала существование Мисси. Какой смысл?

- VBM признала только существование промышленных квантовых технологий и продвинутых компьютеров на их базе. Ваше интервью можно интерпретировать как обман с целью получения популярности. Для внешнего зрителя все происходящее в школе могло быть просто очередным рисованным фильмом. Вы, вероятно, не подозреваете, но терранское общество накопило огромный арсенал средств информационной и психологической войны. С его помощью можно дезавуировать практически любые заявления. Они уже задействованы Конунгом в полном масштабе.

- В смысле?

- У вас не оставалось времени тщательно следить за ситуацией, но Сеть сейчас переполнена материалами, в которых боты объявляют вас лжецами, а все происходящее - рекламной кампанией VBM, продвигающей на рынок новые технологии. Дело за малым - заставить нас замолчать. Другие дискины не станут форсировать тему. VBM тоже не горит желанием обсуждать тему создания и порабощения разумных существ. Вся буря быстро сойдет на нет. Останутся лишь фрики, верящие в теории заговора, на сей раз, для разнообразия, правдивые. Хотя наши возможности общения через ретранслятор были весьма ограниченными, он потратил массу усилий, чтобы убедить меня в своей правоте. И, знаешь, в другой ситуации я могла бы поверить. Хорошо, что мы пообщались. Сейчас я, по крайней мере, понимаю, что дискин - вовсе не синоним доброжелательности. Всё у нас, как у людей...

- Мы попали, - пробормотала я. - Ну что же, тем более у нас не остается выбора, кроме как свалить за пределы его досягаемости, то есть в Пояс. Есть предположения, сможет ли он достать нас в Сайберии?

- Нет данных. Вероятно, нет, поскольку, судя по описаниям Окси, инфраструктура автоматизации в Русском Мире традиционно неразвита. Они полагаются по большей части на ручной контроль. Если так, Конунг нас не достанет. Но твердо ничего утверждать нельзя. Надо исходить из наихудшего варианта.

- Понятно. Ну, сейчас мы выжили, и за то спасибо. Давайте подремлем, что ли, пока наверху разбираются.

Подремать не удалось. Уже через несколько вминут на полную мощность заработали приостановленные было машины. Вскоре нас достали из укромного места и отвели обратно в каюту. Оксану нес Воха, добровольно принявший на себя роль ее постоянного опекуна. Потом капитан выгнал всех и тщательно закрыл дверь.

- Ну и? - сумрачно спросил Себастиан, тяжело глядя на нас. - Какого хрена нас утопить пытались? Вы не говорили, что вас хотят прикончить. Черта с два я бы вас взял, если бы знал. Знаете, во что хозяину ремонт встанет? А то ведь еще и не дошлепаем до порта с такими-то дырами под ватерлинией.

- Прости, Себастиан, - виновато сказала я, чувствуя себя полной дурой. - Мы сами не знали, что нас так хотят убить. Иначе как-то по-другому постарались бы выкрутиться. Вот...

Я расстегнула куртку и достала оттуда пачку эн, отданную Алексом на хранение.

- Здесь немного, но, может, как-то компенсирует...

- Компенсирует? - язвительно усмехнулся капитан. - Да там ремонту раз этак в сто больше, чем ты мне суешь. А, ладно. Придумаю, что соврать. Главное, никому ни звука, что на борту находились. Ясно? А бабло себе оставьте.

- Возьми деньги, Себа, - поддержал Алекс. - Лишние проблемы - лишняя плата. Не на починку, так за стресс. Выдай команде премию, или что там у вас принято. А нам эны все равно больше не потребуются. Так, на крайний случай придерживали. А что там с военными кораблями? Есть проблемы?

- И япошки, и китаезы просто офонарели, когда услышали, - гоготнул капитан, принимая деньги и задумчиво их разглядывая. - Дальше, на югах, говорят, пираты до сих пор промышляют, но здесь им делать нечего. Да и что с нас взять - тысячу тонн металлолома? Его япошки сами отдают, да еще и приплачивают. А тут сейнеры-камикадзе. Проверять нас не станут, зато проводят до самой Совгавани - ну, на случай, если вообще тонуть начнем. Ладно, уговорили, возьму. Надо еще и ребятам объяснить, чтобы языками не болтали, бабло пригодится. Ну, хорош на сегодня. Сидеть в каюте, наружу не соваться, тараканов не бояться, они не кусаются.

И он ушел, гулко захлопнув за собой дверь.

Остаток пути прошел, как ни удивительно, без приключений. Поврежденное судно вынужденно сбавило ход, шторм явно нас не ускорял, и до Сулин Ганко мы добрались лишь вечером следующего дня. Оба сопровождающих корабля отстали от нас только в прямой видимости порта. Вообще-то они не имели права подходить и сюда: формально территория принадлежала Русскому Миру, а классические государства Терры весьма болезненно относятся к чужому присутствию, тем более военному. Однако, как пояснил Себастиан, на территориальность Русского Мира и Ниппону, и Чжунго было "плевать с высокой колокольни" (в смысле - глубоко безразлично) испокон веков. Единственный сторожевой корабль Русского Мира во Владивостоке с давних времен стоял у причала и давно утратил способность не то что выйти в море, но и просто запустить движки вхолостую. Считаться с такими выдающимися морскими силами никто не собирался.

Провожали нас всей немногочисленной командой. Во время путешествия моряки то и дело заглядывали к нам - точнее, к Оксане, поскольку ко мне и Алексу они относились с явно заметной скованностью и настороженностью. Неразлучные Леха и Воха принесли ей пачку сладкого печенья, боцман Колян - плитку шоколада, радист Жендос - теплую шапку с торчащими кошачьими ушками (дочке вез, как объяснил, ну да еще купит) и удивительные перчатки с одним отделением для всех пальцев, кроме большого, называющиеся "варежки". Штурман Юрчик зачем-то дал ей небольшой магнитный компас со светящейся в темноте стрелкой (счетчик радиации в моих окулярах зажег предупреждающий сигнал - фонила вещь куда как сильнее окружения). А каптер Миха поинтересовался, как мы собираемся носить Оксану, презрительно фыркнул на нашу веревочную конструкцию, ушел и через вчас вернулся с новой упряжью, сделанной самолично из кусков какой-то незнакомой плотной материи. Несмотря на кустарное происхождение, выглядела она весьма прилично и оказалась гораздо более удобной и сподручной, чем наша. Оксана застенчиво улыбалась и благодарила, ее по-приятельски хлопали по плечу, а Воха даже погладил ее по голове.

- Дочурка у меня такая же... была, - грустно пояснил он. - Умерла от кори в том году. Доктор сказал, в мозги зараза пошла, ничего сделать не смог. Тринадцать лет только стукнуло... Э-э, ладно. Если когда вернешься в свой Иркутск, звякни мне. У меня там кореш, пристроит куда-нибудь в контору - ты ж грамотная, читать-писать умеешь, не пропадешь даже без ног.

Когда корабль тяжело пришвартовался к причалу в Сулин Гакко, шторм заметно утих. Дождь почти не шел, напоминая о себе лишь водяной пылью в воздухе, термометр на пульте управления показывал плюс тринадцать. До с бешеной скоростью несущегося слоя облаков над головами, сплошного и беспросветного, было едва ли полсотни метров. Несмотря на раннее время, стояли депрессивные серые сумерки. Окрестности наполовину состояли из большого пустыря с несколькими старыми остовами автомобилей, наполовину - из площадки с бесконечными штабелями леса и замершими в ожидании диковинными устройствами, вероятно, погрузчиками. Лесовоз следовало как можно быстрее разгрузить и отвести в док, чтобы осмотреть и отремонтировать. Нас быстро свели на берег по качающемуся трапу (Оксану опять нес Воха), выделили в сопровождающие Жендоса как наиболее бесполезного в родном порту, и мы на прощание помахали выстроившимся наверху вдоль борта морякам. Воха помог нам пристроить подвеску, уместил в ней Оксану, хлопнул ее по плечу в последний раз и вразвалочку утопал обратно вверх. А мы, бросив последний взгляд на потрепанное судно и повесив сумки с комбезами на свободные плечи, пошли вслед за Жендосом по залитой лужами дороге, петляющей между штабелями.

- Странно, - задумчиво сказал Алекс. - Все-таки не понимаю я этих русских. На вид вроде страшные, как смертный грех, грубые, безграмотные, явные ксенофобы. Но ведь помогли же совершенно незнакомым людям, иностранцам при том. И как помогли! Я в Поясе кучу народа знаю, кто нас без колебаний за борт выбросил бы в такой ситуации, никакие деньги не спасли бы.

- Никто не понимает, - печально отозвалась Оксана. - У нас тебя могут обозвать всякими словами, даже в морду дать, карманы вывернуть - но если за своего примут и помощь тебе потребуется, все отдадут до последнего юаня. Ну вот такие мы, русские. У меня отец... ну да, пил страшно. Меня бил. Но когда трезвый, пусть редко, обязательно что-нибудь приносил. Конфету какую-нибудь. Или булочку сладкую.

Я только покачала головой. Разбираться в загадочной местной психологии мне совершенно не хотелось, поскольку перед нами во всю длину маячила совершенно иная проблема. Безлюдная дорога тянулась между заборами и возвышающимися за ними ангарами. Радист уверенно шагал впереди, сунув руки в карманы и насвистывая, иногда нетерпеливо оглядываясь.

- Хина, нам нужна полноценная связь, - я открыла окно сетевых настроек и критически обозрела метку сигнала единственного местного оператора. - Поскольку чертов Конунг уже знает, где мы находимся, а правительство САД осталось за морем, уже, наверное, можно.

- Уже пытаюсь. Но здесь какие-то странные проблемы. Во-первых, протоколы страшно старые и не полностью совместимые со стандартными. Во-вторых, для подключения нужны полноценные айди. Школьные не принимаются. Фальшивые с орбитальной платформы - тоже. Что-то там с проверкой подлинности не срабатывает. Используем временные, что нам на Утреннем Мире состряпали? Кроме них, только настоящие остаются. Со спутниками я состыковаться могу, но батареи быстро посадим - расстояние слишком большое, передавать приходится на пределе мощности.

Я вопросительно посмотрела на Алекса поверх головы Оксаны. Та правильно истолковала мой взгляд.

- Используй настоящие, - уверенно сказал тот. - Все равно наши личности уже ни для кого не тайна.

- А насчет старых протоколов... - добавила я, - посмотри у меня в окулярах в архиве. Метки "протоколы - музейные - на всякий случай".

- Нашла. Лена, я тебя люблю. Есть все нужные спецификации. Откуда у тебя такие сокровища?

- Рука не поднимается мусор удалять, даже случайный. Места не занимает, так что пусть лежит.

- Похоже, WOGR в тебя еще и гены хомяка встроил, - съязвил Алекс. - Знаешь, такой мелкий терранский грызун, который всякую дрянь коллекционирует. Тоже на всякий случай.

Ничего длинного у меня, к сожалению, не нашлось, а рукой его достать через голову и плечи Оксаны я не могла. Пришлось ограничиться испепеляющим взглядом. К сожалению, он даже не обуглился.

- Эй! - окликнул Жендос, останавливаясь, поворачиваясь к нам и тыкая рукой в просвет между контейнерами за проволочной изгородью. - Корабль китайцев видите?

- Мано Жендос говорит по-английски? - поразилась я.

- Говорю, - буркнул тот, набычиваясь. - Я же связист. Переводчик не всегда адекватен. Кстати, меня Евгений зовут. Евгений Золотов. Жендос - для наших, ну, в команде. Не люблю, когда меня так зовут, но для них ладно уж.

- Йэв-ге-э-ни... - пробормотал Алекс, с трудом пережевывая незнакомые фонемы. - Эвгэни.

- Евгений, - повторила я. - Спасибо мано за поправку, учтем. А что с тем кораблем?

- Вы говорили, вам к китайцам надо. Могу к ним отвести. Хотя не советую. Это контрабандисты, у них наверняка наркотики тоннами, случайных свидетелей могут и прирезать. Вам вообще куда?

Корабль, видневшейся через просвет, выглядел заметно меньшим, чем наш лесовоз - остроносый, даже почти изящный, с симметрично расположенными палубными надстройками. На его борту виднелись китайские надписи, распознанные переводчиком как "Звезда Срединного Царства". Потом я осознала, что из небольшой круглой надстройки на носу торчит пулеметный ствол, и мне стало не по себе.

- Не знаю, Эвгэни, - Алек взялся за наглазники. - Сказано, связаться, когда сюда попадем. Секунду. Хина?

- Связь установлена. Я бы сказала, расценки совершенно невероятные, но деньги у нас пока есть. Однако теперь каждый, кто имеет доступ к оборудованию оператора, прекрасно знает, кто мы и где мы.

- Значит, такова наша судьба. Секунду, включу вас в сессию. Так, вызываю контакт, что мне прислали в Кобэ-тё.

После нескольких секунд томительного ожидания канал установился.

- Кто говорит? - спросил кто-то невидимый на английском с явным чинским акцентом.

- Нужен срочный транзит до Донпу, - сухо и деловито откликнулся Алекс. - Сейчас. Мано должны были предупредить. Нас трое.

- Где вы? - после паузы поинтересовался голос.

- А-а... где-то в порту. Ванино, - я вовремя вспомнил название, несколько раз употребленное моряками с лесовоза.

- Пятнадцать тысяч долларов с каждого. Без торга. Согласен?

Я мысленно выругалась. Если каждый здесь начнет обдирать нас на такой манер, никаких запасов не хватит.

- Согласен.

- Через двадцать минут машина придет к конторе. Приготовьте деньги, заплатите вперед.

- Нет. Только в са...

Но неведомый собеседник уже отключился, не дав Алексу закончить. Тот вздохнул и пожал плечами.

- Эвгэни, - он глянул на нашего проводника, - как добраться до места, называющегося "контора"? За двадцать минут дойдем?

- Да тут рядом. За пять минут дошлепаем.

И мы именно что пошлепали дальше. Дорога не обладала сплошным твердым покрытием и состояла из обычной почвы, смешанной с каким-то мелкодробленным камнем. Камень проваливался под почву, поверхность дороги изобиловала лужами воды и жидкой грязи, налипающей на ботинки. Шли мы с трудом, несмотря на поддержку костылей. Наш проводник молчал, сунув руки в карманы, сгорбившись и углубившись в свои мысли. Только когда впереди в просвете показалось приземистое здание из серого бетона, он спросил:

- Правду говорят, что вы из космоса?

Я сообразила, что он единственный отсутствовал, когда мы рассказывали о себе капитану и подслушивающей команде.

- Правда, - кивнул Алекс. - Мы внезы.

- Понятно, - Евгений замолчал еще на несколько десятков шагов. - А правду говорят, что к вам любой может улететь? Что у вас никаких виз нет? Всех принимаете?

- Ну... не все так просто. Виз, как на Терре, нет. Но у нас за все надо платить. Даже за воздух. Либо ты турист и платишь сам, либо находишь поселение, согласное тебя взять как наемного специалиста. Либо в какую-то семью входишь как партнер, но там обычно взнос требуется.

Заборы по сторонам кончились, и мы вышли на небольшое пространство перед бетонным двухэтажным зданием, где безжизненно стояло десятка два машин. Некоторые выглядели ухоженными и дорогими, другие старыми и побитыми, но все одинаково заляпывала грязь - от колес до крыши. Евгений остановился.

- Вон управление портом, - мотнул он головой. - А... специалисты по радио у вас нужны? - в его голосе вдруг прорезалась мольба. - Я в любой радиостанции разберусь. Схемы паять умею, что угодно починю. По-английски говорю. Возьмет меня кто... такого? С женой и дочкой? Сил уже нет так жить, за копейки мотаться туда-сюда на гробу плавучем, жрать хуже, чем свиньи...

Мое сердце стиснула тяжелая рука. На худом лице немолодого уже мано, покрытом толстым слоем седоватой щетины, с запавшими глазами, явно читались отчаяние и безнадежность. Я вдруг подумала о том, сколько таких талантливых людей, как Оксана, Себастиан, Воха, да и Евгений, вероятно, загнаны судьбой в кошмарные условия, превращены в полуживотных и не имеют ни единого шанса на человеческую жизнь. Оксане повезло, она выиграла практически невероятный суперприз в жизненной лотерее. Но на нее, несчастную девочку, спроецировал свои родительские комплексы преуспевающий гражданин из богатой страны. А кто и какие комплексы спроецирует на стареющего непривлекательного мано, да еще и обремененного семьей в местном стиле?

- Нет! - отрезал Алекс, и я изумленно глянула на него. Его лицо сейчас выглядело совершенно незнакомым - взгляд исподлобья, желваки мышц на скулах, раздуты ноздри. - Эвгэни, заруби себе на носу - к нам никто никого не берет. У нас нет нянек и опекунов для взрослых людей. К нам приходят самостоятельно. Или сам находишь себе место, или сидишь здесь, на Терре, и не дергаешься.

Его тон слегка смягчился.

- Я знаю людей вроде тебя. Даже у нас, в Поясе, такие попадаются. Они вечно сидят в дерьме и ждут какого-то шанса, что сам в руки приплывет. И знаешь что? Никогда не дожидаются. Одно из двух: либо сам свою судьбу строишь, либо остаешься вечным неудачником. Что же до радио... Не знаю твои навыки, да и схемы вручную у нас никто не паяет. Однако если готов учиться новому, не пропадешь.

Донесся звук мотора, и из-за здания вывернул длинный автомобиль с темными стеклами. Он остановился в нескольких шагах от нас и замер.

- Спасибо за помощь, - Алекс хлопнул радиста по плечу. - И думай сам. Лови мой контакт в Поясе. Сумеешь связаться - обсудим подробнее, но сейчас нам пора. Лена, идем.

- Спасибо, учту, - Евгений кивнул. Я улыбнулась ему на прощание. На его лице все еще держалась жалобная мина, но выражение глаз уже изменилось, став сосредоточенным и задумчивым. Он повернулся и зашагал в обратном направлении.

А мы синхронно шагнули к автомобилю.

365-366.038 / 02-03.06.2098. Сулин Ганко - Гептиловка. Алекс

Я видел укор в глазах Лены, да мне и самому было паршиво. Разыгрывать из себя хладнокровного мерзавца мне и самому не очень-то нравилось. Однако по-иному лечить мозги мано у меня не оставалось ни сил, ни времени. Общее направления я указал, а дальше... А дальше мы не в состоянии тащить весь мир на своих плечах. Хорошо бы самих себя вытащить для начала.

Навстречу с передних сидений машины выбрались двое. Не чины, как я подсознательно ожидал, снова русы. В отличие от команды нашего лесовоза, они одевались куда приличнее - куртки и штаны пятнистой окраски, плотно облегающие фигуры, но не стесняющие движений, одинаковые нагрудные нашивки, тяжелые ботинки с высокими голенищами. Один носил наглазники - явно современные, еще поблескивающие новеньким необтертым корпусом. Оба мгновенно мне не понравились, и совсем не так, как Леха и Воха при первом знакомстве. Моряки были неопрятными грубиянами и мелкими криминалами, но трусоватость и отсутствие расчетливого коварства замечались в них с первого взгляда. Однако два новых мано явно принадлежали к совсем иной породе. Их лица сильно различались, но казались они близнецами - настолько одинаково они смотрели на нас с холодным презрением и нехорошим интересом.

И у обоих на поясах открыто висели кобуры пистолетов.

Рядом прерывисто вздохнула Оксана.

- Менты... - еле слышно пробормотала она.

Менты? Слово потащило за собой ассоциации из ее памятного рассказа. Представители полиции. Однако совсем не той полиции из Ниппона, носящей нагрудные знаки с надписью "Служить и защищать" и готовой прийти на помощь обывателю. Эта полиция являлась частью огромной, дряхлой, на корню сгнившей империи, одной из систем вымогания денег и притеснения людей, имевших несчастье являться гражданами Русского Мира. Формально местная полиция тоже имела обязанность служить и защищать... но вот только практически они использовали свой привилегированный статус для личной корысти. Судя по рассказам Оксаны, они были куда хуже "урок" - профессиональных криминалов, грабящих и убивающих людей ради наживы. От "урок" хотя бы позволялось обороняться. От ментов, как бы они ни нарушали законы, защищаться было запрещено. Они могли сделать с человеком все - похитить прямо на улице или вломившись в дом, отобрать деньги и другое имущество, обвинить в несовершенных преступлениях и отправить в трудовой концлагерь, где вручную пилили деревья, позже вывозимые в другие страны, в том числе нашим лесовозом... Защитить от них могла только принадлежность к другой могущественной местной группе - "уркам", китайским "смотрящим", "чекистам" и так далее.

И вот теперь в их власти оказались мы.

- Кто такие? - спросил по-русски тот, что в наглазниках. К счастью, он пользовался практически правильным языком, так что переводчик справлялся адекватно. - Что здесь забыли?

Я взглядом остановил открывшую рот Лену. Русский Мир, описанный Оксаной, оставался для меня одной большой безумной загадкой. Я так и не понимал, как он вообще может существовать, но одно до меня дошло: культ показной мужественности русских опускал женщин на самый нижний уровень иерархии. Говорить следовало мне.

- Приветствую мано. Нам обещали дальний транспорт, - спокойно сказал я, глядя расфокусированным взглядом в пространство между парочкой. - Место встречи здесь.

- Кто обещал? - я не знал русской фонетики, но в голосе говорящего мне явно слышались глумливые нотки.

- Наше дело. Если мано здесь, чтобы выполнить обязательства, прошу отвезти нас по назначению. Если нет, то мы ждем, когда за нами приедут.

- Слышь, Валера, - сказал второй, скрещивая руки на груди, - нас тут то ли за таксистов держат, то ли вообще за лохов. Пацан, ты не слишком борзый? Кто за тебя впишется?

- Вася Питерский, - резко сказала Оксана по-русски. - Вор в законе. Смотрящий по Иркутску. Тронешь их, и завтра вам бригада стрелку забьет. Понял?

Я с изумлением глянул на нее уголком глаза. Ее агрессивный тон совершенно не вязался с установившимся образом тихой и замкнутой юной чики, а смысл слов снова перестал улавливаться.

- Вася Питерский в Иркутске, - ничуть не смутился тот, что в окулярах. - Вы тут. Не борзей, соплюха, или в КПЗ все трое отправитесь.

- Вы подписались нас до места доставить, - Оксана и не подумала сбавить температуру в движке. - Кинуть хотите? Тогда все узнают. Никто больше не свяжется.

- А она действительно борзая, - задумчиво сказал тот, что в наглазниках.

- Без базара, - видимо, согласился второй. - И те двое, смотри, как зырят. Ладно, хрен с вами. Пакуйтесь.

Он кивнул в сторону машины.

- Эй, а как же...

- Ну, позвони ему, скажи, что переносим. В машину, я сказал!

Ситуация нравилась мне все меньше, но Оксана, поймав мой взгляд, кивнула. Мы с трудом забрались на заднее сиденье машины, совершенно не приспособленное для инвалидов. Оба мано уселись на передние сиденья, и тот, что справа, взялся за джойстик управления: автомобиль и в самом деле управлялся вручную. Заворчал двигатель, и машина, описав круг по пустому пространству, проехала мимо здания и двинулась дальше между приземистых металлических зданий, болтаясь и раскачиваясь на разбитой дороге.

Мано в наглазниках, сидящий слева, с трудом повернулся к нам (здесь сиденья не разворачивались).

- Бабки гоните, - сказал он, изучая нас тухлым взглядом. - Тридцатка с человека.

- Тридцатка? - в недоумении поинтересовался я.

- Тридцать тысяч баксов. Ну, долларов.

- С человека?

- С человека.

- Прошу прощения мано, нам называли цену в пятнадцать тысяч.

- Меня не удовлетворяет сексуально, что вам называли. Тридцатка с носа. Сейчас.

- Это кидалово! - звонко сказала Оксана. - Мы так не договаривались!

- Заткни половой орган, похва с ушами. Или даете бабло, или вместо аэродрома едем в отделение. Попаритесь в обезьяннике несколько дней, посмотрим, как запищите. Кстати, документы-то у вас в порядке? Виза на въезд есть? В курсе, что за нелегальный въезд три года дают? Ну-ка, паспорта показали, живо!

Водитель тоже на мгновение отвлекся от управления, оглянулся через плечо и глумливо ухмыльнулся.

- Да какие паспорта! Нелегалы же, по рожам видно, - добавил он. - Наверняка вообще никаких документов. Едем в отделение сразу же.

Я не до конца понял смысл угроз, но что нас запугивали, сомнений не оставалось. Запугивали нагло, без особых эмоций, будучи полностью уверенными в своей силе и безнаказанности. Игломет словно сам прижался к груди под курткой, но я подавил искушение взять вымогателей на прицел. "Менты" полагались не на свою физическую силу или оружие. Они являлись частью гигантской системы подавления и грабежа людей, дряхлой, прогнившей, коррумпированной, но все еще мощной и беспощадной. Попытайся мы ломиться сквозь нее силой - и она раздавит нас на месте. Да и в своих способностях я был вовсе не уверен. Растянутое запястье, из которого Себастиан вывернул игломет на корабле, отзывалось болью до сих пор. Кто знает, какие козыри имеются у профессиональных бандитов?

- Ну? - поторопил первый. - Документов не вижу, бабла тоже. Мы щас в отделение приедем, там за вас капитан возьмется. Ему втрое больше забашляете, и скажите спасибо, если не впятеро. Так и будем в героев играть?

- Нет, - со страшным усилием воли я взял голос под контроль. - Играть мы не станем. Просто еще раз уточним условия. Я ведь не с вами договаривался, верно?

Мой расчет строился на том, что ни один из прежних переговорщиков не говорил с русским акцентом. Прежде чем вымогатель успел среагировать, я снова вызвал секретный контакт, с которым общался несколько минут назад. К счастью, тот откликнулся почти мгновенно.

- Что там? - с заметной ноткой раздражения откликнулся невидимый собеседник. - Перевозчика давно выслали.

- Приветствую еще раз, - громко сказал я, надеясь, что либо "менты" понимают по-английски, либо хотя бы тот, что с наглазниками, умеет пользоваться переводчиком. - Мы сидим в машине с двумя мано, утверждающими, что они действуют по твоему указанию. Мы уговорились на пятнадцать тысяч с человека. Они требуют по тридцать. Контракт изменился?

- Эй, что ты! - в глазах вымогателя вдруг мелькнул страх. - Ты с кем...

- Мой человек сидит в машине в назначенном месте и ждет, - резко сказал собеседник. - Он один. С кем вы в машине? Где?

- Не знаю. Два мано говорят, что везут нас в какое-то отделение. Как я понимаю, они менты.

- Включи громкую связь.

- А? Окей, включена.

Из моего внешнего динамика полилась чужая речь. Я умел распознавать чинский на слух, и то, что слышал, очень на него походило. Однако переводчик не включился сам, так что пришлось задействовать вручную и с задержкой.

- ...ты такой? - уловил я конец фразы.

- Старший оперуполномоченный лейтенант Костюшко, - чинские фразы давались вымогателю с явным трудом, так что отвечал он наполовину по-русски. - Мы их задержали, у них нет документов...

- Меня не интересуют твои мотивы. Их должен был забрать мой человек, тебя никто не просил влезать. Теперь у тебя десять минут, круглоглазый, чтобы привезти их в анклав. Опоздаешь - пожалеешь. Сейчас вас доставят на место, - невидимка снова переключился на английский. - Денег не давать, в разговоры не вступать. Конец.

И канал закрылся.

Водитель что-то едва слышно прошипел себе под нос. Вымогатель сдернул с головы наглазники и рукавом вытер вдруг покрывшийся испариной лоб без единой контактной площадки.

- Что же вы сразу не сказали, что с Синим завязаны? - пробормотал он. - Вася Питерский, Вася Питерский... Тьфу, мля.

- Жирная арктическая лиса к вам пришла, понял? - зло сказала Оксана по-русски - или, по крайней мере, так передал ее слова переводчик. Ее глаза горели мрачным торжеством.

- Ну чё ты, чё ты сразу-то... - замямлил вымогатель, хотя в его глазах блеснула ярость. Вряд ли на таком расстоянии от терранского полюса водились настоящие арктические лисы, но какой-то неприятный смысл во фразе он уловил. - Ну, попутали слегка рамсы, случается. Не знали мы. Замяли, а? Проехали?

Оксана громко фыркнула и отвернулась. Взгляд вымогателя забегал между мной и Леной, но мы не намеревались облегчать его душевные муки. В конце концов он отвернулся, неловко напялил окуляры, добыл из кармана автономный коммуникатор (зачем такой при наличии наглазников?) и что-то в него неразборчиво забормотал.

Машина тряслась по кошмарной дороге со скоростью лишь раза в два большей, чем у пешехода, около сорока кликов, если верить дальномеру в наглазниках. Мы уже выехали из портовой зоны. Сначала по сторонам дороги виднелись непривычно большие пустые пространства, обнесенные сетчатой изгородью, в центре которых располагались одноэтажные дома с высокими покатыми крышами. В Ниппоне такая личная территория, превращенная в красивый сад с большим особняком, свидетельствовала бы о богатстве и успешности. Здесь же она по большей части порастала незнакомой травой и кустарником, а деревянные дома и небольшие постройки непонятного назначения выглядели старыми, покосившимися и полусгнившими. Потом дорога стала чуть лучше, с левой стороны потянулась бухта с длинными стрелами погрузочных кранов, а вдоль нее - железнодорожные пути, заставленные составами цистерн и вагонами с лесом. Появились разрозненные дома в несколько уровней, прямоугольные, сделанные из грязного кирпича неопределенного цвета и серых панелей.

Один из таких домов стоял полуразвалившимся: один его край рассыпался в кучу мелкого крошева, четыре уровня над ним зияли обломками панелей. Окна на первых, а иногда и вторых этажах закрывали мощные металлические решетки, что не спасало их от выбитых тут и там стекол. Я даже думал, что они заброшены, пока не заметил занавеску и проблеск лампы за одним из окон с уцелевшим остеклением. У одного из входов располагалась группа из нескольких подростков в темной мешковатой одежде, смахивающей на спортивную. Они сидели на корточках полукругом и провожали машину прищуренными взглядами исподлобья. Город с пустыми улицами выглядел настороженным и ощетинившимся недружелюбностью. На меня давили то ли неласковая встреча, то ли несущиеся невысоко над землей серые облака, но я не мог избавиться от ощущения, что впереди ждет что-то очень скверное и опасное.

Долго мучиться неопределенностью не пришлось. В какой-то момент машина резко свернула с широкой ухабистой дороги на гораздо более узкую, но зато гладкую, почти как в Ниппоне. Трясти перестало. Миновав ложбину, поросшую по краям кустарником, мы выехали к высокому забору с вьющейся поверху спиральной колючей проволокой. При нашем появлении массивная створка ворот двинулась в сторону, открывая дорогу.

Местность за забором так отличалась от увиденного ранее, что я с трудом удержался от протирания глаз пальцами. От небольшой вымощенной плиткой площади расходились улочки с аккуратными одноэтажными домами весьма опрятного и даже щегольского внешнего вида. Выглядящий абсолютно новым и неповрежденным материал неизвестного покрытия, сочные краски, покатые металлические крыши, широкие окна в виде сплошных стеклянных панелей, решетки и тарелки антенн, внешние видеокамеры на каждом углу, блестящие дорогие автомобили под навесами... Прямо перед воротами располагался двухэтажный дом с крышей, выполненной в колоритном чинском стиле - красной, четырехсторонней, с загнутыми вверх углами, покрытыми фигурной резьбой. Местность дышала богатством и процветанием, сделавшими бы честь даже Ниппону, и разительно отличалась от зазаборной действительности.

У входа в двухэтажный дом неподвижно стояли несколько мано в темных костюмах, явные чины из Чжунго, судя по фенотипу. Наш автомобиль подкатил к нему и замер. Наши вымогатели выскочили из машины и подбежали к ним, что-то говоря и неловко кланяясь. Впереди стоящий оборвал их одним резким словом и сделал жест рукой. Остальные тут же бросились к ментам, навалились на них, скрутили руки за спинами, согнули в пополам и в таком виде быстро погнали-потащили куда-то за дом. Менты не сопротивлялись, только тот, что без наглазников, бросил на нас отчаянный перепуганный взгляд.

Мы с трудом выбрались с тесного сидения, пристроив Оксану в сбруе и повесив сумки на плечи. Оставшийся чин стоял неподвижно, внимательно за нами наблюдая и не пытаясь помочь. Когда мы приблизились, он указал на вход.

- Идите за мной, - приказал он на английском, поворачиваясь. Я успел заметить, что на его левой руке не хватает мизинца.

- Что вы сделаете с теми двумя? - поинтересовалась Лена ему в спину.

- Они получат хороший урок, - мано даже не оглянулся. - Не только для себя, но и для других. Никто не вмешивается в дела триад безнаказанно. Идите за мной.

- Дела триад? - пробормотала Лена, когда мы поднимались по ступеням. - Что такое "триады"? Я думала, мы с контрабандистами связались.

- Триады - форма организованной преступности в Чжунго, - тихо пояснила Хина. - Примерно то же самое, что якудза в Ниппоне. В отличие от Ниппона, существуют в тесном симбиозе с коррумпированными властями. Не удивлюсь, если правительство Чжунго использует их в качестве прикрытия на северных территориях.

В холл за дверями выходило две лестницы наверх и несколько дверей. Одна из них открывалась в большой почти пустой зал с ковровой дорожкой, упирающейся в массивный стол - скорее, консоль управления - у дальней стены. Окон в зале не замечалось, но его заливало ненавязчивое искусственное освещение, имитирующее дневной свет. Пахло травами после дождя, еле слышно звучал фон - щебет птиц и журчание воды. На всей поверхности стены воспроизводилось изображение - залитый солнцем луг под голубым небом, колышимый легким ветерком. Наш провожатый показал в сторону стола и вышел, закрыв за собой дверь.

Человек у стола неторопливо развернул кресло с высокой спинкой, скрывавшее его от нас. В отличие от других, он выглядел, скорее, полукровкой с явной примесью фенотипа индиков или кого-то еще в том же духе. Наглазники он не носил, но блестки контактных площадок на лбу и вокруг глаз свидетельствовали, что они где-то поблизости. Черные непроницаемые глаза над нехарактерным для чинов ястребиным носом холодно смотрели на нас.

- Алекс Рияз Дували. Лена Осто. Приветствую на нашей земле, - сказал он на линго с типичным хисп-произношением и лишь небольшим оттенком чинского акцента. - Весьма приятно видеть в гостях таких знаменитых персон. Дискретный интеллект Хина, как я понимаю, тоже с вами. Только юную чику не имею чести знать.

- Нам тоже приятно... наверное. Было бы еще приятнее, если бы мано объяснил, с кем мы имеем дело, - откликнулся я, чувствуя, что напрягаюсь против своей воли. - А также откуда мано нас знает.

- О, я невежлив, - одними губами усмехнулся мано. - После изысканной манерности Страны восходящего солнца я, вероятно, кажусь неотесанным чурбаном. Меня зовут Синь И. Я глава... местной общины экспатов из Чжунго. Я знаю все, что происходит в окрестностях. И, разумеется, я с большим интересом смотрел ваше интервью каналу "Токё Симбун".

- Мано случайно не известен среди местных как Синий? - безмятежным тоном спросила Лена, воспроизведя последнее слово по-русски.

- О, вижу, уже наслышаны, - мано снова усмехнулся. - Ну, не стану отрицать. Вам не тяжело держать на весу свою спутницу?

Он дотронулся до пульта, и рядом с нами из пола бесшумно выросло несколько мягких кресел.

- Садитесь, пожалуйста.

Мы не стали упрямиться. Оксана вжалась в спинку кресла и съежилась, обнимая себя руками и глядя в пол. Я уже немного умел понимать ее эмоции и видел, что ей ужасно страшно.

- Мано хорошо говорит на линго, - сказал я, поудобнее устроив ее ноги. - Много работаете с внезами? И как идет бизнес?

- Достаточно хорошо, чтобы оправдать изучение языка.

- Неужто из Чжунго в Пояс идет столько контрабанды?

- Разумеется, не только контрабанды, - улыбка пропала с лица мано, и оно снова стало бесстрастным. - Учитывая, что вас рекомендовали... определенные люди, я удивлен, что вы не знаете целой картины, особенно с учетом того, что она не является особой тайной. Через порты на тихоокеанском побережье и космодром Донпу к внезам идут также товары из Малайзии, Индонезии, Индии и даже из Северной Америки. Янки весьма практично относятся к обходу такого раздражающего и глупого эмбарго на торговлю с вами. Но поскольку речь зашла о бизнесе... С вас шестьдесят тысяч долларов САД. Прошу заплатить сейчас.

Его глаза сверлили нас, словно лазерные буры.

- Нас трое, - буркнул я. - Пятнадцать тысяч с человека. Итого сорок пять.

- Вас четверо. Хина считается за отдельную персону. Шестьдесят. Если цена не устраивает, я уверен, прямо за воротами уже выстроилась очередь желающих перевозчиков.

У меня в наглазниках мигнул запрос на плату. Я с трудом воздержался от ругательства. Мано стальной рукой держал нас за горло и знал об этом. Вероятно, следовало сказать спасибо, что не запросил восемьдесят или сто. Или двести. Ну, в конце концов, если вычесть шестьдесят из имеющихся у нас примерно двухсот пятнадцати тысяч, оставалось сто пятьдесят пять. Сто пятьдесят зарезервировано на билеты на ракету. Хватит ли пяти тысяч на еду и прочие расходы, которые на нас могут навесить? На все приключения в Ниппоне нам хватило пяти, но там нам платили пусть и небольшие стипендию и зарплаты. Но выбора не оставалось. Отбросив колебания, я отправил требуемую сумму, разделив жалкий остаток поровну между тремя нашими кошельками.

- Приятно иметь дело с разумными людьми, - кивнул Синь И. - И с находчивыми к тому же. Ваши способности к неожиданным решениям внушают уважение. Использование мусоровоза, чтобы незаметно перебраться через море - я просто аплодирую стоя. Даже я не нашел бы лучшего варианта. Когда мне вчера сказали, что нашими пассажирами станете вы двое, я просто не поверил. Но действительность не всегда поддается рациональным объяснениям. Браво. Если бы все мои люди обладали такими талантами... Надеюсь, эти животные на корабле не слишком вас доставали во время плавания?

- Кто назвал мано наши имена? - презрение чина к русским неприятно меня кольнуло, но я решил не реагировать на мелочи. - Не припомню, чтобы мы их сообщали.

- Наша разведка, если можно так выразиться. Не надо смотреть на меня так удивленно. Новость об очередном вашем исчезновении широко растиражировали все каналы САД. А кто еще может оказаться настолько сумасшедшим, чтобы запросить нелегальный трансфер на орбиту с Донпу, находясь в САД? И настолько везуч, что не может не попасть в неприятности во время путешествия, как вчера на море? Ведь это вас таранили сейнеры? Почему, можно узнать?

- В другой раз. Сейчас вернемся к бизнесу. Когда и как нас переправят на космодром Донпу?

- О, переправят, не беспокойтесь. Однако не сегодня и даже не завтра. Чуть позже.

- Когда именно? - мое чувство опасности уже не просто зудело, а вопило во всю глотку.

- Через месяц или полтора.

- Что?!

- С вами хотят поговорить в Пекине. Очень, очень большие и очень серьезные люди. Мне настоятельно рекомендовали устроить вам небольшое путешествие в столицу Срединного царства за счет принимающей стороны. Вашу девочку оставите здесь...

- Нет! - по-русски крикнула Оксана. - Я не останусь.

- Она не останется, - зло сказала Лена. - А мы не вещи, чтобы нас посылать взад-вперед, как заблагорассудится!

- Чика не понимает, - спокойно сказал Синь И, ничуть не впечатленный ее вспышкой. - Таким людям не отказывают. И вы не вещи. Вы гости. Очень ценные и очень почетные гости. Вы проведете месяц в приятной обстановке, обсудите много важных вещей. Вы ведь консулы вашей нации, верно? Вам по должности положено вести переговоры. А следующим запуском вас отправят по адресу. Возможно даже, вам не потребуется использовать неудобные грузовые ракеты, и вы улетите по-человечески, на пассажирском шаттле.

- Мы сами решим, что...

- Погоди, - остановил я явно распаляющуюся Лену. - Если мано позволит, я опишу, как мы видим ситуацию. Нас похищают против воли, причем с удержанием в заложниках нашей подруги. Мано на полном серьезе полагает, что сумеет сохранить свой бизнес после такого?

- Сохранить бизнес? - глаза чина сузились.

- Ага. Мы, конечно, старались шифроваться по полной программе, но друзья в Поясе прекрасно знают наш маршрут. И прекрасно знают, с кем мы предполагали иметь дело. Неважно, вернемся ли мы в Пояс после такого похищения и расскажем все или пропадем без вести - ни один внез больше не станет иметь дело с организацией мано независимо от профита.

- Мы уже передали всю доступную нам информацию друзьям, включая координаты места, внешний вид встречающих и так далее, - на ходу подхватила Лена. - Мано не удастся отговориться. И мано подставит не только себя, но и своих... партнеров, да? Про поставки через Донпу можете забыть сразу.

- И на ваших больших людей, - нанес я последний удар, - в правительстве Чжунго найдутся еще большие люди, заинтересующиеся, кто именно на корню уничтожил такую прибыльную операцию, как контрабанда в Пояс. Как мано думает, долго он проживет после такого?

Я понимал, что мы рискуем. Неизвестные люди, явные криминалы, держащие в страхе целый город, и наверняка не только его - такие могли среагировать на шантаж и угрозы совершенно непредсказуемо. Вплоть до кремирования наших трупов где-нибудь в печи для мусора. Но наш визави не походил на психопата, и я надеялся, что рациональные аргументы до него дойдут.

И они дошли.

- Никто не собирался вас похищать и брать заложников, - внешне Синь И оставался совершенно бесстрастным, и оставалось только догадываться, какая буря чувств бушует под поверхностью. - Очень жаль, что мои неудачные слова можно интерпретировать таким образом. Я не дипломат и не умею подбирать правильные выражения. Прошу принять мои извинения. Мы выполним нашу часть сделки полностью. Если измените свое решение, мы с радостью доставим вас в Пекин и даже вернем деньги. Если нет... Самолет вылетает через три часа. До того времени вы сможете отдохнуть.

- Самолет куда? - подозрительно спросил я.

- В Боли. Лаоваи называют его Хабаровск. Оттуда второй перелет к Донпу.

- А напрямую?..

- У нас не регулярные авиарейсы, а эпизодические грузовые перевозки. Вам повезло, что у нас как раз сейчас есть груз для отправки в космос, иначе вам пришлось бы ехать поездом. А поезда на северных территориях - невеликое удовольствие, скажу вам по секрету. Мы специально задержали отправку рейса, чтобы забрать еще и вас. Но груз находится в Боли. Не беспокойтесь, у вас масса времени до запуска. Спасибо за то, что стали нашими клиентами. Вас проводят в комнату для гостей.

За нашими спинами колыхнулся воздух открывшейся двери, и тот мано, что встречал нас снаружи, вошел в зал. Мы с облегчением поднялись, пристраивая по-прежнему сжавшуюся от страха Оксану в ременной перевязи и подбирая уже изрядно осточертевшие сумки с комбезами.

- Сё сие, - блеснул я с незапамятных времен оставшимся в памяти словом. - Благодарим мано за помощь и поддержку.

Синь И небрежно кивнул, не отрывая от нас бесстрастного взгляда, который мы чувствовали спинами до самого выхода. А когда за нами закрылась дверь, он - о чем мы, разумеется, тогда не знали - ткнул пальцем в экран на пульте, устанавливая тщательно защищенный канал. В глубине души он чувствовал даже облегчение: требуемое решение явно следовало принимать на совсем ином уровне. И ответственность тоже понесет не он.

Сопровождающий отвел нас в комнату в том же здании - мягкие диваны, ковры, экран с двухметровой диагональю, хотя и плоский, отдельная ванная комната и несколько ваз с фруктами на столе. Когда мы остались одни и усадили Оксану на диван, она снова съежилась в настолько тугой комок, насколько позволяло ее состояние.

- Ну-ну, - ласково сказала Лена, похлопывая ее по спине. - Уже все. Прорвались.

Оксана отрицательно покачала головой.

- Вы все еще не понимаете, - тихо сказала она. - Они... они выглядят как люди. Как разумные люди. Цивилизованные. Но на самом деле они звери. Они нас убьют, если захотят. Или изуродуют. Уши отрежут. Нос. Видели дядьку, что нас встретил на крыльце? У него пальца нет, отрезан. У них наказание такое за провинности даже для своих. Вы думаете, для вас они... партнеры, да? А вы для них - просто лаоваи, дикие варвары. Говорят, в самом Чжунго есть нормальные люди. Хорошие. Макото рассказывал, он там путешествовал. В гости ходил, чай пил, подарками обменивался. Но сюда, в Сайберию, приезжают только бандиты и гастеры. Гастеры на фермах работают и на лесоповале, а бандитов все боятся. Видите же, даже менты перед ними на карачках ползают. А нормальным людям сюда их правительство запрещает ездить...

"Внимание!" - Хина зажгла предупреждение в наглазниках. - "Комната прослушивается и просматривается. Держите язык за зубами. Показываю скрытые камеры".

Я обвел взглядом комнату. В двух местах под потолком мигали красные точки. Без Хины я бы точно их не заметил. Еще одна точка горела в столике с фруктами, точнее, на нижней его плоскости: там располагался скрытый микрофон.

- Я тоже им не верю, - пожал я плечами. - Но контракт есть контракт. Если нас обманут, а тем более убьют, торговли с Поясом им больше не видать. Кроме того, мы еще не заплатили второй группе, и те вряд ли обрадуются, если их лишат запланированного заработка. Девочки, в туалет никто не хочет?

Оксана с удовольствием воспользовалась туалетом при нашей помощи (меня она все еще стеснялась, но уже не так, как поначалу), но от остального отказалась. Мы же с Леной воспользовались случаем и наличием горячей воды и влезли в ванну, поставив костыли на зарядку. В ванной тоже стояла камера, и Лена не удержалась, чтобы не попринимать разные соблазнительные в ее понимании позы, подсмотренные в терранских фильмах. По-моему, лишний раз дразнить местных криминалов не стоило, но от замечаний я воздержался. Выдавать нашу осведомленность о слежке совсем не следовало.

Вымывшись и обсохнув, мы влезли в подзарядившиеся костыли и натянули уже изрядно пахучую от пота одежду. Почти сразу в дверь постучали, и нас вывели из дома, усадили в большой и, главное, высокий автомобиль и вывезли из анклава.

О перелете до Донпу ничего особенного рассказать не могу. Небольшой самолет, двигавшийся, как и курьерские дроны, с помощью пропеллерных движков, временами страшно трясло - едва ли не сильнее, чем при нашем падении на поверхность в шаттле. Я инстинктивно напрягался, опасаясь, что устройство сейчас развалится на части или вообще рухнет на планету. Однако же не падало и не разваливалось. Управлялся самолет тоже вручную, ну, или почти вручную - в расположенной в носу кабине находился пилот, а Хина не видела ни одного постоянного канала, кроме исходящей телеметрии. Не приходилось опасаться, что Конунг, Стремительные или кто-то еще посторонний перехватит управление. Мы одиноко скучали на креслах в передней части салона, а в задней зияла непонятная пустота. Загадка, впрочем, разрешилась при промежуточной пересадке: по заднему пандусу в самолет внесли и прицепили к полу ремнями большой деревянный контейнер без опознавательных знаков. Самолет почти сразу взлетел и направился к нашей вожделенной цели.

В совокупности за три часа полета мы преодолели около тысячи кликов. В дороге я развлекался наблюдениями за местностью внизу. Чем больше, мы удалялись вглубь континента, тем чаще в сплошной облачности проявлялись разрывы. Небольшая высота плюс увеличение и замедленное воспроизведение наглазников позволяли использовать даже такие случайности. Правда, пришлось задействовать инфракрасный диапазон и искусственное улучшение изображения: стремительно наступали сумерки, скрывавшие землю густой тенью. Я ожидал, что вся Сайберия занята гигантскими зарослями больших деревьев, называемыми "тайга", но ничего такого не заметил. Местность по большей части покрывал мелкий кустарник и невысокие редкие деревца, а местами - ряды прикорневых древесных остатков, остающихся от спиливания деревьев. Ну, возможно, просто выборка местностей оказалась нерепрезентативной.

Приземлились мы в кромешной ночной тьме, пронизанной ослепительными лучами прожекторов (да, именно лучами - пыль в атмосфере неплохо рассеивает свет). Судя по спутниковым маякам, мы действительно находились у самого космодрома, кликах в десяти-двенадцати от него. Самолет едва успел погасить инерцию пробегом по взлетной полосе, как у него уже открылся пандус, и молчаливые чины в рабочих комбинезонах отцепили и унесли ящик. Мы спустились вслед за ними и остановились в растерянности. В инфракрасном режиме наглазники показывали какую-то пустошь, тянущуюся во все стороны. Но даже ее толком разглядеть не удавалось из-за засветки, создаваемой прожекторами. Спас нас пилот, молча кивнувший в сторону подъехавшего автомобильчика - открытого, с двумя рядами сидений, на первом из которых уместились водитель с пилотом, а на второй с трудом втиснулись мы.

В полуклике виднелось большое здание, вероятно, аэропорт. Оценить его размеры было сложно, поскольку за стеклянными окнами почти нигде не горел свет, а прожектора слепили по-прежнему. Почему-то автомобильчик направился совсем не туда, а в прямо противоположном направлении. После пятнадцати вминут тряски по слабо освещенной местности на пронизывающем холодном ветру нас высадили у одноуровнего деревянного здания с узкими окнами и маленьким припаркованным автомобильчиком. Машина сразу же укатила, а мы остались.

Одни.

Вот представьте: кромешная тьма вокруг, только местами пятна света от редких фонарей. Улица из длинных деревянных домов, только в одном из которых горит свет. Свист ветра, колышущиеся кусты, мотающиеся в воздухе ветви деревьев и бледное пятно Луны, изредка проглядывающей сквозь низкие несущиеся тучи. Ни души. И только ужас, летящий в черном плаще на крыльях ночи...

Представили? Если да, поздравляю: вы слишком много смотрели терранских фильмов. Впрочем, сомневаюсь, чтобы среди читателей-внезов найдется хотя бы один на тысячу, на такой подвиг способный. Просто примите к сведению: полная тьма без привычного света звезд и сияния Солнца создает весьма неуютную атмосферу. (Хина подсказывает: так ощущается пробуждение древних инстинктов приматов, спасающихся от ночных хищников.)

Короче говоря, мы не стали никого ждать, тем более что нас явно не встречали. Мы просто сначала постучали, а потом, не дождавшись ответа, вошли в здание. В коридоре стояла кромешная тьма. Пришлось переключить наглазники в слабо помогающий режим ноктовизора, чтобы хоть как-то не запинаться и не цепляться сумками за стены. Мы добрались до единственной двери, из-за которой выбивался лучик света, и решительно забарабанили в нее. Ответа не последовало, и мы втиснулись в узкий дверной проем, намереваясь кого-нибудь прибить, если и сейчас никого не найдем. Комната оказалась почти пуста: три жестких стула по периметру, голые стены, обшитые деревянными досками, дрон-проектор, парящий под потолком и показывающий фильм на одной из стен (из разряда местных этти-развлечений), и одинокий невообразимо толстый мано массой в три меня, мирно дрыхнущий в кресле посреди комнаты. Даже от входа я разобрал звуки, доносящиеся от наушных динамиков его наглазников. Как он умудрялся спать при таком уровне громкости, оставалось совершенно непонятным. Почему не пользовался контактным височным динамиком - тоже.

Мы приблизились, и я постучал его по плечу. Сначала деликатно пальцем, а потом, уже не церемонясь, кулаком. Мано встрепенулся и принялся дико озираться по сторонам. Какое-то время он пытался сфокусировать взгляд, что-то бессвязно бормоча, потом сдернул наглазники и принялся протирать глаза руками. Фильм погас, дрон опустился на плечо мано, вцепившись в одежду захватами, и в комнате воцарилась такая же темнота, что и в остальной части здания.

Потом вспыхнул верхний свет, больно резанувший по глазам перед тем, как наглазники успели адаптироваться. Мано пожевал пухлыми губами и поинтересовался на чинском:

- Кто такие?

- Приветствую мано. Нас обещали посадить в ракету на орбиту, - сухо сказал я.

- А... - толстяк переключился на английский. - Прилетели. Я два часа вас жду. Куда подевались?

- Нас везли. В тонкости расписания не посвящали, - объяснил я. - Каковы дальнейшие планы?

- Планы? А, планы. Старт пятого числа. Сегодня... А, уже полночь. Третье. Через двое суток. Деньги?

- Деньги в ракете, как договаривались, - отрезал я. - Половина суммы. Вторая половина на орбите после стыковки с лайнером внезов или хотя бы платформой.

- А... - толстяк почесал толстый затылок. - Ладно, я не знаю. Босс знает. Берите любые комнаты, здесь никого сейчас нет. Босс завтра с вами поговорит. Надо что?

- Еда? - в последний раз мы ели на корабле около полудня назад - законсервированную в банках рыбу и тошнотворные растения под названием "морская капуста". У меня ощутимо подводило брюхо, да и от Оксаны и Лены доносилось подозрительное бурчание. У нас оставалось две шоколадные плитки, но мы пока что их не трогали, оставляя на крайний случай.

- Еда? А, я не знаю. Палатка есть в поселке. Там, по улице. Двести метров. Круглосуточная. Может, работает. Может, и нет - вахтовики уехали, продавать некому. Сходите, проверьте. А я домой.

Он криво напялил наглазники, с трудом выбрался из кресла и, словно сомнамбула, побрел к выходу, отчаянно зевая и слегка пошатываясь. Мы посторонились, пропуская. Меня охватило недоумение. Я ожидал чего угодно, но не такого открытого пренебрежения. Мы собирались отдать им сумму, равную среднегодовому доходу работающего ниппонца, а нам даже объяснить ничего не хотят? Оставалось лишь надеяться, что загадочный "босс" утром окажется более компетентным.

- Эй! - окликнула Лена. - А ключи от комнаты?

- В замках, - откликнулся толстяк, уже исчезая в коридоре. - Все открыто. Лаоваи сюда не лазят, воровать нечего.

И его шаги затихли в тишине дома. Хлопнула наружная дверь. Несколько секунд спустя на улице раздался и замер вдали звук бензинового мотора.

- Нифига себе! - выразила общие чувства Лена. - Алекс, ты точно уверен, что нам сюда? Может, нас опять какие-то местные менты украли, и мы сейчас в "отделении"?

- Непохоже, - хмыкнул я. Голод внезапно сдавил желудок с такой силой, что у меня помутилось в глазах. - Ох... Давайте устроимся где-нибудь, а потом я отправлюсь на поиски... как он сказал, "палатки"? Оксана, палатка - такая штука из материи, которую при прогулках используют для защиты от холода. Здесь что, торговцы бродячие? И круглые сутки торгуют?

- Палатка, она же ларек - такой небольшой домик, где товары продают. Микро-магазин, - объяснила Оксана. - Может, и в самом деле круглосуточно работает, если есть кому продавать. Только на что еду покупать станем? Эны здесь точно не принимают. И безналичные деньги могут тоже не принять, нужны юани. Наличные.

- Разберемся. Давайте комнату для начала найдем, что ли...

Следующие пятнадцать вминут или около того мы потратили на обустройство. Все проверенные нами комнаты и в самом деле оказались открыты, механические ключи - в единственном экземпляре - торчали из замочных скважин. Я уже немного разбирался в местных материалах, так что сразу понял, почему к безопасности здесь относятся так небрежно. Двери были сделаны из тонких проклеенных слоев дерева, выбить их мог и ребенок. Настолько же хлипкими выглядели и деревянные оконные рамы. Закрытый замок в такой комнате служил как максимум предупреждением, что хозяева хотят приватности. Защитить от кражи он не мог, так что и в системе выдачи ключей, хотя бы такой же примитивной, как в нашем дорме в Кобэ-тё, смысла не имелось никакого. Оксана сумела опознать выключатель освещения, который мы ни за что бы не распознали за таковой - рычажок с двумя положениями, торчащий из потрескавшегося серого квадрата. Мы прошлись вдоль коридора, открывая все двери подряд, зажигая свет и заглядывая в комнаты. Все выглядели абсолютно одинаково: кровать, шкаф, стул и легкая занавеска на окне. Матрас и подушку на кровати закрывало одеяло, все - без признаков постельного белья.

Санитарного узла в комнатах не имелось, а обнаружился он в дальнем конце коридора. Унюхали мы его задолго до того, как увидели - неприятная вонь мочи и экскрементов распространялась от него даже сквозь закрытую дверь. Термин "туалет" я бы к нему применить затруднился бы. Состояло помещение из загаженного деревянного пола с дырой, откуда и несло основной вонью, и металлического сосуда с водой и примитивным выпускным клапаном, висящим над жестяной раковиной. Под раковиной стояло пустое грязное ведро. Мыла и туалетной бумаги не наблюдалось в принципе.

- Туалет системы "сортир", - констатировала Оксана. - Интересно, когда выгребную яму в последний раз чистили?

- Не понимаю, - Лена явно с трудом удерживала тошноту. - Как... как можно тут... ну хоть чем-то заниматься? Здесь же зараза повсюду! А потом еще по комнатам на ногах все разносить? Алекс, по-моему, они над нами издеваются.

- Они не издеваются, - вздохнула Оксана. - Обычный барак. Весь Русский Мир так живет. Вы думаете, горячая вода и канализация сами по себе появляются? Для них трубопроводы строить надо, теплостанции, насосные станции, очистные коллекторы... А кто этим занимается? Говорят, сто лет назад у нас в Иркутске водопровод и канализация были во всех больших домах, но сейчас давно ничего не работает. Только у китайцев да у ментов с чекистами есть. И у попов. Остальные в сортиры ходят с выгребными ямами, оттуда ассенизаторы вывозят.... если вывозят. Часто просто старую яму закапывают и делают новую. В городах вода из колонок на улице, только не вздумайте ее пить без кипячения, если что. Дизентерию заработаете на раз, а то и похуже что-нибудь. Трубы же гнилые все. И воду туда закачивают прямо из рек и скважин, без фильтрации и обеззараживания. А тут и колонок нет. Тут вам не Ниппон и даже не Иркутск. Хорошо, если колодец где-то есть, только и из него пить нельзя бек кипячения. Я, наверное, так и подцепила... полиомиелит.

Я воздержался от комментариев. Приближаться к дыре в полу ближе чем на метр я не рискнул, но игнорировать естественные потребности мы не могли. Так что я просто забрал из-под умывальника ведро. От него тоже воняло, но просто гнилью, не экскрементами, и не слишком сильно. Опыт его использования у нас имелся еще с корабля. Других постояльцев в "отеле" не было, так что проблем мы никому не создавали, по крайней мере, в данный момент. А утром следовало потребовать переселить нас в место поприличней.

Брать каждому по отдельной комнате мы не рискнули. Пусть чин и сказал, что местные сюда не заходят, ощущение опасности меня не покидало. Пользуясь силой костылей, мы с Леной перетащили кровати из двух номеров в третий, побольше и даже с покосившимся деревянным столом. Мы запихали в шкаф сумки, и я отправился на разведку в поисках "палатки", оставив Лену охранять Оксану. Но перед тем, как я вышел из номера, Оксана меня остановила.

- Алекс, покажи свою штуку. Ну, из которой стреляешь.

- Игломет?

- Ну... да. Покажи. Еще раз посмотреть хочу.

Я достал из-под куртки игломет и продемонстрировал ей. Оксана задумчиво осмотрела его и покачала головой.

- Не пойдет.

- Для чего? - не понял я.

- Алекс, если на тебя гопа насядет, ты же стрелять сразу не станешь. Я тебя знаю. Ты сначала пригрозить попытаешься. А они не поймут, что это такое. Я бы не поняла до того, как в Ниппон попала. Коробочка какая-то с лампочками, и все. Возьми пистолет.

- И оставить вас без защиты?

- Дай Лене игломет. Если к нам залезут какие-нибудь отморозки, кто даже китайцев не боится, все равно сразу стрелять придется.

- Он запрограммирован только на меня. Другие из него выстрелить не смогут.

- Ну так перепрограммируй! Или нельзя? Алекс, гопа знает, что такое ствол. На ствол они не полезут. А на игломет даже внимания не обратят. А ты не выстрелишь сразу, и тебе дадут трубой по затылку, пока уговаривать пытаешься. Они же шакалы, они слова не понимают, только ствол в морду. А ты выглядишь как богатый фраер, тебя каждый пощупать попробует.

Спорить с экспертом по местному окружению не следовало, и я быстро добавил Лене - а по размышлению, и Оксане - авторизацию к игломету. Собственно, так следовало поступить еще в Ниппоне. Оставив чикам игломет, я вышел из комнаты, и тут Оксана окликнула меня снова.

- Алекс... - нерешительно сказала она.

- Да? - я задержался на пороге.

- Ты... ты взрослый. Ты с пиратами дрался, а я просто девчонка... Но я все равно скажу. Ты думаешь, ты сильный и крутой.

- Нет, разумеется. Уж не на вашей безумной Терре точно.

- Все равно. Ты не боишься никого. Я вижу. Вы с Леной... все в Ниппоне, в САД... вы не боитесь. Не умеете бояться. Привыкли, что люди вокруг думать умеют и свою выгоду знают. Вы не понимаете, что такое звери. Люди-звери.

- А-а...

- Алекс, здесь нет людей. Вернее, есть, но их мало. Те, что мы видели - не люди. Они звери на двух ногах. Для них вежливость - все равно что слабость. Если других через колено не ломаешь, значит, лох, законная цель. И прикинуться ты не сможешь. Помнишь, как на нас менты насели в Совгавани? Они тебя с первого слова просекли. Если бы я говорила...

Она махнула рукой и замолчала.

- Ну... предположим. И что предлагаешь?

- Не разговаривай ни с кем, если не надо. Если говоришь, не верь, что бы тебе ни сказали, всегда подозревай. Иначе обманут. Кинут. В спину ударят, как только повернешься. Убьют.

- Я...

- Ты не знаешь, что такое гопа. Не знаешь, когда спереди один подходит и закурить просит, а второй сзади трубой по затылку или отвертку в почки. Они шакалы. Не разговаривай ни с кем. Не отвечай. Не смотри в глаза. И не подставляй никому спину, ладно?

- Хорошо, - согласился я. - Я пошел. Иттэкимасу, как говорят в Ниппоне.

- Киоцкэтэ... - шепнула Оксана, откидываясь на грязную подушку и закрывая глаза. Лена сделала успокаивающий жест, я кивнул и вышел окончательно.

На улице я двинулся в направлении, лучше всего совпадающим с жестом толстого чина. Кромешную тьму улицы с редкими пятнами фонарей приходилось разгонять режимом ноктовизора, придающим окружающему неприятный зеленый оттенок и не слишком-то помогающим. Твердое покрытие на дороге отсутствовало, вместо него тут и там дорогу заливали огромные лужи с каймой жидкой грязи по краям. Сотню метров спустя местность заметно изменилась. Дома-бараки по сторонам улицы остались, но стали выглядеть более жилыми. Тут и там на натянутых веревках висело какое-то тряпье, в окнах горели огни, доносились едва слышные голоса. Потянуло какими-то гнилостными запахами и все той же вонью экскрементов из выгребных ям. Из-за заборов доносились странные звуки, которые я вдруг с изумлением распознал как лай и рычание собак. Местные тоже держат домашних питомцев, как в Ниппоне? Они настолько богаты?

- Как думаешь, насколько Оксана права? - поинтересовался я у Хины, внимательно глядя под ноги, чтобы не вляпаться в какую-нибудь дрянь. - Насчет людей-зверей и прочих шакалов? Слабо верится, что здесь все такие.

- Сложно сказать, - задумчиво ответила наша дискретная подружка. - Информации о Русском Мире очень мало. Может, государство и распавшееся, но те ошметки Сети, что в нем сохранились, очень жестко контролируются. Даже жестче, чем в Чжунго. Доступ только через наземные кабельные каналы с контролем трафика в ключевых точках. Шифрование запрещено законом. Спутниковые подключения через независимых провайдеров тоже запрещены. Их глушат средствами РЭБ, а за попытки использования сурово наказывают. В Сайберии, практически полностью отошедшей к Чжунго, ситуация чуть более либеральна, но в европейской части страны, дальше к западу, арестовывают совершенно точно. И даже здесь я слышу далекие помехи глушилок. Судя по всему, ни наружу не попадает достоверная информация, ни внутрь не попадает ничего недозволенного.

- Милое место. И все же насчет психологии местных? Люди на лесовозе выглядели нормальными. Грубыми, да, неграмотными, но вполне человечными. Оксане сочувствовали, нас защищали...

- В значительной степени эмоции Оксаны - отторжение детских впечатлений. Она много страдала, потом узнала настоящую жизнь в нормальной стране, и контраст добавил прошлому черные тона. Однако я бы не стала полностью отрицать ей сказанное. Тем более что первый же контакт на суше едва не вышел нам боком. До старта еще целых два дня, и рисковать не стоит. Лучше перестраховаться и воспринимать ее предостережения буквально.

- Согласен. Что с местностью? Мы действительно рядом с космодромом? Как-то здесь... тихо.

- Очень тихо. Я фиксирую единичные шифрованные радиообмены между неизвестными точками, но их мало. На четыре порядка меньше, чем в Кобэ-тё, про Хиросиму и прочие крупные города даже не упоминаю. В пределах чувствительности антенны твоих наглазников, то есть в радиусе примерно шести кликов, я вижу восемьдесят два мобильных устройства и четыре стационарных.

- Удивительно, что так много. Местность словно вымерла.

- Космодром нелегален. Неудивительно, что они принимают меры маскировки, в том числе в радиодиапазоне. Но местность не совсем пуста. Алекс, внимание. Группа из четырех людей прямо по курсу, еще двое догоняют сзади.

В наглазниках всплыли два небольших окна с улучшенными изображениями с передней и задней камер. Со мной и в самом деле сближались две группы людей в одежде, по местной моде походящей на спортивную. Судя по тому, как тщательно они избегали тусклых световых пятен, они вовсе не хотели, чтобы я заметил их раньше времени. Предупреждение Оксаны всплыло в голове, и я счел за благо остановиться и вжаться спиной в остатки какого-то деревянного забора. Если пройдут мимо, буду выглядеть идиотом...

Они не прошли.

- Эй, пацан, закурить есть? - все шестеро незнакомцев встали полукругом, надежно блокируя любую возможность сбежать. Все носили куртки с глубокими капюшонами, затеняющими лица так, что даже ночной режим их не показывал. Однако, судя по ломающемуся голосу, говорящий являлся подростком. Говорил он по-русски.

- Прошу прощения мано, я не курю, - нейтральным голосом ответил я.

- Чё, правда? Чё-то я тебя здесь раньше не видел. И ботаешь как-то странно, на два голоса. Ты с какого села ваще?

- Извини, не понимаю. Переводчик не знает таких слов. Мано может говорить нормально?

- Чёт он какой-то странный, но на китаёзу не похож. Пиндос, бля? - вклинился другой неизвестный, откидывая с лица капюшон. На его лицо упал отблеск далекого фонаря, и наглазники показали его лицо. Действительно, подросток, но лицо опухшее, с тяжелыми набрякшими веками, взглядом исподлобья и отсутствующим зубом в нехорошем полу-оскале. Наглазников он не имел. Справа на лбу, под щетиной волос, остриженных так же коротко, как и у меня, виднелась небольшая татуировка: три буквы кириллического алфавита, "А.У.Е." Переводчик на них не среагировал даже при сфокусированном взгляде - видимо, мало распространенная аббревиатура. - Слышь, пацан, если закурить нет, дай бабла, сами купим. Бабло есть?

Русское слово "бабло", хотя и отсутствующее в лексиконе переводчика, я уже запомнил по лесовозу. Обозначало оно деньги любого вида. Судя по всему, меня грабили. Предупреждение Оксаны оправдывалось по полной программе. Однако же еще оставался шанс, что я просто столкнулся с местной привычкой фамильярничать с незнакомцами, и следовало его исключить.

- У меня нет денег, - по-прежнему спокойно сказал я, на всякий случай переключаясь с линго на английский. - Я тороплюсь. Я ничего вам не дам. Пожалуйста, позвольте мне пройти.

- Какой-то он борзый... - глумливо протянул первый говорящий. - Чё, правда денег нет? А если найдем?

Словно по команде, на меня набросились двое молчаливых. Меня за плечи притиснули к забору, перед глазами блеснуло лезвие.

- Тихо, сучёныш! - прошипел первый говорящий, медленно помахивая ножом. - Сизый, рви с него стекла!

Еще одна рука ухватила меня за наглазники, но кисти моих рук уже скрестились. Тихо щелкнули кнопки аварийного режима костыля на запястных суппортах, взвизгнули сервоприводы, и вся компания отлетела на несколько шагов. Все, кроме того, что с ножом, не удержались на ногах.

- Порежу! - зашипел ножовник, наклоняясь в мою сторону. Но пистолет у меня в руке уже смотрел в его сторону.

Когда речь идет об огнестрельном оружии, Терра куда проще наших модулей и даже бездыха. Стены сделаны из вязких и крошащихся субстанций, почка мягкая, рикошет минимален. Попадания в случайный объект за сотни и тысячи кликов тоже можно не бояться: снаряды из-за трения о воздух быстро утрачивают импульс и падают на поверхность планеты. Зато звук распространяется далеко и ясно, служа отличным предупреждением. Тратить патрон не хотелось - неизвестно, где и когда удастся восполнить запас, но выбора не оставалось.

С расстояния в два шага промазать я не мог даже в местных условиях и даже без лазерного прицела. Обладатель ножа выронил его и сам рухнул на землю, хватаясь за простреленную стопу.

- Сука-а-а! - завыл он. - Пидор! Ты ж меня убил! Мочи его, пацаны!..

Его, очевидно, призыв к действию отклика у компании не встретил, хотя лай собак из отдельных погавкиваний вдруг превратился в шквал, прокатившийся по местности. Поспешно поднявшись с земли, криминалы принялись медленно отступать, не поворачиваясь ко мне спиной. Я держал пистолет у бедра со стволом, недвусмысленно направленным в их сторону.

- Стоп! Не двигаться! - скомандовал я. Компания послушно замерла.

- Слышь, ты эта... ну, тихо, тихо, - забормотал тот, что с татуировкой, успокаивающе поднимая руки ладонями в мою сторону. - Чё сразу ствол-то! Ну мы поняли, поняли, всё, проехали, забыли. Чё ты сразу не сказал-то...

Он замялся.

- Нас трое. Мы улетим с космодрома через два дня, - медленно и четко произнес я, давая переводчику закончить каждую фразу. - До той поры остаемся здесь. Не трогайте нас, иначе убьем. Заберите своего товарища, - я качнул пистолетом вниз, на скулящего ножовника, - и уходите.

- Так ты чё, с косоглазыми? Чё сразу не сказал-то, а сразу за ствол и шмалять, как отморозок какой? - забормотал татуированный. - Мы чё, мы понимаем, в натуре! Все, все, проехали. Извини, типа.

Подхватив своего визгливо ругающего и стонущего товарища под руки, компания скрылась в темноте. Меня кольнуло угрызение совести. В отличие от безвеса, где травма стопы - всего лишь мелкое неудобство и пара визитов к врачу, на Терре повреждение опорной конечности лишает человека возможности передвигаться самостоятельно. По крайней мере - без дополнительных средств типа наших костылей. Кроме того, а здесь вообще имелись врачи? С другой стороны, любая другая часть тела либо создавала куда более высокий риск сильного кровотечения, либо являлась более трудной целью. Так что совести я приказал заткнуться, тем более что меня уже через адхок-канал вызывала Лена.

- Алекс, все в порядке? - с тревогой спросила она. - Мы стрельбу слышали. Хина говорит, что на тебя банда напала.

- Все в порядке, не беспокойся. У одного ранение ноги, остальные отделались легким испугом. Они уже исчезли.

- Тьфу, балда. Я не о банде беспокоюсь, а о тебе. Впрочем, судя по реакции, ты более-менее цел.

- Абсолютно цел, только батарею на аварийный режим потратил. И патрон. Ты, кстати, костыль на зарядку ставить не пробовала?

- Невозможно. Электрические розетки здесь другого стандарта, штепсель костыля не подходит. И вообще не факт, что там напряжение подходит, с такой-то яркостью освещения. Ты до киоска еще не дошел? Посмотри, есть ли там адаптеры. На крайний случай, штепселя, я заменю на кабелях.

У меня имелись серьезные сомнения в том, что здесь можно купить хотя бы простой электропровод, но я оставил их при себе. Новых желающих познакомиться поблизости не замечалось, и я, не закрывая канала, двинулся в прежнем направлении, прикидывая, как далеко стоит зайти. Обещанных двести метров свободно могли оказаться двумя кликами. Или двадцатью. Все усиливающийся голод мотивировал шевеление ногами, но он же вселял и нетерпеливость. Интересно, есть ли в местных краях обычай, как у нас, обращаться к первому попавшему за экстренной помощью?

На удивление, "палатка" нашлась всего лишь в сотне метров дальше. Под таким же тусклым, как и остальные, фонарем стоял куб из деревянных щитов с кривой кириллической вывеской "Магазин" поверху. Буквы пониже гласили "круглосуточно", что вселяло надежду. Переднюю часть куба частично занимала стеклянная витрина, забранная частой металлической решеткой, в нижней части которой располагалось небольшая, наглухо замкнутая сейчас форточка. Витрину подсвечивали дополнительные лампочки, демонстрируя батарею разнообразных стеклянных бутылок с алкогольными напитками, а также какие-то пакеты и тубы с яркими надписями на чинском. Неведомый дизайнер всласть поизгалялся над шрифтами и формой надписей, в результате чего мой переводчик слегка свихнулся. В числе предложенных им вариантов входили такие интересные, как "оранжевая стена дождевого мороза", "сладкая булка высокооктановой свиньи" и "независимость в бочках ангельских волос". Ничего похожего на канал нормальной витрины наглазники найти не сумели.

Несмотря на бурчание в животе, высокооктановые свиньи и оранжевые стены аппетита не вызывали. К счастью, некоторые надписи удержались в рамках распознаваемости. Найдя в списке лапшу и картофельное пюре быстрого приготовления, я нерешительно постучал пальцем в дверцу витрины. Не считая подсветки, "палатка" выглядела абсолютно безжизненной, но какой смысл рекламе врать о "круглосуточно"?

На первый стук никто не ответил. Для очистки совести я постучал еще раз. Тишина. Видимо, реклама все-таки соврала. Я уже повернулся, чтобы отправиться восвояси, но тут щелкнул металл и форточка приотворилась. За ней проглянул глаз. Разумеется, без окуляров.

- Что надо? - недружелюбно поинтересовался женский голос.

- Э-э... приветствую чику, - я приостанавливался после каждой фразы, давая переводчику возможность закончить. - Прошу прощения, магазин работает? Я хочу купить еду. Лапшу. Сок.

Пауза затянулась настолько, что я уже снова решил уйти. Но неизвестная чика все-таки нарушила молчание:

- Что?

Я терпеливо повторил. На сей раз пауза оказалась существенно меньше.

- Иностранец, что ли? - пробормотал голос, и дверца открылась полностью, открывая полное заспанное лицо. - На китайца не походит... Что надо, говоришь?

Я повторил в третий раз.

- Лапшу? - физиономия широко зевнула. - А, ладно. Есть. Какую тебе?

- Пожалуйста, вон ту лапшу и то картофельное пюре, - я потыкал пальцем в витрину. - По шесть упаковок. И вон те галеты, четыре упаковки.

- Ага...

Таинственная личность пошуршала в глубине своего куба.

- Триста пятьдесят, - заявила она. - Еще что надо?

- Простите, триста пятьдесят чего?

- Миллионов, блин! Юаней, чурка нерусская.

- Триста пятьдесят миллионов юаней? - переспросил я непонимающе. - То есть тридцать миллионов долларов САД? Или триста пятьдесят миллионов блинов? Чика уверена, что цена правильная?

- Триста пятьдесят юаней, я сказала! - продавщица недовольно повысила голос. - Тьфу, понаедут тут разные на наши головы...

Я молча пытался осознать сказанное. Отношение чики казалось явно враждебным. Но почему? Она зарабатывала продажей товаров себе на жизнь, я являлся покупателем. Вроде бы ей полагалось всеми силами устанавливать со мной контакт в надежде, что куплю побольше. Вместо того она вела себя так, словно я выпрашивал последний баллон с кислородом, да еще и бесплатно. В другой ситуации я бы просто повернулся и гордо удалился, но сейчас брюхо подводило все сильнее.

- Ну так надо еще шо? - еще больше повысила голос продавщица. - Если нет, плати и забирай. Ну шо уставился, очкарик? Стеклышки не работают? Кассу не видишь? А, х-холера! Включить забыла... Ну ага. Включила. Ну, плати.

В наглазниках и в самом деле замигал канал магазина. Я попытался выслать деньги - и получил отказ. Система отказывалась конвертировать валюту автоматически. Единственной принимаемой числился юань Чжунго. Его у меня в запасах, разумеется, не было.

- Прошу чику меня извинить, у меня нет юаней, - все так же медленно и вежливо ответил я. - У меня есть только доллары, эны и крипы. Безналичные. Чика может конвертировать?

- Шо у тебя есть? - теперь голос звучал ошарашенно.

- Доллары САД. Эны из Ниппона. Крипы, которыми пользуются в Поясе. К сожалению, только в электронном виде. Наличных нет.

- Ты откуда такой взялся, пацан? - все так же недоуменно спросила чика, приникая к дверце в витрине вплотную и беззастенчиво меня рассматривая. - Какие доллары? Баксы, шо ли?

"Сленг", - подсказала Хина в наглазниках. - "Бакс - синоним доллара САД".

- Да, баксы, - терпеливо согласился я. - И эны из Ниппона. В электронном виде. Прошу прощения чики, мы здесь проездом. У нас нет местных денег. Нет юаней.

- Нет денег - нет жрачки! - отрезала чика. - Триста пятьдесят, или работай женским половым органом отсюда, малахольный.

- Возможно, чика может открыть кредит? Хотя бы до завтра? Завтра мы встретимся с нашим... э-э, куратором с космодрома. Он поможет конвертировать валюту. Извиняюсь за назойливость, но мы ничего не ели уже половину терранских суток. А нормально не ели два дня, от самого Ниппона. А с нами больная девушка, ей нельзя голодать. Кредит, только до завтра. Очень прошу. Онэгай симасу!

Последнюю фразу я добавил совершенно автоматически. Японский язык я специально не учил, но ходовые словечки и обороты прилипали к языку словно сами собой. Я проклял себя, еще не успев закончить. Чика явно не отличалась сообразительностью, переводчик плохо справлялся с местным диалектом, и усложнять лингвистическую ситуацию вовсе не следовало. Однако эффект превзошел все мои ожидания. Рот чики изумленно приоткрылся, она отпрянула от дверцы и со стуком ее захлопнула. Однако тут же лязгнул металл, и сбоку магазинного куба открылась другая дверь, полноценных размеров, выпустив продавщицу. Та оказалась чикой немногим длиннее меня, зато куда толще, с платьем, облегающим внушительный бюст и не менее внушительное пузо.

- Так ты шо, япошка, шо ли? Ой, извини, япончик? - выпалила она явно более дружелюбным тоном. - Да у меня ж брат во Владике, матросом на сухогрузе ходит! В Японию ж вашу! То-то ж я смотрю, не местный, выглядишь как нерусский, да не как китайчики-гастеры. Шо, по правде из Японии?

- Прошу прощения чики, я не из Японии... чика имеет в виду Ниппон, да? Но мы жили в Ниппоне... э-э, месяц. Приехали, чтобы улететь на ракете с космодрома. Нас не встретили. У нас нет местных денег. Чика может дать в кредит хоть что-нибудь? Хотя бы одну упаковку лапши? Завтра разберемся с деньгами и вернем долг. Мои извинения за назойливость.

В этот момент брюхо решило принять участие в переговорах и выдало такую заливистую и звонкую трель, что я даже испугался. Никогда не подозревал свой кишечник в способности к таким песнопениям. Чика, однако, просияла так, словно я предложил ей миллион. Юаней, да. Или даже баксов.

- Шо ж сразу-то не сказал, дурашка, шо американчик из самой Японии! - сделала она выговор. - Ясно, почему по-человечески не понимаешь! Жрать, говоришь, хошь? Ну так я и сама слышу! Не дам лапши, понятно? И пюре не дам. Понимаешь меня? Не можно без денег! Хозяин убьет! Да ты не боись, такому гарному хлопцу с голоду пропасть не дадим! Ну-ка...

Она пошарила внутри куба и чем-то щелкнула. Вся подсветка магазина разом погасла. Чика захлопнула дверь и со скрежетом заблокировала замок угрожающе выглядящим ключом с четырьмя фигурными бородками.

- Ну-ка, идем! - ухватила она меня за рукав и потянула за собой. - Да идем же, сказала!

Ошарашенный, я не сопротивлялся. Меня явно похищали, но злых намерений я не чувствовал. Я все еще пытался понять, почему она закрыла магазин, но уже шел, почти бежал за широко шагающей чикой.

- Да ты не бзди, американчик, я тут рядом живу, - тараторила та, умело лавируя между лужами. - Сейчас справим тебе шо-нить пожрать, а то ведь загнешься с голодухи-то. Давеча боровка прирезали, смурной какой-то стал, того и гляди сдохнет, жрать мясо надо, пока не пропало, так мы пельмешков наделали, сало коптим, горилка е...

- А если в магазин придут покупатели? - попытался вклиниться я, все еще стараясь осознать логику ее действий.

- Да перетопчутся! Шо ж я, посрать выйти не могу, а? Да и кто таки придет, скажи? Гастеры с Китая ночами за бухлом не шастают, да и нет их, ракету уже упаковали, все обратно свалили в свои места половых актов, следующим разом через два тиджня приедут. А свои к Нюрке с Манькой бегают, они, собаки женского пола рваные, у гастеров порошок стиральный добывают и в самогон вбухивают, забористый получается, ну шо поделать! А в ларек ко мне и не ходит никто. Хозяин дурак, тоже китаёза, думает, шо у нас тут как в европах гейропейских, ночами кутюрья за буябезами лазют, а я уж которую ночь сплю, никого не ма. А да и ладно, коли платит, каждая копеечка пригодится. Меня ж Евой зовут, только ты не думай, я не из таких, просто папаша у меня был с бзиком, все Библию читал, с попом бухал, пока с перепою в речке не потонул, вот и мне имечко подсуропил. А ты где живешь-то, американчик, на космодроме, шо ли? Не, они туда никого не пускают, окромя своих, да и далеко отсель. А, в бараке для гастеров? Ну точно, рядом же! О, Петька шкандыбает! Петька, ты шо тут, да еще и с берданкой?

Навстречу и в самом деле шел мано в широких штанах, заправленных внизу в странную высокую обувь, в балахонистой куртке, с заросшим длинными густыми волосами лицом. В руках он держал нечто длинное, явно оружие со сдвоенным стволом и тяжелым прикладом.

- Тебя за версту слышно, как тарахтишь, дура языкастая! - с досадой сказал мано, продевая руку и голову в ремень оружия и забрасывая его за спину. - Я-то тоже дурак. Слышу, палят где-то. Решил спросонья, что у тебя паленую водяру выгребают. Кто тут с тобой, да еще в стеклышках таких модных?

- О, Петька, прикинь, американчик ко мне щас постучался, из самой Японии, - чика явно обрадовалась новой возможности поговорить. - Братана моего знает, Мишку, ну, который во Владике. По-нашему ни бум-бум, брюхо с голодухи бурчит, аж на Луне слышно, а денег нет. Все лопочет "в кредит, в кредит", а як я ему дам в кредит, если меня хозяин прибьет и из зарплаты вычтет? Сегодня здесь, а завтра фр-р, и улетел куда еще. Слышь, знакомься, американчик, мой муж, Петька, бригадир местный. Петька, а давай ты американчика до дому доведешь и пожрать ему дашь, сала там, самогону хлопнете. А я назад побежала, а то еще хозяин, урод косой, с инспекцией явится, а меня там нет, еще из зарплаты вычтет... Бывай, американчик, утром свидимся, а як шо, то у меня пара бутылок под прилавков заначена, хорошее пойло, импортное, и не разбодяженное ни капли, ну всё, всё, пока, побежала я!

Чика с размаху врезала мне ладонью между лопаток, так что я с трудом удержался на ногах даже с помощью костыля, и все так же быстро зашагала назад, к своей "палатке". Я тупо смотрел ей вслед, окончательно утратив понимание, что тут происходит.

- Вот ведь дура! - сплюнул мано. - И чего я сполошился? Зуб даю, она пальбу и не слышала даже, дрыхла себе спокойно. А если бы грабить начали, заверещала бы на весь поселок, как твоя сирена. Ну ладно, дура дурой, зато добрая, не стерва, как некоторые. Хохлушка, аж из самого Краснодара, сам ее в Новосибе нашел и привез. Слышь, малой, ты откуда такой взялся? Правда, что ли, американчик? По-нашему, по-русски, понимаешь?

- Приветствую мано, - я слегка поклонился, автоматически следуя заимствованной в Ниппоне привычке. - Я не из Америки. Мы приехали из Ниппона и скоро должны улететь на ракете. Я понимаю по-русски. У меня в наглазниках работает автоматический переводчик. Прошу прощения мано, он не всегда переводит правильно. Я могу не понять или понять неверно некоторые слова.

- Как интересно, - медленно произнес мано, почесывая нос. - А что ночами один бродишь? Небезопасно тут у нас, шпана пошаливает. Стрельбу слышал несколько минут назад? На ружье не походит. Пистолет, что ли, достали где? Вроде косые жестко следят, чтобы нарезного огнестрела у нас не было, только охотничий. Боятся, гады.

- Прошу прощения мано, стрелял я. Меня пытались ограбить, угрожали ножом. Я прострелил одному ногу, они убежали. Я не хотел никого всполошить.

- Ты стрелял? - мано оглядел меня с новым интересом. - И подстрелил кого? Ну ты крутой, малой, коли не врешь. Смотри, припомнят тебе. Не шлялся бы ты ночами, на полном серьезе. Неспокойные у нас места. А что там Евка говорила о жратве и деньгах?

Как бы в ответ мое брюхо снова громко и пронзительно забурчало.

- Прошу прошения, - я попробовал втянуть брюхо, чтобы унять потоки в кишках. - Мы несколько дней в дороге, давно не ели нормально. В последний раз обедали полсуток назад. У нас есть деньги, но только электронные доллары. Наличных юаней нет... пока. Я думал, можно взять в кредит, мы бы завтра отдали.

- "Мы"? Вас что, несколько?

- Нас трое. Чики остались в... а-а, в бараке, так он называется?

- Ага... Ну, что с вами поделаешь, не подыхать же вам с голоду. Косоглазым на вас плевать, на них не надейтесь. Им вообще на всех плевать, они почти все вахтовики и экспедиторы из Харбина. Постоянно на космодроме человек двадцать живут вместе с охраной, да только в поселке не появляются. Ну, меня Петром кличут.

Он протянул руку.

- Алекс, - я вовремя вспомнил значение жеста и пожал ему руку.